Холодной майской ночью 2012 года английский рыболовный траулер "Утренняя звезда", занимавшийся ловом сельди в Северной Атлантике, возвращался в порт. Застигнутый густым туманом, он, крадучись, полз в липкой серой мгле, пробивая туманную завесу прожектором.
Отчаянный крик, прорвавшийся сквозь туманное марево, заставил капитана Боунса вздрогнуть.
- Помогите! Спасите меня!
- Шлюпку на воду! Человек за бортом! - крикнул капитан. Это был человек средних лет и крепкого сложения с худым и умным лицом.
Спустя несколько минут шестеро матросов уже сидели в шлюпке. Несколько ударов вёсел - и она растаяла в тумане.
Откуда здесь человек, в открытом океане, вдалеке от пассажирских судоходных трасс?
Секунды ожидания казались Боунсу вечностью. Но вот в белом как молоко и липком как клейстер тумане прорисовался силуэт возвращающейся шлюпки, ещё несколько гулких ударов вёсел - и на борт, поддерживаемый матросами, шатаясь, поднимается спасённый мужчина.
- Капитан, мы сняли его с айсберга! - крикнул Джон Вулф.
Насквозь промокший, обветренный и продрогший рыжеволосый мужчина бросился к Джекобу Боунсу и закричал с лёгким акцентом:
- Спасите! Спасите их! Корабль только что затонул!
- Какой корабль? - удивлённо спросил капитан.
- "Титаник"! Он только что на моих глазах погрузился в воду!
Боунс только хмыкнул:
- Пойдёмте я отведу вас в каюту, вам нужно согреться, подкрепиться и отдохнуть.
"Вот только умалишённого мне тут и не хватало", - раздражённо подумал капитан.
В капитанской каюте спасённый мужчина, не споря, стянул с себя насквозь мокрое длинное коричневое пальто, пропитавшиеся водой брюки, рубашку и бельё, переоделся в сухое, лёг на узкую скрипучую койку и натянул одеяло до подбородка.
Джекоб подобрал разбросанную по полу мокрую одежду, собираясь развесить её для просушки, как вдруг из кармана пальто что-то выпало.
Капитан Боунс подобрал мокрый кусочек картона и взглянул на него. От увиденного стены каюты закружили странную карусель. Там значилось: Титаник Билет 3 класса Љ 349907. Боунс в юности интересовался всем, что связано с легендарным лайнером, он видел в музее сохранившиеся билеты на "Титаник", подделкой это быть не могло. Да и как этот несчастный мог оказаться на айсберге посреди океана?
Дождавшись, пока стены каюты перестанут кружиться, Боунс осторожно положил билет на стол и внимательно осмотрел пальто. Только теперь он заметил, насколько оно старомодно. Такими же антикварными были рубашка и брюки.
"Спокойно, всё это запросто можно купить на блошином рынке", - сказал сам себе Джекоб, но, бросив взгляд на измождённого мужчину, который лежал, устало прикрыв веки и едва дыша, он каким-то шестым чувством понял, что он действительно "оттуда".
Капитан достал бутылку виски и налил два стакана, один из которых протянул спасённому.
- Давайте выпьем, - ни разу ещё Боунс не говорил таким странным, ненатуральным голосом.
Мужчина кивнул и взял виски. Выпили. Спасённый внимательно смотрел, как капитан нарезает ветчину, затем взял один из ломтиков. Вдруг он, вскочив, бросился к двери каюты:
- Их нужно спасать! Они замёрзнут! Вода ледяная!
Боунс силой оттащил мужчину от двери, запер её на ключ и усадил его на койку:
- Некого спасать. Я видел ваш билет, и одежду вашу старомодную видел, я верю, что вы с "Титаника", но сейчас на дворе май 2012 года. С момента катастрофы прошло более ста лет...
- Вы лжёте!
- Смотрите! - капитан вынул из шкафа одну из газет и бросил её на колени мужчине.
Увидев дату, тот застонал, схватился руками за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону.
- Вы, похоже, попали во временную воронку, - сказал Боунс. - Я много читал об этом, когда учился в школе. У меня был школьный друг, Майкл Берн, сдвинутый на всём необычном, он мне всякие книги подсовывал. - Расскажите мне всё, - вдруг попросил он.
- Меня зовут Нильс Палсор, - тусклым голосом сквозь слёзы начал рассказывать спасённый. - Мы с женой Альдой и четырьмя детьми жили в Южной Швеции, где я работал шахтёром. В 1910 году я уехал в Чикаго, работал там водителем трамвая, копил деньги на билеты для переезда семьи в США. Скопив денег, я вернулся в Швецию, чтобы помочь Альде с переездом. Мы купили билеты третьего класса на "Титаник". Случилось так, что мы жили отдельно - я в каюте на носу корабля, а Альда с детьми в кормовой части. Когда каюты начали затопляться, я бросился к Альде, мы быстро одели детей, но когда мы поднялись на верхнюю палубу, все основные шлюпки уже отчалили. Нам с Альдой удалось уцепиться за одну из перевёрнутых лодок и кое-как удерживать на ней детей, но потом меня смыла волна. Я долго барахтался в ледяной воде, затем, сам не помню как, мне удалось взобраться на айсберг...
- Мистер Палсор, - перебил рассказчика Боунс. - Я верю вам и попытаюсь помочь. Но вы не должны никому говорить о том, что вы с "Титаника", иначе вас упрячут в сумасшедший дом. По возвращении в порт мне полагается двухнедельный отпуск, и мы с вами поедем к моему школьному другу. Быть может, он что-то придумает, - искреннее сочувствие прорвалось сквозь его обычную спокойную сдержанность. - А пока помалкивайте и предоставьте всё мне.
Поезд из Глазго прибыл в Шимлэйк в четыре. Два непримечательных человека - один брюнет, второй рыжеволосый, одетые в модные джинсы и лёгкие джемпера, вышли на платформу и направились в город. Весь их багаж составлял один небольшой чемодан.
Джекоб Боунс впервые за двадцать три года оказался в городе своей юности и жадно оглядывался по сторонам. Вот его школа, вот библиотека, куда они с Майком так любили ходить, вон смотровая вышка, на которую они частенько лазили, а если взобраться на неё, то можно увидеть окаймлявшую город с трёх сторон реку Лэйвер, где они с Майком едва не утонули.
Тощая чёрная дворняжка увязалась следом, едва не хватая их за пятки, и не отставала, пока они не свернули на Уэл-стрит. Наконец Боунс и Палсор подошли к дому Майка Берна. Небольшой дом из серого камня имел грязный и вконец запущенный вид. Два из четырёх окон были наглухо забиты, крохотный палисадник сплошь зарос травой, лишь к стене дома сиротливо жался чахлый куст жасмина, который никогда не цвёл.
- Похоже, здесь давно никто не живёт, - озадаченно пробормотал Боунс. - Неужели Майк переехал? Где теперь его искать?
С этими словами он взбежал по ступенькам и нажал на кнопку звонка. Как ни странно, звонок работал.
Ждать пришлось долго, но, наконец, дверь со скрипом отворилась и в полутьме Джекоб разглядел высокую сутулую фигуру.
- Майк, дружище! - Боунс обнял приятеля и дружески похлопал его по плечу.
- Джек?! - бледный, небритый, сутулый, начинающий лысеть мужчина неопределённого возраста, на переносице которого едва держались очки с одной отломанной дужкой, часто моргая, с удивлением воззрился на гостей. - Джек, это ты?
- А то кто же? Может, ты всё же впустишь нас в дом?
Хозяин сделал приглашающий жест рукой.
Внутри дом представлял собой ещё более жалкое зрелище: покрытый саваном пыли пол, перекосившаяся старая мебель.
- Как ты тут живёшь? - с удивлением спросил Боунс, озираясь.
- Вот так и живу, - мрачно ответил Майк, какой-то одичалый, в неопрятной, засаленной одежде.
- Работаешь где-нибудь?
Короткий смешок:
- Год назад попёрли. Я проводил опыты в лаборатории, и случился взрыв. Ну, и...
- Ясно.
Они прошли в маленькую кухню, грязную и запущенную, как и весь остальной дом. Майк, скрестив на груди руки, застыл в углу, Нильс Палсор, не обращая никакого внимания на грязь, сел на расшатанную колченогую табуретку и превратился в изваяние, а Боунс, вздохнув, принялся наводить чистоту. Он открыл окно, чтобы впустить немного воздуха, вымыл пол, начисто вытер стол, затем достал из чемодана бутылку виски, колбасу, сыр, ветчину и принялся готовить ужин.
После чая Джекоб наконец рассказал Майку о том, что их к нему привело. Берн тут же вскочил, и бешено жестикулируя, стал быстро ходить по тесной кухне:
- Я знал, что временные воронки существуют! Знал! И вот доказательство!
- Майк, мы приехали сюда, надеясь на твою помощь, - негромко сказал Боунс. - Когда мы в последний раз виделись в Глазго, ты говорил, что создал "капсулу времени", при помощи которой можно попасть в прошлое...
- Да, "капсула времени" существует, - после паузы ответил Майк, рассеянно барабаня по столешнице длинными бледными пальцами с обломанными ногтями, - но я ещё не испытывал её.
- Ты понимаешь, что мы сделаем? - с воодушевлением воскликнул Джекоб. - Мы вернём мистера Палсора в его время, и он спасёт "Титаник"!
Нильс Палсор, побелевший от волнения, почти не дыша, смотрел на Майкла Берна как на Бога. От решения Майка зависела его судьба.
- Чтобы вернуть Нильса прямо на борт "Титаника", нужен предмет, который находился на борту корабля, - после паузы ответил Берн. - Предмет этот действует как проводник... - он не договорил, потому что Палсор вскочил, бросился к чемодану, вытащил из него свои брюки и с лихорадочной быстротой начал обшаривать карманы. Через несколько секунд он с ликующим криком протянул Майклу небольшой кусочек дерева, украшенный искусной резьбой.
- Старший сын отломал это от спинки стула в ресторане во время ужина... в последний день.
- Вполне сойдёт, - удовлетворённо ответил Берн. - Мне нужно дней пять, чтобы всё проверить, - добавил он.
- Пять так пять, - ответил Боунс, прихлёбывая уже остывший чай. - Всё равно другого пути нет. Послушай, Майкл, - продолжал Джекоб, - я тебя, дружище, тут не оставлю. Ты отправишься вместе со мной в Глазго. Там работы много, да и я рядом, а здесь ты в одиночку совсем загнёшься.
Берн сдержанно улыбнулся:
- Там видно будет.
В следующие пять дней Джекоб Боунс хозяйничал на кухне, Майкл Берн всё время проводил у "капсулы времени", а Нильс Палсор изнывал от неопределённости и казался безучастным.
Когда Берн появлялся на кухне для коротких перекусов, взгляд его был рассеян, он ни на кого не обращал внимания, ни с кем не разговаривал, и, едва покончив с едой, снова уходил в гостиную, где была установлена "капсула", и работал, работал до глубокой ночи.
Тем временем, Джекоб решил обсудить с Палсором свой план спасения "Титаника".
- Мистер Палсор, что вы собираетесь делать, когда окажетесь на борту корабля? - однажды после ужина спросил Боунс.
- Найду капитана Смита и всё ему расскажу.
- "Всё" - это что? - уточнил Боунс. - Расскажете ему, что побывали в будущем?
- Ну... нет.
- И правильно. А то я было уже подумал, что вы соскучились по смирительной рубашке.
- Я скажу ему... скажу, что нужно уменьшить скорость, что "Титаник" может налететь на айсберг...
- Ваш капитан Смит - самоуверенный кретин! - резко ответил Боунс. - Не станет он вас слушать. Его несколько раз предупреждали об айсбергах радиограммами - а толку? На корабле не было даже биноклей! Слушайте, что я вам скажу, - отрывисто продолжал он. - В тот момент, когда "Титаник" будет идти навстречу айсбергу, у штурвала лайнера должны быть вы.
Палсор смотрел на капитана в немом ужасе, а тот продолжал.
- Вы должны оглушить стоящего за штурвалом рулевого и занять его место.
Палсор сильно побледнел, но ничего не ответил.
- На то, чтобы изменить курс и обойти айсберг у вас не останется времени, да и не сумеете вы это сделать, поэтому единственный выход - таранить айсберг...
- Таранить айсберг! О, Господи! - в ужасе воскликнул Палсор и замолчал, пытаясь совладать с собой. В его воображении проносились жуткие картины.
- Нос лайнера вомнётся где-то метров на двадцать, это будет мгновенная смерть для тех, кто в это время находится в носовой части судна, - безжалостно продолжал Боунс, - но корабль останется на плаву и даже сможет идти своим ходом. Как капитан, я ручаюсь за это.
- Нет, нет, я не смогу этого сделать! - простонал Палсор и спрятал лицо в ладонях.
- В ваших руках будет судьба корабля и полторы тысячи человек, - медленно и веско сказал Боунс, испытующе глядя на Палсора. - Вам по прихоти судьбы предоставляется шанс, которого никогда и ни у кого не было.
- Хорошо, я попытаюсь, - тихо, но твёрдо сказал Нильс, отнимая руки от лица. - Я сделаю всё, что смогу.
На следующее утро Майкл Берн, сияя, сказал, что для "переброски" Палсора всё готово, и они могут приступать.
Нильс быстро надел свою "старую" одежду. От волнения движения его были резкими и судорожными. И вот через несколько минут Палсор стоял у тускло мерцающей разноцветными огнями "капсулы времени".
Это был небольшой аппарат овальной формы с прозрачной откидывающейся крышкой.
- Выпейте это, возьмите в правую руку кусочек дерева и ложитесь, - стараясь казаться спокойным, сказал Берн, протягивая Нильсу стакан какой-то оранжевой жидкости. Палсор выпил солоноватую жидкость, перекрестился и лёг в капсулу.
- Вы окажетесь на борту "Титаника" вечером 14 апреля 1912 года, у вас будет примерно пять часов, чтобы продумать план действий, - сказал Майк, устанавливая даты и время на двух циферблатах. Один из них светился ровным фиолетовым светом и показывал текущую дату и время: 28 мая 2012 года; 11:27, второй горел ярким жёлтым светом, на нём значилось: 14 апреля 1912 года; 19:16.
- Удачи! - Джекоб Боунс пожал Нильсу руку и отошёл.
Майк Берн пристегнул руки и ноги Палсора мягкими кожаными ремнями:
- Будет немного больно, - извиняющимся тоном сказал он.
Прозрачная крышка стала медленно закрываться.
- Спасибо! Спасибо за всё! - изо всех сил крикнул Нильс.
Раздался тихий монотонный шум, сильно запахло озоном, перед глазами вспыхнули разноцветные пятна, Нильса закружил светящийся водоворот, затем обрушилась боль и он закричал. И вдруг всё ушло.
Нильс Палсор лежал ничком на одной из прогулочных палуб "Титаника", море и корабль купались в мягком солнечном свете, небо тихо светилось.
Нильс с трудом поднялся, добрёл до уединённой скамейки, сел и уронил на руки гудящую от боли голову. Долго сидел он так, в полной неподвижности. Обрывки воспоминаний проносились перед Нильсом: звонкий смех матери, свист режущей воду лески, когда он, совсем ещё мальчишкой, поймал свою первую крупную рыбину, тот день, когда у ручья он вплёл в чёрный шёлк волос Альды кисть душистой белой сирени. Он вспомнил, как впервые взял на руки Мэта - только что родившегося, розового, сморщенного, с хохолком чёрных волос. Нильс тряхнул головой, отгоняя видения.
И тут он увидел, как Альда с детьми вышли на палубу. Они были далеко от него и не могли его видеть, а Палсор смотрел на них, потерянных и вновь обретённых с жадностью и упоением.
Напрягая зрение, Нильс разглядел, что Мэт, старший сын, держит в руках большого оловянного солдатика, два других сына свистели в глиняные свистульки, которые Альда купила им перед самым отплытием, а младшая, его любимица, четырёхлетняя Агнес, как всегда, не расставалась со своей единственной куклой. Длинные медно-рыжие волосы девочки плескались на ветру, розовый бант, удерживавший пряди надо лбом, съехал набок. Агнес была одета в своё лучшее тёмно-синее бархатное платье.
Что-то мешало Нильсу выйти из укрытия и подойти к жене и детям. Встречи со своим "двойником" Палсор не боялся - насколько он помнил, весь вечер накануне катастрофы он провёл в каюте, борясь с морской болезнью, и спускался только на ужин. Когда Альда с детьми ушли обратно в каюту, Палсор отправился в столовую для пассажиров третьего класса, где взял со стола уже открытую бутылку вина и быстро ушёл. От волнения есть совершенно не хотелось. Нильс отхлебнул пару глотков из бутылки - для храбрости - а остальное вылил за борт.
Вечерело. Серое небо потемнело, стало иссиня-лиловым, и, казалось, нависло над самым кораблём и свинцовой, точно застывшей водой.
У Палсора защемило в груди. А вдруг он не справится? Тоска всё сильнее душила Нильса, наполняла мрачными предчувствиями.
Укрывшись всё на той же уединённой скамейке, Нильс спрятал пустую бутылку в карман пальто и стал ждать. Палубы "Титаника" затихли, опустели, корабль окутала холодная ночь, недобро, холодно мигали в вышине жёлтые звёзды.
Нильс взглянул на часы - половина двенадцатого. Пора.
Палсор бесшумной тенью скользнул в рубку, и бутылка метко опустилась на затылок рулевого. Оттащив бесчувственное тело, Нильс бросился к штурвальному колесу и изо всех сил вцепился в него.
- Сейчас начнётся, - хрипло пробормотал он.
В ту же секунду до него донеслись гулкие удары колокола, и почти сразу затрещал телефон. Нильс схватил трубку.
- Айсберг прямо по курсу! - услышал он испуганный выкрик.
- Да знаю я! - не подумав, рявкнул Палсор и бросил трубку.
Дыхание хрипло и прерывисто вырывалось из его груди, на виске вздулась толстая пульсирующая жила, перед глазами плясали разноцветные огни, но не было силы, которая в тот момент могла оторвать его руки от штурвала.
Лайнер шёл на айсберг, как показалось Нильсу, очень медленно, с опаской, нехотя, дрожа каждой заклёпкой своего огромного корпуса - от киля до верхушек труб.
Ледяная гора приблизилась вплотную, как хищник нависла над кораблём. От удара его швырнуло на штурвал, грудь разорвала боль, но, скрипнув зубами, он лишь сильнее вцепился в штурвальное колесо.
Скрежет стали о лёд разорвал непроглядный мрак ночи. Нильс слышал, как ломался лёд, как трещал металл, осколки айсберга сыпались со всех сторон. Несколько десятков голосов слились в один резкий, мучительный крик, полный ужаса и боли, и Палсору казалось, что он слышит в этом кошмарном сонме свой собственный голос.
Вдруг огромный осколок айсберга ударил его в правое плечо, отшвырнул от штурвала, падая, Нильс ударился головой о пол рубки, и наступила темнота.
Он не знал, сколько времени лежал без сознания. Кто-то сильно потряс его, и Палсор приоткрыл свинцовые веки. Бледное взволнованное лицо белело в темноте - это был один из офицеров.
- Слава Богу, вы живы, - услышал Нильс далёкий голос. - Кто вы? Как вы здесь оказались?
Палсор, не отвечая, с трудом поднял голову и медленно пошевелил онемевшими руками и ногами. Правое плечо отозвалось резкой, пульсирующей болью. Поморщившись, он приподнялся на локте, пошатываясь, встал и поспешил к выходу.
Рука Нильса дрожала, когда он стучал в дверь каюты жены. Дверь резко распахнулась, и в проёме возникла бледная, взволнованная Альда:
- Нильс, что случилось? - шёпотом спросила она. - Нас сильно тряхнуло, дети упали на пол, Агнес испугалась и долго плакала...
В тесной душной каюте сильно качало, дети спали.
- Всё в порядке, дорогая, - ласково сказал Нильс.
- Что у тебя с плечом? - вдруг испуганно спросила она.
- Немного поранился. Не обращай внимания - это пустячная царапина.
Тревога жены, однако, не унималась:
- Побудь с детьми, а я посмотрю, что там стряслось, - тихо шепнула она, и прежде чем муж успел ей помешать, выскользнула за дверь.
Нильс примостился на краю узкой койки рядом с младшей дочерью и, улыбаясь, гладил медно-рыжие волосы Агнес. Он не знал, сколько времени просидел так, из глубокой задумчивости его вырвал тихий скрип.
Бледная как смерть Альда стояла в дверях каюты, её губы беззвучно шевелились, на лбу выступили капельки пота, в огромных серых глазах плескался испуг.
- Что с тобой, родная? - Нильс подбежал к жене и взял её за руку.
- Ох, Нильс! Господи! Корабль недавно налетел на айсберг! Сейчас на палубу вынесли тела погибших, там есть мёртвый мужчина - вылитый ты! И одежда точно как у тебя! Я так испугалась! Я думала, что это ты! - она заплакала.
- Альда, милая, успокойся! Мало ли похожих людей на свете!
Он унимал рыдания Альды, согревал ледяные руки, шептал ласковые слова и, наконец, успокоил её.
"Титаник" сильно помял нос, но остался на плаву. Во время ночного тарана погибли сорок семь человек - те, чьи каюты располагались на самом носу корабля. Наутро капитан Смит застрелился. Командование кораблём принял старший помощник Чарльз Лайтоллер, он и привёл изувеченный лайнер в Нью-Йорк. Ремонтировать "Титаник" не стали, а сделали из него самый большой и роскошный в мире ресторан на воде, поставив на вечную стоянку в Саутгемптоне.
По прибытии в Америку семейство Палсоров поселилось на окраине Чикаго. С морскими круизами было покончено: заядлый рыбак, Нильс Палсор до конца жизни не поднимался на борт даже рыбачьей лодки.