Хочу рассказать о своих первых командирах. Они окончили Ленинградское военное училище связи по специальности радио и радиотелеграфии. Большая партия таких специалистов, как офицеров, так и опытных, высококвалифицированных гражданских радистов, способных организовать обучение молодых граждан страны, как мужчин, так и женщин. была направлена в город Воронеж, где работал в полную мощность завод "Электросигнал", выпускающий радиотехнику. В этом городе и начала обучение радиотелеграфии курсантов Воронежская школа радио телеграфистов. С началом войны, из Ленинграда военное училище передислоцировали в Сибирь, а на оставшейся учебной базе были образованы краткосрочные курсы радистов для различны родов войск. Радиосвязь все шире входила в жизнь и руководство войсками, исчезала у командиров "радиобоязнь", что немцы засекут место расположения командных пунктов, хотя в передовых частях использовались радиостанции малой мощности и весь радио обмен производился только голосом, с использованием установленных радиосигналов, по специальным таблицам, каждого отдельного подразделения или части. Радиотелеграфия использовалась только в дальней связи, в соединениях, где имелись специальные шифровальщики. Продукция выпускаемая заводом Воронежа была удобной для школы радиотелеграфистов тем, что оно подходило, для организации учебного процесса подготовки радистов радиостанций малой мощности типа 6ПКи РБ, а так-же радиостанции РСБ(ф) для женских экипажей. Но война и военные успехи противника на юге страны заставило руководство страны организовать перемещение важных военных производств в глубь страны.
Так в след за предприятием "Электосигнал" в Новосибирск была эвакуирована и Воронежская школа радио специалистов, со всем созданным штатом офицеров и сержантов специалистов радиосвязи. Это позволило уже на новом месте сразу начать обучение курсантов, несмотря на неудобство в размещении и недостаточной материальной базы, для нормальной учёбы курсантов. Понятно, что в эти месяцы великой войны, патриотический подъем населения и конечно прежде всего наших офицеров, стремящихся применить свои знания и опыт непосредственно в частях, и соединениях на фронте не увязывался с тем, по их понятием, что их увезли в глубокий тыл и ограничили приказом служить и работать по подготовке радио специалистов для фронта. Все рапорта о направлении на фронт отвергались приказом: - Вы призваны готовить радистов фронту. Этот период истории школы стал мне известен из рассказов ветеранов.
Я хорошо помню историю развития школы со времени моего призыва на военную службу и направления на учёбу в школу радиотелеграфии Тяжинским военкоматом, Кемеровской области Нас встретили опытные дядьки, офицеры и сержанты школы, их возраст был от 23 лет и старше, конечно, для нас 17 летних, они казались именно дядьками. Людей такого возраста в наших деревнях уже давно не было, все они были на фронте.
Я не стану занимать ваше внимание о неудобствах размещения школы на центральной улице города, В этом пятиэтажном доме размещались всё. Первый этаж был предоставлен складским помещения служб снабжения, караульному помещению, зарядной базе аккумуляторов и большому спортивному залу в который нас, как пополнение приняли и расположили до поступления в школу обмундирования, чтобы нас в него одеть. Там мы и прожили две недели. Удобства для нас, а так-же для курсантов мужчин было во дворе, но оно хорошо отапливалось, там же и курилка. На втором этаже размещались спальные и учебные помещения, для курсантов- женщин, а так-же некоторые бытовые удобства, связанные с женской физиологией. Третий этаж размещал помещения штаба школы и общежития офицеров, сержантов постоянного состава и медицинскую службу. Естественно, там присутствовали и бытовые удобства. На четвертом и пятом этаже размещались спальные и учебные помещения курсантов мужчин, для них были только помещения для умывания. Важно отметить, что во всем доме присутствовало водяное отопление.
Во вторую неделю нашей службы, стала поступать установленная форма одежды. Первыми предметами было нательное белье, брюки, ботинки, портянки и обмотки, а гимнастерки пришлось ждать до ноябрьских праздников, видно не справлялась швейная промышленность, сразу все предметы солдатского обмундирования пошить и направить в части. Последними поступили гимнастерки и начались наши матырства с пришиванием пуговиц, погон и подворотничков. Нашлись умельцы, которые помогали своим товарищам. Последними пришли шинели и шапки ушанки. Нас всех постригли под машинку и мы перестали узнавать друг-друга.
На праздник Октября, к нам новобранцам, пришёл с гитарой высокий, спортивного вида мужчина лет 30-ти и исполнил несколько своих песен, мне особенно запомнились слова из песни. "Кто погиб за Днепр, будет жить в веках, коль сражался он - как герой". Я родом из Смоленской области, от истока Днепра, а там тоже шли жестокие бои.
Примерно с 10 ноября начался учебный процесс по радиотелеграфии и строевой подготовке. Нашему взводу вручили боевое оружие - винтовки "мосинки", а мне досталась, как самому низкорослому во взводе, винтовка производства 1891 года, с царскими орлами на патроннике. Строевой подготовкой занимались в школьном дворе, в лютый сибирский мороз. Бегали отогреваться в туалетное помещение, откуда нас извлекали командиры. Движение в колонне отрабатывали при переходе по городу в столовую. Помещение позволяло принимать пищу в строго рассчитанное время и только одной ротой в каждой из которых по 160 курсантов и 12 сержантов. Время приема пищи строго ограничено, но его вполне хватало, чтобы разделаться с пищей по 3 норме, для военнослужащих тыловых частей.
Учебные классы были тесноваты в каждом таком помещении по 40 курсантов. И каждому определили свое рабочее место. В школе по штату состояло семь рот. Две роты женские они обучались с расчетом работы на станциях РСБ(ф). Для этих экипажей в отдельной 7-й роте готовили электромехаников. Мужских рот было четыре, там готовили радио телеграфистов, в расчете их работы на, маломощных станциях РБМ, полный комплект которой, весил около 30-32 килограмм. Но основной учебной радиостанцией оставалась РБМ.
Нашу шестую роту возглавлял капитан Нестерович Михаил Фадеевич. По возрасту он был несколько старше остальных офицеров роты, хотя они все и были однокашниками, одного выпуска. Нашим взводным командиром был старший лейтенант Олофинский. Вторым и третьим взводами командовали старший лейтенант Лебедев и старший лейтенант Олишкевич. Как видите, нашими командирами были офицеры - белорусы. Четвертым взводом поручили командовать старшине, радисту 1 класса, бывшему студенту 4 курса технического ВУЗа Турбину. Сначала он выполнял работу инструктора радиотелеграфии, как и старшина Остапенко и сержант Лебедев - однофамилец офицера роты.
Офицерского состава не хватало и приходилось как-то выходить из положения, а позже стало еще хуже, а требования с фронтов на подготовленных радиотелеграфистов все увеличивались. Пополнения офицеров даже не ожидали. Как бы и оставшихся офицеров не лишиться. Мы знали, что наши офицеры постоянно обращались с рапортами к командованию с просьбой о направлении их на фронт. Реакция командования была известна всем:- а кто будет готовить резерв радистов для фронта и, уже наступающих, армий.
К весне 1944 года стали освобождаться казармы в военном городке гарнизона. Сибиряки уходили на фронт. Ситуация с рапортами многих офицеров, вновь обострилась, особенно после того как новые казармы военного городка нас встретили выполненными квалифицированными художниками настенные картины типа: "Мой папа герой! А- ты?" это вызвало реакцию офицеров, да и нас курсантов.
По инициативе нашего взводного командира старшего лейтенанта Олофинского возникло движение, за досрочную подготовку к сдаче зачетов на классного радиотелеграфиста, ко дню Советской армии и ВМФ. Из 20 курсантов, изъявивших желание войти в число претендентов, смогли успешно выполнить нормативы классного специалиста только 12, все они получили звания ефрейторов и были включены в маршевую роту - женщин радиотелеграфистов, закончивших 6 месячную программу обучения. Даже нас переодели в зеленые, английского сукна шинели, заменили наши ботинки на кирзовые сапоги, но в дороге сняли с эшелона и возвратили в часть, объяснив, что школе не хватает кадров для обучения радиоспециалистов, в начавшихся наступательных операциях нашей армии. Трагедия была не передаваемая, во всяком случае для меня точно, я очень хотел попасть в Прибалтику, поближе к моему к дому. Наш командир взвода был очень доволен, что из его взвода трое курсантов стали досрочниками и думал, что его в порядке поощрения направят в действующую армию. Но не тут-то было. Школа разворачивалась по численности курсантов в полтора раза. И теперь ему пришлось командовать полуротой, или двумя взводами курсантов, всех наших четверых досрочников оставили в роте, по одному в каждом взводе и только двоих отправили инструкторами радиотелеграфии в взводы, которыми стал командовать старший лейтенант Олофинский.
Очень знатным и уважаемым человеком для офицеров, сержантов и курсантов был наш ротный старшина Жигалко Андрей Петрович. Курсанты звали его батей, конечно про себя. Ранее он был младшим политруком и носил в петлицах 4 треугольника (целую пилу). А при переаттестации званий и должностей, стал старшиной и в звании, и в должности, и все равно пришел работать с личным составом.
А вот назначенный на должность командира четвертого взвода старшина был совершенно другим человеком, очень высокого мнения о своей персоне. Его просто боялись курсанты. Он имея значительный рост, называл своих низкорослых курсантов - мальчиками на бутылочках. Многое ему прощалось, даже неуважительные отношения к офицерам других подразделений. Но он твердо зная, что не имеет замены и лучше всех владеет английским языком, так как учился в высшем учебном заведении, но не закончил его. Вскоре в школу стала поступать американская радиотехника, а инструкции на русском языке отсутствовали, он делал перевод инструкции по эксплуатации радиостанции В-100 с "солдат мотором"". Нашим курсантам эта радиостанция была нужна для знакомства - может встретится на фронте.
В Новосибирске в эти годы уже работали на полную мощность такие предприятия. как Воронежский "Электосигнал" и предприятия эвакуированные из Ленинграда "Светлана" и "им. Коминтерна", выпускающий радиостанции для армии и флота. Нас курсантов приглашали на подсобные работы в цеха где монтировались новые станции. Наши выходные дни, когда мы их имели, обычно сопровождались работами на Авиационном заводе им Чкалова, где мы разгружали прибывающие по "Ленд-лизу" дюралевые листы для изготовления корпусов самолетов. Эти листы дюраля размером примерно 4 на 6 метров. Снимались с железнодорожных платформ, извлекалась, проложенная между листами, бумага, а листы дюраля вносились в цех завода и аккуратно укладывались.
Добытую бумагу мы использовали для принятия текстов радиограмм. Нам всегда не хватало карандашей, которые были необходимы такой массе учащихся курсантов, приходилось использовать отточенные грифели, без деревянного оформления. В другие воскресные дни мы маршировали через мост в Кривощёково, на завод боеприпасов. Первое что нам приходились увидеть - это бригады мальчишек 12-13 лет ловко работающих молотками и сколачивающих ящики для боеприпасов завода. Нас же использовали для переноса ящиков, с упакованными в них боеприпасами, в железнодорожные вагоны.
Офицерские кадры школы не пополнялись и наши командиры потеряли всю надежду, что их направят в боевые фронтовые части. Наоборот в связи с развертыванием школы на каждого офицера увеличилась нагрузка, пришлось заниматься уже двумя взводами, проводить с ними и политические занятия и контрольные работы по приему на слух и передаче на ключе, работая по существу, персонально с каждым из 80 курсантов, при этом оценивая и работу нас досрочников и, оставшихся в части, опытных инструкторов. Наши офицеры обращались к командованию:- Мы опытные офицеры связисты, а на фронтах сражаются младшие лейтенанты, окончившие годичные, или шести месячные курсы. Но все было бесполезно. Мало того, наших офицеров даже не выдвигали на вышестоящие должности, они оставались вечными старшими лейтенантами.
Даже после окончания войны на западе с немцами, никто из них не побывал на Востоке, в войне с Японией. Наши маршевые роты, так и остались на месте. Связисты, прибывшие с запада, со своими подразделениями и частями связи справились без нас. А мы находясь полными штатами, исключая уволенных курсантов - женщин, оставались без дела в своих казармах, в ожидании перемен. Правда нас успешно применили в сельскохозяйственном производстве направляя в ближайшие сельскохозяйственные районы области. Только один из наших офицеров побывал возле фронта. Капитан Нестерович М. Ф. дважды возглавлял маршевые роты выпускников школы.
К окончанию военных действий наши воспитатели, так и оставались старшими лейтенантами в должности командира взвода, а им было уже по 28 и более лет. В таком возрасте они уже не могли думать об очной учёбе в военных вузах. Туда ринулись молодые офицеры - фронтовики, имеющие военные заслуги. Наши офицеры не имели ни квартир, ни семей, ни перспективы роста. К нам в учебное заведение в конце 1945 года стали приходить офицеры - фронтовики на должности командиров батальонов, таких должностей не было в школе всю войну, были только отдельные роты, по 160 курсантов. Теперь появилось два батальона курсантов - мужчин, было бы три, если бы не уволили курсантов женщин. Даже нашего уважаемого начальника школы полковника Болховитина видимо попросили освободить место фронтовику - генерал- майору войск связи Новарчуку, прибывшему в часть с молодой женой и проводящему большую часть времени в обучении молодой подруги управлению трофейным автомобилем, прямо на строевой площадке школы. За обучение курсантов последнего военного призыва, ребят 1927 года рождения взялись, не уволенные еще специалисты, женщины сержанты и старшины, а мы со своими оставшимися и выпущенными радистами 3 класса разъехались на колхозные хлеба,снабжённые на первое время сухим пайком.
В мае месяце на первую годовщину Победы офицерскому составу школы и нам сержантам и старшинам постоянного состава, в том числе. и специалистам женщинам, еще не уволенным в запас вручили медали "За победу над Германией" В удостоверении лаконичная запись "За участие в подготовке радиоспециалистов". Вслед за награждением пришёл приказ о демобилизации женщин радиоспециалистов постоянного состава школы. Лишь одну из них, нашего бывшего секретаря комитета комсомола пригласил стать женой наш старший лейтенант Лебедев, они уже давно поддерживали дружеские отношения. Не получив еще нового назначения, офицер оставался в резерве управления войсками связи ЗапСибВо.
В начале июля пришёл приказ о расформировании нашей Новосибирской школы старшин радиотелеграфистов, а офицерский состав был направлен в резерв. Личный состав распределён по двум направлениям в Москву, на центральный узел связи и на Дальний восток, в сборный пункт, организованный на сопках Биробиджана. Мой бывший взвод, военнослужащих северян из Норильска и Дудинки, во главе со старшиной Болдуховым и небольшой группой, уже подготовленных радистов, получили направление в Москву. Команду возглавлял капитан Нестерович.
Офицер приглашал в свою команду и меня, но мне хотелось побывать на Дальнем востоке, полюбоваться Тихим океаном, что вы хотите - мне было двадцать лет и четыре из них заняла война.
Как сложилась судьба офицеров, наших старших лейтенантов я не знаю, но надеюсь, что наш бывший начальник штаба школы майор Васильев, окончивший до войны академию, принятый в Москве с положительной оценкой на перспективу, уже представленный, на очередное воинское звание, и назначенный заместителем начальника управления войск связи округа, позаботился о своих сослуживцах и их назначениях.
Где-то в 60 годы я узнал, что бывший наш ротный командир стал комбатом, а наш взводный командир стал или курсовым офицером, или начальником курса в Кемеровском военном училище связи. Эта информация прошла от гражданского лица. О других наших ротных офицерах информация до меня не доходила.
В первые послевоенные годы на лиц награжденных медалью "За победу над Германией" или "За победу над Японией" просто не обращали внимания. Внимание граждан было к другим наградам, тем более за них государство платило деньги, а когда за награды перестали платить деньги, их просто перестали носить. Люди блистали своими наградами, когда обращались к местным чиновникам по бытовым вопросам.
Первые годы после войны государственными наградами награждали военнослужащих за воинскую службу, конечно за безупречную. А потом, в Хрущевские годы, награждения за службу стали не государственными, а ведомственными и их военные носили внизу, за медалью "Ветеран Труда".
Навряд ли кто-то из наших офицеров, которые обучали курсантов в Новосибирской школе радио телеграфистов и всю войну рвавшихся на фронт, получил статус Участника Великой Отечественной Войны, их неуважительно называли - тыловиками. Так получилось, что я, курсант, которого они обучали, больше видел войну, был в блокадном Ленинграде, работал на предприятии входящим в состав действующей армии. А мои командиры-офицеры работали в тылу, но это не их выбор и присказка про "Ташкентский фронт", не тот случай.