Условное обозначение

Волна с шипением, словно нехотя, отползла обратно, оставив на песке почерневший, разбухший от воды кокос. Мальчик повертел его в руках, потом, размахнувшись, швырнул обратно в море. Свинцовая стена грозовых туч сверкала молниями, устрашающе громыхала, отступая за горизонт, над ней, в чистом, словно вымытом небе, показывал рожки тонкий молодой месяц.

- Дедушка, а почему в этот раз гроза прошла стороной? Это ты попросил духов об этом?

- Я всё время разговариваю с духами, Каси! - важно произнёс сухой, с седой козлиной бородой, старик, выходя из шалаша на песок. - Но сегодня не было нужды. Ладно, хватит играть, ты достаточно отдохнул. Хотя и позанимались мы сегодня неплохо... Пора возвращаться, а то весь ямс без тебя съедят! Собирайся, собирайся.

Каси торопливо забрал из шалаша потёртый кожаный мешок, набитый странными, непонятными простым токе предметами. Старик долго, кряхтя и сердито ворча, обходил колючие прибрежные заросли; мальчик пригнувшись, проскочил под ними. Путь лежал между высоких скал, поросших редким лесом - приходилось идти осторожно, прыгая по валунам - но только так можно было выйти на дорогу до деревни

- Дед...

- Что тебе? - Старик заметно устал и уже думал, как бы скорее добраться до деревни.

- А Громовые Птицы - они может быть, рождаются от грозы?

- Тебе уже двенадцать лет, а ты задаёшь такие вопросы! Вот заставлю тебя сейчас спеть все песни Предков и попробуй ошибись хоть раз... Умнее древних хочешь быть?! Сколько я тебе рассказывал...

- Я хочу понять... Пришелец говорит, что это вовсе не птицы.

- Не говори мне ничего про твоего Пришельца, иначе я вздую тебя палкой! Что скажут Предки, если мой внук будет слушать какого-то опасного безумца?! Запомни, ещё раз узнаю, что ты ходил к нему - накажу! И твоя мать не выпустит тебя больше из дома, будешь взаперти сидеть. А ещё лучше - скажу родителям Эри, чтобы они запретили ей видеться с тобой, посмотрю, как ты тогда запоёшь!

Каси вспыхнул гневно, но замолчал, зашагал рядом с дедом, отбрасывая ногой попадавшиеся камешки. Деревня была уже близко, старик и мальчик шли по узкой тропинке между добротных, заботливо возделанных полей. Женщины, убиравшие ямс, бросали мотыги и почтительно склонялись, завидев седобородого старца. Худой мальчишка, тащивший вязанку кокосов, отскочил с тропы в лужу и пал ниц, уткнувшись лбом в жидкую грязь, громко выражая почтение великому Мукиру, самому мудрому колдуну, Равному Предкам. Каси за спиной деда состроил ему рожицу.

Миновали тын, сооружённый из острых, наклонённых наружу кольев. Каси дал пинка худой, грязной свинье, дед погрозил ему пальцем... Жара спадала, народ понемногу возвращался в деревню, кто с полей, кто спускался со склона с дровами, мужчины несли от Маленькой Воды вязанки рыбы. В прохладном вечернем воздухе громче раздавались смех, плач детей, шлепки палки о спины свиней, загоняемых за ограду. Дым очагов стлался по утоптанной земле, принося вкусный запах печёного ямса, мешавшийся со зловонием гниющих отбросов. Близился праздник нового урожая, но полупустые амбары вселяли смутную тревогу за будущее. Да, духи не были благосклонны к токе в этом году...

- Живи ещё столько же, старый, мудрый Мукир! - высокий широкоплечий человек приветственно развёл могучие руки. Он улыбался, но жёсткий взгляд и уверенная осанка говорили, что это сильный и суровый воин, который не будет кланяться земно. - Давно тебя ждём. Окажи честь, выпей нашего пива... А ты беги домой, мальчик. Дед вернётся завтра... Скажи женщинам, что Мукир останется ночевать у Уни-Уни!

*****

- Вы же понимаете, что долго это продолжаться не может. Что нам совершенно сейчас не нужно в Азии, так это большая война. Наша ответственность перед народами, которым мы предоставили независимость, слишком велика. Мы, конечно, полностью готовы к отражению агрессии - последние слова министр произнёс нарочито медленно, косясь на Вильсона, хотел, видно, произвести впечатление на хмурого премьера Гарольд Вильсон, премьер-министр Великобритании в 1964 - 1970 г.г. - но лучше, чтобы война и не начиналась вовсе...

Министр обороны перевернул страницу - общая часть доклада завершилась. Сидевшие за длинным столом все, как один, встали - знали заранее, что теперь начнётся самый секретный разговор - и вышли, оставив в кабинете только самого премьера, министра и генерала Королевских ВВС Хоулетта. Этот-то зачем понадобился? - переглядывались, выходя, чиновники, - не иначе, в Малайе дела не очень. Прилетел вчера из Брунея, загорелый, весёлый... и тут же на доклад к самому Вильсону!

Министр выдержал паузу.

- Теперь слушайте, генерал. Если будут вопросы - пожалуйста, после... - Хоулетт несколько удивлённо вытянул лицо, он и не собирался перебивать. - Вы надёжный и заслуженный офицер... да-да, отзывы о вас самые лучшие. Да я и сам знаю вас не первый год... Поэтому именно вам мы решили поручить руководство над крайне важной и совершенно секретной операцией, проведение которой взято под личный контроль Её Величеством. Успех операции позволит полностью восстановить военно-политическое равновесие в Азии...

Вильсон поморщился. Кажется, даже его начал раздражать официальный тон министра. В конце концов, в кабинете не было посторонних - стоило ли комедию ломать...

- Генерал... - премьер выбрал мгновение, когда министр чуть прервал поток красноречия - говоря кратко, Британия создала водородную бомбу не только для того, чтобы остужать головы русских. У нас слишком большие интересы в странах Содружества и их надо защищать всеми имеющимися средствами. Настал момент, генерал, когда мы должны показать всяким... чёрт побери, всяким черномазым, кто в Азии хозяин и что с нами лучше не шутить. Да и коммунисты слишком обнаглели. Генерал... Мы решили взорвать бомбу приличной мощности где-нибудь поблизости от Индонезии, чтобы Сукарно Президент Индонезии. В 1965 году развязанные индонезийским руководством провокации на границе с Малайзией грозили перерасти в полномасштабную войну с Англией, осуществлявшей военную защиту Малайзии., наконец, начал отдавать себе отчёт в происходящем! Пусть поймёт, с кем он затеял игру... Дорогой друг - премьер по-приятельски коснулся плеча насупившегося министра - разъясните, пожалуйста, генералу подробности предстоящей операции. И помните, что мы должны уже через неделю доложить всё Её Величеству самым подробным образом!.. Мне, всё же, пора. До встречи...

*****

Повинуясь повелительному жесту вождя, женщины и дети ушли в хижину, только младшая жена подошла опять, принесла ямс и ещё пива. Прогоревший костёр слабо освещал лица сидевших вокруг - вождь оглядел гостей. Колдун, его дурковатый помощник - чтоб его подземные духи унесли, опять всё разболтает! - старейшины родов, которых ещё вчера позвали быстроногие гонцы... Можно было приступать.

Вождь Уни-Уни всё медлил, ковырял прутиком угли, кидавшие багровые отсветы на его жёсткое, широкое лицо. Старейшина рода Древесной Лягушки как всегда перебрал пива - клюнул носом, едва не упав в костёр, кажется, опалил-таки бороду. Надо было начинать, а то старичьё могло и заснуть.

- Что скажешь, Равный Предкам, Знающий Скрытое? Можешь не говорить про знамения, я и так знаю, что они плохие. - Вождь начал сразу о деле, без приличествующих вопросов о здоровье и состоянии урожая. - Токе ропщут. Все говорят, что ямса до следующего урожая не хватит.

- На свиней мор напал. У нас в прошлую луну почти все перемёрли... - сердито прокашлял другой старик, такой маленький и высохший, что был почти невидим в тени. - Да ещё потом одна свинья родила поросёнка с двумя головами и навела страх! Женщины стали болтать, что когда пойдут дожди, будем питаться листьями или крыс ловить. Рыба ловится плохо. А когда на земле мало еды, приходят Злые. Э-э... Рассердили мы чем-то духов.

Мукир заёрзал, чувствуя, что ему может крепко достаться. Он уже ловил косые, неодобрительные взгляды, глупый помощник сидел как цапля на берегу, ничего не понимая. Надо было спасать положение.

- Два и два раза говорил я с духами сегодня! Вот посижу сейчас с вами и пойду говорить с Предками, потому что я могучий и мудрый! - важно забубнил колдун, тряся бородой. Вождь, криво улыбнувшись, потянул старика за тощий локоть - не время было для бабьих сказок, все ждали разговора о важном. Мукир помолчал, глаза его, с плясавшими в зрачках красными точками, стали злыми, как у крысы.

- Я бы со всеми духами давно договорился - начал он снова, - если бы мне не мешали! Пришелец смущает токе и отпугивает от нас добрых духов. Когда он появился, ямс стал расти всё хуже и хуже. И Злые уже три раза приходили. Я хочу, чтобы ты, вождь, занялся им. Давно пора запретить ему ходить по деревням... А лучше, чтобы он отправился обратно, в Большую Воду. Если не захочет сам, можно помочь... Я сказал!

Колдун отвернулся, показывая, что не желает слышать возражений. Вождь опешил - он ожидал оправданий, увиливаний, а хитрый старик вот как вывернулся!

- Так! Слушайте меня. Я скажу... Токе стали много болтать, много есть и мало работать. Воины превратились в баб. Приходят чёрные людоеды - один я и сражаюсь. - Он кивнул в сторону хижины, где вычищенные человеческие черепа, надетые на колья, отблескивали жутким оскалом. - Вот я что думаю, старики, пора нам как следует встряхнуть токе, чтобы вспомнили древние времена, вспомнили, чему нас учили Предки! Давно не устраивали мы хорошего похода туда, наверх, чтобы проучить Злых, и думаю я, что пора для этого настала! Соберём всех мужчин. Завтра разошлю по родам гонцов с факелом войны! Согласны вы, старые, мудрые?

- Завтра решим... Завтра... Подумать надо. - Нестройные старческие голоса отозвались из полумрака не слишком охотно. Вождь кивнул колдуну, тот встал и заковылял в сторону.

- Мукир! Уговори их! Если ты скажешь слово за меня, старейшины согласятся!

- Мукир уговори, Мукир помоги... - глумливо затянул старик. - Когда тяжело, все идут к Мукиру. А что мне будет за это? Ты хочешь войны, чтобы токе поменьше думали о своих пустых амбарах и почаще говорили о величии могучего вождя Уни-Уни?! А что достанется мне, если женщины, чьи мужья не вернутся из похода, заголосят по деревням? Опять упрёки?

- Ты как со мной говоришь, старая ящерица?! - вождь задрожал от гнева, засверкал глазами, но сдержался и на крик не перешёл, старейшины могли услышать. - Думаешь, мне не понятны твои хитрости? Ты хочешь отправить Пришельца к мёртвым потому что сам уже выжил из ума и боишься, как бы он не стал более могучим колдуном чем ты!

Колдун, с прытью, удивительной для дряхлого старика, отскочил, воздев дрожавшие руки. Казалось, он сейчас бросится на вождя, вцепится в горло оставшимися зубами. Уни-Уни, остывая, примирительно протянул старику открытые ладони - ссориться с вздорным волшебником не входило в его планы, опасно было иметь такого во врагах. Он понял, что перегнул палку, надо было мириться.

- Ну не надо, мудрый Мукир, брось... Мы же друзья... Ну ладно, уговоришь их - шесть свиней даю тебе. И объявлю всем токе, что победа в войне - заслуга великого Мукира, который умилостивил духов...

Старик быстро отходил, дряблые щёки ещё дрожали гневно, но борода уже не топорщилась. Колдун оглянулся - не подошёл ли кто.

- Хорошо, вождь, между нами всегда был и будет мир. Пойду к ним, скажу нужные слова. Готовься к войне и да поможет тебе Великая Мать.

Он пошёл было к костру, но остановился - Уни-Уни стоял, будто забыл что-то спросить.

- Идём...

- Старик, зря ты таскаешь с собой этого дурака. Вели ему молчать!

- Ничего, Каси подрастёт, станет моим помощником вместо этого глупого поросёнка. Каси хорошо учится. Знаешь, вождь, я скажу тебе - только тебе одному, понял? - почему мне не нравится Пришелец... Каси полюбил его и всё время убегает говорить с ним, даже после того как мы велели Пришельцу поставить жильё в стороне от наших домов. Мне не нравится, чему Пришелец учит мальчика... Подумай - мой внук, мой! - осмеивает заветы Предков! Что же будет, когда он станет мужчиной, женится и заведёт своё жильё?

- Вздор! Пройдёт время, женится, образумится. Ах, после первой ночи с такой женой он не то что Пришельца, имя своё забудет! - загоготал вождь, кладя на хилое плечо колдуна огромную ладонь - старик даже присел.

- Ладно, всё хорошо будет, почтенный Мукир. Вернёмся с победой, займусь я твоим Пришельцем.

*****

- Сэр... Значит, вопрос мы вчера проработали и теперь я хочу сообщить...

- Давайте, генерал, короче... Я слушаю. И без формальностей. - Министр, развалившись на диване, едва ответил на приветствие. Ну конечно, подумал Хоулетт весело - когда премьер не видит, можно и не строить из себя строгого чиновника. Он без лишних церемоний плюхнулся в мягкое кресло, дорогая кожа жалобно скрипнула. Генерал, разворачивая большую, как простыня, карту, долго путался, искал нужное место, роняя карандаши. Нашёл, всмотрелся, от усердия двигая клочковатыми бровями...

- Мы с ребятами решили, что лучше не придумать. Видите, сэр, к северу от Целебеса этот архипелаг?.. Сангихе он называется. Я эти места знаю... - генерал мечтательно закатил бесцветные глаза - весной сорок пятого за один вылет завалил там двух япошек... Так вот, сэр, там полно маленьких островков, на которых никто не живёт. Формально - территория Индонезии, но никаких органов власти и в помине там нет. Словом, если где и взрывать, то только у Сангихе. Дальше лететь - рискованно, мало ли что... А тут, если самолёт пойдёт от Брунея, рукой подать, полчаса лёту всего.

Министр потянулся, зевнул протяжно, по-котовьи.

- Хм... Действительно, место подойдёт. Я согласен. Остров выбрали?

- Да здесь любой можно. Но полагаю, лучше... вот этот. - Хоулетт обвёл карандашом точку на карте, одиноко расположившуюся в стороне от бисерной россыпи атоллов. - У островка и названия-то нет, так, условное... Номер 2382... Он не такой маленький, семь миль в длину, шесть в ширину, он образовался на месте древнего вулкана и имеет вид кольца - в середине большая лагуна. Необитаемый... - да уверен я, уверен. Вокруг острова сильные беспорядочные течения и жуткое нагромождение рифов, так что никто там отродясь не плавал, да и кому, в конце концов, надо было? Год назад над ним пролетали мои парни, простая тренировка... не видели даже и признака жилья. Если бомба взорвётся как раз посерёдке, над лагуной, будет окэй. Выберем погоду пояснее, тогда взрыв будет виден за сотни миль...

- А почему не сбросить в океан? Так уж обязательно взрывать над островом?

- Эффект не тот, сэр. Мне это объяснили наши ядерщики, я с ними поговорил вчера... Нет-нет, сэр, конечно я ничего не рассказал, просто спросил... При взрыве над океаном ядерный гриб образуется только из водяного пара, цвет у него получается чисто белый. А тут дело другое... Полыхнёт всё, что есть на чёртовом островке, в воздух поднимется и песок, и пепел от горящих деревьев - замечательная, говорят, картина! Гриб в таких случаях и серый, и рыжий, и чёрный - ну я к тому, сэр, что так пострашнее будет. А главное, я думаю, - взрывать над сушей куда нагляднее, в океане-то разрушений не видно. А остров будет дымиться ещё несколько дней, я не говорю уже про радиацию, от которой там ни одна крыса не выживет. Наши индонезийские друзья живенько представят, что это может произойти где-нибудь у них на Яве... и я воображаю, как у Сукарно последние волосы дыбом встанут! Бомбу, конечно, надо взять помощнее. Для операции предлагаю использовать "Вулкан" Девятой эскадрильи - её как раз перебрасывают в Сингапур - но там мощных бомб нет...

- Само собой. Я распорядился, чтобы в Олдермастоне подготовили нужную бомбу и уже сегодня приготовили к отправке, сначала в Акротири Олдермастон - завод по производству и сборке ядерных боеприпасов в южной Англии. "Вулкан" - стратегический бомбардировщик. Акротири - база британских ВВС на Кипре., потом уже к вам. Водородная, три мегатонны - то, что надо... Так, я согласен с предложенным вами планом. Действовать надо быстро, обстановка ухудшается - вчера были серьёзные стычки на границе. Вылетайте немедленно, генерал, и берите всё под свой контроль.

*****

В кустах было ужасно неудобно, колючие ветки царапали кожу, в душном застоявшемся воздухе липли мухи. Но какое это имело значение для Каси, чьё сердце было готово выпрыгнуть наружу от любви и нежности. В двух шагах от кустов прошаркала, разбрасывая слабыми ногами песок, сердитая старуха - искала негодную девчонку, которая как всегда куда-то запропастилась. Эри хихикнула.

- Ох, и попадёт мне! Мама и бабушка велели принести воды для каши, а я с тобой тут сижу! Ой. Пойду я...

Она вытянулась и подцепила большим пальцем ноги проушину громоздкого глиняного кувшина, подтащила кувшин поближе. Каси придержал девушку за руку.

- Подожди же, дай ещё посмотреть на тебя! Вечером я буду ждать здесь же. Приходи, когда я покричу ночной птицей!

Он робко, почти не касаясь, проводил пальцами по лицу Эри. Девушка надула губки.

- Вечно ты меня подставляешь. Тебе хорошо, ты ничего по дому не делаешь. Только и занят, что слушаешь песни твоего деда о древних временах. Когда ты последний раз выходил в Маленькую Воду? А если придут Злые - ты даже и драться толком не умеешь. И вообще. - Эри отвернулась, лукаво поглядывая через плечо. - Вечером мне некогда, подруги пригласили меня посидеть втроём, посплетничать... Вот иди к своему Пришельцу, с ним и беседуй...

Она вдруг передумала сердиться, на её крепких щеках снова заиграли весёлые ямочки.

- Ну ладно, приду, приду. Подожди, мы ещё успеем надоесть друг другу.

- А сестра мне говорит, что наша любовь - это детские игры, потому что ты старше меня на два года и уже не захочешь на меня смотреть, когда я достигну возраста мужчины!

- Глупости. Родители уже обо всём договорились - ох, как хочется им породниться с великим колдуном, Который Знает Скрытое. А за меня можешь не беспокоиться. Ну, ладно, побежала я...

Эри выскочила из куста, быстро огляделась, поправила лыковый передник - удача, никто ничего не заметил! - бросилась к источнику, на бегу готовя кувшин. Из-за хижины всё раздавалась визгливая брань старухи, искавшей девушку в другой стороне.

*****

Пришелец осторожно, стараясь не уронить плохо державшуюся на палочках рыбёшку, поворошил угли. Каси возился с кокосовыми орехами, пробуравливая прочную скорлупу тупым каменным остриём, сетуя, что ещё молод и не набрался сил - взрослый мужчина управился бы быстрее.

- Что-то сегодня ты рано прибежал. Я ждал тебя с высоким солнцем. - Пришелец расчесал закопчёнными пальцами свалявшуюся длинную бороду. От почти готовой рыбы шёл восхитительный аромат, соблазнительно щекотавший ноздри Каси, который даже не позавтракал.

- У нас все только и говорят, что о походе на Злых. - лицо мальчика горело счастьем. - Воины собрались на площади перед домом вождя и пляшут танец войны. Мой дед всю ночь не спал, всё с духами говорил, а я ему помогал принести в жертву двух жирных свиней. Я даже танец воинов не досмотрел, к тебе побежал рассказать!

Пришелец встал, расправляя плечи, накрытые невиданной тонкой накидкой, не похожей на жёсткие покрывала токе, сплетённые из пальмового лыка. Одну такую он подарил Уни-Уни, да вождь обронил её в Маленькую Воду, когда рыбу ловил - а поднимать оттуда упавшие вещи, это все токе знали, нельзя. Что к Предкам попало, назад забирать - святотатство, можно беду навлечь.

- Твой дед опять меня вспоминал?

- Да, Пришелец. Он то и дело бранится, что я вижусь с тобой. Вчера он пришёл, выпив много пива, добрый и весёлый - я захотел ему рассказать всё, что ты мне говорил про Большую Воду. Собирался, да побоялся. Он всё время грозится, что побьёт меня за это.

- Не надо, Каси! Сколько раз я просил тебя - молчи ты обо всём... - Брось ты своим камнем ковыряться, возьми это! - Пришелец протянул мальчику блестящий металлический нож, Каси обеими руками вцепился в драгоценную вещицу. - Только верни, не забудь... Да, не говори деду ничего. Совсем-совсем ничего. Я тут живу теперь тихо и никого не трогаю, а через луну и ещё половину луны за мной прилетит Громовая Птица. Он сядет ночью на воду и заберёт меня, но не успеешь ты даже соскучиться, как я вернусь. И тогда привезу тебе такой ножик и ещё много хороших подарков!

- Ой, Пришелец! Подари мне два таких ножика, я один Эри дам!.. Слушай, а Эри говорит, что ты на самом деле мертвец, поэтому ты такой белый. Все мертвецы белеют... И ты пришёл с Большой Воды, где живут только мёртвые! Правда это, а, Пришелец? Пришелец, а почему старики говорят, что раньше Громовых Птиц было мало, а сейчас много? Это потому что духи на нас гневаются? А почему звёзды падают, а их меньше не становится?..

Каси увлекаясь, сыпал вопросами, он бросил сверлить орехи, забыл и про вкусную рыбу... Пришелец слушал молча, улыбаясь в пропитанную дымом бороду - забрав у мальчика нож, он чистил тряпочкой лезвие, любовно глядя на вензель "Dr. William S.Fried, National University of Australia".

*****

Это могла быть только птица, ударившая по крылу - ничего другого не приходило в голову лейтенанту Дэвису, когда он пытался выровнять истребитель, лихорадочно оглядываясь на правое крыло машины. Листы обшивки там топорщились, ветер выл в их острых краях так, что было слышно даже сквозь рёв двигателей. Пришлось сбросить скорость, иначе крыло могло начать разваливаться, а выбрасываться в море, вдали от берега, не было большого желания. Эх, чёртова тварь, попалась же на пути... Обидно, надо было лететь повыше. Хоть бы дотянуть до проклятого острова... Ну, ещё хоть пять миль...

А так хорошо всё шло! Правда, стоило оказаться над морем, тут же появились индонезийские "Мустанги", но не решились связываться с реактивным британцем и быстро отстали - сверкнув пропеллерами, ушли вниз, скрылись в грозовых тучах. Гоняться за ними совершенно не хотелось, тем более, что у Дэвиса было дело поважнее - сам генерал Хоулетт поручил ему сгонять от Брунея до никчёмного острова 2382, поглядеть, нет ли в окрестностях чего подозрительного. Будь там противник, он несомненно, выдал бы себя в темноте огнями... Генерал хлопал лейтенанта по плечу, называл сынком, хвалил. Весёлое дружелюбие к подчинённым вообще было свойственно старому вояке, но тут случай оказался особенным. Дэвис с трудом поверил про водородную бомбу... Вот это задание - просто сказка! Остров уже виднелся впереди, чётко впечатавшись в горизонт серыми плавными очертаниями... И тут нб тебе!

Закатное солнце в последний раз появилось в просветах туч и погасло, небо тут же потемнело... Как крышку гроба закрыли - мелькнуло у лейтенанта. Он начал вызывать по радио базу, уже приготовившись сообщить координаты аварии, но "Лайтнинг" дёрнулся, так что у лейтенанта чуть не вылетели глаза, клюнул вниз и начал медленно переворачиваться. Несмотря на сгустившуюся тьму, было видно, как от крыла летели куски обшивки... Дэвис, уже не думая, рванул рукоять катапультации.

*****

Пугающий, дикий вопль донёсся с дальнего края Маленькой Воды, от едва мерцавшей точки костра. Эри поёжилась и боязливо отступила к берегу - теперь она стояла только по колено в тёплой вечерней воде, искрившейся огоньками крохотных светящихся существ.

- Не бойся, любимая! Это людоеды, наверное, от страха кричат, знают, что скоро наш храбрый Уни-Уни с воинами доберётся до них! Хватит в воде барахтаться, а то в рыбу превратишься!.. Иди, поедим немного.

- Сейчас иду... - девушка постояла ещё, отжимая волосы. - Опять к Пришельцу бегал?

- Ну, бегал.

Каси помрачнел. Он не собирался в этот восхитительный вечер говорить о делах, тяжело давивших душу. Тем более, с Эри - Пришелец не велел рассказывать о своих чудесах даже ей.

- Уедет он.

- Навсегда? - хрипловатый голос Эри далеко разносился по воде.

- Говорит, вернётся. Эри... - Каси не решался сказать. - Я хочу попроситься с ним поехать.

- Куда? К мёртвым?! - девушка расхохоталась. - Ты что, пива перепил?

- Никаким не мёртвым. Он говорит, что за Большой Водой все такие как он. А знаешь, сколько он нам привезёт подарков?.. Не веришь ты мне... И не понимаешь ты ничего, женщина! Ты такая же, как все токе. Ладно, выходи давай.

- А обо мне ты подумал? Как останусь тут одна если ты не вернёшься? Что, думаешь, я смогу без тебя прожить хоть день?

Тихо плеснула волна - Эри вышла на берег. Каси медленно, чтобы песок не попал, раскладывал свёрток со снедью. Он ловко утащил у бабки целый клубень печёного ямса, а та всё не могла вспомнить куда его подевала - решила потом, что и не пекла его вовсе! Вот потеха!

Сперва они решили не разводить костёр, чтобы не привлекать лишних глаз, но вряд ли за скалами кто-то мог их увидеть... Вот разве только сестра побежала бы подсмотреть... Но Каси знал, что мать увела её с собой в деревню рода Акулы и любопытная сестрица никак не поспела бы сюда - к дальним камням, у самого входа из Большой Воды в Маленькую. Плевать на всё - костёр разгорелся, большой, яркий, и Эри, поев немного, начала плавно, всё ускоряясь, двигаться вокруг пламени. Каси, замерев, смотрел... Эри кружилась в танце, быстрая, ловкая, точно сама превратилась в лепесток огня - она танцевала для него! Она видела, как возлюбленный пожирал её горящими глазами и кружилась яростнее, глаза её затуманивались, губы приоткрылись от внутреннего жара. Каси жадно обнял неопытными руками её горячее, скользкое от пота, сильное тело. Звёзды, Маленькая Вода, плеск страшных волн Большой Воды за далёкими рифами - всё это было только для них, на всей земле больше не существовало никого...

*****

- Ничего, рука цела, просто сильное растяжение. Хорошо, что левая...

Дэвис, морщась, натягивал рубашку - левая рука слушалась плохо, не попадала в рукав. Лейтенант наконец, поднялся, расслабленно пошатываясь от неутихавшей дрожи в коленях - азарт схватки проходил, нервное напряжение сказывалось всё сильнее.

- А вам, между прочим, сильно повезло. Не успели вы спастись с самолёта - так сразу чуть не попали на копья. Вы знаете, что они людоеды?

Лётчик снова подошёл к убитому туземцу, с омерзением рассматривая черты грубого лица, размалёванного красной охрой, с плоским носом, проткнутым вставкой из кабаньих клыков. Слипшаяся от крови косматая борода дикаря торчала сосульками вертикально вверх... Подумав, лейтенант нагнулся, поднял валявшийся в стороне длинный щербатый кинжал, сделанный из кости какого-то крупного животного.

- Не удивляюсь. Ну и дела... Никогда таких не видел. Чёрный как негр... а какой здоровенный детина! Он мне чуть всю руку из плеча не вырвал... Кинжал я, пожалуй, оставлю на память... ха-ха, если удастся выбраться отсюда. Где там второй лежит, надо бы обыскать, у него копьё было... Мистер Фрид, копьё возьмите себе, негоже вам без оружия оставаться... Так, вы, значит, побудьте здесь, а я пройдусь по округе, оценю обстановку.

Дэвис выругался, провёл ладонью по лицу, размазывая кровь, падавшую струйкой из надорванной губы. Как-то само собой получилось, что он начал брать на себя роль главного, разговаривая всё более покровительственно. Учёный, кажется, не возражал - положение было не из лёгких, приходилось подчиняться этому англичанину, который оказался сильным и смелым парнем.

Голова шла кругом - всё произошло уж слишком неожиданно. Вечером, в сумерках, проверяя в мангровых зарослях ловушки на илистых прыгунов Своеобразная рыба, обитающая в Юго-Восточной Азии. Живёт на илистых отмелях среди мангров, причём большую часть времени проводит вне воды, дыша атмосферным воздухом. Передвигается прыжками., учёный услыхал высоко в небе тяжёлый шум низколетящего самолёта и сначала не обратил на него особого внимания, отметил только, что самолёт не иначе как военный. Но когда с моря донёсся гулкий глухой раскат - поднял голову, всматриваясь в быстро наступившую темноту... Трепетавший белый огонёк, точно пламя газорезки, стремительно снижался, затем исчез и только яркая точка продолжала лететь в море - это падал лётчик, успевший воспользоваться катапультой. Громыхнуло ещё раз, когда покинутый истребитель, разваливаясь, рухнул в волны в паре миль от островка... Илистые прыгуны ошалело поскакали в стороны из оброненной корзинки, в кустах недовольно завозилась разбуженная птица... Фрид почти бегом, скользя в липкой грязи, выскочил на берег.

Лётчик был сообразителен - как только этнограф запалил костерок, набранный на скорую руку из сухих веток, тут же зажёг фонарь и направился на сигнал. Не прошло и полутора часов, как сильное течение пригнало резиновую лодочку к острову. Парень не знал о рифах - конечно же, как только лодка ткнулась в прибрежные кораллы, она оказалась проколотой в нескольких местах и сразу пошла на дно. Но ничего, лётчик и здесь не оплошал, выбрался молодцом на берег. У него глаза на лоб вылезли, когда он услышал приветствия на английском, пусть и с австралийским акцентом. Ещё больше он изумился, когда говоривший - грязный, бородатый, одетый в тряпьё немолодой островитянин, похожий на Робинзона Крузо - представился доктором Фридом из Австралийского университета.

Переночевали тут же, во временном шалаше учёного - он иногда оставался на ночь в мангровых зарослях, чтобы не тащиться с уловом по темноте в свою пещеру и оборудовал для таких случаев пристанище. Не успели толком и поговорить - лейтенант, звали его Филипп Дэвис, чувствовал себя отвратительно после катапультации, он проглотил успокоительные таблетки из своей аптечки и тут же заснул, словно выключился.

Беда случилась на рассвете. Шли к манграм, собрать новый улов для завтрака - лётчик впереди, прыгал через коряги, свежий и бодрый будто ничего и не было вчера, - и вдруг столкнулись лицом к лицу с двумя чернокожими горцами. Эти, похоже, давно следили за ними. Один пустил в Дэвиса копьё - Фрид сначала ничего не увидел, он слышал только короткий свист и понял опасность лишь когда лейтенант уже катался по земле, сцепившись с рослым дикарём, пытаясь отобрать у него костяной кинжал. Дэвис ловко придавил врага к земле, да, видать, хорошо его огрел, потому что тот ослабил хватку и остался лежать, слабо двигая конечностями, пока англичанин вскакивал, чтобы встретить второго горца. Он так наподдал подбежавшему дикарю в челюсть, что чернокожий полетел вверх тормашками, а его копьё порхнуло в сторону и исчезло за массивными корнями старых мангровых деревьев. Лётчик пантерой прыгнул на поверженного противника и всадил ему в грудь кинжал, потом бросился назад - и вовремя, потому что первый враг уже поднялся, вытягивая из верёвочной перевязи запасной нож... Он получил удар кинжалом в горло и рухнул в грязь, тяжело дёргаясь, прямо к ногам ошеломлённого этнографа. Всё это произошло так быстро, что когда Фрид обрёл дар речи, схватка уже завершилась.

- Лейтенант... Не ходите далеко! Посмотрите, это не просто охотники, это воины, отправившиеся в поход. Они на военные вылазки никогда не ходят только вдвоём. Неподалёку могут быть остальные, так что надо убираться отсюда, пока нас не выследили. На открытой местности мы ещё сможем что-то поделать, а в лесу вы даже не заметите, как вас проткнут копьём из-за дерева.

- Вы что, Фрид, знаете этих негодяев?

- Этих двоих - нет, но я неплохо знаком с их вождём. Я пожил в этом племени, Дэвис... и как раз собирался вскоре наведаться в их деревню. Теперь, боюсь, это затруднено - вы ведь убили двоих воинов. Они постараются найти вас по следам и прикончить. И меня вместе с вами - мои следы-то рядом, значит, я тоже участвовал в схватке. Откуда они знают, что эти двое напали первыми по недоразумению!

- Хорошо недоразумение! На полдюйма правее - и копьё проткнуло бы мне череп... - прошипел Дэвис, потирая грязную полосу на скуле, оставленную скользнувшим древком. Он стащил разорванную в драке рубаху, обмотав ей болевшее плечо. С бамбуковым копьём и первобытным кинжалом в руках, лейтенант не сильно теперь отличался от аборигена - разве что цветом кожи.

- И что же нам теперь делать? Попробуйте, что ли, пойти без меня к этим дикарям, потолковать с ними? Вы-то с ними не ссорились.

- Ну нет... Меня они, может, и пустят, но вам к ним дорога закрыта. Вот что, идём назад - сейчас начнётся прилив, мы легко переплывём протоку и отправимся к другому племени. У меня с ним отношения не очень сложились, но я всё равно попытаюсь договориться и выпросить пищу и кров для вас. Придётся вам пока пожить среди туземцев...

- Фрид! Ни мне, ни, боюсь, вам, уже не удастся пожить на этом чёртовом острове. Надо скорее улепётывать. У вас же есть лодка, я видел?

- Есть, даже две. Правда они не очень большие. Я сам их выдолбил из дерева по методу аборигенов...

- Вот и хорошо. В море на них идти можно?

- Ну знаете... Можно, конечно, но только в хорошую погоду. Вообще, плавать здесь небезопасно - кругом рифы, подводные скалы, и такие течения и водовороты, что даже туземцы - а они, в общем, не трусы, - никогда не отваживаются выходить в море далеко от острова...

Дэвис раздражённо скривился.

- Боже, да о чём вы! Всё это уже не имеет значения. У нас выбора нет, а времени остаётся в обрез. На этот островок скоро сбросят водородную бомбу.

- Что?! - только ствол дерева не дал Фриду упасть.

- Да, да, вы не ослышались Я точно не знаю когда, но мне говорили, что послезавтра. А может, уже завтра... Так что собирайте вещички, доктор, - и в море. Скорее, надо взять побольше еды и воды.

*****

Горячий, пропитанный горькой вонью бензиновой гари, воздушный поток срывал фуражки, заставлял офицеров прикрывать ладонями глаза. "Вулкан", громадный и невероятно красивый, выкрашенный в ослепительно белый цвет, странно смотрелся рядом с маленькими песочно-серыми истребителями и старенькими довоенными транспортами, доживавшими свой век на Богом забытой базе. Белоснежный гигант величественно подруливал к краю аэродрома - бортовой иллюминатор уже открылся, оттуда высовывалась рука, приветственно помахивавшая смятой фуражкой... Малайцы из аэродромного персонала, маленькие и суетливые, забегали, потащили шланги...

Хоулетт, предусмотрительно повязавший голову платком вместо фуражки - здесь он чувствовал себя свободно - повернул загорелое лицо. Офицеры, морщась, пытались сквозь грохот самолёта услышать шефа.

- Ишь, как его покрасили... Это специально, чтобы отражать свет взрыва. Эх, дожили - утром в Англии, днём на Кипре, вечером уже здесь!

Генерал потянулся, оглядывая самолёт. По трапу уже спускались лётчики, выглядевшие дико в тяжёлых тёплых куртках на сумасшедшей жаре.

- Джентльмены! Я вот что решил... Поскольку надо сделать всё хорошо, полечу сам. Взрыв должен произойти послезавтра ровно в полдень - наши уже, думаю, обещали по нужным каналам этим чёртовым индонезийцам хорошее зрелище в двенадцать ноль-ноль... Вот... Бомбу проверьте. - Хоулетт кивнул одному из слушавших. - Пойдём на большой высоте, поэтому взрыватель ставьте секунд на пятьдесят - пятьдесят пять. И Боже, помоги нам, если она не сработает!

- Сэр... - адъютант учтиво напомнил генералу о волновавшем всех вопросе. - С поста управления спрашивают, посылать ли другой самолёт к острову?

Генерал соображал с минуту, потом решительно почесал вспотевшее даже под лёгким платком темя.

- Нет, всё, с приготовлениями заканчиваем. Да, что делать, с разведкой не очень удалось. Парень не вернулся - жаль. Но не откладывать же операцию!

*****

Этнограф присел на толстую корягу, переводя дыхание. Он только что закончил вязать немаленький узел из пальмового лыка - привязывал к лодке длинный шест из целого молодого деревца. Дэвис до полуночи обжигал на костре мангровые жерди, чтобы сделать их прочнее - было решено соорудить сложное устройство, эдакий катамаран из двух лодок.

- И что же, они никогда не видели белых людей?

- Да вы не понимаете... Они же совсем не осознают, что творится в мире. Белых людей... Ха! Я же говорил, туземцы никогда не видели людей даже с других островов, что по соседству. Филипп, связь с соседями так трудна - это всё течения и рифы... Они никогда не плавают в море, только в лагуне - рыбу ловят. Им повезло, что рыбы в лагуне полно, а то на их примитивном земледелии не очень-то разживёшься. Почва тут плохая, ямс едва растёт... Ну так вот, эти токе убеждены, что их островок и есть вся земля. Они не представляют себе ничего иного, потому что никогда не были за его пределами! У острова на их языке нет даже названия. Это - весь мир... Вот с таким народом я и живу уже шесть лет.

- Как же так?! Что - вообще ничего не знают про других?

- Ну да! Как бы вам попонятнее объяснить... Ага, вот хороший пример. В их языке нет даже такого слова как человек... ну, в смысле, человек вообще. Они называю себя "токе" - а это и значит человек как существо. Меня они называют Пришелец, а иногда - "токе лин", то есть "другой человек".

- Так есть же ещё эти... Наши друзья. - Дэвис весело осклабился. - Дикари с гор?

- О, да. Это остатки коренного населения острова, родственные папуасам, их прозывают "мерек", "злые". Когда-то, в незапамятные времена, может быть, несколько тысяч лет назад, токе пришли на островок и в долгой борьбе истребили аборигенов, а остатки загнали высоко на склоны вулкана. Чёрных осталось совсем немного, всего два стойбища - не больше пары сотен душ. Да что там, самих токе-то едва пятьсот... ну, шестьсот человек наберётся, несколько деревень. Я раскопал древние могилы токе - у тех скал, помните? - и установил, что раньше токе обладали гораздо более высокой культурой. Но теперь они даже не помнят, что когда-то жили в других местах, пребывая в полном убеждении, что всегда обитали тут... Мертвецов теперь не закапывают в землю, а кладут на плот и пускают в море. Большая Вода - говорят они... Верят, что мёртвые уходят туда.

Учёный дёрнул щекой, хлопнул ладонью муху. Он нехотя встал - работа не терпела отлагательства. Лейтенант, чуть одуревший от зноя, медлил, ему было настолько интересно, что он даже забыл про лодку.

- Токе живут в постоянной угрозе - несмотря на малочисленность, воинственные чернокожие частенько нападают на них, уводят свиней, грабят урожай. И людей захватывают. Я вам говорил, что они едят человеческое мясо? - продолжал Фрид, берясь снова за лыковую верёвку. Он упёрся ногой в борт лодки, натягивая лыко потуже. - Едят не только убитых, они специально захватывают пленников, чтобы устроить торжественное пиршество. Я, к счастью, не видел этого сам, но слышал хвастливые рассказы о подобном празднестве. Токе очень боятся их набегов, они при случае проводят карательные экспедиции и жестоко мстят людоедам, но подниматься высоко в непролазные дебри, к стойбищам чернокожих, всё же не отваживаются. Вот так они и живут здесь уже много веков. Сами токе людей не едят, более того - с презрением и ненавистью говорят об обычаях соседей, считая их варварами и дикарями... хотя сами, на мой взгляд, по уровню развития не сильно от них отличаются. У них тоже есть много такого, что показалось бы нам с вами ужасным.

- Охотно верю. И они при этом считают себя намного выше людоедов?

- Вот именно. Взять хотя бы их жертвоприношения. Верования у токе сложные - поклоняются предкам, луне... В лагуну часто заходят громадные акулы, одна вообще - просто чудовище, которой токе тоже молятся, считая рыбину морской богиней, Великой Матерью. На другом конце острова в скалах есть что-то вроде широкого колодца, который ведёт в лагуну... Раз в два-три года, это зависит от обстоятельств, они выбирают по жребию одну из девочек племени, желательно покрасивее, и сбрасывают её в этот колодец. Последний раз они настояли, чтобы я тоже участвовал в этом обряде - а если вожди и колдуны просят о таких делах, то лучше не отказываться... Жертва идёт сама, вся разряженная, с лучшими украшениями, а потом её связывают и бросают... Говорят, обычно она попадает в воду и сразу тонет, но тут девушка, видимо, упала мимо воды, а камни внизу острые как ножи. Представляете? Боже, как она кричала! Никогда не забуду эти крики, этот плач, полный смертной боли... А дикари долго стояли у колодца, не зная, что делать, потом сам вождь полез вниз. Он был огромный, могучий человек и лез медленно, а девушка всё кричала... Потом крик оборвался, вождь, кажется, перерезал девчонке горло. Вот так... Это у них называется - отправиться к Великой Матери. Горцы, хоть они и каннибалы, своих людей в жертву не приносят... А как в деревнях выставляют у домов черепа врагов!

- Господи! Это зачем ещё?

- Ну... Вы же рисуете звёздочки на своих самолётах, если сбиваете врага? Так и у них - все должны видеть, какой великий воин живёт в хижине... Да, сколько там времени? Вроде, у нас уже почти всё готово... а Каси до сих пор нет.

- Каси? А, вы про этого парнишку-дикаря? Что ж, по правде говоря, будет плохо, если он не придёт. Хотя... Вы уверены, что он не приведёт с собой толпу вооружённых туземцев? Доверяете вы ему?

- Филипп, вы в течение суток дважды спаслись от гибели, так пора бы спокойнее относиться к происходящему, тем более, что у нас над головами в любой момент могут взорваться несколько мегатонн. Я сказал ему, чтобы он не только принёс нам побольше ямса, копчёной свинины и воды, но и сообщил об опасности всему племени. Я бы и сам сходил, но точно знаю, что мне они не поверят. Старый колдун меня недолюбливает - думаю, опасается, что я подорву его репутацию могущественного волшебника и целителя - и уж постарается выдать мои слова или за бред безумца, или за намеренную ложь... Каси, кстати, его внук... Я доверяю мальчонке, у него живой и любознательный ум, он не такой, как все. И он часто расспрашивает меня об окружающем мире...

Из-за песчаного мыса показалась утлая долблёная пирога, в ней мальчик-туземец отчаянно махал веслом, пытаясь держаться в стороне от страшных рифов. Этнограф пошёл к берегу, помочь Каси вытащить лодку, тяжело гружёную съестными припасами.

- Пришелец, мне никто не верит! - Каси кулаком размазывал слёзы, звонко всхлипывал. - Все воины ушли сегодня в поход против людоедов, в деревне осталось мало людей. Дедушка при всех назвал меня дураком, а про тебя сказал... ой... что тебе пора замолчать навсегда! Пришелец, это правда, что мы погибнем? А Эри сказала, что ей страшно плыть в Большую Воду, откуда не возвращаются. Потом вышла её родня, силой увела её в дом и прогнала меня... Пришелец, спаси нас!

Фрид отвёл лейтенанта в сторону, коротко с ним посовещался. Тот рассудительно кивнул, ткнув носком ботинка борт почти готового катамарана, что-то прикидывая.

- Еды, пожалуй, на всех хватит...

*****

- Давно я не летал на этой штуке... - мечтательно, с видимым удовольствием произнёс генерал. Перегрузка вдавливала его в кресло, он временами тёр глаза, отгоняя от век приливавшую кровь - "Вулкан" поднимался чуть не вертикально. Опасаясь индонезийских истребителей, экипаж стремился сразу набрать большую высоту. Вероятность, что какой-то из вражеских пилотов вдруг захочет атаковать бомбардировщик прямо над базой, была ничтожной, но если бы такой ас и нашёлся, пусть попробовал бы прорваться через плотный рой "Лайтнингов" - но Хоулетт не хотел подвергать самолёт даже призрачной опасности.

Минут десять все молчали - пилоты были заняты приборами, только генерал рассеянно смотрел в небо, ища, чем занять скучавшие глаза. Пульты бомбардировщика давно приелись, землю заволакивала дымка, болтавшиеся сзади истребители сопровождения были генералу не видны, а в небе на такой высоте искать было и подавно нечего.

Хоулетт толкнул ладонью в спину второго пилота.

- Не унывай парень. Я знаю, что лейтенант Дэвис был твоим другом, но... у нас такая работа! Жаль беднягу, конечно, я относился к нему как к родному... Может, он и жив ещё.

Пилот снял шлем.

- Нет, сэр, вряд ли. Я уверен, что тот неизвестный самолёт, что упал два дня назад в джунглях, и есть его истребитель. Наши ребята говорят, что он летел низко и, наверное, сразу врезался в деревья... Он не успел бы выброситься...

Генерал молча отвернулся. Он случайно глянул на датчики, показывавшие работу механизмов бомбы - полный порядок. Усталое лицо Хоулетта вспыхнуло молодым задором...

*****

На этот раз процессия, обычно многолюдная и величественная, состояла всего из полутора десятков человек. Время выдалось опасное - вчера из деревни рода Древесной Лягушки пришли вести о набеге дикарей, какого давно не было. Враги, прознав, что воинов в деревне нет, спустились ночью с горы как всегда внезапно, в необычно большом числе. Они разорили несколько крайних хижин - убили не меньше шести человек, расхватали имущество, перекололи почти всех свиней и часть утащили. Двое стариков пытались преградить людоедам путь и пали в схватке. Пропали трое детей, которых дикари, наверное, забрали в своё логово.

Поэтому церемония и оказалась столь малолюдной. Большая часть взрослых мужчин во главе с вождём отправилась в поход - чтобы покарать врагов было собрано ополчение всего племени, что делалось нечасто. Сопровождать старого колдуна остались только три воина, всю процессию составляли юнцы и особо почитаемые старухи.

Эри шагала первой, заботливо поддерживаемая под локти двумя старухами, одетая в расшитый раковинами великолепный наряд. Дорогое одеяние готовилось для свадьбы, но время надеть его пришло раньше. Девушка заявила, что хочет помочь своему народу в минуту грозной опасности и сама вызвалась пойти к Великой Матери просить об удаче для всех токе.

Все слышали, что великий, мудрый Мукир объявил о жертвоприношении на две луны раньше срока. Как-никак началась большая война - ох, вздыхали токе, много воинов уйдёт в эти дни в страну Большой Воды, а кто же будет ловить рыбу и охранять свиней? Да ещё непонятный Пришелец со своими пророчествами напустил жути - хотя только недоумок Каси один и поддался на его слова, многих токе охватили дурные предчувствия... Знамения выпадали неблагоприятные, словом - время требовало умилостивить духов немедленно и каждая семья, в которой была девочка, провела утро в томительном страхе. Но почему красавица Эри вдруг совершила неслыханное и сама вызвалась принять смерть ради народа? Здесь что-то не так, перешёптывались беззубые старухи, едва успевая ползти по тропе за колдуном и его подручными, - и наверняка тут не обошлось без негодника Каси. Поговаривали же, что девчонка с ним не только в игрушки играет и что Эри давно не сохраняет девичью чистоту, так гадёныш ещё вдруг куда-то подевался без следа... А старик-то, смотрите - чуть не плачет, знает, что Эри просватали за его внучка. Да ничего не поделаешь, против духов идти нельзя...

Дребезжащий рёв раковины, в которую то и дело дул помощник колдуна, оборвался. Ровный строй процессии нарушился, люди начали становиться полукругом, обступая Эри и Мукира. Всем хотелось посмотреть поближе, но подходить вплотную к старому волшебнику во время такого обряда считалось предосудительным.

Колдун, успевший по пути пожевать дурманящей лианы, бесновато сверкал белёсыми от старости глазами, визжал заклинания, брызгая слюной, тянул костлявые руки к девушке. Эри казалась спокойной, правда, стоявшие ближе токе заметили, что её прекрасные тёмные губы, сводившие с ума всех юношей, стали серыми. Ей было очень жарко под роскошным головным убором, струйки пота лежали светлыми полосками на круглых щеках, но девушка стояла не шелохнувшись точно статуя. Помощник колдуна за её спиной приготовил ремни, ждал приказа. Солнце близилось к зениту.

- Великая Мать! - голосил Мукир, его слова жутким эхом отдавались от скал, приводя благоговейно замерших токе в священный трепет. - Мы пришли к тебе раньше назначенного срока, просить о помощи! Посмотри, о Мать, мы дарим тебе девушку, прекраснее которой нет среди токе... Помоги воинам одолеть проклятых дикарей, отведи беду...

Старик осёкся... поднял глаза в небо... воздел трясущуюся руку, указуя корявым пальцем.

- О токе, смотрите! Громовые Птицы! Видите, видите вы их, о токе?! Они появились как раз в Священный Полдень - это великий знак духов, это я говорю вам, я, Мукир, Который Знает Скрытое! Я пророчествую!!! Настают великие времена!

Наступило тягостное молчание. Теперь все собравшиеся слышали прерывистый гул в небе, а самые зоркие видели даже блестящую белую точку, мелькавшую среди облаков, где жили только духи.

*****

- Приготовьтесь, ребята! - Хоулетт даже приподнялся с кресла от волнения. - Пошли на второй заход... Ну, начинаем.

Все, как один, быстрыми, много раз отработанными движениями вытащили из-под кресел массивные чёрные очки, надели. Штурман и радист задёрнули иллюминаторы шторками из серебристой плотной материи и снова уселись. Теперь они вели "Вулкан" вслепую, только по приборам - оставлять иллюминаторы открытыми было нельзя, свет от вспышки взрыва мог легко вызвать пожар в кабине. Даже громовой рёв двигателей, казалось, не нарушал напряжённо жуткой, давящей тишины.

Остров был под ними - первый пилот, покосившись на Хоулетта, указал большим пальцем вниз. Генерал растянул тонкие губы в хищной улыбке - приборы звонко пикнули, когда бортстрелок вдавил занемевший палец в кнопку.

Бомбардировщик ощутимо подскочил, освободившись от тяжёлой бомбы - и тут же все почувствовали, как могучие моторы набрали обороты, как снова навалилось ускорение, вжимая глаза в череп, заставляя внутренности подняться к груди... Пилоты уводили "Вулкан" подальше от острова... Напряжение достигло предела, стук трепетавшего сердца гулко бился в ушах. Хоулетт, сжав зубы, смотрел на хронометр, стрелка ползла так медленно, будто издевалась над людьми. Тридцать секунд... Сорок... Пятьдесят пять!

Ничего... И тут гневно заморгала красная лампочка, приборы показали внизу сильнейшую аномалию магнитного поля. Взрыв. Генерал замер, подняв руку с секундомером.

Стало жарко, серебристые занавеси на иллюминаторах угрожающе накалились, откуда-то потянуло палёной изоляцией. Бомбардировщик вдруг провалился, будто в воздушную яму - затрясся, как вагон на рельсах, потом ещё и ещё. Взрывная волна швырнула самолёт вверх, вниз... и стало тихо, только двигатели ревели как всегда ровно, успокаивающе. Хоулетт первый откинулся на спинку кресла, сняв надоевшие очки, стащил перчатки, расслабленно провёл рукой по лицу.

И экипаж брызнул весельем - послышались шутки, смех становился всё увереннее, дуралей штурман затянул песню сиплым ещё от волнения голосом. Шторки были откинуты и генерал велел облететь разок вокруг острова.

Снова упало молчание. Послышались сдавленные восклицания, несвязные ругательства - серая верхушка ядерного гриба была уже вровень с самолётом и продолжала, клубясь, стремительно подниматься. "Вулкан" летел на высоте пятидесяти тысяч футов!

- Сэр... - пролепетал второй пилот. - Это... что-то невероятное!.. А будут ещё бомбы, сэр?

Хоулетт не сразу ответил. Он всё пытался увидеть внизу остров - но облака белого дыма скрывали землю.

- Следующую, парень, ты сбросишь на Джакарту...

*****

Удивительным было даже не то, что ветер совсем стих, а полное, никогда не виданное спокойствие моря. Катамаран стоял без движения на тихой, как в пруду, воде - даже стайка летучих рыб подняла волны больше, чем те, что ходили по зеркальному морю.

Лейтенант сидел на борту спиной к воде и жевал безвкусный как резина кусок свинины. Пустой кокосовый орех уже который час прыгал на слабой ряби, никак не хотел отставать от катамарана. Дэвису уже давно наскучило озираться на уходивший в самую глубину неба, гигантский столб бурого дыма, в который превратился, остынув, ядерный гриб. Хорошо ещё, что ветер днём дул в противоположную сторону и дым медленно уносило прочь. Заходящее солнце подсвечивало его игривыми цветами - то оранжевым, то серно-жёлтым...

Они не пострадали от светового излучения взрыва - по совету лейтенанта, всё время ближе к полудню они провели лёжа на дне лодки, лицом вниз, накрывшись тряпьём. Но полыхнуло всё равно страшно - казалось, одежда на спине вот-вот загорится. Кокосовые орехи с одного бока подпеклись, от бортов лодок шёл дымный запах.

- Теперь-то нас точно подберут. - голос лётчика прозвучал неестественно громко в странной тишине замершего моря. - Эх, как всё-таки повезло, что я успел спасти с самолёта сигнальные ракеты. Вы же видели, мистер Фрид, этот парень увидел мою ракету и облетел нас дважды!..

Фрид не ответил - лейтенант уже в который раз говорил всё о том же, видать хотел своим бодрым тоном расшевелить потрясённого, парализованно молчавшего Каси. Парнишка как увидел взрыв, так и не произнёс ещё ни слова, только смотрел, не отрываясь и даже, казалось, не мигая, в сторону острова. Австралиец, сидевший вместе с Каси в левой лодке катамарана, говорил не много больше мальчика.

Вообще, считал лейтенант, счастье улыбнулось им дважды. Главное - вчера они вышли в море очень вовремя, начался отлив и сильное течение подхватило лёгкое судёнышко. За ночь и утро катамаран отнесло от острова миль на двенадцать и к полудню, когда взорвалась бомба, беглецы были вне опасности.

А днём их заметил английский истребитель, пролетавший низко, почти над самой водой, снимавший, наверное, замеры после взрыва. Фрид услышал его первым - у Дэвиса слишком болела голова, чтобы прислушиваться. Он не знал, что за первой воздушной волной после взрыва всегда идут ещё несколько и когда, наконец, первая с адским грохотом прокатилась через трещавший катамаран, лейтенант поднялся посмотреть. И тут подошла вторая волна, выбросившая Дэвиса прочь из лодки - к счастью, Фрид додумался при постройке судёнышка прикрепить посередине, между главными лодками, ещё и пирогу Каси. За неё и уцепился Дэвис, ударившись головой и даже лишившись на мгновение чувств, но нащупав пальцами спасительное корявое дерево.

Почему-то ни лейтенант, ни этнограф не удивились, когда, сверкнув металлом в последних закатных лучах, невдалеке на воду плюхнулся гидроплан. Спасение пришло. Фрид мрачно глянул на остров, еле видный за дымовой стеной, озарённой кровавым заревом - то ли солнце так светило, то ли лес догорал.

- Эти племена жили там несколько тысяч лет... Дэвис... вы знаете, какая у них была развитая мифология?.. Их эпос складывался сотнями поколений, они накапливали знания, передавали от отца к сыну. Там растили урожай, рожали детей, воевали, влюблялись, интриговали, мирились, горевали и праздновали... И так столетие за столетием... Для чего это всё было? Чтобы целый мир, неповторимый и своеобразный, пусть непонятный нам в чём-то, исчез в мгновение ока в этой вспышке?

Дэвис растерянно оглянулся на пожарище. Чудовищный дымовой столб погружался в тень, становясь асфальтово-серым, и только верхняя его часть розовела в свете уже исчезнувшего солнца.

- Так кто же знал... Мы и не подозревали об их существовании. Я бы, если мог, доложил руководству, что там люди...

Этнограф понуро глядел на приближавшийся гидроплан. В зеленоватом небе неуверенно загорались первые звёзды, их робкий свет был печален и мягок.

- Вот-вот, в этом всё и дело. Никто не знал... Даже не поинтересовался. И никогда никто даже и знать не будет, что островок под условным обозначением 2382 был когда-то целым миром, население которого пребывало в убеждении в собственной уникальности во всей вселенной.

Он, закинув голову, смотрел, как зажигались новые звёзды. Небо чернело, ярче светилась полоса Млечного пути, уводя мысли к непостижимым тайнам мироздания.

- Вот и мы так же...

*****

- Слушай, сынок, я запрещаю говорить тебе об этом! - рявкнул Хоулетт на присмиревшего лейтенанта. - Если тебе не дороги погоны, то пожалуйста, а я ещё хочу выслужить нормальную пенсию!

Он сел, отдуваясь, глотнул воды. Разболтанный вентилятор был выключен, чтобы не раздражал заунывным скрипом - в кабинете было жарко и влажно как в кастрюле. Дэвис всё стоял навытяжку, боясь пошевелиться.

- А я-то, дурак старый, хотел хлопотать, чтобы тебя представили к Кресту Виктории... какие тут, к чёрту, награды, когда самому бы не погореть. Если бы ты поменьше трепался...

- Ну пойми сам... - продолжал генерал, вставая. Ходить по кабинету казалось не таким противным, чем сидеть на горячем пропотевшем кресле. - Сукарно смещён... Ну, переворот, в общем. В Индонезии пришли к власти военные, они станут нашими союзниками. Всё хорошо... Мы молодцы, понимаешь... да вольно, чёрт тебя возьми! Это наша бомба привела к перевороту, военные-то поняли, чем дело может кончиться. И тут ты вылезаешь с этими туземцами!

- Сэр... - слова Дэвиса звучали слабо и робко по сравнению с металлическим голосом генерала. - Но там погиб целый народ. Все, до одного человека. Целый мир... Уцелел только тот мальчишка, что мы привезли, но он так потрясён, что всё время молчит и, думаю, вряд ли уже заговорит... Поэтому я так и...

Он, подумав, собрался с мыслями и вдруг переменил тон.

- Но сэр, я конечно, никому ни слова! Простите меня, сэр, я вчера просто разнервничался!

- Перестань, сынок, я тоже погорячился. Крест Виктории за мной - запомни парень, генерал Хоулетт слов на ветер не бросает! Мальчишка молчит - хорошо. Скажи там, чтобы щенка отправили в госпиталь для туземцев... и забудем о нём.

Генерал подошёл к распахнутому окну, ловя ртом, как рыба на песке, едва уловимые дуновения душного ветерка.

- А что касается этого племени... Парень, мы с тобой солдаты, а не старые домохозяйки. Говоришь, шестьсот туземцев? Ну и дьявол с ними, в конце концов. По крайней мере, мы можем не кривя душой соглашаться со всем, что сказано в лоциях о 2382. Теперь-то он точно необитаем...

*****

Продавщица начала уже подозрительно коситься на немолодого, азиатской внешности человека, который два раза заходил в магазин, ничего не купив и ничем не интересуясь, и вот - появился опять. Но тот, подышав на руки, успокоил, объяснил, что зашёл погреться.

Холод и в самом деле был нешуточный - хоть и близилось Рождество, мороз выдался по лондонским меркам знатный. Человек, постояв немного, посмотрел сквозь витрину на улицу и, вроде бы, кого-то увидел - поблагодарил и вышел снова на мороз.

Продавщица любопытства ради выглянула за дверь, не обратив внимания даже на ворвавшуюся в магазин вьюгу. Азиат остановился перед высоким, сгорбленным, бедно одетым стариком. Оба глядели друг на друга без слов, так долго, что снег начал покрывать тонким слоем их непокрытые головы... Девица вернулась назад - разговор таких личностей не сулил ничего интересного.

- Лейтенант Дэвис? Боже правый!

- Я. А ты, Каси, меня и не узнал бы наверное? За два десятка лет с тех пор как мы последний раз виделись, я не сделался краше...

Каси печально покивал, снег посыпался с его волос.

- Незавидно вы выглядите, Филипп, скажу прямо. Хотя и я - не журнальная картинка. Хорошо, хоть сын из Соединённых Штатов присылает деньжат, а то поиздержался бы вконец. Он там открыл ресторан, но тоже пока не благоденствует, кредиты-то возвращать надо.

- А я... Вот какой стал... Как уволился из ВВС лейтенантом, так и не нашёл нормальной работы. А проживёшь разве на мизерную пенсию? И родных у меня никого.

Они присели на мокрую скамейку, за углом, куда не задували снеговые порывы.

- Но почему, почему никто не вспоминает о том, что произошло тогда? Даже про взрыв бомбы никто не знает. - Дэвис поднял трясущееся лицо, больные красные глаза его слезились, челюсть тряслась. - Я ещё лет двадцать назад такую активность поднял, и что - всё как испарилось! Теперь уже ничего не поделать... Министерство обороны прочно хранит свои тайны.

- Индонезийские военные тоже не болтливы. А потом... кто уже помнит такие давние дела? Уж если две страны договорились молчать и не давать хода всяким там защитникам аборигенов, то, считайте, всё тут.

Он потёр лоб, усмехнулся.

- Между прочим, я же значусь в документах, как британец малайского происхождения, и зовут меня на самом деле не Каси, а Джонатан. Место рождения - Бруней. Жена у меня малайка, дома говорим по-английски... Вспоминаю иногда детство, но уже и память не та, да и лет сколько прошло...

- Ты ещё помнишь свой язык? - Лейтенант опустил голову, положив подбородок на руки поверх клюки. Каси заметил, что пальто лейтенанта было, похоже, найдено на мусорке.

Он хотел ответить Дэвису, но вдруг поднялся и запел, сначала неуверенно, потом всё чётче, вот - начал отбивать ногой ритм. Странно звучали слова незнакомого языка, уносимые ледяным ветром в пустоту бедного лондонского квартала...

- Всё, не могу больше. Забывать стал. Говорить на языке токе уже не могу совсем, хотя вот... помню кое-что из того, что дед вколотил в меня палкой. Это одна из песен Предков... а другие я забыл. Тот учёный, что жил на нашем острове, записал её - это я понял уже потом, когда узнал, что такое письмо. Но где он теперь? Пришелец... Давно умер, наверное, и все записи пропали.

- Да и мне недолго уж осталось - что таить-то! - проскрипел Дэвис, вставая. - Пойдём, сядем где-нибудь, хоть выпьем - найду для такого случая пару фунтов. Всё проходит и все мы не вечны. Ты последний из своего племени, язык которого забыт и песни которого никто не понимает... а кто может поручиться, что весь наш мир в один прекрасный день не окажется вот так же на свалке? А?

Они двинулись, переступая через потоки грязной воды, стараясь подставлять вьюге спину. Жёсткий как песок, снег летел им вслед, кружась, скрывая очертания двух странных фигур, уходивших в темноту...