Когда весь город клонится ко сну
в вечерней истоме,
Рубен целует детей и жену
и уходит из дома.
Рубен Топкарян не наденет шарф,
носки и галоши:
Рубен Топкарян залезает в шкаф
играть на гармошке.
Прижавшись губами ко рту жестяному,
смежив ресницы,
он дышит, чтобы во тьме стенной
запели птицы
и чтобы дюжина язычков,
дрожа от страсти,
нежной текли бы в ночи мечтой -
слаще сласти;
и выдохи вдруг заискрятся, ясны,
в сачках октав...
А дети спят, не зная, что сны
приходят из шкафа.