Если смотреть со стороны, то будет казаться, что человек идёт прямо по воде. Однако, там, где он шёл, воды не было. Был узкий участок суши, соединяющий Гиперборею с большим материком. Это была единственная дорога, о которой знали далеко не все. Такой привилегией пользовались только члены Большого совета. Как известно, знания не всегда и далеко не всем идут на пользу и решение о том, что бы об этой дороге знал только Большой совет, было принято единогласно им же. Её просто скрыли от остальных жителей Гипербореи, сообщив всем, что добраться в другую часть света можно только по воде или по воздуху. Эта дорога была единственной сухопутной ниточкой, связывающей два материка. Она была настолько узка, что два человека с трудом могли на ней разминуться. Идя по ней, складывалось ощущение, что ты идёшь по вершине какого-то горного хребта, только вместо воздуха тебя окружает вода. Не всегда и не везде эта дорога такая узкая. В различных её местах она расширяется, выступая из воды не высокими каменными пригорками. На таких оазисах растут корявые не высокие деревца и кусты можжевельника. Вполне можно, настрогав веток с этих растений, развести не большой костёр, так необходимый путнику, что бы скоротать ночь. Дорога на материк не близкая и таких остановок нужно сделать не меньше десятка.
Основную часть пути он уже прошёл, и ему оставалось всего несколько ночёвок, что бы выйти к Центральным вратам, где его и будет ждать Атеон. Единожды воспользовавшись этой дорогой, Род знал, что эта дорога в один конец и обратного пути уже не будет. Не будет ни когда. Однако, решение было принято и отступать от этого было уже нельзя, хотя бы для того, что бы сохранить для потомков те великие знания, доставшиеся им от их предков и накопленных веками их цивилизацией. Это и стало основной причиной его ухода из Гипербореи. Их было двое, кто на Большом совете был против разработки совершенно нового источника энергии, который дал бы людям большие возможности. Пришедшая в Большой совет молодёжь, хотела осчастливить этим всех людей. Удовлетворяя собственные амбиции, они не задумывались над тем, зачем нужно давать людям то, чего у них и так было в достатке. По большому счёту всем хватало того, чем они пользовались. На чистой биологической энергии летали и плавали их корабли. В больших печах плавилась сталь, а в домах было всегда тепло. Они забыли основное правило Великого закона: "Ни когда не делай того, что может навредить хотя бы одному человеку". Сейчас речь шла о жизни всей цивилизации. Тогда он вместе с Атеоном пытался доказать всем, что подобные разработки могут привести к непредсказуемым последствиям. Сам Атеон пользовался большим авторитетом среди всех членов Большого совета. Он был главным хранителем знаний и к его советам прислушивался да же сам председатель. К тому времени в состав совета вошло много толковой молодёжи. Это в дальнейшем и повлияло на исход голосования. Председатель был бессилен, что-либо сделать. Молодёжь рвалась в бой. Когда решение по созданию реактора было принято, Род и Атеон демонстративно покинули зал. Уединившись в библиотеке Атеона, они приняли решение спасать всё, что можно спасти. Главным были знания. В тайне от Большого совета они начали претворять свой план в действие. Атеон собирал все рукописи и свитки, имеющие научную и духовную ценность, а Род со своими помощниками готовил чудо- посох. Для чего всё это делается, держалось в строгом секрете от самих помощников. В комель посоха была вмонтирована целая система навигации. В её основу легли собранные данные всех имеющихся на тот момент карт. Геологические карты получили более точные привязки к местности. На тот момент получила признание лазерная голография, которая потом стала основой размещения и демонстрации всей информации. В накопительную часть посоха была введена практически вся информация для создания и хранения огромного архива. Двое мастеров придумали, как можно защитить себя и сам посох от всевозможных случайностей, вставив в его основание лучевую пушку. Проблемным оказалось всё тоже питание к этой пушке. Получилось, что её можно было использовать только один раз, после чего требовалось достаточно много времени на подзарядку аккумуляторов. Так или иначе, но то, что было сделано, явилось шедевром научных достижений Гипербореи. Роду оставалось только похитить этот посох у самого себя. К этому времени Атеон был уже в Гиперборейских горах у Центральных врат, где через несколько лет должна была состояться их встреча. Он ушёл пешком по тайной дороге в сторону Большого материка, унеся с собой древние свитки законов человечества и научных знаний обречённой на смерть цивилизации. Закончив работу с посохом, через два года следом за Атеоном вышел на эту дорогу Род.
С топором в руках, стоя у очередного поваленного дерева, Улема до боли в глазах всматривался в темноту перед собой. Рядом с ним стояли его уставшие дружинники. Темнота была похожа на стену. На расстоянии вытянутой руки уже ни чего не было видно. Широкие кроны деревьев закрывали звёзды, и их свет терялся где-то высоко, запутавшись в листьях деревьев. Чёрные стены леса давили со всех сторон. Было такое чувство, что ты находишься в воде, и тебе не хватает воздуха. Непроизвольно возникает желание вынырнуть и сделать хоть глоток, но эта спасительная поверхность находится так далеко от тебя, что через какое-то время ты начинаешь понимать, что не успеваешь вынырнуть, тебе просто не хватит воздуха, что бы выбраться на поверхность. Тогда начинается паника. Паника под водой это смерть. Паника в лесу, это тоже верная гибель.
Когда отряд Улемы начал прокладывать дорогу вечером предыдущего дня, ни кто не обращал внимания на то, что находится в лесу. У самой границы с Наркой, лес был редким, и прокладка дороги велась легко. Приходилось вырубать только заросли орешника, обходя более крупные деревья. Однако ближе к ночи деревья значительно подросли и окрепли. Всё теснее они жались друг к другу. Всё сложнее приходилось дружинникам выбирать окольную дорогу. Ещё пробивался свет звёздного неба в лесные заросли, отбрасывая на землю пугающие тени причудливо скрученных стволов. Ещё видна была путеводная Северная звезда. Потом неожиданно для всех стало необычайно тихо. Звёздное небо кто-то быстро накрыл чёрной тканью. Ночная чернь упала на лес неожиданно, заставив замолчать всю лесную живность. Казалось, что ты ослеп и оглох одновременно. Работы все прекратились. Люди испуганно озирались по сторонам, пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме. Потом вернулись звуки ночного леса. Где-то совсем рядом "ухнул" огромный филин, чуть до смерти не напугав Эриха. Огромные глаза филина ловили малейшие лучики света и, отражаясь от глаз птицы, неожиданно вспыхивали ярким факелом. Охотясь ночью на мышей, не пуганая птица, успевала с интересом наблюдать и за людьми. Под ногами в траве что-то зашуршало. Где-то невдалеке что-то треснуло, а совсем рядом за спиной колыхнулась потревоженная листва. Ночной лес менялся каждое мгновенье. Звуки возникали неожиданно и так же неожиданно исчезали. Ночной лес жил своей жизнью, понятной только ему одному.
По приказу Улемы зажгли факелы. Стало несколько уютнее. На месте остановки разбили не большой костёр, вокруг которого разместился весь отряд. Здесь же Улема разбил этот отряд на два не больших отряда. Чтобы не сбиться с пути, разожгли ещё один костёр подальше от первого. Теперь два костра, расположенные на уже проложенной дороге, должны были указывать направление, по которому один отряд продолжит торить дорогу обозу. Если дорога будет уходить в сторону, то прокладчики увидят огни двух костров. Это будет говорить о том, что они отклонились от пути. Если же они будут видеть огонь только одного костра, значит, они идут в верном направлении. Что бы свериться с проложенной дорогой, Улема, не доверяя ни кому, вскарабкался на самое высокое дерево. На это ушло много времени, но увидеть свет Северной звезды по-другому, было просто невозможно. В темноте, раздвигая ветки дерева руками, он поднимался всё выше и выше. Ветви дерева, по которому взбирался Улема, становились всё тоньше и предательски трещали под ногой. Всё опаснее было на них наступать ногой, но он, не останавливаясь, лез вверх. Казалось, что этому дереву не будет конца, когда его голова вынырнула, будто из воды. Перед ним было огромное звёздное небо, лишь с краёв несколько закрытое листвой. Лёгкий ночной ветерок обдал его тело приятной свежестью. На миг показалось, что он вынырнул из глубокой реки, что бы вдохнуть живительного воздуха. Нырять вниз очень не хотелось. Ещё раз, посмотрев на путеводную звезду и, сверив по ней направление горящих костров, Улема начал спускаться вниз.
На следующий день, работая попеременно, отряд Улемы продвинулся в лес на несколько вёрст. Этого должно было хватить, что бы обоз смог оторваться от возможного преследования ночью, и Улема отрядил гонца к Варавве сообщить ему об этом. Гонец должен был ждать обоз у леса, где начиналась дорога.
Днём прокладка дороги шла веселей, но сам лес настолько стал густым, что даже днём под деревьями царил полумрак. Чувства обострялись, напряжение, которое не отпускало в первый день, прошло. Уже не пугали резкие выкрики болотной выпи и уханье сов. На всякие шорохи и трески ломающихся вблизи сучьев, не обращали внимания. Кто-то из отряда утром заметил крадущуюся рысь. Дикая кошка, привлечённая ранее не слышимым ей шумом, шла по пятам, прячась за кустарником и деревьями. Сначала это отвлекало дружинников от работы, но потом, видя, что рысь ведёт себя не агрессивно, на какое-то время о ней забыли. Вспомнили о ней только ближе к вечеру. Начали осматриваться в её поисках. Спокойно спящую на дереве рысь обнаружили быстро. Любопытная кошка не чуяла угрозы от пришельцев и шла за дружиной больше из интереса, чем за своей добычей. Стук топоров её больше не пугал и взобравшись на толстую ветку дерева, она просто уснула. Обнаружив спящую рысь, дружинники обрадовались потеряшке. Ближе к вечеру услышали грозный рык хозяина леса. Медведь своим рёвом предупреждал людей, что они находятся на границе его владений. Улема ещё днём видел ободранную кору на стволах деревьев. Судя по тому, что эти метки находились на почтительном расстоянии от земли, можно было предположить, что этот медведь был не просто большим, он был огромным. Хозяин не спешил показываться на глаза людям и просто обозначал себя грозным рычанием. Весь лес внимательно следил за непрошенными гостями. Люди начинали чувствовать это. Они сами постепенно вживались в лес и становились его частью.
Дружина шла строго на север, как и говорил старейшина Род. Ему верили и знали, что рано или поздно он выведет людей на новые необжитые земли. Верили, что там люди найдут долгожданный покой и своё счастье. Ночью, чтобы не сбиться с пути жгли костры, а днём шли по вехам, которые устанавливали на уже проложенной дороге. На небольших кострах, сменившийся отряд по-быстрому варил кашу. Подкрепившись, дружинники ложились отдыхать. Времени на отдых было мало. Иногда приходилось рубить толстенные стволы деревьев, пробиваясь сквозь чащу леса. Люди быстро уставали. Казалось, что только прилёг, а тебя уже поднимают на сменку. Однако, ни кто не роптал. Все понимали, что только от них зависит, как быстро пойдёт обоз. Тщательно уничтожая следы от костра, шли выполнять тяжёлую работу. День догорал, уступая своё место ночи. Как и в первый раз, темнота упала на лес быстро и неожиданно. С топором в руках Улема всматривался в темноту опустившейся ночи.
- Далеко ушли от отряда Эриха. Вешек уже не видно. Пора разжигать костры.
Из темноты его поддержали:
- Уже не только вешек не видно. Я сотник и тебя не вижу.
Быстро соорудили костры. Яркие языки пламени осветили участок проложенной дороги и уставших людей. Улема посмотрел на свой отряд, собравшийся у костров.
- Аптахар и ты Ардика, возвращайтесь к Эриху. Поднимайте его отряд. Небось, спят как сурки. Пора им топорами помахать.
Кто-то из отряда поддержал своего командира:
- И то дело. А мы пока кашицы наварим.
Обрадованные короткому отдыху, дружинники присаживались прямо на землю.
- Горячего похлебать не мешало бы. От голода в животе урчит спасу нет.
Эти слова вызвали оживление и смех в отряде.
- Это Кузя у тебя не с голоду. Это от того, что ты незрелой ежевики объелся. Смотри, что бы у тебя дно ненароком не снесло.
Дружинники покатились со смеху.
- Ты б, куда подальше от костра подсел.
- Ну да. Быстрее будет за куст забежать.
Смутившийся Кузя, пытался отмахнуться от своих смеющихся товарищей:
- Вам бы всё поржать, как коням, а ежевику ту я не один ел.
Смеясь, Улема махнул рукой.
- Хватит парня стыдить, и не кричите вы на весь лес. - Успокоившись, добавил: - Лес шума не любит. Варите кашу. Всем отдыхать.
Не сразу успокоившиеся дружинники, готовили себе места для отдыха. Кто сгребал жухлую листву, кто стелил срезанные ветви деревьев, делая себе подложку. Пока в котле варилась каша, Улема выставил двух человек следить за лесом. Кто-то должен охранять спящих людей в лесу от всякого непрошенного зверья, и следить за кострами. Скоро по проложенной дороге услышали шаги. Шёл отдохнувший отряд Эриха. Люди вышли на освещённое кострами место. К Улеме подошёл Эрих.
- Далеко вы ушли. Пока вас догоняли, люди притомились.
- Ни чего. Начнут работать отдохнут. Внимательно следите за кострами.
- Не переживай, всё сделаем. Как думаешь, обоз уже вышел из Нарки?
Улема кивнул головой.
- Думаю, что вышли. Сейчас надо думать, когда они нас нагонят.
Эрих почесал за ухом и ответил сотнику:
- Раньше, чем завтра днём, не догонят. Нужно на встречу посылать людей.
Улема удивлённо посмотрел на старшего отряда.
- Это ещё зачем?
- У отряда заканчиваются продукты. Уходили в спешке и брали с собой всего понемногу, что бы легче идти было. Днём доели последнюю кашу и хлеб. Чем людей кормить будем?
Улема на какое-то мгновение задумался.
- Посылать в обоз ни кого не будем. Мы в лесу. Пища у вас под ногами. Утром отправь пару охотников в лес. Думаю, птиц и зайцев они набьют. Вот вам и еда будет.
- Ну, что ж, дело говоришь. - Эрих улыбнулся. - Лес прокормит, а охотников я найду.
Пожав друг другу руки, друзья расстались. Вскоре из тёмной части леса послышались удары топоров. Отряд Эриха приступил к прокладке дороги.
Обоз медленно втягивался в ночной лес. Впереди обоза, освещая дорогу факелами, шли двое дружинников из отряда Улемы. За ними, держа под уздцы лошадь, впряжённую в телегу, и опираясь на свой посох, шёл Род. Все жители Нарки шли рядом с обозом, образовывая длинную живую колонну. Дети и старики находились в телегах, которые битком были набиты продуктами и домашним скарбом. Замыкали колонну вооружённые дружинники во главе с Вараввой. Когда лес поглотил последнюю телегу, Варавва остановил своего коня. Рядом с ним остановились Койша и Аллор. Проводив взглядом своих воинов, шедших за обозом, Варавва посмотрел на двух друзей.
- Вот, что дети мои. - Он спешился и подошёл к Койше и Аллору. - Оставайтесь на этом месте и внимательно следите за дорогой, которой мы шли. Не спокойно у меня на душе.
Койша спросил воеводу:
- Ты думаешь, они пойдут за нами?
- А ты так не думаешь? Утром могут кинуться в пустой город, а там ни кого. Карачур наверняка организует погоню.
- Сколько нам наблюдать за городом?
- Будете находиться здесь, пока солнце не перейдёт зенит, потом по заваленной дороге отправитесь догонять обоз. Пока будет светло, с дороги не собьётесь. Думаю, к ночи нагоните.
- А если Карачур всё же пошлёт погоню?
Варавва глубоко вздохнул.
- Не хочется об этом думать, но выбирать не приходится. Если пойдёт погоня, ты Аллор. - Варавва ткнул парня в грудь указательным пальцем. - Прыгай на коня и скачи во весь опор ко мне. Запомни хорошенько, что об этом ни кто не должен знать. Не дай Бог, паника пойдёт, тогда наш обоз разбредётся по всему лесу. Людей потеряем...
Варавва хотел ещё что-то сказать, но махнул рукой и запрыгнул на спину коня. К нему подошёл Койша.
- Ты всё правильно придумал. Я останусь наблюдать за степняками, если они выйдут на дорогу. - Койша хлопнул рукой по крупу коня Вараввы, и тот шагом пошёл в ту сторону, куда ушёл обоз. - За нас не беспокойся. Всё сделаем, как ты сказал.
Варавва махнул им рукой и растворился в ночной темноте леса. Привязав своего коня к дереву, Койша стал выбирать себе удобное место для наблюдения за дорогой.
- Чего стоишь? - Койша ткнул рукой в спину о чём-то задумавшегося Аллора. - В ногах правды нет. Устраивайся на ночёвку. Наблюдать за дорогой будем по очереди.
От дружеского тычка, Аллор пришёл в себя и начал собирать срубленные ветки молодого кустарника и укладывать их под стволом дерева.
- Улема со своим отрядом столько веток нарубил, что и слепой заметит, где наша тропа начинается.
- Это точно. Утром по светлому надо будет ими закрыть эту тропу.
Койша наконец закончил мостить себе лежанку, и с удовольствием на неё улёгся.
- Так гораздо лучше.
Наконец, перестал шуршать ветками и Аллор. В темноте слышно было, как он не лёг, а упал на своё приготовленное лежбище.
- Ещё мой дед говорил, что лежать гораздо лучше, чем сидеть.
- Наверное, работящий у тебя был дед. - Койша хихикнул. - То-то я смотрю в кого это ты пошёл?
- Тебе бы только поскалиться. Ты лучше за дорогой смотри, а я вздремну пока.
- Вздремни, вздремни. Это у тебя хорошо получается.
В ответ Аллор что-то пробурчал и затих. Койша всматривался в темноту, пытаясь уловить хоть малейшее движение на открытом пространстве. В полной тишине самый тихий звук был сродни грому, но вокруг стояла мёртвая тишина. Эта тишина убаюкивала как колыбельная песня мамы. Аллор ворочался с боку на бок. Возбуждение этой ночи ещё не прошло. Стараясь не нарушать девственную тишину, он шёпотом спросил у Койши:
- Ты слышал, как ближе к вечеру выли волки?
Вспоминая этот момент, по телу Койши прошёл озноб.
- Все слышали. - Так же шёпотом ответил он. - Жуть страшная. Мне, другое не понятно, откуда здесь столько волков?
- Вот и я о том же. Ну, видел как-то нескольких, но что бы огромная стая? - Аллор замолчал, но видимо эта тема не давала ему покоя. - Сдаётся мне, тут без Волхема не обошлось.
- Да брось ты ерунду говорить. - Койшу эти разговоры просто выводили из себя. Не верил он в эти небылицы. - У нас, что не случается, всё шаман виноват.
- Не скажи. Люди про него много чего рассказывали.
- А ты больше слушай, потом собственной тени бояться будешь. Хватит трепаться. Спи, давай, а то скоро твоё время придёт караулить.
Аллор обиженно вздохнул и опять заворочался на своём ложе из листьев. Неожиданно в лесу ухнул филин и почти рядом, где-то над головой пронеслась испуганная стайка пищащих летучих мышей. Опять наступила тишина.
Карачур стоял на вершине холма и смотрел в ту сторону, куда ушёл гонимый волками табун лошадей. Он ни как не мог прийти в себя от такого нашествия. Это было его первое поражение в битве. Битве между животными. Ни с чем подобным ему раньше не приходилось сталкиваться. Самое страшное и обидное было то, что ни он, ни его воины ни как не могли вмешаться в эту битву. Грозные и бесстрашные в бою, его кони бросились в степь, как только почуяли приближение стаи волков. Что это было и как такое вообще могло произойти? На этот вопрос у него не было ответа. Волки пришли именно тогда, когда возникла необходимость выставить заслон и не пустить убегающих от него, жителей Нарки в лес. Что это? Случайность или чья-то злая воля? Откуда здесь вообще могли взяться волки? Вопросов было много, а ответов на эти вопросы не было. Все люди его кочевья, от мала до велика, ушли за табуном. Потерять в степи коня для кочевника равносильно гибели. Все это прекрасно понимали и не ждали от своего хана каких-то указаний. Сейчас люди спасали свои жизни. Рядом с Карачуром осталась только его личная сотня воинов. Становище опустело. Блеяли только чудом спасшиеся бараны, которые в момент набега находились внутри стана. По всему становищу горели разведённые костры, а где-то на фоне чёрного горизонта мелькали сотни пылающих факелов. Люди собирали по степи ушедших коней.
Карачур стоял на возвышенности и смотрел в степь. В его душе поселилась тревога. Неужели все жители Нарки, воспользовавшись таким случаем, всё-таки, ушли в лес? Неужели перебежчик был прав? Если это так, то он упустил единственный шанс завладеть Картой мира. Карачур уже был полностью уверен в том, что эта Карта находится именно здесь, в Нарке. Пришло время забыть свои обещания, данные жителям города. Единственное, что может разрешить его сомнения - ночной штурм города. Прямо сейчас нужно послать своих воинов к воротам города. Неважно, что нет коней. Для такого случая можно обойтись и без них. Дозорные с Лысой горы молчат, значит, они не заметили ни какого движения в Нарке. От этих мыслей стало не много легче. Карачур осмотрелся по сторонам. Не далеко от него находился Фарум, сотник его личной охраны. Жестом он подозвал его к себе.
- Послушай меня Фарум. В стане осталось несколько коней. Возьми их и скачи со своими людьми в степь. Найдите Талгая. Скажешь ему, что хан приказал ему и его тысяче воинов срочно вернуться в стан. Для него есть работа здесь. Мчите во весь опор, время не терпит.
Фарум поклонился хану и быстро удалился исполнять его приказ. Карачур, стоя на холме, повернулся в сторону города. Тёмная ночь скрыла от его глаз всё, что находилось за его становищем. Он просто стоял и смотрел в темноту. Скоро я всё узнаю. Очень скоро. Налетевший ночной ветерок, приятно освежил его лицо. Хороший знак, подумал хан и направился в свой шатёр.
Дорога, прорубленная и расчищенная в лесу, была достаточно широка, что бы по ней могли двигаться телеги и идти люди. Ведя на поводу лошадь, впряжённую в телегу, Род мысленно благодарил Улему, что сотник учёл и этот не маловажный момент. В таких случаях мелочей не бывает. Если бы он проложил дорогу уже, то люди мешали бы идти лошадям, а повозки не оставляли бы места на этой дороге для людей. Конечно, более широкую дорогу труднее маскировать, но зато двигаться по такой дороге, обоз мог достаточно быстро, а быстрота передвижения сейчас была самым главным в плане старейшин бывшего города. В десяти саженях впереди обоза шли люди Улемы с зажжёнными факелами, освещая тёмный коридор лесной дороги. Темнота с обеих сторон давила и создавалось ощущение, что ты идёшь по узкому ущелью высоких отвесных гор. Лошади периодически всхрапывали, мотая умными головами, и по их телу волнами проходила крупная дрожь. Присутствие людей несколько успокаивало их, но всё равно было видно, что эта дорога давалась им очень нелегко. Люди, шли молча рядом с повозками, постоянно оглядываясь по сторонам, и прислушиваясь к любым неожиданным звукам, которые то и дело исходили из глубин тёмного леса. Фырканье лошадей под тихий скрип колёс нарушало и вмешивалось в его ночной разговор.
Как только последняя телега вошла в заросли леса, Варавва приказал разжечь несколько факелов. Его дружинники, следующие за обозом, в их свете, закрывали дорогу лежащими по её обочинам срубленными Улемой ветками и деревьями, разбрасывая и устанавливая их на прежние места. Идти по заваленной дороге становилось просто не возможным, а на её расчистку требовалось немало времени. Таким способом старейшины хотели уйти от предполагаемой погони. Пока всё складывалось для обоза благополучно. Сейчас самым главным было уйти как можно дальше. В лесу степняки плохие воины. При любом нападении на обоз, у них не будет преимущества. Часто растущие деревья просто не дадут им возможности для манёвра, и их численное превосходство обернётся против них же самих. Они будут мешать друг другу. Это в степи они могут стремительно набрасываться на противника, но в лесу нужна совсем другая тактика. Опытный в таких делах Варавва прекрасно знал, что в таких случаях нужно делать. Размышляя о возможных столкновениях со степняками, он разрабатывал план предстоящего сражения и вспоминал все уловки, о которых когда-то рассказывал ему его отец - великий воин Аварон. Мудрый Варавва понимал, что Карачур, войдя утром в пустой город, обязательно кинется на поиски беглецов. Теперь важным для него было заранее определить место предстоящей схватки. А что эта схватка будет, он не сомневался. Знать бы ещё, сколько своих воинов Карачур пошлёт за ними в погоню? В любом случае нужно дождаться рассвета и сведений от Койши, находящемся в секрете с Аллором. Варавва поднял голову и посмотрел вверх, где должно было находиться звёздное небо. Звёзд он не увидел, как и самого неба. Со всех сторон леса давила непроглядная тьма. Лишь слабые отблески факелов, освещали участок дороги, которую его дружинники забрасывали ветками и перегораживали срубленными стволами деревьев. Обоз всё дальше уходил на север, втягиваясь в дремучий и непредсказуемый лес.
Карачур стоял на самой верхушке Лысой горы и всматривался в покрытый ночью город. В городе было тихо. Не было видно огней костров. Окна домов не озарял свет лучины. От этой тишины было тревожно на душе. Неужели ушли? Мысли хана прервал, неожиданно появившийся Талгай.
- Мой хан, твоя лучшая тысяча воинов ждёт от тебя приказа. Храбрые воины готовы умереть за тебя мой хан.
- Немедленно выдвигайтесь к городу. Сделайте из него большой костёр, что бы я отсюда мог видеть, как горят дома. - Его голос звенел от гнева. - Сожгите всё дотла.
Талгай поклонился хану.
- Твои воины всё сделают, как ты сказал, мой хан.
Тысячник повернулся и направился к ожидающим его воинам, стоящим тут же у горы.
- Стой Талгай. - Карачур на мгновение задумался. Трезвый рассудок брал своё. - Людей зря не режьте. Соберите всех, кто останется жив на площади. Я сам буду с ними разговаривать.
Талгай опять поклонился хану.
- Как будет угодно его светлости.
Через мгновение огромная масса людей пришла в движение. Чёрная живая река потекла к воротам города. Обогнув терновую рощу, тысяча Талгая подходила к воротам Нарки. Стоя на вершине горы, Карачур видел, как начали зажигаться факелы. Чёрная живая река стала превращаться в огненную. Подойдя к воротам города, река остановила своё течение. В тот же миг сотни горящих стрел взмыли вверх, держа направление на мирные дома жителей города. Стрелы втыкались в соломенные крыши и вонзались в бревенчатые стены домов. Огонь рос на глазах, превращаясь в огромный костёр. Пламя от этого костра пожирало на своём пути всё, что могло гореть. Свет от этого пожарища наблюдал Карачур. Его лицо было угрюмым. Он не видел спасающихся от огня людей. Не было слышно людских криков. Домашние животные не подавали голоса. Карачур всё понял. Понял, что в городе не осталось ни единого живого существа. Значит, перебежчик был прав, когда говорил ему, что люди собираются покинуть город. Теперь он остался один на один со своими принципами, а Карта мира ушла от него, и где теперь её искать он не знал. Отвернувшись от пылающего города, Карачур вскочил на своего коня и, не дожидаясь, когда его личная охрана сделает то же самое, погнал его к охваченной огнём Нарке.
В горящем городе было светло как днём. По его улицам сновали воины Талгая в поисках жителей. Карачур, озираясь по сторонам, медленно ехал к городской площади. Увидев своего хана, к нему подъехал Талгай.
- Мой господин. - Голос Талгая дрожал. - В городе ни кого нет. Мои воины обшарили все дома и не нашли даже собак.
Хан, молча и не глядя на своего тысячника, ехал вперёд. У площади он остановился и слез с коня. Следовавший за ним Талгай, так же спрыгнул с лошади на землю и остановился рядом с ним, ожидая дальнейших распоряжений своего хана. Карачур пересёк площадь и направился к чудом уцелевшему от огня небольшому бревенчатому домику, стоявшему поодаль от площади. Остановившись у двери дома, он обернулся к идущему за ним Талгаю.
- Оставь меня. Будешь нужен позову и пришли мне пару воинов с факелами. Пусть стоят у двери.
Талгай поклонился и отправился выполнять поручение хана.
Открыв дверь, Карачур какое-то время постоял у порога, не решаясь войти в дом. Что-то непонятное было у него на душе. Это не было страхом, и он совсем не боялся войти в этот дом, но в нутрии него возникла какая-то пустота. Ноги почему-то предательски дрожали, а во рту всё пересохло. Он смотрел внутрь пустого дома и ни как не мог переступить его порог. Пустой дом не пускал его в себя! Такого состояния, Карачур ещё не испытывал. Подошли два воина с зажженными факелами. Обернувшись, он приказал им ждать его у дверей дома, а сам, сделав глубокий вдох, перешагнул порог, словно нырнув в воду с головой. Комната в доме была не большая, без какого либо убранства. В этом доме жил человек, равнодушный к какому либо удобству. В углу комнатки стоял грубо отёсанный стол, две лавки под затянутым бычьим пузырём окном и голые бревенчатые стены. На небольшой печи лежал тюфяк набитый соломой и какими-то травами. Больше в доме ни чего не было. Подойдя к маленькому оконцу, Карачур опустился на лавку. Отблески пожаров, пробиваясь через это оконце, отбрасывали на стены дома причудливые тени. Осматривая комнату, он водил глазами по бревенчатым стенам и кое-как подбитому струганными досками потолку. Что-то в этом доме было не так. Появившееся внутри него смятение, и непонятное ему до селе чувство вины перед самим собой, говорило, что даже воздух в этом доме был пропитан состраданием ко всему живому. В этом доме жил не простой человек. Интересно, кто бы это мог быть? Осматривая комнату, взгляд Карачура опустился на пол. Ровно по центру дома в полу он увидел какое-то углубление. Присмотревшись, Карачур заметил вокруг этого углубления слабое свечение. Создавалось впечатление, что кто-то посыпал по кругу какой-то светящийся порошок. Это свечение было очень слабым и заметным только в темноте. Интересно, что бы это могло быть? Хан поднялся с лавки, вышел из дома и, взяв у одного из воинов факел, вновь вошёл в дом. Осветив это место, он, кроме небольшого круглого отверстия в полу, ни чего не увидел. Свечение исчезло. Опустившись на одно колено, Карачур воткнул в это отверстие рукоять факела. Факел остался стоять в этом отверстии, как свеча в подсвечнике. Потрогав рукой вокруг стоящего факела глиняный пол, он поднялся с колена и посмотрел на свою ладонь. В свете он ни чего не обычного не увидел, но когда погасил факел, его ладонь слегка засветилась в темноте. Что это? Раньше ни когда не приходилось ему видеть что-то подобное. Карачур опять опустился на лавку, не сводя глаз со светящейся руки. В голову пришли слова старика Атеона: " Эта Карта оставляет следы". Не эти ли следы, он имел в виду? Неужели всё это время Карта мира находилась в этом доме? Старик. Старик с посохом как две капли воды похожий на Атеона. Карта могла находиться только у него. Глядя на потушенный факел, стоящий в отверстии пола, Карачур понял, что долгие поиски Карты мира увенчались, наконец-таки, успехом. Не важно, что старик, живший здесь, ушёл вместе со всеми куда-то в лес, унеся её с собой. Это уже не важно. Главное, что он теперь точно знает, что Карта была здесь. Бодрое настроение опять вернулось к хану. Он уже знал, что ему нужно делать, что бы завладеть этой Картой. Теперь он не упустит своего шанса. Теперь у него есть конкретная цель, и он добьётся этой цели, во что бы то не стало.
Выйдя из дома, Карачур приказал стражникам срочно разыскать Талгая. Пока те находились в его поисках, он присел на ствол поваленного дерева, находящегося не далеко от этого дома. Нужно ещё раз обдумать свои действия, что бы не жалеть потом о принятых решениях. Кидаться в лес всем кочевьем нет смысла. Лес чужд людям, живущим в степи, и ни кто из его народа не знает, как вести себя в нём и как находить нужную дорогу. В лесу много диких животных, готовых из густых зарослей накинуться на человека. В нём легко можно самому превратиться из охотника в жертву. Нужно отправить Талгая по следам ушедшего обоза, а самому со всем своим войском обходить этот лес с востока. Когда-то и где-то этот лес должен закончиться. Вот в том месте, где он закончится, мы их и встретим. Конечно, дорога для нас будет во много раз длиннее, чем для беглецов, но степному народу не привыкать быстро передвигаться по открытой местности и спать, не слезая с коня. Главное сейчас это Карта, и какую жертву он принесёт, что бы завладеть ею, уже не имеет значения.
Его мысли прервал появившийся Талгай.
- Я здесь мой повелитель и внимательно слушаю тебя.
Карачур встал с бревна и подошёл ближе к нему. Положив правую руку Талгаю на плечо, он посмотрел в глаза своему храброму тысячнику.
- Только на тебя я могу положиться Талгай, и только тебе я могу доверить самое трудное дело.
От такого внимания у Талгая заблестели глаза.
- Я всё сделаю, что бы ты мне не приказал мой хан. Я и мои воины готовы умереть за тебя, и выполнить любой твой приказ.
Карачур улыбнулся его словам и кивнул головой, соглашаясь с услышанным.
- Мне не нужна твоя смерть, как и смерть моих воинов Талгай, но задание твоё будет не из лёгких. Как только взойдёт солнце, отправь своих воинов искать тропу, по которой ушёл обоз. Ты должен её найти.
- Я найду эту тропу мой хан.
- Я не сомневаюсь в этом. Соберёшь три сотни лучших воинов и отправишься по этой тропе вслед обозу.
Услышав такой приказ, Талгай молча, но уже с удивлением смотрел на своего хана. В лесу их всех ждёт смерть, и он это прекрасно понимал.
- Ты не ослышался Талгай. Ты поведёшь своих воинов в лес за обозом, и будешь идти за ним, пока не кончится этот лес. Главное для тебя найти этот обоз и идти за ним, куда бы он не пошёл. Я поведу остальное войско в обход леса с востока. Это я тебе говорю, что бы ты знал, где в случае чего меня искать.
- Если я их найду, может, будет лучше их всех перебить, чем таскаться за ними по лесу?
Карачур на минуту задумался.
- Ну, что ж, если представится такая возможность, можешь всех уничтожить, но старика с посохом ты должен оставить в живых. Ты меня понял? Старика оставишь в живых и приведёшь его ко мне, во что бы то ни стало!
Талгай поклонился Карачуру.
- Я понял тебя мой хан.
Карачур слегка хлопнул его рукой по плечу.
- От тебя сейчас многое зависит, и я очень на тебя надеюсь. Иди, собирай своих воинов. С рассветом в становище вернётся табун лошадей. Наши кони не могут жить без нас, как собственно и мы без них. Отбери себе лучших коней и в путь. Время не ждёт. Наверняка, они смогли уйти далеко в лес, и у тебя будет не лёгкая задача отыскать их.
Опять низко поклонившись, Талгай запрыгнул на своего коня и поскакал к горящим домам города.
Этот землю будет рыть, но обоз найдёт. Карачур какое-то время смотрел вслед Талгаю. Теперь кони. Сколько их осталось после набега волков и сколько их удастся вернуть? Сейчас только от них зависит, как быстро и какими силами мы будем обходить этот лес. Нужно успеть встретить обоз, когда тот будет выходить из леса. Надежды на то, что у Талгая всё же получится найти его и сопроводить, мало. Сейчас время на стороне беглецов. Время! Его никогда не хватает. Вся жизнь проходит в вечной погоне за временем, а когда тебе кажется, что ты его догнал и крепко держишь в руках, оказывается, что это всего лишь мираж, а твоя жизнь уже подошла к концу и тебе просто нет смысла теперь куда-то спешить. Оглядываясь назад, ты начинаешь понимать и осознавать, что стал жертвой собственного обмана, всю жизнь, гоняясь за тем, чего у тебя и так было в достатке. Но этого достатка почему-то всегда оказывалось мало. Времени всегда не хватает. Неуёмная жажда распоряжаться тем, что тебе не принадлежит, и никогда принадлежать не будет, отбирает у тебя те крохи, которые тебе подарил Всевышний. Сознательно обкрадывая себя, ты никогда и ни кому не поведаешь о своей глупости, которую совершаешь всю свою никчемную жизнь.
Карачур, погружённый в тяжёлые размышления, возвращался в становище. Скоро взойдёт солнце, обозначая новый виток очередной гонки за потерянным временем.
До Центральных врат оставались сутки пути. Холодно не было. Тёплое океаническое течение согревало землю и воздух. Опираясь на свой посох, Род не спеша шёл к своей цели. В душе была пустота и обида. Обида за то, что они остались не услышанные. Их просто не поняли. В голове звучал только один вопрос: "Неужели всё, что создавалось веками, исчезнет навсегда?". В это не хотелось верить. Люди ещё не готовы обуздать такие силы природы. Они просто не смогут удержать вырвавшуюся на волю огромной силы энергию. Неужели для того, что бы понять тайны мироздания, нужно открыть чёрный ящик, до конца не осознав губительность этого момента. Один раз, прикоснувшись к неизведанному, ты поймёшь, что обратного пути у тебя уже нет, и нет сил противиться этому. Невольно ты становишься рабом этого чёрного ящика, и у тебя уже не будет ни каких сил, что бы зарыть его глубже в землю. Это удел тех, кто всю свою жизнь хочет что-то понять и что-то найти. Нельзя обвинять их в предвзятости хотя бы потому, что этого требует сама природа, даже если за это приходится платить очень дорого. Не мы первые, и далеко не последние. Это участь всех страждущих. Одни уходят, а на смену им приходят другие. Это будет повторяться вечно, пока жив хоть один разумный человек.
Бесконечная ночь заканчивалась, уступая место светлому дню. Небо посветлело, открывая дорогу яркому утреннему солнцу. Легкий ветерок качнул ветки деревьев, стряхивая с листвы капли утренней росы. Проснулись неугомонные птицы, своим весёлым свистом приветствуя новый светлый день. Несколько капель росы упавшей на лицо Койши пробудили его от чуткого сна. Открыв глаза, он сладко потянулся на подстилке из прелых листьев и срубленных веток орешника. Протерев рукой глаза и прогоняя остатки сна, молодой дружинник поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Недалеко от него на такой же подстилке крепко спал Аллор. С таким дозорным не почувствуешь, как тебя самого украдут. Койша улыбнулся, вспоминая присказку матери. Когда он ещё мальчишкой просыпался поздно и искал свою одежду. Мама смеялась и говорила ему, что его одежду, пока он спал, лешие на палках унесли. Что лешие, было понятно, но почему на палках, Койша понять не мог и по сей день. Толкнув ногой, спящего дозорного, он вглядывался в сторону Нарки. Самого города видно не было, но над горизонтом поднимались клубы чёрного дыма. Это могло означать только одно - Карачур спалил город. Значит, их уже ищут. В подтверждении этого, Койша увидел несколько десятков всадников, несущихся галопом в разные стороны в направлении леса. Степняки начали поиски, ушедшего обоза. Посмотрев на ни как не отреагировавшего на тычок ногой Аллора, Койша принялся трясти дружинника за плечи. Очнувшись от сна Аллор, ни чего не понимающим взглядом, осматривался вокруг себя.
- Что ты меня как грушу трясёшь? Весь дух вытрясешь.
- Некогда объяснять. Степняков ты проспал.
- Как проспал?
- Просто. Посмотри в поле.
Аллор поднялся на ноги и посмотрел в ту сторону, в которую Койша показывал рукой. Вдали он увидел быстро приближающихся всадников.
- Это степняки.
Койша с укоризной посмотрел на друга.
- Какой ты прозорливый. Откуда ж здесь другим взяться? Раскидай подстилку, чтобы не приметили, и будем отходить дальше в лес.
Аллор спешно начал разбрасывать по земле собранные в большую кучу прелые листья.
- Может, я поскачу к Варавве, сообщить о степняках?
- Рано ещё. Нужно посмотреть найдут ли они нашу тропу.
Взяв коней под уздцы, друзья не спеша и не оставляя за собой видимых следов, начали отходить глубже в лес. Спрятав коней в густых зарослях кустарника, Койша и Аллор устроили здесь же наблюдательный пункт. Место было выбрано удачно и друзья спокойно, не боясь быть замеченными, продолжили наблюдать за мечущимися на конях вдоль кромки леса степняками.
- Было бы не плохо, если бы они не заметили тропы. - Аллор во все глаза смотрел за всадниками. - Укрыли её, будь здоров. Даже вблизи не разберёшь. Обычный бурелом.
- Ты прав. Это было бы не плохо, но смотри, как ищут. Не чураются в лес заходить. Как бы на нас не наткнулись?
- Не наткнутся. А наткнутся, зубы обломают.
Койша тихо усмехнулся.
- Смотри сам не обломай. Мы здесь поставлены не для того, что бы зубы кому-то ломать. Тихо!
Несколько степняков подъехали совсем близко к тому месту, где начиналась укрытая дорога. Трое уже начали отдаляться от этого места, когда один, чуть отставший, криком вернул их назад. Вернувшись к нему, степняки начали разглядывать какой-то предмет, висевший на ветках дерева со стороны поля.
- Что они там нашли? - Аллор высунулся из кустов, наблюдая за происходящим. - Там же тропа начинается.
Койша одёрнул его вниз и приложил палец к губам.
- Тише не ори, вижу.
Один из всадников, вытянув вперёд своё копьё, подцепил насаженный на ветку дерева, какой-то кусок серой тряпицы. Его товарищи собрались вокруг него, осматривая находку. Они о чём-то начали спорить и показывать руками в сторону тропы. В конце концов, их спор закончился, и двое из них понеслись галопом обратно к городу, а двое других остались на месте найденной находки.
- Вот, кажется и всё. - Койша посмотрел на Аллора и шёпотом продолжил: - Они нашли дорогу.
- Кажется, да. Интересно, что это за тряпка такая? Как она могла оказаться на дереве?
Койша пожал плечами.
- Может, зацепился в потёмках кто-то?
Аллор не отрываясь, смотрел на оставшихся двух всадников.
- Может, и зацепился. А может, и нет.
Койша резко повернул к нему голову.
- Ты хочешь сказать, что её специально прикрепили?
Аллор ни чего не сказал в ответ, только кивнул головой.
- Этого не может быть! - Койша повысил голос. - У нас ни когда предателей не было! Да кому это надо?
Теперь Аллор успокаивал своего друга, что бы тот говорил по тише.
- Не было потому, что никогда ещё не стоял вопрос о жизни и смерти. Просто кто-то смалодушничал, вот и предал.
Койша задумчиво почесал голову.
- Давай не будем спешить, кого-либо чернить. Всякое могло произойти.
- Тебе видней. - Аллор похоже обиделся на друга, что тот не поддержал его. - Ты старшим назначен, тебе и решать.
Койша улыбнулся, хлопнув его рукой по плечу.
- Не сердись. Может я и не прав. Однако, напраслину возводить ни на кого не хочу.
Аллор в ответ махнул рукой.
- Время рассудит.
- Ты прав. Время всегда рассудит. - Койша тронул рукой Аллора. - Собирайся в дорогу. Пришло время сообщить, что дорогу нашли Варавве. Отведи коня на поводу дальше в лес, а там скачи вдоль неё, что есть духу. Чем раньше он узнает, тем быстрее что-то придумает.
- А ты?
- Я останусь здесь и буду наблюдать, сколько их пойдёт за нами.
- Добро. - Аллор отвязал коня и начал тихо уходить в лес. - Как только сообщу Варавве, я сразу же вернусь к тебе.
Койша махнул другу рукой на прощание.
- Будь осторожен.
Этих слов Аллор уже не услышал.
Как в обозе появился Волхем, ни кто не видел. Утром он просто подошёл к Роду, идущему впереди всего обоза, и пошёл рядом с ним.
- Надо бы привал сделать. - Волхем без всякого приветствия, будто он всё время был рядом, посмотрел на Рода. - Люди притомились, да и коней поить нужно.
Род взглянул на шамана и усмехнулся.
- Такое впечатление, что ты всю ночь на телеге провёл. - Он, не останавливаясь, продолжал идти вперёд. - Как нашёл нас ночью?
- А мне что днём, что ночью. Этот лес я хорошо знаю. Тем более, что видел, откуда Улема дорогу начинал торить.
- Ночью зверья много бродит. Ближе к утру слышал голос хозяина? Где-то не далеко его лежбище.
- Слышал. - Волхем кивнул головой. - Он сытый. На человека не пойдёт. По дороге к вам, я видел на половину съеденную косулю. Его работа. Не доел, значит не голодный.
Какое-то время старейшины шли молча. Род порывался спросить у Волхема о волках, напавших на табуны Карачура, но сдерживал себя, понимая, что время для этого разговора ещё не пришло. Шаман шагал рядом, изредка бросая на Рода косые взгляды, догадываясь, о чём тот хочет с ним говорить, но сам разговора не начинал.
- Ты прав. - Род, что бы сгладить затянувшуюся паузу, первым начал прервавшийся разговор. - Люди устали и коней нужно напоить, но ещё не время.
- Можно подождать, пока падать начнут, тогда сами на себе возы потащим.
- Когда спустимся в ложбину, в ней будет ручей. Там остановимся и напоим коней, да и сами попьём и передохнём малость.
Волхем удивился.
- Откуда ты знаешь про ручей?
- Ты же видел Карту.
- Неужели это она тебе об этом сказала? - В голосе шамана чувствовался сарказм. - Как же ты её достать при всех, не побоялся?
- Дело в том, что когда мне нужно, я могу делать её не видимой для всех.
Волхем изменил тон.
- Не пойму я этого. Как эта Карта может указать, где, что находится за несколько вёрст?
Род улыбнулся.
- Я ведь не всё вам тогда с Вараввой показал. - Он дотронулся рукой до плеча Волхема, видя, что тот обиделся и смотрит куда-то в сторону. - Для того, что бы понять всё, нужно время. Не обижайся, ты скоро всё увидишь сам.
Ничего не сказав в ответ, шаман только глубоко вздохнул. Приняв этот вздох за перемирие, Род продолжил:
- Надеюсь, что и ты в свою очередь расскажешь мне, как ночью гонял карачуровские табуны?
Волхем резко повернул к нему голову.
В лесу посветлело. Утреннее солнце поднялось выше, осветив густые кроны деревьев. Слабый утренний свет едва пробивался сквозь густую листву, но напряжение прошлой ночи спало. Стало несколько бодрее и веселее. В идущем по лесной дороге обозе послышался разговор. Сначала робкий, не уверенный. Людской голос крепчал, заполняя тишину дремучего леса. Засвистели птицы. Где-то рявкнул зверь. Лесной мир просыпался. Усталые люди шли рядом со своими телегами, слегка подгоняя лошадей. Где-то в центре обоза вёл на поводу свою лошадь, впряжённую в телегу, кузнец Вага. Елена шла рядом, держась рукой за притороченную на телегу клеть. Среди не хитрого домашнего скарба на телеге полулежала Славия - мать Койши. Её ноги к утру затекли, и она пыталась унять боль, растирала их руками.
- Болят? - Елена подошла к ней поближе. - Может я смогу, чем помочь?
Славия горестно улыбнулась.
- Да чем ты дочка мне поможешь? Видать, до конца дней моих нести мне эту вину.
- О какой вине ты говоришь? - В их разговор вмешался Вага. - Болезнь пройдёт, и будешь опять ходить, как и раньше.
- Вина на мне, что мужа своего не уберегла. Не удержала я его, когда он на степняков собирался.
Вага возмутился.
- Как можешь ты такое говорить? У вас женщин одна забота - дом и дети, а у мужиков, охранять этот дом и родных своих. Не смогла бы ты его удержать и не кори себя в том. Не один он пошёл в поле бить этих степняков. Многие тогда не вернулись. Так что горе это общее, не только твоё. Они тогда весь город защищали. Вечная им память за это.
Славия вытерла набежавшие на глаза слёзы и чуть улыбнулась.
- Спасибо тебе Вага за слова добрые и что меня не оставил одну.
- Пустое. Брось причитать как бабка старая. Выберемся отсюда, новый дом поставим. Заживём, пуще прежнего.
Славия внимательно посмотрела на неожиданно смутившегося Вагу. Понимая, что сболтнул лишнее, и что бы не слышать её ответ, он прошёл вперёд, покрикивая на ни в чём не повинную лошадь. Горестно вздохнув, она обратилась к Елене:
- Устала, поди? Ты бы присела на телегу?
Елена улыбнулась ей в ответ.
- Да что вы? Я и так полночи на ней просидела.
- От Койши нет ни какой весточки? Может, когда я спала, кто и подходил от него?
Елена закачала головой.
- Они все сейчас позади обоза идут вместе с Вараввой. А он-то ни кого не отпустит зазря.
- Обещал навещать нас в обозе.
Елена улыбнулась.
- Раз сказал, значит, обязательно навестит. Просто время ещё не пришло.
Обе устало вздохнув, продолжили свой путь в длинной веренице телег обоза.
Где-то замычала корова. Привыкшая к утренней дойке и душистому сену, она требовала к себе внимания, не понимая, что хозяину, идущему за ней следом, сейчас ни как не выполнить её желания.
- Потерпи милая, скоро придём. Я тебя подою и сенца задам. - Дед Кузьма, подгоняя свою Пеструху прутом, шёл следом за своей любимицей. - Потерпи ещё чуток, потерпи.
- Кузьма. - Старика всё время по доброте душевной подтрунивали, не понимая такого отношения к животному. - Твоя Пеструха весь обоз назад тянет. Ты б её от телеги то отвязал, лошадь и та упирается.
Дед привык и ни как не реагировал на такие шутки.
- Иди хорошая моя, иди. Вот молодца. Ну, ещё немножко. Вот так, вот так.
- Надо было под нож её пустить, а тебе всё жалко. Теперь мучайся с ней.
- Я тебя скорее под нож пущу. - Кузьма, потеряв терпение, повернулся к советчику. - Мне старейшины не указ.
С соседней телеги поддержали деда.
- Оставь его в покое. Не видишь, что у него кроме Пеструхи нет боле ни кого. Сына он схоронил, после того побоища на поле со степняками, да жену следом за сыном.
Надоедливый советчик затих, понимая, что зря завёл разговор за эту корову. Да не со зла ведь.
Обоз продолжал двигаться вперёд. Уставшие лошади мотали головами и постоянно фыркали, требуя отдыха и воды. По обозу пошёл людской ропот.
- Кони устали. Поить надо, а привала всё нет!
- Передайте вперёд, пусть привал делают!
- Спят они там, что ли?
Возмущение по цепочке дошло в голову обоза. Прекрасно всё понимая, тем не менее, Род не останавливал обоз.
- Народ бунтует. - Волхем толкнул Рода в плечо. - Пора останавливать обоз.
Тот не обращая внимания, продолжал идти вперёд. Оставалось совсем не много. Вереница телег уже спускалась в ложбину к долгожданному ручью. Род остановился, к чему-то прислушиваясь, и поднял вверх правую руку.
- Здесь сделаем привал. Ручей должен быть где-то не далеко справа.
Шедшие за ним телеги начали останавливаться. Обернувшись назад, он обратился к тем, кто шёл за ним:
- Распрягайте лошадей и ведите их за мной. Телеги пусть остаются на тропе. Передайте это по всему обозу.
Свернув вправо и опираясь на свой посох, он не спеша стал спускаться вниз в ложбину. Волхем последовал за ним.
- В этих зарослях чёрт ногу сломит.
- Не ворчи. - Род помог ему преодолеть не глубокий ров. - Иди за мной и показывай дорогу другим.
- А если там, куда ты нас ведёшь, ни какого ручья вовсе нет?
Род ни чего ему не ответил, продолжая спускаться всё ниже. Деревья поредели, а под ногами началась каменистая почва. Пройдя ещё с десяток саженей, неожиданно послышался шум журчащей воды. Идущий рядом с Родом шаман, обрадовался этому звуку, как маленький ребёнок.