Маслова Олеся Александровна : другие произведения.

Княжна часть 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто протянет руку помощи через пропасть, возвращающую твое прошлое?

   Солнце тихо садилось в море и отражалось в её очках. Она сидела на лавочке в парке у причала. Скамейка стояла в уголке парка около огромного валуна почти в человеческий рост. Вита набрела на нее совершенно случайно, хотя смутно припомнила, что знает это место. В душе была пустота и невесомость, голова болела. Пару часов назад она потеряла последнюю надежду на то, что память полностью восстановится. "Вам кого?... Валдайская Ирина Игоревна? Нет, она здесь больше не живет, она несколько лет назад продала эту квартиру... Нет, к сожалению, я не знаю адреса, ведь у нас была купля-продажа, а не обмен...Хотя.. помниться она говорила что хочет уехать подальше отсюда, в другой город". Слова незнакомой девушки, открывшей дверь, до сих пор стучали в её голове. "Вот и всё, последняя ниточка, соединявшая твое прошлое и настоящее, оборвалась, как струна, издав грустный звон. Солнце садится, а тебе некуда идти. Стоило ли пробираться через всю страну, ради этих слов?" Впереди надеяться было не на что, а сзади было просто пусто. "Мне срочно нужно попасть в Черноморск, я там всё вспомню!" - какая глупость.
   - Девушка, с вами всё в порядке? - раздался голос, такой глубокий и бархатный тембр которого сразу проник ей в душу
   - Со мной? - она даже не посмотрела на случайного собеседника, так глубоко она была в себе.- Да, всё в порядке.
   - Не похоже - вы сидите тут, такая красивая, море и солнце отражаются в ваших очках, а из-под них текут слезы. Почему вы плачете?
   - А почему вы спрашиваете!? Вам это действительно интересно? - спросила Вита, подняв голову и посмотрев на спрашивающего.
   Рядом с ней стоял человек. Он был высокого роста, с белыми, как снег волосами, которые резко контрастировали с его загорелой кожей. Как и на ней, на нем были надеты очки от солнца, которое было здесь, на юге очень ярким даже в конце сентября. Одет он был в белую рубашку с закатанными до локтя рукавами, и в светло-голубые джинсы. На вид ему было лет пятьдесят. "Маньяк? Да нет...Он не похож..." - отметила про себя Вита. Он присел рядом.
   - Да. Я понимаю, что тебя это удивляет, - он, сам того не заметив, стал обращаться к ней на "ты", - чужой человек, чего ему надо от меня, ведь ты так думаешь?
   - В точку.
   - Вы напомнили мне одну девушку, которую я знал очень давно. Просто мне это место очень знакомо. Здесь я познакомился с любимой женщиной, здесь я ее видел последний раз. А еще я знаю, что сюда приходят, когда на душе тревоги. Ты знаешь, что это место называется Камень Скорби?
   - Да, точно. - Она даже не удивилась этому воспоминанию. - Я даже не помню, как добрела до него. Я просто люблю море, оно успокаивает. Я смотрю на него, и мне кажется, что прибой сейчас смоет все мои проблемы.
   - Да, ты права. Но он может смыть все дурные воспоминания с поверхности памяти, а не шрамы с сердца.
   Вита с грустной усмешкой посмотрела на него и вдруг спросила:
   - А вы не знаете, как найти в городе человека, который переехал?
   - А кого вы хотите найти? - воодушевился человек.
   Вита посмотрела на него. Ей так хотелось с кем-то поговорить, найти друга, поделится своей проблемой. В конце концом, она хотела, чтобы кто-то её просто пожалел. Человек внушал доверие, и она решила рассказать ему свою историю, в конце концов, она рискует получить от него только насмешку.
   - Мне страшно и одиноко. Если Вам это действительно интересно, то слушайте. Я потеряла память после катастрофы. Уже три месяца я живу и не знаю, кто я такая, - она говорила медленно, как бы признаваясь в этом не ему, а самой себе. По её щекам снова потекли слезы. - Медленно - медленно память ко мне возвращается, я что-то слышу или вижу знакомое, и вспоминаю чуть-чуть о себе. Как будто давно просмотренные фильмы. Хотя боюсь, что огромные куски своей жизни я так никогда и не вспомню. Мои воспоминания заканчиваются где-то в юности, а что было недавно - я не помню. Месяц назад у меня появилась надежда, что я все о себе узнаю - я вспомнила маму, имя и адрес. Но мне сказали, что она переехала, да ещё и в другой город, кажется. Всё.
   - Подожди, почему же всё? Раз женщина с таким именем действительно существует, то еще не всё потеряно!
   - Просто я уже не уверена ни в чем. Даже не знаю, хочу ли я её найти. Увидев город, двор, я ничего не смогла вспомнить. Я не уверена, ни в одной своей мысли. Хотя в голове постоянно звучат чьи-то голоса, они произносят какие-то имена...
   - Как тебя зовут, это-то ты знаешь?- он прервал её.
   -Да, Виталия, Вита. А Вас?
   - Олег, Олег Викторович.
   Вита вздрогнула. Как эхо в её памяти пронеслось "Олег, его звали Олег"
   - Что с тобой, ты вздрогнула и побелела?
   - Знакомое такое имя. Олег.... Только кто носил его? Не помню.
   Рядом сидящий мужчина погрустнел. Голос этой молодой девушки, произносящей его имя, напомнил ему другой голос. Он посмотрел в сторону. Вон там, у того дерева он видел её последний раз с борта своего корабля. Тогда они видели друг друга в последний раз.
   - Вы погрустнели. Неужели я Вас так загрузила своими проблемами. Простите, я пойду.
   Но он удержал её. Мельком она заметила у него на руке родимое пятно, что-то знакомое. Как и она, он был один в этом городе. Ни родных, ни друзей, лишь только одни горькие воспоминания. И тут посмотрев друг на друга, они поняли, что их случайная встреча вовсе не была просто случайной. И он решил рассказать ей то, о чем не хотел вспоминать уже двадцать четыре года.
  -- Ты знаешь, а я тебя понимаю. Понимаю твое разочарование и досаду. Двадцать четыре года назад я летел на всех парусах в этот город к любимой девушке. Она была чем-то похожа на тебя. Высокая и статная с такими же каштановыми волосами. Мы познакомились в этом парке, когда я был в увольнении на берегу. Мы полюбили друг друга - тебе знакомо это чувство? Весь мир, нам казалось, жил ради нас. Всё казалось простым и легким. Мы встречались три недели, а потом мой корабль ушел в рейс на три месяца. Так получилось, что мне пришлось задержаться - моя бабушка, живущая во Франции, умирала, и мне надо было побыть с ней. - Он говорил медленно, похоже, воспоминания доставляли ему невыносимую боль. - С кораблем в город я не вернулся. Но я писал, звонил: не знаю, доходили ли письма - ведь тогда с корреспонденцией из-за границы было трудно - но на мои звонки почему-то упорно отвечали, что "такая здесь не проживает". И, тем не менее, я надеялся, что она ждет меня. Я искренне верил в это. Я приехал через шесть месяцев после корабля, похоронив бабушку и оформив все дела с наследством. Я бежал бегом от самой пристани и до её дома - она с родителями жила в восточном районе. Дверь мне открыла её мама. Мы не успели тогда познакомиться, но она узнала меня по описаниям Ирины. И знаешь, то сообщила мне её мать? Что моя любимая вышла замуж и вот-вот должна родить ребенка. Ещё женщина слезно попросила не искать дочь и не разбивать семью! Такая вот у меня история.
  -- Знаете - вы немного помогли моей амнезии! - Вита отчетливо вспомнила тот вечер, лицо мамы, слезы на щеках - тот день, когда она открыла дочери правду о настоящем отце. - Подобных историй тысячи в портовых городах. Я тоже сейчас вспомнила как мама мне подобное рассказывала про отца! Точь-в-точь, как вы сейчас рассказали, но про моего отца! - Вита говорила, даже не задумываясь. - Ей пришлось выйти замуж за другого, потому, что мой настоящий отец уплыл на корабле, и не вернулся, а мама забеременела от него. Пришлось срочно выйти замуж, чтобы избежать позора. Дежа вю какое-то!
   Она выпрямилась и встряхнула головой. Её волосы, лежавшие на плечах, откинулись назад. Мельком мужчина увидел, что они скрывали: недавний, ещё краснеющий, шрам на шее, а чуть ниже - на плече этой чужой, случайно встреченной им девушки, он увидел маленькое родимое пятно в форме листика клевера - родовой знак его старого княжеского рода, от которого и произошла их фамилия - Клеверские. Это невозможно, невероятно. Таких совпадений не бывает! Он, вздрогнул, как от удара молнии, и медленно снял очки. Потом вдруг схватил Виту за плечи и закричал:
  -- Как, как зовут твою маму? Ирина, Ирина Мещерякова!?
   Когда он так резко встряхнул её за плечи, Вита от испуга зажмурилась, но, услышав эту фамилию, она резко открыла глаза, и посмотрела на нового знакомого. Олег почувствовал, как девушка внезапно задрожала всем телом. Вита медленно поднесла руку к голове, и тоже сняла очки. Их глаза встретились, абсолютно одинаковые глаза необычного цвета - солнечного моря. В их головах одновременно пронеслось: "Не может быть...".
  
  

***

  -- Знаешь, я ведь в тот день совершенно случайно пришел на то место, да и вообще, если бы капитан "Белого" не сломал ногу, я бы не попал в этот город! Ты веришь в судьбу?
  -- Не знаю. Она у меня уж больно мудреная. Ну, скажи мне, почему после кораблекрушения я потеряла память?
  -- А что б ты предпочла потерять? Руку? Ногу? За все надо платить, девочка моя, и за жизнь тоже.
   Вита шла по пристани, держа под руку своего отца, который так внезапно появился у неё пару дней назад. Тогда, сентябрьским вечером, увидев эти глаза, они оба поняли, кто находится рядом. И не надо было никаких объяснений. Они еще долго сидели на лавочке, не зная, друг о друге ничего, но, уже чувствуя, как в сердцах зарождается симпатия.
   Весь следующий день они провели в поисках Ирины - Витиной мамы. Они узнавали в паспортном столе, милиции, опросили соседей, и, в конце концов, к вечеру узнали, что она уехала в пригород. Тогда Олег Викторович, как всё еще называла его Вита, сказал: "Мы всё равно найдем её! У меня есть некоторые связи в прокуратуре. Вита, я обещаю тебе это!"
  -- Вита, я вот только не понимаю. Ты сказала, что любишь море, но попала в катастрофу! Ты уж мне поверь, люди, которые попали в кораблекрушение, никогда не скажут, что любят море! Ты бы не могла сейчас спокойно на него смотреть. Ведь этот страх откладывается в подсознании.
  -- Ты знаешь, я уже думала об этом. Может быть, я исключение или это совпадение?
  -- Что?
  -- Просто история была такая странная. Слушай.
   И она рассказала ему, как очнулась в хижине старого китайца.
   " - Пить. Хочу пить, - прошептала она, и это были первые слова, которые произнесла девушка, которую два дня назад вытащили из воды.
   Рядом с собой она увидела старого китайца и молодую девушку - его внучку, как Вита узнала позже. Девушка что-то лепетала на непонятном языке, но воды всё-таки подала. Сделав глоток и вскрикнув от боли, Вита отдала стакан. Попив воды, спасенная тут же уснула. Окончательно придя в себя, Вита села на кровати.
  -- Ну, очнулась? Как чувствуешь себя? - спросил китаец. Он говорил по-русски, хотя сильно коверкал некоторые слова.
  -- Где я? - прохрипела девушка.
  -- У меня в хижине. Мы живем на острове, но материк рядом. Во время отлива, перешеек можно легко прейти в брод. Три дня назад, в ночь после того сильного шторма, тебя нашли на берегу. - Видя, как девушка удивленно смотрит на свою одежду, он торопливо сказал: Мы переодели тебя в сухое, это одежда моей внучки. Твоя вот, - он показал на веревку, где сушились джинсы, куртка и футболка.
  -- Голова болит и шея. Что это за повязка? - она резко прикоснулась рукой к горлу. - Ай, как больно!
  -- Я плохо тебя понимаю, но скажу, что ты сильно ударилась о прибрежные камни - в горячке весь шторм пролежала. А еще у тебя большая рана на шее, как еще ты выжила? Ты попала в кораблекрушение? Кто ты?
   Вот тогда Вита и почувствовала, что не может ответить на этот простой вопрос. Видимо, шок, которые она пережила, просто стер из памяти все её мысли.
  -- Я... я. Я не знаю. Я не могу вспомнить! - В её глазах отразился ужас, сердце стучало через раз. Она упала лицом в подушку и зарыдала. - Я ничего не помню. Мне страшно! Страшно!
  -- Ты жива, а это главное, - он положил свою морщинистую руку ей на голову. - А память - она вернется. Успокойся. А сейчас отдыхай и не говори много, рана скорей затянется.
   Так девушка осталась в этой маленькой деревушке. Со временем она привыкла к окружающим. Вита помогала внучке Яп Чена, а по вечерам гуляла по пляжу и задумчиво разглядывала свой медальон, и как только она его не потеряла (!), тонкая цепочка и маленький золотой медальон, в центре которого была гравировка: "Vita". "Меня зовут Вита, я прочитала это на своем медальоне!" - сказала она Яп Чену, как представился ей китаец.
   Старик рассказал ей, как в ночь после шторма вдруг заметалась и заскулила его собака. Он открыл дверь, и собака опрометью выскочила наружу. На улице был настоящий ураган, но он всё-таки вышел на улицу, чтобы загнать собаку, которая бросилась к пляжу. Превознемогая порывы ветра, он вышел на пляж. Уже издали старик заметил что-то, лежащее на песке, рядом крутилась его собака. Подойдя ближе, он увидел девушку - мокрую, с окровавленной головой, еле-еле дышащую, но еще живую. На шее зияла огромная рана в сантиметре от сонной артерии. Говорить спасенная хорошо не могла. Но из её хрипов Яп Чен разобрал среди непонятных слов русские "мама", "кто-нибудь", "помогите".
   - Тебе повезло, что я понимаю по-русски и могу немного говорить, - сказал он. - А то нам бы совсем тяжело было.
   - Да, Яп Чен, вы правы. А откуда вы так хорошо знаете русский язык? - она посмотрела в упор на китайца и задумалась. Лицо китайца было темным и морщинистым, но черные глаза ярко горели. "А ведь он не такой старый, как я подумала сначала - ему лет пятьдесят - пять, шестьдесят"
   - Я жил и работал в России около десяти лет, с 90-х годов. Вернулся года три назад. В общем, знаю русский оттуда же, откуда и ты.
   - Вы считаете, я из России? - его слова пробудили в ней надежду.
   - Конечно, скажу даже больше - это твоя Родина, твой родной язык. В бреду человек не может притворяться. Хотя сначала ты что-то бормотала по-иностранному.
   - А что я говорила, на каком языке?
   - Не помню, да и не понял бы.
   - Жаль. А вот я-то как раз думаю, что тогда я еще всё помнила, - задумчиво произнесла она, и вдруг воскликнула, - мне надо срочно попасть в Россию!
   - Но ведь эта страна огромна. Тебе надо хотя бы вспомнить из какого ты города? - Яп Чен очень хотел помочь девушке, но как. Отправить её в полицию он боялся - ни документов, ни денег, ни информации. Надо было подождать, дать ей время залечить раны, оправиться от перенесенного шока, навести на мысль о чем-то знакомом. Однажды вечером он вышел на пляж и увидел её. Вита смотрела на море и улыбалась.
   - Ты любишь море?
   - Да. Оно такое большое и властное, и какое-то родное.
   - Ты права. Я когда работал в России, я был во многих городах, но везде чувствовал себя чужим. Лишь только когда приехал на юг, к морю, почувствовал, что-то родное. Я родился и вырос на берегу, и умру я тоже на берегу.
   - А где вы бывали в России?
   - Где я только не был: Москва, Курск, Орел. Оренбург, Ростов и несколько городов на побережье черного моря.
   - Чем вы занимались?
   - Я был "челноком" - возил дешевый товар из Китая и продавал на рынках. Во многих городах тогда были такие рынки, их кажется даже называли "китайские".
   Пока он рассказывал, Вита прикрыла глаза. В её воображении появлялись довольно реальные картины маленьких грязных, или больших китайских рынков. Что это было - воспоминания или фантазия - она даже не задумалась об этом.
   - Они порой даже были очень большие и красивые. В одном городе на побережье местные власти захотели очистить центр города и перенесли базар на окраину города, ближе к морю. Не знаю, сколько денег они потратили на обустройство, но рынок получился большой и красивый. Над ним даже купол от солнца соорудили... - он сделал паузу, вспоминая рынок в деталях, но вдруг Вита, не открывая глаз, продолжила.
   - Такой зеленый с башенками по краям, искажающий внизу свет, что все вещи имели зеленый оттенок, - она произнесла это медленно в такт его рассказу, потом вдруг вскочила на ноги и уставилась на Яп Чена
   - Я вспомнила! Вспомнила! Ты сейчас говорил, а я ясно увидела этот рынок на холме, недалеко от обрыва, - закричала Вита и бросилась на шею Яп Чену. - Это был Черноморск! Вот мой город!
   - Правильно, Черноморск! Ну вот, видишь, я же говорил, память вернется, обязательно вернется! Просто надо верить! На свете есть место чудесам, надо только поверить! - несмотря на то, что Вита была на голову выше Яп Чена, он поднял её на руки и закружил в воздухе
   - Мне срочно нужно попасть в Черноморск, я всё там вспомню! Я увижу родные места и вспомню!".
   - А как ты добралась до России, без денег, без документов! Ты же не пешком шла? - удивился Олег Викторович.
   - Конечно, нет! Ты что! Тогда помог случай. Это, действительно, было чудо. Я уже собиралась пойти в полицию, найти отдел, где могут депортировать в Россию, но вдруг полиция приехала сама! Вернее не полиция, а кто-то из их спасателей. Оказывается, недалеко от острова пару дней назад потерпело крушение одно небольшое экскурсионное судно с туристами из разных стран. Теперь искали, остался ли кто-то в живых. В то утро, чуть больше недели назад, Яп Чен залетел в дом, громко зовя меня, "Скорее, скорее". Когда я спустилась с чердака, где мы спали с его внучкой, он сказал мне "Если хочешь вернуться домой, тогда молчи и со всем соглашайся!" - Вита живо представила себе то утро. - Во дворике столпилось так много народу - и официальные лица, и просто любопытные, у которых хватило ума не сказать, что я уже не один месяц торчу в их деревне. Яп Чен с торжественным видом вывел меня на крыльцо. Меня что-то спросили, но я не ответила, сославшись на рану. Меня приняли за туристку из Ростова-на-Дону, я по справке, вообще, какая-то Света. Поездом, я отказалась от самолета, меня отправили в Россию. Еще и денег дали на дорогу, страховку какую-то. А из Ростова добралась автостопом.
   - Так значит, ты не в кораблекрушение попала? С чего ты взяла, что ты плыла на корабле? - он слушал очень внимательно, не упуская ни одной детали.
  -- Не знаю. Яп Чен так считал и меня убедил в этом. Может быть, это был другой корабль?
  -- Я посмотрю по сводкам, но вряд ли. Про корабль я знал бы. Да и тогда бы спасатели приехали раньше, сразу же. А почему ты отказалась от самолета?
  -- Не знаю, я почему-то испугалась. Я как представила эти кресла, ремни безопасности, которые порвутся в самый ответственный момент, это ощущение при взлете.... Бырр...- она повела плечами.
  -- Какой точный рассказ, так значит, ты летала на самолетах, и не раз, если даже знаешь, что ремни безопасности не столь крепкие, как кажется!
   Они посмотрели друг на друга. Вита в замешательстве подала плечами. А ведь он прав, а что если это был не корабль, а... самолет! Внутри всё сжалось. Она зажмурилась. Еще чуть-чуть, и она вспомнила бы, но голос отца заставил её вернуться к реальности.
  -- Правда, если бы ты попала в авиакатастрофу, и самолет свалился с огромной высоты, то ты бы сейчас здесь не стояла. Если выживают после авиакатастрофы в небе, это называется чудо, - подытожил отец.
  -- А знаешь, что сказал мне Яп Чен, когда провожал меня на вокзале? Он произнес на китайском одну пословицу и перевел её мне: "После всех тревог сбудутся мечты, если в чудеса вновь поверишь ты"!
  -- Красиво. Ладно, не унывай, разберемся! - отец обнял её за плечи, и они зашагали обратно в гостиницу.
   Три месяца назад Олег Викторович был в заграничном рейсе в Европе и не уделил внимание произошедшей катастрофе, когда у берегов Китая потерпел крушение лайнер американской авиакомпании, летевший из Сан-Франциско. По оперативным данным всё пассажиры погибли, среди которых была и некая Vita Garcia, урожденная Валдайская Виталия Александровна.
  

***

   Ночь Вита спала плохо. Снились непонятные люди, поезда, самолеты. Снился и какой-то высокий мужчина со смуглой кожей, к которому она бежала по пляжу. Лица его она не видела, но даже во сне точно знала, что ей надо попасть к нему. Проснулась она вся в поту. Голова кружилась, её поташнивало. Тут у Виты в голове в полудреме мелькнула странная мысль. Вита кое-что заметила еще в Китае, но списала это на шок, катастрофу, потерю крови. Но "они" не приходили уже второй месяц. "Надо купить тест", - подумала она, уже засыпая. Утром симптомы не вернулись, и Вита обо всем забыла.
   Через два дня на неё обрушилась другая расстроившая её новость - отец уходил в рейс!
  -- Не уезжай, ты так мне нужен! - утром перед отъездом они сидели в ресторане. - Ты же обещал найти маму! Пожалуйста, откажись!
  -- Вита, ты что? Что за капризы, прямо как маленький ребенок! Я через три недели вернусь! Мне тоже не хочется с тобой расставаться, но так надо. А поисками мамы занимаются. Как только появится зацепка, так мне сообщат, в каком бы далеком рейсе я не был! - он понизил голос. - К тому же, скажу тебе по секрету, что после рейса я получу столько, что, вкупе с моими сбережениями, хватит на небольшую квартирку с окнами на море, и мы переедем, наконец-то из гостиницы!
  -- А что, всё упирается в деньги? Давай я найду работу. А квартиру просто снимем!
  -- Ты? ... Милая, а что ты умеешь делать? Ты где-нибудь училась?
  -- Я...я не помню, но думаю, что да! - уверенно сказала Вита.
  -- А твоему работодателю ты скажешь тоже самое? - он еле сдерживал улыбку. - Если честно, то за эти несколько дней я уже понял, что ты образована, но на кого ты училась и кем можешь работать, мы пока не знаем. Подожди, когда память вернется, или ты узнаешь это другим способом, скажем, от мамы!
  -- Точно, она-то должна знать! А кто занимается её поисками?
  -- Мой друг. Он работает в прокуратуре и у него больше шансов узнать что-то. Он обещал сообщить, как выяснит. Надо подождать.
   Отец уехал. Вечером в номере она снова ощутила тихую поступь одиночества.
   "Опять одна. И как только люди живут одни всю жизнь. Три недели. Это же так долго. Чем заняться? Гулять, как сказал папа, вспоминать. Хотя нет. Несколько важных дел у меня есть".
   Во-первых - получить документы. Отец наказал сходить в милицию и сказать, что украли паспорт, ударили по голове... Написать заявление, оформить справку на свое настоящее имя. Во-вторых - посетить банк. Совсем недавно в одном из многочисленных карманов куртки, Вита обнаружила банковскую карточку, не именную, на предъявителя. "Как я её не потеряла?" - удивилась Вита, но чудеса продолжались. Вита ничего не сказала отцу, а решила проверить все сама.
   После получения справки на свое имя, Вита отправилась в банк. Она уже знала, что скажет. Заранее она посетила врача и взяла у заведующего справку, что после кораблекрушения получила амнезию.
   - Здравствуйте, я могу поговорить с менеджером по вопросу банковских карт?
   Её проводили к управляющему банком, она предъявила справки и показала карточку.
  -- Какая необычная карта. Где вы её получали? - увидев её потерянный вид, он опомнился. - Простите. Вы же не помните. Просто такой вид карты только вводят в обращение в России. Такие карты используют в США и Европе. Это что-то вроде единой сети банков, которые легко обслуживают клиентов друг друга. И карта, она как подарочная карта магазина, кто владеет тот и тратит. Хотя нам пришло распоряжение из головного московского банка по обслуживанию таких карт, я вижу такой экземпляр впервые. Оставьте. Программисты попытаются разблокировать её. Какой-то pin-код вы вводили?
  -- Никакой. Я не помню его, и не стала портить карту, сразу пришла к вам. Когда я могу получить ответ?
  -- Послезавтра. Приходите к двенадцати прямо ко мне. Мне самому очень интересно.
   Вита ушла. "Получится - не получится", - гадала она на сорванной в парке ромашке. Вдруг на память ей пришло: "После всех тревог сбудутся мечты, если в чудеса вновь поверишь ты!", до конца она так и не догадала.
   Когда она в указанный срок пришла к управляющему, операторы встретили её настороженно льстиво. Сам управляющий был похож на кота, который облизывается, смотря на сметану.
  -- Эта карточка подтверждает счет, который действительно открыт на предъявителя, которыми числитесь вы первая и еще трое, кого вы можете внести в список. Всё верно, Валдайская Виталия Александровна. Мы даже смогли узнать, в каком банке.
  -- И в каком же? - Вита едва усидела на месте.
  -- San Francisco Central Bank!
  -- Что? - от неожиданности Вита вскочила. Но тут же взяла себя в руки. - Сан-Франциско? Ничего себе! А на счету есть что-то? - спросила она. стараясь держаться как можно более непринужденно.
  -- Что-то! Что-то содержит в себе восьмизначную цифру, если перевести сумму по сегодняшнему курсу доллара, - сказал управляющий, еле сдерживая волнение. - На вашей карточке около восьми миллионов рублей! 250 000 долларов!
  -- Сколько? - Вита почувствовала, что стул уплывает из-под неё.
  -- Восемь! - торжественно сообщил он. - Что с вами? Кто-нибудь, помогите!... Воды!... Скорую! - он с истеричным криком выбежал в коридор.
  
   Вита открыла глаза. Белые простыни, железная кровать. Она пошевелилась - кровать заскрипела.
  -- Вы очнулись! - пред ней стоял тот же самый управляющий банком.
  -- Это вы? Как я здесь очутилась?
  -- Не пугайтесь, вы просто упали в обморок. Не каждый день узнаешь, что стал миллионером! Хотя может быть тут другое...
  -- Да уж! А эти.. деньги я могу их свободно тратить?
  -- Да, она принадлежит Вам по праву. А какой банк вы выберете, чтобы хранить деньги? - заискивающим тоном спросил он.
  -- Если учесть, что именно вы лично привезли меня в больницу, такая забота требует благодарности - я выберу ваш банк! - рассмеялась она. - Кстати, как Вас зовут?
  -- Ростов Владимир Николаевич. Можно просто Владимир или Володя.
  -- Значит, Владимир. Тогда я - просто Вита. На "ты"? - спросила Вита, видя, что управляющий старше её всего-то лет на пять-восемь.
  -- С удовольствием! Ну вот, я приобрел в друзья миллионера! Вернее, миллионершу!
  -- Я выберу ваш банк только, когда выйду отсюда, - пошутила она. - Я очнулась, теперь думаю, могу уйти.
  -- Не совсем. Мне сегодня суждено сообщать вам.. тебе новости. Врачи еще некоторое время порекомендовали побыть здесь, так как после аварии в твоем деликатном положении...
  -- В каком? - Вита рывком села на кровати.
   Она вспомнила свои ночные подозрения. Теперь они обретали материальную форму. Она уже что-то заподозрила, но верить не хотела. Уже три месяца, и это подташнивание иногда, головокружение и сегодняшний обморок!
  -- Я сейчас с ума сойду! - прошептала она. - Это невозможно! Так не честно, я же ничего не помню! - она соскочила с кровати и подошла к окну.
  -- Успокойся! - вдруг серьезно сказал Владимир. Он понял, что она не знает и не помнит, кто отец ребенка. - Тебе нельзя волноваться. Главное сейчас - это чтобы ребенок родился здоровым. А потом всё решится само собой. Я догадываюсь, почему ты так взволнована, но в твоем положении...
  -- Хватит говорить мне о моем положении. Ты о нем ничего не знаешь!
  -- Кое-что знаю. Я навел справки, когда мы проверяли счет и тебя. К тому же я не про то. Ты только что узнала, что стала миллионером. Ребенка ты сможешь воспитать и одна!...Ну, очнись же, не смотри на меня так. Дети - это прекрасно!
   Вита глубоко вздохнула.
  -- Да, ты прав! Спасибо! Иногда друзья появляются абсолютно внезапно, - она протянула ему руку для пожатия, а он ее поцеловал.
   Через три дня после всех обследований она вышла из больницы. Владимир заехал за ней с букетом роз. Она села в машину, и они покинули больничный двор.
  -- Куда едем? - спросил он.
  -- Вообще-то я живу в гостинице, у меня нет здесь квартиры. Но там я не появлялась уже три дня и забыла позвонить. Наверное, номер сдали.
  -- Конечно.
  -- А куда тогда ты едешь?
  -- Ну, дело в том, что насчет квартиры ты немного не права. У тебя действительно нет квартиры, но теперь у тебя есть небольшой дом, - он произнес эти слова с невозмутимым спокойствием.
  -- Как? Ты что, купил мне дом? - и так как он утвердительно кивнул головой, она воскликнула. - Но это же стоит огромных денег!
  -- Я же не сказал, что я тебе его подарил! Просто внес за него временный залог вместо тебя, пока этот чудесный домик не продали. А ты теперь можешь себе это позволить! Кстати мы уже приехали.
   Владимир припарковался на улице. Первое, что увидела Вита, это были автоматические ворота. И они открывались, чтобы впустить её, свою новую хозяйку. Замощенная дорожка вела к немаленькому двухэтажному коттеджу. Дом был белый, увитый вьющимися цветами и зеленью. Она забежала вовнутрь. Небольшой коридорчик отделял холл от главной залы. В центре была лестница, возле которой приютился её чемодан из гостиницы. "Когда он успел?" - пронеслось в Витиной голове, но она тут же позабыла об этом, продолжив осматривать дом. По бокам залы - две большие комнаты и колонны. "Столовая и кабинет", - подумала Вита. Поднявшись по лестнице, она попала в длинный коридор. Она медленно шла, открывая двери комнат. Вита насчитала четыре большие комнаты и тут же выбрала комнату себе. Большая, с двумя балконами - в общую залу и на улицу, с отдельной ванной и альковом для кровати, комната, как и весь дом, была выдержана в стиле ампир. Вита вышла на балкон и ахнула. Перед её глазами простиралась огромная голубая, а временами зеленая равнина, вся залитая солнцем. К перилам балкона подступали розы и клематисы. По её щекам заструились слезы. Несмотря на то, что она была здесь впервые, дом показался Вите безумно знакомым, эта планировка, лестница, колонны - сразу же она почувствовал себя дома. Снова появился синдром дежа-вю.
  -- Тебе нравиться? - Владимир вошел вслед за ней.
  -- Дом великолепен, - Вита развернулась, и молодой управляющий утонул в её глазах.
   Солнце играло на её темно русых волосах, отливающих медью. Загорелая кожа излучала свет. Глаза горели, как солнце, отражающееся в волнах. Она улыбалась и была в восторге. И тут вдруг, поймав его совсем не дружеский взгляд, она серьезно спросила:
  -- Почему ты делаешь это для меня? Я же совершенно чужой человек для тебя? Ты так странно смотришь, что пугаешь меня!
  -- Потому что ... похоже я влюбился!
  -- Что?...Как?...- Вита была в замешательстве. - Зачем?
  -- Глупые вопросы вы задаете, Виталия Александровна! - он оперся о перила балкона и сейчас смотрел на море. - Ты считаешь, что, тридцатилетний мужчина не может влюбиться с первого взгляда? А, я влюбился в тебя! Да, влюбился, когда впервые увидел твой растерянный взгляд у меня в кабинете, влюбился, когда нес тебя на руках до машины скорой, влюбился, когда смотрел на тебя, спящую на больничной постели. И сейчас, видя, как восторженно ты смотришь на дом, на море, я еще раз это повторю. - Он помолчал и добавил - Только не думай, что меня привлекло твое состояние - я и сам не бедный человек.
   И тут Виталия впервые посмотрела на него, как на мужчину. Владимир был на голову выше её, крепкий, слегка полноватый. Темные волосы были аккуратно подстрижены. В складке пухлых губ было что-то детское. Зеленые глаза смотрели открыто и весело. Под его взглядом Вита впервые после катастрофы почувствовала волнение и вспомнила, что она давно не красилась, промелькнула мысль, что надо бы обновить гардероб - в общем, она почувствовала себя женщиной.
   - Если ты ждешь сейчас от меня ответа, то зря - я не могу сейчас тебе ничего сказать. Слишком много и резко изменилось в моей жизни. Пожалуйста, сейчас я хочу обрести в тебе друга, а твои слова...
   - Я буду тебе другом! Забудь, что ты слышала, пока забудь
   - Да, давай не будем пока возвращаться к этому разговору. Хорошо?
   Он кивнул.
   - Спасибо за понимание! И прости!
   - Нет, не проси прощения. Любовь не спрашивает, когда приходить. Но, говорят, она дарит крылья! Так что я полетел, залечу завтра, - перевел он все в шутку.
   Через несколько минут Вита услышала, как отъехала машина. Она еще какое-то время простояла на балконе, любуясь морем. "Неужели это не сон, как резко может измениться жизнь! - она положила руку себе на живот. - Кто ты, мой маленький? Кто твой папа? Жив ли он? Ты единственный мой мостик, соединяющий прошлое и настоящее!"
  

***

   Белоснежный корабль причалил к берегу. Спустили трап. Капитан корабля в белой форме спускался после всех пассажиров. В порту кишил народ. Встречающие - провожающие, прибывшие - уезжающие. "Тут нам и разминуться недолго!" - подумал он и поспешил к шоссе. Он вышел на дорогу, чтобы поймать такси. Еще с корабля он заметил нежно лиловую машину, новенькая, она блестела на солнце, как зеркало. Поднимаясь по насыпи, он увидел, как из машины выпорхнула молодая девушка и присела на капот. Она была одета в белые капри и нежно розовую блузу, на голове был белый платок, на глазах - очки. Казалось, она ждала кого-то. "Повезло же кому-то", - подумал мужчина.
   Ни такси, ни попутных машин не было. Капитан присел на обочине на каменный блок и закурил. И вдруг услышал:
  -- Господин Клеверский, может вы, наконец-то, узнаете меня? Или вы совсем забыли про существование дочери? - она подошла и, сняв очки, присела рядом.
  -- Витка! - на мгновение капитан потерял дар речи. - Это ты, но как..
  -- Я, я. Поехали, по дороге тебе всё расскажу.
   Он почти с робостью сел в машину. Движения и манеры дочери выдавали уверенность. Нет, двадцать дней назад он оставил в гостинице робкую и сомневающуюся девушку, а не эту уверенную в себе и смелую молодую женщину. Он молчал. Вита почувствовала напряженную атмосферу в салоне и остановила машину.
  -- Где та робкая и милая девушка, какой я оставил свою дочь в гостинице?
  -- Знаешь, боюсь, я никогда не была робкой.
  -- Ты всё вспомнила?
  -- Мне бы хотелось тебе сказать, что ДА, но не могу.
  -- Тогда что тебя так изменило? Новенькая иномарка, оказывается водишь и неплохо, современный мобильник, ноутбук, - перечислял он, осматриваясь по сторонам. - Да и сама ты преобразилась, выглядишь, что называется, на миллион! Что-то произошло? Уж не замуж ли вышла?
  -- Угадал. Но не про "замуж", а про миллион. Видишь ли...
   И она рассказала ему историю с волшебной банковской карточкой, замечательным управляющим банком.
   - Только это не все новости. Судьба решила еще раз меня выбить из колеи. Месяц назад у тебя появилась дочь, а через шесть месяцев у тебя появится внук!
   Олег слушал дочь, не веря своим ушам. Но его глаза видели, что все невероятное в её рассказе - правда. Когда Вита сообщила ему последнюю новость, он побледнел, и схватился за сердце.
   - Что с тобой? Успокойся, я не хотела тебя шокировать, на меня это свалилось также внезапно!
   - Скажи мне, что ты пошутила.
   - Не могу. Не знаю, к сожалению или к счастью, но это правда.
   - И ты, конечно, не помнишь, кто его отец!
   - Нет.
   Олег вышел из машины и нервно закурил. Еще месяц назад у него в этом мире не было никого, а теперь дочь и внук. "Внук, внук, - стучало в его голове. - Как жестоко играет с ней судьба. Частичка исчезнувшего прошлого внутри". Вита вышла вслед за ним. Она не могла понять, как отнесся отец к этой новости. Хотя она уже твердо знала, что бы ни случилось, она родит этого ребенка.
   - Почему ты молчишь? О чем ты думаешь?
   - О твоей судьбе. Какой сюрприз завтра она принесет тебе, и к какому еще потрясению готовиться окружающим тебя людям!?
   - Знать бы.... Но я так и не поняла, ты рад или огорчен этой новостью?
   - Я? Я в шоке! Но теперь думаю, что если этот малыш перенес аварию или что там было, то он очень хочет родиться. Я пропустил твое детство, так хоть увижу, как растет он! - Олег обнял Виту за плечи.
   - Поздравляю вас, княжна, или княгиня.
   - Как? - она отстранилась от него. - Почему ты меня так назвал? Меня так называла мама. Да, точно. Маленькая княжна.
   - Потому что так оно и есть. Ты моя дочь, а я - последний потомок князей, чей род, в определенных кругах, известен со времен Алексея Михайловича Романова. Тем более, что ты являешься обладательницей фамильного знака, - он прикоснулся пальцем к плечу Виты, где было родимое пятно, - листик клевера, не так ли? Только вот, лепестков у тебя четыре, а обычно - три, как у меня, - он закатал рубашку и показал руку.
   - Так вот почему мне твоя родинка показалась такой знакомой!
   - По этому признаку я узнал тебя, а ещё по глазам! И своей необыкновенной судьбой ты обязана этому знаку. Как рассказывала мне бабушка, четыре лепестка было у её бабки, так она прожила удивительную жизнь: из бедной семьи она поднялась ко двору, любила и была разлучена с любимым, но отправилась на его поиски, нашла и они жили долго и счастливо!
   - Ух, ты! А параллелей не усматриваешь? Из небогатой семьи учителей - в миллионерши, а любовь, - она приложила руку к животу, - я тоже разлучена с ней, но, быть может, я найду её? По крайней мере, я на это надеюсь.
   - Поехали, - после небольшой паузы сказала Вита. - Я хочу показать тебе дом, и кое с кем тебя познакомить.
   От присутствия людей дом ожил и стал еще прекраснее. Еще издали Олег заметил припаркованный в ворот автомобиль. Они вошли в гостиную.
   - Владимир, познакомься, это мой отец, Олег Викторович.
   - Очень приятно, Вита всю дорогу о Вас рассказывала.
   - Взаимно. И что это она могла рассказать, она ведь ничего не знает!
   Вита чувствовала, будто знакомит отца со своим не просто другом, а женихом. Мужчины смотрели друг на друга пристально и оценивающе. Она смешалась. Надо было прервать молчание. Первым заметил это Владимир.
   - Мы с Витой познакомились пару недель назад, но уже стали хорошими друзьями.
   - Всего лишь? - съязвил Олег Викторович.
   - Папа!
   Тут у Олега Викторовича зазвонил телефон.
   - Извините, - он вышел на улицу.
   - Ты, правда, извини его. Он смотрит на тебя, как на моего ухажера. Не обращай внимания.
   - А я не против этого. Папа есть папа. Да и кто знает, может быть...
   - Я же просила тебя.
   - Да, прости.
   В комнату вошел Олег Викторович. Он был взволнован, но глаза его сияли.
   - Вита! Мне сейчас сообщили.... Твоя... твоя мама, она нашлась!
  

***

  
   На улице сгущались октябрьские сумерки, когда они зашли в маленькую сельскую школу в пригороде Ростова. Школьный охранник даже не остановил их, приняв за родителей какого-то из школьников. Виталия и её отец шли медленно по темному коридору, упиравшемуся в нужный им 30 кабинет русского языка. Не доходя до него, они остановились.
   - У неё урок?
   - Нет, возможно, она ждет какого-то родителя. Наверное, я зайду первым?
   - Да, я не хочу напугать её. Ты как-нибудь аккуратно подготовь маму. Знаешь, если честно, то я боюсь.
   - Я тоже. Но она сразу не сможет узнать меня, двадцать четыре года - большой срок! Ну, я пошел! С Богом! - и он скрылся в дверях кабинета.
   Вита подошла к щели двери и заглянула в класс. Её сердце вдруг как-то громко и странно застучало: три удара - пауза, три удара - пауза.
   Она увидела, как, склонившись над тетрадями за столом, направленным прямо к выходу, склонилась женщина, подарившая ей жизнь - её мать, Валдайская Ирина Игоревна.
   Привлеченная шорохом в дверях она подняла голову. На пороге стоял мужчина. Он был высокого роста с полностью седыми волосами. Его вид выдавал растерянность и волнение.
   - Вы ко мне? - И так как он не отвечал, она продолжила. - Проходите, садитесь, вот сюда, пожалуйста.
   Он молча сел. Она заканчивала проверять последнюю тетрадь, но уже стала задавать вопросы.
   - Я Вас раньше не видела, вы чей-то отец или дедушка? Вы хотите спросить о ком-то? Я...
   Тут вдруг она взглянула в глаза севшего рядом человека, и Вита увидела, как сильно побледнела мать.
   - Ну, здравствуй, Ирин! Вот и встретились!
   Пауза. Женщина просто боялась моргнуть, но слезы заставили.
   - Ну, не надо слез, - он протянул руку и провел по её щеке.
   - Это ты? Олег, неужели через столько лет, и после стольких событий нам суждено было встретиться? Я-то думала, что уехала далеко от всех воспоминаний, хотела все забыть, - произнесла она севшим голосом и подошла к окну.
   - Ты не рада меня видеть? Прости, если воспоминания обо мне так неприятны тебе.
   От такого тона Вита - невидимый участник этой драмы - вздрогнула. Неужели он сейчас встанет и уйдет?
   - Ты не прав. Я просто очень удивлена, увидев тебя здесь. Ты воскресил в моей памяти сладко-горькие воспоминания, и горе всей моей жизни.
   - А ведь горькими эти воспоминания сделала ты сама, когда не стала дожидаться меня! Хотя зачем?
   - Не правда! - закричала Ирина. - Я тебя любила! Я тебя ждала!
   - Ну да. Не прошло и полугода, как ты выскочила замуж!
   Вита не могла поверить своим ушам! Оказывается, она совсем не узнала человека, которого называла отцом. Как больны его упреки, да и зачем - ведь он прекрасно знает, почему её мать срочно должна была выйти замуж! Как жестоки мужчины!
   - Замуж? А знаешь ли ты, почему я так скоро вышла замуж? - Ирина вцепилась в стол и, смотря ему прямо в глаза, продолжила: Нет, не знаешь!.. Я была беременна, беременна от любимого человека, но тот сбежал от меня, оставив одну захлебываться слезами позора! Если бы не Саша, человек, который любил меня по настоящему преданно- то не было бы сейчас на свете ни меня, ни .... - она осеклась и медленно опустилась на стул. Спрятав голову в ладони, она зарыдала. - А её уже нет, её больше нет! Наша дочь,... твоя дочь,... Олег, она погибла, и ты не успел,... ты опоздал...
   Олег подошел к ней и обнял сзади за плечи. Он был потрясен и проклинал себя за недавние упреки. Он понял, что воскрешает у Ирины не только воспоминания о них двоих, но и об их ребенке - дочери, которая, как думала мать, погибла.
   - Прости меня. Я не смог сдержать себя. Как только с порога я увидел тебя, так сразу понял, что чувства, которые я столько лет убивал в себе, еще живы. Жива и ревность.
   - Я знаю, мать рассказала мне почти перед смертью, как ты приходил потом. Вита - так звали нашу дочь, - слезы снова потекли по её щекам, но она продолжала сдавленным голосом. - Я не смогла уберечь её. Она поехала стажироваться в Америку два года назад и там пропала, её видели, как она садилась в машину, а потом она исчезла. Полиция разыскивала её, а потом мне сообщили, что её тело нашли на окраине города. Девушка, которая была с ней, опознала тело. Виточка.... Она так была похожа на тебя, особенно глаза, а еще родинка, как клевер. Моя маленькая княжна, твоя дочь, тоже имела эту родинку на плече.
   - Опознала, говоришь? - он посмотрел в сторону двери и увидел сквозь щель светлую куртку дочери. Он улыбнулся. - Послушай меня. Мы с тобой достаточно настрадались. Жизнь не может причинить нам столько зла. Иногда она возвращает то, что на время скрывала от нас. Ты веришь в чудеса?
   - Вита всегда говорила, то, чего очень хочешь, обязательно произойдет! Как чудо! - Ирина немного успокоилась.
   - Она права. Чудеса есть на свете! А в доказательство - смотри. - Он, выйдя вместе с ней к доске, с театральным жестом руки, произнес: - Прошу!
   Медленно повернув голову, Ирина увидела, как в кабинет входит девушка. Тут внезапно заходящее солнце, целый день прятавшееся за тучами, подарило свой последний луч Земле, осветило высокую и статную фигуру, каштановые волосы, отливающие черненым золотом, прекрасную улыбку и ярко голубые ясные глаза, в которых блестели слезы.
   -Мама! Это я!... Мамочка! - бросилась к ней Вита, видя, что мать не верит своим глазам.
   Этот голос, звенящий в пустоте большого класса. Этот образ, который женщина так берегла в своей памяти, вдруг создался перед ней с поразительной точностью. Ирине показалось, что она проваливается в какое-то безвоздушное пространство.
   - Доча... - только и сумела пробормотать она, и упала на руки вовремя подоспевшего Олега.
   Спряталось солнце и в помещении стало совсем темно.
   Через несколько секунд женщина очнулась. Видение, приведшее к её обмороку, не исчезло. На столе первой парты сидела и болтала ногами та, которую она уже пару лет считала погибшей, сидела её дочь. А рядом был отец девушки. Они оба с нежностью смотрели, как потихоньку она приходит в себя.
   - Это ты, маленькая моя? Скажи ещё что-нибудь!
   - Скажу! Только опять в обморок не падай! Мне многое надо тебе рассказать, и тебе мне, но позже. А сейчас собирайся, мы едем домой в Черноморск!

***

  -- Значит, ты ничего не помнишь? Ни свое детство, ни то, что случилось?
   Ирина Игоревна срочно оформила отпуск с последующим увольнением и уехала в Черноморск.
  -- Нет, а что случилось? Честно говоря, я подслушивала под дверью кабинета. Ты что-то говорила про Америку, про два года и про ..., - она осеклась.
  -- Да, про Америку и про твое исчезновение, и про мнимую гибель! Как же тяжело об этом говорить! Ты не представляешь, что я тогда пережила!
  -- Ты поэтому переехала?
  -- Да. Я полгода не работала. На детей вообще смотреть не могла, боялась, что злость, что они живы, а ты - нет, начну срывать на них! Хотелось закричать, что вы тут смеетесь, её же нет! Я тогда просто сидела дома и тупо смотрела на твои фотографии.
  -- А ты же их сохранила, я надеюсь, что они помогут мне вспомнить!
  -- Да, конечно. Но, я не могу ничего понять. Мне же урну с прахом прислали. Тело кремировали! Я в шоке была! - она как будто заново пережила тот момент, когда ей урну вручили. По щекам потекли слезы, она снова повторила: - Только я не могу понять, Марина была вместе с тобой, она сказала, что опознала тело.
  -- Мама, ну не плачь, ну..., я же жива! Это ошибка была! Не вспоминай сейчас про это! Расскажи лучше, куда я уезжала, кто такая Марина.
  -- Твоя подруга! Вы вместе поехали стажироваться в штаты, - и вдруг спросила: А то, что ты в институте училась на маркетолога, ты помнишь?
  -- Так вот, кто я! А мы то с папой гадали, кем я могу работать!
  -- Ты подожди, работать! Ты где была эти два года? - Даже строго спросила она.
  -- Не знаю, не помню! Ничего не помню. Я же рассказала тебе про китайца, как очнулась в хижине, как вспомнила Черноморск, тебя вспомнила в поезде. Женщина, которая со мной ехала - учительница из Курска, помогла мне вспомнить. Потом отца встретила, случайно, случайно стала миллионером...
  -- Ну, это уже совсем другая история...
  -- Да, точно.
   Они помолчали некоторое время.
  -- Значит, ты беременна? - наконец решилась спросить она.
  -- Да. Я на четвертом месяце уже. Живот становится видно.
  -- Как же ты не помнишь, кто отец? Тебе что, чутье женское не подсказывает?
  -- Нет. Наверное, это ребенок Нептуна! Меня же из моря выловили, как русалку!
  -- Не шути! Я говорю серьезно. Я тебя сейчас спрошу, а ты ответь честно и не обижайся, хорошо?
   Вита кивнула головой.
  -- Ты ведь не знаешь, где была и чем занималась? Может быть, этот ребенок появился от изнасилования?
  -- Нет! - вскрикнула Вита. - Нет. У меня была такая мысль, но я думаю, что я после этого боялась бы мужчин, чувствовала к ним отвращение или что-то подобное. Нет, насилия надо мной точно не было, - она немного помолчала и добавила. - У меня совсем другое чувство, этот ребенок был зачат по любви, и растить я его тоже буду в любви. Он ни в чем не виноват. К тому же, правильно папа сказал, что если мой сын пережил катастрофу, то он очень хочет родиться.
  -- Ты была у врача? Точно с малышом все хорошо? Ты сама-то сильно пострадала?
  -- Я наблюдаюсь у хорошего врача в платной клинике. С ребенком все хорошо. На удивление, Слава Богу, он здоров. А я... Мне сказали, что я связки повредила с левой стороны. - Она показала пальцем на шрам на шее. - Рана была неглубокая, но опасная. Там не только порез, но и ушиб. Я долго не могла нормально говорить.
  -- Ты и сейчас ненормально разговариваешь. У тебя голос изменился. Интонации те же, но не могу понять, то ли он стал ниже, то ли ты все еще хрипишь?
  -- Мне предлагают операцию на связках после того, как ребенок родится. Говорят, надо что-то подправить, там спайки и связки смещены от сильного удара. Это легкая операция. Думаю вот, согласиться, или нет. А то не могу долго говорить - голос теряется.
  -- Ну, если это не опасно, то, может быть, и стоит.
  -- Ладно, время покажет.
   Вите непременно хотелось узнать о себе все, расспросить мать, куда она ездила в Америку, где жила, откуда звонила; но она прекрасно понимала, что это причиняет матери сильную боль. Вита решила отложить этот разговор, хотя это получилось только на несколько минут.
  -- Расскажи мне еще обо мне. Мой психолог говорит, что память может вернуться от рассказов, но в деталях обо всем говорить не надо, просто в общих чертах, а то я не буду знать, что вспомнила, а что рассказали.
  -- Ты родилась двенадцатого марта семьдесят девятого года.
  -- Это я знаю. Мне паспорт выдали. Правда, с проволочками. Ходила-ходила, пока Владимир не помог - у него в паспортно-визовой службе свои связи.
  -- Ну, хоть что-то... Я немного растерялась, не знаю, с чего тебе начать рассказывать. Звучит глупо, но что ты еще знаешь о себе?
  -- Я вспомнила свое полное имя, адрес, папу, который Саша, и историю про настоящего отца. Мне он как её рассказал, я сразу и вспомнила тот вечер. Помнишь, когда ты пришла от бабушки вся расстроенная, в слезах. Я тебя потом как-то достала с расспросами, ты и рассказала мне все.
  -- Помню, такое не забывается. - Немного помолчав, она добавила: А Диму ты помнишь?
  -- Дима... Дима.... О, это же ...
   Вита закрыла глаза. Перед её взором предстал молодой парень. "Не уезжай, прошу тебя. Далась тебе эта Америка! Останься со мной. Родная моя! Я боюсь тебя отпускать! У меня такое чувство, что ты покинешь меня навсегда! - молил он её, стоя чуть ли не на коленях. - Упрямая ты! Как вобьешь себе в голову что!"
  -- Это был мой парень.... Он так умолял меня не уезжать, но я тогда жестко ему ответила, что поставила цель, и добьюсь своего. Он обиделся, я его больше не видела, даже на вокзал не пришел проводить.
  -- Он пришел.
  -- Да? Значит, я что-то придумываю.
  -- Нет-нет, ты права, ты его просто не видела! Он стоял за колонной, смотрел издалека. Я встретила его на обратном пути. Ты когда пропала, он приходил ко мне. Знаешь, он тогда сказал, что ненавидит себя за тот поступок. "Я даже не обнял её в последний раз, не поцеловал. Она погибла, так и думая, что я не простил её", - и на его глазах появились слезы.
  -- Где он сейчас?
  -- Он уезжал на Кавказ, служил где-то по контракту, вот как раз перед отъездом и приходил. Я боялась, что он не вернется, но нет, вернулся. А сейчас он ... с Мариной! - Она замолчала, а её кулаки вдруг сжались. - Теперь я начинаю понимать!
  -- Что понимать?
   Теперь в голосе матери звучала не боль, а какая-то злость и даже ярость. За пару минут произошло такое преображение, что слезы высохли, а кулаки сжались, в голосе появилась уверенность и твердость. Она торопливо, опуская подробности, начала рассказывать:
  -- Мне сказали, что тебя последний раз видела Марина, что ты садилась в какую-то машину уже под вечер после работы. На утро ты ни на квартиру, где выжили, ни на работу не пришла. Через неделю тело нашли на окраине города...
  -- Сан-Франциско? - с надеждой перебила её Вита.
  -- Нет, вы были в Канзас-Сити. А при чем тут Сан-Франциско?
  -- Да так, продолжай, пожалуйста! - она поникла, этот город непонятным образом был как-то связан с её прошлым.
  -- Так вот. Именно Марина была вызвана на опознание. И сказала она, что опознала тело по обрывкам одежды, браслету и, главное, по родинке!
  -- Ну, может быть, она ошиблась?
  -- Нет! - Мама резко сдернула с плеча Виты блузку. - Разве у кого-то есть такая же родинка. Марина сама всегда шутила, что ты - меченая, меченая четырехлистником, а значит - счастливая!
  -- А я теперь вспоминаю её. Марина.... Мы в одном классе учились, верно? Это та Марина,... Марина Иващенко?
  -- Да! Правильно! Как хорошо, мы с тобой говорим, а ты по ходу вспоминаешь!
  -- Да, классно! Жаль только, что ты про последние мои годы не можешь мне рассказать. А что касается Марины..., она же всегда мне завидовала, правильно? - после маминого кивка она продолжила. - А еще я догадывалась, что она в Димку влюблена была.
  -- Ты просто лидер в вашей дружбе была. Ты и мальчишкам всегда больше нравилась, чем она. Да и с детства любила общаться с пацанами, а не с девчонками. Я вообще удивилась, как вы с ней-то сдружились.
  -- Она ведь никогда тебе не нравилась, верно? Ты говорила, что она себе на уме, хитрая и расчетливая. Но я не могу поверить, что настолько!
  -- Она мне и в глаза не смотрела, когда приехала. А еще все прощения просила! Тогда я не обратила на это внимание - в шоке была. Я ведь и видела то её два раза - когда приехала, твои вещи приносила, да на похоронах.
  -- Где!? Ты что, хочешь сказать, что где-то на кладбище есть табличка с моим именем и фото!? - Вита подскочила на месте от услышанного. Мама тоже поднялась.
  -- Завтра же необходимо все убрать! Живого человека похоронили! - она упала на стул и заплакала.
  -- Не живого, но кого-то точно похоронили.... Да все мои несчастья, наверное, от этого! Что же она наделала!! - к горлу Виты подступили рыдания, пальцы сжались в кулак. - Я её убью! Она все это сделала нарочно! И не побоялась ведь, что я живая объявлюсь! Нет, я знаю, как я ей отомщу! Знаю!
   Вита тут же успокоилась. Уже занимался рассвет, а мать и дочь все сидели и вспоминали. Смотрели фотографии, смеялись и плакали вместе. Вита много вспомнила в ту ночь, а что не вспомнила, то порассказала ей мама. В итоге к утру, Вита знала о себе, по крайней мере, до двадцати одного года почти все.
   Олег Викторович, вначале присутствующий при разговоре, затем ушел, оставив их одних предаваться воспоминаниям. Он решил, что Ирина сама потом расскажет ему о дочери, расскажет то, что с её точки зрения будет интересно ему, отцу.
  
   Через несколько дней, узнав, где теперь живет Дмитрий, Вита решила, что готова увидеть его. Все утро и по дороге в машине она подбирала слова, которые скажет ему. Она поднялась на пятый этаж и долго стояла на лестнице. Она позвонила, позвонила еще раз. "Неужели никого нет дома. Но балкон открыт. Странно". Вита уже отчаялась увидеть его, отвернулась от двери и оперлась на перила. Она была далеко в своих мыслях, как за спиной послышалось открывание двери и знакомый женский голос:
  -- Это вы нам звонили? Вам кого?
   На лице Виты появилась горькая и злая усмешка. Ей не надо было поворачиваться, чтобы узнать этот писклявый и протяжный голос.
  -- Тебя! - она резко повернулась лицом к Марине.
   Солнце скупо освещало подъезд через маленькие грязные оконца. Но, тем не менее, открывшая дверь молодая женщина почти сразу узнала гостью. Она смертельно побледнела, потом хотела закрыть дверь, но Вита резко поставила ногу в проем двери, и той это сделать не удалось.
  -- Кто там? - послышался голос в глубине квартиры.
  -- Никто, соседка, я скоро!
   Марина схватила ключи и захлопнула дверь. Они оказались один на один на лестничной площадке. Её глаза были широко раскрыты, она дрожала всем телом, лицо её приобрело земляной цвет. Вита была даже разочарована, увидев бывшую подругу в таком виде: не совсем чистый махровый халат обтягивал её располневшую фигуру, волосы были неаккуратно зачесаны назад и завязаны в пучок, тапки стоптаны - в общем противник был почти повержен.
  -- Вот я и вернулась! Ну, здравствуй, подруга! - с ехидством произнесла Вита
  -- Вижу, - процедила она сквозь зубы.
  -- Надо же, ты и не удивлена!? Хотя, правильно, ты же одна знаешь, как все было! А я смотрю, быстро ты заняла мое место! - Вита говорила спокойно, но внутри она торжествовала. Смотря сверху вниз в упор на Марину, она улыбалась.
  -- Убирайся отсюда! Тебя не должно здесь быть! Ты умерла, погибла, исчезла навсегда! - зашипела она сквозь зубы.
  -- Не кричи на меня! Не боишься, что Дима услышит твои вопли?
  -- А ты мне не угрожай! Где ты шлялась все это время? - и увидев как Вита опустила глаза, она продолжила: Мать тут убивается, чуть с ума не сошла, а она жила спокойно, а теперь решила забрать у меня моего мужчину.
   Лучше бы она этого не говорила. Встретив Витин взгляд, Марина вздрогнула. Сколько ярости. Вита уже хотела ударить её, осыпать проклятиями, как вдруг открылась дверь. На пороге стоял Дмитрий. Он так и застыл с открытым ртом, не успев что-то спросить. Он прислонился к косяку двери и закрыл глаза, потом снова открыл - видение не исчезло, напротив, она улыбалась ему.
  -- Митька! - Вита называла его так, когда они были вдвоем
   В его глаза заблестели.
  -- Витка, живая!
   Она раскрыла ему объятия, он рывком оказался рядом и обнял её, потом поднял на руки и закружил в воздухе.
  -- Это ты, ты! - он все держал её на руках и улыбался, даже забыв, кто стоит сзади и что она существует. - Я знал, что ты не можешь просто исчезнуть!
   А Марина тем временем, обдумав ситуацию, решила сыграть ва-банк.
  -- Да, это наша Витка! Я подумала устроить тебе сюрприз, поэтому сказала, что соседка. Мы решали, как Вите эффектно появиться и не напугать тебя! - с напряженной улыбкой она переводила взгляд с Виты на Диму и обратно.
  -- О, как мило! Только я не стану подыгрывать, Марин! Как и не стану молчать! Мариночка, и не бледней так! Куда пропала улыбка с твоего лица?! Сначала ты хотела, чтобы я исчезла и не вернулась из Америки, солгала матери, что погибла дочь, хотела, чтобы он никогда меня больше не увидел, и сейчас только прогоняла меня.
  -- Не надо, не продолжай! Ты выиграла, ты всегда выигрываешь! - она повернулась, чтобы зайти в квартиру, но Дима удержал её:
  -- Если это правда - чтоб через десять минут духу твоего здесь не было!
  -- Витка, где же ты была так долго? - Дима провел Виту на кухню, чтобы она еще раз не встречалась с полной ненависти Мариной.
  -- Я тебе расскажу все, но позже, - Вита кивнула в сторону комнаты.
  -- Извини, я сейчас.
   Дима ушел в комнату, и оттуда послышались их громкие голоса.
  -- Как ты могла. Солгать! Предать! Как жестоко ты всех обманула! Убирайся вон!
  -- Не прогоняй меня, я же люблю тебя, ещё полчаса назад ты тоже говорил мне о любви! Прости меня!
  -- Не унижайся! Отойди от меня!
  -- Зря, зря ты меня прогоняешь! Она с тобой не останется, ты посмотри на неё, какая она вернулась!
  -- Зачем, зачем ты все это сделала. Это из-за тебя она пропала?
  -- Нет. Я просто подтвердила кое-что. Не в моих силах было сделать, чтобы она исчезла, но я помогла этому. Я ненавижу её. Слышишь, Валдайская, я тебя ненавижу! - крикнула она громко. - У неё всегда все было: оценки, безделушки, друзья, уважение, она всегда везде была первая! Она отнимала у меня все, даже тебя!
  -- Безделушки, оценки?! А что отняла у неё ты? Право быть живой? Возможность быть любимой!?
  -- Ну и пусть! А ты думаешь, она не любила? Да ты посмотри на её ...
  -- Замолчи! - он не дал её договорить. - Замолчи, пока я тебя не ударил! Убирайся!
   Дверь громко хлопнула, и стало тихо. Вита зашла в комнату, она поняла, о чем Марина хотела сказать. Конечно же, она, как женщина, сразу заметила Витино положение. Дима стоял у окна.
  -- Может, тебе не стоило прогонять её? Она любит тебя.
  -- Дорого мне её любовь обошлась. Я тебя потерял. Пусть убирается, нечего на чужом горе свое счастье строить! - он отошел от окна и сел рядом с Витой. - Так что же случилось?
   Вита вкратце рассказала ему про последние события. Она вслушивалась в Маринины слова, чтобы найти там объяснения последним годам, но не смогла. Они ещё больше смутили и запутали её.
  -- Расскажи мне о себе. Как ты живешь, чем занимаешься?
  -- Что рассказывать, все ты уже видела, - после Витиного рассказа Митя погрустнел. - Значит, Марина права была, ты со мной не останешься!?
  -- Митька, пожалуйста, пойми меня! Я запуталась в своей жизни. Я не могу, да и не хочу думать сейчас о любви. Наши отношения, наши чувства остались там, в солнечном мае 2000 года. Сегодня мы другие. У тебя за плечами Кавказ, - она провела рукой по его голове, - ты даже поседел там.
  -- Нет, этой сединой я обязан тебе! Хотя, в чем-то ты права. Сейчас я по-другому отношусь к жизни. Тогда я думал, что потерял тебя. Жить не хотелось. А на Кавказе меня научили ценить жизнь. Вернулся другим, но как только в город приехал - воспоминания снова жизни не давали. Ты мне просто мерещилась везде. Вот и сегодня, если бы ты не заговорила - не поверил бы своим глазам!
  -- Конечно, вот и мама у меня тоже не поверила, даже в обморок упала!
  -- А ты чего хотела? Она же два года оплакивала тебя, на кладбище ходила, да и я тоже там бывал, когда совсем плохо было. Бывал, да все гадание вспоминал. Помнишь, что нам гадалка предсказала?
  -- Когда?
  -- Мы с тобой тогда по причалу гуляли, в апреле перед отъездом! Она сказала, что мы расстанемся, а потом встретимся, но вместе не будем, потому что между нами стоит темная женщина, а что же она по твоей руке сказала?
  -- Это та старая цыганка, которая ещё ничего с нас за гадание не взяла? - он кивнул, и Вита продолжила. - Помню, она сказала, что моя жизнь - это сплошные встречи и расставания! Она много, что еще говорила, но я точно не помню.
  -- Найти бы её сейчас, да спросить, где ты была - пусть прочтет по руке! Ведь всю правду сказала, даже что я в армии буду!
   Уже стемнело, когда Вита приехала домой. Они гуляли с Димой весь день, он помогал её вспоминать их свидания и просто встречи. Вита не побоялась рассказать о своей беременности, да и Дима понял её, даже одобрил, что она решилась сохранить ребенка. Расставаясь, он попросил, чтобы она больше не исчезала и иногда звонила и заходила в гости. "Я хочу, чтобы ты был счастлив", - сказала Вита на прощание.
   День, наполненный эмоциями, вылился в неспокойную ночь. Сны были сумбурные - Марина, Дима, кладбище, мама, цыгане - все смешивалось в сознании и появлялось в причудливых и странных комбинациях. Но один сон был ясным, Вита даже проснувшись, хорошо запомнила его. Её снилась старая цыганка в старых, но чистых и ярких одеждах: "Дальняя дорога тебе предстоит! Далеко за океан, - говорила цыганка. - Много будет там нового, интересного, но тебя там ждут неприятности! Будь осторожна. Хотя избежать их тебе вряд ли удастся! Я вижу клетку красивую золотую, но ты сумеешь выбраться из неё. А потом ты встретишь пирата, и он украдет твое сердце. Вокруг тебя всегда будут мужчины, но сердцем ты будешь верна только ему. Опять расставание и опасность, сильная опасность! Жизнь твоя идет по циклу. Мне уже много лет, я с детства гадаю, но первый раз вижу такую судьбу - одни встречи и расставания!" Вита проснулась и села на кровати. Так вот какое было предсказание цыганки. Она вспомнила. Почему Димка не дал ей дослушать до конца? Хотя, что толку - все, что нагадано уже произошло. Кто же был этот пират? Она вспомнила свой сон в гостинице - мужчина, которого она видела во сне, лица его она не запомнила, вполне мог быть из её прошлого! Она положила руки на живот, который за последние дни заметно округлился. "Маленький мой... Подскажи мне, кто твой папа... Увижу ли я его еще?"
  
   В то ясное мартовское утро, когда ей впервые показали малыша, Вита испытала странное чувство. Он лежал, такой маленький и беззащитный у нее на руках и внимательно смотрел ей в лицо. Но от его маленького тельца уже исходила какая-то сила. Он не был похож на остальных детей. Он родился достаточно крупным - 55 см. и около 4 кг, смуглый, с черными волосами, он казался негритенком в белоснежной пеленке. "Вот ты какое, мое прошлое!" - подумала она. А он продолжал смотреть на неё своими темными еще мутными глазами и вдруг открыл ротик и как будто улыбнулся. В его улыбке и прищуренных глазках было что-то загадочное и заговорщическое: "Вот я какой, а ты кого ждала?" "Наверное, ты очень похож на своего отца!".
  -- Как ты назвала его? - спросил Олег Викторович, когда Вита с сыном приехали домой.
  -- Как я и говорила - хочу назвать его - Даниил, Даня. Я б назвала его Дар, но это имя не принято у нас. А мой сын ДАН мне свыше.
  -- А фамилия и отчество?
  -- Папа, я хочу поговорить с тобой об этом, - уже в кабинете она продолжила: Я хочу дать ему твою фамилию, но отчество - Александрович. Того, кто заменил мне отца, он с моего рождения знал, что я ему не родная дочь, но всегда нежно относился ко мне. Я никогда не чувствовала его неприязни и искренне до его смерти считала своим отцом. Не обижайся, пусть в память о Валдайском Александре Николаевиче мой сын носит такое отчество. Даниил Александрович!
  -- Князь Клеверский, - продолжил отец
  -- О, правда, ведь он будет князем! Кстати, я давно хочу, чтобы ты рассказал мне о своем детстве, о своей молодости. Об этом дворянском титуле! Как ты сам-то узнал?
  -- Да, что говорить о моем детстве? Я в детдоме рос!
  -- А откуда ты знаешь, что ты дворянин?!
  -- В двадцать первом году моя бабка - Мария Николаевна, княжна Клеверская - эмигрировала во Францию к своей тетке, сестре отца. Тут, в России, она в восемнадцатом году вышла замуж, а в двадцатом родила сына - Витю, моего отца. Мой дед, Никитин Павел Степанович, был ярым коммунистом, революционером, он, естественно, остался на родине, оставил он с собой и годовалого Витю. Мария Николаевна не смогла забрать сына: гражданская война, железный занавес, невозможность попасть в Россию иностранцам. Так она больше и не увидела своего сына. Все, что у нее осталось - это его маленькая детская фотокарточка. А мой дед так второй раз и не женился. Он растил сына один. Отец вырос, прошел всю войну, как впрочем, и дед, дошел до Берлина. По возвращении он встретил мою мать, Анастасию. В сорок восьмом они поженились, а в пятидесятом появился я. Отца я, к сожалению, не помню. Через год его расстреляли. Пришли ночью, увели да расстреляли, как врага народа, даже не разобравшись. Мое детство не назовешь безмятежным.
  -- Но это же уже пятидесятые годы! Тогда репрессий уже не было!
  -- Репрессии были до смерти Сталина. Он в пятьдесят третьем умер. Мой отец и другие - это были последние жертвы тирана. Мама тяжело переживала его смерть. Она тяжело заболела и уже не могла заботиться обо мне. Я жил с дедом. Через два года она умерла. Чтобы на меня не обрушились все несчастья сына врага народа, дед сумел изменить мне фамилию на Клеверского. Я помню, как дед рассказывал мне о бабушке, о каких-то князьях, но что мне тогда было - пять лет, я слушал его, как сказки. В шестьдесят лет он умер. А пятилетнего Клеверского Олега Викторовича отправили в детский дом. Там я жил до восемнадцати лет. Кстати, неплохо жил. Государство тогда заботилось о детях-сиротах. Потом пошел в армию, отслужил на флоте и остался там же. Корабль оказался довольно радушным домом для меня. На суше близких не было, и я почти все время проводил на кораблях. А в семьдесят шестом году, я впервые побывал заграницей в заграничном рейсе. И там вдруг в Болгарии я встретил свою бабушку. Хорошо помню этот вечер. Мне сказали, что на берегу меня ждет какая-то женщина. Я спустился, смотрю - старая женщина, но такая элегантная и стройная, что ей не дашь её семидесяти-восьми лет! Меня поразило, как чисто она говорила по-русски. Она спросила мое имя, назвала имена отца и деда. А когда я сказал, что отца расстреляли, она расплакалась. И тогда представилась - Клеверская Мария Николаевна. Я был поражен! Она, оказывается, разыскивала меня, а, узнав, что я буду в Болгарии в рейсе, специально прилетела туда. Бабушка мне рассказала, что двадцать два года назад получила письмо от мужа, мой дед написал ей о внуке. Но тогда пробраться к нам было невозможно. А к "оттепели" Хрущева дед уже умер, а обо мне ничего не было известно. И только год назад её знакомые в СССР смогли узнать, что я служу на черноморском флоте.
  -- Ничего себе! А сейчас твоя бабушка уже умерла?
  -- Да, я же говорил тебе, что она умерла, когда родилась ты, в конце семьдесят восьмого года на восемьдесят первом году жизни. Но она успела все мне рассказать о предках. Клеверские - прославленный дворянский род, он берет свое начало от внучатого племянника Петра Первого. У него же были брат и сестра Софья, так вот от её детей и внуков. Даже, несмотря на то, что её в монастырь отправили, оказывается, у неё к тому времени уже был ребенок! У нашего далекого предка было большое родимое пятно на щеке, похожее на листик клевера. Так появилась наша фамилия. Как бабушка была удивлена, увидев клевер на моей руке! Ты просто не представляешь!
  -- А у Женьки нет такой родинки! Это что, значит, что он не князь?
  -- А у меня она тоже лет в десять появилась! А у тебя - в три года, ты спроси у мамы, она тебе скажет. Ну, так вот, Мария Николаевна добилась от русского посольства возможность приехать в СССР, побывала на могилах деда и отца, и оформила на меня наследственный титул. Вот так я стал князем Клеверским. С какой осторожностью ко мне отнеслись тогда мои командиры, честно говоря, я чуть из флота не вылетел! Спасло только то, что я на гражданских судах плавал, да родился и жил в СССР.
  -- А ты сделаешь Женьке такой титул?
   Отец медленно подошел к ящику стола, достал оттуда папку и протянул её Вите.
  -- Это мой подарок тебе в честь рождения внука!
   Вита медленно раскрыла папку и увидела два красивых листка из гербовой бумаги. "Право ношения титула", - прочитала она медленно. В строчки документов были вписаны два имени:

"Княжна Клеверская Виталия Александровна

и

Князь Клеверский Даниил Александрович".

  -- Отчество! Как ты узнал? А я-то расстраивалась, как сказать тебе! Так не честно!
  -- Ну, ладно, извини! У него же нет отца, всегда дают отчество матери! Да, я знал.
   - А твои родственники, сестра и братья бабушки до сих пор живут во Франции?
   - Нет. Почти все ее родственники погибли во время войны - все братья точно и старшая сестра. А самая младшая сестра - дочь тетки - родившаяся во время Гражданской войны уже во Франции, эмигрировала в Америку, вышла замуж за какого-то англичанина! Варнса или Эванса, не помню уже.
   - Как ты сказал, Эванс?
   - Да, а что?
   -Не знаю, просто что-то знакомое! Хотя мне много мерещится последнее время!
  
   Владимир едва ли не первым поздравил Виталию с рождением сына. В последнее время он постоянно был рядом.
   День сменялся ночью, наступал новый день. Вита занималась маленьким Даней. Он рос непоседливым и любопытным ребенком, не давая маме ни минуты свободного времени.
   Плот неизвестного прошлого уплывал все дальше и дальше от берега памяти. Кусок жизни, вырванный из сознания, со временем перестал доставлять Вите большое беспокойство. "Память вернется, ты даже этого не заметишь",- любил повторять Яп Чен. Вита смирилась, и предоставила себя на волю судьбы. И все же иногда по вечерам эти мысли возвращались к ней и становилось грустно. "А вдруг тебя кто-нибудь ждет там, за океаном, кто-то страдает и любит!?" - говорил её внутренний голос. В такие минуты сердце молодой женщины разрывалось от боли, тревоги и надежды.
   Время шло. Когда Дане исполнилось два года, Вита решила, что нехорошо лишать его общества детей, и записала в садик. Теперь у неё появилось больше свободного времени.
   - Владимир, ты не представляешь, как мне порой невыносимо сидеть дома! Все на работе, Данька - в садике. Мне уже надоело придумывать себе занятия. Моя жизнь превращается в рутину и покрывается плесенью.
   - Половина твоих знакомых мечтает оказаться на твоем месте: свободна, материально обеспечена, ничего не надо делать, просто отдыхай, а ей, видите ли, скучно! Вас, женщин, никогда не понять.
   - Просто я хочу чувствовать себя полезной. Эти деньги, каким-то чудом мне доставшиеся, давят на меня.
   - Уж не хочешь ли ты их лишиться? - засмеялся он.
   - Нет, конечно, нет! У меня есть, на кого их потратить. Просто, не могу же я сидеть целыми днями дома и ничего не делать?
   - А не хочешь открыть свой бизнес? - спросил вдруг Владимир. - Ну, скажем, рекламное агентство, ты же маркетолог?
   -Агентство? - она смешалась.- Если честно, то я думала о нахождении работы, но не об этом.
  
   "Виталина" - вывеска новой фирмы сияла на солнышке. Медленно, но верно бизнес развивался. Со временем появились клиенты, которые стали постоянными. Вита была счастлива. Данька рос умненьким и послушным ребенком. Однажды вечером после ужина сын заявил маме:
   - У нас в садике будет карнавал на новый год. Я хочу быть человеком-пауком.
   -Даня! Но человеком пауком у вас будет полсадика!!!
   - Все равно хочу!
   - И не хочешь выиграть конкурс самый интересный костюм?
   Довод подействовал.
   - А кем надо быть, чтоб выиграть конкурс?
   -Кем быть? - Вита задумчиво прошлась по залу. - Ну, скажем, пиратом!
   - Кем? - Даня и его бабушка удивились одновременно.
   - Пиратом - корсаром! Да!
   - Я буду пиратом? А чем они знамениты?
   - Корсаром, Данька! Они храбры и не бояться слез! - отозвался его дед, а Вита невольно вздрогнула. Как эхо пронеслось в ее голове "Корсар выше слез!" Как часто ее память в самые неподходящие моменты подсовывала ей нелепые отрывки фраз! Она тяжело вздохнула.
   На следующий день они пошли в магазин и накупили кучу книжек про пиратов, костюм и маленькую деревянную саблю. Продавец долго искал на складе нужную вещь, а потом оправдывался - мол, теперь популярны человек-паук, черепашки ниндзя, а вся эта романтика осталась в пыли в неликвидах. Услышав такой разговор, Данька расстроился. Кое-как Вите удалось уговорить его одеться.
   - Почему ты так настаиваешь? Неужели нельзя одеть его как всех? - удивлялась Ирина Игоревна.
   - Нельзя мама. Он - особенный, нет, это не материнское тщеславие. Малыш пережил со мной многое, он слишком силен, чтоб рядить его в костюм букашки!
   Виталия угадала - на праздник пришли с десяток пауков, несколько ниндзя, и прочие диснеевские герои. И лишь ее сын выделялся из этой разношерстной массы. Костюм стального цвета, сшитый из бархата, белоснежная рубашка, платок под шляпой, высокие ботфорты - многие приняли его за мушкетера, но нет, он гордо отвечал всем - "Я - Корсар!!!". Дети не понимали, но отходили без насмешек. Его шляпа с пером делала его выше, а сабля на боку - придавала грозный, но законченный вид. Его черные волосы Вита не стригла коротко - они выбивались из-под завязанного платка и отливали в свете ламп. Горящие закатным солнцем глаза топазом светились на лице.
   Вита была рада за сынишку, но в глубине души была расстроена. Она наделась, что увидев сына в костюме, она что-то вспомнит - не зря же ей часто снился один и тот же сон - она на пляже бежит к человеку в костюме пирата, но их разделяет пропасть. Она падает туда и оказывается в оде, задыхается. Но нет, не помогло. Но, тем не менее, Данька был в восторге.
   Без труда он выиграл конкурс на самый лучший костюм, и стал королем карнавала. Королевой же была выбрана милая, но очень скромная девочка, чьи родители тоже выбрали необычный костюм.
   Еще неделю ребенок рассказывал свои впечатления все по несколько раз. А тема пиратов стала для него самой интересной. Через некоторое время он научился читать и взахлеб рассказывал маме и бабушке о морских разбойниках, о самом известном "пиратском адмирале" - Генри Моргане, даже не подозревая, что в его жилах течет кровь знаменитого предка. Данька часто надевал свой костюм и устраивал родителями и гостям, обычно Владимиру, представления, вычитанные из книг.
  
   Володя помогал Вите во всем, постоянно был рядом. Гулял с Данькой, да и сын относился к нему хорошо. Даже в самом загруженном дне Владимир выкраивал минутку, чтобы поговорить с ней. После того разговора на балконе, он ни разу больше не сказал Вите, что влюблен. Но все это просто знали.
   Однажды вечером мама завела с ней странный разговор.
   - Как Володя поживает?
   - Хорошо, звонит каждый день.
   - А где он живет? Ты была у него?
   - В этом же поселке, только с восточной его стороны. У него милый домик, но не такой уютный как наш.
   - Просто там не хватает женской руки!
   - Мам, ты о чем?!
   Ирина Игоревна лукаво улыбнулась.
   - Девочка моя, мы с тобой уже взрослые женщины, ты же понимаешь, что только ребенком жить нельзя! У тебя должен быть мужчина, муж.
   - А как же отец Даньки?
   - Мираж! Понимаешь, ты забыла его, ладно, память потеряла, но он-то? Если рядом был кто-то любящий, почему он тебя не ищет? Ведь ты не прячешься, живешь в своем городе, под своей фамилией! Или ты не нужна ему, или его нет в живых!
   - Не знаю! Мне страшно начинать отношения, мне кажется, что я кого-то предаю! Себя предаю, кажется, что если сейчас мы сблизимся с Владимиром, то прошлое отодвинется еще дальше!
   - А может быть в объятиях Володи, ты вспомнишь другого!
   - Мама! Это просто кощунство!
   Вита встала и подошла к окну.
   - Я боюсь. У меня не было мужчины уже пять лет! Не хочу подчиняться.
   - Пять лет, и так и не будет, если упустишь этого человека! - сказала мама, и резко вышла из-за стола.
  
   На следующее утро бабушка с дедушкой уехали с внуком в Геленджик на пару недель в санаторий. Вита проснулась от звонка мобильного.
   - Вставай! Сегодня у нас спортивная прогулка, я взял два велосипеда, поедем кататься, я буду через сорок минут, - голос Владимира звучал весело, и Вита знала, что не отговорится.
   Он действительно подъехал через сорок минут, и как раз успел на утренний чай.
   - Доброе утро! Садись, позавтракай, а то, поди, на свою холостяцкую кухню и не выходишь!
   - Не откажусь!
   - Куда мы сегодня?
   - Приобщаться к спорту, я слышал, что велосипед - самый замечательный вид отдыха! Я оставляю машину у тебя, и мы едем на велосипедах в горы!
   - В горы?
   - Ну, за поселком есть лес и гористая местность - вот туда!
   - Это с восточной его стороны, около тебя?
   - Ага!- пробормотал он, дожевывая бутерброд.
   Вита улыбнулась: "К себе заманить решил, пока моих нет".
  
   Прогулка субботним утром была замечательная, солнышко еще пригревало мало, на небе было пара облаков. Они взяли с собой корзинку с провизией, смотрели с высоты на море, смеялись, фотографировались - и Вита совсем забыла о времени. На обратном пути небо совсем затянуло и начал моросить дождь. Когда они доехали до поселка, он стал превращаться в ливень. Естественно Владимир предложил ехать к нему. Вита согласилась. Мокрые и смеющиеся, они заскочили в дом.
   - Я замерзла!
   - Горячий кофе, или ванна?
   - Все вместе, и не кофе, а коньяк!
   - ОК! - он подал ей бокал.
   Коньяк обжег горло и сразу же ударил по голове.
   - Ванна наверху в комнате рядом с моей!
   - Ну, я пошла!- алкоголь очень быстро подействовал.
   Горячий душ не только согрел её, но и немного отрезвил. Вита поняла, что она находится в ванной комнате в доме у мужчины, сейчас выйдет к нему в одном халате, и на сей раз Владимир не упустит своего. Она посмотрела на свое отражение. В зеркало на нее смотрела молодая двадцатидевятилетняя женщина, глаза горели, и говорили - это твой последний шанс. "Что же мне делать?"
   Вита накинула халат и вышла. В двух шагах от нее стоял Владимир. Его глаза горели и от выпитого коньяка, и от женщины, что стояла напротив. Вита действительно была прекрасна! Мокрые волосы завивались, кое-где с них еще стекала вода, глаза горели ярко-голубым огнем, пухлые губы, слегка приоткрытые и влажные, манили к себе. Медленно он подошел к ней, взял руками её голову и запрокинул для поцелуя. Она не сопротивлялась, внутри боролись две сущности: да и нет. Его губы опустились к шее, руки соскользнули к поясу халата...
   Как вдруг её руки оттолкнули его, и Вита выскочила из комнаты. В гостиной было прохладнее. Она прислонилась лбом к окну - на улице лил дождь. По её щекам текли слезы, она ругала себя, что согласилась на эту прогулку, но в то же время, сейчас, когда она была рядом с ним, Вита ощутила свое желание поддаться его ласкам, забыть обо всем. Что греха таить - Владимир ей нравился. Но вот только это было влечение тела, а не души.
   - Я так больше не могу, Вита, когда ты перестанешь меня мучить? - услышала она его голос.
   Вита обернулась и вздрогнула. Он стоял, прислонившись к косяку, его взгляд был совсем другой - полный решимости поставить точку. Он не дождался её ответа.
   - Пять лет назад я увидел в своем кабинете девушку - юную, растерянную, запутавшуюся в жизни. Я открылся ей, но она просила подождать. Я понял её тогда, я ждал. Ждал, когда она родит ребенка, ждал, когда к ней вернется память, ждал, когда она начинала свое дело, ждал, когда она блистала на фуршетах, молча стоял в стороне, когда ей дарили цветы и целовали руки. Сейчас я вижу перед собой, взрослую женщину, которую влечет ко мне, к которой я привязан как собака, и она этим пользуется!
   - Не правда!
   - Правда. Я не могу ни с кем встречаться, ты держишь меня рядом как шута! Виталия! Сегодня и сейчас, скажи мне, кто я тебе! Или уйди навсегда, или останься, я не могу быть больше просто твоим другом!
   Рывком он вышел из комнаты, Вита услышала, как хлопнула дверь его комнаты. Молча, она поднялась в комнату, оделась, спустилась вниз. По ее щекам текли слезы. Она не знала, что делать и как поступить! Вита уже открыла дверь, как вдруг что-то её остановило.
   "Тебе почти тридцать, у тебя есть сын. Ты богата, но одним ребенком жить нельзя! Рано или поздно, но ты захочешь, чтобы именно такой как Владимир, а не какой-нибудь проходимец в погоне за деньгами, был рядом. Ведь он не покидал тебя пять лет, каждую минуту был рядом, во всем помог. Где бы сейчас ты была без него!" - кричала женщина внутри нее.
   "Но как же мое прошлое? Кто был там!" - отвечала Вита
   "Надо жить не прошлым и не будущим, а настоящим!" - был ответ.
  
   В голове у Владимира стучала кровь, как резко он с ней поговорил! Что теперь будет! А если он её потеряет навсегда! Сейчас он готов был взять все свои слова обратно, и быть у её ног хоть еще двадцать лет! Он услышал, как хлопнула дверь. Все, это конец! По крыше барабанил дождь, такими же слезами обливалось его сердце.
   "Нет, так нельзя! Я должен её вернуть!"
   Он выскочил на лестницу, спустился вниз и опрометью выскочил на улицу.
   - Вита! - прокричал он в дождь, но никто не отозвался.
   Владимир стоял на дорожке под проливным дождем, опустив руки. Медленно он развернулся и побрел в дом. Было темно и холодно.
   - Под таким ливнем и простудится недолго! - Владимир вздрогнул и повернул голову. В кресле с ногами сидела Вита.
   Он подошел и рухнул на пол около нее. Что было на его щеках - дождь или слезы? Нежно, она провела рукой по его голове, лицу, губам.
   - Владимир, я хочу честно с тобой поговорить. Ты открыл мне душу, и я не смогла так просто уйти. Я не буду от тебя скрывать - ты мне нравишься, ты надежный и сильный мужчина - когда-то я мечтала о таком. Возможно, со временем моя симпатия могла бы перерасти в большее - в любовь. Но я не даю ей этого сделать. Ты знаешь, что память я пыталась вернуть неоднократно и медицинскими и экстрасенсорными способами. Ты же тоже понимаешь, что у меня есть.. был кто-то в прошлой жизни.
   - Почему он тебя не ищет? - перебил он.
   - Я не знаю! Возможно катастрофа, в которую я попала, унесла и его жизнь, возможно, меня считают погибшей. Знаешь, я приняла решение. Не знаю, примешь ли ты это от меня, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть. Я должна съездить в Сан-Франциско.
   Этого Владимир боялся, но догадывался. Еще несколько лет назад он сам хотел это посоветовать, но эгоистические чувства отказались играть для другого.
   - Значит я запасной вариант? А если ты все вспомнишь - то останешься там.
   - Владимир! Ты пойми - просто представь - мы с тобой поженились и вдруг через год или десять окажется, что память возвратилась, а я жена другого человека. Представь, как нам будет обидно, больно и досадно. Брак будет признан недействительным, и мы будем клясть себя за то, что не проверили все до конца.
   - В твоих словах есть правда. Я и сам задумывался об этом, но ведь сердцу не докажешь! Ты рядом, такая близкая, одинокая.... Но все равно я чувствую себя запасным вторым вариантом.
   - Нет, вот этого я и боялась, - не обижайся на меня, пожалуйста! Никакой ты не запасной! На сегодняшний день, на сегодняшнее состояние мой памяти ты единственный достойный быть рядом со мной! - Она немного помолчала. - Но если это не так, если я все вспомню. Если в моем сердце откроется дверь в прошлое, и прошлая любовь оживет... Прошу тебя - не проклинай меня! Не чувствуй себя игрушкой в моих руках. - Вита осеклась, но мимолетная фраза придала ей уверенности в будущем поступке. - Я никогда не играла тобой, и была искренняя. Я желаю тебе счастья со мной или без меня!
   Владимир встал, налил в стаканы коньяк и подал ей один.
   - Спасибо за откровенность. Когда ты собралась? Это ж надолго, корабли идут по несколько недель, а то и месяцев!
   - Недели две-три я еще тут. Подготовим и сдадим проект и я...полечу.
   - Полетишь!? Вита, ты же панически не переносишь самолеты!
   - Придется потерпеть! Надеюсь, я вынесу это...
   - Как знаешь, - он посмотрел ей в глаза и вспомнил, как был остановлен рейс и ее в полуобморочном состоянии спустили с трапа. Владимир был уверен, что ей вспомнилось то же самое.
   - У меня тоже скоро командировка на три недели.
   - Вот видишь - тайм-аут. Это время подумать, и прежде всего для тебя.
   - Я уже все решил. - Он грустно улыбнулся.
   Вита поняла, что он не отступиться.
   Дома она рассказала все родителям. В семье к их предполагаемому воссоединению отнеслись двояко. Мама была рада - наконец то дочь обретет спутника жизни, на Владимира действительно можно было положиться, отец, как мужчина, прекрасно понимал, что если Вита пять лет не решалась, а теперь согласилась - это не от любви, а от неизбежности одиночества. Больше всего Вита опасалась реакции Даньки - он уже был в таком возрасте, что понимал - у мамы появился мужчина - его соперник, и он отнимет часть внимания не себя. Когда состоялся этот разговор, Данька тоже был в комнате. А Вита тем временем подытожила.
   - Вот так, слетаю в Сан-Франциско, если ничего не найду, не вспомню - тогда выхожу замуж за Ростова.
   После этой новости в столовой возникла пауза. И тут вдруг Даня спросил:
   - А как же мой отец? - после этого молчание воцарилось надолго.
   Виталия никогда не скрывала от сына, что его отца она не помнит после катастрофы. Но, возможно, память к ней вернется, и семья сможет воссоединиться. Только она сама несла ответственность перед сыном об их будущем.
   - Владимир будет тебе отцом! - прервала молчание бабушка.
   - Но он не мой папа! - резко ответил Даня и выскочил из-за стола.
   Виталия хотела броситься за ним, но мать удержала ее.
   - Проедет, это всего лишь детская ревность и каприз, не стоит ему потакать во всем. Он привыкнет, ведь Володя не чужой для него!
   Но, не смотря на эти слова, Виталия знала - борьба сына и любого мужчины в ее жизни, кроме его отца, неизбежна. Олег Викторович промолчал, но в душе был полностью на стороне внука.
  

***

   Она подъехала к дому и сразу заметила напротив своего крыльца огромную машину со странными номерами. "Они не русские, и машин таких у нас не продают", - мельком пронеслось в голове у Виты. Машина действительно была необычная: высокая, как микроавтобус с большой дверцей, а из-под машины выступала как будто площадка с микролифтом, которая вероятно задвигалась вовнутрь, но сейчас была опущена. Возле машины курили два головореза. Но от их вида в груди поднялось сильное волнение, даже дышать стало тяжело. "Что-то сейчас произойдет", - подумала она. "Хорошо, что Данька с папой приедут очень поздно!".
   Вита и сама припозднилась в работы, заехав в агентство за билетами. В ее сумочке лежали билеты на послезавтра в Сан-Франциско, билеты в прошлое.
   Она открыла ворота, заехала во двор под навес, не переставая краем глаза наблюдать за головорезами. Они странно покосились в её сторону, но открытого интереса не выразили. Выходя их машины, Вита увидела, что из дома вышла мама и очень быстрым шагом направилась к ней.
   - Мам, что случилось, что за странная машина?
   - Там, - запыхавшись, пыталась выговорить Ирина Игоревна, - к тебе приехал какой-то человек, он тебя знает! Так много расспрашивал о тебе, и почему-то сказал так странно, когда узнал что я твоя мама: "Встретились, наконец-то, долго она Вас искала!?" - я даже испугалась! - рассказывала мама, идя по тропинке вслед за Виталией. - Я еще его спросила, кто он? А он ответил, что ты рада будешь его видеть!
   - Не бойся! Сейчас разберемся! Как он выглядит?
   - Он инвалид! - при этих словах Вита встала как вкопанная.
   - Что? Таких знакомых у меня не было..хотя..
   - Он в инвалидном кресле! Он видимо высокий, но в коляске. Волос нет почти, темно-зеленые глаза! - Немного помолчав, она добавила - Он, наверное, большая шишка или очень богатый! Кресло с самоуправлением, верзилы стоят за оградой, я видела!
   - Я тоже видела, - пробормотала Вита, открывая дверь.
   Лишь только зайдя в прихожую, женщины услышали музыку. Не так давно Вита купила рояль в надежде, что Данька увлекся музыкой. Ирина удивилась, а Вита побледнела, сердце бешено застучало, кровь прилила к голове. Завитки волшебного вальса приковывали слух, и дрожью пробегали по телу!
   - Эта музыка! Я узнаю! Узнаю эту музыку! - она задыхалась.- Это же тот вальс!
   Опрометью она вбежала в зал и замерла у колонны. За роялем сидел человек. Из-под его пальцев лилась музыка, воскрешая в памяти маленькую церковь, пять человек у алтаря, священника. Вечные клятвы перед Богом. Чью-то тень за колонной. Тихим шагом Вита приблизилась к инструменту. Он поднял глаза.
   -Бен! - вскрикнула она. - Бен Картер!
   Она прижалась к стене и медленно поползла вниз, теряя сознание.
   Вошедшая следом мама ахнула и бросилась к дочери. Музыка прервалась. Гость мгновенно выехал из-за фортепиано и быстро скомандовал: "Воды! Быстро! И нашатырь, если есть!" Ирина выскочила на кухню.
   Вита лежала на диване. Пару минут назад Бен с невероятными усилиями, поднял Виту на руки и "перевез" на диван. Смочив платок водой (нашатыря под рукой не оказалось), он медленно и ласково гладил по её лицу.
   - Вита, Виточка! Очнись, девочка моя! Ну же, ну! - нежно говорил он.
   Услышав эти слова, интонацию и жесты, увидев, как он поднял её дочь на руки, мама так и застыла на пороге в недоумении!
   - Может скорую?!
   - Нет! Не надо. Она сейчас очнется.
   - Она назвала Ваше имя, значит, к ней вернулась память, она вас вспомнила!
   - Что значит - вернулась память?!
   - У неё после катастрофы амнезия, никого не помнит, приехала в наш город почти наугад! По мимолетному воспоминанию!
   Вита открыла глаза.
   - Ну, здравствуй!
   - Бен, ты... ты... живой! - Вита бросилась ему на шею. Он тоже крепко обнял её, изредка целуя в лоб, в висок.
   - То же самое я могу сказать о тебе! Жива, здорова! Но, что это за проблемы с памятью?
   Вита посмотрела в глаза Бену, посмотрела на мать, закрыла глаза и лицо руками, глубоко вздохнула. Огромный объем информации переполнял её мозг. Как будто открылся какой-то отсек, воспоминания хлынули потоком, и она осознала, что все вспомнила! Сейчас, пока она была в обмороке, её привиделось окончание того давно мучившего её сна. "Она стояла у той пропасти, что разделяла его и её. Вокруг был туман, что ничего не было видно. И вдруг с той стороны появилась рука, очень знакомая, со шрамом у большого пальца. Она протянула в ответ свою руку, и резкий рывок заставил её перепрыгнуть эту пропасть. Туман рассеялся и на той стороне стоял Бен. "Иди!" - сказал он. Тихим шагом она приблизилась к пирату, что сидел у костра, положила руку ему на плечо, и тот оглянулся. Перед ней был Алекс, Алекс Гарсия, её муж и отец её ребенка.
   Из миллионов мелькающих под закрытыми веками лиц, она увидела одно - горячо любимое. Увидела силуэт в белом смокинге, услышала голос: "Вечно вместе, пока смерть не разлучит нас, любимая!".
   Вита открыла глаза, они сияли. Бен повторил вопрос.
   - Больше нет никаких проблем! Я, кажется,... я все вспомнила! - торжественно произнесла она и снова бросилась на шею Бену.
   - Спасибо, спасибо тебе. Ты мой ангел хранитель!
   Витина мама вскрикнула от радости и тоже подбежала обнять дочь.
   - Мама, познакомься, это Бен Картер. Человек, которому я обязана своей жизнью и счастьем. Именно он спас меня от...- Вита запнулась. Если она скажет, что это он её украл и скрывал от полиции, то мама расстроится, а если узнает, что похоронил, то даже инвалидное кресло Бена не спасет.- Спас от многих передряг и познакомил с моим мужем.
   - Мужем?! - Ирина Игоревна подумала, что это и есть ее муж.
   - Да, и мы обвенчаны в церкви. Моего мужа зовут Алесандро Грасия Сантос.
   Она замолчала и испытующе посмотрела на Бена. Он понял.
   - Но ведь он искренне думает, что ты погибла в том самолете!
   Вита вздрогнула, по ее телу побежали мурашки. Самолет.... Перед её глазами встала страшная картина: тряска, огонь, крики, страх отсутствие воздуха разрывает горящие легкие, оторвавшийся хвост, разрыв ремня сидения, ощущение полета в никуда! Она зажмурилась и сильно сдавила руками виски, из глаз брызнули слезы. Бен вывел её из состояния оцепенения.
   - Как ты осталась жива? Почему в твоем кресле сидела другая?
   И Бен рассказал ей, как, оправившись от своей болезни, через три года он решил явить им с Алексом чудо - свою жизнь, пусть не совсем полноценную, но жизнь.
   Приехав к ним в дом, он ужаснулся этому страшному запустению, начинавшемуся с сада. Он увидел Алекса в кабинете - небритого, с поседевшими висками, потерявшего цель жизни - сломленного человека. Тот рассказал ему о смерти жены.
   - Время я, конечно, угадал - приехал ко второй годовщине свадьбы, а оказалось, что к годовщине похорон. Я люблю тебя, я не хотел верить, но он сказал, что кресло N 12 достали из воды через три дня. Тело было изуродовано, но по обрывкам джинсовой одежды и по часам, зажатым в руке, опознали тебя. Анализ крови тоже показал твою группу.
   - Господи, и это во второй уже раз меня хоронят и считают, что я умерла! Но почему ты не поверил им?
   - Я не мог смириться, я не верил, что ты могла так глупо погибнуть! Подделав подпись Алекса, я достал разрешение на эксгумацию! У меня, появилась надежда - там была похоронена другая! Узнав об этом, я обрадовался, Алекс же чуть меня не убил! Заявил, что я отнял у него возможность ходить к тебе и знать, что родное любимое сердце лежит там, где-то под землей! Он не понимал моей радости: он не верил, что ты могла выжить!
   - Мистер Картер, в вас есть что-нибудь святое? То хоронишь, то выкапываешь.
   Мама, присутствующая при разговоре удивленно заморгала, но ничего не поняла.
   - Когда, когда ты сделал все это?
   - Год назад! Чтоб ты ни говорила, а мне тоже трудно было решиться на такое. Но вот только спасти я хотел не только тебя, но и его, и себя. С тех пор вот я ищу тебя. Я был в Китае, встретил там одного любопытного товарища. Только вот этот старый жук, почему то назвал мне Ростов, где я потерял кучу времени. И уже три месяца в России, месяц - в Черноморске. По одной справке мне сказали, что Виталия Валдайская погибла, только вот дата - еще в том году, когда ты была в Америке, дала мне надежду! В России такая неразбериха и бюрократия в бумагах.
   - Правильно, теперь то я не Валдайская, а Клеверская!
   - Уже знаю! Совсем недавно я уже отчаялся, хотел смириться с мыслью, что твое тело просто не нашли, как многих других, но проезжая мимо маленького рекламного агентства, я задумался: "Виталина". Совершенно случайно выглянул в окно и прочитал надпись, созвучную твоему имени. Буквально за два дня от намеченного отъезда. Это чудо! Просто Бог помог. А теперь я хочу знать, как получилось, что ты не сидела в кресле N 12 как по твоему билету?!
   Вита опустилась в кресло и начала свой рассказ.
   "Алекс долго не хотел меня отпускать. Как только я узнала, что мама жива, я поскорее собралась лететь в Россию. Его задерживали переговоры, и он остался. Просил подождать и меня, но как я могла ждать!!
   Я взяла билет на следующий день.
   Очень долго мы прощались в зале аэропорта. Он просил, буквально умолял, чтобы я подождала недельку. Мы смогли бы поехать вместе".
   Вита замолчала. Вспомнила его жадные объятия, как будто он чувствовал, что расстаются надолго. Точно, вот тогда в аэропорту он и дал ей эту карточку. Сам положил в карман куртки и застегнул молнию. Сказал: на мелочи: ничего себе мелочи!
   "После долгих прощаний я зашла в самолет почти последней. На моем 12В кресле сидела девушка. Я попросила её пересесть на свое место, как вдруг она стала объяснять мне, на ломаном английском, что- то про самолет под номером 13. И тут на русском сама с собой что-то вроде "как же переводится слово суеверная!". Я расхохоталась, сказала, что я русская. Тогда она меня просит сесть на её крайнее место N 13, так как она боится этого числа: мол, самолет N 1331, рейс в 13-00 и ей еще досталось место такое. Я менее суеверна. В общем, она меня уговорила, ладно, думаю, землячка, а мне какая разница, где сидеть! Я села на 13С, а Наташа - девушка та суеверная, сиденье отклонила, так мы и болтали всю дорогу. Она летела в Японию, где была пересадка и заправка самолета. Много у нас с ней общего было, она примерно моей комплекции, тоже по спортивному одета - в джинсах и куртке.
   Мы подлетали к Евразии, как сказала проводница, и попали в грозовой фронт. Самолет страшно затрясло, он накренился. Началась паника. Наташа что-то орала под ухо, раздирая в кровь ногтями мою руку. А я была в каком-то шоке, что ли, в голове одна мысль - почему я его не послушалась, больше никогда не увижу никого. Из тупого оцепенения меня вывел страшный грохот. Самолет разламывало, наверное, кричали все. Тут я почувствовала, что мое кресло раскачивается, его тянет назад. Я вцепилась в кресло Наташи, она тоже схватила мои руки, наверное, поэтому браслет часов расстегнулся. Кресло отвалилось, и понеслось в пропасть, ремень безопасности порвался, я полетела следом. Что-то больно полоснуло по шее, ударило по голове. Это последнее, что я помню"
   Вита подняла глаза, в них были слезы. Как будто заново, она пережила весь ужас произошедшего. Мама плакала, Бен взял Виту за руку и тихо, и ласково произнес: "Все в прошлом, ты жива, а это главное!" Она обняла его и снова заплакала. Он не утешал, просто гладил по голове своей большой и сильной рукой.
   Через полчаса разговоров, они переместились в кабинет. Мама ушла готовить ужин, скоро должны были приехать Олег и Данька.
   Вита вкратце рассказала ему историю о китайце, пропавшей памяти и об её настоящей жизни. Как это было сейчас сложно - делать выводы, зная все.
   - Вита, а ты точно не сильно пострадала в этой катастрофе. Я весь вечер слушаю, и не могу понять - что с твоим голосом?
   - Другой, да? - с грустью спросила она.
   - Ты знаешь - не могу понять. Вот когда вижу и слышу тебя одновременно - твой голос, а когда отвернусь или закрою глаза, то слышу чужой голос.
   - Сломанный голос в обмен на жизнь! - Вита осеклась и Бен тоже поднял глаза. Им на ум пришла одна и та же подобная фраза.
   - Через год после катастрофы мне сделали операцию на связках - ушиб сильно задел их. И я не могла свободно произносить некоторые звуки и долго говорить. Сейчас мне там что-то поправили - и я говорю свободно - но...это чужой голос, и даже мне тяжело привыкнуть к нему.
   - Он стал ниже, глубже, исчезла звонкость - но появилась вкрадчивость звуков. - Бен пытался ее успокоить.
   - В общем, пять лет назад море выбросило не берег не Виталию, а иную перерожденную женщину! С чужим голосом и отформатированной памятью! - Вита попыталась улыбнуться, но не получилось.
   -А ты то как? - Вита прикоснулась рукой к коленке Бена, а тот задержал на пару минут руку своей, и как-то восторженно и в то же время со страхом посмотрел на Виту.
   - Ничего, живу! Видимо, я вовремя исправил свои ошибки, поэтому и выжил! А может за меня кто-то сильно молился? В канадской клинике мне полностью пересадили спинной мозг, - так я и выжил, вот только потерял возможность ходить, да свою шевелюру, но по сравнению с тем, что я могу каждый день просыпаться, остаюсь в своем уме и работаю - это малая плата! Вот еще раз, кажется, смогу способствовать воссоединению влюбленных! Какая же ты сильная, Витка, столько пережить, по сравнению с моими приключениями, ты - это просто легенда!
   - А еще я тебе должна сообщить, что все это не главное в моей жизни. - Вита взглянула в окно и улыбнулась. - Самое главное сейчас - это та маленькая частичка, которую не смогла отобрать у меня судьба. Она оставила мне мостик в мою старую счастливую жизнь, так сильно исковерканную этой катастрофой.
   - Да, и что же это?
   - А вот! - театральным жестом она указала на дверь, та открылась и в комнату забежал ребенок, не видя гостя, она подбежал к матери.
   - Мама, мы так классно порыбачили с дедом, я сам поймал три рыбки!! - Вита обняла его.
   Бен рассматривал мальчишку с восхищенным удивлением. Даня заметил постороннего мужчину и стал серьезным.
   - Здравствуйте, - неуверенно сказал он, и посмотрел на мать.
   - Бен, познакомься, это наш с Алексом сын!
   - Я догадался. Здравствуй, маленький Гарсия! - он протянул ребенку руку. Даня подошел, как-то с достоинством и небрежно, как взрослый, и подал руку незнакомцу, сидящему в инвалидном кресле. Бен расхохотался.
   - Ты сын своего отца! - и глядя на Виту, добавил, - Точнее полная копия! Ну, кроме глаз.
   - Да! Теперь я вижу!
   - А вы мой отец!? - с дрожью в голосе спросил Даня.
   - Нет! - хором ответили Вита и Бен.
   - Это дядя Бен!
   - Я друг твоего отца!
   - Вы знали моего отца!? Где он? Он приехал?
   - Нет, это мы скоро поедем к нему! - Вита взглянула на Бена. - По крайней мере, я так думаю!
   - Ура! - прокричал Даня, и помчался сообщать об этом дедушке с бабушкой.
   - Если честно, то я боюсь.
   - Чего?
   - Прошло пять лет, она смирился, что я погибла. У него теперь другая жизнь, другая...
   - Женщина, ты хочешь сказать?
   Она кивнула головой.
   - Нет. Знаешь, когда я приехал, я увидел совсем другого человека - слабого, седого, состарившегося, если хочешь, с пустыми глазами. Он сидел за столом и в его глазах стояли слезы. Я знаю его почти с детства - никогда он не позволял себе слез! А тут...
   Бен замолчал. Он не смог сказать Виталии, что на столе лежала предсмертная записка и пистолет в ящике, и приедь Бен на пру часов позже, то в тот вечер Алекс застрелился бы. С каким трудом удалось Бену вернуть его к жизни, заставить заняться уже разоряющейся фирмой, быть может, чувство противоречия, игра "на слабо" заставили Алекса заняться фирмой, которую пытались умышленно разорить. Каждый день, по капле жизненный сок восстанавливался в нем, боль от смерти Жены зарывалась все глубже.
   - Четыре года мне потребовалось, чтобы Алекс пришел в себя. Я жил рядом с ним, работал рядом, не давал задуматься о тебе. Теперь он другой - нет больше веселого и жизнерадостного парня, он превратился в жесткого непоколебимого мужчину, иногда я сам пугаюсь. До тебя он был циничен, сейчас же он откровенно жесток. Он настолько спрятал в себе чувства, что превратился в робота!
   - Ему будет 35 лет через месяц.
   - И у меня, кажется, есть ему подарок! У меня в голове родился шикарный план! Видишь ли...
  

***

   - Мистер Картер, расскажите о себе! МЫ ведь о Вас ничего не знаем, а Вита отмалчивается. - Ирина прервала паузу, возникшую за обедом.
   - А что вы хотите узнать?
   - Ну, как вы с Витой познакомились?
   - Она в меня врезалась,- произнес Бен и продолжил невозмутимо жевать.
   Вита фыркнула при этих словах, а мама удивленно смотрела на Бена.
   - Как это?
   - Ну, зазевалась, смотрела по сторонам, торопилась и неслась по коридору фирмы, где работала тогда, акционером которой я являлся. Да еще и блином назвала!
   Все рассмеялись.
   - А дальше?
   Бен перестал смеяться.
   - А дальше, миссис Ирина, лучше вам не знать! Скажу одно - вы воспитали сильную духом, храбрую девушку, не побоявшуюся кардинально изменить свою жизнь, даже свое имя.
   - И как тебя звали?
   - Вита Эванс.
   - Эванс!? - Вступил в разговор Олек Викторович. - Бен, можно я вас так буду называть, вы так хорошо знаете русский, вы или ваши предки случайно не русские эмигранты?
   - Да, прямо в точку. Моя бабушка говорила, что ее семья приехала из России во Францию во времена Гражданской войны.
   - Бен, как звали твою бабушку? - спросила Вита, вспомнив разговор с отцом.
   - Кэтрин Эванс.
   - Катерина, значит! Вита, ну точно! Не зря тебе имя знакомым показалось, Брайан Эванс, ваш дед! Сейчас угадаю: Вашу прабабку звали Васнецова Анастасия Михайловна. - Бен ошарашено кивнул, а Олег продолжил. - У нее был брат - Николай Михайлович.
   - Да, был брат, не помню фамилию только! Но откуда вы это знаете? - Бена стали терзать тревожные совпадения.
   - Николай Михайлович...Клеверский. Вита вам - далекая племянница!
   Бен посмотрел на Виту.
   - Да, Бен, кажется мы родственники! Видишь ли...
   И Вита с отцом рассказали Картеру об одной запутанной генеалогической ветви одного княжеского рода.
   - Ну вот, оказывается, в нашей стране у тебя есть родственники! Ты не одинок, дядя Бен! - засмеялась Вита, но тут же прикусила губу.
   Они переглянулись, зная, что каждому сейчас вспомнилось одно и то же: лавина снега, огонь в камине, ночь, проведенная в заснеженном форте.. Он в свою очередь быстрее пришел в себя и занял возникшую паузу.
   - Как же так. На другом континенте, в большом мегаполисе в меня умудрилась врезаться моя племянница!
   - Голос крови!
   - Хоть и далекий, но вы мой брат! - произнес Олег. - И всегда желанный гость в нашем доме!
   - Спасибо! Спасибо вам всем! - Бен уткнулся в тарелку, чтоб больше не говорить, он становился сентиментальным.
   Картер поселился на время в доме Виталии. Уже все легли, когда в комнату Бена постучали. Он открыл. На пороге стоял отец Виталии.
   - Я хотел с тобой поговорить. Хочу знать, что вы недоговорили нам сегодня за обедом.
   - Ну, тогда, Олег, потрудитесь сходить в бар за бутылкой коньяка или виски, разговор будет долгим.
  
   Через пару дней войдя в дом, Вита услышала голос Владимира. Она так и застыла на пороге, не зная, что делать. В этой бесконечной суете она совсем забыла, что он возвращается из командировки. Ведь они должны были решить дело со свадьбой! Вита глубоко вдохнула и вошла в гостиную. Друг напротив друга сидели два человека - Бен и Володя. Владимир был подавлен, грустен, Бен же, как грозное назидание смотрел на него. Вита поняла - он обо всем ему рассказал.
   - Здравствуй, Володя!
   - Здравствуй! - он посмотрел на нее и опустил глаза.
   Бен искоса взглянул на Виту, но его взгляд полоснул ее холодом.
   Владимир встал, и подошел к ней.
   - Будь счастлива, Виталия! Я все знаю - у меня нет права стоять у тебя на пути! - он поцеловал ее в лоб, и вышел из дома. Вита поняла, что больше его не увидит.
   Она подошла и тихо опустилась на диван. Бен молчал.
   - Осуждаешь меня? - тишина. - Бен, я хочу, чтоб ты знал - Володя - это человек, который поддержал меня, помог, как ты когда-то. Но мы...
   Вита замолчала. Она хотела было сказать, что они не были близки.., что лишь собирались, да и то от одиночества и безысходности ее памяти. Но она смолчала. Все объяснения перед ним выглядели детским бормотанием.
   - В общем, его мотивы были весьма благородны.
   - Я знаю. Он все только что мне рассказал.
   - Что все?
   - Что пять лет назад влюбился в девушку, что она не приняла его любовь, что он почти пять лет ждал ее, что любит как родного ее сына, но всегда чувствовал, даже когда она была рядом, что мыслями она далеко и никогда не станет его полностью, даже став его женою. Он знал, что ты не влюблена в него, но готов был жениться, чтоб ты просто была рядом. В общем, я-то вполне его понял. Проходили, знаем.
   Бен знал про их помолвку и ее отъезд. Вита опустила глаза, а потом и вовсе прикрыла их. Она благодарила богов, чудо, свою интуицию, удержавшую ее от измены.
   - Вита, - Бен поднял ее подбородок, заставив смотреть прямо в глаза. - Я ни в коем случае не осуждаю тебя!
   - Слава Богу, хоть что-то удержало меня от физической измены..., но морально я была на нее готова и сейчас корю себя за малодушие. Ты не представляешь, как мне тяжело это осознавать теперь! Я не хочу, чтоб проблемы с памятью были оправданием... этого!
   - Ничего себе проблемы! Она пять лет не может вспомнить огромный кусок своей жизни, и не считает это оправданием! - вспылил он. - Хотя, я тебя понимаю.
   - Бен, знаешь, что меня сдерживало? Мне все эти годы часто снился сон: я где-то на побережье, что-то похожее на залив около нашего дома с Алексом. Я вижу вдалеке костер и мужчину мельком - черные волосы, шляпа с пером, как на той картине около моей, то есть нашей с Алексом комнаты, я точно знаю, что мне надо попасть к нему, я бегу, но вижу пропасть между нами - там просто и дна не видно. Вроде маленькая по ширине, но я боюсь. Прыгаю, и падаю, оказываюсь в воде, и просыпаюсь в поту. И вот только однажды я увидела продолжение - с той стороны мне подали руку, и я перепрыгнула. Это была твоя рука! И это был тот день, когда я потеряла сознание, увидев тебя. Я чувствовала, что никакие отношения мне завязывать нельзя, крепилась, но.... почти сдалась. Я потеряла надежду. Я была у многих психиатров, невропатологов, на сеансах гипноза - но ничего не помогало. Оставалось только съездить туда, к вам.
   Бен слушал ее внимательно, а потом произнес:
   - Я рад, что тогда, когда рядом с тобой не было меня, то был другой хороший человек, мужчина, сумевший тебя защитить! Забудь все, что было. Так сказал и твой друг! Ибо теперь ты - замужняя жена. - Вита улыбнулась, а он лукаво продолжил. - От меня Алекс ничего не узнает - так сохраним же эту тайну. Пусть друг останется другом!
   Вита улыбнулась, но задумалась, - какие тайны Алекса подобного рода Бен может также скрыть от нее во имя мира в семье?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   61
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"