Расчеты, как всякий профессиональный архитектор, Севастьян Архипович Климов выполнял на дому. Тишина, спокойствие, а домработнице строго-настрого запрещено заходить на барскую половину. Можно сосредоточиться и легко выдать нужный результат. Но с утра не заладилось. Во-первых, Авдотья после завтрака заявила, что берет выходной, который ей официально положен раз в месяц, и укатила к сестре в деревню - помогать по женской части. Во-вторых, едва домработница укатила, пришел дворник Никоша и заявил, что туточки для барина есть выгодное дельце - прикупить на зиму дрова по дешёвке, чтобы не тратиться на теплород в трубах отопления. Климов инициативу одобрил, и Никоша радостно отправился за дровами. И, в-третьих, едва Севастьян Архипович уселся за рабочий стол орехового дерева, прорвало трубу холодной воды. В ванной зашумело, будто там разверзлась Ниагара, и водяной поток хлынул через прихожую в комнаты.
Севастьян Архипович рефлекторно подскочил в кресле, с ужасом глядя на наступающую стихию, а потом ринулся поперек течения спасать нажитое добро: перекрывать стояк. Стояк он перекрыл, подвернул брюки и принялся истово вычерпывать ведром воду, выплескивая её в ванну. Заливать магазин готового платья, располагающийся на нижнем этаже, Климов не собирался. Ладно, компенсацию за испорченный товар и ремонт помещения он бы им выплатил. Но Борис Ефимович Семиградский, владелец магазина, наверняка захочет решать дело в суде, чтобы вытянуть больше денег. А это - напрасная потеря времени, сил и средств. И, главное, неминуемая отсрочка задуманного архитектором предприятия.
Собрав основную массу воды, Севастьян Архипович взялся за половую тряпку, ловко подхватывая ею тонкий слой холодной жидкости и тут же выжимая её в ведро. И получаса не прошло, как Климов практически осушил квартиру. Конечно, сырость ещё осталась, но бороться с ней архитектору явно не по чину. К тому же, необходимо ликвидировать причину потопа. А это дело специальных служб. Которых следовало незамедлительно вызвать, поставить перед фактом, проследить за качественным выполнением работ и накатать жалобу владельцу дома на нерадивость местной службы по предоставлению коммунальных услуг. И таким образом получить некоторую компенсацию в оплате квартиры.
Севастьян Архипович активировал симилитур "Сименс-22", работающий на методе подобия первоэлемента, размашисто написал на планшетке каллиграфическим почерком претензию и отправил её на адрес коммунальщиков. Пусть реагируют. А пока специалист по ремонту не пришел, можно вчерне набросать и жалобу владельцу. Кстати, тоже архитектору, господину Хренову, Александру Сергеевичу.
Жалоба ещё не добралась до своей середины, как настойчиво звякнул дверной колокольчик. Севастьян Архипович пошел открывать дверь, морщась всякий раз, наступая в очередную лужицу. Приводить себя в порядок архитектор не стал - к чему выглядеть презентабельно перед каким-то работником? Наоборот, в назидание коммунальщикам следует показать, что съемщик квартиры вынужден заниматься не приличествующей ему деятельностью.
- Чего изволите? - спросил Севастьян Архипович сквозь дверь.
- Сантехника вызывали? - раздался чуть ли не мальчишеский голос с той стороны.
"Вызывали, вызывали", - буркнул архитектор и отпер дверь.
Распахнул её, пропуская сантехника, и тут же обмер. Руки сами потянулись поправить рубашку, застегнуть на ней верхнюю пуговицу, надеть забытый на столе галстук и, разумеется, поправить закатанные на лодыжках брюки. Потому что сантехником оказалась молодая барышня, чего Севастьян Архипович никак не ожидал. Почему-то все коммунальщики представлялись ему испитыми мужиками с сизыми носами, недельной небритостью на лицах и неистребимым запахом лука и перегара. Оказалось не так.
Барышня в рабочих штанах, длинной рубахе и полотняной жилетке синего цвета, то есть, совсем без платья и кринолина, стояла на пороге, ожидая приглашения. Волосы её были подколоты под рабочий картуз. В руке она держала кожаный саквояж. Севастьян Архипович сглотнул и сделал жест ладонью, не в силах выразить переполняющее его чувство. Дескать, прошу, делайте, что необходимо. Барышня приподняла бровь, видимо, привычная к встречам такого рода, и вошла в квартиру.
- На что жалуетесь? - начала она сходу.
- Э-э-э, - сказал архитектор, приходя в себя, - на воду. Точнее, на трубу. Лопнула, понимаете ли. Да-с.
- Понимаем, - барышня усмехнулась и направилась в ванную комнату.
- Вы не представитесь? - Севастьян Архипович с непонятным для себя смущением поспешил за ней следом.
Барышня тяжело вздохнула.
- Лизаветой меня кличут. И чтобы сразу, без недомолвок. А то у большинства какие-то странные представления. То дрожат надо мной, как над садовым цветком, то пристают, как к женщинам легкого поведения, а то вообще - выпроваживают и требуют прислать мужчину. Имейте в виду, господин хороший. Я - квалифицированный сантехник, прошедший обучение и имеющий установленный государством сертификат и лицензию на данный вид работ.
- Да-да, я понимаю, - поспешил ответить Севастьян Архипович. - Просто ни разу не сталкивался с женщиной в подобной мужской профессии. Всё же тяжёлый физический труд он несколько противопоказан слабому полу. Сейчас во всех газетах трубят о необходимости снижения физических нагрузок для женщин. И доводы там приводятся весьма разумные и существенные, на мой взгляд.
- Это да, - отозвалась Лизавета, доставая инструменты из саквояжа и внимательно осматривая пресловутый стояк. - Про физический труд - всё верно. Да только где вы тут физический труд нашли? Разве что чемодан с инструментами таскать. Так он не тяжелее, чем обычная кошелка, когда с рынка идешь. В деле сантехника главное - правильно раствор составить, чтобы вашу трубу восстановить.
- Ну, не скажите!.. - Севастьян Архипович никак не мог согласиться с утверждениями барышни. - А если бы в процессе вашего ремонта потребовалось менять смеситель? Или выяснилось бы, что засорилось отводное колено? Мало ли неприятностей можно ожидать в сфере подачи воды! Да хотя бы просто захотелось мне установить модный кран вместо прежнего! Хватило бы вам сил отвинтить старый?
Барышня-сантехник с упреком посмотрела на архитектора.
- Вы что в заявке писали? Прорыв трубы. Вот я и пришла его ликвидировать. А со смесителем Вася разобрался бы или Федя - они по этому делу рукастые.
- Но если бы проблемы со смесителем возникли в процессе вашей работы?! - архитектор никак не хотел отступить от своей идеи.
Лизавета, начиная сердиться, сухо ответила:
- Тогда бы я переоформила заказ на более расширенный, вызвала второго человека, и мы бы вместе закончили работу. А вам пришлось бы доплачивать за непредусмотренную начальным договором работу.
Севастьян Архипович стушевался. Оказалось, у барышни всё продумано, и она вполне ориентируется как в своей непосредственной работе, так и во взаимоотношениях с заказчиком.
- Ремонтируйте уж! - архитектор махнул рукой. - Не возражаете, если я понаблюдаю?
- Извольте, что ж.
- И на вопросы будете отвечать?
Лизавета вздохнула:
- Отвечу. Куда я денусь-то?
- Замечательно! - обрадовался Севастьян Архипович. - А то с этим наводнением все мысли разбежались. Пока всё не образуется, к расчетам бессмысленно приступать: ещё ошибку впопыхах сделаешь. А это чревато. В том числе и человеческими жертвами.
Лизавета кинула любопытный взгляд на архитектора, который притащил с кухни Авдотьину табуретку и уселся на неё рядом с дверью в ванную, но промолчала. Она достала скребок, тщательно очистила место прорыва трубы от краски и ржавых потеков, достала несколько флаконов из саквояжа, мерный стаканчик и принялась по каплям смешивать в нем жидкости из флаконов, тщательно подливая нужное количество.
Архитектор не нашел, что ответить, и только развел руками.
Лизавета поискала по трубе, обнаружила клеймо завода и с удовольствием озвучила находку:
- "Санъ-Галли". Отлично, - и добавила, объясняя свои действия для Севастьяна Архиповича: - Теперь я нанесу раствор в месте трещины, активирую магистериум, и через пять минут труба зарастет. Кстати, заодно почистится изнутри от ржавчины. Но это так - приятный бонус. Совершенно бесплатно.
- Откуда вы знаете, что трещина пропадет? Или что с той стороны не появится нарост, замедляющий движение воды в трубе? Да и полностью не перекрывающий течение?!
От подобной перспективы, пришедшей ему в голову, Севастьяну Архиповичу стало несколько неуютно. Лизавета спокойно объяснила, причем, не отвлекаясь от работы:
- У заводских труб при выпуске, в процессе трансмутации, создается определенная энергетическая структура. Для каждого завода и для каждого изделия структура различна и стандартизирована. И она легко считывается с изделия. Сейчас у вашей трубы структура нарушена. Если структуру восстановить, то и труба станет такой, какой была в момент выпуска. Обычный эффект подобия.
- Ну, да... Наверное... Но если труба имела дефект уже при выпуске?.. - сомнения всё ещё терзали архитектора.
Лизавета звонко рассмеялась.
- Такого же не может быть! Право слово! Рассмешили! Кстати, работа закончена.
- Да-да, благодарствую, - Севастьян Архипович не знал, куда деть руки, вспомнив вдруг, что находится в непрезентабельном виде перед симпатичной барышней. - Что-нибудь надо подписать?
- Конечно. Договор. Вот здесь.
Лизавета достала гербовую бумагу и ткнула пальцем в место подписи. Севастьян Архипович внимательно прочитал текст, в котором сообщалось о характере работ и сумме в их оплату, взял с полочки "вечное" перо и размашисто подписал каллиграфическим почерком: "Ар-р Климов С. А."
Барышня прочитала подпись и хмыкнула. Достала из саквояжа сложенную газетку и протянула архитектору.
- А вы известный человек. Про вас уже в газетах пишут...
Севастьян Архипович взял газету и с изумлением прочитал:
"Инновации г-на арх-ра.
Третьего дня на заседании Городской архитектурной комиссии был рассмотрен прожект пятиэтажного доходного дома, выполненный г-ном Климовым Севастьяном Архиповичем, дипломированным арх-ром (АХ) городской управы. На замечания членов комиссии о невозможности возведения строения такой этажности г-н Климов уверенно заявил о наличии у него новых технологий строительства, которые позволяют не только осуществлять подобные прожекты, но и существенно сократить время от закладки фундамента до возведения дома под крышу. Тем не менее, никто из членов комиссии не поддержал инновационное начинание г-на Климова. Оно и понятно: рисковать деньгами, магистериумом, да и жизнями горожан, рискнувших поселиться вдруг в новом доме, невозможно ни в коей мере. На что г-н арх-р ответствовал, что им были выполнены все расчеты, как прочности, так и стоимости будущего строения. И что никаких сомнений в успешности он не испытывает. И что обязательно добьется осуществления своего прожекта в каком бы то ни было виде. Хоть за свой счёт. В результате, комиссия вынесла постановление о том, что г-ну Климову разрешается выполнять работы по возведению дома на углу Садовой улицы и Апраксина переулка. Но всю ответственность по прочности оного строения берет на себя сам архитектор. Как и расходы по возведению.
Будем надеяться, что прожект г-на арх-ра, даже если и осуществится, не будет угрожать жизни и здоровью горожан".
- Бульварщина! - возмутился Севастьян Архипович. - Жёлтая пресса! Наврали с три короба! Всё не так было!
- А как? - поинтересовалась Лизавета.
- Вам действительно интересно? Тогда... может быть, встретимся? Сходим в кафе?..
Лиза лукаво усмехнулась.
- У меня на сегодня ещё три заказа. Но после четырех я совершенно свободна.
Сердце у архитектора сначала ухнуло в желудок, а потом подлетело к горлу. И он выдавил неестественным голосом:
- Тогда в четыре вечера у Публичной библиотеки... Если это вас устроит.
- Устроит! - кивнула Лизавета и вышла за дверь, оставив Севастьяна Архиповича разбираться с поднявшейся бурей чувств.
Чувства - чувствами, а работу никто не отменял.
Решив, что расчетами он может заняться и завтра, Севастьян Архипович собрался встретиться с поставщиками.
У Климова действительно имелись новые технологии по возведению зданий. Причем, разработанные им самим. И это единственное, в чем автор статейки оказался точен.
Ещё обучаясь в Академии Художеств, юный Севастьян подвизался к известнейшему архитектору Виктору Александровичу Шретеру в качестве помощника. Строил Шретер мощно, пышно, интересно, давая возможность помощнику приобрести практические навыки по возведению домов. Севастьян, не будь дураком, всё мотал на ус. Но не только. Закрадывались у него некоторые сомнения в эффективности применяемых технологий объемного возведения. Технологии эти считались незыблемыми и единственно верными. И не применялись разве что при строительстве крестьянских изб в деревнях.
Городское же строительство начиналось с отсыпки громадной кучи грунта на участке. Грунт достигал высоты крыши будущего дома, доставка и укладка являлись самым трудоемким процессом. Везли грунт из пригородных карьеров, на подводах, а потом мужики лопатами формировали холм, попутно его уплотняя. После чего начиналась работа архитектора. По заранее отрисованному прожекту с помощью магистериума формировалась структура будущего дома. Подавалась команда, и из грунта методом трансмутации возникало здание в первом приближении. То есть, условные стены, перекрытия, дверные и оконные проемы. Обычно грунта не хватало на весь объем здания. Приходилось опять везти инертный материал, корректировать структуру и тратить магистериум. Сплошная морока. Но, даже когда стены незыблемо стояли, оставался неизменный вопрос о внутренней и наружной отделке и различных коммуникациях.
Тут мнения профессуры из Академии Художеств расходились с мнениями профессоров Института гражданских инженеров. И если первые считали, что вентиляцию, отопление, водоснабжение и канализацию следует формировать внутри уже существующей структуры дома, то есть опять использовать магистериум, то вторые настаивали на дополнительных встраиваемых элементах. И то, и это получалось не очень. Хотя вариант гражданских инженеров казался предпочтительнее в силу дешевизны. Но страдала красота. Потому что трубы и теплородные радиаторы торчали в самых неожиданных местах, нарушая архитектурную гармонию.
Севастьян пошел дальше. Что, если весь дом построить из мелкоразмерных элементов? Конечно, скорость строительства на начальном этапе предсказуемо упадет. Но зато на окончательном - существенно вырвется вперед, если заранее предусмотреть все необходимые ниши и отверстия для инженерного оборудования. К тому же, всем может заниматься не один человек, а, допустим, бригада - человек десять. Или даже сто, в зависимости от размеров дома, - с людскими ресурсами проблем не будет. Строить можно из обычных кирпичей, из каких возводят дровяные печи. Этажи перекрывать деревянными бревнами с деревянными же настилами и штукатурить. Да и отделку выполнять штукатуркой с окраской в приятные глазу цвета.
Возникшая у него идея показалась ему всесокрушающей. Будущему архитектору вполне явственно представлялось, как на него набрасывается всё архитектурное сообщество и рвёт в клочья, потому что покусился он на самое святое. И пока нет опыта, авторитета, денег, в конце концов, соваться с подобными идеями бессмысленно. Нужно показать себя как традиционного специалиста, а уже потом вводить инновации. За то время, пока накапливается авторитет, можно более четко понять, какие материалы годятся и сколько они выдерживают нагрузки, провести их натурные испытания. Довести идею до ума, одним словом.
Так что, закончив Академию Художеств с малой золотой медалью, Севастьян с головой окунулся в строительный бизнес. Половина дня уходила на традиционное строительство, а вторая - на разработку нового прожекта. Он едва успевал есть и спать - ни на что другое времени не оставалось. И к сорока пяти годам не обзавелся ни семьей, ни собственным домом, ни большим капиталом. Впрочем, к этому времени на его профессиональном счету находилось с десяток доходных домов, несколько казенных учреждений и новый вокзал, выдержанный в стиле "нового искусства". За этот вокзал архитектора кто ругал, кто хвалил, но все склонялись к мнению, что построено нечто неординарное.
На этом фундаменте можно было двигаться дальше.
Что Севастьян Архипович и сделал.
С заводчиком Сазоновым Климов познакомился давно. Ненавязчиво справился о ценах, о размерах заказов, о технологии производства кирпичей. Намекнул, что собирается строиться и хотел бы где-нибудь набрать мелкоштучных элементов. Не сразу, а постепенно, по возможности производства. Хитрый Сазонов сразу смекнул выгоду. Одно дело - случайные договора от случайных людей на небольшие партии. И совсем другое - большой заказ в течение длительного времени. Времена нынче неспокойные. А так - надежность и возможности для расширения производства.
Технологии Сазонов применял самые обычные: брал из карьеров глину, формовал сырец, а потом запускал стандартную структуризацию с минимальным расходом магистериума. Объем производства ограничивался только объемами заказов.
Севастьян Архипович отобрал несколько уже готовых штук на испытания, раздавил их статической нагрузкой и узнал среднюю прочность. Потом засел за формулы, которые частично выдумал сам, частично позаимствовал у Великого делателя Ньютона, и выяснил, что данные кирпичи легко вынесут нагрузку от безумных шестнадцати этажей. Подивившись такому обороту, Климов ввел уменьшительные коэффициенты, добавил усилия от перекрытий со всевозможными вариантами, когда масса гостей собирается на Рождество, и толпы народа трясутся в новомодных танцах. Получилось семь этажей. Но это только прочность. Кирпич, используемый, как наружная стена, должен был не только выдержать вес вышележащих этажей, но и держать тепло. Севастьян Архипович считал и считал, а Сазонов не торопил с окончательной оплатой: количество отложенных архитектором кирпичей постепенно увеличивалось.
Решив, как ему думалось, вопрос с кирпичами, Севастьян Архипович сообразил, что сами по себе кирпичи рассыплются, если из них строить дом. Пришлось идти к печникам за консультациями. Предлагали они, в основном, выводить кладку по глиняному раствору. И лишь один упомянул раствор известковый. Климов за эту идею ухватился. Предложил хорошую цену за возведение большого объема кладки на этом растворе, а также за обучение подмастерьев для такой работы. Мастер, Иван Карпов, помялся, посомневался, а потом согласился: работа обещала быть простой. Не надо всяких заумных коленцев выделывать, чтобы в печи тяга была. Строй прямую стену и всё. Нет, конечно, в тех местах, где отопительные печи стоять будут, вытяжные каналы вести придется. Да и обычная вентиляция не помешает. Но каналы эти по размеру небольшие и делать их можно будет строго вертикальными. Тут опыт печника очень пригодился.
А Севастьяну Архиповичу пришлось по новой испытывать на прочность уже не отдельные кирпичи, а куски стен. Ожидаемо прочность снизилась. Но не на много.
Климов заказал и бревна с досками. Их должны были доставить баржами с лесопилки через три дня, выгрузить на набережной Фонтанки, а дальше за груз отвечал он сам. Севастьян Архипович предполагал найти бригаду грузчиков и постепенно перетаскать дерево на временный склад. Тревожиться по этому поводу было рано.
Проблема возникла откуда не ждали.
Кирпичный завод Сазонова находился в Рыбацком предместье - довольно далеко от города. Именно туда архитектор и поехал на извозчике, оставив для Авдотьи записку, написанную печатными буквами. Он как раз успевал сначала съездить в Рыбацкое, а потом вернуться обратно на встречу с Лизаветой.
Севастьян Архипович с удовольствием смотрел на продукцию завода.
Кирпичи получились как на подбор: звонкие, ровные, одной формы и размера, одного цвета, с глянцевой наружной поверхностью и необходимой прочностью, проверенной на нескольких штуках из партии. И было их до чёрта. Склад Сазонова ломился от заказа Севастьяна Архиповича.
- Вывози, - сказал Сазонов, едва архитектор поднялся к нему в контору на окончательные переговоры. - Я тебе даже скидку сделаю, если всё за два дня уберешь. У меня тут наклёвывается приличный государственный заказ - на печной кирпич для нового здания Канцелярии - а складывать его некуда. Не могу же я государственные кирпичи на улице хранить. Придут проверяющие - штрафами не отделаюсь. Так что будь другом, забирай. Войди в положение.
Севастьян Архипович в положение заводчика вошел. Да и скидка не помешала бы. Всё упиралось в грузчиков. Где ж их взять-то? Да ещё в таком количестве? Чтобы сначала за день погрузить всё на баржи, стоящие на Неве, потом с них выгрузить и доставить на участок строительства. Масса людей! Масса денег! И дефицит времени.
Подумав, что в городе этот вопрос сможет решить проще, Климов поспешил обратно. Да и на встречу с барышней опаздывать не хотелось. Сам пригласил, сам навязался - надо соответствовать. А то, что про него Лизавета подумает? Наверно, что-нибудь не очень корректное. И будет права.
Севастьян Архипович высадился у Публички за десять минут до назначенного срока и принялся судорожно оглядываться, не зная, откуда ждать Лизавету. Дама в ажурном белом платье, в шляпке и с зонтиком, вставшая перед Климовым на тротуаре, совершенно закрывала ему обзор. Севастьян Архипович уже хотел высказать всё неудовольствие таким поведением незнакомки. Но на счастье вгляделся в её лицо и чуть не подавился уже готовыми сорваться с языка словами. Это и была Лизавета, выглядящая вполне пристойно для центра города. Куда делись штаны, рубаха и жилетка?
Разумеется, архитектору следовало бы подумать, что приятной барышне, получившей высшее образование, незачем в теплый летний день, в свободное время торчать на улице в рабочей одежде. Даже крестьяне в праздники одеваются вполне прилично. А тут - городская барышня. И даже не низкого сословия.
Севастьян Архипович учтиво предложил барышне руку, та коснулась пальчиками, и они неторопливо направились в кафе "Метрополь" на Садовой. Климов тут же отвлекся на мысли о грузчиках. Начал просчитывать варианты, вспоминать конторы и впечатления о них предыдущих заказчиков. В общем, ушел в себя так, что забыл придержать дверь перед Лизой и споткнулся на пороге. Уселся за стол, едва обозначив движение по отодвиганию стула для дамы. Ткнул пальцем в меню подбежавшему официанту, сказал, что барышне принести любое по её выбору, и вновь рухнул в напряженные думы.
И не сразу осознал, что девичьи пальчики теребят его за рукав.
- Севастьян Архипович! У вас проблемы?
- А?! Что?! Проблемы? Да, в некотором роде.
- Поделитесь, что ли. Знаете, очень часто, стоит о чем-то рассказать вслух, как решение находится.
Климов оторвал взгляд от бумажной салфетки, на которой рисовал круговые схемы, и посмотрел в лицо Лизавете. Там читались сплошное внимание и участие. Никакой насмешки. Никакого осуждения. И Севастьян Архипович рассказал, что происходит.
В ответ на его излияния Лизавета загадочно улыбнулась, подозвала официанта, что-то ему тихо сказала, тот ушел, принес газету и положил её на столик.
Климову ничего не оставалось, как начать читать. И где-то в первой трети страницы он наткнулся на интересное объявление:
"Транспортные услуги. Любой объем. Любые расстояния. Любые грузы Быстро и качественно. Обращаться в Мучной переулок, контора Ашура Хошаба".
- Думаете, это оно? - Климов с надеждой спросил у Лизы.
- Оно самое, - Лиза засмеялась. - А то с вами, пока вы все в делах, решительно невозможно общаться.
Севастьян Архипович смутился и не знал, что сказать. Ему хотелось немедленно бежать по указанному адресу и договариваться с Хошабом. Но Лиза... Как посмотрит она, если он её бросит? На это Климов тоже пойти не мог.
- Вставайте, - Лиза потянула архитектора за рукав. - Пойдем вместе к этому вашему Ашуру.
Севастьян Архипович подозвал официанта, расплатился, и они вышли на Садовую. До Мучного переулка было менее версты, а Климову было несказанно приятно идти рядом с молодой барышней, придерживая её за пальчики. Так что он даже не заметил, как они добрались.
Контора, находившаяся в полуподвале, так и называлась: "Транспортные перевозки Ашура Хошаба". Севастьян Архипович попросил Лизу подождать его снаружи, но та воспротивилась, объяснив, что с ним ей будет спокойнее. Климов согласился на этот довод, и они спустились вместе.
Звякнул дверной колокольчик, намекая владельцам конторы на посетителей, и тут же, как из-под земли, перед ними предстал мужичок ассирийской наружности. Был он плешив, закутан в цветастый халат, на ногах носил открытые сандалеты на ремешках и имел окладистую завитую бороду, крашенную хной и закрывавшую ему грудь.
Он приложил правую ладонь к сердцу, чуть поклонился и сказал без малейшего акцента:
- Ашур Хошаб. Владелец транспортной конторы. Чего изволите?
Севастьян Архипович, уже было собравшийся сказать, чего он на самом деле изволит, неожиданно для себя спросил:
- Вы из Ассирии, да?
- Детство и юность провел в Вавилоне, - ответил ассириец, - а потом по торговым делам был вынужден поселиться в вашей столице. И смею вас уверить: предоставляемые мной услуги ничуть не хуже тех, что вы могли бы получить на моей родине. Пройдемте.
Климов безбоязненно пошел вслед за Ашуром: ассириец располагал к себе. Они вошли в одну из дверей на задней стене полуподвала, прошли коридором, поднялись на несколько ступенек, вышли на закрытый двор и миновали ворота. После чего попали в большое складское помещение со световыми фонарями на крыше. Было там темновато. Севастьян Архипович проморгался, присмотрелся и чуть не сел на пол. Хорошо хоть, идущая позади Лизавета поддержала архитектора.
Посередине склада в три колонны, освещенные косыми лучами солнца из продольного фонаря, стояли громадные глиняные фигуры человеческих очертаний. Людьми они явно не являлись.
- Големы... - сказал Климов и сжал руку прижавшейся к его спине Лизе.
- Да! - Хошаб повернулся к заказчику с довольным видом. - Это и есть наши транспортные машины.
- Големы... - повторил Климов. - Весьма неожиданно. Их увидеть здесь. Весьма. Они... не опасны?
- Не опасней куска глины, из которой сделаны. Даже при активации они выполняют только те действия, на которые предварительно настроены. В соответствии с условиями аренды.
О големах Севастьян Архипович читал в прессе. Отзывались о новшестве весьма настороженно. Хотя, новым оно было только для северных стран. В Азии големы в качестве слуг использовались издавна. По большому счету, сложность Климому виделась только одна - големы настраивались в момент создания, и переделать их не было никакой возможности. А какой русский мужик не полезет внутрь машины, чтоб узнать, как она устроена, и чего-нибудь там не поменяет, чтоб работала шибче? С големами такой номер не прокатывал. Они просто разрушались. И горе-рационализатору оставался маленький активатор, который больше ни на что не годился. Поэтому русские власти плюнули на големов и вернулись к привычной лошадиной тягловой силе. Вариант аренды никому в голову не пришел. Чем и воспользовался ушлый Хошаб. Но Климов находился в безвыходном положении, чтобы вникать в эти тонкости. Если големы выполнят всё, что ему требуется, то пусть будут големы.
- А что они могут? - спросил он.
- Эти? Эти предназначены носить, таскать, поднимать, двигаться с грузом по прямым и наклонным плоскостям и по пересеченной местности. Не рекомендуется использовать глубже пяти саженей.
- Нет, в воду я их загонять не стану, - усмехнулся Климов. - Но как ими управлять? С мужиками-то просто - сказал им, что делать, они и делают. А если не поймут, может и несусветица любая случиться. А этим? Ушей нет. Рта не видать. Как поймут? Как переспросят?
- Для этого есть специальный человек. На вашем языке его можно назвать "оператором". Вы ему ставите задачу, а он - големам. Никаких эксцессов быть не может. Иначе пострадает мое имя. А это не очень хорошо. Кстати, предоставление оператора входит в общий договор аренды.
- И на сколько можно их арендовать?
- На любой срок. Любое количество. Цена будет одна. Я собираюсь провести рекламную акцию. И ваша задумка со строительством дома очень поможет мне выйти на рынок транспортных услуг.
- Ага, - сказал Севастьян Архипович и посмотрел на Лизавету. - То есть я не случайно попал в это место?
- Не случайно, - подтвердил Ашур. - Но с благими намерениями.
- Ладно! - рассмеялся Климов и махнул рукой, отметая сомнения. - Мне нужно доставить партию кирпича из Рыбацкого на участок. К вечеру завтрашнего дня. Участок здесь, рядом. Вы же наверняка видели забор на углу Садовой?
Ашур кивнул.
- Именно к вечеру. Я дам вам координаты завода Сазонова, а вы сами решите, сколько големов потребуется. С этим проблем не будет?
- Проблем не будет.
Ашур проводил заказчика до выхода из конторы, приложил руку к сердцу, прощаясь, и удалился обратно. Климов внимательно смотрел на смущенную Лизавету.
- Ну, что, милая барышня, может, объяснитесь?
Лиза покраснела.
- Я хотела вам помочь, Севастьян Архипович. Честно. Вот те крест! - она повернулась в сторону церкви Спаса-на-Сенной и истово перекрестилась.
- Вы! - Климов не находил слов. - Вы! Воспользовались моим расположением к вам! Зачем?! Для чего?! Что я вам сделал плохого?! Какую выгоду вы поимели?! Зачем был нужен этот маскарад?! - архитектор потряс пальцами, не в силах выразить всё возмущение, охватившее его. И неожиданно тихо добавил: - Я вам верил...
Лиза чуть не плакала.
- Севастьян Архипович... Я не хотела... Как мне искупить вину?.. И в мыслях ничего такого... Только помочь... Вам же никто не помогает, всё сам и сам. А со стояком - это случайность, всё по честному...
- Эх, Лиза... - Климов присел на колесоотбойную тумбу. - Мне нужно подумать. Так много всего сегодня за день произошло, - он потер лицо ладонями и добавил вымученным голосом: - Мне завтра стройку начинать. Прямо с утра. Очень внезапно. Я планировал позже. Вдруг я не все расчеты сделал? Или ошибся где-нибудь? Не узнать... Давайте, встретимся позже. Если получится. Хорошо?
Лиза кивнула. Она достала платочек и принялась промокать глаза. Потом всхлипнула, сдерживаясь изо всех сил, чтоб не разреветься. Выходить в таком виде на многолюдною Садовую улицу было выше её сил. Климов поднялся с тумбы, сухо кивнул и пошел домой. Лиза судорожно вздохнула и закусила уголок платка, провожая архитектора взглядом. Видит бог, не этого хотела она. Не этого.
Утро у Севастьяна Архиповича началось в семь часов, когда он прибыл на участок. Рабочие уже дожидались его. Стояли в кружок, опершись на лопаты, и обсуждали насущные для них вопросы.
- Работа простая, - сказал Климов, помахивая тросточкой для пущей важности. - Снять почву. От сих и до обеда. Не валандаться. Приду днем - проверю. Если что не так - перекапывать будете, за те же деньги. Ясно?
Мужики побурчали, что всё понятно, что за срочность можно было бы и деньжат подкинуть, но Севастьян Архипович их слова проигнорировал, отправившись в Рыбацкое.
Там он полюбовался, как големы ловко разбирают поддоны с кирпичами и своим ходом несут их в город. Разумеется, Климов не собирался контролировать их работу. Ему был важен конечный итог. Поэтому, убедившись, что план успешно претворяется, вернулся на стройку.
К этому времени рабочие уже расчистили площадку от почвенного слоя, добравшись до супеси, и ушли на обед. Севастьян Архипович приступил к самому для него ответственному моменту - к устройству фундамента.
Взяв в помощь трех десятников, он тщательно промерил на участке расстояния по размерам будущего дома и наставил вешек в углах, как наружных, так и внутренних, и в местах пересечения будущих несущих стен. Между вешек натянули бечеву. Получился натурный план дома. Климов прошелся вдоль бечевы с заранее составленным раствором магистериума, налитым в пятилитровую банку с мерным краником на дне, и тщательно пролил грунт. Потом разбрызгал раствор по площади.
Выгнал всех из периметра, перекрестился и активировал магистериум.
В принципе, настройка не была сложной. Требовалось преобразовать грунт, состоящий, в сущности, из песка и глины, в несущую конструкцию фундамента. То есть, первоэлемент кремний так и оставался кремнием, но не хаотичным, как первоначально, а связанным в прочную структуру. Если описательно, то песок становился единым кристаллом. Конечно, прочность кристалла ниже прочности металла. Но архитектору не нужен был сплошной железный подвал. Не та задача. Достаточно выйти на характеристики римского бетона. По замыслу Севастьяна Архиповича должна была получиться монолитная плита, опущенная до уровня пола подвала, с монолитными наружными стенами до земной поверхности и сваями, заходящими в уплотненный грунт насколько возможно.
Разумеется, Климов внес и усовершенствования. Для упрочнения конструкции он предусмотрел стальные стержни в виде сетки, проходящие сквозь стены, фундаментную плиту и сваи. Объем металла минимальный, а совместная прочность такого материала изрядная. По крайней мере, испытания это подтвердили.
Оставалось ждать конца трансмутации и любоваться результатом. Либо огорчаться, что ничего не получилось.
Трансмутация шла не быстро. Завершилась она только через три часа. Климов подошел к краю получившейся ямы и заглянул вниз. Результат выглядел непривычно. Словно археологические раскопки древнего города, сровненного с землей и обнаруженного через тысячу лет. Неожиданным образом сравнение укрепило архитектора в выборе метода строительства.
От созерцания Климова отвлек какой-то шум со стороны забора. Заинтересовавшись, он подошел к воротам и выглянул на улицу. И вовремя: в его сторону уже шел полицейский с самым решительным видом.
- Это что же вы устраиваете, господин хороший?!
Севастьян Архипович всмотрелся и понял, что прибыли первые големы с кирпичами. Они остановились на тротуаре, чтобы не мешать дорожному движению. Мешала толпа народа, образовавшаяся как со стороны Апраксина, так и по Садовой. Некоторые боялись подойти к глиняным фигурам и обходили их по проезжей части. Другие просто глазели. Толпа прибывала. Шум, крики, свист, ржание - всё смешалось. Налицо нарушение общественного порядка. А кто виновник? А вот он - стоит у ворот.
- Сейчас мы это ликвидируем, - пообещал Климов.
Он углядел в толпе низенького оператора големов и сказал ему, чтоб заводил их на площадку и ставил кирпичи прямо на фундаментную плиту. Големы зашли внутрь, Севастьян Архипович закрыл за ними ворота, а сам остался снаружи, разбираться с полицией.
Никакие действия оной не помогали толпе разойтись. Через несколько минут големы вышли обратно за новым грузом кирпичей и произвели фурор среди зрителей.
- И долго они так ходить будут? - спросил полицейский у архитектора.
- Пока весь кирпич не принесут, - кротко ответил Севастьян Архипович. - За сегодня должны успеть. У меня есть все разрешения на производство работ с применением любой техники. А настроения толпы это, всё же, ваша задача.
Полицейский молча признал правоту Климова и принялся организовывать порядок: ставить оцепление, удерживать наиболее рьяных зрителей и просто выпроваживать людей по домам.
Толпа успокоилась только к ночи, когда весь груз кирпичей был доставлен, а сами големы притулились у бытовок, вызвав неоднозначное впечатление у рабочих.
- Это что за монстры? - спросил десятник. - Они что, так тут и будут? Типа, мешаться?
- Грузчики это, Пахомыч, - объяснил Климов. - Машины такие, заморские. Только по виду на людей схожи. И делают только то, что им скажешь.
Пахомыч скривился и высказал свое мнение:
- Трудно нам будет сработаться. Люди у нас темные, непривычные к новшествам.
- Ничего, новых наберем, - обрадовал его архитектор. - Найдутся желающие.
На следующий день Севастьян Архипович договорился с лесопилкой, чтобы дерево им отгрузили пораньше, - ему пришла идея использовать големов на переноске бревен. На Садовой уже не собирались такие толпы, как в первый день. Но зато явились представители газет - всякие корреспонденты и обскураторы для фотофиксации происходящих событий. В том числе и тот самый газетчик, который написал заметку об инновациях. Климов с готовностью рассказывал о своей идее, которая осуществлялась прямо на глазах у публики: каменщики принялись за работу.
Пятьдесят два звена из двух человек, распределенные по всему зданию, за три дня подняли стены полуподвала на маховую сажень, до отметки пола первого этажа. Климов сообразил, что подавать тяжеленные балки на верх стены лучше всего силами големов: Они и не уронят их, и не надорвутся, да и точность будет соблюдена должная. Так и оказалось.
Каждый новый успех в работе публика встречала восторженными криками. Приходило городское начальство, интересовалось процессом производства работ, идеями архитектора, дальними планами.
В общем, Севастьян Архипович окунулся в дела с головой, чуть ли не утопая в неотложных вопросах. И о Лизавете вспомнил только через неделю. И с сожалением понял, что не только не знает, где барышня проживает, но даже её фамилии! Как искать человека по одному имени?! Конечно, можно сходить к коммунальщикам и поинтересоваться единственной работницей. И получить ответ, что такая у них работала, а третьего дня уволилась и ушла в неизвестном направлении. Тупик. Севастьян Архипович жутко огорчился, ругая себя последними словами за то, что выкобенивался перед барышней и вконец её обидел. Оставалась единственная, но шаткая надежда, что Лиза объявится сама. Прочитает в газете про его успехи и придет.
Лиза не объявлялась.
Через две недели стояли стены первого этажа, возвышаясь над забором. Рабочие притерпелись к големам, которые подтаскивали им кирпичи и кюветы с раствором. Работа стала рутинной. Зрителей поубавилось. По Садовой и Апраксину возобновилось беспрепятственное движение. А Климов, вместо того, чтобы успокоиться, не находил себе места. Он сам себя не узнавал. Ходил по стройке и придирался к каменщикам по мелочам. Те ворчали. Но, узнав от Пахомыча, что архитектор никак не может найти приглянувшуюся ему барышню, сочувственно цокали языками и старались огрехов не делать.
Незнакомого мужчину на стройплощадке Климов заметил случайно. Тот сначала вошел в строящийся дом, непрерывно озираясь и неся в руках два чемодана. А вышел уже без них. И наткнулся на архитектора.
Климов схватил его за пиджак и остановил.
- Вы что тут делаете? Немедленно удалитесь. Тут небезопасно.
- Борис Владимирович Подвицкий. Террорист. И сейчас ваш дом взлетит на воздух.
Подвицкий резко выдернул лацкан пиджака из руки Климова и бросился к воротам.
А потом что-то ухнуло за спиной у Севастьяна Архиповича.
Стало темно и тихо...
Севастьян Архипович раскрыл правый глаз.
Левый почему-то не открывался. Или открывался, но что-то мешало ему видеть. Но и с открытым глазом Климов разглядел немного. Белый потолок, кремовые стены, серая дверь со стеклом. Совершенно незнакомое место.
"Да! - услышал Климов как бы издали - в ушах шумело. - Очнулся! Прямо сейчас! Это не повод! Чтобы лезть! Подождите! Ну, и что, что невеста! Вам говорю! Халат наденьте! В самом деле!"
В поле зрения Севастьяна Архиповича ворвалась фигура в белом халате, резко остановилась и наклонилась над ним.
Климов сфокусировал зрение на лице фигуры. Через несколько долгих секунд до него, наконец, дошло, кто перед ним.
- Лиза... - губы пересохли, и говорить получалось с трудом. - Вы пришли... Не ждал... Что со мной?
- Вас кирпичом ударило по голове, когда террорист бомбу взорвал, - радостно просветила Климова Лиза. - Но сейчас всё хорошо. Вы очнулись. Стройка идет. Доктор обещает скорое выздоровление. А я - дура полная! Бросила вас. Из-за гордости всё. Хотела, чтоб вы помучились. Но потом не выдержала, пришла, а там такое. Дым, полиция, оцеплено всё. Насилу узнала, куда вас отвезли. И пускать не желали. Операция. Вы без сознания две недели провалялись. А сегодня что-то подтолкнуло. Я и пришла. Пришлось вашей невестой назваться, чтоб пустили. Вы не в обиде?
Климов улыбнулся.
- Я очень рад вас видеть. Приходите ещё. Поговорим...
Пожилой мужчина, по всей видимости, врач, взял Лизавету под локоть и медленно оттащил к двери, говоря при этом:
- Барышня! Свидание закончено! Не беспокойте больного! Прошу вас!
Барышня со счастливой улыбкой и плачущими глазами слегка сопротивлялась.
- Я приду! Сева! Обязательно приду!
Лизавету вытянули в коридор, и дверь закрылась.
"Она придет", - подумал Севастьян Архипович.
Сейчас его больше ничего не волновало. Даже строительство дома.