В ночь с 30-го на 31-е декабря двадцатипятилетнего охранника Андрея Забурашкина разбудил противный пиликающе-воющий звук. Проморгавшись и выглянув в окно, Забурашкин с плохо скрываемым раздражением посмотрел на источник сего мерзкого звука: неистово мигая фарами и продолжая выть на надрывной ноте, у подъезда стояла новенькая соседская "десятка".

"Чтоб тебя...", - поморщился Забурашкин, вспомнив, что завтра, а точнее, уже сегодня ему предстояло ночное дежурство. "И что обидно, - подумалось вновь засыпающему Забурашкину, - как Новый Год, так сразу я... Фантастическое везение!"

Но нормально выспаться в эту ночь ему было не суждено. Не прошло и десяти минут, как ненавистная "десятка" вновь огласила тишину своим истошным воплем. Утробно взвыв, Забурашкин зажмурился и сунул голову под подушку.

В следующие два часа сигнализация на машине продолжала срабатывать с завидным постоянством. Потеряв всякую надежду на сон, Забурашкин слез с кровати, натянул штаны и побрел на кухню. Сощурившись от показавшегося слишком ярким света, он сонно проковылял к столу, тяжело опустился на табурет.

Внизу продолжала выть машина, ветер стучался в окно сухой веткой тополя, по подоконнику барабанил хлесткий и совсем не новогодний дождь.

"Андрюша-а-а...., - в дверях кухни стояла рыжекудрая сестра Забурашкина, шестиклассница Варька, - можно я с тобой посижу?"

"Ты чего не спишь?" - пододвинул ей табурет Андрей.

Варька выразительно мотнула головой в сторону окна.

"А, ну да...", - согласился Забурашкин.

Помолчав, Варька подняла рыжую голову, посмотрела на брата, потом - в окно: "Андрюша, а ночь может не кончиться?"

"Как это - не кончиться? - не понял Забурашкин. - Всегда кончалась, а сегодня не кончится? Не, Варька, так не бывает. Все когда-нибудь кончается".

"Ну, а вдруг, - продолжала настаивать Варька. - Вдруг не кончится, что тогда?"

"Тогда...", - Забурашкин открыл было рот, чтобы опровергнуть безосновательное заявление сестры, и вдруг... представил. Действительно, вдруг эта ночь, с ее нелепым дождем, свихнувшейся машиной, тоскливо мигающим за окном фонарем и густой, холодной темнотой никогда не кончится? Перспектива представлялась довольно мрачной.

"Бр-р-р-ррр, - Забурашкин поежился, недоверчиво посмотрел на сестру, - ну тебя, Варька. Как скажешь что-нибудь..."

 

---

 

 

У Антонины Сергеевны Забурашкиной 31-е декабря началось необыкновенно рано и не менее необыкновенно активно. Послав дочь Варьку в магазин за майонезом, и расставив на столе полсотни мисочек, баночек и тарелочек, Антонина Сергеевна, вздохнув, приступила к ежегодной трудовой повинности - приготовлению стандартного набора новогодних блюд.

В половину одиннадцатого из спальни появился заспанный и взлохмаченный Забурашкин.

"Привет, ма", - сухо чмокнул он Антонину Сергеевну.

"Выспался, солнышко?" - участливо поинтересовалась мать.

"Выспишься тут, как же..." - недовольно пробурчал Андрей, потянулся к ближайшей миске, довольно бесцеремонно извлек из нее кусок селедки и отправил его себе в рот.

"Андрюша, что же ты руками-то? - с укором покачала головой Антонина Сергеевна. - Ты подожди немножко, я скоро закончу. Никто тебя без обеда не оставит. Да и на работу с собой возьмешь".

"Возьму", - согласился Забурашкин, справедливо решив, что иных удовольствий кроме еды у него сегодня не будет.

Из прихожей послышался звук открываемой двери и, стряхивая с пальто капли дождя, на кухню влетел Забурашкин-старший.

"Антонина, - деловито скомандовал он, мотнув головой в сторону стола, - можешь бросать это занятие. Отмечать Новый Год будем у Коробцовых".

Антонина Сергеевна скептически оглядела ломящийся от наполовину приготовленных блюд стол.

"А это всё куда?" - поинтересовалась она.

"Это?.. Внутрь, - быстро сориентировался Забурашкин-старший, цапнул со стола открытую банку с зеленым горошком и покосился на сына, - правильно я говорю, Андрюха? Не пропадать же добру?".

 

---

 

 

Топая по декабрьским лужам в сторону родного НИИ, Забурашкин думал о превратностях судьбы, заставляющих его, молодого парня, провести новогоднюю ночь в компании черно-белого телевизора и полудюжины банок с провиантом, которые в данный момент звякали в большой спортивной сумке и немилосердно оттягивали руки.

После обеда коридоры НИИ стали пустеть. Покидая рабочие места и сдавая Андрею ключи от кабинетов, ученый люд улыбался, хохмил, иронизируя, желал "веселого" Нового Года.

Одним из последних в каморку к Забурашкину заглянул взлохмаченный лаборант Костя Синейчук. Повесив ключи на полагающийся им гвоздик и что-то размашисто черкнув в потрепанном гроссбухе, он повернулся к Забурашкину: "Слушай, Андрей, тут дело такое... Можно я у тебя на ночь кота оставлю, а?"

"Какого еще кота?" - недопонял Забурашкин.

"А вот этого", - лаборант с готовностью полез в сумку и извлек оттуда здорового полосатого черно-серого котяру с желтыми глазами и почему-то зеленым хвостом. "Вообще-то, - продолжил лаборант, - он прямо у нас в лаборатории живет. Мы и на ночь его там оставляем. Но сегодня Михалыч чего-то такого хитрого в своих колбах намешал, что не то что кота, никого из нас на пять метров не подпускает... И Утилизатора, говорит, забрать надо, чтоб он чего-нибудь ненароком не перевернул".

"Кого забрать?" - недоверчиво покосился на лаборанта Забурашкин.

"Да паразита этого", - нетерпеливо встряхнул кота лаборант.

"Ну вы его и назвали...", - хмыкнул Андрей, про себя удивляясь чудаковатости ученых.

"Утилизатор - потому что утилизирует всё... Ну, что плохо лежит..", - наставительно объяснил Синейчук и протянул кота Забурашкину.

Взяв зверюгу на руки и повертев в руках зеленый кончик его хвоста, Забурашкин решил уточнить: "В каком это смысле "утилизирует"?"

"В прямом, - улыбнулся лаборант, - так сказать, употребляет внутрь, иными словами жрёть. Вот не далее, как полчаса назад он у меня целую пачку жвачки уволок, забился за батарею и там слопал".

Забурашкин приподнял кота - от пушистой морды и впрямь на километр разило ментолом.

"А вот еще позавчера случай был.., - решил продолжить начатую тему Синейчук, но остановился на полуслове с ухмылкой глядя на кота. - Ты только посмотри, что этот разбойник делает!"

Удобно устроившись на руках у Андрея, Утилизатор меланхолично жевал специально надетый по случаю Нового Года галстук.

"Отдай, отдай говорю", - набросился на кота Забурашкин.

"Ну, словом... удачи тебе", - хитро подытожил лаборант и вышел, прикрыв за собой дверь.

 

---

Часам к пяти вечера в НИИ не осталось ни души.

Съев кусок маминого пирога с абрикосовым вареньем и запив его чаем, Забурашкин поднялся, взял с крючка полотенце и отправился мыть липкие от варенья руки.

Не успел Андрей включить воду и взять мыло, как где-то за его спиной хлопнула дверь. Забурашкин от неожиданности вздрогнул, скользкое мыло выпало из рук и, стукнувшись об пол, улетело под тумбочку. Забурашкин повернулся к источнику звука: на пороге, невинно моргая желтыми глазищами, сидел Утилизатор.

"А, это ты", - облегченно вздохнул Забурашкин. "Кто теперь за мылом полезет?" - вопросительно посмотрел он на кота. Последний, словно ожидая сигнала, мигом сорвался с места и рванул под тумбочку.

"Дрессированный", - с одобрением подумал Андрей.

Через минуту из-под тумбочки послышалось довольное чавканье.

"Тьфу ты!" - рассердился на себя Забурашкин, вспомнив гастрономические приоритеты Утилизатора. Встав на колени и согнувшись на столько, на сколько это было возможно, Андрей полез под тумбочку. Нашарив в темноте две пушистые лапы, Забурашкин вцепился в них покрепче и стал тянуть.

Когда лапы, наконец, очутились на свету, одна из них оказалась знакомо-черной, вторая же была непонятного пего-коричневого оттенка. Черная лапа дернулась, и из-под тумбочки, сжимая в зубах кусок мыла, выскочил Утилизатор. Бросив на Андрея беглый взгляд, кот победоносно потрусил к двери. Вторая пушистая лапа осталась в руке Забурашкина.

По инерции продолжая тянуть, Забурашкин извлек из-под тумбочки загадочного вида зверушку. Короткие лохматые лапки, упитанное круглое брюшко, крупная голова с черными глазами-бусинками.

"Ни дать, ни взять хомяк-переросток - усмехнулся про себя Андрей. - Только что-то уж больно пушистый. Чего только не выведут!"

Зверушка скептически оглядела Забурашкина : "Лапу отпусти, чего вцепился".

"Ты это.. кто?" - икнул обалдевший Забурашкин.

"Шушундра".

"Ш-шушундра... это ... это что - имя или порода", - не унимался сбитый с толку, но не потерявший любопытства Андрей.

"И то, и другое", - подумав, буркнула зверушка и вытянула заднюю лапу из рук Забурашкина. "Ну всё, познакомились и будет. Пойду я, пожалуй", - изрекла она, вставая и отряхиваясь.

"Куда это еще "пойду" ?!" - возмутился Забурашкин.

"Сначала прямо, до двери, а потом направо по коридору", - состроила ехидную мордочку Шушундра.

"Никуда я тебя не отпущу! - Андрей решительно сгреб Шушундру в охапку, поднял до уровня своих глаз, - никуда не пойдешь пока я не разрешу, поняла?"

Шушундра повернула пушистую голову, с усталым презрением взглянула на Забурашкина, шепотом произнесла: "Наклонись, скажу кое-что".

Заинтригованный Забурашкин склонился.

"Будешь так себя вести, за нос укушу", - процедила Шушундра, после чего для верности приподняла верхнюю губу, обнажив ряд мелких, острых зубов. "Я понятно выражаюсь?"

"Вп-полне", - икнул Андрей, поспешно поставив Шушундру на пол. Перспектива встретить Новый Год с прокушенным носом как-то не радовала.

Шушундра деловито отряхнулась, еще раз глянула на Андрея, назидательно изрекла: "То-то же".

Уже стоя на пороге, она обернулась, незлобливо фыркнула и, ткнув лохматой лапой в сторону Забурашкина добавила: "Ты б хоть пуговицы одинаковые на рубашку пришил! А то что ж это такое - две коричневые, три зеленые... Ни-ка-кой штабной культуры....", - вздохнула она, перешагнула через порог и скрылась за дверью.

Последовать за загадочным зверьком Андрей не решился.

 

---

"Бред какой-то", - думал про себя Забурашкин, отхлебывая обжигающий чай. "Не бывает никаких говорящих хомяков, правда?" - обратился он к Утилизатору, который, вернувшись с видом глубокого удовлетворения и с вымазанной мылом мордой, мирно лежал прямо на письменном столе. Утилизатор приподнял голову, лениво посмотрел на Забурашкина и ничего не ответил.

"Ну, хоть ты не говорящий", - усмехнулся про себя Андрей и почему-то вспомнил о рыжеволосой Варьке, которая сейчас, собираясь в гости к Коробцовым, должно быть, вертелась перед зеркалом. "Хорошо им, - с завистью подумал Забурашкин. - Хотя, вообще-то,могли бы и позвонить, хоть для проформы поздравить". С этой мыслью Андрей потянулся к столу, приподнял несколько листков бумаги, пытаясь найти затерявшийся среди них миниатюрный сотовый телефон и мысленно высказывая свое недовольство начальству, по каким-то непонятным причинам запрещавшему охранникам пользоваться обычным городским телефоном.

Но стоило шнурку от сотового показаться из-под бумаг, как Утилизатор со свойственной ему молниеносностью впился в него и, легко соскочив со стола, рванул к двери.

"Куда?!", - взревел Забурашкин и бросился за бесцеремонным пятнистым ворюгой.

Стрелой пролетев по коридору, кот свернул на лестницу и, безбожно барабаня сотовым по ступенькам, устремился вверх. Спотыкаясь и хватаясь за перила, Андрей последовал за ним. Звук тарабанившего сотового раздавался откуда-то сверху, однако ни увидеть кота, ни тем более дотянуться до него возможным не представлялось.

Преодолев два десятка лестничных пролетов и порядком запыхавшись, Андрей, наконец, заметил Утилизатора: тот, продолжая набирать скорость, резко свернул за угол и толкнув пушистым боком приоткрытую металлическую дверцу, вылетел на крышу здания.

"Попался, голубчик, - усмехаясь, подумал Забурашкин, - никуда ты отсюда не денешься".

Неторопливо выйдя на крышу, Андрей огляделся: продолжая сжимать в зубах шнурок от сотового в пяти метрах от него сидел Утилизатор.

"Ну что, кыса", - начал было Андрей, направляясь к нему, но осекся, поймав взгляд кота, направленный на что-то, находившееся у него за спиной. Обернувшись, Забурашкин увидел следующее: металлическая дверца медленно, но неумолимо закрывалась. Раздавшийся через мгновение щелчок пробудил в Андрее одно смутное, но очень нехорошее подозрение. Подозрение подтвердилось через две минуты - все попытки Андрея открыть злополучную дверцу не привели ни к чему.

Выведенный из себя Забурашкин с досадой пнул дверь и опустился на бетонную ступеньку. "Ученые, понимаешь, физики-лирики! - раздраженно подумал он, - ну кто из вас додумался поставить автоматический замок на такую дверь?!!

Посидев и немного успокоившись, Андрей повернулся, глазами поискал Утилизатора. Все еще сжимая в зубах свой трофей кот сидел на бетонном парапете, горделиво посматривая в сторону Забурашкина.

"Кыса, - притворно-ласково начал Андрей, встав и сделав несколько шагов по направлению к Утилизатору. - Кыса... Отдай дяде Андрею его телефончик, а? А он тебе за это.. э-э.. молочка нальет.. А, кыса?"

Видимо заинтересовавшись подобным предложением, Утилизатор было поднялся и выгнулся, готовясь спрыгнуть с парапета, как тишину разорвал пиликающий звук сороковой симфонии Моцарта. Дернувшись от неожиданности и едва не слетев с парапета, кот лихорадочно замотал головой и разжал зубы. Трель звонка, постепенно затихая, уносилась вниз вместе с падающим телефоном. Через пару мгновений до слуха Андрея донеслось далекое и едва слышное "хрямсь".

"Мо-ло-дец!" - издевательски похвалил Забурашкин кота. "Теперь мы даже никому позвонить не сможем", - продолжил он.

Однако равнодушное к потере телефона животное только покосилось на Андрея и, поджав под себя передние лапы и поежившись, улеглось на свое место. Еще пару минут Утилизатор сонно моргал, затем склонил голову и дремотно засопел.

Забурашкин осмотрелся: что ж, провести весь новый год на продуваемой всеми ветрами крыше - перспектива - веселее некуда.

"И кричать ведь бесполезно, - думалось Андрею, - в НИИ уже несколько часов, как никого нет, а до ближайших домов с километр - не меньше: всё равно никто не услышит".

И действительно, поглощенные последними приготовлениями жители окрестных домов вряд ли обратили бы внимание на призывы Забурашкина снять его с крыши, а шансов на то, что кого-то в предновогодний вечер занесет на промозглый окружающий НИИ пустырь было крайне мало.

Просидев на ступеньке с полчаса и окончательно продрогнув, Андрей, пытаясь хоть немного согреться, начал судорожно мерить шагами покрывшуюся тонкой корочкой льда крышу. Окна домов манили своим теплым, домашним светом. Забурашкин посмотрел на часы. Стрелки подходили к десятичасовой отметке.

"Уже, небось, на стол накрывают", - поеживаясь, подумал Андрей и, подняв глаза к небу, стал нарочито тщательно изучать большую желтоватую луну. Но отвлечься от неприятных мыслей и еще более неприятного ощущения занемевших пальцев было трудно.

"Сидим, значит", - раздался за спиной Забурашкина знакомый назидательный голосок. Андрей обернулся: на бетонной ступеньке рядом с подло захлопнувшейся дверцей сидела Шушундра.

"Шушундрушка-а-а!!!" - завопил Забурашкин, несказанно обрадованный появлением зверька.

"Надо же, узнал!" - съязвила Шушундра. "Давно сидишь?" - перешла она на более деловой тон.

"Д-д-давно", - энергично закивал Забурашкин.

"Тогда пошли, продукт свежемороженый", - усмехнулась Шушундра и, ловко подцепив лапой край двери, открыла ее.

"Ого!" - удивился про себя Андрей, но задерживаться не стал, а поспешил вниз по лестнице вслед за своей нежданной спасительницей.

 

---

 

Выпив неизвестно откуда появившуюся на столе чашку ароматного чая и сжевав половинку бублика, Забурашкин не утерпел - полюбопытствовал: "Слушай, Шушундра, а все-таки как ты ту дверь открыла, а?"

Шушундра почесала передней лапой пушистый затылок, вздохнула, видимо раздумывая, как получше объяснить сей феномен, и даже открыла было рот, но в этот момент раздался тихий и неуверенный стук в окно. Повернувшись в направлении звука, Забурашкин и Шушундра увидели расплющенный о стекло детский нос и выбившиеся из-под синей шапочки рыжие кудряшки.

"Варька!" - обрадовался Андрей и побежал открывать дверь. "Чего это ты одна, по темноте?" - не замедлил поинтересоваться он, едва Варька переступила порог.

"Да ну их! - отмахнулась Варька, уверенно взяв курс на каморку Андрея, - что это за Новый Год такой, если они только про своих политиков и разговаривают!"

Опередив брата и первой войдя в помещение для охранников, Варька лихо сбросила куртку, повернулась и остолбенела: на табурете под вешалкой сидела Шушундра.

"Андрюша, - протянула, не поворачиваясь, Варька, - это у тебя кто?"

"Это Шушундра", - представил зверька Андрей.

"А можно я ее поглажу? Можно, да?" - не дождавшись ответа, Варька направилась к Шушундре.

Не привыкшая к тому, чтобы с ней обращались как с обычной домашней живностью, Шушундра подалась назад.

"Андрюша, она что, боится?" - повернулась к брату Варька.

"Не думаю", - покачал головой Андрей и бросил беглый взгляд на Шушундру. Та недоуменно пожала плечами, видимо так и не решив, продолжать ли ей притворяться обычным животным или нет.

"Знаешь, Варька, - все-таки решился раскрыть секрет Андрей, - Шушундра не совсем обычная. Ну, не такая, как Мурзик у Коробцовых. Она ... э-э-э... ну, в общем..."

Однако Шушундра не дала Забурашкину окончить речь, и, привстав на своем табурете, деликатно кашлянула. Молниеносно обернувшаяся Варька оцепенела вторично: изящно склонив голову, зверушка сделала книксен, и, протянув Варьке пушистую переднюю лапу, торжественно представилась: "Шушундра".

"Оч-чень приятно", - не веря своим глазам, потрясла протянутую ей лапу Варька.

"Ну, и замечательно", - в голосе Шушундры послышался деловой тон. "Можем считать официальную часть встречи завершенной. Переходим к неофициальной. Вешай куртку и приземляйся", - скомандовала она Варьке.

На удивление легко восприняв существование такой, казалось бы, необычной живности, как Шушундра, Варька уселась на недоброжелательно поскрипывающий стул и оглядела комнату.

"Н-да.... Что-то обстановочка у тебя не слишком новогодняя, - пожурила она брата, - ни лампочек, ни гирлянд, елки - и той нет!"

"Ну, Варька, - попытался оправдаться Андрей, - это же рабочее место. Кто ж тут станет гирлянды для меня вывешивать, а тем более - елку ставить".

"Не-е-ет..., - расстроенно протянула Варька, - Новый Год без елки, это не дело".

Забурашкин вздохнул: сам уйти из здания он не мог, а отправлять двенадцатилетнюю Варьку в половине одиннадцатого ночи за елкой было очевидным безумием.

Поглядев на приунывшую Варьку, Шушундра подергала ее за рукав: "Пойдем".

"Куда?" - не поняла Варька.

"Как куда? - заговорщицки хихикнула Шушундра, - елку выращивать! Дай-ка мне, Андрюша, ключик от кабинета - э-э-э - 307-А"

"То есть как это "дай", - возмутился Забурашкин - на то я и охрана, чтобы никому ничего не давать"

"Ну, Андрюша-а-а", - просительно поглядела на брата Варька.

"Ну, это же... незаконно", - попытался найти хоть какое-то оправдание Забурашкин.

"А кто узнает?" - резонно поинтересовалась Шушундра.

"Правда, - поддержала ее Варька - Андрюш, мы же только на одну минуточку".

 

---

Ключ легко вошел в замочную скважину, но поворачиваться категорически отказался. Повозившись с ним так и эдак, Забурашкин повернулся к своим спутницам.

"Видишь, Варька, - облегченно вздохнул он, - не открывается. Пойдем лучше вниз".

"Как это "пойдем"?" - возмутилась Шушундра. "А ну-ка подсади меня", - скомандовала она Варьке.

Вставив ключ в замок и упершись пушистой пяткой в косяк, Шушунда с легким щелчком ловко открыла дверь. "Уметь надо!" - то ли похвасталась, то ли укорила она.

За дверью обнаружилась комната, сверху донизу забитая цветочными горшками и всяческой произрастающей в них зеленью.

Вслед за Забурашкиным, Варькой и Шушундрой в кабинет просочился Утилизатор.

"И ты здесь, - усмехнулся Андрей, - опять на охоту вышел?" "Давай-ка ты пока у меня на руках посидишь, - Забурашкин сгреб кота в охапку, строго на него посмотрел, - здесь ни-че-го есть нельзя. Понял?"

По-хозяйски порывшись в одном из шкафов, Шушундра извлекла из него большой пластиковый горшок и, исчезнув в недрах шкафа еще на пару минут, вернулась с холщовым мешком, на котором красовалась оттрафареченная надпись "Состав питательный 344/58-М". Наполнив им горшок, Шушундра повернулась к Забурашкину: "Вот ту банку видишь? Давай ее сюда!". Достав с верхней полочки яркую желтую банку, Андрей протянул ее Шушундре: "Теперь что делать будем?"

"Теперь, - назидательно посмотрела на него Шушундра, - будем сажать". "Тэ-э-эк, что тут у нас есть? - перебрала она несколько бумажных пакетиков, - "тропинамус мускусный, аллехвойя серебряная, пустынник персидский, ель голубая кудрявая". "Вот! - удовлетворенно ткнула лапой в пакетик Шушундра. - Ель голубая кудрявая".

Закопав зернышко в землю Варька посмотрела на Шушундру: "А поливать чем будем?"

"Да сейчас из-под крана воды наберем и польем".

Утилизатор, до этих пор примерно сидевший на руках у Забурашкина, рванулся куда-то в сторону, зацепился за край полки и, едва не сорвавшись, засел на ней, глядя на собравшихся сверху вниз.

"А ну слезай", - строго посмотрел на него Забурашкин.

Кот категорически отказался внимать предъявленным требованиям и, дико взвыв, оттолкнулся от полки и в один прыжок вылетел в коридор.

"Чокнутый", - подытожила Варька и хотела было еще что-то добавить, как с полки, на которой мгновение назад сидел Утилизатор, качнувшись, упала стеклянная бутылка. Пролетев пару метров и ударившись о край горшка, бутылка разбилась, усеяв пол сотней поблескивающих осколков и залив содержимое горшка странной оранжеватой жидкостью.

"Замечательно, - мрачно вздохнула Шушундра, поднимая один из осколков с сохранившейся на нем частью этикетки. - Активатор цветовой, экспериментальный. Способ применения..."

"И сколько нам теперь ждать, пока эта елка вырастет?" - не дослушала ее Варька.

"Ну, года эдак три-четыре, я думаю", - улыбнулся сестре Забурашкин.

"Шутить изволите? - подняла на него строгий взгляд Шушундра. - Какие еще три-четыре года? Еще пара минут - и начнется..."

И действительно, не успели Варька с Андреем собрать осколки расколовшейся бутылки, как что-то в горшке хрястнуло, и из земли показалась маленькая рыжая веточка, сплошь утыканная смешными кудрявыми иголками.

"Ну, что я говорила, - наклонилась над горшком Шушундра, - растет!!!" "И я, кажется, знаю, почему она такого цвета", - с усмешкой покосилась она на осколки бутылки в мусорной корзине.

"Так, теперь у нас даже ёлка есть", - оценил способности Шушундры Забурашкин.

"Ёлка есть, а снега нет", - грустно улыбнулась Варька.

"Снега? - хитро прищурилась Шушундра. - Ну, это мы сейчас устроим!" "А ну-ка отвернитесь", - скомандовала она Варьке и Забурашкину. "И глаза закройте!" - добавила она для верности.

Отвернувшись и закрыв глаза, Андрей улыбнулся - что за очередной трюк собиралась выкинуть эта зверушка? Не прошло и пары мгновений, как в тишине комнаты раздался звук, спутать который Забурашкин не смог бы решительно ни с чем - Шушундра ударила в ладоши. Еще через миг она уже дергала Андрея за край брюк: "Всё, можешь поворачиваться!"

"Ух ты!!!" - запрыгала на месте Варька: за окном, медленно кружась, с неба летели пушистые снежинки.

 

 

---

Стрелки часов приближались к половине двенадцатого, на столе весело булькал электрочайник, а в углу увешенная разноцветными лампочками светилась рыжая кудрявая елка. Старенький черно-белый телевизор безбожно рябил и потрескивал, а на нем, мирно свернувшись в калачик, посапывая, дремал Утилизатор. Забурашкин раскладывал по тарелкам принесенные из дома вкусности.

"А помнишь, о чем ты меня вчера ночью спрашивала", - с хитрецой посмотрел он на сестру.

"О чем?" - оторвалась от чашки с чаем Варька.

"А что если эта ночь не кончится?" - процитировал слова сестры Забурашкин.

"Эта-то? - улыбнулась Варька. - Ну и пусть не кончается".

"Пусть", - мечтательно вздохнув, согласилась Шушундра.