Вульгарная девочка все время гуляла по улице. И мама ее была вульгарной и папа тоже. Даже старенькая бабушка - и та была вульгарной до неприличия.
Девочка думала, что ей пять лет. Дальше она считать не умела, и поэтому приходилось довольствоваться этой цифрой. Родители, постоянно пребывая в пьяном бреду, называли ее то Катей, то Наташей, поэтому и с именем у нее были проблемы. Сама она считала, что ее зовут Люба - и это был не самый плохой вариант.
Прожив целый год в таком неопределенном положении, вульгарной девочке пришлось научиться считать до шести и выучить три неприличных слова, которыми она ловко оперировала во всех уличных драках.
На неизвестно какой по счету ее день рождения родители решили сделать ей подарок - постригли наголо. Вульгарная девочка стойко перенесла эту процедуру, тем более что маленькие противные животные, которых она называла "блюками" кусали ее неимоверно.
Избавившись от необходимости постоянно чесать голову, вульгарная девочка направила освободившуюся энергию на изучение окружающего мира. Мир был большой, но все-таки имел границы. Девочка не раз залезала на крышу своей девятиэтажки и пыталась потрогать небо. Иногда ей это удавалось - и тогда она радостно визжала и хлопала в ладоши. Таким образом, верхние пределы Мира были ей известны - все остальное не шло ни в какое сравнение с этим бесконечно-голубым океаном.
Вульгарная девочка садилась на теплую гудроновую крышу и философствовала. Похмельные лифтеры частенько сгоняли ее вниз, но она снова поднималась наверх, как только они уходили.
Свою будущую жизнь вульгарная девочка представляла себе так: она лежит на своей любимой крыше, а небо то падает на нее, то поднимается вверх, захватывая ее с собой.
Однажды произошло престранное, с точки зрения девочки событие, - ранним утром, когда девочка еще только-только выбралась на улицу, приехали огромные дяденьки, от которых пахло сырой землей и водкой, и начали копать асфальт большой рычащей машиной. Они выкопали яму, дружно залезли в нее и стали возиться, выкрикивая незнакомые девочке слова. А она стояла, пораженная, и грызла свои грязные ногти.
Дяденьки, высказав яме все, что о ней думали, снова завели машину и закопали ее. Но почему-то земли оказалось больше, и на месте ямы возникла приличная куча свежей земли, перемешанной с кусками разбитого асфальта.
Машина, поглотив матерящихся дяденек, взревела и поползла вон из двора. Вульгарная девочка стояла еще полчаса на своем месте, не решаясь подойти к странной красивой куче, от которой веяло чем-то новым и совершенно необычным.
Проснулись люди и стали хлопать подъездными дверьми, отправляясь по своим делам, а девочка все стояла, и с восхищением смотрела на кучу. Она никогда не думала, что под коркой асфальта скрывается такая красота. Она осторожно подошла к куче и взяла в руки комочек земли. Он был теплым и мягким. Вульгарная девочка прижала его к груди и стала качать, словно куклу.
Из соседнего подъезда вышел дворник с лопатой, с сомнением посмотрел на разрушения и подошел к девочке.
--
Что, не нравится? - спросил он.
Девочка хотела показать ему язык, как она обычно делала при общении со взрослыми людьми, но что-то удержало ее и она протянула дворнику руку, в которой был зажат комок земли. Дворник, как лицо официальное, внимательно посмотрел на девочку, и стал подгребать разбросанную землю и бросать ее на кучу.
Вульгарной девочке стало страшно, что дворник нарушит эту гармонию, которой она только начала проникаться, и она закричала, что есть силы. Дворник ошалело глядел на нее, не зная, что делать с вопящим ребенком в восьмом часу утра. А вульгарная девочка царапала его и била своими кулачками, стараясь прогнать от кучи. Она выдала ему все матные слова, которые знала и те, которые только что услышала от рабочих.
На ее крики в окнах стали появляться заспанные лица с непонимающими и мутными взглядами, но, увидев, что кричит вульгарная девочка, исчезали, чтобы больше никогда не появляться.
А она стояла и кричала, пока не потеряла сознание от напряжения. И тогда дворник взял ее на руки и отнес домой. А дома ее снова назвали Катей и налили воды в стопку потому, что другой посуды не было. Но она не стала пить, а только всхлипывала и крепко сжимала кулачок со своим комочком земли. Когда все успокоились и забыли про нее, она выскользнула в подъезд, и полезла на крышу. Там она наконец-то разжала кулак. Маленькие крошки земли прилипли к ладони и стали влажными и еще более теплыми.
Вульгарная девочка дотянулась до неба и положила землю прямо на небольшое облачко, проплывавшее мимо. И облачко унесло землю куда-то на восток. А девочка легла и уснула, чтобы проснуться в том месте, где окажется ее земля.