В защиту Наташи Ростовой. "Война и мир": живое против неживого
"Ненавижу Наташу Ростову!" - слышу я со школьных лет, и, хотя годы идут, реплика эта не сходит с уст тех, кто прочёл "Войну и мир". "Ограниченная самка, способная только рожать детей, как Толстой мог любить и восхвалять такой персонаж?" - продолжают, в большей своей части, удивляться и возмущаться читатели.
И хотя я сам не большой почитатель этой толстовской героини, сейчас, в очередной раз наткнувшись на клубок подобных оценок в одной из дискуссий на просторах Сети, я вдруг подумал, что могу попробовать объяснить, за что же любил Наташу сам Толстой.
...Когда я говорю, что знаю роман "Война и мир" "почти наизусть", я имею в виду не то, что я помню его слово в слово и могу пересказать без запинки, как герой какого-то старого советского фильма, на спор выучивший наизусть таблицы Брадиса.
Я имею в виду, что хорошо помню большинство его эпизодов и большинство деталей, нюансов...
И знание моё проистекает не из того, как некоторые почему-то решают, что я прочёл этот роман бессчётное количество раз. Нет, я читал его раза три, самое большее четыре за всю свою жизнь. Моё знание проистекает из того, что большинство его эпизодов я - вот уже действительно бессчётное количество раз - в с п о м и н а л и обдумывал. Наслаждаясь попутно глубиной и красотой толстовской прозы.
И каково же было моё удивление, когда, начав снова читать роман несколько лет назад (дело идёт неспешно: на сей раз я читаю его не на русском языке), я всё-таки открыл для себя новые моменты, которых не заметил, не "уцепил" раньше - в том числе и наблюдения, небесполезные и в повседневной жизни.
Поразило меня на сей раз, среди прочего, то, как Жюли Карагина в письме к своей подруге княжне Марье, живущей с отцом в Лысых горах, описывает дорогого её сердцу друга, с которым она вынуждена расстаться из-за того, что он записался в армию, в офицеры, и теперь покидает Москву.
Этот друг - юный Николай Ростов (ну кто мог тогда знать, что именно княжна Марья выйдет когда-то за него замуж!), и вот что пишет о нём Жюли (в обратном переводе):
"В этом молодом человеке столько благородства, столько подлинной молодости, которая встречается так редко в наше время, в которое мы живём среди двадцатилетних стариков. В нём столько искренности и сердечности, он настолько чист и поэтичен..."
Молодость! - вот в чём дело, - понял я. - Большинство людей так рано ограничивают себя разными "нельзя", "невозможно", "не принято", что этот драгоценный дар - юность и непосредственность - испаряется из них до того, как они действительно повзрослеют. И, не успев ещё ничего пережить, уже выглядят "двадцатилетними стариками" - как же это метко подметил Толстой!
Здесь дана как бы "граница", очерчивание персонажа, напрямую названо его отличие от других, а вот дальше, на протяжении всего романа-эпопеи - все эти свойства Николая не подчёркиваются отдельно, а как бы растворены в течении повествования, проявляются напрямую в его поступках и словах.
Это вообще - особая "ростовская порода", которой Толстой любуется, и узнав которую в юном Пете Ростове, в его открытости и искренности, чуть ли не пускает слезу матёрый, закалённый боями, командир партизан Василий Денисов: "Эх, пог'ода ваша Г'остовская!"
На фоне всеобщей фальши и лицемерия в высшем дворянстве и сановничестве России, притворства, лжи, лести, подхалимажа и позёрства (если речь идёт о юных девушках) Ростовы - действительно отдушина, отдохновение для взгляда нормального, здорового человека.
Вот Наташа хочет полететь... вот, захлёбываясь от восторга, пытается рассказать о встрече в лесу с "таким чудесным стариком"-лесником... Вот, поддавшись порыву, при отъезде из Москвы убеждает родителей пожертвовать добром, чтобы освободить телеги для раненых... Вот... вот... - когда на неё ни посмотри - она всегда искренна, открыта миру, готова принять участие в окружающих и... "полететь" по зову своей души.
Именно по зову души, сама, сердцем, своим эмоциональным чутьём оценивая происходящие вокруг события.
Сколько вокруг персонажей, которые искусственны, фальшивы, изуродованы тем, что требуется от них общество и сами исказившие свою нормальную человеческую природу в угоду успеху, вниманию других и своему положению в обществе? - Да их большинство!
...Унылый мелкорасчётливый Берг, создающий своё маленькое семейное гнёздышко с женой Верой; лицемерный князь Василий, с лёгкостью переходящий к восхвалению Кутузова от безжалостной, прежде, хулы и насмешки, как только ветер подул в другую сторону; жеманная, полная притворства, Жюли, играющая в модную в те времена меланхолию; "остепенившийся" Борис Друбецкой, отошедший от ростовского кружка своей юности и теперь цинично ищущий богатую невесту; балбесы Жерков и Несвицкий, которым неведома ответственность: все вопросы должны решать в этом мире"взрослые"; безжалостные командиры, посылающие сотни людей на смерть ради лишней "ленточки"...
И это не говоря об Элен, Анатоле, Ипполите, Долохове и других... Где ещё на страницах романа можно найти живых и искренних людей, если не в ростовском кружке?
Тема искренности и подлинности в людях была для Толстого одной из самых важных в его жизни и творчестве, и потому любимую им "ростовскую породу" он поместил в центр повествования.
И даже семья Болконских, хоть не отличается такой же открытостью, гостеприимством и радушием, - ближе к Ростовым, чем, например, насквозь лживая семейка князя Василья. Несмотря на внешнюю суровость, Болконские тоже подлинные люди, не терпящие притворства и лжи.
Ну, а если я ещё кого-то не убедил, тот пусть поищет в своём окружении эмоциональных, отзывчивых, искренних людей, и сравнит, так ли много он найдёт их там? Среди тех, кто уже искорёжен, на тот или иной манер, условностями, жадностью, карьеризмом, опасениями что-то недополучить, желанием понравиться окружающим...
Много ли вы знаете таких свободных, естественных, подлинных, эмоционально чутких людей? Не отравленных, не изуродованных фальшью и грубостью этого мира?
Но ведь только живое способно к росту, восприятию нового, изменению и развитию. Неживое отрезало себе такую возможность навсегда.