Матяш Дмитрий Юрьевич. Kasпроv. Глава 1

- Ну, так что, берешь? - Гарик заметно нервничал, хоть и видимого повода не было. Внезапно накрыть их здесь не мог никто - на "розочку", как тут прозвали разветвление теплотрасс от котельной, - забраться быстро и незаметно нужно еще уметь. Да и проглядывается во все стороны - просто так не подобраться. Так что менты их здесь не накрыли бы никак, разве оцепили б весь район, а опасаться кого-то еще было глупо.

- Сам-то чего дрожишь? Боишься кого, а, Гарь? - Салман повертел в руках цацку, взвесил. Красивая штуковина, чарующая. Так и хочется заткнуть сзади за пояс, да так, чтоб рукоять обязательно рубашку оттопыривала. И по району погулять, к толпе какой-нибудь своей подкатить - опа, сюда смотри. Посему как пацанячий атрибут, мощный. Да и прайс Гарик выставил по-своячески, двести зеленых - разве много за такую вещь?

- Слышь, ну ты на приколе, - Гарик громко сглотнул, левый глаз выпучил. - Я что тут тебе, бабка с цветами, что ли? Да не размахивай ты им! Спрячь. И не тяни резину, Салман, решай: да-да, нет-нет, потому как есть желающие. Ты ж сам видишь, игрушка годная, рабочая. Я к тебе первому подошел по доброй памяти. Но если не хочешь или там по деньгам не выходит - не вопрос.

- Сорок восьмой, - задумчиво протянул Салманов, зацепившись глазами за клеймо с годом выпуска. - Интересно, в чьих руках успел побывать?

- Не все ли равно, Глеб? Ну, ты реально вот это запарил, мнешься тут... Забирай, выпуск через неделю же - вот и рисанешься перед одноклассниками, - и как-то криво улыбнулся, очередной раз прочертив круг цепким взглядом. - Испытаешь заодно. По бутылкам, - уточнил. - А нет, так гони сюда и я отчалил.

Да кто-нибудь менее разбитной уже повелся бы, ведь и правда - уж слишком велик соблазн. На беду же Гарика, Салману, несмотря на молодость, все это было хорошо знакомо. Вот эта мнимая спешка, замаскированные подначивания, резкие взгляды поверх плеча, непроизвольные повороты спиной к внезапным силуэтам на горизонте, и прочие заманухи вроде "доброй памяти" прочих "желающих" и типа понятливого - стандартный инструментарий для более-менее прошаренных Каспровских аборигенов. Салман и сам такой. Тут без выбора, тут нужно быть таким - уметь толкнуть и уметь прочесть "толкача", иначе не выжить. Особенно это касалось второй категории. Прочесть. Много что в таких вещах значит слава о человеке, а здесь она штука въедливая, наберешься поганой - не смоешь потом.

Вот взять к примеру того же Гарика. Вроде из своих пацан, из Салманова же "треугольника"¹, значит, пробитый, средь своих не слыл западлом. (¹Треугольник, угольник, углы - район в Каспровском микрорайоне, названный так из-за соответствующего расположения трех двухэтажных домов). Ну, донедавна. А именно пока где-то перед Новым годом его менты не прихватили на сбыте наркоты. Причем не с заурядным чикетом на кармане, а как полагается, по-барски, чтоб уж гарантированно закатиться на семерочку строгача, если повезет. По крайней мере, такой расклад предвещали бывалые, даже передачку ему собирали на сизо. А только вот недооценили таланта, как выяснилось. Через пару дней возник на "угольнике" Гарик, живой и здоровый, чуть только подмятый. Всем объявил, мол, успел корзинку сбросить, отпечатками не наследил, а потому не оказалось у следаков чем его давить. Вот и отпустили.

Старшие пробивали по своим каналам, вродь как не врал Гарь, но вот интуиция - штука такая упрямая... Отпустили? Вот так вот, просто? Без адвокатов, без разбирательств? Признали, мол, да, лоханулись, дружочек, не обессудь? Может, еще и денег на трамвай дали? Да в такую дичь даже пятиклассник не поверит.

Что касаемо ствола, то само собой, в Каспровском он мог оказаться в чьих-либо руках. Кто-либо мог оказаться на месте Гарика, ища кому бы сбросить востребованную штуковину, это правда. Но вот... Почему именно у него? У конопляного барыги? Если ствол чужой, то кто после такого залета доверил Гарику его толкнуть, а если свой - то где и как он мог его раздобыть? Ведь явно не отжал у какого-нибудь торчка или за долги забрал, не Гарика это уровень.

Так что не принюхивайся даже - нечистым за версту несет. В таком случае отказ будет самым верным решением. Салман задержал прощальный взгляд на звезде, украшавшей щечку рукоятки, и решительно вернул хозяину.

- Не в этот раз. Извини.

- Во ты гонишь! - ошарашено развел руками Гарик, не спеша прятать ствол. Он даже не собирался скрывать, что рассчитывал совершенно на иной результат от этого диалога. - Тебе дорого, что ли? Так ты называй свою цену, сторгуемся.

- Да нет, - качнул головой Салман. - Просто сейчас свободных денег вообще нет. Сам же сказал, выпуск. Поступать потом. Не могу сейчас.

Гарик на несколько секунд просто замер, завис будто бы, продолжая открыто держать пистолет в руке. А потом рассмеялся своими грязными, желтыми зубами прямо Салману в лицо.

- Ты поступать собрался? Пха-а! В лохоразводительный институт что ли, Салман? Ну ты даешь, брат. И куда же, если не секрет?

- Да не решил еще, - спокойно ответил Глеб, сунув руки в карманы спортивного костюма ? конечно же, черного "адидаса" с резко контрастирующими белыми полосками по лампасам. - А чего ты зубы скалишь-то? Хочешь сказать, не смогу, что ли?

Гарик перестал смеяться, но насмешливая улыбка все еще играла на его небритом, неприятном лице.

- Так а зачем тебе? Думаешь, диплом, то-се, на работу пойдешь, да? И куда ты со своей пропиской? Будешь как батя, - с ехидцей скосил губы Гарик, и Глебу стало понятно, что сейчас прозвучит что-то унизительное, - сантехником? Трубы в параше менять. Или... по стопам брата пойдешь?

Конечно же Гарик знал, что давит парню на самое больное, задевает самый чувствительный нерв. Ведь авторитет в уличной среде обитания зависит не только от идейности человека, его характера, жизненных приоритетов и стиля поведения. Также имеет значение и его происхождение, семья: кто они и что из себя представляют. Никогда в уличной банде не лидировал папенькин сынок или упитанный плохиш из обеспеченного дома. Из другого он круга, здесь не приживется. Ко Глебову отцу претензий никаких не было: обычный себе трудяга, в ЖЭКе числился, краны менял, водочку пил. Как, впрочем, и большинство тутошних. А вот брат... С братом все обстояло несколько хуже. И сейчас Гарик, прекрасно об этом зная, просто ткнул окурком в живую рану.

- Тих-тих-тих, - заметив, как у Салмана в карманах сжимаются кулаки, сбавил он обороты. - Успокойся, я не хотел тебя оскорбить. Не прав, извини.

Врал, конечно. Хотел и оскорбил, показал место маленькому вожачку стайки, вдруг возомнившему из себя юного Карлеоне. И извинялся он нехотя, просто проговаривая слова.

- Вообще-то батя мой офицером был, - с трудом подавляя нараставший внутри взрыв, сказал Салманов.

- Да я в курсе, - отмахнулся Гарик и положил руку с зажатым в ней пистолетом ему на плечо. Будучи на лет пять старше, он чувствовал свое преимущество. Типа "бывал, знаю, не то, что ты, шпаненок". Конечно, он понимал, что продолжи в таком же духе, и гарантированно хватит по щам, тут к бабке не ходи. И никакое преимущество не спасет. Посему по-дружески подмигнул и протянул ему ствол обратно. - Нормальный ты паца, Салманище. Люди с тебя выйдут. На, вот, студент. Отдашь, когда будет лавешка.

Пистолет повис у него на пальце, задорно играя на солнце черной сталью.

Глеб шумно выдохнул. Момент же такой. Может, и не раскатывает его как лоха Гарик? Может, и вправду за дозу кто-то рассчитался пушкой? А ему ее теперь сбросить нужно? Могло же быть. Спросить бы по-нормальному, так верняк же правды не услышишь.

- Я уже сказал. Бывай, - резко ответил Салман и, развернувшись, спрыгнул с "розочки". Высоко тут было, метров до двух высотой. А только так хотелось побыстрее ему отсюда убраться - со второго бы этажа спрыгнул, только б свалить уже наконец. Иначе придется сейчас просто в морду дать, да только ж...

Гарик проводил его, исчезающего в зарослях, скрипя челюстями от досады.

- Поступать он собрался... Говнюк мелкий.

В тот момент обоим было невдомек, что существуют некие законы в это жизни, которые принято назвать Судьбой, и по ее прихоти случается иногда самое неожиданное. Судьба то сводит пути некоторых людей, то разводит навсегда. Так и судьба складывается некоторых вещей. Ствол сей еще окажется в руках Салмана, и тогда возвращать его больше никому не придется.

Во дворе "треугольника" ютилось несколько, на первый взгляд, юных и невинных сообществ. В полуразваленной беседке сидели пятеро, среди них две девушки, парень с гитарой. Сбивая пальцы, он по нескольку раз переигрывал куплеты ? никак не получалось сделать правильный переход.

-...серебристым... Блё... Серебристым крыло-ом, значит, все не так уж плохо на-а... На-а... Блин!

Это свои. С девятого дома, Салмановы кореша. Олег Тихоня, Макс и бард с шестистрункой - Алик. Девчонки также свои, с ползункового периода. Дашка, Малая.

Там, дальше, в глубине круглого пыльного двора, не стесняясь соседства с горкой, песочницей и нескольких давно сломанными качелями, приютилась другая копания. Тех было побольше, человек восемь, и шума от них тоже было больше. Оккупировав круглый стол под нехитрым жестяным накрытием, кто-то рубился в карты, кто-то потягивал пивко, кто-то травил анекдоты. Такая же молодая кровь, парни, девушки, кто старше, кто младше. Так-то не отличишь одной компании от другой, вроде как из одного блюда все.

Такое впечатление могло сложиться у случайно забредших в район "угольника" граждан. На самом же деле все обстояло иначе. И двор между этими милыми компаниями, как и их старшими собратьями в былые времена, поделен до сантиметров. Ох, сколько зубов потеряно между качелей и сколько крови пролито на бордюрный камень.

Война между девятым домом и одиннадцатым была эпической, вечной. Иногда громкой, но преимущественно, слава Богу, статической, тихой. Из окопа, так сказать. Никто из молодых волков уже не знал, за что одни ненавидят других, живя в каких-то пятидесяти метрах, но все верили: так нужно. Каждому молодому жителю "угольника" было хорошо известно, где пролегает граница домовых владений и почему нельзя "валить через круг", то есть пересекать двор по прямой. В общем-то, это правило не распространялось на лиц, не состоявших в бандах, но от греха подальше здесь предпочитали придерживаться негласных правил все без исключения: на круговой площадке только с детьми, через круг только старикам, позор и порицание тем, кто в открытую корешился с "чужим" домом.

О таких условиях перемирия знали даже менты. Если поступал сигнал о жмуре на "угольнике", они знали, что за ночь его перекатили от одних владений к другим как минимум раза три.

Хуже всего при таких раскладах было жителям тринадцатого - третьего в "треугольнике" дома. В процессе эволюции и борьбы за власть у него вообще не осталось своих сил. Там жили либо старики, либо девки, либо ботаны, толковых парней - увы. Поэтому тринадцатый всегда был тем, на кого сыпались обломки копей, бесправным и лишенным "своей территории" прислужником обоим.

Салман подошел к своим в беседке, поприветствовал парней, Малую приобнял, Дашку в щеку чмокнул. Такие порядки, так уже привыкли.

- Распоясались, черти, - сплюнул в сторону противоположной части двора Макс. - Орут шо у себя на кухне. Давно мы им не забивали. Надо бы их притихарить. По культурному, на стаде.

- Мяча же нет, - заглушив гитару, объяснил смуглолицый Алик. Он не был аборигеном "углов", его мать привезла сюда десятилетним, откуда-то с Туркменистана, но он сразу влился в правильный коллектив. - Порвали в прошлый раз. Дикари.

- Найдем, если надо. Да, Юлёк? - прижавшись щекой к волосам подруги, Глеб провел ладонью у нее по низу груди. Хорошенькая. Сочная становится Юлька, можно было бы подумать на счет повстречаться, но с чувствами у Глеба сейчас творился такой винегрет...

Ладно. Это все потом.

- Олег, - позвал он крепкого Тихоню, трижды чемпиона области по вольной борьбе, - можно тебя на два слова?

- Ну во-от, началось! - Алик отложил в сторону гитару и развел руками. - Салман, что за дела? Ты нам не доверяешь, что ли? Тогда так и скажи: пацаны, вы все офигенные, но я больше вам не верю. Только запомни: так можно всех друзей просрать! Будешь вон, с тринашками кентоваться.

- Ну чего ты разгуделся? - оскалившись в вынужденной улыбке, Салман влетел в беседку и понарошку принялся бороться с Аликом. Взял его шею в захват, придавил легонько. Тот сопротивлялся, но тоже так, дохленько, в полсилы. Знал, что все равно не навяжет Салману свой бой. - Буду! Буду с тринашками! И ты будешь вместе со мной!

Зато в соседней беседке прошло оживление. Все головы дружно повернулись на Салманову с Аликом возню. Гадали, потирая руки, не взаправду ли, случаем, у "девятых" заруба? Ведь проигравший в таких междусобоях, всегда им союзник.

- Да хер вам! - выкрикнул Макс, показав соответстующий кулачно-локтевой жест. - Вылупились! Айда на поле, слабаки!

Футбол в "угольнике" был чем-то средним между откровенным рубиловом типа стенка на стенку и игрой, в которой отсутствовали почти все официальные правила. Кроме, пожалуй, игры руками. Никаких угловых, никаких штрафных, никаких арбитров вообще. Только инстинкты и хардкор. Игра длится до тех пор, пока у сторон остаются силы. Проигравший по голам выставляется на ящик пива, но сам в употреблении трофея не участвует.

- Да с кем на поле идти? С вами, калеками? - прилетело из вражеского стана. - Опять обосраться хотите?

Увы, в прошлый раз, неделей ранее, Салмановы действительно проиграли матч. Тогда сильно досталось по ногам Женьке Брагину, первокурснику из ПТУ, который по обычаю играл в защите. В меньшинстве команда утратила боевой дух, начала подставляться под удары, и Глебу пришлось выбрасывать руку в пораженческом знаке. После такой игры Женька три дня встать с постели не мог, ноги как колодки стали.

- А чего ты оттуда вякаешь? - подал голос Салман. ? Пошли на стад, поглядим, кто калеки?

- Так мы уже видели, - под общий хохот донеслось с той стороны. - Как вы тащили одного на горбах своих. На что нам еще смотреть?

Макс набрал в легкие воздуха, чтобы ответить, но Салман остановил его. Не нужно развивать. Слово за слово, вербальная перепалка очень быстро перерастет в конкретный вой, потом у кого-то сдадут нервы, и тогда полетит что-то тяжелое. К примеру, пивная бутылка. Придется ответить. А поскольку бутылок у них нет, а гитарой Алик ради такого дела не пожертвует, придется идти в рукопашную. И не так ведь страшно само побоище, как то, что начнется после. Когда начнут пакостить втемную, исподтишка. Девушку обидеть, окна побить, чей-то сарай поджечь, подставу какую-нибудь обустроить. Ну его в пень. Не по такому дурацкому поводу хоть.

Салманов не хотел. Взрослел, наверное. Успел хлебнуть этой рубани за последних года два-три. Наконец утряслось после зимы, когда было очередное противостояние. Так зачем сейчас опять жилы наматывать?

- Я вам на завтра забиваю, - выкрикнул Глеб, нажав пальцем будто бы на невидимый звонок. - В три часа на стаде. Шесть на шесть, как обычно. Не придете - меняйте памперсы, ссыкуны.

Там снова рассмеялись над очередной шуткой своего центрового, Крымского, но Салман больше не отвечал. Он знал, да и все знали, что главное - сделано. Брошен вызов, остальное просто треп. Завтра выяснится, кто есть кто. Карта уже брошена, осталось ждать, как упадет.

- Пацаны, - обернулся он к Алику и Максу, враз став серьезным и вдумчивым. ? Нет, я в натуре, не хотелось бы такого от вас слышать. Вы знаете, у меня от вас никаких секретов нет. Каждого из вас я уважаю больше, чем себя. И отдам вам последнее, если понадобится. Если я вам верить перестану, то зачем мы тогда вообще здесь? Без обид, просто нужно поговорить с Олегом.

Алик, конечно же, на этом не успокоился, обещал тоже шептаться вон с Дашкой, всем кости перемыть. А Макс подшутил что-то насчет неправильной ориентации. "Да сколько влезет, - отмахнулся Салманов, - лишь бы не хмурились".

- Интриган, блин. Что случилось? - спросил Олег, когда они отошли в сторону.

- Да ничего, все нормально, - успокоил его Салман. - Ты Гарика сегодня видел?

- Барыгу нашего? - удивился Олег. - Ну, видел. Подходил к нам часа два назад. Покурил и подался себе.

- И что?

- Ну, ничего. А что ты спрашиваешь-то? Он что, накуролесил где-то, что ли?

- Не, все порядок. А он вам ничего не предлагал?

Олег напряг мозг, выискивая в памяти хоть что-нибудь ценное, о чем упоминал бы Гарик, причалив к беседке. Потому как ничего потребного он, конечно же, не предлагал, тут даже думать не о чем. Вспомнить бы хоть что-нибудь стоящее. В итоге, так ничего путного не выудив из диалога с Гариком, Олег пожал плечами.

- Ты же знаешь, у него одна и та же тема. Мусора п***сы и тому подобное. Я его слушать не стану. Так а ты человеческим языком можешь объяснить на кой он тебе дался?

- Человеческим он мне ствол предлагать купить. "Тетешник" за двести баксов. Причем очень сильно хотел мне его впарить. Рассрочку даже предлагал.

- Ого, - присвистнул Олег. ? Нехиленько он переквалифанулся. Теперь Гарь торговец оружием?

- Да тише ты.

- А чего ты от пацанов таишь? Тоже мне, секретная информация.

Салман задумчиво покусал нижнюю губу, искоса глядя в сторону оставшихся в беседке ребят. Алик снова взял на колени гитару, захрипел свою "Пачку сигарет", Макс задумчиво поглаживал сбитые костяшки пальцев. Из беседки "одиннадцатых" кто-то громко отрыгнул в их сторону. Снова заржали. Да не привыкать, чепуха. На самом деле, Салман сейчас думал о том, как Олег воспримет следующую порцию информации.

- Алик-то дымит, понимаешь? Снова за свое взялся. Думаю, он у Гарика тарится.

- Глеб, ты погнал? - встрепенулся Олег. С Аликом они жили дверь в дверь, а в последнее время так и вообще едва ли не породнились. - Алик у меня на глазах 24 часа в сутки. Он на толчок идет, я его слышу. Когда ему дымить?

- Я с его мамкой как-то в подвал спускались, там в их каморке "булик" лежит. Свеженький. Да и разве я не пойму, когда он уже хапнул?

- Хорош тебе! Как ты понял, что он свеженький? Дым из колпачка еще шел, что ли? Алик на завязи, это точно.

Конечно и Глеб, и Макс, и Алик, и тот же спортсмен Олег, даже девчонки, все целомудрием не страдали. Пробовали, и не только травку. Прошлым летом увлеклись этим не на шутку, было дело, даже на "фен" высадились. Но потом пришли к выводу, что с этим нужно завязывать. Увлекало слишком. Самым же падким к одурманивающему оказался именно Алик. По генам передалось, видать, у него там, на родине, все курили. Но здесь такой был уговор - больше никто не употребляет. Никакой наркоты. Иначе - вон из "фирмы".

Правда, как оказалось, сказать было проще чем сделать. Особенно, если речь о друге шла.

- Ладно. Не в этом вопрос сейчас. Ты только за ствол молчи, договорились? Пойду я перекушу сейчас и выйду. У кого-то мяч еще надо стрельнуть на завтра.

- Костюм на выпуск уже купил? - задорным своим смехом проводил Олег Салманова, пока тот шел к парадному. - Или в этом пойдешь?

- Твой заберу, а ты дома посидишь, в окно платочком помашешь, - через плечо кинул Салман и в следеющий момент исчез в дверном проеме.

В Каспрове за все нужно было бороться. Видимо и незаметно, днем и ночью, в привычном для себя русле или действуя по ситуации. Бороться за место в единственной маршрутке, ходящей в их район из центра. Бороться за глоток свежего воздуха в прокуренном коридоре. Бороться с шумными соседями за тишину ночью. Бороться за равенство, стоя в очереди в поликлинику, потому как Каспровская прописка делала тебя второсортным, недотяжиловчанином. Бороться за последнюю пачку соли в единственном на район гастрономе. Борьба здесь была неотъемлемой частью жизни, как азот в воздухе. И никуда от этого было не деться.

Потому что Каспров, это не прописка. Каспров - это стиль жизни. Это колпак, под которым жизнь течет по своим законам. Это телодвижение пловца, который всеми силами пытается не утонуть. Как ребенок, которого отец учит плавать самым простым способом - просто забросив его куда поглубже. Здесь нет правил выживания кроме тех, что заложены в человека самой природой. Здесь все знают, что богатство, которым ты сегодня дорожишь, завтра может стать кучкой пепла. Здесь верность в цене больше, чем все остальные человеческие качества.

Жаль, что такое встречалось очень редко.

Когда-то здесь размещался небольшой военный городок. Кроме офицерских общежитий - того самого "треугольника", чуть поодаль приютились две командирские двухэтажки с улучшенными условиями проживания. С послевоенных времен в них были расквартированы военнослужащие 310-го гвардейского краснознаменного мотопехотного полка, дислоцировавшегося в пригородной зоне Тяжилова. То есть вплоть до семидесятых годов все это даже не было включено в городскую черту: просто себе дома без улицы и номеров, сразу за полковым полигоном. У Глебова отца была фотография на которой оставшийся сверхсрочником сержант держал на руках годовалого Влада. Примечательно, что кроме "трехугольника" у него за спиной не было ничего. Только пустырь и разбитая, залитая лужами колея, по которой в осенне-зимний период могла проехать только "шишига", даже не командирский "уазик".

Никто не знает, был бы до сих пор военный городок живым примером повсеместного армейского расхлебайства, если б в середине семидесятых - в эпоху расцвета жилищно-строительной отрасли СССР, - каким-то высоким умам не пришло в голову расширять Тяжилов именно на север. И возводить возле армейских, общежития также и для гражданских, ведь потребность в доступной жилплощади для растущего областного центра, тогда стояла очень остро.

Но если кто-то успел помечтать, что на заполковых болотах вдруг раздадут квартиры сотрудникам научно-исследовательских институтов, врачам, учителям или другим представителям интеллигентной составляющей социума, то тут пришлось расслабиться. Потому как взрастали здесь, как грибы после дождя, обыкновенные топорные общаги для пролетариата. Работников сортировочной железнодорожной станции, химзавода, ПМК, автопарков и прочих черновых, неприхотливых работяг, которым бы за глаза хватило восьми квадратов комнаты, а кухни и туалета так и вовсе одной на два этажа. Лишь бы где-то можно было бросить свои кости.

А раз постройки были по своей архитектурной изысканности чуть сложнее гаража, то с целью экономии средств, бригады комплектовали рабсилой из ближайших колоний-поселений, лечебных профилакториев и прочих "надежных" мест. Ну, чтоб дешевле было. Чтоб все соответствовало киношной классике: на стройку - два человека.

Вот только вместо изобретательного Шурика на арене, откуда ни возьмись, и появился тот самый легендарный Каспров, о котором позже снимут несколько документальных фильмов. Никому толком не было известно, откуда он взялся, знали только, что он авторитетный, коронованный сиделец, вроде как поставленный республиканской сходкой смотрящим по Тяжилову. Не вызывало сомнений, что имея признание в соответствующих кругах, он быстро наладит контакт со свезенными на стройки века "гастарбайтерами". Помогал им, а они помогали ему. Чем могли.

Вообще в те годы много людей пропало. Смутное и опасное наступило время. Банды в Тяжилове, заимев такого лидера, почувствовали силу, осмелели, подняли головы и, как следствие, держали в страхе и панике весь город. Впервые правоохранительным органам пришлось признать, что для борьбы с внезапным всплеском преступности не хватает ни сил, ни умений. И пока оперативники носились за Каспровскими отморозками по всей области, фундамент общаг на новостройках укрепляли тела пропавших воровских конкурентов. Вряд ли кто знал, сколько их точно было тогда залито бетоном, ходили лишь слухи, что некоторых кидали в котлованы живыми.

Удивляться ли потом энергетике микрорайона, построенного на кладбище?

Конечно, во славу свою Каспров и его свита закончили, как и должны были. Вариантов же не шибко. С таким разбегом тут либо свои грохнут, либо легавые, либо тюрьма, другого не дано. Каспрову выпал расстрел, сначала замененный на пожизненное, но потом пересмотренный по вновьвыявленным обстоятельствам (добавились в приговор еще эпизоды) и приведенный в исполнение в восемьдесят четвертом году. Троим его "замам" определили п/ж. Остальных архаровцев на долгие годы отправили в далекие и холодные края, тайгу валить.

И вроде бы задышалось свободнее в городе, и вроде бы разросся город, и даже имя микрорайону дали гордое - Гвардейский, в честь полка, а на деле-то из уст совсем иное звучало. Уголовное эхо еще долго не затихало в этих краях. Собственно, и по сей день не умолкло. Так район и окрестили. И что б там управские не выдумывали, и какими бы здоровенными буквами не навязывали свое, все без толку.

От сегодня и до конца своих дней, Каспров. И точка.

Оставить комментарий © Copyright Матяш Дмитрий Юрьевич (shutdawn@ukr.net) Размещен: 18/04/2020, изменен: 18/04/2020. 26k. Статистика. Статья: Проза Жизнь на районе. 90-е. Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Район. 90-е. Уличные банды. Каспров - это не прописка. Каспров - это стиль жизни. Это колпак, под которым жизнь течет по своим законам. Это телодвижение пловца, который всеми силами пытается не утонуть. Как ребенок, которого отец учит плавать самым простым способом - просто забросив его куда поглубже. Здесь нет правил выживания кроме тех, что заложены в человека самой природой. Здесь все знают, что богатство, которым ты сегодня дорожишь, завтра может стать кучкой пепла. Здесь верность в цене больше, чем все остальные человеческие качества.

Матяш Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Kasпроv. Глава 1