Аннотация: В жизни Габриеллы Олдридж есть секрет, способный погубить её репутацию.
Портрет бога
1
Она лежала в кровати с широко распахнутыми глазами и не решалась зажечь свет. Всего одна горящая лампочка разогнала бы ночные кошмары по их норам, сделала бы бодрствование более... реальным. Но Гэйб лежала без движения, повиснув меж двумя мирами, и слушала, как где-то в гостиной тикают настенные часы. Влажное от пота бельё неприятно липло к коже. Наконец она отбросила одеяло в сторону и поднялась с постели. Всё ещё не включая света, женщина прошла на кухню и налила себе стакан холодной воды. Осушала его большими глотками, изо всех сил стараясь не оглядываться. Призраки из снов толпились за её спиной, более материальные, чем любой предмет в квартире, чем сами стены и дом, чем весь Сан-Франциско...
Стоит только опустить веки...
Вокруг неё кружатся в хороводе сияющие существа, и их тихий, хрустально звенящий смех звучит так сладко... От них пахнет молоком и солью, а прозрачная кожа на ощупь подобна бархату. Она смотрит на них, не отрываясь, внизу её живота томная тяжесть, а от поясницы до шеи прокатываютсяжаркие волны. Она знает их, она помнит их всех... Круг хоровода сжимается всё сильнее, все теснее подбирается к ней, сквозь смех прорываются тонкие, скрипучие взвизгивания. Их руки тянутся к ней, ладони смыкаются на шее, запястьях, оказавшиеся вдруг склизкими пальцы жадно шарят по телу, причиняя боль. Совершенные черты их лиц плывут, как будто тает и течёт воск, а поры кожи сочатся чёрной смолой...
- Надо поспать, - твёрдо сказала себе Гэйб, тревожно прислушиваясь к своему голосу во мраке.
Она забралась с ногами в кресло в гостиной, что стояло напротив окна, и так просидела, не смыкая глаз, до самого рассвета.
2
...Она была очень странной. Вряд ли смогу рассказать вам больше. Я работала с мисс Олдридж пять лет, но она никогда не пыталась со мной сблизиться или что-то типа того... Я плохо её знала.
Кэрри Бишоп,
интервью для "Сан-Франциско Уикли"
- О, это восхитительная идея, просто невероятная! Переместить выставку из тесных и тусклых стен галереи под открытое небо... Для ваших работ нельзя придумать ничего лучше!
Трескучая болтовня не долетала до ушей Гэйб. Рассеянно улыбаясь и кивая невпопад, она смотрела на стоящего невдалеке Ирвина. Годы проделали над ним серьёзную работу... Нет, не мог её любимый, нежный мальчик превратиться в этого оплывшего мужчину с редкой рыжеватой бородкой и синими прожилками на скулах. Верно, его просто подменили в армии. И вернулся к её порогу уже не он, а какой-то чужак в пыльной форме... И она стала с ним жить.
- ...я давно уже слежу за вашим творчеством, мисс Олдридж. Эти фотографии... ведь дело не в цветопередаче и не в композиции даже, а в чём-то ином. В том, насколько люди на снимке продолжают жить, даже став застывшим изображением! И вы знаете, как это сделать! Ликующее торжество юности и при этом ни капли претенциозности, пафоса...
Гэйб отпила ещё немного шампанского из фужера и благодарно кивнула говорившей.
- Мне приятно слышать такие отзывы, правда. Что ж... В таком случае, могу ли я...
- О, разумеется! Уже послезавтра "Кроникл" опубликует о выставке самый благоприятный отзыв. Знаете... Почему-то мне особенно запомнилась... вот эта работа, - журналистка повела рукой в сторону одной из фотографий. Габриелла посмотрела в указанном направлении и снова улыбнулась, но на этот раз искренне.
"7:00". Одна из лучших её фотографий, если не лучшая. Изображённый на ней юноша стоял перед зеркалом в ванной, сосредоточенно и серьёзно соскребая бритвой пену со щеки. Ему нельзя было дать больше семнадцати лет, хрупкие плечи казались напряжёнными, да и вообще производилось впечатление, что бритьё - по-прежнему весьма непривычное для этого мальчика занятие.
Она запомнила Росса таким - школьником, который уже примерял на себя личину взрослости. Может, "костюм" всё ещё был ему великоват и смотрелся нелепо, но в этом крылось его очарование. Росс... Он и в любви оставался такой же - отчаянно скрывал свою неуклюжесть, и горячность, присущую только молодым. Пытался быть сдержанным. Тщетные попытки.
Отделавшись от щебечущей журналистки, Гэйб вернула опустевший фужер на поднос официанта и медленно побрела вдоль стендов. Восторги публики её интересовали мало, как и общение с критиками, - этим занимался Ирвин, - но она наслаждалась прекрасной погодой, ветром в кронах деревьев и щебетом птиц... Они так боялись, что придётся перенести мероприятие под крышу - обычный для города холодный туман, что шёл со стороны залива, держался целую неделю. Но всё же отступил, освобождая место теплу и солнцу.
Она поймала себя на желании снять туфли и пройтись по газону босиком... И ей, пожалуй, простили бы эту милую выходку - творческие люди могут себе позволить прослыть эксцентричными... Но привлекать к себе лишнее внимание не входило в её намерения. "Всё, что вам нужно обо мне знать, вы увидите в моих работах" - сказала она когда-то одному из интервьюеров и с тех пор твёрдо придерживалась этого принципа.
Гэйб всё шла и шла, и, лишь удостоверившись, что отдалилась от людей на достаточное расстояние, позволила себе присесть на скамейку. Над её головой раскинулась крона старого вяза и надёжно укрыла женщину в своей тени. Гэйб устало откинулась на спинку и прикрыла глаза. Кожу её приятно обдувал слабый ветерок, а у ног тихо ворковали голуби в надежде на подачку. Всё-таки, устроить выставку в парке было действительно хорошей идеей... Когда-то люди верили, что фотография крадёт частичку твоей души. Если это так, то призраки, живущие в её фото, требовали свободы и простора.
Всё своё творчество Гэйб посвятила молодости в разных её проявлениях. На снимках застыли парни и девушки, пятнадцати- и восемнадцатилетние дети - смеющиеся, плачущие, замершие в ожидании на автобусных остановках и бегущие по школьному полю для сокета... Искренние. Разные. Ещё не овладевшие стандартным набором лицемерных ужимок взрослых. Чистые страницы. Всё, что ей оставалось сделать - найти ту самую секунду, когда в их глазах отблеск истинного чувства - горя, гнева или радости - мерцал особенно ярко... Если верить всем тем, кто собрался здесь сегодня, кое-что ей удавалось.
В юности есть особая красота... Шестнадцатилетняя толстушка в растянутом свитере прекрасна, потому что молода. Потому что только начала жить и её огонь горит подобно Солнцу. И Гэйб любовалась ей, и старалась запечатлеть миг совершенства. Её переполняла любовь...
В глубине души Гэйб была абсолютно уверена, что любовь и есть тот секретный ингредиент, способный вдохнуть в фотографию жизнь.
Женщина открыла глаза и подняла лицо к небу. Ни единого облачка... Она достала из сумочки блокнот и ручку и записала: "Порок - это то, что случается, когда нет любви".
А она любила их. Всех до единого. И ей не в чем себя упрекнуть.
- Я не мог тебя найти. Куда ты пропала после разговора с мисс... э-э-эм... как бишь её...
- Гуляла.
- Тебя хотел видеть парень из "Уикли". Ну, знаешь, интервью.
- Ирвин, просто веди машину.
- Купи уже свою.
- Я не умею водить.
- М-м-м... Научись?
- Не хочу. А теперь замолчи и дай мне немного вздремнуть... Я... не выспалась этой ночью. И не в состоянии вести бессодержательные беседы.
Всякий, кому хоть раз доводилось работать с Габриеллой Олдридж, знал о её презрении к студийным съёмкам. Она считала, что даже лучшие модели в свете прожекторов становятся манерными, а получающиеся в результате фотографии источают фальшь. Ирвин любил поговаривать, что она слишком завышает планку. Впрочем, Гэйб признавала, что съёмки для журналов или рекламы - хороший способ заработать. А потому, при всей своей ненависти к "ремесленничеству", не чуралась коммерческих заказов и всегда пунктуально являлась к назначенному времени в студию.
Ирвин галантно открыл перед бывшей женой дверцу машины и помог ей выйти.
- Так вот, пока ты наслаждалась видами парка, мне позвонила Кэрри...
- Дай угадаю - наша Ева до сих пор не явилась?
- Именно.
- Что ж... Если её не будет на месте через пятнадцать минут, "Мэгазин" получит фотосессию с одним питоном. И яблоком.
Экс-супруг только хмыкнул, пропуская Гэйб перед собой. Кэрри, ассистентка фотографа, ждала их у входа. Фотостудия, которую арендовала Гэйб, располагалась на втором этаже небольшого здания в Ричмонде. Она выбрала это место не только из экономической выгоды, - по сравнению с другими районами, например, историческим центром, выходило достаточно дёшево - а также потому, что ей нравилась атмосфера чайна-тауна. Во время перерывов она любила смотреть из окна на лежащую внизу улицу.
- Мисс Олдридж...
Женщина лишь махнула рукой:
- Ирвин мне уже сказал. Не беспокойся, я найду, чем нас занять...
- Я не об этом, - Кэрри выглядела немного обескураженной и явно наблюдала за реакцией начальницы на её слова. - У вас посетитель. Я не стала говорить об этом по телефону... В общем, ждёт он довольно давно.
Гэйб вскинула брови:
- Вот как? Я его знаю?
- Думаю, что нет.
Если верная помощница надеялась на вспышку интереса - её ожидания были обмануты. Габриелла лишь недоумённо пожала плечами и прошла в коридор. Она не отличалась памятью на имена и свои социальные контакты контролировала не слишком хорошо. Может, какой-то журналист из числа пропустивших выставку... Или рекламщик. Гораздо больше её воображение занимала предстоящая фотосессия, так что по пути Гэйб в основном расспрашивала ассистентку о ходе приготовлений. Уже толкая дверь, она в очередной раз повернулась к Кэрри:
- Пожалуй, мне стоит переодеться... Подыщи что-нибудь... и...
Он сидел на старом стуле у стены, полуприкрыв глаза и покачивая головой в такт музыке - из кармана потрёпанных джинс к ушам тянулись белые проводки наушников. Кожа, атласно-гладкая и почти белая, словно светилась в бьющих из окна солнечных лучах. Расслабленная и небрежная поза... Почти обычный подросток, если бы не лицо. За сорок лет своей жизни Гэйб видела много красивых людей, но незваный посетитель, что, казалось, не заметил её появления, превосходил их всех... Откуда-то из смутных глубин университетских премудростей всплыли строчки: "Сладкоистомный, у всех он богов и людей земнородную душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает".
- Мисс... - голос Кэрри вывел Гэйб из оцепенения.
- Фотоаппарат мне дай, живо, - шепнула она, не оборачиваясь.
Ощутив в руках тяжесть привычного инструмента, Гэйб поймала в объектив фигуру безмятежного Амура и щёлкнула затвором. Что-то почувствовав, юноша открыл глаза и встретился взглядом с Гэйб. Он улыбнулся, и женщина невольно улыбнулась в ответ.
- Здравствуйте.
И где-то уже на периферии сознания она отметила, что наблюдавший эту картину Ирвин вздохнул и тихо ругнулся.
3
...Она использовала своё бесплодие как предлог для развода. Мне потребовалось несколько лет, чтоб понять - вряд ли её это вообще волновало.
Просто я повзрослел. И перестал ей нравиться.
"Я знал её", Ирвин Янг
Тихий говор немногочисленных посетителей... Легкомысленная песенка, транслирующаяся по радио, и позвякивание ложки, которой Гэйб выводила восьмёрки в чашке с кофе... Все эти звуки сплетались, и их ручеёк впадал в океан - шум города. Такая какофония как нельзя лучше соответствовала разброду в мыслях... Ещё минуту назад взгляд женщины был прикован к лицу подростка, но теперь стал рассеянным. Он блуждал по помещению, ни на чём не задерживаясь. Гэйб думала.
- Так, значит, ты хочешь сниматься у меня...
- Именно.
- Но я не выбираю моделей для фотосессий. Этим занимаются журналы. Попробуй обратиться в какое-то агентство, или сразу в "Мэгазин" - думаю, тебя возьмут с радостью... Такая выдающаяся внешность...
- Вы не поняли, - Гэвин нетерпеливо взмахнул рукой. - Я не хочу сниматься для журналов. Я хочу, чтоб меня снимали вы. Для выставки.
Гэйб отпила из чашки. По дороге сюда она заметила аварию, как раз за поворотом. Пара десятков автомобилей теперь стояла в пробке, гудели клаксоны, а здесь улица казалась почти безлюдной - все, кто мог бы по ней идти, сидели сейчас в офисах и считали минуты до обеденного перерыва. Иногда проезжали машины. "А ведь он должен быть в школе сейчас..."
- Твои родители знают, что ты сегодня прогулял занятия?
Подросток лукаво усмехнулся и пожал плечами:
- Такое бывает с выпускниками... Трудный период, вы же знаете.
"Ева" - Оливия Тэм, явилась в студию буквально через пять минут после того, как Гэйб сделала фото. После короткого знакомства Гэвин согласился перенести разговор на следующий день. "Да, в одиннадцать подойдёт. Вы знаете кафе на перекрёстке?.."
Сейчас они сидели за столиком в том самом кафе, друг напротив друга. И Гэйб сильнее всего на свете хотела дать согласие...
- Заманчиво, конечно... Но это происходит не совсем так. Мои выставочные фотографии, как правило, были сделаны практически случайно. Я просто выхожу на прогулку и...
- О. Значит, для того, чтоб сделать "7:00" вы прокрались в чью-то ванну?
Он улыбался, глядя ей прямо в глаза. Это было странное чувство - Гэйб ощущала себя вором, пойманным на месте преступления, и в то же время в груди разливалось хорошо знакомое томление... Предчувствие любви. "Он догадывается..."
- Ты не любишь кофе? - попыталась она увести разговор в сторону.
И правда, его чашка так и осталась нетронутой.
- М-м... Не очень. Он горький.
"Как ребёнок..."
Гэвин облокотился о столешницу и чуть склонил голову набок:
- Ну так что?
- Я не буду тебе платить, - об этот последний аргумент, как правило, и разбивались чаяния излишне настойчивых кандидатов в модели. Да, Гэвин не был первым...
- Идёт.
Что ж... "Не так и плохо иногда просто плыть по течению" - решила для себя Гэйб, расплачиваясь по счёту. Уже на выходе мальчишка окликнул её:
- В реальности вы оказались такой красивой... На снимках, которые я видел в интернете, вы выглядите по-другому. Почему бы вам не сделать свой автопортрет?
Стоя на пороге квартиры, Гэйб вдруг поймала себя на том, что улыбка не сходила с её лица всю дорогу домой. Из горла вырвался нервный смешок. Надо взять себя в руки.
Повинуясь какому-то смутному стремлению, она зашла в ванную комнату и остановилась перед зеркалом. Немного подумала, затем распустила волосы, собранные на затылке в небрежный пучок. Старательно взбила их руками и поправила одежду. Опершись руками о раковину, она подалась вперёд и внимательно осмотрела своё отражение.
Мешки под глазами, белки в заметных красных прожилках - это от недосыпания. Маска и снотворное смогут поправить дело. Но кожа гладкая и без морщинок, ровные белые зубы, волосы блестят... Трудно не признать, Гэйб по-прежнему была хороша, даже казалась моложе лет на десять. Что ж, она следила за собой.
- Не сдаём позиции, а? - прошептала самой себе. - Как думаешь, хватит тебя ещё на один раунд?
- Мне скучно. Посоветуй какую-нибудь книгу.
- Гэйб, я владелец галереи, а не библиотекарь. Хотя... Знаю один вариантик, специально для тебя. "Лолита". Неплохо освежает в памяти тот факт, что с малолетками лучше не связываться. Это никогда не кончается хорошо.
- Он не малолетка. Ему восемнадцать.
- Это он тебе сказал?
- И вообще, ничего не будет! Это тебе понятно? Я просто сделаю пару снимков...
- Детка, не обманывай меня, да и себя не стоит. Я видел, как ты на него смотрела. Прекрасно знаю этот взгляд. Так же ты смотрела на этого... Росса. И на Эндрю, который был до него. А ещё на Аниту, Кевина...
- Господи боже, Ирвин, какая ты всё-таки задница...
- Хоть ты и моя бывшая жена, но я желаю тебе только добра. Постарайся не вляпаться на этот раз.
- Да пошёл ты... - она бросила трубку на рычаг.
Дождь остервенело барабанил в окно. Гэйб рассеянно разглядывала омывающие стекло потоки воды. Ливень зарядил с самого утра и не прекращался уже несколько часов. Переменчивая погода сорвала встречу с Гэвином... Он должен был ждать её в три, в парке. Прогноз не предвещал никаких улучшений, так что, как бы ей ни было досадно, Гэйб отправила смс с просьбой перенести всё на другой день. Ответа пока не пришло. Пожалуй, стоило вернуться в постель и немного вздремнуть. Или лучше поесть? В холодильнике почти пусто... Но есть яйца, молоко и немного муки... "Блинчики? С сиропом? Я ведь не завтракала". Нужно было срочно найти какое-то занятие. Чтоб не чувствовать себя такой старой и никому не нужной. Проклятый дождь... Он всегда действовал на неё угнетающе.
Первым делом - музыка. Чтоб разогнать немного эту тоску в воздухе, почти осязаемую. Гэйб долго выбирала пластинку, наконец, остановилась на Jefferson Airplane. Прослушав пару первых аккордов и настроив громкость, она прошла на кухню. Вытащила из шкафов необходимую посуду, а из холодильника - продукты. Готовить она любила, но занималась этим исключительно под настроение... Поэтому ли Ирвин стал завсегдатаем ресторанов ещё во времена их совместной жизни?
Из-за шума миксера звонок Гэйб услышала не сразу.
- Подождите минуточку! - прокричала она в сторону прихожей, на ходу стряхивая муку с рукава.
По ту сторону глазка, в подъезде, стоял Гэвин. С его волос и одежды стекала вода.
Почему-то руки женщины дрожали, когда она открывала дверь.
- Откуда ты знаешь мой адрес? - спросила Габриелла вместо приветствия.
- Спросил у вашей ассистентки. Мы ещё тогда обменялись номерами. Я позвонил и объяснил ситуацию.
"Кэрри получит хорошую взбучку при следующей встрече".
- Можно войти?
Гэйб спохватилась - вот уже минуту он стояла, словно парализованная, и разглядывала его.
- Да, конечно... Раз уж ты пришёл. Ты весь мокрый... Почему не взял зонт?
- Забыл.
- Пойдём, покажу тебе, где ванна. В шкафчике чистые полотенца.
Мысли Гэйб путались. Где-то у горла зарождался безотчётный восторг: "Он пришёл! Пришёл ко мне!". К лицу прилила кровь, от жара защипало щёки... Она была растеряна, смущена и насторожена. Слишком неожиданно, почему?.. Так странно...
"Впрочем, он с самого начала имел вполне определённую цель - стать моей моделью. Стоит ли удивляться его настойчивости?" - эта мысль немного успокоила её. Вдруг, всплеснув руками, Гэйб бросилась к гардеробу - Гэвину необходимо переодеться в сухое, иначе он точно простынет, а у неё, кажется, оставались какие-то вещи Ирвина. Она благодарила свою рассеянность за то, что так и не избавилась от них. Футболка и спортивные штаны... Пойдёт.
Костяшками пальцев женщина легонько постучала в дверь ванной:
- Я оставлю чистую одежду здесь.
После чего забрала из зала фотоаппарат и вернулась к тесту.
"А ведь я так и не причесалась со сна!"
Попытки разрешить дилемму - стоит ли приводить себя в порядок или это не её сегодня всё-таки фотографируют и "вообще, откуда такие мысли?!" - привели к тому, что стопка готовых блинчиков была постыдно маленькой. В мусорном ведре их лежало куда больше. Сгоревших.
- Выглядит аппетитно. Угостите?
Гэйб обернулась на голос.
В футболке на несколько размеров больше, чем нужно, он казался слишком хрупким. Болезненно тонким и почти невесомым. В вырезе провисающего воротника резко очерченная линия ключицы... Влажные волосы зачёсаны назад, лицо открыто и взгляд прямой до нахальства.
Она подумала: "Слишком узкие плавки..."
- Простите, но те штаны мне слишком велики, они спадают. Неудобно всё время придерживать. Ничего, если я так?
Женщина предпочла уклониться от темы. Она боялась, что дрогнувший голос выдаст её, и просто молча выставила тарелку на стол. Постаралась улыбнуться как можно беззаботнее и переключила всё своё внимание на камеру. "Надо предложить ему чай..."
Гэвин открыл холодильник прежде, чем она взяла себя в руки.
- Я налью себе молока, хорошо? Где у вас стаканы?
Подкупающая непосредственность.
Через десять минут мальчишка уже уплетал блинчики и попутно рассказывал ей о своей жизни, семье, проблемах в выпускном классе... Гэйб нравился его голос. Приятный тембр. Она слушала его, не обращая внимания на произносимые слова, и смотрела, выжидала момент. Место Гэйб за столом заняла Габриелла Олдридж, фотограф. И когда Гэвин отвлёкся на что-то, обернулся к окну... Луч света, прорвавшийся сквозь брешь в тучах, обрисовал его профиль, на долю секунды сделал красоту почти невыносимой...
Щёлк.
- Я понял. Вы снимаете только тогда, когда люди этого не ожидают?
- Почти, - она не удержалась от смешка. - Просто такие фотографии самые честные.
- А вы за честность?
Голая ступня подростка скользнула по её щиколотке, и Гэйб вздрогнула. Инстинктивно подавшись назад, она смахнула со стола чашку себе на колени. Джинсы окатило едва тёплым кофе. Несколько секунд Гэйб наблюдала за расплывающимся пятном, потом бессвязно забормотала что-то и попыталась встать, но хватка у парня оказалась железная. Удерживая женщину за запястье (это было больно, но она не успела вскрикнуть), Гэвин обошёл стол. Он оказался слишком близко.
Нет, не Амур... У Амура не такие глаза - зелёные, с золотыми искрами. Светлячки в густой траве.
Он сатир. Маленький дьявол.
- Знаете, я тоже очень ценю это качество. В фотографиях. И в людях. Поэтому, если откровенно... вы мне нравитесь. И я хочу уравнять наши позиции. Вы меня видели без штанов, а я вас - нет. Как-то нечестно, не находите?
Шум собственной крови в ушах заглушал все прочие звуки. Габриелла не сопротивлялась, просто не могла. Первое же прикосновение горячей ладони смело ураганом все возможные сомнения. Цепенея от ужаса и восторга, она позволила ему не только восстановить справедливость, но и зайти много дальше.
Дневной свет ножом полоснул по глазам, когда Гэйб наконец покинула красноватый полумрак лаборатории. Прилив вдохновения, испытанный ей недавно, всё ещё отдавался лёгкой дрожью в теле. Было сделано около тридцати фотографий. И она не могла выбрать из них самые удачные, потому как удачными ей казались все. В смутных размышлениях о калокагатии и любви прошёл остаток дня.
Гэйб перебирала снимки, улыбаясь мечтательно и слабо. Вот его лицо крупным планом - голова склонена чуть набок, кривая ухмылка, несколько надменная, и смеющиеся глаза. Длинные ресницы отбрасывают на щёки тень, волосы встрёпанные - за минуту до того она запускала пальцы в эту короткую гриву... А вот вид сзади, в кадре изящная шея и плечи, и проступающие под кожей позвонки добавляют изображению пронзительности... А здесь она поймала момент, где он спит, утомлённый, разнежившийся. В закатном свете стройное тело - изваяние из розового мрамора - в ворохе подушек, одеял, простыней. Конечно, скоро пришлось разбудить, хоть и жаль. Торопливо натягивая не просохшую до конца одежду, Гэвин хмурился, сонно моргал, а на щеке у него отпечатались складки подушки. "Так мило..."
Он только коротко попрощался напоследок, но что-то подсказывало Гэйб, что мальчик придёт снова, и всё повторится. Потому что так происходило всегда.
Ей было немного стыдно. Перед Ирвином. Зачем она пыталась убедить его, что ничего не произойдёт, если уже тогда знала, что поддастся? Если ждала этого... Гэйб почувствовала что-то вроде укола совести. Ей не стоило... Впрочем, сожаление бессмысленно.
- И как же это было хорошо... - закончила Гэйб вслух свою мысль.
Она упала спиной на неубранную постель и сгребла в охапку одеяло, глубоко вдохнув оставшийся на нём призрачный аромат. Кожа подростков в период пубертата имеет свой, ни на что не похожий запах. Это уже не тот нежный аромат ребёнка, но ещё и не острый запах взрослого. Он только-только начинает набирать характерную терпкость, но пройдёт много времени, прежде чем от них начнёт смердеть старым животным.
Гэвин вёл себя с ней не так, как другие, он был смелее и сильней... и спокойней. На этот раз привычная уже роль наставницы совершенно ей не пригодилась. Пожалуй, нынешние дети рано приобщаются к греху... Гэйб не первая у него, это она знала наверняка. Ах, к чёрту невинность! Живущий в теле юноши языческий божок щедро одарил её счастьем, она давно не чувствовала себя такой наполненной и такой безмятежной. И за это она готова была простить ему что угодно.
Гэйб перекатилась на спину и запустила руку в волосы. К слову о других... Стоя у реки, трудно не утолить жажду. Во всяком случае, у неё получалось непроизвольно. Сколько их было? Пять? Нет, шесть - нельзя исключать девушку. Пусть Анита и струсила, не пошла до конца, в чём Гэйб не могла её винить. Как не могла отрицать того, что их неполноценные отношения продлились около полугода.
Подростки, юные, как сама Эос, встающая из мрака, и такие же прекрасные. Бессильная перед их сиянием, Гэйб влюблялась из раза в раз... И иногда ей отвечали взаимностью. Она ценила это. Ответные чувства этих детей были для неё словно самый ценный дар... А дарами не пренебрегают. Делала ли она что-то предосудительное? Да, с точки зрения общественной морали. Узнай кто о её секрете, Гэйб, возможно, не только прослывёт стареющей нимфеткой, но и сядет в тюрьму... Но, по её мнению, дарить и принимать любовь было так же грешно, как наслаждаться теплом солнечного света.
Она старалась расстаться со своими любовниками раньше, чем всё станет слишком серьёзно. Чем тоньше нить, тем легче её разорвать. Не так болезненно... для обоих. К тому же, она не хотела видеть, как они взрослеют. А им было лучше не знать, как стареет она.
Она никому не причиняла зла.
Ведь правда?..
4
Возможно, то, что написано ниже, кого-то разочарует (или напугает), но случай мисс О. не так исключителен, как это пытались представить СМИ. Просто, в отличии от других, он был предан огласке.
С моей же точки зрения, непосредственный участник событий - а именно юный мистер Р. - представляет куда больший интерес для психиатрии, и даже мог бы послужить темой для отдельной книги...
"Патологии сексуальной сферы", Эмери Уоллс
- Знаешь, это странно... Ты подолгу пропадаешь неизвестно где, не ночуешь дома... И тебе никто не звонит с расспросами, не беспокоится...
- Я отключаю телефон.
- Это нормально?
- Они привыкли.
- Ты трудный ребёнок?
- Я не ребёнок.
- Хорошо, пусть так. Но мне немного жаль твоих родителей.
- Только немного?
- Совсем чуть-чуть. Сочувствие во мне борется с желанием никогда тебя не отпускать... Это эгоистично, прости.
- Это нормально. Иди ко мне...
В широкой тени зонта Гэйб не находила прохлады. Под ним просто застаивался зной, и не было ветра, чтоб хоть немного разогнать его. По её вискам, шее и спине градом катился пот, а от жёсткого шезлонга ныло всё тело. Женщина поймала себя на том, что уже в третий раз перечитывает один и тот же абзац и со вздохом захлопнула книгу. Слишком шумно. Вокруг неё кричали, смеялись люди, где-то плакал младенец. Пара собачников безуспешно старалась растащить своих сцепившихся псов. Тут и там бездвижно лежали тюленеподобные любители солнечных ванн... Копошащееся месиво громких, загорелых и бледных, самой разной комплекции тел провоцировало мигрень. Она никогда не пришла бы сюда, если бы не Гэвин. Надежда сфотографировать его в россыпи сверкающих солёных капель удерживала Гэйб от желания встать и уйти. И она терпеливо ждала, потягивала тёплую воду и пыталась лечь поудобнее.
- Бу!
Гэйб вскрикнула. Смеющийся Гэвин легко мазнул её по щеке мокрыми губами и упал на соседний шезлонг.
- Дай попить.
- Ты меня напугал! Зачем было подкрадываться?
- Просто шутка. Надеюсь, у тебя здоровое сердце?
Она только фыркнула. Пока Гэйб возилась с фотоаппаратом, подросток допил остатки воды и бросил бутылку в песок. Потянулся, выгибаясь в спине.
Щёлк. Щёлк.
- Не могу не любоваться тобой, - тихо произнесла женщина.
Гэвин повернулся набок и подпер голову рукой. Какое-то время он серьёзно разглядывал её, а после протянул задумчиво:
- Прецеденты педофилии, будь они выявлены, с шумом обсуждаются и осуждаются в обществе. Эфебофилия, как правило, остаётся незамеченной.
- И где ты только набрался таких слов...
- Я состою в дискуссионном клубе. Мне кажется, так происходит потому, - продолжил рассуждать он, - что никто из участников процесса не считает себя травмированным. И волки сыты, и овцы целы... Скажи, почему тебя потянуло на молоденьких?
- Ты уверен, что тебе нужно это знать?
- Мне интересно.
Гэйб отложила книгу в сторону. Взгляд её стал рассеянным, в лицо приняло усталое и рассеянное выражение.
- Что ж... Я из небогатой семьи. Мои родители живут в Техасе, у них своя ферма, кукурузные поля... А я росла стереотипной провинциалкой. Простодушной и легкомысленной. Меня было легко обвести вокруг пальца. Неподалёку от нас жил брат отца, он давно развёлся с женой и растил сына один. Мэл старше меня лет на тринадцать, и я была очень привязана к нему тогда... В каком-то смысле можно сказать, что я выросла у него на руках, он постоянно со мной возился. Когда я заканчивала школу, он стал уже совсем взрослым. Сейчас я могу сказать, что он просто лоботряс и бездельник, никогда не выезжал дальше нашего городка... В те времена я не обращала на это внимания. У него была своя машина, он часто забирал меня из школы. В одну из таких поездок - я уже перешла в выпускной класс - он завёз меня в поля и изнасиловал.
Солнце вошло в зенит и палило нещадно. В воздухе висело жаркое марево, звенящеnbsp; - Господи боже, Ирвин, какая ты всё-таки задница...
&е, размывающее окружающий мир. Гэйб видела, что губы Гэвина побелели от напряжения, а в его глазах мелькнуло что-то... страх?
- Он был такой... мерзкий, грубый, от него воняло... Алкоголем, потом, и ещё чем-то, не знаю. Такой... липкий и колючий. Я вырвалась слишком поздно, ничего уже нельзя было исправить. Просидела в кукурузе до ночи, вернулась домой и никому ничего не сказала. Отец меня отлупил.
Под конец рассказа голос её дрогнул, предвещая слёзы... Гэвин сжал её руку и попытался заглянуть в глаза:
- Прости меня, пожалуйста, я правда не хотел... - шептал он хрипло. - Прости, тебе не нужно было вспоминать...
Плечи Гэйб вздрагивали, и мальчик не сразу понял, что она смеётся. Расхохотавшись в голос, женщина весело сверкнула глазами и легонько стукнула его в плечо:
- Просто шутка! Какой же ты доверчивый...
- Дура!
- Прости, милый... Я родилась и выросла в Калифорнии, и со мной никогда не происходило ничего подобного. Я правда не знаю причин своих предпочтений... Просто так получилось. Извини.
Насупившемуся от обиды Гэвину всё же передалось её настроение, и вскоре они смеялись вместе. Наконец, успокоившись, юноша поднялся и чмокнул её в лоб:
- Ладно, пойду, окунусь ещё раз... Ну и шутки у тебя!
- Не лучше, чем у тебя... - пробормотала она вслед его удаляющейся спине.
Его плечи сильно обгорели на солнце.
Женщина, загоравшая рядом с Габриеллой (но явно не слышавшая их разговора), умилилась:
- Какой красивый у вас сын! И какая между вами тесная эмоциональная связь... Поразительно. Эх, если бы мои дети были хоть вполовину так ласковы ко мне...
Это коротенькое замечание задело Гэйб сильнее, чем она могла бы ожидать.
- Так, Нишимия, теперь обними его одной рукой за шею... Прогнись в пояснице и смотри на меня!
Щёлк.
- Хорошо, меняем позу...
- Мисс Олдридж, софит сгорел!
- Так замени! Эд, мы всё ещё работаем! Смотри в камеру!
- Доброго дня, девочки! - поздоровался вошедший в дверь Ирвин. - И тебе, Эд, тоже... Кэрри, выглядишь сегодня отлично.
Ассистентка зарделась. Смущённо откинула чёлку со лба и пробормотала:
- Спасибо, мистер Янг...
Гэйб бросила быстрый взгляд на отвисшее брюшко бывшего мужа и его морщины у глаз... "Янг". Какая ирония. "И чем он её покорил?" - женщина знала, что её помощница давно и безнадёжно влюблена в Ирвина. А он, в свою очередь, так же безнадёжно этого не замечает.
- У тебя кетчуп на галстуке, - сказала она.
- Боже, я ведь так с утра хожу... Кстати, Гэйб, есть минутка?
- ЭЙ!!!
Звонкая пощёчина, которую Нишимия отвесила партнёру по съёмке, не дала Габриелле отмахнуться.
- Он ущипнул меня!
- Я тебя рукой задел, идиотка! Нужна ты мне!
"Только не это..." Гэйб объявила пятнадцатиминутный перерыв. Она надеялась, что за это время модели или успокоятся, или убьют друг друга... В первом случае она смогла бы спокойно закончить работу, а во втором - отдохнуть. Устало потерев пальцами переносицу, распорядилась:
- Кэрри, детка, сделай мне кофе...
Лишь когда стаканчик с вожделенным напитком оказался в руках, она обернулась к мужу:
- Ты хотел говорить?
- Давай выйдем в коридор.
- Что за секретность? - спросила она, закрывая за собой дверь.
- Я недавно встретился с Анитой. С твоей Анитой. Она стала художницей, знаешь? И, кстати, у неё неплохо получается. Думаю организовать для неё выставку.
Анита... При звуке этого имени Гэйб вспоминала волну смоляных волос, худые, трогательные плечи... А ещё эти очаровательные веснушки... Анита не была красавицей, но обладала, что называется, "фактурной" внешностью. Художница... Что ж, ей подходит. Она всегда прекрасно рисовала.
- Я очень рада за неё. Скажи, если соберёшься работать с ней. Я отправлю ей цветы.
- Так вот... Она, помимо прочего, рассказала мне кое-что интересное, - продолжал Ирвин тем временем, будто не слушая её. - Около месяца назад она защищала диплом в своём колледже. И на защите познакомилась с одним невообразимо красивым школьником. Завязалась беседа, в ходе которой этот молодой человек - имени она не запомнила - экивоками расспрашивал о времени, когда она тебе позировала. О ваших отношениях. Понимаешь, о чём я?
- Ты думаешь, это был Гэвин?
- Уверен. И по-моему, это странно. Он что-то вынюхивает, это наводит на подозрения...
Гэйб ответила резче, чем собиралась:
- Глупости! Ты забыл, зачем он пришёл тогда в студию? Естественно, что он интересовался мной.
- Он мог бы почитать о тебе в интернете!
- Это бесполезный разговор. Что-то ещё?
- Гэйб, не глупи... Постарайся мыслить трезво.
- Мне пора работать. Прощай.
- А что в тех ящиках?
Гэйб тряхнула влажными после душа волосами и плотнее запахнула халат.
- Про какие ящики ты говоришь?
Гэвин передал ей чашку с чаем:
- Ну, тех, что на шкафу.
- Спасибо. Там старые негативы, фотографии... В основном те, что никогда не выставлялись.