С тех пор, как Алексей покинул гостеприимного владетеля Лидергейда, прошли сутки. К счастью, за это время не случилось ничего дурного. Путники не встретили ни разбойников, ни восставших горожан, ни волков с медведями. Следопыт имел все основания называть себя человеком везучим и сполна наслаждался жизнью. Старый Инигард дал не только кучу золота, но и приказал слугам доверху наполнить седельные сумки гостей разнообразной провизией. Оттого Кайдлтхэ шла лёгкой рысью, не переходя на галоп. Запасов хватит на несколько дней. Теперь можно немного расслабиться, не заботиться о завтрашнем дне и любоваться видами природы в своё удовольствие.
Лишь две мысли не давали покоя и разрушали идиллию. Из головы Алексея никак не шла история со скипетром. Подарок бессмертной Мафдет оказался совершенно бесполезным. Почему тогда Салативар придавал древнему артефакту столь большое значение? Великий герцог также не мог до конца осознать масштабы бунта, учинённого купеческой гильдией. Судя по рассказам бардалга, беспорядки охватили всю страну и сопровождались обильным кровопролитием. Иногда Алексей думал, что стал свидетелем буржуазной революции и слома феодального строя. Не всё выветрилось из головы, кое-что осталось в памяти со школьной скамьи: казни королей, взятие Бастилии, войны, репрессии, гильотина, Робеспьер, Жиронда, реставрация... Но что-то не вырисовывалось, не вписывалось в традиционную схему учебника. С одной стороны, Алексей имел дело не с пыльным знанием, а с живыми людьми из плоти и крови. Плоть их оказалась уязвимой, кровь выглядела вполне натурально. И всё это происходило здесь и сейчас, на его глазах, а не на страницах книг. В то же время следопыт чувствовал некую неестественность и неправдоподобность. Его не покидало ощущение, что он видит действо, поставленное каким-то неизвестным режиссёром, скрывающимся за пыльными кулисами. Восставшие горожане выглядели даже не актёрами в театре абсурда, а мёртвыми статистами, безвольными куклами, орудием чужой и сильной воли.
Такая двойственность восприятия сводила на нет все логические построения, превращала привычные исторические представления в фантасмагорию, окрашенную в кровавые тона. Природа столь необычных трансформаций оставалась в тени, разум так и не мог ухватить нить и распутать клубок загадок и противоречий. Кайдлтхэ и вовсе рисовала апокалипсические картины. Вкупе с рассказами Инигарда складывалось впечатление, что в Дэоруме происходит нечто ужасное и непоправимое, противное установлениям богов и людей. Проскальзывал даже намёк на некую чужеродную магию. Исходила ли она от краснорожих? Едва ли. Порождения миров ночи только подливали масла в огонь. Всё пошло вразнос вскоре после уничтожения храма иеремитов. Бардалг упоминал о неких проповедниках, принадлежащих к числу адептов ордена. Не тут ли кроется ответ?
