Аннотация: Повесть. Молодой инженер отправляется в командировку в Москву. Он же через двадцать лет добился поездки в Китай. Почувствуйте разницу.
АЛЕКСАНДР МАРТОВСКИЙ
ДВА ПУТЕШЕСТВИЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Сан Саныч Бибиков, слегка моложавый, слегка симпатичный и обаятельный инженер выгрузился на Ленинградском вокзале в Москве вместе с потасканным чемоданом и точно такой же потасканной рожей. Было не так чтобы сухо, не так чтобы жарко, скорее мокро и холодно. Скользкий воздух ударил в очки, отчего поморщился Бибиков. Этот же воздух прошелся по щетке волос, дальше на узкие плечи, на куртку из чистой болоньи, на брюки из чистого хлопка и несколько ниже, отчего осклабился Бибиков. Хилое тельце покрылось испариной где-то в районе носков и ботинок. Стояла поздняя осень.
- Э-хе-хе...
Бибиков медленно одолел стометровку, отделяющую грязный вагон от точно такой же зловонной, можно добавить, грязной конюшни с тенденциозным названием 'Зал ожидания'. Еще медленнее Бибиков примостился у кассы, как говорится, прилип на холодной, на скользкой ступеньке. Дальше идти было некуда. Город еще отдыхал. Союз бибиковского зада, командировочного предписания и архисекретной справки с этой самой ступенькой казался наиболее предпочтительным на фоне недееспособного города.
Бибиков вытер платочком очки. В голове промелькнули первые мысли:
- Все мы куда-то перемещаемся. Звезды перемещаются, Солнце перемещается, даже крохотная Луна опять же перемещается. Непостижимо перемещение элементов в пространстве в тот самый момент, когда самое время решило остановиться, опять же подумать, зачем мы перемещаемся.
Бибиков шумно вздохнул, принимая позу философа. На следующие десять минут мысли ушли в сторону, где долго сосредотачивались на кошечках и собачках, пока не вернулись обратно:
- Мы ошибаемся, называя перемещением жизнь. Здесь скорее разбалансировка тела и разума, когда тело находится в совершенно иной ипостаси, нежели разум. Больше того, ипостась рассекается временем на неравные половины, где уходят по разные стороны разум и тело, теряют друг друга, теряют взаимную связь, теряют взаимное целое, ибо становятся только обрывками 'нечто'.
Бибиков снова вздохнул. Что-то ему не понравились. Инженер обязан выражать свои мысли более целенаправленно, то есть по существу. А тут не совсем, чтобы 'по существу'. Есть такая зацепка, что не без греха Бибиков:
- Вот если бы остановиться и больше не двигаться? Абсолютный покой, абсолютное торможение вместо бессмысленного перемещения. Я повторяю, просто остановиться, чтобы увидеть со стороны все свои действия. Остановиться единственный раз, умереть на единственный миг, чтобы понять для чего оно надо.
Бибиков плюнул в сердцах. Две росинки упали с промокших очков. Две росинки скатились на плечи, покрытые перхотью.
***
Сутки назад симпатичный и обаятельный инженер чувствовал связь между телом и разумом. Такое случается не на каждом углу, не каждый день, разве что после обеда. Однако случается. Ты проснулся не по будильнику, а потому что спать надоело. Ты вышел на улицу заблаговременно, как учили еще в институте. Ты поймал себя на дурацкой, на совершенно бессмысленной песенке. И дождик тебя не помыл, и птичка тебя не обделала. Короче, стопроцентная уверенность в сегодняшнем дне и немного, процентов на девяносто, осталось от той же уверенности на завтра.
- А лучше на послезавтра, - как говорит Бибиков.
Достойный товарищ, черт подери! Каждый вам скажет, насколько достойный товарищ Бибиков. После института воинская часть. Никакой научной работы, аспирантуры и кафедры. Сие для халявщиков, для недостойных товарищей. Но не таков Бибиков. За сегодняшний день необходимо расплачиваться, тем более за день завтрашний и то самое мифическое послезавтра, до которого вовсе не доживешь. Теперь понимаете, Бибиков честно расплачивается.
Нет, ничего личного. Нет топтанию на кэпэпэ за пятнадцать минут до звонка по примеру больных ветеранов и сплетников. Никакой штурмовщины, когда на последней секунде берешь эту крепость. Ты появился с запасом в немного минут: величавый, спокойный, бесстрастный. Есть еще время почистить ботинки или перекинуться парой словечек с дежурным о предстоящем футбольном матче. И никаких грубостей:
- Ваше поведение осудит страна.
Это от парня, с которым вчера только резались в мяч:
- Враги торжествуют.
За четыре сезона служения нашей великой стране или лучшему в мире отечеству Бибиков кое-чему научился у той же страны, кое-чего оторвал от отечества. Сами понимаете, очень достойный товарищ, очень порядочный. Такого товарища не запугаешь партийной критикой. Такого товарища не заставить содрогаться при виде неотвратимого возмездия для предателей и негодяев. Бибиков и возмездие вещи несовместимые. Бибикову не нужна палка или хороший пинок, чтобы идти по пути коммунизма. Его поступки всегда отличались глубокой сознательностью. Его бумаги покрыты ослепительной белизной. Его политические воззрения лишены пятен. Его отношение к трудовой дисциплине послужило притчею во языцех.
Послушаем замполита:
- До чего мы дошли! У нас стопроцентный заслон активной позиции строителя коммунизма и полное недоверие к общественной деятельности. Ничего не делается просто так, ничего святого. Одни деньги.
Примерно о том же комсорг:
- Жидеют наши ряды, пополняется очередь в будках за пивом. Никакого развития всесторонне развитых личностей, настоящих борцов коммунизма. Ни одного порыва чистой, пропитанной комсомолом души. Только деньги.
Сюда же спортивный организатор:
- На беговую дорожку теперь загоняешь пинками. Если бы так же ломились некоторые товарищи на беговую дорожку, как в тот же ларек, то во всех отношениях мы - непобедимая армия. Нужны деньги.
Далее троица объявляла 'Позор!' обнаглевшей, зажравшейся молодежи, навешивала кучу люлей этой сволочи и подрубала подгнившие корни такому гнилому явлению. Все происходило в духе коммунистической морали, так что не подкопаешься. Дабы не развивалась подобная мразь, не поганила и не пакостила святые законы русской земли, не поганила наше отечество. А, разобравшись с гнилой молодежью, троица повторяла в порыве великой любви:
- Подражайте Сан Санычу Бибикову.
Хотя, подскажу по большому секрету, усиленная трудовая муштра в совокупности с правильной идеологией и уклоном в сторону спорта не приносили Сан Санычу полных бадеек с металлом, он не расстраивался:
- Правильно жить не запретишь.
Он не роптал на судьбу, не корчил постные рожи:
- Главное величие родины.
Разве что горечь вскипала в груди при лицезрении княжеской гордой фамилии в самом конце премиального списка. То есть после почти бесконечных рядов из ветеранов и сплетников. За что, е-мое? Или хреново работал, дружок? Или опять наущение дьявола и недостаточно в данном вопросе подкован? Какая-та нехорошая, некомсомольская горечь. Да и вскипала она не надолго, оставляя не самый лучший осадок:
- Молод еще...
Бибиков чувствовал слабину над которой придется работать.
***
Но не спешите, товарищи. Молодость наша не слишком съедобный предмет, называть ее превосходными степенями не хочется даже в период застолья. Мы не так чтобы не уважаем среди других молодость, но в некоторой степени сомневаемся, а по сему не хочется выглядеть глупо.
- Будь как все.
Отсюда первая истина. 'Лучшее' не испортит 'хорошее', как бы не распинались на данную тему всякие философствующие ублюдки. По крайней мере, лучшее качество не испортит хорошую молодость. Никто не сомневается, молодость у нас хорошая, но для развития коммунизма необходим иной уровень, то самое 'лучшее'.
- Развивайся.
Отсюда вторая истина. Кто поверит в развитие без дубины и плетки. Молодость не способна подняться на новый уровень, если ее хорошо не ужучить, даже если 'хорошая' молодость. А опуститься такая чертовка способна. Чуть замешкался, чуть отпустил вожжи, вот тебе опущение вместо поднятия, в крутом дерьме твоя молодость.
- Дубина и плетка.
Может оно не так называется, но смысл тот же. Многие истины (пятые, двадцать седьмые, двести тридцатые) превращаются в пыль перед этой последней истиной, на которой будет стоять молодость. Та самая развивающаяся молодость, праведная и полезная всякому обществу. Я не уточняю про общество коммунистов и их прихлебателей. Всякому обществу необходимы дубина и плетка.
И вот почему. Русский человек ленив, особенно молодой человек. Русский человек заносчив, особенно среди молодежи. Русский человек разучился оценивать ситуацию правильно, но научился оценивать ее в свою сторону. Отсюда обиженные энд оскорбленные индивидуумы в первую очередь среди старичков. Зачем других обижать? Были когда-то и мы долбаками! А теперь вышли из детского возраста, то есть оттяпали нечто такое, на что не имеет прав молодость.
Поэтому лучший совет:
Наслаждайся сладко
Каплями стекая,
Дорогим осадком
Пропитого чая.
Эфемерной кучи
И слащавой дряни
Не касайся лучше
В этаком дурмане.
Погнавшись за непривычными для тебя привилегиями, не трудно закончить свой путь далеко от щедрот коммунизма.
***
Тут я не порицаю Сан Саныча Бибикова. Классический случай, классический советский интеллигент. Много, чертовски много хорошего, даже лучшего, но не совсем в идеале. Есть червоточинка, видит бог, есть. Невозможен советский интеллигент без зацепки. Иначе получится не интеллигент, а некое скользкое существо, что на коне не объедешь, что за пупок не ухватишь.
Исходя из всего сказанного, стоит понять Бибикова. Я соглашаюсь, понять и простить. Ты закопался в бумагах, это болезнь. Спокойное бумагомарательство сродни очень тихому помешательству. Ты не буйствуешь, не бросаешься карандашами, не разрываешь на части резинки, не перепиливаешь стол лезвием, не втыкаешь в стул ножницы. А еще на попе мозоли растут. Короче, самая обыкновенная ситуация и признак профессиональной болезни без обострения.
Вот у твоего начальника обострение. Почему-то при виде тебя он втыкает в стул ножницы, перепиливает стол лезвием, рвет на части резинки, карандаши веером. Его болезнь гораздо старше твоей. Отсюда более обостренные симптомы и разговор на повышенных тонах, доходящих до визга.
Нет, ты ни в коей степени раздражаешь начальство. Твое дело маленькое. Бибиков знает, насколько оно маленькое, чтобы из маленького дельца, из небоеспособной трухи выкраивать нечто великое. Но начальник не знает. Можно сказать, только выздоровел, только успокоился после предыдущей болезни, как вызывают начальника к еще большему начальнику, и тот еще больший начальник имеет начальника трижды три прямо в зад за твои беды:
- Мне вчера доложили...
И опять ничего особенного. Самое что ни на есть армейское доносительство по инстанции. Опять же для твоего блага. Ты никого не убил, ты не предавал родину, ты не продался шестеркам врага. Но понимаете ли... Вот-вот, понимаем. Что полагается Ольге Николаевне за доблестный труд, то Сан Санычу не совсем полагается. Только не юродствуйте, пожалуйста, что Ольга Николаевна каждые десять минут попивает чаек с сахарком, а Сан Саныч единственный раз раскрутил кипятильник. Знаем мы этот единственный раз! Ольга Николаевна сгубила здоровье на благо отечества, за что попивает чаек. И пускай не кривит очкастую рожу Сан Саныч.
- Пора разобраться...
Снова субординация. Если бы большому начальнику разобраться с товарищем Бибиковым не потревожив просто начальника... А не слишком ли наглое 'если бы'? Для того существуют начальники, чтобы их потревожили в обход всяких Бибиковых. Дело не такое смертельное, как вы понимаете, а субординация соблюдена. И не имеет значения, что во главе угла стакан чая.
***
Идем дальше. Ничего плохого не сделал Бибиков. Бибикову просто не повезло, как иногда не везет лучшим из лучших товарищей. Зависть, маразм, заложили поганки и гады. Самое время себе подыскать оправдание. Но нельзя абы как прийти на ковер и оправдываться. Для этого, прежде всего, нужна подготовка. Как вы опять понимаете, лишний стаканчик не помешает. А стаканчик опять же вода. Вот и выскочил в туалет Бибиков.
Нет, ничего страшного. Сколько раз я устал повторять, нет, и не было ничего. Система у нас справедливая, государство у нас справедливое, начальники сама справедливость. Если чего не по правилам, сам виноват. Недоглядел, недослушал, забыл. В любом варианте не достают подчиненных начальники, потому что они справедливые.
Значит, не повезло Бибикову. Выскочил в туалет, наполнил стакан, а в стакане дурацкая ложка. Я тебе говорю, оставь ложку! Что еще за предрассудок такой, тренькать чай с ложкой? Ах, утверждаете, по русскому обычаю? А не пойти ли вам далеко? Вот девчонке своей засунь ложку! На работе не может быть никаких устаревших обычаев, тем более националистического свойства для русских. Выскочил в туалет, нацедил, и обратно. А тут еще звякнула ложка.
- Извините, простите, - Бибиков уперся в брюхо начальника.
Надо же зассыха какой. Не добраться до генеральского туалета, обязательно нужен общественный туалет. Ты офицер, твою мать, твое место среди офицеров, береги это место. Не стоит спускаться на землю в общественный туалет, где инженеры, где более мелкая сволочь. Может быть, сложно подняться на два этажа, но все равно береги свое место.
- Опять извините, - воистину надоел Бибиков.
То же мне активист, комсомолец, спортсмен. Не справиться с крохотной ложкой в стакане. Как же ты будешь работать в огромной стране, на ее бесконечных просторах, в ее бесконечных проблемах? Или надеешься, что не будешь работать? Слава богу, подобная мысль миновала тебя. Есть еще шанс, может слабый и очень ничтожный, что будешь работать.
- Зайдите в мой кабинет!
Тонкая струйка воды попала на брюки начальника.
***
Что случилось в дальнейшем?
Досточтимый, высокоуважаемый, политически грамотный Александр Александрович завалился в отдел мало-мальски на корточках. Нет, чтобы сразу зайти в кабинет, чтобы поставить все точки. Не ту позицию выбрал товарищ. Чувствуется гражданская кость. Чувствуется Политехнический институт. Чувствуются все вытекающие отсюда погрешности Бибикова.
- Неужели война?
Оставь в унитазе стакан, спусти туда ложку и выполняй беспрекословно приказы начальника. Стакан оценивается шестью копейками, ложечка на три копейки дороже. Итого пятнадцать копеек. Неужели на столько копеек не тянет начальник? Неужели пятнадцать копеек дороже всей воинской дисциплины, а, следовательно, обороноспособности нашей страны, благополучия твоей и моей родины?
- Теплее, теплее!
Дамочки встретили чаевара обворожительными улыбками. Есть такое подозрение, что именно они, то есть эти улыбки спровоцировали следующий шаг со стороны Бибикова. Ибо Бибиков попытался ответить такой же улыбкой одновременно для всех. Но в результате вылил стакан на рубашку и далее в тапочки.
- Становится жарко.
Сан Саныч, уймитесь! Незачем торпедировать дверь, если она открывается в вашу сторону. Ваши удары плечом сотрясают отдел, они же мешают работать. Неужели не замечаете, сколько товарищей обернулись на стук? Неужели вам наплевать, что подумают ваши товарищи? Чувствую, вам наплевать. Будете торпедировать дверь, пока не сломаете. Двери у нас, слава богу, советские - их абы как не сломаете. Будете торпедировать до звонка, а другие товарищи почему-то забросят работу.
- Что такое Сан Саныч?
Комната сотряслась от ударов. Защелки, заклепки, винты на пределе, если совсем не вылетели из законного своего гнездышка. Что же у нас получается? Кусок штукатурки упал на чужой кульман и испохабил чертеж. Чертеж был почти готовый, рисовали с душой. Две недели на рамку и основную надпись. Еще по неделе на ту и на ту линию. А тут недобитый кусок, который все испохабил. Самое время взбеситься:
- Достали...
Скажи спасибо, мой ласковый, нашлось среди дамочек одно дитятко мужеска пола. А то, ей богу, торчать тебе до звонка, разносить к чертям оплот коммунизма. Лучше бы сменил тапочки, вон сколько туда воды натекло. И рубашка твоя не в форме, тем более брюки.
- Да на себя, твою мать!
Ну и славно. Общими силами одолели врага. Вот так бы всегда. Русские ребята и русские девчонки вообще никого не боятся. Им немного раскочегариться, взять друг дружку за лапки, нанести свой коронный удар. Вот тогда почувствует враг нашу мощь, отвагу и удаль. А в противном случае хоть ударяйся башкой, враг ничего не почувствует:
- К начальнику побежал.
Последние язвы уже засвистели в затылок:
- Карьера.
***
К сожалению, карьерой не пахло. А может быть, к счастью не пахло? Сдалась тебе эта карьера? Ты ведь нормальный пацан, попу готов разорвать за величие родины. А карьера только фантом плюс нашлепка на яркие чувства строителя коммунизма. Не самая между прочим крутая нашлепка. Выглядываешь из-за нее маленький, сытенький, жирненький. Чавкаешь скользкими губками, пиво на усах, в бороде торчит макаронина.
- Входите.
Бибиков робко застрял на пороге. Начальственный кабинет это тебе не отхожее место. Как-никак храм, откуда начинается величие родины. Вы можете не соглашаться, но именно для Бибикова оно здесь начинается:
- Не предлагаю садиться.
А нам и не надо. Кто еще сядет по наглому в храме? Бибиков точно не сядет. Мама моя, какие нежности! Ты сигарету товарищу предложи. Чтобы расчувствовался до предела, чтобы закапали по щекам слезки, чтобы свалился с копыт в умилении. Оно правильно. Должен прочувствовать глубину всех своих преступлений товарищ. Прочувствовать, больше того, осознать какое он крохотное пакостное существо, какой он придурок, какой недостойный микроб, в каком извозился позоре, наехав на лучшую на земле родину.
Ага, действует! Что-то притих Бибиков. Господи, сохрани! Я и не сомневался, серенькое малоприметное существо. Костюмчик серыми пятнами, рожа серыми пятнами. Неужели подобное существо захотело пролезть в революцию? И не думайте, черта пархатого он захотел. Ручки по швам, глазоньки в пол. Пора вызывать доктора.
Зачем я уродился
Подонком и плебеем?
Зачем не утопился,
Не перерезал шею?
Не сдох еще в утробе
Прыщавой постной плюхой
И на удобный гробик
Не променял житуху?
Зачем судьбе проклятой
Навешался холуем?
Зачем такой горбатый
Я в мире существую?
А для особо настырных любителей русской земли разрешается выслушать речь Бибикова:
- Виноват, товарищ начальник.
И много всякого интересненького про достижения более подкованных и вовсе неошибающихся товарищей. Выглядит эффектно на фоне собственных ошибок, которые плавно переросли в преступления против родины. Здорово, праведный мой, нагрешил! Рыльце в пушку по самую попу! Следовало раньше задуматься над безобразным своим поведением, чтобы прекратить это мерзкое дело. Все-таки в институте учился, все-таки не совсем идиот. А теперь:
- Простите, пожалуйста.
Гадил, гадил и думаешь так отвязаться? Неужели настолько у нас бесхребетная родина? Неужели прощает козлов без разбора? Не могу согласиться, точно прощает. Их бы отдрючить, этих козлов, по полной программе. Во-первых, чтобы другим неповадно. Во-вторых, чтобы ниже воды или тише травы выполняли свой долг перед родиной. А вместо этого:
- Вы получили хороший урок, что не следует делать в рабочее время.
***
Не углубляюсь в чувства товарища Бибикова. Самый обыкновенный, самый предсказуемый среди прочих товарищ. Прекрасный материал для системы, над которым можно работать и который создала империя Брежнева.
Нет, никакой критики. Не лапайте грязными пальцами доброго дедушку Брежнева. Его портрет в кабинете начальника. Вроде немного суровый портрет. Взирает на всякую сволочь почти с осуждением: 'Ужо я тебе покажу!' Вроде бы мягкий портрет, даже немного насмешливый. Это для настоящих парней и девчонок, что выполняют заветы хорошего дедушки. Повторяю опять, никакого насилия. Дедушка добрый, дедушка очень хороший. При нем демократия в наивысших ее формах, при нем всяческие свободы на гиперпространственном уровне. Можешь любить дедушку Брежнева, можешь его обсерать в анекдотах и после любить. Можешь быть человеком коммунистической формации Брежнева, а можешь быть падалью на словах, но на деле держаться за брежневизм. И самое главное, тебе не мешает слить воду.
А еще три слова для Бибикова:
- Не стоит зацикливаться на мелочах
Тюрьмы и так переполнены, сволочи более чем достаточно, а в хороших работниках дефицит. Поэтому мы закрываем глаза на хороших работников, на их недостатки. Больше того, вот рука помощи для хороших работников. Где и в каком государстве вы наблюдали подобное? Чтобы начальник оставил свое кресло после всех безобразий со стороны подчиненного (то есть снизу), после всех оскорблений от еще больших начальников (то есть сверху). Не извращайтесь, такого вообще не бывает. Чтобы начальник поднял свой откормленный зад, чтобы протянул подчиненному руку.
- Перед нами великая цель - коммунизм!
И все завершилось мягким внушением:
- Вперед, к заре коммунизма!
Нет, вам такое не снилось. Нас окружают ублюдки и извращенцы, утратившие человеческий облик. Наше желание жить как обычные человеки горше отрыжки и яда для вышеозначенной сволочи. Мы живем небогато, но честно. Мы не обжираемся красной икрой, но по-своему счастливы. А еще наша гордость за нашу отчизну, за все ее достижения, за подвиги, за удачи. Неужели кого-то обидела гордость?
Кажется, очень и очень обидела. Пакостный враг, омерзительный отщепенец, можно добавить, потрох и психопат. Начальник кое-чего подметил в своих наставлениях. Начальника наставляли в данном вопросе другие начальники. Они более старшие, а, следовательно, более умные начальники. Отсюда вывод, не могут нести ахинею начальники. А враг, этот точно несет ахинею. Гонка вооружений, холодная война, звездеж по полной программе и ненависть.
Хочу обратиться к врагу, почему ты нас ненавидишь? Мы ничего плохого не сделали. Мы только спасли мир, мы получили возможность жить счастливо. А еще, на наших костях сегодня стоит человечество. Повторяю, на русских костях. Или завидуешь, сволочь поганая? Жрется в четыре горла, а гадится так, что загадил прочую землю. Или не всю еще землю загадил, только лишь 'прочую'? Или так хочется вляпаться в нашу Россию, чтобы здесь гадить, гадить и гадить? Понимаю, дьявольски хочется.
- А ты понимаешь, сынок?
Нет, вы такого не знали, не видели. Где еще начальник запросто похлопает подчиненного по плечу, при чем провинившегося подчиненного? Где еще начальник отнесется с сочувствием к твоим недостаткам, то есть попробует их устранить самым действенным способом? А что такое 'самый действенный' способ? Неужели не догадались? Брежневский коммунизм поставил на труд. Труд облагораживает человека, исправляет и исцеляет. Но только не сталинский труд, сделавший из человека раба. Раболепие не суть лекарство. Раболепие уничтожило первоначальный эффект, оно завершается непоправимым ущербом для самого труженика и благополучия его родины. Только свободный труд, только свободное врастание в коммунизм повышает обороноспособность русской земли, опять же дает нам парочку шансов на победу в таком отвратительном мире.
- Я понимаю.
А кто утверждал, что нельзя договориться с начальником.
***
Стоп, ребята, дайте передохнуть. Полная коммунистическая идиллия. Для кого-то шурум-бурум и бараньи яйца, а я повторяю, идиллия. Брежневская система при всей ее вымороченности, при всей застойности наиболее подходящая система для русского человека. Ничего подобного не происходило в России за тысячелетнюю историю русского государства. Похоже, что и раньше не происходило, то есть до объявления государством России. Отбросив в сторону ложный стыд, можно признаться, нам повезло, что пожили в такой период. Свобода веры, свобода совести, свобода слова! Да где вы встречали нечто подобное? У пакостных америкосов нет не встречали. Всяк у них рабское, всяк продажное, чуть отскочил в сторону - и закопались твои косточки. Короче, враг он и есть враг. Не жди от такого пощады.
- Согласен.
И нечего критиковать Бибикова. Здоровый организм, правильное сознание, я повторяюсь, стопроцентный продукт империи Брежнева. Можете не соглашаться с моим мнением. Денежками залепили глаза и продаем родину. А родина опять же ранимая. А родина так много страдала. Раны ее заживают с трудом, сволочь ее ненавидит все больше и больше. А что между нами и сволочью? Подумайте, что? Только она, только родина.
- Тогда перейдем к делу.
Думаю, здесь возразить нечего. В наших делах не существует второстепенных деталей. Каждое выигранное сражение, что удар по яйцам империализму. Соответственно, проигранное сражение задевает за наши яйца. Не отговаривайтесь, что родина вроде как девушка. Все-таки яйца болят. Враг безжалостный, я уже говорил, враг бьет без пощады. Даже схватка в тиши кабинетов кончается острой болью. И тебе, очень маленький инженер, не уйти в сторону.
- Трижды согласен.
Это мне нравится. Бибиков уважает начальника. Бибиков смотрит в глаза, он ни в коей степени отворачивается. Взгляд честный, взгляд преданный. И начальник не отворачивается. Спрашиваю, зачем? Отвратительный грех - ложь. Во-первых, легко распознать. Во-вторых, последствия непредсказуемые. Лучше сто раз скажи правду, чем единожды отделайся ложью. Маленькая ложь имеет свойства обрастать другой ложью. Не успел отстреляться, как обросла ложь, как задавила вокруг правду.
- Требуется специалист.
Свою позицию объясняет начальник. Мы полчаса рассуждали на очень важные, можно сказать, судьбоносные темы. Мы досадили врагам, сколько можно. Наша обороноспособность поднялась на три пункта. Не скромничайте, товарищ Бибиков. В этом не только наша, но в некоторой степени ваша заслуга. Каждый знает, что вы инженер. Вас учили в народном институте за деньги народные. Каждый знает, какой вы специалист. Опять уточняю, не скромничайте. Начальнику импонирует ваша скромность, но сегодня мы говорим честно.
Так и должно быть. Никаких уверток. Родина в опасности, враг на подступах, враг готовится к штурму. Вы были искренни по отношению к нам, то есть к начальникам. Мы будем искренни по отношению к вам, то есть к Бибикову. Нам понравилась ваша искренность. Нам понравилось ваше раскаяние. Вы поступили как смелый, то есть правильный человек. Больше того, вы заняли правильную гражданскую позицию, которая из самых похвальных. Еще раз, нам это понравилось. Мы рассмотрели вашу кандидатуру с любой точки. Не хочу вас обманывать, были кое-какие сомнения, связанные с вашим не очень правильным прошлым. Но не берите на свой счет, прошу вас, не надо. Мы взрослые люди.
- Э-хе-хе...
Здесь пропущена реплика Бибикова.
***
Господи, как летит время. Сутки назад Ленинград, серое небо, отсутствующие звезды. Секретная справка, командировочный лист, чертовски хороший и добрый начальник. Не унижает, но понимает разных придурков по имени Бибиков. Можно попу порвать за начальника. Хотя постойте, порвал ужо попу.
В первую очередь, когда попрощался с женой. Несознательная девушка, еще невоспитанная. Не понимает задачи строителя коммунизма, не понимает саму уязвимость попавшей под пресс родины. А почему опять ты? А что делают старые бабы? Как получать денежки они первые? Неужели не ясно? Сама себе подсказала, какие старые бабы. Песок рушится, родина в опасности. Только специалист может спасти родину.
Дальше технические неполадки. Билет, чемодан, пара трусов в чемодан, пара платков и носки. Опять же за четыре секунды не сделаешь. Хорошо, если жена проникается правильной идеологией на последнем этапе, если принимает техническую сторону в свои руки. А ты разворчался на несознательность девушки. Просто у нас девчонки такие, с одной стороны несознательные, а с другой может очень и очень сознательные. Короче, наши девчонки.
Дальше ночь в поезде. Ну, это совсем просто. Бибиков никого не убил, никого не ограбил и не подставил козу родине. Как мы вчера доказали, законопослушный товарищ и гражданин с более или менее приемлемой буквы. Плюс его молодость. Постараюсь добавить, беспечная молодость. А еще защищенная молодость всей нашей ядерной мощью, всей верой в завтрашний день. При подобной защите нечего отвлекаться на мелочи. Бибиков может позволить себе отдых и сон в поезде.
Наконец, этот чертов вокзал, где начинается величайший из городов мира.
***
Москва моя, люблю тебя... Ну, и так далее. Каждый имеет право на собственное мнение очень и очень отличное от государственной версии. Но не надо мне вкручивать баки, каждый попавший в Москву теряет дар речи и больше не может ей восхищаться.
Только не будем сбрасываться на питерское упрямство. Шибко закультурившиеся питерцы отвратили свой взгляд от всего мира в сторону одного единственного города, который опять-таки не Москва. А Москву невозможно сравнить с Питером. Здесь все другое. Если хотите, идеология другая, образ жизни другой. Не уточняю, не наш образ. По большому счету, он наш, ни чем не хуже, чем в Питере. Только питерцы не приемлют сей образ.
- Серость и грязь.
Видимо снились какие-то гадости Бибикову. Полка в общем вагоне, сырое белье, чай из помоев. Все оно побочные факторы, не имеющие значения в жизни строителя коммунизма. Но подсознание Бибикова еще не окрепло настолько, чтобы работать на автопилоте. Залез под сырое белье, выключил к черту сознание и наслаждаешься. Для честного человека (читай выше) - сны светлые, а для бесчестного - гадкие. Или с чем-то не тем переспал Бибиков.
- Деревенщина.
Расположился этот мужик на ступеньке, снял свои тапочки, ковыряется в пальцах, так что соседняя бабка подпрыгнула. А чего церемониться? Вокруг хваленые москали или их прихвостни. Здесь разрешается восхищаться Москвой, а мы подумаем, стоит ли восхищаться. Чувствую, бабка раззявила рот. Очень и очень противная бабка. Если не москалиха, то заболела Москвой. Ах, столица! Ух, родина! Видал я в гробу твою родину. Есть моя и опять же моя родина. Неужели не догадались, какая моя родина? Целую вечность талдычу вам о моей родине. Или точно не догадались? Там на 'моей родине' Бибиков не позволит снять тапочки и колупать пальцы.
Лопуху столичному
Многое дозволено.
Всякие отличия,
Разные фиговины.
Хоть увешан звездами
Или в луже корчишься,
Будут тебе возданы
Божеские почести.
Не утверждаю, что Бибикова посетила хорошая мысль выразить всей вашей несоветской роскоши и несоветскому образу жизни свое правильное комсомольское отношение, но на бабку он точно наехал:
- Свинарник.
Неправильная, черт подери, бабка. В неправильной, так ее так, шляпке. И морда у нее неправильная. Вот отсюда крамола растет, отсюда угроза для родины. Сначала по мелочам, пока не получится опухоль. Ходил, восхищался всей вашей видимостью, балдел от восторгов. В конечном итоге, опять опухоль. Развозюкалась в центре российской земли, на основе неправильной бабки:
- А ты ленинградец.
***
Немного спустя Бибиков шел по Проспекту Мира навстречу занимающемуся дню, навстречу пробуждающемуся городу. Город и впрямь пробуждался. Суетливая столица, громыхающая Москва неслась бесконечным потоком, заглатывала и выплевывала свои жертвы. Нет, ничего недостойного в адрес Бибикова. Вполне подходящие на московский манер жертвы. Это, которые матюгались в метро и троллейбусах. Это, которые выползали из личных автомобилей и с теми же матюгами на нежных устах. Это, которые тормозили движение, не замечая рев матюгальников.
Другое дело, что несколько поутих Бибиков. Первая эйфория прошла, сменившись не так чтобы безразличием ко всему окружающему. Если бы Бибиков впал в безразличие... Очень хотелось ему закрутеть и доказать что-нибудь вашей шумной столице. Повторяю, не нечто конкретное, но что-нибудь доказать. Вы москали, а мы питерские. Вы крутые, а мы гораздо крутее. Вы культурные... Черт подери, ну какая в столице культура? В данном случае передернуло Бибикова.
Не спорю товарищи, есть еще недостатки на русской земле. Спорю, что питерские недостатки. В нашем любимом городе недостатков нет, и не будет. И не важно, как называется город. Все заматерелые питерцы в курсе, откуда земля русская. Вот отсюда она и пошла. И не важно, что при рождении еще не было Питера.
Так что не будем ругаться и бить морды. Бибиков ошеломлен. Московские прибамбасы доконают кого угодно за десять секунд или сделают зайчиком. Здесь тебе не Лебяжья канавка, это Москва. Хотя уважаю канавку. Тихая, спокойная, грязи по пояс, всяк на своем месте, даже лебеди не очень там водятся. Кажется, бомжаки укатали.
Другое дело Москва. Потрясающий монстр. Воистину, что великий город. С одной стороны отталкивает, с другой не отвести глазки. С одной стороны засельщина, с другой гипер-трупер течение жизни. Не дай бог, чтобы такое произошло в Питере. Не дай бог ваше вселенское беснование перекинется на нашу обыкновенную почву, то есть заразит русскую землю. Питер нечто подобное не переживет. Можно ненавидеть Москву, можно ей поклоняться, можно ее полюбить, пускай последнее действие под офигенным вопросом. Но нельзя допустить Москву в Питер.
На Бибиковское 'будьте добры' и 'пожалуйста' здесь отвечают 'отстань, твою мать' или вовсе не отвечают. Ты постигаешь Москву. Все ее мрачные здания, все невыносимые дворики, сам ее воздух до одури угнетающий и которым так трудно дышать. Ты постигаешь Москву, потому что в ней потерялся. А тебе нельзя потеряться. Родина попросила тебя не теряться в Москве. Ты приехал сюда, чтобы выполнить долг, то есть конкретный долг перед родиной. Иначе какого черта приехал сюда и потерялся?
Опять повторяю, шокирован Бибиков. Паспорт, командировочное удостоверение, архисекретная справка. Вроде бы ничего не украли. Вроде бы правильно положил за подкладку рубашки и присобачил циганской булавкой. Правильный с любой стороны Бибиков. Опять же цель его правильная. Но это Москва. Город величайших катаклизмов, город величайших страстей. Третий Рим, второй Вавилон, первая настоящая столица России.
А что ты ищешь, мой мальчик?
***
Колючая проволока, высокий забор, бронированная калитка, горилла на входе. Сан Саныч Бибиков перевел дыхание. Все такое привычное, только гипертрофированное чуть-чуть, все такое родное. Бибиков показал справку и расписался в журнале. Наконец дома! Ты не настолько долбак и козел, как могло показаться на первом этапе. Выяснил и разобрался в столичном дерьме. В подобных случаях даже колючая проволока вызывает теплые чувства. А в остальном, мощь и несгибаемая позиция родины.
Скажу по секрету, Бибиков очень обрадовался. Оставил свой чемодан в бардачке, чтобы никаких претензий. В определенный момент грязные носки могут причинить ущерб родине. А тем более зубная щетка и мыло. Или всякая мелочь (вплоть до туалетной бумаги), что накопилась в твоих карманах. Тебе кажется, 'мелочь'. Да кто ты такой? Или тебе поручили судить родину?
Бибиков вытащил 'мелочь' и бросил ее в чемодан. Ничего лишнего, только ты, только твой интеллект. Родина попросила взаймы интеллект. В сложившейся обстановке не может себя защитить родина. Поэтому необходим интеллект, про остальное забыли. После победы с лихвой наградит тебя родина.
Прекратите вопли,
Навострите уши,
Не пускайте сопли
Из-за погремушек.
Если за заборы
Враг один прорвется,
То устроит свору,
Кровью обопьется.
Бомбу сунет в мыло,
В щетку детонатор.
Так шарахнет мило,
Станете кастратом.
Все-таки настоящий мужик Бибиков.
***
Продолжаю про настоящих мужиков. Они неистребимая принадлежность русской земли, они существуют не только в промозглом Питере. Со скрипом, но должен признаться, что эти ребята встречаются даже в Москве. И настоящие девчонки там, между прочим, встречаются.
Собственно говоря, Александр Александрович Бибиков испытал на собственной шкуре московское гостеприимство. Москвичи с теплотой приняли вновь прибывшего товарища. Повторяю, приняли точно родного под продолжительные аплодисменты и речи уже московских начальников. Впрочем, насчет начальников я завернул. Высказывались всякий кому не лень. Про любовь между городом и деревней, про солдатскую дружбу и взаимопонимание разных социальных слоев, про задачи и цели советского интеллигента. Среди ораторов присутствовали начальники. Бибиков был уверен, они присутствовали, не могли не присутствовать. Сама ситуация требовала присутствие начальников, так что вряд ли им удалось отвертеться.
- Социалистическое отечество в опасности. Мы построили новую жизнь, не имеющую ничего общего с бесчеловечным эксплуататорским прошлым. Мы окрепли в боях и научились теперь защищаться. Однако не уничтожено до конца прошлое. Оно затаилось, оно выжидает, чтобы напасть в подходящий момент, чтобы нанести коварный удар ниже пояса. Прошлое не распознало бесполезности подобных ударов. А с другой стороны, на него не влияют моральные методы. Прошлое невозможно переучить на словах. Только железная оборона, только бронированный ответ нашей родины.
Все такое родное, черт подери, все такое знакомое. Москвичи с нежностью встретили Бибикова. Усадили гостя в уютном, можно добавить, в теплом углу, чтобы, не дай бог, простудился. Подложили кучу бумаги, чтобы не охренел от безделья. Смахнули пылищу с плакатов и даже с портрета вождя, чтобы не замарал свои белые рученьки.
- Родина очень нуждается в грамотных специалистах. Нынешнее противостояние двух систем, двух образов жизни несет под собой чисто техническую основу. Маленький винтик может оказаться тем краеугольным камнем в борьбе, на котором споткнется капитализм. Крохотная гаечка может перевернуть само мироощущение человечества и направить заблудших товарищей в нужное русло. Что же тогда говорить о гигантских станках, о машинах, ведущих в бой нашу родину.
Бибиков едва ли не прослезился. Такие высокие звезды вокруг. По одной звезде не бывает, только две или больше. И буквально смотрят в рот Бибикову:
- Мы продолжаем социалистическое строительство высокими темпами. Не каждому социалистическое строительство покажется приемлемым. Есть отдельные граждане (их и гражданами не назовешь), что плетутся в хвосте. О подобном явлении разговор в другом месте. Если оглядываться на отстающих и подбирать ослабевших товарищей, можешь утратить приоритет, и не достигнет необходимых высот родина.
Впрочем, мне нравится Бибиков. Подтянутый, настоящий боец, не теряется в чужой обстановке, ведет себя как положено с огоньком, с комсомольским задором. Такому не стыдно в рот заглянуть. Даже если тебя тяготят звезды:
- Работая на оборону, вы выбираете не простую судьбу, но очень ответственную. Я не стесняюсь, вы выбираете подвиг. Ваше коммунистическое отношение к подвигу не просто слова, как привыкли обманываться наши противники. Вы выбираете подвиг, потому что не можете жить и работать иначе. Ваше коммунистическое 'я' требует только так относиться к любимой отчизне.
Неужели у вас не заклинило грудь? Неужели не хочется сделать чего-то такое, не знаю какое? Неужели с вами так не бывает? Или счастливее вас Бибиков?
***
Дальше работа. Я не собираюсь раскручиваться на производственную тему и выдавать секреты своей родины. Да и какая разница, чем занимается Бибиков? Скажем, что он строитель. Ракетно-космические комплексы, станции слежения, военные городки, бараки, переносной туалет, будка для бобиков. Или же он механик. Корпуса танков, гусеницы, торсионы, каток, мусорная тележка, лопата. А может быть управленец. Роботы, сельсины, электропривод, контроллер. Ах, потерпите, какой в это время контроллер? Сплошная роботизация только начинается, робот пока научился выплескивать водку в стакан, но не умеет такое делать обратно.
Давайте на чем-нибудь остановимся. Как выпускник Гидротехнического факультета Ленинградского Политехнического института Бибиков специалист по канализационной части. Оно куда почетнее быть специалистом по канализационной части, чем разгонять в космос ракеты и выводить на полигон танки. По крайней мере, профессия, необходимая в нашей стране, а так же основополагающая для обороноспособности твоей и моей родины. Хотя визуально мне больше нравятся танки.
Только не морщи свой носик, читатель. Немецкий зольдат, хорошо обученный и непобедимый на полях Франции, в прямом смысле этого слова обосрался в России. Что поделаешь, не умеет зольдат воевать, если ему не представили теплый сортир, шнапс, пухлую медхен и другие удобства. А русские ребята и без сортиров любое дело умеют. Однако отсюда не повод, чтобы похерить сортиры в нашем любимом отечестве.
Как уже говорилось, мировая система империализма развязала холодную войну против России. Вы в курсе, насколько война холодная и до какой степени смердит сия гадость. Значит, не будет вопросов. В подобных условиях могут сгодиться любые мелочи. Скажем, теплый сортир. Война холодная, а в сортире тепло. Делаешь свое дело на голову империалистам, радуешься и вспоминаешь ласковым словом советского инженера по имени Бибиков.
- Сюда слив, а сюда крантик.
Злобятся империалисты, но на лихом коне родина.
***
Быстро, чертовски быстро летит время. Не успел оглянуться, разложить чертежи, отследить чужие ошибки Сан Саныч Бибиков, тем более что-то исправить. Короче, почти ничего не успел, как завыла сирена. Я бы ноги пообломал за такую сирену. Неужели не обойтись без вытья? В приказе написано, не обойтись. А знаете, кто составил приказ. Есть подозрения, что командир части. Вот и не угадали. Великая величина командир, очень и очень великая, однако на определенном уровне. Для сирены командирского уровня никак не хватает, значит, смотри выше.
- А в Питере не воет сирена.
То есть простите, она воет, но только в начале рабочего дня и после работы. Как мы уже отмечали, чтобы отсекать овечек от козлищ, необходима сирена. С этим не спорят защитники родины в Питере. Другое дело Москва. Все-таки передовой город, законодательница социалистической моды, главный оплот коммунизма. В Питере опять же оплот и опять главный, но москвичи обязаны перекоммуниздить во всем питерцев. Поэтому они включают четыре раза сирену.
- Кажется, только обед.
Понимаю недоумение Бибикова. Не успел доказать любовь к родине. Не абы как, но на конкретном примере коммунистическим трудом доказать. Вы настоящие патриоты, вы любите родину, но я ее так же люблю. Вы привыкли ложиться на амбразуру, закрывать своим телом зловонные бреши (относится только к сантехнике), но и я согласен испачкаться. Вы позвали на помощь меня. То есть позвали при всех ваших выдающихся достижениях, космических кораблях, ядерном зонтике над столицей. Посмотрите, я без задержки позвался. Нет, ничего личного. Спор не уместен, когда трещит по швам родина.
А кто сказал, что трещит родина? Московские гостеприимцы, заслышав сирену, рванули на выход. Их законопослушание (опять-таки по сирене) походило больше на эвакуацию. Кто как сидел, так и рванул. Сидел в шапочке, рванул в шапочке. Сидел в тапочках, рванул в тапочках. Сидел с секретной бумагой...
Нехорошо человека подкалывать. Если вы видели инженеров с секретной бумагой во время сирены, следовало доложить куда следует. Прохождение секретных бумаг по инстанциям целая наука, отработанная десятилетиями. Без данной науки мировая революция вообще невозможна. Даже масенький переворотец в одной отдельно взятой стране кажется дурью.
Так что не будем прикидываться умными. Если залез со своей ложкой в чужую часть, приготовься к любым неожиданностям. Я повторяю, это Москва, то бишь сердце России. А что такое сердце для русского? Я повторяю снова, Москва. Русский давно потерял голову. Всякие холодные домыслы к нему не относятся. Есть у тебя сердце, значит, живи сердцем. Голова естественно не прирастет, если ее потерял. Однако есть сердце.
- Вы еще здесь? - какой-то полковник засек Бибикова.
Нехорошо получилось, мама моя. Правильные ребята свалили, пока верещала сирена. Бибиков совершенно один. Унылая, неправильная фигура в углу. Чего-то там ищет в бумагах.
- Знаете, не положено.
Чертовски добрый полковник, ну просто отец родной. Другой на его месте мог проявить бдительность, как бы выразиться поточнее, он мог пошмонять Бибикова. А чего ты сынок? А почему ты один? А не прячешь в трусах нашу тайну? А не готовишься заложить государство? Все-таки нештатная ситуация в очень важном отделе. Инженеры у нас штатные, они в нештатных ситуациях не оказываются, они выполняют свой долг на сто, на двести процентов. А впрочем, что взять с питерца, что попал впервые в столицу?
***
В столовой растроганный Бибиков пересчитал деньги. После покупки билета, затрат на метро, одной сушеной булочки и газировки (естественно без сиропа) остался вполне впечатляющий капитал: девяносто четыре рубля восемнадцать копеек.
Московское гостеприимство понравилось. Правильный, очень человечный подход, без дедовщины, без неуставных отношений. В таких условиях можно работать не хуже, чем в Ленинграде и даже лучше. По крайней мере, не отвлекают посторонние мысли. Что-нибудь о жене, о ребенке, о питерских родственниках, о другой сволочи.
Нет, вы не думайте, что жена сволочь. Ничего подобного не было в мыслях у Бибикова. Законопослушный гражданин в прошлом. Отменный семьянин в настоящем. Герой социалистического труда... ну это в проекте, как вы понимаете. Только бы избавиться от тупых родственников, тех самых, которые сволочь. А то наезжают с бутылками, чтобы устроить звездец против родины.
- Пора загулять.
Думает вслух Бибиков. С его деньгами Москва такая праздничная, такая заманчивая. Тем более что под слово 'загул' не подпадают бутылки. Брежневская цивилизация разрешила это последнее средство. Народ живет празднично, народ живет весело. Ни одной хмурой морды, только веселые лица, если хотите, только улыбчивые маски вместо лица, как любят язвить про Москву в Ленинграде. А бутылка ни в коей степени самоцель. Хотите опять, она средство. Если праздничное настроение не достигается иными путями, сгодится на крайний случай бутылка.