Что может быть лучше, чем лекции по истории живописи? Только тематические экскурсии по залам одного из лучших европейских музеев. Когда-то мне пришлось убедиться в этом лично. Честно признаюсь, ни на одной лекции обнаружить меня было нереально. Они начинались безумно рано, а я и сейчас люблю поваляться в постели. Но экскурсии - это святое. Ради приобщения к образчикам мировой культуры можно было прийти на кухню ни свет ни заря, и, сделав себе кружку напитка для поднятия век (сразу вспоминается достопамятный Вий), прожевать безвкусный бутерброд, сладко затянувшись первой сигаретой. Седенькая, благообразного вида дама хорошо поставленным голосом вещала про нетленные полотна голландцев, и мой взор поедал почерневшие от времени и, наверное, от таких же жадных взглядов произведения древних мастеров. Чтобы слегка отдохнуть от изобилия впечатлений, мои глаза медленно переползли на кучку любителей живописи, пришедших так же, как и я, пообщаться с прекрасным. И тут сердце моё сладко замерло. Во рту пересохло, и вся красная краска, отпущенная природой моей коже, устремилась к лицу. Она... Я и сейчас по прошествии стольких лет не знаю её имени. Наверное, не узнаю никогда. Была ли она красива? И да, и нет. Конечно же, да! Для меня она в тот момент была фантастично прелестна и притягательна. Что толку описывать? Но я попробую. Большие влажные глаза, тёмные и манящие, как два омута. После взгляда на них признаёшь за истину все слова восточной поэзии. Губы неправдоподобно сочного цвета спелой вишни. До этого и подумать было нельзя, что на свете могут быть губы, окрашенные природой так ярко. О нет! Это не косметика. Девочке лет четырнадцать. Она ещё слишком невинна, чтобы понимать, какое действие оказывает на окружающих. По крайней мере, мне хотелось так думать. Форма бантика поделила её губы на четыре ровные дольки, и меня просто подмывало узнать каковы они на вкус. Кожа, смугловатая, без единого изъяна, и, если постараться, можно было рассмотреть лёгкий пушок, покрывающий, как шкурку на спелом персике, её безупречную поверхность. Ямочки на щеках, выдающиеся скулы, мягкие обводы подбородка - кукольное лицо, но такое притягательное, что моих глаз не хватало на эту красоту. Мои мысли и чувства, а главное моё многострадальное тело при этом плавилось как воск от пламени. Рядом неизменно торчала её мамаша-дракон. При всём фамильном сходстве, она являла собой полную противоположность прелестной дочери, но нельзя не отметить, что у ангела были все шансы со временем превратиться в дракона. Так закончилось наше первое свидание. Но чувства, переполнявшие меня перед следующим, были неописуемы. Я смогу опять увидеть её! Какое блаженство. Это всё, чем была занята моя голова в тот момент. Теперь у меня не осталось времени на осмотр полотен Рубенса и Ван-Дейка. Мои мысли и глаза полностью были заняты ей. Что мне оставалось - только смотреть! Прошлый раз на ней был тонкий свитер с высоким горлом. Теперь его сменила вязаная кофточка с крупными ячейками, такими, что это позволило мне узнать: мой ангел носит лифчик. Грудь у неё была высокая, не по возрасту развитая, и пока ещё не превратившаяся в то уродливое нагромождение, которое "украшало" её мамашу. В своих мечтах мне было легко представить, как руки тянуться к мелким пуговицам её кофты. Пальцы расстегивают их, легонько скользят в ложбинку между двумя полушариями. Две аккуратные округлости, такие же смуглые, как и вся её кожа, с маленькими, затвердевшими вишнёвого цвета, как губы, сосками, могут лечь в мои руки. В полёте фантазии мои зубы прикусили нижнюю губу почти до крови. "Вам плохо?" - участливый голос пожилого соседа вывел меня из состояния близкого к обмороку. О нет, дедуля! Мне хорошо! Очень хорошо. Моя голова изобразила знак отрицания. Не то что бы мои пальцы никогда не касались женской груди, как раз это они проделывали достаточно регулярно, но при одной мысли, что такое возможно сделать с ней, моё сознание затуманивалось желанием. По пути в следующий зал моё туловище пристроилось за ней следом. Тёмные завитки волос на нежной шее. Основной их объём был заплетён в толстую косу, притягательной тяжестью свисающей ниже пояса. Мои ноздри втянули запах. Она пахла божественно. Чем-то сладким и страшно возбуждающим. Судорога блаженной истомы пробежала по всему моему телу, до самых кончиков пальцев. Мои губы хотели впиться поцелуем в эту шею, зарыться лицом в волосах. Моё неуклюжее тело почти нависло над ней. И о чудо, напирающий сзади людской поток на секунду прижал меня к ней. Моё бедро, затянутое в джинсу, коснулось её крутой попки, упакованной в дурацкую клетчатую юбку. Наверное, так одела её мамаша. Вспомнишь дракона и он появится! Мамочка покосилась на нас злым взором, и мой ангел, бормоча извинения, отстранился от меня. При этом девочка осталась практически невозмутимой. Возможно, ей даже понравилось. Экскурсия завершилась, и они под ручку с мамашей устремились к выходу. В последний момент хозяйка моих грёз, как будто почувствовав мой взгляд, слегка обернулась, и мои глаза поймали влажный блеск её зрачков. Это было наше последнее свидание. В жизни меня подстерегали разнообразные сексуальные приключения и не менее бурные романы, но такое никогда больше не повторялось. Мой слух так и не поймал её голоса. И я живу с мыслью, что больше никогда не увижу её. А если увижу, то побоюсь узнать. На следующей экскурсии, к моему глубокому разочарованию, мамаша-дракон оказалась одна, кидая на меня взгляды, полные подозрения.
И про себя, наверное, гадая, что такой нелепой тётке, как я, может быть надо от её дочери!