Отношения американских солдат и морских пехотинцев с алкоголем на Западном фронте в корне отличались от положения их союзников из Франции, Бельгии и Британского Содружества. В отличие от Французской и Британской армий, бойцам американских экспедиционных сил в окопах не выдавали алкоголь. Это было бы абсолютно недопустимо для мощного движения за трезвость на внутреннем фронте. Движение за трезвость активно вело антиалкогольную пропаганду во время и после войны и увязывало ее с "американской идеей". В тылу лагеря "Ассоциации молодых христиан" (Young Men"s Christian Association, YMCA) предлагали "полезные развлечение для американских солдат, свободных от алкоголизма и других пороков". Однако движение за трезвость и YMCA в конечном итоге не смогли полностью исключить употребление алкоголя американским войскам во время войны.
Полевой ларек добрых самаритян YMCA обслуживает американских солдат на позициях.
Различное отношение американских солдат и французов к алкоголю в некоторых случаях оборачивалось настоящим культурным шоком. Журналист Хейвуд Броун в 1918 году в своей книге "Американские эксп. силы: С генералом Першингом и американскими войсками" рассказывает об инциденте, когда американские войска устроили концерт для группы французских гражданских лиц:
"Только одна особенность глубоко озадачила французов. В конце особенно затянувшейся песни капитан сказал: "Эти ребята пели очень хорошо. Принесите каждому по стакану воды". Ни один деревенский житель не мог понять, почему человек, совершивший не более серьезное преступление, чем пение гнусавым тенором, должен быть вынужден вкушать холодный, безвкусный и неинтересный напиток".
Это изображение, опубликованное Объединенным комитетом по военной трезвости (United Committee on War Temperance), призывает к "чистоте" и воздержанию.
Броун также осудил приказ о полном запрете алкоголя. С его точки зрения, армии был нужен только запрет на продажу шампанского и коньяка рядовым. Этот запрет на "элитный" алкоголь для рядовых идентичен британской политике, которая исключала продажу шампанского, коньяка и некоторых крепких спиртных напитков простым солдатам. Броун утверждал, что пиво, самый популярный напиток среди американских "джи-ай", наряду с "легкими винами", "не представляет угрозы для здоровья или дисциплины нашей армии". Он развеял опасения скептиков, сказав, что попытка достичь опьянения от слабоалкогольного пива военного времени приведет к тому, что "человек утонет, прежде чем напьется".
Еще один плакат Объединенного комитета по военной трезвости, приравнивающий алкоголь к немецкому врагу.
Движение за трезвость приравнивало воздержание от алкоголя к патриотизму и высоким моральным качествам. Это видно на приведенном выше послевоенном плакате, который приравнивает алкоголь к побежденному врагу - Германии. Он похож на французский плакат аналогичного содержания, появившийся примерно в то же время. "Честный, высокоморальный американский солдат" был представлен в пропаганде в качестве своего рода крестоносца борьбы как за демократию, так и за умеренность, в отличие от недемократических и, соответственно, алкоголических европейских вражеских или союзных держав (впрочем, американский обыватель был настолько невежествен и плохо информирован, что часто их путал).
Запрет на спиртные напитки в США был принят Конгрессом в ноябре 1918 года, якобы для экономии зерна для производства хлеба. Однако отнюдь не Первая мировая война привела к успеху движения за запрет алкоголя. Во многих штатах и регионах алкоголь уже был запрещен к моменту вступления Америки в войну. "Женский христианский союз трезвости" и "Антисалунная лига" (Woman"s Christian Temperance Union and the Anti-Saloon League) были мощными политическими силами еще до начала войны. Они называли пиво "кайзеровским варевом" и использовали антииммигрантские настроения и патриотические чувства, критикуя немецко-американских пивоваров, одну из ключевых групп, выступающих против "сухого закона", как такую же большую угрозу для Америки, как и Германская империя.
На этом плакате Комиссии общественной безопасности штата Миннесота изложены законы и наказания, связанные с предоставлением алкоголя военнослужащим США.
Антиалкогольная кампания проявилась на Западном фронте, особенно в лагерях YMCA, которые часто посещались американскими войсками. Эти лагеря были укомплектованы должностными лицами YMCA в форме. Эти лагеря предназначались для того, чтобы обеспечить "полезные развлечения" войск и отвлечь их от французских кафе, борделей и тому подобного. В лагерях YMCA предлагались игры, продавались сигареты, удовлетворялись религиозные и духовные потребности солдат и предоставлялись другие формы развлечений. В своем антивоенном романе "Три солдата" Джон Дос Пассос изображает чиновника YMCA, человека "Y", как лицемерную, трусливую фигуру, поддерживающую машиноподобную систему современного общества и войны. Человек с буквой "Y" пытается выманить у солдата жалованье, завышая цену за сигареты и шоколад, и разводя при этом слащавые проповеди об американской идее и варварстве немецкого врага.
Дос Пассос, который служил водителем медицинского эвакуационного автомобиля во время войны, изображает американских солдат, наслаждающихся "запретными плодами" - вином, пивом и другими напитками во французских деревнях в тылу. Это описание во многом соответствует французским и британским рассказам о похождениях собственных солдат. Персонаж романа рядовой Фузелли влюбляется во француженку Ивонну, которая работает в одном из многочисленных кафе в тылу, где подают алкоголь военнослужащим. Опьянение и желание "жить" всегда присутствуют среди героев романа, независимо от того, находятся ли они в тылу или познают Париж в 1919 году. Роман "Три солдата" полон сцен, в которых американские солдаты пьют, напиваются, бродят по улицам и ищут женского общества. Дос Пассос представил относительно неприкрашенное (для своего времени) изображение армейской жизни, он не пытался скрыть реальных чувств и потребностей американского солдата во Франции, будь то в окопах или в тылу.
В приведенном ниже отрывке из "Трех солдат" Дос Пассос рисует сцену пьянки во французской забегаловке, которая могла произойти с участием солдат любой армии:
- О, парень, - сказал Крисфилд. - Это старое вино, конечно, быстро бьет по ногам... Скажи, Антуанетта, у тебя есть коньяк?
- Я собираюсь выпить еще вина, - сказал Эндрюс.
- Давай, Энди; пей все, что пожелаешь. А я хочу что-нибудь такое, чтобы согрело мои кишки.
Антуанетта принесла бутылку коньяка, два маленьких стакана и села в пустое кресло, скрестив покрасневшие от работы руки на фартуке. Ее взгляд перемещался с Крисфилда на французского солдата и обратно.
Крисфилд также немного повернулся в кресле и посмотрел на француза, на мгновение почувствовав ревность в его желтовато-карих глазах.
Эндрюс прислонился спиной к стене, потягивая вино темного цвета, мечтательно полуприкрыв глаза, устремленные на тень люстры, которую дешевая масляная лампа с оловянным отражателем отбрасывала на облупившуюся штукатурку стены напротив.
Крисфилд хлопнул его по плечу.
- Проснись, Энди, ты спишь?
- Нет, - ответил Энди, улыбаясь.
- Глотни еще чуток коньяка.
На этой фотографии изображены американские офицеры (слева) и британские офицеры (справа), пьющие пиво c британскими медсестрами во время увольнения с фронта в 1918 году. Поскольку американские военные не получали алкоголь в своем пайке, выпивка в тылу была единственным вариантом, который оставался у "джи-ай".
Выпивка в тылу была проблемой, к которой американская армия относилась серьезно, но в конечном итоге ничего не могла с этим поделать. В отчете Хейвуда Броуна подробно обсуждается этот вопрос. По его мнению, полный "сухой закон" был невозможен для армии, дислоцированной во Франции, из-за повсеместного распространения заведений, где подавали алкоголь. Хотя некоторые французы также выступали за запрет крепких спиртных напитков, Броун утверждал, что даже эти французские граждане будут озадачены любой попыткой ограничить доступ к вину и пиву, которые рассматривались скорее как продукты питания, нежели как опьяняющие напитки. В его рассказе упоминаются "приступы пьянства", когда американские экспедиционные войска впервые прибыл во Францию, но утверждается, что это закончилось относительно быстро. Для Броуна лучшей профилактической мерой против алкоголизма было то, что он называл "французской модой делать употребление алкоголя организованным и социальным". Он утверждал, что, как только американские солдаты начали пить "организованно" в кафе, они воздерживались от своего предыдущего повального пьянства, т.к. французские местные жители и "пуалю" научили их правильному подходу к выпивке.
Главное исключение из запрета американского военного руководства выдавать алкоголь для своих войск произошло, когда американские войска перешли под французское командование. В романе "Рота К" Уильяма Марча, возможно, самом уникальном автобиографическом романе времен Первой мировой войны, описывается cлучай, когда рота морских пехотинцев получила пайки от французских военных:
"Когда прибыла первая партия еды, она включала на каждого из нас красное вино и небольшую пайку коньяка. Мы были голодны, замерзли и очень устали, а коньяк согрел нашу кровь и сделал долгие ночи терпимыми. Но на второй день, когда пайки были доставлены вновь, вино и коньяк из довольствия американских солдат исчезли. Религиозные организации во Франции протестовали против выдачи нам одурманивающих напитков: они опасались, что эта новость достигнет Соединенных Штатов, и что Женский христианский союз трезвости и Методистский совет по трезвости и общественной морали услышат об этом и будут недовольны".
Вечно полупьяный развращенный француз противопоставлялся в пропаганде образцовому солдату-янки.
Небольшие инциденты, подобные этому, были исключением. В отличие от других союзных войск на Западном фронте, американский солдат и морской пехотинец должны были влачить свое существование в окопах "чистыми". Но когда американские войска отводились в тыл, они не воздерживались от алкоголя так твердо, как хотелось бы сторонникам "сухого закона" у них дома. Однако опыт войны мало повлиял на запрет алкогольных напитков в США. Хотя 2 миллиона американцев служили во Франции, движение за запрет спиртных напитков уже завоевало политические позиции внутри страны и протолкнуло законодательство о трезвости, кульминацией которого стала ратификация 18-й поправки в январе 1919 года.
