Последняя книга людей
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Жанр: политическая фантастика
Авторские права на произведение защищены.
Рассматриваются предложения.
Предисловие: Произведение "Последняя книга людей" полностью является художественным вымыслом автора. Любые совпадения имен, фамилий, географических названий, фактов являются случайными.
Глава первая
Владимир Владимирович Бутин умер. Это случилось сразу после его очередной оглушительной победы на президентских выборах. Тело вождя не вынесло напряжений последних лет, и бывший спортсмен, дзюдоист и полковник умер, не дожив несколько месяцев до выхода на пенсию. А казался ведь всем почти вечным.
Неожиданная смерть гаранта конституции и сохранения собственности олигархов не дала времени на подготовку к переменам ни оппозиции, ни правящей элите. Премьер-министр страны Александр Дкачев находившийся в отпуске, срочно прилетел в Москву и собрал экстренное заседание правительства.
"Господа! На период проведения предвыборной компании, и до принятия присяги новым президентом России прошу вас быть максимально собранными и требую от всех обеспечить в стране нерушимость конституционного порядка и эффективность исполнительной власти, - потребовал Дкачев от министров.
Бывший глава Кубани наморщил по привычке свой лоб и на всякий случай подумал: "А как все хорошо начиналось, и черт меня дернул лезть в премьеры". Своим изощренным купеческим мозгом Дкачев сразу понял, что к смерти ВВП никто не успел подготовиться, и что исполнительная власть совсем не так сильна, как это показывают по телевизору. Местные лидеры только и ждут слабины со стороны Кремля, чтобы снова потребовать себе больше суверенитета и возврата выборов.
Министры расходились молча. Главный полицейский, еще не дожидаясь указов узнав о смерти ВВП дал приказ вдвое усилить полицейские патрули, привести в состояние повышенной готовности отряды ОМОН и СОБР, отозвать из отпусков всех офицеров. Глава Минфина Алексей Мудрин придя в кабинет уничтожил несколько бумаг, почистил файлы компьютера и отбыл на дачу. Он был уже старым человеком и совсем не держался за свое кресло. "В отставку хочу", - умиротворенно думал финансист взирая из окна машины на проносящиеся мимо сосны. Минутная тревога, возникшая от новости о смерти лидера, сменилась тихой радостью. Все. Он теперь свободен и никому ничего не должен. Новый лидер, кто бы им е стало просто обязан отстранить Мудрина от дел.
Главное чтобы не было никаких преследований. Но на этот случай у министра финансов был заготовлен давно сюрприз. Операции со стабилизационным фондом РФ приносили всегда хороший доход, который также реинвестировался в разные инструменты. За более чем 10 лет эти доходы выросли до весьма внушительной суммы в десятки миллиардов долларов. Вопреки расхожему мнению, эти деньги никогда никто не разворовывал, ибо механизмы контроля были настроены правильно, и просто так украсть было нельзя. Но знали об этих государственных деньгах всего лишь несколько человек, главный из которых умер. Теперь только Мудрин мог отдать эти деньги новым лидерам.
О том чтобы украсть их, министр финансов даже не думал. Он был мудрым человеком и понимал, что с такими деньгами ему не дадут дожить спокойно, а также ему вообще уже было не так уж много и надо. Квартирный, дачный, машинно-гаражный вопросы были давно решены, даже зарплата и бонусы министра финансов вполне позволяли сделать накопления на старость и для детей. "Жадность плохое чувство", - всегда считал министр финансов. В погоне за деньгами не успеешь их потратить. Не зря и враги, и друзья считали Мудрина дальновидным человеком.
Впрочем, операции со стабфондом все-таки дали Мудрину нехилую копейку. Несмотря на все отговорки и страхи Бутин почти заставил Мудрина брать "комиссионные" как правительственному агенту по размещению средств государства в международных банках. Бутин знал, что верить в таких серьезных делах можно только завербованным людям, которые будут служить на страх, а на совесть. Деньги, получаемые чиновником Мудриным, и были тем "крючком" на котором держал его Бутин.
За годы режима Бутина и его друзей, Мудрин таким образом сколотил капитал в несколько десятков миллионов долларов. Деньги были с умом инвестированы в малый бизнес, расположенный в Великобритании, Франции, Германии и США.
Радужное настроение Мудрина слегка портила пасмурная погода и начавшаяся собираться на выезде из Москвы пробка. Министр финансов запретил своему водителю после смерти Бутина пользоваться спецсигналами. В стране и без того не любили чиновников, а сейчас, когда к власти рвались люди, сделавшие своим лозунгом борьбу с привилегиями госслужащих, не нужно было раздражать народ по пустякам.
Мерседес Мудрина сбавил скорость, поэтому уже первый выстрел из гранатомета попал в цель - бронированный кузов был пробит в самом слабом месте: между передней и задней дверьми. Второй выстрел был фантастически меток - граната влетела в кузов Мерседеса сквозь отверстие, пробитое первым выстрелом. Алексея Мудрина разорвало на месте.
ХХХХХХХХХХХ
Бывший президент страны, престолоблюститель, а ныне директор центра модернизации Столпово Дмитрий Зайцев зачесал лысину, подтянул треники и поспешил к телевизору. Приходя с работы, он всегда одевался как завзятый мещанин и обыватель - растянутые футболки, выцветшие штаны и дырявые носки. Почему он так делал, он сам не знал. Психотерапевт сказал бы ему что, наверное, это протест против навязываемого ему - Зайцеву - стиля жизни, работы и даже слов, которые тот иногда говорил в телекамеры. Конечно, уже не так часто, когда Зайцев был престолоблюстителем, и ежедневно с выражением читал с телесуфлера речи, поздравления, якобы импровизации и т.п. Эти тексты писали приставленные к Зайцеву люди, они же вели твиттер, блог и страничку в файсбуке. Но никакого психотерапевта у Зайцева никогда не было, он считал себя вполне самостоятельным в принимаемых решениях.
И теперь, узнав о смерти наставника и учителя Владимира Владимировича Бутина, Зайцев в первую очередь стал смотреть телевизор. То, что там почти все вранье, это директор Столпово знал давно. Но, будучи опытным телешоуменом в прошлом, он по составу вранья мог определить главную правду.
А правда в телевизоре была жутковатая - новый премьер Драчев говорил много, энергично, обещал карать саботажников невзирая, гарантировал порядок и преемственность власти. Также выражал соболезнование, вытирал слезы и всячески восхвалял заслуги и подвиги безвременно усопшего.
Но Зайцев хорошо знал этого плута и сепаратиста. Если бы не решительность Бутина, который неожиданно пришел на смену Алкашу, то юг России уже давно бы отделился, и сбылась бы мечта белогвардейских казаков о свободной стране Казакии. Но тогда не получилось, и больше десятилетия южане всеми правдами и неправдами тащили к себе из центра все что можно: затеяли Олимпиаду, игорную зону, чемпионат мира по футболу, гонки Формула один. Фабрики и агрокомплексы на южном черноземе росли как грибы теплой осенью после дождя. За годы власти Бутина в южные регионы страны шла львиная доля всех нефтяных доходов, фактически вся государственная политика по инвестированию в основной капитал касалась только южных приморских регионов. В дороги инфраструктуру, жилье и агробизнес вложены миллиарды долларов и триллионы рублей.
И вот теперь, похоже, Драчев дождался своего часа и мог рассчитывать, что наказ своих казачьих дедов и отцов он таки, наконец, выполнит - отделит родную Кубань и соседний Дон от ненавистных москалей.
Ведь Дкачев из старинного казачьего рода, в бытность своим губернатором кубанской области не раз высказывался о необходимости пересмотра исторической оценки деятельности казаков во время гражданской войны. Несколько лет кубанский начальник даже вынашивал идею переименования столицы края в Царицинодар, так, как это было при царе. Однако местной население, терпевшее почти все от губернатора, очень активно протестовало и ему пришлось сделать вид, что вопрос переименования он оставляет "на решение потомкам".
Однако сразу после отказа от идеи переименования города, Дкачев инициировал съемки документального фильма о голодоморе на Кубани, где снялся сам, рассказывая обалдевшим от южной щедрости столичным журналистам об ужасах гнета советской власти.
Зайцев не даром столько лет околачивался в кремлевских кулуарах и изображал из себя лидера нации. Старший товарищ, по которому теперь в телевизоре рыдала вся страна, учил его мыслить стратегически, просчитывая ситуацию на много ходов вперед. "Шахматы - великая игра", - не раз говорил ему вполголоса Бутин, ошарашив страну и свое правительство каким-нибудь необычным, но судьбоносным решением.
Зайцев подозревал, что и он сам являлся всего лишь фигурой в масштабной игре Бутина, но не противился этому. Всего лишь успокаивал себя, что в этой игре он, Зайцев, точно не пешка. Вот и сейчас оборачивая, потрет старого друга и наставника черным крепом, Зайцев не исключал, что великая шахматная партия усопшего Бутина даже сейчас еще не закончена.
Запищал телефон, Дмитрий Анатольевич удивился, уже по мелодии узнав, что звонит старый кунак с Кавказа Рамзан Ладыров. Они не виделись и не общались с тех пор, как Зайцев окончательно уступил свое место во власти Бутину и его новым товарищам. "Здравствуй, дарагой, - заурчал в трубке голос властелина гор и аулов, - Прими мои соболезнования в смерти нашего общего друга. Горе пришло в наш общий дом, обнимаю тебя с болью в сердце и печалью во взоре. Я мужчина, но я плачу и не скрываю этого. Великий человек умер, не восполнить утрату никогда", - голос в трубке очень умело менял интонации, переходя от действительно почти плача к суровому тону воина. Зайцев в ответ не менее цветисто выразил свои моральные страдания, пытаясь в потоке слов Ладырова уловить причину звонка. Это важно было сделать как можно быстрее, чтобы подготовить правильный ответ. Сейчас, когда в стране могли происходить перемены, откладывать на потом принятие решений было невозможно. "Это вам не "возьму под личный контроль - доложить через два месяца", - со вздохом вспомнил Зайцев свои кремлевские времена. "Слюшай, дарагой, да, вот приехать на похороны не могу никак, - вдруг сказал Ладыров,- У нас тут что-то неспокойно, боюсь ребят своих без присмотра оставить. Но делегацию самых уважаемых старейшин республики пришлю. Да и кто я против старейшин - так пацан пока еще, от них уважения больше всегда", - договорил Ладыров и распрощался.
Зайцев удивился еще больше. Почему Ладыров позвонил именно ему, находящемуся в отставке чиновнику, который, по крайне мере официально не влияет уже ни на что? Все это выглядело чрезвычайно подозрительно и очень расстроило Зайцева. "Явно идет какая то игра, и я снова в ней фигура, но какая и кто получит мат?", - думал Зайцев разглядывая торчащий из носка палец.
А Ладыров, закончив разговор с другом Зайцевым, повел себя несколько странно. Через секретариат велев собрать на следующий день совет муфтиев, государственный совет и провести внеочередное собрание парламента республики, Ладыров прошел в персональную ванну и стал тщательно сбривать свою уже легендарную бороду и все волосы с головы. Он делал это не очень умело, так как уже отвык, но твердая рука и хладнокровие позволили провести всю процедуру без единого пореза. Освежив лицо и голову, Ладыров немного отдохнул в кресле, а затем достал из черного пакета парик и накладную бороду. Через десять минут он снова сидел в своем кабинете, с привычным всем волосяным покровом на лице и голове.
ХХХХХХХХХХХХХХ
Александр Николаевич Драчев заканчивая экстренное заседание правительства, прошедшее на удивление спокойно, предложил создать комиссию по организации похорон Бутина. "Да, я знаю, что существует государственный протокол по похоронам первых лиц государства и все, так сказать роли, уже определены. Но, уважаемые члены правительства Владимир Бутин был больше чем просто глава государства - это спаситель нации, гений государственной мысли, это человек который предвидел будущее и верно оценивал настоящее, это наш учитель и отец. Думаю, что мы все, да, повторяю, мы все должны принять участие в этом, и и и... даже наши старые товарищи, которым посчастливилось вместе работать вместе с великим, да, великим Владимиром Владимировичем. Я бы сказал....", - тут Драчеву на iFon пришло сообщение первого главного помощника "Спасибо, все уже поняли". Драчев послушно замолчал и стал пристально разглядывать членов своего кабинета министров. Он еще по своему южному царствованию знал за собой грешок многословия и растекания мысли по древу. Будучи человеком практичным, хозяйственником и вообще опытным купцом, Драчев не сильно переживал по этому поводу, а просто нанял еще тогда, на Кубани себе первого главного помощника.
Это был опытный социолог, нечитаемый никем писатель и невидимый никогда журналист. Он официально получал зарплату и привилегии министра, не имел вредных привычек, но знал, что у Драчева на него имеется компромат, гарантирующий ему, первому главному советнику 12 лет тюрьмы. По заданию Драчева советник всегда присутствовал на главных совещаниях, на всех публичных мероприятиях, где Драчеву надо было выступать. Серьезные вопросы, требующие делового подхода, естественно бывший южный губернатор, а ныне премьер-министр Драчев решал самостоятельно, никаких советников к этому вообще не привлекая.
Горький пример станицы Гущеской научил Драчев не верить никому вообще, включая родного брата и отца. Тогда, после скандального убийства и сожжения 16 человек в Гущевской ему с трудом удалось удержаться у должности. Пришлось отдать столичным следователям и обвинителям весьма прибыльный агрокомплекс и 2 млн гектаров пахотной земли. Просто соскочить даже ценой должности губернатору уже было нельзя - последняя игра уже шла в самом разгаре, и Драчев должен был остаться в на посту. Тому, кто играл, было безразлична цена любых вопросов - победа с лихвой покроет все потери.
ХХХХХХХХХ
Еще три года назад в правительство страны стали поступать тревожные сообщения о запасах нефти. Эти данные тут же засекретили, а исследователей, которые занимались изучением месторождений, быстро убрали с должностей и максимально удалили друг от друга. Впрочем, особой опасности не было - нефтяники ведь давали данные о конкретно своей скважине, не представляя картину с запасами ценного углеводорода по всей стране. А везде были примерно похожие прогнозы - нефти, если ее добывать в привычных уже масштабах хватит максимум на 5 лет. Когда она кончится, неизбежен экономический коллапс, если не сказать хуже. Страна, где правящий класс, чиновники только привыкли к сытости, вдруг в одночасье окажется без денег. Золотовалютные запасы, на которые любят ссылаться по телевизору первые лица государства, на самом деле были вложены в экономику других стран. И просто так изъять их оттуда было невозможно. Да и, кроме того, этих запасов могло хватить только на 6,5 месяцев - только чтобы платить пенсии и зарплаты бюджетникам.
Кроме добычи нефти в стране не было никакой крупной экономики. За десятилетия нового режима удалось лишь выстроить мощный, но пока малоэффективный государственный аппарат, подремонтировать кое-где дороги, да пожалуй, что стимулировать развитие экономики южных губерний государства.
Поняв всю серьезность ситуации уже тогда вновь ставший президентом Бутин, засекретил истинные данные о запасах нефти. Он понимал, что Россию воспринимают как мощное и экономически развивающееся государство только до тех пор, пока она гонит в Европу нефть и газ. С последним ситуация была получше, но не намного. Разведанных месторождений могло хватить до следующих президентских выборов через 6 лет, но далее прогнозы добычи были весьма туманны.
Бутин, оценив ситуацию, всех причастных к сбору данных о запасах углеводородов распихал по разным теплым местам, и поручил государственному НИИ заниматься обоснованием прокладки очередного газонефтепровода в Великобританию и Исландию. При этом было заявлено, что, учитывая вновь открытые месторождения газа, Россия готова взять на себя львиную долю расходов по строительству этих путепроводов. Опытный фокусник Бутин знал, что в подобной ситуации почти банкротства надо "поражать клиента размахом", с тем, чтобы выиграть время и без спешки осуществить задуманное.
Будучи патриотом своей страны, весьма щепетильным в вопросах чести человеком Бутин все же нанял специальную команду экспертов, которые по его заданию подготовили различные сценарии развития государства. В числе установок была и такая: в стране кончается главный источник доходов - нефть и газ. Специалисты работали почти полгода, презентация сценариев заняла порядка недели. Бутин отменил почти все рабочие встречи и текущие дела и безвылазно сидел в демонстрационном зале ситуационного центра. Сначала вместе с ним присутствовали почти все члены правительства, референты, представители государственного собрания. Однако, на последней, весьма короткой презентации, посвященной жизни без нефти были только Драчев, Ладыров и три преданных референта. Остальных Бутин удалил, назначив на этот день заседание правительства, публичное награждение членов государственного совета и другие протокольные мероприятия.
Эксперты посвятили больше всего времени презентации развития экономики страны, государственной машины исходя из текущих данных. Нефтяные и газовые деньги текли рекой, запущены миллиардные проекты, реформируется система управления. Все было очень хорошо и убедительно. Действительно, даже учитывая пока не всегда четко срабатывающую систему управления страной, будущее представлялось именно таким. Строятся новые фабрики и заводы, заросшие лебедой и даже кустарником сельхозугодья, восстанавливаются при помощи купленных за нефтедоллары мигрантов, происходит перевооружение армии. Россия вновь становится великой державой.
Последний доклад "без нефти" Бутин слушал очень внимательно. Правда по его всегда непроницаемому лицу нельзя было сказать, что он думает. Ладыров и Драчев делали вид, что присутствуют на этой презентации только из вежливости, всячески демонстрируя, что такого быть не может, потому что не может быть никогда. Однако Бутин знал, что оба этих "горячих парня", как он их иногда про себя называл, все поняли и приняли к сведению.
Среди всех российских губернаторов только эти двое могли считаться почти независимыми от решений Бутина. За ними стояли влиятельные семьи, породнившееся не одним поколением с не менее влиятельными семьями своих регионов и даже сохранившие прочные связи с эмигрантами первой волны. По сравнению с ними в этом отношении Бутин был сирота и выскочка. Даже если завтра Бутин с определением "за утрату доверия" уволит и Ладырова и Драчева, на их место придут точно такие же представители этих же кланов. Впрочем, менять этих лидеров было не за что. Более того, слушая доклад "без нефти" Бутин все более укреплялся в мысли о необходимости выдвинуть в премьер-министры Александра Дкачева.
ХХХХХХ
Новая государственная дума состояла почти сплошь из самовыдвиженцев и настоящих представителей народа. Неожиданно ушло в прошлое время, когда выбирали по партийным спискам, в результате чего в главном законодательном органе страны сидели представители правящей партии и прирученные оппозиционеры. Случилось это после последних скандальных выборов, когда в результате приписок центризбиркома правящая партия "Инороссы" получила 74% голосов, хотя, как потом выяснилось, могла получить не более 33-35%. По всей стране прошли митинги с требованием отменить результаты выборов и провести новые. На прямой линии с народом Владимир Бутин, будучи еще премьер-министром страны, неожиданно столкнулся с критикой и почти полным неприятием себя, как лидера нации, этой самой нацией. До сих пор он был уверен, что митингуют только оплаченные иностранной разведкой маргиналы, а критикуют лично его не более чем неудачники и лузеры. Но вдруг на встрече с народом он увидел, что им недовольны весьма уважаемые и успешные люди, что митингует средний класс и лозунг "Уберите Бутина" актуален для миллионов его соотечественников.
Это прозрение почти совпало по времени с первыми тревожными данными о запасах нефти и газа.
Результаты выборов естественно тогда не стали отменять, но преданные Бутину депутаты, почти не глядя, приняли закон сокращающие срок их депутатских полномочий, отмены партийных списков, возврата к прямым выборам. Хоть эти законы и били напрямую по депутатам, те сделал вид, что глубоко поддерживают решение вождя. Так было проще и выгоднее. В Госдуме предыдущего созыва уже почти не оставалось людей пришедших в законодатели по воле сердца и поручению народа. Все шли в палату для решения своих вопросов, и на избирателей им было уже наплевать. Кроме того, каждый думец понимал, что действительно с подсчетом голосов произошли явные недоразумения, и глава государства вполне может в одночасье принять решение отменить итоги выборов. Поэтому хоть вслух депутаты и говорили о признании выборов в Госдуму легитимными, но про себя готовы были принять любые спускаемые сверху законы.
Так и получилось, что госдума приняла законы, облегчающие выбор депутатов от народа. Но так надо было Бутину, так надо было стране - думал он.
Состав новой госдумы поразил даже его. В ней не оказалось уже привычных якобы оппозиционных партий вообще, до 25% сократилась доля голосов правящей элиты. Регионы дальнего востока были все почти все сплошь представлены гражданами России явно азиатского происхождения. Средняя полоса состояла из еще выживших фермеров и представителей малого бизнеса. Только южане и кавказские республики привычно выдвинули удобных власти кандидатов.
Одними из первых законов, приятых новой государственной думой стало двойное снижение налогов для малого и среднего бизнеса, повышения акцизов на экспорт нефти и газа, введение деффиренцированого подоходного налога, заградительных пошлин на импорт продуктов питания первой необходимости. Правительство страны приняло выжидательную позицию и хотя и нехотя, но стало эти законы претворять в жизнь.
Ободренные успехом депутаты пошли дальше. Для коррупционеров ввели смертную казнь и конфискацию имущества, полицейским втрое подняли зарплаты, при этом сократив расходы на генералитет и увеличив зарплаты постовым и участковым. Правительство стерпело и это.
Тогда по инициативе представителей дальневосточных депутатов был предложен и очень быстро прият закон об автономии регионов и республик России. В сущности, он не сильно отличался от главных правил соединенного американского государства. Общий президент, армия, полиция, валюта, доходы от продажи природных ресурсов. Однако, приняв решение на уровне регионального законодательного органа, любой регион России мог объявить себя автономным и перестать выполнять приказы столичных чиновников. То есть территориальная целостность страны декларировалась незыблемой, но регионы могли вполне самостоятельно распоряжаться своими доходами, устанавливать свои законы, к примеру, разрешающие многоженство или упрощающие процедуру развода.
Этот закон был чрезвычайно выгоден богатым регионам - донорам, например югу, и невыгоден депрессивным областям.
Бутин сидя в Кремле, не вмешивался вообще в законотворческую деятельность народных депутатов, чем сначала удивлял свое окружение. Но привычка веками верить в божественное проведение царя, председателя партии, президента взяла свое - постепенно все, если не приняли, но свыклись с мыслью нового авторитета государственной думы. Впрочем, волноваться пока было не о чем. Законы то приняли, но механизмы их реализации еще оставались туманны. "Может они вообще останутся на бумаге", - думали тогда многие.
ХХХХХХХХХХХХХХХ
Зайцеву позвонил лично сам Дкачев, минуя принятую процедуру созвона сначала секретарей или референтов. "Дмитрий Анатольевич, - прорыдал Дкачев в трубку, - Правительство приняло решение создать специальную комиссию по организации похорон великого Владимира Владимировича. Вас решили пригласить председателем. Пожалуйста! Вся страна в трауре. Приезжайте, мы обсудим детали".
Зайцев поблагодарив за доверие и честь, скрепя сердце согласился. В нем еще больше окрепла уверенность, что началась какая-то пока неведомая ему игра. К чему эта комиссия? К чему в ней Зайцев? Откуда такой пафос и театральщина?! Но делать было нечего, его звали играть роль, и судя по всему, привычную ему роль.
Рамзан Ладыров всегда публично поддерживал все идеи и проекты Бутина. Порой его даже одергивали, когда он с восточной цветистостью слишком уж певуче и сладко расхваливал мудрость "единственного президента". Сгоряча он даже поддержал запущенную кем-то утку, что якобы на съезде правящей партии "Инороссы" кто-то предложил даровать здравствующему еще Бутину звание "святого".
Впрочем, что это было - вымысел журналистов или правда, до конца было не ясно. Идею о святости президента Кремль не поддержал, и ее быстро забыли. Правда ордодоксы с родины Бутина, славного северного города на берегу холодного Балтийского моря, все таки не утерпели и сваяли ему к 60-летию памятник. К счастью для юбиляра у городских властей хватило ума не ставить скульптуру (позолоченный бюст) на виду, пока ее запрятали в запасниках художников. Все знали, что Бутин не падок на лесть и такими дешевыми трюками как памятники или улицы его имени его можно только раздражить. Впрочем, Ладыров не смотря на это, все же назвал именем Владимира Владимировича один из новых проспектов города, который спешно восстанавливали после последней горной войны.
Конечно, Ладыров не принадлежал к обожателям Бутина. Он трезво понимал, что только благодаря стратегическому мышлению лидера России в его Ладырова республику ежегодно вкачиваются миллиарды долларов, получаемых за нефть и газ. Скептики и оппозиционеры постоянно клеймили Бутина позором за это, уже не стесняясь, называя эти миллиарды не инвестициями в развитие экономики разрушенной горной республики, а попросту данью. "Мы платим Ладырову и его народу за то, чтобы они больше не шли на русскую землю с войной, не устраивали терактов", - даже говорил по государственному радио известный русский писатель с еврейской фамилией.
Сам Бутин на многочисленные вопросы - почему он помогает восстановлению экономики чуждого славянам народа, забывая при этом о нуждах крестьян средней полосы, отвечал, что он де, хочет, чтобы горные народы жили в своих аулах и городах, а не ехали в Москву и прочие русские города на заработки, порой криминальные. А для этого необходимо восстановить реальный сектор экономики, создать рабочие места. Именно поэтому ежегодная помощь братскому народу горных республик составляла почти треть всех расходов бюджета России.
Правда россиянам было непонятно, почему горцы приглашают в свои футбольные команды мировых звезд с гонорарами в миллионы долларов, оплачивает туры киногероев, и нанимают на свое телевидение американских и канадских королев красоты в качестве телеведущих. Сам Ладыров поверив в свою звезду, в сытые годы заявлял, что скоро каждый мужчина его республики будет ездить на Хаммере или Мерседесе.
Несмотря на всю декларируемую любовь к славянскому большому брату, лидеры горной республики понимали, что от России им нужны только нефтедоллары. Никакого контроля со стороны Москвы в республике не признавали, ежегодно лишь увеличивая свои требования о размерах необходимых вложений в свою страну и народ.
И действительно - взамен разрушенных войной 2000-х старых городов и аулов уже были выстроены новые современные населенные пункты, появлялись рабочие места. Собственно в этом и был план Бутина.
И вот теперь, сидя в московском ситуационном центре и слушая доклад "без нефти" Ладыров сразу понял, что Бутин не спроста оставил на эту последнюю часть выступлений экспертов только его и губернатора соседней Черноморской губернии Александра Дкачева.
ХХХХХХХХХХХХХХХХ
Бутин никогда никого ни о чем не просил всерьез и ни о чем не уговаривал. Многолетний опыт работы в спецслужбах, специальная подготовка и чтение литературы древних (Сократ, Аристотель, Платон и т.д.) научили его управлять людьми. Никакой хитрости в этом, к своему удивлению, Бутин не обнаружил. Законы были просты и их сформулировали еще мудрецы древней Эллады и других уже затерянных в истории цивилизаций. Все остальное написанное после них, было просто трактовкой уже известных утверждений или просто размышлениями на эти же темы.
К своему удивлению, Бутин, чем больше читал, тем больше находил повторов одних и тех же мыслей, сюжетов и идей у совершенно разных авторов живших в разных эпохах. Библия, особенно Евангелие, также оказалось очень умно и тонко написанным пересказом эллинских притч или буддистских сказок. Пришлось сделать неутешительный вывод, что человек не такое уж сложное создание, каким многие хотят его видеть, а законы психологии остаются незыблемыми уже много веков подряд.
Для выбора людей на должности в государстве и в своем невидимом правительстве он руководствовался совсем уж простым, но очень эффективным правилом. Его знали древние, но больше всего Бутину нравилась формулировка известного дрессировщика кошек со смешной фамилией Марионеткин. Тот говорил, что не дрессирует кошек, а просто хорошо узнает характер и желания каждого конкретного животного - смотрит, что ему нравится делать. "И дальше очень просто - я вставляю номер именно тех, кошек, чьи знания и способности соответствуют конкретному представлению. Они не играют, а просто делают то, что им нравится".
Так же поступал и Бутин. Он ставил на должности людей, способности, желания и мечты которых точно соответствовали текущему моменту.
Вот, к примеру, губернатором его родного приморского северного города много лет была чиновница с партийным прошлым, явно не способная к управлению хозяйством большого мегаполиса. Несмотря на все старания окружавших ее опытных вице-губернаторов, городское хозяйство скоро оказалось на боку. Зимой город заваливало снегом так, что вместо 6 полос движения на дорогах оставались две, сосульки убивали прохожих и калечили автомобили, летом отключали для профилактики на месяц-два воду и перекрывали для ремонтов половину автомагистралей. Причем ежегодно ремонтировали одни и те же трассы.
Так продолжалось долгих восемь лет, но никакие акции протеста горожан, призывы оппозиции сменить губернатора не убедили Бутина поменять градоначальника. Ведь такова и была его цель - сделать жизнь в Санкт-Петербурге неудобной и некомфортной. Ведь город уже в начале правления модной губернаторши уже был перенаселен, и Бутину хотелось, не прибегая к лагерным мерам сделать жизнь в нем удобной только для тех, кто способен выжить. Конкуренция должна быть везде.
Кроме того, была вторая цель - сделать и жизнь в столице трудной. Куда поедут жители второй столицы (так издавна прозвали родной город Бутина) из ставшего неудобным города у холодного Балтийского моря? Конечно же - в Москву. От наплыва вполне конкурентоспособных северян столица быстро разбухла, автомобильные пробки рассасывались только к часу ночи, аренда жилья выросла втрое. И никакие старания столичного губернатора в кепке разрешить копившиеся проблемы ни к чему хорошему не привели.
Долгие годы он был женат на умной женщине, которая, как это бывает у мужей-губернаторов, быстро стала миллиардершей. А бытие, как известно, определяет сознание.
Человек в кепке последние десять лет не стесняясь, жил как король, имел в области усадьбу в 75 гектар, отдельную полосу движения, дорогие увлечения лошадьми и ювелирными украшениями. С таким бытием думать о нуждах простых горожан губернатор в кепке просто не мог.
Делая жизнь в столице невыносимой, Бутин преследовал ту же цель, что и в Санкт-Петербурге - расселить города. Страна обезлюдела, после последней революции россияне в поисках лучшей доли ехали в первую очередь в столицы. Но они уже давно перестали вмещать всех желающих, нужно было возвращать народ назад.
Правда, тут действовать, как в пограничной горной республике Бутин не спешил. Вкладывать миллиарды нефтедолларов чернозем Подмосковья или леса Приуралья пока было рановато. Кое-что регионам перепадало, но сначала Бутин хотел убедиться в способности своего народа что-то строить. Время показало, что строить его соотечественники почему-то зовут гостей с ближнего востока, а вкладывать нефтедоллары в их трудоустройство в России Бутин сначала не намеревался.
Разочарование в своем народе появилось у Бутина не сразу. В те уже далекие 90-е, на рубеже веков, когда он впервые пришел к власти он верил, что в его стране можно построить прекрасную и светлую жизнь.
Проблем было много, но они не пугали. Холодный мозг бывшего разведчика, привыкшего решать сложные многоходовые задачи, достаточно быстро просчитал алгоритмы действия. Сначала надо было пополнить разоренный вконец бюджет страны. Принимая дела, если так можно было это назвать, Бутин убедился в том, о чем давно догадывался весь народ - главная статья доходов страны - торговля природными ресурсами находится в руках группы олигархов. Не став пороть горячку, Бутин сначала заручился поддержкой самых влиятельных, взамен отдав им на растерзание бизнес других. Но чтобы показать своим новым друзьям, кто в стране все же настоящий хозяин, самого несговорчивого нефтяного короля быстро отправили в лагеря, где он находился больше 15 лет, пока не умер.
Постепенно прибирая в государственную казну нефтяные и газовые доходы, Бутин выстраивал вертикаль власти. За годы свободы, которая на самом деле была почти анархией, федеральная власть почти утратила свои полномочия. Губернаторов избирало якобы население, налоги в федеральный бюджет собирались плохо, законы почти повсеместно не работали.
Наконец, спустя несколько лет, государственная машина со скрипом, но уже могла как-то функционировать, нефть росла в цене, в государстве появились деньги. Надо было начинать реформы по развитию экономики, по созданию конкурентных предприятий, увеличению рождаемости и повышения квалификации людей. Сначала все шло хорошо. Бутин получал радужные отчеты, телевидение пестрило репортажами о возрождающейся жизни. Однако, будучи молодым, энергичным и, главное, недоверчивым человеком Бутин много ездил по стране, желая получать информацию о жизни из первых рук.
И почти везде он видел одно - неверие местной власти в реформы, нежелание ждать светлое завтра и тотальную тупость и безграмотность населения страны!
Бутин никогда не верил в историю об императоре Александре I, который якобы разочаровавшись в народе, ушел в схиму и прожил в скиту еще 40 лет. А в Таганроге в далеком 1830 году умер скоропостижно совсем не настоящий царь и император всея Руси, а просто, похожий на него солдат. Легенда гласила, что царь просто воспользовался моментом, чтобы сложить с себя наскучившие ему царские полномочия и полностью посвятить свою жизнь молитве о несчастном русском народе.
А ведь вступая на престол Александр I, как и Бутин хотел наладить, наконец, жизнь в государстве российском, чтобы оно превратилось из дикой орды дикарей и рабов в современную европейскую сытую страну. Идей было много, и возможностей императорской божественной власти хватало.
Однако даже волю всевышнего должны претворять в жизнь люди, а с этим появились проблемы. Вместо того, чтобы строить новую Россию царские чиновники принялись растаскивать казну, обманывать еще больше народ, а царю рассказывать, что дела идут, но надо больше денег. Сначала Александр I верил, потом стал нещадно карать пойманных с поличным воров и казнокрадов: рубили головы, ссылали в Сибирь, отнимали все до последней нитки.
Но вновь приходящие чиновники вели себя еще хуже. Опасаясь царского гнева, и видя кругом разруху и нищету, очередной губернатор или воевода крали еще больше, списывая все на реформы. Кто-то успевал сорвать куш и скрыться, переселив свои семьи заранее в Европу или Америку. Пример таких "удачливых" чиновников был заразителен. Дел в России и тогда было делать, не переделать, даже самые завзятые оптимисты понимали, что построить такую жизнь, как в Голландии, Англии или даже в полуразрушенной революциями Франции, в России удастся только их сыновьям, а, скорее всего - внукам. Но пожить хотелось уже сейчас. Именно пожить, а не заниматься вечной стройкой, оставив еще ее к тому же в наследство своим детям.
Именно поняв однажды это, Александр I впал в уныние и якобы не захотел быть больше царем. Все реформы закончились, император просто был, дела в России пошли своим чередом.
Бутин не верил в это, хотя специально изучал историю и знал, что точных доказательств, что это именно Александр I умер в Таганроге, не существует. Современники императора много писали о загадочном старце Никодиме, который появился в Сибири сразу после смерти императора, жил в довольно благоустроенном теплом скиту и пользовался авторитетом даже у местного губернатора. В народе шла молва о сильном духе старца, о его способности видеть насквозь душонку человеческую и одним словом решать самые запутанные людские споры. Тут тоже все сходилось - Александр I известен как хороший психолог, а царскую привычку легко вершить суд и манипулировать судьбами, никакими схимами отбить невозможно.
Однако, сравнивать времена почти двухсотлетней давности с современностью нельзя, думал Бутин. Народ все ж таки уже образованный, две войны пережил, две революции - снова много интеллигенции и грамотных рабочих. Снова надо начинать строить жизнь, но на этот раз уже по настоящему, без лишней болтовни и бюрократии. "У нас такой народ, что горы можно свернуть", - говорил Бутин на совещаниях министрам.
Он верил, что вот сейчас, все вместе, наконец-то Россия станет великой державой. Но уже построенной не на страхе и слабой вере в светлое завтра, а на гражданском самосознании, первенстве закона и справедливости. Министры кивали головами, в нужный момент предлагали правильные идеи, поддерживая в Бутине веру в том, что именно ему удастся повернуть страну в выгодном направлении и вырулить на ровную дорогу созидательных реформ.
Тем временем нефть и газ росли в цене, деньги поступаемые за эти ресурсы, почти полностью были под контролем государства. Сначала Бутин скромничал, но, видя ежемесячное пополнение казны на миллиарды, стал понемногу расходовать деньги и на "укрепление авторитета государственной власти". Появились роскошные резиденции в разных регионах огромной страны, президентский автопарк скоро стал превышать легендарный гараж последнего "настоящего" председателя ЦК КПСС. И главное, теперь это все не нужно было скрывать от народа. Уже были бизнесмены, которые вполне легально владели всем этим, не боясь обвинений в "нетрудовых доходах" и поклонению "западному" образу жизни.
Впрочем, для Бутина все это было всего лишь приятными игрушками, но никак не самоцелью. Он вообще был привычен к самому спартанскому образу жизни, не очень верил в золотого тельца, и искренне хотел сделать своих соотечественников счастливыми. "Это все конечно очень приятно, но вообще-то, то полная ерунда", - сам себе говорил Бутин, гуляя по аллеям своего нового дворца на берегу холодного Балтийского моря.
И действительно, все эти красивые и дорогие вещи вызывали у мудрого Бутина намного меньше радости, чем выигранный в лотерею в далекой юности автомобиль "Запорожец". Тот восторг, подогретый молодостью и сознанием того, что вся жизнь впереди был по настоящему бескрайним, светлым, не омраченным еще никакими разочарованиями, неизбежными в каждой взрослой жизни.
Хотя кругом и творились чудеса. Все что можно было купить за деньги, было доступно. Бутин с удовольствием первые годы президентства старался реализовать все свои мальчишеские мечты: палил из танка на полигонах, летал на истребителях, плавал на подводной лодке, ловил акул в океане, ел самую экзотическую еду и пил почти птичье молоко. Правда, будучи аскетом и нравственным человеком, Бутин свято чтил семейные устои, и никакие соблазны не могли его нарушить супружескую верность. Но, как чувствовал Бутин, и это было неизбежно. Пока он еще наслаждался безграничной властью и огромными деньгами, за которые не нужно было особо отчитываться и которые сами шли в бюджет рекой. Но время пройдет, знал Бутин, и он в это наиграется. Нужны будут другие стимулы и вершины, удовлетворяющие амбиции.
Постоянные занятия спортом, режим, уравновешенный характер, отсутствие вредных привычек позволяли ему и далеко за 50 чувствовать себя молодым. И стареющая жена все больше отдалялась от еще мальчишествующего Бутина, а значит, ее место должна балы занять другая, более молодая и подходящая Владимиру Владимировичу подруга.
Вся эта бурная личная жизнь, однако, нисколько не позволяла Президенту расслабиться и забыть о своей задаче, сделать из России процветающее и мощное государство, а его народ самым счастливым в мире.
"А что такое счастье", - снисходительно улыбался молодцеватый Президент иногда, - "Это когда в семье все здоровы, зарплата хорошая, в доме есть все коммунальные удобства, а государство обеспечивает справедливый суд, образование, медицину, строит дороги и нужные для простой жизни учреждения". Это все можно сделать, думал Бутин, наладим жизнь. И, назначал очередную поездку в глубинку страны, чтобы воочию и самому убедиться в правильности реформ и узнать о нуждах народа.
А нужды были порой странные - требовали вернуть советскую власть, посадить всех олигархов и обязательно расстрелять Цубайса, на которого народ возложил всю ответственность за грабительскую приватизацию.
Мало кто из "поселян", так про себя прозвал Бутин простой народ, хотел строить гражданское общество, справедливую экономику и демократическое государство. Народ хотел дешевой водки, машину в каждую семью, высокие пенсии, зарплаты и много веселья. Устали все от проблем и страха. Нет, конечно, все хотели жить как в Скандинавии - слышали, что там нет безработицы, всегда чисто и по настоящему бесплатная медицина. И пенсионеры живут до 100 лет, получая при этом пенсию размером с зарплату председателя колхоза-миллионера.
Но как только Бутин пытался объяснить людям, что это и нас возможно, только сначала нужно как следует поработать, причем всем, а потом еще отдавать в казну 40-60% своего дохода, энтузиазм русских людей мгновенно гас. Просили просто расстрелять Цубайса и чтобы водку не запрещали. Почти никто не верил в вероятность того, что в его стране вдруг, начнут что-то реально созидать.
Конечно, граждане видели, что разруха закончилась, начались какие-то движения к возрождению государства, попытки восстановить экономику. Но все это было как-то неубедительно в глазах граждан и, сравнивая, то, что делается, с тем, что еще надо сделать даже самый прожженный пролетарий и гегемон понимал, что Скандинавию в его провинциальном городке, увидят в лучшем случае его внуки, да и то вряд ли.
Но Бутин не отступал, внедрял нужные законы, выделял деньги на различные проекты по привлечению инвестиций, развитию экономики и построению справедливого гражданского общества. И ничего не получалось.
Глава вторая
Последние три года Дкачеву жутко не везло. Несмотря на самое жесткое "обрезание хвостов", то тут, то там вдруг вылезало причастие его, губернатора самого лучшего региона страны к не совсем хорошим делам. Они были связаны с лихими 90- ми и первыми годами губернаторства. "Ну - да, увлекался бывало, перегибал палку, так думал, что все поросло быльем уже, а тут на тебе - и бумаги, и свидетели", - морщился Дкачев. Самое плохое было, что вопросы как в прежние годы, было "не порешать". В Москве его приглашали в серые скучные кабинеты, показывали папки с бумагами, видеозаписи допросов и предлагали искупить вину, отказавшись в пользу государства от неправедно нажитого имущества. А имущество было лучшее на свете - миллионы гектар плодородной земли любимого Краснодарского края, десятки прибыльных и успешных сельскохозяйственных предприятий.
Сначала Дкачев отпихивал все папки, обзывал мужчин в серых костюмах бандитами, ублюдками и грозил их самих всех пересажать. Встречался с начальником всех полицейских, с его заместителями и прочими людьми, которые в этой стране могли сделать все и с каждым. Но ничего не получалось. Даже тот факт, что все эти чиновники давно имели хорошие усадьбы в вотчине губернатора Драчева, никак не помогал делу. Наоборот, генералы спецслужб советовали как можно скорее и полюбовнее решить возникшие проблемы, стараться максимально избежать огласки и вообще намекали, что в этом деле заинтересованы люди сейчас неподвластные никаким людским законам. Спустя 2-3 недели, Дкачева снова просили зайти в те же серые кабинеты, и снова, как ни в чем не бывало, показывали те же папки и видеозаписи. Но отдавать землю Дкачев отказался.
Наконец, заплатив несколько миллионов долларов отступных Дкачев вопрос, как он думал, наконец, решил. Пришлось еще уговаривать и вообще пригрозить людям в сером самоубийством, потому что на кону стояла не только земля, но и интересы всего его клана.
Последним аргументом стал пистолет. На последнюю встречу Дкачев принес два портфеля с валютой, в одном из которых лежал ПМ. Он так и объяснил охраннику на входе, что либо он войдет с этими чемоданами денег для начальства и пистолетом для самозащиты, либо вообще уйдет. Получив разрешение, охрана пропустила Дкачева на допрос с огнестрельным оружием.
В очередной раз, полистав папки и посмотрев очередное видео, Дкачев молча положил на стол следователей раскрытые портфели. Денег в них было всего несколько миллионов долларов, но если возьмут это, то договориться о перечислении любой другой суммы было уже техническим вопросом.
Однако, следователи, покачав головой, велели все это убрать, и отдать землю. Тогда Дкачев выхватил заряженный пистолет и мгновенно прострелил себе правую ногу. Чтобы не быть убитым тут же ворвавшейся на грохот охраной, корчившийся от боли губернатор отбросил еще дымящийся "Макаров" подальше от себя. И упал без сознания на пол.
Деньги следователи взяли, от Дкачева отстали, но ногу пришлось лечить больше года. Какое-то время для ходьбы даже нужна была трость.
Однако Александр Николаевич не обращал на это внимания. Он считал, что выиграл главную битву своей жизни - отстоял перед беспощадными спецслужбами право своей семьи владеть землей его родной Кубани. "Эти господа, наконец, поняли, что я лучше сдохну, но все равно не отдам москалям на разграбление свою землю", - это была первая мысль, пришедшая в голову строптивого губернатора, очнувшегося в больнице с простреленной ногой.
Дкачев искренне считал, что кубанский чернозем нужен москвичам только ради спекуляций и грабежа. Он был уверен, что если контроль над самыми плодородными землями в мире (земля Кубани занесена в книгу рекордов Гиннеса, за самый толстый плодородный слой - больше 3 метров) нужен людям в сером исключительно для перепродажи. Но Дкачев не верил в то, что хозяин, сидящий в Москве, а тем более на Кипре или в Вашингтоне, будет заботиться о земле так, как настоящий казак.
Сюда на берег Кубани 200 лет назад пришли, в том числе и его, Александра Николаевича Дкачева предки, освоили и подняли этот чудесный чернозем. Именно они построили здесь сотни станиц, посадили сады и виноградники и даже, несмотря на 70-летие советской власти, не растеряли чувство хозяина. "А теперь, что же, я - потомственный казак, возьми да и отдай этим временщикам все?! Не бывать этому. Не дам превратить пашню в пустыню", - много раз про себя повторял Дкачев.
После этой истории дела в регионе, казалось, пошли в гору. Энергия южного губернатора, помноженная на неограниченную поддержку федеральных властей, творили в отдельно взятом регионе России чудеса. Инвесторы все активнее строили в области заводы, фабрики и агрофермы, оживала курортная отрасль. А когда вдруг в главном курорте страны решили провести зимние Олимпийские игры, то деньги вообще потекли рекой. Ранее считавшийся глубокой провинцией Краснодарский край в короткий срок догнал Москву и Петербург по инвестиционной привлекательности, и в чем-то даже опережал обе столицы. Например, на жителя столицы края приходилось больше торговых площадей, чем на жителя Москвы.
Казалось, дела шли прекрасно. Дкачев все больше входил во власть и уже, порой, с усмешкой вспоминал уходившую в прошлое историю с простреленной ногой. Теперь он был накоротке с самим Президентом и большинством министров, и мог решить любой хозяйственный вопрос в свою пользу в любом федеральном министерстве. Ведь успех он заразен, и министры каждый в отдельности уже не могли спорить с преуспевающим и весьма влиятельным губернатором самого лучшего региона России. Наоборот, многие, понимая всю быстротечность жизни, старались сдружиться с всесильным хозяином юга и подготовить себе запасной аэродром в его регионе.
Ведь куда приятнее выйдя в отставку прозябать не в московской квартире (пусть даже 200-метровой), а в благоустроенной станице на берегу теплого моря. Далеко не каждый чиновник, уйдя со службы, был авантюристом и миллионером, как гласила народная молва. Заработать на безбедную жизнь за границей смогли только единицы.
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
Трагедия в станице Гущевской, где местные бандиты среди бела дня убили 16 человек, стала потрясением для всей страны. Самого Дкачева это привело в состояние шока и потери чувства реальности.
Жесткий, волевой, решительный и смелый, но он никогда не мог бы даже предположить, что ради дележа собственности можно безжалостно убивать маленьких детей. Решать вопросы с взрослыми мужчинами, способными постоять за себя - да, это нормально. Но убивать поголовно всех, не щадя даже младенцев - это было выше понимания губернатора.
"Какая чудовищная глупость...Зачем...Кто эти люди...", - первой реакцией Дкачева была растерянность. Конечно, он не подал виду, были созданы комиссии, проведены выездные совещания, полетели с должностей милицейские генералы, полковники и прочая мелочь. Преступников задержали, и они ждали суда. Оказалось, что эта банда орудовала в станице чуть ли не 5 лет, и кто-то пустил слух, что якобы, ее покрывал сам губернатор.
Дкачев морщился, читая статьи про это в разных интернет-сайтах, но поделать ничего не мог. Его газеты и телевидение, конечно, всячески старались обелить губернатора, но новости были слишком чудовищны, чтобы остаться только в регионе.
Вся страна требовала отставки Дкачева, допустившего существование у себя под боком банды убийц.
Следствие прямо в Гущевской вели люди из Москвы, и к ним потекли жалобщики со всего региона. Почти сразу выяснилось что такие "банды и бандочки" есть чуть ли не в каждом районе региона. Репутация у Дкачева еще более ухудшилась.
Конечно, в высоких кабинетах Москвы его принимали по-прежнему с распростертыми объятиями и сочувственно кивали головой, выражали соболезнования событиям в Гущевской.
Встреча с всесильным премьер-министром Бутиным прошла, как это принято говорить по телевизору, в "конструктивном диалоге". Обсудили, в общем-то, понятные вопросы помощи родственникам погибших, необходимости "найти и обезвредить" все нити и т.п. Только в глазах у премьера все время мерцал какой-то необычный и очень тревожащий Дкачева огонек. "Ведь надо же, - сказал вдруг в конце беседы Бутин, - эти выродки ТОЖЕ за землю бились". Бутин помолчал, а Дкачев от этого "ТОЖЕ" внутренне похолодел. "Берегите ногу, Александр Николаевич", - добил Дкачева Бутин, и, не пожав на прощанье руку, первым покинул свою собственную комнату переговоров.
Дкачева проводил невозмутимый референт, которого, тот, впрочем, и не заметил. Но, скорее всего, губернатор юга, не узнал бы в нем того офицера, у которого на глазах он несколько лет назад прострелил себе ногу.
А дома, в здании правительства региона Дкачева ждало еще одно потрясение. Вечером к нему в кабинет зашел мертвенно бледный вице-губернатор отвечающий за внутреннюю политику и молча положил на стол флешку. Ничего не спрашивая, Дкачев вставил ее в компьютер. На мониторе появилась запись какого-то праздника в дорогом ресторане, на которой Дкачев узнал себя. А рядом с ним сидел... О Ужас....главный Гущевский убийца, глава банды нелюдей, выродок и чудовище. "Она настоящая", - почти прошептал вице-губернатор и, поперхнувшись, стал пить из стакана воду. "Мне ее в службе безопасности государства дали", - наконец договорил он.
Дкачев и сам уже понял, что запись настоящая. Сделана она была, правда, много лет назад, когда он для поддержки своего авторитета и связей встречался со многими людьми. Ходил к самым уважаемым на семейные торжества, свадьбы, крещения детей. Вот и эту вечеринку Дкачеву презентовали как день рождения крупного фермера, где соберутся самые уважаемые люди района. Пили кубанские вина, плясали, пели песни - хорошо посидели. И вот на тебе - оказывается теперь Дкачев и жестокий убийца - лучшие друзья. Что-то объяснять - бесполезно. Если это видео покажут по центральным телеканалам, а если оно туда попадет - то обязательно покажут, то Дкачев не просто погиб - он опозорен на всю жизнь, опозорены его дети и внуки. И он для всех станет соучастником банды убийц! Здесь никакие миллионы не помогут, чтобы откупиться от следствия.
Но главнее всего, что Дкачеву самому было противно представить себя хоть как-то замешанным в истории с Гущевским убийством. Это было чудовищное преступление, ни при каких обстоятельствах сам Дкачев не принял бы участия ни в чем похожем, какие бы девиденды это не сулило. Отсудить собственность при помощи подкупа судей, сжульничать при оценке земли, подделать реестр акционеров - это все было в русле времени и вполне приемлемо. Но убивать стариков и детей - Брррр...ни за что!
Также Дкачев хорошо усвоил историю с опальным олигархом, Шодорковским, который уже 10 лет гнил в тюрьме. Теперь, чтобы успокоить раздраженное чиновничьим беспределом общество, кремлевские власти могут легко пожертвовать и им. Тем более что случай такой подходящий, и главное - Бутин в курсе истории с простреленной ногой. А значит, все это не случайно. "Все это не случайно", - эта эхом отдающаяся в голове фраза преследовала Дкачева потом несколько месяцев.
На другой день, не вынесший напряжения, от сердечного приступа умер преданный Дкачеву вице-губернатор. Это был лучший друг Александра Николаевича, настоящий соратник и верный товарищ. А еще через два дня Дкачев продал по кадастровой стоимости почти всю свою землю, агрофермы и перерабатывающие кооперативы какой-то кипрской компании. Ее представитель приехал к Дкачеву прямо домой вместе с нотариусами и консультантами.
Уговаривать Дкачева больше не пришлось - ему с соболезнованиями о смерти друга вице-губернатора позвонил сам Владимир Владимирович Бутин. "И...берегите ногу, старые раны могут открываться, и вы... не сможете больше так неосторожно выбирать себе компанию за столом", - сказал Бутин, - "Завтра к вам приедет представитель иностранных инвесторов, постарайтесь не упустить выгодную для вашего региона и для вас лично сделку. Пора вам оставить свои заботы о земле в вашем регионе достойным преемникам, а вас я буду рекомендовать на должность вице-премьера страны", - закончил Бутин разговор.
Дкачев со всем согласился. Такой оборот событий означал, что если он уступит землю, то история с его застольем никогда не всплывет - вице-премьером России не могут назначить человека замешенного в убийствах людей. Да и отняли не все - деньги была уплачены полностью, Дкачеву даже оставили в собственности агрокомплекс, где он когда то начинал свою карьеру. Но тысячи гектар пахотного чернозема родной казачьей земли были проданы неизвестной кипрской компании.
При этом покупатели попросили Дкачева не афишировать сделку, не сообщать о ней менеджерам и тем более сотрудникам предприятий и вообще делать вид, что все по прежнему принадлежит ему - губернатору региона Александру Дкачеву.
Это ему очень понравилось, так как позволило сохранить лицо и имидж не только высшего регионального чиновника, но и настоящего хозяина, что было важнее. Прибыль от деятельности своих, теперь уже бывших предприятий, правда, приходилось теперь отдавать.
Глава три
Расчеты показали премьер-министру Бутину, что денег от продажи оставшихся в стране природных ресурсов на реформы уже не хватит. Даже если начать тратить заработанное на благоустройство всей огромной страны, то население этого в большинстве своем не заметит. Кажущиеся при подсчетах огромными суммами миллиарды долларов при дележе на нужды всех регионов растворялись как капля вина в стакане воды. "Размазывать" деньги по всей территории уже не имело смысла. "А значит, надо хотя бы в одном месте наладить нормальную жизнь", - вздыхал Бутин, проводя свои расчеты. Как и все люди, он не верил в собственную смерть и собирался жить вечно. Несмотря на свои далеко за 50, премьер-министр был бодр и энергичен.
Конец эпохи нефтяных доходов означал начало затяжного кризиса в стране. При существующей очень слабой экономике, скорее всего, страну ждал голод. Времени проводить реформы, уже не было. Оказалось, что для них нужны не только деньги и воля руководства страны, но и желание всего народа. А с этим, как уже не раз убеждался Бутин, была самая большая проблема.
Была надежда, что эволюционным путем, живя пока на нефтяные деньги, удалось бы за 10-20 лет вырастить новые поколения управленцев, рабочих, учителей, врачей, чиновников, военных, фермеров - то есть фактически воспитать заново народ. Но, как оказалось, времени на это не оставалось.
И выход Бутину виделся только один - в создании региональных промышленных или сельскохозяйственных кластеров, распределенных согласно имеющимся на территориях ресурсах. И уже не важно, кто там будет работать - местное спивающееся население или мигранты из стран ближнего востока.
Важно было не допустить просто вымирания населенных пунктов, как это произошло со многими деревнями в глубинке. Надо чтобы города пока жили, чтоб не сбылось проклятье "быть здесь пусту". Ведь тогда он, Бутин, его семья и близкие окажутся в окружении врагов, которым не преминут захватить русские города "когда все начнется". "А с восточными баями шутки могут быть плохи, это вам не русские алкаши", - так рассуждал Бутин, подписывая очередной указ об увеличении квот на иностранную рабочую силу.
В его голове тут же созрел очередной план спасения России. Хотя, теперь, стало ясно ему, название страны особого значения не имело. Важно было сохранить, во-первых, возможность влияния на территории страны, а во-вторых, не допустить никаких революционных событий. "Всегда важна эволюция, а не революция", - главный принцип, унаследованный Бутиным из бурных 90-х годов 20 века.
Под постепенным путем развития государства Бутин ранее понимал выстраивание эффективной системы управления им, а затем перевоспитание народа. Однако, теперь, когда нефть была на исходе и доходы государства могли сократиться до минимума, важно было просто населить пустеющие земли неравнодушными людьми с трезвым расчетливым разумом. Поэтому Бутин и дал зеленый свет мигрантам из нищих Азиатских стран.
Однако, вечный Владимир Владимирович понимал, что если среди чернорабочих их будут терпеть, то в правящую элиту некоренному населению попасть очень сложно. Но именно на том, что мигранты постепенно станут тут своими, и строился расчет Бутина. Надо было заставить приезжих азиатов считать эту страну своей собственной. Только тогда они смогут противостоять усиливающемуся нажиму американского государства и сочувствующих ему стран. Земля, семья и дом для азиатов намного более священные понятия, чем для вымирающего российского мужика.
Но опасения Бутина оказались напрасными - исконно русские элиты особо не ревновали к усиливающемуся влиянию мигрантов. Объяснение простое - русские уступали им свои места в разоренной стране, а сами перевозили свои семьи и переезжали в теплые страны Европы и американского государства. "Эволюция, однако", - усмехался Бутин, глядя в отчеты правительства о выводе из России ежегодно миллиардов долларов.
Правда оставались еще сотни тысяч состоятельных россиян, которым ехать было некуда и не зачем. Да и сам Бутин не рассматривал даже возможности бегства из страны, которая скоро станет нищей. Беглецы его статуса очень скоро становились узниками тех стран, которые могли их приютить. Этот вариант Владимира Владимировича категорически не устраивал. Он привык быть первым и хотел им остаться навсегда.
ХХХХХХХХ
Дмитрий Анатольевич Зайцев, в наглухо черном костюме, но в белоснежной рубашке без галстука, шел во главе похоронной процессии. Он так и не мог понять, к чему вся эта история со специальной комиссией по похоронам Бутина. Рядом с ним шли первые сановники империи. Большинство молчало, лишь некоторые тихо переговаривались, при этом все время учтиво оглядываясь. Впрочем, на них никто не обращал внимания. Изначально было решено не устраивать никаких народных шествий и прощаний. Отношение к безвременно усопшему Бутину в народе было разное, и его похороны могли использовать для провокационных действий. Конечно, спецслужбы и полиция вполне могли обеспечить на похоронах железный порядок, даже если бы пришло пол Москвы. Только никакого смысла в организации народного горя не было, и циничные чиновники сразу решили, что достаточно просто устроить телетрансляцию из Кремлевского дворца, где в течение суток стоял гроб лидера нации.
К телу допускали только высших чиновников и членов их семей. Всего набралось 6 тысяч человек, как раз достаточно, чтобы прощание не выглядело безлюдным, но и чтобы не было толпы.
Сам Зайцев к гробу пока не подходил и покойника не видел. Он и при жизни всегда с трепетом относился к Бутину, даже когда был формально его начальником - президентом страны. А теперь, когда друг, наставник умер и был уже причислен к лику святых (официально церковью), то Зайцев чувствовал к Бутину вообще почти благоговейный ужас.
Но надо было мужаться и сделать это - как глава похоронной комиссии он обязан был встать у изголовья гроба и открыть процедуру прощания. Сказав положенные слова Зайцев, наконец, посмотрел в гроб.
Бутин лежал как живой, только привычную серость лица сменила какая-то младенческая пунцовость - было забавно и жутко смотреть. Зайцев отвел глаза и с облегчением посмотрел на молчаливую вереницу прощающихся.
По всему периметру зала горели тихие огни, навытяжку офицеры кремлевского полка (солдат не церемонию не допустили). Отдельно стояли в траурной, но парадной форме (специально пошитой) представители генералитета всех родов войск могучей российской армии.
В зал для прощания пускали только персон не ниже вице-губернаторов регионов с женами. При этом специальный наряд офицеров ФСО состоящий из женщин строго следил за соответствием одежды чиновников траурному протоколу. При малейшем отклонении от черного костюма в зал никого не допускали. Это было личное распоряжение Зайцева. Он, так и не поняв пока сути траурной комиссии, тем не менее, старался оправлять свою репутацию человека "как бы чего не вышло". Шла какая-то игра, и Зайцев хотел играть в ней положенную роль, в надежде оказаться в команде победителей. А любое несоответствие протоколу, как раз и было угрозой его вечному принципу не делать ничего, что может привести к малейшим непредсказуемым результатам.
Поэтому в сторону сразу отвели представителей восточной республики одетых в какие-то пусть и траурные, но национальные одежды. Начавшего было спорить губернатора из Казани, пришедшего зачем-то в тюбетейке, Зайцев лично грубо вывел за руку в соседнее помещение. А, в общем, прощание шло без эксцессов, и спокойно.
Постояв еще с полчаса, Зайцев вдруг очень захотел подойти к гробу поближе, и самому, наконец, попрощаться с Владимиром Бутиным.
Он не только боялся этого человека, но и любил его. Это был его герой, на него Зайцев изливал часть своего неизрасходованного сыновнего уважения. Ведь Бутин не только был другом его юности, но что намного важнее помог Зайцеву пережить трудную полосу разочарований 30-40 летнего возраста, не дать опуститься и погрязать в мещанстве. Он, Владимир Бутин, вдохнул новые силы в его жизнь и сделал пусть номинальным, но президентом великой державы. А это в свою очередь дало такой мощный толчок для саморазвития Зайцева, его образования и личностного роста, что спустя четыре года он по настоящему стал другим человеком. Превратился из обычного, простого и скучного малоопытного юриста, в квалифицированного и почти мудрого государственного деятеля. "Воротилу", - так про себя называл Зайцев людей подобного масштаба.
Зайцев еще раз посмотрел в гроб. "Жаль. И неожиданно как ведь. Еще столько дел можно было сделать", - думал он, разглядывая заострившийся розовый профиль мертвого Бутина. Очень знакомое и такое чужое лицо... "И морщина у него, откуда эта на лбу?", - приглядывался Зайцев к трупу, - "Странно, что родинку под носом загримировали", - с все большим недоумением размышлял председатель похоронной комиссии, - "А -а -а !...- Зайцев чуть не закричал, когда вдруг заметил в ухе мертвеца плохо запудренную дырку от серьги! В гробу лежал не Бутин.
ХХХХХХХХХХХХХХХХХ
К счастью для всего человечества нефть кончалась везде, а значит, можно было не опасаться мировых войн за владение энергоносителями. Нужно было просто подготовится ко времени, когда ее не станет и многие страны останутся фактически без средств к существованию. Правительства станут думать не над тратой денег заработанных на торговле природными ресурсами, а тупо как накормить население. А значит, в выигрыше будут территории, которые смогут заниматься производством еды, то есть сельским хозяйством. Именно этот сценарий показали Бутину в ситуационном центре.
При конце нефтяной эпохи существовала угроза войн именно за плодородные земли. Стратегически важно было посвятить оставшееся время нефтяной эпохи заселению пустеющих земледельческих регионов России любыми народами.
Именно поэтому параллельно с программами стимулирования рождаемости коренным населением, Бутин старался способствовать переезду в страну мигрантов. Понимая при этом, что неизбежны столкновения на межнациональной и культурной почве Бутин специально ввел своего рода фейс-контроль для въезжающих - знание русского языка, знание профессии, только легальное оформление. Замысел был в том, чтобы заставить мигрантов приезжать в страну не на заработки, а для жизни. Нужно было заставить их оставаться в России, создавать семьи, рожать детей. Решать демографическую проблему, только за свет коренного славянского населения уже не было времени.
Ведь если проблему заселения России не решить, то вполне может возникнуть требование развитых и авторитетных стран отдать пустующие земли ради выживания всего человечества. Когда речь пойдет о том, что людям нечего есть, то церемониться не станут. Если ради нефти Американское государство вело в течение 20 лет локальные войны по всему миру, то ради земли, был уверен Бутин, воевать станут еще серьезнее.
Ведь что такое нефть с точки зрения потребления? Это продукт для удовлетворения в существенной степени необязательных потребностей в роскоши (автомобили, драгоценности, недвижимости, путешествия и т.п) и собственно отказ от нефтепотребления не грозит человечеству вымиранием. А вот нехватка плодородных земель приводит всегда к голоду и смерти.
Мигранты не заставили себя долго уговаривать. Нищета азиатских стран привели к тому, что даже самая захудалая российская деревня казалась прекрасным местом для жизни. Здесь была земля, дома и самое главное - не было такой оголтелой конкуренции за работу, как в их бедных кишлаках и аулах.
Дальний восток осваивали китайцы, которые ради получения гражданства женились на 70-детних старушках. По закону муж мог претендовать на получения гражданства страны жены. Бутину докладывали об одной мадам из райцентра Владивостокской области, которая свои 76 лет сходила замуж 45 раз! При этом 44 раза в последние 3 года. Старушка за вознаграждение вступала в брак с китайцами, те за вознаграждение, данное чиновникам в другом месте, в ускоренном порядке получали гражданство России, после чего с бабушкой разводились. Почти сразу такие китайцы выписывали со своей родины настоящих жен, на которых уже снова женились в России. Те в свою очередь в ускоренном порядке получали гражданство, и все был довольны.
Бутин публично выражал недовольство, говорил речи о недопустимости махинаций, но никаких решений не принимал, а инициативы своего правительства о законодательном ограничении такой раздачи гражданства тайно саботировал.
Все шло по плану. Эти новые граждане России станут намного больше ценить свою новую Родину давшую им работу, дом и достаток, чем вымирающее и спивающееся коренное население. При этом Бутин был почти уверен, что новые граждане страны вовсе не горят желанием отделиться от России, а тем более отдать эти новые территории под власть своих восточных баев или "товарищей по партии", если говорить про Китайскую народную республику. Это только московские обыватели считают, что в РФ суровые законы, что за границей все по-другому и намного лучше. Ничего подобного! Любому гастарбайтеру российские правила кажутся райскими, просто потому что тут к нему относятся как к человеку, а не как к рабу. В Китае вообще многие люди всю жизнь имеют только подстилку из соломы, рваные шорты и сандалии, а зимой еще и рваное байковое одеяло. В России на самой малооплачиваемой работе они вполне могут купить себе одежду, еду, обеспечить теплый кров! И переселенцы вовсе не собирались жить на своей новой родине по старому, унижаться голодать и ходить в рванье. Бутин знал, что вот эти новые граждане страны не позволят никаким захватчикам легко занять их место. Тем более своим государствам, которые, во-первых обязательно назовут этих "новый русских" предателями, а во-вторых вернут их в это нищенское и голодное существование о которого они сбежали.
"Да и какая разница, как выглядит гражданин России",- цинично думал Бутин. В эпоху глобализации это совершенно не важно. В конце концов, жители Архангельской области и внешне и по ментальности всегда отличались от населения юга России так же как итальянцы от англосасов.
Спасая, таким образом, страну от вымирания и от возможной внешней агрессии американского государства, Бутин не забывал думать в первую очередь о себе и своих близких. Оно вовсе не собирался ложиться грудью на амбразуру и жертвовать счастьем своих дочерей даже ради всей страны. Вариант бегства за границу Бутин даже и не рассматривал. Приближался не какой-то локальный или даже континентальный кризис. Речь шла о полном изменении картины мира, пересмотра системы ценностей всем человечеством, ломке всех устоявшихся экономических институтов, то есть фактически о разрушении всего старого мироустройства. И задача была в том, чтобы при строительстве новых правил мирового порядка оказаться в нужном месте и с нужными вещами.
Глава четыре
"Нефти хватит на пять, максимум на восемь лет. Неужели это правда?", - черный наглухо тонированный Хаммер катал президента маленькой кавказской республики по Москве. Ладыров полуприкрыв глаза смотрел на знакомые улицы, расцвеченные витринами и рекламой. Праздно гуляющая толпа радовала глаз нарядной и дорогой одеждой. - "Тут уже жизнь наладили, на всю страну пока не хватает. А если прогноз ситуационного центра о нефти оправдается, то никогда уже не хватит...".
Ладыров не строил иллюзий. Отказ от нефтяных доходов в одночасье поставит его народ в униженное положение. Работать на Кавказе так и не научились, но к шикарной жизни в новых домах уже привыкли. Да и, собственно, делать то в республике было нечего.
Работали некоторые сборочные производства, была какая-то переработка сельхозпродукции, виноделие. Но этого было мало, чтобы прокормить гордый, и уже не такой уж и маленький народ.
Именно поэтому горцы веками ходили с грабительскими походами в соседние села и страны. Именно умение сражаться, стойкость и бесстрашие сделали горцев лучшими воинами мира. Даже английская королева имела в составе своей личной охраны выходцев из народа Ладырова.
В новом мироустройстве, которое увидел в презентации Бутина Ладыров, горному народу как раз и отводилась эта роль. "Не зря он кормил нас, не зря...", - этот вывод был очевиден. Согласно плану горцы должны были стать на рубежах нового государства. Ибо когда кончиться нефть, главным на земле станет владелец хлеба. А значит за плодородные земли может начаться новая война. Выиграть ее сможет только тот, кто будет вести ее на территории противника. Ибо даже год войны мог означать гибель тысяч людей от голодной смерти. Когда на полях мины и окопы, то там нет места для хлеба.
Бутин хорошо усвоил уроки истории, посвященные Гражданской войне 1918-1922 годов. Тогда на разоренном войне черноземе свирепствовал голод. А библейские истории говорили, что древние государства всегда прекращали войны в период посева и уборки урожая. Нет хлеба - нет войны.
А в стойкость русского солдата Бутин больше не верил. И в первую очередь потому, что этот русский солдат не верил самому Бутину и его полководцам. Кроме того, русских было все же больше, чем надо было Бутину для его целей. А горных воинов в самый раз.
Глава пять
В этой игре важна не только тщательная подготовка и стратегическое планирование на много лет вперед. Главный враг мог нанести удар первым и в совсем не удобное время. Бутин понимал, что и в Американском государстве и в Европейских странах сидят далеко не дураки. Ясное дело, что они также пишут сценарии и просчитывают варианты. Тут нужен был опережающий ход, в одночасье рушащий всю глобальную мировую экономику. Учитывая сложность мировых взаимосвязей, необходим был один очень точно рассчитанный, а значит простой в реализации удар. Этой по настоящему главной задаче Бутин посвятил больше года.
Решение пришло простое и изящное. Стратегический запас России насчитывал несколько триллионов долларов и хранился в активах разных инвестиционных компаний по всему миру. За год до часа "Ч" Бутин через подставных лиц, и сотни компаний стал скупать фьючерсные контракты на поставку нефти и нефтепродуктов по всем биржам мира. Преимущество отдавалось самым долгим контрактам, чаще всего на 11 месяцев. Фьючерсный контракт предполагал, что покупатель сейчас платит за нефть, которую он фактически получит через 11 месяцев. Учитывая такой долгий срок поставки, цена нефти была существенно ниже, чем была бы со сроком поставки в течение недели.
В обычной мировой практике такие фьючерсные контракты, как правило, в 98% случаев являлись только инструментом спекуляции. Только в 2% они оканчивались реальной поставкой нефти, все остальное было предметом биржевых игр, и аннулировались заранее.
Не было никогда тайной, что если предположить, что покупатели фьючерсов вдруг потребуют себе реальной поставки товара, то наступит экономический коллапс. Такого количества товаров, чтобы обеспечить фьючерсы, никто никогда в последние 100 лет не выпускал.
На это и рассчитывал Бутин.
Когда покупатели фьючерсов на нефть потребуют ее реальную поставку - ее не окажется. Если это произойдет сразу на всех континентах мира, то курс всех мировых валют должен рухнуть. В это время станет известно, что нефти в мире больше нет. Важно было, чтобы это стало известно всем и сразу везде. Только тогда можно было почти гарантировать хаос в национальных экономиках, падение курсов валют и самое главное - обесценивание денег как явления. Если вдруг везде выясниться что на них нельзя купить главный товар эпохи, то современные деньги на этом закончатся.
А это означает, что никакие наемники и террористические режимы не могут быть куплены ради агрессии против России. Сильным станет не владелец печатного станка привычных бумажных денег, а поставщик еды.
Однако Бутин не строил никаких иллюзий относительно того, что потеря силы денег станет катастрофически настолько, что перевернет весь мир. Главные мировые воротилы, для которых время меряется не годами собственной жизни, а мощью своих поколений справятся с любыми неожиданностями. Веками они накапливали опыт и знания по манипуляции народами всех континенов. Даже постепенное крушение самой большой и успешной системы манипуляции масс - религии - не поколебало позиций мировой олигархии. Вместо страха перед Богом, в ход пошли другие стимулы - мода, статус, карьера. Стало даже проще - деньги, на которое все это можно купить, более понятны людям, чем воля господня и трактовки священных книг. Деньги стали Богом.
Поэтому, конечно же, даже неожиданный крах доллара и нефти не сможет повалить мировое закулисье. Но к этому Бутин и не стремился, потому что сам в последние годы стал являться частью этой команды "мировых управленцев".
Золото снова станет главной платежной валютой. Ведь что такое бумажные или электронные деньги? Ни в одной стране мира они ни чем не обеспечены, кроме веры граждан, что на эти деньги можно, что-то приобрести.
Фактически деньги это такая же вера, как вера в могущество Господа Бога, и не важно как он называется. Оба этих манипулятора держаться на вере людей в их могущество. Уберите веру - и не станет ни Господа Бога, ни денег. Но когда нет веры ни во что, это приводит к хаосу. Люди в панике ищут опору, убивая и калеча друг друга, доказывая в своей ущербности, что именно картина мира конкретного вождя самая верная и ей должны поклоняться все народы.
Вся история человечества построена на вере во что-то, и периодических попытках отдельных лидеров эту веру изменить. Протестанты 16 веке, пожалуй, были первыми, кто усомнился в господствующей 15 веков главенству Римской католической церкви. Дальше - больше. Перевод Библии с латыни на другие языки, что считалось жуткой ересью, постепенно лишил служителей церкви права единоличной трактовки заповедей господних. Началась смута и местечковые революции.
Историю подстегнула Французская революция и Наполеон. Ленин, Гитлер, Сталин - эти монстры вообще отменили религию и почти заставили свои народы поверить в новые и понятные идеалы. Ведь что не устраивает многих в религии? Необходимость страдать здесь, ради счастья там. Это было возможно в мире, когда богатых вельмож было сравнительно немного, но почти нереально в современной истории: рай можно иметь уже здесь, считают многие.
Поэтому Бутин знал, что никакие фьючерсы и отмена нефти не повалят мировые правила манипуляции сознанием народов. Невидимые правители мира придумают новую мировую идею и при помощи подконтрольных средств массовой информации тут же вколотят ее в головы всего человечества. А какая это может быть идея? Ответ почти очевиден. Учитывая сравнительную неожиданность мировой экономической катастрофы, скорее всего, прибегнут к старому проверенному золоту. Этому мерилу благосостояния не нужно создавать имидж твердой валюты, вся современная история человечества связана с борьбой за золото.
Ведь это не просто метал, это олицетворение силы, могущества и власти. Ни одна валюта мира, кроме, пожалуй, американского доллара, даже не приблизилась по степени доверия к золоту. Но доллар уже не тот, ему остались считанные дни и серьезные люди уже давно не верят в стойкость этих мифических денег.
В России всегда были золотые запасы. Их размер менялся в зависимости от экономической надобности, в период двух революций (1917 и 1992 гг) почти все золото страны бесследно исчезало. Но за последние десятилетия благодаря хорошей конъюнктуре на нефть и новым разведанным месторождениям (это никогда не афишировалось, в отличие новых нефтяных скважин) золотой запас России втрое превысил все дореволюционные размеры.