Мазурин
Золотой Ангел

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глава 1 Историко-приключенческий роман. Вышла книга в октябре 2014 года в издательстве "Алгоритм", Москва. После выхода издания электронную версию романа можно будет потом скачать с сайта ЛитРес.ру И купить в магазинах Москвы или заказать в интернете
[]
   Олег Мазурин
  
   ЗОЛОТОЙ АНГЕЛ
  
   историко-приключенческий роман
  
  
  
   О, кто, скажи ты мне, кто ты,
   Виновница моей мучительной мечты?
   Скажи мне, кто же ты? - Мой ангел ли хранитель
   Иль злобный гений-разрушитель
   Всех радостей моих? - Не знаю, но я твой!..
  
   (Д. В. Давыдов)
  
  
  
  
   ГЛАВА 1
   КАВАЛЕРГАРД И КРАСАВИЦА
  
  
  
   Март 1809 года.
   Санкт-Петербург.
  
   Поручик Лейб-гвардии Кавалергардского полка Дмитрий Алабин собирался на бал. Задержавшись на мгновение у огромного зеркала, что висело в гостиной, он придирчивым взглядом окинул свою ладную фигуру в парадном облачении... Что же, право он неплохо выглядит! Белоснежный двубортный мундир с высоким воротником и короткими кавалерийскими фалдами, белые замшевые лосины в обтяжку и сияющие черным блеском ботфорты. На голове, вместо привычной в парадном строю каски с пышным плюмажем, красовалась черная шляпа с ярко-белым султаном. Офицер поправил наградную золотую шпагу, мундир, затем ордена - Владимира и Анны четвертой степени, Святого Георгия третьей степени и прусский орден "За заслуги".
   Спору нет, гвардейская форма на Алабине смотрится великолепно. Да и внешностью поручика Бог не обидел: у Дмитрия правильные черты лица, серо-зеленные газа, волнистые черные волосы, модные бакенбарды, залихватские усы, высокий рост и благородная осанка.
   Красавец - что и говорить!
   Алабину было уже двадцать восемь лет, и он имел солидный боевой опыт: участвовал в морском десанте на Неаполь и прошел с ним сухим путем до Рима, участвовал в капитуляции Вечного Города англичанам - в то время еще союзникам России; сражался на полях Европы с французскими кирасирами и уланами в войнах Третьей и Четвертой коалиции. Даже отличился в героической для гвардейцев-кавалергардов битве при Аустерлице. Потом участвовал в кровавых и ожесточенных боях при Фридлянде и Прейсиш-Эйлау...
   Жаль, что не дожил до этого времени Митин отец, орденоносец-суворовец, а то бы порадовался за сына, который в баталиях против Наполеона продолжил славные боевые традиции потомственных гвардейцев Алабиных.
   Благодаря стараниям Алабина-старшего Митя с детства был записан сержантом в гвардию. В одиннадцать лет мальчик поступил в Морской кадетский корпус и закончил его уже в шестнадцать в звании гардемарина. На действительную службу Митя поступил мичманом на Черноморский корабельный флот, и принял участие в экспедициях Черноморского флота в Средиземном море под командованием знаменитого адмирала Федора Ушакова. В тысяча восемьсот первом году Дмитрий перевелся поближе к дому на Балтийский гребной флот. А через год Алабин был зачислен с чином подпоручика в Лейб-гвардии Кавалергардский полк.
   ...Дмитрий натянул на руки белые изящные перчатки, покрутился возле зеркала. Еще раз поправил мундир - и остался доволен своей внешним видом. Взял флакон французских духов, открыл и умерено надушился. Изысканный приятный запах распространился всей по комнате... Офицер обернулся к провожавшей его на бал матери...
   - Ну, матушка, как я выгляжу?.. - искренне полюбопытствовал Дмитрий.
   - Герой, красавец! - всплеснула руками Зинаида Ивановна Алабина. - Нынче на балу все барышни твои. Никто из них не устоит пред таким блестящим гвардейцем.
   - Возможно, и не устоят, но мне надобна исключительно лишь одна девица - единственная и неповторимая, и живущая не в нашей чопорной столице.
   - Уже почти тридцать годков тебе, сыночек, а не женат ты, не женат, а пора бы... Внуков уж больно хочется нянчить. Когда же судьба укажет тебе на какую-нибудь достойную и скромную девушку? Доживу ли я до этого счастливого часа?
   - Успею, матушка...
   - Успею, - укоризненно покачала головой Зинаида Павловна. - Знаю по ком у тебя печаль задушевная. Все по Катьке Разумовской сходишь с ума. Пора бы тебе забыть ее: она дама замужняя. Не сохни по ней понапрасну, сынок. От сих страданий исключительно лишь хворь да хандра приключаются.
   - Ах, полно вам, маман, к чему сии словеса...
   Алабин загрустил. Матушка не права: как ему Катю забыть? Одну из самых красивых барышень Петербурга! Да что Петербурга, даже за границей нет второй такой красавицы как Екатерина Павловна Разумовская! Несравненная красота княжны, а ныне графини, затмит тысячу самых ярких свечей. Ее сияющая и милая улыбка проникает в самое сердце. А глаза у нее, как бездонный и притягательный океан - так и хочется в них утонуть! К тому же Разумовская мила, грациозна и обаятельна! А какой у Кати характер! Пылкий, небесный! Но в то же время твердый и решительный! К этой девушке тянет словно магнитом. Ее аура - будто волшебный круг. Переступаешь его - и ты в плену ее чар! Безнадежно и навсегда! И никак не вырваться из этого сладкой неволи. Дмитрий Михайлович давно любит Екатерину. И лишь о ней он только и воздыхает. Остальные столичные барышни не в счет - пусть они даже самые распрекрасные и замечательные. Но к несчастью для Алабина его ненаглядная Катя, увы, замужем. За сановитым и богатым англичанином - графом Джорджем Стоуном. И это Алабина жутко тяготило и расстраивало.
   Собираясь на торжественную ассамблею, кавалергард ужасно волновался - и все из-за своей ненаглядной Екатерины! Ведь сегодня он наконец-то ее увидит! Спустя три долгих года разлуки.
   В юности между Екатериной и Дмитрием была сильная романтическая любовь. Дмитрий был вхож в особняк князей Разумовских, а его мать и княгиня считались самыми задушевными подругами. Поэтому Дима и Катя часто виделись в доме Разумовских. И даже... целовались. Тайно, украдкой, в заросшей диким виноградом беседке в тени летнего сумрака. Какими сладкими, аж до дрожи в теле, были эти поцелуи. Горячие, страстные, безумные. Кате в ту пору было четырнадцать лет, а Диме шестнадцать. Они оба мечтали о свадьбе. Алабин даже подарил возлюбленной золотые украшения, купленные после вояжа в Москву - кулон в виде фигурки кудрявого ангелочка с крылышками, молитвенно сложившего руки на груди и изящную длинную цепочку. "Золотого ангела" и цепочку Митя предварительно осветил в храме в честь Покрова Пресвятой Богородицы в Высоко-Петровском монастыре. Это оберег отныне должен был хранить любимую и предупреждать о грозящей опасности. А Катя в свою очередь подарила любимому золотой медальон со своим портретом: пусть суженый всегда помнит о ней. Казалось счастье так близко, и скоро влюбленные заключат помолвку, а затем через год и обручаться. Но в их радужные и полные здорового оптимизма планы вмешался Его величество случай.
   В тысяча восемьсот первом году одиннадцатого марта в России произошел государственный переворот. Заговорщики - двенадцать гвардейских офицеров - ночью ворвались в спальню императора Павла Первого, жестоко его избили, оглоушили тяжелой золотой табакеркой и задушили шарфом. Вдохновителями преступного союза были Никита Панин и Петр Пален, а группу непосредственных исполнителей возглавляли Леонтий Беннигсен и Николай Зубов со своими братьями.
   В гнусном комплоте участвовала и сестра Зубовых - красавица и авантюристка Жеребцова Ольга Александровна. Она была любовницей английского посла в России лорда Винтворта. Именно посланник и его сюзерен - король Георг III являлись главными заказчиками убийства российского императора, и они платили деньги. И весьма огромные до того времени - два миллиона рублей! Причем эта сумма должна была пройти через руки мадам Жеребцовой и распределена между всеми заговорщиками, в особенности между теми, кто непосредственно будет принимать участие в физическом устранении российского монарха.
   Лорд Винтворт через свою посредницу-любовницу договорился с ее братьями и другими мятежниками о плане действий и сроке покушения на Павла I - благо это было не трудно. Дело в том, что в доме Жеребцовой постоянно происходили торжественные вечера и балы, на которые под вполне благовидным предлогом являлись все участники тайного общества. Там, в потаенной комнате, за чашкой кофе или чая, за сигарами и курительными трубками, фигуранты заказного убийства и обсуждали все свои дальнейшие шаги.
   За несколько дней до рокового одиннадцатого марта Жеребцова сочла весьма благоразумным и безопасным для себя уехать за границу в Берлин. Заговорщица с нетерпением ожидала исхода событий. А княгиня Разумовская, будучи близкой подругой Жеребцовой, за компанию отправилась вслед за ней, взяв с собой в путешествие по Германии свою восемнадцатилетнюю дочь Катю.
   После смерти Павла уже перебравшаяся в Лондон мадам Жеребцова получила от английского правительства оговоренную для заговорщиков сумму. Но авантюристка не торопилась делиться этой суммой с мятежниками. Она, соблазнённая внушительным количеством денег, попросту оставила их при себе. Жеребцова была уверена, что никто из убийц российского императора не отважится требовать у нее заслуженного вознаграждения.
   И вот время потихонечку шло, а требователи законных денег из России все никак не объявлялись. Да и Жеребцова явно и не торопилась возвращаться Россию, боясь и вполне благоразумно разбирательств по поводу заговорщицких денег. Естественно не ехала в Петербург и княгиня Разумовская со своей дочерью.
   Но вот как-то на одном из светских приемов Катю увидел родственник Винтворта - граф Рокингемский, Джордж Стоун и влюбился в русскую красавицу как безумный. Он стал преследовать ее по всей Европе. Граф исправно ухаживал за девушкой четыре года, одаривал ее дорогими подарками, пел серенады, посвящал оды. Но Екатерина не сдавалась и вскоре вернулась в Россию вместе с матушкой. Возобновились пылкие встречи Кати и Дмитрия. Но ненадолго.
   В тысяча восемьсот шестом году вспыхнула война с французами, и корнет Алабин в составе своего полка отправился в заграничный поход против войск Наполеона Бонапарта. Состоялась и последние свидание Кати и Дмитрия. С взаимными клятвами, слезами и обещаниями. Сердца влюбленных разрывались от горя.
   Едва Алабин отбыл вместе с своим полком в герцогство Варшавское, в город Вильна, как в Петербург в роли помощника английского посла приехал граф Стоун. Но эта должность была официальным прикрытием тайной миссии графа. На самом деле Стоун прибыл в Россию как доверенное лицо короля Георга Третьего и в качестве военно-дипломатического агента, для того чтобы добыть как можно больше секретных документов и ценных сведений о боеспособности, местах дисклокации и общем количестве российской армии.
   И как только граф Рокингемский оказался в столице России, то с новой силой возобновились его настойчивые ухаживания за княжной Разумовской. Полились потоком в ее адрес восторженные речи и пылкие признания в любви, засияли золотом и бриллиантами щедрые подношения, заблагоухали цветами, помадами и духами и другие роскошные подарки и стали чуть ли не каждый день дружной птичьей стаей отправляться в гостиную Екатерины Павловны радовать глаз хозяйки. И граф, в конце концов, добился княжны! В этом ему неоценимую помощь оказала княгиня Разумовская: она настояла на том, чтобы дочь вышла замуж за английского аристократа. А любимой маменьке Катя перечить не стала.
   А Алабин в это время, ничего не зная о замужестве Екатерины Павловны, храбро сражался на полях Европы против Наполеона, получая за это заслуженные награды. Дмитрий был дважды легко ранен: в руку и ногу. И один раз легко контужен. Через некоторое время после заключения Тильзитского мира полк вернулся в Петербург. Как на крыльях летел Дмитрий в Россию, чтобы лицезреть свою избранницу, и... тут такой удар для Алабина! Милая ему сердцу Катя вышла замуж за какого-то английского графа и в связи с началом войны между Россией и Англией поспешно уехала в Европу. Алабин чуть не тронулся в уме от такого известия. И чуть не умер от такой душевной боли. Дмитрий переживал потерю любимой ужасно и пообещал друзьям не жениться больше никогда.
   Кого только Зинаида Ивановна не сватала сыну потом. И дочку графини Яковлевой, и дочку княгини Шляховой, и даже племянницу голландского посла Де Брока. И все напрасно. Уперся Дмитрий и все тут: не нужны ему эти барышни, и вообще никто из женского столичного общества не нужен, да и чужеземных красавиц не надобно, он только к Екатерине Павловне питает самые нежные чувства. И этой безответной и мучительной любви ему хватит на всю оставшуюся жизнь.
   Екатерина три года не была в России, и вот она приехала. Но, к сожалению не одна, а с мужем. Алабин все это время писал ей длинные и полные страсти письма. Но она, то отвечала на них, то на некоторое время полностью игнорировала. А это молчание так убивало поручика! Правда Катя никогда не забывала поздравить Дмитрия с самыми важными для любого человека праздниками: Рождеством, Новым годом, днем его Ангела и т.д.
   Как долго Алабин не видел Екатерину! Интересно, какая она стала? Похорошела, подурнела? И как пройдет их встреча? Будет ли Катя рада ему, станет ли с ним разговаривать или сделает вид, что они почти незнакомы. А может, заметив поручика, она быстро раствориться в толпе и будет целый вечер избегать его? Кто знает? На эти все вопросы и должен был ответить предстоящий бал и виновница грез гвардейца - Екатерина Разумовская-Стоун. Если конечно она там будет присутствовать. По слухам, должна.
   ...Алабин снова повернулся к матери.
   - Ну-с матушка, я отправляюсь на бал. Что передать твоей наипрекраснейшей подруге - княгине?
   - Какая она мне ныне подруга, эта хитрая лиса? После того как она так некрасиво и непорядочно поступила с тобой, и тем самым со мной, выдав чуть ли не насильно свою Катьку за британца, она престала быть оной. Не желаю к ней ездить и видеться с ней не желаю, и у себя дома не потерплю ее присутствие. Вон ее пригласительные карточки лежат на столике, каждый месяц присылает - а что толку?! Не поеду к ней, не поеду. А помню, как она мило улыбалась и говорила мне: "Ваш Митя, такой статный и красивый офицер! Такой он замечательный! Прекрасную партию составит ему моя красавица Катюша". А затем свою Катюшу пристроила к чужеземному графу. Сильно я обиделась на нее тогда. До сих пор пребываю в этом дурном состоянии, когда речь заходит о ней и ее продажной Катьке. Никогда ей этого не прощу. Никогда.
   - Да, полноте, матушка. Обижаться на людей - себе дороже. Обида со злостью копиться внутри нас и оттого разъедает вовсе не чужой организм, а наш. Приходит к нам хандра и болезни и все от обиды на других людей. Бог с ней, с княгиней. Небеса в итоге рассудят, кто был прав в той ситуации. Хотя, по правде говоря, я тоже до сих пор не могу смириться с обидой, учиненною мне Катей: ведь она право могла ответить "нет" этой британской выскочке - графу Стоуну, пусть даже ее маман и принуждала к сему. На то была ее собственная воля, и ничья более.
   - Они обе хороши. И княжна и княгиня. Яблоко от яблони недалеко падают. Лицемерие у них всегда в крови.
   - И все же я передам от вас, матушка, добрые пожелания княгине, а то как-то несообразно и неприлично с этикетными обстоятельствами получиться, если я ее встречу на ассамблее.
   - Как тебе заблагорассудиться, сынок... А может ты не поедешь на торжество? Что-то сердце у меня неспокойное. Там же будет присутствовать твоя ненаглядная Катька и ее супруг. Как бы чего-нибудь не произошло из-за нее. Я так переживаю за тебя, ангел мой Митенька. Всякий раз, когда ты покидаешь родной очаг, материнская душа о тебе начинает болеть.
   - Не переживай, матушка, ничего не случиться со мною на этом бале. Есть у меня голова на плечах и разум в ней присутствует... Итак, я поехал. Жди меня поутру. И ложись спать.
   - С богом, сынок! - едва не всплакнула Зинаида Ивановна: она так сильно переживала за свое чадо и любила его, что слезы постоянно наворачивались на глаза, а порой и лились ручьем.
   Нет, не будет она сейчас перед сыном ронять слезы, после в своей спальне от души поплачет.
   Алабин, накинув на широкие плечи шинель с пелериной и бобровым воротником, на своем возке и со своим кучером Герасимом уже спешит на Невский проспект на встречу со своей ненаглядной Катенькой. Там недалеко от Сенатской площади выситься роскошный трехэтажный особняк княгини Разумовской с высокими мраморными колонны, барельефами, статуями и каменными львами у парадной.
   И вот высокие ворота с ажурными железными узорами открываются, и Дмитрий Михайлович въезжает во двор. У парадного подъезда он высаживается, а Герасима отправляет домой. Домой Алабин может вернуться, либо взяв извозчика, либо на санях товарищей. Знакомый с давних пор Алабину седой швейцар приветствует его и открывает перед ним большую парадную дверь. Слуги его встречают как своего: они не раз видели поручика в этом здании. Дмитрий оставляет в гардеробе у лакея свою шинель, саблю и шляпу.
   Широкая мраморная лестница, покрытая красной ковровой дорожкой, ведет наверх. По бокам ее стоят огромные красивые вазы, зеркала и скульптуры древнеримских и древнегреческих богов и полководцев. На стенах висят старинные картины.
   А теперь перед глазами Алабина предстает огромный и роскошный зал. Паркетный дубовый пол начищен и блестит. Везде идеальная чистота. Свет хрустально-позолоченных люстр и бра в десятки тысячей свечей ярко освещает просторное помещение. Все кругом сияет, блестит и сверкает! В воздухе витают флюиды веселья, хорошего настроения и торжества. В зале - толпы гостей в пестрой вечерней одежде. Везде шум, гам, нескончаемый смех и разговоры. Невероятно праздничная атмосфера!
   Княгиня Разумовская стоит вместе с дочерью и с наигранной улыбкой встречает дорогих гостей. Всех она рада видеть сегодня и приветствовать. Только всех ли? Так или иначе, но напускная улыбка не покидает ее щедро подрумяненного и припудренного лица. Княгине уже сорок семь и есть что скрывать в своей внешности. Например, множество морщин и дряблую кожу. С любезным выражением лица и притворными радостными восклицаниями знатная дама встречает и Дмитрия. У Алабина перехватывает дыхание, и сердце замирает от немого восторга! Рядом с княгиней ее дочь - Екатерина Разумовская-Стоун!
   Как же Катя расцвела - просто чудо! Даже поэт в самых восторженных тонах не смог бы описать внешность этой русской Афродиты! Посудите сами: красивые ярко-синие глаза, лучистые, и завораживающие, красиво изогнутые умопомрачительные брови, длинные бархатные ресницы, чувственный красиво очерченный рот, жемчужная улыбка. Черные роскошные волосы оттеняют смуглую чистую и здоровую кожу. Изящная шея, красивые плечи, красивые руки, тонкая талия, великолепная фигура и услаждающая мужской взгляд походка.
   Екатерина Павловна явилась на этот вечер в модном жемчужном английском платье с высокой талией, глубоким декольте и короткими рукавами с буфами. Край платья и лиф украшали вышитые алые розы. Длинные кожаные перчатки до локтя скрывали ее оголенные руки. Ее ноги украшали изящные остроносые атласные башмачки без каблуков, которые были завязаны узкими лентами вокруг лодыжек. В руках ее был модный перламутровый веер с полем из вышитого батиста и модная новинка бальных вечеров - ридикюль с нашитыми розами. Ее изящную длинную шею украшали отменные жемчужные нити
   Ее черные волосы были разделены на прямой пробор и закреплены на затылке в виде высокого пучка. Причёска дополнялась золотой фероньеркой, усыпанная драгоценными камнями и с красивым крупным аквамарином посредине. В ушах ее красовались золотые серьги, к концу которых были прикреплены золотыми нитями сапфиры, александриты и лазуриты.
   Да, она действительно богиня и затмевает свое красотой всё женское общество на приеме. И какая модница! Многие дамы с завистью рассматривали великолепное платье графини, ее прическу, аксессуары, ахали и перешептывались: вот, мол, как нынче заграницей барышни одеваются!
   Глаза бывших возлюбленных встретились. Екатерина Павловна растеряно улыбнулась и потупила взгляд. Она, как и Дмитрий, была сильно смущена и взволнована: простил ли бывший возлюбленный ее измену или нет? И что он сейчас ей скажет? Какие слова?
   - Митя, душа моя! - театрально воскликнула княгиня. - Ты все мужаешь, становишься все красивее. Вот и моя Катенька тоже цветет. Правда, Митенька, она стала еще прелестнее, чем прежде?..
   Катя вспыхнула алым румянцем и вдвое энергичнее замахала веером.
   - Весьма затруднительно с этим утверждением спорить, милая княгиня. Екатерина Павловна затмевает всех петербургских барышень своей красой. Не сыскать, наверное, на свете художника, пусть даже самого знаменитого и искусного, который бы смог описать такую дивную красоту.
   Щеки Кати еще больше порозовели от таких комплиментов. Княгиня понимающе улыбнулась.
   - ...Давно ты ее, ангел мой, Митенька не лицезрел. Ты все в сражениях да в битвах. Храбро и весьма отчаянно, как должно бравому русскому офицеру-гвардейцу, сражаешься за наше прекрасное Отечество. Ты герой, несомненно, герой!.. А как там моя распрекрасная подружка Зинаида Ивановна поживает? Отчего она не прибыла на мою ассамблею? А то посплетничали бы с ней как в старые добрые времена, поиграли в карты, полакомились бы ее любимыми кондитерскими шедеврами от Брезуа, попили бы заморское кофе.
   - Нездоровиться что-то матушке моей. Нижайший вам поклон от нее, дорогая Мария Андреевна.
   - Благодарю. И ей поклонись в ноги, сынок, от моего имени... Ну, поворкуйте, голуби мои, поворкуйте, а мне надобно к гостям. Право, вам есть о чем поговорить после долгой разлуки...
   Княгине было неловко находиться долгое время рядом с Алабиным. Она испытывала некоторое угрызение совести: ведь это она разрушила счастье и лучшие надежды поручика, выдав свою дочь за графа Стоуна. Хотя прекрасно знала, что и Катя и Дмитрий давно любят друг друга. И знала, что поручик страшно обижен на нее за это. Как и его мать, Зинаида Ивановна. Но княгиня не делала трагедии из этого. Подруга подругой, а счастье дочери превыше всего. Что поделать, Катя богатая и родовитая невеста и ей нужен не менее богатый и знатный муж. А что Алабин? Его род небогат и не знаменит. И всего одно имение в Тверской губернии и двести душ крепостных. А у графа Рокингемского два старинных замка, особняк с самым длинным (сто восемьдесят пять ярдов) фасадом в Англии и занимающий территорию около двух с половиной гектаров, а также один из красивейших английских парков в шестьдесят гектаров, включающий множество замечательных сооружений, такие как: декоративные пирамиды, гроты, мостики, портики с колонами. И денег у Стоуна как у Креза. И положение высокое. И связей по всему миру. Нет, не годиться Алабин в женихи Кати, пусть даже он самый распрекрасный человек и герой боевых сражений. Граф Рокингемский, а не поручик - вот кто самая лучшая партия для Екатерины Павловны.
   Княгиня растворилась в толпе гостей, а бывшие влюбленные остались подле друг друга. Алабин пристально смотрел на Катю, невольно любуясь ее красотой, а она под этим немым и бурным натиском опустила глаза и молчала. Наконец поручик спросил у графини:
   - Екатерина Павловна, отчего вы одна на балу? А где же ваш... суженый?
   - Он скоро прибудет. У него покамест безотлагательные дела в посольстве.
   - Ясно... А вы получили мое последнее письмо, Екатерина Павловна? От десятого февраля сего года?
   - Да, получила.
   - А отчего Вы не ответили мне? Я весьма ждал вашего послания, и, право, крайне огорчился вашему длительному и убивающему все чувства молчанию.
   Графиня Стоун смутилась и ничего не ответила.
   - Как там мой ангел-хранитель поживает? - поинтересовался Алабин.
   - Со мной, на груди, - опять потупила глаза Разумовская - А мой медальон у вас?
   - Что за излишний вопрос, графиня?! Безусловно же у меня на шее вместе с крестом. Ведь я не предаю любовь как некоторые...
   Боль промелькнула в Катиных глазах, она обидчиво поджала губы.
   - Дмитрий Михайлович, немедленно прекратите, слышите... Вы прекрасно знаете, как я к вам отношусь. Скажите, вам доставляет наслаждения мучить меня такими жестокими упреками? This is terrible! 1
   Алабин смутился и сразу перешел на интимное "ты".
   - Покорнейше прости, Катя, как это все глупо, ужасно. Попрекать тебя прошлым - сие весьма дурно. Просто как-то вырвалось с языка. Я не знаю, что происходит со мной. Когда я вижу тебя, то становлюсь малым дитем. Теряю в одночасье разум, в голове полный сумбур, и она идет кругом. Порой не знаю, что и сказать тебе. Возможно, оттого и несу всякий вздор... Катенька, прости, если сможешь...
   Графиня оттаяла и грустно улыбнулась.
   - Прощаю... Я не могу на тебя долго сердиться.
  
   ________________________
   1. Это ужасно (англ.)
   - И ты по-прежнему меня любишь?
   - Митя, ты опять говоришь, пардон, за резкое слово, какую-ту чепуху. Разве ты сам не знаешь ответ на свой вопрос?
   - Тогда я хотел бы встретиться с тобой, Катюша. Наедине, без посторонних взглядов.
   Графиня замешкалась с ответом и после минутной паузы снова перешла на "вы".
   - Вы же понимаете, Дмитрий Михайлович, что сие невозможно. Мой долг велит не поддаваться чувствам. Я замужняя женщина.
   Алабин подхватил ее вежливый тон.
   - Вы же знаете, Екатерина Павловна, что никто в этом мире не любит вас сильнее и искрение чем я. И вряд ли тебя будет любить. Для вашего англичанина вы красивая игрушка, он любит вами гордиться и хвастать. Лишь я обожаю вас по-настоящему: всем сердцем, умом, душой, каждой клеточкой моего организма. Оттого мне и нужна встреча. Всего одна встреча...
   - Сие невозможно, Дмитрий Михайлович, и не просите...
   - Очень прошу, Екатерина Павловна...
   - ...Меня смущает ваш бурный натиск Дмитрий Михайлович. Давайте покончим с этим разговором. Может статься, вы пригласите меня на танец?
   - С удовольствием! Ангажирую вас на вальс, Екатерина Павловна. Сей танец отныне за мной, не так ли?
   - Конечно же! Какие могут быть сомнения!
   Разумовская согласно кивнула и в великом волнении отошла к своей самой близкой подруге Анастасии Щегловой - вдове майора Александрийского гусарского полка Семена Щеглова, погибшего при Фридлянде.
   Катю взбудоражил разговор и просьба Алабина. Ее разрывали противоречивые чувства. С одной стороны она хотела оказаться в объятьях своего бывшего возлюбленного, а с другой... она боялась потерять свою репутацию и стать объектом насмешек высшего света, не только Петербурга и Москвы, но и всей Европы. Боялась графиня также и страшной мести своего супруга. Но... вновь ожившие чувства затмевали разум. И она пока колебалась.
   Алабин оглядел заполоненный пестрою толпою зал...
   Сегодня на балу присутствовало много друзей и сослуживцев Дмитрия: поручик Михаил Лунин, штабс-ротмистр Сергей Волконский, переведенный к кавалергардам из Екатеринославского кирасирского полка, прославленный европейскими журналистами газетчиками ротмистр Евдоким Давыдов, его братья и другие.
   Евдоким, как и Алабин, тоже отличиться под Аустерлицем. Он был тяжело ранен (пять сабельных, одна пулевая и одна штыковая рана) и попал к французам в плен. Наполеон Бонапарт, посетив лазарет, где лежал Евдоким, имел с кавалергардом интересную беседу, которую и описали все европейские газеты.
   Компанию гвардейцам составлял бывший кавалергард, а ныне гусар и старший брат Евдокима, гениальный поэт, адъютант князя Багратиона и герой битвы при Прейсиш-Эйлау, курносый, кучерявый и невысокого роста поручик Денис Давыдов. Его шеф - генерал Багратион любил рассказывать всем, что благодаря смелости и хитрости его адъютанта был выигран один бой. Давыдов в одиночку бросился на отряд французских улан и увлек их за собой. Неприятель, преследуя его, отвлекся и не заметил, как в тыл им зашли русские гусары. За это сражение Денис получил орден Святого Владимира четвертой степени, бурку от шефа и трофейную лошадь.
   Рядом с Давыдовыми стоял их двоюродный брат, тоже бывший кавалергард, а ныне полковник Гродненского гусарского полка Александр Давыдов. На балу присутствовал даже полковой командир кавалергардов - генерал Николай Иванович Депрерадович со своими сыновьями. Не хватало на вечере только шефа их полка - Федора Петровича Уварова.
   Дмитрий со всеми поздоровался. Лунин - темно-русый кареглазый офицер с продолговатым лицом и пышными бакенбардами - кивнул в сторону Екатериной Разумовской.
   - Никак не забудешь ее, Алабин? А она похорошела. Видимо европейский воздух благотворно действует на ее умонастроение и красоту.
   - Да, расцвела, Миша, но, увы, не в моем саду.
   - Ce n'est rien! 1. Держись, Алабин, может так статься, что капризная госпожа фортуна повернется к тебе лицом, и ты снова будешь с Екатериной Павловной вместе.
   - Вот только лишь оной надеждой и живу. Сия надежда не дает мне потонуть в море жизни. Она порой согревает и будоражит мой ум и душу.
   - Не теряй духа, - одобряюще похлопал его по плечу поручика Лунин. - Мы все тебе страшно завидуем. Как она сморит на тебя! Какими счастливыми глазами. И сияет как солнышко лучистое. Поверь, Алабин, со стороны видно многое. А все ее "нет" и колебания - это просто элементарное женское жеманство. Давай, не робей, Митя! Кавалергарды, вперед!
   - Да уж, кавалергарды точно вперед...
  
   ___________________
   1. Это ничего! (франц.)
  
  
  
  
   - Она напоминает мне, господа, "Прекрасную Ферроньеру" кисти легендарного Леонардо да Винчи, - вступил в разговор Денис Давыдов. - Она действительно прелестница и затмевает своей красотой почти все наше женское общество на этом изумительном празднике
   Лунин усмехнулся.
   - Давыд, не буди зверя в Алабине. Ты же прекрасно заешь, как Митя горячо обожает свою графиню и разорвет любого, кто на нее посмотрит. Или вызовет на дуэль.
   - Посему я, Лунин, как человек трезвой памяти и здравого смысла чрезвычайно боюсь подступиться к графине Разумовской-Стоун, а то действительно мы поссоримся с Митей. А я не хочу терять лучшего друга.
   - Но, все же, Алабин, разреши нам пригласить твою звезду на танец. Весьма просим, - попросил поручика полушутя полувсерьёз Лунин.
   Дмитрий польщено улыбнулся.
   - Господа, право, вы делаете из меня такого отпетого Отелло, что мне просто становится невыносимо. Друзья, послушайте, что я вам скажу. Я вам доверяю мою принцессу. Лучше вы, а некто иной, будите танцевать с Екатериной. Но, правда, знайте и помните всякий раз, я доверяю мою даму сердца лишь на время. Остальной период на балу она предоставлена мне. Я ее три года не видел. Если вы, мои верные друзья, не прислушаетесь к моим словам, то я по-настоящему превращусь в венецианского мавра.
   - Благодарим, месье Алабин, за вашу неслыханную щедрость! - забавлялся Давыдов. - Твоя Эвридика будет похищена нами на пару танцев. Иначе зачем мы пришли на эту ярмарку тщеславия?
   - Это точно! - поддержал гусара Лунин.
   - Но только, умоляю вас, друзья, не ангажируете мою божественную Афродиту на вальс! Сей чудесный танец она обещала мне. И здесь уже шутки в сторону!
   - Помилуй, Дмитрий, мы даже не претендуем на него - чуть не хором воскликнули офицеры... - Нам достаточно полонеза или мазурки.
   Сергей Волконский и Евдоким Давыдов присоединились к бравой компании. Штаб-ротмистр Волконский обратился к Денису Давыдову.
   - Давыд, а ты слышал, что вчера в Швеции совершился государственный переворот, король Густав Четвертый был низложен, а королевская власть перешла в руки его дяди - герцога Зюдерманландского. Каково известие?!
   Денис Давыдов оживился.
   - Выходит, недавнее перемирие скоро закончиться, и я снова оправлюсь с великим князем Багратионом на войну с потомками гётов и свеев. Ведь я только что возвернулся из Шведского королевства.
   - Да, господа, мы будем всегда востребованы для своей Отчизны, - сказал Евдоким. - Войны с Наполеоном, с Англией, со шведами и финнами. Не за горами война с турками и сызнова с теми же французами. Вряд ли Бонапарт откажется от захвата России. Для его непомерно раздутого тщеславия необходимо мировое господство. Мы - русские - как кость в его горле. Не правда ли, братишка!
   Евдоким похлопал по плечу Дениса.
   - Правда, правда... - согласился с братом Денис. - Послужим России друзья! За нее я хоть на черта рад пойти! Да не затупятся наши сабли и шпаги, господа! И не намокнет порох в наших пистолетах и карабинах! Эй, любезный, пойди сюда!
   Гусар остановил лакея с подносом полным хрустальных фужеров с шампанским, и схватил первопопавшийся ему сосуд.
   - Разбирайте шампанское, друзья. Выпьем за нашу матушку-Россию! А ты, любезный неси еще вина!
   Лакей быстро растворился в толпе.
   Офицеры разобрали и подняли верх бокалы.
   - Виват, России! - воскликнул Денис Давыдов.
   - Виват! - хором грянули офицеры, чокнулись фужерами и выпили их содержимое до дна.
   - А ну, Давыд, прочти свои новые стихи, - попросил гусара Алабин. - Что у тебя новенького? Порадуй, друзей своими удивительными виршами!
   - Порадуй, Денис Васильевич! Прочти! - чуть ли не в унисон взмолились остальные гвардейцы.
   Поэт не стал себя долго упрашивать и с выражением прочитал:
  
   Станем, братцы, вечно жить
   Вкруг огней, под шалашами,
   Днем - рубиться молодцами,
   Вечерком - горелку пить!
   Станем, братцы, вечно жить
   Вкруг огней, под шалашами!..
  
   В это время примчался другой слуга с шампанским: видимо первый лакей ради быстрого обслуживания сообщил своему собрату, что гусары и кавалергарды требуют повтора.
   Гвардейцы снова выпили за отчизну.
   ...Друзья Алабина, как и обещали, пригласили графиню Разумовскую-Стоун на мазурку и полонез. Денис Давыдов даже написал в альбоме графини пару чудных четверостиший в ее честь. Катя, как и ее матушка горячо поблагодарили гусара-поэта за эти восторженные стихи.
   Но вот наступил час Алабина. От выпитого шампанского он почувствовал себя расковано и бодро. Он подошел к Кате, щелкнул каблуками и слегка кивнул.
   - А вот и обещанный вами танец, графиня, - сказал поручик. - Позволите?..
   Алабин услужливо подставил Разумовской свой локоть. Катя взяла его под ручку.
   - Ты считал минуты? - довольно улыбнулась Екатерина.
   - Нет, мгновения, - Алабин обидчиво закусил губу. - Катенька, тебе оттого весело, что я схожу по тебе с ума?
   - Нет, я рада, что снова вижу тебя и то, что ты меня любишь.
   - Ты словно весенний лед: таешь прямо на глазах. Еще немного и ты признаешься, что питаешь ко мне самые нежнейшие чувства. А поначалу ты была будто хладный и неприступный айсберг, в который едва проникнув в тут же застынет самый жаркий и мощный солнечный луч,. Но, слава богу, солнце всегда сильнее любого льда.
   - Под солнцем ты подразумеваешь, наверное, себя?
   - Возможно... хотя скорее всего я под солнцем подразумеваю свою жаркую и горячую любовь к тебе.
   Разумовская-Стоун снова смутилась и замолчала. И тут же объявили вальс.
   Вальс был не только самым модным, но и самым эротичным танцем того времени. Отношение к нему у российских правителей было весьма неоднозначным. Он не пользовался одобрением Екатерины Второй, а при Павле Первом вообще был запрещен. И по многим причинам. Во-первых, кавалер и дама двигались лицом друг к другу. Во-вторых, кавалер держал даму за талию, что считалось крайне неприличным. В-третьих, длительное стремительное вращение тоже считалось непристойным. Тем не менее, Александр Первый разрешил этот фривольный и дерзкий танец.
   Дирижёр взмахнул палочкой, и на хорах загремела чудесная музыка. Алабин лихо принялся вальсировать с Разумовской. В этот миг Дмитрий был на седьмом небе от счастья! Обнимать любимую за гибкую сладостную талию, вдыхать аромат ее великолепных духов, чувствовать девичью ласковую и трепетную руку на своем плече, а другую такую же нежную и трепетную держать в своей руке - разве это не настоящее наслаждение! Во время танца локоны графини иногда касались и скользили по щекам поручика, что вызывало вожделенную дрожь по всему телу кавалергарда.
   Он прижал Катю к своей груди - она не отпрянула. Алабин чувствовал сквозь ткань жар ее высокой груди и бешеное биение ее сердца. Голова их шла кругом от упоительной близости и стремительного вращения. Огни канделябров и бра сливались в один горящий ярким светом круг.
   Алабин незаметно поцеловал в Катю щечку.
   - Митя! - притворно возмутилась зардевшаяся графиня.
   - Прости, Катя, твоя разгоряченная щека невольно коснулось моих губ, что я не удержался...
   - Держи себя в руках, ибо я замужняя женщина и не могу позволять тебе такие выходки. Что могут обо мне подумать окружающие? Тем более на балу везде глаза и уши. Зачем мне лишние сплетни и домыслы. А мой муж крайне ревнив. Ты погубишь мою честь.
   - Но я так соскучился по тебе! И я души в тебе не чаю!
   - Все равно это не дает тебе право на такой безумный и мальчишеский поступок.
   - Больше не буду, моя сердитая нереида...
   Они сделали три тура. Катя запыхалась от столь стремительного танца.
   - Мерси, - не забыла поблагодарить кавалера графиня. - Право, сей танец опьянеет сильнее любого вина. В голове дурман, я словно в тумане.
   - А меня опьянеет сильнее вина твои глаза, улыбка и твое присутствие. Так как насчет нашего рандеву, Катенька? Вдруг мы не увидимся еще три года, а может и более. Или... никогда. Я прошу тебя лишь об одном свидании. Только об одном.
   Графиня опустила глаза. Ее оборона трещала по швам. Ей было тяжело бороться с многолетними и старыми чувствами. А Алабин был крайне напорист.
   - Катенька, милая моя, пожалуйста... Всего лишь одна встреча, покорнейше умоляю!
   - Нет...
   - Отчего нет. Пожалуйста, Катенька, исключительно только одно рандеву - и ты осчастливишь меня на всю оставшуюся жизнь. Ведь ты меня любишь! Не правда ли?! Должна быть какая-нибудь награда для моей персоны от тебя за все одиннадцать лет нашей теснейшей и нежнейшей дружбы. Между прочим, граф заполучил тебя за короткий срок ухаживания и всецело невинную. Я так тщательно тебя берег для себя, не переступал разумных границ, сдерживал себя в желаниях, мечтал о тебе в разлуке, надеялся на твою благосклонность и нежность, и что их сего получилось? Мое сокровище досталось какому-то английскому фанфарону, врагу нашего государства? Я считаю это крайне несправедливо. Так что я имею законное право на одну встречу. Чем я хуже его? Так дай мне испить то, что я хотел все эти долгие годы. Утоли мою жажду - иначе я покончу с собой. Не веришь?
   Речь Алабина позвучала так искренне и убедительно, что душа Разумовской все же не выдержала. Решающая брешь в девичьей защите была пробита, и Дмитрий услышал наконец-то долгожданный для себя ответ.
   - Хорошо, - тихо сказала графиня. - О месте встречи я извещу тебя позже.
   Поручик возликовал. Он подвел Екатерину к стулу. И тут Алабин заметил его... Катиного мужа. Поручик узнал своего счастливого соперника по однажды увиденному в одном из европейских журналов портрету...
   Красавец - ничего не скажешь! Щегольские усики-стрелки, светлые, длинные и кудрявые волосы. Волевое, дерзкое и надменное выражение лица, выдающиеся скулы, ямочка на подбородке. Благородная осанка, утонченные манеры. Ему лет под тридцать. Граф пышет свежестью, удалью и молодостью. И одет он превосходно!
   На нем - синий фрак из бархата в стиле "инкруябль". Фрак снабжён чрезмерно большим воротником и лацканами и дополняется не менее внушительным белым галстуком из пике, закрывавшим подбородок, а туго накрахмаленный воротник белой рубашки, доходит до середины щёк. Поверх сорочки - белый пикейный жилет с тремя пуговицами, которые, по правилам хорошего тона, наглухо застёгнут. На левой стороне груди графа красуются ордена и медали. На шее, на синей ленточке висит орден, усыпанный мелкими разноцветными бриллиантами. И синяя шелковая лента через плечо с орденом на конце дополняет наградной иконостас английского дипломата. На руках посланника - новенькие белые перчатки. На правом боку - на золотой цепочке карманные часы из чистого золота. Парадное одеяние Стоуна дополняют черные замшевые туфли.
   Да, граф действительно красавец! И типичный лондонский денди!
   Екатерина Павловна тотчас же представила Алабину своего благоверного:
   - Дмитрий Михайлович, познакомьтесь, это мой супруг, граф Рокингемский.
   - Честь имею, Дмитрий Алабин, поручик лейб-гвардии Кавалергардского полка.
   - Очень приятно, граф Джордж Стоун... По рассказам Кэйт о былом проживании в России, вы поручик, были в числе ее верных друзей. Не правда ли?
   - Это точно, граф. Мы с Екатериной Павловной долгое время росли вместе, а наши матушки являлись и до сих пор являются лучшими подругами.
   - This is marvelous! 1 О, поручик, судя по вашим боевым наградам, вы уже повоевали с нашим злейшим врагом Наполеоном?
  
   _______________________
   1.Это замечательно (англ.)!
  
  
   - Да было дело, ваше сиятельство Но и по вашим боевым орденам, видно, что и вы участвовали в различных войнах, и в том числе против великого корсиканца.
   - Вы угадали, поручик. Пару орденов мне помог "заслужить" Бонапарт.
   - Ваше мнение о французском императоре, ваше сиятельство...
   - Он конечно непревзойденный полководец, и мне даже нравиться его девиз: "В моем словаре нет слово "невозможно", но мы его все равно разобьем и сошлем в ссылку на какой-нибудь отдалённый остров в Эгейском море.
   - А я бы его повесил, граф.
   - Вы жестоки, поручик, к великим гениям, пусть даже злым и бесчеловечным.
   - После того как я видел гибель тысячи моих товарищей я считаю Наполеона сумасбродной маниакальной личностью готового кинуть в горнило кровавой и беспощадной войны миллионы солдат и гражданских лиц, как своих так и чужих. Вам, наверное, ваше сиятельство, известно его одно циничное выражение?
   - Какое же, поручик? Это крайне любопытно...
   - А вот какое, послушайте... "Солдаты - это цифры, которыми разрешаются политические и военные задачи". Каково, граф? Ужели это не самая жестокая и откровенная циничность?
   - Не буду более спорить с вами, дорогой поручик. Мне ваши убеждения нравятся. Вы милый приятный и рассудительный собеседник.
   - Тоже самое я могу сказать и о вас, граф.
   - Мы оба так любезны, - рассмеялся Стоун. - Жаль, что ваш император подержал этого выскочку Бонапарта, и наши страны теперь в состоянии войны.
   - Поверьте, граф, не сегодня-завтра мир между Россией и Францией нарушиться и наши страны снова будут союзниками. Причем, в борьбе против все того же неистового корсиканца.
   - Я тоже так полагаю, сэр Алабин.
   К беседующим подошел Денис Давыдов.
   - Разрешите покорнейше отрекомендовать вам, ваше сиятельство, моего друга и верного боевого товарища Дениса Давыдова, - сказал Алабин.
   Воин-поэт щелкнул каблуками и представился:
   - Честь имею, адъютант светлейшего князя Петра Ивановича Багратиона, поручик Денис Васильевич Давыдов!
   Помощник английского посла по особым поручениям улыбнулся.
   - Очень рад нашему знакомству, граф Рокингемский, Джордж Стоун.
   - У меня есть исключительна просьба к вам, ваше сиятельство.
   - Very interesting 1, какая же?
   - Позвольте уважаемый граф на короткое время украсть вашу супругу. Эту мазурку она обещала мне.
   - О, пожалуйста...
   Разумовская-Стоун отправилась танцевать с Давыдовым. А граф Рокингемский еще немного пообщался с Алабиным, а потом отошел к своей теще - княгине Разумовской.
   И вот мазурка закончилась. Радостный Давыдов подвел Екатерину к Алабину.
   - Большое спасибо, Екатерина Павловна, вы были превосходны в танце. Вы - богиня. Но я спешу покинуть это место. Дмитрий Михайлович так смотрит на меня что мне становиться не по себе. Да и ваш муж тоже коситься на меня. Посему я убегаю к другим дамам, зачем мне столько могущественных врагов, а еще хочу пожить.
   - Мерси, поручик Давыдов, - успела поблагодарить остроумного гусара графиня, и тут же недавний кавалер скрылся в густой толпе.
   Катя обратилась к Алабину:
   - Дмитрий Михайлович, извините меня, но во избежание дурных сплетен я должна присоединиться к моему дражайшему супругу, а записку я передам через Анастасию.
   - Хорошо, Екатерина Павловна, я буду ждать вашу посланницу с нетерпением.
   Графиня подошла к мужу, через полчаса супруги Стоун покинули бал. Алабин даже не видел этого момента, а когда узнал, что Катя уже уехала, страшно взволновался:
   "Как же так! Она обещала передать мне записку о месте встречи! Ужели забыла?! Или просто передумала?! Хуже, если передумала!.."
   Поручик стал искать глазами Щеглову: она танцевала с Денисом Давыдовым. Но вот танец закончился, и парочка отошли к одной из колонн зала. Денис приставил Щегловой стул, и дама, поблагодарив галантного кавалера, села. Гусар и барышня стали весело болтать о чем-то.
   "Весьма неловко в данный момент подходить к Анастасии", - подумал Алабин. - "Вдруг Катя не предавала ей никакой записки, и он перед мадам Щегловой так оконфузиться".
   Алабин сильно опечалился. Настроение его резко упало. Музыка стала действовать на нервы, а лица танцующих вызывать непонятное раздражение. Взгляд его рассеяно стал пробегать по залу... Он отвлекся. И вдруг!..
  
   _______________________
   1.Очень интересно (англ.)
  
   - Держи, божественный Геркулес, свою награду! - раздался над спиной Алабина знакомый голос.
   - Давыд! - обернулся Дмитрий, и его товарищ тут же без излишних объяснений и экивоков сунул кавалергарду в руку маленькую сложенную вчетверо бумажку. За спиной Давыдова маячил Лунин.
   "Это же записка от Кати!" - от восторга запрыгало сердце Алабина, и настроение поручика сразу улучшилось.
   Это письмо он узнал его из тысячи, от них веяло любимыми духами Екатерины Павловны. Дмитрий дрожащими от волнения пальцами, развернул записку. Лунин и Давыдов весело подмигнули ему. Алабин быстро прочитал текст послания:
  
   Завтра у госпожи Щегловой в четыре после полудня. Вход через калитку в переулке. Постучать три раза. Вам откроют и проведут.
  
   Сияющий от великой радости поручик тут же скомкал бумажку и положил в карман.
   - Счастливчик, - похлопал Алабина по плечу Лунин.
   - Дон Гуан, - улыбнулся Денис Давыдов. - Везет же некоторым!..
  
   ***
  
   Герасим подхлестнул кнутом лошадей.
   - Но-о-о, родимые! Шевелите своими копытами, чай, некого иного, а своего хозяина везете. Шибче, милые! Шибче!..
   Сани домчались до конца Вознесенского проспекта и сделали поворот налево... Вот и набережная Мойки... А это дом Щегловой. Бледно-зеленого цвета, двухэтажный, с балконом и въездом во двор с левой стороны. Проехав особняк, сани свернули в Прачешный переулок... Через тридцать шагов они остановились.
   - Высади меня здесь, Герасим, - распорядился Алабин. - А сам братец езжай далее шагов на сто и жди меня там, я спустя часа два-три вернусь.
   - Будет сделано, барин. Но-о-о, пошли вперед! - снова прикрикнул на лошадей Герасим и натянул вожжи.
   Сани уехали...
   Алабин оглянулся: кажется, никто рядом нет. Он на всякий случай натянул фуражку на глаза и поднял воротник. Никто не должен его здесь узнать. Ни одна душа! Дмитрий прошел шагов десять и остановился. Вот и потайная калитка! Она была проделана в кирпичной ограде, ограждающий особняк Щегловой со стороны переулка. Поручик еще раз оглянулся по сторонам и расслабился: слава богу, никаких подозрительных лиц поблизости не наблюдается. Дмитрий постучал в калитку три раза. Железная дверь со скрипом отворилась... Оттуда выглянул рыжебородый с оспинками на лице слуга.
   - Прошу господин хороший. Сюда. Следуйте за мной...
   Алабин последовал за рыжебородым. Они прошли большой сад с маленьким прудом, уткнулись в южный флигель. Здесь тоже их ожидала потайная дверь. Слуга открыл ее, Алабин зашел внутрь... Вот переходной коридор в главный корпус здания. Прошли кухню, столовую, вот лестница наверх. Это уже гостиная.
   В гостиной поручика встречала уже сама хозяйка дома - Анастасия Щеглова.
   Алабин поклонился ей и поцеловал руку.
   - Приветствую вас, несравненная Анастасия Владимировна. Вы как всегда прекрасно выглядите. И на балу и дома.
   - Мерси за комплимент, Дмитрий Михайлович. Ужасно и чрезвычайно рада видеть вас в моем скромном, но уютном жилище. Вы здесь редкий гость. И уже давно.
   - Да, ваши замечания, Анастасия Владимировна, весьма уместны. Раньше я здесь появлялся гораздо чаще, но это было в то удивительное время, когда Екатерина Павловна тоже гостила у вас. Но... теперь, когда она постоянно в Англии... а я в походах... вашу персону я нечасто лицезрею.
   - Видя вашу персону у меня дома, я поняла, что поручику Давыдову все же удалось передать записку от Кати вам. Он мой и ваш лучший друг и клятвенно уверял меня, что доставит послания по назначению. И хотя Катя просила вручить ее послание вам лично в руки, я побоялась скомпрометировать себя: вдруг кто-то бы из присутствующих на балу заметил, как я вам передаю тайную эпистолу. Для бедной и несчастной вдовы лишние слухи и сплетни ни к чему. Да, я рисковала, но все как видите, Дмитрий Михайлович, чудесным образом все обошлось.
   - Денис мне как брат, он лучший мой друг. И я доверяю ему всецело. Он передал мне записку, благодарю вас, Анастасия Владимировна. А где моя ненаглядная Екатерина Павловна?
   - Екатерина Павловна там. В той комнате. Любезный Дмитрий Михайлович, я на время покидаю вас. Скажите Катеньке, что я часа два погуляю по Невскому проспекту. Присмотрю платья, новый салоп. Может статься, загляну в кофейню или кондитерскую. Так что беседуете на здоровье. За три года вам есть, что сказать друг другу.
   - Хорошо, Анастасия Владимировна. И покорнейше благодарю вас за все, что вы делаете для нас.
   - Дмитрий Михайлович, Катя моя давняя подруга, а вас я, искренне и честно признаюсь, чрезвычайно боготворю. Вы замечательный человек, сильная личность, герой. Если честно, то я до сих пор непритворно переживаю, что у вас с Катюшей не сложилось. Если бы судьба благоволила вам, то вы были бы самой прекрасной парой на свете.
   - Жаль, что об этом не знала княгиня Разумовская.
   - Весьма, жаль... Но я покидаю вас, не буду вам мешать.
   - Вы так любезны, Анастасия Владимировна...
   Анастасия спустилась вниз в парадную. Швейцар надел на нее соболий салоп, а служанка - меховой капор...
   Алабин услышал, как хлопнула парадная дверь, и понял, что мадам Щеглова покинула свой дом. Тогда Дмитрий, не минуты не мешкая, зашел в будуар... А вот и его любимая!
   Екатерина сидела на диване, обитым розовой тканью с вышитыми лилиями, покорно сложив ручки и устремив свой взор в напольный и огромный персидский ковер. Ощутив присутствие Алабина, она вздрогнула. Ее бархатные ресницы резко взмыли вверх, глаза сверкнули синими бриллиантами, и по щеке скатились хрустальные слезы. Разумовская преданно и грустно посмотрела на поручика. Она молчала. Но глаза и тело говорили красноречивее любых слов: я вся в твоей власти, делай со мной что хочешь.
   - Вы все-таки пришли, Екатерина Павловна, я так рад. Значит, я вами еще дорог.
   - Как видишь... Правда, чего это мне стоило. Граф не хотел отпускать меня никуда. Насилу я уговорила его позволить мне проведать мою близкую подругу Анастасию. Я плакала, молила его, говорила, что нет ничего предрассудительного в этой поездке. И что я вернусь через три часа. Граф еле меня отпустил. Он отчего-то дико зол на тебя, возможно, кто-то уже нашептал ему о наших чересчур интимных беседах и фривольных танцах на балу.
   - Доброжелателей и сплетников немало на этом свете. Им всегда застит очи чужое счастье. Катюша, ты настоящая героиня. Не побоялась прийти сюда... Но меньше слов, у нас так мало времени...
   Он коснулся губами ее губ и поцеловал.
   Этот поцелуй будто пронзил их электрическим током и разбудил страсти доселе неведомые. Одежды были бесстыдно сорваны и тела их надолго сплелись в вулкане страсти и великого вожделения...
  
   ***
  
   Катя повернулась к Алабину спиной.
   - Митя, будь так любезен, помоги мне застегнуть платье...
   - Отчего бы нет. Хотя я решительно против.
   - ?..
   - Скрывать такую красоту - сие просто преступление. Я бы любовался твоим совершенным и таким желанным телом вечно...
   Дмитрий осыпал торопливыми и жгучими поцелуями ее разгоряченные и томные от прошедшего любовного соития шею, плечи, шею, лопатки, поясницу (Катя в это время замерла от блаженства) и только после этого застегнул платье.
   - Отныне мы в расчете? - шутливо спросила довольная Катя и повернулась к Алабину уже лицом. - Усталый одиннадцатью годами путник утолил свою жажду?
   Дмитрий отрицательно покачал головой.
   - Наоборот мне еще сильней захотелось обладать тобою. Эти два часа пролетели как один миг. Я никогда не напьюсь из этого родника. Тем более я так редко тебя вижу. Но что мне делать, милая Катюша? Мое сердце разрывается от мысли, что я долго не увижу тебя. Мне нелегко.
   - И мне тоже... - тяжело вздохнула она.
   - Когда твой следующий вояж в Петербург или Москву?
   - Не знаю, милый, все зависит от мужа. Мне супружеский долг повелевает ехать с графом в любые края и страны, даже на другие континенты.
   - Как убивают меня эти слова! "Муж", "супружеский долг", "повелевает" Я сам желаю быть твоим благоверным и владеет тобою безраздельно и навсегда. Катюша, давай уедем вместе туда, где нас никто и никогда не найдет. Допустим, во Францию, Германию, Испанию и прочие страны... А если будет сильная нужда, то я убью твоего заморского супружника и тогда уже никто не помешает нашему счастью!
   Разумовская в ужасе всплеснула руками и бросилась на грудь к любимому.
   - Митя, покорнейше прошу тебя, не учиняй сего! Это весьма ужасно! Тебя непременно арестуют за сей проступок и отправят на каторгу. Либо на войну против горцев!
   - Да и пусть! Лучше умереть от пули абрека, чем страдать долгие годы, не видя тебя!
   - Нет, нет, мой милый, не совершай этой небывалой глупости! Я не переживу, если тебя отправят в Сибирь или на Кавказ. Так хоть мы будем видеться. Я уверена, что снова окажусь в Петербурге, я отпрошусь у графа съездить до матушки.
   - И сколько пройдет лет, когда мы снова свидимся?
   - Не знаю. Но мы непременно встретимся. Не сердись, мой ненаглядный...
   Она ласково поцеловала его в губы. Он ответил тем же, и любовники снова слились в упоительном и продолжительном поцелуе. Когда их губы и объятья разомкнулись, Дмитрий спросил Катю.
   - Скажи честно, Катюш, ты вышла замуж за графа согласно твоему искреннему и сердечному пристрастию? Или ты была принуждена к оному?..
   Екатерина потупила свои прелестные глаза. Наступила тягостная пауза.
   - Отчего ты молчишь, Катенька? Скажи правду, пусть она даже будет горькой, мне это весьма важно.
   Разумовская тяжело вздохнула и, наконец, ответила:
   - Не стану лгать, Митя, влюблённость во мне присутствовала. Причем, в какой-то момент, просто сумасшедшая. В такого красавчика трудно было не влюбиться. Вдобавок он был рядом, а ты - весьма далеко... Мне было нелегко... тогда. Он осыпал меня всевозможными подарками, был так настойчив, обаятелен и щедр. К тому же моя матушка упрямо уговаривала меня пойти за Стоуна. И в конце концов я сдалась и вышла замуж... Прости, что я тебе изменила. Надеюсь, сегодня я искупила хоть как-то свою вину?
   - Возможно... А сейчас ты питаешь к графу самые нежные чувства?
   - Уже намного меньше. Честнее сказать, даже, может, совсем не питаю. После свадьбы он открылся для меня с другой стороны - темной и дурной. Мой супруг оказался чересчур ревнивым, злобным, мстительным, жадным. Граф ненавидит и презирает всех людей на свете. Он обожает только себя. Его занимает исключительно служба, деньги и женщины. И еще карты. Но мне пришлось смириться со всеми его пороками: ведь я его жена и должна нести этот крест в течение всей жизни. Я стала вспоминать о тебе все чаще и чаще. И чрезвычайно обрадовалась, когда графа вызвали в Санкт-Петербург. Я упросила его взять меня с собой. И поверь, очень хотела увидеть тебя. Как никогда прежде.
   - Тогда отчего ты поначалу была так неприступна и нарочито равнодушна ко мне?
   - Что за нужда спрашивать, Митя! Ты же знаешь женские хитрости. Просто я отвыкла от тебя за три года. Вдобавок была смущена и чувствовала себя неловко. Да и совесть, несомненно, терзала мою грешную душу: ведь я нанесла тебе ужасную сердечную рану, выйдя замуж за другого. Ты должен был ненавидеть меня за это. Поэтому до поры до времени я и прикрывалась маской неприступности. Прости меня за все, Митя...
   Они снова обнялись. И поцелуи, поцелуи, поцелуи... Им бы не было конца, но первой очнулась Екатерина. Она мягко отстранилась от любимого и умоляюще сказала.
   - Митя, дорогой мой, единственный, скоро придет Анастасия. Нужно выглядит достойно и лучше порознь.
   - Хорошо, дорогая... - согласился Дмитрий.
   Любовники окончательно привели себя в порядок и вышли в гостиную. Катя присела на софу, взяла в руки книгу какого-то французского мыслителя, а Алабин стал подле ее. И вот хлопнула парадная дверь, послышался женский голосок, торопливые легкие шаги по лестнице, и вскоре в гостиную впорхнула радостная хозяйка дома, а за ней горничная с коробками в руках.
   - Ну как, мои друзья, вы уже побеседовали? - спросила Щеглова гостей.
   - Замечательно побеседовали, - ответил за себя и Разумовскую поручик. - Et nous sommes arrivИs Ю un merveilleux compromis 1
   - Я весьма рада за вас... Катя, я такое платье купила на Невском - просто глаз не оторвать! - похвасталась Щеглова и дала распоряжение служанке. - Варя, голубушка, положи коробки на столик... Вот так. И оставь нас, я тебя пока не держу. Иди. После тебя позову... Дмитрий Михайлович может, вы задержитесь на обед. Я распоряжусь на счет его. Мой повар замечательно готовить - не пожалеете что отобедаете у меня.
   - Покорнейше благодарю за приглашение, но я спешу, Анастасия Владимировна. Катя, проводишь меня?
   Разумовская кивнула.
   - Я скоро вернусь, Настя. Вот провожу Дмитрия Михайловича и непременно к тебе вернусь. Оценим твое прелестное платье и посплетничаем. А после буду собираться к мужу: а то он ужасно нервничает и злиться, когда я куда-то пропадаю.
   Алабин слегка поклонился.
   - Прощайте, Анастасия Владимировна. Благодарю вас за все. Я вам буду век признателен.
   - Прощайте, Дмитрий Михайлович. После как вы проститесь с Катюшей, мой слуга проводит вас через тот же тайный вход. И не забывайте заезжать ко мне в гости, особенно на бальные вечера. Ваша неординарная и магнетическая личность, бесспорно, разбавит скучную толпу моих постоянных и уже порядком поднадоевших гостей.
   - Непременно, как-нибудь заеду, Анастасия Владимировна, вот будет только время... Благодарю вас еще раз. Оревуар, наша милая хозяйка!..
   И вот Катя и Дмитрий спустились в парадную. Прощание для любовников было крайне тяжелым. Слезы, объятья, горячие лобзания, клятвы верности друг другу и страстные пожелания начет будущей встречи.
  
   _______________________
   1. И пришли к замечательному компромиссу (франц.)
  
  
   Но наступил час расставания... Последний девичий поцелуй - и Разумовская-Стоун в слезах и в расстроенных чувствах вспорхнула легче птичке вверх по лестнице в гостиную.
   Поручик остался внизу в полном смятении. В голове туман, на губах и щеках горят следы от жгучих поцелуев. Сразу нахлынула дикая тоска. Алабин получил от швейцара саблю и шляпу, позволил ему надеть на себя шинель, дал ему чаевые и вышел в переулок...
   И тут грусть резко отпустила поручика, и на душе стало легко и радостно. Постепенно чувство неземного счастья овладело Дмитрием. Ему хотелось петь, вальсировать, развлекаться, пить вино, шампанское - в общем, "гусарить"! Алабин принялся насвистывать какой-то бравурный марш.
   Поручик дошел до своих саней, а на козлах сидел Герасим и дремал. Алабин толкнул его и покровительственно улыбнулся слуге.
   - Заждался, небось, голубчик, своего барина, замерз?
   Герасим захлопал сонными глазами.
   - Есть чуток, хозяин, а куды тепереча? Домой али в гости еще к кому?
   - Домой, домой, Герасим. Ты и голодный, небось?
   - Есть чуток, кишки к желудку уже прилипли.
   - Ничего страшного, вскорости отлипнут. Кузьма покормит тебя хорошенько, с барского стола тебе будет, я распоряжусь. И водки тебе пусть нальет. Выпьешь за мое здоровье.
   - Не откажусь...
   - Я сегодня самый счастливый человек на свете, оттого и добрый как никогда
   - А что случилось барин? Какая оказия? Неужто влюбились? Кажись, сюда мы приезжали года три назад, девица тута жила. Вдова. Не ее ли присмотрели для сердца, а, барин?
   - Много будешь знать - скоро состаришься, Герасим, - весело рассмеялся Алабин. - А ну гони лошадей домой скорее! Я сам не прочь сегодня выпить за свое здоровья бутылку шампанского! Как же мне радостно и хорошо!
   - А ну, залетные, выручайте! Но! - обрадованный неожиданной господской щедростью кучер хлестнул кнутом по спине лошадей, и они пустились вперед ходкой рысью...
  
   ***
  
   Когда Алабин подъехал к своему дому, то сильно удивился: его поджидал не кто иной, как... граф Стоун! Посланник был очень зол и раздражен. Неподалеку стоял его экипаж. Поручик не на шутку встревожился: может граф выследил его у дома Щегловой и хочет устроить ему грандиозный скандал и вызвать на поединок?
   Поручик вышел из саней, а Герасим направил экипаж к воротам. Их уже летел открывать предупредительный и расторопный дворник Алабина - Илья.
   - О, дорогой граф, я рад вас видеть! Что-то случилось? - осторожно начал Дмитрий. - Вы желаете поговорить со мной? Тогда прошу милости ко мне в гости... Вот мой дом...
   Синие льдистые глаза англичанина сверкнули праведным гневом. Он сухо и официально заговорил:
   - Господин Алабин, до меня дошли слухи, что вы ужасно волочитесь за моей женой на балу, вы добивались от нее тайной встречи. Все эти поступки недостойны звания дворянина и звания офицера. Вы запятнали честь моей жены, а, следовательно, и мою честь. Моя семья опозорена перед всем петербургским светом. Такое неслыханное оскорбление смываются только кровью. И посему, сэр, я как честный человек требую от вас сатисфакции.
   - То есть, как я вас правильно понял, граф, вы вызываете меня на дуэль?
   - Точно так, милостивый государь, я вызываю вас на поединок. И условия его предельно жестки: мы будем биться до смертельного исхода... Так вы принимаете мой вызов, сэр? Или струсили?..
   Алабина сначала насторожило неожиданное предложение графа Рокингемского, но потом поручик пришел к выводу, что вызов на поединок его вполне устраивает. Сама удача ему идет ему в руки. Как он не догадался об этом раньше. Дуэль - вот выход из крайне затруднительного положения! Если он убьёт Стоуна, то Катя станет свободной, и уже ничто не помешает их свадьбе. Но для этого надо так обставить схватку, чтобы никто и никогда не узнал о ней. И сокрыть от всех вероятное смертельное ранение английского посланника, а также свое непосредственное участие в дуэли.
   - Я к вашим услугам, ваше сиятельство! - бодро принял вызов Алабин. - Где и когда?
   - Мой племянник, сэр Эдвард Стоун, будет моим секундантом, и посему известит вас о месте и часе дуэли. Сегодня вечером.
   - Хорошо... Но одно условие...
   - Какое, милостивый государь?
   - Все должно быть в тайне, граф. И наши переговоры, и место дуэли и сам поединок, независимо от его исхода. И сокрытие причины смерти дуэлянта. Зачем нам огласка, ваше сиятельство? Случиться она - и меня непременно сошлют в Сибирь, на каторгу. А вас больше не пустят в Россию. Ни в качестве помощника посла ни в качестве просто заезжего гостя.
   - Разумеется сэр. Я сам против огласки. Она ни к чему... Но выбор оружие за вами, поручик. Ведь это я потребовал от вас сатисфакции.
   - Благодарю, граф, за благородный жест. Знайте, милостивый государь: я выбираю пистолеты.
   - А предпочел бы шпагу, поручик. Как говорите вы, русские, пуля - дура, клинок - молодец!
   - Штык - молодец, - поправил посланника Алабин. - Так говаривал наш великий полководец - фельдмаршал Александр Васильевич Суворов.
   Стоун отмахнулся:
   - Ах, поручик, не все ли равно, клинок или штык, смысл для меня один, все это - холодное оружие. И я чту его. И вот почему. Если из пистолета можно случайно попасть в своего визави, то точный укол шпаги зависит от мастерства дуэлянта. И другое наблюдение: если пистолет при отсыревшем порохе дает осечку, то клинок не дает осечек, он рубит и колет в одночасье!
   - Посему и быть, сэр. В качестве резервного оружия мы возьмем шпаги. Если мы не разрешим наш спор с помощью пистолетов, то в дело вступят наши острые клинки. Согласны, ваше сиятельство?
   - Very good, 1 - утвердительно кивнул Стоун. - А еще нам не худо бы привлечь к поединку некого доктора, который, как вы говорите русские, умел бы держать язык за зубами. И сие право я предоставляю вам, поручик. У вас есть на примете такой врач?
   - Не беспокойтесь, граф, он всенепременно отыщется. Я вам обещаю.
   - Well 2, поручик. В таком случае, завтра, в одиннадцать часов утра, к вам прибудет мой племянник со своим другом. А вы соблаговолите пригласить к себе домой ваших секундантов. Они и обговорят все детали поединка.
   - Хорошо, ваше сиятельство, как раз к этому вышеуказанному времени подтянется и мои секунданты - поручики Лунин и Давыдов. Вы имели честь видеть их на балу у княгини Разумовской.
   - Excellent, sir! 1 Все решено! - воскликнул удовлетворённый ответом гвардейца Джордж Стоун.
   - До встречи, граф!
   - До встречи, поручик!..
   Враги расстались. Но лишь до поры до времени. Вскоре им предстояло сойтись в смертельной схватке, где ценным призом для победителя должна будет послужить рука и сердце первой красавицы Европы - Екатерины Разумовской-Стоун.
  
   ________________________
   1. Очень хорошо (англ.)
   2. Хорошо (англ.)
   3. Отлично, сэр (англ.)
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"