Масленков Игорь Витальевич : другие произведения.

Барбос! Что там?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Что есть кладоискательство? Безумие или поиск долгожданной свободы? На одном из кладоискательских форумов увидел этот рассказ. Точнее не рассказ, а отчет о поездке. Из этого отчета и родился рассказ. Мне он показался интересным и весьма поучительным. Текст, конечно, сыроват, но все же дает представление и об авторском стиле и о кладоискательской горячке. С любезного разрешения автора, Дмитрия Лисовина, представляю сей рассказ вниманию почтеннейшей публики. Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!
  Барбос! Что там?
  
  
   Какой дурдом! Какой дурдом! - эти слова он слышал везде. Лаяла собака, чирикали воробьи, молчала жена или кричал начальник... Какой дурдом! Юлий из третьей палаты, который Цезарь, заплакал, узнав, сколько дел приходилось Мите делать одновременно и каждый день.
   Чистые белые стены, плитка на полу, еду приносят по часам, процедуры по расписанию. Утром, встав с постели, он, ровно шестнадцатью шагами, перемещался к дальней стене и садился за стол. Здесь была Работа. Соседи по палате начинали броуновское движение по коридорам и пролетам этажей, кто-то подходил к нему с проблемой, кто-то с идеей. Каждый час ему приходили депеши по трубам отопления. Мужичек с верхнего этажа, однажды на прогулке заявил, что будет его начальником. Митя не возражал. Пусть хоть кто-то, хоть так, но возвращает полет его мыслей назад, к кормушке. Мужичек, всегда нервный, выстукивал тирады об экономическом положении больницы и требовал принять жесткие меры в отношении к виновным. Здесь же Митя и женился однажды. Она работала медсестрой и, два раза в день, утром и вечером рассказывала ему об их дочери, что пора платить за свет и в ЖЭК за место в палате. Она - хорошая! Митя даже пытался прокричать себе это, но мягкие стены глушили как гнев, так и нежность чувств. Тюрьма - есть тюрьма, как бы хорошо тебе здесь не было...
   О чем думает этот рыжий? - гадал Митя, глядя на больничную псину, снующую через дыру в заборе и иногда пропадающую на пару дней. Обычно собака возвращалась поздно под вечер, ложилась возле ступенек и, мечтательно щурясь, вытягивала голову к заходящему солнцу. Казалось, она нюхает закат, зная о нем нечто большее, загадочное. Глаза, в них отражалось далекое иное, чего Митька не мог осилить пониманием. Странное, неуловимое и, одновременно, такое простое и доброе. Дрожащие ноздри искали что-то невидимое.
  - Барбос! Что там?
   Несколько лет назад, во время обхода, молоденький практикант забыл на подоконнике книгу. Наш пациент вначале искоса поглядывал на нее, потом взял с собой на работу и... присел... "Записки кладоискателя" - каждое слово вселяло надежду, веру в свободу. Он не спал ночами, по крупицам собирал информацию, под разными предлогами пытался проникнуть в ординаторскую, где в шкафу стопками лежали книги.
   Медицинские карты! Митя выл, понимая, что это - не то. Но безумию нет предела, и он принялся рисовать карты сам. За спинкой рабочего кресла, на стене наносил проекции, меридианы и параллели, неизвестные хутора и поселения. Он рисовал везде. Плитка возле кровати была испещрена различными условными топографическими знаками. С воли ему передали секретные трехверстовки и планы генерального межевания, и он сутками выискивал на них тайные места счастья. Верил: если попасть точно на место - найдешь. Пусть маленькое, но свое. Пусть жменя убитых временем монет, пусть ... Митя спорил до хрипоты. Кто в этом дурдоме может наверняка сказать - что такое счастье? Даже Малевич приходил и просил "привязать" Черный Квадрат! А у него в палате почти все продвинутые!
   Больные крутили пальцем у виска, но Митя знал: ему надо терпеть и учиться. Когда-нибудь он проложит трэк на своей самой главной карте, где, с точностью до метра, воткнет лопату в столицу печенежского княжества или второй по величине Сугров, сожженный его пращуром (полный список Рюриковичей у главврача).
   Безумец, он мог бы устраивать экскурсии по древним местам больничного сада, куда его иногда выпускали на прогулку. В такие дни Митя вырывал кафельную плитку с очередной картой и убегал. Далеко не получалось, но проверка своих гипотез и привязок не давала ему опуститься до банального приема лекарств и росписи пули с соседями. Эти карты он вообще презирал. Масштаб дрянь, хуже чем у медицинских. Ничего не видно.
   Андрею (Станишнику) было проще. Он работал и жил на первом этаже, и у него не было такого начальника. Потому регулярно сбегал в сад через окно. Когда Митя познакомился с ним, Андрей мог с закрытыми глазами пройти по больничной территории и не споткнуться. Правда, в последнее время это сделать тяжело из-за ямок, оставленных неизвестными конкурентами. Совместные проекты стали той таблеткой, которая помогала обоим забыться в четырех стенах лечебницы. То Митя всю неделю кричал и буйно тарабанил по трубе ответ руководству, то Андрей решал чьи-то трудовые проблемы независимо от времени суток... Но втайне, уединившись возле куска стены с координатами, они вынашивали план. План Побега.
   Последняя неделя выдалась трудной как никогда. Митькина труба стала красной от звонков и трелей руководства. Шел сентябрь, отопление еще не включили и он прижимался к радиатору в надежде еще и согреться. Каждая проблема - один стук по трубе. И вся эта какофония поднимала внутричерепное давление до степени взрыва. Спасительная карта была уже почти готова. Он боялся не успеть, т.к. не хватало катастрофически времени на прорисовку пары жирных хаток и хвостика (флажка) на корчме. В пятницу - крайняя сходка перед побегом. Они уселись на кроватях напротив друг друга и уставились в пол. Со стороны выглядело, как два безумца, лузгая семечки, пялятся в свои тапочки. Исчерченная плитка была предварительно отбита и ждала своего часа.
   Ночь. Делая вид, что спит, Митька бесшумно перелез через жену. Андрей тарабанил по трубе, которую заблаговременно перевел в беззвучный режим. Наступил час Х.
  Псу очень хотелось гавкнуть, но увидев Митьку, он ограничился приветливым взмахом хвоста. "Тихо" - шепнул беглец и, перемахнув через забор, растаял во тьме. Барбос встал в стойку, но подумав, улегся на землю и со вздохом закрыл глаза.
   Такого рассвета он не видел давно. Из окна палаты ежедневно наблюдать котельную с хозблоком или ловить первые лучи солнца, увязшие в утреннем тумане! Жестоко! Тихая вода некогда бурной реки завораживала, манила. Митька ни на минуту не сомневался в своей карте. Но эта красота просто вывела его из равновесия. Хотелось с разбегу нырнуть в утреннюю гладь и, с криками и брызгами, грести на ту сторону. Туда, где они будут искать. Искать покой и уединение, прикасаясь к истокам этого края.
   Вот она - Свобода. Ходи как угодно, куда угодно. Вне времени. Они, то носились как дети, то топтались как старики и, абсолютно бессистемные наклоны и приседания, создавали у редких аборигенов впечатление о сбежавших из... (ну вы поняли).
  Только б не "спалиться". Андрей с Митей приветливо улыбались и кивали прохожим, коих, благо, совсем мало захаживало в этот, забытый Богом и покинутый людьми уголок. Чего не сказать о керамике. Этого добра, как и иных следов поселения, было вдоволь. Высохшие ручьи дождевых потоков нанесли ее в таком количестве, что Митька двинулся вверх, с тайной надеждой сделать великое открытие. Единственно, смущал период находок: От Анны до Володи (Ульянова). Что ж, не будет сегодня открытий великих, не будет Петра. Дела у него. Зато Елизавета, Екатерина, Александры и Николаи с удовольствием шли на контакт. Павел Петрович, известный своим взбалмошным нравом так и не вышел. Да не в том печаль.
  Смеркалось. Длинные тени компасной стрелкой настойчиво указывали направление. Как же так? Все? Назад? Уже в темноте, напоследок, беглецы оценили размер деревеньки. Более пятидесяти монет как нельзя лучше подтверждали верность митькиной привязки. Бессонные ночи не прошли даром. Они бежали в правильное место. Туда, где им было хорошо. Что толку в вымершем, канувшем в Лету поселении? Может все же среди белых, чистых стен с калорийным и регулярным питанием будет комфортней? Кто знает?
   Завтра главврач пропишет новое средство. Митькина жена - медсестра, радуясь его возвращению, усилит контроль за приемом лекарств. Начальник без наркоза выклюет мозги, Станишник привычно выпрыгнет через окно (вот молодец), а Малевич опять стибрит карандаш. Они бежали. Они побегут вновь. Вместе ли, порознь, но только бы из этого дурдома с яркой вывеской "БЫТ". В поля, леса и перелески... окунаясь с головой в историю и поднимая, пусть маленький, но кусочек ее. Частичку иного счастья. Счастья поисковика.
   Из-за угла появился рыжий пес и улегся мордой к Митьке. В его шерсти застряли колючки неизвестных трав. Паутина по холке и грязные, в черноземе лапы.
  - Привет! Эх, Барбос, ладно я-то! - обратился к животине Митька. - А ты-то чего? - Они загадочно переглянулись, - Барбос! Что там?
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"