Мельниченко Инна Сергеевна : другие произведения.

Лунная душа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ужасная трагедия, что произошла с Эллой в детстве, полностью поменяла как ее жизнь, так и ее саму. Она чувствовала, что стала не такой как все. Но кем она стала? Что произошло с ней в тот роковой день, принесший в ее жизнь лишь боль и ночные кошмары? Убегая от своих страхов и от самой себя, ей пришлось закрыться от всего мира и все время жить в сомнении: не выдумала ли она сама свой сумасшедший мир? Пришел момент и Элла вынуждена посмотреть своему страху в глаза, что бы попробовать начать жить нормальной жизнью. Ей нужно вновь научиться доверять людям и решиться дать самой себе шанс на личное счастье. Но не все так просто как кажется на первый взгляд и у судьбы свои планы на эту боевую девчонку...

Инна Мельниченко

Лунная Душа

https://vk.com/mel_inna

  
   Глава 1.
   Еще несколько часов назад из окна гостиничного номера открывался замечательный вид на армянский город Ленинакан. А сейчас поздний декабрьский вечер окутал улицы и дома темнотой, погружая город в ночной сон. Уже достаточно позднее время, но в стандартном советском гостиничном номере слышны звуки работающего радио, горит свет, а за письменным столом на стуле, поджав под себя ноги, сидит девчушка, лет шести. Ее длинные каштановые волосы струящим водопадом спадают на плечи, а большие синие глаза с детской непосредственностью полностью увлечены красивой большой куклой. Расчесывая искусственные рыжие волосы своей игрушки, малышка напевает себе под нос песенку. Она в номере совсем одна, но ей не страшно. Девочка знает, что мама вышла всего на несколько минут и скоро вернется. На носу Новый Год, а это значит, что Дед Мороз принесет много подарков. Но не это будоражит ее ожидание, а то, что они всей семьей поедут к бабушке и девочка увидит свою маленькую сестренку, которая совсем еще кроха и не смогла полететь вместе с ними в Армению. Еще неделя и они всей семьей будут наряжать елку, лепить снеговика, а главное - будут все вместе.
   Расческа выпадает с неумелых детских ручек и девчонке приходиться слезть со стула и забраться под стол, что бы дотянутся к ней.
   Сильное землетрясение неожиданно заставляет все вокруг трястись, крушиться и падать. Пол уходит из-под ног, обломки потолка обрушиваются со всех сторон, а огромная люстра падает на паркет, покрывая все вокруг мелкими осколками стекла. Лишь стол является укрытием для маленького перепуганного ребенка. Страх цепкими щупальцами проникает в душу малышки и вырывается наружу детским криком. Мгновение - и все затихает. Жуткая тишина обрушивается на комнату, лишь где-то далеко с улицы доносятся крики, плач и сирены, оповещающие беду.
   Чувство самосохранения толкает девчонку к действиям, и она выбирается с полуразрушенного гостиничного номера на поиски своей мамы. Пелена слез и дрожащие коленки мешают движениям, но жуткий вид разрушенной комнаты и панический страх заставляют бежать.
   Вид коридора нагнетает еще большую панику: на стенах видны огромные трещины, на красных ковровых дорожках разбросаны белые обломки потолка, а свет мигает перебоями, как в самом жутком фильме ужасов.
   Где-то недалеко раздалось тихое подвывание, переходящее в горестное поскуливание щенка... Такое жалобное и пронизывающее душу, что девочка на инстинктах направляется на помощь бедному животному. Секунда - и она уже вытягивает из под обломков небольшого волчонка. Вторая - и они направляются к выходу, что бы наткнуться на рычание большой серой волчицы. Испуг девочки длится доли секунды, пока становиться понятно, что волчица не намеренна нападать, а лишь хочет их вывести из полуразрушенного здания.
   Они направляются к пожарной лестнице, но случается второй сильный толчок, который сбивает всех троих с ног. Стены начинают сыпаться, трещины увеличиваются в размере, пуская миллионы паутинистых трещинок повсюду, а амплитуда движущегося пола, не дает возможности даже подняться на ноги. Одна из стен начинает рушится, создавая огромный обвал и затягивая в бездну часть пола из-под лап волчицы. Свет гаснет и единственным источником хоть что-то увидеть остается большая луна, которую теперь отчетливо видно из-за разрушившейся стены.
   Девочка прижимается к полу, издавая панический крик. Спазмы сдавливают горло, превращая крик в хриплые стоны. Глаза привыкают к темноте, и девочка видит, как бездонная яма на половину уже успела поглотить жалобно скулящую волчицу. Малышка бросается к волчице и, ухватившись за передние лапы, прилагает все усилия, что бы вытащить ее. Но силы девчонки на исходе, а волчьи лапы ускользают. Волчицу все больше затягивает в черную бездну. И в этой ужасающей темноте светятся только луна и желтые глаза животного, которые наполнены безнадежностью и ужасом. Но девочка не сдается и продолжает бороться за жизнь огромного зверя.
   Громкий женский голос раздается в голове у ребенка: "Прости меня, девочка! Спаси его! Ты сильная, ты сможешь!"
   Шок окутывает девчушку. Она не может понять, чудиться ей этот голос или он реальный? Осознанность шестилетнего ребенка, подсказывает, что такого не может быть! Но внимательно посмотрев в глаза зверя, в которых отражается безысходность и сожаление, она понимает, что голос в голове - это голос волчицы.
   И тут случается то, чего малышка никак не ожидала - острая боль пронизывает правую руку, где два огромных клыка волчицы впиваются в детскую нежную кожу. Как же больно! Зачем она укусила? Боль мешает удерживать лапы зверя. Но девочка не отпускает волчьи лапы, зная, что если выпустит, то волчица упадет. Слезы залили все лицо, сил не осталось и рука вся печет и ноет. Такое ощущение, что по венам разноситься вулканическая лава, обжигая руку изнутри. И сквозь звон в ушах, как в тумане, она слышит родной голос, который ее зовет:
   - Элла! Элла, где ты?
   - Мама! - кричит девочка. - Мама, я здесь. Мама!
   В конце коридора появляться силуэт хрупкой женщины, которая усердно пробирается сквозь руины к ребенку. Волчонок в это время все продолжает тянуть за шкуру свою мать-волчицу, жалобно поскуливая, но его усилия обречены. Волчица уже не борется за свое спасение, только внимательно всматривается в глаза девочки, так и не выпустив ее руку с пасти. А малышка, продолжает плакать и звать маму, боясь сдвинуться с места. И когда такие родные, долгожданные и самые лучшие руки на свете, обнимают плечи ребенка, пасть волчицы разжимается, а в глазах отдается сожаление и просьба простить, и голос... в голове все так же звучит "Прости меня, девочка! Спаси его!". В этот самый момент повторяется третий толчок и все вокруг начинает обваливаться. Визг волчицы, вой волчонка, крик матери и девчонки - все сплетается воедино под шум крушащихся стен и падения с высоты.
   Тишина... и кромешная темнота. Холод и страх... ужасный панический страх... Ведь это я та маленькая девочка, что лежит под руинами и не может пошевелиться. Хочу позвать маму, но не могу. И двинуться не могу - все тело занемело, болит и ноет. Ну, где же мама? Мама!!! Я пытаюсь вырваться с этой ловушки, мне нечем дышать и я даже не могу кричать, что-то сжимает мне горло... Спасите меня. Мне страшно! Я задыхаюсь...
   - Элла, пожалуйста, тише. Проснись! Они услышат, Элла! - с глубокого кошмарного сна, ко мне пытается пробраться знакомый голос, который все повторяет и твердит, что я должна проснуться. Так это сон? Я открываю глаза. Кэтрин - моя соседка по палате, еще держит зажатым мой рот рукой, блокируя мои крики. Я смотрю вокруг, и реальность накрывает меня своей неизбежностью: я уже давно не маленькая девочка, и нахожусь я не в руинах гостиницы, а в своей палате в психиатрической больнице.
   - Проснулась? - спросила моя сокамерница.
   Я утвердительно кивнула головой и мой рот перестали сдавливать цепкие пальцы Кэтрин. Я посмотрела на нее - ее глаза отражали беспокойство за меня. Снова эти ужасы не дают мне покоя. Я уже и не могу вспомнить, что с этих снов воспоминания, а что выдумка моего напуганного воображения. Но чего не вычеркнуть из этой истории, так это то, что в шесть лет во время землетрясения в Армении в 1988 году я потеряла маму, которая, закрыв меня своим телом от обломков рухнувших стен, смогла спасти мне жизнь. Вот только разве это жизнь? Мне усердно все врачи, психологи и "взрослые дяди-тети", с самого детства доказывают, что волков в этой всей истории не было и не могло быть. Что все мои кошмары, чувства и состояние вызваны моей детской травмой. Что под воздействием шока я не смогла отличить выдумку от происходящего, и теперь страдает моя реальность. А моему сверхчувствительному для человека слуху, обонянию, зрению, которые я приобрела после того злосчастного дня, они тоже нашли оправдание в такой болезни, как ликантропия. Это такая себе форма умопомешательства, при котором человек воображает себя животным (в моем случаи волком).
   Им почти удалось меня переубедить, что все это игра моей фантазии. Почти удалось, если бы... не мой шрам на правой руке от укуса волчицы, а возле шрама от клыков, появившееся родимое пятно в виде молодого месяца с маленькой звездочкой, с которым я точно не рождалась! Да и зрение, слух и обоняние у меня намного лучше развито, чем у всех людей, особенно в дни полнолуния. Это не выдумка и не игра моего воображения. Они стали мне как даром, так и моим наказанием.
   Чем я становилась старше, тем все мои чувства ставали все больше развиты, а после двенадцати лет к ним еще присоединились приступы агрессии, тревога и повышенная раздражительность. После одного с таких приступов, оказавшись уже не у психолога, а у психиатра, я серьезно задумалась о том, что бы перестать говорить о волках и своих чувствах. Правда страшит людей. И что бы отвести внимание от своего странного поведения, которое все чаще начало бросаться в глаза окружающим, я начала отстраненно держаться от тех самых людей, прячась за маской отрешенности, грубости и безразличия. Я полностью в себе закрылась, намеренно отказавшись от дружбы с девчонками и избегая каких-либо отношений с парнями.
   Стать затворническим человеком было не так просто. Наблюдая за молодыми девчонками, которые встречались с парнями, ходили на вечеринки и полностью наслаждались своей жизнью, меня все чаще накрывало чувство зависти и несправедливости, превращая в озлобленный комок нервов. Я чувствовала себя лишней в этом мире, никому не нужной и одинокой.
   Единственными людьми, с которыми я могла поговорить, были отец и Эвелин - моя сестра. Вот только мои разговоры с отцом сложно было назвать общением - он был вечно занят работой и в основном наш диалог состоял с пары обыденных фраз. На Эвелин я тоже не могла сваливать весь груз своих переживаний и проблем. Достаточно, и того, что ей с самого детства приходилось слышать посреди ночи мои крики, вызванные ночными кошмарами. Она была младше меня на четыре с половиной года, и после смерти мамы, я чувствовала ответственность за нее, полностью заменив ей и отца и мать. Пытаясь защитить и укрыть ее от жестокой реальности этого мира, я окружила ее любовью и заботой, пряча от всех проблем и несправедливости. Только с годами начала задумываться, не совершила ли я ошибку: она выросла слишком доверчивой девчонкой, видя в людях только хорошее и наивно чувствуя себя в вечной безопасности. Я с ней многим делилась, но еще больше приходилось недоговаривать, потихоньку погружая свое одинокое сознание в безумие.
   После двадцати у меня начались невыносимые головные боли, позже к ним присоединилась бессонница. Но снотворное не решало моих проблем - проваливаясь в сон, я попадала в мир кошмаров, после которых я просыпалась в холодном поту и с чувством панического страха.
   Что б как-то забыться и справиться со своими фобиями, особенно в дни полнолуния, я начала спасаться алкоголем. Но это был лишь самообман. Постоянное чувство тревоги, страха и раздражительность не давали уже возможность мне скрывать свое состояние: я все больше стала походить на неуравновешенного человека.
   Отец, боясь, что я упаду в глубокую депрессию, все же показал меня врачам. Мне приписали транквилизатор Феназепам. Сначала он помогал мне, но вскоре его действие очень быстро начало сходить на нет, еще больше усугубляя мое состояние. Бессонница и головные боли начали возвращаться.
   В один из таких кошмарных вечеров я начала слышать голоса и громкие звуки. Нет, это не был голос, говорящий со мной, как утверждают многие сумасшедшие. Это было, как буд-то в один миг на меня обрушились одновременно все звуки в радиусе одной мили. Ссоры соседей, рев моторов проезжающих машин, звуки работающих телевизоров, плач соседского ребенка - все вместе на полной громкости накрыло огромной звуковой волной мое сознание. Сказать, что голова начала трещать по швам - это ничего не сказать. Мне казалось, что еще немного, и она взорвется от невероятной боли. Я выпила тройную дозу Фенезепама, но облегчение не пришло. Боль мешала здраво мыслить, и все что пришло в голову - это мой старый способ: алкоголь. Бурбона я выпила не много, но этого хватило. Звуки утихли, голова перестала раскалываться, но спутанность сознания и затруднительное дыхание стали явной причиной звонить в службу спасения. Мне не потребовалось много времени, что бы осознать, что я совершила самую глупую ошибку в своей жизни: алкоголь и транквилизаторы категорически запрещено смешивать. То что, я осталась жива - это чудо. Вот только в больнице это рассмотрели как попытка к суициду на почве тяжелой депрессии. И сколько я не пыталась доказать, что это просто ошибка, мне отказывались верить, ища во мне признаки тяжелой депрессии и шизофрении.
   После случившегося, врачи настояли на том, что бы поместить меня в психиатрическую больницу. Я особо не сопротивлялась и не отказывалась, наивно веря, что в психиатрической больнице мне смогут помочь. Вот так я оказалась в заведении для душевнобольных. Но пробыв здесь две недели, я осознала, что помощи мне здесь не найти.
  
   Все мое мнимое лечение, таблетки и препараты направлены лишь на то, что бы притупить все мои чувства, эмоции, разум и выкачать с моего отца как можно больше денег. Конечно, в таком отстраненном состоянии мне легче переживать свои страхи, так как они вообще отсутствуют, впрочем, как и моя неизменно пролетающая жизнь.
   Я посмотрела на себя как буд-то со стороны и мне безумно стало себя жаль. Молодая девушка, находящаяся на грани безумия, постоянно находящаяся под давлением своих собственных кошмаров и запутавшаяся в своей непутевой жизни. И что меня ждет дальше? Психиатрические больницы, мнимые врачи-новаторы, огромное количество психотропных препаратов, соседи-психи и я медленно превращающаяся в отстраненный объект существования в оболочке Эллы Кальман? Кого порадует такая участь?
   Нет, пора менять мою жизнь, и наконец-то начать жить! Как говорят? Спасение утопающего - дело рук самого утопающего? Вот именно! Пора мне перестать себя жалеть, и научится самой справляться со своими проблемами.
   Я посмотрела на Кэтрин. Она с ужасом отпрыгнула от меня, потом сделала вдох и успокоилась. - У тебя глаза засветились желтым как у кошки, - прошептала она.
   - Тебе показалось. Наверное, это луна отразилась, посмотри какая она сегодня большая и яркая.
   И вправду сегодня было полнолуние. Луна полностью освещала темную комнату, несмотря на легкие занавески и решетки на окнах, в комнате было все видно.
   Кэтрин неохотно оглянулась, потом снова посмотрела на меня:
   - Опять кошмары?
   - Ага, - я сделала глубокий вдох, вспоминая кошмарный сон. Вдох получился скорее вздохом безнадежности. - И опять в полнолуние... - уже как утверждение пробормотала себе под нос.
   Я вновь посмотрела на Кэтрин. Темноволосая, хрупкая, я бы даже сказала тощая, с большими карими глазами и очень бледной кожей девушка, выглядела болезненно.
   - Испугалась? - обратилась я к ней.
   - Нет. Просто не хотела, что бы ты своим криком созвала ночной конвой, а они в свою очередь напичкали тебя всякой гадостью, которая сделала бы тебя на пару дней безликим и бесчувственным кактусом, - заулыбалась она, - с кем мне тогда общаться? Поверь, не так просто молчать все время и ни с кем не разговаривать.
   - Ну, спасибо тебе, моя спасительница, - насмешливо улыбнулась я, - учитывая, что именно как бесчувственный кактус ты сидишь целыми днями.
   Я перестала улыбаться, и серьезно спросила:
   - Может, расскажешь наконец-то, почему ты себя так ведешь? - вопрос был о притворстве со стороны мой соседки.
   - Может, когда-то и расскажу, но не сейчас.
   Я не виню Кэтрин в том, что она мне не доверяет свою тайну, ведь я такая же. Жизнь научила, поменьше делиться сокровенным с окружающими - не все поймут, а некоторые и осудят, и навредят. Вот только, если мой страх живет в моих кошмарах и в моем непонимании себя, то страх Кэтрин осязаем и живет в ее доме. Она целыми днями сидит без движения и смотрит в одну точку, не реагируя ни на кого. Или закатывает истерику с криком и борьбой. И все ради того, что бы ее не выписывали с больницы. Это чего же нужно настолько бояться, что бы спасением была психушка? Кэтрин старается не говорить о своей семье, а при их приезде испытывает настоящий ужас. Не знаю, кто есть ее кошмаром: мать, брат или отчим, но почему она никому не рассказывает, это все же ее дело. Надеюсь, она знает, что делает.
   Да и я чем лучше? Давно уже утонула в своих тайнах, не открывая никому свое сердце. Научилась прятать свои чувства за маской отрешенности и грубости. Но видимо, что-то упустила в этой игре лжи и притворства, если в свои двадцать два года нахожусь в лечебнице для душевнобольных.
   Внешне, я достаточно красивая молодая девушка: длинные вьющиеся волосы цвета горячего шоколада, правильные черты лица, пухленькие губы и большие синие глаза. Выгляжу я моложе своих лет из-за своего небольшого роста и подростковой комплекции. Но от людей я пытаюсь держаться подальше и делаю все возможное, что бы не выделятся из толпы. Мне приходится быть одиночкой, впрочем, я уже привыкла к одиночеству. Оно дарит мне чувство безопасности. У меня всегда было ощущение, что я не такая как все, а значит, социум не способен меня понять, лишь причинить боль.
   С самого детства я помню лишь частые переезды с места на место, вечно занятого отца, строящего свою империю и нас с Лин, оставленных самих на себя. Не спорю, отец вложил в наше образование немало денег, у нас всегда были лучшие игрушки, лучшая одежда, лучшая школа, лучшие учителя, вот только назвать свое детство счастливым я не могу. А вот не так давно он обзавелся еще и молодой женой (Алина всего лишь на четыре года меня старше) и отношения наши свелись до одного звонка в месяц и встреч по необходимости.
   Немалое денежное состояние моего отца я тщательно скрывала от окружающих, даже в одно время хотела сменить фамилию, но глядя на меня, никто и не мог подумать, что мой отец публичная личность и очень богатый человек, упоминающийся в каждом выпуске журнала "Forbes". Да и были мы с ним совсем разные: он - пребывающий в вечной погоне за всеми деньгами мира, я - вечно прячущаяся от этого мира и страдающая собственным безумием. В итоге: у него никогда не хватало на меня времени, а мне с годами стало безразлично его внимание. Богатство требует своих жертв. За все в нашем мире нужно платить. Моей платой стало общение и внимание родного отца.
   Вот так прожив почти четверть века, я смогла сделать вывод о своей жизни: она не моя, я как будто живу не в то время, не в том месте. Да, у меня есть работа, что приносит мне удовольствие - я рисую иллюстрации к книгам. Также я много читаю, что дает мне возможность уходить от реальности в увлекательный книжный мир. У меня нет друзей. Нет интересной увлекающей жизни. И с кем я и могу о чем-то поговорить, так это со своей подругой по несчастью Кэтрин. Правда, у меня есть еще один самый лучший человечек на земле - моя младшая сестренка Эвелин или просто Лин. Вот кто-кто, а она всегда мне верит, понимает и единственная в этом мире заслуживает моего доверия. Ради нее и ради себя, я должна разобраться в себе, побороть свои страхи и начать жить - жить по-настоящему.
  
   Глава 2.
   Я так и не уснула, полностью погрузившись в свои мысли. Да и страшно было спать - в полнолуние у меня без кошмаров не обходилось. Настало утро, и вместе с первыми лучами солнца я впустила в свою душу новую себя - стойкую, бесстрашную и уверенную в себе. Осталось только побороть свои страхи и выбраться с больницы. План по последнему пункту у меня созрел сразу, как только я услышала родные голоса сестры и отца. Понемногу я научилась сосредотачиваться на интересующем меня звуке и отбрасывать ненужный кричащий поток тысячи голосов, понемногу начав использовать свое сумасшествие, себе во благо.
   Отец разговаривал с моим лечащим врачом, который лаконично втирал ему о новой методике лечения и чудодейственной ее силе. Мне не нужно было видеть лица Арона Кальмана, что бы точно знать, что он весь погруженный в свои мысли, только делает вид, что слушает, и лишь ждет момента побыстрее закончить этот разговор и полностью погрузиться в свои рабочие моменты. Это его привычное состояние. Сам итог разговора он уже для себя решил еще в самом начале. И когда я уже ожидала от отца услышать его привычное "Сколько денег нужно?", он меня изрядно удивил, произнеся "Я ничего не буду решать, пока не увижусь со своей дочерью". Неужели Лин все же удалось убедить отца в безрезультатности этого всего лечения?
   Доктор явно растерялся, рассчитывая совсем на другой ответ, но вовремя взял себя в руки и произнес "Конечно, как пожелаете".
   И вот я уже отчетливо слышу шаги своей сестренки, которая вырвалась вперед, что бы первой меня увидеть. Тихий стук, дверь открывается и предо мной появляется моя Лин - светловолосый ангелочек, которому вот только недавно исполнилось восемнадцать. Внешне мы с ней очень похожи, только существенная разница в цвете волос. Ее серые глаза останавливают свой взор на мне:
   - Уже проснулась? - спросила она с улыбкой.
   - Как видишь.
   Она успела только подбежать и обнять меня, как у двери появились врач с отцом. Я прошептала "Мне нужно выбраться отсюда. Помоги мне".
   Лин понимающе мне кивнула и присела возле меня на кровати. Я подняла взор к отцу и улыбнулась:
   - Привет.
   Он подошел, одной рукой провел по щеке и в его глазах будто отразился немой вопрос "И когда ты успела вырасти?". Сегодня отец сам не был похож на себя, он излучал отцовскую любовь.
   - Привет, дочь, - ответил он, после поцелуя в висок. - Как ты себя чувствуешь?
   Я улыбнулась и посмотрела на него снизу вверх:
   - Хорошо. Только сильно соскучилась, - главное не переиграть, что бы не вызвать подозрения моим резким выздоровлением. - Забери меня домой.
   Врач, стоявший за спиной моего отца, начал понимать, что его план летит под откос, и решил действовать напором:
   - Да, сегодня ей намного лучше. Но я бы не спешил с выпиской. Улучшение еще не стало тенденцией, и я бы не хотел пока Эллу оставлять одну без присмотра.
   - Пап, у меня будет много свободного времени перед университетом и я смогу все лето быть возле Эллы 24 часа в сутки. Я уверена, что именно дома ей станет намного лучше! - вмешалась Лин.
   - Как только я себя буду чувствовать плохо, я сразу же об этом сообщу. Я согласна посещать психолога, столько, сколько понадобиться - попыталась я прогнуться под обстоятельства. Если я хочу сегодня же уйти, мне нужно воспользоваться всеми возможными уговорами.
   - Пожалуйста, папочка! - протянула жалобным хитрым голосочком Лин, против которого у отца не было оружия.
   - Я так понимаю, вы уже все решили? - улыбнулся и подмигнул нам отец. Нет, ну явно с ним что-то произошло. Но уже через секунду вернулся серьезный и грозный вид моего отца, и он тоном, не располагающим к отказам и возражениям, заявил:
  -- Я ее забираю. Готовьте бумаги на выписку.
   Мы с Эвелин заговорчески улыбнулись друг другу. Она вновь меня с радости обняла, а я прислушивалась к удаляющимся шагам доктора и отца, которые сейчас звучали для меня как победная ода к моей свободе.
   Я вздохнула с облегчением. Лин подскочила и начала на быструю руку собирать мои вещи. А я этим временем приводила себя в порядок. Меньше чем через 5 минут мы были практически готовы. Лин еще что-то копошилась с моими тапочками, а я направилась к Кэтрин, что бы попрощаться.
   - Береги себя! Не буду обещать, что буду тебя навещать. Это не то место, куда я хочу вернуться. Но телефон мой у тебя записан в блокноте. И... Кэтти, тебе нужно разобраться с твоим кошмаром, пока он не разобрался с тобой. Ты можешь рассчитывать на мою помощь.
   Кэтрин вышла со своего образа "отрешенного человека" и
посмотрела мне в глаза:
   - Спасибо, Элла! - и сколько боли и грусти было в этом взгляде...
   Лин застыла в ступоре, услышав впервые, как Кэтрин разговаривает. Но вмешиваться в наш диалог не стала.
   - И ты себя береги! - продолжила моя сокамерница.
   - Тебе тоже пора выбираться отсюда. Подумай об этом!
   С ее глаз скатилась одинокая слезинка. Кэтрин быстро вытерла ее тыльной стороной ладони и уже с полной серьезностью произнесла:
   - У меня один выход - смерть.
   Эти слова вызвали у меня дрожь.
   - Кэтти, не смей так говорить, ты слышишь?! С любой ситуации есть выход! Слышишь, с любой. И ты всегда можешь рассчитывать на меня.
   - Еще раз спасибо тебе за все. Вот только все не так просто. Как бы я не старалась убежать от своего персонального ада, он все равно настигнет меня. От себя не убежишь. Да и он меня не отпустит, - ее последняя фраза прозвучала двусмысленно, но расспрашивать ее сейчас было не время. Я с беспокойством уставилась на нее. Ее улыбка была скорее как гримаса боли от безысходности. Мы обнялись на прощание, и я услышала приближающиеся шаги. Отстранилась и вернулась к своей кровати. Кэтрин вновь уставилась в одну точку и приобрела отрешенный вид.
   Отец зашел в палату, взял мою сумку с вещами и скомандовал на выход. Не успев выйти на улицу, чувство радости пропело в моей душе "Свобода!". И как я раньше не ощущала, насколько запертой была моя душа?
   Доктор вышел вместе с нами, провести нас к проходной. Его зубы скрипели от злости, правда, виду своего бешенства он никак не подавал.
   - Прощайте, - только и сказала я ему.
   - До свидания, - ответил он.
   Я широко улыбнулась на всю свою голливудскую улыбочку:
   - Нет, уж. Все же прощайте! - и уже не обращая ни на кого внимания, как птица впорхнула в машину и посмотрела в окно на больницу. Я сделаю все зависящее от меня, что бы больше сюда не вернуться. Храмов для блаженных в моей жизни с меня хватит! Со своими кошмарами я буду бороться сама. Вот именно, буду бороться!
  
   Глава 3.
   Прошло уже несколько недель, как меня выписали с лечебницы для душевнобольных. Всех проблем за это время решить мне так и не удалось, но я все также продолжаю борьбу со своими кошмарами. Я сама дала своим кошмарам кров и пищу, и теперь они отказываются покидать меня, как бы я не пыталась их игнорировать. Я уверенна, для того, что бы от них избавиться, мне нужно разобраться в самой себе, понять, кто я, отбросить все ненужное на свалку памяти и забыть, как ненужный сон. Но сейчас у меня это не очень получается, поэтому и приходиться все время обманывать окружающих в своем истинном состоянии, всем улыбаться и притворятся, что я такая же, как все.
   Хоть я и находила спасенне в любимом занятии - рисовании, и все время пыталась отбрасывать угнетающие мысли, а в дни полнолуния увеличивала дозу снотворного, но все было тщетно - это было похоже на борьбу с ветряными мельницами. Я каждый день сгорала на костре из собственных мыслей. Чувство беспокойства практически не исчезало, а ощущение, что за мной постоянно наблюдают, держало мои нервы на пределе. Но я не сдавалась и тщательно надевала каждый раз маску спокойствия и умиротворения перед окружающими. Обманывать других у меня получалось достаточно хорошо, но вот только от себя не убежишь. На главные волнующие меня вопросы ответов так и не появилось, соответственно, мне все так же не удавалось навести порядок в своей душе и своей голове.
   Лин всячески пыталась мне помочь - старалась не оставлять меня в одиночестве, вытягивала в компанию своих друзей и все свободное время пыталась увлечь меня интересными занятиями. Рисование и книги были мне более интересным занятием, чем компании непонятных мне школьников со своими детскими рассуждениями, надуманными проблемами и не всегда понятными мне шутками. Поэтому я всячески пыталась избегать таких походов с Лин, а она в свою очередь считала своей обязанностью сделать мою жизнь ярче и веселее, избавив меня от одиночества.
   Вот так случилось и сегодня, когда входная дверь нашей общей с Лин квартиры с вызовом отворилась и в поднятом настроении, с кучей пакетов от известных торговых домов, влетела моя сестричка. Все ее резкие движения и, излучаемое радость лицо, с лихвой выдавали ее наполеоновские планы, которые ничего хорошего мне сулить не могли.
   Я театрально вздохнула и попыталась не обращать внимания на сестру, показывая, что очень занята набросками иллюстраций к очередной книге. Работа превыше всего, особенно, если она приносит не только деньги, но и умиротворение.
   Но у моей взбалмошной сестренки были совсем иные на меня планы:
   - Элла, нас пригласили на вечеринку! И угадай кто? - она излучала такую радость, будто сам принц Уильям, устраивает в ее честь балл. Я закатила глаза "только не это"... Лично я ни на какую вечеринку не собиралась. Видимо мои мысли отразился у меня на лице, так как следующим Лин выдала:
   - И не смотри на меня так! Ты просто обязана как старшая и единственная сестра пойти со мной. Я же не могу пойти одна.
   - Не можешь, - спокойно ответила я, - поэтому и не пойдешь.
   - Элла, ну не будь занудой! Вечеринка обещает быть просто уматовой. И знаешь, где она будет? - Лин попыталась создать интригу: - Итак, барабанная дробь... готова? У Карста в доме! Представляешь?
   Я подняла одну бровь в недоумении. Но Лин не переставала тараторить, при этом начав разбирать свои покупки.
   - Я могла только о таком мечтать. Это лучшее, что могло со мной произойти. Я наконец-то с ним познакомлюсь, - парила Эвэлин в своих мечтах. - Я нам такие прикольные наряды купила, все обзавидуються. - И она достала с бумажного пакета золотистый лоскуток ткани.
   - Он меня точно заметит в этом платье!
   - Лин, ты что сдурела? Это же не платье, это... это... длинный топ. Он хоть что-то прикрывает? - я была не столько возмущена, сколько ошарашена.
   - Нет, ну ты точно зануда! - она театрально вздохнула. - Сейчас такая длинна в моде, она отлично подчеркнет мои ножки, - и игриво продемонстрировала эти же самые ножки.
   - Я никуда не пойду! - решила я коротко оборвать разговор.
   - Эллооочка, ну пожалуйста!!! - своим жалобно-просительным голоском начала она пытаться манипулировать мной. - Отец не разрешит мне пойти без тебя. А мне просто необходимо там быть! Ты не понимаешь, это мой шанс в жизни на личное счастье! Он такой красивый и богатый! Он такой лапочка! Все девчонки в него влюблены.
   - В кого влюблены?
   - Ну, в Карста же! Ты что совсем меня не слушаешь?
   - Что за странное имя... - возмутилась я.
   - Это не имя, это его творческий псевдоним, он играет в одной местной рок-группе. А еще он состоит в школьной команде по плаванью. У него такие мускулы, так и хочется их облизать... Он воплощение девичьих грез... Прям живой Аполлон, - еще чуть-чуть и, кажется, у моей сестренки потекут слюни.
   - Ээээ...по-моему ты точно спятила. Особенно в той части о лобызании тела. Это точно твои желания или ты повторила слова одной из твоих недалеких школьных подруг?
   - Это не важно, - она смутилась, явно понимая, что сморозила глупость, - важно, что сегодня его друг, так, между прочим, сообщил мне о вечеринке, и сказал, что я могу прийти вместе с хорошенькой подругой.
   - Отлично, вот и возьми любую свою хорошенькую подругу или даже несколько подруг. Я то здесь причем?
   - Ты что! - искренне возмутилась Лин.- Что бы они строили ему глазки и претендовали на его внимание? Они как акулы вцепятся в моего Карстика и просто не дадут ему даже посмотреть в мою сторону. Я не хочу так рисковать. Да и уверена, что отец отпустит меня только в том случаи, если пойдешь ты. Тебе пора наконец-то повеселиться по-настоящему.
   -Твои доводы, как всегда безоговорочные, вот только не думаю, что тебе нужно разрешение отца - он даже знать не будет. Да и нет у меня желания тусоваться в толпе выпивших школьников и студентов.
   - Не строй с себя старушку! Ты еще сама студентка. Лучше примеряй то платье, что я тебе подобрала. Уверенна, ты просто обалдеешь!
   - Если оно хоть немного такое, как у тебя, то вопрос изначально закрыт - я его даже мерить не стану.
   - Совсем не такое, - с наигранной обидой протянула Лин, - тебе же не нужно никого соблазнять.
   Хоть в этом моя сестренка проявила некую корректность по отношению ко мне. Я вздохнула и присмотрелась к белому платью, что только что достала Лин с бумажного пакета. Если бы не глубокий вырез на спине, его можно было бы назвать даже строгим, да и длина чуть выше колена меня очень порадовала. Платье действительно было изумительным! Я просто не могла, что бы его не примерять. Лин прям в точку угадала с моделью и размером - платье идеально легло по фигуре и придало мне образ загадочной кокетки.
   - Элла, посмотри только, как ты шикарно выглядишь! - кружила возле меня неугомонная сестренка. - Это платье просто не имеет права пылиться в шкафу! С такими нарядами мы всех сразим на этой вечеринке.
   - Я не соглашалась на вечеринку, - уже неуверенно протянула я. Платье мне действительно очень понравилось, да и ради Лин можно еще раз попробовать повеселиться с ее ровесниками. Все же и пора выбираться со своей скорлупы.
   - Ну, ты же согласишься? - уже жалобно-хитрым голоском пропела малая.
   - Хммм, куда я денусь? Так и быть. Пойдем, посмотрим на твой объект ночных мечтаний. Сколько времени на сборы?
   -Три часа. Успеешь? Только в ванную я первая!
   - Да беги уже - вздохнула я. - Времени, что бы привести себя в порядок еще предостаточно.
   А силуэт моей бешеной сестры уже побежал в ее комнату, успел вернуться и скрыться за дверью ванной комнаты.
  
   Глава 4.
   Мы приехали к дому Карста на такси - Лин все же уговорила не брать меня машину. Дом был огромный и кричал своим шиком и богатством. Перед домом было припарковано несколько дорогих машин, а с заднего двора доносился грохот музыки и веселья.
   - И кто же родители у нашего звездного мальчика? - я замерла в осмотре домины.
   Но Лин, меня уже начала подталкивать к аллее, ведущей в дом, не давая мне возможности к отступлению.
   - Да какая разница - ответила Лин. - Ты же сама терпеть не можешь такие вопросы. А если честно, я и сама точно не знаю. Ходят разные слухи: толи они живут за границей и имеют там свой бизнес, толи настолько богаты, что все время путешествуют и считают своего сына достаточно взрослым, что бы ни вмешиваться в его жизнь.
   К входной двери перед нами уже направлялась небольшая компания с пяти человек, а на входе их встречали трое парней. Лин, явно увидев кого-то знакомого, уже с улыбкой до ушей, как торнадо напролом неслась на встречу к веселью. Завидев нас, встречающие парни поскорее пропустили гостей и расплылись в довольных улыбках, а в их глазах всполохнул интерес и похоть. Меня от этого скорежило и всю мою уверенность как рукой сняло. Я притормозила, но Лин явно увидав мои сомнения, взяла меня за руку.
   - Альфред, как я рада, что на входе стоишь именно ты! - пропела она сладким голоском.
   - Не поверишь, Эвелин, я ждал тебя, - расплылся в приторной улыбке высокий, светло-русый парень. - Ты просто сногсшибательно выглядишь!
   - Спасибо, - наигранным смущением, Лин дала возможность парню почувствовать тебя чуть ли не пупом земли перед его друзьями.
   - Это Ласло и Миклош, - сказал Альфред, указав на стоящих рядом парней. - А это твоя хорошенькая подруга? - решил он сострить.
   - Нет, это ее не очень хорошая, старшенькая сестра, - огрызнулась я.
   Улыбки парней немного поубавились, а Лин угрожающе скосила на меня взгляд, но быстро среагировала:
   - Познакомьтесь, моя сестра Элла. У нее своеобразное чувство юмора. Она еще до сих пор злиться, что я вытащила ее на вечеринку, и ей пришлось перенести свое свидание.
   - Эй, детка, не переживай, мы не дадим тебе заскучать, - подмигнул мне то ли Ласло, то ли Миклош, я так и не поняла кто из них кто. Но то, что лицо мое перекосило в гримасе "да неужели?" немного поубавило их пыл.
   - Ну что, идем веселиться? - радостно прокричал нам Альфред, открывая дверь, с которой во всю уже доносился гром музыки, и пропустил нас в дом. - Дамы, прошу вперед. Мик, остаешься за старшего.
   Лин сжала мне руку, потянув в разгар тусни, и только для моих ушей прошипела, - Элла, прошу тебя, будь повежливее и постарайся не испорть нам вечер!
   - Постараюсь, - только и ответила я. Меня раздражали взгляды и намеки этих похотливых парней, но мне надо попробовать не обращать на это внимание, ради Лин.
   Мы попали в огромный зал, который был окутан громкой музыкой, а толпы людей шныряли в поисках веселья, как осы в осином гнезде. В центре зала уже во всю плясал народ. Немного в стороне находились диваны, на которых уже расположились несколько компаний, попивающих алкоголь за разговором. В углу за большими колонками виднелся ди-джей, который подрыгивался (танцем это сложно было назвать) под замиксованую песню The Black Eyed Peas "Don't Phunk With My Heart". Во втором углу расположилась барная стойка с тремя барменами, к которым стояла очередь за бесплатной выпивкой. Также здесь были еще ступени, ведущие на второй этаж, и проход во второй зал, который временно преобразовался в зону отдыха, для любителей просто поговорить. Пробираясь к барной стойке, я заметила большую стеклянную дверь, что вела во внутренний двор. Так как дверь была полностью открыта, с нее доносились крики и визг девчонок, а также шум брызг воды от огромного бассейна. Колонки на улице разносили такую же музыку, что и в доме. Я сразу отметила для себя, что выходить к бассейну не буду, что бы не оказаться на месте тех девчонок, которых в одежде бросали в воду, то ли что бы поржать, то ли что бы снять с них те же платья. Боюсь, мое облегающее белое платье не оценит контакт с водой, впрочем, как и я.
   Мы приостановились недалеко от барной стойки. Уж очень не хотелось лесть в толпу, требующую алкоголя. Альфред о чем-то расспрашивал Лин и она в свою очередь ему вежливо с улыбкой отвечала, а я стояла чуть в стороне и наблюдала за обстановкой на вечеринке. Уже изначально я поняла, что ловить мне здесь нечего, но оставить одну здесь дуреху-сестру просто не могла, поэтому выискивала укромное тихое местечко, где мне предстоит провести ближайшие пару часов, укрываясь от пьяных и назойливых тусовщиков.
   Меня вырвал из раздумий самоуверенный мужской голос:
   - И что это за цыпочки пожаловали ко мне на вечеринку?
   Я огляделась и столкнулась с оценивающим надменным взглядом. Мускулистый темноволосый парень со смазливой внешностью плейбоя-красавчика, всем своим видом показывал свое господство и что именно он здесь король вечеринки. Хоть бери и поклоны ему бей. Он был похож на модель в офигенно дорогих шмотках с татуировкой на руке и сережкой в ухе. На вид ему было двадцать - двадцать два. Не буду лукавить, его спортивное тело было шикарное, но вот его высокомерность меня жутко отталкивала. Весь его вид кричал "Я самый крутой здесь парень. Любите меня". Я посмотрела на Лин, и мне стало тошно от ее восхищенного, влюбленного взгляда и глупого выражения лица. В этот момент она выгладила истиной блондинкой.
   - Постой, я тебя где-то видел, - самоуверенный тип обратился к моей сестре.
   - Карст, - решил взять слово Альфред, - это Эвелин, она из моей школы. Это я ее пригласил.
   Он явно выделил голосом "я", что бы намекнуть другу, что девушка как бы занята. Но Карста это явно не волновало и он уже гипнотизировал мою сестру, как анаконда кролика, а мой бедный кролик, точнее Лин, была совсем не против стать жертвой этого смазливого пижона. Альфред это тоже уловил и попытался перевести внимание Карста на меня:
   - А это очаровательная Элла, она сестра Эвелин.
   Карст оторвался от своей жертвы и его взгляд скользнул по мне. Радости от такого снисхождения "великого Карста", понятно он на моем лице не увидел, хоть я со всей силы постаралась выдавить подобие улыбки.
   - Я Карст и как вы уже поняли, это моя вечеринка, - повторил он в который раз либо, что бы похвастаться, либо обозначить, что он здесь самый главный. - Малышки, не стесняйтесь и развлекайтесь. Я подойду к вам чуть попозже. Эльф, проследи, что бы девочки к моему приходу не скучали.
   И исчез так же внезапно, как и появился. Я только успела заметить, как он уже вовсю обнимался в приветствиях с очередными гостями, направляясь в сторону бассейна.
   Моя сестра сделала глубокий вдох и вернула нормальное выражение лица. Она явно перенервничала. За пару минут присутствия этого секси-боя, Лин, казалось, даже не дышала. Пришло мое время немного разрядить обстановку:
   - Альфред, а почему Карст назвал тебя Эльфом?
   Казалось парня такой вопрос немного смутил, но все же он ответил:
   - Мое имя в переводе значит "совещание эльфа", а в детстве я был высоким и худым, со светлыми вьющимися волосами и все говорили, что я похож на Эльфа. Вот и прицепилась эта кличка. Но сейчас меня так мало кто называет, только мои друзья, с которыми я вырос. Пойду, попробую добыть для нас напитки. Кто что будет?
   - Мне коктейль какой-то сладенький, - пришла в себя Лин.
   - А ты что будешь? - обратился он ко мне. Я, вглядевшись в черты лица Альфреда, действительно отметила его сходство с народом из мира фэнтези и от этого улыбнулась еще шире.
   - Апельсиновый сок.
   - Но ты же не за рулем, - возразил мне Эльф, - я тебе тоже возьму легкий коктейль. Какая же вечеринка и без алкоголя? Нужно же поднять тебе настроение...
   - Ладно, давай! - поддалась я уговорам. Не думаю, что от одного коктейля мне что-то будет.
   Альфред исчез в очереди, что толпилась у барной стойки, а Лин схватила меня за руку, отведя немного в угол, что бы музыка не так сильно мешала ей воспевать дифирамбы своему обожаемому Карсту.
   -Ты видела, какой он красавчик?! - по восторженному взгляду сестры, я поняла, что это все же был риторический вопрос, а она продолжала воодушевленно радостно пищать. - А как он на меня смотрел? У меня прям коленки затряслись, когда он подошел. Ты видела его взгляд? Он прям пожирал меня! Я так и знала, что сегодня произведу на него впечатление! Эх, не зря я потратила кучу бабок на этот прикид. Элла, ну чего ты молчишь?
   -Ээээ... - только и смогла я протянуть. - А что мне тебе говорить? - восхищения Лин этим Карстом я явно не поддерживала.
   - Ну, правда он красивый и самый лучший?
   Вылить на мою маленькую Лин всю правду, что я думаю о этом секси-шмекси я так и не рискнула, поэтому попыталась сглажено и рассудительно ее надоумить:
   - Лин, ну, он понятно, что красавчик. И тело у него вообще загляденье. Но ты бы не таяла так перед ним. Ты всем своим видом показала, что готова на все. А такие парни как он, только и добиваются девушек на одну ночь. Тебе не нужно быть такой доступной, попытайся пока не спешить и не подпускать его близко.
   - Да что ты понимаешь? - разозлилась Лин. Явно мои попытки все преподнести сглажено, были срезаны на корню. - У тебя у самой никогда не было нормальных отношений. Для начала, что бы давать советы, приведи в порядок свою личную жизнь.
   - Я же тебе как лучше....
   Лин оборвала меня, так и не дав договорить:
   - Ааааа, он тебе самой понравился! - она зловеще сощурилась, - Пока я буду по твоему совету изображать из себя недотрогу, ты сама к нему подкатишь...
   - Да что ты несешь? Ты себя слышишь?
   Не знаю, к чему бы это привело, но нас прервал Альфред, который принес коктейли. Мы вдвоем замолчали, явно не желая выносить недопонимание между нами в общественность. Но мое и так не самое прекрасное настроение было подпорчено этим конфликтом. Посмотрев, на Лин, я поняла, что погорячилась. Она действительно очень сильно расстроилась. Я не имела право портить ей вечеринку, и в душе защемило. Я губами прошептала ей "Извини" и протянула коктейль, что бы сказать тост:
   - За взаимопонимание.
   - За хороший вечер, - улыбнулась мне Лин.
   - И за знакомство, - протянул Эльф. Ну, все, от этой клички ему уже не избавиться.
  
   Глава 5.
   Настроение немного улучшилось. К нам подходили ребята, знакомились, выпивали вместе с нами и пытались рассказывать интересные истории, а мне, что бы ни расстраивать Лин, приходилось изображать из себя заинтересованную и вежливую девушку. Ноги от каблуков уже гудели, и я глазами искала, куда бы присесть, да так, что бы назойливые ухажеры меня не донимали. Третий коктейль немного вскружил голову и было немного душно в помещении от большого количества народа.
   Появился Карст и приобнял Лин:
   - Ну как здесь отдыхается самым красивым девчонкам без меня?
   - Здесь так здорово! - восторженно лепетала моя маленькая блонди. - Все ребята такие классные и ди-джей уматовый.
   - Знаю-знаю... - перебил он восторженные вопли моей сестры, - Мне сегодня весь вечер об этом все говорят. Предлагаю направиться к барной стойки и выпить чего-то горячительного.
   - Я пас, - резко ответила я, - вы, ребята, веселитесь, а я выйду на улицу, подышу свежим воздухом.
   Продолжать улыбаться и слушать этого пижона у меня не было желания, а Лин была мне только благодарна, за возможность пообщаться с этим мачо тет-а-тет. Я наклонилась к сестре и прошептала "сильно не напивайся, если что, я на улице" и направилась в сторону стеклянной двери. Возле бассейна веселье практически закончилось, перебазировавшись в дом, и только несколько парочек в обнимку плавали в воде. Небольшое количество компаний расположились на шезлонгах и еще несколько сидели за столиками. С колонок доносились не быстрые расслабляющие хиты, замиксованые все тем же ди-джеем. Я вдохнула воздух и направилась к ряду пустеющих шезлонгов, удобно умостилась на одном из них, закрыла глаза и расслабилась, слушая песню Linkin Park "Numb". В голове немного шумело от алкоголя, но мне это совсем не мешало, наоборот появилось ощущение легкого полета, и я полностью погрузилась в мир музыки.
   - Вот ты где. Я везде тебя ищу, - вырвал меня из идиллии мужской голос.
   Блин, ну оставьте меня в покое, мене так хорошо здесь одной. Глаза совсем было лень открывать, и я лишь промычала:
   - Ты ошибся. Ты меня с кем-то попутал.
   - Элла, неужели ты думаешь, что я могу тебя с кем-то попутать?
   Услышав свое имя, я уже просто не могла игнорировать голос, да и появился интерес "кто это такой наглый?". Я открыла глаза. Предо мной стоял красивый темноволосый парень с таким же телосложением, как у Карста. "Наверное, с одной команды с этим пижоном" - первое, что подумала я. Кстати, внешность у него не была такая смазливая, как у Карста, но разглядеть в темноте мне было довольно сложно, так как его лицо находилось в возвышенном, неудобном ракурсе для осмотра. В руках он держал два коктейля и, увидев их, я поняла, насколько мне хочется пить.
   - Мы знакомы?
   - И да, и нет, - загадочно произнес он и присел на соседний шезлонг, - я весь вечер наблюдал за тобой. Ты очень красивая.
   - Не хочешь и дальше продолжать просто наблюдать и не мешать мне, наслаждаться музыкой? - Я не была настроенная на дружеский разговор.
   - Нет, не хочу, - спокойно ответил назойливый ухажер и, придвинув соседний шезлонг еще ближе ко мне, примостил свою гору мускул совсем рядышком.
   Хотелось ему съязвить и отшить, но я старалась быть хорошей девочкой настолько, насколько мне позволяло терпение.
   - Я Даниэль. Можно просто Дан, - представился собеседник.
   - А ты упертый.
   - Скорее целеустремленный. В большом спорте по-другому никак.
   Хммм, хочет перевести разговор на спорт? Нет уж, в спорте я не сильна, так что даже спрашивать каким спортом, где и как он занимается, я не собираюсь. Потом весь вечер будет мне рассказывать, какой он крутой и целеустремленный. Это мы уже проходили...
   - Молодец, - только и сказала я, погрузив на несколько секунд парня в замешательство. И почему все парни думают, если они спортсмены, то все девчонки безоговорочно должны ими восхищаться? Но, парень недолго терялся и уже через пару секунд протянул мне коктейль.
   Ну, наконец-то! Я уже думала, он для себя два стакана приберег. В жаркий летний вечер жажда немного измучила меня, а кубики льда безудержно соблазняли и не давали ни единого шанса отказу. И я, даже не побеспокоившись о наличии в коктейле алкоголя и поблагодарив парня, выпила сразу треть стакана.
   Даниэль явно порадовался, что угадал с моим желанием, и загадочно изучал мои действия. А я уже не спеша через трубочку потягивала сладкую, прохлаждающую жидкость.
   - Элла, ты танцуешь?
   - Дан, а ты поешь?
   - Какая музыка тебе нравиться? - решил он продолжить допрос. Я внимательно на него посмотрела и серьезно спросила:
   -Чего тебе от меня надо?
   -Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
   - Раздражает?
   - Скорее не привычно. Обычно девушки не так отвечают.
   - Извини, что разочаровала, - съязвила я. - Хочешь так, как обычно - подойди к кому-то другому.
   - Нет, не хочу. Ты забавная и непредсказуемая.
   - Дан, повторю еще раз: чего тебе от меня надо?
   - Скажу, когда ответишь мне, какая музыка тебе нравиться, - игриво заулыбался брюнет.
   Я подумала "А почему бы и не ответить?", интересно же что будет дальше.
   - "Реквием" Моцарта.
   - О, тебе нравиться траурная заупокойная месса? Неожиданно. Трудно сей час найти поклонников класики среди молодых девчонок, да еще именно этой композиции..., - он явно решил, что я шучу. Но уже то, что он понимает, о чем речь, меня заинтриговало. Я действительно люблю классическую музыку и историю мира, а с современной молодежью ни обсудить, ни найти любителя практически невозможно. Большинство вообще уверенны, что Бетховен - это фильм о одноименной собаке, а Наполеон - это просто пирожное.
   -О, Вы также поразили меня своими знаниями, о, великий маэстро! - произнесла я с наигранным восторгом.
   - Не могу сказать, что я большой поклонник классической музыки, но просто не могу, что бы, не знать - у меня мама преподаватель игры на фортепиано.
   - Неужели и тебя заставляли играть? - с искренним сочувствием поинтересовалась я.
   - Не без этого. Пришлось переубедить, что я бездарщина в игре на фортепиано, и что в спорте я преуспею намного лучше.
   Разговор о музыке плавно перерос в разговор о хобби, увлечениях и пристрастиях. Легкость и расслабленность отбросили предосторожность и подозрительность, и я с интересом начала общаться с парнем. Для меня это было совсем не свойственно. Наверное, алкоголь сыграл в этом не последнюю роль.
   За разговором наши стаканы опустели, и Даниель предложил сходить еще за напитками. Я попросила себе просто сок и, проводив парня взглядом, удобно легла на шезлонге и устремилась в звездное ночное небо. Голова шла кругом, но на душе было спокойно и невесомо. А еще очень хотелось танцевать, кружиться и быть свободной. Как будто я закована грубыми цепями в своем собственном теле и мне безумно нужно вырваться на волю.
   И тут я услышала песню Limp Bizkit "Behind blue eyes"', слова которой были для меня как крик моей души, как реквием по моей, попавшей в плен, сущности. И каждое слово было как отражение меня самой, как будто сам смысл был взят с моих собственных мыслей:
  
   Никто не знает,
Каково это - быть плохим человеком,
Каково это -- грустить
и скрывать свои чувства за глубиной голубых глаз.
Никто не знает, каково это,
Когда тебя ненавидят,
А тебе судьбой предрешено
Говорить только ложь...

Но мои мечты не так пусты,
Как кажется пустой моя совесть,
Я провожу все свое время в глухом одиночестве,
Моя любовь -- месть,
Которой не суждено освободиться...

Никто не знает,
Каково это -- чувствовать то,
Что чувствую я,
И в этом я виню тебя...
Никому не приходится прикладывать столько усилий,
   Чтобы сдерживать свой гнев.
Мою боль и мое горе никто не сможет увидеть...

Но мои мечты не так пусты,
Как кажется пустой моя совесть,
Я провожу все свое время в глухом одиночестве,
Моя любовь -- месть,
Которой не суждено освободиться...

Никто не знает, каково это,
Когда с тобой плохо обращаются,
Когда ты сражен
И скрываешь это за глубиной голубых глаз.
Никто не знает, как выразить свое сожаление...
И не переживай, я не вру.

Но мои мечты не так пусты,
Как кажется пустой моя совесть,
Я провожу все свое время в глухом одиночестве,
Моя любовь -- месть,
Которой не суждено освободиться...

Никто не знает,
Каково на самом деле быть плохим,
Каково это -- грустить
и скрывать свои чувства за глубиной голубых глаз.
  
   На секунду придя в себя, я поняла, что уже танцую. Глаза мои были закрыты и я полностью отдалась музыке, которая уносила меня далеко от всех мыслей и давала возможность на мгновение забыть где я и кто я... Расслабленные движения моего тела дарили мне чувство свободы, невесомости и эйфории. Я свободна! Я счастлива! И это счастье было вне времени.
   Теплые руки блаженства окутали мою талию, мои плечи, всю меня. Легкий поцелуй коснулся моей шеи, а потом и обжог мои губы. Это было так невыносимо приятно. Меня целовал сам ангел. Мне хорошо... Рука ангела взяла меня за руку и повела за собой. Куда? Мне все равно, мне хорошо. Лишь бы музыка не заканчивалась. Захотела открыть глаза, но веки были тяжелыми и не подавались, музыка уносила меня все дальше в забвение, где была лишь легкость и спокойствие. А поцелуи и объятия давали возможность купаться в наслаждении, парить в нирване.
   Поцелуи стают все напористее, и меня начинает покидать чувство спокойного блаженства. Врывается страсть с чувством желания. А музыку начинает глушить быстрое и громкое дыхание. Так ангелы не целуют...
   Я через силу тяжело поднимаю веки... и от увиденного, панический ужас овладевает каждой клеточкой моего тела. Испуг поглощает все мое сознание. Передо мной зловещие глаза: хищные, злые, волчьи глаза моего самого жуткого кошмара. На меня смотрит настоящий волк в теле человека. Я как безумная пытаюсь оттолкнуть огромное тело от себя, вырываюсь и отбиваюсь, царапая ногтями своего врага. От страха закрываю глаза, пытаясь избавиться, от этого кошмарного видения. Но огромное мускулистое тело, которым я оказалась прижата к стене, не дает мне и шанса пошевелится, а сильная рука зажала рот, не давая вырваться ни единому звуку.
   -Ты чего орешь, ненормальная? Приди в себя!
   Голос знакомый, что заставляет меня перестать биться в конвульсиях паники и открыть глаза. И уже не человек с волочим взглядом, а Дан с непониманием и страхом смотрит на меня. Увидев, что я успокоилась, он отпускает мне рот, но не отходит, из-за чего я так и остаюсь зажата между ним и стеной.
   Пытаюсь собрать мысли, но они категорически отказываются идти на собрание. Что со мной? Чувство эйфории понемногу откатывает вместе с чувством паники. Делаю глубокий вдох-выдох и осматриваю обстановку. Но в голове еще играет свой танец дурман, мешая сложить свои мысли воедино.
   Отбрасываюсь на стенку, что служит мне сейчас единственной опорой, и вновь закрываю глаза. Все идет кругом. Подсознательно знаю, что мне нельзя расслабляться, а нужно сосредоточится и не терять рассудок.
   Парень перестает меня прижимать, но и не отпускает. Его рука проводит у меня по волосам. Вот только от его прикосновений я уже не получаю удовольствия, а лишь раздражение. В горле пересохло и я, не открывая глаз, сухими губами произношу:
   - Уйди!
   Движения не прекращаются и мне приходиться уже с раздражением повторить: - Слышишь? Отстань от меня! - Я знаю, что это говорю я, но голос какой-то томный, а фразы растянуты, как будто звук издает старый магнитофон в котором заело ленту.
   Я чувствую уже не только руки и тяжелое дыхание возле моей шеи, но и поцелуй, от которого меня как холодной водой окатила ярость. Я услышала рычание зверя и открыла глаза. С перепуганного взгляда парня, я поняла, что источником рыка являюсь я сама. Я?!! Мои кошмары возвращаются?!!
   Я как ошпаренная, оттолкнула парня:
   - Где ванная комната?
   Парень был не менее меня растерян и в непонимании происходящего. Он рукой указал в сторону дома, и я как можно быстрее попыталась ретироваться в том направлении. В спину я только услышала "Чокнутая", но мне уже было наплевать на чьи-то оскорбления и умозаключения. Сейчас главное понять, что со мной происходит.
  
   Глава 6.
   Я ворвалась в ванную комнату и сразу направилась к умывальнику. Срочно нужно было умыться холодной водой и вернуть здравый рассудок. Вся комната плыла в тумане, и мне пришлось пойти на проверенный шаг: два пальца в рот. Этот метод меня часто спасал в больнице от чудо-таблеток, что затуманивали разум. Помогло мне не очень сильно, но немного отрезвило. Я вновь умылась холодной водой и всмотрелась в свое отражение в зеркале, заодно салфетками вытирая темные круги от косметики под глазами. Итак, я на вечеринке, судя с музыки и доносившегося веселья. Я не могла опьянеть до такого состояния, алкоголь совсем по-другому влияет на мое тело. Значит, подсунули наркотик, уж очень похоже самочувствие как от некоторых препаратов, которыми меня пичкали в психушке. Зачем мне подсовывать наркотик? И как я здесь оказалась?
   В долю секунды меня окатил шок понимания, и я резко обрела рассудок. Лин!!! Где она? Наверное, накачали не только меня одну. Я как ошпаренная побежала к барной стойке, но ее там не было. На все мои расспросы либо пожимали плечами, либо вообще игнорировали. Паника увеличивалась. Я пыталась включить логику, которая под плохими мыслями и бешеным давлением адреналина пряталась где-то очень далеко. Я направилась на второй этаж и начала открывать каждую дверь и звать Лин. Мне было совсем наплевать на возмущение и маты, доносившиеся в мой адрес. Мне нужно найти сестру. В одной из последних комнат было темно и пусто. И когда я уже решила уйти, увидела, как луч света осветил кресло, на котором яркими золотистыми блестками привлекала внимание сумочка Лин. Я включила в комнате свет и направилась к клатчу, посмотреть его содержимое. Все было на месте: деньги, мобильный телефон, блеск для губ. Но где же сама владелица?
   Я огляделась и увидела на постели скомканные простыня и немного крови. Ужасные мысли накатили сознание. О, нет! Только бы ее здесь не изнасиловали и не надругались над ней. Боль сжала сердце, я как загнанный зверь, отчаянно пыталась сообразить, что мне делать дальше и куда идти.
   Вывел меня с оцепенения звук тормозов и громкий звук от удара, что раздался с улицы. Я подбежала к окну. На дороге возле дома, виднелись три разбитых машины, у одной с которых жутко ревела сигнализация. Вторая машина на половину была загнана в ревевший автомобиль. И еще одна нашла свое пристанище в стволе большого дерева. Из-за темноты, затемненных машинных окон и сработавших подушек безопасности, понять, кто находиться в машине было не реально. Но чувство беспокойства заставило меня на огромной скорости помчаться вниз к месту аварии, ухватив с собой клатч моей сестры. Пробираясь к машинам через толпу, я слышала гул голосов "Это Карста машина", "Карст разбился", "Это Карст". У меня все похолодело в душе. Ведь последним с кем я видела Лин, был именно он. Я попыталась пробраться к машинам и рассмотреть пострадавших, как где-то далеко послышались звуки полицейской сирены. Хлынувшая в россыпь толпа сбила меня с ног. Ни звуки сирен, ни разбитая коленка не остановили меня от поисков сестры. Я подбежала к одной из машин, но из-за сработанных подушек безопасности и побитого железа, рассмотреть было очень тяжело. Кровь... везде кровь и битое стекло... Но золотистого платья видно не было, что и убедило меня бежать к следующей машине. В ней за водительским сиденьем я и обнаружила бессознательного Карста, но и в этой машине не было моей Эвелин. И когда я уже попыталась открыть дверь, что бы добраться к этому гаду и выудить у него, где моя сестра, меня со спины схватили сильные цепкие руки и надели наручники. Слова о своем аресте я слышала как в тумане, а истерика переросла в плач с одним и тем же вопросом "Где Лин?"
   Из полицейской машины я наблюдала, как машины скорой помощи увозили пострадавших, еще несколько ребят были арестованы, но я так и не увидела среди них своей сестры. Нужно было радоваться, но неизвестность пугала еще больше. Как же я могла впутаться в такую глупую историю? Слезы перестали бежать. Я подозвала офицера и попыталась ему объяснить всю абсурдность сложившейся ситуации, что мне нужно найти сестру, что я ни в чем не виновата и что мне нельзя в тюрьму. Не подействовало и требование о законном одном звонке. Было сказано коротко "Разберемся в участке".
   Отчаянье накрыло меня с головой: я не знаю что случилось с Лин и где она сейчас. Меня везут в полицейский участок, где меня ожидает допрос. Я еще под воздействием какого-то наркотика, хотя сознание полностью пришло в себя. Надеюсь, меня не заставят сдавать анализ крови. А еще забирать меня с участка придется моему отцу. Не успела дочь выйти из психушки, как оказалась за решеткой. Ха-ха. Тот, кто пишет судьбы, реально решил посмеяться надо мной. Когда отец узнает обо всем, он озвереет. Хоть бы это все не просочилось в прессу. Они не упустят случая очернить и обгадить мою семью, а в особенности меня - я у них в черном списке.
   Где же Лин? Хоть бы с ней было все в порядке. Двух проблемных девочек отцу явно будет много. Хватит ему и одной меня чокнутой.
  
   Глава 7.
   Ночь в участке прошла тяжело, правда мне нечего нарекать - я еще легко отделалась. Узнав мою фамилию, а соответственно и кто мой отец, меня перевели в одиночную камеру и особо не допрашивали. На сердце было неспокойно за сестру, я так и не смогла уснуть. Под утро за мной приехал личный водитель моего отца вместе с адвокатом, и уже через 15 минут я ехала в машине в направлении дома.
   Неприятным фактом стали гребаные папарацци у выхода с участка, которые все норовили меня сфотографировать и задать казусные вопросы. Одна стерва-журналистка пыталась вывести меня из себя своими пошлыми провокационными вопросами, и мне пришлось показать ей средний палец, что бы хоть как-то объяснить, куда она может идти со своими вопросами. Но усталость и чувство потерянности не давали возможность припираться с кем либо, все что я хотела - поскорее добраться домой.
   На улице был рассвет, а в моей душе было темно и пусто. Скорее бы забраться под одеяло и спрятаться от всего мира. Я знала, что Лин уже дома, водитель сказал мне. Но разговаривать с ней сейчас по приезду я не собиралась. Уж очень сильно я вымоталась и устала.
   Добравшись в квартиру, я первое что сделала - это направилась в душ. После этой ночи, было жуткое ощущение грязи, и не только на теле, но и на душе. На полусогнутых от усталости ногах добралась к кровати, и, завалившись в постель, моментально уснула.
   Проснулась я от настойчивого звонка в дверь. Посмотрев в окно, я поняла, что сейчас день. Почему Лин не откроет? Настойчивый звонок щекотал нервы и выводил меня из себя. Набросив халат, заглянула в комнату Лин, ее там не было. Быстрым шагом направилась открывать дверь, где на пороге стоял отец со своей женой. Вот что за напасть? Не успела закончиться кошмарная ночь, как наступил кошмарный день.
   Отец прошел в зал и остановился возле окна. На его лице никогда не отражались эмоции, но вот сейчас... за маской сосредоточенности я смогла распознать злость. Разговор не обещал ничего хорошего.
   Я не спрашивая ни слова, направилась на кухню, чтобы сделать два кофе для нас с отцом и зеленый чай для Алины. Только стук чашек и звук закипающего чайника нарушал нависшую тишину, которая до предела накаляла атмосферу.
   - Элла, я долго ждал, что все образуется... - вступление отца, не предвещало ничего хорошего. - Ты уже давно выросла и пора повзрослеть.
   Отец бросил на стол возле меня сегодняшнюю газету, где на первой странице виднелось нечеткое фото, в котором без затруднения можно было узнать меня, показывающею в объектив неприличный жест. Громкий заголовок гласил "Дочь олигарха кто она: невинная жертва обстоятельств или волк в овечьей шкуре?". Читать дальше не было желания, все красноречиво описывал строгий взгляд отца. Он был не просто зол, он был в бешенстве: скулы двигались от сжатых со всей силы зубов, глаза стали большими и темными. Укоризненный, полушепот отца, переходящий в тихое рычание, был направлен в мою сторону:
   - За что, Элла? Что еще тебе не хватает?
   И если еще перед этой фразой меня мучило сожаление и раскаянье, то сейчас мной овладела злость:
   - Что мне не хватает?! А что у меня есть? Ответь мне!
   Мы с отцом пытались пересмотреть друг друга, но в наш разговор вмешалась Алина:
   - У тебя есть совесть? - в ее словах слышалось презрение и негодование. - У тебя есть все! Отец купил тебе квартиру, машину, оплатил твое образование. А сколько ушло на твое лечение, ты знаешь? А ты еще неблагодарная, говоришь, что у тебя ничего нет. Неужели так сложно быть примерной дочерью и не портить жизнь своему отцу?
   - Отцу или тебе? - с ехидством ответила я. - Алина, перестань играть роль заботливой мачехи, оставь свои силы для ночных игр. Не тебе меня учить, учитывая, что ты не на много меня старше, а деньги отца спускаешь куда больше, чем мы с Лин вместе взяты.
   - Элла! - попытался приструнить меня отец, но я не останавливалась:
   - Но мне не нужны квартиры, машины, мне нужен отец! И вообще, заведи своих детей и учи их. Оставьте меня в покое, и так тошно!
   Я понимала, что сорвалась, но нервы за последние сутки были на пределе, и сдерживаться мне было все трудней. Снова повисла тишина.
   - Где Эвелин? - спросил отец.
   - Не знаю. Когда она уходила, я еще спала.
   Великий и грозный мистер Кальман подошел к своей жене и обнял ее за плечи:
   - Мы хотели, что бы вы узнали первые, но так как Лин нет, я сообщу ей позже. Мы ждем ребенка. Вот почему Алину так огорчила эта желтая пресса. Понимаешь?
   - Поздравляю! - я выдавила из себя улыбку. - Надеюсь, ты хоть этому ребенку стаешь настоящим отцом.
   - Элла! - попыталась припереть меня Алина.
   Посмотрев в грустное с примесью боли лицо отца, я постаралась исправиться:
   - Пап, ты знаешь, как мы с Лин тебя любим. Но пойми не новая машина, ни деньги не дарят ребенку отцовского наставления и родительского тепла. Ты знаешь, как после потери матери, нам с Лин не хватало тебя - ты все время был занят своей работой! Да лучше бы ты кричал на меня каждый вечер, чем уставший, еле волоча ноги, приходил с работы, и одной единственной твоей фразой было "Не сегодня. Я устал".
   -Так я же для вас старался! - возразил отец.
   -Ты уверен, что это не оправдание, придуманное самому себе для усмирения совести? Но не переживай! Я уже свыклась и не жду от тебя отцовского взаимопонимания. Только прошу, избавьте меня от нравоучений и упреков. Я в полной мере осознаю масштаб случившегося и обещаю, такого больше не повториться.
   На глаза навернулись предательские слезы. Я закрыла веки, сделав глубокий вдох, что бы удержать непрошеную влагу и не показать свою уязвимость и слабость. Но мне не пришлось долго ломать комедию - гости уже стояли на выходе, и сухо попрощавшись, быстро ушли. После звука захлопнувшей двери, я не выдержала и громко заревела, выпуская на волю всю детскую обиду на отца и всю горечь сложившейся ситуации. Я снова почувствовала себя одинокой маленькой девочкой, что потерялась в большом и жестоком мире.
  
   Глава 8.
   Повествование ведется от лица Эвелин.
   Когда Элла оставила меня наедине с Карстом, я была безудержно ей благодарна. Даже то, что она попыталась очернить моего любимого, я постаралась ей простить. Может действительно дело не в ревности, как я изначально предположила, а в ее недоверии к парням и в навязчивой привычке чрезмерно опекать меня. Но во всяком случаи все мысли о Элле в момент улетучились, когда Карст взял меня за руку и повел к барной стойке. Неужели это все происходит со мной? Я сама не могла поверить в свое счастье.
   Возле барной стойки людей прибавилось еще больше, чем в начале вечера, но Карсту и наличие людей не помеха - все же он хозяин вечеринки. Он попросил парней освободить нам места и уже через пару секунд мы сидели на высоких барных стульях, а перед нами стояли наполненные стопки.
   - Пора повеселиться, - Карст подмигнул мне, и взял стопку в руку.
   - Что это? - спросила я.
   - Это текила, детка! - с каким-то восторгом, толи пафосом произнес Карст.
   - Ээээ. Спасибо, но у меня уже есть коктейль, - и я подняла практически опустевший стакан и улыбнулась лучезарной улыбкой.
   Карст долго не думая, забрал у меня стакан и отставил его подальше, вручив мне при этом стопку с текилой.
   - Если хочешь настоящего веселья, забудь о своем пойле и начни пить настоящий напиток. Давай я тебя научу.
   Он взял мою руку и поднес к своим губам, а его язык нарисовал влажную дорожку между основания большого и указательного пальца тыльной стороны моей ладони. От такого неожиданного действия, я немного растерялась, а сердце начало колотить как бешеное.
   - Расслабься, - прошептал он голосом искусителя, посыпая солью влажное место на моей руке, где секунду назад побывал его язык. Это было безумно сексуально, и у меня появилось желание повторить все эти действия с его рукой. Но легкий шок, уберег меня от этого безумного поступка.
   - Теперь смотри внимательно, - он слизал соль со своей руки, выпил содержимое рюмки и закусил лаймом. - Соль. Текила. Лайм. Давай, детка.
   Я повторила все в точности как он и сказал. Алкоголь приятно обжог мне горло. Ожидала, что текила более противная, но все же не могу сказать, что мне очень понравилась ее вкус. Хотелось запить, но понимала, что этим выставлю только себя на посмешище. Коктейль был более мне по вкусу, чем крепкий алкоголь. Но огорчать Карста совсем не хотелось, поэтому я улыбнулась и ограничилась лаймом. В это время перед нами появились очередные наполненные стопки. Мы выпили еще раз, только в этот раз облизывала свою руку я сама. Теперь уже текила показалась мне не такой мерзкой, но я понимала, что нужно немного приостановиться с алкоголем.
   - Дан, погоди, - окликнул своего знакомого Карст, а мне на ушко прошептал: "Я отойду на одну минутку, не смей скучать", и направился к другу.
   Я сидела и просто была безумно счастлива, что мне не только удалось познакомиться с парнем своей мечты, но и заинтересовать его. Я подскочила на стуле, почувствовав, как сильные мужские руки со спины обвили мне талию, а шепот над ухом, заставил содрогнуться:
   - Не сильно скучала, моя девочка? - голос Карста был как песня серен, что манила меня на верную смерть. Смерть от любви к этому умопомрачительному парню.
   Перед нами снова появились полные стопки.
   - Карст, думаю, с меня на сегодня хватит алкоголя, - попыталась воспротивиться я.
   - Я тебе просто обязан показать самый лучший способ выпить этот напиток. Ты не можешь мне отказать! - и, убрав мои волосы на сторону, оголив таким способом одно мое плечо, поцеловал в шею. От этого ощущения толпа мурашек пробежались по моему телу, а вместо возражения вырвался только стон. Сама не ожидала от себя такой реакции, а мой полубог продолжал сводить меня с ума:
   - Малышка, как ты обалденно пахнешь, ты просто космос..., -продолжал мурчать над ухом Карст. Его слова заставляли меня таять и расплываться у его ног мокрой лужицей.
   Он обошел меня и стал ко мне лицом. Солью провел по шее, где только пару секунд назад находился его язык и, опрокинув залпом стопку, жадно начал облизывать мою шею. Если бы в данный момент, я не сидела, я бы точно упала, так как ноги подкосились, чувства обострились, а сердце бешено билось. С шеи он перешел к моим губам, и я обомлела. Это был невероятный поцелуй, полон страсти, желания и нежности.
   -Ты сводишь меня с ума. И тобой намного приятней закусывать, чем лаймом. А теперь твоя очередь.
   После поцелуя я немного осмелела. Никогда не думала, что я на это способна, но я действительно повторила все его действия, только в ход пошла уже его шея и пила текилу я. Все опять закончилось умопомрачительным поцелуем.
   Мы продолжали пить текилу и целоваться, целоваться и пить. Кажется, в голове немного помутнело, но было так весело и хорошо, что не хотелось останавливаться.
   В одном из очередных поцелуев, у Карста завибрировал телефон. Он посмотрел на экран и сообщил, что ему нужно отдать ключи от машины, а они находятся на верху в его комнате. Так как он не желает оставлять меня одну, предложил мне пойти с ним. Не смотря на то, что я уже изрядно выпила, и стоять на каблуках мне было трудновато, я просто не смогла не воспользоваться шансом, побывать в его комнате. Увидеть кровать на которой он спит, подушку, которая каждую ночь касается его щеки, постеры на стенах его комнаты. Я просто должна все это увидеть.
   Он зашел в комнату первым, все это время, не выпуская моей руки из своей. За это я была благодарна, так как кроме накатившего на меня опьянения, ноги подкашивались еще и от волнения. Дверь закрылась, и я оказалась в ловушке между Карстом и дверью. Его губы в наглом, жестком поцелуе начали пожирать мои.
   От его напора мне стало немного страшно и неловко и я, оборвав поцелуй, спросила:
   - А как же ключи?
   - Подождут, - отрезал он и вновь потянулся к моим губам. Его дыхание было быстрым и тяжелым, как у легкоатлета после быстрого бега. Его руки начали бродить по моему телу, задирая все выше мое короткое платье. В душу закрался страх от неизвестности. Карст мне очень нравиться, да что там нравиться, я его люблю, но вот так сразу потерять девственность я не готова. Или готова? Это же Карст!!!!
   Он почувствовал мои сомнения, немного отстранился и провел рукой по щеке:
   - Малышка, ну чего ты? Ты меня не хочешь? - его голос был маняще сладок, а тело требовало продолжения его поцелуев.
   - Дело не в этом... - я замешкалась с ответом. - Просто все так... быстро... И у меня еще ни разу не было...
   - Не бойся, - он поправил выбившийся локон моих волос за ухо и нежно поцеловал в губы, - я буду нежен и ласков с тобой, моя принцесса. Ты самая красивая девочка на земле. От твоего присутствия моя кровь просто закипает. Ты видишь, что со мной творишь? Я невероятно хочу тебя.
   Его слова кружили мне голову, его сладкий голос напрочь выталкивал беспокойство и страх, его нежные касания будоражили все тело... Не разрывая поцелуй между нами, он положил меня на кровать и я, откинув все сомнения, отдалась этим невероятным чувствам...
  
   Закончилось все быстро. Не успела боль смениться приятными ощущениями, как Карст выдохнул полу-стон, полу-крик, и, замедлив движения, остановился во мне. В таком положении он замер на пару секунд, продолжая придавливать меня своим весом. Я лежала и боялась пошевельнуться, слушая два быстрых громких дыхания.
   - Как ты? - томным голосом он спросил меня.
   - Хочу воды, - честно ответила я. - С остальными ощущениями пока пытаюсь понять.
   - Ты отдохни, а я принесу тебе воды и заодно отдам ключи.
   Он быстро оделся, рукой поправил волосы и вышел, оставив меня одну. А мне так хотелось, обнявшись, побыть с ним вдвоем. И зачем мне сдалась эта вода? Я решила встать и привести себя в порядок к его приходу, уж очень хотелось принять душ. Тело ныло и болело. Но в целом я была счастлива. Пусть и случилось это спонтанно и быстро, но все же с любимым человеком. Только не могу понять, почему это всем так нравиться? Наверное, первый раз всегда причиняет только боль, и в следующий раз я обязательно получу удовольствие.
   Я быстро приняла душ, привела в порядок одежду, поправила макияж и волосы, а Карст все еще не вернулся. Уже больше двадцати минут прошло. Наверное, задержался внизу, все же вечеринка еще в самом разгаре. Оставаться в одиночестве стало невыносимо, и я отправилась на его поиски.
   Проходя по коридору, услышала смех парней, а после голос любимого "Да она прям очаровашка!". Я улыбнулась и уже хотела подойти к Карсту и обнять его, но следующий вопрос заставил меня резко остановиться и прислушаться:
   - И что ты заделал нашу "Мисс недотрогу"?
   Слова сопровождал грязный и мерзкий смех дружков.
   - Да что бы у меня и не получилось? Да я любую могу уломать за один вечер! Эту правда пришлось немного споить, но она того стоила, учитывая, что я был у нее первый! Даже презиков не понадобилось, -грязные и мерзкие слова сопровождал издевательский смех. - Кстати, Патрик, с тебя ящик пива.
   В душе все похолодело. Неужели это он обо мне? Кровь вскипела и ударила в виски. Все скрылось за пеленой слез. А тело не могло пошевелиться. Каждое последующее слово из уст Карста было мне как удар ножа прямо в сердце.
   -Ты что без резинки? А если залетит?
   - Я читал в нете, что девствиницы в первую ночь не беременеют.
   - Что за чушь? Лучше бы ты биологию читал, - ответил Альфред.
   - Да пофиг. Сейчас беременность не проблема - аборт сделала и забыла.
   - Ну, ты и придурок! - в голосе Альфреда слышалась злость.
   - Эй, полегче со словами, - похоже, Карста этот разговор тоже начал злить. - Защитничек здесь нашелся. Ты просто злишься, что она меня предпочла, а не тебя.
   - Да пошел ты...
   Дверь резко открылась. Альфред, который собирался покинуть комнату, застыл на месте. Все уставились на меня. Было ощущение, что меня с грязью смешали. Стыд, злость, обида, боль - все слилось в один коктейль и накрыло меня с головой. Я сорвалась с места и побежала к выходу. Было ощущение, что все окружающие меня люди обо всем знают и надо мной смеются. Нужно бежать. Мне нужно подальше находиться от этого грязного дома, от этих мерзких людей, от этого жуткого смеха, что застрял в моей голове эхом, подальше от этого поддонка. Как он мог так со мной поступить?
   Выбежав на улицу, я продолжала бежать. Куда угодно, только что бы никого не видеть. Хотелось кричать, но большой ком застрял в горле, трансформируя все звуки в хрип и скулеж. И только слезы безудержно пытались выплеснуть всю боль. Но все тщетно - боль стала моим вторым я. Она поселилась под моей кожей и ранила меня каждую секунду. Перестало существовать все вокруг, осталась только одна боль. Душу выворачивало наизнанку. И идти уже не было сил. Шаг замедлился, и я полуобмякшим телом сползла на колени. И больше не в силах сдерживаться, с меня, как взрыв, вырвался крик боли, перерастающий в жалкое хныканье:
   - Гад! Лжец! Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Ненааавижууу!
   Сколько я пробыла в таком состоянии - неизвестно. С оцепенения меня вывели звуки серен полицейских машин и скорой помощи, которые направлялись в сторону ненавистного дома.
   Элла! Паника и ужас вывели меня из истерики. Сестра осталась там и вовсе не знает, что со мной. Она будет меня искать.
   Первой мыслю, пришло решенье позвонить на мобильный, но тут я осознала, что свой клатч оставила в комнате Карста. Я осталась одна без денег, мобильного телефона и сестры. Надо возвращаться, другого варианта нет.
   Я устремилась к тому месту, от которого буквально пару минут назад убегала. На встречу в разнобой бежали пьяные тусовщики. В этой толпе я выделила парня, который подходил к нам с Эллой знакомиться, и спросила, не видел ли он мою сестру.
   - Все свалили, и она, наверное, тоже. И ты вали отсюда. Тебя как несовершеннолетнюю сгребут в первую очередь, - и побежал догонять своих товарищей.
   Я не стала уточнять, что мне уже есть восемнадцать и я могу употреблять алкоголь. Просто застыла на месте, не зная, что мне делать. Идти искать Эллу или бежать куда подальше? Если она убежала, то мы встретимся дома, а если ее арестовали, то я ей все равно ничем не смогу помочь. Надо бежать домой. Хорошо, что ключ оставили у консьержа. Чувство страха и самосохранения направил к дому, а я уже просила все святое, что бы Элла оказалась дома цела и невредима.
  
   Глава 9.
   Две недели уже прошло со дня той гнусавой вечеринки. Я удобно умостилась в гостиной на диване и начала накидывать наброски рисунков в альбоме. Не задумываясь, просто чертила карандашами штрихи, и это действие меня успокаивало, приносило в душу спокойствие и умиротворение. Я часто занималась художеством, что бы в очередной раз выплеснуть свои эмоции и свое беспокойство на бумагу.
   Журналисты понемногу начали успокаиваться и переставать преследовать нас в погоне за очередной сенсацией. Нашумевший скандал, злость отца и назойливые папарацци меня уже не беспокоили. Меня беспокоило совсем другое - моя младшая сестренка, которая после того рокового случая стала вести себя замкнуто и отстраненно. Она практически не выходила со своей комнаты, ничего не ела и старалась не попадаться мне на глаза. Я не один раз пыталась с ней поговорить, вытянуть ее на улицу или просто посидеть вместе с ней в ее комнате. Но она каждый раз говорила, что у нее болит голова, что она устала или просто выставляла меня за дверь, сказав, что хочет побыть одной. Между нами будто образовалась огромная бездна непонимания. А ведь раньше мы всегда всем делились и все рассказывали друг другу. Почему она отталкивала меня сейчас, я не понимала.
   Неделю назад я решила дать ей время побыть наедине со своими мыслями. Иногда человеку просто необходимо одиночество или как я его еще называю легкой формой депрессии, что бы разобраться в самой себе. Обычно это начинается с какого-то переломного момента в жизни - из ситуации, которая кажется безвыходной. Наступает первый этап легкой депрессии - когда человек не хочет никого видеть, плачет и занимается самобичеванием, нарекая на тяжелую и несправедливую судьбу. Если человек готов идти на контакт, то очень легко решается наличием бутылки вина и друга, готового выслушать. Второй этап - когда у человека просыпается чувство жалости к себе. Он все время прокручивает в воспоминании волнующие моменты и спрашивает "Почему это случилось со мной?" или "Какой я глупый человек". А вот здесь спасением есть переход к третьему этапу, который заключается в осознании, что на этом жизнь не заканчивается и нужно жить дальше, сделав определенные выводы. Чаще всего это состояние сопровождается желанием изменить что-то в себе или в своей жизни. Вот именно в этот момент нужно вырываться из одиночества, иначе незаметно подберется четвертый этап - самый ужасный и коварный - когда человек привыкает к одиночеству и его накрывает лень и апатия ко всему. Опасность одиночества в том, что к нему очень быстро привыкаешь. Этого Лин я не собиралась позволить. Хватит в семье и одной затворнической личности, как я. Поэтому и решила, что вытаскивать ее с этого состояния буду сегодня вечером. Прикуплю ей какую-то обновку, приготовлю что-то вкусненькое, возьму бутылку вина и заставлю выползти ее со своей берлоги. Если не получиться ее разговорить, то посмотрим какую-то мелодраму с хеппи эндом.
   Я оторвалась от своих размышлений и посмотрела на получившийся рисунок. Страх мурашками пробежал по всей мой коже, тело похолодело, а руки начали трястись. С альбомного листа на меня смотрели глаза мужчины. Что-то в них было волчье, какой-то хищный звериный прищур, от которого отдавалось властью, вальяжностью... и желанием убивать. Я уже видела этот взгляд! Он нагонял на меня тревогу и чувство беспокойства, а главное - желание бежать.
   Этот взгляд меня испугал на вечеринке, когда я была под наркотиками и алкоголем. Этот взгляд я видела сегодня ночью в своем кошмарном сне, в котором я убегаю от волка. Мне такие сны часто снятся: лес, ночь и только полная луна освещает мне путь. И я бегу. Бегу со всей силы, преследуемая волком. Я слышу его вой у себя за спиной. И я бегу еще сильнее. Ветви деревьев бьют меня по лицу, но я не здаюсь и продолжаю бежать. Дышать становиться тяжело, усталость отдается во всем теле, я спотыкаюсь об корень и падаю. Поднимаюсь на колени, что бы встать и вижу в пару метров от себя большого серого волка. Наши взгляды встречаются, и я понимаю, что зверю нельзя смотреть в глаза, так как он воспринимает это как вызов. Но я не могу отвести свой взгляд. Волк начинает рычать и с раскрытой пастью прыгает на меня... В этот момент я обычно с криком просыпаюсь, но не сегодня. Сегодня он не прыгает на меня, а превращается в мужчину с этим жутким, пробирающим до дрожи, взором. Он пристально смотрит на меня, а я, вся дрожащая от страха, обдумываю варианты побега. Зверь в человеческом обличии отводит глаза и смотрит в пространство за мной, и я не упуская этот момент, срываюсь и бегу в сторону. Но бегу не долго, так как земля уходит из под ног и я падаю в пропасть. На этом моменте я сегодня проснулась.
   Я уже научилась не зацикливаться на своих кошмарах. Вот и сегодня вспомнила страшный сон, только тогда, когда увидела свой рисунок. Я поняла, что страшнее всего мне было не тогда, когда я убегала от волка или падала в пропасть, а страшно было от этого взгляда хищника.
   Чувство беспокойства пропитало мои мысли. Все что мне было нужно - это отвлечься. Нужно срочно сменить обстановку и мой выбор упал на поход по магазинам.
   Я написала Лин записку, в которой сообщила, что целый день меня не будет. Отбросила все страхи и отправилась совершать шопинг. Чувство беспокойства так и не покидало меня - мне все время казалось, что за мной кто-то наблюдает. Я стаю параноиком. Хотя возможно, за мной и действительно наблюдали настырные папарацци. Попытавшись выкинуть все ненужные мысли из головы и успокоить родившееся паническое чувство, я полностью прониклась покупками и планированием сегодняшнего вечера.
   Время пролетело быстро. Солнце, окрасившее небо в красный цвет заката, уже было совсем низко над землей, когда я уставшая, но полная оптимизма, возвращалась домой. В голове я в очередной раз прокручивала, что я приготовлю на ужин, и план спасения от депрессии моей сестренки.
   Переступив порог нашей с Лин общей квартиры, открывшаяся предо мной картина, меня обескуражила. На полу посреди гостиной сидела зареванная сестра и с бутылки глушила красное вино. От слез ее тушь размазалась по всему лицу, а недалеко от нее валялась еще одна бутылка из под вина, но уже пустая. Я так и застыла на входе в оцепенении. Ее всхлипы вернули меня к реальности:
   - Лин, что случилось?
   Она продолжала плакать и сквозь слезы проныла:
   - Он не хочет меня знать. Сказал, что я дура, если решила, что мы будем вместе, - она сделала очередной глоток из бутылки.
   - Ты ходила к нему в больницу?
   - Да.
   - Но зачем, Лин? Неужели ты надеялась, что он захочет быть с тобой? Такие парни, как он, могут любить только себя, им очень важна личная свобода. И плюнь ты на этого морального урода. У тебя еще все впереди - и хорошего парня встретишь и настоящую любовь.
   Лин перестала истерически завивать, но слезы так и не прекращали лить с ее глаз. Она отрешенным взглядом посмотрела на меня и полушепотом произнесла:
   - Ничего не впереди. Все закончилась и жизнь моя закончилась. Элла, я беременна. Понимаешь, я беременна, - последние слова она уже прокричала.
   Пару минут шока сменились моим быстрым действием, которое заключалось в вырывании с рук сестры бутылку с алкоголем.
   - Отдай! - вопила она.
   - Тебе нельзя пить, особенно в таком состоянии, - я отправилась выливать содержимое в раковину.
   Лин поднялась на ноги. Ее заметно покачивало от выпитого. Со злостью и горечью она мне прошипела:
   - Ты думаешь только о себе. Я так и знала, что ты меня не поймешь и осудишь. Давай, начинай читать мне мораль! Ведь всем можно совершать ошибки, кроме меня! Правда, Элла? Давай, начни меня попрекать "Я же тебе говорила!" Давай! - с каждым предложением ее голос переходил на крик. Я бы сказала крик отчаяния.
   - Лин, перестань нести разную ерунду. Давай спокойно поговорим.
   - О чем нам говорить? Какая я дура? Зачем я с ним переспала? Зачем я в надежде, что мы будем вместе, пошла к нему в больницу и ошарашила известием, что скоро он будет папочкой? А он знаешь что? Он меня просто послал, бросив жалкие гроши на аборт. Ему наплевать на меня и этого ребенка. Всем на меня наплевать!
   - Мне не наплевать ни на тебя, ни на твоего будущего ребенка!
   - Это ты сейчас так говоришь, пока я тебе нужна. Пока я буду смотреть за твоим нестабильным состоянием, до твоего очередного взрыва, пока отец снова не запрячет тебя в психушку. А я останусь вновь одна.
   Ее слова очень ранили меня, и она это знала. Она била не щадя, по больному. Лин развернулась и побежала в ванную комнату. Я пару минут стояла молча, старалась унять боль и обиду. Потом направилась к ней, оправдывая самой себе ее поведение. Она растерялась от происходящего, ей сейчас сильно больно и поэтому она выливает обиду на близкого ей человека. Мы всегда больнее всего раним тех, кого больше всего любим. Присев возле закрытой двери, я прислонила голову и услышала, как она продолжает рыдать. Это была пьяная истерика.
   - Лин, открой мне, - попросила я.
   - Поздно. Уже слишком поздно... - услышала я из-за двери. - Все кончено!
   - Открой дверь, пожалуйста, - продолжала я просить.
   Звуки истерики становились все тише. Я прижалась к двери и ощутила запах крови. Я не могла ошибиться, это была ее кровь. Я забилась в истерике:
   - Открой дверь, Лин, я тебя очень сильно прошу!
   Я начала со всей силы колотить в дверь и дергать ручку. Во мне проснулась невероятная сила и в тот момент я была похожа на разоренного загнанного зверя. Мне удалось сломать замок и я влетела в ванную, но увиденное мной, оправдало все самые плохие мои представления. На полу в луже своей собственной крови, оперев спину на стену, сидела Лин. А кровь тягучей темной жидкостью стекала с ее порезанных запястий. Сама она уже пребывала в полусонном состоянии. Я схватила полотенца и быстро обмотала ее руки, пытаясь хоть так остановить кровь. Вскочила и побежала быстро к телефону, вызывая службу спасения. Открыла замок на входной двери и направилась вновь к сестре в ванную. Моя бедная девочка, что же ты творишь? Я присела возле нее и дрожащими руками попыталась крепко пережать руки выше локтей поясом, вместо жгута. Запах крови резко ударил мне в нос и мне ужасно, до боли в каждой клеточке, захотелось попробовать эту кровь на вкус. Желание было настолько сильным, что казалось, если я это не сделаю, то умру. Жажда крови полностью затмила мой разум, и я наклонилась и начала слизывать ее кровь. Вместо металического солоноватого привкуса, я ощутила вкус счастья: сейчас она была мне вкуснее, чем вода для жаждущего путника в пустыне, чем кусок хлеба для голодающего. Не знаю, сколько это продолжалось, но в реальность я вернулась только тогда, когда послышался шум возле входной двери. Я вскочила, вся перепачканная кровью, и побежала к сотрудникам скорой помощи, указывая, где находиться моя сестра.
   Ее забрали быстро, разрешив мне с ними поехать в машине скорой помощи. Из вещей я захватила мобильный телефон и кофту, и еще по дороге в больницу, позвонила отцу. И пока врачи боролись за жизнь моей сестры и ее будущего ребенка, мне ничего не оставалось, как просто ждать.
  
   Глава 10.
   Я провела в больнице всю ночь, ожидая в комнате для посетителей. Забившись на угловом диване возле окошка я наблюдала как на улице слоняются случайные прохожие, что в ранее утро спешили по своим делам. Бессонная ночь давала о себе знать. От усталости и переживаний не хотелось ни злиться, ни плакать, а только молиться и просить Бога о спасении моей глупой сестренке и ее ребенка. Как же так случилось, что она здалась? Ведь она намного сильне, чем думает. Просто забывает в это верить. Ей не хватает веры - веры в себя!
   Мои мысли нарушил человек, подошедший ко мне и позволивший оглядеть его. Красивый, молодой, свежевыбритый блондин с серыми глазами держал в руке стаканчик с кофе из кофейного автомата. На плечах наброшен халат, на ногах бахилы - значит явно не с медицинского персонала. А беспечная улыбка на лице, явно свидетельствовала, что у него никто из близьких не борется сей час со смертю. Из-за моей личной душевной боли, его улыбка меня в данный момент раздражала. Я презрительно осмотрела его еще раз с головы до ног, и обернулась к окну.
   - Девушка - обратился он ко мне, - разрешите угостить Вас кофе.
   Я вновь повернулась к нему и в грубой форме дала понять, что я не нуждаюсь в его внимании:
   - Ищите желающих угоститься кофе в кофейнях. Уверена, там найдеться не мало желающих.
   Кажется, блондин не привик к отказам и продолжил:
   - Можно возле Вас присесть...
   Ну, вот это уже точно наглость. Что с первого раза не доходит? Зачем заставлять меня грубить еще больше?
   - Нет. - Я еле сдерживалась от злостной тирады куда ему идти.
   - Почему? - оторопело спросил он.
   - Потому, что Вы намеренны задавать глупые вопросы. А у меня нет ни сил, ни желания отдавать дань вежливости и мило на них отвечать.
   - С чего Вы взяли, что я буду задавать глупые вопросы?
   - С того, что Вы уже начали их задавать.
   Улыбка с лица непрошеного собеседника исчезла и на лице отразилась растерянность и сожаление.
   - Извините, мне показалось, что у Вас была трудная ночь и Вы очень сильно устали. Потому решил просто отдать Вам свой кофе. Я предположил, что он Вам нужнее, чем мне и не смог просто пройти мимо. Видя в ваших глазах отчаянность и безысходность, захотелось Вас поддержать в трудную минуту...
   - Не надо меня жалеть. Я не нуждаюсь в поддержке.
   - Каждый человек нуждается в поддержке. Даже тогда, когда говорит, что не нуждается... Еще раз прошу прощения.
   Он развернулся и направился к выходу. У меня защемило в душе - человек проявил любезность, а я как всегда грубостью оттолкнула, причинив боль этому человеку.
   Но на удивление, молодой человек остановился, развернулся и посмотрел на меня еще раз. Видно было, что он что-то обдумывает. Потом подошел ко мне вновь и протянул кофе:
   - И все же кофе Вам сей час нужнее чем мне.
   Он посмотрел таким искренним и добрым взглядом, что я непроизвольно протянула руку и взяла этот стаканчик. Аромат кофе манил и я сделала глоток. Только сей час, я поняла, насколько мне он просто был необходим. И когда уже блондин решил уходить, я почувствовала потребность извиниться.
   - Простите мою грубость. Просто действительно была жуткая и тяжелая ночь. Нервы на приделе. Спасибо за кофе.
   Он улыбнулся:
   - Не за что. А грубость... Иногда она как слезы - через нее выходит боль. И пусть лучше выходит, чем тяжелым камнем давит изнутри. Так что, разрешаю Вам еще покричать и поплакать, только если Вам после этого станет легче.
   Я улыбнулась его предложению.
   - Меня зовут Элла.
   - Люк.
   Он явно передал инициативу разговора мне, что бы понять, хочу я общения или нет. Повисло молчание. Он присел возле меня, направив свой взор в окно, зеркально повторив мою позу.
   - У Вас здесь кто-то из близких? - попыталась я быть вежливой.
   - Мой друг здесь работает, и мне нужно было заскочить к нему на минутку, что бы уладить один вопрос.
   - Ммм.. - только промычала я, не зная о чем говорить с чужим мне человеком. У меня нет практики завязывать разговор с незнакомыми людьми.
   - А у Вас здесь кто? - перешел он на дружеские ноты.
   - Сестра. - Посвящать в подробности я явно была не намерена.
   - Вы с ней очень близки?
   - Даже больше - она мое все.
   Сердце сжало в тиски. Безумно захотелось выплеснуть всю боль, что прожигала мне душу. Но не в моем характере делиться своей болью. Кроме Лин я вообще ничем ни с кем не делилась. Но в этот момент Люк был для меня как попутчик в поезде - человек котрому можно выплеснуть накопившиеся мысли, поговорить, а потом навек распрощаться и никогда больше не встретиться. И уже не осознано, монологом полу шепотом, начала рассказывать наболевшие за эту ночь мысли:
   - Я привыкла, что я сильная и верю в то, что безвыходных ситуаций нет. Знаю, что никогда не нужно сдаваться. А сегодня я сидела в этой больнице и чувствовала свою ничтожность. Все чем я смогла помочь - это сдать донорскую кровь. И оставалось просто сидеть и ждать. И вот когда сидишь и понимаешь, что самый родной человек за дверью борется со смертью, а тебе ничего не остается как ждать и молится... И я осознала, что я никогда раньше не обращалась к Богу и не знаю ни одной молитвы. Я не знаю, как просить у Бога, не знаю, как молиться...
   - Знаете, иногда в жизни настают такие дни, такие моменты, когда сами мысли и являются теми же молитвами. Есть мгновения, когда душа, независимо от положения тела - на коленях в молитве. Что же до способа молиться, то хорош всякий, лиш бы молитва была от души.
   Я вдумалась в слова, пытаясь их осмыслить.
   - Красиво Вы сказали.
   - Это не я. Это Виктор Гюго в "Отверженных". Мне просто знакомы эти горькие моменты в жизни и это состояние...
   Его лицо осенило болью и тоской.
   - Вы потеряли близкого человека? - спросила я.
   - Все мы рано или поздно теряем близких. Только некоторые потери навсегда оставляют в душе открытую рану, - он перевел свой взгляд в окно, - Я так и не смог смерится со смертью матери.
   И в этот момент я почувствовала, что-то родственное в наших душах. Только сирота может понять сироту.
   - Моя мать тоже умерла. Мне тогда было шесть.
   Снова повисла тишина, каждый дал волю воспоминаниям. У меня на глазах появилась слеза. Я никогда не плакала по матери перед кем-то. Сначала не хотела расстраивать отца, потом Лин. А потом привыкла держать эмоции в себе. Только по ночам я разрешала себе тихо плакать в подушку. Вот и сейчас нечего реветь! Я быстро смахнула это проявление чувств и попыталась натянуть улыбку. Но на лице Люка еще отражались болезненные воспоминания, и мне захотелось его поддержать. Я накрыла его ладонь своей ладонью и от моего прикасания он дернулся.
   Вошел врач и спросил - Элла Кальман?
   Я резко вскочила на ноги.
   - С Вашей сестрой все в порядке. Сейчас она все еще спит, но скоро Вы сможете ее увидеть. Прошу уделить мне время и пройти в мой кабинет. Есть разговор.
   Не попрощавшись с Люком, я последовала за доктором. Если признают попытку суицида, то Лин отправят в психбольницу. Надо убедить доктора, что Лин не нуждается в лечении в психушке и достаточно помощь профессионального психиатра. Но учитывая мою историю болезни, убедить доктора будет не просто...
   Раздался звук рингтона. Это звонил отец, который сообщил, что отменил все встречи и сейчас вылетает из Варшавы. Скоро будет, а значит, мне предстоит еще и разговор с отцом. Главное, что бы он меня поддержал в отношении ребенка, а там мы с Лин выпутаемся. Мы сильные, мы сможем! Нужно только воскресить веру Лин в саму себя.
  
   Глава 11.
   Когда я вышла от доктора, направилась вновь в зал ожидания. У меня получилось уговорить его не делать никаких действий по отношению к Лин, пока не прибудет отец. Люка в коридоре уже не было, но это и к лучшему. Из палаты, где находилась моя сестра, вышла медсестра и сказала, что я могу пройти. Я тихо проникла в одиночную палату и присела на стуле, что стоял возле кровати. Лин спала. Мой взгляд сразу упал на перебинтованные запястья, а в душе вновь защемила боль. Капельница неторопливо вливала физраствор в ее вену.
   Я взяла сестру за руку. Какой же бледной и беззащитной казалась она в этот момент. Думала, что мне уже нечем плакать, но слеза вновь скатилась по щеке. Лин открыла глаза и посмотрела на меня:
   - Элла, прости меня!
   Я погасила в себе желание зареветь и прошептала:
   - Все будет хорошо! Вот увидишь, все будет хорошо!
   - Я знаю, ты сей час не можеш меня понять... Да я и сама себя не понимаю, - она глубоко вздохнула и отвела глаза в потолок. - Я очень сильно запуталась и не знаю что делать дальше.
   - Каждому человеку свойственно делать ошибки. И у всех рано или поздно приходит переломный момент в жизни. Когда, кажется, что все потерянно и жизнь повернулась к тебе спиной, а светлому и счастливому будущему о котором ты мечтала, уже никак не сбыться. Но это только "кажется", нельзя терять веры! Именно в такие моменты многие ломаются. А знаешь почему? Потому что теряют веру в самих себя. Я не буду тебе говорить о том, что нас не убивает, то делает нас сильнее - это ты и сама знаешь. Но послушай, люди, которые не знают, что делать дальше, на самом деле просто не могут разобраться, что происходит с ними в этот момент. Не стоит представлять, что будет дальше, жизнь невозможно просчитать! Все будет совсем по-другому, чем мы можем себе представить. Мы сами усложняем себе жизнь и выдумываем проблемы. Нужно просто сейчас объективно оценить теперешнюю ситуацию. И знаешь, как я все вижу? Ты - молодая, здоровая, красивая, умная девушка... ну почти умная, так как последний твой поступок заставил меня над этим задуматься, - моя глупая шутка все же вызвала у Лин улыбку. - И тебе Бог подарил самую огромную радость, которую может подарить женщине - ребенка. Я знаю, что это для тебя неожиданно и ты думаешь, что не справишься. Но, поверь мне, у тебя все получиться! Вот увидишь, через пару лет, когда твой ребенок скажет первое слово, когда впервые скажет, как он тебя любит и какая ты замечательная мама (а я уверенна, что он так скажет), ты вспомнишь эту ситуацию и будешь горько жалеть, что разрешила хоть на миг задуматься, что бы этого ребенка не было. Ты боишься трудностей? Но в нашей жизни по-другому не бывает! Ты сильная и волевая, добрая и умная, а поэтому станешь замечательной мамой. А мы с отцом тебя всегда поддержим и поможем во всем.
   - Ну, мне всего восемнадцать, я не смогу... - Лин сжала губы, борясь в данный момент сама с собой. - И что люди скажут?
   - Глупая ты моя... люди всегда будут что-то говорить. Но неужели людская молва для тебя значимее и важнее, чем человеческая жизнь? Жизнь ТВОЕГО ребенка?!
   - И кем я буду?.. матерью-одиночкой? Карсту не нужна ни я, ни ребенок. Он мне, как попрошайке, лиш бросил жалкие гроши на аборт.
   - Не вздумай даже думать о аборте. Он отказался, а ты не оказывайся. Ничего не происходит просто так и ребенок должен родится.
   - Элла, я боюсь, - прошептала испугано она, - я очень боюсь рожать... я боюсь стать мамой...
   - Это нормальный осознанный страх и у тебя есть время до родов, что бы настроится и осознать. Не этого нужно боятся! Я не хочу, что бы ты опустила руки и сдалась, так и не попробовав дать себе шанс стать счастливой - стать мамой! Поверь в себя так, как я верю в тебя!
   По щеке у Лин скатилась слеза. Но я была счастлива, так как увидела в ее глазах огонек уверенности, который мне необходимо было в ней зажечь. Я приложила голову к еще плоскому ее животику и начала гладить ее руку, дав ей немного времени обдумать весь наш разговор.
   - У тебя будет красивая и замечательная дочка. И назовем мы ее... - я немного помедлила...- как королеву - Елизавета или можно Элиза.
   - Почему Элиза?
   - Потому, что в этом имени есть частичка моего "Эл", частичка твоего "Ли" и частичка ее собственного "Лиза".
   - Мне нравится, - улыбнулась она мечтательной улыбкой. Потом нахмурилась и спросила:
   - А если мальчик?
   - А если мальчик... то пока не знаю, придумаем ему какое-то королевское имя.
   Мы уже улыбались вместе. И на душе стало так спокойно и радостно, что все тяготы этой ночи просто испарились, и все было совсем не с нами.
   В дверь вошел отец. У него тоже явно была бессонная ночь. Он остановил свой взгляд на улыбающейся Лин и сказал: - Эвелин, я так рад, что с тобой все в порядке! Ты меня жутко напугала.
   На измученном лице отца отражались тревоги и волнения всей ночи. Казалось, что он постарел с последней нашей встречи на несколько лет.
   Я встала, подошла к отцу, обняла и поцеловала в щеку, успев при этом тихо на ухо прошептать "Не дай сделать ей аборт". Он меня обнял в ответ, показав, что полностью со мной согласен. Я развернулась к сестре и сказала:
   - Думаю, вам есть о чем поговорить. Я подожду за дверью. И Лин, помни, я люблю тебя!
   Отец мне с благодарностью улыбнулся и вновь вернул все свое внимание Эвелин. А я вышла из палаты, дав им возможность побыть наедине.
   Через пол часа отец вышел от Лин. Подошел ко мне и уже в свойственной ему манере "Я большой босс - мои слова не обсуждаются", поставил меня перед фактом:
   - Эвелин будет рожать. Поедите в Хорватию. Легенду придумаете сами. У меня в Дубровнике есть хороший друг. Он гинеколог и в своем деле хороший специалист. Ему мне не страшно доверить мою дочь и здоровье будущего ребенка. Мне нужно твоя помощь в выборе дома. Мой агент свяжется с тобой - скажешь свои пожелания. Я бы хотел, что бы дом был на берегу моря, но выбор полностью оставляю за тобой. Покупку дома и ваше обеспечение я полностью беру на себя. Захочешь пойти на работу - твое дело, но я бы предпочел, что бы ты больше времени проводила с сестрой, особенно после рождения ребенка. Я не смогу уделять Вам достаточного времени: работы валом, расстояние между Будапештом и Дубровником не маленькое, да и беременная Алина тоже нуждается в моем внимании... Я не смогу разрываться между работой, ней и вами. Поэтому прошу взять заботу об Эвелин на себя. Звонить буду каждый день. И если возникнут малейшие проблемы, попрошу отключить свою гордость и звонить мне в первую очередь, - лицо отца немного расслабилось и он, сделав глубокий выдох, подошел и обнял меня. Молчанье длилось совсем не долго, и он продолжил, только уже более заботливым голосом уставшего человека: - Думаю, за месяц-два можно будет уже переезжать, так что постарайся за это время уладить все нужные вопросы и подготовить вещи к переезду.
   - Хорошо.
   - Как ты?
   - Устала очень.
   - Я побуду здесь, езжай домой отдохни.
   - Спасибо, пап. Спасибо за все.
   - Давай уже иди, - и на его строгом лице пробежала улыбка.
   Я заглянула к Лин, и сказала, что вечером вернусь, и направилась к выходу с больницы. Нужно было много обдумать с предстоящим переездом, но из-за усталости голова вообще не соображала, так что я отложила все вопросы на потом и на автопилоте направилась к стоящим у дороги машинам такси.
  
   Лин через пару дней выписали. Отец все же уговорил доктора не помещать в психиатрическую больницу, а обойтись курсом психотерапии у специалиста, который вправе выбрать доктор сам. Настроение Лин радовало всех, она все же смогла взять себя в руки и начала безумно радоваться своей беременности и предстоящему переезду. Да и погода радовала - сентябрь выдался в этом году теплым, озолотив осенними красками природу вокруг. Так что, мы с Лин, как только выпадала возможность, бежали на прогулку в парк, где в этой осенней палитре счастья обсуждали, планировали предстоящие действия и просто делились своими мыслями. В одном из таких разговоров, Лин напомнила мне о моем дне рождения. Я никогда не любила праздновать этот день, а сейчас и подавно - что здесь праздновать? Что я стала на год старее? Но Лин устойчиво настаивала, что по причине нашего переезда в другую страну, мы должны отметить этот день в семейном кругу. И если я с отцом с большой радостью отметила бы свое 23-летие, то беременную Алину жутко не хотелось созерцать за семейным обедом.
   В один из таких сентябрьских деньков, после очередной прогулки в парке, мы уставшие, но веселые добрались домой. В гостиной раздался телефонный звонок. Я взяла трубку и сказала обычное:
   - Алло.
   - Добрый день. Могу ли я услышать Эллу?
   Меня это насторожило, так как ко мне не часто звонят, а если и звонят, то на мобильный телефон.
   - По какому вопросу и кто ее спрашивает?
   - Здравствуйте, Элла. Очень рад, что попал на Вас.
   Сердце начало выбивать чечетку. Этого не может быть, но похоже он все же разыскал меня.
   - Как Вы меня нашли?
   - Я запомнил ваше имя, а фамилию... доктор, тогда обратился к Вам по фамилии. А с этими данными хоть и сложно найти телефон, но все же реально. Я понимаю, что вы сейчас немного обескуражены, но я бы очень хотел еще раз с вами встретиться.
   - Зачем?
   - Вы мне очень понравились. Этого мало?
   Я промолчала и попыталась быстро все обдумать. Люк очень интересный и образованный собеседник. Не думаю, что я что-то потеряю, если соглашусь на встречу. В крайнем случаи, я всегда могу взять такси и уехать.
   - Не мало, просто ваша настойчивость и решимость настораживает.
   - Это плохо, что я настойчив?
   - Совсем наоборот.
   - Так что насчет встречи?
   - Я подумаю.
   - Подумали? Отлично! Вас устроит сегодня вечером?
   - Хм... Интересные у Вас методы уговоров. Можно и сегодня. Оставляю выбор места за Вами.
   - Предлагаю вечернюю прогулку по Дунаю на теплоходе.
   - Очень необычное и в то же время заманчивое предложение. Во сколько мне нужно быть на пирсе?
   - Позвольте, я за Вами заеду на машине.
   - Не стоит. Я сама доберусь. Так во сколько и где?
   - Пристань находиться на площади Видаго на Пештенской стороне. Теплоход "Dinna Bella" стартует от причала N10 в семь вечера. Буду Вам очень благодарен, если за двадцать минут до отправки корабля, Вы прибудете к причалу.
   - Все кажется хорошо спланированным заранее. Вы так были уверенны, что я соглашусь?
   - Я надеялся. До вечера, Элла.
  -- До вечера, Люк.
   Лин слышала весь разговор, и когда я положила трубку, я натолкнулась на ее удивленное лицо с приподнятой одной бровью.
   - Элла, рассказывай, кто он и где он взялся?
   - Лин, только ничего не надумывай. Я еще ничего не знаю. Да и вообще это ничего не значит, - и быстро попыталась испарится с гостиной в свою комнату.
   - Ага. Именно поэтому ты сейчас покраснела и пытаешься сбежать от меня? Элл, я хочу знать все подробности! - сестренка направилась меня догонять.
   Пришлось все рассказать, а потом еще и дать возможность моей Лин выбрать мне наряд, а также помагичить над прической и макияжем. И почему нельзя отказывать беременным? А они этим неотъемлемо пользуются.
   * * *
   Чем ближе приближалось время "Ч", тем, больше я начинала волноваться и переживать. Я даже несколько раз пожалела, что позволила себя втянуть во всю эту авантюру. А как мне еще назвать свидание с человеком, которого я практически не знаю? Свидание для меня было чем-то новым, я бы даже сказала "Terra incognita"Ё, но вместо предвкушения мою душу охватывал страх и паника.
   С сестрой я решила не делиться своим нехорошим предчувствием, все же я уже не маленькая девочка, а веду себя... Эх, ну подумаешь свидание. Меня же никто насильно под венец не тянет. А вдруг у нас все сложиться?
   Пришла я немного раньше, назначенного времени, хотя Лин и твердила, что настоящая девушка должна опоздать, хотя бы на пару минут. Подумаешь... значит, я - не настоящая, я - пунктуальная! Мысли накрыло еще большей паникой от того, что я буду делать, если он опоздает или вообще не придет. Но как только я вышла с такси и увидела его на причале, все плохие мысли улетучились, а сердце начало выбивать бешеный такт.
   Люк был одет в джинсы, рубашку и классический пиджак, что придавало ему значимости и в то же время ребячества. В руке он держал одну темно-красную розу. При виде меня, его лицо озарила улыбка. Наверное, тоже обдумывал варианты, что будет, если я не приду. Хотя чего ему переживать? С его красотой и мужественностью любая будет рада пойти с ним на свидание. Так что, пора поверить и мне в свою удачу и провести хороший вечер, даже если он будет один-единственный.
   Вечер оказался волшебным. Нас сразу провели за зарезервированный столик и поднесли в подарок бутылку шампанского. Прекрасные пейзажи ночного Дуная, романтический ужин с живой музыкой и танцами дали возможность расслабиться. Темы для разговора текли рекой и не давали ни шанса молчаливым неловким заминкам. Мы общались как давние друзья, что не виделись давно и желают заполнить эти пробелы интересными историями и рассказами о своей жизни. Люк оказался очень образованным и интересным собеседником. И уже подъезжая к дому, я почувствовала легкую грусть, от того, что вечер так быстро закончился. Люк открыл мне дверь такси и, выпустив меня с машины, легонько поцеловал в щеку:
   - Спасибо за замечательный вечер.
   На миг мне показалось, что он прощается со мной навсегда. Сердце защемило, что я больше не увижу этого парня. Но все что я смогла - это выдавить через улыбку:
   - И тебе спасибо!
   Я отпустила его руку и развернулась по направлению к своему дому.
   - Элла, - окликнул он меня, - я могу надеться еще на одну встречу?
   - Можешь, - уже более весело ответила я.
   Он улыбнулся мне в ответ:
   - Я тебе позвоню завтра.
   - Хорошо, - ответила я ему и направилась со страной улыбкой к своей квартире. Все же вечер был замечательным.
  
   Глава 12.
   Осень... Глубокая сумеречная осень... Время, когда от теплых и солнечных дней уже не осталось и следа, а холодный ветер с дождем пытаются сквозняками депрессий пронять одинокие души... Вот тогда и приходит пора раздумий и легкой грусти... Время, когда начинаешь неосознанно подводить итоги и невероятно сильно хочется душевного уюта и тепла.
   Я сидела на подоконнике в своей квартире, и, попивая горячий чай, наблюдала за прохожими, убегающими от дождя. Ветер нещадно сбивал их с пути, обдавая холодными каплями осенних осадков. Я погрузилась в свои мысли, окутанная теплотой шерстяного пледа. Таким способом я прощалась с Будапештом, с нашей Лин квартирой и со своей прошлой жизнью. Уже завтра мы начнем новую жизнь в новом городе, в новом доме с новыми надеждами.
   За последний месяц моя жизнь была полна событиями и приятными заботами, связанными с переездом. Я выбрала замечательный двухэтажный домик с видом на море на окраине Дубровника - подальше от курортной зоны и городской суеты, но в то же время, с возможностью легко и быстро добраться в центр города.
   Все понемногу начало налаживаться. Даже мои кошмары, страхи и душевные терзания решили меня сильно не мучить и дать мне надежду на счастливое будущее.
   Но самой большей моей отдушиной стал Люк. Он за короткий период смог стать мне близким и каким-то родным. Мне с ним было легко и просто. Все чаще с ним меня посещали ощущения надежности и опоры. И мысли о скором расставании, вызывали у меня грусть и сожаления. Но в наше время развитых технологий, Люк не видел огромной проблемы в расстоянии и обещал звонить в скайпе и приезжать почти каждые выходные. Звучало, конечно, это не надежно, но давало нам возможность подумать о наших отношениях. Ведь их уже нужно было переводить на новый уровень, но ни я, ни Люк с этим не спешили. Мне с Люком хорошо, но люблю ли я его?
   Я не знаю, какая на вкус, запах и цвет любовь, но мне всегда казалось, что если я ее встречу, то обязательно пойму "Вот она!". Такого с Люком у меня не наблюдалось, мне было с ним комфортно и хорошо. Любовью здесь и близко не пахло. Но все чаще меня начали посещать мысли, а что если я сама выдумала туманную сущность этого неуловимого чувства "любовь", и ища ее где-то в призрачных мирах своей фантазии, упущу, то что рядом?
   Вот время и расстояние расставит все на свои места. Сейчас я все равно не найду ответов на свои вопросы и сомнения. Могу же я себе разрешить не бояться будущего и побыть счастливой в сегодняшнем времени?
   ***
   Вот уже почти пол года как мы переехали в Хорватию. Мы как-то быстро обосновались на новом месте, и здесь жизнь была спокойнее и устойчивее. Отец звонит почти каждый день, да и старается приезжать раз в месяц. Кажется, он стал мягче и более внимательнее к нам. А на днях Алина подарила ему сына - Габриэля Кальмана, а нам брата. Думаю, не стоит говорить, насколько отец рад! Мы уже собрались сесть в машину и поехать в Будапешт, но вчера Лин плохо себя почувствовала, и ее положили на сохранение. Врач сказал, что ничего опасного и это всего лишь мера предосторожности, но Лин все же придется пару дней провести в больнице.
   Вот и осталась я одна в большом доме. Но безделье мне не грозит. Завтра Люк приедет, на пару дней, и мы сможем хоть немного побыть вместе. Наши отношения не успели перерасти в что-то серьезное, но мы стали еще ближе друг к другу. Он приезжал несколько раз на выходные и мы ходили на свидания. Любовью это не назовешь, но вот привязанность и потребность в разговорах выросла в разы. У него уникальная способность находить для меня интересные темы и чувствовать мое настроение. Мы можем часами рассуждать о философии мира или о таких пустяках, как цветовая гамма обоев в моей комнате. Говорить о прошлом и мечтать о будущем.
   Люку я начала больше доверять, но пока полностью открыться еще не решилась. Понимаю, что рано или поздно, если между нами станет все серьезно, я буду вынуждена ему все рассказать, но пока мою душу еще терзают некоторые сомнения.
   Я стараюсь быть сдержанной, рассудительной и веселой - такой, как меня хочет видеть этот мир. А себя настоящую давно спрятала глубоко в душе под семью замками, зная, что такую меня общество отвергает и считает ненормальной. Но, ни единожды я сама себе задавала вопрос "Какая я настоящая?"
   Люк тоже не такой как все, хоть к белым воронам явно не относиться, наоборот является эталоном примера и подражания в мировом обществе. Иногда мне кажется, что я не слишком хороша для него. Рассказав бы ему все о себе и о своих кошмарах, знаю, что он постарался меня для начала выслушать, а вскоре и попробовать понять. Но попробовать понять и понять - это совсем разное. Наверное, я просто еще не готова ему полностью довериться и излить душу. Уж очень долго я была для мира сумасшедшей, что бы вновь вернуться в эту категорию, хоть даже и для одного человека. У Люка очень рациональное мышление. Он реалист и всему должны быть доводы и объяснения. А у меня их просто нет.
   ***
   В этот раз Люк приехал не такой как обычно. Он привез огромный букет роз и весь день, пока мы гуляли по набережной и навещали сестру в больнице, был задумчивым и более нежным, чем всегда. А когда я спросила в какой ресторан мы поедем, предложил приготовить ужин самим и посмотреть фильм вдвоем.
   Готовить вдвоем оказалось действительно интересно и забавно. А ужин оказался достаточно вкусным, что бы не заказывать пиццу. Когда мы уселись на диване перед телевизором с вином и фруктами, Люк обнял меня и нежно поцеловал. Но в этот раз он не отстранился после поцелуя, а продолжил все более напористо и страстно. Его руки впервые позволили пробраться мне под рубашку, а объятья и поведение стали совсем не целомудренные. И мне это нравилось. В водовороте чувств и страсти, мы оказались возле моей кровати. Люк не спеша, снимал с меня одежду, провожая каждое свое действие жаркими прикосновениями рук, губ и языка по моему телу. Моя голова была одурманена алкоголем, приятными ощущениями и желанием.
   Не было вопросов и слов, были только чувства и действия, ощущение, что все идет так, как нужно. Мгновение и мы оказались уже без одежды. Его ласковые прикосновения и поцелуи вызвали в животе сладкую истому и я ощутила безумное желание. Он посмотрел мне в глаза, безмолвно спросив "уверенна ли я?" и я так же безмолвно поцелуем показала, что это именно то, чего я хочу.
   Его руки опустились ниже, а губы рисовали незамысловатые узоры на моем теле. Ждать было уже невмоготу и я услышала ласковый шепот "Сейчас будет немного больно. Потерпи".
   И стало не немного больно, а ужасно больно! Я пыталась игнорировать эту боль, но было ощущение, что сотни лезвий режут меня изнутри. Так точно не должно быть! Почему так невыносимо больно?! Я съежилась, пытаясь терпеть, но становилось только хуже. Слезы-предатели начали наворачиваться на глаза. Сквозь пелену слез, как в самом жутком кошмаре, я увидела злой взгляд волка и услышала грозное рычание. О, нет! Только не этот взгляд! Ужас захватил полностью мой разум. Я начала кричать и вырываться из под тяжелого тела. Вырвавшись, сползла с кровати и села на пол, поджав колени. Сознание постепенно приходило в себя, а я сидела на полу, как загнанный зверь, и дрожала от страха. Все мое тело трусило, а мокрые от слез губы дрожали, повторяя "Нет! Только не это! Нет!"
   Люк, не делая резких движений, сел рядом со мной и укрыл одеялом. От его голоса, стало теплей и спокойней:
   - Элла, все хорошо. Ты чего-то испугалась? Эллочка, не бойся. Иди ко мне. - Он разговаривал со мной как с ребенком, но от этого мне действительно стало легче и спокойней. Я придвинулась к нему. Пару минут мы просидели в молчании. Когда, я полностью осознала случавшееся, мне стало до боли обидно, что мои кошмары умудрились еще и испортить мою первую ночь. Я уже ждала, что Люк с минуты на минуту сорвется от меня куда подальше, но он продолжал меня гладить по спине, давая время успокоится.
   - Извини меня, - прошептала я.
   - Не стоит извиняться, ты ни в чем не виновата. Не хочешь поделиться, что случилось?
   - Нет. Не сейчас. Просто было очень больно.
   - Хочешь, я принесу тебе вина?
   - Лучше чая.
   Он помог мне подняться и залезть в постель, быстро набросил на себя штаны и вышел. Я была ему благодарна за возможность, хоть пару минут побыть одной. Совладеть собой помог вид крови на простынях. Я стащила постель, небрежно ее свернула и забросила в ванную комнату. Быстро приняла душ и вернулась к постели, покрыв ее чистыми простынями. Хотела уже спуститься вниз к Люку, как он появился в двери с чашкой чая в одной руке и бутылкой недопитого вина и фужером во второй.
   - Забирайся в постель, - скомандовал с нежностью он, подавая горячую чашку. Сам же налил вина и вместе с фужером присоединился ко мне. Включил телевизор, что бы тот создавал шум на общем фоне, и обнял меня. А я примостилась у него на плече.
   Через пару минут он спросил:
   - Точно не хочешь вина.
   - Точно.
   - Тебе было сильно больно? - я видела, как он теряется в сомнениях обсудить случившееся или сделать вид, что все нормально.
   - Люк, ты сделал все как надо. Это во мне проблема. Я думала, что уже смогла совладеть со своими кошмарами. Выходит, что ошиблась. Но я сделаю все возможное, что бы больше такого не произошло. Извини еще раз.
   - Перестань извинятся, - шепот переходил в голос. - Я не знаю причину твоих кошмаров и твоего поведения, но знаю точно, что зарывая и пряча все глубоко в себе, невозможно излечиться. Это перерастает в хроническое заболевание, которое, при любом удобном случаи, начинает болеть еще сильнее.
   - Прости, Люк. Но я еще не готова говорить с тобой о своих кошмарах. Может позже, когда я смогу сама все понять. Давай оставим этот разговор на потом.
   - Хорошо. - Он допил вино, забрал мою чашку и крепко меня обнял, прошептав нежно на ухо: - Я люблю тебя.
   От этого признания, мурашки прошлись по всему телу. Я не знала, что ему ответить. Я не могла ответить взаимностью. Может в дальнейшем, но не сейчас. Я поцеловала его в щеку:
   - Спасибо, что ты есть в моей жизни. Я тебе очень благодарна за твое понимание.
   Я знала, что он хотел услышать совсем иное, но не подал вида. Так мы и уснули в объятиях друг друга.
  
   Глава 13.
   Утром, когда я проснулась, Люк уже был готов к выходу. Он подошел, поцеловал и сказал, что его вызвали срочно на работу. Меня это жутко удивило, ведь выходной день, но он пообещал, что как только все уладит, возьмет отпуск и приедет ко мне на пару деньков. Возразить я не могла, и, проводив его до дверей, попрощалась. Странное чувство беспокойства грызло мне душу, как бобер плотину. Вид Люка тоже не был беспечным - было видно, что он о чем-то сильно переживает. Наверное, ночь сказывалась. И вроде все завершилось не так ужасно, как могло быть, и Люк признался в своих чувствах, но вот было что-то не так. Предчувствие урагана неприятностей накатывало все сильнее.
   Я позавтракала и решила поехать к Лин в больницу. Может на свежем воздухе чувство безысходности покинет меня, а я смогу заглушить в себе это ненавистное чувство беспокойства.
   Поговорив с Лин, беспокойство отпустило мою душу. Мы смогли посплетничать по-девичьи, и моя сестра сумела вселить в меня огромную надежду на счастливое будущее. Главное, что Люк меня любит.
   Когда я вышла с больницы, солнышко приятно одарило меня весенним теплом, а в душе поселилось счастье. Ну и пусть у нас с Люком первая ночь была не идеальной. Зато у нас еще вся жизнь впереди и я смогу все исправить, точнее постараюсь больше ничего не портить. Я в мечтах выдумывала последующую нашу встречу и словила себя на том, что на моем лице поселилась глупая улыбка и прохожие останавливают на мне взгляд больше положенного. Я свернула к парку и решила прогуляться.
   Хотелось петь, кружиться и танцевать. И вот окутанная блаженством выдуманного счастья я остановилась возле продавца с мороженым. Давно я его не ела. Вновь захотелось почувствовать вкус детства. Пока мне наполняли вафельный стаканчик мороженым, я рассматривала соседний стеллаж с прессой. И мой взор остановился на моем же изображении. Это фото было почти годичной давности, с прошлого лета, где я показываю средний палец репортерше. Я даже сначала подумала, что это старая газета, но нет: газета была местной, а заголовок гласил "Кто такая Элла Кальман?" и чуть ниже "тайны и расследования наших специальных агентов". Сердце забилось с бешеной скоростью, а сознание потемнело, но меня вывел голос продавца мороженого. Я взяла мороженое и газету, расплатилась и на полусогнутых ногах попыталась найти свободную скамейку.
   Мороженого уже не хотелось, и оно улетело в урну. Я все еще надеялась, что это какая-то ошибка, но прочитав треть статьи, поняла: ошибки быть не может.
   Грязно описывались мои проблемы с семьей и смерть моей матери, с намеком о моей причастности. О моем помешательстве на волках, точнее было написано о моей болезни ликомании. Так же было добавлено, что я увлекаюсь легкими наркотиками и злоупотребляю алкоголем. Что отец неоднократно прятал меня по психушкам и больницам, борясь с моей зависимостью и моим нестабильным психическим состоянием, но сдался и решил отправить меня в другую страну, что бы перестала чернить его имя. И еще много разной придуманной грязи, что было завуалировано за "додумайте сами". Но все это я бы еще пропустила и закрыла глаза, если бы не было указано мое влияние на младшую сестру, и факт суицида и ее беременности. То что, так тщательно пряталось от прессы, стало известно не только в Венгрии, но и в Хорватии.
   Злость, обида, ярость, шок - все свались одновременно на мою голову и хотелось плакать, кричать, бежать, исчезнуть или разорвать глотку тому, кто это написал. И добивающем ударом, как кинжалом в сердце, было имя автора этой стати. Точнее авторов было несколько, но вот имя Люк Эванс... Если я думала, что читая статью мне было больно, то ту боль можно сравнить уколом иголки в палец, когда сейчас меня резала на части боль от удара ножом в спину.
   Тело начало трясти в агонии, весь мир поник в пелене слез. Стало понятно, откуда так много информации, ну зачем же все покрывать лживостью и обманом? Как он мог так со мной поступить? За что он так со мной? Сразу вспомнилось, почему я близко не подпускаю к себе людей: ведь они звери, нет, хуже - они твари. Лживые, алчные твари покрытые сволочизмом. Хотела сделать исключение, дать шанс себе? Обломись Элла! Для людей ты просто израсходованный материал для достижения целей, амбиций или денег.
   Ком стоял в горле. Но слезы прекратились. Меня накрыли злость и ярость. Я добралась к машине и направилась домой, заехав по пути в магазин и купив пару бутылок вина.
   Начал звонить непрерывно телефон... Звонил отец... Не выдержав, я отключила его. Добралась в дом и начала все крушить. Дом, в котором я начала верить в будущее, в счастье и сбывание желаний. Дом, где я начала доверять Люку, лелеять надежду на общее будущее, где я стала женщиной и услышала, что он меня любит... Все ложь и фарс! Все эти пол года были лишь для того, что бы узнать информацию! И ради чего? Статьи? Вот чего стоят мои мечты, ожидания, жизнь... и мой мир, который теперь полностью разрушен.
   Чертов грязный мир. Полный лицемеров и сволочей. Мир, где улыбки не значат хорошее отношение к тебе, где поцелуи не значат чувства, где признания в любви не значат любовь. И все слова ничего не значат, так как потеряли свой смысл во лжи. Ненавижу этот мир!
   И что бы хоть как-то унять боль, я продолжала все крушить и разбивать, но облегчение не приходило. Жалость к себе сменилась злостью. Меня охватило агонией ярости, и зверь во мне ожил, начал рваться на волю, желать крови и убивать.
   Спустя час я от бессилия упала на колени. Вокруг было куча обломков, битой посуди, разбитой мебели. Я огляделась вокруг и оторопела от своих действий и своего желания убивать. Это была не я! Это было похоже на безумие, вселившееся в меня. Теперь стало немного страшно. Я четко начала чувствовать зверя, живущего во мне. Или я схожу с ума?
   Я взяла бутылку вина и начала пить с горла, пытаясь заглушить боль, страх, ярость, ненависть. Одна не помогла, пришлось открыть вторую. Опьянение понемногу завладело моим рассудком. Слезы снова начали катиться по моим щекам, а голова начала раскалываться. Теперь я отчетливо слышала, как отчаянно кричит от боли мое разорванное в клочья сердце. Свернулась в позу эмбриона и продолжала завывать, давясь своими слезами и чувствуя, как во мне умирает все светлое. Я чувствовала себя опустошенной и уничтоженной. И обрушившийся на мое сознание сон стал единственным, что позволило мне не сойти с ума в этот момент.
   Когда проснулась, на улице уже стемнело. Голова жутко раскалывалась, появилось ощущение, что ее сдавливают в тиски. Доползла до аптечки, но выпитое мной обезболивающе организм отказался принимать, отправив его в унитаз. С ним и ушла часть вина. Кроме безумно болевшей головы, все тело бросало то в жар, то в холодный пот. А еще было душно и не хватало воздуха. Пришлось встать и подойти к окну. Разгромленная комната наводила ужас. Но плохое самочувствие, помогло быстро закрыть глаза на этот ужас.
   С каждой минутой становилось все хуже и хуже. Тело обхватывала слабость и появилась высокая температура. Начало морозить и ломить кости, тело безудержно ныло.
   Стены начали давить на мое сознание. Сложилось впечатление, что я резко заболела клаустрофобией, а мой дом - это коробка в которой меня заперли.
   Слушаясь своих инстинктов и интуиции, я схватила свой плащ, сумку и направилась к машине. Не лучшее состояние для вождения, но мне срочно нужно добраться в лес: подальше от людей и поближе к природе.
   Ехать было не далеко, и уже через двадцать минут я шагала по лесу, пытаясь забраться как подальше вглубь. В лесу мне стало намного спокойней, но самочувствие продолжало ухудшаться - жар не прекращался. Когда от боли уже идти не смогла, расстелила плащ возле широкого дерева и сползла на землю, пытаясь найти хоть какую позу, при которой боль хоть немного утихнет. Но боль только нарастала.
   На мгновение разум взял свою власть над эмоциями и в голове нарисовал всю абсурдность данной ситуации: молодая девушка одна ночью в лесу, умирает от жара и нарастающей боли во всем теле. И вместо того, что бы податься в больницу, пытается унять боль, проведя ночь в лесу. Сейчас я идеальный материал для психиатров.
   Я посмотрела в небо и последнее, что я увидела, была огромная полная луна, что осветила всю меня. Невероятная боль резко свела в судорогу все мое тело. Корячась от дикой боли, голос издал завывание, переходящее в крик. Никогда не думала, что существует такая боль. Тело выгнулось дугой и начало трясти, как наркомана в период ломки. Я слышала, как в моем теле ломается каждая косточка. Голос уже не мог кричать, а из моего рта вырывались лишь хрипы.
   Было одно желание - побыстрее умереть, что бы не чувствовать эту боль.
   Очередной приступ боли накрыл меня волной безумия: мое тело, разрывая плоть, пыталось выбраться с кожи. Цвет боли с красного стал черным и рассудок покинул меня.
   Очнулась я снова от боли, но уже не такой невыносимой. Открыть глаза сил не было, но я чувствовала, что лежу на земле в лесу, и свет луны ласкает мое тело, заживляя от недавней боли. Я понимала, что что-то не так, но упрямо продолжала лежать на земле и осмысливать происходящее.
   Я ночью одна в лесу. Это сон. Очередной мой кошмар и значит скоро появиться волк. Я открыла глаза, попыталась встать и обезумела - я сама волк. У меня лапы, когти, шерсть. Вокруг разорванная моя одежда. Я закричала, но ночную тишину пронзил не крик, а вой.
   Я попыталась прислушаться к своему самочувствию и меня озарила мысль: я не потеряла свой контроль над телом и разум. Человеческий разум. Я не стала безумным неконтролируемым зверем. И все указывало, что это не сон. Начала вспоминать последнее, что со мной произошло, и в душе образовалась огромная яма скорби и одиночества от предательства и жестокости.
   И я завыла... Не мысленно в душе, а во весь волчий голос завыла на луну, выпуская всю обиду, злость и ненависть, отпуская непосильную ношу грусти и недопонимания. Только луна сейчас способна понять меня и разделить со мной весь мой непосильный груз, осевший в сердце.
   Сколько прошло времени - не знаю. Когда луна скрылась в предрассветном небе, я вернулась к месту моего превращения, что бы попытаться уснуть. Но не успела я скрутиться клубочком, как все мое тело в очередной раз пронзила невыносимая боль. Я снова вернулась в свой персональный ад, где каждая моя клеточка сгорала в агонии нечеловеческой боли. И снова потеря сознания.
   Очнулась от холода. Небо озаряла утренняя зоря. А я вновь была человеком - грязным, потерянным, испуганным человеком. Но в одном я была уверенна: это не сон и я не сумасшедшая. Набросив плащ, который единственным остался целым, я направилась к машине. Удивительно, но я точно знала направление. А мой слух, обоняние, зрение теперь поистине стали волчьими.
   К машине я добралась быстро, забралась на водительское сиденье и оперлась головой на руль. Мысли, как встревоженный рой пчел, гудели и хаотично пытались найти свое место. Руки тряслись толи от холода, толи от нервов. Все тело безумно болело и эта тянущая боль была с рода "пенопластом по стеклу" - безумно нервировала.
   Домой возвращаться не хотелось, но тело требовало горячего душа и теплой постели. Но вспомнив домашний погром, сразу захотелось потянуть время и обдумать все вдали от разбитой комнаты. Сначала нужно собрать осколки своего сознания, а не убирать осколки разбитой посуды и мебели.
   Решение пришло моментально, мне нужно к морю. Шум моря меня всегда успокаивал и дарил ощущение покоя и умиротворения.
   Добралась к укромному месту интуитивно. Съехав с дороги, я подъехала к большому обрыву. Траса была не видна, но звуки проезжающих машин, подсказывали, что ее нахождение не далеко. Но главное - море. Весенний ветер пронизывал мою душу насквозь, но я не обращала на это внимание, всматриваясь, как белые гребешки волнующихся волн, то исчезали в темной воде, то появлялись вновь. Шум разбивающейся воды об скалы, сейчас был для меня, как умиротворяющий мотив: успокаивал мое взволнованное сознание и прогонял панику. Я расположилась на земле, свесив ноги с высокого обрыва. Высота была громадная, но я о ней совсем не думала. Что такое обрыв, после пережитого мной за последние сутки? Высоты боятся те, кто боится умереть. А я теперь боюсь жить! За сутки мой мир оказался полностью разрушен. И теперь предо мной два варианта: либо уйти с него, либо строить новый. Нет, прыгать с обрыва я не собираюсь! Мне просто нужно хорошо обдумать, где теперь ставить фундамент и с каких материалов строить мою новую жизнь. Сейчас для меня главное не сломаться и быть сильной не смотря ни на что!
   Итак, начнем с самого глобального: сегодня ночью я была волком. Я точно знаю, что это не сон, не галлюцинация и что я не сошла с ума. Хотя где в этом вопросе можно провести грань в умопомешательстве? Но я точно чувствую зверя. Я и раньше его чувствовала, просто не могла этого понять. Многое теперь стало на места. Но вот насколько я теперь безопасна родным и близким? Я оборотень... Как такое возможно? Мои знания об этих существах скудны: фильмы, книги, мифы. Но там везде оборотень - это мистическое существо, выдуманное, не существующее...
   Вдруг все мои инстинкты заставили меня сжаться, как черепаха в панцирь. Запах опасности повис в воздухе. Интуиция громко вопила, что нужно бежать. Я уже вскочила на ноги и направилась к машине, как с огромной скоростью предо мной появились трое огромных мужчин, окружив меня со всех сторон. У каждого на щеке виднелся шрам от выжженного клейма: что-то похожее на свастику. Хищные глаза, волчий оскал только подтверждали мои опасения. От них разило псиной, свежей кровью и смертью. Моей смертью...
   Бежать некуда - единственный вариант с разбега в пропасть. Но высота и камни не дают мне ни единого шанса, что бы выжить. Шакалы остановились в нескольких шагах, окружив меня, и внимательно рассматривая мои метания.
   Я застыла, как вкопанная, внимательно осмотрев всех троих. Мне даже показалось, что у одного потекли слюни в предвкушении вкуса моей крови. Или мне не показалось?! Я постаралась приглушить чувство паники и страха, понимая, что они мне только мешают нормально думать. Но как тут можно адекватно размышлять, когда попадаешь в ситуацию, с которой нет выхода? Точнее выхода два: или в пропасть с горы, или твое тело растерзают на мелкие кусочки острые клыки зверей. И крутящейся в моей голове вопрос, с содроганием вырвался с моего горла:
   - Почему?
   - Извини, лунная девочка, ничего личного. Просто твоя смерть - это наш шанс на выживание и еще один шаг к нашей свободе.
   - Свободе... - Я попробовала на вкус это слово. Никак не укладывалось в голове, при чем их свобода к моей жизни. - Кто вы?
   - Что-то много у тебя вопросов. Где ты такая взялась незнающая?
   Я предпочла промолчать, понимая, что ответы меня не спасут, а от вопросов проку тоже нет.
   - Хватит болтать. Мое терпение на пределе, - отозвался теперь уже второй, - я даже на расстоянии чувствую, как бьется по венам ее лунная кровь.
   Теперь я отчетливо увидела, как он сглотнул слюну, а из под хищной улыбки показались острые огромные клыки.
   Я представила, как сейчас эти острые зубы вонзятся в мою шею, разрывая мою сонную артерию, и я начну захлебываться собственной кровью. А остальные зубы будут отрывать куски моей плоти, разрывая мое тело на части. От этой картины, выход оставался один: я развернулась и с разбега прыгнула в пропасть. И последняя мысль - мое прощание с этим миром живых: "Прости меня, Лин! Я всегда буду рядом!"
  
   Глава 14.
   Повествование ведется от имени Эвелин.
   Проснулась я с чувством тревоги. В первую очередь бросилась к мобильному телефону. Что меня смутило, так это что после того, как Элла вчера утром от меня ушла, она так мне ни разу не позвонила и не написала. Это было на нее не похоже. Я набрала ее номер, но абонент оказался не доступен. Постаралась себя не накручивать и начала готовиться к утренним процедурам и ежедневному осмотру. Я все же рассчитывала, что меня сегодня выпишут после обеда и не могла дождаться, когда окажусь дома.
   После процедур, у меня резко схватил живот и от резкой боли мое тело скрутило. Медсестра бросилась ко мне, но я уже чувствовала, как подо мной образовалась огромная лужа. "Только не это. Еще рано" - появилась первая мысль, но боль накрыла новой волной. Все происходило быстро и обрывисто, как будто кто-то все время менял слайды на проекторе. И вот я уже оказалась в родовом отделении в окружении врачей и медсестер.
   - Эвэлин, не переживай, все хорошо. Ты рожаешь, - прозвучал спокойно и ласково голос врача. Наверное, все же на моем лице отражались не только боль, но и волнение, вперемешку с непониманием.
   - Какое рожаю! Доктор, остановите это. Еще слишком рано! - я вопила, как банши ?.
   - Дыши глубже! Тужься! - раздавались указания.
   - Позвоните Элле, - взмолилась я. Но резкая боль не позволила больше ничего сказать кроме криков. И я потеряла сознание.
   После наркоза я очнулась уже под вечер. Тело болело и ныло. Голос был сорван. И я не сразу поняла, где я нахожусь. Интуитивно схватилась за живот, но его не было. С испугу я подскочила, но все тело отозвалось резкой болью. Отец взял меня за руку и начал успокаивать:
   - Тише, девочка моя, все хорошо. Тебе сделали кесарево. Девочка родилась здоровой, несмотря на то, что недоношенной. У нее здоровые легкие и сердце. Рост 47 см, вес 2900. Она в палате интенсивной терапии. Но все показатели в норме. Скоро ее тебе принесут.
   Я вздохнула с облегчением и на лице появилась счастливая улыбка.
   Посмотрев вновь на отца, увидела на сколько он плохо выглядит: такое ощущение что он постарел за один день, появились мешки и седина в волосах стала явной.
   - А где Элла? - спросила я шепотом, так как говорить было еще тяжело.
   От меня не скрылось, как отец сжал губы и боль отразилась в его серых глазах:
   - Она сегодня не сможет прийти.
   Я уже хотела задать вопрос "Почему?", как в мою комнату внесли крошечный конвертик с моим ребенком. Эмоции начали захватывать, вытолкнув все остальные мысли. Когда мне положили этот маленький комочек, я растерялась, но медсестра быстро и понятно все мне объяснила. Она была такой малюсенькой и беззащитной. Но главное она была моей! Не понимаю, как я могла только подумать, что я не хочу ее? Это самое важное, что я успела сделать за свои восемнадцать лет - подарить новую жизнь.
   - Это нормально, что она такая маленькая?
   - Учитывая, что она родилась намного раньше срока, показатели более чем удовлетворительны. Она полностью здорова и хорошо развивается, - ответила мне медсестра.
   - Ты уже решила, как ее назовешь? - спросил отец.
   - Да мы с Эллой давно решили. Элиза, познакомься со своим дедушкой, - и я, взяв маленькую ручку моей доченьки, помахала отцу "привет".
   - Красивое имя, - поддержала медсестра.
   Все это вновь вернуло меня к вопросу с Эллой.
   - Так где Элла? Она вышла за покупками?
   Отец помрачнел и отвел взгляд:
   - Алина тоже хотела приехать, но сама понимаешь, Габриэль еще совсем крошечный для путешествий. Так что она просила передать поздравления.
   - Отец, ты пытаешься перевести тему? - вот теперь в душе начало рождаться беспокойство.
   - Давай об этом поговорим завтра.
   Вот и все: вулкан эмоций вырвался наружу.
   - Скажи, что с ней?
   Он молчал, только боль и вина застыли на лице.
   - Отец, не испытывай меня, твое молчание толкает меня на самые ужасные мысли... если ты не говоришь, для того, что бы я не переживала, то поверь молчание действует еще хуже.
   Элиза захныкала, почувствовав мое напряжение. Я попыталась успокоиться, но было поздно - девочка залилась криком. Медсестра подошла, что бы забрать ее. Она унесла мой маленький комочек счастья, оставив в палате невыносимую тишину.
   Я посмотрела на отца и увидела у него слезы в глазах. Это было красноречивее всех слов, больше мне уже слов не требовалось. Жгучее "нет" сорвалось с моего захрипшего горла. Крик был на уровне с воплем. Отец бросился ко мне, прижав меня к груди, а я продолжала выплакивать такое противное "нет", вроде от этого могло что-то поменяться. Из-за криков вбежала медсестра и оторопела от увиденного. Вбежал врач и вколол укол.
   - Это крайняя мера. Сутки пусть ребенка не кормит, - обратился он к медсестре. - Эвэлин, посмотри на меня.
   Я подняла зареванные глаза на доктора.
   - Тебе нужно успокоиться, иначе может пропасть молоко. От этого может пострадать твой ребенок.
   Слова доктора привели меня в чувство мгновенно.
   - Как? - обратилась я к отцу.
   Отец перевел взгляд на доктора и тот кивком подтвердил, что можно говорить.
   - Она прыгнула с обрыва.
   - Нет, я не верю, - мотания головой в стороны сопровождали мои слова. - Почему?
   Отец промолчал. Врач увидел, что я стала более-менее вменяемой, дав указание медсестре не оставлять меня без присмотра, и звать при первой необходимости, покинул палату.
   - Когда? - спросила я.
   - Где-то в десять - одиннадцать утра сегодня.
   - В это время у меня начались схватки... - я прошептала очевидное.
   В комнату вошла медсестра, что унесла Элизу:
   - Эли, долго не могла успокоиться. Но сейчас уже спит.
   От этого сокращенного имени нас с отцом как током прошибло. Мы друг на друга посмотрели и никто не мог сказать и слова. И тут меня охватил ужас:
   - Принесите мне срочно Элизу.
   - Но она только уснула, - попробовала угомонить мой порыв медсестра.
   - Это важно, - в моем голосе промелькнули оттенки горечи и беспокойства.
   Через пару минут мне принесли моего ребенка. Я дрожащими руками взяла ее на руки и, размотав пеленку, достала ее маленькую ручку. С глаз побежали слезы, а большой мой палец пробовал вытереть уже проявившееся родимое пятнышко на правом запястье. Узор еще невозможно было рассмотреть, но я не сомневалась, что через некоторое время оно обретет рисунок звезды и полумесяца. Неужели проклятье моей сестры перешло на мою дочь? Что теперь будет с моей Элизой? Неужели ее ждет та же участь что и Эллу?
   Слезы так и не прекращались до самого утра, а молоко все же у меня пропало...
  
   Глава 15.
   Глава написана от имени Люка.
   Проснулся я вновь не выспавшийся. А все виной кошмары. Снова кошмары... Мне снова приснилась она. Уже как шестнадцать лет прошло, а она все продолжает сниться. И не плачет, не ругает, не кричит в истерике, а просто смотрит на меня грустным, пронизывающим до глубины души, взглядом и молчит. А пора уже было давно позабыть ту несчастную историю, вот только сны уж слишком часто возвращают меня в то время, не давая возможности ни поменять ничего, ни забыть.
   Ее смерть стала для меня шоком. Поначалу, я пытался игнорировать свою совесть, находил оправдания своему поведению, забывался в работе, искал утешение в объятиях алкоголя, легких наркотиков и распутных женщин. Но когда я оставался наедине сам с собой, чувство вины выворачивало меня на изнанку. Я сыграл на человеческих чувствах и доверии, а теперь сама судьба играет мной, бросая меня из крайностей в крайность.
   В то время для меня правдой и истиной служили лишь слова, что "В достижении цели все средства хороши". Сейчас спустя столько лет, понимаю, что и цель и средства были выбраны не верно.
   Возвращаясь в памяти шестнадцать лет назад, только сейчас понимаю, насколько был тогда молод и глуп. Окончив юридический факультет, без опыта работы, с дипломом на руках, я верил, что передо мной открыты все двери. Но мир оказался жесток. Ожидая, свое место под солнцем, можно было так и ничего не дождаться. Нужно было действовать. Куча собеседований и такое же количество отказов - без опыта работы и рекомендаций ты никому не нужен. Ну, где же взять этот опыт, если никто не берет на работу без опыта? В отчаянье, оказался в редакции одной желтой газетенке. Редакторша - импозантная бизнес акула по имени Инга, сразу обратила внимание на мою внешность и умение красиво говорить, и предложила сделку. Мне нужно было всего лишь очаровать девчонку, ходить на свидания и узнавать нужную информацию, а потом отправлять по проделанной работе каждую неделю отчет. Если справлюсь и добьюсь нужной информации, мой испытательный строк будет зачислен, а я смогу занять место помощника юриста. Тогда я был готов на все, что угодно, лишь бы не упустить такой замечательный шанс.
   Задание было из легких: вскружить голову младшей дочери местного миллионера Арона Кальмана. По предварительной информации девчонка красивая, по-детски наивная и общительная, что превращало задание в легкое и интересное занятие. Удивляло только одно, что акцент по сбору информации был сделан не на отце, что было бы не удивительно, а на старшей сестре - Элле Кальман. Я серьезно отнесся к поставленной задаче и узнал не только предпочтения и данные о сестрах, а так же причину моего задания. Оказывается, именно на старшую дочь Кальмана заточила свой острый зуб редакторша.
   Элла Кальман славилась своим колючим характером, отрешенностью и ненавистным отношением к журналистам. И сколько бы Инга не давала заданий своим подчиненным взять у девушки интервью или хотя бы выведать хоть какую информацию, никто не мог справиться. Тогда Инга самолично решила взять работу на себя, и этим показать не только своим подчиненным, но и всем коллегам какие они лузеры. Ситуация произошла следующая: Элла Кальман провела ночь в полицейском участке, и под утро возле него собралось куча репортеров, в надежде разузнать причины и сделать грандиозный репортаж. Высказав предварительно перед всеми журналистами свое "Учитесь, неудачники!", Инга как коршун набросилась на девчонку, как только та вышла с участка, забросив ей пару компрометирующих вопросов. Но та вместо того, что бы растеряться и все выложить как на блюдечке, просто перед всеми присутствующими послала ее в интересном направлении на пальцах, показывая свое отношение как к журналистке, так и к ее вопросам. Папарацци это засняли, да еще и красочно описали в прессе "что даже великой и могущественной Инге - королеве желтой прессы, не то что не удалось ничего узнать, но и ей показали, что не такая она и всемогущая". Понятно, что редакторша была не просто унижена, но и пострадала финансово, пытаясь выкупить все негативы с картиной ее неудачи и удаляя все возможные статьи с интернета. Она воспылала желанием отомстить девчонке и полностью угробить ее репутацию всеми возможными правдами и неправдами. То, что она что-то сможет накопать, она и не сомневалась - уж очень много тайн крутилось вокруг этой Эллы. Но деньги Кальмана смогли закрыть путь ко всей возможной информации. Оставалось только одно: разузнать все с первых уст, а именно войти в доверие к младшей сестре Эллы, задать правильные вопросы и просто оказаться хорошим слушателем. Главное найти ту ниточку, с чего можно раздуть грандиозный скандал. И мне, как будущему юристу, нужно было собрать и преподнести информацию так, что бы ни один суд не смог бы стянуть ни единого форинта морального ущерба за такую статью.
   Мне лично было полностью наплевать на грязное белье, тайны и секреты богатых девочек и на оскорбленное высокомерное эго Инги. Для меня это задание было огромным шансом, большим рывком в карьере. То, что я стану хорошим юристом, я не сомневался ни на минуту. Уж очень много я посвятил себя учебе, уж очень много пришлось пахать на нескольких работах моей матери, что бы оплатить мою учебу, уж очень хорошо я помнил жизнь в нищете, что готов был пойти по головам, но добиться своей цели - стать успешным и богатым. А для этого совестным, слабым или с повышенным чувством справедливости быть нельзя - очень быстро таких "съедают" более жестокие, бескомпромиссные, хитрые и целеустремленные.
   Наблюдая с машины за домом сестер Кальман, в один из вечеров раздался звук сирен скорой помощи и уже через пару минут я смотрел, как на носилках врачи выносили ту, на которую у меня были планы. Я не смог разглядеть причину, по которой ее забирали в больницу, но уже тот факт что старшая Кальман сопровождала сестру в карете скорой помощи, дало мне все основания предполагать, что ситуация была довольно сложной.
   Проследив за машиной скорой помощи, мне стал известен факт местонахождения больницы, в которую их доставили.
   Больница была частной и журналистов ни на шаг к ней не подпускали. Но в тот раз мне несказанно повезло: там работал знакомый, который задолжал мне услугу. Пришло время воспользоваться ею. Именно он меня и провел.
   Набросив халат на плечи и обув бахилы, я взял кофе в кофейном автомате и отправился в отделение терапии. Ни диагноза, ни что случилось с девочкой, ни в какой она находиться палате, узнать не получилось. За деньги можно купить конфиденциальность, а за деньги Кальмана и не только ее. Оставалось направиться в отделение и ждать в зале для посетителей, вдруг что-то да и получится узнать.
   Зал для посетителей, а точнее комната была уютной и светлой. Людей было не много, но сразу привлек мое внимание силуэт хрупкой девушки, которая смотрела в окно. Сама ее поза излучала усталость, растерянность и беспокойство. Захотелось подойти и подбодрить ее, познакомиться и возможно скоротать минуты ожидания.
   Когда я подошел достаточно близко, что бы девушка заметила меня и оторвалась от пейзажа в окне, я встретился с ее глубокими синими глазами. Но не это меня ввело в ступор. Это была та самая Элла Кальман. Отступать уже возможности не было, и пришлось на ходу менять весь план действий: входить в доверие к недоверчивой, необщительной, но чертовски красивой мужененавистнице.
   Найти подход к Элле оказалось действительно не просто и пришлось изрядно попотеть: сначала что бы познакомиться, потом что бы заинтересовать, а потом уже и стать другом. Она была как одинокая волчица, которая никого к себе не подпускала и готова была порвать кого угодно за свою семью. На первый взгляд она была интровертом, но стоило ее только узнать ближе, как предо мной отрылась веселая и необычная девушка. Когда она расслаблялась и ставала беспечной, с ней становилось легко и просто, радостно и интересно. Ее непосредственность и таинственность тянули к ней, как магнит. И я сам не заметил, как влюбился.
   В тот день, когда позвонила Элла и сказала, что Лин положили на сохранение, я помню как сегодня. Я собрался и поехал к ней в Хорватию. Ее голос был настолько обеспокоенный, что мне не терпелось заключить эту хрупкую девушку в объятия и заверить, что все будет хорошо. Вот странно, но именно оберегать и защищать ее хотелось мне в первую очередь.
   Перед отъездом я решил уволится с редакции и прекратить это грязное дело со сбором информации. Уже как два месяца я обдумывал, что пора это все заканчивать, но все никак не мог решиться. Весь собранный мной материал я решил передать подчищенным: все, что могло хоть как-то навредить моей девочке, я удалил с рабочего ноутбука и вернул его Инге. Редакторша сначала рвала и метала, а потом, пообещав, что я еще пожалею, вышвырнула меня с редакции. Но я не переживал, а надо было... Кто же знал, что айтишник, каждый день скачивал всю информацию с моего ноутбука? И не смотря на то, что я удалил, все мои наброски и рассуждения, а также разговоры с Эллой, у Инги уже было все, что ей нужно.
   Стерва воплотила месть по полной. Она одной статьей сумела разрушить не только наши отношения, но и наши судьбы. А хуже всего, что это сломало Эллу. Инга била по самому больному для нее месту - по семье, зацепив смерть матери, отстраненность отца и беременность сестры. Не обошлось и без психбольниц и странностях девушки, намекнув читателю на наркотики и проблемы с психикой. Но самым убийственным, это было то, что Инга сыграла ва-банк, представив меня как соавтора и специального агента, а значит и соучастника. И как не вовремя все это произошло: статья вышла после первой проведенной ночи с Эллой. Представить только, первая ночь с мужчиной, а на следующий день узнаешь, что тобой просто пользовались. Как бы я хотел, что бы Элла узнала, что эта ночь была для меня особенной, ведь именно тогда, я решил, что хочу быть с ней всегда. Но этого она уже никогда не узнает...
   Приятель с типографии позвонил ранним утром и поведал о статьи. Я хотел все исправить, не дать запустить тираж, как-то спасти ситуацию, но все было тщетно. Инга, позаботившись не только о выходе стати на первых страницах во всей Венгрии, но и о немалом тираже в хорватских средствах массовой информации, а именно в Дубровнике.
   Когда я понял, что предотвратить выход статьи не могу, я позвонил Элле что бы все объяснить, но телефон был выключен. И зачем только я решил дать ей время успокоиться? Надо было без оглядки ехать к ней и вымаливать прощение или хотя бы попытаться все объяснить, но я не успел: уже на следующий день о самоубийстве Эллы Кальман трубили все, кому не лень. И теперь ее смерть вот уже сколько лет висит огромным грузом на моей совести.
   Я ездил на ее могилу, просил прощение, но чувство вины с годами только возрастает, а во сне она начала приходить все чаще и чаще.
   Все эти воспоминания заставили вновь посмотреть на свою прожитую жизнь: уже скоро сороковник, а что я имею? Хорошую работу? Да, я сумел построить карьеру юриста, но работа не согревает по ночам, не дает чувства душевного уюта. Семьей так и не обзавелся. И лишь ночные кошмары напоминают, что я еще жив.
   Мысль пришла мгновенно: я решил взять отпуск сегодня же, разыскать младшую сестру Эллы и ей рассказать свою версию случившегося. Я знаю, что таким способом не смою с себя вину за смерть Эллы и не получу билет в Рай, но пусть хоть один живой человек на земле знает, как все было. Видит Бог, я не хотел предавать Эллу. Но я почувствовал необходимость попросить прощение у Эвэлин лично. Это не просто и очень страшно. Но шестнадцать лет мучений и неугасающее чувство вины это еще сложнее. Это как гнойная рана в душе, которая никогда не заживет, каждый день отдавая болью моих прошлых ошибок.
   Разыскать адрес обитания Эвелин было далеко не просто. Она вместе с дочерью после смерти Эллы вернулась в Венгрию и поселилась в маленьком городишке недалеко от границы с Румынией.
   Собрав вещи, я не раздумывая отправился по раздобытому адресу. Подъехав к дому, я еще долго собирался с мыслями и силами для предстоящей встречи. Но время играло не в мою пользу, и что бы не оказаться ночным гостем, я собрал всю свою волю в кулак и направился к входной двери.
   Звонок. Второй. Сердце отбивает ритм так громко, что глушит подоспевшие с той стороны шаги. Дверь открывается, и на пороге я вижу совсем не Эвелин. Первая мысль, что я сошел с ума, вторая, что мне все сниться, третья... Мой голос только и смог произнести вопреки моему шоку:
   - Элла...
   - Элиза, но можно и Эли. А Вы к маме? - на меня смотрели все те же синие глаза, что не дают мне покоя по ночам. Вот только девчонка была немного моложе Эллы, которую я помнил.
   - Ага... - я попытался улыбнуться и дать возможность голове быстро все проанализировать и вернуть себе равновесие.
   - Лизи, кто там? - послышался голос женщины за спиной девчонки. Дверь открылась шире и на пороге появилась красивая утонченная женщина. В ней не сложно было угадать ту веселую, взбалмошную Эвелин, вот только взгляд был полон жизненной мудрости, а на лице появились легкие морщинки. Она внимательно вглядывалась в мое лицо, долго не узнавая. Эти шестнадцать лет отложили на мне печальный след, и я выглядел намного старше своих лет. Но все же на меня узнала. Радости от встречи, как я и ожидал, не было. Лишь грозное:
   - Что ты здесь делаешь?
   - Лин, прошу, выслушай меня. А потом можешь прогнать.
   - Не называй меня так. Пришел за прощением?
   - Скорее за объяснением. Хочу, что бы ты знала, как было на самом деле. А потом решишь сама, что со мной делать. Все равно прощения, в котором я нуждаюсь, на этой земле я уже не смогу получить.
   Ее цепкий взгляд еще пару секунд всматривался в меня. Я уже был готов, что она меня сейчас прогонит, но дверь открылась шире, и меня впустили в дом. Я вздохнул с облегчением, но вновь посмотрел на шестнадцатилетнюю девчонку. Она была не просто похожа на Эллу, она была вылитой копией. Сердце защемило тысячами оттенков грусти и боли.
   Это не укрылось от Эвелин и она поспешила отправить Элизу, намекнув, что та опаздывает на тренировку. Для меня это было небольшим облегчением: все же говорить о Элле в присутствии ее "клона" мне было бы некомфортно.
  
   Глава 16.
   Повествование ведется от имени Элизы
   Я сразу поняла, что таинственный мужчина, что объявился у нас на пороге, из прошлого моей мамы. Хоть она и отреагировала на него со злостью и обидой, сам мужчина мне показался какой-то родной что ли... Вот вроде бы мы с ним давешние старые друзья, которые много лет не виделись. А еще его взгляд... Он так пристально меня рассматривал. Но предстоящая тренировка вырвала меня из раздумий, выбросив странного гостя с моей головы.
   По возвращению я обнаружила, что мужчина все еще не покинул наш дом. Голоса притихли, как только разговаривающие услышали мое возвращение. Я вошла в зал. Мама уже не выглядела злой и раздраженной, а глаза были немного красноваты и припухшие:
   - Мам, ты плакала? - в моем голосе слышались нотки беспокойства.
   - Все нормально, просто вспоминали прошлое, - выдавила вместе с улыбкой мама. Потом встрепенулась и представила меня гостью:
   - Люк, познакомься. Моя дочь Элиза. Элиза, это мой старый знакомый Люк Эванс. Дочь, иди переоденься и спускайся к нам. Будем ужинать.
   Я мигом побежала в свою комнату, быстро приняла душ и так же быстро привела себя в порядок. Спускаясь вниз, я услышала разговор Люка и мамы:
   - Лин, ей нужно рассказать. Она имеет право знать. Она уже взрослая и все поймет.
   - Я знаю. Я сколько раз собиралась, но как будто что-то удерживает. Я боюсь ее реакции.
   - Рано или поздно она сама все узнает...
   Меня как током прошибло: я поняла кто такой этот таинственный мужчина с прошлого моей мамы.
   - Что я должна знать? - задала я вопрос, перестав скрывать свое присутствие.
   Мама, подскочив на месте, посмотрела мне в глаза, но продолжала молчать. Я посмотрела на Люка. Он тоже молчал. И тогда я озвучила свою догадку:
   - Люк мой отец?
   - Что?!!! - кажется и мама и Люк выпалили одновременно. Их возмущенные лица дали мне понять, что я круто промахнулась в своих догадках.
   - А что мне нужно было подумать? - сделала я невозмутимое лицо и обратилась к маме. - Мужчина с прошлого, явно виновато себя чувствует перед тобой, на меня смотрит странно и пристально, да еще говорит, что бы ты мне что-то рассказала. Учитывая, что о своем биологическом отце я вообще ничего не знаю, то почему мои выводы повергли вас в шок?
   - Я не твой отец. - Люк взял себя в руки первым. В его голосе, кажется, даже прозвучала толика сожаления.
   - Тогда, что я должна знать?
   Мама вышла с комнаты, оставив меня с Люком вдвоем. Мы молчали, а напряжение в комнате накалилось до предела. Но вскоре вернулась мама с огромной картонной коробкой. Она достала с нее фотокарточку и протянула мне. На ней была я. Вот только я не помнила, что бы так фотографировалась. Она достала мне следующую, на которой была я и моя мама лет двенадцати... Но здесь я уже не заблуждалась, понимая, что рядом с мамой стою не я.
   - Это моя сестра, твоя тетя Элла, - ответила мама на мой не заданный вопрос.
   Я продолжала всматриваться в лицо на фотографии, пытаясь обнаружить хоть какое отличие, но я его не находила.
   Я знала, что моя тетя Элла погибла в тот день, когда я родилась. Но мама толком ничего мне не рассказывала. Когда мне было десять, я пыталась найти информацию в интернете, но ничего не получилось, как будто кто-то вычистил все данные с сети. Тогда я отправилась в библиотеку и все же отрыла статью о самоубийстве Эллы Кальман, но там практически не было ничего сказано. Я пробовала несколько раз спросить маму, но видела, как эти воспоминания ранят ей душу, и перестала спрашивать.
   Мои знания о прошлом моей матери были скудны. Когда я была совсем маленькой, она сбежала от прошлого, приехав в маленький городок, и начала здесь все с чистого листа. Закончила курсы и пошла работать медсестрой в местную больницу. Говорила, что помогая людям, чувствует себя нужной. С дедушкой она разговаривала очень редко, и я не понимала, почему мне не разрешается поехать к нему. Да и он к нам не приезжал. У него своя семья и сын моего возраста. Но это же не причина отказаться от нас с мамой?
   Я превратилась полностью в слух и приготовилась к раскрытию большой тайны, которая, как я догадывалась, в дальнейшем изменит все мое мировоззрение.
   Рассказ был долгим. Мама говорила о моей тете, о том, что она не могла совершить самоубийство. Что те, кто убил Эллу, обязательно придут за мной. И то, что это нелюди, и я должна быть к этому готова. Она показывала мне рисунки и записи моей тети, данные что она смогла насобирать за эти годы. Можно было подумать, что моя мать сошла с ума и помешалась на моей защите, но я не на долю секунды не сомневалась в правдивости ее слов. Особенно после увиденного родимого пятна - идентичного, что на моей руке, что на руке Эллы.
   Стало понятно, почему, когда все мои сверстницы занимались танцами, игрой на музыкальных инструментах и в прочих девичьих кружках, мне приходилось ежедневно заниматься спортом и боевыми искусствами. Тогда мне мама твердила: "Девушка должна суметь себя защитить в любой ситуации". А теперь мне стало даже жаль немного, что я относилась к ее словам не серьезно.
   Я не обиделась на маму, наоборот я рада, что она мне всего не рассказывала. Она подарила мне замечательное детство. Но с этой ночи моя жизнь полностью изменилась - пришло время взрослеть.
  
   Глава 17.
   Июльское солнышко в этом году было не сильно жарким. Солнце только начало приближаться к горизонту, даря небу яркие краски заката, но на улице для лета было достаточно прохладно. Я возвращалась после очередной тренировки. В голове путались мысли, а на душе появилось чувство, будто я что-то упускаю в своей жизни. Неожиданно в памяти всплыли стихи, но, к сожалению, я не могла вспомнить ни где я их слышала, ни кто автор, только слова:
  
   Хочу сбежать, куда сама не знаю...
   Подальше ото всех и от себя.
   Хочу понять... Увы, не понимаю...
   Где эта жизнь, которая моя?
  
   Этой весной мне исполнилось двадцать. За те последние четыре года, что я узнала правду о своей тете Элле, моя жизнь изменилась. Тренировок стало больше: к легкой атлетике и карате, добавились ушу. За эти года я занималась айкидо, стрельбой в тире, а также метанием ножей и кинжалов. Да и о школе нельзя было забывать. На друзей и личную жизнь времени вообще не хватало, но я и не расстраивалась. К парням я испытывала безразличие, к девушкам недоверие. Так что самым моим лучшим другом была мама. Ну и еще близким мне человеком стал Люк. Он переехал в наш городок, купил недалеко от нас домик, открыл свое юридическое агентство и всячески помогал мне и маме. Я давно рассекретила, что Люк и мама не ровно дышат друг к другу, но предо мной они всячески это скрывали. Ну и пусть, я в их отношения вмешиваться не собиралась.
   Еще по моей просьбе мама устроила несколько встреч с дедушкой на нейтральной территории, боясь "засветить" меня перед неизвестной опасностью. Дедушка долго молчал, увидев меня впервые, потом заплакал и сказал маме, что она правильно поступила, спрятав меня ото всех. На одну из встреч он приехал со своей новой семьей, так что я смогла познакомится и с Алиной и с Габриэлем - моим дядей. Но для меня он скорее был как брат, учитывая, что разница в возрасте у нас несколько дней.
   Все начали звать меня Эли, что нравилось мне намного больше, чем Лиза или Лизи. И мне начали сниться странные сны - в основном волки. Красивые, свободные и гордые создания. Никаких кошмаров, только приятные воспоминание, как я бегу вместе с ними, ощущая каждой клеточкой порыв свободы. А еще снились глаза мужчины с рисунка Эллы.
   С такими мыслями я добралась к дому и почувствовала всю навалившую на меня усталость. Тренер изрядно надо мной сегодня поиздевался. Так что моим самым большим желанием было не просто принять душ, а поваляться в горячей ванне с пеной и аромамаслами. Пока в ванну набиралась вода, я позвонила маме. Мы пришли к общему выводу, что сегодня на ужин закажем пиццу. Вот совсем не было сегодня сил для приготовления еды.
   Горячая ванная вернула мне силы и подарила заряд бодрости. Когда прозвучал звонок входной двери, я уже успела надеть спортивное нижнее белье, кожаный браслет на запястье правой руки и высушить волосы. Мигом набросив махровый банный халат и схватив деньги, я открыла дверь что бы встретить наш ужин, но... коробку с едой держал не разносчик пиццы.
   Мужчина, приблизительно тридцати пяти лет, выглядел очень эффектно и импозантно. Белый джемпер подчеркивал его смуглое накаченное тело, а засученные по локоть рукава открывали часть татуировки в кельтском стиле, которая явно покрывала полностью всю его правую руку и доходила до самой шеи. Темные волосы, уложены в модную и небрежную прическу, вызывали желание к ним прикоснуться. Темные очки и легкая небритость придавали брутальности и загадочности. Он держал в руках коробку с моей заказанной едой, и был немного ошарашен. Его заминка подсказывала, что ожидал он увидеть кого-то другого.
   Я протянула приготовленные деньги за еду, сообщив, что там без сдачи и попыталась забрать коробку, но она не поддалась - с другой стороны ее крепко держали, не намереваясь мне ее отдавать.
   С негодованием я подняла свой взор на мужчину, с желанием разобраться в чем дело, как тот снял очки и пристально посмотрел мне в глаза:
   - Узнала?
   Все мое тело охватил тихий ужас, а от первого обворожительного впечатления не осталось и следа. Я попятилась к двери. Эти глаза... Они не человеческие и эти глаза я смогу узнать из миллиона. Они мне снились не один раз. А также их можно было безошибочно угадать в рисунках Эллы. Этот взгляд, от которого веет силой и опасностью, он вызывает желание опустить свои глаза и подчиняться. Предо мной был мой враг, к встрече с которым меня так усердно пыталась подготовить мама.
   Мое испуганное лицо, ответило на его вопрос, и он как в подтверждение произнес:
   - Значит узнала.
   Я вышла с оцепенения и попыталась быстро продумать свои дальнейшие действия. С оружия под рукой оказались только ножницы в кармане халата, которые скорее были отвлекающим маневром, чем средством защиты.
   Я сделала шаг назад и быстро попыталась закрыть дверь, но мне помешала мужественная мускулистая рука, оказавшаяся в дверном проеме. Не раздумывая, я всадила со всей силы в нее ножницы, сумев пробить ладонь насквозь. Послышался мат и рычание, а рука резко шмыгнула к своему хозяину, дав мне возможность закрыть дверь на несколько замков. Пришло понимание, что дверь надолго не задержит моего врага, особенно учитывая, что ранив его, я сумела изрядно разозлить. Я быстро взбежала по ступеням в свою комнату, где у меня был спрятан большой кинжал. К оружию я добраться успела, сбросив длинный халат, что сковывал мои движения, а вот мобильный телефон так и остался в ванной комнате. Входная дверь уже была разгромлена, а шаги замедлившись, двигались четко в моем направлении. Враг безошибочно выбрал направление, медленно подходя к моей комнате, не отвлекаясь на другие. Я затаила дыхание, прижавшись к стене возле двери. В планах было снова сыграть на неожиданности, сбить с ног, вонзить кинжал в своего врага и бежать из дома, который не сможет в данном случаи служить мне убежищем. Главное не промахнуться, второго шанса у меня точно не будет.
   Но мужчина не подарил мне ни единого шанса, безошибочно разгадав мое местонахождение. Эффекта неожиданности не получилось. Он с нечеловеческой скоростью возник предо мной и с легкостью одной рукой перехватил кинжал, а второй отбил мой удар.
   Я сделала шаг назад и встала в боевую стойку, вызвав этим его улыбку. Возможно, в нижнем спортивном белье я и смотрелась нелепо, но одеться у меня времени не было, а других вариантов, как принять бой и сражаться, не оставалось.
   Я напала на него первой, используя лучшие свои приемы, но он с легкостью отбил все мои удары, не прикладывая к этому особых усилий. Я умудрилась пару раз его хорошенько приложить, но он по-моему даже этого не почувствовал. Повалив меня на пол, он сковал мои руки у меня над головой, блокируя мои ноги своим телом. Его рука уже не кровоточила - рана успела затянуться, как после двухнедельного ранения. Я перестала вырываться, понимая, что так только растрачиваю свои силы. Нападающий внимательно меня рассматривал, а мне нужно было потянуть время к приходу мамы и не дать себя убить. Вид разгромленной двери заставит быстро ее среагировать и вызвать помощь.
   - Кто ты? - спросила я, надеясь таким способом отвлечь его внимание от своего убийства.
   - Меня волнует тот самый вопрос... - прозвучал его глубокий завораживающий голос.
   - Ты не знаешь кто ты? Печально... - упала я "на дурочку", разряжая обстановку.
   Он улыбнулся:
   - Я не знаю, кто ты и очень сильно хочу это узнать.
   - Странные у тебя методы для знакомства, - и взглядом намекнула на положение наших тел и погром в моем доме.
   - А ты всем гостьям протыкаешь руку ножницами? - с иронией спросил он.
   - Гостей зовут, а тебя я не приглашала.
   Он пропустил мимо ушей мои слова, внимательно всматриваясь в мое лицо и что-то обдумывая у себя в голове. Потом наклонился к моей шее и глубоко вдохнул запах. Это было с одной стороны очень странно и похоже на умопомешательство, а с другой интимно-волнующе. По телу пробежали мурашки, и мне безумно захотелось повторить тоже самое и насладиться его запахом, который начинал сводить меня с ума.
   Наши взгляды встретились. Его томный голос, исполненный легким оттенком хрипотцы, прервал мои желания:
   - Как ты выжила? Я же видел твое мертвое тело.
   Это заставило вернуться меня в реальность, а страху вновь меня отрезвить. Это он убил Эллу, а теперь пришел за мной. Оценив ситуацию, я начала действовать не ординарно:
   - Поцелуй меня, - прошептала я как можно соблазнительней, оставив его вопрос без ответа.
   Он явно удивился, но я, облизав свои губы, шепотом вновь повторила свою просьбу. Он наклонился и его губы легким прикасанием, как будто крылышками бабочки, коснулись моих губ. Отстранился, наблюдая за моей реакцией, но не заметив и толики сопротивления, вновь наклонился к моим губам. Мои губы оказались в плену его губ и, как только мой рот приоткрылся, превратил поцелуй в настоящее блаженство. Я начала отвечать на его поцелуй, который из нежного и волнующего перерастал в страстный и напористый. Я и представить не могла, что поцелуй может дарить столько эйфории, вырывая из реальности. Я с последних сил ухватилась за ниточку здравого рассудка, пытаясь приглушить нарастающую страсть к моему врагу, и начала искать варианты дальнейших действий: немного откинула голову, уклоняясь от поцелуя, даря возможность этому умопомрачительному мужчине продолжить целовать мое лицо и шею. Зарываясь в мои волосы и вдыхая мой запах, он властно простонал: "Моя!"
   Эти слова вызвали во мне всплеск дополнительной злости, и я резко со всей силы впилась зубами в шею моему врагу. При укусе зацепила сонную артерию, поток крови хлынул мне в рот. Что бы, не захлебнуться, пришлось сделать глоток, но это меня не остановило - я и дальше продолжала впиваться зубами в горло мужчины. На удивление он не двигался, только грозно рычал, но все же немного расслабил свою цепкую хватку, давая мне возможности к действиям. Одновременно разжимая зубы и отталкивая его тело руками, я со всей силы ударила напавшего на меня в пах. Немного промахнулась, но сильную боль смогла нанести. Он взвыл, согнувшись в позу эмбриона, дав мне возможность вырваться. За долю секунды добралась к кинжалу и, завладев им, перевела взгляд на врага. На меня смотрел бешеный взгляд зверя, который начинал проходить трансформацию и только по этой причине не имеющий возможности отбить пущенный в него мною кинжал. Холодное оружие вонзилось в тело зверя, а громкий рык взорвался где-то за моей спиной, так как я уже со всей силы бежала вниз по ступеням.
   Выскочив из дома, я направилась бежать в сторону леса. Интуиция твердила, что именно там я смогу скрыться от опасности. Темнота укрывала от людских взглядов мое голое тело. Но именно сейчас все мои чувства были максимально сильными. Все же кровь, попавшая вместе с укусом, повлияла на мой слух, зрение и обоняние. Бежать пришлось долго и быстро, но что делать дальше не могла придумать - мысли запутанными нитками хаотично были разбросаны в моей голове. Я знала, что он сможет найти меня по запаху где угодно.
   Добежав к достаточно большому ручью, меня постигла идея: я залезла в глиняный ил и начала быстро вымазывать свое тело и волосы. Вода была ледяная, а ночи не радовали теплом. От холода я вся трусилась, но другого выхода к спасению я не видела. Вымазавшись полностью грязью, я смогла убрать свой запах, но что бы потерять свой след наверняка, пришлось двигаться по воде. Камни в ручье оставляли неприятное и болезненное ощущение, но новообретенное зрение давало возможность идти так, что бы не раниться.
   Долго идти не смогла - ноги начало сводить судороги от холодной воды. Я вышла и еще немного прошла в глубь леса. От бессилия еле доползла к кустам и, свернувшись калачиком, завалилась на землю. Меня охватил жар, а перед глазами начали появляться видения. Сначала думала, что начала бредить, но потом осознала - на меня полностью свалились все воспоминания умершей Эллы, вот только я их ощущала не как чужие, а как свои собственные. Будто я потеряла память двадцать лет назад, а сейчас полностью все вспомнила. Воспоминания нанизывались одно на одно, как бусины на нитку, и лишь сомкнувшись воедино, предоставили общую картину. Это помогло сопоставить все на свои места, а главное увидеть, как погибла Элла.
   Обрывки памяти мне подсказали, куда нужно идти. Я вся трусилась от холода и холодной грязи, больше в лесу мне нечего делать, следы я смогла замести. Я собрала все силы и двинулась в сторону дома Люка. Вопрос как я ориентируюсь куда идти, даже не посетил мое сознание. Я просто знала.
   Добралась я быстро, а свет, горящий во всем доме, не оставил сомнения, что ждут именно меня. Я постучалась, и мне незамедлительно открыл дверь Люк вместе с заплаканной и испуганной мамой.
   Почувствовав себя в безопасности, мои ноги начали предательски подкашиваться. Мужчина подхватил мое грязное тело на руки и скомандовал маме быстро набрать в ванную горячую воду. Я расслабилась и уснула у Люка на руках, так и не проснувшись, когда меня купали и улаживали в постель.
  
   Глава 18.
   Проснувшись, я оделась в приготовленную мамой одежду. Чувство было как после затяжного гриппа: в голове гудело, а все тело было обессиленное. Привела волосы в порядок и спустилась в залу. Там я застала маму, которая дрожащими руками перебирала вместительность сумки и дрожащими руками, пыталась все компактно упаковать. Люк был полностью поглощенным поиском информации в ноутбуке.
   - Нужно уезжать и как можно быстрее, - в голосе мамы слышалась паника. - Я не могу потерять еще и Элизу. Сколько я бы не обдумывала возможность такого исхода, я оказалась к нему не готовой.
   - Он все-равно меня найдет, где бы я не была. Смысл бежать? - мой голос был спокоен, даже скорее равнодушен и излучал безразличие.
   - Он сказал, что хотел от тебя и кто он такой? - отозвался Люк.
   - Я не особо поняла, что он хотел, но знаю одно, если бы он хотел меня убить, меня здесь перед вами не было.
   Мама от моих слов вздрогнула и хотела было мне возразить, как я поведала:
   - Это не он убил Эллу.
   - Я не буду сидеть здесь в ожидании, что будет дальше, и пытаться понять, кто он и чего от тебя хотел. Мне хватило вида разгромленного дома и кровавых пятен, - выпалила моя мать. - Нам пора убираться и как можно быстрее. Тем более своим присутствием здесь, мы подставляем Люка.
   В дверь громко постучали. На пару секунд в комнате повисла тишина, которую вновь побеспокоил напористый стук в дверь. Мы все переглянулись, а я только смогла прошептать:
   - Это он.
   У мамы затряслись руки еще сильнее, а глаза начали бегать в поиске укрытия. Люк схватил приготовленную заранее биту.
   - Не думаю, что бита поможет, разве что только разозлит его, - сделала я выводы в голос. Но Люк и не подумал опустить новоиспеченное оружие.
   Из-за двери раздался властный мужской голос:
   - Я чувствую тебя и твой страх. Не бойся меня. Я обещаю, что не причиню вреда ни тебе, ни твоим близким, если не будет исходить угрозы от вас для моей жизни. Мне нужно поговорить.
   От его голоса волосы по всему телу стояли дыбом. Но я понимала, что нужно перебороть свой страх и пойти на разговор, ведь у меня к нему было тоже не мало вопросов. Я взяла себя в руки, и сказала:
   - Люк, открой.
   - Элиза, ты уверенна?
   Я кивнула. Бегать от своих страхов я точно не собиралась.
   Мама схватила меня за руку, всем своим испуганным видом показывая, что полностью не согласна с моим решением. Я посмотрела ей в глаза и сказала:
   - Он дал слово. Мы только поговорим. Это нужно нам всем.
   Люк открыл дверь и предо мною предстал мой вчерашний знакомый, одетый все также идеально, и всем своим видом проявляя мужество и величие. Его тяжелый и одновременно непроницаемый взгляд устремился на меня, прожигая во мне дыру. Предполагаю, что вчерашнее наше знакомство оставило ему болезненный след, хотя на вид не было ни единой царапины. Все стояли в полном молчании, пока я, не выдержав его болезненно-пламенный взгляд, не опустила глаза. Только тогда незваный гость бегло посмотрел на маму с Люком, прошел в комнату и вальяжно без приглашения сел в кресло:
   - Мне нужно с тобой поговорить, - его внимание вновь вернулось ко мне. - Наедине.
   - Наедине мы с тобой не останемся, - я попыталась вложить в голос максимум решительности и убрать нотки страха.
   - Не зная меня, ты позволяешь по отношению ко мне много вольностей.
   Понятно! Пытается вернуть потерянное вчера уважение и запугать меня. Но, я на это не поведусь. Надо собрать всю волю в кулак и не дать себя запугать. А еще лучше вести себя с ним так, как он со мной.
   - Ровно то же могу сказать и о тебе. Не думаю, что после того, что мы пережили вчера, я буду обращаться к тебе на "Вы". Особенно, после того, как ты попытался меня убить, - заносчиво выпалила я.
   - Вчера не было ни единой попытки не то что бы тебя убить, а даже причинить малейший вред. Что не скажешь о тебе!
   - Только не говори, что ты обиделся, - я явно начинала зарываться. - Я тебя к себе в дом не приглашала. Мне достаточно того, что ты мучаешь меня по ночам, - мои слова прозвучали двузначно, что у Люка брови в изумлении поползли вверх. Да, не лучшее мое высказывание. - Я хотела сказать, в моих ночных кошмарах.
   - Я тебе снился? - похоже, незваный гость все же удивился, но на лице это никак не отразилось.
   - Только не обольщайся и не говори, что это судьба, - позволив себе надменно улыбнуться, я продолжила, - я же сказала, что в кошмарах.
   Лицо его не изменилось, но я точно почувствовала, что последними словами его задела.
   - Может, скажешь, наконец- то, кто ты и чего тебе от меня нужно?
   - Я не буду говорить при посторонних людях.
   - Отлично, для меня единственным здесь посторонним, являешься именно ты. Так что можешь подорвать свой зад и убираться.
   Его взгляд резко стал холодным и угрожающим, а все его тело в мгновении ока начало излучать опасность:
   - Такое обращение к себе, я тебе прощу только из-за твоего неведенья, но хочу предупредить, в дальнейшем следи за своим языком. Или...
   - Или... - продолжала я его злить.
   - Девочка, - в голосе послышался рык, а на лице появился хищный оскал, - не советую меня провоцировать. Могу и сорваться.
   Он это сказал таким тоном, что препираться сразу перехотелось и грубить тоже.
   - Выходит, твое слово ничего не значит? - я постаралась сказать это безразлично, но не заносчиво. Злить его мне явно перехотелось.
   - Мое слово многое значит. Просто всему есть предел.
   Его лицо оставалось неизменным, не выражая никаких чувств:
   - Вижу, придется говорить при них, - он говорил о маме и о Люке, как будто их здесь не было. - Только хочу предупредить, что если ты хоть на малейшую часть сомневаешься в ком-то из них, - он перевел взгляд на Люка, показывая, что в курсе давних событий со статьей, - то тебе лучше передумать, так как после услышанного они в любую минуту станут для тебя опасными. И не только для тебя...
   - Я полностью им доверяю, - выпалила я без колебания.
   - Тогда всем лучше присесть. А вот этой женщине с дрожащими руками и испуганным лицом, лучше налить чего-то крепкого или успокоительного, так как дальше будет еще страшнее.
   - Это моя мама, - сказала я, усаживая ее на диван и расположившись рядом с ней.
   - Я знаю, - только и ответил незнакомец. - Я знаю о каждом из них достаточно, но меня интересуешь именно ты. Надеюсь не нужно говорить, что все услышанное в этой комнате, не должно выйти за ее пределы?
   Все утвердительно кивнули. А Люк еще и успел принести бутылку виски, перед каждым поставить стакан и наполнить янтарной жидкостью.
   - Вы с правоохранительных органов? - Люк явно не рискнул брать пример с меня и переходить на "ты".
   - Нет. Ровно, как и не из криминальных структур, - без интереса бегло ответил он, отмахиваясь от вопросов Люка, как от назойливой мухи. Все его внимание было полностью сосредоточено на мне. Появилось ощущение, что он пытается меня просканировать или изучить.
   - Элиза... - от того как мой враг произнес мое имя, я прям подпрыгнула на месте, а по телу пробежал табун мурашек. Уж больно по-родному звучало мое имя в его устах. - Прошу не бойся меня, и дай возможность высказаться до конца. Меня зовут Маркус Конри Варг. Я по своей сущности ликан. Что бы было вам понятнее: я оборотень - наполовину волк, наполовину человек.
   После этих слов он внимательно осмотрел всех и, не увидев ни сарказма, ни испуга на наших лицах, продолжил дальше. - Я с клана Варгов, оборотень с рождения.
   "Ну, Маркус, скажи еще, что ты принц, а я заколдованная принцесса, и меня нужно спасти от злой ведьмы" - сыронизировала я в мыслях, но высказаться не посмела. Но Маркус внимательно посмотрел на меня и произнес:
   - Вообще-то я король. А вот кто ты в этой истории нам нужно выяснить.
   Сердце ушло в пятки, так как мне показалось, что он услышал мои мысли, но я не спешила высказать свои опасения, что бы не предстать перед всеми полной дуррой.
   - Но я знаю одно - ты мне нужна, как и я тебе.
   Я уже хотела возразить, но он не дал мне такой возможности, продолжив свой рассказ:
   - Мне всегда снилась девушка и зов крови инстинктивно велел мне разыскать ее, но кроме внешности из снов, я не знал о ней ничего. Я искал ее среди ликанов, но поиски ни к чему не приводили. А в один день, я проснулся от того, что я начал четко ее чувствовать. Я не слышал ее мысли, но знал, что она прошла первое обращение, чувствовал ее боль и ее страх. И не мог понять, как ей могли позволить пройти перевоплощение в одиночку, не подготовив и не рассказав ничего. Но она сумела пережить его и подчинить свою вторую сущность. Кроме ее чувств, я смог понять, где она находиться: это как внутренний навигатор или маяк появившейся на карте. Я вылетел к ней при первой возможности, но опоздал. Я не знаю, что случилось с ней, скорей всего на нее напали: я отчетливо ощущал ее страх, панику и безысходность. А потом все чувства выключились. Когда я добрался, то увидел уже только похорон. Я не успел.
   Никто не перебивал и не спрашивал. Все поняли, что речь идет о Элле. Маркус выпил залпом содержимое своего стакана. Его лицо все так же оставалось без единой эмоции. Я тоже сделала глоток, но выпить все не получилось, алкоголь только обжог горло.
   - Я разузнал о семье девушки и все не мог понять, как она могла стать оборотнем, если в ее крови нет этого гена. Это только в фильмах оборотнями стают от укуса. На самом деле им можно только родиться. Я то оставлял в покое эту историю, то вновь к ней возвращался и вот решил приехать сюда, в надеже получить хоть какие ответы. Но дверь мне отрыла... та самая девушка, вот только я совсем не чувствовал ни ее эмоций, ни ее сущности оборотня. Думаю, моя кровь активировала твою волчью сущность, и теперь я отчетливо вижу: Эли, ты оборотень.
   Стакан с рук мамы выпал на пол, Люк подбежал к ней, а я все так же сидела без эмоций. Он думал меня шокировать этим открытием? Но после того, как открылись мне воспоминания Эллы, точнее мои прошлые воспоминания, о том что я оборотень я уже догадывалась.
   - Ты сказал о активации сущности. Что это значит?
   Он внимательно на меня посмотрел, явно удивлен моим спокойствием:
   - Каждый оборотень проходит стадию взросления в возрасте двадцати двух - двадцати шести человеческих лет. Оборотень не сможет обрести полную силу, пока он не закроет круг крови: не потеряет девственность, не попробует чужую кровь и достигнет возраста взросления своего волка. На скорость взросления зверя в основном влияют переломные, болезненные моменты в жизни, что заставляют волка рваться наружу.
   - Но Элла не мола пройти полный круг, - прошептала мама.
   - Она прошла его, - сказала я с полной уверенностью. - Она потеряла девственность за ночь до превращения, - я посмотрела на Люка и он все понял. А кровь... Это была твоя кровь, - я посмотрела на маму, - она ее попробовала, когда ты истекала кровью в ванной комнате, пытаясь покончить жизнь самоубийством.
   Все уставились на бледную Эвелин, которая как рыба беззвучно открывала рот.
   - Но откуда ты знаешь? Этого никто не знает, кроме... - она в ужасе прикрыла лицо, понимание начало тяжелым грузом опускаться на всех. - Прости меня, - шептала мама, сквозь текущие слезы.
   - Сегодня ночью все воспоминания Эллы... стали моими воспоминаниями.
   Несколько минут никто ничего не мог сказать, пытаясь переварить мною сказанное.
   - Душа Эллы переселилась в тело Элизы, - вроде как подытожил для всех Маркус. - Но вопросов стало не меньше! Как Элла стала ликаном? И если произошла реинкарнация, то как кровь ликана попала из тела Эллы в тело Элизы?
   - Думаю при переливании крови, в тот день, когда врачи спасали беременную Лин, - сделал выводы Люк.
   - Мне одной кажется, что я схожу с ума? - прошептала безумным голосом мама.
   - А может быть групповое умопомешательство? - задал риторический вопрос Люк.
   Голова от ночных потрясений, информации и нервов начала раскалываться. С реинкарнацией я смерилась, здесь главное, что бы не появилось раздвоения личности при общении с родными, особенно с Лин. С этим я справлюсь. Нужно срочно собраться и выяснить, что делать дальше со своей сущностью волка.
   Маркус пристально смотрел на меня, а я осознавала, что он чувствует мои метания и растерянность. Но продолжал молчать, ожидая моих действий. Я подняла к нему глаза:
   - И, что теперь? Теперь, когда ты меня нашел?
   - Я могу слышать мысленно каждого со своей стаи, если его мысли обращены ко мне. Общение помимо стаи невозможно. С тобой я слышу не только твои мысли, но и твои чувства, чего раньше не было ни с кем.
   Он слышит мои мысли? Значит, мне не показалось. Надо быть с ним осторожней.
   - Но, я не отношусь к твоей стаи.
   - Вот это остается загадкой, но я тебя чувствую. Не всегда и зачастую эти чувства просто как далекое эхо эмоций, но все же... Я знаю, что ближайшее полнолуние ты пройдешь обращение.
   - Уверен?!
   - По отношению к тебе я не могу быть уверен во всем на сто процентов. Но знаю, обращение будет.
   - Когда?
   - Через два дня. И тебе нужна моя помощь. Ты не можешь проходить его в одиночку. Мы уедем ко мне в Шотландию. Я приму тебя к себе в стаю. Оборотню очень сложно выжить в наше время одиночкой.
   - Допустим, я поеду с тобой и войду в твою стаю. Переживу первое обращение и обучусь урокам выживания для ликанов. Но потом я смогу уйти и вернуться домой?
   - Нет. Да. Не знаю... Понимаешь, стаю просто так не покидают. Никто состоящий в семействе не может ослушаться приказа альфы или уйти от него. Приняв законы клана, волк начинает принадлежать самому сильнейшему, а в моей стаи именно мне. Исключение изгои - их изгоняют и ставят клеймо. Но они уже не имеют право обрести стаю и скитаются одиночками. Поверь, это очень сложно и болезненно.
   - Если я приму законы твоего клана, я стану принадлежать тебе? Я правильно поняла? - во мне начала накипать злость.
   - Я бы сказал, что ты все утрируешь, но по сути ты права.
   - Хм... Я отказываюсь от твоей помощи. Элла пережила как-то свое первое обращение, и я переживу. Я никогда добровольно не отдамся в рабство.
   Король стаи Варгов в неодобрении помотал своей головой:
   - Никогда не говори никогда!
   - Хорошо. Я добровольно не отдамся тебе в рабство, - прочеканила я каждое слово.
   - Это не рабство. Это инстинкт самосохранения. Закон стаи.
   Я ничего не ответила, но по моему лицу было понятно, что он меня не переубедил и от своих слов я не отступлю. Маркус в очередной раз взял бокал с виски, выпил и облокотился на ручку кресла, при всем этом не спуская с меня пристального взгляда:
   - Хорошо, - наконец-то сказал он, - я оставлю тебя в покое, и дам полную свободу действий... пока ты сама меня не позовешь.
   Я подняла удивленно брови. Сама? Позову? Интересно как? Но Маркус ответил сам на мой не заданный вопрос:
   - Тебе будет достаточно позвать меня по имени, и я услышу. Но когда я приду на твой зов, ты станешь моей.
   - Обещаешь?
   - Что ты станешь моей? - с насмешкой спросил король.
   Я зло вздохнула:
   - Что ты оставишь меня в покое, пока я не позову. Сама! - выделила я последнее слово.
   - Даю слово короля стаи истинных волков клана Варгов.
   - Заметано, - улыбнулась я, будто только что выиграла в карты свою душу у самого дьявола. Хотя в какой-то степени так оно и было.
   - Теперь скажи мне Элиза, кто убил Эллу? - при этом вопросе я увидела как мама и Люк напряглись и прильнули свои тела ближе, что бы не упустить ни единого слова.
   - Это были оборотни. Их было трое. И у всех троих был выжжен на щеке знак, ну как...
   Маркусу не нужно было описывать знак, он сам все понял:
   - Изгои. Но зачем? Они сказали?
   - Сказали, что так они станут на один шаг ближе к свободе. Ты знаешь, что это значит?
   - Пока нет, но обязательно узнаю, - властно с долей угрозы, сказал король. - Думаю, на сегодня хватит информации. Нам пока достаточно пищи для размышления. Все остальное оставим на следующий раз.
   - Ты так уверен, что будет следующий раз? - съязвила я.
   - Я знаю это наверняка. Увидимся через два дня. - Маркус издевательски улыбнулся, - Удачи тебе в подготовке, только помни, нужной информации ты в гугле не найдешь.
   Его самоуверенность и надменность меня разозлили, но я не подала вида, только с улыбкой ответила:
   - Спасибо. Думаю, я справлюсь.
   Он сделал мне вызов, и я его приняла. Я сделаю все возможное, что бы не принадлежать этому высокомерному, хладнокровному зверю.
   Когда уже Маркус подходил к двери, я вспомнила, какой вопрос у меня все время крутился в голове, но так и не нашел выхода:
   - Маркус, можно еще один вопрос? - кажется, он удивился, что я обратилась к нему по имени, но удержался от слов, лишь обернулся и отстраненно посмотрел на меня.
   Я подошла к нему и, снимая свой кожаный браслет, оголила свое родимое пятно:
   - Ты в курсе, что это значит?
   Ну, наконец-то! Хоть что-то смогло удивить его настолько, что с лица спала высокомерная отстраненная маска бесчувственности. Правда ненадолго: пару секунд и маска вернулась.
   - Откуда? - он взял мое запястье в свою руку и подушечкой большого пальца потер по моему родимому пятну, вроде бы проверяя, настоящее оно или нет. "Такие нежные прикасания... Стоп, возьми себя в руки! А то еще сейчас расплывешься здесь лужицей" - мысленно дала я установку сама себе.
   - С рождения.
   - У Эллы тоже такое было?
   - Да. На том же самом месте. Но не с рождения, - сказала мама.
   - Оно появилось у Эллы в день землетрясения, когда ее укусила волчица, - ответила я.
   - Этого не может быть, - прошептал король. Оказывается, он тоже может быть подвержен шоку. Маркус пару минут что-то обдумывал, потом повелительным тоном сказал: - Это все меняет. Ты сейчас же должна пойти со мной!
   - Больше ничего я не должна?! - в моем голосе тоже проскользнули повелительные нотки с оттенком иронии.
   - Ты не понимаешь, - глубоко выдохнул Маркус, - это знак клана Айжан стаи лунных душ. Одной из них была моя мать. Она погибла, защищая меня, во время землетрясения в Армении. Мама через укус, используя магию, сумела передать кровь лунных душ Элле. Вот только зачем? Элиза, пойми, это все не просто так. Тебе действительно угрожает опасность. На протяжении многих лет, кто-то усердно истребляет всех волчиц стаи лунных душ, а в тебе течет именно их кровь. - В его глазах отразилось беспокойство обо мне. - Ты идешь со мной!
   И вновь повелительный приказ, вызвал во мне злость:
   - Нет! Ты обещал оставить меня в покое!
   - Не могу!
   - Твои проблемы. Ты дал мне слово!
   Маркус со всей злостью сжал скулы, но потом через пару минут выдал решение:
   - Я оставлю с тобой своих людей. Они за тобой присмотрят.
   - Ээээ, так дело не пойдет! Договор есть договор! До первого зова. А пока ты и все твои волки должны исчезнуть из моей жизни.
   В воздухе летал накал страстей, и каждый даже и не думал уступать другому.
   - Глупая самоуверенная девчонка, - прорычал Маркус.
   - От такого слышу, - рычала я в ответ.
   Вмешалась мама:
   - Эли, разреши, что бы его люди были рядом! Хотя бы первое время. Не рискуй необоснованно. Я не переживу, если тебя потеряю, - на ее глазах появились слезы.
   Я подскочила к ней и обняла:
   - Мама! Мамочка! Ну что ты такое говоришь? Ты меня не потеряешь!
   - Тогда ради меня, прошу, согласись.
   Я умерила свой пыл и пошла на уступки:
   - Хорошо. Только они должны находиться в не поле моего зрения и не вмешиваться без причины. Причина одна - угроза жизни.
   Маркус выдохнул и произнес с ноткой безысходности:
   - Не могу сказать, что это то, чего я хотел, но, похоже, выбора у меня нет.
   - Ты правильно понял.
   Король ликанов направился к двери, но при выходе вновь обратился ко мне:
   - До свидания, Эли. Я буду ждать.
   - Ждать - твое право. А мое - не дать себе стать твоей собственностью. Прощай!
   Дверь захлопнулась, а в душе стало даже жалко, что я больше не увижу, этого красивого, но такого устрашающего мужчину. Я обратилась к Люку и маме:
   - Мне нужно отдохнуть и все обдумать. У меня была очень трудная ночь и не менее изматывающее утро. Люк, я могу занять ту комнату, в которой я сегодня спала?
   После утвердительного кивка Люка, я с нежностью посмотрела на маму и направилась в комнату. Я желала уединения, в надежде все обдумать и разложить по полочкам. Но лишь голова коснулась подушки, мои веки налились свинцом, и я провалилась в сон.
  
   Глава 19.
   Проснулась уже вечером. Спустилась в зал и увидела, как на диване в обнимку сидят Люк и мама. Увидев меня, они засмущались и расселись, но я сделала в очередной раз вид, что ничего не заметила. Ну как дети малые, что тут скажешь...
   - Элиза, ты хочешь кушать? - спросила мама.
   - Просто зверски голодна, - мою фразу восприняли насторожено, так что пришлось добавить, - Я уже больше суток как ничего не ела.
   - Я быстро, - и мама исчезла на кухне. Люк оторвался от ноутбука и на его лице явно было написано желание поговорить, но он не знал как начать разговор. На мои порывы помочь на кухне, мама отказала в приказном тоне, так что пришлось сесть в кресло. Тело ныло странной болью, всеобщее легкое недомогание одолевало каждую клеточку. Голова была как будто окутана вакуумом и это очень раздражало. Я закрыла глаза и откинула голову. Но вскоре решила помочь Люку и начать разговор первой:
   - Почему вы не ели?
   - Ждали, пока ты проснешься. Да и как-то не до еды было... О многом нужно было подумать.
   - И что надумали?
   - Будем поддерживать тебя в любом твоем решении, хотя с точки зрения твоей безопасности ты выбрала не самый лучший вариант. Может, ты еще раз подумаешь над предложением Маркуса?
   - Над каким? Пойти сразу в лапы зверя и отдаться душой и телом? Преподнести себя в подарок? - задетая тема начала меня безумно злить.
   - Эли, ты преувеличиваешь. На твоем месте...
   - Но ты не на моем месте! - грозно я прервала его на полуслове. - И даже на долю секунды не можешь представить, как мне сейчас!
   Я сделала глубокий вдох и попыталась успокоится, все же агрессивное поведение сейчас не лучший выход, но спокойствие не спешило поселиться в моей душе:
   - Люк, я, правда, ценю тебя и твою помощь, даже не смотря на воспоминания о той боли, что ты принес Элле. Во мне сейчас борьба двух чувств: боль предательства давних лет с чувством теплоты и заботы что ты даришь мне и маме в последние годы. Знаю, что ты сожалеешь и прошлого не вернуть, да и вижу, как ты измотал себя чувством вины. Поэтому сейчас, ты мне как родной человек. Но, пожалуйста, прошу, не говори, что ты меня понимаешь и знаешь, как мне будет лучше. Сейчас этого никто не знает...
   - Я поддержу тебя в любом твоем выборе. Просто, позволь мне сказать о Маркусе...
   - Не нужно. Он зверь, а зверю всегда нужна жертва. Я жертвой быть не собираюсь. Давай на этом закончим.
   Люк ничего не сказал. Наверное, все же понял, что сейчас я на взрыве и меня лучше не трогать. Зверь во мне явно рвался на свободу и раздраженность со вспыльчивостью стали моим вторым я.
   Появилась мама и позвала к столу. Ей хватило одного взгляда, что бы ощутить мою злость. Но она так же и понимала, что злость нужно унять, а нам всем давно нормально поговорить.
   - Дорогая, ты уже решила, что мы будем делать дальше?
   - Мам, я справлюсь. Сама. Не переживай.
   - Я - мать и не могу не переживать. Чем мы можем помочь?
   - У меня есть воспоминания Эллы. Теоретически я знаю, как все пройдет. Мне просто нужно будет завтра вечером уйти далеко в лес. Утром я вернусь, и мы навсегда уедем с этого города. Найдем немноголюдный городок недалеко от леса, купим там домик. Также я думаю, неплохо было бы сменить имена. В общем, нужно исчезнуть. Дедушка сможет нам в этом помочь?
   - Думаю да. Но не забывай, что Маркус сам говорил, что тебя чувствует. Не думаешь, что он сможет тебя отыскать где бы ты не была.
   - Не сможет, пока я не закрою круг крови. Подумаешь, придется прожить всю жизнь девствиницей... Невелика потеря, если речь идет о свободе.
   Мама явно не одобрила мои слова, но сейчас решила не припираться. - Я поеду с вами, - сказал Люк. - В первое время вам потребуется помощь.
   Мама вопросительно посмотрела на меня.
   - Ты и так сделал для нас многое. Я тебе очень благодарна, особенно за поддержку, что ты даришь маме. Но если это твое желание, то я не против. Мама без тебя уже не сможет. Да и хватит прятаться по углам, как подростки. Как вы смотрите на то, что бы узаконить ваши отношения? - и я подмигнула маме. В ответ она озарилась счастливой улыбкой и немного стушевалась.
   - Мы не знали, как ты отнесешься к нашим отношениям, поэтому молчали...
   - Вы взрослые люди, и это ваша жизнь. А ты, мамочка, заслужила быть счастливой больше кого-либо. Хватит жить только для меня.
   - И когда только ты успела вырасти? - самой счастливой улыбкой светилась моя мама, и от этого и мне на душе стало светлей.
   Дальше разговор пошел уже в более теплой обстановке. Мы говорили о будущем, о городах куда можно поехать и о новых надеждах. Может не все так плохо как кажется? Главное только пережить следующую ночь.
   После ужина, я первым делом начала искать информацию в интернете. Просидев за ноутбуком пол ночи, я дошла к выводу, что Маркус был прав - ничего нужного и полезного для меня там нет. Попробовала лечь спать, но сон не шел. Я несколько раз прокручивала в голове воспоминания Эллы, стараясь как можно больше осознать всю суть превращения и допустить как можно меньше ошибок. Под утро все же удалось уснуть, но уже днем я проснулась от жара и плохого самочувствия. Надежда на то, что Маркус ошибся по поводу даты первого обращения, улетучилась. Король ликанов вновь оказался прав, что безумно меня злило.
   Я с последних сил приготовила запасную одежду, фонарик, одеяло и все сложила в рюкзак, толком не осознавая, пригодится ли мне все это. Спустившись вниз, попросила маму приготовить мне мяса - не хотелось мне в первую ночь обращения, что бы мой зверь был голодным. Даже подумала, над тем, что бы взять еду с собой в лес, но вскоре передумала. Мои приготовления все больше начали походить на бросание в крайности, а жар и ломка всего тела мешали сосредоточиться над продумыванием деталей. Так что я решила не брать много вещей и не выдумывать ничего лишнего.
   Ближе к вечеру у мамы разрывалось сердце от моего болезненного вида и ожидания предстоящего. Она начала рыдать, как мать, провожающая своего сына на войну и которая не знает, вернется он живым или нет. Я ее обняла и попыталась успокоить, но это лишь увеличило ее истерику.
   - Мам, все будет хорошо!
   - Я не знаю, что со мной будет, если я тебя потеряю! - рыдала она.
   - Мам, помнишь, в тот день в больнице, когда ты порезала вены?
   - Никак не могу себе этого простить... - шептала она.
   - Тогда Элла сказала тебе, что ты обязательно станешь самой лучшей матерью на свете. Она ошиблась! Ты не самая лучшая на свете - ты самая лучшая мама во всей вселенной! О лучшей матери я и мечтать не смею! Я тебя люблю!
   - И я тебя люблю, мое солнышко, больше жизни люблю! Будь осторожной и береги себя!
   - Обещаю.
   Мы еще немного просидели на диване, не отпуская друг друга, и обмениваясь воспоминаниями с моего детства. Время к ночи все близилось, а в моей душе нарастала тревога перед неизвестностью и предстоящей болью. О том, что будет больно, я не сомневалась ни на минутку.
   * * *
   Боль... Все вокруг превратилось в плотный вихорь боли, а я нахожусь в эпицентре этого вихря и нет возможности с него вырваться. Боль пронизывает меня насквозь, задевая каждый нерв в моем теле, мучая каждую клеточку моего организма, разрушая сознание. И лишь одно желание: убежать от нее, скрыться или попросить смилостивиться над моей израненной сущностью. Но боль не отпускает. Она впилась в меня цепкими клешнями и выпивает из меня жизнь и душу.
   Я уже не кричу - просто уже сорвала голос и вместо крика вырывается стон, смешанный с хрипом. А может, я из-за боли уже не слышу своего крика.
   Боль... Она везде. Больше не могу! Уж лучше умереть сейчас, чем чувствовать такую боль. Затуманенное сознание просит произнести то запретное имя и позвать на помощь. Пусть придет и будь что будет, только лишь прекратит эту невыносимую боль. Нет! Он не поможет унять боль и не прекратит мои страдания. Это мое испытание, которое я должна вынести сама.
   Боль... Уже не чувствую холодную землю и камни, впивающиеся в мою плоть. Боль усиливается. Разве может быть еще больнее? Я слышу, как каждая кость в моем теле ломается, что бы срастись вновь. Как каждый мускул рвется. Как все нутро выворачивается наизнанку. Скорее бы потерять сознание, но оно не спешит покидать меня.
   Новая волна боли на грани терпимого, но я еще жива, так как чувствую эту невыносимую боль. Яркий свет, электрический разряд по телу, резкая темнота, гул в ушах. Боль пошла на убыль, но грань с реальностью потеряна. Или нет? Глаза не открываю, боюсь, что боль вернется. Просто лежу и глубоко дышу, поскуливая и ожидая, когда боль станет терпимой. Гул в голове постепенно утихает, и начинают доноситься звуки ночного леса: угуканье совы, пение сверчков и шум ветра, гуляющего в верхушках деревьев. Все же я выжила... Я смогла!
   Открываю глаза и привыкаю к темноте, которая постепенно рассеиваться, открывая мне вид ночного леса. Ярким фонарем в небе светит огромная луна. Ее свет сейчас для меня как первое солнышко холодной весной: дарит тепло и согревает душу.
   Я уже ощущаю, что я не человек, но проверить не спешу. Хочу еще немного дать себе возможность насладиться лунным светом и чувством уходящей боли.
   Через некоторое время я попробовала встать, но ноги, точнее лапы, не слушались меня. Пришлось заново учиться ходить. Первые шаги давались нелегко: каждое движение жгло болью, как босиком по раскаленным углям. Но уже через час я не только свободно могла ходить, но и бегать.
   Никогда не думала, что бег может приносить столько удовольствия. А потом поняла, это свобода приносит невероятное чувство эйфории. Сегодня мой зверь впервые приобрел свободу и увидел мир. И я не останавливала свою волчицу, давая ей всласть насладиться бегом, а вместе с ним и свободой.
   Но резкий запах крови отвлек меня, вызвав жуткое чувство голода. Инстинктивно я подалась ему навстречу, отбросив предосторожность и здравый ум. Аромат крови... Все потеряло значение и смысл, кроме него. Мне нужно поскорей к нему добраться и утолить жгучее чувство голода.
   Вдруг резко из засады появился охотник с ружьем. Я даже не успела толком испугаться. Звук выстрела разнеся оглушающим громом. Тело прожгла жгучая боль. Я попыталась сорваться с места, но тело перестало меня слушаться. Я как оцепенелая смотрела в глаза своей смерти: дуло приближалось все ближе и было готово сделать контрольный выстрел.
   Неожиданно с разных сторон появились огромные волки и бросились на охотника. Я расслабилась и перевела взгляд в небо, где ночное светило ехидно улыбалось моему покидающему жизнь телу. Вот и все... я боялась волков, а бояться нужно было людей. Слеза скатилась по волчьей шерсти.
   Боюсь ли я умирать? Очень! А еще больше боюсь за маму, как она переживет мою смерть. И тут вспомнился красивый и властный король волков.
   "Маркус..." - хотела позвать я мысленно, но не успела - темнота накрыла мое сознание.
  
   Глава 20.
   Чувство невесомости и холода окутывало мое тело. Разве умершие чувствуют холод? А еще невыносимая боль. Кажется, я уже с ней сроднилась. А еще запах... такой родной, который хочется вдыхать и вдыхать. Пытаюсь открыть глаза, но веки не слушаются меня. А вот шепот возле меня начинаю различать:
   - Тише, девочка моя. Потерпи. Все будет хорошо. И чего же ты такая гордая?
   Лишь где-то далеким сознанием понимаю, что я еще волк и меня несут на руках.
   "Маркус" пытаюсь я прошептать, но вновь отключаюсь.
   В сознание приводит разговор между Маркусом и мамой, хотя и слышу его словно в бреду:
   - Я должен ее забрать.
   - Я понимаю, - голос матери звучит безжизненно. - Пообещай, что защитишь ее и убережешь!
   - Я обещаю, что сделаю все зависящее от меня. Со мной ей будет лучше.
   - Кто знает...
   И снова темнота.
   * * *
   Легкое прикосновение к моим волосам. Будто ветер ласкает мои губы, шею, руки. Так нежно и так чувствительно. По телу прошла легкая дрожь, и жаркая истома охватила все тело.
   Слышу треск горящих дров, что создает огнь, но в то же время отчетливо понимаю, что я нахожусь не в лесу, а в постели. И очень хочется пить.
   Открываю глаза. Я в темной комнате и единственное освещение - это огонь в камине. Силуэт мужчины в кресле пока еще расплывчатый, но я точно знаю, кому он принадлежит. Хочу позвать его, так как его взор направлен на огонь, и он не видит, что я пришла в сознание.
   "Маркус" - шепчу я мысленно.
   "Мммм" - отзывается у меня в голове бархатный мужской голос.
   "Я хочу пить"
   Он поворачивается и, увидев мои открытые глаза, подскакивает ко мне. Берет стакан и, бережно поддерживая мою голову, пытается меня напоить. Я пью в захлеб. Вода течет по лицу, попадая на шею, но меня это не волнует, так как главное в данный момент утолить невыносимую жажду. Напившись, я даю знак, что достаточно.
   - Как ты себя чувствуешь?
   Пытаюсь сказать, что паршиво, но в горле как поселился огромный ком и вместо слов вырывается лишь хрип.
   - Можешь говорить мысленно, - подсказывает мне оборотень.
   "Что с моим голосом?"
   "Он очень скоро вернется, не волнуйся"
   "Я в твоем доме?"
   В ответ кивок.
   "Долго?"
   "Два дня"
   Я внимательней всмотрелась в лицо мужчины. Темные круги под глазами, вид не ухоженный и уставший. Неужели переживал за меня? Да нет, не думаю.
   - Кушать хочешь? - спросил оборотень.
   Только после вопроса, почувствовала голод, а живот предательским ноем поспешил возвестить об этом Маркуса. Кивнула положительно. Стук в дверь вспугнул меня и я легонько подпрыгнула на месте, но быстро взяла себя в руки. Вошла женщина лет сорока, худенькая с русыми заплетенными в пучок волосами.
   - Эли, познакомься. Это Лия. Она тебе будет во всем помогать. Если что нужно, обращайся к ней.
   "Она оборотень?" - задала я мысленный вопрос Маркусу.
   "Да"
   "Она может читать мои мысли?"
   "Нет, пока ты не в моей стаи"
   "Тогда как я могу к ней обратиться, если не могу пока говорить?" - даже мысленно было ощутимо горечь и безысходность в моем голосе.
   "Я помогу"
   Лия тем временем уже скрылась за дверью а, мы с Маркусом продолжали общение.
   "Мама..."
   "Она в безопасности и знает, что с тобой все в порядке"
   "Почему я здесь?"
   "Потому, что здесь безопасно"
   "Сколько я здесь пробуду?"
   "Сколько понадобиться"
   "Я пленница?"
   "Нет"
   "Значит, я смогу уйти, когда пожелаю?"
   "Пока нет"
   "Я не поменяла своего мнения. Я не буду принадлежать твоей стаи..."
   Его глаза исказили грусть на уставшем лице, но он ничего не ответил на мои слова.
   - Отдыхай. Я скоро вернусь. Лия будет возле тебя все время. Если тебе что-то понадобиться, а она не сможет понять, позови меня мысленно и я передам ей твою просьбу, с этими словами мужчина вышел.
   Постучавшись, вошла Лия с тарелкой бульона. Она молча начала меня кормить, с опаской делая каждое свое движение. У меня сложилось впечатление, что женщина меня боится, хотя я могла и ошибаться. Чего это оборотень меня боятся? Эх, побыстрее бы вернулся мой голос, что бы я смогла спросить женщину напрямую, а не теряться в лабиринте догадок.
   Справившись с бульоном, мной вновь одолела усталость. Я закрыла глаза и провалилась в сон, что бы вновь проснуться от странных ощущений: невесомые, как поцелуй бабочки, прикосновения к моей щеке, шеи, волосам. Я пытаюсь сосредоточиться на ощущениях, что бы понять сон ли это или реальность. Но понять не могу. Они как легкий ветерок: приятные, ощутимые и в то же время неуловимые. Открываю резко глаза - возле меня никого.
   Утренний свет дает мне лучше рассмотреть комнату. Но в первую очередь взгляд останавливается на силуэте мужчины, смотрящего в большое панорамное окно. Лицо его сосредоточенное и отстраненное. Легкая небритость грозит перерасти в бороду. Темных кругов под глазами уже не видно, но усталость еще заметна. Интересно сколько он здесь? Неужели у короля нет других забот, как смотреть то в окно, то на огонь в камине? Перевожу взгляд на камин и только сейчас начинаю задумываться: сейчас же лето, а вчера точно горел в нем живой огонь. Но тут же начинаю догадываться, что нахожусь то я уже не в Венгрии. А где я нахожусь и какая здесь погода за окном мне пока не известно. Рядом с камином стоит маленький столик и два кресла. Возле дальней стены огромный шкаф. Все подобрано со вкусом, но нет никакой помпезности в этой обстановке или дизайнерского современного криатива, только уют и спокойствие.
   Маркус не видит, что я проснулась, все так же смотрит в окно, а я не спешу его звать. Хочется тайком еще понаблюдать за этим мужчиной и понять его мысли. Он почувствовал мой взгляд и повернулся ко мне, подошел и напоил водой. Диалога не появилось ни мысленного, ни голосового. Вошла Лия с тарелкой супа и начала меня кормить. Маркус стоял недалеко и молча наблюдал. Странный он какой-то сегодня.
   Так мы продолжали молчать уже втроем, хотя мне показалось, что Маркус и Лия мысленно общались.
   - Лия хочет осмотреть твою рану и сменить бинты, - услышала голос короля.
   Я кивнула. Но когда женщина начала снимать одеяло, меня осенило, что я практически под ним голая, а смена бинтов предполагает оголить меня еще больше.
   Я вцепилась в одеяло. Мои посетители недоуменно посмотрели на меня.
   "Маркус, ты так и будешь здесь стоять?" - обратись я к нему в мыслях.
   "Да" - спокойно прозвучал его ответ в моей голове.
   "Я под одеялом практически голая..." - намекнула я на проблему.
   "Я знаю"
   Краска залила все мое лицо и уши. Злость, обида и возмущение овладели мной. Но рациональное мышление не дало выплеснуть этот взрывоопасный коктейль наружу: только благодаря Маркусу я осталась жива и должна быть благодарной.
   "Мне кажется, или Лия меня боится?"
   "Она не знает как себя с тобой вести"
   Меня это удивило и возмутило "Почему?"
   Но ответ я не получила.
   Дальше так продолжаться не могло, и я сделала максимум усилий, но все же хрипло прошептала:
   - Привет, - и улыбнулась женщине, - Меня зовут Элиза, можно просто Эли.
   Женщина опешила, но потом вроде бы расслабилась:
   - А меня Лия, - и улыбнулась в ответ.
   Маркус понял мое упрямство и вышел, не проронив ни слова. Я в изумлении подняла плечи, при этом заговорчески улыбаясь женщине. Во время перевязки мы так и продолжали молчать, но лед между нами явно таял. Лия начала себя чувствовать менее сковано.
   Рана затягивалась, но я, понадеявшись на регенерацию оборотня, ожидала увидеть лучший результат. На теле Маркуса раны исчезли меньше чем за ночь, а я уже несколько суток здесь... Но тут же вспомнила, что я еще не полноценный оборотень и пользоваться всеми плюсами моей второй сущности еще пока нет возможности. Да и выжила я чудом: с таким ранением, как было у меня - не живут.
   После смены бинтов, я умудрилась снова не надолго уснуть, что бы проснуться и увидеть привычную мне картину под названием "Маркус наблюдающий за огнем в камине". День уже подходил к завершению и в комнате царил вечерний сумрак, пробирающейся через не зашторенные занавески, а тени, что отбрасывал огонь из камина, танцевали на стенах незамысловатые танцы.
   "Какая сейчас погода за окном?" - возник вопрос, и я мысленно направила его к своему посетителю. Он мимолетом взглянул на меня и вновь направил свой взор к огню.
   "Идет дождь. Серо, мрачно и холодно. Совсем не скажешь, что лето"
   "Тебе нужен огонь, что бы согреться?"
   "Нет. Я люблю смотреть на огонь. Он вызывает в моей душе спокойствие, дает силы и умиротворение, дарит чувство безопасности"
   "А я люблю смотреть на море..."
   И сразу восстал в памяти последний день Эллы: шум моря, страх от встречи с оборотнями и прыжок в бездну. Понемногу в памяти начали всплывать и другие воспоминания с волками, и я задала давно мучавший меня вопрос:
   "Как ты оказался на месте землетрясения? И как ты выжил?"
   "Тяжело и болезненно выживал на протяжении многих лет. Было не легко, так же как и тебе..."
   Он долго молчал, а потом начал рассказывать, так и не отрывая своего взгляда от камина:
   "Мой отец был истинным королем своего клана. Рэндольф Оллерис Варг - всесильный правитель всех истинных волков. Его уважали, его боялись, ему подчинялись. Клан Варгов за его правительства был самым великим, огромным и непобедимым. У него родился сын Аларикус Льялл Варг, которого с самого детства воспитывали как наследника и будущего короля. Мать Аларикуса была одной из волчиц стаи, точнее бета-волчицей. И король имел право с ней не заключать брак и не воздвигать в королевы. В общем, отец в пару ее не взял, но от сына не отказался.
   Спустя годы отцу пришлось побывать на Алтае. Там он и встретил мою мать Анзурат Айжан, дочь короля Клана Айжан, владеющею силой магии стаи лунных душ. Она была альфой, как и мой отец. Он взял ее в жены и представил всем как истинную королеву. Вскоре появился я. Еще до моего рождения было понятно, что я буду сильнее своего старшего брата и бесспорным альфой стаи, из-за сильной крови, что у меня была от обоих родителей. Власть стаи принадлежит сильнейшему. Аларикус понимал, что по достижению мной совершеннолетия, он не сможет мне противостоять и решил меня убить еще в младенчестве. Мое убийство отец смог предотвратить, а Аларикус в тот день сбежал, понимая, что наказанием ему будет смерть.
   Через несколько дней моего отца подло убили. Мать, почувствовав опасность, сумела вместе со мной скрыться. Стая, потеряв своего короля, стала слабой и уязвимой и перестала существовать.
   Мама была одной из самых сильнейших магов, что существовали за все время на земле. Благодаря магии Айжан, она наложила на меня заклинание, позволяющее мне обращаться в волка с самого детства, не дожидаясь совершеннолетия. И мы с матерью то волками, то людьми пытались достигнуть ее родных земель Алтая. Не зная своих врагов в лицо, мать опасалась всех и не доверяла никому. Путь на Алтай наш был не напрямую, а окольными путями. Так мы оказались в Ленинакане. Но нас как-то смогли вычислить, точнее наше местонахождение. То землетрясение было не случайно..."
   Маркус замолчал, а я почувствовала, как слезы застилают глаза. Я помню, тот ужасный момент, когда рушатся стены, а пол уходит из под ног. Крик, страх, панический ужас, падение, боль, холод и темнота... А дальше вся жизнь проходит под несносным грузом боли, что вызвана потерей самого родного человека в мире и эта боль никогда не утихнет. Тысячи людей тогда погибло! Еще больше в тот день многое потеряли: жилье, родных, будущее. Нет, уж лучше я буду думать, что это землетрясение - закономерное природное явление, а не прихоть какого-то ненормального изверга.
   "Из под руин меня достали спасатели. Они не поняли что я волк, и не обратили на меня никакого внимания. Становиться вновь человеком было опасно, и оставаться среди людей волком тоже. Я еще несколько дней ходил по руинам города, крутился возле мертвого тела моей матери - при падении она обрела человеческую сущность. Еды и воды не хватало для людей, что уж говорить о собаках. Пришлось бежать в лес и выживать. Первые месяцы были невыносимые: холод, голод и одиночество. Думал, что не выживу. А потом прибился к стае волков и все же умудрился выжить. Три года я провел с волками, пока меня не отыскал брат моей матери Бигаш Айжан.
   А потом долгие и тяжелые года обучения, воспитания и тренировок. Дядя помог мне начать строить новый мир на руинах моих детских надежд. И у меня получилось. Одними из первых ко мне прильнули Лия и Освальд и всячески взялись мне помогать. А потом волков в моей стае становилось все больше и больше. Сейчас стая Варгов практически обрела свою силу и мощь, как за времен моего отца"
   Для кого-то может показаться этот рассказ сказкой, но я представляю, сколько пришлось пережить маленькому мальчику, что бы сейчас быть тем мужчиной, которым он стал. Теперь мне его титул короля уже вызывал не иронию и смех, а уважение.
   - Как ты себя чувствуешь? - раздался голос уже не в моей голове, а в реальности.
   - Хорошо. Спасибо, что мне рассказал. - Я ненадолго замолчала, а потом перевела разговор на другую тему:
   - Надоело валяться в постели.
   - Могу показать тебе дом, а потом можем вместе поужинать.
   - Только можно я для начала приму душ?
   Вошла Лия и принесла банные принадлежности и одежду: легкие шелковые черные штаны спортивного покроя и белую рубашку, а главное новое нижнее белье. И я на час пропала в мире шампуня, мыльной пены и горячей воды, наслаждаясь обретением чувства чистоты. Рана уже практически перестала болеть. Все же замечательная это штука регенерация. Я знала, что уже завтра смогу спокойно передвигаться без чьей-то помощи, а главное без боли.
   Дом Маркуса был огромным и шикарным. В нем отсутствовал аристократический шик и богатая помпезность, что меня приятно удивило. Все было сделано со вкусом и практичностью. От огромного количества комнат глаза разбегались, я и представить не могла, как же выглядит этот дом снаружи. Но больше всего меня поразила библиотека. Я поняла, что все свободное время, пока я вынуждена быть в этом доме, я проведу в этой комнате. Огромное количество книг, манили меня своими тайнами и загадками, но сегодня оккупировать библиотеку уже было поздно.
   Кроме библиотеки, в этом доме меня также порадовал большой спортивный зал. Хотя моему телу еще были противопоказаны физические нагрузки, но я уже предвкушала, как вновь вернусь к своим ежедневным тренировкам.
   Накрыли ужин нам в столовой, в которой практически все место занимал один большой стол. Меня удивило, что за столом оказались только мы вдвоем, но я решила ничего не спрашивать. Ужин прошел в молчании. Усталость давала о себе знать и первой разговор я решила не начинать, наслаждаясь тишиной. Очевидно, что хозяин решил так же.
   После ужина Маркус провел меня в мою комнату и попрощался. А я еще долго воротилась в постели, пытаясь понять этого таинственного мужчину. Он был для меня открытой книгой и самым сложным ребусом одновременно. Я уже перестала воспринимать его своим смертельным врагом, но вот доверием к нему я тоже не воспылала. Он был сильным, волевым и самоуверенным и вел со мной странную игру, а превращаться в игрушку в его руках я не собиралась. Да и понять на каких правах и сколько мне придется пробыть в этом доме, мне не удавалось. В какой-то момент появилось ощущение, что я здесь пленница, но я быстро откинула эту мысль, зная, что без моего согласия, войти в стаю меня не заставят. Мне просто нужно время, что бы залечить свои раны, а потом я вернусь к маме и Люку и начну строить свою новую жизнь. Жизнь одинокого оборотня.
   Впервые утром в этом доме меня разбудил стук в дверь. Вошла Лия и принесла завтрак:
   - Я не знала, спуститесь ли Вы в столовую, и решила завтрак принести Вам в комнату.
   Меня смутило, что женщина старше меня, обращается ко мне на "Вы".
   - Спасибо, Лия. В комнате мне действительно будет комфортней. Прошу, не обращайся ко мне на "Вы", я начинаю чувствовать себя не уютно.
   Женщина улыбнулась и поставила поднос с едой на маленький столик возле камина. А я все думала, может у них заведено между собой обращение на "Вы", а я тыкаю и ей и Маркусу? Но с другой стороны, если бы было так, они бы мне сказали.
   - Лия, а где Маркус?
   - Мистер Варг уехал и сказал, что вернется после обеда.
   Сначала я даже не поняла, кто такой этот мистер Варг. Ну конечно, он же король, и уважительное обращение к нему есть обязательным.
   Лия ушла, а я быстро приняла душ, поела и решила спуститься в библиотеку.
  
   Глава 21.
   Библиотека была поистине царской: вдоль стен стеллажи с книгами, в конце огромное окно, а в центре стол окружен большим кожаным диваном и двумя не менее шикарными креслами. Оторвавшись от созерцания обстановки, я прошлась вдоль книжных стеллажей. Мое внимание сразу привлекла старинная книга в кожаной обложке. Достав ее, у меня перехватило дух: на обложке был выбит знак точно такой же, как мое родимое пятно. Я провела пальцами по выбитому месяцу и маленькой звездочке и почувствовала легкое покалывание. Как зачарованная, я вместе с книгой направилась к креслу, выбрав то, что находилось спиной к входной двери, а лицом к окну.
   Чувство предвкушения и разгадки тайны охватили все мое тело. "История клана Айжан" сообщила мне первая страница. И я окунулась в мир алтайских оборотней, забыв о времени и голоде. Я читала о их магии, о их значении в этом мире. Айжан в переводе означает лунная душа и по преданию они были позваны в этот мир для удержания баланса между добром и злом. Я читала их легенды и сказания, когда почувствовала как чужая рука еле дотрагиваясь провела по изгибу моей шеи. От неожиданности я подпрыгнула и схватилась за шею, но руки не обнаружила. Резко обернувшись, я увидела на входе Маркуса, который оперся телом об дверной косяк, сложив руки на груди, и пристально смотрел на меня. Я бы залюбовалась его видом, если бы не чувство страха, охватившее каждую мою клеточку. Он не мог так быстро перемещаться, это я знала наверняка, но что тогда это было?
   - Я не помешаю? - спросил он.
   Я отрицательно помахала головой и попыталась выровнять свое дыхание. Может мне действительно просто показалось?
   - Не против, если я присоединюсь, хочу посмотреть кое-какую информацию? - вновь прозвучал вопрос.
   - Это твоя библиотека. И если нужно, то я уйду.
   - Нет, не нужно. Можешь продолжать читать, - и на несколько секунд запнулся, обратив внимание на книгу в моих руках, - Айжан... интересный выбор. Почему ты выбрала ее?
   - Знак привлек, - открыла я часть правды.
   - Я так и подумал. Все же я уверен, что именно их кровь течет в твоих венах. Моя мать была с этого клана. Если узнаешь что-то интересное, сообщи мне. Извини, что отвлек.
   Оу, король может быть вежливым? Он прошел вглубь комнаты, достал со стеллажей большую книгу в твердой обложке, и сел в кресло напротив меня.
   Я попыталась успокоить сердцебиение, вызванное присутствием Маркуса, и сосредоточилась на чтении своей книги. Но, ни одно слово не оставалось в сознании и мне приходилось перечитывать одно и то же по несколько раз. Взяв себя в руки, я все же смогла успокоиться, ровно до того момента, пока не почувствовала на своем плече легкий, еле ощутимый поцелуй.
   Мое тело содрогнулось, и я резко посмотрела на Маркуса. Он продолжал невозмутимо читать книгу, и лишь легкая улыбка, что коснулась уголков его губ, предательски подсказала, кто виновник моего испуга.
   - Да сколько можно?! - возмущенно с ноткой злости взревела я.
   Он вальяжно и невольно оторвал глаза от чтива и спокойно спросил:
   - Можно что?
   Возможно, я и поверила бы в его непричастность, но интуиция вопила, как ненормальная, указывая на него пальцем, повторяя "это он, это все он!".
   - Не притворяйся, что ты ничего не понимаешь. Как ты это делаешь? И главное зачем? - я повысила голос.
   - Перестань кричать, во-первых, - спокойно ответил он. - И, во-вторых, нормально объясни, что тебя так взбесило.
   Ах, что меня взбесило? Перестать кричать? Моему возмущению не было предела, а злость натягивалась в тугую пружину, готовую в любой момент сорваться и вырваться наружу.
   - Перестань делать с меня дуру! Я и так в последние дни живу как на иголках, еле отличая реальность от мира фэнтези. Ты думаешь легко всю жизнь жить простым человеком, а потом резко вспомнить все со своей прошлой жизни, еще и узнать, что ты оборотень, которого кто-то и не понятно зачем, пытается прибить? Мои нервы на пределе и я каждое утро спрашиваю себя, не сошла ли я с ума! А ты вместо того, что бы объяснить, рассказать и помочь, играешь с моим воображением или что, черт возьми, ты делаешь?!
   Тяжело дыша и сверля злобным взглядом своего абонента, я ждала хоть каких оправданий, но он все продолжал невозмутимо смотреть в мои глаза и молчать.
   Я вскочила на ноги в намеренье уйти, когда раздался его голос:
   - Извини, ты права. Но не во всем. Я до последнего не знал, чувствуешь ты это или нет, так как раньше с таким не сталкивался. Лишь сегодня, зайдя в библиотеку, я в этом убедился. А вот зачем я сделал это только что... - он сделал глубокий вдох и ответил совсем не то, что хотел сказать вначале, - это тебя не касается.
   Он думал, я успокоюсь после такого ответа?
   - Как это меня не касается? Да что ты вообще себе позволяешь? Еще скажи, что я - твоя собственность, и ты можешь делать все что хочешь? При этом это меня не будет касаться...
   - Это вопрос времени! Рано или поздно ты станешь моей!
   - Да пошел ты, король хренов! Я не твоя собственность и никогда ею не стану. Обломись!
   Никогда в жизни меня не доводили до такого предела. Злость, ненависть, обида затуманили мне разум, и единственным правильным вариантом было сбежать и как можно быстрее от этого человека, с этого дома. Я развернулась к выходу, когда пальцы Маркуса в жесткой хватке обвили мое запястье и развернули меня в противоположную от выхода сторону. Мои глаза встретились со злым, хищным и ужасающим взглядом зверя. Его желваки напряглись, а на шее выступили выпуклые вены.
   - Ты забываешься, девочка, - прошипел он. - Я твой король! И ты принадлежишь мне!
   Я не отводила взгляд, и с вызовом смотрела в его глаза. Чувство самосохранения покинуло меня и вместо страха, появилась злость, возмущение и упрямство.
   - Ты не мой король! Я. Тебе. Не принадлежу! - отчеканила каждое слово, продолжая прожигать взглядом в его глазах дыру. Подсознательно, я понимала, что сейчас делаю вызов. Вызов? Кому? Самому сильному ликану! Королю! Я должна от страха сжаться в комок или на дрожащих ногах, попытаться спасти свою шкуру. Но что я делаю? Я отстаиваю свою свободу!
   - Я никогда не буду тебе принадлежать! Слышишь, никогда! - Глаза ужасно резала боль, но я решила, что бы не было, выдержать пытку, под названием "убивающий взгляд Маркуса".
   Он резко второй рукой схватил меня за волосы и резко потянул их вниз, заставляя мой подбородок подняться еще выше, и впился жестоким поцелуем в мои губы.
   Я крепко сцепила свои зубы и губы, не давая и шанса этому поцелую. Он потянул сильнее за волосы, причиняя мне боль и пытаясь завладеть моими губами. От боли я зажмурила глаза и со всей силы до крови укусила его за губу. Меня выпустили с цепкой хватки, давая возможность сделать спасательный шаг к отступлению.
   В его глазах не было и доли сожаления о своем поступке, а злость казалось, только возросла. Он брутально вытер кровь со своей губы тыльной стороной ладони и хотел что-то сказать, когда я его перебила и жестоко прорычала:
   - Не смей больше никогда целовать меня и причинять мне боль! - я попыталась вложить в свой голос максимум угрозы. - Иначе пожалеешь!
   Развернувшись, я бегом устремилась из библиотеки в свою комнату. А за спиной уже раздавались звуки сокрушающейся мебели и бьющегося стекла. Заторможенная реакция происходящего пришла в мое осознание, и я ускорила свой бег по ступеням. Только сейчас паника и страх за свою жизнь одарили своим присутствием мой разум. Я явно играла с огнем, притом наплевав на все меры безопасности. Господи, сделай так, что бы, я не оказалась на месте той мебели! Я еще совсем молодая и не хочу умирать!
   Вскочив в свою комнату, я закрылась на замок и подставила под дверь кресло. Знаю, что физической преградой для Маркуса это не является, но для успокоения моей души, это немного помогло. Чувство самосохранения вышло из засады и меня от страха начало трусить. Где ж ты было, когда я грубила альфе стаи ликанов? Звуки погрома прекратились, а я, дрожа от страха, молилась, что бы Маркус не направился продолжить ломать мебель уже в моей комнате.
   За два часа в мою комнату так никто и не пришел, чему я была безумно рада и начала понемногу успокаиваться. А через некоторое время расслабилась от непривычного напряжения и уснула, решив больше не посылать и не злить Маркуса от греха подальше. Но и разрешать себя целовать и обращаться со мной как с вещью, я тоже не собиралась.
  
   Глава 22.
   Утром, проснувшись, я решила не спускаться вниз к завтраку. Все же обида и страх еще бежали по моим венам. Да и с Маркусом видеться не было желания. Чувствовала я себя хорошо и рана уже не болела. Я подумала, что было бы замечательно сегодня вечером возобновить свои тренировки.
   Ближе к обеду в мою дверь постучалась Лия, принеся мне еды и мятного чая. Она и сообщила, что Маркус с самого утра уехал и должен вернуться лишь поздно вечером. Это не могло меня не порадовать, ведь его отсутствие давало мне возможность свободно перемещаться по дому.
   Поев, я решила ненадолго пойти в библиотеку, а потом и в спортзал. По дороге, решила отнести грязную посуду на кухню. Все же мне было не удобно, что мое состояние уже пришло в норму, а Лие и дальше приходиться мне прислуживать.
   Еще не войдя на кухню, я услышала разговор, который заставил меня остановиться и послушать, не выдавая своего присутствия:
   - Он разгромил всю библиотеку. Такой потери контроля над своими эмоциями у Маркуса еще никогда не было, - я отметила, что девица назвала Маркуса по имени, а не мистером или королем.
   - Мэрабель, ты же знаешь, что потеря контроля вообще ему не свойственно, не только в эмоциях. Подумать страшно, что могло к этому привести, - ответила вторая, обращаясь к первой.
   - Что же эта чокнутая, могла учудить, что бы так вывести его из себя? - вновь спросила первая, как я уже поняла с именем Мэрабель, и которая сразу записала себя в мой личный список врагов, назвав меня чокнутой.
   - Я думаю, что у короля к Элизе есть чувства, которые он неумело пытается отрицать, - этот голос я узнала, он принадлежал Лие. - А не смог их контролировать, так как чувства для него что-то новое и непонятное.
   Чувства? О каких таких чувствах она говорила? Желание мною обладать?
   - Мэрабель, это правда, что с появлением этой девочки, король так и ни разу не посетил твою спальню? - спросил с ноткой подколки все тот же не знакомый голос.
   В комнате пронесся смешок нескольких девушек. А мне стал понятен статус Мэрабель в этом доме. На мгновение мне даже стало ее жалко, пока она своей следующей фразой, не отнесла себя в мой ранее упомянутый список во второй раз:
   - Это дело времени. Он наиграется с этой шалавой, а потом как миленький прибежит ко мне. Я люблю его, и он это ценит.
   - А любит ли он тебя? - спросила Лия.
   - Маркус - король, а короли не умеют любить, - сказала в свою защиту Мэрабель, а я отложила эту фразу в памяти для себя.
   - Все равно не понятно, почему он поместил ее в свою комнату. До этого вход кроме Лии, был всем в нее запрещен. Думаю, она для него особенная, ? сказал все тот же неизвестный голос, - и я бы тебе не советовала, Мэрабель, отзываться о ней в плохом тоне.
   - Кира, не зли меня! Она уйдет, а я останусь. Мало того, я стану королевой и вы еще пожалеете, что стали на ее сторону, - Мэрабель шипела как змея, явно разбрызгивая свой яд на всю кухню.
   Услышав шаги, мне пришлось быстро выбираться с засады. Быть замеченной за подслушиванием, мне не хотелось. Сделав свое передвижение громкими, что бы меня заранее услышали, я вошла в кухню с подносом грязной посуды:
   - Добрый день! - поприветствовала я присутствующих, которых оказалось больше, чем я предполагала.
   - Добрый день, - с паническим шоком ответили мне все, кроме одной блондинки, которая с явным пренебрежением смотрела на меня свысока.
   - Меня зовут Элиза, - представилась я, ожидая ответного представления, но все замерли без движения и только кровожадный взгляд красивой блондинки прожигал меня. Вот это значит и есть Мэрабель. Остальные упустили свои головы, стараясь не смотреть мне в глаза. Я немного растерялась от такой встречи меня присутствующими и еще раз всех осмотрела.
   Лия вскочила и подбежала забрать поднос:
   - Я бы сама забрала. Не нужно было, - с долей беспокойства сказала та единственная, которую я знала.
   - Мне не трудно. К тому же я уже себя чувствую намного лучше, - улыбнулась я женщине. - Я все равно направлялась в библиотеку почитать.
   В кухне, в которой с моим приходом воцарилась тишина, стало еще тише: все перестали даже дышать. Да что это с ними?
   - Элиза, понимаете, - замялась Лия, а я отметила, что она вновь обратилась ко мне на "Вы", - боюсь сегодня в библиотеке не получиться почитать. Там делают хмм... небольшой ремонт. Все книги перенесли в другую комнату, и найти нужную будет очень трудно. Может, сегодня посидите за компьютером?
   За компьютером? Чего же мне раньше не сказали? Не успела радость осветить мое лицо, как свое слово сказала Мэрабель:
   - Чего ты церемонишься с ней? Вроде бы она не знает, что из-за нее Маркус вчера разгромил библиотеку, - а потом уже обращение было лично ко мне: - Это что же ты такое сделала, что так разозлила короля?
   Ее поведение, явно указывает, что она будет пользоваться любой возможностью, что бы меня унизить или защемить. Давать мне слабину перед этой блонди нельзя, а зверь внутри меня взвыл, в намерении очертить свою территорию и поставить заносчивую суку на место. Свою территорию? Ладно, потом подумаю. Нужно идти ва-банк и бить по больному, так как здесь либо ты, либо тебя:
   - Или не сделать... - я коварно улыбнулась. - Точнее просто отказать. Хотя, что я тебе объясняю? У тебя на лице написано, что ты не умеешь отказывать, даже если тобой пренебрегают.
   Мои слова произвели фурор и вздох нескольких девиц. Кажется, я попала в самое яблочко.
   В глазах Мэрабель отразилась неистовая злость, лицо покраснело, а глаза налились кровью:
   - Да как ты смеешь, подстилка грязная, вообще хоть что-то произносить в мою сторону? - прошипела блондинистая змея.
   Спокойствие на моем лице действовало на нее дополнительным раздражителем.
   - Перестань судить всех по себе. Думаю, тут ни кому не секрет, кто здесь является подстилкой. И о чистоте я, пожалуй, умолчу.
   Глаза змеи начали менять цвет, а клыки явно вырываться из пасти. Треск одежды вывел меня из оцепенения. Все присутствующие начали отступать подальше от разоренного, проходящего трансформацию оборотня. Вот я и доигралась... Поборов желание бежать, я быстро осмотрела все возможные для защиты предметы, присмотрев большой нож на противоположной стороне кухни. Шавкой, поджавшей свой хвост при первой угрозе, я быть не собираюсь. Буду отстаивать свое имя. Вот только превратиться быстро в оборотня я не знала как. Значит, придется вспоминать все свои боевые навыки с тренировок.
   Мэрабель завершила свое обращение и, не откладывая ни секунды, бросилась на меня. Мои инстинкты сработали раньше, и я сумела увернуться от туши волчицы, которая с огромной силой полетела в буфет с посудой. Пока она поняла, почему вместо меня, ее зубы врезались в фарфоровый чайник, я уже успела взять в руки нож и занять оборонительную стойку, готовясь ко второму нападению. Долго его ждать не пришлось. И когда в очередной раз раскрытая клыкастая пасть направилась в прыжке в мою шею, я с полуоборота ногой отправила волчицу в нокаут. Силы удара хватило, что бы тело ударилось об кухонную стенку и упало на пол. Лишь глубокое дыхание и скуление волчицы, выдавало, что она жива. Вот оно! Этот удар стоял всех тех невыносимых тренировок в прошлом! Это, безусловно, был лучший мой удар, самая яркая моя победа!
   Мышцы заныли болью, так как без разминки, я все же смогла потянуть ногу. Я закрыла на это глаза, всем видом не выдавая ни малейшего намека на боль. Не теряясь, я подскочила к волчице и прижала к ее горлу нож, закрепляя свою победу.
   Во мне взвыла моя волчица, и на уровне инстинктов, я ухватила Мэрабель за шкуру и резким движением направила ее морду к своему лицу:
   - Смотри в глаза мне! - приказным, не свойственным мне тоном, рычала я.
   Меребель посмотрела на меня, а потом опустила свой взгляд, полностью признавая мою власть над ней. Но и это меня, точнее моего зверя не успокоило: я продолжала играть роль под названием "Это моя территория":
   - Если еще хоть раз, твоя пасть откроется в мою сторону, независимо клыками или грязными оскорблениями - на одну суку в стае станет меньше! Понятно?! - ого, я не ожидала от себя, что могу быть такой кровожадной. Но она меня сама вынудила, пусть теперь зализывает раны своего позора.
   Я резко вскочила, отбросила нож и направилась к выходу. Понимала, что оборачиваться спиной к этой змее, лучше не нужно, но успокаивал тот факт, что я уже немного разобралась с законами стаи. Я честно победила, при том в неравном бою, а она признала мою силу. Теперь если она попытается причинить мне хоть малейший вред, стая покарает ее смертью. А зрителей уже насчитывалось в комнате больше десяти человек, в глазах которых читалось удивление, восхищение и признание. Я сделала глубокий вдох, что бы успокоиться и отыскала среди толпы Лию:
   - Так что там насчет компьютера? - спросила я доброжелательно и спокойно.
   С улыбкой и гордостью, что именно к ней я обратилась, незамедлительно получила ответ:
   -Идем...те.
  
   Глава 23.
   Покинув кухню и начав успокаиваться, я начала анализировать произошедшее. Вот здесь и вылезла наружу моя трусливая сущность. Руки начали дрожать, мысли путаться. Что же я творю здесь уже второй день?! Мне такое поведение вообще не свойственно. И тут поняла, раньше было не свойственно, когда я была человеком. А я уже несколько дней как оборотень. Все время об этом забываю.
   Лия шла возле меня и широко улыбалась. Меня ее настроение насторожило, а она, увидев мою реакцию, негромко позлорадствовала:
   - Наконец-то кто-то поставил эту суку на место. Но ей еще и влетит, когда Маркус вернется. Он не потерпит, что бы его приказы ослушивались.
   - Какие приказы?
   - По поводу Вашей защиты.
   - Лия, перестань мне выкать во-первых, а во-вторых объясни какой защиты?
   - Вашей... твоей, - исправилась она. - Все осведомлены, что ты очень важная для короля и гостья в его доме и каждый из стаи обязан тебя оберегать.
   - Так почему же тогда никто не встал на защиту, когда эта змея на меня напала?
   - Сначала все были в шоке, а потом она сделала вызов на бой "выяснения силы" и стая больше не имела права вмешиваться.
   Хммм... надо будет разузнать об этом бое "выяснения силы" и как делается вызов, а то я ничего так и не заметила, просто на инстинктах спасала свою шкуру.
   - Убить бы она тебя не смогла - прямое нарушение приказа альфы в стае невозможно нашей сущностью, но вот потрепать и покалечить была намерена. Но учитывая, что ты в человеческом облике справилась с оборотнем, что повергло в шок абсолютно всех, то теперь с тобой ни один оборотень не будет мерятся силой.
   И Лия снова довольно улыбнулась улыбкой довольного, объевшегося сливок, кота, а я только понадеялась, что бы она была права, и мне больше никогда не пришлось драться с оборотнем.
   - Мэрабель не слабая волчица, а ты пережила только одно обращение.
   - Намекаешь на то, что я не могла победить при таких обстоятельствах?
   - Намекаю на то, что не зря ты такая важная для короля, - только и ответила она. - Маркус до тебя никого раньше не спасал своей кровью.
   - Почему это так важно? - спросила я.
   - Элиза, понимаешь, король не делиться своей кровью ни с кем, так как он становиться на некоторое время уязвимым перед тем, с кем поделился. А король не может идти на такой риск.
   - Но он может приказать, что бы кто-то другой поделился кровью.
   - Может. Вот я и говорю, что ты очень важная для короля! Темболее, учитывая твое былое состояние - еще немного и ты бы умерла.
   Вот это Маркусу захотелось игрушку, что он готов для спасения меня пожертвовать своей кровью. Нет, глупо это. Здесь что-то другое, и в этом мне еще предстоит разобраться.
   Мы пришли в огромный кабинет с обстановкой "я крутой босс". Лия напомнила мне, что связываться по интернету со знакомыми и близкими мне пока опасно и просила воздержаться от этого. Спросила когда подавать обед и в какую комнату. Я решила кушать здесь, не желая лишний раз шнырять по дому и попадаться всем на глаза.
   - А, и чуть не забыла, - спохватилась женщина, когда уже надумала уходить, - Маркус просил, что бы ты заказала по интернету одежду, обувь и все чего тебе не хватает. Номер кредитной карточки записан на цветном листике.
   - Сколько я могу тратить?
   - Указаний по суме не было.
   Лия увидела мое удивление. И действительно, с чего бы такая забота и такое доверие?
   Я села за ноутбук и сразу появился насущный вопрос:
   - Лия, - позвала я женщину, которая уже успела дойти к двери, - какой пароль?
   - Пароль... Маркус сказал, что это дата первой вашей встречи.
   - Спасибо, - ответила я и улыбнулась. Так просто? Зачем делать с этого загадку?
   Я ввела дату того дня, когда Маркус чуть больше недели назад появился у меня на пороге. Как не верно? Я проверила календарь и попробовала еще раз и еще раз. Потом перепробовала каждый последующий день, вплоть до сегодняшнего дня, но пароль все равно был не верным.
   Я откинула голову на кресло и попыталась сосредоточится над загадкой Маркуса. Я начала перебирать всю свою жизнь, вводя даже дату своего рождения и последующие три дня: а что может он видел меня на похоронах у Эллы. Стоп Элла. Надо просмотреть всю ее жизнь. Но Элла точно не видела Маркуса! Маркуса человека нет, а вот Маркуса волка... Точно! Дату землетрясения? я не забуду никогда - ни в одной из моих жизней!
   Пальцы быстро набрали 07121988?, и доступ к компьютеру был открыт.
   Как сильно бы не хотелось написать маме или позвонить по видеозвонку, но решила не рисковать и переключить свое внимание на поиск информации в интернете.
   Попав на свои любимые сайты с одеждой, я как настоящая женщина загрузла в мире покупок. Оторвать меня смог только стук в дверь и вошедшая незнакомая мне девушка с подносом в руках:
   - Меня зовут Герел. Лия попросила отнести Вам обед.
   - Хорошо. Спасибо, - сухо ответила я, не отрываясь от мира ярких сайтов с одеждой.
   Девушка, поставив поднос, быстро удалилась.
   Аромат приготовленной еды разбудил мой желудок, и мне ничего не оставалось, как оторваться от своего занятия и покушать. Быстро справившись с обедом, а в последствии и с покупками, я решила узнать еще одну интересующую меня информацию: кем является Маркус Варг в мире людей.
   Но, к сожалению информации оказалось не так и много. Значился как бизнесмен, имеющий не малый капитал и бизнес по всему миру. Занимался много чем, но особо расписанной биографии найти не удалось. Я еле отыскала одно единственное его фото, на котором он был мега обворожительный и сексуальный.
   Меня начало немного бросать в жар, потом в холод. Выступили бусинки пота. Какая-то странная у меня реакция на фото этого красавчика. Но тут резкой болью скрутило мой желудок в узел, а тело охватила слабость. Это точно не реакция на фотографию. Решила встать и пойти попросить таблетку от... от чего? Может я подхватила инфекцию? Или очередная реакция на процесс в организме, связанный с волчьей сущностью?
   Я направилась к двери. В голове шло все кругом, на глаза упала пелена, и все стало как в тумане. Телом становилось трудно управлять. Подпирая стены, с последних сил я направлялась в сторону кухни. Хотела позвать на помощь, но горло как будто что-то сдавило.
   До кухни оставалось не много - нужно было пройти большой холл, а там по стенке как-то доползу. Но упала на колени, понимая, что сил идти больше нет.
   Входная дверь открылась и в туманной мгле я увидела силуэт Маркуса. Он не сразу меня заметил, но звук падающего моего тела, привлек его внимание. Я вложила последние силы, что бы Маркусу донести слово "Яд". Отбившееся эхом "Элиза!", было последнее, что я смогла услышать, перед тем как уйти во тьму.
   Пришла в себя в привычной мне кровати. В комнате было темно, и светом служил огонь в камине. Маркус как всегда сидел в кресле напротив камина и всматривался в огонь. Он снова выглядел уставшим и не выспавшимся.
   "Что со мной?" - мысленно, я обратилось к Маркусу.
   "Тебя отравили" - в голосе чувствовалась сожаление.
   - Мэрабель?
   - Да. Она уже понесла наказание. Больше она тебя никогда не побеспокоит.
   Я не сомневалась, что наказанием была смерть. Она ослушалась приказа и не один раз. Мне стало жаль эту женщину, но лишь до той поры, пока я не вспомнила ползущую себя по стенке и смотрящую смерти в лицо.
   Я присмотрелась к Маркусу. На его лице явно читалась боль и страдание. И я вспомнила, что она для короля была не просто одной из стаи: они делили вместе постель и не знаю как он, а она его точно любила. И из-за кого королю пришлось убить пусть не любимую, но его женщину? Вот именно из-за кого? Кто я для него?
   И так стало жалко в одночасье и влюбленную Мерабель, и следующего правилам и законам Маркуса, и себя, которую все почему-то хотят убить. Слезы появились в глазах, и это не укрылось от мужчины. Он встал и подошел ко мне:
   - Больше тебе ничего не угрожает в этом доме. Я допустил ошибку и этого больше не повториться. Набирайся сил, через пару дней мы летим на Алтай.
   - Алтай? Зачем? - я успокоила нахлынувшие так быстро слезы.
   - Я нашел, кто сможет ответить нам на наши вопросы.
   Я улыбнулась.
   - Эли, тебе еще что-то нужно сейчас?
   Вопрос застал меня врасплох и обидел, так как я увидела, что Маркус хочет поскорее от меня отделаться и уйти. А мне так захотелось впервые, что бы он еще немного побыл возле меня. Неожиданная обида овладела моей душой.
   - Да. Не говори ничего Лин, не хочу, что бы она переживала. И позови Лию.
   Маркус кивнул и вышел, чтобы через минуту в комнату вошла женщина, которая за пару дней умудрилась мне стать родной. Видно было, что последние сутки дались ей тяжело: плечи были опущены, а под глазами виднелись темные круги. Но увидев, что я в порядке, она искренне улыбнулась и взяла меня за руку. От этого простого прикосновения стало одновременно легко и тяжело. Я поняла, что очень устала за последнюю неделю, особенно эмоционально. А еще я очень скучила за мамой и домом.
   - Лия, как долго я проспала?
   - Почти сутки.
   - Так много?
   - Ты снова была при смерти и если бы не кровь Маркуса... - она замолчала, а я почувствовала себя не ловко, перед этим мужчиной: вместо того, что бы быть благодарной, я не известно почему, прониклась к нему обидой и злостью.
   - Последние сутки были очень тяжелыми. Всю ночь король боролся за твое спасение. И только когда стало понятно, что твоей жизни ничего не угрожает, он весь дом поставил на уши. От его гнева никто не укрылся.
   - И ты?
   - Я теперь освобождена от всех своих обязанностей и должна постоянно находиться при тебе.
   - Как все произошло?
   - Гордость Мэрабель не пережила поражения, а ревность затуманила рассудок. Она подсыпала яд тебе в еду.
   - Она же знала, что ее разоблачат и наказанием будет смерть, - уже не вопросом, а скорее утверждениям сказала я.
   - Знала. Но твоя смерть стала для нее в приоритете, и она решила рискнуть. Если бы Маркус вернулся немного позже или не сразу тебя нашел, ты бы умерла, а яд бы в организме спустя время не обнаружили.
   Как убили Мэрабель, знать мне не хотелось. На удивление, вновь стало жалко себя. Еще две недели назад, я жила простой жизнью, а сейчас моя реальность превратилась в фильм ужасов. Не хочу быть оборотнем! Не хочу владеть воспоминаниями Эллы! Не хочу быть в этом доме! Ничего не хочу!
   Но к большому моему сожалению, реальности было наплевать на мое "не хочу" и мне нужно было взять себя в руки и постараться сжиться с этой новой жизнью, которая больше никогда не будет такой, как прежде.
  
   Глава 24.
   Через пару дней, когда мой организм полностью пришел в норму, мы отправились самолетом в Москву, а там, сделав пересадку, уже направились в Горно-Алтайск. Наша команда состояла с меня, Маркуса, четырех охранников и Бигаша - дяди Маркуса, который после землетрясения нашел его и заменил ему родителей. Бигаш Айжан сразу проникся ко мне теплым отношением и был единственным, кто со мной шутил и разговаривал в пути. Выглядел он на лет пятьдесят. Темная кожа, черные волосы, выраженные скулы и раскосые глаза, явно выдавали его тюркское происхождение.
   Как я не просила, что бы с нами поехала еще Лия, что бы не чувствовать себя одиноко среди одних мужчин, но мне отказали, оперируя, что Лия не может надолго покидать дом.
   В Горно-Алтайске мы поселились в гостинице все на одном этаже. Мою комнату со всех сторон окружали номера охранников - по два человека справа и слева, а комнату напротив занял Бигаш. Номер Маркуса оказался в самом конце коридора в противоположной стороне. Король так и продолжал держаться от меня на большом расстоянии, разговаривал со мной только в крайней необходимости и избегал меня как заразную. Я старалась не придавать этому особого значения, но все же было обидно и крайне не приятно.
   За ужином я наконец-то услышала наши планы и распоряжения. В основном в меня их посвятили, что бы я взяла нужные вещи и была готова к ночевке в лесу. Неужели в наше время, еще есть места на земле, куда не добралась цивилизация?
   Усталость от долгого перелета сказывалась невероятно, так что я, выслушав все наставления, отправилась в номер подготовить вещи и пораньше лечь спать. Подъем ожидался раним. Очень раним!
   Будильник раздал свою жуткую мелодию в четыре утра. Ужасно хотелось поваляться еще в кровати, но времени на такую роскошь не было. Раздался звонок от стационарного телефона. Пришлось встать и взять трубку. Голос Бигаша радостно прокричал:
   - Доброе утро!
   - Если оно доброе... - пробурчала я. И чего так радоваться?
   - Позвонил удостовериться, что ты проснулась. Вставай, мой птенчик, нас сегодня ожидает долгое путешествие и очень важная встреча. Возможно, сегодня ты сможешь найти ответы, которые так долго искала...
   - Все-все... я проснулась.
   - Ждем тебя к завтраку через 40 минут.
   Это заставило меня моментально проснуться. Сорок минут на собрание для девушки - это катастрофа.
   Я бросила трубку и побежала в душ. А уже через сорок минут одетая и собранная, выбежала в коридор. Меня уже ждала моя свита и проводила в столовую, где отдельно для нас был накрыт завтрак. Бигаш все шутил и проверял взяла ли я с собой теплые вещи и ничего ли не забыла. В походах мне не приходилось бывать, так что, собирая сумку, руководствовалась интуицией и информацией, найденной в гугле. Я пыталась все воспринимать как увлекательное приключение, выбрасывая с головы ненужные переживания и страх.
   С гостиницы мы на арендованном автотранспорте добрались до поселка Чибит, а от него поменяли транспорт на машины с большей проходимостью и доехали до перевала Орой. Уже от него, взгрузив на спины походные рюкзаки, пешком отправились в сторону гор. Поход наш проходил в полной тишине и в строгом строю. Впереди предводителем всех был Маркус, потом между охранниками я, и замыкал процессию Бигаш. Так мы прошагали более пяти часов, пройдя множество троп, озер, бродов и рек. Солнце уже начало палить, а ноги требовали отдыха. Тяжесть еще была и в том, что все время приходилось идти вверх. Если бы я была простым человеком, я бы не смогла пройти так много без остановки. А еще безумно начал изнурять голод. Радовали только пейзажи и виды, что нас окружали, но ими насладится в полной мере, не было возможности.
   - Маркус, - послышался голос Бигаша, - думаю пора сделать привал и немного отдохнуть.
   Король повернулся и глазами вскользь пробежался по всем, остановив взгляд на мне. В его взгляде явно читалось "Вот она паршивая овца, которая портит всю отару!" На душе похолодело от его взгляда.
   - Через пару минут мы доберемся до водопада, там и сделаем привал.
   Через минут пятнадцать мы действительно добрались до водопада. Кушали мы в тишине, которую потревожила я:
   - А почему мы не взяли лошадей? Было бы намного легче и быстрее.
   Все ехидно улыбнулись, я поняла, что сморозила чушь.
   Ответил Маркус и совсем не пояснительным, а скорее раздражительным тоном:
   - Ты знаешь, как лошади реагируют на волков? Не забывай, кто мы! Лошади чувствуют в нас нашу сущность, их не обманешь.
   Вот об этом я могла и сама догадаться, но вот никак не могу осознать, что эти люди оборотни. Да что там, я не могу осознать, что я оборотень!
   И чего Маркус на меня так обозлился? Может попробовать с ним поговорить? Нет, пока не буду.
   Пообедав, мы двинулись дальше в путь. Дорога ставала только извилистей и тяжелей, но жаловаться я не собиралась. Ближе к вечеру мы остановились на привал возле ручья, что впадало в озеро. Мне дали пол часа привести себя в порядок и передохнуть. В дальнейший путь предстояло идти только Маркусу и мне, а все остальные остаются устанавливать палатки для ночлега и приготовления ужина. Бигаш объяснил, что дальше начинается святая земля духа-небожителя и не все могут на нее ступать. Что будет с теми, кто не имеет права, но ступит, я решила не спрашивать. А вот вопрос, как узнать, кто имеет право, я не смогла проигнорировать.
   - Ты имеешь право, - отмахнулся от вопроса Бигаш. - В тебе течет кровь клана Лунных душ.
   - А Маркус?
   - А Маркус - король! И мать его была принцессой клана Лунных душ.
   - Но в тебе тоже течет эта кровь.
   - Мне нет необходимости идти. Духов нельзя тревожить без особой надобности, могут наказать.
   Как все запутано... Я, наверное, никогда не разберусь во всех этих тайнах.
   Когда мы с Маркусом покинули лагерь вдвоем, я все же решилась завести разговор и немного расспросить о предстоящей встрече.
   - Сколько нам идти?
   - Около часа. - Ответ, как всегда был краткий.
   - Мы идем к шаману?
   - Можно и так сказать, только не вздумай ее так назвать. Лучше называй ведуньей, хозяйкой леса, видящей, но не шаманкой. Может обидеться.
   Хорошо, что предупредил. А Маркус продолжил:
   - Ее зовут Дьайык ?. Она главный посредник между человечеством и Богами, защитник и покровитель человечества. А также она является "хозяйкой" всех диких зверей и следит за равновесием и балансом всего живого на земле.
   - Она как оракул?
   - И оракул тоже. Она знает прошлое, видит будущее, но не имеет права вмешиваться в судьбы людей, за исключением, если есть угроза сохранению баланса всего живого на земле.
   - А почему ты думаешь, что она даст нам ответы? Неужели ты припускаешь возможность того, что я как-то имею отношение к вымиранию человечества или загрязнению экологии? - с насмешкой спросила я.
   Но лицо Маркуса было совершенно серьезно, без намека, что мои слова могут быть несерьезными:
   - Я не в чем не уверен, если это связано с тобой... Уж слишком много всего невозможного и невероятного уже случилось. Во многом мы смогли уже разобраться. Но тайн покрытых мраком осталось еще больше... И если кто и может помочь хоть как-то просветить нас или дать возможность хоть что-то понять - то только Дьайык. Существует легенда...
   Маркус увлекся рассказом и всю дорогу рассказывал мифы и легенды Алтая, а так же о клане Айджан. Было настолько увлекательно, что я и не заметила, как мы оказались на поляне с ручьем и юртой. Возле юрты горел костер, на котором закипал котелок. С юрты нам на встречу вышла молодая женщина в одежде, расшитой ярким орнаментом. Тело женщины было абсолютно все покрыто татуировками, а волосы были заплетены в косу со сложным плетением. Из далека, вид татуировок походил на грязь, но подойдя ближе я смогла рассмотреть рисунки, хотя и ничего не смогла из них понять.
   Увиденное, меня очень удивило: я ожидала увидеть старушку в мешковатой одежде, с бубном в руке, напевающую шаманскую мелодию, вызывающую духов. А женщине было на вид не больше тридцати. Тонкая фигура и миловидное лицо скрывались за одеждой и татуировками, но даже им было не под силу утаить красоту этой женщины.
   Ведунья улыбнулась мне, я бы даже сказала моим мыслям. Может она мысли читает?
   - Читаю! - прозвучал немного грубоватый женский голос, от которого стало не по себе. - Не бойся, дитя луны, я давно тебя жду. Уже заждалась, - она снова улыбнулась. Потом перевела взор на Маркуса и внимательно начала смотреть на него. Было ощущение, что она сканирует его мысли. Наверное, так оно и было.
   Маркус хотел, что-то сказать, но женщина выдвинула перед собой ладонь, давая понять, что ничего говорить не нужно.
   - Ты подождешь здесь, - обратилась она к Маркусу, - А ты, дитя, проходи, - указала она мне на юрту.
   Почему он будет ждать здесь? Ноги подкосились, отказываясь делать хотя бы шаг. Я думала, Маркус будет рядом, и что он будет задавать вопросы. Я даже не знаю что спросить...
   - Неужели у тебя нет ко мне вопросов? - в голосе слышалась насмешка и подстрекание.
   Я посмотрела на Маркуса и он утверждающе мне кивнул. Я собрала все свои силы и вошла в жилище, в котором было множество шкур животных, а в центре горел небольшой огонь. Непонятно откуда в руках женщины появилась пиала с ароматным напитком. Она мне его протянула, и я не рискнула отказаться.
   - Садись. - Указала она мне на шкуры и сама села напротив меня.
   Я попробовала напиток и почувствовала, как будто блаженство прошло по моим венам. Страх отступил, а руки перестали дрожать. Стало спокойно и уютно. Женщина с закрытыми глазами сидела и молчала. А потом раздался грубоватый голос:
   - Не бойся.
   Только я хотела спросить, чего мне не боятся, как ведунья открыла глаза, и стало действительно жутко. Один ее глаз стал стеклянным, как будто смотрел сквозь меня, а второй был полностью белый - без зрачка, только один белок.
   Я попыталась приглушить свой страх и придумать вопросы. В голове назойливо вертелся лишь один вопрос "Кто я?", но я не решалась его задать, без указания. Задавать его и не пришлось, ведунья начала говорить:
   - Не все книги прочитаны, не все двери открыты, не все дороги видны, не все потерянные души найдены... Значит, многое мне говорить еще нельзя. Ты та, в чьих венах течет магическая кровь клана Айжан стаи Лунных душ. Лунные души не подвластны законам стаи волков, законам природы и законам времени. У них своя магия и свое предназначение - хранить равновесие.
   - У меня тоже есть предназначение? - вырвалось у меня.
   - У каждого есть предназначение в этом мире.
   - Какое мое?
   - Сделать выбор.
   "Какой выбор?" подумала я про себя, но ответ услышала.
   - Правильный выбор!
   "Как же я узнаю, какой правильный?" - всплыло у меня в голове.
   - Все ответы находятся в тебе. Смотри в себя, слушай себя и доверяй себе. Слушай свое сердце - оно подскажет!
   И вроде бы ответила, но нифига не понятно. Мысли закружили водоворотом вопросов и один вырвался сам собой:
   - Иногда я не могу провести грань между воспоминаниями Эллы и своими. Разделить ее страх от своего. Разделить ее мысли и свои. Кто я: Элла или все же Элиза?
   - А есть разница? Ты - это ты: лунная душа, что смогла после смерти найти выход и возродиться. Ты не должна была умереть в тот день. Баланс был нарушен и лунные души смогли воспользоваться своей магией, для твоего спасения. Твои воспоминания и сила крови были "запечатаны", пока не настанет время. Не важно, как ты себя называешь, путь и предназначение у тебя одно и судьба у тебя одна.
   По спине пробежали мурашки от сказанного. Что-то зловещее было в сказанном. Стало тихо, а я поняла, что больше мне вряд ли что-то скажут.
   - Кто и почему хочет меня убить?
   - Твое убийство двадцать лет назад было ошибкой, неприятным стечением обстоятельств. Ты не должна была умереть в тот день. Ты последняя с клана Айжан, а значит ему нужна ты, точнее твоя кровь.
   - Кому?
   - Тому, кто хочет обрести силу над временем.
   - Он меня убьет?
   - Все зависит от твоего выбора.
   Одни загадки и тайны. И я вспомнила видение из глубокого прошлого, виденье из моего кошмара.
   - Волчица... она просила спасти ЕГО! Кого я должна спасти?
   - Когда придет время, ты сама поймешь... Все остальное я скажу при следующей нашей встречи.
   - Мы еще увидимся? - удивилась я.
   - Я надеюсь на это. Все зависит от твоего выбора.
   Опять этот выбор. Что я должна выбрать и из чего? Но Женщина уже поднялась, показывая, что наш разговор закончен. И выпроводив меня, пригласила к себе Маркуса.
  
   Глава 25.
   Возвращались от ведуньи мы в полном молчании. Каждый пытался осознать услышанное и понять, что делать с этой информацией. В лагере ничего не изменилось - все по-прежнему молчали. После ужина, я попыталась поговорить с Бигашем, но он сказал, что нельзя говорить об услышанном. Так как это касается только меня, а другим эта информация может навредить или изменить их судьбу. Я знала, что услышанное мной, ни на кого повлиять не может, но продолжать развивать эту тему перестала.
   Вечером двое из охранников трансформировались в оборотней и побежали выгуливать своих волков. Остальные остались недалеко от меня. Я сидела с Бигашем возле костра, а Маркус на расстоянии занимался своими делами.
   - Бигаш, а я могу превращаться в оборотня когда захочу?
   Мой вопрос его удивил, а потом смутил.
   - Извини, я думал тебе все, об этом рассказали, - сказал он достаточно громко и покосился в сторону Маркуса.
   Я отрицательно помотала головой.
   - Пока не пройдешь "полный круг", то превращения будут только в полнолуние. Знаешь, что такое "полный круг"?
   Я кивнула утвердительно, что несомненно мужчину обрадовало.
   Я воспользовалась моментом и еще задала пару вопросов о законах стаи и клане Айжан. Но усталость меня резко осилила, и я подалась в свое временное жилище для ночного сна.
   Утром мы быстро собрали все наши вещи и отправились в обратный путь. После двух часов молчания, я не выдержала и, обогнав всех, приблизилась к Маркусу:
   - Маркус, ты получил все ответы на свои вопросы?
   На миг мне даже показалось, что он вздрогнул от моего неожиданного голоса, но быстро взял себя в руки и все с тем же безучастным лицом ответил:
   - Частично.
   Но я проигнорировала его краткий ответ и продолжила спрашивать. Мне нужно было выведать, что ведунья сказала Маркусу обо мне.
   - Тебе удалось понять, какая роль отведена мне во всей этой истории?
   - Возможно, - ответами он не баловал мое любопытство.
   - А как я связана с тобой? - не унималась я.
   - Неотъемлемо. - На миг на его лице проскочила улыбка. Да он издеваться надо мной! Я уже хотела разозлиться, когда Маркус остановился и, пропуская охрану вперед, спросил:
   - Ты же знаешь, что я не могу рассказывать, что было сказано мне. Поэтому спрошу я. Эли, - мурашки-предатели сделали круг почета по моему телу, от того как он произнес мое имя, - что тебе Дьайык сказала о нас?
   - Э-э-э... - его вопрос меня сбил с толку, а я еще раз обдумала все услышанное мной от ведуньи, - Не уверенна, что она что-то говорила о нас... - я замялась, - о нашей связи.
   На лице Маркуса проскользнуло разочарование. Он тихо развернулся и продолжил идти в сторону ждущих нас людей. А я недоуменно выдохнула воздух и побежала догонять нашу компанию.
   Все дальнейшие мои мысли занял Маркус. От своих же слов мне самой стало грустно, ведь только сейчас я поняла, насколько близким за эти дни стал для меня этот надменный, гордый и недоступный мужчина. Еще недавно я считала его своим злейшим врагом, до жути боялась и ненавидела, а сейчас ждала его ласкового взгляда и внимания. Но и принадлежать стаи я тоже не хотела. Волчица во мне усердно твердила, что подчиняться, даже этому Маркусу, не намеренна и что свобода и независимость превыше всего. Надо побыстрее во всем разобраться и бежать что есть силы от этого человека-волка.
   От этой мысли боль защемила в душе, а тоска сжала в тиски сердце. Как не прискорбно себе сознаться, но Маркус мне очень сильно нравиться и чем дальше, все сильнее меня к нему тянет. Он как магнит, с невероятной силой притяжения. И если я и дальше буду лавировать в своих мыслях об этом человеке, то точно доведу себя до нервного состояния. Надо признаться, что мы не можем быть вместе: он может только подчинять, я подчиняться не умею; он не умеет любить, а я влюблюсь бесповоротно и мое сердце будет разбито; он король, а я ... Вот именно, кто я?
   Добравшись в гостиницу в свой номер, я первым делом решила расслабиться под горячим душем. Благо время до ужина располагало - мне дали два часа на сборы и отдых. Выбравшись из душа, я уже было начала сушить волосы, когда в мою дверь постучали.
   Открыв дверь, я обнаружила на пороге Маркуса. На его вечно невозмутимом лице, промелькнула растерянность, так вроде бы на моем месте он ожидал увидеть кого-то другого. Но дальнейшие слова объяснили его смущенность:
   - Извини, я не думал, что ты не одета.
   - А по твоему, я раздета? - белое полотенце, что обвивало мое тело, тяжело было назвать одеждой, но оно вполне скрывало все непристойные места.
   Маркус сглотнул и, отведя взгляд, произнес:
   - Я зайду позже.
   Он быстро хотел исчезнуть, но я его приостановила:
   - Маркус, ты что-то хотел?
   Он немного затаил дыхание, будто собираясь с мыслями, сделал глубокий вдох и уже спокойно мне ответил:
   - Да. Поговорить. Но это подождет. - При этих словах он стоял ко мне полуоборотом, так и не удосужившись посмотреть мне в глаза, вроде бы я не заслуживала даже малейшего скользкого взгляда его величества.
   Такое его поведение, очередной раз жесткой пощечиной окатило меня болью. Недосказанность огромной каменой стеной стояла между нами, а он даже не хочет попытаться приблизиться к этой стене, не говоря, что бы вообще снести ее к чертям. Я же ничего от него не требую, неужели так тяжело просто нормально общаться и вести себя по-человечески? Да сколько можно?!
   - Потерпи еще немного и все это закончиться. Я больше не буду раздражать тебя своим присутствием и избавлю тебя от назойливой обязанности нянчиться со мной.
   - Извини? - он возмущенно поднял в удивлении одну бровь и посмотрел на меня.
   - Если мое общество так тебе ненавистно - не мучай себя в необходимости общаться со мной. Ты можешь передавать свои приказы и пожелания через Бигаша. Только, пожалуйста, избавь меня от необходимости общаться с твоей спиной или видеть, как ты при малейшей встрече, пытаешься удалиться подальше. Мне неприятно это видеть. Если ты позволишь, я по возвращению, сразу покину твой дом и больше не буду тебя напрягать.
   Последняя фраза была не вопросом, а скорее почтением. Но это не помешало слезам-предателям заблестеть в моих синих глазах.
   - Нет! - грозно прорычал Маркус.
   - Что нет?
   - Не позволю! - властно заявил он.
   Желание плакать резко сменилось злостью, только теперь еще с оттенком обиды.
   - Что значит, не позволишь?! Если ты забыл, то я тебе напомню: я не твоя собственность и не принадлежу твоей стае!
   Что бы, не доводить ситуацию до абсурда, я решила поступить, как настоящая женщина - с силой захлопнула дверь, чтобы сползти по ней на пол и разрыдаться. Я упивалась слезами больше десяти минут, попрекая на судьбу-злодейку, что свела меня с этим мужчиной. Не хватало мне еще ко всему безответно влюбиться. Такое ощущение, что я смеюсь над своей жизнью, когда она смеется надо мной.
   Неожиданно для себя я услышала голос Маркуса по ту сторону двери, только теперь в нем вместо приказных нот, слышались боль и усталость:
   - Эли, ты действительно хочешь от меня уйти?
   Я заглушила слезы и представила, как Маркус, в зеркальном отражении меня, сперся спиной об дверь со стороны коридора.
   - Мне больно смотреть, как ты меня призираешь, игнорируешь и ненавидишь, - прошептала я, в полной уверенности, что он услышал каждое мое слово.
   Раздался резкий звук удара и треск паркетных досок. Этот звук и грозный рык Маркуса, заставил меня инстинктивно сжаться от страха.
   - Да с чего ты взяла эту чушь?
   - С твоего поведения. А как еще объяснить то, что ты меня избегаешь, все время держишься от меня на расстоянии, не смотришь в мою сторону, а если смотришь, то с презрением?
   - Эли, - в его голосе слышалась усталость и нежность, - глупая маленькая Эли. Все видят кроме тебя, что это не призрение, а боль... Боль, что ты не моя.
   С каждым его словом сердце билось все быстрее, набирая бешенный темп, а пульс от напора был готов разорвать мои вены. Маркус все продолжал будоражить мое сознание:
   "Я не могу больше молчать, иначе я просто сойду с ума. Ты говоришь, что я отвожу взгляд? Я хочу смотреть на тебя неотрывно, вот только мой взгляд пугает тебя. Не разговариваю с тобой? Да от твоего голоса каждая клеточка моей кожи чувствует электрические разряды и дрожь по всему телу. Убегаю от тебя? Да ты не представляешь, сколько титанических усилий мне приходиться приложить для борьбы со своим телом, которое при виде тебя, объявляет бунт моему разуму, в желании заключить тебя в объятия и не отпускать.
   Я король, и мне не допустимы вольности, но рядом с тобой я забываю об этом. Ты всегда была мне равной, вот только я не позволял это себе признать. В тот день в библиотеке... Еще бы секунда и я бы преклонился пред твоим взглядом и признал бы себя подчиненным тебе. Подчиненным! А я король!
   Я ненавижу себя за несдержанность... Безысходность, ярость, страсть, желание - все накрыло меня в одночасье. Я не выдержал и сорвался на поцелуй. Но сколько ненависти я увидел тогда в твоих глазах... Это было невыносимо больно: видеть в любимых глазах страх, ненависть, боль и понимать, что я причина всех этих чувств...
   Да, Эли, я тебя люблю!
   Я долго боролся сам с собой, ломая себя, тебя, нас... Я сам не понял, в какой момент, ты стала мне жизненно необходимой, как воздух, как вода, как душа. Просто в какой-то момент ты стала важнее моей собственной жизни. Я как будто стал одержимым тобой и знаю, что без тебя моя жизнь уже не будет прежней.
   Но если ты решила уйти, я не смею тебя удерживать. Я отпущу тебя, хотя это и будет мне подобно смерти..."
   Я продолжала сидеть на полу, полностью ошарашенная от услышанного. Такие слова от Маркуса я не готова была услышать.
   Тишина за дверью была нарушена тихими шагами. Он уходил. Я резко подскочила и выбежала в коридор. Маркус уже был достаточно далеко, но это не помешало ему остановиться, обернуться и встретиться с моим взглядом. Я смотрела в его глаза и боялась пошевельнуться, что бы не спугнуть этот момент незримой связи между нами.
   Лицо его было безэмоциональным и сосредоточенным на мне, а тело выдавало напряженность. Вроде бы буквально пару минут назад совсем не ним были произнесены слова признания. Может мое воображение сыграло со мной злую шутку?
   Легкий ветерок коснулся моих волос и еле ощутимые прикосновения обвели контур моего лица. Электрический ток прошел по всему моему телу, а воздух весь пропитался соблазном. Тело Маркуса оставалось бездейственным. Лишь легкая улыбка таилась возле уголков его губ, выдавая в нем моего искусителя. Да, это он причина моего бешеного сердцебиения! Это он причина моей волнующей все тело истомы! Это он, тот мужчина, которого сейчас я безумно хочу! И он не моя фантазия, он реальный!
   От блаженства, причиной которого были его ментальные прикосновения, я закрыла глаза и мысленно прошептала ему "Поцелуй меня!". Казалось, целую вечность, мое тело томилось в ожидании его губ, но поцелуя не последовало. Открыв тяжелые веки, я увидела, что Маркус так и не двинулся со своего места, а на его лице уже отобразилась внутренняя борьба и оттенок боли.
   Я поборола досаду и сделала шаг на встречу. После второго своего шага, услышала его приказное "Стой!". Я остановилась и с недоумением ждала его объяснений, но он молчал.
   - Маркус?
   - Эли, - он сделал глубокий выдох, как будто не дышал все это время,- если ты сделаешь еще хоть один шаг... - он замолчал, борясь со своими эмоциями, - еще один шаг и я не смогу себя сдерживать.
   - Так не сдерживай, - голосом, полным ожидания, проворковала я.
   - Ты не понимаешь,- его глаза потемнели, а дыхание участилось, -если я тебя поцелую, то уже не смогу остановиться.
   Я только улыбнулась, но дальнейшие слова не показались забавными:
   - Я тебя больше не отпущу и не дам возможности уйти. Просто не смогу. Если ты намеренна уйти от меня, то уходи сейчас! Это твой последний шанс!
   Я знала, что он не шутит и не кривит душой. Вот только была ли я готова потерять свободу? Заточить свою свободолюбивую душу в клетку и стать частью стаи Маркуса? Но если я сейчас уйду, буду ли я счастлива без Маркуса? Смогу ли я теперь без него, когда осознала свои чувства? Разве без него я буду свободной? Он уже стал повелителем моего сердца! Свобода - лишь иллюзия и не всегда может принести долгожданное счастье. А что, если быть рядом с любимым человеком - это и есть настоящая свобода?
   И в голове эхом прозвучали слова ведуньи "Выбирай сердцем". Больше мне не требовалось ни аргументов, ни вариантов. Свой выбор я сделала:
   - Я хочу, что бы ты сейчас меня поцеловал! - в этих словах уже не было просьбы, скорее констатация факта с повелительными нотами.
   Маркус только этого и ждал. С невероятной скоростью он оказался пред мной. Его рука провела по моей скуле, давая еще время передумать, но теперь я точно знала, чего я хочу, и мои губы потянулись к его губам. Осторожно, как бы пробуя на вкус, моими губами овладел нежный поцелуй. Ничего подобного со страстным поцелуем у меня дома при нашей первой встречи, ничего подобного с болезненным поцелуем в библиотеке. Это были нежные, но такие желанные прикосновения.
   Он отстранился и еще раз внимательно посмотрел в мои глаза, убеждаясь, отдаю ли я отчет своим действиям, а может, проверяя, не являюсь ли я видением. А потом, отбросив все сомнения, запустил руку в мои волосы на затылке и с неистовой страстью овладел моими губами вновь. Миллионы разрядов вспыхнули в каждой моей клеточке, а в низу живота появилось странное чувство... Так вот вы какие "бабочки в животе".
   Не прерывая поцелуй, Маркус взял меня на руки и отнес в мой номер. Дверной замок щелкнул, заставив меня встрепенуться. Это не ушло от его взгляда, и он прекратил свои напористые действия:
   - Ты все еще меня боишься?
   - Нет.
   - Я буду нежен и терпелив.
   Интересно, это он о сегодня или вообще в целом?
   - Но если ты не готова или боишься...
   Блин, да сколько можно? Готова я и не боюсь! Целуй меня давай! Но в голос только ответила:
   - Я тебе доверяю.
   Этих слов было достаточно, что бы король ликанов, а теперь и король моего сердца, вернулся к своим действиям и сделал меня самой счастливой... женщиной.
  
   Последние 3 главы написанные, но не выложены.
  
  
  
  
  
  
  
  

Инна Мельниченко

"Лунная душа" https://vk.com/mel_inna

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"