Последнее время в передачах на военную тему Великой Отечественной войны идут рассказы об хороших командирах. Но в этих рассказах никогда не встретишь политработника ротного или батальонного звена. Это понятно, ушла со сцены руководящая и направляющая коммунистическая партия. Армия лишилась офицеров, должности которых обязывали заниматься непосредственно личным составом, каждым военнослужащим.
Как раньше я писал в своих воспоминаниях о службе, что заместителем командира роты по политчасти, я стал после почти семилетней срочной службы, курсантом, инструктором радио телеграфии, радиооператором - старшим на мощной радиостанции. По окончанию курсов лейтенантов войск связи меня вернули в свое подразделение, на должность помощника начальника радиостанции "РАТ" и вновь избрали парторгом роты. С появлением института заместителей командиров по политчасти меня стали сватать на должность заместителя командира роты по политчасти. Если бы я хотел служить политработником, то мог бы, ранее, поступить на курсы политработников, как поступил наш полковой знаменосец, полный кавалер ордена Славы - Леша Дорофеев. А я твердо держался своей основной профессии связиста.
Со мной состоялись многодневные разговоры, чтобы я перешел на работу замполитом. Потом мною занялся политотдел спецчастей гарнизона. Но я не соглашался, и только разговором, если не ты то кто, а я уже имел четырехлетний партийный стаж, пришлось согласиться перейти на должность заместителя командира по политчасти, только в другое подразделение батальона. Мою просьбу о переводе на службу в должности замполита в другое подразделение командование части удовлетворила и потому, что по окончанию курсов лейтенантов я был назначен помошником начальника радиостанции, а мой непосредственный начальник станции был в звании капитана. Получалось, что я должен быть вторым лицом в подразделении, в звании лейтенант, а ранее служил сержантом в течении 5 лет. Я перешёл на службу в подразделение приёмных устройств, где двое из офицеров были моими однокашниками по курсам, а ротным командиром капитан Зарецкий- офицер, который привез нас в часть, как пополнение, и с ним у меня были добрые отношения
Оказалось что к подобной работе я готовился всю свою жизнь. В первом классе я стал октябренком. Мать спорола со старой флотской шинели нарукавную красную звездочку и закрепила её на моей курточке. Я хорошо учился и старался быть примером, для своих одноклассников. Тогда еще не было звездочек с портретом малыша Ленина. В 5 классе был принят в пионеры и с гордостью носил свой красный галстук, несмотря на критику своих одноклассников. Разные были люди, с разным воспитанием, Однажды старшие ребята зажали на перемене меня в угол. -Ну, пионер ругаться матерно ты умеешь, а ну скажи какое-нибудь матерное слово. Как ребята меня не тискали, я так и не произнес ни одно из этих слов. Больше они ко мне не приставали.
Едва я подрос, меня стала привлекать стрельба из малокалиберной винтовки и простреливал те деньги которые получал от матери на завтрак. Я нашёл свое место в школе оружия учебного отряда Балтийского флота. В школе оружия изучали "мосинскую" винтовку, с руководителем посещали стрелковый тир города и стреляли из малокалиберного оружия по круглой мишени, подготовили нас хорошо. На заключительном занятии, проводимом на стрельбище бывшего крепостного полка, из боевого оружия, в апреле 1940 года мне удалось выбить 38 очков из 40 возможных. Инструктор сказал - вырастишь, пойдешь на службу будешь снайпером. Похвала была приятна, но больше недели у меня сильно болело правое плечо.
В марте месяце 1941 года я вступил в "КИМ" коммунистический интернационал молодежи. Потом организация стала называться ВЛКСМ. Это для меня было большим событием, я был первым из всего класса. Я вступил в организацию воспетую подвигами молодежи в годы Гражданской войны и трудовыми подвигами молодежи в годы социалистических строек. Важно было то, что меня пионера рекомендовала комсомольская организация школы. И само вступление в комсомол пришлось на день моего рождения - 1 Марта 1941 года, когда мне исполнилось 15 лет.
Великую Отечественную войну я встретил уже комсомольцем в пионерском лагере, где был единственным комсомольцем, избранным в совет пионерской дружины лагеря. Так сложилась, что в январе 1942 года я прекратил учёбу в 8 классе средней школы и пошёл работать на завод в качестве ученика радиомастера, как комсомолец состоял в группе самозащиты завода, с ночными дежурствами. К весне дистрофия стала донимать меня очень серьезно. По рекомендациям врачей меня должны были уволить и отправить в эвакуацию на реабилитацию - это незнакомое слово я услышал впервые. Эвакуировался вместе с матерью и младшим братом в Кемеровскую область Западной Сибири. работал в колхозе, познавая крестьянский труд. Свою первую политинформацию я провел уже в Сибири в команде Всеобуча. Нас готовили в команду горных стрелков дивизии, которая должна была выгонять немцев с Кавказа. Я рассказывал своим товарищам о Ленинградской блокаде и о успехах Ленинградского и Волховского фронтов, по прорыву блокады.
В октябре 1943 года был призван в армию. Получил назначение в Новосибирск в школу по подготовки радио-специалистов. Был избран секретарем ротной комсомольской организации. Вместе с небольшой группой курсантов был направлен на фронт, но с дороги всех нас досрочников вернули вновь в Новосибирск. Наша школа развертывалась, фронтам потребовались большее число специалистов радистов. Вот так нам, молодым ефрейторам, доверили обучать по сорок курсантов из нового пополнения. Меня продолжали избирать и на работу в комсомоле, а в марте 1945 года приняли кандидатом в члены Коммунистической партии. После прохождения кандидатского стажа, так же в марте 1946 года, был принят в члены партии. Меня рекомендовали комитет комсомола и уважаемые в части коммунисты и моя вера в партию и в её руководство, была моей жизнью.
В новом месте службы на Сахалине, исполняя служебные обязанности радиооператора-старшего, был избран парторгом низовой парторганизации и, находясь на годичных курсах лейтенантов войск связи, был вновь избран коммунистами парторгом курсов.
Мне пришлось с большой неохотой приостановить работу профессионального связиста. На этой работе мне было удобней и спокойней, суточная смена на передающем центре, сутки отдыха и один день я занимался с людьми своего экипажа обслуживанием своей станции. Удобно было и со школой, если я пропускал занятия, то по учебникам, наверстывал пропущенный материал.
Я перешел на новую работу, а где-то в моем подсознании возникали мысли, что целью моей жизни всегда была работа, связанная с постоянным общением с людьми. С самого начала своей работы я считал необходимым тесное общение с каждым сержантом и солдатом. Знать о жизни их родственников, постоянно заниматься бытом и организацией свободного времени и времени отдыха подчиненных, путем организации различных конкурсов, спортивных состязаний, приглашать на беседу с людьми участников ВОВ, знакомить с историческими местами города, принимать участие в учебном процессе, повышением классности радио-телеграфистов, интересоваться положением в семьях военнослужащих срочной службы, я считал необходимым.
В ротном звене, в связи с некомплектом офицеров окончивших средние военно-учебные заведения приходилось работать с офицерами, призванными из запаса и со выпускниками курсов лейтенантов, ранее бывшими сержантами этого подразделения. Мой семилетний опыт службы сержантом и опыт парторга в роте и на курсах помогали мне успешно выполнять свои служебные обязанности. Уже в июне 1951 года мне было досрочно присвоено звание Старшего лейтенанта. Осенью того-же года я проводил с службы своих однополчан солдат и сержантов 1926 и 1927годов рождения. Мне поручили доставить их в морской порт Карсаков, там я и расстался со своими сослуживцами по срочной службе
В подразделения пришли выпускники полковой школы, сержанты последних сроков призыва, они хорошо знали технику, были классными специалистам, радио телеграфистами, но совершено не представляли свою работу командирами отделений и заместителями командирами взводов. Этим всеобучем мне и пришлось заняться в первую очередь. Я им рассказывал, что будучи по званию ефрейтором- такое звание присваивали радио телеграфистам 3 класса в годы войны, мне были поручены сорок поступивших на службу военнослужащих и за 6 месяцев я должен был добиться, чтобы они стали классными специалистами и умелыми солдатами, а все они были моими одногодками. Путем индивидуальных бесед, наблюдением за их становлением удалось добиться, чтобы молодые сержанты заняли подобающее место в строю, как младшие командиры.
Труднее стало работать с офицерами уже третьего выпуска офицерских курсов, их выпускали уже младшими лейтенантами, а поступали они на курсы, даже не имея опыта сержанта, в работе с личным составом.
Так что замполиту некогда было заниматься только общими беседами с нравоучениями, а было необходимо проводить индивидуальную воспитательную работу со всеми категориями военнослужащих подразделения. Пополнение приходило с недостаточной общеобразовательной подготовкой и многие не имели отцов. Прошла война и в армию стали поступать дети войны - военнослужащие из неполных семей, воспитанные трудом и женской лаской. Поэтому и ротному командиру и его замполиту некогда было делить свои служебные обязанности, мы работали в паре и обращения наши друг к другу были по имени и отчеству.
Когда нас молодых офицеров приглашали на должности замполитов, то обещали рост в звании вплоть до капитана, на самом деле если не шевелиться, не проявлять себя в работе, то может оказаться, что пробудешь в звании старшего лейтенанта все остальное время службы. Поэтому я учился в вечерней общеобразовательной школе при доме офицеров гарнизона в 8 классе и проучился в ней до получения аттестата зрелости, и был без экзаменов принят в 3-х летний учительский институт. Учеба в школе очень помогала мне в работе с личным составом подразделения. Учиться в институте не пришлось. Получил перевод на Украину в город Шепетовку.
Там я попал в радио-роту корпусного батальона, где не оказалось радио-телеграфистов моего уровня, а имеющиеся радиоаппарратура была мне знакома. У меня стали складываться хорошие отношения с руководством отдела связи корпуса, меня приглашали на разработку использования средств радиосвязи, на предстоящие тактические учения, назначили личным радистом командира корпуса генерала Кравцова. Я написал рапорт и получил разрешение на сдачу экстерном программы Киевского училища связи. И хотя это училище имело профиль подготовки телеграфа, телефонии и дальней связи, мне отчасти была знакома эта техника, по занятиям по технике связи с офицерами, в полку Южно-Сахалинска. Но тут всполошились политорганы и коммунисты избрали меня секретарем партийного комитета, вместо выбывшего офицера, в этой должности я проработал менее года, но успел получить очередное звание капитан.
Наступили большие перемены. Такие воинские объединения как корпус были ликвидированы, а все подразделения обеспечивающие руководство корпуса расформированы. Это коснулось и нашего батальона связи, но оказалось, что связисты потребовались другому ведомству, а из офицеров батальона потребовались только 5 человек в том числе и я, секретарь партийного комитета, в звании капитана. Уже больше года замполит батальона готовился к увольнению по возрасту и мне пришлось заниматься и комсомольской организацией и клубной работой и организацией досуга военнослужащих срочной службы, в выходные дни, организовывая выход личного состава на футбольные матчи нашей команды с командами предприятий Шепетовкии. В новой части я получил должность начальника клуба, но и этой должности я был рад, очень уж большими были сокращения. Часть дислоцировалась в поселке Мирополь, Житомирской области где пришлось устраиваться в довоенных, "Будёновских" казармах и строить жизнь и быт военнослужащих и членов семей офицеров и сверхсрочников. Меня, кроме клубной работы избрали еще секретарем партийного бюро управления части, что окончательно укрепило мое положение в службе как политработника.
Начальником клуба я проработал более 3 лет, а потом меня избрали секретарем партийной организации батальона и в 1959 году, к концу года, меня перевели на службу в Южную группу войск в Венгрию, в отдельный батальон связи, на должность секретаря партийного комитета. Но в этой должности я проработал не очень долго, правда за это время успел познакомиться со всем личным составом части, выезжая на посты для приема членских партийных взносов у коммунистов и встречи с солдатами и сержантами, организовывая с ними беседы на темы: " Что мы защищаем, что мы бережём", используя рассказы военнослужащих о своих домах и жизни родственников. За время своих выездов на посты, успел с их нарядами по охране линии связи прошагать пешком от Советской границы до Будапешта, одновременно знакомясь с их жизнью и службой. Такие беседы давали возможность ближе познакомиться с солдатами и сержантами поста.
В этой части, имея опыт клубной работы, организовывал вечера отдыха офицеров, сверхсрочников и членов их семей, с выступлением подготовленной художественной самодеятельности. Проводил выезды участников самодеятельности на посты с концертами и общением женщин с их подругами, проживающими на постах.
Вскоре началась реорганизация части, батальон был упразднен, а отдельные подразделения переданы под руководство нового общего формирования. Я потерял свою должность и один год работал заместителем командира радиорелейной роты по политчасти. Но мне было уже присвоено звание майор. Это было странное время. Ротой командовал старший лейтенант, но он получил права начальника гарнизона, а на меня возложили разрешение споров между тремя отдельными подразделениями гарнизона и поручили возглавить всю бытовую и культурно-массовую работу с личным составом трех подразделений, используя клубное помещение, широкопленочную киноаппаратуру и действующую столовую офицеров, холостяков. Но такая обстановка была не очень долго.
В 30 лет и в звании майор, я получил новое назначение на должность замполита отдельного узла связи. Там я проработал почти полтора года без штатных секретарей партийной и и комсомольской организаций и без начальника клуба, всю эту работу пришлось выполнять самому. Пока устраивались я успел съездить за пополнением. Оттуда привез: музыканта (баяниста), художника, фотографа, киномеханика и энергичного ефрейтора, который помогал мне в дороге поддерживать дисциплину в команде. Он же и стал старшиной всех военнослужащих срочной службы новой части. С получением водителей дело оказалось сложным, мы должны их получить в порядке откомандирования из подразделений наших войск и понятно, что каждый командир не откомандирует лучших водителей, а откомандирует тех, кто проявил себя с отрицательной стороны.
Прибывали офицеры специалисты, которые ранее занимались только техникой и военную форму одели впервые, прибывали и офицеры выпускники военных училищ. Всех их необходимо было устраивать жильем. Мы оказались на одной, маленькой по размеру, площадке и военнослужащие срочной службы, и все семьи офицеров. Пока не прибыла техника, вопросы жизни воинского коллектива разрешались положительно, но с её прибытием пришлось изрядно потесниться, освобождая под автопарк значительную часть площади военного городка, на которой ранее был цветник и места отдыха семей военнослужащих. Оставались свободными только спортивная площадка и маленький сад с вызревавшими плодами. У меня появились новые вопросы которые необходимо решать немедленно - это устройство детей школьного возраста на учёбу в ближайшую школу. Школа группы советских войск находилась очень далеко, на другом конце Будапешта, пришлось решать вопрос с Советским посольством и нам разрешили направить учащихся в школу, как тогда называли "совколонии", или посольскую. И сначала мы возили своих школьников на санитарной машине, а женщин, за получением пайковых продуктов, в склады центрального узла связи, на бортовой машине, не имеющей даже тента, вызывая смешки жителей Будапешта. И только через некоторое время часть получила автобус для таких поездок. Получению автобуса предшествовала большая работа с политорганами наших войск. Стыдно было демонстрировать наших боевых подруг, следующих на бортовой машине и даже без тента, неудобно было наблюдать улыбки жителей Венгерской столицы, так как дорога за продуктами, на продуктовые склады проходила по центру города. Теперь получив автобус мы отправляли своих школьников в посольскую школу не на санитарной машине, а автобусом, значительно расширились наши возможности по ознакомлению солдат с достопримечательностями Венгерской столицы
Мне приходилось решать и другие важные вопросы по обеспечению быта и досуга военнослужащих срочной службы. Если офицеры и члены их семей могли добраться до пляжей голубого Дуная на городском транспорте, то солдат купаться на Дунай не повезешь, да и не безопасно, там всегда присутствовали молодые женщины. Венгерки, которые позволяли себе иметь на пляжах только весьма коротенькие плавки. Молодым людям, нашим солдатам, этого было лучше не показывать, ради их же спокойствия. Мне удалось договориться с командиром соседней саперной части понтонеров, нам наполняли один более чем 20 метровый понтон Дунайской водой и там купались мои бойцы, а кто не умел плавать учились у своих товарищей, на этой же территории солдаты загорали, гоняли футбольный мяч и отдохнувшие строем возвращались в часть. Теперь при наличии автобуса по очереди организовывали экскурсии военнослужащих срочной службы по историческим и культурным местам Будапешта. Выезжали на встречи с военнослужащими узла связи Группы советских войск, где командиром оказался мой старый знакомый. Приглашали мы и Венгерских военнослужащих, правда небольшими группами, угощали их солдатским обедом, заранее предупредив, что русская горчица очень горькая. Принимали и Венгерские понтонеры наших солдат в гости. Добивался, через Исполком Венгерского района получения новогодней, живой ёлки, каждый год ёлка присутствовала на встрече нового года, уверяю Вас, что это было достаточно сложно, в безлесной Венгрии и вовсе не мелочь, для наших. В части оказалось много молодежи, пришлось организовывать вечера отдыха. Для этого прибывал к нам духовой оркестр и приглашали на вечер молодёжь женского пола из военного госпиталя Группы войск, для них предоставляли свой автобус. Мне удалось собрать хорошую библиотеку, свободно было, в венгерских книжных магазинах, закупить советскую и русскую литературу. Некоторые популярные издания и справочная литература проходила на запись и была только в читальном зале.
У специалистов-связистов началась боевая подготовка, работа с поступившей новой техникой связи. Я начал терять тесную связь со специалистами. Теперь они полностью были заняты техникой, которой я не знал, общего разговора как-то не получалось. Почувствовалась какая-то неуверенность в работе с этими офицерами, меня просто не стали считать своим, как было прежде, когда я соответствовал им в знании техники связи. Поэтому я попросил направить меня на курсы по изучению новой техники связи в Ленинградскую академию связи имени С. М . Буденного, где я успешно усвоил программу, предложенную специалистами новой техники связи и одновременно получил согласие о переводе меня к новому месту службы.
Не по моему личному желанию, но пришлось пройти службу в должности замполита ротного звена, проработал в этой должности 6 лет, а замполитом батальона в течении 13 лет. И не могу сказать,что чувствовал себя лишним в войсковом коллективе.
На этой должности пришлось работать с офицерами выпускниками военных училищ и с выпускниками краткосрочных курсов младших лейтенантов, а также с офицерами "двухгодичниками", выпускниками высших технических вузов города Ленинграда. Для всех для них, основной бедой была встреча с личным составом своих подразделений и требовалось время, чтобы офицеры почувствовали себя начальниками и ответственными за обучение, и воинское воспитания своих подчиненных, хотя и небольших экипажных коллективов. Офицеры "двухгодичники", которых хорошо подготовили военные кафедры вузов, значительно быстрее осваивались, они были хорошо информированы, с чем им придется встретиться на службе. Общая культура этих офицеров позволяла им заинтересовать своих подчиненных. Солдаты уважают грамотного и культурного командира, у которого есть чему поучиться. И старшим командирам и нам батальонным политработникам приходилось заниматься приходящими в подразделения молодыми офицерами.
Другой моей важной работой были партийные и комсомольские активисты, пополнение партийной и комсомольской организаций новыми коммунистами и комсомольцами, развитию активности их в работе с личным составом батальона. Особое место занимала работа с сержантами, чтобы сделать их настоящими хозяевами казармы, которые должны пресекать любые неуставные поведения военнослужащих. Политические занятия с сержантами проводил сам командир батальона, иногда перепоручая их проведение начальнику штаба батальона, избранному коммунистами секретарем партийного бюро. Сам я проводил политические занятия в кабельном взводе, по штату этим подразделением руководил сверхсрочник, это было еще до прапорщиков. Две мои попытки избрать на должность секретаря комитета комсомола офицера не увенчались успехом, проработав в этой должности с полгода они просили перевести их на строевую работу, поэтому на этой должности работал либо сержант, либо рядовой, но в гражданке работавший на комсомольской работе.
Но это вовсе не значит, что солдаты оставались без внимания своих старших офицеров Я всегда считал, что должен быть доступен для каждого военнослужащего. И никогда не оставлял без внимания их вопросы и просьбы. Я даже допускал возможность обращения ко мне по имени и отчеству Единственно,что я не терпел - это доносительство, при этом я говорил - вот об этом ты и расскажи комсомольцам на комсомольском собрании.
В нашем батальоне в каждой роте были по шесть экипажей и с самого начала формирования батальона состоялась состязательность экипажей. Это особенно ярко проявилось, когда батальон встал на ноги, пополнился офицерами средних военных училищ. Мы чаще стали выходить на полевые занятия, строить радиорелейные линии большой протяженности, появилась возможность сравнивать время развертывания 30 метровых антенн, настройки каналов связи, благоустройства личного состава в полевых условиях, режима охраны объекта, повышения классной квалификации специалистов. В результате отбора лучших, в выполнении служебных обязанностей и достигших отличных результатов в работе с личным составом, добивались у командования части направления этих офицеров на учёбу в академию связи им. С.М.Буденного. Не забывал я том, что служба военнослужащих срочной службы проходит вблизи огромного города с богатейшей культурой. Для меня стало важным, чтобы военнослужащие, хотя бы два раза побывали в Ленинграде и познакомились с его достопримечательностями: Петропавловской крепостью, Артиллерийским музеем, Русским музеем, Исаакиевским собором, Медным всадником. А для комсомольского актива и отличников учёбы хотелось организовать экскурсии в Петродворец и в Ленинский разлив. В эти два места организовать экскурсии тоже удалось.
Получить такую возможность, чтобы посетить Ленинград смогли подразделения батальона мне удалось, убедив командование части проводить строевые смотры подразделений части с исполнением строевых песен. Подразделение отличившееся в лучшей строевой подтянутости и исполнении строевой песни получало поощрение- экскурсию по историческим местам города революции, для этого потребовались, три транспортных машины. В своих подразделениях мы проводили специальные спевки с привлечением музыкантов оркестра, военнослужащие срочной службы которого проживали в нашей казарме, старались подобрать все лучшее, что предлагали советские композиторы. Первыми победителями таких строевых смотров, оказались наши подразделения. Особенно певучей оказалась 2 рота нашего батальона и солдаты и сержанты этой роты оказались первыми призерами. После знакомства с достопримечательностями Северной столицы военнослужащие долго обсуждали все виденное и ждали случая вновь отличиться, и еще побывать в Ленинграде. В ежедневной жизни части, на вечерних прогулках вдруг запели все подразделения части и прохожие задерживались, проходя по ближайшим улицам, моя подшефная вторая рота, возвращаясь в часть с городской демонстрации запела, лучшую по тому времени песню. " Безусые комбаты- ведут своих орлят. Когда поют солдаты- спокойно дети спят!".
В заключении 30 летней службы командир части уговаривал меня продлить службу до 50 летнего возраста. Будучи на службе в должности политработника и в роте, и в батальоне я вместе с командиром занимался вопросами боеготовности подразделения, приобретением достаточного опыта личным составом в овладении и применении на практике техники связи. Я первым лицом отвечал за воинскую дисциплину военнослужащих и спрос за неё, был прежде всего с меня. Поэтому в части меня знали и ценили и как политработника и как квалифицированного связиста. Неоднократно мне предлагали перейти на работу пропагандиста, но я оставался верен своей военной организации. Батальон был моим живым организмом и только в его строю я чувствовал себя на месте.
Не скрою, когда командир нашей части уговаривал меня, при увольнении, продлить срок службы мне было очень приятно. Значит, в своей должности я приносил пользу и офицерам и солдатам. Командир мог положится на меня как на политработника и, надо сказать, всегда удовлетворял мои рапорты, касающиеся поощрения солдат отпусками, в случае необходимости и в виде поощрения, под мою ответственность. С другой стороны он имел запасного специалиста, я всегда старался быть в курсе техники, которую использовала наша часть. И моя семилетняя срочная служба позволяла мне хорошо представлять с чем сталкивается солдат и как ему помочь, в прохождении его службы. Я служил так, как мне казалось, должен выполнять свою работу замполит.
Считаю своим долгом поделиться мнением о введении в роты и батальоны и им соответствующих подразделениях различных родов войск - Заместителей командиров по работе с личным составом, а не воспитателей, как ранее хотели назвать. Это название "воспитатель" воспринято как "дразнилка" . Хорошо звучит слово воспитатель в детском саду, не обидно в Суворовском или Нахимовском училищах. Мне приходиться бывать в Петербургском Суворовском училище и я наблюдаю с какой любовью и вниманием относятся ребята к своим офицерам-воспитателям.
Меня беспокоит вопрос?
Вот придет в подразделение офицер, назначенный на должность заместителя командира, после окончания высшего учебного заведения, не имеющего военной кафедры в звании лейтенант, а в этом подразделении все офицеры в более высоком звании. Как ему начинать работу, ведь он их прямой начальник? С другой стороны, если он приходит в подразделение незнакомого ему рода войск. Выходит, что в подготовке такого офицера необходимо учитывать в какой род войск он будет направлен. Очень важно не допустить, чтобы этот офицер превратился в "массовика затейника". Выходит, что если этот офицер не будет знать и уметь исполнять, хотя бы азы той специальности и действий подразделения, он не сможет влиять на личный состав. И если он не служил срочную, он не поймет проблемы своего подчиненного.
Мне не известно на какой обязательный срок приходит на службу такой офицер. Будет ли он служить по контракту, или ему установлен договорной срок. Может быть денежное довольствие сейчас офицерам достаточно хорошо увеличено и задержит многих прослужить 20 и более лет. Очень важна для офицера перспектива служебного роста. Допустим, что в батальоне четыре роты и каждой из них имеется офицер в должности заместителя командира, а в батальоне такой заместитель в одном лице, в полку, или в бригаде тоже один. Остается вопрос, каким образом продвигаться по службе офицерам, занимающим первоначально в роте такую должность. По моим наблюдением, некоторые выпускники высших технических военных училищ, на которых страна потратила большие средства на 6-7 летнее их обучение, встретившись с армейскими условиями и необходимостью работать с личным составом подразделений, в которые они назначены, пасуют и уже через год - два начинают строить планы уйти со службы и, используя огромный запас знаний, удобно устроиться в гражданке. Может быть сейчас, когда оклад лейтенанта составляет 50 тысяч рублей, это удержит молодого офицера в армии. Но без ясных перспектив по службе людям будет очень сложно.
Хочу рассказать,что в жизни встречался с таким случаем в жизни молодого специалиста. На нашем заводе открылась должность "психолога". Прибыла на завод выпускница ВУЗа. Определили ей место встречи с посетителями. Проходит месяц, второй, у специалиста нет посетителей и она пришла жаловаться в партком. В парткоме мы ей предложили временную должность секретаря комитета ВЛКСМ, она состояла в комсомоле. Мы ей объяснили походишь по цехам, познакомишься с производством и работниками. А мне, как заместителю секретаря парткома завода поручили взять шефство над молодым комсомольским руководителем. Прошёл год и в комитет комсомола началось паломничество рабочих и работниц завода со своими вопросами. Пришлось освободить специалиста - психолога от работы секретарем комсомольского комитета, и специалист- психолог занялась своим делом.
Я, в прошлом политработник, никогда не был белой вороной в подразделениях и частях войск связи, был классным специалистом той техники которая стояла на вооружении. И это облегчало мою работу, приближало к условиям службы моих подчиненных.
И может я и остался дослуживать в армии, после предложения командира, но в детстве, до войны, я мечтал стать школьным учителем, и вот теперь меня ждали в школе, пусть "военруком", но ждали. Я уволился 1 сентября, а 3 сентября у меня был первый урок.
Приближается праздник 69 годовщины победы над фашистской Германией и хочется всем сказать "ПОМНИ ВОЙНУ", она убивает, она меняет судьбу, у тех кто остался жив, и напомнить стихи Константина Симонова.
Тот самый длинный день в году.
С его безоблачной погодой.
Нам выдал общую беду.
На всех, на все четыре года.
Поздравляю моих старых сослуживцев и моих новых коллег, по работе с личным составом, и моих читателей с приближающимся, всенародным праздником "Днем Победы".