Только на миг, представьте, каково мне было.... Придя в себя, первым, что я услышала, это голоса двух женщин, увлеченно ведущих между собою беседу. Окончательно очнувшись, я вскочила на ноги, наспех набрасывая халат поверх пижамы. Изумленно оглядываясь по сторонам, словно, видела, все эти до тошноты знакомые вещи, в первый раз, я выбежала из своей спальни. Быстрым, нервным шагом преодолела длинный коридор, идя на терзающие сознание звуки голосов. За окном ранний вечер. Мария у телевизора. Генри, вероятно, еще на рынке.... Я анализировала происходящие вокруг, события, в гостиную, мимоходом заглянув, покосившись на часы настенные.... А на кухне, с матерью моей сейчас непринужденно болтала....
-О, Марта! Наконец, ты проснулась! Я, то уже думала, уходить.... - Стоило мне показаться в дверном проеме кухни, Ракель, оборачиваясь, сделала вид, что удивлена и обрадована одновременно. Вампир ведь, слышала меня ранее. Чего комедию ломать?
-А что тут собственно...- я замерла на полуслове, все еще до конца не осознавая, реальности, окружающих меня вещей.
-Что с тобою, еще не проснулась? Твоя подруга уже больше часа ждет, пока ты в нормальное состояние вернешься. - Мама с улыбкою понимающей, хотя, и с укором, одновременно, кивнула на сидящую рядом девушку. Мол, нехорошо, заставлять человека ждать. Не человека, мам. Еще одну мертвую.- Но ничего, Ракель за это время успела познакомить меня с новыми коллекциями нескольких известных дизайнеров. И к себе в студию пригласила.
Мама, как раз держа в руках один из раскрытых журналов, приличной кипой громоздящихся на столе, протянула мне его. Указала, на большое фото, модель, идущую по подиуму, в какой то странной одежде. Я взяла журнал из ее рук, невидящим взглядом уставившись в иллюстрацию. Черт меня дери, о чем она сейчас говорит?
-Ты уже знаешь, как зовут этого человека?? - я, зачем то, голос понизила. Словно, вампир трехсотлетний, менее чем в метре от меня находящийся, не мог этого сейчас услышать.
Мама сконфужено перевела взгляд на Ракель. Снова на меня. Согласна, я выглядела, если помягче выразится, немного не в себе. Действительно глупо. Не могла же Ракель, которую, скорее всего, Пирсон просто попросил временно присматривать за мною, обо ВСЕМ разболтать моей матери? Паранойя. Честное слово.
...-Я хотела сказать, рада, что вы уже раззнакомились. Ракель свою студию красоты держит, знаешь ведь уже, да? Правда, здорово? - и почему, когда я так стараюсь казаться нормальной, осознав, наконец, насколько неадекватно себя веду \ выгляжу \ говорю, у меня так паскудно выходит?
Я глупо захохотала, проходя за спиною Ракель, огибая полукруг стола, и дотягиваясь до пакета с соком, что виднелся на холодильнике. Нужно держать себя в руках. Мягче быть, гибче.... Под ситуацию уметь подстраиваться. Ведь, если это существо сейчас находится в моем доме, то, не может быть сомнений, только по веской причине. Для моего же блага. И никому, кроме меня не известно, кто такая, Ракель на самом деле. Так что, без паники. Тревогу, не поднимать...
Я сорвала запечатанную крышку пакета, приставляя открытый овалом рот, к образовавшемуся отверстию. Кислота яблочного сока, обожгла горло. Взбодрила, чего от нее и требовалось.
-И что, Ракель уже успела тебе рассказать, из того, о чем ты не знаешь? - все ту же искусственную улыбку натягивая на лицо, с трудом, словно чулок старый, я, как умела, пыталась выглядеть непринужденно.
-О.... Вот, что тебя беспокоит.... - Мама всплеснула руками. Казалось, осознав, неожиданно, причину моего странного поведения. - Мне уже объяснял твой босс, пан Пирсон, когда привез тебя домой без сознания. Сказал, слишком много выпила, на вчерашнем празднике. Я помню, ты ведь отказалась когда то от спиртного... -Мама выглядела огорченной. По известным причинам, она тоже крайне критично относилась к пьющим людям.
-Все не так было... Дело не в том, сколько она выпила... - Вмешалась, неожиданно Ракель, поднимаясь из-за стола. Сердце мое подскочило, замерло на месте.... Зачем, она пытается выгородить меня, будто, школьного, закадычного друга, перед суровыми родителями. - А в том, ЧТО. Пирсон угостил ее абсентом, и Марта просто отъехала, после первой же рюмки. В том не было ее вины. Я резко выражаюсь, извините. - Вампир смущенно хихикнула, стремясь, должно быть, в полной мере походить поведением на двадцатипятилетнюю, этого столетия, девушку. А ведь, она ею не являлась. Я, то знала.
-Да ничего. Оно, дело молодое... - Мама, устало вздохнув, поднялась следом. Собирая журналы, как то растерянно предложила нам с Ракель, поужинать, с ней и Марией. Я отказалась, но пообещала поесть потом. Когда подругу проведу.
Выходя из кухни следом за вампиром, я, внезапно остановилась, оборачиваясь. Глаза матери обеспокоенно смотрели на меня, но сама она, не произносила ни звука. Я встретилась с мамой взглядом, вздрогнула. И в одну секунду, так паршиво мне стало и стыдно, от одной догадки, что на моем самом родном человеке, за сегодняшний день, уже два вампира тренировались в искусстве гипноза. "Ради твоего же блага"... Снова голос подала логика, и умолкла, недосказав. Как пес трусливый. Я, возвращаясь, порывисто обняла маму, прижалась к ней, со всей возможной силой, мысленно, прося прощения. Она гладила меня по спине, ничего не говоря. Я ненавидела себя в эти мгновенья. Предатель, скрывающий правду от близкого, любимого человека, лишь потому, что обещание дала какому-то кровососу проблемному.
-Одного я не пойму, кто, и зачем тебе отрезал волосы? - мамина рука прошлась по затылку, вороша неровные, короткие пряди.
Я поразилась, этому вопросу, и обрадовалась одновременно. Выходит, она понимает, со мною все-таки что-то не в порядке. Однако не настаивает на откровенном разговоре. Совсем не похоже на нее. Гипноз, вероятно. Проклятый вампирский гипноз!
Я отстранилась, немного резче, чем ожидала от самой себя. Гнев вспыхнул внутри так быстро, что в пору было удивляться. Но теперь, я твердо знала одно. Что бы ни происходило, ни один кровопийца не посмеет больше влиять, каким бы то ни было способом, на моих близких.
-Ты нервничаешь? Марта, ты хорошо себя чувствуешь? - вот за этот взгляд, полный тревоги, отчаяния, и странной беспомощности, я имела право ненавидеть всех вампиров. И Пирсона, в том числе.
-Все нормально, мам. Я оденусь сейчас, проведу Ракель, и скоро вернусь. Нам кое что обсудить с ней нужно. - Как можно более спокойное лицо. Изобрази безмятежность. И если волнение, то мимолетное.... Учил меня настойчивый голос разума. Что поделаешь, вечные диалоги внутри сознания, хорошо это было, или не очень, практически никогда не затихали. Но если вы подумали при этом, " нет, совсем не хорошо", то лучше промолчите. Прошу вас.
Когда я, находя первые попавшиеся, среди разбросанных по комнате, вещи, судорожно натягивала их на себя, спеша, будто хромая замуж, мысли клубами подымались к куполу мозга.
Кто переодел меня в пижаму?
Мама? Вероятно.
Видела ли она раны от укусов на шее, и след от иглы? О чем, говорил ей Пирсон? Как объяснил мое бессознательное состояние?
Кем представился?
Когда, пришла Ракель, и как успела так быстро расположить к себе мою маму (что было весьма сложным делом, зная проницательность последней)?
Снова все сводилось к единственному подходящему по всем основам логики, но совестью моей неприемлемому ответу. Гипноз. Кричать хотелось от злости и негодования. А еще, как можно скорее узнать номер мобильного мертвого, и высказать ему все, что я о нем думаю в последнее время....
- Ты очень красивая, Ракель! Твои глаза необычные, я еще таких не видела! - вот он. Финальный удар мне в сердце. Застегивая молнию на джинсах, я выскочила в коридор, собираясь, во что бы то ни стало выпроводить вампира из своей квартиры. Мария, которую я едва не сбила с ног, стоя на пороге гостиной, заворожено смотрела на Ракель.
"Только попробуй на нее воздействовать! Я голову тебе оторву..." Услышала это вампир, или мысли мои, так и не покинули не раз уже нарушенные другими кровососами, границы моего сознания?
-Это линзы, моя дорогая. Сейчас очень модно, менять цвет глаз. - Ракель игриво постучала пальцем по кончику носа Марии. Моя сестра засмеялась, довольная, то ли ответом вампира, толи уже одним ее обществом. Ага. Джинн тоже поддалась очарованию красивого, мертвого существа. Бедные дети!
-Ну что, Лина, Мария, мне уже пора.... Спасибо за гостеприимство! - вампир, вежливо кивнула маме. Не пришлось мне это по нраву. Даже улыбка, которую она подарила на прощанье Марии, не понравилась. Все - ложь. Эмоции, в том числе. Мама, сестричка, перед вами хладнокровный монстр, без жалости и сомнений! Только в глаза загляните, бескрайняя ледяная гладь....
-Ты же еще придешь к нам снова, Ракель? А платье мне бальное, принесешь, как обещала? Синее, в золотых звездах, помнишь? - сестренка была в полном восторге, от моей "подруги". А как иначе, если та, как я поняла, уже успела наобещать Марии один, из своих эксклюзивных нарядов.
- Конечно. Я учту все твои пожелания.
-Пойдем, пойдем, не то опоздаешь.... - кое как влезая в сапоги, я, подхватывая вампира под локоть, повела ее до дверей. "Куда угодно опоздаешь, мне то какое дело, что говорить..." Будто оправдывалась я сейчас мысленно, перед этой женщиной, различив, мгновеньем ранее, так же само, ментально, заданный в недоумении вопрос. Естественно, Ракель тут же покинула мой дом.
Шаг за порог. Подумать только, какой то шаг за пределы квартиры, и мне, в самом деле, дышать стало легче.
-Да расслабься ты, наконец. Ничего бы я им не сделала. - Вампир вызывая лифт, принялась застегивать долгую вереницу пуговиц на своем ультрамодном плаще. И чем она сейчас отличалась от прочих Пражских модниц? Юбка до колен, косым клином. Плотные, с цветочным узором колготы. Гольф, из тонкой шерсти с ажурными рукавами. Замысловатые, изящные золотые браслеты на руке. Ассиметрично, эффектно уложенные волосы. Все ослепительно дорого, стильно. Так и должна выглядеть хозяйка модного салона " Ракелла Клаб".
Одни глаза портили впечатление. Ни о чем не желающие говорить собеседнику. Проще говоря, немые.
-Я хочу, что бы ты мне рассказала, все, что знаешь, о том, куда отправился Пирсон.
Все, что известно про Верону, и вчерашние события....
Заговорила я уже, выходя из лифта на первом. Вампир, идущая следом, когда я обернулась, надменно ухмыльнулась в ответ. Мне не понравился этот жест.
- А что, если Адам запретил мне рассказывать тебе об этом?
-Не может быть!.. - Возмутилась, я тут же. - Да разве он может!
-Еще как может. Ден Глер переживает за тебя, и не хочет, что бы ты влезла в неприятности, пока он отсутствует. - Все тот же, знакомый, отрешенный голос. Браво, Ракель, теперь, ты полностью соответствуешь своему истинному образу! Погашенной когда то свечи. Вылитой из белого, мраморного воска, с золотым фитилем души, зажженной однажды кем-то ветреным, и им же, потушенной.
Выйдя из подъезда, мы сели в автомобиль вампира, которым она ранее заехала на тротуар, что бы ни мешать движению других машин во дворе. Ракель, устроилась за рулем, я, по умолчанию, рядом с водителем. Но, разве, я куда-то собиралась ехать с нею? Разве, не обещала матери сразу вернуться?
-Он попросил, не отходить от меня, верно? Ты поэтому, оказалась у меня дома? - я успокоилась довольно быстро. И даже голос понизила примирительно. Всего то, следовало напомнить себе, что снова поступаю, как избалованный ребенок. Хамлю, наглею, возмущаюсь. А Ракель, лично мне, разве что то должна?
-Да. Только я теперь подумываю, уж не отклонить ли мне его просьбу, по личным причинам. Терпеть не могу, когда со мною говорят в таком тоне, учти.- Рассмеявшись, звонко и холодно, она завела авто, осторожно съезжая на дорогу. Наверное, сейчас вампиру, снова удалось прочесть мои мысли, не иначе. - Не переживай, я привезу тебя обратно, уже через пол часа. Пока прокатимся по городу, да поболтаем, идет?
Под "Поболтаем", подразумевались все-таки, как голос внутренний подсказывал, мои вопросы, и ее ответы, касательно Адама Пирсона и ситуации, в целом. Так разве я могла отказаться от этой поездки?
-Идет. Кстати, мне бы на скорую руку, подстричься не помешало.... В твоем салоне, можно?
Однако еще вернее будет, совместить приятное, в Божеский вид приводя свою голову, с полезным, о Пирсоне информацию выпытывая.
28 глава.
Вот если бы я хоть иногда прислушивался к сплетням, то сейчас, не был бы так удивлен. А в сплетнях своих, бессмертные, вероятно не раз обсуждали неординарный, как для статуса директора Европейского Комитета, внешний вид Матиаса Вергони. "И, правда!", согласился бы я мысленно, с ранее услышанным, в этом случае. "Ну, надо же...". Пронеслось в голове, от удивления, потому что, как уже сказал, я почти никогда не вникал в чужие пересуды.
-Проходи, юный мятежник. Рад, что ты выполнил мою просьбу, и все-таки прилетел.- Вергони жестом пригласил меня присесть рядом с ним, на соседнее кресло.
Мерный, звенящий голос прошелся качнувшимся, словно от взрывной волны, пространством. Французский? Почему нет. Люблю этот язык.
Когда я, минутою назад, поднявшись на третий этаж, вошел в просторный, достаточно светлый кабинет, то сперва, на долю секунды, даже не поверил глазам. Неужели, существо, энергия которого, все это время, тяжелыми потоками струилась по зданию, и есть ОН? Оглядывающийся с пол оборота, на двери, где стоял я, в глубоком кресле расслабленно полулежащий, молодой мужчина.
-Рад знакомству! Наконец, нам с вами, выпал шанс встретиться лично. - Не скажу, что произнес это искренне. Кто, рад? Я, которому, мягко намекнули, на большие проблемы личного характера, в случае неповиновения?
Я, сглотнул теплящееся черным, угольным тлением, негодование внутри. Покорно прошел вглубь комнаты, занимая, предложенное мне место в большом, плетенном из лозы, кресле. В таком же, какое облюбовал сейчас для своего великолепного тела, сильно уставший, видимо, Матиас Вергони.
Слева, от меня, находилось панорамное окно, приоткрытое сейчас, пульсирующее порывами ноябрьского ветра, за тонкой, голубой занавеской. Под ним, сразу возле моей руки, начинался широкий, массивный стол, из красного дерева. На нем, хрустальный графин, от которого исходило заманчивое тепло, заботливо прикрытый крышечкою. Два высоких бокала. Ваза с фруктами, кипа газет, на разных языках континента.
Дальше, у стены, за спиною хозяина дома, на стеллажах, занявших всю западную стену комнаты, обширная, старинная библиотека, под стеклом. В это же время, позади меня, как я успел рассмотреть ранее, между двумя другими окнами, в восточную стену, вмонтированный огромный, плазменный телевизор. В правом углу, еще один широкий стол, уже письменный. На нем, на альбомный лист походящий, открытый ноутбук, монитор еще одного, скрытого от глаз компьютера, несколько других технических новинок. Сканеры, GPS навигатор, в уменьшенном виде представленная, система видео наблюдения. Две высокие стопки исписанных от руки листов, технические журналы. Неизвестного мне предназначения, миниатюрные, стальные приборы.
Тем не менее, подсказывало что-то, не Вергони это был кабинет. Слишком все открыто и доступно чужому любопытству. Так, кого-то из подчиненных. Поля, например.
Стоящий, все это время рядом, Пире, по кивку головы хозяина, с готовностью принялся наполнять, пустые бокалы. И не чем-нибудь. Подогретой любезно до приятных, 37 градусов, донорской кровью. Увольте, другую, Комитет не употребляет. По крайней мере, так гласит закон, который Вергони, и его подчиненные яро пропагандировали.
Завершив свою нехитрую миссию, Поль, отвесив Матиасу поклон, чуть более глубокий, чем этого требовали нормы приличия, поспешно удалился.
Я был голоден, не скрою. Но, какой-то внутренний барьер, не позволял инстинктивной радости паразитирующего организма, сейчас брать верх, над разумом. Лишь когда, сидящее напротив меня, древнее существо, произвело серию долгих глотков из бокала, я, с готовностью, опустошил свой.
-Приятнее, чем из морозильника?- Вергони, хитро щурился, пряча улыбку за изгибом хрусталя. Подумать можно, ему неизвестно, что я, чаще всего предпочитаю питаться добровольными донорами.
-Я не пью из морозильника. Держу, при 4 тепла. За два дня нужно употребить, зато, всегда свежая. - Его игра, его правила. Что с меня станет, если буду их придерживаться? Так ведь, проще.
Отставив пустой бокал, словно, жирной, бордовой акварелью облитый, я осторожно откинулся назад, упираясь в высокую спинку. Характерно прохрустела лоза, приминаясь подо мною.
Точного возраста Матиаса, я не знал. Да, мало кто знал, если подумать. Старше тысячи, возможно, на сотню лет, или даже, на две, старше. Однако, директор Европейского Комитета, на которого я смотрел в эти минуты, никак не был похож, на древнего. Да, и на бессмертного вообще. И лишь взгляд - окно в его демоническую, тысячи смертей, и кровопролитий повидавшую сущность, выдавал в Вергони, крайне опасного, бескомпромиссного вампира.
Среднего роста, коренастый парень, лет двадцати двух на вид. Легким загаром покрытая, золотистая кожа. Красивые, хотя, немного мелковатые, как для такой комплекции, черты лица. Тонкий нос, высокие, резные ноздри, жесткие скулы, слегка выступающий, упрямый подбородок. Брови, правильным полукругом. Редкие, но, очень темные ресницы, четкое, особое выражение придающие взгляду. Темно-карие, топкие глаза, источающие неограниченную власть, силу. Закономерное Превосходство. Взгляд Матиаса Вергони, прожигал невидимую колею, к чертогам сердца. Грозил, испепелить самообладание, огневой мощью своей духовной силы. Разбить на молекулы, все физическое, доселе ему не покорившееся.
Вести с Матиасом беседу, просто находясь рядом, и ощущая, кожею, самим ритмом сердечным, и дыхательною функциею, этот взгляд, трудновато было, даже ментально сильному мне. Много познавшему, мне. Хотя, кем я был, по сравнению с Вергони, в этой сложной, до абсурда выверенной и налаженной системе? Сиротой, ни дня своей бессмертной жизни, не принадлежащий какому бы то ни было Комитету. Добровольным изгоем. Такого, попытаться уничтожить, одно развлечение. Не слишком радовали меня бороздившие сознание, вдоль и поперек, все новые и новые догадки.
"Молодой" итальянец, одет был, на современный манер. Так, даже я бы не рискнул. Белоснежная майка, на крепком, атлетическом торсе. Небрежно наброшенная на плечи, светлая ветровка. Черные, в крупных, разноцветных геометрических узорах, спортивные брюки. Легкие, кожаные мокасины, на вытянутых устало, скрещенных ногах. По широкой, не обделенной волосяным покровом, полуоткрытой груди, словно вызов, привычным канонам, перекатывалась грубая серебряная цепочка, с большим кулоном. Образ завершал, высокий еж, густой, черной щетки волос. Эдакий, рано завладевший семейным бизнесом, сынок подпольного, Римского мафиози.
И по манере разговора, безразлично-монотонной, и по отношению в целом, у меня складывалось впечатление, что Матиасу, глубоко плевать на мой визит. Все это, правда, резко шло в разрез, с его вчерашним звонком, и настойчивой просьбой, немедленно явится сюда. Выходило, Вергони был блестящим актером? Верона, в глазах моих, теряла лидерство.
Но постойте, зачем, директору Комитета, делать вид, будто его не интересует мое пребывание сейчас в этой комнате? Машинальная, до автоматики доведенная привычка, выказывать, ниже стоящим по статусу свое молчаливое пренебрежение?
-Итак.... -первым нарушил я, становящуюся глупой, тишину. - Какова цель нашей с вами встречи?
Матиасу, браво, отлично удалось изобразить удивление. Будто, я не должен был сейчас спросить об этом. И так искренне вышло. Другой бы, на моем месте, поверил.
-Прошу, ты ведь уже большой мальчик, Дэн Глер. Не понимаешь сам? Неужели, нравится строить из себя идиота? Я догадываюсь, ты ведь из той эпохи, когда дворянский этикет ставился....
-Давайте обойдемся без прелюдии, Матиас. Мне хочется услышать, вескую причину, по которой Вы меня вызвали во Францию. - Я резко перебил Вергони.
В этот же миг, плотной стеной ужаса, атакующая разум, волна обжигающей боли, двинулась на меня. Не по нраву мой тон был лидеру, слова лишенному.
Пришлось, собирая в кулак всю свою силу воли, давать молчаливый отпор его насилию. Отторгать, раз за разом, бившиеся о сознание, и обещающие обратить в пепел, пекущие, ментальные удары. И, что сложнее всего, вид делать, что ничего, совершенно ничего, при этом не чувствую. Вергони, правда, очень быстро успокоился. Остыл, если можно так выразиться.
Возмутился, горестно простонав.
-Ох... Какой же ты невыносимый, Пирсон.... Ты ведь и сам знаешь. Верона. Вот, причина. Она вернулась в Европу, и уже принялась за старое. По моим сведеньям... - наконец, лицо Матиаса приобрело, хоть какое-то натуральное выражение. Соответствующие эмоции. Или же актер просто сменил постоянный грим, на маски. Вот, маска "взволнованность". Подавшись вперед, вампир, пересаживаясь на край кресла, приблизился. Возмущенно затрещало плетение лозы. - С момента ее пребывания в Праге, если не учитывать последнего часа, уже двадцать семь смертных, пали жертвами безумства Вероны. Да тебе ли не знать! Вчерашняя вечеринка, на которой ты присутствовал, яркий тому пример. Если она будет продолжать в таком же темпе, очень скоро, о вампирах станут писать все газеты, а эти проклятые вампироманы, давать интервью, налево-направо!
Шоколадная, густая масса, меняла настроение. Глаза Вергони, еще секунду назад, горели гневом. И тут же, утихая, принялись изучать меня, хотя, до этого, подобного интереса, я не замечал, за ним. И что можно было рассекретить, в личности законопослушного, публичного вампира-бизнесмена? К тому же, если Комитет владел такими четкими данными, относительно древней, тройной охраной окруженной Вероны, то, какую загадку представлял для Матиаса я? Казалось, никакой. Просто пешка. С дотошностью исследованная на пригодность, расходная пешка, в масштабном, глобальном плане Сильнейших.
Как то неожиданно, я издал тягостный вздох. Говорил уже однажды, вампиризм предполагает одиночество. Отсутствие доверия. Только так, можно сохранить остатки нетленного духа, в отравленной проклятием звериной жажды, телесной оболочке. В Вергони, я не мог видеть союзника. В силу очевидного - он никоим образом, не разделял установленные мною, для себя, правила. Однако, и самое меньшее, чего бы мне хотелось теперь, это чувствовать себя его врагом.
-Я сам размышлял, над тем, как бы поскорее выдворит Верону из Чехии. Пока, пробовал действовать уговорами. Но она, напротив, только входит в азарт. На послезавтра запланировала очередную оргию, бал, на этот раз. - Я, в пример Матиасу, меняя положение тела, наклонился вперед.
-О, мне уже доложили. Однако эта полоумная дрянь, поставила тебе уговор, если не ошибаюсь? - Эффектная ухмылка, тронула левый уголок рта. А в груди моей, при этом, что-то оборвалось. Вергони, и об этом знает? Получается, на вечеринке, находился кто то, из его доносчиков? Почему же не вмешался?
-Да. Я убиваю Марту Буже, и умиленная собственной значимостью в моих глазах, безумная девочка снова улетает на восток. - Должно быть, я злым казался, произнося эту фразу. Потому что, действительно пылал яростью, стоило лишь вспомнить, последний разговор с Вероной. Азартный, ревнивый блеск, в бордово-мазутных глазах. Древняя, с юношескою пылкостью стремилась победить. Едва ли не впервые, сражаясь, по более-менее, человеческим правилам. И Верона жаждала уничтожения единственной ничтожной преграды, что стала на пути ее святого вожделения мною.
То, о чем, после спросил Матиас, вынуло меня из воспоминаниями плотно набитого, раздувшегося пузыря памяти. И снова, страх. Странно, я был уверен, что давно распрощался с этой эмоцией.
-Считаешь, она выполнит обещание, и сразу же покинет Европу? Если так, то любой, из моих доверенный в Праге, немедленно покончит с Буже.
Не только от Вероны, получается, следовало оберегать смертную!
-Нет! Не смейте!- вот уж, не догадывался, насколько слаба моя нервная система. Крик короткий этот, вырвался в шумно распахнутое, словно от порыва ветра, окно. Прошелся линией залива, взбивая мерные сердцебиения смертных, паническим ужасом.
Вергони, почти наслаждался моим испугом. Походило даже на то, что он радовался, найденному внезапно, слабому месту, самовольного Пирсона. Ведь, улыбался Матиас сейчас, очень натурально.
- И хотя, это был бы самый простой выход, ты, категорично против? Неужто, в человека влюбился, Ден Глер? - задавая вопросы, язвительно, с провокацией, Матиас, тянул из меня мой страх. Пил его, будто редчайшую кровь. - Даже, если речь идет о судьбах сотен смертных, и о спокойствии твоей расы, ты, выбираешь жалкую жизнь какой-то там... Буже?..- Последнее слово, плевком вырвалось наружу. Правда, что, для такого, как Вергони, смертная жизнь? Даже, если он и трубит на всю Европу, будто защищает как бессмертное существование соплеменников, так и хрупкие, человеческие судьбы.
-Я убью Верону. Вы ведь, этого хотите? - Теперь, древний ублюдок, только попробуй отрицать это. Давай, разыграй очередное удивление. Якобы, как мне, дерзкому мальчишке, могла прийти в голову, такая кощунственная мысль!
И правда, очередная, забавная, по своему, маска, пришлась в пору, холеному лицу Вергони. Хотя, своих взглядов, он не отрицал.
-А сможешь? Силенок, хватит?- и снова ухмылка высокомерия. Дозированная, аккуратно отмеренная, десятки тысяч раз, отрепетированная. Во взгляде Матиаса, горел вызов. Насмешка. Скачущий, по кончику языка, вот-вот произнесенный вопрос, осмелюсь ли я, пойти против древней. Вергони, вне сомнений, ожидал от меня признания в заведомо осознанном поражении, в борьбе, на которую, я, по его мнению, не рискну пойти. И мольбы, о помощи.
Да что бы тебя, огнем спалило, древняя мразь! Никогда. Ни перед кем. Не унижался!
-Расскажи, что ощущаешь! Тяжело, быть беспомощным, а, дворняга? Хочешь моей крови, силы отпрыска вечного Мэтхэ попросить? Хорошо попросить нужно...- Матиас расхохотался, крепкими пальцами левой руки, игриво теребя меня за подбородок. Еще миг, не убери бы он руку, и я бы рискнул выдернуть ее из плечевого сустава Вергони. По крайней мере, попытался бы.
-Любишь, когда перед тобою стоят на коленях? - мой голос походил на сиплое рычание. Куда делась вежливость? На "ты", с директором.
Глаза в глаз. Словно звери, замершие, напрягшись для прыжка. Друг перед другом. Сила, против отчаяния. Прискорбно, но исход подобной битвы, был мне отлично известен.
-На колени, и я дам тебе своей силы. На колени! - повторил, уже более настойчиво. - Или я сейчас же отдаю приказ уничтожить твою любовницу.
Гнев запер логику в тесной, темной коморке сознания. Затмил, спасительный свет разума, отбрасывая высокую, мрачную тень на сердце. Что теперь оказалось на чаше весов? Всего то, достоинство моего рода, против головы "какой-то"Марты Буже. Тогда почему, почему мне, потомственному дворянину, сейчас было так тяжело принять верное решение?
За миллисекунды, роящиеся, жалящие мысли, истерзали пульсирующий нарывами мозг. Сумела бы Ракель в этом случае, спасти Буже? Рядом ли она с нею, как и обещала мне?
-На колени! - Снова, властно скомандовал Матиас, театрально откидываясь в кресле, предвкушая новое, желанное, каждой нервной клеткой бессмертного тела , представление. Меня бесило, то, что он заранее знал - сломит меня.
Преодолевая давящую на горло спазмом сухого удушья, тупую боль, я обреченно сполз на пол. Даже веки, пришлось прикрыть, дабы не видеть, в глазах Матиаса, победной радости, от моего поражения. Так, просто глотается гордость. Как лечебный, горький отвар из полыни. Буже. Я не предам.
Стал на колени перед Вергони.
Что ж, полюса Земли, не поменялись местами. И небо не разверзлось.
-А теперь, проси меня!
Что -то произошло в следующий миг. Мое сердце, оборвалось, захлебываясь в собственной крови.
-Прекрати, Матиас! Твое поведение просто отвратительно!
Когда я услышал, нет, ощутил, нет, впитал ментальным собою, голос, вошедшего в кабинет существа, рельеф мозга покрылся изморозью. Я замер, немея всеми членами тела, не рискуя обернуться. Дышать. Произвести, хоть какое-то действие. И только сейчас осознал, не Вергони сила, все это время омывала ледяными потоками, поместье. И, возможно, все-таки не директору Комитета, принадлежала идея, вызвать меня сюда. Ей.
- Мама, простите! Я, несколько, увлекся.... - Матиас, поднялся на ноги, покорно склоняясь в низком поклоне. - Позвольте представить Вам потомка Ден Глер, Адама Пирсона. Прибыл, как Вы и просили.