Аннотация: В связи с прошлогодним столетним юбилеем начала Первой мировой войны планировал серию материалов о людях искусства эпохи Серебряного века в рядах Российской императорской армии. Итак, имею честь представить военного медика Александра Вертинского!
К роковому июлю 1914 г. Александр Вертинский - личность небезызвестная в российских богемных кругах, но лучи грядущей громкой славы еще даже не показались из-за горизонта. За плечами - гимназическое образование (из киевской 1-й императорской Александровской гимназии выперли "за хулиганку", доучивался в 4-й Киевской классической), неизбежные для "юноши, вступающего в жизнь," поиски ее смысла и обретение его - в искусстве, а еще - литературный дебют в качестве автора коротких эссе прессе и первые актерские опыты на любительской сцене в родном Киеве. Затем - переезд в Москву к любимой сестре Надежде, молодой актрисе, новые пробы сил на театральной сцене, в литературе, в безгласном и черно-белом тогда кино. Вертинский отчаянно талантлив и честолюбив, но в глубине души - робок, стеснителен и раним, и, спасаясь от этого, все больше облекается в броню внешней дерзости. Эстетически хулиганствует вместе с Владимиром Маяковским. На пробах в Московский художественный театр "его превосходительство барин от российских императорских театров" Станиславский грубо обрывает Вертинского: "С вашим дефектом дикцией вам никогда не играть в МХТ!" Тот парирует: "Вот потому-то вам никогда не собрать полный зал!" - и уходит в собственную антрепризу. Завсегдатаи богемных "тусовок" более благосклонны к оригинальному и интересному киевлянину, и постепенно складывается репутация "остроумного и жеманного Александра Вертинского" ("Русское слово" о его игре в Театре миниатюр)... Но его бессмертный образ Пьеро еще не отточен до пронзительной остроты!
...На жизнь Вертинскому с отроческих лет приходится зарабатывать то грузчиком (рослый и жилистый Вертинский был очень силен), то типографским рабочим, то грошовым журналистом, то клерком... Ну, и конечно же, когда появляются деньги - поэтическое безумие декадентских вечеринок, "кокаина серебряный иней" и "ананасы в шампанском" (или "смирновская ? 21" под грибочки)...
Но вот - ВОЙНА... Александр Вертинский попал на нее так, словно судьба (или Бог) привела его за руку на эти кровавые подмостки.
Из воспоминаний дочери артиста Анастасии Вертинской: "Отец увидел толпу людей возле особняка купеческой дочери Марии Морозовой на Арбате. Это с вокзала привезли раненых. Их выносили на носилках из карет, а в доме уже работали доктора. Отец просто подошел и стал помогать. Врач присмотрелся к высокому пареньку и позвал к себе в перевязочную - разматывать грязные бинты и промывать раны.
- Почему именно меня? - спросит Вертинский позднее.
И услышит:
- Руки мне твои понравились. Тонкие, длинные, артистичные пальцы. Чувствительные. Такие не сделают больно.
За неспешной работой прошла ночь, другая, третья... Парень едва держался на ногах, но духом не падал, и в перевязочной ему нравилось. Врач, поняв, что с помощником повезло, стал учить его "фирменному" бинтованию. Вертинский успевал читать раненым, писать за них письма домой, присутствовал на операциях, которые делал знаменитый московский хирург Холин запоминал, как мягко, но уверенно работает тот с инструментом... "
Вскоре Вертинский поступает санитаром в команду 68-го санитарного поезда имени Марии Саввишны Морозовой Всероссийского союза земств и городов. Поезд, начальником которого являлся граф Никита Толстой, выполнял задачи по доставке раненых и больных с передовой в московские госпиталя и оказанию им в пути квалифицированной медицинской помощи (санобработка, перевязка, первичные хирургические операции). Просуществовала эта санитарно-транспортная единица до 1916 г.
Здесь было бы не лишним пояснить, что созданный 30 июля 1914 г. Всероссийского союза земств и городов являлся общественной организацией, занимавшейся первоначально организацией добровольной помощи фронту (пока с 1915 г. не начал ожидаемо съезжать в политические интриги), и его санитарные, строительные, транспортные и тому подобные формирования имели как бы полувоенный-полугражданский статус. Их чины официально не являлись военнослужащими Российской императорской армии, хотя исполнение воинской повинности им засчитывалось. Следовательно, санитар Александр Вертинский, выражаясь современным языком, являлся вольнонаемным гражданским специалистом военно-медицинской службы. Он носил военную форму со специальными знаками отличия военного медика, включая кокарду установленного образца с изображением Красного Креста, в которой и запечатлен на своей самой известной фотографии военной поры. Однако красивая легенда, согласно которой Александр Вертинский, поступая на службу, скрыл свое настоящее имя и записался просто как "брат Пьеро", скорее всего, лишена основания. Служащие Всероссийского союза земств и городов имели вполне официальный статус, их личные данные соответственно учитывались, тем более, что любое благое начинание в России неизбежно обрастает бюрократией. Скорее всего, "брат Пьеро" - шутливое прозвище, которое получил артистичный и элегантный доброволец среди своих товарищей и раненых. А тонкие пальцы "брата Пьеро" неутомимо выполняли свою грязную и благородную работу...
Из воспоминаний дочери артиста Анастасии Вертинской: "Вскоре отец до того набил руку, освоил перевязочную технику, что без конца удивлял ловкостью, быстротой и чистотой работы, - писала Анастасия Александровна. - Выносливый, высокий, он мог ночами стоять в перевязочной, о его руках ходили легенды, а единственный поездной врач Зайдис говорил: "Твои руки, Пьероша, священные. Ты должен их беречь, в перевязочной же не имеешь права дотрагиваться до посторонних предметов".
Медицинский персонал 68-го поезда работал в перевязочной пятичасовыми сменами. Однако Вертинский, казалось, не знал усталости. В своем желании облегчить страдания простых крестьянских и мастеровых парней, изувеченных на передовой, этот утонченный декадент демонстрировал совершенно фантастическую выносливость и работоспособность. В журнале дежурств поезда был зафиксирован случай, когда санитар Вертинский проработал бессменно почти двое суток (!!!) Более того, "брат Пьеро" освоил практику военно-полевой медицины настолько, что мог ассистировать при проведении хирургических операций. Сам Вертинский позднее напишет: "В поезде была книга, в которую записывалась каждая перевязка. Я работал только на тяжелых. Легкие делали сестры. Когда я закончил свою службу на поезде, на моем счету было тридцать пять тысяч перевязок!"
Врачуя растерзанные войной тела, Александр Вертинский умел оставаться актером, как говорится, от Господа Бога. По его инициативе в поезде начали устраивать импровизированные концерты от раненых, чтобы хоть немного отвлечь их от страшной боли и воспоминаний об ужасах войны. Среди сестер милосердия и санитаров нашлось много образованной молодежи, умевший петь, играть на музыкальных инструментах и декламировать, но звездой этого импровизированного "санитарного театра на колесах" был, конечно же, сам Вертинский. Он пел под гитару русские и цыганские романсы, исполнял и первые песенки собственного сочинения, читал юмористические рассказы Надежды Тэффи, стихи Блока и Северянина. Многим вчерашним выходцам из окопного ада эта "самодеятельность медперсонала" представлялась, наверное, ангельским пением.
Из воспоминаний дочери певца, Марианны Вертинской: "Однажды отцу приснился сон: будто Бог спросил у ангелов: "А кто этот Александр, что поет песни?" Ему ответили: "Это тот самый санитар, который в войну сделал более 35 тысяч перевязок". "Так пусть же каждая перевязанная рана отзовется ему в три раза большим числом аплодисментов", - вспоминает Марианна. - С тех пор папа перед выходом на сцену думал: "Интересно, не вышел ли лимит на эти аплодисменты?"
Известно, что в 68-м санитарном поезде санитар Александр Вертинский проработал до января 1915 г. В то же время его уход с военно-медицинской службой датируется весной 1915 г. Известно, что он уволился после легкого осколочного ранения, полученного при обстреле германской артиллерии на Северо-Западным фронте. В остальном последние месяцы фронтовой работы Александра Вертинского до сих остаются своеобразным "белым пятном". Бытует предположение, что он мог некоторое время прослужить водителем санитарного автомобиля в одной из транспортных автоколонн того же Всероссийского земского союза, однако документальных подтверждений этому обнаружить пока не удалось. Кроме, разве что, "шоферской" кожаной куртки, в которой Вертинский запечатлен на известной фронтовой фотографии.
...Возвращение "брата Пьеро" с войны было горьким. В Москве вчерашнего санитара застало известие о трагической смерти сестры Надежды (передозировка наркотиками), которая была для него очень близким человеком. Больше Александр Вертинский никогда не надевал военной формы, даже в качестве сценического костюма. С подмостков пел трогательный и грустный Пьеро, то в белом, то в черном, но никогда - в хаки. Скромный герой Первой мировой - военный медик Александр Вертинский.