Мартовский Александр Юрьевич : другие произведения.

Языческая история

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга первая из сборника "Вечно живут герои". Предпоследняя книга "Саги". Муркотенок и Че Бэ Иванович опять вместе. Однако их встреча оказалась весьма неожиданной.
  АЛЕКСАНДР МАРТОВСКИЙ
  ВЕЧНО ЖИВУТ ГЕРОИ
  КНИГА 1. ЯЗЫЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
  
  
  ОТ АВТОРА
  Середина августа образца двадцать первого века. Два километра от станции Мариенбург по шоссе и еще пять по второстепенной дороге. Резиденция клана Мартовских. Со стороны это выглядит как сарай: шесть на четыре метра под практически плоской крышей. Собственно говоря, это и называется 'сарай'. Разве что окна на дорогу отсутствуют. Если бы окна присутствовали, тогда стопроцентный сарай. Но они отсутствуют. Подделка под координаторский бункер, что на совести клана Мартовских.
  Солнышко над горизонтом. Состояние жаркое, пыльное, душное. Кто не спрятался, значит прячется. Букашка за травинку, травинка за кусточек, кусточек за деревце. А кто спрятался, тот не высовывается. Вообще-то жара не самая жаркая. Бывает куда жарче. Ну и пыль не самая пыльная. Это еще не предел. Зато задушиться можно по полной программе. Прошу в резиденцию клана Мартовских. На старый, драный диван. Владимир Александрович Мартовский куда-то смотался с черно-белым котом. Это его диван. То есть диван Владимира Александровича. А вы подумали про кота? Все равно прошу. Здесь для вас самое место.
  Я сегодня не то чтобы изображаю русское гостеприимство или день открытых дверей. Мол, заходите товарищи, вам покажут, как создаются вселенные на примере 'Саги о координаторах'. Я сегодня ничего не изображаю, вообще никакой. Глаза навыкате, душа на полу. Ибо на полу грязные тряпки, а под тряпками грязные доски, а под досками грязные мышки. Ну, не совсем уверен, что мышки 'грязные', но они где-то там. Должно быть они спрятались. В другое время грызут и доски и тряпки, а теперь не грызут. Тишина. Ни единого звука. Затошниловка без предела, без края. Эх, р-раз? Еще дв-вас! Такое ощущение, что даже сердце замерло внутри тишины. Прислушиваюсь и не слышу, как оно бьется.
  Лучше бы глаза в потолок. То же дерево и никакой грязи. Только природа. Муха, большая муха, оса, маленькая оса, шмель в паутине, паук. Еще шмель, труп мухи, половина трупа, муха без головы, моль, ночная бабочка. Я же говорил, куда лучше! Постучите по дереву. Успокаивает, расслабляет, и не совсем, чтобы тишина. Ну, вы догадались, это есть стук. Секунду назад тишина, теперь стук, а под ним дерево. И что-то внутри затрещало.
  Дальше совсем хорошо. Ты внутри тишины, но что-то внутри твоей собственной личности. Не отвечаю, оно определенное что-то, ибо определенную величину можно определить с точностью до секунды, градуса, сантиметра и грамма. Зато неопределенность определить невозможно. Так и есть 'что-то'. Покуда определяем неопределенную величину, солнечный диск перевалил за соседскую крышу, а после крыши за елку опять же соседскую. Солнечный диск уже возле твоей елки, три минуты, как елка окажется позади. Затем еще одна крыша, еще одна елка, еще... Запутался в градусах, сантиметрах, секундах, по большому счету просто запутался - и все определенности пошли прахом.
  Только неопределенная величина, только неопределяемое понятие, только внутри твоего сердца. Оттуда зарождается, оттуда появляется вселенная клана Мартовских. Ты не представляешь, какая вселенная, потому что не определяешь ее. Вот если бы удалось это дело упрятать в тесные рамки, да под этикеточку или бирочку? Опять же не факт. Попросту не дано. По единственной секунде определяется только тупая вселенная тупарей и кретинов. По единственное грамму она же. Из-за единственного градуса ничего новенького. Здесь не совсем чтобы так. Может со стороны оно так. Может не хуже не лучше, чем у прочих товарищей. Но это другая проблема, что не относится к нашей вселенной Мартовских.
  Светлое лето
  В зеленой оправе
  Лопнуло где-то
  На сточной канаве.
  Ленью пахнуло
  В кусках одеяла,
  К старому стулу
  Себя примотало.
  К старой кушетке
  Себя прикрутило.
  Да на объедки
  Растратило силы.
  Август образца двадцать первого века точно такой же или почти такой же, как август образца двадцатого века. В двадцатом веке еще можно было надеяться, ну хотя бы на то, что закончится двадцатый век, что мы войдем в век двадцать первый. В двадцать первом веке уже не очень с надеждой. То есть не получается надеяться, что закончится двадцать первый век, что мы войдем в век двадцать второй. Короче, душно, пыльно, диван. И ни одной мысли в башке.
  Слава богу, шаги. Значит рядом кот и Владимир.
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ
  Че Бэ Иванович из породы регенерирующих экосистем. Есть у него такое качество, о чем не докладывается в широких кругах и не афишируется. Тайна, если хотите, тайное оружие Че Бэ Ивановича. Чтобы регенерировать, необходимо сперва деградировать. Оно совсем просто. Смерть, распад на атомы, распыление, нуль-переход, и все то же в обратном порядке.
  О плюсах мы говорили. Выдающаяся экосистема товарища Че не знает себе подобных в нашей вселенной. Деградация и регенерация в одном флаконе! Из трупа товарища возрождается новый товарищ. Во-первых, молодой и здоровый. Во-вторых, боеспособный и несгибаемый. В-третьих, с опытом предыдущего Че. В-четвертых, без его недостатков. И это уже не игрушка. Каждая смерть поднимает предел гиперпространственного бойца на несколько пунктов и выводит его почти в бесконечность.
  Минусы в этом слове 'почти'. Все-таки Че не совсем бесконечность. Он отличный регенерат и парень отличный. Но регенерация не всегда получается в идеальных условиях. Да что я вам говорю? Убийство не назовешь идеалом. Ибо по собственной воле Че Бэ Иванович не умрет. Чтобы получилась регенерация, товарища необходимо убить, это ежу понятно. А мертвый товарищ не совсем чтобы живой. Зрелище нелицеприятное, да и кое-каких частей не хватает.
  По научному сие называется 'примесь'. Ну, вы разобрались, когда товарищ не совсем в идеале, то и не совсем идеальный процесс, тем более не совсем идеальное 'нечто' на выходе. Мне бы не хотелось обижать выдающегося регенерата вселенной, но исходя из всего вышесказанного, Че Бэ Иванович никогда не достигнет бессмертия в абсолютных его формах. Только относительная форма для товарища Че. Только спонтанная и неуправляемая. Ты не управляешь процессом, но процесс управляет тобой. Ты ни в коей степени личность и единица, но скорее множество единиц, сконцентрированных в данном месте, в данный момент времени, только для данной регенерации, но не иначе.
  Об этом можно поговорить. Хаотичность на входе и непредсказуемость на выходе раздвигают пространственно-временные рамки регенерации. Умираю в одну эпоху, возрождаюсь в другую эпоху и где-нибудь на задворках вселенной. Для противника это победа. Ты уничтожил Че Бэ Ивановича, ты порвал его на кусочки и атомы. В данный момент - только труп. А когда и где возродится Че Бэ Иванович - это его проблемы.
  Для координаторской работы опять же полный провал. В-пятых, кого интересует координатор-прогульщик? Болтался триста-четыреста лет и вдруг заявился:
  - Не ждали?
  Координаторская работа не то чтобы работа дворника или слесаря. Вакантных мест не бывает. Если не понимаешь, не ценишь, не держишься и посылаешь по барабану ее на три-четыре столетия, значит, сам виноват. На твое место тысяча кандидатов и две тысячи кандидаток. Тренированные, дисциплинированные, жопу готовы порвать. Кто этот чертов Че Бэ Иванович? Никто не помнит. Ни единой строки в Базе данных.
  
  СПРАВКА
  Че Бэ Иванович, он же товарищ Че, он же Человекобог, он же Чеслав-Беломор Непомнящий, он же Человек из Братства.
  Происхождение - неизвестно.
  Впервые упоминается - миллион лет до нашей эры, как идол питекантропов в образе черно-белого кота.
  Основная работа - боец.
  Основные качества - бойцовские.
  Основные приметы - черное и белое.
  Характер - не определен.
  Слабые точки - нет.
  Привязанности - нет.
  Принцип - достать и уничтожить.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ
  Че Бэ Иванович регенерировал. Все, о чем говорилось выше, имело место. В-шестых, астигматические помехи. В-седьмых, гиперпространственный биобаланс. В-девятых, резекция энергии атомов и биостатика второго порядка. В-двенадцатых, устаревшая модель рекуператора регенеративного процесса. Что-то на этот раз навалило сверх меры. Для одного Че Бэ и одного пункта достаточно, а тут их столько, черт подери, что не вздохнешь и не пернешь. В результате получился какой-то новый товарищ.
  - Где живот? - первые вопли новорожденного.
  - Где усы? - это под номером два.
  - Где солидность во взгляде? - уже не считаю.
  Получился какой-то молокосос. Если хотите, плейбой и любимец развратных малюток. Мускулы, мускулы, мускулы. Ни капельки лишнего жира. Мускулы на руках, мускулы на ногах, мускулы на животе, на голове и под черепом. Снова черт, даже под черепом мускулы. Они вместо серенького вещества. Поигрывают, переливаются, переплетаются, Из ушей мускулы, из глаз мускулы, изо рта мускулы... Ну не могу! Вся эта мускульная пофигерия закрутила и захватила товарища.
  Дальше, еще хуже. Мускулы любят кушать. Че Бэ Иванович предыдущего образца не отличался аскетизмом и разборчивостью в пище. Но и Че Бэ Иванович следующего поколения не отошел от данной привычки. Обязан был отойти? Привычка пагубная и отрицательная. А всякое отрицательное вещество, как правило, уничтожается регенерацией. На то и существует регенерация, чтобы приставлять положительное вещество на отрицательное вещество. Мы покуда не договорились, что отрицательнее - мускулы или жирный живот. Но привычка к обжорству ни в коей степени плюс. Ибо обжорство снижает силу бойца перед боем, делает его уязвимым.
  Все равно хочется кушать. Товарищ Че регенерировал с чувством голода. Данное чувство опять же оказалось каким-то половинчатым или мускульным. Левая часть как принадлежность нынешнего Че Бэ регенерата, правая как принадлежность прошлого трупа. Между частями контакт, точнее антагонизм. Левая часть тянет влево, правая тянет вправо. Левая часть не может накушаться, но и правая опять же не может. Две ненасытные части.
  И жратвы никакой. Под ногами (отвечаю за базар) сомнительная растительность. Пыль, песок, мелкие ракушки, снова пыль. Голова раскалывается. То есть сама по себе раскалывается. Надо же, куда занесло? Надо же, счастье какое! Надо же, везунчик да на навозной куче! И вообще везение из трухлявого гроба. Оно так и есть из гроба, точнее из гробика это везение. Че Бэ не в силах сопротивляться, Че Бэ чертовски устал. Секунду назад роды, как уже в голове бутерброды. Не успеешь два слова связать, сам себе не товарищ.
  Села ворона на старом заборе,
  И покосился бездарный забор.
  Кто-то при этом почувствовал горе,
  Кто-то чихнул на горчичечный вздор.
  Впрочем, случились кругом перемены
  И перемены по старым счетам:
  Правая сущность подставилась тлену,
  Сущность другая отдалась червям.
  Правая сущность себя оправдала
  Розовым светом в разбитых очках.
  Сущность другая, вздохнула устало,
  Сущность другая рассыпалась в прах.
  Правое медленно стало неправым.
  Милое медленно стало чужим.
  Сладкое кушанье вместе с отравой
  Слилось навеки дыханьем одним.
  Сладкое блюдо из досок забора
  Перемешалось с хвостом воронья,
  Сердце открыло забытые поры,
  Сердце навеки открыло себя.
  Так невозможно идти дальше. Дорога регенерации не то чтобы длинная, она почти бесконечная. Идешь, идешь, идешь... и именно 'так'. Но повторяюсь, так невозможно. Что это за голод? Что это за вечные муки? Что за несуразица между левым и правым состоянием бытия? Вы подумали, маленький слишком Че Бэ Иванович. Может он и малыш по факту рождения, но голова его варит как у здорового дядьки. Необходимо договориться между частями.
  
  РАЗГОВОР ДВУХ ТОВАРИЩЕЙ
  Правый и более старший товарищ почувствовал свое преимущество над левым и более младшим.
  - Доигрался щенок, - его реплика.
  Правый Че обладает красноречием и может каждому порассказать про космос, про звезды, про абсолютное время в относительном космосе и относительную материю на абсолютных звездах. Но он не рассказывает. Ишь, какой прыткий? Ты говори за себя, а я за себя. Поговорим как мужчина с мужчиной.
  - Я не щенок, - Левый Че не согласен.
  Преимущество не на его стороне, но упрямство в глазах светится. Не хочу слушать покойничка! Кто он такой? Просто мертвяк и фантом. На самом деле Правого Че не существует. Распался на атомы, сгинул, подох. Не существует, и нет. Это я существую. То есть мое настоящее 'я'. Может не такое умное, не такое значительное, как этот фантом и вонючка, однако мое. Я знаю, что я существую.
  Но и Правый Че знает:
  - Послушай совет. Ты еще мелочь пузатая, ты еще только родился. Тяжелые роды? Пожалуй. Но и совет не из самых простых. Кто рождается, тот обязательно умирает. Только неродившееся нечто не умрет никогда. Если не проходил через роды, значит, обманул смерть. Если не имелось начала, значит, не будет конца. Но ты имеешь начало. Отрицать бесполезно, что это не так. Твое начало сегодняшний день. Часы пущены, все ближе конец, даже если он на задворках вселенной.
  Левый Че ерепенится:
  - Наплевать.
  Шаг нелепый и глупый против более старшего Че:
  - Я не приказываю, только предупреждаю. Следующая регенерация может и не произойти. Нынешняя регенерация потребовала почти четыре столетия, и кто докажет, что следующая регенерация не потребует миллион лет или больше? Ты понимаешь, никто не докажет. Наша система, твоя и моя - из ограниченных. Источник энергии регенерата где-то там в космосе. Сегодня сработал источник энергии. А на следующий день не сработал. Отключили тебя от источника, и не вернуться обратно.
  Младший Че ноги в руки:
  - Ну, я пошел.
  Фигушки. Ватные ноги, ватные руки, кровь какая-та ватная, энергия точно кровь. Не пульсирует, не растекается, не концентрируется. Слишком медленно, ждать надоело, как капля за каплей приходит эта энергия. И все еще впереди более старший товарищ:
  - Умирая, мы терпим ничтожную неудачу, если правильный срок. А правильный срок это старость, или болезнь, или распад организма. Можно еще поиграть в прятки со смертью, но игра практически проигрышная. Выигрыша больше не будет. Только старость в квадрате и кубе, только болезнь и распад, только гниение и омерзение всех степеней. Надо быть идиотом, чтобы за это цепляться.
  Левый Че ядовитая бяка:
  - Отвали, идиот!
  Правый Че все равно, что с издевочкой:
  - И не надейся. Ты как мое окончание, только гораздо гаже. Я как твое начинание, только на более высоком уровне. Возрождаясь, мы отвергаем систему распада и смерти. Ничего проигрышного, игра идет только на выигрыш. Все ошибки забыты, все неудачи отброшены. Всякая пакость из прошлого она позади. Ты обновленный сгусток материи, и я сгусток. Ты боеспособный кусок мощи, а я за тобой. Ты победитель, и я не боюсь побеждать, хотя недавно что-то было не так, наша система распалась на атомы.
  
  ДОСЬЕ
  Существует только одна вселенная - вечная и бесконечная.
  Любая другая вселенная, если она вечная и бесконечная, идентична первой вселенной.
  Любая экосистема является только частью вечной и бесконечной вселенной, и она конечна.
  Господь бог - это экосистема в идеале достигающая вечности.
  Бесконечность господа бога пока под вопросом.
  Бесконечные и вечные свойства души пока не доказаны.
  Душа как компьютерный набор - столько-то единичек и ноликов.
  Регенерация жизни определяется по аналогии с дегенерацией смерти.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ
  Малость полегчало. Восстановительный период прошел успешно или почти успешно. Энергия Че Бэ Ивановича в его мускулах. Товарищ чувствует, она там. Товарищ наслаждается, несокрушимой мощью энергии. Какого черта? А тебя не спросили. Мускулы Че Бэ Ивановича есть конденсатор энергии. Точнее, самозарядное устройство. Единожды наполняем, единожды запускаем, дальше по принципу из угла в угол - сколько ушло, столько вернется обратно.
  Да что я вам говорю! Мускулы товарища Че как суперкомпенсирующее устройство. Они восстанавливаются только со знаком 'плюс'. Если потратил энергию на какое угодно, даже не слишком благородное дело, в следующий момент ее будет больше. Если еще потратил, значит еще больше. Прирост энергии в относительных единицах не очень велик, но абсолютная мощь впечатляет. И не надо шутить, что бесконечность плюс единица все равно бесконечность. При всем моем уважении, товарищ Че как конечная величина, хотя и гипервселенских масштабов.
  Еще неувязочка. Вспомнил про автомат. А ты нашел автомат? Ну, конечно, нашел. В таких случаях не сразу соображаешь. Все-таки впервые взялся за автомат Левый Иванович. Опыт у Правого Че, но Правый Иванович старый болтун. Языком занесло далеко в дебри. Лучше бы он располагался поближе, да говорил покороче. А так бесконечные дебри, и забыт автомат. Черт подери, главный принцип забыт. Что такое Че Бэ Иванович без своего автомата. Не подсказывайте, пустое место Че Бэ Иванович. Телок он отменный, можно сказать, мускулистый - и только. Что твои мускулы против твоего автомата? Они это самое о чем ты подумал и догадался. Вот автомат не то чтобы мелочь пузатая. Особенно автомат, регенерированный вместе с тобой из пучины вселенной.
  Теперь все в порядке, теперь мне понравилось.
  Выбери мишенью
  Для хорошей пули
  Морду дребедени,
  Голову холуя.
  Залепи с разгону
  Парочку сюрпризов
  Этому пижону,
  Этому капризу.
  Пусть перевернется
  От ушей до края,
  Да концом утрется
  Дьявольская харя.
  Это по-нашему! Так бы и следовало начинать разговор. Даже ослабевшие пальчики, даже при отсутствии девяносто девяти процентов энергии, даже они способны дотянуться до автомата и поиграть. Ну, вы понимаете, во что поиграть? Праздник какой-то, а не игра? Фейерверк впечатлений! Надежда на нечто воздушное, незабываемое, неповторимое! Век бы так надеялся, да мама не велит.
  А над Че Бэ своя мама и папа.
  
  РАЗГОВОР ВСЕ ТЕХ ЖЕ ТОВАРИЩЕЙ
  - Ты доволен, сынок?
  - Оно пожалуй.
  - А раньше кривлялся.
  - Сам ты кривлялся.
  - Ну не груби. Грубость не украшает мужчину.
  - Хрен его украшает...
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ
  Общие игрушки сближают разные натуры. Игра с автоматом в некоей мере сблизила Левого Че и Правого Че. Произошло замыкание четвертого порядка. Видишь во-он тот кустик? Конечно же, вижу. До него двести семьдесят три метра двадцать два сантиметра. Вот не согласен. Метров правда двести семьдесят три, а в сантиметрах всего девятнадцать. Ну, какая разница эти так-перетак сантиметры? Есть, конечно же, разница! Да ты постреляй и поймешь, нет никакой разницы. Ладно, стреляю. Нет, это не ты, это я стреляю...
  Короче, во всю тарахтит автомат. Пули плюются, плазма в платочек, пыль или грязь, грязь или слякоть. Ну, подождем немного, пускай оно все рассеется. Ах, не желаю торчать в тупом ожидании! На мускулистых ножках топает новорожденный Иванович. Хреновато ползут ножки. Первый шаг хреновато, второй уже чуть получше, третий совсем ничего. После четвертого шага переключился на мелкую рысь Иванович, после пятого чешет гигантскими прыжками, после шестого... Мама моя, где же цель? Да вот она цель. Пули в двух километрах легли, и плазма, и прочее. Стоит чертов кустик.
  Можно и поругаться. Но оба товарища, из одной обоймы. Правый Че возлюбил Левого Че, а Левый Че возлюбил Правого. И я ошибался, и ты в дураках. Если бы прицел на двести семьдесят три метра двадцать один сантиметра, тогда моя правда. А так она никакая. То есть она ни моя, ни твоя. Ерничать нечего, что я ошибся на один сантиметр против твоих двух сантиметров. Ты не такой крутой, ты опять же ошибся.
  Че Бэ благодушествует. Основной принцип в действии. Нет абсолютных победителей, нет абсолютных героев, есть автомат. Он такой новенький, он такой гладенький, так бы его и покушал. Кушать все-таки хочется, голод еще не иссяк. Но автомат выше голода, автомат выше всего во вселенной. Предложи бесконечную жизнь против конечного автомата, и откажется к черту Че Бэ Иванович. Зачем бесконечная жизнь? Она из самых тоскливых, она такая дурацкая, она дерьмо и дерьмо, если убрать автомат. Только автомат на всю жизнь. Вы понимаете, на самую обыкновенную жизнь, что пролетит незаметно и счастливо только с таким автоматом.
  Че Бэ ухмыляется. А ты предложи стопроцентное счастье и чтобы опять на века. Впрочем, можешь не продолжать. Счастье в который раз с автоматом. Единожды постреляю, ничего больше и меньше, только вот постреляю - и вот тебе счастье. Хотя потерпите, родные мои, есть еще интереснее счастье. Это если прибавили к автомату один небольшой пулеметик. Ну, совсем крохотный, даже не плазменный. Автомат плазменный. Каждая пуля содержит внутри порцию тонизирующей плазмы. Подобная пуля не то чтобы взрывается, но растекается по цели. Вспышка, и плазма окутала цель облачком. Облачко три тысячи градусов. Может для Че оно в самый раз, но откопайте товарища, который не сварится в этаком облачке.
  Ах, да. Мы рассказывали про пулеметик. Я немного запамятовал. Старею, и волосы выпадают. Но пулеметик опять же есть у Че Бэ Ивановича. Кодовое название 'Пылесос'. Его используешь в мелких случаях. То есть когда цель мелкая, неопасная, скорее всего, надоедливая. Жалко тратить большое оружие на мелкую цель, переходим на мелкое оружие. Например, человек или слон. Заведомо мелкая цель. На человека две пули достаточно, слона кладу с одной пули. Никакой ошибки, черт подери. Слон топочет, как слон. Мишень вполне подходящая для пулеметика. Куда не попала твоя пуля, всяко попала. Там пошла, пошла и пошла, и до самого сердца дошла. Другой вариант - человек. Этот не топочет, этот подкрадывается. Иногда так подкрадывается, что обойму потратишь, прежде чем уберешь человека. Но Че Бэ Иванович не сопливый щенок. Стопроцентное попадание в две пули.
  Предлагаю использовать пулеметик для тренировки. Левый Че приготовился в четыре руки, то есть он помогает себе ногами. Пока еще плохо функционируют конечности, не разобраться, где руки, где ноги - все одного формата. То есть все мускулистое, очень зверское и одинаковое. Правый Че на сто процентов за Левого. И с этим проблема. Вот сейчас из башки выскочит, как там использовать пулеметик. Стреляй, бродяга, стреляй! Да я тебе не бродяга. Да кто же ты? По вселенной таскаешься, среди чужих планет кувыркаешься. Ни дома, ни семьи, ни защиты от насморка. Так и есть бродяга. Да еще гребаный. Если не тебя загребают, то ты загребаешь на все четыре конечности, и такая гребатина понесла, что суши трупы.
  Ну, ладно. Ну, пострелял пулеметик. Теперь нормальный прицел. Одна пуля в четырехзвездочный камень, другая в трехзвездочный. Тебе понравилось? Даже очень понравилось! И мне понравилось. Четырехзвездочный камень напоминает врага, и пятизвездочный напоминает. Или простите, мы упоминали трехзвездочный камень. Он не совсем чтобы враг, он скорее врагиня во-от с такими зубами. Ну, сплюньте. Че Бэ Иванович обломал зубы на всяких врагах и врагинях, и в новой регенерации не подведет. Мастер.
  Еще граната. Чуть не забыл. Подобного барахла много. Какой же боец без гранаты, то есть без кучи гранат? Вот они все, как одна. Дискретные, коммулятивные, аннигилирующие, ядерные. Вместе с Че Бэ произошла полная регенерация вооружения координатора на современном уровне. Я бы отметил, на сверхсовременном уровне. Никакая наука до этого еще не додумалась. А регенерат он уже в полном вооружении. Не представляю, почему. То ли ускоренный процесс, то ли вегетативность пониженная, то ли коммулятивность повышенная. На этом месте точно не представляю. Зато гранаты в наличии. Че Бэ Иванович вытащил их из-за пояса. Вот тебе чудесный аннигилятор. На нем так и написано 'аннигилятор'. Вот минибомба с термоядерной головкой. На ней так и написано 'бомба'.
  - Хорошо бы попробовать, - кажется, ребята в один голос.
  За Левого Че я ручаюсь. Правый рыгнуть не успел, как Левый попробовал. Замах от плеча, бросок, термоядерный взрыв. Земля задрожала, скалы полопались, что за скалами - в пепел и клочья. Узнаете этот замах? Чувствуете эту руку? А красотища какая? Оно не то чтобы хорошо, видит бог, оно здорово.
  Выпали крохи
  С неба на блюдо:
  'Наша эпоха
  Больше чем чудо.
  Наша система
  Выше болезни'.
  С грязью и пеной
  Крохи исчезли.
  Если позволено
  Жить среди ада,
  Оставайся героем.
  И никакой пощады.
  - А говорить ты умеешь, - опять Правый Че.
  Точно он. Остолбенел парень, блюет на обожженную землю. Ох-ти как вывернуло желудок. Все-таки слабенький парень пришел к нам из прошлого. Он бы на землю уселся откляченной попой своей, лапы на голову и ушки зажал. Это тебе не свинья. Это же термояд в одну мегатонну. На него так просто не хрюкнешь.
  Стоит Левый Че, смотрит на правого Че, не шелохнется. Ну и молодежь пошла!
  Старенький Че как есть в попе.
  
  НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
  Ну, вы догадались, после взрыва разговаривать не хочется. Зато философию хочется. А что такое твоя философия? Она о добре и о зле. Слева добро, справа зло. Или постойте, мне почему-то приспичило наоборот. Справа добро, слева все остальное. Как-то не вписывается левый уклон в систему товарища Че. Вполне нормальный, добропорядочный и интеллигентный товарищ. По крайней мере, в прошлой жизни он был таковым. А вот за позапрошлую жизнь я уже не ручаюсь. Наши привычки переходят через поколение. Плюсик, минусик, плюсик. Почему они так переходят, наука пока не решила. Лучше бы три плюсика, а может, и нет. Наличие в одном месте лишнего плюсика приведет к его отсутствию в другом месте, и там уже сплошь минусик.
  Значит, философия добра. Все стремится в лучшую сторону, все развивается по восходящей кривой, все отвергает 'плохо', если вокруг 'хорошо'. Мы так и подумали, это философия жизни, если рассчитывать жизнь за добро. А если наоборот? Только счастливая жизнь среди добрых товарищей. Но отыщи ее самую, чтобы счастливая жизнь. Пустой перерасходы энергии, силы, здоровья. Жизнь скорее несчастная. Много зла, очень много, дьявольски много. Нет жратвы, и нет счастья. Нечем напиться, и опять его нет, С голой задницей, и ты пошел по сусекам.
  Значит, философия зла. Только смерть приносит добро. Об этом мы уже говорили. Жизнь не шибко ужасная, если в конце ее смерть. Все-таки ужасы когда-нибудь да окончатся. Это не христианский ад с его сковородкой. Хотя и сковородка когда-нибудь прогорит. Христианский ад на словах может страшен, а на деле вообще пустячок. Немного поварились, немного пожарились, немного постояли под дождичком. Оно точно, и в аду хорошие люди найдутся. По крайней мере, нехристиане найдутся, ну которые 'нехристи'. А с хорошим человеком ад точно рай. Зато без хорошего человека рай точно дерьмо и пустыня.
  Значит, философия без философии. Или философия равновесия, как привыкли рассуждать борцы за уравновешенную вселенную. Если вселенная находится в состоянии равновесия, оно никогда не войдет в крайность. Только легкая рябь. Немного качнулась вселенная в сторону добра, немного качнулась обратно. При чем никогда не получается много. Немного передернуло вселенную от злобных поступков, немного подвинуло на положительный подвиг.
  Хитрые религиозные философы подобный процесс называют чистилище. Они же придумали фразеологический оборот, что из чистилища можно забраться куда угодно, даже на ту пресловутую сковородку. Ну и на облачко получается забраться, только с несколько меньшей вероятностью. Ты же не забрался на облачко с первой попытки, нечто тебе помешало. А со второй попытки реальная очередь.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ
  Я испытываю чувство стыда. Мне гадко и плохо. Старенький Че обложался. Хорошо, что одежда на новеньком Че, а то могло получиться нечто непоправимое и вообще гадкое. Неужели так действует старость? Все-таки Че Бэ Иванович даже старого образца не куренок какой. Он величайший координатор всех времен и народов. Хотя погодите, сегодня имеются еще величайшие координаторы, например Муркотенок и железная дева Крысятка, но в свое время все-таки величайший координатор Че Бэ. Никогда не отступаю! Никогда не проигрываю! Никогда ни за что не стою на коленях! А теперь чего-то не так с этим стареньким Че. Зажимает его новенький Че, очень шустрый товарищ..
  - Силовая доктрина, - догадались кто прорычал.
  Не зубы, а клыки. Не когти, а скребки. Одна морда чего стоит, поглядишь - и стопроцентный заика.
  - Политика силы, - снова понятно откуда.
  Мускульная энергия новой экоструктуры возрастает, но и огневая энергия не уменьшается. Кто-то сказал, берегите патроны. Какого черта сказал? Чем больше стреляет Че Бэ Иванович, тем больше этих патронов регенерируется прямо из воздуха. Они не совсем нормальные патроны. Они энергетически-регенеративные. Если не хватает патронов, иди постреляй по ближайшему кустику. Теперь хорошо, или точно хватает. Если не в ассортименте гранаты, иди побросай по ближайшей канавке. С гранатами та же история.
  Дальше понятно, отчего доктрина и почему политика силы. Языком лялякать куда противнее. Старикашку не облялякаешь. Профессиональный трепач старикашка. Вот его опыт. Другого опыта нет, а этот здесь, он попал на язык. Я гениальный! Я потрясающий! Я непобедимый! Я всегда прав! И ничего не ответишь без воплей и визга. Трепотня в любом случае вопли, тем более визг. Новая экоструктура еще молодая экоструктура. Неужели до вас не дошло, Че Бэ Иванович только родился? Или точнее регенерировал в потрясающую экосистему вместо развалины, которой был старикашка.
  Че Бэ Иванович нового образца уверен в надежности силовых аргументов. Просто и понятно. В первую очередь пуля, а уже затем остальное. Пустил пулю, пуля попала в цель, враг уничтожен. Можно и не договариваться, ибо не с кем вообще договариваться. Был себе враг, его нет. А если враг не совсем уничтожен? Пустил еще пулю. Пуля ни в коей степени дура. Че Бэ Иванович понимает, пуля надежный товарищ и средство против врага. Если она подкачала, есть другое более сильное средство. Две пули лучше одной пули. Одна граната лучше двух пуль. Две гранаты лучше одной гранаты. Одна бомба... Ну, вы понимаете, перед нами гениальный товарищ. Он с пеленок во всем разобрался.
  Это старенький Че точно олух царя небесного. Сразу замечаешь, что старенький. Покуда тусуешься на его территории, покуда стреляешь его оружием... И не подходите, и даже не суйтесь. Языком владеет товарищ. Общественный договор! Перемирие! Дополнительный пункт! Параграф с пометочкой 'бис'! Президентская записка! Статья и запрет! Подобных штуковин достаточно, так и торчат во все стороны. А какого черта торчат? Они теперь никому не опасны. Другое время, другая эпоха, другой состав преступления, другие ценности, другие герои. И, конечно же, скурвился старенький Че:
  - Раньше ты думал иначе.
  Да кто его слушает?
  - И был совершенно другим.
  Да кто с ним якшается?
  - И верил в честное слово...
  Это уже наглость какая-та. Пристал, наехал в душу пинками. Сейчас расплачется сама старость.
  
  СЛЕЗЛИВАЯ БАЛЛАДА
  Для всех верующих и неверующих товарищей разрешается рассматривать проблему с любой точки. Смех как полезная субстанция растормаживает организм, и запускает на всю катушку. Но и слезоточение кое-что растормаживает. В том и другом случае мы замечаем энергетический всплеск, которого не существует во время сна и покоя. Энергетическая экосистема ни в коей степени заторможенная экосистема. Если убрать тормоза, то куда-нибудь да примчишься даже в бешеной скачке по кругу. Если оставить, как оно есть, не смеяться, не плакать, не делать вообще ничего, то на это твое 'ничего', так его мама, опять ничего. Место занято более шустрой системой.
  Начало баллады:
  Где ветер гуляет
  И черные тучи
  Крылами шмоняют
  По ямам, по кручам.
  Где мрака картины
  Привычны до рвоты,
  Росли две дубины,
  Росли без заботы.
  Одна была хилой,
  Кривой и горбатой,
  Смотрелась в могилу,
  Как в зеркало ада.
  Другая хрипела
  От пота и жира,
  Не ведала меры
  В разгулах кутилы.
  Не ведала стрессов
  От жира и сала.
  С обжорным процессом
  Здоровьем рыгала.
  Рыгала навозом,
  Рыгала конфетой.
  И горькие слезы
  Пускала по следу.
  Плач обжоры:
  Наступает кончины пора,
  Раскрывается в сердце дыра,
  И отсрочки дыра не дает,
  И надежды на мирный исход.
  Только гибели вкус на зубах,
  Только горечь о прожитых днях.
  Продолжение баллады:
  Слезливые вопли
  Катились по кругу.
  Не пухли, не глохли,
  Не рвались с испугу.
  Катились к соседу
  Волнами из стали,
  За тощим обедом
  Его угнетали.
  Быть может совсем
  Он хотел попоститься,
  От лишних проблем
  Кое-как откреститься.
  Быть может во вред
  Этой всей панихиде
  Облезлый сосед
  Толстожопого видел.
  И видел его
  Сквозь очки в два аршина.
  Ан, нет ничего!
  Дубье плюс дубина!
  Шепот гнилухи:
  Пища в горло не лезет кусками,
  Оседает на горле комками,
  И дороги себе не находит,
  Если рядом страдание бродит.
  И справляет такие обедни,
  Что с куском распростишься последним.
  Окончание баллады:
  Две дубины росли
  И росли одиноко
  На осколках земли.
  На осколках порока.
  И одна с бодуна
  Только жрала и выла.
  Только жрала одна,
  А другая прогнила.
  И от сгнивших краев
  Без особого воя,
  Без больших дураков
  Перешла на помои.
  Я не подсказываю мораль. Ее нет. В любом обществе, и не только среди человеков, тем более русских, так вот в этом обществе мораль - изменяемая величина. Сегодня черное, завтра белое, послезавтра зеленое с синевой, через месяц кровавый оттенок. Другое дело изменяемость и непостоянство морали. Верите мне или нет, но это самое непостоянство есть постоянная величина. Если на нем построить вселенную человеков, то получится нечто созвучное вечной и бесконечной вселенной.
  
  ОКОНЧАНИЕ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ
  А что это такое? Боевой арсенал Че Бэ Ивановича ограничивается типовым оружием старшего координатора. Арсенал обязан быть только таким и таким. До регенерации оружие координатора, и после регенерации оно же. Хотя не согласен. Четыреста лет за гранью реальности вполне достаточный срок, чтобы изменилась сама реальность. Никакого старшего координатора нет, и не будет. Уволили в очередной раз, вычеркнули, изничтожили из истории координаторского движения. Вместо старшего координатора - регенерат и любитель подраться.
  Впрочем, любителей среди нас много. Есть вооруженные, есть безоружные. Я эту погань придушу голыми лапами! Но первый случай всегда интереснее. Все-таки не каменный век. Все-таки техника, какая-никакая. Все-таки кулак не совсем, чтобы бомба. Хотя повторяю, на цвет и укус у каждого мордобоя свои тараканы. А мускулы Че Бэ Ивановича они сами по себе техника.
  Но мы отклонились от темы. Идет подготовка. Товарищ готовится к бою. Под ногами мертвое пространство, впереди неизведанная земля. Профессионал знает, неизведанная земля не всегда мертвое пространство. Больше того, неизвестность это опасность. Если тебя не застали врасплох, оно не надейся, что так будет вечно. Тебя еще не заметили, потому не застали. Регенерация происходит в наиболее благоприятных условиях. И, прежде всего, чтобы была нулевая опасность. В неблагоприятных условиях не происходит регенерация. Датчик регенерирующей экосистемы заметил врага, и процесс завершен не начавшись. Жди теперь энное количество лет, пока условия станут благоприятными.
  Но сегодня все хорошо. Четырнадцатая минута процесса, и никаких примесей. После четырнадцатой минуты стопроцентная подготовка и стопроцентный энергетический уровень боевой единицы по имени Че. Даю голову на отсечение, до пятнадцатой минуты ничего не случится. Но кто ответит, а после? Никто не ответит. Завершенный процесс без обратной дегенерации. Если пятнадцать минут выдержал Че и не развалился на атомы, значит, регенерация завершилась удачно и не надеемся чего-то исправить.
  Автомат, пулемет, гранаты, бомбы, штык, нож, цепочка, кистень. Кошка, звезда, полумесяц, большая звезда, интегратор, детерменатор. Дротик, обрез, полукопье, мелкие звездочки, иглы... А это? Что это такое на пятнадцатой минуте обмоталось вокруг мускулистой шеи товарища? До пятнадцатой минуты его не было. То есть, не существовало ни под каким соусом. А теперь оно есть. Да я и сам вижу, что есть. Не слепой, не дурак безмозглый, не серединка на половинку. Этого не было, и быть не должно, но оно есть. Черт подери, что же это такое?
  Правый Че встрепенулся:
  - Боже ты мой!
  Левый Че:
  - Не боись!
  А морда такая наглая, просто хамская морда у парня. Сразу видно он не боится. Это не болезнь. Это не опухоль. Это не побочный продукт производства. Просто мечты сбываются и становятся явью. Разве ты не мечтал о чем-то особенном, неповторимом, только для тебя одного? Конечно, мечтал. Левый Че любитель оружия, но и Правый Че опять же любитель. Не стоит спорить, Правый Че мечтал про оружие. Чтобы оно абсолютное, чтобы непобедимое, чтобы всесокрушающее. Никакой защиты против оружия. Никакого противоядия ни сегодня, ни в будущем, никогда. Только оружие. Только оно. Страшная штука? Пожалуй. А ты послушай Левого Че. Сам мечтал, сам теперь отрицаешь мечту. Как-то нехорошо получается. Как-то не по-советски. Ты мечтал, и вот тебе это оружие.
  - Адская машина? - закричали в один голос Правый и Левый товарищи.
  Наконец-то Че Бэ готов к бою.
  
  ОТ АВТОРА
  Сразу за Мариенбургом начинается бывший царский заказник. Здесь когда-то погуливали и постреливали цари. Теперь здесь резиденция клана Мартовских. Вы припоминаете, тайная резиденция. Враг ни за что не пройдет. А друзья здесь не водятся. В двадцать первом веке только враги. Схватить, оторвать, утащить. Но даже враги обходят кругом резиденцию. Некий страхолюдный домишко не больше как приложение к дому напротив. Там буржуи, там жирные, там сволота. Дом не обходят враги. Кучкуются, примазываются, рвут по каплям и тащат. А домишко Мартовских оно для Мартовских.
  - Ну, ну, - снова Владимир Александрович.
  - Солнце над горизонтом, а результатов пока никаких, - и опять-таки он.
  Не сказал, чтобы стопроцентный восторг. Хорошо, еще мамочка не заметила. Наша мамочка в огороде, вытягивает сорняки, чертыхается и матюгается. Сорняк номер один, сорняк номер два, сорняк номер три... Пока до четвертого не дошло, можно лежать спокойно, мамочка не заглянет сюда. Но если дойдет до четвертого сорняка, кто ее знает, будет ли пятый сорняк или будет здесь мамочка.
  -Завтракать! - это она.
  Дальше не полежишь. Вопрос решенный, что будет, то будет. Морковка, капуста, бобы, сельдерей, кабачок. Каждому по огурцу, зеленая помидорина, салат-переросток, лук репчатый, репа и свекла. Вам покажется чудом, но все оно есть на столе. Все хорошее, свежее, сочное. Обжирайся, черт подери! Или не хочется? Честно скажу, не так чтобы хочется. Зажрались и обожрались. Здесь такие обжоры, что вытошнит. Худенькие, дохленькие, в чем душа теплится, а обжираемся ведрами. Кстати, где этот чертов картофель?
  Не умеющий вкусно покушать
  Не имеет хорошую душу.
  А имеет без лишних вопросов
  За душою кишку от насоса.
  И кишкой без особой печали
  Все в утробу качает, качает.
  Набивает от гроба до гроба
  И не может наполнить утробу.
  Не волнуйтесь, картофель на вашем столе. Кастрюля на завтрак, половина ведра на обед, остальное на ужин. А не хватит, вон в огороде картофель. Берешь за кусточек, выкапываешь корешочек. Плюс репа, морковка, капуста, шпинат или черная редька.
  Мы не волнуемся. Мы ребята веселые, раскрепощенные, настоящие, С нами можно на звезды. Заправили топливо. Я на хвосте. Мамочка наша рулит, Владимир приказывает. Точнее, он не какой-то там командир. Командир у нас мамочка. Она же наводчик, механик, регулировщик, обслуживающий персонал и уборщик посуды. За всех мамочка. Владимир только приказывает. Поворачивай! Прямо! Назад! Стоп! Разгоняйся! Ек-колобок, опять тормоз? Мамочке наплевать. Как хочу, туда и рулю. Впереди звезды.
  
  ГЛАВА ВТОРАЯ
  Во время странствий по дальнему космосу Муркотенок почти полюбил это дело. Я не говорю, что дело гнилое. Оно во вкусе стареющего Муркотенка. Шляться, мотаться, нигде не останавливаться. Космические провалы, космические заторы, космическая запыленность, космическое одиночество, космический волк... Вы не подумайте, не то чтобы волк Муркотенок, но что-то такое в нем обнаружилось, что-то такое в нем есть. Врачи прописали, шляться по космосу. Чем больше; тем лучше. Он не против, он шляется. Так и прописано, волк. А на самом деле стареющий Муркотенок.
  Люблю космос! Еще бы его не любить. В космосе одиночество среди всякого мусора. Пропахал астероид, нахамила комета, шизонулся осколок или фантомчик какой. Но все равно одиночество. Никто никому не мешает, никто никого не долбает. Космос великий, космос бескрайний, космоса хватит на всех. И хотя там всякого барахла много, никто не стесняется. Располагайся, мой ласковый! Поработал на славу, здоровье свое потерял, жить осталось с куриный носочек. Вот и живи в космосе.
  Стыдно поверить, про бомбу забыл Муркотенок. Где-то выложил, отполировал и забыл. В последний момент загляделся на звездочку, слеза набежала, потому и забыл. Что еще за звездочка? Что она такая? Откуда опять же она? Можно бы поближе и потеснее сойтись с вышеупомянутой звездочкой. В последний момент вдохновляет тесный контакт. Никогда не встречал вашу звездочку. Другие встречал, даже исследовал, даже кого-то за зад... А эта не то, что другие звездочки. Не знаю, не понимаю, просто дурак. В результате без бомбы сидит Муркотенок.
  Ладно. Пенсионер обойдется без бомбы. Пора на покой! Уступи молодым свое место! Ах, ты уже уступил? Ну, тем более. Отдыхающий боец вызывает уважение, а проигравший боец вызывает только насмешки. Без зубов, без когтей, седой и плешивый, с раздувшимся глазом. Кто это глазик поправил тебе? Ах, никто? Значит, глазик от зубика. Вытаскивали гнилой зубик, и разнесло глазик. А могло и вообще его вынести вместе с тобой вперед лапками.
  Иначе говоря, кто узнает про старость великого Муркотенка?
  
  ДОСЬЕ
  Муркотенок с планеты Мурс.
  Национальность - мурсианин.
  Воспитание - классическое высшее.
  Впервые упоминается - двадцатый век нашей эры.
  Основная работа - боец.
  Основные качества - непобедимый боец.
  Основные приметы - волосатое и полосатое тело.
  Характер - добряк.
  Слабые точки - нет.
  Привязанности - мохнатая мама.
  Принцип - никогда не сдаваться.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ВТОРОЙ ГЛАВЫ
  Координаторская служба подорвала здоровье стареющего Муркотенка. Тело его - опять-таки струпья и язвы. Струпья не зарубцовываются, язвы не заживают. Смотреть чертовски противно, какой-то не такой Муркотенок. Уточняю, болезненный Муркотенок и очень жалкий. Может быть, он не чувствует боль. Что для него боль? Маленькое неудобство. Или наоборот, маленькая радость. Когда ничего не болит, значит, подох Муркотенок. А так болит, болит и болит. Шрам на щеке, рана на пальце, струп на боку, язва на подбородке, синяк под глазом, кровоподтек на затылке, рана на некоторых интимных местах, струп между десен, язва в предплечье... И хорошо себя чувствует старенький Муркотенок.
  - Он меня так, а я его эдак, - это про шрам на щеке.
  - Долго мучалась гадина, - это про рану на пальце.
  - Раскатал по асфальту, - теперь боковой струп.
  - Повесил или поджарил, - язва на подбородке.
  - Ненавижу врунишек, - а это под глазом.
  - Жиров на три пальца, - с кровоподтеком мы разобрались.
  - Ха-ха-ха! - места интимные.
  - Здоровый детина, но глупый, - еще один струп.
  - Не отодрать от забора, - еще одна язва.
  Дальше весь Муркотенок. Недомогающий, неподготовленный, полуживой, но все равно Муркотенок. Из глаз струится сама нежность. Оно не просто так, всего лишь качество победителя давно простившего свои жертвы. Я победил и простил. Ты побежден и прощен. Я великий координатор, ты великая жертва. У великого победителя не бывает мелким прощение, только великое. Таким образом, все мои жертвы великие. Пусть земля тебе пухом, а космос постелью, и слава твоя не померкнет, но будет прекраснее, чище, раз победил Муркотенок.
  Для пенсионера нечто подобное позволяется. И для межгалактического туриста, выбирающего путь по звезде. Почему бы и нет? Великое прошлое в одиночестве превращается в будущее. Выбрал звезду. Звезда называется просто звезда. Выбрал планету возле звезды. Планета называется просто планета. Выбросил остальное оружие. Насчет бомбы мы говорили, она потерялась. Остальное оружие выбросил по своей воле. Нет бомбы, какого черта оружие? Для межгалактического туриста оружие только в тягость. Встретишь сегодня кого-нибудь из сегодняшних координаторов, ну из 'новеньких', которые слыхом не слыхивали и нюхом не нюхивали, кто такой Муркотенок. Шанс в космосе невелик, вдруг встретишь? И что тогда? Знаем туриста с оружием! Не турист, а пират! Бандюга треклятый!
  Нет, Муркотенок вообще никого не боится. Что 'вчерашнего', что 'сегодняшнего' или 'будущего' координатора Муркотенок уделает голыми лапами. Но это неправильно. Существует закон. Существует порядок. Существует какая-та справедливость, ну и власть, наконец. Муркотенок из законопослушных граждан вселенной. Столько веков наводил порядок, а на старости беспорядок? Опять неправильно. Пускай и на старости будет порядок. Все ненужные или компрометирующие предметы выбрасываю. Снайперская винтовка, лазерный генератор, Калашников, пистолет Макарова, Т-34. Нунчаки, меч самурая, большой двуручный меч, самострел, булава, палица, ножницы, гребень и веер... Ничего не жалко, все выбросил Муркотенок.
  И это уже кое-что. Вы понимаете, это свобода. Перед вами не просто законопослушный, но освобожденный гражданин в любых измерениях. Оружие не то чтобы помогало, оно мешало, даже чертовски мешало. Отвратительное оружие, отталкивающее оружие, совращающее оружие. Если оружие есть, как его не использовать? Меч режет, топор рубит, самострел огрызается стрелами, а Калашников пулями. Не упоминаем про лазерную установку. Вы думаете, новенькая установка, а она такое старье. Лучом направо, лучом налево. Никого не убил, разве глазик попортил. Опять же без этого глаза, на кой тебе лазер?
  Но покончили с гадостью. Муркотенок освобожденный сегодня. Все выбросил. Свобода, равенство, братство. Имею право на личную жизнь. Без оружия точно имею. Раньше оружие, как вторая натура бойца, а возможно и первая. Спим на оружии, едим на оружии, живем на оружии. Теперь его нет. Плечо не оттягивает и живот не прокалывает оружие. Разрешается переворачиваться во сне и сучить лапами. А за едой черт знает что разрешается. К такому порядку пока не привык Муркотенок.
  Впрочем, оно впереди. Курс на звезду. Ты ее выбрал. Не представляю, насколько хороший выбор. Почти случайность, точнее, затмение в голове. Понравилась, между прочим, звезда. Название у нее какое-то знакомое. Понравилась рядом планета. И с этой планетой нечто хорошее связано. Если бы не проклятый склероз, мог бы кое-чего рассказать Муркотенок. В первую очередь из своего богатого прошлого. А так проклятый склероз, и ушло далеко-далеко прошлое. Да, собственно, не надо его ворошить это прошлое. В голове никакой информации. Просто красивая звезда Солнце. И про планету никакой информации. Просто красивая планета без названия. Можно вот так лететь и мечтать.
  Хотя погодите, есть еще коммутатор.
  
  КОММУТАЦИЯ ВЫСОКОГО КЛАССА
  Коммутатором называется стандартный робот четырнадцатой величины. По вашему желанию робот может бегать на четырех лапках, или раскатываться на колесиках. Так же его можно программировать или перепрограммировать, отжимая определенные кнопки. Можно выйти в диалоговый режим и разговаривать с роботом, как с хорошим товарищем. Но в диалоговом режиме робот не реагирует на обращение 'робот', а реагирует на какое-нибудь романтическое имя, например, Тюлька.
  Итак, с чего мы начнем? Муркотенок пошел по наиболее простому пути, отжимая в свободной последовательности кнопки. Например, первой стала большая желтая кнопка.
  Зашипел коммутатор:
  - Назовите вопрос.
  - Вон тебе вопрос на экране.
  Затем крайняя левая кнопка, и ответ коммутатора:
  - Языческая община. Уровень низкий. Кулачные расправы, каннибализм, идолопочитание, мумифицирование предков, примитивный язык, мораль отсутствует.
  Теперь средняя кнопка, и новый ответ:
  -Языческое государство. Уровень никакой. Незначительные группировки по четыре-семь особей, силовая политика, догматизм, голодный коммунизм, кровосмешение, матриархат.
  Средняя вторая кнопка, и целый взрыв информации:
  - Межгалактические связи отсутствуют. Торговля запрещена. Операции с недвижимостью запрещены. Разработка и вывоз полезных ископаемых преследуется по закону.
  Наконец, последняя правая кнопка:
  - Наука и техника. Нулевой уровень. Никакого вмешательства с целью повысить уровень. Массовые экскурсии запрещены. Параграф один-два-четырнадцать-бис-ноль-ноль-сорок-восемь.
  Затем еще цифры, буквы, параграфы, инструкции, подпараграфы и иная собачья лабуда, что не совсем разобрал Муркотенок. Он и другие кнопки не разобрал. Но что-то его привязало к красивой Языческой звезде с таким красивым языческим названием Солнце и к неизвестной Языческой планете. Не представляю, оно что? Но разве думал когда-нибудь Муркотенок?
  Язык привязан
  К любой скотине.
  Как будто к тазу
  В песке и глине.
  В раю песчаном
  Ему неплохо:
  Готовит тайны
  По малым крохам.
  Ну а из глины
  Готовит пищу,
  Что по лощинам
  Нутро засвищет.
  Что-то привязало, что-то понравилось, вот и весь сказ. Мы живем в межгалактическом обществе, а другие товарищи в нем не живут. Они со своими палками и кулаками эти другие товарищи. Да еще над ними матриархат. Да еще запрет на запрете. Учить нельзя. Лечить нельзя. Кормить нельзя. Торговать нельзя. Воспитывать и перевоспитывать опять же нельзя. Что за допотопная цивилизация? Что за красотища такая? И главное, вдали от космической магистрали. Туристов нельзя. Памперсы нельзя. Плейбой нельзя. Черт подери, слюнки на губки! Совсем обалдел Муркотенок.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ВТОРОЙ ГЛАВЫ
  Необходима дополнительная информация. Верхний ряд кнопок использовали, но существует два нижних ряда и щель в коммутаторе. Нажимаю, куда ни попало, пока не откроется щель. Черт его знает, она для чего. Но она есть. Черная щель, зловещая щель, как не вертите, пасть коммутатора. Да не прикидывайся, маленький раздолбай Тюлька! Да открой свою пасть! Я тебя обнаружил! Ты в моих лапах! От меня не уйдешь! Все равно не отступится Муркотенок.
  Ага, заработало:
  - Сигнал нечеткий.
  Ну что я вам говорил? Поганая железяка супротив гения межгалактического сыска. Отыщу и разоблачу все твои прелести. Никогда не проигрывает Муркотенок, даже на отдыхе не проигрывает. Он специалист по железу:
  - А в морду.
  Теперь сигнал четкий:
  - Запрашивайте.
  И чего такое нам запросить? Может бутерброд с маслом? Но Муркотенок шестнадцать часов назад пообедал прессованной воблой, его не очень тянет на масло, потому что изжога замучила. Да и межгалактический коммутатор не выдает масло, для этого межгалактический повар плюс холодильник:
  - Ты не хами, железяка.
  Так лучше. Никакой ругани, никакой бюрократии, никакого обмана. Покоритель вселенной общается с информационной сетью вселенной. Сеть только кажется, что живая. Сиксиллиарды сиксиллиардов ячеек, элементов и адресов. Из одной ячейки в другую ячейку, из другой в миллион двести тысяч четвертую, из миллион двести тысяч четвертой... Крякнуть не успел, а все сиксиллиарды задействованы. Потому и кажется, что живая сеть. На самом деле она мертвая. А еще маты:
  - Меня зовут Тюлька?
  И несокрушимым потоком:
  - Шляются тут всякие бездельники. Мешают Тюльке работать. Пристают со своими банальными глупостям. Где чего ненормально лежит? Куда бы засунуть свой нос? Как подсуетиться и свиснуть?
  Не ожидал Муркотенок. До чего дошла современная техника! Черт подери, технический прогресс во все стороны. Точно не ожидал Муркотенок. Железяка и обижается! Надо же, всего лишь вонючая железяка, на каких-нибудь антропогенных кристаллах, а может на проводках. Что она себе позволяет? В кои еще веки такое? Я тебе слово, а ты пятьдесят. Я тебе маты, а ты то же самое в кубе:
  - Не тарахти, железяка.
  Почти ласково сказал Муркотенок. Зато ответ не такой ласковый:
  - Считаешь себя шутником? Видали мы таких шутников, пока ноги им не повыдергивали. Повторяю, меня зовут Тюлька.
  И еще очень много про дырку, которая, в голове некоторых слишком умных товарищей. То есть много позорной неправды. По утрам раскрывается дырка, а оттуда жидкий сиропчик. Да что такое сиропчик? Оттуда та самая жидкость, ну представляешь какая. За ночь накопилась, утром опорожнилось, в остальное время ветер и пустота, что без очков видно.
  Муркотенок почесывается:
  - Не скрепи, железяка.
  Насчет дырки не знаю, но что-то из головы вылетело. О чем это спрашивал Муркотенок? Ах, пока не о чем. Не было вопросов, но были ответы. Про ответы точно известно, они были. Много ответов, слишком много ответов, гораздо больше положенного. Не информация, но Ниагара какая-та. Попал, плыву, не выбраться, не вынырнуть ни за что. Необходимо, чтобы была информация. Предыдущей информации не хватает. В ней недостаток. А в чем, твоя мама, достаток? Ну, как бы сформулировать мягче вопрос? Именно в этом самом достаток, откуда скрипит коммутатор:
  - Когда мы станем серьезнее? Когда научимся уважать честный труд честного труженика честного государства? Или никогда не научимся? Сколько раз повторять, меня зовут Тюлька, для официальных приемов Тюлень Тюленьевич. Если не можешь запомнить, нахрена было переться в такую даль. Сидел бы дома и пил водку.
  Сие выше понимания Муркотенок.
  - Воспитываешь?
  Спешить пока некуда. Позади космос, впереди космос, со всех сторон космос. И ни единого живого существа, разве что железяка. Не ту кнопку нажал? Или не та комбинация кнопок? После крайней левой всегда следует крайняя правая средняя кнопка, а ты вроде нажал крайнюю левую среднюю кнопку, вот и не та комбинация. По существу ничего страшного, если за собеседника железяка. Одиночество вещь не очень приятная. Пускай пошумит, железяка:
  - Тюлька отвечает на поставленный вопрос, воспитывать некого. Умственное развитие живой материи застряло на начальных этапах. Воспитывать живую материю невозможно. Неподходящий уровень, несерьезное восприятие предмета. Результат - отрицательный.
  Затем серьезный разбор Сто четырнадцатого симпозиума по разоружению, где было доказано, что несерьезное восприятие не разоружает, а вооружает. Сколько конфликтов из-за вашей так называемой 'насмешки', сколько убийств. Каждая война начинается, когда посмеялся один из противников. Почему он не промолчал? Следовало промолчать, а он посмеялся. То же мне невоздержанный потрох.
  - И вообще, мы серьезные люди...
  Тут уже не выдержал Муркотенок. Значит, тебе симпозиум? Значит, тебе война? Значит, какой-то потрох и посмеялся? А Муркотенок не выдержал. Я не за этим долбаюсь с тобой, железяка. Мне нужна информация, ты даешь информацию. Боже мой, что здесь за информация? С дуба рухнули листья ясеня... Вот и вся твоя информация, просканировать ее не возможно. Ты мне какой-то симпозиум. Ты мне какую-то насмешку. Или тебе кажется, что у меня непорядок с мозгами? Или совсем охренел Муркотенок!
  
  СОВЕТЫ ДЛЯ ДУРАКОВ
  Против умного товарища найдется более умный товарищ. Против более умного товарища еще более умный. Закон природы, никогда менее, всегда более. Но супротив дурака плохо действует умный закон. Или точнее, вовсе не действует. Что такое более умный товарищ, оно понятно, Я доказал четырнадцать теорем, ты доказал пятнадцать, вот мы и посчитались. Но с дураками не совсем так. Я не доказал четырнадцать теорем, ты не доказал пятнадцать. И что из этого следует? Если я доказал хотя бы одну теорему, я уже не дурак. Кто угодно дурак, но я не дурак. Я чего-нибудь доказал. Дурак он ничего никогда не доказывает. Значит 'более' дурак это тот же дурак, и возводить степень 'более' или 'менее' в случае с дураком все равно, что рыгать против ветра.
  Про киску:
  Если киска покусала.
  Будь поласковее с киской,
  Дай нажраться до отвала
  Рыбой, мясом и сосиской.
  Если киска приласкалась.
  Не поддайся на искусы,
  Эта маленькая малость
  Может кончиться укусом.
  Если киска чешет шкуру,
  Подбирай ее очесы,
  А не то нажрешься сдуру,
  И пробьет тебя поносом.
  Если киска спит в кроватке,
  Не гони ее оттуда.
  За подобные повадки
  Назовут тебя Иудой.
  Если киска начудила
  На пальто твое и шляпу,
  Не криви в ознобе рыло,
  И ругательства не ляпай.
  Не бросайся как акула
  Под порывами стриптиза,
  Если киска долбанула
  Твой любимый телевизор.
  Все равно твои замахи
  Будут глупостью и гнидой
  Перед кискиной мордахой,
  Перед кискиной обидой.
  Потому запомни, парень,
  Про известные очистки:
  Не болтайся грязной тварью,
  Не держи в темнице киску.
  Если милка замяучит,
  Не пинай ее без меры,
  А найди бедняжке лучше
  Жениха и кавалера.
  Свадьбу справив для бедняжки,
  Не болтайся бестолково.
  Приготовься быть папашкой
  И прочти советы снова.
  Если до вас не дошло, отсюда ваши проблемы. Я не пытался проповедовать какие-то истины. Для этого детский сад, школа, путяга, лицей, университет, академия, общество и сама жизнь. Кто научится, тот научится на степень 'более'. Учитель более работяги. Инженер еще более. Ученый товарищ еще и еще... Поэтому он и ученый товарищ, что его научили более всех. А кого не научили, тот понимаете кто? И прошу вас без матов.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ВТОРОЙ ГЛАВЫ
  Провода накалились и лопнули. Даже не разобрался во всей информационной трескотне Муркотенок. Что-то не любят его провода. Силовые, коммутирующие, анализирующие, аппроксимирующие и еще с прибабахом. Такое ощущение, что провода не выдерживают самого присутствия Муркотенка. Никогда не выдерживали. Точно потенциал, исходящий из шкуры товарища координатора, влияет на электрическое поле не в лучшую сторону:
  - А скажи мне, маленький негодяй Тюлька, чего это ты возбудился?
  Как вы понимаете, межгалактический коммутатор не просто ящик со всяким железным хламом. Это твои глаза в космосе, это твои уши, это твои мозги и может единственный друг в радиусе двести парсеков. Межгалактический коммутатор не какое-то незащищенное и легкоранимое существо. В космосе всякое случается. Налетел метеорит, вспыхнула звезда, вырвался корпускулярный поток из антивселенной. Так что степеней защиты хватает.
  Вот и я повторяю, чего-то не так. Информация защищается. Если бы защита отсутствовала, на кой ляд коммутатор? Тут забегаешься его починявши. Две секунды работы, два года простоев. И еще хорошо, если только два года. А на далеких звездах? А возле черной дыры? А в гравитационном поле? А за пределами нашей галактики? А в метагалактике икс? Не прикидывайтесь, товарищи! Международная система работает хорошо. Вот Муркотенок со своей наэлектризованной шкурой не то чтобы очень работает. Точнее, хреново работает Муркотенок.
  Надо бы уважить прогресс, облегчающий жизнь в космосе одинокого путника. Новые программы, новые разработки, новый эксперимент с коммутатором Тюлька вместо стандартного компьютера. Международная система защищена. Прежде всего, от ближнего космоса. Дальше, от дальнего. В-третьих, от космоса по большому счету. В-четвертых, на всякий случай. В-пятых, по мелочам. Ты понимаешь, система защищена? Ни один вандал не прицепится и не испортит такую систему. Ну, разве что несанкционированный вандал Муркотенок.
  - Само спокойствие Тюлька? - коммутатор обиделся,
  Может, не следовало переходить в диалоговый режим? Тогда какой из тебя друг, Тюлька? В инструкции написано, Тюлька есть друг. С другом можно не только беседовать, но и матюгаться в охотку. Черт подери, какая никакая польза. Космическое одиночество штука не очень полезная. Торчишь в космосе, звереешь и матереешь, в голове одни буквы, а тут друг. И хотя межгалактический коммутатор не богадельня для всяких дупнутых олухов, все равно становится легче.
  - Ах ты, швабра из чайника, - ворчит Муркотенок.
  - Я не швабра, а Тюлька.
  - Ах ты, кусок деревенщины, - все тот же источник.
  - Тюлька я, Тюлька!
  Вспомнил, чего хотел Муркотенок. Он (вроде обычные дяди и тети) хотел получить документ на планету. Нет, не на вою планету. Не плантатор какой-то, не завоеватель или тиран бывший боец Муркотенок. Я не про то говорю. Он хотел получить разрешение официальным путем. Мол, тебе разрешаем спуститься на эту планету. Посади свой корабль, развлекайся и наслаждайся местными видами. Неужели вот так? Неужели не больше, не меньше? Именно так! Ну, то же самое, что вытворяют другие товарищи, которые ради отдыха в космосе.
  Черт подери, наконец, поумнел Муркотенок и вспомнил. Он без обиды на железный бочонок с ножками. Межгалактическая система, межгалактический запрос, межгалактический штамп в какой-то бумажке. Ничего другого не хотел Муркотенок. Прочие гадости сами собой выскочили. Ну, нечто вроде орфоэпичности и синтаксиса. Скакали, скакали и выскочили. Слишком долго мы нянчились с Тюлькой.
  - Ах ты, мама моя! - вспомнил мохнатую маму бывший координатор.
  Не поздно ли, ласковый наш? Очень следовало сие сделать лет двести назад. Тогда бы и остальное все вспомнил. Никакой ты координатор. Просто гражданин. Понимаешь меня, гражданин вот этой вселенной. А есть другая вселенная? Я объясняю, зачем тебе другая вселенная? Я хорошо объяснял, твоя вселенная только одна, ты ее гражданин. Но ты ушами прохлопал, до тебя не дошла информация. Сам виноват, если такой гражданин. Вселенная не суть железный бочонок с проводами и ножками. Только разум создает коммутирующие системы, и чем дальше, тем больше. Вселенная сама по себе черта лысого не создает, тем более не коммутирует. Если в одном закоулке аукнулось, так какого черта откликнулось где-то еще? Вот и я утверждаю про черта.
  А мохнатая мама, только мохнатая мама. Учила маленького придурка, воспитывала, водила за лапку его. Получается, не научила, не довоспитывала. Ершистый ее маленький. Дожил до седых волос, все еще маленький. Самостоятельно бумажку не получить, ну просто позор. Другие же получают бумажку. Нажал на кнопку, из коммутатора вышла бумажка. Может и ты куда-то нажал, но обратно дерьмо и осколки.
  Хотя потерпите, пожалуйста, Муркотенок чертовски старается. У него красный диплом по компьютерам. Ну, и мягкий характер товарища более чем известная величина. С первой попытки не получилось, и ладно. Я почти уверен, не получится и после двадцать четвертой попытки. Но еще ничего не сломал, еще никого не убил Муркотенок.
  Во вселенной огромной-огромной
  Процветает немало законов.
  В коей степени мелких и скромных,
  В коей степени с бурным уклоном.
  И законы такие преступно
  Загонять под единую меру.
  Превращать в бесполезные трупы,
  В барахло под пятой изуверов.
  А потом выносить на просторы
  Для обмана всесущего рока,
  Словно кучку ненужного сора,
  Словно рухлядь без смысла и прока.
  А если вам что-то не нравится, самое время вызвать космических ликвидаторов и остановить этот чертов корабль вне пределов планеты.
  
  СПРАВКА
  Космические ликвидаторы, они же Координаторский центр, они же Служба зачистки, они же Мусорщики, они же Народная полиция.
  Первое правило - ликвидировать до конца.
  Второе правило - если не видно конец, выполняй первое правило.
  Третье правило - действовать по команде.
  Четвертое правило - если не существует команды, выполняй третье правило.
  Пятое правило - в экстремальных условиях выполняются первое, второе, третье, четвертое правило.
  Шестое правило - достаточно первых пяти, а остальное вообще не твое дело.
  
  НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
  Короче, товарищу понравилась именно эта планета. Почему она понравилась? Нет более или менее вразумительного ответа на поставленный вопрос. С одной стороны опыт. С другой стороны небогатая фантазия. Чем меньше мы знаем, тем лучше. А что мы знаем именно об этой планете? Да мы ничего не знаем. Уже стопроцентный факт, мы не знаем совсем ничего. Наконец, если знать надоело. Незнание в какой-то мере превосходит любое знание. Незнание содержит в себе надежду на знание. Ты ничего не знаешь, но возможно узнаешь. Знание в свою очередь не имеет надежды. Ты знаешь, и ничего не узнаешь. Мы живем ради знания. Даже любопытство есть знание или точнее открытие знания и его поиск. Я полюбопытствовал, я почти что узнал. Ты не любопытный, ты и так знаешь все. А мне тебя жалко.
  Вот вам точка отсчета. За данную точку берется незнание. Товарищ не знает. Точнее сказать, многое знает товарищ, а именно это не знает. Неужели не дрогнуло нечто внутри? Я чувствую, у вас дрогнуло. Хочется знать, очень хочется знать, еще как хочется. Незнание перед нами, оно наш конек или комплекс. Больше того, оно наша победа. Я побеждаю, ты побеждаешь, он побеждает в схватке с незнанием. Ну, хотя бы единственный раз. Без победы нет знания. Каждое знание отталкивается от незнания через победу. Над собой, над обстоятельствами, над стихией и над вселенной. Если не побеждаешь, то есть вообще никогда, то для чего тебе разум?
  Незнание и победа совсем близко. Мне трудно сегодня. Я устал, я выдохся, я живой труп. Впрочем, не я виноватый, жизнь виноватая. Обстоятельства изменились, потому труп. Вчерашняя эпоха - моя эпоха. Но сегодняшняя эпоха она не моя эпоха. Сегодняшняя эпоха не лучше, но хуже с моей точки зрения. Во вчерашней эпохе я побеждал. Во вчерашней эпохе незнание то и дело меняли на знание. Сегодня никто ничего не меняет. Сегодня неизменяемое, можно добавить, догматическое незнание. А это такое незнание, которое вечно незнание?
  Хотя не согласен, вечная только вселенная. Все остальное имеет конец. Догматическое незнание только сегодня. Завтра оно знание. Я сегодня среди проигравших товарищей, а завтра я победитель. Оно успокаивает, что когда-нибудь придет завтра, но хочется в некоей мере сегодня. Разве до вас не дошло, что сегодняшняя победа дороже вчерашней и завтрашней. Пускай даже крохотная победа, пускай даже самая догматическая. Перевожу догматическое незнание в догматическое знание. Вот и все. Вот и я победил. Или вы думали, я проиграл навсегда, и на могилке моей стоит крестик?
  
  ОКОНЧАНИЕ ВТОРОЙ ГЛАВЫ
  Не представляю, убедительно ли я философствовал, в шкуру Муркотенка не влезешь с такой мелочью. Хороший парень наш Муркотенок, не финтифлюшка какая-та. Решил, как отрезал. Только Языческая звезда. Только Языческая планета. И вообще надоело ему убивать разных подленьких гадиков. Ликвидаторы без него стоят в очередь на убийство. А Координаторский центр завален всякими предложениями. Даже не очень чистыми, не очень честными предложениями. Так оно полагается. Время не очень чистое, эпоха не очень честная. А Муркотенок отрезал подобную хрень. Пускай отрезать было нечего. Необщественная организация по имени Муркотенок. Здесь тебе не время, тем более не эпоха. Вдали от общества, вдали от разума, вдали от умных и очень послушных, а так же дьявольски непослушных товарищей. Только один Муркотенок.
  Раны свербят, струпья сворачиваются, язвы и толще и больше. Зато душа не сворачивается, тем более не свербит. Душа тонкая, она человечная, она из-под каждой запытанной и измордованной оболочки. Черт подери, это душа. Мохнатой маме не стыдно. Спи спокойно, мохнатая мама. Никого никогда не продал Муркотенок. Только нежность, только душа, только добро против зла во вселенной.
  Люблю одиночество! Люблю этот космос! Люблю этот мир! Я не убийца. Я не злодей. Я не черствая гаечка в чертовски черствой системе. Меня не интересует система. Вы меня слушали. Никого не кончал Муркотенок. По крайней мере, такой не кончал Муркотенок. Это кто-то другой, это не он. Сегодняшний Муркотенок, в который раз повторяю, сама доброта. Люблю, люблю и люблю. Вопрос не из самых простых и, можно сказать, не для каждого. Но существует любовь Муркотенка. И это великое чудо.
  Лучше расти каннибалом
  В стае кривых дуралеев,
  Чем объедаться мочалом
  В обществе умных злодеев.
  Лучше бревну поклоняться,
  Блеять безмозглым кретином,
  Чем до кишок притворяться
  Общества праведным сыном.
  Чем канифасом дубовым
  Строить воздушные клети,
  Лучше чихать на основы
  Принятой в обществе плети.
  Лучше чихать на границы
  Принятой в обществе доли,
  Вынуть себя из темницы
  Да переправить на волю.
  Плюс еще один факт. В какой-то момент Муркотенок подумал о маленьком садике. С репой, морковкой, капустой, шпинатом. Почему бы и нет? Садик захолустный, садик совсем маленький. Три грядки, три кустика, одно деревце. Не стоит замахиваться на большой садик. Зачем большой садик? Пускай будет маленький садик. Чтобы не облагался налогами. Чтобы не вызывал зависть. Чтобы не занял место полена в глазу. Он просто садик. Точнее, гладенький садик. Все эпитеты уменьшительные. Выполз из шалаша, вздохнул, почесался, окинул зраком свой садик. Ох, хорошо! Каждый знает оно так. Ведь это твой садик.
  Муркотенок не знает, он чувствует. Интуиция. Чего другое можно и пропустить, интуицию нет. На закате нужен маленький садик, который опять-таки твой. Ты его не защищаешь, не пропагандируешь, не кривляешься. Никакой внешней идеи и жизни. Только внутренняя идея. Опять же закат. Очень красивый закат. Даже очень и очень. Приближая закат, ты нашел садик. А, отыскав садик, ты украсил закат небесной глазурью и блестками.
  Очень хорошо, когда неизбежное ближе. Очень и очень, когда неизбежное рядом и можно его потрогать. За рассветом всегда наступает закат, но не бывает прекраснее ничего, чем закат на рассвете. Языческая цивилизация все-таки новая цивилизация, это еще колыбель разума. По- умному здесь нет и не может быть разума. Муркотенок в курсе, его нет. Разум еще не наступил, разум еще не отпочковался от недоразвитой планеты, разум еще не подумал о чем-то серьезном и горнем. Просто начальная цивилизация, просто начало начал. Вот из такой колыбели появляются величайшие человечества. И нечто неизмеримо хорошее может сюда привнести Муркотенок.
  
  ОТ АВТОРА
  Владимир Александрович согласен порассуждать на отвлеченную тему. Он хорошо заправился, он отпустил кота, он не то чтобы в форме, но все-таки:
  - Что есть будущее?
  Мне пока не ответить:
  - Подумаем.
  Владимир Александрович не такой тормознутый товарищ:
  - Я не определяю ближайшее будущее.
  И здесь не ответить:
  - Какая разница?
  Это я тормоз. После пищи пора на бочок. Глаза сами собой закрываются, мысли сами собой появляются. Вы подумали про пищеварение, но снова не так. Процесс переваривания пищи, конечно же, присутствует в мыслительном процессе любого товарища. Пища как энергия, переваривание пищи как подача энергии. Если энергию не подаешь, то ничего не запитывается. В том числе голова, а в голове мысль. Может единственная мысль, может во множественном числе. Она или они, то есть мысли, возникают не просто так, не из воздуха. Повторяю, это процесс, и покуда незавершенный процесс, мне не хочется рассуждать и никаких вам ответов,
  Владимир Александрович само терпение:
  - Отдаленное будущее когда-нибудь превратится в ближайшее будущее.
  Я не против:
  - Когда-нибудь оно превратится.
  Владимир Александрович идет дальше:
  - Значит, отдаленное будущее есть ближайшее будущее.
  Он надоел:
  - Поиграй с котиком.
  Но от Александровича не отделаться. Игра позади. То есть, игра до приема пищи. И котик немного устал. Он опять же совершил прием пищи, он имеет право на отдых. Нечего все время играться. Добрые котики, как-никак не игрушка. Они наши друзья. Точнее, они наше будущее, может быть, не совсем отдаленное. Сегодня мы управляем планетой. Все и так ясно. Планета человека, планета для человека, планета под человеком. Завтра выше всех котик. Не скажу, чтобы именно этот, ну этот конкретный котик. Так его брат, или друг, или сват, но все равно выше.
  Владимира Александровича осенило:
  - Многообразие жизни из будущего.
  Я соглашаюсь:
  - Жизнь никогда не умрет.
  Это нравится Александровичу:
  - Конечно же, не умрет.
  Вселенная представляет собой жизнь, ни в коей степени смерть. Просто мы трусоватые мальчики и такие же истеричные девочки. По большому счету для нас интереснее смерть. Ибо жизнь как известная и понятная величина, а вот смерть совсем неизвестная. Что там за жизнью, мы знаем. Что там за смертью, покуда никто не узнал. Вы понимаете, нет информации? Или не понимаете? Для жизни смертельная опасность. А какая опасность для смерти? Неужели совсем никакая? В никакую опасность дурак не поверит. Тем более 'мастер порассуждать' Александрович.
  Я совсем засыпаю:
  - Вечность и бесконечность.
  Он еще держится. Для меня только начало конца. Для него начало начала. Почему мы такие разные? Почему мы во всем расходящиеся величины? Необходимо, чтобы сходящиеся величины. Или во мне эгоизм старости? Делай как я! Это и есть эгоизм. Начало переходит в конец, чтобы следом подвинуть другое начало. А если прав Александрович? Начало переходит в начало. Засунь в одно место конец! Следующее начало за предыдущим началом. Никакого значения, что оно следующее. Вся изюминка в том, что начало. Попробуй однажды, отбрось эгоизм, наступи на свое 'я'. Оно скорее страшно, чем больно. Неужели не наступить на какое-то мелкое 'я'? И жизнь не выходит из прежнего круга.
  Что-то там кружится-кружится.
  Что-то спешит по привычке
  Спрятать дурное обличие
  Или чего-то ненужное.
  Мы этой штукой накушались
  Не потому, что мы глупые.
  Что-то там хлюпало-хлюпало,
  А результат эти лужи,
  Наша история долгая.
  Много колючек в ней пакостных,
  Ибо великие сладости
  Выросли вместе с иголками.
  Впрочем, пока еще можно,
  Мы не впадаем в ничтожество.
  Все, отрубился и захрапел. Есть у меня заместитель. Умный, расторопный, идеологически подкованный, настоящий боец. А еще это надежда русской земли. Как бы не было гадко на русской земле, но это надежда. Интересуется, докапывается, размышляет Владимир Александрович, то есть мой заместитель. Вот такие головастые товарищи против остальных тупорылых товарищей. Я верю, за ними Россия. Я знаю, они не уступят Россию. Тупости много внутри современной России, тупость провоцирует жир. Жирные товарищи с денежкой, а головастые без. Жирные товарищи на все сто махинаторы, а эти не уступят честным путем. Ну и пускай! Хорошо и даже здорово, что не утрачена честь для России. Значит Россия в надежных руках. Я могу изобразить храп. То есть без всяких 'могу'. Владимир Александрович не подведет и не оставит Россию.
  
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  В таверне 'Языческая ворона' было тепло и сухо. В камине уютно потрескивали дрова. Самые настоящие, никакой балды и подделки. От дров распространялся такой же уютный огонь с язычками пламени, с запахом дыма, с крохотными, однако чертовски веселыми искорками. Люблю искорки, радуют глаз. А точнее, и тот и другой. На оба глаза они радуют единственного посетителя и единственного постояльца таверны.
  - Значит теперь не сезон? - посетитель при всем при том Муркотенок.
  Сидит такой добренький, на коленях салфетка, на салфетке обед. Один ломоть хлеба, одна фасолина, две сливы, один огурец и один сосуд с жидкостью. Жидкости ровно половина, а сосуд чуть более колпачка от бутылки.
  - Теперь не сезон, - это Хозяин таверны.
  Так его и будем называть с большой буквы - Хозяин. Натура совершенно неинтересная, можно сказать, мелкая. Не стоит об нее пачкаться, бывают вещи куда интереснее. Рядом с интересными вещами не только пачкаешься, но дымишься. Каждая интересная, вещь со своим именем, и чтобы имя соответствовало не только на сто, но на двести и триста процентов. Потому и дымишься. За четыре года для интересной вещи не выдумать имя. В нашем случае выдумывать глупо, в каждой таверне найдется Хозяин.
  - И давно? - следующий вопрос.
  - Как представить? - дрова легли на огонь вместо ответа, - В наших местах время имеет тенденцию зависать, замирать, останавливаться. События происходят всегда по порядку, по плану, в четко назначенный срок. Не раньше, не позже. Пространство между событиями посвящается подготовительной работе, всегда неизменной, всегда одинаковой. Так что куда не попал, там и пропал, а куда - все равно неизвестно.
  Хозяин поправил дрова кочергой. Несколько доблестных искорок выскочили из камина на пол. Вот именно, они выскочили, не подумавши под ноги Хозяину. Ну и что здесь особенного? Ишь какая великая птица Хозяин? Мы докажем, что ты не великая птица! Вот сейчас возьмем и докажем! Но не волнуйтесь, родные мои, все закончилось, как полагается. Несколько искорок тут же растоптаны сапогами.
  - Особенное время, - повторил Муркотенок, - Разве оно не особенное в каждой вселенной, в каждой системе, на каждой звезде и планете? Я уверен, оно чертовски особенное. И не следует говорить о вселенной. Любая пылинка, блуждающая среди космоса, опять же особенность, где свое пространство и время.
  - Как сказать, - кочерга описала большую дугу от камина до клюва Хозяина.
  Что-то странное в воздухе. Можно добавить, что-то 'особенное', чего не было раньше. Неинтересный Хозяин, но странная и интересная кочерга. Описала дугу, заехала в клюв, заскрипела на острых и крепких зубах с шипением, вонью и паром. Откуда все это? Откуда невыносимая вонь? Откуда непродыхаемый пар? Все в таверне вонючее, не принюхаться, не продохнуть. Одурел Муркотенок.
  - Значит, теперь не сезон? - не то он болтает.
  Крохотный ножичек, более похожий, на абордажную саблю, вывалился из когтей и затерялся в складках одежды. Ну вот, придется перетряхивать складки. А то еще скажут, украл Муркотенок чужой ножичек. Впрочем, никто не скажет, но подумают, вооружается Муркотенок. На показуху разоружился, и снова вооружается старый придурок. Пока никто ничего не заметил.
  - Верная мысль, - Хозяин поставил свою кочергу. К чему опять он? Ситуация с ножичком сделала подозрительным Муркотенка. Что-то не так происходит. Снова что-то не так. Клюв захлопнулся, пар прекратил обволакивать зубы, грязное барахло теперь почти чистое. Пар просочился в дыры и щели. И какие-то подозрительно чистые балки, столы и камин. Зато на полу чертов ножичек. Вот и нашелся! Вот хорошо! Муркотенок поддел его двумя ноготками. Просто чудо, что ты нашелся, дружок! Ах, ты такой не один? Мисочка куда-то пропала. Ну и хватит, если пропала. Скажут, любитель пожрать Муркотенок, потому своровал мисочку. Но это пускай. Главное не подумали, лжец и подлец Муркотенок.
  - Каждый раз не сезон, - опять же Хозяин, - Захудалая планета вдали от космической магистрали. Редкий гость завернет на шамовку. Даже больше, чем редкий. За четыреста лет подобных гостей четверо. Считаю, один в столетие, и то повезло. Слава, богу, хотя бы один, а то и одного не будет.
  Не договаривает дальше Хозяин. Серенький, но чертовски лукавый товарищ. Сапогами потопал, залез в какой-то сундук. И сундук серенький, точно Хозяин. Никакой экзотики, никакого намека на старину. Согласен, все твое серенькое состояние находится изрядно под плесенью. Но это не старина, тем более не четыреста лет. Чертовски свежая плесень. Точно, вчера подкрашивали и наживляли ее на сундук. А еще чертовски свежий сундук. Сквозь плесень смола не просохла.
  - Целых четыреста лет? - удивляется Муркотенок.
  Сапоги топ. Сундук в скрип. Тянем-потянем, вытянули, черт подери! Что тебе, так ее так, за бумажка?
  
  РЕКЛАМНЫЙ АЛЬЯНС
  Бумажек много хороших и разных. Наша бумажка не хуже других. По крайней мере, под старину она здорово сделана. Рваный уголочек, сальные или может быть гангренозные пятна, дырка, еще дырка, порез и отверстие. Не понимаю, чем превосходит отверстие дырку или наоборот, но на глаз здесь и то и другое. Одна дырка, опять дырка, а это точно отверстие. Вы говорите, края ровные? Да не совсем чтобы ровные получились края. Но дырку проделывали чем-то острым и тонким. Один удар, одна дырка. Второй удар, еще дырка. Работа по трафарету, и даже карандаш не везде стерся.
  Впрочем, какая разница? И на что наше время уходит? На какие-то дырки, на мать его в попу, отверстие. Стыдно, черт подери! Отдых есть отдых. Исследовать нечего. Больше того, нечего и преступно распоряжаться оставшимся временем. Ты отдыхаешь или исследуешь? Я спрашиваю, так или так? Если ты отдыхаешь, то какого черта исследуешь, тем более придираешься к мелочам? Если ты придираешься к мелочам, то зачем еще отдых? Скорее погоны, спецовочку, автомат, миномет, деградатор и бомбу. Что твоя мама без бомбы? Или все то же отверстие, которое как ни крути дырка?
  А посему пора прочесть документ.
  Начало:
  Вы мечтаете видеть без всякой халтуры
  От забытого века картины, фигуры.
  Вы мечтаете слушать без всякого хлама
  От забытого века рулады, романы.
  Вы спешите единственный раз умилиться
  На естественных позах, естественных лицах.
  Придержите немного желания волны,
  И тогда мы желания ваши исполним.
  Первый этап:
  Вот священная роща
  В прообразах рая.
  Ветер ветки полощет,
  И рвет, и ломает.
  Ветер в ветках гудит,
  Ветер ветки корячит,
  Как большой паразит,
  Как огузок собачий.
  А на этих ветвях,
  А на самых макушках
  То ли плоть, то ли прах.
  То ли добрые плюшки.
  Где рука, где нога,
  Где останки из брюха,
  Где желудок врага,
  Где кровавое ухо.
  Второй этап:
  Вот священный костер
  С языками до тучи,
  Как священный набор
  Перед пляской могучей.
  Как священный порыв
  Перед действием моды,
  Как в желудке обрыв
  Под напором икоты.
  Как удар вертела
  По занудному типу.
  И дрова, и смола,
  И предсмертные хрипы.
  И останки хребта
  Вроде милой приправы
  В грозном жерле котла
  Для игры, для забавы.
  Третий этап:
  Вот осколки потока
  Священнее бреда
  И роднее истоков
  Любого обеда.
  Здесь вкушают мечты,
  Исповедуют веру,
  И рассудка цветы
  Принимают без меры,
  А потом в глубину
  С тишиной и покоем,
  Как в другую страну
  Отправляют изгоев.
  По кускам, по когтям,
  По отрубленным членам.
  На съеденье червям,
  На съедение тлену.
  Конец альянса:
  Вы мечтаете видеть без всяких пороков
  От истоков земли пару добрых уроков.
  Вы мечтаете слышать такие истоки
  И считать по истокам тяжелые кроки.
  Так мечтайте себе, так любите невинно,
  День окажется нынче приятным и длинным.
  Если вам не удастся попасть на священные ветки,
  Не удастся зажариться в огненной клетке,
  Не удастся свалиться мозгами с обрыва,
  На камнях разбросать перебитые жилы,
  Мы себя посчитаем ошибкой природы
  И сторицей оплатим любые расходы.
  А ты доказывал, ничего интересного. Даже поддельная бумажка (читай 'документ') несет в себе кое-что интересное. Ибо интересное суть информация. Пора бы привыкнуть, что суть. Ибо информация со своей стороны наводит на мысли. Не уточняю, какие мысли. Вас она навела, и меня навела. Где теперь дырка? Отверстие где? И зачем одно пробивали, а другое с усердием резали? Никто не желает ответить.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЫ
  Хозяин подбросил в камин еще пару поленьев. Гори не потухай, тепло не растеряй! Хороший камин, услужливый Хозяин. Не заради капусты старается. Какая капуста, и где она там? Очень хороший Хозяин! Задвинул экраном камин, закрыл на крючок. Тепла стало в самый раз, света чуть-чуть меньше. Все-таки свет пробивается, так задуман крючок. Он не то чтобы хорошо пробивается, даже не здорово, но постольку, поскольку ему разрешает Хозяин.
  Комната в полумраке, я бы сказал, мистика. Чем полумрак естественнее, тем ненормальностей больше. Только не переигрывайте с вышеупомянутой мистикой. До определенного уровня полумрак. Дальше нельзя, дальше начинается мрак. Ну и мрак не совсем полумрак. В полумраке предметы растекаются и мистифицируют, а во мраке они исчезают. Исчезнувший предмет все равно, что несуществующий предмет. Не было, не существовало, исчез. Необходим существующий предмет, по крайней мере, контур или намек, что он был. Только бы он существующий. Дальше дело хозяйское.
  Ничего не добавлю, настоящий Хозяин, стопроцентный профессионал. Он неотторгаемая частица таверны. Ратифицирование и растекание физических величин в его арсенале. Туда и обратно, кажется зловещим Хозяин. Что-то опять-таки здесь. Демон из ада, проснувшийся труп, маска садиста, огонь вечности, сковорода и котел, шкура и перья, копья и стрелы, тошнотворный язык... Вот именно, что язык. Откуда он взялся такой тошнотворный язык? Откуда он вырос? Муркотенок не заказывал язык. Какого черта подобная мерзость и гадость? Или это совсем не язык? Или снова Хозяин?
  Мистификация зашла далеко. Чудовище, монстр, страшила, инкуб, дух подземелья и вечности, адское жерло, просто конец или просто начало чего-то такого, что извергает огонь. Только холодный огонь. Отчего он холодный? Я не выяснил, отчего. Просто холодный огонь. Если хотите, энергия. Если не верите, мистифицированная энергия ниоткуда. Один огонь, один канал, один глаз. Точно, он самый, вот этот глаз. Кровавый, лопнувший, умирающий и величайший мистификатор. Отсюда огонь. Такой же кровавый огонь, только ошметки и сгустки, только энергия ада.
  Начинает тошнить. Глаз прошел сквозь отверстие. Или энергия как отверстие. Или чего-то еще. Отверстие отверзается по линии карандаша. Четко видна демаркационная линия. Какого черта еще на засыпку? Линия, отверстие, глаз, трафарет, карандаш, кровавые глазницы, провал в памяти, жерло... Кажется, жерло и есть предмет на засыпку. Оно настоящее, оно впечатляет, оно родное до тошноты. Это жерло старинной и очень зажравшейся пушки.
  
  ДОСЬЕ
  Туристический бизнес, он же 'Империя игр'.
  Основная задача - выкачивать денежки.
  Основная, идея - быстрее, выше, сильнее.
  Основные методы - не определены.
  Основная мораль - отсутствует.
  Побочный эффект - чепуха на постном масле.
  Слабые места - нет.
  Сопротивление - бесполезно.
  Будущее - никаких ограничений в ближайшем, далеком, межгалактическом, микро и макрокосмосе и еще дальше.
  Выводы - а пошел ты, мой ласковый...
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТОЙ ЖЕ ГЛАВЫ
  - Вы хотите участвовать? - кашель Хозяина.
  Ей богу, он изменился. Тяжелый и черствый, гнилой и пустой, не из тех этот кашель. А что такое из тех? Не знаю. Стукнуло в голове, пустота пошла кольцами. Плюс предупреждение из могилы, вопли покойника, песня потусторонних придурков. Антикашель какой-то, не то чтобы кашель. Вот и получается пустота, стыкующаяся почти с реалистической мистификацией в отсутствие реалистической истины. Если бы мистификация разошлась с истиной... Но они сидят вместе: общеизвестное 'да', малоприметное 'нет'. Вы представляете, сидят и жуют потусторонние звуки.
  - Не хочу, - Муркотенок зевнул половиной мордахи.
  - Отчего? - удивился Хозяин.
  И ничего в нем особенного. Серенький, дохленький, можно сказать, старичок. Мы с подобным парнем проехали. Видит бог, ничего сверхсекретного. Одежонка - отстой. Кости сквозь шкуру просвечивают, из шкуры пух, струпы и перья. Доходяга, можно сказать. Рохля, в который раз можно. Если бы наклевывалось нечто особенное, тут как тут Муркотенок.
  - От того, - ответ вежливый.
  Муркотенок слегка почесал ножичек (читай 'абордажную саблю'), и ножичек разлетелся на части. Левая часть в потолок, правая прямым ходом в камин. И камин разлетелся на части, то есть крючки разлетелись, сколько их не было там. А сколько их было вообще, не считал Муркотенок.
  - И по случаю, - новый ответ, не менее важный.
  Товарищ прокашлялся, десна его оголилась, пасть легла на бочок. Сейчас что-то будет. Ну, правильно, что должно, то и будет. Долго молчал Муркотенок, дьявольски долго молчал. Душа устала, и сердце, и печень, и легкие. Молчаливый товарищ практически сам себя кушает и собой запивает. Не люблю молчаливых товарищей, мама моя, не люблю. Молчаливый товарищ почти предатель, а противник наверняка. Какого черта молчишь? Или себе на уме? Это не молчание, это разведка перед предательством или забоем.
  Заговорил Муркотенок:
  - Моя мохнатая мама...
  Не то чтобы речь, но набор лозунгов. Давненько не упражнялся, то есть не говорил лозунги Муркотенок, и вот тебе целый набор. Из той оперы, из другой и из этой. Что-то такое философическое, про твою и мою жизнь. Мы живем, мы живые, мы реальность и действие сегодняшнего дня. Вот и вся жизнь, но не вся речь Муркотенка. Только самое начало. Разгоняется или разговаривается Муркотенок. У него что-то там про отдушину, а еще про агрессию отдельно рожденного существа. Отдельно рожденное существо отыскало отдушину и забавляется, как бы не сделалось хуже.
  Вот про 'хуже' и 'лучше' опять говорит Муркотенок. Все тот же джентльменский набор, тот же порядок. Смысловая дорожка отсутствует. Сегодня хуже, завтра куда лучше. Сегодня тварь, завтра оно не совсем. Если бы смысловая дорожка присутствовала, тогда повязал себя Муркотенок. Философией, е-мое, повязал. А он свободный, а он разговорчивый, а он любитель хорошей выпивки и просто болтун. Всего у него много, и всяких слов много. Если бы их мало, но их много. Агрессивная душа потому агрессивная, что находится вечно в движении. Агрессия это не только отдушина, но это движение. Противоречит себе Муркотенок. Отдушина как постоянная величина, движение как переменная. Не путайте постоянную отдушину и переменное движение. Да наплевать. Очень даже напутал и перепутал все Муркотенок.
  Послушала бы его мохнатая мама. Но нет, мама давно в могилке, и косточки сгнили. Или прикидываешься, мама на небесах? Или оттуда она следит за сыночком своим? Ах, мой сыночек! Ох, философический мой! Нет, так не думаю, никто ни за кем не следит, сегодня по всем приметам могилка. Муркотенок чего-то там замутил про убийство и про мораль. Мол, убийство совершается ради убийства. Мол, убивающий товарищ не преследует высокую цель, просто так убивает. Неужели не ясно, цель его никакая, только убийство. Мне понравилось убивать, я готов убивать, я прирожденный убийца, убийство у меня в крови. Есть, конечно, другой способ, чтобы во всем разобраться. Но другой способ не есть убийство, я его отвергаю по единственной причине, что он 'не есть'. А принимаю, ну вы догадались, только убийство.
  Дальше, куда интереснее. Разговорился к чертям Муркотенок. Видите ли, убийство не может решить ничего. Скорее наоборот. Первая кровь приводит к пролитию следующей крови, следующая кровь еще к следующей, та еще и еще. Кровь за кровь, глаз за глаз, труп за труп. Не говорю, что мы нащупали закономерность, но цепочка вытягивается и вытягивается, где каждое новое звено из трупов, трупов и трупов. Уже не цепочка, а цепь. При чем оттуда исчезло начало. Никто не видит, не помнит, не знает, с чего оно началось. Знать такое дело не хочется. Да не дури себе мозги! Кто убил, тот всегда оправдает убийство.
  Собственно, какого черта пристал Муркотенок. Безжалостный координатор, ликвидирующий механизм, машина смерти и страха:
  - Убийство не может решить ничего. Кровожадное существо, упоенное кровью, кровью и кровью, с кровавыми бляшками на глазах есть сущность убийства. Уничтожив первую особь, кровавое существо бросается на вторую особь. Уничтожив вторую особь, оно не способно остановиться. Опять же в параноидальном желании убивать, пока сама смерть не остановит подобное существо. Остановка и есть для него смерть. Ибо никакой логикой не анулировать жажду крови. Только встречная кровь, только встречная смерть, только убийство на существующее убийство. Ибо, единожды убивая, ты убиваешь второй раз, и третий, и двадцать четвертый, и тысяча триста тринадцатый. Пока еще можешь, ты убиваешь.
  Из утробы куска
  Вырывается смрад.
  Получил тумака
  Недорезанный гад.
  А за что получил?
  А не все ли равно?
  Если гад этот был,
  Если просто дерьмо.
  Разожрался на днях
  От пупа до ланит.
  А теперь на камнях
  Скорбным трупом лежит.
  В этом не то чтобы философия Муркотенка, а может и философия, черт подери! Все-таки знающий, хотя и стареющий тип Муркотенок. Координаторские забавы проели до самых печенок. Послужной список его из одних трупов. В плен не берем! А теперь, надо же, и крен, и плен. Совсем оборзел Муркотенок.
  
  АНТИДОВОДЫ
  Ты закончил? Можешь слить воду. Муркотенок высказался. Муркотенок точно закончил. Во-первых, непорядочно и негуманно вмешиваться в чужую судьбу. Ну, вы понимаете, непорядочность проистекает из удовольствия за чужой счет. Что еще вас занесло в наши двери? Значит, кого-то убьют, запытают, порежут на части, на клочья. А ты заплатил свои денежки, а ты любуешься, а ты наслаждаешься, а ты само удовольствие. Или не так? Где же ваш гуманизм? Спрашиваю опять, где? Музыка, пляски, аутодафе, эффектная казнь. Неужели весь гуманизм? Я заплатил, дальше вообще не мое дело.
  Но с первым покончили. Что у нас, во-вторых? Ах, полнейшая конфиденциальность вопроса. Если такой щепетильный товарищ, если не можешь смотреть - не смотри. Никто не принуждает и никто не насилует наслаждаться вполне человеческой жизнью. Жизнь прошла своим чередом, ты ее проворонил. Или полнейшая чепуха? Ты находишься здесь, в этой жизни. Ты среди прочих находишься. Ты не можешь исчезнуть отсюда вот так. Точнее, ты можешь исчезнуть. Сел на корабль, заплатил по счету, отваливай. Или еще есть денежки? Ты не желаешь исчезнуть. Денег у тебя нет, и вообще ничего нет. Просто ты не желаешь. Какого черта я должен? Кто заставит, черт подери? Ну конечно, никто не заставит. Это закон. Он сегодня такой, и не больше. Или плевал на закон? Или тебе все равно? Или твоей стала наша планета?
  В-третьих, так не пойдет. Муркотенок - космический бомж. Его дурацкая координация нарушает международную конвенцию. Четвертый параграф гласит 'право на частную собственность'. А где твоя собственность? Даже корабль не 'твоя' собственность. Ты его где-то украл. Ах, простите, ты его не украл, но одолжил на пару столетий. Ничего себе одолжил? За пару столетий спишут корабль, как потерявшийся навсегда, и он уже твой корабль. Была международная собственность, а теперь 'твоя' собственность. Так и переходит по кривой дорожке чужое в твое. Неужели так правильно? Бывший координатор - сегодняшний бомж и преступник. Еще недавно тобой восхищались преступники. Бескорыстие, раз. Законопослушание, два. Ничего отрицательного, три. Теперь ворюга и бомж. Да еще качаешь права, где бы молчать, сопеть и убрать свое рыло.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЫ
  Хозяин подбросил еще два полешка. Подправил их кочергой и вернулся на место. Не представляю, откуда рыло кривое, но у него оно точно елей. Архангел какой-то, можно сказать, девственник или праведник, или Красная Шапочка:
  - А кто говорит об участии в качестве зрителя?
  Вот и разговорился, наш ласковый. Хозяин вообще против зрителей. Этих занудных, нетерпеливых, вечноскучающих, вечножующих или блюющих скотов. Готов их убить, до того против. Ах, развлекайте меня! Ах, ублажайте меня! Ах, наслаждайте меня! Если положено смеяться, я засмеюсь, но по подсказке. Если положено плакать, то непременно заплачу я тем же путем. Я заплатил деньги, значит я зритель. Ваше зрелище обязано оправдать мои деньги. Если оно не оправдывает мои деньги, значится, обманули меня. Все не так безобидно, как кажется. Я заплатил хорошие деньги за ваш никудышный товар, а вы обманули. Верните мне деньги!
  Ругается и матерится Хозяин. Его отношение к зрителю матерное. Зритель не совсем участвует в деле. Он есть пришелец со стороны, или халявщик, он надуваемая инстанция и величина. Собственно говоря, ему достаются верхушки великого действа. Даже пена, и мусор, и грязь. До внутренностей ему не добраться. То есть вообще никогда ни за что не добраться. Вот тебе твой укушенный пряник! Вся анатомия боли, вся психология страдающего естества, или предсмертное нечто из пролежней остервенелой души, или само остервенение надуховившейся стервятины, или внутренняя чернуха, родственная остервенению, или опять остальные порывы несчастного висельника, или счастливая виселица... Оно укрыто от зрителей.
  Хозяин почти раскрывается:
  - Испытай себя в облике висельника.
  Заманчивый штрих. Черт подери, это уже испытание. Муркотенок зевнул, морда его выше крыши, то есть совсем безразличная морда. Но кто посмотрит на морду? Кто заинтересуется самой невыразительной частью величайшего бойца всех времен и народов? Я вопрошаю вас, кто? Есть вещи куда интереснее морды. Даже не вещи, а формы. Наконец, испытание. Опять же материал или штрих. Дальше первоисточник первоосновы и первооснова в чистейшем виде. А вы про какую-то морду. Вам предлагают не абы что. Неужели не ясно? Только сегодня и здесь нечто необыкновенное, то есть природное внедряется в вашу жизнь. И это ваша природа. Так же первоначало любого разумного существа. Еще пересадка мозгов из одного в другой череп.
  Я не преувеличиваю. Быть победителем хорошо. А быть побежденным? На одного победителя найдется хотя бы один побежденный товарищ. В идеале, сколько у нас победителей, столько и побежденных товарищей. Но идеала не существует. По существу побежденных товарищей всегда больше. И никто не желает туда в побежденные. Какого черта он не желает? Если ты доброволец, ну сам захотел, значит не такой из тебя побежденный товарищ. Это для кого-то ты побежденный. Скажем, для мистера Икс, ибо из договора он твой победитель. На самом деле ты победитель. Мог и не захотеть, то есть в любой момент отказаться, но ты захотел. Пускай побеждает гребаный Икс. У него климакс у этого Икс. У него гадко и грязно. Не побеждал вообще никогда. По крайней мере, лет двести не побеждал. А желаемо, чтобы он побеждал. Не очень-то без победы. Вы понимаете, полная жопа, если не побеждаешь. Или не понимаете? Ваша природа, как ваша победа. Вот другая природа быть побежденным.
  - На сто процентов гарантии вам не даем, - и снова Хозяин.
  Ну, забодался. Вкрадчивый дяденька, хотя серенький до тошноты. И так наезжает, и эдак, и через заднее кирельцо. Да кому будешь нужен, мой дяденька? Твои проблемы только твои. Денежные, или черт его знает, какие проблемы. Муркотенок не богадельня для дяденек. Муркотенок не интересуется, не занижается, не развлекается. Муркотенок решил отдыхать. Долой общество! Долой суета! Долой человеческий фактор и разум! Почему ты считаешь, что фактор всегда человеческий? Он может быть и другой. А я ничего не считаю, только все и во всем вызывает сомнение. Зовут меня Муркотенок.
  
  ВСЕГО-НАВСЕГО ДИАЛОГ
  - Деревья разгибаются и разрывают кровоточащее мясо.
  - А если не разрывают?
  - Яичница на костре с корочкой и ребрышки где-то с дымком.
  - А если совсем где-то?
  - Лучшие друзья это нож и кишечник.
  - А если они не друзья?
  - Лучшие любовники веревка и шея.
  - А если опять перебор?
  И вообще:
  Дураки понимают по-разному
  Прихоть сердца тупую, заразную.
  И несутся за прихотью сдвинутой
  С ерундовскими кислыми минами.
  Да вопят, что без этакой выходки
  Сдохнем, словно поганые выродка.
  А нажравшись все той же вонищею
  Узнают, что заделались нищими.
  Так-то оно лучше, когда пытаешься всучить липу и надурить или напарить кого бы, кто для тебя недоступен.
  
  ОКОНЧАНИЕ ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЫ
  Муркотенок скользнул по гранитной плите и из прочной основы устроил кучу щебенки. Муркотенок поднялся с гранитного стула, плюнул, дунул, этого более чем достаточно, чтобы еще одна куча.
  - Я не играю, - вот и весь Муркотенок.
  Для покорителя ближней и дальней вселенной, для борца с мировым именем, для неуязвимого и непобедимого представителя координаторского движения ваши игры не существуют. Ты язычник в квадрате и кубе. Ты суеверие в седьмой степени. Ты мудрец и подлец, каких мало. А я Муркотенок. Все оно пошло и неинтересно. За меня сама жизнь. Если я отдыхаю, значит, я отдыхаю. Если я нападаю, значит, я нападаю. Муркотенок никогда не проигрывает, потому что никогда не играет. Он еще не попал в детство. Он вообще никуда не попал. Его задача не то чтобы развлекаться, а просто жить. Неужели потрачено время впустую? Я не хотел быть невежливым. Муркотенок всегда вежливый. Здравствуйте! Как поживаете! Какие проблемы! И так каждый день, даже со всякой сволочью вежливый Муркотенок.
  - До свидания, ваше каркушество.
  Сволочь не понимает:
  - Но почему?
  Могу объяснить, откуда каркушество. На такое согласен в который раз Муркотенок. Если расхваливаешь товар, значит каркаешь. Вот откуда происходит 'каркушество'. Каждый продавец расхваливает или каркает. Вот почему 'ваше'. Никаких добавлений. Я не покупаю товар. Мне ничего не надо. Муркотенок суть гражданин. Его отечество суть вселенная. Будучи гражданином вселенной Муркотенок не покупает и не продает никакой товар, тем более не покупается Муркотенок. Его невозможно подначить, запутать, подговорить. В который раз повторяю, сие невозможно. Муркотенок как Муркотенок. Он сказал 'здравствуйте', теперь 'до свидания'. Он не совершил ничего против вас. Пока что не совершил, и это уже что-то.
  Не понимает Хозяин:
  - Неужели уходишь?
  Давай еще и еще:
  - Да, ухожу.
  Однако не понимает опять:
  - Так просто уходишь?
  Терпение лопнет:
  - Именно так.
  Дурацкий хозяин:
  - Ты не уйдешь.
  Вот и я говорю, он дурацкий. Сколько дурака не учили, кажется, не научили. Перед тобой Муркотенок. Не какой-нибудь прохиндей и трепло. Ежу понятно, что Муркотенок. А тебе не понятно. Муркотенок приходит, когда зачесалось в одном месте и точно так же уходит. Он не самый послушный из мальчиков и вовсе не девочка. С ним заигрывать себе больнее. Лучше вообще не заигрывать. То есть вообще никогда. Голова твоя на ушах, уши на голове, и попа не шибко вываливается через плечо, а плечо опять же не попа. Вот и весь разговор. Стой, куда встал, и забей, где забил. Все равно уйдет Муркотенок.
  А крыша поехала.
  - Ты не хочешь быть зрителем? - резвится Хозяин.
  - Ты не хочешь быть жертвой? - и снова этот чувак.
  - Но я догадался, чего же ты хочешь? - никак не отстанет.
  От подобной наглости только одно лекарство, дать в морду. Ты его заслужил. Долго Муркотенок воздерживался. Сегодня совсем овечка любитель кровавых разборок. Сегодня мягкий и нежный, как никогда. Мало ли кто чего заслужил, а я мягкий. Мало ли кому чего следует, а я нежный. Но терпение прочь! Прошлые заслуги они ничто перед настоящим. Ты хотел в прошлое, а я люблю настоящее. Мы не сошлись сегодня. Твоя идея дурная, а мой характер гнилой. Так и запиши на зубах, он гнилой. Теперь к чертям зубы.
  Звенит стрела,
  Скрипит клинок,
  И голова
  Лежит у ног.
  Кровавый дым
  Фонтаном бьет,
  А вместе с ним
  Кровавый пот.
  Чужая спесь
  Уходит в пар.
  Блаженен здесь
  Один удар.
  И как верещит этот чертов Хозяин:
  - А не хочешь ли стать палачом! Да, да, палачом на языческом празднике.
  
  ПОСЛЕСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
  Мы куда-то не туда завернули. Ну, насчет человеческой личности очень понятно. Человеки чуть ли не сплошь палачи. Подписались сто раз пресмыкаться, чтобы однажды повелевать. За единственный раз на что угодно ставится подпись. Все-таки не такое страшное пресмыкательство, когда накануне власти. Ты еще поквитаешься, когда придет власть. Может краткосрочная и мимолетная власть, но ощутить ее можно. И не только попой и яйцами.
  С другой стороны Муркотенок. Он не совсем человек. И Хозяин не человек. Ничего общего с человеческим 'я', вы понимаете, вообще ничего у вышеописанного товарища. Для человека править целым народом есть благо. Ибо в его лексиконе 'править' значит 'тиранствовать'. Если ты правишь, то выше всех прочих придурков, которыми правишь. Вот этого музыканта, вот этого инженера, вот этого работяги, вот этого академика, вот этого борзописца, вот этого дворника и даже бомжа. Ты правишь, ты выше, потому что имеешь право на жизнь и на смерть. Вот этого, этого, этого. Но ты человек. Ползком, на коленях, вылизал, блею и млею. Все это ты в едином стремлении править.
  Ну и ладно. Только откуда здесь Муркотенок? Правящая суета такая скучная и такая дебильная. Правительственные мальчики такие пошлые и такие затраханные. Сама должность правителя из проходных. Прошел, похоронили, забыли. Чем больше боялись в твое правление, тем скорее забыли, или тем больше возненавидели, припоминаете что. Твой топор, твоя плаха, твоя тирания, твои подхалимы, твое убожество и ублюдство. И не только они за предмет ненависти. Помоги боженька окочуриться в правящем кресле! А если поправил не до конца, а если турнули из кресла? Так не дай бог. Все-таки ты человек, все-таки существо слабое и бесполезное. Это не ты расправляешься с подневольным народом, это власть. Ты кусочек власти, даже не орудие, просто нечто, что на сегодняшний день под руками.
  Куда понятнее для нас Муркотенок:
  - Я не палач.
  Дал по морде, переступил и прошел сквозь гранитную стену, как прошел бы сквозь листик бумаги.
  
  ОТ АВТОРА
  Так на чем мы остановились? Ах, да. Владимир Александрович рассказывает. Или точнее, он философствует. Молодость для философии вполне подходящий возраст. Вы не верите, вы не признаете вообще молодость. Ну, как же? Вы такие старенькие и такие умненькие, что черта лысого не признаете. Другое дело ваш возраст. А это сколько? Семь, восемнадцать, двадцать четыре, сорок один, семьдесят восемь... Не представляю какой подойдет возраст, философия Владимира Александровича имеет право в любом возрасте. Трава, кусты, деревья, букашки, зайчик и кот. Они то же право, они для всех. И гораздо более для семилетних мальчишек или девчонок, чем после семидесяти восьми лет. А через цифру семь переступил давно Александрович.
  Первая ступень:
  Не помойка, не рухлядь с мочалом,
  Всей системы зубастой начало.
  Вторая ступень:
  Не в оконные щели замазка,
  За началом хорошая встряска.
  Третья ступень:
  Этой встряски шипы и железо,
  И удар по хребтине полезный.
  Четвертая ступень:
  Синяки на разбитой хребтине,
  Переход от скотины к скотине.
  Пятая ступень:
  Состояние скотское с гаком,
  Почитание мрази и мрака.
  Шестая ступень:
  Чистый луч через щели загона,
  Возвращение к старым законам.
  Седьмая ступень:
  Остановка на пару мгновений
  Перед новым скачком по ступеням.
  Теперь вы мне только ответьте и без балды, нравится вам философия Александровича? Неужели не нравится? Неужели разборчивые, мама моя? Так нельзя, а сяк можно. Точно вам говорю, и так и сяк можно. Если русский товарищ набрался дурацких мыслей, если он завалился на бок, если сопит и вообще испускает дурацкие звуки, оно не означает, что Россия на данный момент опустела. Опять повторяю, найдется на замену товарищ. Хотя бы один и найдется. Да еще башковитый, черт подери? Я не хотел сказать, головастик. Но можно и так. А за Россию будьте спокойны.
  
  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  Во время прогулки по очень и очень дремучему лесу Муркотенок забуксовал. Сие выглядело следуюшим образом. Муркотенок не то чтобы на кого-то наехал или кого-то обидел, или споткнулся о чей-то корень и ободрал лапу. Повторяю, прогуливался Муркотенок. Для этого существует лес, чтобы прогуливаться. Очень много деревьев, а так же кустов и травы, всяких шишек и прочего мусора. Если лес существует, твое законное право и даже цель, заглянуть в существующий лес. Как здесь хорошо! Какая красотища и лепотища! Отчего я везучий такой? А в лесу, между прочим, всякие бяки.
  Нет, ошибаюсь, это не бяки. Скорее, все те же товарищи. Ну, доехали, аборигены они. Местный языческий колорит. Не знал, не знал, и попал. Ты на отдыхе, они на работе. Они не могут оставить работу, потому что ты отдыхаешь. Вокруг их языческая родина. Если бы не их родина, но какая-та чужая родина, тогда можно договориться. Ты гуляешь, они уступают и прячутся. Все-таки не их и не твоя родина, все-таки закон гостеприимства и всякое прочее. А так родина. Никто не обязан ее уступать. Кто родился на родине, он не уступит. У тебя свое дело, гуляй, пока не сломали рога. У нас опять же свое, наше дело так и зовется 'работа'.
  Муркотенок опять понимает. Он приезжий. Он чужеродный элемент. Он ботинок или чувак. Без него хлопот полная перечница. Но опять же как-нибудь разберутся товарищи аборигены. Не было чужеродных элементов на нашей цветущей планете, остальное всяк было. Товарищи разбирались. Такие обыденные разборки в стиле ретро. Одна девочка втюхала в ухо одному мальчику. Один мальчик залепил туда же одной девочке. Ах, постойте, на улице языческие порядки. Заправляют всем девочки. То есть они самые главные. Мальчики не так чтобы второстепенные существа, но ни в коей степени главные. Мальчики чтобы выполнять долг перед родиной. Кто-то говорил про удовольствие? Точнее, не абы какая мелочь выполняет долг перед родиной, но родина удовлетворяет тебя, вот и все удовольствие. Вы думали, как-то иначе? Зря это вы. Слава богу, не думал никак Муркотенок.
  Правильная штука, гуляй себе мимо. Языческий колорит не для каждого тупого придурка. Языкастая половина впереди, безъязыкая тащится сзади. Языческие порядки несколько обесценили мальчиков. Вещь, мусор, шестерка или мочалка. Этим подтираются, прикрывается, затыкаются. Мальчик ни на что не пригоден. Работник из него хреновый. Спал и пол жизни проспал. Одна девочка прокормит троих мужиков, а три мальчика не удовлетворят одну девочку.
  И что оно получилось? Разве не чувствуете особенности местной флоры и фауны. Муркотенок хотел затеряться в лесу. Вот бы и затерялся со своими мечтами. Муркотенок подумал про домик в канаве. Вот тебе самое место, где домик. Ты же не полный дебил? Захотел место, получи место. Разбираться с местными достопримечательностями не твоя стихия. Девочки тута суровые, девочки опять настоящие, одно слово бей-бабы. Могут ударить и трахнуть. Местная девочка раз трахнет, затем еще и еще, и затрахает под конец. Ты ее не затрахаешь. Снова не обольщайся, мой славненький. А она в самый раз. И без напряжения. Первый трах, второй трах, третий, четвертый... Как вам понравится трахнутый Муркотенок?
  Правильно предложили, ступай себе дальше. Ступай, ступай и ступай старичок. А еще колбаской в домик свой безобразный. То ли налево, то ли направо, короче в канаву. Тебе предложили, без разговоров ступай. Вокруг допотопная цивилизация. Не девочки, а бабочки. Сумасшедшие, черт подери! И если бы одно это. На каждого или каждую сумасшедшую бабочку найдется свой сумасшедший цветочек. Трахнул ее, трахнул еще, и еще... И затрахал, опять-таки черт. Смотришь, вполне нормальная сумасшедшая бабочка. То есть вчера ненормальная, а после всего выше сделанного очень нормальная. Улыбается, сама доброта, конфетки без бантиков. А я хочу в бантиках. Ну и получи в бантиках. То же проблема, та еще чушь или глушь, если попал в допотопную цивилизацию.
  А что такое потоп? Кто-то тяпнул, назад к предкам. Шуршит травушка, трепыхается муравушка, тем более листва по деревьям и то же самое расцвело на кустах. По листве побежал босиком Муркотенок. Чувствуете, не в сапогах или армейских ботинках, бежит босиком Муркотенок. Бедные лапки, несчастные мозольки, сбитые коготки. Благодать босиком. Уже точно, благодеяние на уровне гипервселенной. Не то, что с какими-то бабочками. С ними полный отлуп, даже полнейший. Весьма кошмарное чудо природы. Во сне приснится, не только лапки, копыта отбросишь. На сто процентов чудо из прошлого. Точно машина. Целый день вкалывает, целую ночь трахает. Мальчик без работы. Какая работа в матриархат? То есть, какая работа для мальчика? Для него ей-ей никакая. На Языческой планете работа только для девочки. Вкалываю, сколько могу, чтобы как можно больше козлов прокормить. Ну, ты понимаешь, что значит козел? Вот и молодец, если ты понимаешь. Остальное не твоего ума дело.
  Расчувствовался боец Муркотенка. Куда это он? Забыл кодекс молодого бойца и координатора вечной и бесконечной вселенной? Неужели забыл? Не высовывайся, не подкрадывайся, не приставай. Координатор не абы какой механизм, тем более он не машина. Его дело координировать вселенную. А если погоны сорвали и звезды убрали, а если к чертям загудел автомат или бомба и все остальное, так это еще не причина, чтобы забыть кодекс. Местные особенности - вот основная причина. В патриархат существуют 'наши девчонки', в матриархат - 'тетки' и 'бабы'. Чертов матриархат? Мальчику никуда не деваться. Раб и игрушка, так его так. Целый день отдыхаешь, сил набираешься и отсыпаешься. Ночь впереди. Ночью игрушка для девочки. А девочка представляет верховную власть. Не сумеешь об нее трахнуться, или трахнуть она не сумеет... Сломали игрушку.
  Муркотенок не догадался, куда он попал. Следовало бы, но не догадался стареющий координатор в отставке. В данной области опыта маловато. По большей части работал с мужским контингентом. Вся цивилизованная вселенная - патриархат. Только нецивилизованная вселенная иначе. Самый низкий уровень цивилизации допускает матриархат. Если жрать нечего, а трахаться хочется, значит, матриархат. Хотя постоите, для девочки оно хочется. Для мальчика только жрать. Повторяю, жратвы на всех не хватает. Или идешь в сексуальное рабство, или идешь на компост. Ничего страшного, даже на планете Земля продавались за жрач, например, за похлебку.
  
  ДОСЬЕ
  Матриархат на планете Земля.
  Время наиболее жестокой вспышки - конец двадцать седьмого века.
  Место действия - Россия.
  Основная причина - тоталитарный режим.
  Побочная причина - безработица для мужиков.
  Основной вирусоноситель - неизвестен.
  Лекарство - нет.
  Выздоравливающие - нет.
  Исход - изучается группой прогрессивных ученых.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЫ
  Муркотенок сломался. Следовало повернуть налево, он повернул направо. При плавильном повороте за тобой все деревья, кусты, трава и канавы. Тем более, крохотный домик. При неправильном как обычно. Чужая жизнь, чужие проблемы, вмешательство вместо разумного невмешательства, затошниловка и суета. Неужели не надоело? Пора бы, мой старенький, время пришло. Крохотный и уютный домик, вокруг домика садик, в садике грядки и овощи, ты на карачках гоняешься за сорнячком. Почапал, прицелился, поднатужился, выдернул. Так каждый день. Один садик, один сорнячок. Или лучше, ни одного сорнячка, только овощи. И до полной победы.
  А Муркотенок сломался. Магическое слово 'матриархат'. В молодости не было, теперь есть. Не утверждаю, оно притягивает, но все-таки не отталкивает. Некая заноза в башке. Вроде бы ничего дурного не сделал. Вот только глазочком взгляну. Единственный разочек положу на подобное дело глазочек. Или девяносто лет мучаться, а может и двести, и триста. Шанс упустил. Опять же единственный шанс. Ничего криминального, если глазочек на этот разочек. Ни в коей степени воровство, убийство, занудство, придурство. Да засунь себе в задницу страхи и ахи. Они придурошные, они беспочвенные, они ошибка природы. Обруби и засунь. Ты же не маленький чудик и не взбесившийся котик. Что переменится, если направо свернет Муркотенок?
  Впрочем, не переменится ничего. Интеллектуально недоразвитый матриархат против интеллектуально развитого бойца, пускай и на отдыхе. Все ваши бабочки мне ниже пояса. Точно туда же местные штучки и выпендрючки. Языческая цивилизация развлекается по-своему. Муркотенок не развлекается, только думает. Бывший координатор получил, наконец, право на мысль. Глупо отбросить на первом этапе, чего получил. Не проще ли сначала использовать хотя бы процентов на тридцать и сорок.
  Перед яростным криком
  Из гортани угрюмой
  Потерпи горемыка
  И немного подумай.
  Сохрани для сортира
  Задубелые сопли.
  Может бренному миру
  Не нужны эти вопли.
  Вот и думает Муркотенок. Что-то из сердца его. И не совсем, чтобы недоразвитая цивилизация в чистом виде. Матриархат только повод для Муркотенка. Он представил не повод, а цель. Но что-то не так. Матриархат на секунду прельстил и отвлек Муркотенка. Вместо левого все-таки правый произошел поворот. Ну, и левая нога повернула туда, куда правая. Может вернуться обратно? И хочет и может вернуться нога. Но не вернулась она. Муркотенок почувствовал звезды.
  
  ПРО ЗВЕЗДЫ
  Бывают звезды на небе, бывают звезды на форме. Которые звезды на небе, с ними просто и ясно. Небесные звезда для интеллектуального развития личности. Их необязательно лапать. Да и не найдется храбрец, способный 'необязательное' явление перевести в 'обязаловку' и наложить свою лапу на звезды. Слишком много всего. Свет, энергия, импульс и пустота, видимое и невидимое пространство, мозговая атака, шесть миллионов градусов, дырявая печень... Другое дело, если неинтеллектуальные звезды.
  За неинтеллектуальные звезды весь разговор. Они для немногих, они для определенного меньшинства. Ты прошел рядом, не заметил и не почувствовал. Это не для тебя. Не отрицаю, ты величайший мечтатель или великий философ, или небесный знаток. Небо как твоя вотчина. Там ориентируешься, разбираешься, кувыркаешься. Знаю, знаю и знаю. Рядом реакция нулевая, холодина и мусор, каких хватает под звездами. Видно, что замечать не дано, и не твое это дело, приятель.
  Муркотенок из меньшинства. Небо не получилось, хотя отбросил прочие факторы. Стареющий Муркотенок обязан стремиться на небо. Другого пути нет. Когда-нибудь нечто самое лучшее выскользнет из тюрьмы, что под вывеской 'Муркотенок', и тихо-тихо получит свое небо. А самое худшее отправится неизвестно куда. Зачем тебе худшее? Увеличиваю лучшее. Перед встречей с этими обалденными небесами только его увеличиваю. Иное какое развитие приостановлено. На твоем уровне это смешно. Без зубов, без когтей, струпья, раны и язвы... Какого черта тебе развиваться в худшую сторону? Там в небесах твое 'я' не так одиноко, как среда грязи и хлама.
  Не готов Муркотенок. Не перевоспитался, черт подери! Чувствует на автопилоте. Вот эту форму, вот эту закваску, дух бойца и громилы он чувствует. Нет, не языческий матриархат. Лучшая половина языческой цивилизации пока отдыхает. Против нее никаких вариантов, сие не суть звезды. Ни одного величайшего бойца для вселенной не родил вышеупомянутый матриархат. Муркотенок не женоненавистник и бабофоб, но истина выше его культуры. Не было, нет, и не будет. Звездный дух не отсюда, он совершенно иной, он настоящий, черт подери, и его не попутаешь с эротической попкой.
  
  ЯЗЫЧЕСКАЯ ПЕСНЯ
  Планы изменились. У вас есть план? У меня ни за что. Рождается новая цивилизация, расцветает новая жизнь, пучится и тужится что-то вроде культуры. Но почему форма? Но почему звезды? Муркотенок не может сказать, почему. Но чувства напряжены. Рядом координатор. Он где-то рядом, мать его так! Муркотенок чувствует координатора. Самого стопроцентного, а не какую-то размазню или рухлядь. Какого черта он чувствует? Это захолустье. Эта рождающаяся, но неродившаяся цивилизация. Этот повышенный интерес, или же звездный душок, опять его черт! Никак не иначе благоухают координаторские звезды.
  Не может быть. Муркотенок сошел с поста. Каждый координатор в своем секторе. Здесь никакой сектор. Вы понимаете, он никакой. Бойца не пошлют в никакой сектор. Боевая машина слишком дорогая машина. Если разбрасываться по мелочам, то боевая мощь на нуле, а всякая сволочь жирует и торжествует. Боец не посылается в никакой сектор. Собираю цветочки, гоняюсь за бабочками. А сволочь в твой сектор? Где великие цивилизации, величайшие культуры, честь и слава эпохи, боль и гордость вселенной. Сволочь сразу туда. Много ли надо? Вопрос на часы, иногда на минуты. Разорение, уничтожение, апокалипсис. Хороший финал за цветочки! Прекрасная плата за бабочки!
  Муркотенок не ошибается, сюда никого не пошлют. Каждый звездный координатор суть боевая машина. Для него десятки систем, особенно развитых, цивилизованных и напичканных смертоносным оружием. Вне оружия не тусуется координатор. На кулаках или палках ребята сами дойдут. Один трупик, другой трупик - сие вне компетенции координаторского движения. Только высокоразвитые системы, только оружие, способное убивать миллионы и миллиарды, только контроль. Вот именно, за контроль глаза и жопу сломает координатор.
  Значит ошибка какая-та и лабуда. Не в себе Муркотенок. Доигрался в прошлые годы, вот и померещилось. Не бывай таким дурачком! Все нормально, я отвечаю, полный порядок. Девочки кривляются, матриархат не выше не ниже, как по программе. Ты изучал, на что похожа программа. В школьные годы ее изучал по планете Мида. Вот это матриархат. Вот это шабаш. Страхолюдные ведьмы, страшнее и не бывает. Бочка, тумбочка, кадка... Снова матриархат. Беснование плоти и крови. А рядом рабы. Качок, кусок мяса, дохлятина... Опять все то же без изменений. Жирное в топот, обрюзгшее в пляс. И еще какая-та песня.
  Начало песни:
  Веселись душа без меры,
  Обличая дрянь и хлам.
  Пусть исчезнут изуверы
  На съедение богам.
  Пусть скорее передохнут,
  Сядут задницей на кол
  И отправятся с горохом
  На божественный престол.
  Припев:
  Гуляй-веселись
  Хорошая жисть.
  Продолжение песни:
  Пусть загнутся козлодои,
  Где капуста и шпинат
  Возвышаются горою
  Для божественных палат.
  Пусть себе отрежут щеки,
  Перцем выкрасят живот.
  Да от тупости истоки
  Переправят на компот.
  Припев:
  Балдей-отдыхай
  Гнилой раздолбай.
  Окончание песни:
  Человечковы сосуды
  С перевернутым очком.
  Лучше выплеснуть оттуда
  Все чего не разопьём.
  Для божественной пирушки
  Без дальнейших дураков
  Сдвинем племенные кружки
  Из разбитых черепов.
  Припев:
  Пыхти-тарахти
  Костяха в груди.
  Тут ужо точно сошел с ума Муркотенок.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЫ
  Че Бэ Иванович на поляне. Никаких проблем, никаких сомнений, никакого кривляния или умничанья выше меры. Че Бэ Иванович только действует. Это поляна. Это определенная точка в пространстве, ограниченная временем. Чтобы сомневаться, необходимо остановиться. Никакой остановки. Товарищ Че ничего не рассчитывал и не прикидывал варианты. Если хотите, очередной шаг в неизвестность. Он появился, он проглотил в себя настоящее, без упора на прошлое, он победил.
  Другой вопрос, кого победил новоиспеченный Че Бэ Иванович? Сегодня знаменательный день, сегодня разрешается задавать вопросы, спрашивайте, интересуйтесь, внимайте. На каждый вопрос какой-нибудь да найдется ответ. Другое дело, если вообще не будет вопросов, значит, вообще не будет ответов. Товарищ Че не спрашивает, не любопытный товарищ, и слушать ему некого. Нацепил погоны, прикрутил звезды, навешал медали. Все это игрушки из далекого прошлого, о которых еще в далеком детстве мечтал маленький мальчик Иванович. А вам показалось, что старший координатор обходится без детских игрушек? Или детские игрушки необходимы кому-то другому? Зря вам так показалось. На поляне выросший мальчик. Босс, командир, президент, суперцарек и единственный повелитель всякого сброда, так его так, менеджер и организатор тусовки язычников.
  - Стройся! - команда номер один.
  - Оружие к бою! - теперь номер два.
  - Атака! - следующий номер.
  И что здесь у нас происходит? Зачем кто-то строится? Какое оружие? Откуда атака? Вопросов множество. Вот вы и спрашивайте. Делать нечего, сами не разобрались на начальном этапе, а если не разобрались, не разобраться вообще никогда. Вы, конечно же, не Че Бэ Иванович. Товарищ вне конкуренции. Повторяю, сомневающиеся товарищи отправились рыбу ловить в созвездие Рыба, или раков давить в созвездие Рак. Че Бэ Иванович приготовил для каждого сомневающегося товарища отдельный целлофановый пакет с веревкой на горло. А теперь пора за работу. Языческое общество просто дерьмо и параша. Необходимо заделать отсюда и вон до той елочки новое общество, которое не дерьмо, тем более не параша. Опять повторяю, новоиспеченный Иванович знает, на что похоже новое общество. А елочка чертовски колючая, и не так оно просто, когда имеешь дело с язычеством.
  Ладно, Иванович не торопыга какой. Он не торопится, время еще есть. Планета молодая, девочки здоровые, а мужиков за одно место подтянем. Мужская особь соображает лучше, чем женская. Ну, может сегодня не то чтобы соображает. Для него команда, как филькино детище. Читал, читал и достал. То есть не он достал, а его достали командой. Но только сегодня. Ибо первые шаги самые трудные в становлении нового общества. Хотя дисциплинирован по большому счету обабившийся мужик. А я чего? Я не против! Бабство его надрочило еще до Ивановича. Или выполняем, или хрен на кусочки. Теперь появился Че Бэ Иванович. Он не пропустит, чего не доделало бабство.
  - Левый фланг! - номер четыре.
  - Правый фланг! - номер пять.
  - Пальцем в морду! - дальше фольклор, не считается.
  Товарищ Че почти гений. Да что такое почти, он есть гений. Его команды усиливают суматоху. Его подопечные, то бишь аборигены на тонких ногах, не понимают 'лево' и 'право'. Следовательно, применили тактику натаскивания. Исходя из правильной тактики, не особенно рвемся вперед. Впереди вечность. Тысячу упражнений до елочки, тысячу против елочки. Оно и есть вечность. Кто не догадался, тот получил ниже пояса, мордой вниз, по такому придурку прошлись ногами и сапогами. Чего заслужил, того получил. Не желаешь учиться, придется на попке лежать или шкура заплатит за потрясающее искусство муштры и учебы.
  - Ухо заправить! - шестой номер.
  - Морду назад! - а это седьмой.
  - Клюв на почистку! - и кое-что далее.
  Все не так скверно. Планета новенькая, хотя и языческая. Ароматы старенькие, хотя и божественные. Че Бэ Иванович выполняет свою работу. Его не просили, не назначали и не приказывали умные дяди и тети. Это инстинкт, это у него в крови, это он знает, что это работа. Не портянка какая-та. Но сюда божьим промыслом поставлен Иванович. Так задумано, так должно быть. Иначе какого черта регенерация в таком захолустье? Можно бы и в другом. Но регенерация произошла именно здесь. Вы догадались, недаром сюда появился Иванович. Ответ верный, по божьему промыслу он. Забытая богом планета, барахло и дерьмо, пора ломать копья.
  Это уже интереснее. Ты не совсем, чтобы босс, президент и тиран, но ты благодетель. Ты не то что мараешься в вышеотождествленном дерьме, но благодетельствуешь дерьмо. Сбросили сверху твое новорожденное тело для конкретной работы. Может никакого желания именно так работать. По крайней мере, работать, чтобы не заработать. Но отрицает деньги Че Бэ Иванович. Стопроцентное отрицание столь бессмысленного сгустка материи, каковым являются деньги. Иисус Христос отрицал, а товарищ Че для Языческой планеты все равно, что Христос для планеты Земля. Бог образца первого века опустился на более или менее цивилизованную Землю. Бог образца двадцать седьмого века попал неизвестно в какую парашу, правда, запашок одинаковый. Ну, вы не забыли, запашок птичника. Первые последователи Иисуса отличались такой же благостью и лепотой, как весь этот сброд на поляне.
  - Рыло на мыло! - приказ под номером девять.
  - Мыло на ветер! - точно в десятку.
  - Поймать ветер! - и новый отсчет.
  А где-то за деревом, скажем, шагах в четырех, торчит Муркотенок.
  
  ПЕРВАЯ И ВТОРАЯ НАТУРА
  Опять начинается. Только товарищ Че раскрепостил свое 'левое' самосознание, как на готовенький результат наехала 'правая' дурость. Не может быть Правым только Левый товарищ. Но и в Левые товарищи замусорившийся и застаревший праведник Правый не очень годится. Отсюда проблема Ивановича. Трачу энергию на компенсацию правых частей организма. Трачу еще кое-что на обуздание левых частей. Вот если бы ничего не компенсировал и никого не обуздывал вышеупомянутый товарищ, было бы легче. В первую очередь поправимая левизна. И на левацкой улице только правое дело.
  Опять разговариваем:
  - Ты уверен, что не ошибся?
  - А ты уверен, что свежие яйца?
  - Но подумай, возможно, иного рода прогресс?
  - Не встречал иного урода.
  На разговорчиках ничего не стоит зарезаться и многое упустить из нормальной человеческой жизни. Например, солнце и звезды, тучи и ветер, дождик и время. А главное, благоприятный момент. Был когда-то благоприятный момент, нет его, не ищите. Только враги, только зависть и злоба, только начало всех неудач, а удачливое и благое начало далеко уже в прошлом.
  Из травы торчит Муркотенок.
  
  НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
  Мы развиваемся. Не знаю, как оно получилось, что развиваемся, но это путь новичка. Новичок всегда на развитие. Потому он и новичок. Ранее черта лысого не умел. Сегодня чего-то такое умеет. Потому и умеет, что ранее новичок или ноль. Запишите, пожалуйста, в свой гроссбух, любая бесконечно малая величина ни в коей степени ноль. Путем прибавления или вычитания пододвигаем крайние стороны (читай 'величины') в нечто более определяемое (читай 'в рамку'). Вчера новичок, а сегодня ты старичок. Но это не значит, что полностью развитый старичок со всеми вытекающими отсюда последствиями. Просто твоя 'бесконечно малая величина' заполнила рамку.
  Точнее, развиваться возможно до самой смерти. Тем более кого-нибудь развивать. Ты доразвитый организм и тебя выключили из системы развития. Понятно, что смерть выключила. Но почему? Если бы недоразвитый организм, или ублюдок, или дебил. Но доразвитые организмы попадают на выключение чаще, чем недоразвитые, хотя недоразвитых больше. Кто развивается, тот расточает энергию, тем более, если кого-нибудь развивает. А недоразвитый организм он потребитель. Где-то расточилось немало энергии, зато у меня потребилось. Целая планета недоразвитых организмов? Целая планета потребителей? Чертов склеп и вертеп! Да с такими экземплярами дорасточаешься, мама моя! А тут еще остальная параша.
  Хотя внутри потеплело. Развивающий элемент это чертовски престижно. Развиваю целую планету, наплевать, как ее развиваю. Если не нравится, целая цивилизация под ногами, не важно какая. Если совсем обнаглели, целое общество суть мое детище, не важно какого покроя. Я не то чтобы потребитель, но развиватель. Вот факты, которые не извратишь с помощью словесных дебатов. Я развиваю, чтобы чего-то вообще развивалось. Если деградация то же развитие, то я всегда и во всем развиваю. Если деградация не то и не то же, то небольшой фокус. Называю развитие 'деградацией', а деградацию наоборот, и вот опять развиваю.
  Вы сомневались? Пора бы направить на каждую недоразвитую планету активного головастого парня. Чтобы в голове не только сквозило от глупостей. Космос, звезды, человечество, человек, разум, цивилизованный человек, государство. Или все только фокус и глупости? Одна твоя сторона за развитие, а противоположная, наоборот. Ну и что? Кто доказал или докажет, что правильная сторона наоборот, а за развитие ошибочка вышла? Наоборот скорее ошибочка, ибо так нравится мне и тебе. Победившая часть твоей натуры (читай 'сторона') всегда правильная. Только проигравшая часть убегает, сворачивается, голяком и в кусты, только она под ошибочкой встала рогом и раком.
  А еще маты:
  - Выпусти дуралея на свет!
  А еще яйца:
  - Понаделает дел недоумок!
  Ничего не попишешь. Проигравший товарищ после игры точно зверь. Тем более проигравшая сторона, натура и прочая сволочь.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЫ
  Че Бэ Иванович в разладе с собственным 'я'. Четыре столетия не то чтобы выдающийся срок для сбалансированной экосистемы. Но многое устарело и многое изменилось. Пора менять программатор. То есть пора отправить старье в задницу, и да здравствует новое время! Но старье не пускает. Ему хочется действовать как обычно, то есть, как было в старое доброе время до непредвиденной регенерации. Старые принципы, старые методы, стареющая мораль. Никаких сбоев в старой программе. Если произошел сбой, тебе крышка.
  Че Бэ Иванович не согласен. Не какой-нибудь Левый Че против Правого Че. Весь не согласен. Труднейший поединок на программирование и распрограммирование сбалансированной экосистемы. Но левая часть ухайдакала правую часть, как новое побеждает старое. Временный перевес старого позади. Нынче другого сорта Че Бэ Иванович. Побороться, конечно, пришлось. Старое очень наглое. Никогда не уступит, никогда не сдается без боя. Все равно ему в гробик, все равно на помойку ему. Но не сдается, но не уступит. Не представляю, как это величать? Скорее, естественное состояние старой экоструктуры. Про тот самый 'потоп', что якобы 'после меня'. Не могу вести себя смирно. Никаких компромиссов или уступок врагу. А молодое есть враг. Вот тебе любые ответы на любые вопросы.
  Че Бэ Иванович так не договаривался. Целый день прошел в новом режиме. Вы представляете, день. Для регенерировавшего организма после незапланированной регенерации почти вечность. Можно обкататься, наделать смертельных ошибок, дойти до последней точки, и выбиться из не самого сложного графика. Еще впереди ночь. Кто засыпает со старыми качествами и просыпается с ними же, тот проиграл. Для развивающейся материи день и ночь в одной связке. Собираюсь ко сну обновленным и укрепленным кусочком вселенной. Оно не так чтобы просто, скорее почти невозможное состояние твоей неокрепшей души. Но ты обязан совершить невозможное. Или туда, или сюда. Никаких промежутков для регенерации. Или обратный ход в старину, или прорыв в неизвестность.
  Завяла трава
  С непроглядной тоски.
  Ушла голова -
  Изменились мозги.
  Потрескалась грудь -
  Изменилось ребро.
  Проклятая муть
  Зачернила нутро.
  Удар за удар,
  Закон на закон.
  За что пострадал,
  За это казнен.
  Вот это вокруг
  Оно не твое.
  Разомкнутый круг,
  Кончина - и все.
  Где же тут увидать Муркотеака?
  
  ДОСЬЕ
  Тоталитарный режим существует во всех недоразвитых государствах.
  Основной признак - преобладание старого над новым.
  Основные методы - репрессии и террор.
  Права человека - не соблюдаются.
  Обязанности человека - гипертрофированы.
  Льготы - только для стариков.
  Основной фетиш - деньги
  Последствия - распад и смерть государства.
  
  ОКОНЧАНИЕ ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЫ
  Кое-как разделались со вторым 'я'. На повестке дня голенастые и патлатые красавчики, которые маршируют ни шатко, ни валко. Чтобы с ними сделать такое? Вопрос правильный, нельзя с ними нянчиться, или сядут на голову ножками. Че Бэ Иванович принимает ответственность за товарищей. Взял на себя, вот и ответственность. Я вам папа и мама, и бабушка с дедушкой. Если не я, значит кто? Ваша судьба в надежных руках до какой угодно елочки или березки. Но разожму один пальчик, и кое-кто выскользнул. А разожму остальные пальчики, и развалилась судьба. Это уже не ответственность, а какое-то гадство.
  - Хватит, - товарищ Че думает.
  Небольшой эксперимент не помешает. Встряхнуть заторможенных тварей необходимо, или чуть-чуть разморозить, чтобы не замерзали вот так. Товарищ Че чертовски замерз рядом с ними. Холодные твари, нудные, скользкие, черт подери! Товарищ Че едва не загнулся от холода. Еще немного, и ты инвалид. А с подобной парашей не то, чтобы много, но дьявольски много вокруг неприятностей. Бездарные твари, тупые, пустые, с гнильцой. Вона как улыбаемся, вроде вообще ничего не случилось.
  - Благословенно имя твое!
  - Процветай на века!
  - Поднимайся над миром от века до века!
  Ладно, Че Бэ Иванович это дело надумает. Пока думаешь в правильном направлении, вокруг порядок и куча идей под фуражкой. Я повторяю, судьба и ответственность из одной кучи. Че Бэ Иванович надумает и провернет только ответственные идеи, как наиболее ответственная регенерация всей человекобожеской касты. Он почти что надумал. Пронизывающий взгляд, поворот головы, наклон корпуса. Ничего еще не вышло наружу. Ни единого слова, ни малейшей идеи, не говорю про приказы. Но и это уже кое-что с той вершины, где развалился товарищ Иванович, но и этого хватит на всякую сволочь.
  - Если наше искусство совсем неугодно богам? - сволочь опять сомневается.
  - Если идолы мерзнут от прелестей нашей науки? - сволочь в большой панике.
  - Мы готовы всегда обратиться к величию наших богов, - это не я, это она предложила.
  - Мы готовы устроить жаркое для идолов, - опять же снизу без поощрения сверху.
  Физиология в действии. Кто-то чего-то куда-то прикладывает. Главное разморозить и завести массы. Уже не так холодно, хотя и не так жарко. Сцепились товарищи, завозились родимые. Азарт, поединок, борьба, спортивный интерес, недозволенные приемы, просто так махач. Первая кровь, вторая, седьмая, двадцатая. Муркотенок за своим кустиком прикорнуть не успел, как пяток головешек слетели на землю. Так-перетак! Вот это борьба! Чувствуете, не понарошку, не трюкачество и цирковое искусство. Вообще никакое искусство. Головешки долой? Не умеешь бороться, пора напороться на камень. Все лишнее к черту? Шкура, клюв, мозг и другой наполнитель. Я не распространяюсь про уши, ноздри, глаза. Лишнего быть не положено! Вообще никакой наполнитель. Мы превращаемся в шарики, черт подери! Ну, вроде чаши, опять-таки черт! Да еще кусок лапы из попы торчит. Это без всяких проблем. Это подставка для чаши.
  - Продолжайте, - Че Бэ улыбается.
  Ничего неожиданного, языческий обряд или связь народных мотивов с первой волной цивилизации. Здесь все свое. То есть не привнесенное другими цивилизациями, а доморощенное и почти в идеале. Ей богу, ты не замерзнешь! Каждый язычник знает, чего делает, точно для этого и рожден. Он знает, он делает, он не откажется сделать ни за какие блага или деньги. По-нашему, он дорвался. Точнее, это конфетка. Были мучения, лабуда через край, сплошь привнесенные обряды против родного обряда. Сплошь неожиданное противодействие против жизни языческой. Но дорвался товарищ, но выскочил на конфетку, но запутался здесь руками, ногами и прочими органами. Так не могу. А вот эдак я главный.
  Че Бэ во всю пасть:
  - Обиделось божество. Оно повернулось спиной. Оно исчезает, оно растворяется, оно почти нас покинуло. Кто недостаточно возлюбил божество? Ты недостаточно возлюбил божество. Кто опозорил божественный образ? Ты опозорил божественный образ. Кто порочный и недостойный? Опять только ты. Тебе предложили великое счастье, а ты отказался. Тебе предложили блаженство, а ты оттолкнул. Тебя возлюбили, как надо любить божество, а ты без любви. Только ненависть, только неверие, только дорога назад. Никакого будущего для тебя. Уйдет божество, и прощай твое счастье.
  В данном месте правая натура не выдержала:
  - Что за дичь ты несешь?
  Но никто ее не услышал:
  - Повторяю, разгневалось божество. Очень крепко разгневалось и немногих прибрало к себе, в свои священные рощи и на свои благодатные пажити. Раз, два... пять. Я созерцаю этих немногих, и ощущаю этих немногих, я завидую им. А разве ты не завидуешь? Или совсем очерствел? Или такенный безбожник и гад, что священные рощи не привлекают тебя? А священный поток тебе кажется ручейком на помойке? А могилы языческих идолов? Даже могилы не привлекают? Неужели даже они? Да что случилось на нашей земле? Да что опять же вокруг происходит? Грешник, грешник и грешник. Только пять праведников, только они проводили свое божество. Которое уже далеко, которое исчезает, которое вовсе уйдет. А ты не с ними? А ты остаешься, предатель?
  Правая натура совсем тихо:
  - Что за херня!
  Но тут без нее заморочки:
  - Мрак приходит!
  - Спускается мрак!
  - Мы в когтях нехристей!
  Последнее вероятно не так. Какие могут быть нехристи в языческом обществе? Ну, вы представляете, не совсем правильный перевод с языческого языка на всеобщий русский язык, но по духу очень и очень правильный. Ребятки больше не прыгают и не безумствуют. Застряли родимые! Энергия на нуле! Никаких просветов! Мрак и ужас вместо просветов. Негатива больше, чем надо, а остального меньше и меньше. Плюс еще эхо какое-то странное.
  - Придется платить, - ругается Правый Иванович.
  - Ох, придется, - теперь эхо.
  Зато Левый Иванович выше странностей:
  - Будущее исчезло, будущего нет. Настоящее стирается, настоящее теряет свой облик и грани. Множество граней в одной. Это не избежать. Только одна грань (единственная и однобокая, гнилая и душная) практически мертвая грань. Все чего было, оно протухло. Настоящего так же нет. Настоящее с гнильцой, в скором времени оно будущее. Будущее выйдет наружу, и тех, на кого распространятся его поступь и зрак, отвратит от языческой веры. Вы понимаете, никакой веры! Язычества нет. Будущее только антиязычество. Вера поругана, извращена, отпочкована. Плюс еще извращенный трупик вселенной.
  Правая натура вообще оборзела:
  - Кончай трупик!
  А эхо все перепутало:
  - Я тебе кончу, мама моя!
  Ей богу, дурацкое эхо. Рядом трагедия. Не какой-то там цирк, балаган и порнуха. Неужели не понимаете, чего рядом? Божество отвернулось от нас. Божество утащило все лучшие силы и соки. Божество, твою мать, опять же для праведников. По наштукатуренной дорожке каждый праведник шлепает вперед ножками. Топ-шлеп, шлеп-топ. И никто не ведает, куда шлепает праведник. Но там хорошо, оттуда не возвращаются. Вот из ада все возвращаются. Через тысячу дней или тысячу тысяч веков, но все равно возвращаются, И в душе твоей ад. Ты понимаешь, какого черта в душе? Когда-то и ты возвращался, когда-то мечтал быть хорошим и мудрым, и возлюбить божество, и навсегда отказаться от ада.
  Не вышло. Теперь еще гаже.
  - Спаси и помилуй! - кто-то визжит.
  - Дай вымолить счастье! - следующий недорезанный потрох.
  - Где же ты смерть? - и еще.
  Только смерть, как твое и мое счастье.
  
  ПОМИНАЛЬНЬЙ ПРИЗЫВ
  Че Бэ Иванович ни на йоту не отклонился от темы:
  - Вселенная бесконечная, а божество отвернулось от нас. Если не возлюбил божество, значит, не утолил свою жажду. Если не утолил свою жажду, значит, не докопался до сути. Если не докопался до сути, значит, вне времени. Если вне времени, значит, не существуешь. Если не существуешь, значит, исчезни и не мешай нормальным товарищам. В этом все божество, которое отвернулось от нас. Оно не злобствует, оно не наказывает, оно не пинает. Самое справедливое божество, самое праведное, верх чистоты наших помыслов, и надежда, которая верх. А отторгнешь его, вот уже сдохла надежда.
  Эхо в который раз с удовольствием:
  - И та сдохла.
  А на поляне безудержный рев, переходящий в безудержный ураган. От кустов до травы, от травы до деревьев и выше.
  Начало песни:
  Белый по белому
  С жизнью прощается,
  Гроздями спелыми
  Катится к таинствам.
  В таинства падает
  Без озверения.
  Идолов радует
  Этим падением.
  Припев:
  Белые выси,
  Белые долы,
  Белые мысли,
  Белые шоры.
  Другой куплет:
  Черный по черному
  Смерти сторонится.
  В пропасть бездонную
  Брюхом не ломится.
  Больше таращится
  Злыми искусами
  Чертова пащенка,
  Капельки мусора.
  Припев:
  Черные маны,
  Черные силы,
  Черные кланы,
  Черные дыры.
  Третий куплет:
  Просто отмерить
  Такие коллизии.
  Белая вера
  Орудует жизнями.
  Черную гонят
  Пинками горячими,
  В бездне хоронят,
  От черного прячутся.
  Припев:
  Вера благая.
  Вера родная.
  В полную меру
  Лучшая вера.
  - Довольно, - это не внутренний голос и не дурацкое эхо.
  - Довольно, - тут уже Муркотенок не выдержал и покинул убежище.
  - Довольно, - загнулся и сдох поминальный призыв, скисла дурацкая песня.
  
  ОТ АВТОРА
  Я просыпаюсь. Не вечно же дрыхнуть на драном диване. Хороший парнишка Владимир Александрович. Он за меня поработал и более чем отработал трудовую повинность. Да и мамочка свое отработала. Все ваши миски, кастрюльки, блюдца и чашки в холодной воде... Ах, простите! Вода теплая. Мамочка ее подогрела на солнышке, потому теплая. Вот если бы использовалась вода из колодца, тогда ледяная вода. Хотя какой там колодец? Канава, черт подери! Но вода ледяная.
  Короче, ребятки мои просто прелесть. Они трудятся, они без работы никак, они само движение и экспрессия. Залюбуешься и оглохнешь. От экспрессии точно оглохнешь. А после движения вообще сплошной праздник. Мне по барабану. Тебе по барабану. Ему по барабану. Ей по барабану. Что-то отбарабанило, и самое время включиться в работу.
  Ладно, я просыпаюсь. Рваная кепочка, рваная бобочка, рваные шорты, калоши, лопата, ведро. Почищу межу. Занятие гнусное. Все из-за этой межи мы с соседями кувыркаемся. Они - одиннадцать соток, а мы - только шесть, даже пять с половиной. Соседский сарай залез на мою сторону, отсюда пять с половиной соток. А межа искривилась, чтобы прикрыть соседский сарай. И чего ты вопишь? И чего сам вонючий такой? Не ахти как тебя ободрали? С каждым годом межа ближе, а сарай дальше. Если ее не чистить, когда-нибудь соседский сарай окажется за межой, пять соток, и все проблемы в параше.
  Мамочке нашей не нравится. Мужик или нет? Уступишь или как? Неужели без борьбы уступишь свою землю? Своя земля полита потом и кровью. Мы тут горбатились, попа вся в шрамах. Те потрохи, они и так жирные, у них и так много, они что язва или зараза на нашей земле. Мы обязаны вырвать заразу из тела. А ты мужик. Тебя позорные гады боятся. Ты истинный монстр и страшилка. Они считают, что монстр. Они в панике после лопаты твоей. А увидят межу, так и страшилка нашла. Корчатся гады.
  - Или тебе наплевать? - последний аргумент особенно бронебойный.
  Открою секрет, по большому счету мне наплевать. Что такое шесть соток? Для философа много. А что такое Россия? Или земля русская? Для философа мало. Россию отмежевали. Россию ограбили. Россия уменьшается и обсерается с любой колокольни. Соседская собачка пришла на мой участок погадить, но я каменюгой встречаю собачку. А всю эту сволочь, что гадит Россию, как бы и ее каменюгой? Вы представляете, как? Нет, вы не представляете. Соседи на хорошем счету у начальства, и сволочь на хорошем счету. Тем и тем можно. А я на плохом, и Россия хуже, чем ваша параша.
  Нынче не ценится русское,
  Только продажное ценится,
  Что головой об поленницу
  Лучше бы с ходу науськивать.
  Нынче к чертям опозорено,
  Впало в ничтожество полное,
  Что было силой и доблестью,
  Что мы любили и холили.
  Кто-то сказал, это божеский
  Гнев на преступные головы.
  Пей раскаленное олово
  И не криви своей рожей.
  Ты еще глупый и кроха,
  А нынче такая эпоха!
  Что делать, черт подери? Не знаю, опять-таки черт. Делаю, что говорит мамочка. Калоши, лопата, ведро. Пусть потом веселятся злобезные твари. Пусть они катят тачку и бочку. Я не боюсь. Репутация у меня такая во всем садоводстве. Хулиган, непочтительный, хам. Короче, я русский. И когда-нибудь раздолбаю сарай, заберу назад свою землю.
  
  ГЛАВА ПЯТАЯ
  - Это же Муркотенок? - екнул правильный голос.
  - Вижу, что Муркотенок, - Левый Иванович приподнялся на цыпочках.
  Да ничего ты не видишь, да ничего ты не знаешь. Товарищ справа видит и знает. Он друг Муркотенка. А кто ты такой? Ты ему не друг. Ты просто товарищ слева. Ну, догадался, ты левый товарищ. А что мы выделываем с левым товарищем? Мы его берем и выбрасываем. Вот именно, мы его выбрасываем. Нет никакого 'слева'. Самозванец, черт подери. Жертва аборта, опять-таки черт. А еще младенчик порыпанный, ошибка судьбы, жопа с мозгами, хрен через плетень, кишка от насоса, вареные яйца.
  - Вижу, не вижу, - осмелел Правый Иванович.
  - Ах, мать! - реакция Левого Че.
  Вид его ужасен. Рык его потрясающий. Поляна всколыхнулась, листва отлетела, животные околели в лесу, без пуха остались все птицы в округе. Что тебе животные? Что тебе птицы? Унять бы предателя в собственном теле. И не надейся. В атаке зарвавшийся голос:
  - А получишь отныне таких люлей по шеям, что забудешь, как мама тебя называла.
  Господи, забодал. Это невыносимо! Это истинное предательство! Это подлость, так перетак! Ты же сам и получишь. Неужели не ясно, ты это я, а я это ты, и так далее? Неужели впал в детство? Но и детство опять-таки я. Не вырваться, не отказаться от общего детства, мы вместе, мы более чем единая плоть. Мы это мы, а они это кто-то другие. И я тебя помню, и думаю о тебе. Может не так открыто, как этот взбесившийся гад. Но без меня ты ничто и совершенно точно вареные яйца.
  Че Бэ разозлился:
  - Пакостный Муркотенок!
  Рожа его совсем гнусная, то есть рожа Че Бэ:
  - Недорезанный Муркотенок!
  Товарищ в курсе, о чем разговор. Ты мне не подсказывай, ты не дави своим старческим авторитетом. Муркотенок как есть гаденыш. А еще подчищало на дальних приступках вселенной. Как его там не пристукнули и не подчистили, пока что не знаю. Но он подчищало. Кто-то нагадил, а кто-то подчистил. Этот кто-то всегда Муркотенок.
  Гнусная рожа еще гнуснее:
  - Агитатор, черт подери!
  Левый Че нашел свое слово. Ну, конечно же, 'агитатор'. Гаденыш, подчищало и агитатор. Ничего не умеет, нечего не имеет. Но о высоких вещах и высоких материях научился раскручиваться вполоборота. Ты может боец, ты может работник, ты может имеешь, а я тебе о материях. В этом весь Муркотенок. Достает настоящих бойцов разговорами. Даже товарища Че достает. То есть Левого Че. Правого мы отбросили. Он такой же болтун и опять агитатор. Два достающих придурка отловят друг друга за тысячу тысяч и тысячу звездных систем и галактик. Это для них удовольствие, это стихия родная, вообще красота. Не надо нам пиво и водочку, не надо бифштекс с кровью, не надо красивых девчонок. Ты подчищало, и я подчищало.
  В бешенстве Че Бэ иванович. А рожа его, точно пасть кровососа, убийцы и хищника:
  - Гнилой Муркотенок?
  Доказываю, он точно гнилой. Агитировал настоящих ребят на какие-то подвиги. Подвиги ненастоящие, точнее, они бездарные и бестолковые. Зато с работой не получается. Какая после агитации работа? На полную мощь не работаешь, если работаешь. Из мусорной ямы не выбиваешься, если вообще выбиваешься. Рядом бурда и балда, а во главе Муркотенок. Он самый умный, он самый сильный, он самый удачливый, он причина для подражания и повод для восхищения. На самом деле бурда. Никого не пускаю, всех торможу, ротик прикрой, если с тобой Муркотенок.
  Левый Че Бэ против этой занозы. Мускулистый, когтистый, зубастый товарищ. Заноза в жопе торчит. И жопа вселенская. Разве не понимаете, что такое 'вселенская' жопа? И как вселенная оплошала, едва подставила жопу?
  
  ДОСЬЕ.
  Чемпионат победителей, или лига всех чемпионов.
  Основное правило - побеждать.
  Основной принцип - никогда не проигрывать.
  Побочный принцип - проиграв однажды, не проигрывай дважды.
  Мораль - ты победитель и этим все сказано.
  Побочная мораль - каждый проигравший в душе победитель.
  Основное средство - ты сам.
  Основные выводы - изучи, что заказано выше.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЯТОЙ ГЛАВЫ
  - Не желаю, - начало из речи Че Бэ Ивановича.
  Вы догадались, речь левая, ни в коей степени правая. Левый Че почитает себя униженным и обойденным. Но сначала унизили выдающегося товарища, затем обошли. Какая-та погонь унизила, да еще со своей омерзительной рожей. Кто-то не соглашается насчет рожи. А Левый Че нагадил на 'кто-то'. Повторяю, он из выдающихся товарищей, он из праведников, он это он, а кто-то всего только кто-то. И вообще, не в игрушки играем, тем более не в бирюльки. Левый товарищ все равно настоящий товарищ. Он никогда не действует против правил, ибо все вокруг него правильное. Ну, вы представляете, что левое, то и правильное, а что правильное, то всегда левое. Ни какой правоты уклонизмов не надо для истинного героя вселенной. Повернул налево и ты правее, чем Правый товарищ.
  - Не слушаю, - это середина из речи Че Бэ Ивановича.
  Много законов вокруг, много тонкостей. Каждый бездельник придумал закон, каждый его оприходовал, каждый в полную жрачку нажрался. Я старше, значит закон старше. Ты моложе, значит не то, что закон, но соответствующий вывод. Вот если бы старше... Но снова не так. Че Бэ Иванович на сто процентов моложе, чем Муркотенок. По крайней мере, новый Че Бэ Иванович. Сегодня он новый, можно сказать, еще молоко на усах не обсохло. А тот старичье старичьем. Рассыпается, расползается, на клочья, на струпья, на язвы. Ха-ха. Такие клочья слепой не заметит. Такие язвы глухой не услышит. Такая походка, что мама моя! Ах, это его мама? Согласен, пускай будет его мама. А у меня только мать-перемать. Катись к чертям твоя мама!
  - Тошнит, - прощальный кусок, из которого слово не выкинешь.
  Левый Че демонстрирует мускулы. Хорошие у него мускулы. Левый Че демонстрирует когти. Можно сказать, не когти, а сабли. Сюда попадешься, домой не вернешься. То есть живой не вернешься. Вот какие у него сабли (читай 'когти'). За когтями теперь будущее. И за мускулами будущее. Это против когтей прошлое. Против мускулов снова оно. Не навязывайте свое прошлое. Ты никто, ты фантом, ты уже сдох и воняешь. Повторяю, не то чтобы молочком, просто воняешь. Вот у будущего молоко не обсохло. А у тебя обсохло и высохло. И вообще, ступай-ка ты мимо, покуда зад не надрали.
  Али не так? Кажется, так. Вот только вторая натура умеет испортить обед. Ей бы вставить ехидное слово:
  - Муркотенок везде Муркотенок.
  Уже не смешно:
  - Врагу Муркотенка не будет пощады.
  Из пасти Че Бэ не одно молочко. Но скорее слюни, похабщина, грязь и помойка.
  Голова шелушится перхатая.
  Перхоть падает, падает, падает.
  То комками, то хлопьями рваными.
  За огнями, дымками, туманами.
  Умирает и снова рождается,
  Будто мразью своей наслаждается.
  Будто дышит миазмами ржавыми
  И других наслаждений не балует.
  Неужели этого не избежать? Неужели все так зазорно и гадко? Неужели не спрятаться от судьбы? Неужели судьба твоя только множество шизонувшихся 'неужели'? Я не могу ответить, я сам одурел. А кто ответит? Неужели опять Муркотенок?
  
  ЗАВАРУШКА
  Муркотенок не оценил потрясающей мимики новопредставленного божка (читай 'божества'), зрители ее оценили. Зрители суть язычники. Они малоразвитые, малокультурные, они лишены интеллекта. Но и у них имеется кое-чего. Кто-то сказал, простота нравов. Кто-то добавил, неиспорченность цивилизации. Кто-то придумал, они дети. Я ничего не сказал, не добавил и не придумал. Чего не было, того не было. А чего было, не вымараешь на дурака. Прекратили кривляться язычники.
  - Бей негодяя! - дальше серьезно.
  Кривляние позади, ужимки там же, душа отсутствует, по крайней мере, она не присутствует. Нам помешали общаться с самим богом. На нас наехали в процессе божественной церемонии. Языческая система в опасности! Или снова не разобраться, что вообще за система и что за опасность? Отвечаю, не разобраться. Язычество однобокое. Язычество неразвивающееся. Язычество мне надоело... Вот так оно лучше. Сперва разберись с кое-какими домашними заморочками, а затем своим рылом в язычество.
  - Кончай подлеца! - и это серьезно.
  За спиной целый лес из язычников. Откуда они? То бишь, откуда их лес? Да ниоткуда. На божество наехали, они набежали. На тебя наедут, разве не набежишь? А на твою родину? А на твои принципы? Вот так и они. Сначала наехали, затем набежали. Никаких пустых разговоров. Если бы они набежали задолго до фазы 'наехали', тогда разрешаются разговоры. А так к собачьим чертям! А так накладочка вышла:
  - Бей и кончай!
  Чего-то не досмотрел Муркотенок. Проклятая старость. Следовало быть осмотрительнее, пока оно можно. Небось не в спортивном зале играешься и не на подстроенном празднике? А если и на подстроенном празднике? Все равно не играешься. Трупы, черепа, чашки и кружки. Ну и праздничек, опять черт! Следовало досмотреть до конца. Какой-никакой враг. Какое-никакое дерьмо. Враг наседает, дерьмо пачкает. А ты Муркотенок.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЯТОЙ ГЛАВЫ
  - Чего это вы? - волны язычников накатились на старого воина, и отскочили, и больше уже не накатывались.
  Язычников многовато, но под Муркотенком их маловато. Вот и не берет божество в свой языческий рай. Какие-то ненастоящие ваши язычники. Повторяю, даже божество отвернулось. Губки бантиком, глазки ромбиком. Точно, ненастоящие будут язычники. Если пропищал 'а' своему божеству, пора приниматься за следующую букву алфавита. Вот именно, только одна буква у ненастоящих язычников, или волна ненависти, но только единственная на каждого. Один язычник, одна волна. Два язычника, две волны. Три язычника... Считать очень просто. Волны накатились. Один, два, три... И больше уже ни в какую. Накатились и отошли на запрограммированную дистанцию. Ну, вы понимаете, позорное и повальное бегство.
  - Чего еще там? - Муркотенок пошевелил усами.
  Усы у него дерьмовые. Скорее мочалка, а не усы. К тому же реденькая мочалка. Но этого достаточно. Я подобных тварей не бью. Я подобных скотов не кончаю. Они сами бьют и кончают. То есть кончают себя, а бьют, что осталось. На язычество плевал Муркотенок. Правая лапа не чешется, левая точно правая. Вот усы подвели. Годиков двести назад усы как усы. А сегодня нечто такое непредсказуемое. Короче, усатый у нас Муркотенок ровно настолько, чтобы ни единого гада вокруг и еще за кустами.
  - Какая гадость, - у Че Бэ Ивановича даже челюсть отвисла.
  Не ожидал, не гадал, напоролся. И с такими парнями задумал Че Бэ Иванович идеальную цивилизацию? Вы не шумите, он точно про идеальную цивилизацию, то есть задумал. Для равновесия вселенной нужны идеальные величины, например, идеальная цивилизация. Все предыдущие цивилизации несколько отличаются от идеала, ибо научились много ворчать и шуметь, а подчиняться не так чтобы научились. Другое дело Че Бэ Иванович. Вот так с бодуна, с кондачка пошли идеалы. Выпестую, натренирую, наши ребята, наша вселенная, мы победители, никто не подсовывай рожу и яйца.
  А тут промашечка гадская:
  - Стойте, я приказал!
  Никто не стоит:
  - Так подыхайте, мать она ваша!
  Ну, это еще вопрос. Язычников многовато и драпают они виртуозно. Языческий драп в некоей мере искусство. Если бы божество оценило искусство, оно бы поставило свечку за драп. Щуплые язычники, голенастые язычники, прыгучие, черт подери. А если я ошибаюсь, и это не драп? Всего лишь спортивное соревнование по пересеченной местности. Кросс называется. Язычники не драпают, но устроили кросс. Местность вполне подходящая. Для мордобоя она не вполне подходящая, засаду здесь не устроишь. А для кросса она подходящая. Так и так, языческий драп до языческих капищ и дальше.
  - Доигрался красавчик, - правильный Че заметелил победную точку.
  Так поступают с молокососом. У тебя потемнело в глазах? И так надо. Или чирик под носом? И так. Сам нарывался, сам нарвался, сам не лучше, но хуже других. Если ты божество, значит, будь божество. Или я ошибаюсь, что это такое? Темнеющее, дубеющее, балдеющее божество. Повторяю, на чем мы остановились? Мускулы, конечно, в порядке. Вот желудок, он не в порядке. Взбесился желудок, оторвался желудок, заехал за разум, мама моя. Ах, не твоя мама? Но все равно:
  - Дайте гранату, гранату, гранату...
  И застрочил автомат, и полетели гранаты.
  Выплюнув грохот,
  Напаривши гром
  Встала эпоха
  За каждым углом.
  Вздыбила поры
  Ядреных штиблет:
  Может до горла,
  А может быть нет.
  Выела мясо
  Ядреной туфтой:
  Может быть с квасом,
  А может с бедой.
  А на пути всего вышеперечисленного мусора одно препятствие, вы понимаете, только одно. И это препятствие суть Муркотенок.
  
  ЕЩЕ ЗАВАРУШКА
  Что обязано взорваться, оно взорвалось. Что обязано ударить, оно ударило. Никакой пощады врагу! Это моя планета, ты понимаешь, моя! Я здесь регенерировал, я здесь родился. Регенерировал и родился - одно и то же. Это моя родина, а твоя родина не здесь, далеко отсюда твоя родина. Все мы знаем, где твоя родина и как она с тобой поквиталась. Или не знаем? Э, не обманешь! Слухи распространяются по вселенной на быстрых лошадках. Мы про твою родину много прослышали, планета Мурс называется. Здесь не твоя родина.
  Наконец, принесли жертву. Мы жертвуем своей родиной против тебя. Посмотри, как выгорает трава, разлетаются в щепки кусты, а еще по листочкам деревья. Наша трава, наши кусты, и конечно деревья. А мы жертвуем. Нам больно, нам пакостно, нам не легко. Но приходится жертвовать. Чтобы живая материя переработалось в неживую материю, чтобы неживая материя перерабатывалась совсем в неживую материю, тем более совсем неживая материя... Нам глупо, нам жалко, болезнь. Из-за одной наглости, из-за одного гада. Но существует во всех ипостасях болезнь, и это лекарство.
  - Я тебе говорил, - Правый Че против Левого.
  - Хрен ты мне говорил, - Левый Че против Правого.
  - Говорил и предупреждал, и не просто словами, - опять-таки Правый.
  - Хрен ты предупреждал, - Левый Че не стесняется.
  - Сам виноват, - достал Правый.
  Дать бы ему хорошенько. Вогнать бы его куда надо. Раздавить бы его, между прочим. Ненавижу Правого Че. Презираю Правого Че. Замордую Правого Че. Будет знать, кто хозяин.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЯТОЙ ГЛАВЫ
  Мусора много. После стрельбы и всех взрывов выносим святых вперед лапками. По крайней мере, божков выносить уже некуда. Они стали щепками, головешками, черепушками, голышами и чем-нибудь беспросветным, что называется 'мусор'. Я вам сказал, не мало, но много. Это Че Бэ Иванович ничего не сказал. Маленькая пикировка двух половинок Че Бэ не есть диалог, тем более разговор. Очень сосредоточенный сегодня товарищ, очень терпеливый и неприхотливый на все времена. Он ни какой-нибудь салабон, он владелец планеты.
  И прошу язычок прикусить. Владение - не самое спокойное место. Сюда бы завезти бабочек и тут бы разводить кошечек. Ни в коем случае облезлых котов. Один облезлый уродец сыскался. Он так называемый кот. А я уточняю, не кот, но котенок. Был котенок, остался котенок. И это неизлечимая травма, и это на целую вечность, в крайнем случае, на целую жизнь. Че Бэ Иванович нового образца ненавидит котят. Особенно облезлых. Особенно стареющих. Особенно, что считают бойцами себя и вообще мордобоями.
  Только товарищ Че мордобой. Так и запишем, мордобой разбивает морду. Не важно, каким способом. Кулак, язык, нога, автомат, граната и бомба. Он ударяет и разбивает. Его метод, прежде всего на разбитие, а твой не знаю на что. Много трепался, и вот дотрепался до разбиваемой морды. А разве трепался Че Бэ Иванович? Он молчаливый, он настоящий, он величественный, он победитель из победителей, он не трепач. Или не ясно, что действие - признак Че Бэ Ивановича? Зато остальная фигня, как признак врага и фальшивки в когтях мордобоя.
  Ах, еще правильный (внутренний) голос:
  - Ну, рассмешил.
  И лезет, и лезет:
  - Вот это крутняга.
  Ненавижу правильных товарищей с правым уклоном. Они самая мерзость и есть. Не только лезут, но подстрекают, сутяжничают, нарываются вверх тормашками. Какого черта ты правильный? Ненавижу и не понимаю. Планета наша, твоя и моя. Победа наша, моя и твоя. Лучше бы левый уклон, лучше открытый. И это совсем просто. Открытый характер, открытая правда, открытая борьба, открытие века. Черт подери! Опять Муркотенок!
  
  НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
  Перед нами не сказочный городок и не гипервселенское сообщество сказок. Это философия нашей вселенной, которой может немного, но которая есть. А философия всегда философия. Даже в гранате она философия. Поднимаю гранату, бросаю, взрывается, обугленный монстр. Но почему нужны угли? Существует второй вариант. Поднимаю гранату, серединка на половинку, и никаких результатов. Монстр, конечно же, рядом, он никуда не девался, он под ногами, но ни в коей мере обугленный.
  Дальше, еще проще. Любое действие разбивается как минимум на две группы. Во-первых, со знаком плюс. Как хотел, так и вышло. Если нечто взрывается, значит, нечто обугливается. Вот и вся штука, вероятность ее велика, ибо было направленным действие. Ну, вы понимаете, что такое направленный действие? Если граната из дерева, значит действие 'ненаправленное', потому что дерево неподходящий материал. Однако граната не дерево, и материал подходящий. А это уже кое-что. Если граната для взрыва, значит куски мяса и угли. Вот если бы заместо колотушки она, или подпорки какой, тогда граната из дерева.
  Во-вторых, знак минус. Про такое мы уже философствовали. Знак минус есть Муркотенок. Не взрывается, не обугливается, не кровоточит, когда целый мир кровоточит, не отпускает слюни и сопли. Он Муркотенок, он самый минус из гари и смрада, и чертова бабушка с ним. Громыхает, выползает, живой и здоровый, веселый и улыбающийся. Ах, опять не улыбка? Гнилушки торчат под губой. Какое нам дело до всяких гнилушек? Тем более что нам губа? Этот парень есть минус, потому что не плюс. Плюс, ей богу, взрывается. Плюс опять же обугленный. А этот не то и не так, и совсем без шума и дыма. Как есть Муркотенок.
  - Не ожидали? - еще издевается гад.
  - Ожидали, - слушает Правый Иванович.
  Левый товарищ яйцо прикусил. Левый не так чтобы философствует и совсем не философ. А следовало бы. Философия против удара. Философия против подагры. Философия против головной и зубной боли. Философия по лысой балде. Ах, балда не совсем лысая? Ах, балда стриженная! Соглашаюсь, пусть по балде стриженной. И так сложно, и сяк можно. Если у тебя философия, ты настоящий философ. А если не так чтобы философия, то последствия неизлечимы. Столбняк, жестокий удар, граната в сердце и глист в печени. Наконец, еще Правый философ:
  - Неразумные дети стремятся к забаве со спичками.
  Он никуда не сбежал:
  - Огонечек ты мой огонек!
  Он ни на что не согласен:
  - Язычечек ты мой язычок!
  Он никогда не отстанет:
  - Чертовски коварные спички!
  И еще в том же духе:
  Если дурак и невежа -
  Будешь совсем идиот.
  Палец гнилой не отрежешь -
  Полностью тело сгниет.
  Если испакостил зубы -
  Счастья от пищи не жди.
  Только у мерзкого трупа
  Все далеко позади.
  Только большая дубина
  Может исправить раба.
  Если родился скотиной -
  Значит такая судьба.
  Хотя потерпите. Мне бы хотелось, чтобы упала на землю величайшая справедливость для всех времен и народов. И чтобы не очень мешала нам жить вся ваша, мама ее, философия.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЯТОЙ ГЛАВЫ
  Шутки кончились. Муркотенок не маленький мальчик, не приблудная девочка. И он не хвастун. Вот под ногами хвастливый товарищ. Не следовало вести себя плохо. Ты еще не выбрался из пеленок и опыта у тебя не хватает. У других его так же не очень, но у тебя единственный день. Что такое опыт в единственный день? Ты понимаешь, что это такое? Думаю, хорошо понимаешь. Так какого черта хвастал как старая курица? То есть, какого черта кривлялся и хвастался? Вот если бы действовал со всей скромностью, соответствующей твоему возрасту, тогда иной разговор. А так всего лишь хвастливый товарищ. Заметили, отловили за жопу, больше не прыгаем, запретил более авторитетный товарищ.
  Прежде всего, ты оставишь оружие. Так говорит Муркотенок. Это его пожелание, это приказ. Не выполнить пожелание, вступает в силу приказ, или наоборот. Повторяю, не следовало хвастать. Нет у тебя ни малейшего шанса противостоять Муркотенку. Ты оставишь оружие: пули и бомбы, гранаты и автоматы, нож, пистолет, дубину и цепь. Все до последней железки оставишь. А после серьезный пойдет разговор, как говорит Муркотенок.
  Хотя не спешите, и 'после' получится не совсем, чтобы очень. Комбинезон, погоны, звездочки, ордена придется убрать, то бишь снять. Хвастун слишком маленький, не заслужил, никакого права на ордена, это совсем не его звездочки. Значит, снять и как можно скорее. Комбинезон в печку, погоны за кустик, звездочки или звезды об камень. Придется еще послужить для вселенной, а в первую очередь подчиниться более опытному товарищу.
  - Погоди, - тут уже чокнулся правильный Че.
  Поздно, мой батенька. Внутренний ты или внешний, правильный или дерьмо, а я Муркотенок. Сказано, кажется, все. Послужишь, поучишься, перевоспитаешься, станешь кем-то и чем-то на столь очаровательной планете. Муркотенок поставит тебя в человеки. Муркотенок не мать и отец, а ты не талант и не гений, не мудрость вот этой земли, да и вообще простая букашка. Но по дружбе, которая неожиданно оборвалась несколько столетий назад, Муркотенок поставит тебя в человеки. Я снимаю с тебя звание старшего координатора, как сложил с себя звание младшего координатора. Ты ученик, я наставник. Ты учишься, я наставляю. Или чего-то не так? Или не нравится? Или твои аргументы?
  Левая сторона язык прикусила:
  - У-у.
  Правая еще мельтешит:
  - Хочу оправдаться.
  И очень покладистый Муркотенок:
  - Оправдывайтесь.
  Значительная услуга с его стороны. Не ударяет, не добивает и не сажает на кол. Сколько хочешь оправдытельных документов, можно с печатью и подписью. Спешить некуда. Впереди целая вечность. Учебный процесс опять-таки впереди. Твое оправдание входит в учебный процесс. Оно понятно, что запрограммированное оправдание. Муркотенок всяко предвидел и рассчитал подобную вещь. Даже на оправданиях учатся. Некоторые товарищи не согласны. А Муркотенок не против. Чертовски спокойный и просто герой Муркотенок.
  
  ОПРАВДАНИЕ
  - Что ты делаешь, если друг заболел?
  - Я добываю лекарство.
  - Разве приятно носиться с больным, вытирать его потные губы и отмывать его сопли?
  - Идиотский вопрос.
  - А дерьмо убирать опять же приятно?
  - Но это за дружбу.
  - А если враг заболел?
  - Проблема врага.
  - Значит, набрасываешься на больного, на ослабевшего и беспомощного товарища. Значит, пинаешь его, пока не подохнет.
  - Видите ли...
  - Ты ответь, неужели пинаешь?
  
  ПЯТАЯ ГЛАВА КОНЧИЛАСЬ
  Кто же оправдывается теперь, Муркотенок или Че Бэ Иванович? Никак не пойму. Штука сложная, штука противная. Где через жопу свалился левый товарищ, там достойно выглядит правый. А кто сказал, 'демагогия'? Я говорю, 'оправдание'. Ничего не сделал товарищ, сами чувствуете, что ничего. Несколько слов, и мычит Муркотенок:
  - Что-то я не пойму.
  Подход правильный. Больного необходимо лечить, а дурака необходимо учить. Друг это или враг, все равно он больной и опять неученый. Если не вылечишь и не научишь, вся ответственность лежит на тебе. Ты как звено наиболее приближенное к объекту. Ты приблизился плотнее других. Другие товарищи не приблизились, они убежали и отдалились. Только ты не успел убежать. Неважно, какая причина, но ты не успел, теперь поздно.
  С раскрытой пастью стоит Муркотенок. Вроде бы его не обманывали, вроде бы его обманули. Где-то когда-то зачем-то некая макросистема распалась на атомы. Эта макросистема есть друг. Зато атомы не совсем, чтобы макросистема, они атомы. Кажется, ничего особенного, но с открытой пастью опять Муркотенок. Атомы в воздухе, атомы в безвоздушном пространстве, атомы по вселенной, атомы неизвестно куда, атомы через нуль-проводник, и в результате чего-то такое слепилось из атомов. Не догадался 'чего' Муркотенок. А следовало. Или придется его накачать информацией, чтобы в башке немного побольше работали атомы.
  Хорошо, время терпит. Атомы где-то вращаются и по дороге теряются. То есть некоторые теряются, некоторые наоборот, их и больше и толще. Атомы 'наоборот' не выгнать на танке. Были они чужие, нынче они свои, среди тех, что когда-то боролись за микросистему из атомов. Чужие опять же активные атомы. Вот свои никуда не спешат. Место в системе забито, можно поспать. А чужие очень и очень спешат. Как бы не выбросили, когда обнаружат свои. Хочется, чтобы не выбросили. Вот и лезут в любое дерьмо эти атомы.
  Вы говорите, 'побочный эффект'. Возможно, даже очень возможно. Подобную вещь или штуку не пропустил мимо ушей Муркотенок. Он воспринимает 'эффект' не абы как чей-то 'дефект'. Хотя определенные ассоциации есть. Одно распадается, другое рождается. Между ними океан времени. Собственно говоря, даже единственная секунда как океан. А две секунды? А час, или два часа, или десять? А месяцы, годы, века? Чертовски капризное время, дальше не спорит вообще Муркотенок.
  Разве спорил когда-либо выдающийся мордобой всех времен и народов? Он просто в прострации. Сущность Муркотенка пробилась в очень примитивную область. Нечто подобное существовало, нечто подобное было, нечто буквально лежало под лапами. Но очень и очень давно. Ах, если бы молодеющий Муркотенок... Но никаких 'если бы'. Муркотенок стареющий. И рефлексы его стареющие, точнее, они старческие. И внутри черепной коробки почти что опилки, точнее, там мысли по качеству напоминающие опилки. А мысли опять-таки разбегаются. Что-то есть, чего-то нет, куда-то спрятали ящичек. Я бы хотел, чтобы мысли сбегались. Но они разбегаются и ускользают. Почти в дураках Муркотенок.
  - Ты смеешься?
  Впрочем, нормальный вопрос. Че Бэ Иванович ни за что не смеется. По крайней мере, его правая часть, которая полностью и безраздельно овладела Че Бэ Ивановичем на данном этапе, вытеснив часть левую. Так вот она плачет. Вы представляете, самые настоящие слезы из глаз. Это у такого вот дуболома и костоправа. Я не то чтобы представляю. Самому очень хочется плакать. Четыреста лет в виде атомов. Четыреста лет по вселенной. Четыреста лет пустоты. И сколько всего пропало? Хорошее, наверно, пропало. А сколько всего прилипло? Опять понимаете, нехорошее почему-то прилипло. Существенный вопрос, почему? Этот 'существенный' вопрос на твой 'нормальный' ответ вроде ответа. Знает вопросы, знает ответы, но не вспомнит никак Муркотенок.
  Оно близко. Оно рядом. Оно на подходе. Оно обязательно подойдет. Хочется плакать, плакать и плакать. Боль ущемленного сердца. Боль изможденной души. Боль кровавого, неприкрытого, неприхотливого разума. Отпусти это сердце! Отврати эту душу! Сам на колени, покайся и отвратись. Чтобы от всего гадкого ко всему светлому. Чтобы от всего худшего ко всему лучшему. Чтобы от всего безобразного и полной чашей на звезды. А там не то чтобы атомы, там только звезды. Они настоящие. Они нераспадающиеся. Они твои и мои. Они согревали тебя. Они согревали меня. Они согревали нас вместе. Неужели не понимаешь, как они согревали? Когда они согревали? И где эти звезды?
  Скорбным трезвоном
  В пролежнях лени
  Память хоронит
  Жалкие тени.
  Крошит кусками,
  В землю бросает,
  Бьет каблуками
  И засыпает.
  Ей непонятны
  Сердца напевы.
  Черные пятна
  Выгрызли чрево.
  - Вспомнил! - взревел Муркотенок.
  - Вспомнил? - внезапно взорвался Че Бэ (теперь уже Левый) Иванович, - Мать тебя так!
  Нет больше Правого, один только Левый Иванович:
  - И подавись!
  Дипломатия побоку, открыт колпачок на адской машинке:
  - Сдохни и подавись!
  Струя протоплазмы свернула в клубок Муркотенка.
  
  ОТ АВТОРА
  Разделительная канавка между двумя участками все равно, что готова. Я работал спокойно и не очень спешил. Чужой краешек, свой, середина. Три перерыва: чай, обед и переговоры с Владимиром Александровичем. Они затормозили готовность канавки, ибо каждый последующий перерыв куда значительнее предыдущего. Особенно номер три, где, не знаю по каковой причине, разговорился Владимир Александрович.
  - Зачем реанимировать прошлое? - его тема, отнюдь не моя.
  Так и сказал 'реанимировать'. Следовало по-простому, например:
  - Зачем возвращать?
  Мне нравится больше возврат прошлого, нежели реанимация прошлого. Гораздо меньше я отрицаю прошлое, когда возвращаю его. Ошибок меньше, и глупостей, и чего-то еще, и нравится больше. Но Владимир Александрович настаивает на реанимации. Он не желает не то чтобы 'возвращать', а именно 'реанимировать' прошлое. Для него всякое реанимированное прошлое ублюдок и монстр, или жопа с ушами.
  - Идиотский дворец на обломках, - опять Александрович.
  Тема продолжается. Сначала посмотрели на наш сарайчик, затем на хоромы соседей. Вот и вся тема. Она про 'хоромы' или по определению Александровича про 'дворец'. Что-то снова не нравится Александровичу. Вернее, не нравится чертов дворец. Он настоящий реаниматорский. Вот сарайчик ни в коей мере реанимировали. Другое дело дворец. Так и напрашивается, что реанимировали на обломках зловонного склепа, предоставив все это зловоние за фундамент, а верхушку за остальное - и получился дворец.
  - Тьфу его тьфу, - плюет Александрович.
  Я не возражаю. Мне так же не нравится. Прошлое невозможно реанимировать без изменений. Стопроцентная реанимация есть фокус из сказочки. А в жизни она не такая совсем. Отнимаешь десять процентов, еще десять, еще пять и еще пять, затем четыре раза по три, четыре раза по два и какой-то там мусор. Вот на столько и столько реанимация. Реанимированный коммунизм. Реанимированное государство. Реанимированные законы. Реанимированное богатство. Реанимированный домик буржуев. А не все ли равно? Если паучка реанимировали, то и этого достаточно, чтобы сделалась реанимация здоровенной занозой в глазу или обалденной оглоблей в колесах целой вселенной.
  Дорогое чудушко,
  Ласковая стать,
  Ах, не надо рубище
  К юбке одевать.
  Может за столетие
  Было все иначе,
  Да не надо этих мне
  Сухарей собачьих.
  Вот отправят ножками
  Вдоль каких-то дрожек
  И воскреснешь, может быть,
  С чем-то между ножек.
  Ну, вы разбираетесь, с Владимиром Александровичем не поработаешь. Он и слева, он и справа, он и на лопате, он и под нее. А солнышко к горизонту. А солнышко ниже и ближе. А тени удлиняются, и день укорачивается. Дай бог, разобраться с межой. Или завтра наедут соседи.
  
  ГЛАВА ШЕСТАЯ
  Что же это за дьявольская машина, что за хреновина, отметелившая без особых хлопот Муркотенка? Очень трудно сказать. Почти невозможно ответить. Никаких аналогов в истории мирового прогресса и в координаторском движении нет. Одно ясно, это машина. Следующий факт, она отметелила. Еще факт, где-то на уровне недоказуемых величин. На уровне доказуемых величин свои факты. Если свои факты доказываются, то Муркотенок не отметеливается. Не на того насели, не под того копаем, и вообще, не победишь просто так Муркотенка.
  Далее без особых хлопот. Плюнул, дунул, что было, чего не было. Одно достоверно, существует такая машина. По крайней мере, сегодня она существует. Вчерашний день нет машины. Только вчерашний и никакой другой день. Летают самолеты, гудят пароходы, пердят паровозы. Ничего подобного нет. Сами представьте, хоть головой о бревно. Из вчерашнего дня получается только вчерашнее недорозумение. Муркотенок сегодняшний. Имеешь право потрогать его. Потрогал, убедился, ты в курсе, какой он сегодняшний. И что для сегодняшнего Муркотенка ваше вчерашнее недорозумение? Правильный ответ, оно только вчерашнее недоразумение. Не боится сегодняшний Муркотенок.
  А что для сегодняшнего Муркотенка сегодняшнее недоразумение? От этого нельзя отмахнуться. Я не утверждаю, что Муркотенок боится. Товарищ вообще одубел. Ей богу бревно, о которое ты постучал головой. Сколько не бьешь, все равно не пробьешь такое бревно. Поэтому он одубел. Дубоватый на вид и на вкус Муркотенок. Тук-тук, истинный дуб! Даже от пробки не отличить. Тук-тук, сие и есть пробка! А машина не то чтобы пробка, но она существует и есть, если даже закроет глаза Муркотенок.
  Мы сами заехали в дебри. Наша абстракция она дебри. Манипулировать с недоказуемой величиной та же абстракция. Кто присосался к абстракции, того отнесут на горшок. Хотя не шумите, мы доказали, чего не могли про машину. Во-первых, машина отметелила Муркотенка. Во-вторых, она существует. В-третьих, она реальность на базе первых двух вариантов. В-четвертых, она не в руках Муркотенка. И это гораздо гаже, чем предыдущие пункты. Если бы машина находилась в руках, тогда спокойно живи Муркотенок. Вот тебе спаленка, вот тебе отнорочек, вот тебе пенсия и беспроблемная старость. Какие проблемы, если машина в надежных руках? Великий боец не использует против вселенной именно такую машину.
  Идем дальше. Пятый пункт про ненадежные руки. Никто не говорит про руки преступные. До этого пока не дошло. Но они ненадежные руки. Мальчишка, пацан, губошлеп, дуралей, халявщик, придурок, зеленое семя и племя. Необходимо сперва проверять, а потом доверять вышеупомянутой пакости. Так ведь его не проверили. Так ведь родился с машиной. И ради чего? Что за шутка такая? Вселенная порождает могильщика через машину. Или жить надоело вселенной? Я чувствую, ей надоело. Вселенная порождает могильщика, а он убивает вселенную. Недоразвитый, некомпетентный, неспособный, амбициозный, тиран. Какого черта тиран и эта машина?
  Разрешается в последний раз хрюкнуть. Машина имеет реальную, очень реальную подоплеку или основу. Она есть, она существует, она действует. И она доказала несостоятельность прочих систем, противоборствующих дьявольской силе именно этой машины. Вы соглашаетесь, она доказала. По виду вообще ерунда. Если сравниваем внешние данные с доказательствами, то и получается ерунда. Раструб, шланг, два узла, пупурышки, отстойник - вот на что походит машина. По хребтине ударил, синяя полоса. По башке нахреначил, крутейший синяк. По ногам или почкам, почти перелом. А если чуть ниже и ниже... Да мало ли шлангов торчит из помойки?
  Вот чего значат внешние факторы, когда не включается и не работает за машину машина. Несколько ударенных, несколько осиняченных товарищей, перебитые почки... Бей не жалей, всех не пересинячишь. Ну, свалился товарищ с большим синяком, завопил он же самый в слезах. Ну, протянули еще ниже пояса. Более или менее частный вопрос. Другое дело, если включилась машина.
  То есть как? А вот так. Называю две разновидности одного и того же процесса. Слабая разновидность - при не включенной машине. Сильная, соответственно, при включенной. В первом случае только шланг. Ударили, завопил. Не ударили, застонал. При включенной машине не разобраться чего там рычит и работает. Со шлангом еще переносимый случай. Когда-нибудь разберешься. Но без шланга, но при включенной машине... Хотя, идея полпала в башку. Кто у нас нынче побился машиной? Вот именно, кто. Так давайте попросим его объяснить (не представляю чего), но попросим товарища раз или два разобраться.
  Молчит среди прочих товарищ:
  - Меня отрубила какая-та мерзкая штука.
  Других вариантов не будет. Ежели Муркотенок сломался, что значит какой-то сопляк? Ну конечно, сопляк не совсем Муркотенок. Или точнее, сопляк это просто сопляк. Неси денежки, плати денежки, засыпь денежкой. Он сопляк, а Муркотенок сломался. Некому рассказать про машину. И экспериментировать некому. И добровольцев не наблюдаю. Какие еще добровольцы, сам Муркотенок ни то и ни се. Но этот, по крайней мере, сломался. Из следующего товарища будет труп. Вы понимаете, труп. А от трупа какая еще информация?
  Мозги разбиты,
  Кишки разрыты,
  Дерьмо снаружи,
  В желудке лужа,
  На луже слякоть,
  Что можно квакать.
  И нет загадок:
  Покойник гадок.
  Нет информации, значит, и пользы нет никакой. Лопушись, строй красивые глазки, будь героем. А результат, то есть польза уже за горами и за долами, и не в твоих развороченном домике.
  
  СПРАВОЧНЫЙ МАТЕРИАЛ
  Оружие массового уничтожения.
  Абсолютные формы - не существуют.
  Относительные формы - производятся и совершенствуются.
  Задача - уничтожить врага.
  Сверхзадача - зачистить до блеска.
  Задача из сверхзадачи - тайное действие.
  Шпионаж - сделать тайное явным.
  Шпион - героическая личность.
  Конечная цель - служу Родине.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ШЕСТОЙ ГЛАВЫ
  Че Бэ Иванович зализал душевные раны. Вернее, очухалась его левая половина. Ну, та самая, которую не принимали в расчет. Да ты ребеночек! Да ты букашечка! Да ты недавно из детского возраста! Да твое молоко... Секли, секли и не высекли умные дядьки Че Бэ Ивановича. Вот эта правая часть и этот халдей Муркотенок.
  Ха-ха-ха, он и точно халдей. Лишь бы кого-то воспитывать или поставить на место. А какие устарелые методы. Запугивание, наставление, силовая угроза. Ты старичок, ты паршивка, ты мусор. Сиди себе на пенечке, кушай грибочки, не высовывайся, авось не заметят. Дело твое стариковское (читай 'безнадежное'), по такому поводу хорошо бы не высовываться тише мышки или скромнее нарушки. Че Бэ Иванович не разбирается в подобных вещах. Но в силе он разбирается. Недаром машина его, а не другой какой твари, которая когда-то была Муркотенок.
  Впрочем, тварь на карачках:
  - И кто кого высек?
  Правая часть еще вякает:
  - Хватит ослить.
  Но мы ее завернем:
  - И кто тут осел?
  Слишком зловредная правота:
  - Это подло.
  Но научился товарищ Че обращаться с такими поганками:
  - Не подло, а очень разумно.
  Сила на стороне Левого Че. Ибо машина его, а Муркотенок ну точно дерьмо и очесы. Правый Че довольно предательствовал, подличал и подставлял своего компаньона. Правому крест и замочек на глотку. Если перевоспитаешься, восстановишь престиж, докажешь преданность партии и прекратишь матюгаться, то дадим тебе шанс. Только один, только крохотный шанс, только последний. Здесь не богадельня, черт подери! И не детский садик! И не элитная школа для богатых придурков! Катись-ка ты в заднюю часть, пока не добили тебя, и думай как оправдаться.
  Правый Че не оправдывается:
  - Сам придурок.
  Зря это он. Левый Че не совсем чтобы зверский или садистский осколок вселенной. Скорее рационалист. Регенерация призывает к рационализму. Новая жизнь не только призывает, но и толкает туда. Если бы старичок поспешил на пенечек и закусил пирожочек. Если бы не кривлялся и не совался в чужие дела. Если бы добровольно свалил с чужой территории. А он считает чужую своей территорией. Якобы пришел раньше. А если не пришел, так увидел. А если не увидел, так знал. Не переспоришь вообще старичка, не сковырнешь под бочок. Только силой его, только так, чтобы сила к чертям замесила его коварные яйца.
  Против Правого Че не помогает. Он иуда. Он извращенец. Он недостойный подлец. А еще вахлак и последняя сволочь. Покупается за копейку, продается за половину копейки. Никакой солидарности, чувство локтя и вовсе в параше. Тут святой заартачится, а не только бывший младенец. Факты они вопиют. Кто предавал? Кто продавал? Кто иудействовал? Неужели святой? Или ты, старая маромойская крыса и гнусная извращенная харя?
  Че Бэ Иванович ухмыльнулся сквозь зубы:
  - Ты помолчи, или прикончу паршивую кошку.
  Правый Че:
  - Не прикончишь.
  Да что он такое? Имею право на благодарность, вызволил вселенную от дерьма. Если бы одно человечество, еще ладно. Крохотное человечество, гаденькое, черт подери! А тут немного побольше, чем крохотное человечество. А тут под ногами вселенная. Или точнее дерьмо. Вон оно в куче. Лежит, не пентюхает, так ему надо. Раньше товарищ кошка гадил вселенную, раньше командовал и запугал все существа послабее. Что для тебя вселенная? Только произвол, только твое 'я' и никакого чужого. А почему никакого? Что твое 'я' захотело, то и выполняет вселенная.
  Левый Че:
  - Не пойдет.
  Правый Че:
  - Сам ты сука и жопа:
  Вы еще возмущаетесь. Не понимаю подобное отношение к молодому товарищу. Если бы не подобное, а уважительное отношение, тогда мог не разозлиться товарищ. Внутри он добрый, даже приятный и чуточку нежный. Каждого пожалел, каждого расхвалил, каждого ублажил. Но и ты не шибко равняйся на драную кошку. Жалость, хвала, ублажение. На хорошее действие только хорошее противодействие. На плохое только плохое. Если тебя высекли, не очень заулыбаешься. Если тебя оскорбили, не очень-то запоешь. Скорее не запоешь, а завоешь. У одного слезки, у другого корчи, у третьего храп или драп. Но три первых номера не исчерпали весь список. Кто-нибудь разозлится, рассвирепеет, ударит.
  Вот теперь Левый Че улыбается:
  - Оставим пожить Муркотенка.
  Левая идея пришла. Просто потрясающая идея. Что есть божество? Нет, постойте, что оно есть? Только некая формация против противоположной формации. Если противоположной формации нет, то и божества нет. Со временем добрые качества принимают все остальные ошибки, и уже не возносится божество. Оно доброе, оно злое, оно повсюду, оно рок. К нему невозможно подмазаться, с ним невозможно бороться, его невозможно терпеть, а возможно только обманывать.
  Вы догадались, Че Бэ Иванович - божество. И не такой, чтобы жадный Иванович. Не хочу иметь все! Пускай во мне добрые качества! Злые хватайте и уносите подальше. Во мне только развивающееся добро! Я светлая половина Языческой планеты, Языческой цивилизации, Языческого государства. Я не караю, но поощряю. Я не осуждаю, но воспитываю. Хорошую идею подал Муркотенок. Поощрение и воспитание как величайший конек государства. А зло и позор они лежат в грязи под ногами, на самом деле они Муркотенок.
  Левый Че просто душка:
  - Я отыскал исчадие ада.
  Ну конечно, исчадие он отыскал. Больше того, это исчадие выставил за ушко перед целой планетой язычников. Глядите язычники, наслаждайтесь язычники, понимайте язычники. Так произошло поругание вашей религии, так облажались ваши обряды, так полетела к чертям ваша вера. Че Бэ Ивановичу не придется особо усердствовать. Божество пока еще божество, язычники пока что язычники, а Муркотенок и в настоящем дерьме все равно Муркотенок. Не важно, что он Муркотенок. Кто здесь знает про Муркотенка? Нужен козел. То есть позорный и злой. Нужен дьявол. То есть самый поганый из самых поганых и самый чернушный из самых гнилых недоносок. Нужно очистить грехи. Вот они и очистятся. Идеально подходит сюда Муркотенок.
  
  ПОЛИТИЧЕСКАЯ БАЛЛАДА
  Ловкий ход для младенца Че Бэ Ивановича. Первый день на планете и вообще в этой замудренной вселенной, если не посчитать давно позабытое прошлое. Но ход ловкий, он точно из прошлого. Не утверждаю, из предыдущей жизни Ивановича, но из какой-нибудь допредыдущей жизни он точно. Только стратег и политик способен на ход. Дураку ничего не могу посоветовать, кроме как сдохнуть.
  Начало баллады:
  Некто маленький и хилый
  Долго к цели пробирался,
  Перед сволочью постылой
  Пресмыкался, пресмыкался.
  У него дубела кожа,
  На глазах росли маслины,
  Становилась жирной рожа
  И резиновой хребтина.
  Человечкины повадки
  Пропадали, пропадали.
  Был он мерзким, был он гадким,
  Был зловоннее фекалий.
  Но, однако, как машина
  С полным комплексом сноровки,
  Полз к вершинам, полз к вершинам
  И не ведал остановки.
  Мораль:
  Позабудем про кокетство.
  Цель оправдывает средства.
  Продолжение баллады:
  Парня этого любили
  Не скажу, чтоб очень-очень,
  Но ценили и хвалили
  Мимолетом между прочим.
  А за этим мимолетом
  То ли чудом, то ли сдуру
  Он заделался пилотом
  Государственной структуры.
  Стал повыше прочей мрази,
  Не каким-то выпивохой.
  Чтобы черт его не сглазил
  От подобного подвоха.
  И подумал за штурвалом
  Государственной ракеты:
  'Раболепствуют здесь мало.
  Очень плохо, скверно это'.
  Мораль:
  Что естественно природе,
  То всегда в большом почете.
  Окончание баллады:
  Мир катился по корягам,
  Государство шло в парашу.
  С новым гимном, новым флагом,
  Но без хлеба и без каши.
  Государство голодало,
  И ракета тарахтела.
  Да пилоту горя мало:
  Веселился на пределах.
  Он искал скотов поганых
  Недобитые останки.
  Мял тараном, мял тараном,
  Бил из танков, бил из танков.
  Чтобы чувствовали твари
  В политических запрудах,
  Что лизали, как лизали
  На простреленный желудок.
  Мораль:
  Дотянувшись до кормушки
  Только поц сломает пушки.
  Теперь и вы поумнели. Ибо невозможно весь век ходить в дураках. А мнимое зло очень и очень возможно. Рекламирую мнимое зло, его раздуваю, его превращаю в политику государства, на нем остальные вершины и даже благополучие этой земли. Бейте мнимое зло! Уничтожайте мнимое зло! Не отступайтесь, так его так! Это мнимое больше не мнимое зло. Если его ударил, оно ответило. Если его уничтожил, оно возродится сто крат. Если не отступился... Помните, мнимое зло в ваших крепких руках. Вы защищаете свое божество. Это ваше добро, на котором будет держаться всегда государство.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ШЕСТОЙ ГЛАВЫ
  Че Бэ Иванович дал пинка Муркотенку. Развалился тут на дороге, и не пройдешь. Отвратительное чудище, просто тварь или просто мясник. Воняет жареным мясом. Хотя бы рыбой воняло, а то мясом. Ненавижу мясо, всегда ненавидел, в любой ипостаси, в любом облике, в жизни любой, где угодно и как угодно. Вот рыба другой разговор. За рыбу прощаю любое твое и свое прегрешение. И даже последнюю пакость могу. Ты уже не совсем Муркотенок. Уронили, сломали, пинок. Разве потерпит пинок, который совсем Муркотенок. Нет, не потерпит, покуда в нем теплится капелька жизни. Вот если бы дохлый котяра, или рагу, или котлета по-чебышевски... Но никогда ни за что не потерпит боец Муркотенок.
  А этот стерпел. Кровавая куча, вонючая туша, ошметки кровищи и шерсти, остатки зубов и когтей. Неужели живой и стерпел? Что-то в нем булькает, что-то колышется, что-то не исчезает и не уходит с концами. Неужели терпение есть Муркотенок? Неужели опять его жизнь? Лучше бы смерть, чем такая позорная жизнь. Не получил смерть, а получил жизнь. Надеялся опозорить Че Бэ Ивановича, бывшего твоего начальника, а сам позорник из грязи и мрази.
  - Не спеши, - ужаснулась вторая натура.
  - А я не спешу, - левый прикус Ивановича.
  - Не будь негодяем, - и снова удар справа.
  - А я и так праведник.
  Вторая натура повторяется про зло и добро. Зло породить легче, добро устроить труднее. Зло само по себе порождается, а добро не само по себе. За добро мы страдаем и умираем, за зло умирают другие товарищи. Так пускай не мы, но другие товарищи. А мы всегда за добро. Наши добрые поступки легче пуха, им прямая дорожка на небеса и по всей бесконечной вселенной. Они распространяются быстрее, чем мы. Никуда не ступил, ничего не наделал, никого не обидел, а наше добро уже далеко, и ликует при этом вселенная.
  Просто дичь. Просто бред старикашки в какашках. Наши злые поступки тянут на землю. Земля жирная, земля грязная и заразы полный вагон. Вот отсюда злые поступки. Ты думаешь, не отсюда, а они именно так. Вляпался в землю, впилился, застрял. Это не раны бойца. Это не дело великого ликвидатора или чистильщика вселенной. Это просто земля. Ты наехал на ликвидатора. Ты приколол чистильщика. Ты одинокий и грязный. Ты в единственном между прочих числе. Разрешалось во множественном. Это когда народные массы восстали против позорного единовластия. Но захотелось в единственном. Якобы самый умный, якобы самый главный, якобы за всех порешил, как им жить и трубить по вселенной. И все-таки лучше тебя Муркотенок.
  Че Бэ Иванович начинает беситься:
  - Фигня.
  Еще пинок в распростертое тело:
  - Развесь уши.
  Он победил. Он показал свою силу и мощь. Он доказал свое подавляющее и неоспоримое превосходство. Мало ли какой-то боец. Таких бойцов, что псов. Одни бойцы приходят, другие уходят, только Че Бэ Иванович доказал непогрешимость правильного оружия. Доказательство под ногами. Хочу поливаю, хочу отпинаю. Отсюда и есть доказательство. Первый пинок слабый, следующий пинок сильный. Еще следующий пинок, еще более сильный, и настолько, что дернулось тело.
  Левый Че на пороге безумия:
  - Я не знал никогда Муркотенка.
  Правый Че возражает:
  - Я его знал.
  И зачем возражает? Твоя шпана, твой стариковский дружочек, навеки твой, или как там его... Ты его вспомнил, он тебя вспомнил. Ха-ха-ха! Хорошая парочка. Близкий дружочек такой вот развалины. И что же? Дружочек дружочка повторяет до точки. Один - развалина, другой - развалина. Один - дуралей, другой - дуралей. Один - иуда, другой - предатель. Один - восстал против истины, другой - не подарок и сахар. Вот разделаюсь с первым дружочком, значит, дело дойдет до другого. Как-нибудь и в дальнейшем разделаюсь. Чтобы от точки до трупа ободранной кошки.
  Правый Че:
  - Не кощунствуй.
  Левый товарищ:
  - Заткнись и запомни, кто господин, кто преступник и жопа.
  
  О ГРОЗНОЙ СВИНЬЕ
  Старенький Че не умеет пока разговаривать со своей омолодившейся половиной. Нет контакта между частями единого целого и нет целого. А свинья есть. Вы угадали, та самая, что в погоне за парочкой желудей подкопала и уронила огромное дерево. Вы опять угадали, росло дерево, на дереве эти самые желуди. Но желуди не всегда падают с дерева. Иногда они падают, иногда они не созрели. Потерпи, мой свирепенький, не свинячься и не роняй дерево. Процесс созревания практически никакой. Несколько часов, несколько минут, иногда секунды тебе не хватило, чтобы не свирепеть и проявить разум.
  Или не нравится разум? Вон валяются желуди. Только желуди суть дерьмо для свиньи. Желуди валяются, они доступней доступного и неинтересней неинтересного барахла. А свинья на другом уровне. Не надо, чтобы доступный уровень, у товарища свой интерес. Так что копаю, толкаю, роняю. И все по версии Правого Че. Неужели настолько ты близок свинушке, что не умеешь терпеть, а умеешь ронять? Для последнего мероприятия какие-либо качества не нужны. Наглость нужна. И злоба. И ветер, где прячутся мысли. А мысли опять не нужны. Подкопал, подшустрил, уронил. Дерево сгнило, желуди стухли, и не осталось вообще ничего. Трупик дерева, трупик свиньи, твой собственный трупик.
  А говорил, что ты победитель.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ШЕСТОЙ ГЛАВЫ
  Правый товарищ перебарщивает. Его не просили и не подначивали. Сам с прибабахом. По годам старичок, а по уму все тот же мальчишка. Эй, мальчишка не трогай мальчишку! И он в своем праве. Ты подумал, он совсем глупый и маленький? Только твое право, вот это издевательское, вот это надругательское, вот это обидное право, выступающее против самой истины. Я значит старенький, я значит могу. Ты молоденький, то есть кушай и не отхаркивайся желчью и гноем. Ежели отхаркнулся, значит, снова могу. К черту твое право, смотри на мое право. Возможно, ты побеждаешь. Возможно, силач и герой. Возможно, из самых крутейших героев. Но облажать тебя только мое право.
  Величины бывают различные
  И бывают совсем неприличные.
  Может малое лучше отклячется,
  Чем большое такого же качества.
  Но бездарность воистину малая,
  Что грудина разбитая жалами.
  Ни примочки, ни порка хорошая
  Не излечат подобное крошево.
  Не следовало сюда заходить. Не самый приятный товарищ Иванович, а его левая часть не из самых покладистых и подлежащих моральной опеке и порке. Больше того, левая часть кипела и закипела. Ты желал, чтобы она закипела, тем более разозлилась? Так вот она разозлилась больше обычного. Может быть, раз в пятьдесят, может быть, в триста и в тысячу раз. Но она злилась и разозлилась. Как черт, как скелет, как свинья. В таком состоянии Левый Че гораздо опаснее, чем Муркотенок.
  
  КУВЫРКИ
  Номер первый - девятнадцать или двадцать четыре удара по распростертому телу.
  Номер второй - последующее перемещение тела на двадцать один или тридцать два метра во всех четырех измерениях.
  Номер третий - тело как столб.
  Номер четвертый - оно же вколачивается в землю.
  Номер пятый - оно же выдергивается из земли.
  Номер шестой - скрутка, прессовка и комплектация до минимума.
  Номер седьмой - раскрутка, перепрессовка и раскомплектация до максимума.
  Номер восьмой - товарищ Че уморился.
  Номер девятый - троекратное повторение первых семи номеров.
  Номер десятый - пятикратное повторение номера восемь.
  Номер одиннадцатый - то же наоборот.
  Номер двенадцатый - 'широка страна моя родная'.
  Номер тринадцатый - тело на место.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ШЕСТОЙ ГЛАВЫ
  И вы подумали, ничего не изменилось? Нет, кое-что изменилось. Иногда хорошо повеселиться, но правило есть, веселись в меру. Ты значит веселый, я значит дурак? В данном месте всегда сработает правило. Так, так и так - это веселье. Еще так, даже на крохотный винтик или шурупик, и веселье прошло. Его нет, ему попа или чертовски огромная шишка. Ты веселился и перевеселился. Теперь веселится некто другой, например, Муркотенок.
  
  ЕЩЕ КУВЫРКИ
  Номер двенадцатый - Муркотенок на задние лапы.
  Номер одиннадцатый - сотрясение и пульсация.
  Номер десятый - звуки.
  Номер девятый - из воздуха, из земли, от кустов и деревьев всякая силища в это тело.
  Номер восемь - открытые глаза Муркотенка.
  Номер семь - открытый рот чуть пониже.
  Номер шесть - гнилые клыки крупным планом.
  Номер пять - уши торчат.
  Номер четыре - прыжок, поворот, сальто, двойной поворот, сальто назад, поворот на две тысячи градусов, свист, рассеченный воздух.
  Номер три - опять уши.
  Номер два - за шиворот ухватили Че Бэ Ивановича.
  И, наконец - ухватил его Муркотенок.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ШЕСТОЙ ГЛАВЫ
  Даже не знаю, чего следовало делать, чего не следовало в нашей истории. Даже не представляю, который великий боец, а который не очень. По крайней мере, кривляться не следовало. Может, и адскую машину не следовало подключать. Сия машина суть тайное оружие Че Бэ Ивановича. Вы согласились на слово 'тайное'. Идем дальше, ибо 'тайное' не может быть 'явное'. Зато, подключая машину, ты разрушаешь тайну. Подключенная и работающая машина ни в коем случае оружие тайны. Ее видели в работе, ее оценили, против нее иное оружие. Никто не уточняет, какое оно, но оно 'тайна'.
  Итак, тайным оружием владеет теперь Муркотенок, Че Бэ Иванович ничем не владеет. Секунду назад, две секунды и три товарищ владел. Теперь не владеет. Никаких вопросов, адская машина очень мощная игрушка. Аналогов нет, противоядия нет, антимашина в проекте. Но Муркотенок это тебе не игрушка. Рано пока подыхать. И отступать пока рано. И валяться вверх корпусом. И сучить ушами. Даже стареющий Муркотенок выше самой из самых игрушек.
  Уже не так плохо. Шансы обеих сторон уравнялись. Хотя не спешите, предпочтительнее проигравшая сторона, потому что она не совсем проиграла. Зато победившая сторона на огромном суку, потому что она не совсем победила. В эдакой крошечке 'не совсем' скрывается взлет проигравшего и падение победившего товарища. Проигравший товарищ все разгоняет и разгоняет себя, а победивший все тормозит. Меньше, равно, больше... Именно по такой схеме теперь поражение вместо победы.
  
  ЕЩЕ И ЕЩЕ КУВЫРКИ
  Минус один - крепкая оплеуха с плеча.
  Минус два - Че Бэ Иванович устаканился боком и раком.
  Минус три - Че Бэ Иванович роет землю.
  Минус четыре - он же ползает.
  Минус пять - он матюгается.
  Минус шесть - ответный пинок и только один.
  Минус семь - полет на четыреста сорок два метра до одиноко стоящего дерева, удар о дерево и возвращение по той же траектории обратно.
  Минус восемь - речь Муркотенка.
  
  РЕЧЬ
  Слегка поумнел Муркотенок. Несколько хороших ударов, и он поумнел за отчетный период. Следовало взбодриться, а то не так чтобы умный, и не так чтобы глупый боец Муркотенок. Теперь поумнел. Другие меньше умнеют и в более радужном возрасте. Этот под старость совсем поумнел. Слушайте, как поумнел Муркотенок! Радуйтесь, как на великую битву поднялся боец! Трудно быть глупым, трудно быть умным, а хорошо поумневшим хотя бы единственный раз. За раз поумнел, значит, недаром живет Муркотенок.
  Нет, не учите его, и не воспитывайте. Жизнь как лучший учитель и воспитатель. Дольше живешь, больше умнеешь. Хотя на самом деле ты не умнеешь. Продолжительность жизни не отвечает за ум. Но послушаем Муркотенка, он за все отвечает. Жил и не умнел. Сорок лет, двести, пятьсот пятьдесят, почти тысячу. Просто жил и опять не умнел. Может до сегодняшнего дня, может до настоящей минуты и настоящей секунды. В голове ничего не щелкало. Под черепушкой замерли мысли без суеты и движения. Теперь щелкнуло, теперь сдвинулось, теперь поумнел. Вот подходящий момент, когда умнее всех Муркотенок.
  Впрочем, немного загнули мы лямку. Под ногами Че Бэ Иванович. Ты понимаешь, это Че Бэ Иванович, это старый товарищ и старый соратник по партии. Муркотенок не отвергает Че Бэ Ивановича. Он его не забыл. Столь всесокрушающий ум. Или всеотрицающую и ниспровергающую энергию. Или неостанавливаемые удары плоти и духа. Муркотенок орет во всю пасть, он не забыл. Здравствуй Че Бэ Иванович! Здравствуй товарищ по партии! Как же ты далеко! И как давно не встречался с тобой Муркотенок! Ах, это было в дурацкие те времена, когда ничего не было. Кажется, не было партии, как ее воспринимают сегодня. Координаторское движение совсем квелое. Кажется, не было координаторов с большой буквы. Только ты. Только я. Только Че Бэ Иванович, мой незабвенный старший товарищ. Только твой младший брат Муркотенок.
  И еще. Какого черта ты влез в эту шкуру?
  
  ОКОНЧАНИЕ ШЕСТОЙ ГЛАВЫ
  Муркотенок завершил свою проповедь. Он отвечает за слово и дело. Сперва слово, затем дело. Спешить ему некуда. Если он отвечает, значит, он отвечает. И подталкивать его нечего. Выдающаяся экосистема под ярлыком 'Муркотенок' сама себя подталкивает. Нет, она не увеличивается в размерах и не нарастила гиперпространственный потенциал. Ей это пофигу. Она просто подталкивает. Потенциал настолько велик, что любые добавки со стороны прочих потенциалов не более мусора перед системой.
  Правый Че очень ласково:
  - Не пускай негодяя к машине.
  Муркотенок на один глаз:
  - Как-нибудь справлюсь.
  Правый Че только с любовью:
  - Машина непредсказуема и опасна.
  Муркотенок на оба глаза:
  - Как-нибудь без сопливых...
  Вот что значит 'поумнел' Муркотенок. Он справится, он обойдется, он когтями взялся за вашу машину. Это я, это машина моя. Ты поиграл и не так чтобы правильно. Я буду лучше, и я поиграю. Только правила будут другие. Твои правила неправильные, а мои совсем правильные. Я за правила, больше того, за правильное использование машины. Жизнь проходит по правилам, судьба разворачивается по правилам, надежда влетела в правильную колею, удача рулит за надеждой. Ты отвергал правильное, ты препогано играл. Гадкий мальчик! Пакостный мальчик! Просто бяка и дрянь. Но я не ругаюсь. Все-таки из мальчика не сделаешь девочку, а правила можно внушить даже бяке.
  Но это не все.
  - Что за хреновина? - возопил Правый Че.
  - Что за херня? - уже Муркотенок.
  Тронул машину, сработала некая сила внутри, и задымилась машина.
  - Что за придурство? - опять Муркотенок.
  - Еще не такое бывает, - а это уже Левый Че, и не слыхать товарища Правого.
  Машина раскрутилась змеей. Машина покинула шею хозяина, то есть шею Че Бэ Ивановича. Машина упала на камни. Машина в куски по камням. Черт подери, лопнула в одночасье машина! Никто не виноват. Муркотенок не хотел, чтобы она лопнула. Муркотенок ни в коей степени промахнулся. Повторяю, Муркотенок рассчитал правильно каждый свой шаг и рассчитал на высоком профессиональном уровне. Но все-таки лопнула именно эта машина. Каменный поток, каменное железо, каменный студень, каменные внутренности, каменная реакция, и вообще камнепад. Без какой-либо команды взорвалась машина.
  Вы слушаете, она взорвалась. Я не понимаю, что это такое. Или защита ее сработала, или реакция на чужеродное касание чужеродным предметом по имени 'Муркотенок'. Все может быть, но факт остается, взорвалась машина. Некие крючки, некие пуговки, некая амуниция и облигация, некий процентик на позументик, по-нашему просто бардак. Разверзлось нутро, в сорок четыре раза больше воронки. И это уже не воронка для выхода протоплазмы. Но бардак высочайшего уровня. Протоплазма не выходит, она всасывается. Вот именно, всасывается. Из материального мира в ничто, а точнее, в бесконечную и безграничную многомерность вселенной.
  - Идиот! - заревел Муркотенок.
  Бездна спустилась на землю. Земля языческая, для бездны сущий пустяк. Бездна здесь, она рядом, она развивается по возрастающей линии с ускорением, все остальное по убывающей. Такое ощущение, что нас затянуло в другую вселенную. Планета все меньше и жиже. Планета пошла изнутри. Если желаете, каждым своим атомом завибрировала и стала распадаться планета. Но сначала она пошла изнутри. Как сырое яйцо. Прокололи дырку и высасываем. Атом за атомом, капля за каплей. Уточняю, темп возрастающий. Когда растворится последняя капля, от планеты останется одна скорлупа. То бишь, точно яйцо. Нет внутренностей, но есть скорлупа. Можешь высушить, а можешь треснуть без лишних усилий, даже не применяя оружие.
  - Грязный кобольд! - в который раз ругается Муркотенок.
  Хорошо еще парень ругается. Жалко планету, чертовски жалко ее. Начинающая планета, пока ничего не встречала хорошего. И верхушка у нее молоденькая, ну которая скорлупа. А внутренности совсем молоденькие, ну которые под скорлупой. Жалею верхушку, жалею внутрянку. Само язычество очень и очень жалею. Неужели апокалипсис спустился на эту планету? Неужели конец из начала, а середины не будет вообще никогда? Воронка всасывает, материя всасывается. Черное небо, черные деревья, черная трава, черный воздух. На щеках не слезы, но сажа и черная кровь. Почему эта кровь черная? Должна красная. Только красная кровь признак жизни. Жизнь еще не сломалась. Жизнь еще не свернулась. Она живет и возможно останется жить, пока действуют красные признаки. Только черные признаки не живут и не действуют.
  - Что же это такое? - как об забор Муркотенок.
  Чертова пена
  Черного века
  Капельки тлена
  Сбросила в реку.
  Сбросила в пропасть
  Черных страданий
  Черную гордость,
  Черное пламя.
  Дала по уху,
  Дала по глазу
  Черной чернухой,
  Черной проказой.
  И завершила
  Эту обнову
  Черной могилой,
  Черным остовом.
  Не представляю, откуда старческий всхлип:
  - Кнопку дави!
  Дальше все хаос и мрак:
  - Где твоя кнопка?
  
  ОТ АВТОРА
  Свежесть в воздухе обалденная. Хватит работать лопатой. Солнце ниже и ниже, а душа твоя ближе и ближе. Ну, представляешь, куда она ближе? Или не представляешь? Может и так. Но чувство близости есть. Просто чувство. Очень близкое, очень родственное, очень житейское чувство. Никто для этого не пострадал. Даже соседи не пострадали. На их совести тяжесть. Они воришки. Ну, понимаете, обыкновенное жулье. Маленький клочочек земли, и ты жулье. Своей земли много, свою не обработать и задним местом не вылизать, а на чужую покусился точно на пряник. Пожалуй, чужая и лучше, и слаще, и кушается хорошо.Своя ни черта не родит. Только коренья да камни.
  Владимир Александрович опять в философию:
  - Реанимация прошлого сложный, практически неразрешимый процесс, если хочется по-настоящему реанимировать прошлое. Для этого всего не много, но мало. Во-первых, ум. Во-вторых, чистота. Следом, ясность и неподкупность. Еще дальше, поступок почти в идеале. В-пятых, вообще идеал или мысль. И наконец, что-то от ангела, чего не имеют и не получат когда-нибудь люди.
  Я не отрицаю про ангела:
  - Люди всегда люди.
  Владимир Александрович мне благодарен за это:
  - Как невозможно реанимировать одного человека, так невозможно реанимировать массу людей. Один неангел плюс один неангел не дадут одного ангела. Люди не перемножаются, только складываются. Если бы перемножить минус и минус, тогда получится плюс. Но люди, эти самые неангелы, они складываются, сколько бы их не было. То ли два, то ли сто, то ли нация, то ли отечество русских.
  Я опять же не против:
  - Нам бы почистить Россию.
  И Владимир кивает в ответ:
  - Самое время почистить. Русский национализм опять же антинадежда на ангела. Русский национализм якобы из русского прошлого, от истоков русской земли. Но он не оттуда. Чего нет, того нет. Негодяи и жулики придумали национальное прошлое. Это религия придумала, чтобы убить настоящее в прошлом и реанимировать особенно беспринципную церковь. Почему бы и нет? Религия не может быть чем-то великим для русской души. Она не наша, черт подери! Она возникла не здесь, не у нас, она не нужна. То есть нам не нужна, то есть нам русским. Но себе она очень и очень нужна, и поэтому в реанимацию церковь.
  Я сажусь на пенек:
  - А не позвать ли сюда мамочку.
  Владимир не очень настойчивый товарищ:
  - Пускай послушает, полезно знать каждому. Мусор прошлого содержится в настоящем. Мусор реанимации содержится в реаниматоре. Просто мусор он под ногами. Но мусорная реанимация хуже всякого прошлого. Ибо прошлое мы обошли. А настоящее еще здесь. Настоящее эдак не обойти. И в будущем еще хуже.
  Это русская дорога,
  Ты ее не очень трогай.
  По дороге этой скверной
  Рассыпают только перлы.
  А чего там собирают,
  То не очень рассыпают.
  И вообще, отвечу честно,
  Собирают неизвестность.
  Наконец, появилась мамочка со своей салатницей. И мы подумали, не прерваться ли на пару минут, чтобы последнее слово пошло под салатик.
  
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
  На грани полного уничтожения и распада Муркотенок все-таки дотянулся до кнопки. Схватил ее и вырвал к собачьим чертям. Вместе с нагромождением проводов, приспособлений защиты, антиядерным козырьком, воронкообразной инфраструктурой разрывающегося, индифферентного вещества и просто защитной оболочкой в окрестностях кнопки. Он сделал это, он дотянулся, он боец и никогда не проигрывает, особенно если есть кнопка.
  Не по правилам поступил Муркотенок. Как поступают по правилам правильные товарищи? Язычество просто дрянь. Язычество - глупость. Язычество опять же разврат. Пускай подыхает язычество. Не живет никогда и подыхает. Сажаюсь на корабль, ноги в когти - и драпаю. Еще одна Черная дыра во вселенной. Ничего необычного, только Черная дыра с большой буквы, только она. А я драпаю. Но не так поступил Муркотенок. Он не способен иначе. Вперед, вперед и вперед. Это по его разумению 'так'. А разумение Муркотенка как правила Муркотенка. А правила Муркотенка много больше, чем разум.
  И вообще, мы чуточку не в тех эмпиреях. Адская машина не выдержала свое собственное нутро и захлебнулась. Она захлебнулась в двух или трех шагах от критической точки. Именно те эмпиреи! Вот тебе крест, именно они и мама моя! Но адская машина не выдержала. Ураган по загривку. Черный ливень сменился на белый ливень, а белый ливень на солнечный дождичек. Деревья те самые, и кусты, и трава. Не чернуха и не порнуха, опять-таки черт! Просто деревья, просто кусты, просто трава. Ну, и над всем этим просто боец, которого мы назовем Муркотенок.
  Не стесняйтесь, товарищи. Разум Муркотенка не может быть только субстанцией, отделенной от прочих своих элементов заборами, рвами, решетками, либо иной чепухой. Той самой чепухой из чистого, светлого, непорочного духа, из эликсира борьбы и любви, из фантомов чего-то и как-то без связи с материей. Ибо материя есть, а разум с ней связан и не болтается на веревочке. Это материальный разум величайшего мордобоя всех времен и народов на протяжении бесконечной и вечной вселенной.
  Кто-то подумал, так не бывает. На разумника найдется еще разумник, на мордобоя еще мордобой. Я отвечаю, бывает. На Муркотенка не найдется другой Муркотенок. Вы видели действие экосистемы 'разум и плоть'. Вы прочувствовали чуть ли не в попе своей подобное действие. Вы ребята нормальные. Но и Муркотенок нормальнее самого нормального из нормальных товарищей. Он только отблеск экосистемы своей, он только кусочек ее, он только мясо, кости, сосуды. И все-таки он Муркотенок.
  Хотя помолчите, мы тут беседуем про ураган. Был и слинял ураган из материи, оборвался в нескольких микрометрах от Черной дыры. И что за паника дальше? Ну, был. Ну, оборвался. Нынче как песик с намыленной задницей. Или как поросеночек с гавняным пятачком. Или заноза в бревне. Или истина, от которой стошнило. Не хочу, не уважаю, не буду. Если в нескольких микрометрах нечто подобное возможно заправить обратно. А если заправили, то это не наша проблема, и вообще никакая, и вроде не существует ее. По-нашему, сплыл ураган, то бишь, слинял - и кусай себе яйца.
  Зато Муркотенок в первом ряду. Обыкновенный боец, не очень-то героический, на вид никакой. Мрак материи затронул его душу. Но душа очень крепкий и не совсем чтобы тронутый камешек. Ты ее затрагиваешь, она тебя затрагивает. И где будет мрак? Докажите мне, где? На самом деле его нет. Пробивался сквозь щели небытия, а отыскали в углах бытия. И вот возвращается к центру планеты материя.
  Точно вижу, она возвращается. Еще не встречалось яйцо, которое высосали, затем назад выплюнули. Но планета встречалась. Это Языческая планета. Она вместе с нами, она за нас, она получает обратно, что высосали. Ну, вы в курсе, ее внутрянка вернулась обратно. Ежу понятно, необратимый процесс в конечном итоге более чем обратимый процесс. И скорлупу не задели, и содержимое по местам. Не повторяю, какое оно содержимое, как растечется внутри. Ладно, как-нибудь или сяк растечется. Планета еще молодая, со сбалансированной природой. Природа уже не упустит свое. После Черной дыры грех бы ей что-то проделать не так. Среди победителей эта природа.
  Горние силы
  Отбросили муки,
  Вправили жилы
  В разбитые руки.
  Вправили кости
  В разбитые груди,
  Выварку злости
  Засунули в студень.
  И на минуту
  Своими штыками
  Голову чью-то
  Увили венками.
  Далее разрешается громко рыгнуть. Мрак и ад в большой попочке, а все остальное по полочкам. Оттого и разрешается громко. Что мне ваша машина? Что мне супероружие, приносящее смерть? Что мне всякое 'ваше' против всякого 'наше'? Покуда стоит за весь мир Муркотенок.
  
  СПРАВКА
  Турбореактивный плазменный модулятор, или адская машина.
  Место действия - государство язычников.
  Время действия - один день.
  Разрушающая способность - не зарегистрирована.
  Созидающая способность - не выявлена.
  Побочный эффект - мельчайшие микрочастицы, простые элементы, гранулы, останавливаемое и компенсирующее начало, другой мусор.
  Регистрационный номер - единица, двойка, четверка, двадцатка, четыре нуля, восемнадцать.
  Регистратор - неизвестный товарищ.
  Аналоги - нет.
  Вероятность повторения - девять сексиллионных процента.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЕДЬМОЙ ГЛАВЫ
  Все кончилось, и ничего не было. Муркотенок достал поясок. Затем протянул его между лапами бывшего суперязычника, и эти лапы связал на десять узлов, из которых половина морские. Затем еще поясок, но с булавкой. Муркотенок продолжил протягивание в три слоя, а сверху защелкнул булавкой. Оно не очень красиво, но прочно. Обыкновенная гипертрофирующая булавка с лазерным приводом. Булавка разрушается, привод взрывается, силы в нем пятьдесят килотонн. Не так чтобы много, но Муркотенок носил для себя, ежели зубик какой заболит или спинка заноет. Носил, носил и носил. Теперь в хорошие лапы попала булавка.
  Чего следовало ожидать. Величайший боец использует любую мелочь по назначению. Чтобы цветы цвели на камнях. Чтобы птицы пищали в ущельях. Чтобы людишки сидели по норам. Чтобы зверушки не трогали среди прочих людишек. И вообще, какой потрясающий день! То бишь сегодня он потрясающий. Муркотенок не думал про это, не понимал, его не спросили. День или ночь, свет или мрак, пустота или наполняемость, космос или Языческая планета с большой буквы. Наконец, засунули в одно место глагол 'не спросили'. Это мой день. Понимаете, мой! Это день рождения Муркотенка.
  Хотя и для сволочи то же рождение. Ты решил отдохнуть? Ну конечно, а как же иначе? Ты попробовал уединиться и спрятаться? И это есть правда. Но не очень тебе повезло. Или я ошибаюсь? Или очень и очень? Кажется, ошибаюсь. Муркотенок подбросил безвольную тушу. Мы что-то там говорили про сволочь? Да какая вам сволочь, просто безвольная туша. Муркотенок взвалил ее на плечо. Повторяю, туша тяжелая, потому что безвольная. Плечо изуродованное, потому что оно обгорело. Но не поморщился Муркотенок. А не пора ли нам прогуляться?
  Шаги его ни туда, ни сюда. Душа его благородная. Мысли его сама благодать. Мечты из кармана по целой вселенной. Что еще нужно? Че Бэ Иванович не совсем сволочь. Да и какая он сволочь? Всегда утверждалось в учебнике по координаторскому движению, с прибабахом Че Бэ Иванович. Вдруг наступит на прибабах, вдруг кувыркнется, вдруг развернется, и понесло по корягам. Разве сие сволочь? Просто товарищ Че, просто программа такая внутри. Закладывается программа, зашифровывается, и понесло. Знает товарища Че Муркотенок.
  Тяжелое детство, можно сказать. Все тараканы оттуда, тем более прибабах. Вот у Муркотенка хорошее детство. Только вспомнил и улыбнулся. Хорошее детство, хорошая мама. Здравствуй, мохнатая мама! Здравствуй, сынок! Я еще одного маклака завалил! Ты его не обидел, сынок? Нет, не обидел, а завалил! Ты самый лучший сынок! Так и идет Муркотенок. На плече туша, в сердце мохнатая мама. Радостный, черт подери, Муркотенок.
  Это Иванович тупой и безрадостный. Жалко Че Бэ Ивановича, очень жалко его. Столько живет, регенерирует, перевоплощается. Где его начало? Где его детство? Где его мама? Только чугунные игрушки остались. Эти игрушки как чугунные воспоминания. Бац по балде! Не представляю, чего вспомнил. Но вспомнил. И страшно, и жутко, и жалко, и абсолютный кошмар. Потому что игрушки чугунные. Они падают и ударяют. Они всегда падают, они всегда ударяют. Сквозь системы, века и народы. От них не сбежать. Они прочно в сердце товарища Че. А знает про это один Муркотенок.
  
  НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
  Отчего мы носим с собой свое счастье и горе? Отчего мы содержим внутри наш дурацкий и скверный характер? Другие отбросы снимаются, складываются и выбрасываются. Чуть чего износилось - и больше не носим. Есть, конечно, любители старины. Если одежонка, так рваная. Если обувка, так грязная. Если мебелишка, опять же с клопами. Если квартирка, сплошь тараканы. Наши тараканы у нас в голове. Они практически с первого дня. Еще не родился, а в голове таракан. Еще не обделался, а следом другой. Еще не наехал на ручки и ножки, а голова большой тараканник.
  Неплохо бы снять эту голову, вытряхнуть и почистить. За годы и годы она чертовски замусоривается тараканами. Да и вонища оттуда не очень. Ни в коем случае мысли воняют. Опять тараканы. В квартире от них никакого житья, в голове и того хуже. Но квартиру мы иногда убираем. А голову? Кто ее убирает? Кто чистит ее? Голова по большому счету закрытая на огромный замок. Плюс ко всему замок заржавел и ключ на дне океана. Покуда ключ не найдешь, замок не откроешь. Хотя не трудитесь, родные мои, ключ не найдешь никогда. Значит, останется чертов замок, и в голове тараканы.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЕДЬМОЙ ГЛАВЫ
  Муркотенок уничтожил врага. Муркотенок приобрел друга. Муркотенок и на Языческой планете все равно Муркотенок. Лапы его спотыкаются, сам едва продвигается, кровища хлещет из ран и разорванных сухожилий, на плече туша. Как хорошо! Вы понимаете, дьявольски хорошо! Муркотенок укрылся от одиночества. Вечное одиночество, невыносимое одиночество, одинокий космический волк, одинокая старость. Надоело жить в одиночестве, надоело скитаться по одному, надоело вот так и вообще до конца. А теперь приобрел друга.
  За это можно отпраздновать. Да какое отпраздновать? Завалиться в таверну, раздавить бутылек, так нажраться, чтобы три дня не подняться. Радужные картины в глазах Муркотенка. Это маленький домик на двоих. Это маленький садик туда же. Это девчоночка общая. Хотя не согласен, девчонку отдам другу. Он молодой, он красивый, он заслужил. Какого хрена под старые кости девчонка?
  Муркотенок все равно улыбается. Языческая идиллия в центре языческого государства. Или точнее, к чертям государство! Идиллия будет, а государство не будет. Упраздняет его Муркотенок. Пускай веселятся язычники, как захотели. Матриархат захотели, их дело. Патриархат захотели, не против. Каждое государство отрабатывает свою программу и замыкает свой круг. Есть определенные трудности, но это не мои трудности. Если трудности уничтожить и рафинировать государство, то программа не отработается и круг не замкнется. Дальше уже не трудности, но крах государства.
  Муркотенок демократичный и добрый товарищ. Язычнику язычок, а мне отдайте моего друга. Это нахальный ублюдок, это капризный парнишка, это дебил каких мало и недоносок каких поищите. Но он для меня, что светоч в окошке против всего вашего выдающегося и обалденного хлама. Ваше для вас, он для меня. Никого не торопит, не гонит, не бьет Муркотенок. Битва титанов в кустах. Титаны чуть-чуть повозюкались среди прочих пигмеев. Для кого была битва, для кого только дружеская возня. Нет победителей, нет побежденных. Есть Че Бэ Иванович и есть Муркотенок.
  Оно здорово! Муркотенок ускорился. Муркотенок встряхнул на бегу и погладил безвольное тело. Что-то придется убрать, что-то добавить. Работа предстоит колоссальная. Друг пока еще враг, но на самом деле он друг. Муркотенок знает, что друг. Просто еще маленький и неразумный. Никакого ему воспитания. Да и кто воспитает подобного бугая за один день? Природа не воспитает. Вселенная не воспитает. Тем более старый Че Бэ Иванович. Этот старый Иванович сам невоспитанный. Муркотенок всегда говорил, необходимо его воспитать. Но не воспитывали, как говорил Муркотенок, и упустили момент. Теперь Муркотенок его воспитает.
  Даже дыхание перехватило. Может от быстрого бега. А может дыхание от воспитания. Для стареющего Муркотенка задача номер один. Воспитываю, исправляю, уничтожаю. Никакого зла, только добро. Ничего личного, только общественное. Никаких комплексов, только открытая книга и чистый родник. Будут тяжелые ночи, будут тяжелые дни. Много дней и ночей. Однако со временем придет результат. Муркотенок уверен, он точно придет. Больше жратвы, больше питья, нравоучительная беседа, и вот результат. Не следует торопиться. Старый добрый товарищ в твоих лапах. Он пока еще юный товарищ, он пока еще заготовка и даже ничто. Но со временем он потолстеет и раздобреет, и вернется к тебе этот старый товарищ.
  Муркотенок вообще оптимист. Солнышко у нас красное, потому что садится. Душа у нас добрая, потому что без пакостей. Ты имеешь право не доверять, не любить и считать за врага Муркотенка. Но что еще право твое? Оно обыкновенное право, то бишь самое обыкновенное из самых обыкновенных. А враг превращается в друга. Ты увидишь, как он превращается. С каждой булочкой, каждым помидорчиком, каждой рыбинкой и котлеткой, после каждой рюмашки в твое ненасытное брюхо. Муркотенок знает, брюхо всегда ненасытное. Или он в дураках? Или все позабыл про Че Бэ Ивановича? Нет, все тот же Че Бэ Иванович. Душа его ненасытная, тем более брюхо.
  - Множество дней и ночей, - ворчит Муркотенок.
  И это множество все оттуда из детства. Мохнатая мама одобрит его выбор. Радуйся, мохнатая мама! Улыбайся, мохнатая мама! Ты не можешь не видеть меня. Это солнышко, оно твое солнышко. Этот космос, он твой космос. Я чувствую, кто-то есть рядом. Я чувствую, это со мной. Чем больше старею, тем больше я чувствую, мама! Ты еще не зовешь меня в гипервселенскую даль. Тебе хорошо. Чертовски тебе хорошо под твоим солнышком и в твоем космосе. Ты выполнила свой долг, и ты не зовешь меня, мама. Добрая моя! Ласковая моя! Нежная моя! Твой Муркотенок не выполнил долг. Он такой бестолковый и так мало хорошего сделал для этой вселенной. Он совсем никудышный пацан и должник, что так любит мохнатую маму.
  - Я еще пригожусь, - он уже не ворчит.
  Впереди прекрасное будущее, под ногами прекрасное настоящее, за спиной безразлично какое там прошлое. Мы уходим из прошлого, мы ломаем преграды, что нас не пускали вперед. Мы возьмем это прошлое дальше, но возьмем его лучшую часть, наше доброе-доброе детство. Чтобы детство вернулось опять к Муркотенку.
  
  СКАЗКА О ПРОКЛЯТОМ ВРЕМЕНИ
  Пункт первый:
  Звезды тихо свернули из круга,
  Отпустили тугую подпругу,
  Отпустили дурные обеты,
  Отказались от доброй победы.
  Отвалила победа в пространство,
  Отвалила своим постоянством,
  И натурой своей отвалила,
  Как уходит натура в могилу.
  Да прибрала могила в объятья
  Неприметные с виду проклятья,
  А наружу затем передала
  Демонической пакости шквалы.
  Передала кошмарные своры
  На кусты, на пеньки, на заборы.
  И особо для звездного мира
  Начиненные мерзостью дыры.
  Ну а дыры по звездному полю
  Хорошо свою ниву вспололи,
  И за это от смрадного гада
  Получили приличную плату.
  Пункт второй:
  Продажные шкуры
  Продались давно,
  Спустили на дуру
  Златое руно.
  Спустили душонку
  За пару пинков,
  Как будто в пеленки
  Наклали мозгов.
  Для них не осталось
  И нити руна.
  Продажная жалость
  Осталась одна.
  И чертова злоба,
  И чертова страсть -
  Продаться до гроба,
  До гроба украсть.
  Хотя бы конфету,
  Хотя бы дерьмо
  Зубами отведать,
  А там все равно.
  Пункт следующий:
  Мир свихнулся возможно не сразу,
  И не сразу откушал заразу,
  И не сразу к заразе приелся
  И порочной душой прикипелся.
  Он боролся, конечно, веками,
  Поднимал благородное знамя,
  Орошал благородные нивы
  По вселенной до боли счастливой.
  По вселенной, прекрасной до боли
  Разливал благородную волю.
  А потом собирал урожаи
  Для покрытия прелестей рая.
  Только рай раскололся на части,
  Канул в логово адовой пасти,
  Канул в логово адского века
  Вместе с подлой душой человека.
  Отпустил на поруки нирвану
  Соответственно этим подлянам.
  И отправил на вечные муки,
  Что забыл отпустить на поруки.
  Пункт поворотный:
  Время проклятое
  Кровью замазало
  Морды сопатые,
  Гладь унитазную.
  Время жестокое
  Все изувечило
  Злыми пороками,
  Вечностью, вечностью.
  Ангелы взвизгнули
  Рядом с иудами,
  Крыльями брызнули
  В пропасти лютые.
  Сбросили перышки,
  К черту отправили.
  Прямо на колышки
  Сплавили, сплавили.
  Да на рогатинах
  Душу повесили:
  'Сдохни тухлятина!'
  Весело! Весело!
  Пункт пятый:
  Мир скончался на всех оборотах,
  Мир скончался в глазах идиотов,
  И в продажных глазах обломился.
  Мир убился, убился, убился.
  Но убившись бездарно сегодня
  Не дошел до конца преисподней,
  А повиснул на ниточке малой
  И опять же душой запоздалой.
  Так что ад всколыхнулся от гнева,
  Разорвал похотливое чрево,
  Поломал свои клешни и ноги
  О души запоздалой отроги.
  Перепутал хвосты и копыта,
  Перепутал кишки паразитов.
  Перепортил, что мог перепортить,
  И засел на кровавые когти.
  Совершенно забитый, бессильный,
  Совершенно тупой и дебильный,
  Переполненный толпами гадов,
  Да еще безобразно рогатый.
  Временная остановка:
  Одна единица
  Затеяла бой,
  Сумела сразиться
  С поганой судьбой.
  Сразиться сумела
  С потугами зла.
  Судьбу одолела,
  К чертям разнесла.
  Огрызки позора,
  Поганые псы,
  Паршивые воры
  Наклали в усы.
  Растратили жала
  В собачьем строю.
  Растратили даром
  На подлость свою.
  'Кончайте дурилу,
  Тащите в кусты!'
  Пред истинной силой
  Заглохли скоты.
  И как всегда:
  Мир, конечно, остался в помоях,
  Не ушел от продажного воя.
  Но зато обеспечил надежду,
  Каковую не видывал прежде.
  Обеспечил немного закваски
  На протухшие к черту салазки.
  Чтобы больше они не чудили
  И от грязной помойки скользили.
  И в натуре скользили от смрада,
  От кипящего мерзостью ада.
  Пусть пока незаметно, незримо,
  Но скользили от копоти, дыма.
  Пролагали себе по микронам
  Колею до вселенной исконной.
  Пусть не сразу и пусть не мгновенно
  Пролагали пути до вселенной.
  По крупинкам из мрака, из пыли
  Уходили вперед, уходили.
  И путями прекрасными теми
  Затмевали проклятое время.
  
  ОКОНЧАНИЕ ПОСЛЕДНЕЙ ГЛАВЫ
  Таверна. Ее обломки. Одна стена к черту, противоположная дыбом, боковые наперекосяк. Муркотенок попробовал декламировать стихи собственного сочинения. Ну, попробовал и попробовал. А что из этого? Всем разрешается, и слышно издалека. От стены, которая дыбом, вот от нее и слышно. Поэзия идет в поднебесье, поэзия стелется по земле, поэзия бешеная и безумная. Черт подери, здорово слышно ее на данный момент. Не промахнешься уши закрыв. Твои уши отправились к черту и вместе с первой стеной. Так орет Муркотенок.
  Ну и ладно. Ему разрешается. У стены опять же Хозяин. Точно он, за базар отвечаю. Старая рухлядь, старая жопа, нос до губы, зоб до пупка. Снова и снова Хозяин. Прислонился, размахивает кочергой и воняет. Зубы, опять-таки черт, это зубы воняют. Потрясающая вонища, потрясающий выход судьбы. Зобатый Хозяин, носатый Хозяин, трухлявый Хозяин. Не скажу, что дурак. Засмотрелся на Муркотенка, задумался, вонь из зубов. Точно, что не дурак. На морде написано, чертовски умный Хозяин.
  - Говоришь, не сезон? - и кочерга вдребезги.
  - Дерьмовато на нашей планете? - и вытащил зуб.
  - Но пока не случалось туристу быть зрителем, жертвой, судьей, - и еще один зуб, На возрождающейся из пепла планете..
  Зубы крошатся, нос набекрень, а там между ними такая мерзкая рожа. Считает, черт подери, свои денежки.
  
  ОТ АВТОРА
  Все до кучи. Удачный день. Но еще более удачный вечер. В нем нечто напоминающее о вечности. Разговаривать глупо, и двигаться глупо, и куда-то спешить. Солнце у горизонта. Солнце такое ленивое, когда никуда не спешишь. И такое доброе. Смотри, сколько влезет, на солнце. Тебе понравилось. Ты и оно, оно и ты. Такое не может не нравиться. Никакого язычества, только твое солнце. И вообще потрясающий день. Я вывожу последние буквы. Мамочка чистит картошку. Владимир Александрович гнусавится в нос:
  - Все мы немножко нацисты. Мой народ! Моя нация! Моя родина! Мое отечество! Моя земля! Мои принципы! Мое счастье! Все мы немножко звереем, если задеты моя, мое и мои интересы. Так положено, так повелось, так бывает, а по-другому у нас не бывает. Русский товарщ ни в коей степени равнодушный товарищ. Русский болеет за что-то и против кого-то. Если желаете, он за свою родину и против ее врагов. А друзей у родины меньше и меньше, зато врагов ее больше и больше. Вот мы и звереем, чтобы прикрыть родину.
  Дальше зачеркнуто. Это завтрашний день. Это не наше сегодня. Наше сегодня у горизонта, наше пошло на закат. Мамочка скоро почистит картошку, я допишу свои буквы. А еще зайдет солнце сегодня, чтобы вернуться к нам завтра. И чтобы был завтрашний день, в котором живет Александрович:
  - Каждый русский немного язычник. Он язычник за эту Россию. Его идол только Россия. Никакие божки или прочие идолы не могут сравниться с Россией. Даже религия против России ничто. Дебильная религия, маромойская религия, капище всего нерусского против России. Это нерусские (читай 'россияне') реанимировали нерусскую церковь. Требовалось чего-то реанимировать, они думали, думали, и в результате вам церковь. Можно было реанимировать сатанинскую секту, избиение младенцев, человеческие жертвы. Но это тюрьма и закон. Другое дело реанимировать церковь.
  Дальше не продолжаю. Владимир Александрович замолчал. По глазам чувствуется, он думает. По опыту известно, его мысли за русскую землю. А для меня и без опыта разберется во всем Александрович. Добрый товарищ, черт подери! Вдумчивый, опять-таки черт! Такого ты не обманешь. Он разбирается и разберется во всех вопросах на русской земле. Так же как мамочка с нашей картошкой. Так же как я за свои буквы.
  Другое дело мы с мамочкой.
  Все давно пережито,
  Давно перемерено.
  Перечеркнуто разом
  Потугами времени.
  До болезни в печенках
  Давно передумано.
  И пускай подмывает
  Прославиться умными.
  И пускай подпирает
  Пустыми лукошками
  Почерпнуть из колодцев
  Забытого прошлого.
  Это прошлое рядом
  С тобой расположено.
  Это прошлое эдак
  Тепло унавожено.
  Что лукошко любое
  Затянет, испакостит
  И наполнит кусками
  Отравленных сладостей.
  От которых не вырвать
  Награды достойнее,
  Чем последнее место
  В команде покойников.
  Я повторяю, мы не совсем, чтобы наш Александрович. Мы - это солнце за горизонт, он - это солнце над горизонтом. Вот если бы реанимировать солнце... Но солнце покуда не умирало. Оно исчезает и возвращается, возвращается и исчезает, и опять возвращается. Оно неумирающее и нереанимированное солнце. Оно, как прошлое, что исчезает для нас и возвращается для Владимира Александровича:
  - Прошлое возвращается.
  - Только бы не вернулось кровавое прошлое.
  А мы уходим во тьму с надеждой на новое чудо.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"