Marco : другие произведения.

Утро с экзекутором

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  Утро с экзекутором
  
  Не понимаю тех мужчин, которые любят, чтобы женщины помогали завязывать им галстуки. Претит мне такая, несколько нарочитая интимность. Очень похоже, будто кто-то тебе на шее петлю затягивает - ласково и вдумчиво.
  - Тебе помочь? - спрашивает она.
  - Спасибо, я сам, - отвечаю я.
  Честное слово, у меня и без чьей-либо помощи неплохо получается. Узел нормальный, почти не кривой, даже мне самому иногда нравится. Когда я - в настроении. Образцово-показательный, как картинки в ленинской комнате б/у.
  И на яблочко не давит - если рубашка не мала. И девушки на работе любуются. А потом шушукаются. Видимо, от избытка нахлынувших чувств.
  ***
  Но я свой вкус никому не навязываю, потому что мазохисты есть, были и будут. Обожающие этот процесс - завязывания галстуков.
  Почти такой же интимный, как сексуальное расстройство.
  Есть же ведь много скрытых любителей - в глаза экзекутору заглянуть, и руки на своем горле почувствовать.
  ***
  Слабая половина, думаю, тоже очень при этом возбуждается. И, судя по художественным кинофильмам, к полному распаду близка... Когда одной рукой узел придерживает, а второй - за конец тянет, тянет... Ну, вот, еще чуть-чуть...
  Даже так, бесконтактно, и кончить можно, видимо. Глядя в глаза. Или, если так просто не можно - бери ее, прямо, эту слабую половину, не скидывая рубашки и брюк, и делай свое дело. Не отходя от кассы. Она все равно - готова уже. На все, и прямо сейчас. И чем скорей, тем лучше.
  А если успеешь - можно рубашку с брюками и скинуть. Потом - пристройся посексуальнее - и вперед.
  Только галстук на шее оставь. Вещь для таких внезапных занятий - очень удобная. Для подогрева остывающего либидо.
  Вроде педали газа на автомобиле. Чтобы скорости подлить.
  ***
  Ладно, пусть себе мазохируют на здоровье. Зачем со своими уставами в чужие монастыри ломиться?
  ***
  - А ты женщин не очень любишь, - говорит она, глядя, как я в третий раз прилаживаю треклятый узел возле зеркала в прихожей.
  А вот в этом она не права. Люблю, может и не сомневаться.
  Только они сегодня где-то в другом месте находятся.
  ***
  Не понимаю я женщин - это правда.
  Не понимаю, но - люблю, да еще как. С первого класса школы - просто обожаю. А, может быть, даже и с детского садика. С первой воспитательницы. Люблю, люблю, и совершенно беззаветно обожаю.
  Не так часто, конечно, как хотелось бы - зато, беззаветно.
  Бескорыстно, чисто и нежно.
  Но, увы, видимо - еще и безответно. Или - почти безответно. Неразделенное - называется.
  И при этом не понимаю их, черт возьми - совершенно.
  Если, однако, разобраться в этом вопросе до конца - и никто их не понимает. Даже, когда самонадеянно думает, что понимает.
  Я так подозреваю, они и сами себя чаще всего не понимают.
  ***
  А те, кто думает, что понимает - вообще в большой опасности находятся. Завышенная самооценка никого и никогда до добра не доводила. История много примеров этому знает. Лень их лишний раз приводить. Очень нехорошо все дело заканчивается. Просто - эх, как нехорошо...
  ***
  Даже создатель, которому по штату положено всех и вся понимать и прощать, в затруднение приходит, когда с женщинами сталкивается... И у него порой руки опускаются.
  Стоит лишь вспомнить, как он этих двух бедолаг в ссылку из рая выгонял - сразу все на свои места становится.
  Даже он был расстроен и озадачен - настолько все его карты обычная женщина спутала.
  И уж если он - вездесущий и всезнающий, руки опускает - значит, дело швах.
  Чего же тогда с меня, грешного, требовать? Да еще утром. Да возле зеркала. Когда я галстук завязываю...
  ***
  Так что, она явно не права, когда говорит, что я женщин не жалую.
  Жалую, жалую - но с утра я, очевидно, просто не всегда в ладах со своим настроением нахожусь.
  То ли не с той ноги встал, то ли свет в прихожей как-то на зеркало не так падает, и высвечивает совсем не то, что высвечивать нужно было бы.
  Какую-то общую потертость физиономии высвечивает. Общую потерянность фигуры подчеркивает.
  Видимо, нехороший тут свет - в прихожей. Слишком яркий, пожалуй. Надо бы лампочки поменять.
  ***
  - Может быть, что-то было не так? - спрашивает она, наблюдая, как я управляюсь с галстуком.
  Это, пожалуй, не нужный вопрос. Она же лучше меня знает, а главное, на все сто процентов сама уверена в том, что все было отлично. Так, что у меня дух до сих пор должно захватывать. Лучше даже трудно и придумать - как это у нас вчера было!
  А уж утром-то - и подавно!
  Определенно - настроение у меня должно быть приподнятым. И не опускаться до вечера.
  ***
  И правда, оно как с вечера приподнято, так и не опускается. Даже и не знаю, как с таким приподнятым настроением на работу идти.
  ***
  Вот, вчера, например...
  Сначала - борения, без надежды - закончить процесс на волнующей ноте. Будто принудительная колка дров - на зиму. Не умеете? Ток научим. Возьмите топор в правую руку. А полено - в левую...
  Взяли.
  Даже интересно, что при таком раскладе наступит раньше - обух у топора переломится, или силы кончатся?
  
  Так что же все-таки раньше наступит?
  Как оказалось - и то и другое.
  И все наступило раньше.
  И обух переломился. И силы кончились.
  До оргазма.
  И ничего особенного не вышло. Не вытекло.
  ***
  Потом, были размышления на тему - все на свете тленно и бренно. Не оригинальные мысли. И не очень свежие. И даже - не свои.
  Лучше Экклезиаста все равно об этом рабоче-крестьянском процессе уже не скажешь. Так что, даже нечего и соревноваться с ним в остроумии. Старик однозначно лучше выразился. И гораздо раньше.
  Лучше вообще не забираться в эти дебри на ночь.
  ***
  И в заключение, - убийственный в своей точности диагноз:
  - Не можешь, больше, да? Может быть, поспим немного? Милый.
  Вот так.
  ***
  Я не думаю, что так уж много мужчин замогут, если с ними в постели начнут управляются так, как управляется старослужащий прапор с незаконченным средним с солдатами-призывниками.
  Хотя, вообще подозреваю, что некоторые, отдельно взятые женщины, постель как казарму воспринимают. Где они - хозяева на празднике жизни. А все остальные - солдатики, недокормленные армейской баландой из селедки:
  - Встать, лечь! Отжаться! И попробуй-ка маме пожаловаться - я с тебя вообще три шкуры спущу, и голым в Африку пущу!
  А за простенькой фразой 'не можешь, больше, да?' слышится громовое, армейское: 'Запорю! Запорю - к чертовой матери! Ну-ка, от забора и до обеда вприсядку - марш!'
  
  Если честно, голым в Африку совсем не хочется. Туда и одетым-то - как-то пока не собирался. А уж голым - совсем не входит в мои планы... А если, вдобавок, до обеда и вприсядку, да еще и голым - просто копыта откинуть можно.
  Насовсем.
  ***
  Если подумать - против натуры человек - никак. Слаб человек, против натуры, слаб и беспомощен. Натура только сама себе подчиняется - и больше никому.
  А эта самая натура упирается, что осел. Когда ей командовать начинают. Не любит этого натура. В себя уходит. Замыкается. Не может, видимо, в армии служить. Принципы не позволяют.
  Люки задраить, перископ убрать - и на дно. И все повыключать немедленно, чтобы не засекли.
  ***
  Натура вообще - вещь набалованная и свободолюбивая. А чувствительная - так вообще никакого сладу с ней нет.
  Выкаблучивается натура, и особенно, когда чувствует, например, на нежных женских ножках пятидневную щетину. И сплевывает постоянно лезущие в рот курчавые волосы.
  И все это под маркой - будь ближе к природе, милый. Будь естественным! Как питекантроп.
  То есть, по-русски - засунь весь прогресс коту под хвост, и да здравствует первозданность! Вперед и выше!
  ***
  Да не да здравствует она, черт ее дери, мою капризную натуру!... Эта самая шерстяная первозданность - не да здравствует! Мы ж не кроманьонцы, в конце-то концов! У которых постоянные проблемы с горячей водой и прочими косметическими приборами приключались.
  ***
  Что же, если прямо так хочется, и руки чешутся прямо - на, пори! Пори - дурацкую упрямую натуру вдоль и поперек! До синевы ее пятой точки. Может быть, что-нибудь и выпорешь!
  Но это - вряд ли.
  И, кстати, кто тут еще жаждал комиссарского тела? - как восклицал один уже непочитаемый ныне литератор. Приходите все вместе, и порите!
  Экзекуция - вещь возбуждающая. Коллективная.
  ***
  Конечно, после таких сермяжных борений некая напряженность в душе ощущается. И беспокойный сон с неловким пробуждением - в порядке вещей. Можно даже полстакана валерьянки перед сном себе налить - все равно вертеться будешь, из кошмара в кошмар въезжая.
  ***
  А ранний подъем - с избытком неизрасходованного адреналина в крови - обеспечен:
  - Ты что, всегда в такую рань вскакиваешь? С ним на пару? Не спится вам, да?
  ***
  Да, не спится. Даже и у импотента со сна позитивные сдвиги в либиде наблюдаются. А я, смею надеяться, еще пока не совсем импотент. Не окончательный, так скажем.
  Хотя, если будет так продолжаться, кто знает, чем это все закончится.
  ***
  Мужской климакс наблюдается, а импотенция, пока нет, еще не одолела. С утра это особенно ясно видно. Отчетливо.
  И, чтобы не одолела - навстречу надо идти. А не спрашивать, что там еще не так было.
  Все было так, как ты сама заказывала.
  Моя радость.
  ***
  Если подводить некий итог - замечательное утро. Замечательная ночь. И я сам себе даже нравлюсь. В своем недоумении - чего еще ждать?
  - Почему же ты не хочешь, чтобы я тебе помогла?
  Как бы ей объяснить - не переходя на личности, - что затруднять ее не хочу?
  ***
  И вообще, чудесная манера - над душой стоять. Как будто больше нечем заняться. Есть же еще и в ванной зеркало - где можно над собой, любимой, поработать. Я думаю - там тоже есть, что подправить.
  Нет же, интересно за мной понаблюдать. В каком я восторге пребываю.
  ***
  - Слушай, а у тебя муж - не военный ли?
  - Нет, А почему это ты вдруг спрашиваешь?
  - Просто интересно.
  - Нет, но он любит, когда я ему галстук завязываю. Он даже узлы эти не развязывает - когда в командировку уезжает. Чтобы самому не возиться. Странно, что тебе это не нравится.
  ***
  Видно там, куда он уезжает, мало любительниц поассистировать водится. Видимо, мало там кто в кино ходит.
  - А ты проверяешь потом - как у него узлы завязаны? Твои - фирменные? Или еще кто-нибудь трудился?
  - А зачем? Он у меня однолюб. И потом, я по телефону всегда знаю - где он, что он, и с кем он. А он мне буквально каждый час звонит.
  Так что все-таки, было не так, а?
  
  Интересно, когда же этот однолюб возвращается?
  
  ________________________________________________
  
  Результаты последних анализов
  
  
  Диана нашла вчера кошелек, а в нем - сто рублей, и дисконтную карточку в новый торговый центр. Предложила посетить этот центр. Ведь все равно счастье само уже почти приплыло в руки... Вдруг, что-нибудь стоящее попадется - и со скидкой.
  ***
  Я не очень люблю такие находки. С детства знаю, что они приносят не счастье, и скорее - одни расстройства. В глубокой юности я тоже однажды нашел кошелек с деньгами - не великими по нынешним временам, правда. Но тогда казалось - их очень много.
  Пятнадцать рублей, да в шестнадцать лет, да на юге...
  ***
  ...после нескольких граненых стаканов бочковой отчаянной кислятины... в разгар влажной сочинской жары, на самом солнцепеке... под бесполезными дырявыми зонтиками кафе...
  ...и я уже и не помню, каким образом, - но оказался в постели у какой-то дамы. И, положившись на чужой опыт - этой самой дамы - потерпел полное поражение. Был разбит в пух и прах, растоптан. Настолько действительность разошлась с литературными описаниями приятного процесса... и моего смелого представления о нем.
  ***
  Дама, которая была как минимум раза в два старше меня, плотоядно посмеивалась, и откровенно забавлялась. Как сытая кошка с мышкой. А я не менее откровенно, мучился, обливаясь потом. Мучился - с нею, но, главным образом, с самим собою.
  После часа мучений, после того, как я, наконец, восстал из мутной неразберихи наших ног и рук, и немедленно обильно забрызгал ей весь ее обширный влажный живот и расползшуюся рыхлую грудь, я был обтерт мокрым полотенцем, и выставлен обратно на тридцатиградусную жару сочинской улицы. В состоянии полной дезориентации во времени и в пространстве.
  ***
  Я, совершенно потерянный и никчемный, стоял на жаре, и вдруг страшно обрадовался, когда неожиданно увидел море, что поднималось, темнея, в разрывах между крышами и кипарисами - снизу вверх, к своему дымчатому горизонту.
  И я побрел, не очень уверенно переставляя ноги, по улочкам вниз - к этому безмятежному морю, очень-очень нетрезвый, и очень-очень грустный...
  ***
  В порыве игривости, пытаясь хоть как-то оживить меня, дама довольно неслабо прикусила мне самое нежное место. Она прикусила его так, что лиловые звездообразные синячки от зубов не сходили потом недели две, и вызывали у меня удивительно мрачные подозрения. Связанные со страшными статьями из медицинской энциклопедии.
  Я тогда был юношей весьма романтичным, а главное, очень начитанным - особенно, в некоторых интимных областях человеческих отношений. А также и медицины.
  До самого конца того южного отдыха я ходил сам не свой.
  И я очень боялся еще раз встретить эту даму.
  ***
  Кажется, ее звали - Лариса Сергеевна, она работала кастеляншей в нашем же доме отдыха. До сих пор не очень понимаю, зачем я ей, собственно, понадобился - такой глупый, и не совсем трезвый. Зачем кошке понадобилась такая неумелая и нерасторопная мышка.
  ***
  Ясно, почему я все это вспомнил.
  Мне не нравится идти в этот торговый центр с чужой дисконтной карточкой. Хотя, ничего такого уж плохого в этом нет. В конце концов, тот, кто потерял карточку, всегда может получить новую. Это ничего не будет стоить.
  И если у тебя только сто рублей в кошельке, карточка ничего тебе не добавит... десятирублевая скидка - просто ерунда.
  Но все же что-то в этом есть - какая-то заноза.
  С другой стороны, - глупо отказываться провести вечер с женщиной, будучи почти уверенным в весьма интересном исходе этой встречи. Так будем надеяться на лучшее.
  Кроме того, если не пойти - карточка просто-напросто пропадет...
  ***
  Стою, жду. И размышляю - зачем это я здесь, все-таки?
  После того южного происшествия со мной, интерес к этим некоторым областям человеческих отношений, все же, не был отбит. Я бы даже сказал - наоборот, с годами он усилился.
  Хотя, стал более целенаправленным, что ли?
  Или - это мне только так кажется?
  ***
  Мои потери веры в прекрасное, а также южные раны от собственной бездарной неумелости, оставшиеся на нежной юношеской душе, залечила чуть позже, той же осенью, аспирантка университета, куда я собирался поступать, и даже устроился на подготовительные курсы. Чтобы не загреметь в советскую армию. И может быть, даже, чтобы стать физиком - что было крайне модным.
  ***
  Несколько месяцев я интенсивно осваивал азы увлекательного курса, совершенно не относящегося к цели моего поступления на подготовительное отделение. И постепенно совершенно оправился от первого, весьма неудачного, опыта. И даже стал себя считать весьма искушенным в некоторых областях человеком.
  ***
  Но - ничто не вечно под луной. В университет, в итоге, я не поступил, а на прощание, во время последней нашей встречи, я получил от аспирантки отличное напутствие:
  - Упражняйся почаще - результат будет лучше! У тебя для этого есть отличные задатки. И больше работай головой. Вкусный секс - это для умных людей, милый мой мальчик.
  ***
  Я и не подозревал, что эта встреча - наша последняя, а ее совет надо воспринимать скорее как завещание. Оглашённое по случаю нашего прощания неподобающе веселым голосом и среди развороченной постели.
  Я был полон желания стать очень умным человеком. И, по возможности, сделать это скорее, например, даже завтра. Я не замечал совершенно очевидных вещей.
  ***
  Увы, аспирантка вышла замуж за своего научного руководителя, члена-корреспондента, автора учебников, лауреата всевозможных правительственных и неправительственных премий и наград.
  Я-то думал, что он уже давно и мирно покоится себе где-то на Новодевичьем кладбище. А он, как оказалось, мало того, что жив, - но умудряется еще и отбивать красивых девушек.
  ***
  Я, конечно, переживал по поводу ее опрометчивого и решительного шага, и даже ревновал к члену-корреспонденту. Но, положа руку на сердце - не очень сильно. В конце концов, если бы не шустрый член-корреспондент, мне пришлось бы жениться на аспирантке - так, почему-то, я думал тогда.
  Разве такой бурный горный поток многочисленных семяизвержений может закончиться чем-либо иным, кроме как грохочущим водопадом женитьбы? Чтобы превратиться позже, уже на равнине, в маленькую, замусоренную, пересыхающую на лето речку-перплюйку?
  ***
  В столь юном возрасте такая, вполне реальная, как мне казалось, перспектива дальнейшего развития наших отношений, - была бы для меня несколько чересчур мрачной, думал я. Размышляя о возможных последствиях интенсивного курса этих занятий. Юношеская наивность - такой быстро проходящий недостаток...
  Вот в семьдесят шесть подобная перспектива - ну просто в самый раз. Просто - десертное для ценителей прекрасного.
  Так что, если уж говорить: по большому счету, этот дедушка подвернулся даже и кстати. Очень кстати.
  ***
  Ему-то терять уже было нечего.
  Правда, это я понял гораздо позже.
  ***
  Все это внезапно на меня накатывается, пока я стою, и жду Диану - у входа в торговый центр, где мы условились встретиться.
  Память - вот странная штука. Никогда не знаешь - где и в какой момент что-то найдешь.
  Ну, а где - и что-то потеряешь.
  Идет холодный весенний дождь, брызги залетают даже сюда, под козырек.
  А может быть, послать все к чертовой матери и уехать? Отправиться домой. Провести приятный вечер в собственном обществе? Опоздание уже - минут пятнадцать, не многовато ли?
  ***
  Диана, судя по всему, не любит церемоний.
  Скромно говорит:
  - Зовите меня просто - Диана.
  И протягивает руку - для поцелуя.
  Тыльная сторона ладони, когда я к ней наклоняюсь, чтобы имитировать поцелуй, слегка пахнет жидким цветочным мылом, будто она только что мыла руки.
  ***
  У нее ладонь сухая, упругая и прохладная, ухоженная.
  Но все же, ее возраст явно не соответствует заявленному. Конечно, не тридцать, а около сорока.
  Но это - пустяки.
  На самом деле, не так уж это и важно, соотношение реальных фактов - и ее фантазий. Если внешне все выглядит пристойно, можно и не обращать внимания на душевную панику женщины по поводу отлетающих в вечность дней. Даже - эта паника может упростить или ускорить некоторые обязательные процедуры общения.Сократить пути к неизбежному финалу.
  У Дианы все пока выглядит вполне пристойно.
  И я бы даже отметил, более чем пристойно. И признаков паники не наблюдается - все вполне уверенно и естественно происходит.
  ***
  А наша эта встреча случилась из-за того, что мой старый приятель вдруг занялся устройством моей личной жизни. Дал номер моего телефона этой самой Диане.
  - Вообще-то, это Евразия попросила его дать. И тебя просила предупредить, что она будет звонить. Помнишь, как на дне рождения Маврика она на тебя запала?
  ***
  Между собой мы жену моего приятеля зовем Евразия. За восточный тип лица и ее общее коварство - она действует, обычно, прямо по Шекспиру.
  
  А Маврик, он же Маврикий - наш общий знакомый. Художник-дизайнер. Который всегда любит подчеркивать, знакомясь с девушками, что дизайнер - это не фамилия, а модная и денежная профессия. Честно говоря - не смешно. Давно уже не смешно, потому что он повторяет одно и тоже из раза в раз.
  
  И никакой Дианы я не помню.
  ***
  Я интересуюсь, не та ли это... такая рыжая, крашенная, писклявая... Которая Вертинского все просила поставить?
  - Если это та, то, знаешь ли, что, дорогой товарищ!... Я Вертинского терпеть не могу. И Северянина - тоже.
  Нет, оказывается, не рыжая, и не тощая. Но тоже ничего. С фигурой. Та, которая Маврикию не дала.
  ***
  - А почему? - удивляюсь я.
  - Что почему? - в ответ удивляется он.
  - Почему не дала-то? Маврик, вроде, еще ничего. Пока трезвый, конечно.
  - Скромная очень. Не может с первым встречным - поперечным. При первом же знакомстве.... На даче... Тем более, с таким бородатым субъектом, как он. И с таким именем - Маврик. Ее саму ведь Дианой зовут.
  А это-то тут причем - как ее зовут? - думаю я.
  ***
  Никакую Диану я, не помню, и среди моих знакомых женского пола Диан у меня еще не было ни разу в жизни. И даже немного интересно, как может выглядеть девушка по имени Диана.
  - Кстати, на самом деле, зовут-то ее Валя. А Дианой - она себя сама называет. Под леди Ди...
  - Она что - на нее похожа? Если она еще и такого же роста - то это не по мне.
  - Нормального роста. Сексуально пригодного... Сам увидишь.Совсем не похожа.
  ***
  Выясняется еще вот что: оказывается, жене моего приятеля надоело, что я захожу к ним в гости, обычно, с разными барышнями... Это Евразию - уже не первый день - очень нервирует. Вот она меня с этой Дианой и решила познакомить поближе. Пора, считает, мне уже несколько поутихнуть, и к чему-нибудь прибиться. К какому-нибудь одному берегу. Например, к этому.
  Кроме того, у нее - аллергия на молодых девушек...
  - А причем здесь аллергия? И почему бы ей о тебе, например, не заботиться? Ты ее муж, а не я, в конце-концов..., - говорю я, а про себя думаю: и слава богу, что я не ее муж. Но вслух этого не говорю. Потому что фразу за меня заканчивает мой приятель:
  - И, слава богу, что ты не ее муж. Я бы тебе этого не простил. Она обо мне и заботится. Считает, что за одной такой, как Диана, гораздо легче уследить, чем за десятком разных.
  - А зачем за ними следить?
  - Что-то ты не рубишь. Чтобы ко мне не приставали, - говорит на это мой приятель весьма самодовольно. - Диана - не в моем вкусе, к тому же. Так Евразия думает. И пусть себе думает на здоровье.
  ***
  Такая вот предыстория. И, теперь, по-дружески, я зачем-то решаю в гипермаркете проблемы чужой аллергии и распутываю эти маленькие тайны местного мадридского двора. А заодно и собственные - прибивания к кому-то берегу на реке с огромным количеством островов.
  ***
  Мы гуляем со скромницей Дианой, которую на самом деле зовут Валя, по торговым рядам. И чем дольше мы гуляем, тем тоскливее мне делается.
  Совершенно не понимаю, о чем с ней говорить, а ее молчаливость и односложные ответы просто нервируют.
  Кроме того, начинаю медленно, но верно накаляться, ощущая себя игрушкой в руках интриганки Евразии, поскольку совершенно не собираюсь менять что-либо в своем образе жизни.
  ***
  Но если быть вполне объективным - Диана-то не так страшна, как малюет ее черт... Правда, как-то все же напряжена. Будто совершает какое-то жертвоприношение. Только не очень пока понятно, кого и кому тут приносят в жертву.
  ***
  - А мне нравится дизайн Маврикия, - говорит она вдруг, и несколько не к месту.
  - Да, неплохо, - отвечаю я. - Только вот его борода мне нравится больше. Как у графа Толстого.
  - Граф Толстой, по-моему, чаще за ней ухаживал, - отвечает Диана. - Или - лучше. Но художник Маврикий хороший. Хотя сам он мне тоже не понравился.
  
  У меня прямо на языке вертится развить эту тему. Тем более, что она сама зачем-то вспомнила о Маврикии. Интересно теперь прямо у первоисточника выяснить, почему Маврикий оказался за бортом.
  
  Откровенно говоря, если бы я был женщиной, то не стал бы спать с Маврикием - однозначно. Эта его неопрятная борода может кого угодно вывести из равновесия. Да в купе с шуточками не самого высокого полета. С моей точки зрения, художник все же должен быть более широким. Или, хотя бы, казаться таковым.
  
  Но я решаю, что это от нас не убежит. Даже если Маврикий ее по пьянке и трахнул, это бы сейчас дела не меняло.
  Она не очень-то похожа на искательницу легких путей. А мало ли, с кем не бывают подобные осечки.
  ***
  В одном из бутиков Диана выбирает себе джинсы. Идет в примерочную, и, случайно не задергивает занавеску до конца. Я делаю вид, что рассеяно смотрю по сторонам.
  И отмечаю про себя, что на ней явно боевые трусики. Это становится интересным.
  Она зовет меня в примерочную, чтобы, втянув живот изо всех сил, и подняв руки над головой, показать, как здорово сидят джинсы. С вышивкой сзади 'Kiss My Ass Please'. В принципе, конечно, - подходяще, думаю я, - с учетом ее кондиций. И с учетом возбуждающих трусиков под этими джинсами. Небольшие, наплывающие сверху валики вокруг низкого пояса джинсов - не в счет.
  В общем, можно было бы даже и поцеловать. Если попросят.
  Но что-то мне подсказывает, что до этого мы вряд ли доберемся сегодня. Если вообще - доберемся.
  ***
  Выясняется: нет счастья в жизни. Точнее - может быть, оно все-таки где-то и есть. Но вот полного - нет нигде. Найденная дисконтная карточка работает только в гастрономе на первом этаже. А во всех других местных магазинчиках - совершенно бесполезна.
  
  - 'Визу' и 'мастер-кард' - тоже не принимаем, - слегка насмешливо извиняется продавщица. - Только открылись. Аппаратура еще не подключена. Наличными только.
  Диана вопросительно смотрит на меня. Я делаю вид, что не понимаю ее взгляда.
  - Ну, тогда, вам же хуже, - говорит Диана продавщице. - Мы хотели с кредитной карточки заплатить... В другой раз зайдем.
  
  Продавщица открывает рот, но, встретившись со мной взглядом, закрывает его.
  ***
  Чуть позже наедаемся мороженого и наливаемся по уши кофе.
  - А что вы больше всего любите? - спрашивает она меня.
  Странный какой-то вопрос.
  Бывают такие вопросы - ради вопросов. И такие же ответы - ради ответов.
  - Больше всего я люблю ленится, - говорю я.
  - Во всем? - спрашивает она, и улыбается. Я обращаю внимание на маленькую мягкую родинку - в уголке, над верхней губой. У нее красивая улыбка, и уголки губ чуть приподняты кверху. Дурак ты, Маврикий, думаю я. С такими женщинами нельзя действовать сальным натиском шуток.
  - Да как вам сказать... Хотите проверить?
  - Хочу, - говорит Диана. - Может быть, как-нибудь...
  ***
  Сидим в кинотеатре. Моя соседка так увлечена комедией, что то и дело, смеясь увиденному, невзначай дотрагивается до моего колена: что же ты не смеешься? Так смешно, правда?!
  В какой-то момент я пытаюсь задержать ее руку там, на колене. Рука остается. Я чувствую ее приятное тепло. Что будет дальше?
  ***
  А ничего.
  Через некоторое время она просто убирает руку, но уже улыбается не так беззаботно. И временами я ловлю на себе ее взгляд. Тут уже я начинаю веселиться, глядя на экран. Правда, несколько искусственно. Совершенно не понимая, что это там происходит.
  ***
  При выходе из торгового центра я покупаю Диане шикарную на вид розу. Это, конечно, не джинсы 'Kiss My Ass Please', но все же хоть какая-то компенсация за неудачу с дисконтной карточкой.
  Роза явно чем-то накачана, и опадет уже на завтра.
  Но это, собственно, не очень важно. Нужен всего лишь сиюминутный эффект.
  Ехать нам не очень далеко, она живет на Садовом, почти напротив Цветного бульвара.
  - Может быть, еще где-нибудь посидим? - спрашиваю я на всякий случай.
  Она не отвечает. Только слегка качает отрицательно головой.
  ***
  - Поцелуй на прощание? - говорю я, когда мы подъезжаем к дому и останавливаемся напротив ее подъезда.
  Она подставляет щеку. Я едва касаюсь губами ее щеки. А потом слегка целую ее в маленькую мочку уха с крохотной звездочкой украшения.
  Она вдруг, отстраняется, не глядя, бросает розу, которую держала всю дорогу в руках, на заднее сидение, поворачивается и крепко целует меня. И целует еще раз.
  - А меня, на самом деле, Валей зовут.
  Я хочу изобразить удивление, но оно тут явно неуместно.
  - Ты извини меня за джинсы, пожалуйста. Это непроизвольно вышло... Просто хотела пошутить... Позвони, если вдруг будет настроение. А розу выброси, я не люблю смотреть на завядшие цветы.
  ***
  Я смотрю, как она подходит к подъезду, набирает код. Медленно, как будто чего-то ожидая. Дверь закрывается за ней.
  Пустой Олимпийский проспект распахивается передо мной, приглашая нажать как следует на педаль газа. Но у меня совершенно нет желания торопиться.
  Дома я ставлю брошенную розу в высокий стакан с водой. Отворачиваюсь. Стакан немедленно опрокидывается, заливая водой скатерть на кухонном столе. И одновременно мобильник наигрывает мелодию 'Миссия невыполнима'.
  - Не спите? Не оторвал... от дел? - спрашивает мой приятель. - Мы тут все горим в нетерпении... Каковы результаты последних анализов?
  - А не пойти ли тебе с твоей Евразией... - отвечаю я. И выключаю телефон.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2605090083
  
  _________________________________________________________
  Очень короткое замыкание
  
  Гуляем вечером по Воробьевым горам. Пахнет дождем и холодной весной.
  Смеемся, играем в слова. Она вдруг спрашивает - а ты, вообще-то, веришь? Веришь?
  Странный вопрос. Ответ, пожалуй, отрицательный.
  По сути, все просто. Биохимия. Плюс инстинкт собственника. В дополнение - мощный базовый инстинкт. Феромоны. Трахнуть, и, желательно, побыстрее, чтобы конкуренты не опередили.
  А потом - мучиться.
  Любовь это... это - будто мамонта отловить. Он большой, сильный. А ты все равно - победитель.
  ***
  Дальше, правда, хуже.
  Вот, отловил, и что теперь со всем этим добром делать? Съесть - слишком много. С сородичами поделиться - ух, жаба задушить может. В два счета, и насмерть.
  На шкуру его пустить - вроде, тоже дело. До конца жизни, и на все случаи жизни хватит... и еще на заплатки много материала останется. Отличная шкура, сносу нет. Теплая, волосатая. Только, вот кому это интересно: в одной и той же шкуре из года в год, из года в год... Ни постирать, ни фасончик более модный вшить.
  В общем, если разобраться, совершенно ни к селу, и ни к городу это пиршество. Никакого проку в нем. Но что-то внутри свербит. Что-то опять внутри колется.
  А неподалеку - уже другой мамонт прогуливается. Хо-ороший. Очень даже. Получше первого будет. Определенно, получше.
  И что же, все-таки, делать, а?
  Делать-то что - с этим, уже пойманным?
  ***
  Вот так и готова новая запись в историю болезни - крайне запущенная форма. Циник и пошляк. Нет, скорее - сначала пошляк, а потом уже циник.
  ***
  На самом-то деле, цинизм тут совсем не причем. Все гораздо проще обстоит: чем дольше живешь, тем меньше веришь словам. И чужим,и своим. И какое мне дело до чужих слов? То, что видишь, то и есть. Чего не видишь - того и нет. Играю по таким вот незатейливым правилам.
  И даже ни в чем не уверяйте. Даже и не думайте. Предъявите, пожалуйста, наличность, будем дальше разговаривать.
  ***
  А вот - про пошляка, это лишнее. Я всегда - с полным респектом. Уважительно. Будь то о политике, спорте, религии, сексе. О любви тоже. Мало ли, чем человек в свободное время мается? Мало ли, какими он мамонтами интересуется. Его полное безоговорочное право.
  Но попробуй-ка все это объяснить... Слов маловато, словарный запас слишком скупой. Для таких емких понятий.
  ***
  А шутить, оказывается-то, на некоторые темы, вообще не стоит. Вредно для печени. И других сложных систем организма. Из строя их можно вывести, и довольно быстро. И не только свои, но и у предмета обожания - тоже они плохо функционировать начинают.
  Особенно, если предмет обожания плаксиво настроен. Похоже на короткое замыкание - трах, и все предохранители повыбивало. Пахнет паленым, и темно кругом.
  ***
  Предмет обожания... Обожание - тоже такое, весьма спорное понятие. Расплывчатое, смутное. Как любовь. Каковы его проявления - обожания-то? В чем выражаются? В чем измеряются? То ли, количеством вложенных денег? То ли - вложенных оргазмов? То ли - совокупно, и тем, и другим?
  Ну, не в поедании же взглядом - в конце-то концов. Деталей и частей экстерьера.Это поедание лучше в постели демонстрировать. Наглядно и доходчиво. Там-то как раз все - как на ладони. Очень трудно обмануть. Мать-природу.
  ***
  Вроде, развлекаемся, но море-то темнеет. Ветер поднимается. Не случайно она на эту тему разговор завела. Женщины, при всей своей, казалось бы, прозрачности мысли - редко что-нибудь случайно делают. И темы для разговоров выбирают - редко случайно. Они - гораздо умнее, чем кажутся. Эти самые женщины. Даже - весьма юные. Полагающие, что все пути для них открыты, а сексуальность режет все, включая самые прочные сплавы.
  Резать-то режет, но иногда и самой можно здорово пораниться. Это - обоюдоострый резак.
  ***
  Надо думать, это лишь легкая артподготовка к скандалу была. И даже понятно, на какую тему. Или, даже, это не к скандалу. А к крупному разговору.
  ***
  - Я, что-то, замерзла, - говорит, отулыбавшись. - Отвези меня домой, пожалуйста. Нездоровится мне что-то сегодня.
  Чисто английский ход. Сдержанный, холодный, и даже зубы ныть начинают, хотя не так давно у стоматолога побывал, и болеть там, собственно, уже давно нечему. Металлопластика вряд ли болеть может. Если только, конечно, стоматолог не обманул. Насчет своей квалификации, чтобы счет побольше выписать.
  ***
  Вот так бездарно угроблен вечер выходного дня. И ночь выходного дня - тоже угроблена. Все неплохо начиналось, и так в тему любовью позаниматься было бы... Медленно и печально. Без особых изысков. Но с вдохновением. С вдохновением приговоренного. Если, конечно, эти занятия к занятиям любовью относятся.
  ***
  Сижу в кресле, задрав ноги на диванное изголовье. В телевизоре пляшут какие-то замыленные до тошноты рожи. Юмор энд сатира, называется, бессмысленная и бесконечная, как чужая жевательная резинка, на энный раз употребления. Прилипшая к ботинку. Без звука - а уже тянет в туалет. От одного вида. Что-то будет, если звук включить?
  Впрочем, чего телевидение зря ругать? Каков народ - таково и телевидение, народное. Каковы люди, таковы и начальники, и такова же сатира с энд юмором. Зря не стоит наговаривать. Рабы по сути своей, рабами и умрут.
  ***
  Налил 'абсолюта', выжал пол-лимона. Гадость, конечно, но вкус получился неожиданно приемлемым. Во всяком случае, телешоу для дебилов забивает. Явно - меньшая тошниловка. С учетом даже того, что алкоголь вообще не нравится. В принципе. Не мое. И с учетом того, что звука нет, а даже переключиться на другой канал - и то лень.
  Размышления странные. Любовь это... Неужели так важно, что это? Неужели в определении дело? Скорее всего - дело в мелочах. И в конечных итогах.
  Но итоги всегда и везде одни, и баланс всегда один, нулевой. Когда чему-нибудь определение даешь, и в конец мелодрамы заглядываешь, сразу легче на душе делается. Потому что, нет никаких особых вариантов.
  Если вспомнить классическую литературу - то можно даже, для развлечения, попросить кого-нибудь написать на могильном камне одну всего лишь, но гениальную фразу: 'Он старался'. Плагиат, конечно, но уже все равно будет, украл ты эту фразу, или нет. Зато, читая ее оттуда - сверху ли, снизу ли, - веселее будет. Хоть какое-то развлечение. Надо думать, вечность - очень скучное понятие. Пыльное, серое, глухое. Надо искать любой повод там поразвлечься.
  ***
  Обратил внимание: а ведь я стал забывать в последнее время выключать вечерами звонок на моем телефоне. Будто мне все равно, станет ли она слушать мои разговоры... И спрашивать - а кто это, а зачем это? Впрочем, мог бы я особенно и не беспокоиться - на сей счет. За время наших встреч мой телефон стал вечерами звонить совсем мало. Наутро смотрю на голубоватый дисплей - нет пропущенных вызовов. И понятно, кому интересно раз за разом утыкаться в длинные гудки? Не за этим же звонят.
  Странная ситуация. Непривычная. Будто, невидимая сетка наброшена. И нет ее, не видно, а двигаться мешает. Куда, правда, двигаться - не очень понятно. Но двигаться надо. А сетка не пускает.
  Плохо, когда против инстинктов идешь. Они ведь базовые. Не прощают, если их задвигают. Мстят обидчикам.
  Настроение портится. Мрачность на лице появляется. Меланхолия. Раздражительность по пустякам одолевает. Депрессия подкрадывается.
  ***
  Лучше все-таки быть простым, как дерево. Прямым и однозначным. Не допускающим других, превратных толкований. Растительный образ жизни не накладывает никаких дополнительных обязательств. Поел, поспал. Опять поел. Парочку оргазмов добавил. Или - не добавил. Поел, и опять поспал. И никаких проблем вселенского характера. Лучше - просто не бывает. Да, собственно - это как раз интеллектуальному уровню и соответствует.
  ***
  Закрываю глаза, звонит телефон. Что-то такое веселенькое играет сквозь сон, регтайм-рингтон.
  - Ты спишь? Нет? А почему? Так все же - ты веришь? Без пошлости, если? Веришь?
  ***
  Господи, зачем это в половину второго ночи и в разных постелях? Спать без этого не можете? Если хотите - верю. Если не хотите - не верю. Какой ответ больше устраивает? Определитесь... а потом уж и спрашивайте.
  Лучше, завтра на эту тему. В конце концов, нездорова, отдых нужен. Голову нельзя нагружать, когда не очень хорошо себя чувствуешь. Вопросы то сложные, почти, вселенские. Голова перегревается. А от головы - все беды. Горе от избытка мыслей.
  ***
  Замечательный фильм. Сидит писатель за компьютером. Очень похожий на Джека Николсона. Пишет, и вслух приговаривает: 'Любовь - это..., любовь - это..., Love is...' Звонок в дверь. Уходит. Через некоторое время возвращается. Опять пишет 'Любовь - это... Love is...', и опять что-то отвлекает...
  Так и не написал. А мог бы, наверное. Если бы не отвлекали. И, наконец, получился бы ответ: 'Любовь это...'
  Но он не написал. И фильм продолжается.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2605070090
  
  _________________________________________________________________________
  Продажная девка Твоя Жизнь 2
  Марко
  Только хорошие новости принимаю. Для других - не готов. Особенно - с утра. Плохие - просто не лезут. Как твердая пища спросонья.
  ***
  Вот ведь, дурная привычка - ни свет, ни заря в почту лезть. Как будто она, эта почта, до работы потерпеть не может. Приехал, спокойно, расслабился, налил кофе - читай дальше на здоровье. День-то длинный.
  Нет же - прямо не продрав глаза, сигарету в зубы, компьютер включить, и наслаждаться. А зубы-то надо до того чистить, а не после. После - уже бессмысленно. Ничем этот уже вкус от чтения не отобьешь.
  Значит так, только хорошие...
  ***
  Из хороших - дурацкие рассылки от братьев Кришны, от детей сетевого маркетинга и душещипательные историй беременных барышень. Как, в какой позе с нетерпеливыми мужьями сношаться надо. Чтобы рождающееся чудо не подглядывало, не пугалось, и ничего руками не трогало. Дети ведь любят все - движущееся.
  И спамер какой-то изгаляется. В виртуальное казино зазывает. Ни один фильтр его не берет - дока в компьютерах, серверах и сетях, судя по всему.
  Вот - в таком духе рассылки.
  ***
  Из очень новостей хороших - какая-то барышня пишет прямо лично мне, что жить без меня не может - и уже давно. Просто, до того не может, что вот сейчас прямо пойдет, и на первой же осине повесится. На первой же - что под ее хохлацкими окнами стоят. Интересно, откуда она осины считает - справа, или слева от окна? Какую ей посоветовать выбрать, а?
  ***
  И чтобы этого не допустить, ее на самую себя руконаложения - мне нужно срочно ей позвонить. И многозначный номер телефона. Наберешь - она не повесится.
  И фотки - так они их любовно называют - к письму понаприклеены.
  Губищи у девицы малиновые, вывороченные - будто только что от чьей-то пятой конечности оторвалась. Как не забрызгалась?... И в тон губищам - малиновые же веки. Супер, а не девица... Звони немедленно, негодяй, а то ей кушать хочется. И ее эротическому агентству - тоже, очень-очень нужно.
  ***
  Ну, а из экстра-новостей - отказ издательства. А еще - полуграмотное письмо безвестных сисадминов-модераторов. Уведомляющее, что Мопассан писал не эротическую прозу, и что я сам - вычеркнут из рейтингов. По причине этой самой эротичности моей прозы.
  ***
  А в заключение - письмо подруги б/у. Страницы на три - какой я, все-таки, подлец. Она на меня рассчитывала, видите ли, планы строила на будущее. А я, урод...
  Могла бы и не трудиться, я и сам прекрасно знаю свои слабые стороны. Зачем их лишний раз подчеркивать?
  ***
  Дня три, что ли, назад, я подал в отставку. С поста друга и любовника в одном стакане. Никаких особых последствий этого шага не ожидалось. Так, легкое дуновение. Она и сама утверждала, что несколько устала от нашего времяпровождения. В общем, по обоюдному молчаливому согласию... Как поется в одном произведении легкого жанра - 'Гуд бай, май лав, гуд бай...!'
  И - никаких шагов назад. Одностороннее дальше движение. В разные стороны.
  
  И вот, на тебе - целых три страницы тайфуна. А в конце - просьба позвонить, если что.
  ***
  А если - что? Нет никакого если. Нет никакого что.
  ***
  Давно привык - у меня мало, что сбывается. Загадывай - не загадывай, чаще летит мимо кассы. Кажется - вот все, вроде, в порядке, на мази. Бери только... И мимо. Не заворачивают в сачок летящие удачи. Мимо порхают. У кого-то, может быть совсем не так, а у меня - порхают и порхают. И все - мимо кассы.
  А в кассе как-то пустовато. Не очень здорово, что-то. Хотя, не очень и пугает, пожалуй. И даже уже не настораживает. Веселит скорее. Начитавшись почты, побреешься, помоешься, - и как новенький... Даже в зеркало смотреться не надо. Синяки под глазами - не в счет.
  ***
  А вот странно - откуда синяки? Спал ведь неплохо. И лег рано. И выспался, кажется. Но синие круги...
  Поначалу казалось - у нас с ней, с подругой-то, надолго что-то закрутилось. Интересы даже похожие. С поправкой на пол, естественно. Для трехразового праздника - все вполне подходит. И эротичности вроде хватает. Тоже раза на два, на три, за один праздник.
  ***
  Но скучно, бог ты мой, ох, как скучно вдруг становится иногда. Самому - в пору бывает осину найти.
  ***
  Что-то в голову взбрело - на ходу позвонить. Надо же как-нибудь себе вечер сегодняшний обустроить. Не сидеть же, в телевизор пялится? Когда вокруг - весна набухает городской пылью. И кровь бурлит утренним адреналином.
  Чего вдруг? Сам не пойму. Не горит же... Только что ведь размышлял, как скучно все это.
  ***
  Одной рукой за руль, другой - за телефон. Дернуло - без видимых на то причин... Видимо, напрасно дернуло. Что за игривое мужское настроение в сей предрассветный час - в половину девятого?
  Дома с таким настроением надо лежать. С товарищем градусником под мышкой, и с компрессом охлаждающим на голове.
  ***
  - А ты о чем-нибудь другом можешь? Или - только о сексе? - спрашивает древняя-древняя моя подружка в ответ на вполне пристойное приглашение встретиться. Посидеть, поужинать где-нибудь. Или в кино завернуть.
  Просто, ни к селу, ни к городу, что-то вдруг ее разобрало, я даже сам не понял - что это было? И дальше:
  - Я сейчас повешу трубку..., - говорит.
  ***
  Ну, что ты, милая, если ты так не в духе - избавлю тебя от этой приятной процедуры, думаю я про себя, и отвечаю:
  - Хотел просто пожелать тебе хорошего трудового дня...- И быстро нажимаю на делит - на красную кнопочку телефона. Обрывающую разговор.
  Вредно, ох как вредно на ходу, и натощак вести душевные беседы. Можно в кого-нибудь въехать невзначай. Хоть 'гражданка' и страхует - но канители-то, канители... Не оберешься...
  Пожелал хорошего трудового дня, называется...
  ***
  В голове крутиться мелодия: 'На краю края Земли, где небо ясное, будто прямо там и сходит за кордон, на горе стояло здание ужасное...'
  Нерабочее настроение совершенно...
  Но вон уже он - офис. Уже вырисовывается в сизой дымке утреннего смога среди пятиэтажок и голых деревьев у проспекта, приближаясь ко мне со скоростью восемьдесят километров в час. Не спутаешь, издалека его видать.
  ***
  А красота - с такой скоростью по солнышку утром ехать. Непривычно, необычно. Пусто, на дороге. Только бы куда-нибудь в другое место так, а не на работу...
  По пустой дороге видно, что - все, кто может, на майские умотали из города. Кто - на дачу, кто еще куда, подальше отсюда. Несмотря на высокие начальственные указы - праздники отменить.
  Вот если бы еще по утру такие письма не слали, и по телефону гадости в такую благодатную пору не говорили - совсем был бы класс!
  ***
  Но хорошо, в конце концов, что у меня дачи нет. С ножками была - дача. Со второй женой сбежала.
  Не велика беда, и совсем не большая потеря - по сравнению с остальными, полученными призами. Все на свете ведь купить можно: дачу, клячу, водокачу... Или почти все. Кроме новых нервов и душевного равновесия.
  ***
  И о библиотеке не очень жалею. А она, - вполне приличная, последняя библиотека была - и тоже вместе со второй женой ушла.
  Остались какие-то книжки разрозненные. Все собрания сочинений уволокла. Как приятное дополнение в ее новом интерьере - смотрятся, думаю.
  Надо ли новую библиотеку собирать? Или не стоит?
  ***
  Вообще, процесс собирания библиотеки - довольно увлекательный.
  Продумать, что хочешь найти - и погрузиться в процесс поиска. Печатают много - а то, что действительно хотелось бы иметь - днем с огнем...
  
  Слава богу, всяких этих сописов печатать бросили. Весь этот мусор малоподъемный... Только все полки в магазинах застил. Пока под ним что-нибудь стоящее разыщешь...Но что-то я ленивым стал. Только, если хорошие книжки сами под руку подворачиваются, тогда беру. А, чтобы специально, - не лежит душа. Просто лень.
  ***
  Забавные вещи при этом выходят. На днях случайно попал в огромный, темный, и холодный, как склеп, букстор - так они теперь называются. В 'Букбэрри'. Что внутри торговой галереи, рядом с закусочными. В котором, несмотря на деодорирование, каким-то ядовитым куриным перегаром попахивает. Из 'Ростикса' - напротив.
  Спрашиваю продавщицу: 'Уловка 22' у вас есть?
  Морщится, в компьютере роется.
  - А что это? Про гольф пособие? Или про футбол?
  - Про гольф... Тогда - Амфитеатров?
  - Про амфитеатры? - отвечает субтильная продавщица с бирочкой 'Надя' на плоской груди, и преданно смотрит на меня ясным взглядом отличницы. Как на полного идиота.
  - Может быть, вам карьеру продавца напротив, в закусочной начинать надо было? -говорю.
  Обиделась, кажется...
  Таким вот макаром книжки и собираются... От случая к случаю. Когда в закусочную приспичит, а напротив - букстор.
  ***
  Конечно, если не на дачу, то можно было бы и на недельку в Париж - по магазинам прошвырнуться. Но, судя по всему, не судьба.
  Не то, чтобы денег не хватит, но я приблизительно представляю себе, как это выглядеть может.
  ***
  Одному - скучно.
  Барышню с собой выписать - тошно.
  Почитал объявления в туристическом разделе, просветился: 'Готова - с кем угодно и куда угодно. От 300 долларов в сутки, и на карманные расходы'.
  Целая плеяда выстроилась в очереди, одна другой мосластее, за подаянием.
  Если они в туристическом разделе сайта присутствуют - как приятная дополнительная услуга, надо думать - кто-то их все же трахает... И за такие деньги тоже. Под майскую музыку кафешантана.
  ***
  Ноги-то у них и вправду из ушей растут. Только проку от этих костей в постели -никакого. Не знаешь, куда их девать, куда закинуть, куда подсунуть.
  Публику праздную на улице веселить...
  Парижане все же, стройных ног явно не видали. У меня знакомая была, Мари-Анетт, всем хороша... В постели - просто чудеса творила. Мертвых воскрешала!
  Но вот ноги у нее были... Только в брюках широких. Так, бедняга, и мучилась в любую жару.
  А если действительно, без шуток - до смерти ее не забуду. Жаль, советское время было - невозможно было ничего поделать, ей уезжать надо было.
  ***
  А если сейчас к ней - то визу во Францию уже сейчас не получить, поздновато. По телевизору сюжет видел - ходоки просто так и ломятся в ворота консульства. Как некогда за водкой граждане ломились.
  А им не дают. И даже внутрь, по-моему, не пускают. Рылом, судя по всему, не вышли, месье и мадам.
  ***
  Да, Мари, так не суждено нам с тобой увидеться. В этом году, во всяком случае. Да и ты уж, наверное, не та, что была. Мужьями, детями обросла, наверное. Вряд ли меня вспомнишь. И я тебя уже вряд ли узнаю. Если, только, по брючкам на ладной попке.
  Так - осталась ли - ладная попка? Или это просто эротические фантазии?
  ***
  А радио в моей машине, как по заказу, - так призывно и веско: 'Лучший отдых в России!' И про какие-то деревянные наличники, и про красоты еще какие-то... Голосом Левитана. Или Лепитана рекламного.
  Про красоты вполне верю. Кушали, знаем. Особенно - про наличники. И про помойки.
  Желания что-то мало - добавки просить. Как-нибудь, так перекантуемся - если в Париж не пускают, и на работу нужно...
  ***
  Сижу в буфете, жую булку, и разглядываю затылок своего начальника за столиком впереди. Который тоже завтракать и обедать в столовую не ходит - желудок бережет. Затылок у него отлично бритый, но аппетита не вызывает. Если посмотреть с точки зрения диетолога, разглядывание его затылка - хороший стимул пропустить очередной прием пищи.
  Но я уже половину булки съел, и жалко вторую половину оставлять. Я продолжаю жевать, запивая ее чаем.
  ***
  Я думаю, все, что ни делается - делается к лучшему. Майский день разворачивается вокруг меня, и плавно течет к вечеру, и впереди все-таки - три выходных подряд. Можно выспаться, и чем-нибудь для себя полезным заняться. Или - кем-нибудь. Для всеобщего удовольствия.
  А вот была бы дача- пахал бы завтра, как дурак, как очень дорогой трактор, в пол-лошадиной силы. Ради каких-нибудь овощей, которых на рынке - завались.
  Или в Париж бы озаботился - заранее - потом плевался бы. Равнодушен я к магазинам. И к ногам из ушей.
  Да еще бы к дерматологу заглянуть бы пришлось. Или - к другому специалисту, смежного профиля.
  А Мари уже не существует... Что-то мне подсказывает - нет уже прежней Мари.
  ***
  Sms получил от подруги, с которой утром разговаривал. Нечто вроде - прости, я не в духе была. Давай все-таки вечером встретимся.
  Ну, уж нет. То не хочу, то - хочу...
  Теперь уже я ничего от нее не хочу. Ни в кино, ни поужинать.
  Если критические дни, - а на это как раз и похоже, и настроение прыгает и скачет - лучше дома сидеть. И ей спокойнее, и мне простыни стирать не нужно лишний раз.
  Я ж просто посидеть где-нибудь предлагал. А она - чем ко мне повернулась?
  ***
  Утренний порыв прошел, адреналин булкой заеден, и уже сие не возбуждает. Совсем. Даже то - чем повернулась. Получше отыскать можно - в два счета.
  Как говаривал один усатый параноик, - незаменимых у нас нет.
  
  Отписал ей часика через полтора: 'izveni dorogaj redakzij zanajt uze. V zirk s mamoy idu'.
  Может быть, и не очень смешно, но пусть побесится. Очень она не любит латинскими буквами читать.
  А я - специально раскладку кнопок телефона переключил. Чтобы ей приятнее читать было.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2605050275
  
  _______________________________________________
  
  Бессонный интроверт
  Марко
  Я сонниками не интересуюсь. Потому что - не часто сны вижу. Так, раз в год - по обещанию.
  Знаю, например, если сырое мясо снится - это значит, заболел. Если зубы дергают или они сами выпадают - значит, с кем-нибудь несчастье случится. А если летать хочется - значит, в туалет приспичило.
  А больше - ничего такого из этой области.
  И вдруг - звезды приснились.
  Как это объяснить?
  ***
  Конечно, стоило бы что-нибудь на эту тему у Фрейда поискать. Наверняка, он что-нибудь похожее у своих подопечных наблюдал. А потом - и трактовал педантично и тонко.
  Но, и господину Фрейду я не особенно доверяю. Он, конечно, умным был стариком, на Бернарда Шоу похожим. Но где-то я даже прочитал недавно, что у него факты наблюдений за пациентами - подтасованы. То есть, не то, чтобы подтасованы, а чисто умозрительные наблюдения это были - а не факты из жизни его пациентов. Он, будто бы, сам их за пациентов додумывал.
  ***
  Но это, в общем, это дела-то не меняет. Психиатры, психологи, психотерапевты, как правило, всегда - немного не в себе. Это - житейское наблюдение, которое каждый, кто с ними знаком - наверняка подтвердит. Фантазия у них гипертрофирована. Слишком много им додумывать за пациента приходится. Особенно, если пациент сопротивляется. Или замкнут чересчур. Мрачен.
  Вот, прямо, как я. Обычно - с утра. По понедельникам - особенно.
  ***
  Но ведь, их тоже понять можно. Дело-то не простое - в чужую душу залезть. Материя-то тонкая, дело - трудоемкое. Как спелеологи - в потемках мыкаются, рискуя в черную расселину сорваться.
  Кто же точно определит, что там, в подсознании, происходит-то на самом деле? Тут и станешь немного не в себе.
  ***
  Там ведь, в подсознании, - девяносто семь процентов всего интеллекта скрыто... Если, конечно, он вообще присутствует.
  Миллиарды нейронов постоянно что-то перемалывают, замышляют, перемешивают, раскладывают, постоянно новые связи между собой устанавливают. И лишь иногда ночью с сознанием своими трудами в виде снов делятся. Будто кусками полуразобранной мозаики - попробуй по ним угадай, какова картина в целом?
  Только господь бог определить и может - что там происходит на самом деле.
  Или - матушка природа.
  А они, как известно, открывать свои наблюдения не любят.
  Сами, чада милые, сами разбирайтесь. Своим умишком доходите.
  И доходим. Иногда до истины.
  Иногда - до ручки.
  ***
  Нет, конечно, если проснулся среди ночи и думаешь о звездах - это совсем не значит. что до ручки дошел. Это значит, во-первых, что что-то там перемалывается, и наружу просится.
  А во-вторых, что нервы несколько шалить стали. Стоит, видимо, встать, пойти на кухню, и накапать себе капель тридцать валокордина - вместо снотворного.
  Только вот Лизочку будить не хочется. Она - хорошая девушка, и совершенно тут не причем. Не виновата она, что мне такие странные сны снятся.
  ***
  У меня одна девушка знакомая была - психотерапевт по профессии, психолог - по призванию. Так она себя сама характеризовала. Все немного загадочно улыбалась, когда со мной разговаривала. С намеком, вроде - я-то тебя насквозь вижу. Чтобы ты не говорил вслух, а сам только об этом и думаешь - как бы со мной переспать.
  А я - с пациентами не сплю, так что - уйди нахал, не для тебя цвету...
  ***
  У меня, откровенно говоря, и в мыслях ничего подобного и не было.
  И не был я ее пациентом, кстати. На почве любви к музыке познакомились. К отечественной. На каком-то концерте - уж не помню, на каком.
  Но, видно, ей меня попутно поизучать захотелось. Наверное - я интересный с точки зрения психолога фрукт. Больно индифферентно по отношению к ней себя веду. Не пристаю все, да не пристаю. А она ведь - очень ничего. Особенно - глаза умные.
  ***
  Но ведь я правду говорю - не очень-то она меня как объект сексуальных домогательств привлекала. Худая, мышцастая, - один фитнесс на уме. И диета постоянная - это я не буду, того - мне нельзя.
  Придешь с ней куда-нибудь в кафе, и голову ломаешь - чем бы ее угостить? Чтобы не обидеть диетическую натуру.
  Руку невзначай на талию положишь, чуть ниже опустишь - что-то выпирает сбоку, вроде костей.
  Ну что это такое... Кому это понравится?
  А она не возражала, когда я руку ей на талию, как бы невзначай, клал. Подыгрывала.
  ***
  В общем, я и не собирался к ней никак приставать.
  Да и интеллектом она меня своим все время подавляла. Только я рот раскрою, а она уже за меня мою фразу заканчивает. Как будто я совсем слабоумный. И сам свои мысли выразить не могу. Я даже комплексовать немного по этому поводу стал.
  Кому же это понравится - когда рядом нечто вроде горного эха располагается?
  ***
  Понятно, что женщинам к лицу много разговаривать. Это - то же самое, что и женские слезы - очень мощное оружие. При правильном применении - убивает мужчин наповал, и на любой дистанции.
  Даже - по телефону, на другом конце света - и то надо быть предельно осторожным... Шарахнет - и мокрое место останется от ранимой мужской души.
  ***
  Но вот так - чтобы за тебя фразы заканчивать, да еще смотреть на тебя, будто ты дефективный ребенок - это уже, по-моему, сильный перебор. Не всякие нервы выдержат.
  Я даже думал, что скоро наши отношения и закончатся.
  Так, еще на пару концертов сходим, в кино выберемся, в кафе посидим - и на этом баста! Дружба победит.
  ***
  Однажды остались мы наедине - у нее дома. Как-то это случайно вышло. Я ее домой проводил, после очередного концерта. А она меня на чай пригласила - зайти.
  И минут через пятнадцать - сама на меня набросилась. Я даже и повода не давал. И даже близко к ее талии не подходил.
  Чай мирно пил, и о высоком рассуждал - как мне отечественная попса нравится. Как я от нее тащусь. Как мне эти иностранцы просто противны - поют, собаки, а чего поют... О чем - глупости одни у них на уме... Секс один.
  То ли дело - наши! Родные! Простенько все. И со вкусом: 'Я тебе дала, а ты что же, гад?...' Очень доходчиво...
  Или - 'Как дела-а-а-а?... Как дела-а-а-а?... Ничего не зна-аа-а-ю... Ка-ак зим-аа-аа? Ка-ак зим-аа-аа?' Понятно же, что без тебя - какие могут быть дела-то? Еще, как говорится, не родила. И - какая может быть зимаааа-то? Не окочурился от холода - и славу богу, все делааа...
  А кордебалет, какой на заднем плане? Как подпрыгнут хором - только пыль столбом над сценой. Бой-девки! Мясистые! На нашей деревенской сметане взращены. Иностранцы от них - так и тащатся... Это тебе не стриптизёрки йогуртовые...
  В общем - подыгрывал ей, а сам думал про себя - как бы побыстрее свинтить, уж больно далеко от нее до меня добираться - через всю Москву.
  ***
  А она слушала меня, слушала, и вдруг, без объявления войны - тут как тут. Встала из-за стола, вроде бы, печенья к чаю еще положить в вазочку... И вдруг - как напрыгнет! Как вопьется в губы! Я чашку с горячим чаем себе на брюки - чуть не вылил от неожиданности.
  ***
  А хорош бы я был - в мокрых брюках на том самом месте - и в гостях у молодой женщины... и не так, чтобы уж очень хорошо знакомой. Обваренный чаем.
  И уже через минуту - и я без брюк, и она без трусиков, вся - прямо горячая, влажная. И прямо на кухне... И как только табуретка подо мной не сломалась...
  ***
  В любом случае, старина Фрейд умным стариком был. Хотя, и сам, как и моя знакомая, - судя по его произведениям, - на сексе слегка сдвинулся. Что, кстати, только в его пользу говорит. Основной человеческий инстинкт - так почему же на нем не сдвинуться-то, собственно говоря?
  Любой нормальный мужчина - на сексе точно сдвинут. Хотя, не каждый это показывает. Некоторые, как я - стесняются.
  А некоторые - прямо напролом идут.
  Что же касается женщин, так те еще больше, бывает... Читай выше. Или ниже - про мою знакомую...
  ***
  К слову. Она, психолог, задала мне тогда жару, - просто по первое число.
  Часа через два, когда я выбрался из постели, и до ванны доковылял - обнаружил, глянув в зеркало, что, как будто, очки на лицо мне кто-то надел - такие круги под глазами образовались. От души надо мной она поработала - надо ей должное отдать. Несмотря на худобу и постоянную диету.
  Это вообще давно замечено - очень умные, а главное - худые барышни, уж если начнут любовью заниматься - то никак остановиться не могут. И так, и сяк... всю Камасутру переберут, и напоследок еще что-нибудь свеженькое выкинут.
  А когда, кажется, уже совсем ничего невозможно, так губками просто чудеса сотворяют. Лучше всякой лебедки губками работают.
  И уж после всех этих, последних чудес - еще вот какая фразочка может последовать:
  - Ну что, котик, совсем уже, да? Не умирай, пожалуйста,... язычок у тебя на что? С пальчиками?
  И опять - в бой! Не умирай, родной, еще минуточек пятнадцать.
  Как говорят умные, опытные люди - сухие дрова лучше горят. И в прямом, и в переносном смысле.
  Вот такая у меня была знакомая - психотерапевт.
  ***
  На самом деле - это прекрасно, что такие специалисты на свете существуют. С такой беззаветной отвагой и с таким желанием в душе... Им просто цены нет. Они - как герои.
  Ведь если постоянно на голодном пайке сидеть, и при этом много мыслей на лице изображать - трехнуться можно.
  А они не трехаются.
  ***
  Я вот лежу в ночи, и думаю - если бы она сама тогда это не начала - так, наверное, мы бы и остались платоническими друзьями. Что больше по телефону общаются.
  Ведь никогда бы у меня рука на нее сама не поднялась бы - на дипломированного психотерапевта.
  Чаю бы попили, и - пора и честь знать. И так уж доверие оказано - в дом приглашен. Надо себя прилично вести.
  ***
  Лежу, и размышляю о Фрейде и об этой прошлой знакомой. И о том сне, который мне приснился - и к чему бы это он?
  Прямо перед глазами картинка из сна стоит: звездное небо. И не страшный сон был, даже, какой-то оптимистичный. Потому что проснулся с хорошим настроением, и даже не разозлился, что сейчас три утра. Любопытный, пожалуй, сон, только вот объяснить его некому.
  Что там скрывалось, за звездным небом? Звезды настоящие, яркие, густо посеянные, а фон какой-то неживой. Будто они к какой-то драпировке прикреплены были.
  ***
  А рядом со мной спит Лизочка. Спит крепко, посапывает еле слышно, уткнувшись носиком в подушку.
  Зря говорят, что спящий человек чужой взгляд чувствует, и даже пробуждается, если долго на него смотреть. Я уже минут как десять Лизочку рассматриваю - а ей хоть бы хны. Устала, наверное, здорово. Очень уж она нежная, чувствительная, реагирует на каждое прикосновение. И даже на дыхание.
  Если к шее нежной губами приблизиться, и, не касаясь кожи, дышать - она прямо вся электризуется.
  ***
  А вообще - знаю я, почему внезапно проснулся. Посмотрел на Лизочку - и вдруг вспомнил.
  Завтра ж - первое мая. И у моей прошлой подруги, психолога - день рождения. Мы уже с ней не встречаемся, а я вот про ее день рождения помню.
  Другие дни рождения, даже очень близких людей - хоть убей, не помню. И всегда крайне неловко себя чувствую. А ее - хотя она мне уже не близкая, помню. Чертовщина какая-то. Причем тут звезды? Что за наваждение?
  ***
  Взять хотя бы Лизочку. Очаровательная девушка. Мы с ней душа в душу.
  Особенно, после того, как психологиня сказала мне - что все это, что между нами происходило - просто эксперимент. Который подтвердил ее догадки на мой счет - я сугубый интроверт. По Карлу Юнгу. И не могу дать ей счастья в полном объеме.
  То - что интроверт - это точно. У меня это просто на лице написано -'интроверт, общаться с осторожностью'. Даже лучше - вообще не общаться. Поскольку - в полном объеме, после четвертого-пятого раза, ничего уже не могу путного. Только, если пальчиками. Или - языком, слегка натертым.
  А ей - все мало.
  ***
  На том и расстались - из-за неполного, так сказать, объема счастья, которое могу ей дать. Она решила себе другого подыскать. Менее интровертного. Для следующих экспериментов. Или даже, может быть, для диссертации.
  И бог с ней. Мне не очень обидно. Я ведь до сих пор и не понимаю до конца смысла этого умного медицинского термина. Как он ко мне относится? Что там этот самый Юнг под этим понимал?
  А что она - под этим понимала?
  ***
  И еще одного не понимаю - чего меня ночью выкидывает, и звезды мерещатся?
  Не хотелось бы мне к прошлому возвращаться, а я лежу, и про ее эксперименты думаю.
  Если бы она, скажем, завтра позвонила и обиженно спросила - почему это я ее не поздравляю, уж я бы нашелся, что ей ответить. Вежливо, но твердо. Что-нибудь - по Фрейду придумал бы. Или по тому же Юнгу.
  Только она, конечно, не позвонит. У нее сейчас - другие эксперименты на уме, надо полагать.
  ***
  ...Да, а звезды крупные снились. Красивые. Прямо - осязаемые...
  А спросить про них - не у кого. Лизочка - вряд ли такими вещами интересуется. И психологией - тоже вряд ли. Во всяком случае, не гудит под ухом, как эхо. Все больше молчит. Что и радует, хотя иногда и настораживает что там, у нее, для меня приготовлено?
  Если сейчас Лизочку в шейку поцеловать, думаю, она не обидится. Может быть, даже обрадуется - такому ночному приключению. Повернется на другой бочок, и дальше спать будет. Хорошая девушка - выдержанная.
  А если бы я терапевта в шейку среди ночи поцеловал? Не думаю, что это добром бы кончилось.
  ***
  И вот спать после таких снов - совершенно не хочется.
  Может быть, стоит завтра самому позвонить - когда Лизочку домой провожу?...
  С днем рождения поздравить. Поинтересоваться, как там ее новый подопытный кролик поживает? Про сон необычный у нее спросить. К ясной погоде он, что ли?
  Или - еще к чему-нибудь?
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604300244
  
  ____________________________________________________
  
  Оральное. Служебный секс
  Марко
  Кручусь по родным с детства переулкам у Красных ворот, и не могу выехать на Бульварное кольцо. Знаков кругом понаставили, черт бы их подрал...
  Все - на выезд, ничего - на въезд.
  А мне надо к Чистым прудам.
  Где-то рядом, а выехать никак не могу. Беда с головой. Пешком было бы легче, честное слово. Слишком много мыслей - для одной извилины. Впрочем, она хоть и одна, зато - длинная. Всю так сразу и не передумаешь.
  А ноги, тем временем, так бы сами и вынесли туда.
  ***
  Наконец, вот они, Чистые...
  Грязный пруд, а вокруг узбеки, красящие решетки и выгребающие с серых газонов зимние отходы жизнедеятельности местных жителей широченными граблями.
  Субботник, видимо.
  Градоначальники у нас - еще той закваски. С правильной красной ориентацией.Любят - чтобы работали задарма.
  ***
  Впрочем, местных, тут вряд ли много осталось. Давно здесь все перестроено, раскуплено и перепродано. Одни бомжи остались - из местных.
  А ты вот попробуй коренных бомжей улицы мести заставить - умучаешься. Даже за деньги - и то умучаешься. Зубы об них обломаешь. Поэтому, градоначальники особенно и не связываются с ними. Чтобы авторитет свой не ронять, краснокожий.
  Только импортом, только импортом безголосым дырки заткнуть можно... И бюджету карманному - приятно.
  ***
  Очень мне сегодня вдруг на Чистые пруды попасть захотелось. Таганка. Солянка, Чистаки... Просто - каприз какой-то, попасть на почти свою историческую родину. Прогуляться мимо бывшего кинотеатра 'Колизей'. Где некогда в подвале был маленький тир и мы, на деньги, стреляли по спичкам и гасили из духового ружья сигареты.
  ***
  Вывернул, наконец, на бульвар из переулка, глянул, и прямо вот захотелось запеть гробовым торжественным голосом: 'Маа - аалая земля'... Из репертуара прошлых лет то ли Кобзона, то ли еще кого-то, похожего, официального, вроде Лещенко. Патриотически-настроенного, любимца генсека, и других членов вымершего, пожалуй, уже Политбюро.
  Слава богу, медведь на ухо наступил. И я воздержался. Чтобы в милицию не забрали, за антиобщественное поведение.
  ***
  Смотрю на бульвар, усеянный гуркающими иностранными дворниками, и все желание прогуляться по солнышку пропадает. Один импорт в оранжевых дорожных жилетках. Ничего от отечественного производителя. Даже бомжей.
  Впрочем, что это я - а? Импорт - он тоже всегда на пользу идет. Местному производителю. Породу улучшает - сильно вырождающуюся. Ленивую, и, одновременно, заносчивую.
  Конкуренцию повышает. Глядишь, когда-нибудь и качество породы несколько улучшится.
  ***
  ...Танюшка, наконец, отрывается от меня.
  Она уже минут пятнадцать безуспешно пытается ротиком добиться от меня соответствующего эффекта. Или - хотя бы какого-нибудь оживления.
  И так, и сяк, и языком, и губами, и с глубоким всхлипом... Будто проглотить меня хочет.
  Но как-то, это чмокание - не помогает. Никакого особого эффекта.
  Болото какое-то выходит, да и только. Беспросветное.
  А маска для лица ей, судя по всему, очень нужна. Питательно-гормональная, с мужскими гормонами. Кожа так и просит. Особенно, если приглядеться повнимательнее.
  Вот она и старается. Для себя больше - не для меня.
  ***
  И кончить таким образом - никак у нее не получается. Хотя и делает вид, что вот-вот, еще чуть-чуть, самую малость...
  На публику работает. Нет там никакой малости.
  Я-то ее успел изучить - за пару лет. Что длится наш служебный романчик. Актриса она - ничего. Из театра двух актеров.
  ***
  Смотрит снизу вверх на меня с сожалением, и говорит:
  - Видно он тебя здорово из колеи вчера вышиб... А я устала... Губы болят... и шея...
  - Скажи еще, что он к тебе уже приставал - и все будет совсем в порядке. Тут же все как следует и встанет. На свои места.
  - Нет, пока не приставал. Он вообще - не по этому делу, ты же знаешь. А вот новый - так прямо мерки глазами снимает, нахал. Может, паузу сделаем? А?
  ***
  Конечно, сделаем, милая.
  И думаю, пауза эта очень и очень затянется.
  ***
  Мой начальник заметил вчера - что у меня плохо с аналитическими способностями. Не устраивают его мои способности. Совсем не устраивают.
  Видимо, где-нибудь на филиале - ему мое присутствие еще подойдет. А тут вот, в центральном офисе - как-то затруднительно.
  У его протеже на это мое место - аналитических способностей гораздо больше.
  А по мне - так давно уже филиал в Воронеже плачет. Давно меня Воронеж заждался.
  Так что, без обид, давайте знакомиться с новым заместителем. С новоиспеченным, как говорится. А потом - обсудим детали длительной командировки.
  ***
  - Интересно, - замечаю, - я на Осипа Эмильевича очень похож?
  - Не знаю, кто такой этот Осип Эмилич, но в Воронеже вы будете соответствовать своей компетенции... Хоть вы и не из этих, Эмиличей...
  - Поэта Мандельштама звали Осип Эмильевич, - говорю я. - Он там - в ссылке был.
  - Понятно. Только мы вас туда не стихи писать посылаем. А региональную сеть развивать. С этим-то вы справитесь. С вашей широкой столичной эрудицией-то...
  ***
  Да справлюсь, конечно. Не вопрос.
  Только что-то - совсем не хочется справляться.
  ***
  Чего теперь мусолить фразы типа - сам дурак.
  Когда на мое место его собственный, личный протеже есть. И уже - даже назначен. Готовенький. Юный, розовощекий. Покоритель мегаполиса - с дальнего филиала. Преданный. Прямо в рот начальнику смотрит и смотрит, не отрываясь.
  Доброжелательно так, и задумчиво.
  ***
  Пока - только смотрит. Немного посмотрит, и его же и проглотит, думаю. Только чуток по центральному офису поплавает, зубки пилообразные на всякой местной мелочи пообтачивает - и цоп, муха!
  Сам себе и накопал, дурачок, заместителя.
  Очень он доброжелательно и жизнеспособно выглядит - этот новый заместитель. Закаленно, и бронировано. Юная провинциальная поросль. Терминатора слегка напоминает. В цивильный костюм переодетого.
  И Танюшку он в оборот возьмет, новичок наш. Быстро и без особых затей и шума.Много у нее достоинств. И квартира своя - почти в центре. Разве он такое упустит?
  ***
  Нет, действительно, а почему бы ему в оборот ее и не взять, эту дуру?
  Она ведь действительно - ничего еще, совсем ничего. Когда кому-нибудь понравиться хочет. Энергию вокруг себя распространяет. Сексуальную. И макияжем умеет пользоваться. Лицо-то у нее - самое слабое место в общей экипировке.
  Но на людях - может что-нибудь юно-девичье изобразить. Умеет, в общем. Если хочет.
  ***
  Вчера, например, хорошо смотрелась - когда представление нового розовощекого зама происходило. И сверху, и снизу, и с боку смотрелась. А про вырез на груди уж и не говорю.
  Как будто все наперед знала - что будет. Подготовилась. Все продумала.
  Очень даже смотрелась - в красивом платьице с захватывающим воображение вырезом.
  Которое - я же ей и подарил как-то.
  ***
  Мне оно, это платьице, на ней очень нравилось. Все, что надо - подчеркивало. А что не надо - скрывало. Договорились, что в нем она только со мной выходить куда-нибудь будет. На всякий случай. Оно ведь не только мне нравилось.
  А вчера она в нем в офис и пришла. Невзначай, вроде бы.
  Понятно все без комментариев. У женщин таких оплошностей не бывает.
  Думаю, она особенно брыкаться с ним не станет, с этим новым замом.
  Даже - наоборот совсем. По обоюдному согласию.
  ***
  Продолжаем мучатся.
  Тяну ее к себе, и сажаю на себя сверху - эх, вялая поэма...
  Ни туда - и ни сюда.
  Теперь вот она рассматривает меня сверху. Как доктор - порядком запущенного пациента. С некоторым профессиональным недоумением.
  Взгляд типа - не пришли раньше, а теперь уж поздно. Готовьтесь к худшему. Внизу, в подвале, и стол для вас уже приготовлен. Чудесный, цинковый. И бирочка - на большой пальчик ноги. С номером.
  - Ладно, давай чай пить будем.
  ***
  Где-то я читал когда-то - если люди целуются или сексом занимаются, и глаза при этом прикрывают - значит что-то друг к другу чувствуют.
  А если друг на друга во время процесса пялятся - тогда совсем плохо. Не доверяют другу другу. Ждут какой-нибудь гадости.
  Это - на уровне инстинктов. Древних, и основных, животных.
  ***
  Нет, конечно, брыкаться она не станет. Под этим бронированным терминатором. Интересно - в постели он такой же - розовощекий? Такой же крепенький, веснушчатый? И тоже - поначалу в рот жертве смотрит? Доброжелательно изучает... Чтобы потом - проглотить без сожаления?
  И есть у меня теперь твердое подозрение - что они давно уже знакомы.
  Только вот я об этом - совсем не в курсе.
  Ладно, не стоит делать из пустяка трагедию. Время, потраченное на нее коту под хвост - тоже опыт. Если он, конечно - на пользу.
  А тут, пожалуй, что на пользу.
  ***
  Нет не мой сегодня день. И вчера тоже - не мой день был - явно.
  Хотя, никакой трагедии не происходит - это точно.
  Ну, не стоИт. С кем не бывает? Да и не должен, собственно говоря, стоять, после таких веселых открытий. Все закономерно, как в учебнике.
  Ну, Танюшка жизненные приоритеты меняет - и что? Трагедия, разве? Жалко, конечно, но и ее можно понять.
  Она же - не декабристская подруга, на филиал за мной проситься, и по ссылкам мыкаться.
  Хотя, могла бы по-дружески предупредить.
  Но, видно, я у нее - в печенках сижу. И давно уже. Пора уже меня выбросить, и более полезную замену себе найти.
  А тут замена и приплыла. На ловца - и причапала.
  Или ее из филиала подогнали? В этот славный садок? Танюшка - и подогнала?
  ***
  - Значит, ты уезжаешь? - говорит она, наливая мне чай - чтобы что-нибудь сказать. Скорее, утвердительно, чем вопросительно. - Или дверями хлопать будешь?
  Я молчу.
  Сейчас мне не совсем понятно только одно, кто, и перед чьим носом дверями-то будет хлопать? А главное - зачем? Когда уже хлопнули. Так ведь и двери можно испортить.
  ***
  Вообще говоря, верное у него наблюдение, у моего начальника - насчет моих способностей и компетенции. Прямо он в точку. В корень попал.
  Но корень-то трухлявый, видимо, оказался. Попадание - безболезненное.
  Так, труха посыпалась, - и ничего серьезного. Бескровно и бесстрастно. Труха - она и есть труха. Неужели меня могут расстроить такие повороты? Смешно, даже.
  Сейчас, без макияжа, если посмотреть - все сразу с ней и понятным делается. И скучным. Так что и приглядываться особенно не хочется. Не вдохновляет это зрелище.
  ***
  Но вот то, что - аналитические способности у меня неразвиты, это обидно.
  Или - не туда направлены.
  Надо было раньше отсюда сбежать. От этого начальника.
  И возможность была - не воспользовался. Сейчас - плевать на него хотел бы.
  С высокой колокольни. Плевать, и посмеиваться над его способностями. Которые - вообще не наблюдаются. Никак - ни в подзорную трубу, ни под микроскопом.
  ***
  И с Танюшкой - повнимательнее надо было бы... Нос по ветру держать. Что за ветер дует - не северный ли? Чтобы вовремя приближение обледенения почувствовать.
  И внимательнее ее лицо рассматривать надо было, внимательнее. Может быть, ситуация была бы совсем не такой.
  Заигрался, и чутье потерял. Забыл прописные истины. Дашь палец - руку и отхватят. Вместе с головой.
  ***
  Да, и вообще - надо было раньше отсюда сбежать. Еще лет пять назад. Когда возможность была.
  Чудесная такая возможность - жил бы сейчас в Кейптауне. Или в Йоханнесбурге. Климат - лучше не бывает! Негры на елках растут...
  Чего изволите, белый господин? Может быть - пыль смахнуть и тряпочкой протереть? И гуталинчиком замазать - вот эти жизненные проплешины? На ваших разношенных ботинках?
  ***
  Но ведь сам тогда все утопил - чего теперь на кого-то пенять?
  Сам сказал - не нравится мне вечное лето. И алмазы, чужие, тоже - не прельщают. Своих алмазов - завались. Тут - на местных, отечественных помойках -прямо горстями. Бери - не хочу. А запах-то какой!.. Ароматный... Не спутаешь ни с чем.
  Вон, Танюшка - чем не алмаз? Оправу только подобрать - соответствующую. И - выставляй в витрину. На зависть аборигенам.
  ***
  Но я - мух цеце и прочих гадов - боюсь до полусмерти.
  Бомжей не боюсь, а вот гады всякие - несколько смущают...
  Правда, знающие люди утверждают, что их там нет, но все же...
  И не нравится мне заряженную беретту в кобуре на лодыжке под брюками носить. Постоянно. На всякий случай.
  Так, иногда в крутого, или в полицейского поиграться - еще можно было бы.
  Но чтобы постоянно, на случай, если уж больно назойливо будут предлагать тряпочкой по башмакам пройтись - это не по мне. Лодыжку кобурой натереть можно.
  И охоту терпеть не могу - все-таки, мы ж с вами цивилизованные люди - по живому стрелять как-то не очень комильфо... Пусть это даже змея какая-нибудь. Или - крокодил. Или еще что - похуже, двуногое.
  ***
  Так что, 'сам дурак' - к тебе в первую очередь и относится, дорогой.
  Нужно было когда-то спокойно и с мухами цеце, и с прочей нечистью примириться. В конце-то концов, ко всему привыкаешь.
  Можно было даже - и комнатной собачкой на всем готовеньком побыть, как тогда и предлагалось. В чудесном климате вечного лета. По алмазным россыпям продефилировать.
  А не по Воронежу, как предлагается нынче.
  ***
  Сперва, открыточки с чудесными видами приходили.
  Претория. Кейптаун. Заповедники... Йоханнесбург. С пересадкой в Берне, Швейцария. Или - в Амстердаме, Нидерланды. Или в Лондоне - Грэйт Британ. Кстати, они Йоханнесбург Йобургом называют. Очень подходящее для меня название.
  Письма электронные материализовались на экране монитора - без пересадок.
  Может быть, все-таки, передумаю? Что ж я за такой дурак упрямый...
  Потом, постепенно, перестали материализоваться...
  И открытки тоже иссякли.
  ***
  И вот - не изволите ли, нах... В Воронеж...
  Черт возьми, вот дался мне этот несчастный Воронеж. Не собираюсь я туда. И никогда не собирался. Мне и здесь - совсем не плохо.
  Эх, жаль, не успел я вчера заявление по собственному желанию на стол этому дураку положить. Ну, ничего, неплохо понедельник проведем.
  Повеселимся.
  ***
  - Так ты согласился - или нет? - переспрашивает меня Танюшка.
  - А ты-то - как сама думаешь?
  - Не знаю. Ты - скрытный.
  - А скажи, ты давно с ним уже знакома?
  - По переписке только между филиалами,... - и спохватывается, - С кем? С новым заместителем?
  ***
  Мда... Хоть бы врать научилась. Видимо - скоро и склероз подступать начнет. Но это уже - не мои проблемы.
  А еще жаль, мама в детстве не говорила мне, что девочек за косички иногда таскать надо.
  - Приятно было познакомиться, милая. Береги себя.
  И чего-нибудь выписать после этих слов. По физиономии.
  Но - мама не научила.
  ***
  Сижу на немытой, облезлой скамейке, подстелив чью-то забытую газету.
  Смотрю на пруд, в котором посредине плавает льдина с вмерзшим в нее мусором. Тепло, а она все не таит. Маячит себе посредине темной воды.
  Когда-то здесь даже водились лебеди. Потом скандал вышел - одного поймали и зажарили. Большой скандал, лебедя, кажется, Борькой звали.
  Сейчас - на этой льдине вполне уместны были бы пингвины.
  В Кейптауне, говорят, пингвины водятся. Большие, жирные, по скалам.
  Похожие на пингвинов из фильма о Бэтмане.
  Вот интересно - а какие они на вкус? Уж, наверное, кто-нибудь из аборигенов их пробовал.
  И откуда в Кейптауне появились? С Южного полюса приплыли, что ли? Или из зоопарка сбежали и расплодились?
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604220295
  
  ______________________________________________________
  
  Оральное. Участковый романс
  Марко
  Намусолившись за день по разным делам, сижу на втором этаже торговой галереи, и пытаюсь впихнуть в себя кусок простывшей резиновой пиццы из ресторанчика. Итальянского.
  С трудом нам отрезали большие треугольники, и положили на тарелки, одноразовые - как в студенческой столовке. И поставили еще тарелки с греческим салатом. Это - тоже, та еще штука... С подпорченными потемневшими листьями, оливками, пахнущими рыбой, и брынзой - больше похоже на несвежий рассыпчатый творог.
  Классно, Италия - в чистом виде. Прямо вот она - в нашей родной, торговой...
  ***
  А пармезан закончился.
  Потряс у кассы пустую кружечку с дырочками в крышке, и попросил насыпать новый.
  В ответ получил - пиццу пармезаном не посыпают.
  ***
  И как это я сам не догадался, дуралей б/у советский, что не посыпают...
  А уж салат подпорченный - тем более не посыпают. Чтобы вкус пармезана не испортить. Жалко на таких гурманов, как я, вкус переводить. От братьев-прибалтов пармезанчик, судя по всему. Европейский, из ЕЭС. За эуро поставляемый.
  А может - настоящий, хохляцкий, за гривны. Со специфическим вкусом - ни с чем не спутаешь. Радяньский.
  Я их, итальянцев, понимаю, жалко такой изысканный вкус этого благородного сыра салатами с пиццами перебивать...
  ***
  А знакомиться что-то мне сегодня - прямо как-то не очень. Не идет как-то. Домой бы добраться, до душа горячего, да завалиться - ноги кверху, в обнимку с телевизором...
  А вот, что-то вдруг растащило на свидание отправиться.
  Точнее, приятель - растащил.
  ***
  Переписывался он, переписывался с кем-то, и потом вдруг говорит посредине рабочего дня, перед обедом: слушай, повстречайся с ней, а? Она меня ни разу не видала. И тебя тоже. Не хочет фото обмениваться. Смотри, что пишет: 'а для вас красивая внешность на фото самое главное?'
  - И что ты ей ответил? - спрашиваю.
  - А для вас - спросил?
  На этом они и решили свидание устроить. Дозрели, судя по всему.
  ***
  - У меня, - говорит, - сегодня жена с сыном из Таиланда вернулись, а я их даже не встретил. Что-то - в лом было отпрашиваться, в Домодедово тащиться. Я даже забыл, - говорит, - что они именно сегодня возвращаются, идиот. И свидание назначил. Теперь вечером буду слушать, какой я у них внимательный и хороший - не смог их встретить, любимых... Сами по таиландам, а тут вкалывай за гроши. В пятницу...
  - Сходи..., - говорит, - а? Жалко так просто тетьку терять. Уже неделю переписываемся, все на мази. Ты у нас - не занятый. И делать тебе нечего. А потом - мне ее спихнешь, если не понравится. Чего тебе - а?
  ***
  А действительно - чего мне, а?
  Правда, особого желания знакомиться через компьютеры не было, и нет. Так как все время какого-то подвоха от таких знакомств ждешь. Или с возрастом наврут, или про рост, или - про размеры фигуры и тела.
  Или - на фото одно, а в жизни - крокодил крокодилович, ископаемый.
  Или - что-нибудь про оплату, сколько часик стоит.
  Не жалко сотни - здоровья жалко... Фигуристок с неместным выговором за сто в час - пруд пруди, а здоровье - одно. За свои же деньги гробить - не очень хочется.
  ***
  Или сам чего-нибудь наврешь про себя, и не знаешь, как выпутаться... Неловко...
  ***
  Но и в ближайших окрестностях что-то - ни одной подружки в последнее время не наблюдается. Послиняли куда-то все, поразбежались. Глядя на мою холостяцкую, закоренелую бесперспективность. А я привык, все-таки, к регулярным - более или менее, встречам. Хотя бы раз в неделю. Или два. Или, если уж очень зацепит - еще чаще.
  И - так, поактивнее, чтобы.
  Чтобы вставалось с кровати - с трудом. На полусогнутых.
  С чувством исполненного долга.
  ***
  Кроме того, ее описание прочитал, и заинтриговался:
  'Интересная, общительная, понимающая и принимающая людей с их достоинствами и недостатками, ищу близкого по душе, самостоятельного, способного дать красивой женщине то, что она заслуживает'.
  Занятно, чего же она заслуживает-то, а? Стоит посмотреть - определенно.
  Нет, конечно, если заслуживает - надо дать. Если - понимающая и принимающая - тем более. И может быть - не один раз.
  Только вот - чего дать-то?
  Это уже надо будет по месту решать. Исходя из обстановки.
  ***
  Еще прочитал такую сентенцию:
  'Вряд ли подойду тем, кто любит навешивать лапшу и производить определенные действия с мозгами. Уши маленькие и лапша скатывается, а мои мозги с трудом поддаются на мужские плоские уловки'.
  Тоже понравилось. Особенно про маленькие уши и действия с мозгами. Маленькие женские ушки - бывают очень чувствительны. Будем надеяться, что у нее маленькие, а не как у гориллы. Большие и волосатые.
  И про уловки и действия - понравилось. Когда так говорят - сами напрашиваются. На действия и уловки.
  ***
  Возраст у нее подходящий - тридцать один. Как раз - после первого или второго брака. Горячая еще. Прямо из пекла. Из горнила. Обиженная на весь свет. Только на саму себя - не очень.
  Да... еще и фразочка зацепила: 'Если вы молодняк до тридцати пяти - проходите мимо. Но вот если у вас за плечами штук пять этих жен, и все бывшие, то, возможно - вы мой вариант'.
  Ну, пять - это перебор, конечно, это она заливает. А две - в самый раз. За плечами, бывших.
  Хорошо, что не висят, не тянут. Вроде, как ордена. За боевые заслуги перед отечеством и родиной.
  ***
  Жую резиновую пиццу, и улыбаюсь барышне, что сидит напротив меня, и называет себя игриво Ксю.
  По-детски так, непосредственно.
  А выглядит эта самая игривая Ксю на все сорок - сорок пять.
  Хотя, ее это уже не особенно и портит. И в тридцать один, думаю, она также выглядела. Не намного лучше - определенно.
  ***
  - А я вас, Женя, другим себе представляла, - улыбается. И пытается пластмассовым ножиком отрезать кусочек пиццы. А он - не режется. Дело трудное -не советую повторять. Тут нужны настоящие каскадеры, привыкшие к опасностям.
  - Да бросьте вы, Ксю, эту пиццу. Она - позавчерашняя. Ножик сломаете, поранитесь. Кстати, каким же вы меня себе представляли?
  - Повыше... Сантиметров на десять... И - постройнее. И помоложе... Хотя мне лысые тоже - ничего. Чистенько так выглядит.
  ***
  Начнем с того, что ни меня, ни моего приятеля - Женей не зовут. И никогда не звали.
  А что он там ей про рост и возраст наплел - вообще глупо. Ведь он ниже меня - сантиметров на десять. И старше. А выглядит - лет на десять похуже. И лысый. И женатый, сукин сын.
  - Знаете, - говорю, - в жизни всегда есть место творчеству, фантазии. Я таким себя в мыслях представляю. Высоким, черноволосым...
  - А мы-то с вами, - говорит Ксю, - на блондинах с блондинками сошлись, помнится. Я блондинка, вы - блондин, с голубыми глазами, широкоплечий, спортивный. Очень подходящая пара. А оказывается - лысый, черноволосый по бокам... Нехорошо обманывать, Женя...
  Точно - нехорошо обманывать девушек, Женя... Свинство выходит одно, друг ты мой ненаглядный. Женя, так сказать...
  Но, кстати, если она - натуральная блондинка, то я - лысая балеринка. Из кордебалета Большого...
  ***
  Так мило беседуем:
  - Вообще-то, - говорит, - я с незнакомыми мужчинами с первого свидания домой не езжу. Вдруг вы - маньяк...
  Я - собственно, тоже с первого свидания не очень-то горю. Мало ли что? Пристегнет куда-нибудь к батарее наручниками, или в глаза какой-нибудь дрянью брызнет. Или клофелина насыплет в стакан. Чтобы выключить часов на семь-восемь. Какая-нибудь клептоманка...
  - Да, - отвечаю, - мало того, что маньяк, еще и похож на него - просто в точности. Вылитый Чикатило.
  - А что вы думаете, маньяки очень прилично в жизни выглядят. Гораздо приличнее, чем обычные люди. Никогда и не скажешь...
  Тогда, говорю, давайте я вас куда-нибудь до вашего дома подброшу. Чтобы не рисковать понапрасну. А то вы так об этом говорите, будто каждый день с маньяками общаетесь. Со знанием дела...
  ***
  И... И приехали ко мне.
  ***
  Первым делом Ксю все исследовала. Что это за фотографии, и что за девушки на фотографиях. И сколько пыли на полках, и сколько грязной посуды. И джинсы качелями на стуле висят, а не убраны - вот...
  И вынесла вердикт:
  - Слава богу, хоть носок у вас грязных нигде не валяется. Но видно, Женя, что один вы тут. Без жены. Не скучно?
  Как же, как же, конечно скучно...
  Только какой-нибудь из моих прошлых жен тут сейчас и не хватает...
  Для комплекта.
  ***
  Замечательным бывает иногда утро.
  Просыпаешься один, и думаешь, что жизнь, несмотря ни на что - неплохая штука.
  С кем, только, не познакомишься. С кем только о всякой всячине не поболтаешь. От маньяков, до грязных носок и участковых.
  Даже - если это и не блондинка, и под девочку работает, и нашу песню любит. Громкую. Задушевную. Какого-то Шафутинского, что ли? Ночью, на всю катушку. Так, что даже в такт попасть - и то мысли об участковом мешают. Которому соседи, сволочи, точно позвонят, чтобы эти оргии унять.
  Развернешь к себе эту Ксю попкой - а тут Шафутинский, или как его там, все дело портит. Рявкает и рявкает. Будто участковый на бомжей.
  Попробуй тут что-нибудь путное исполнить. Нежно-настойчивое...Этакое - протяжное... Сразу давление падает, черт его подери вместе с участковым.
  Только он ночью - участковый, не придет, он же не дурак ночами шляться. Их еще, соседей, и обложит, как следует, чтобы спать не мешали.
  ***
  Семь утра, и Ксю след давно простыл.
  И как это крепко я заснул, что не слышал, как она - огородами, огородами - и домой... По-английски. Без лишних слов и долгого прощания.
  Но это - и к лучшему. Не смущал тетеньку просьбами до дома ее отвезти. Понятно, что отказалась бы. А так - само собой разрешилось.
  На зеркале в прихожей - помадой, номер телефона и сердечко. Тоже помадой. Интересно, легко ли смывается?
  И диск забытый - Шафутинского, что ли?
  ***
  Надо номер для приятеля записать.
  И денег через него передать - что она на такси ночью потратила. Чтобы меня совесть не мучила.
  И диск передать - может быть, им ночью он больше понравится, чем мне. Или соседям.
  Ей приятно будет.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604210032
  
  _____________________________________________________
  
  Подпорченный завтрак
  Марко
  Моя подружка - постится.
  Ничего, говорит, недолго осталось, всего еще недельку потерпеть...
  - Ох, и наемся!.. - замечает мечтательно, и с тоской смотрит на бутерброды с сервелатом, которые я любовно приготовил для себя на завтрак.
  По-моему, она даже несколько похудела.
  Но более тщательно исследовать этот вопрос - невозможно. Заниматься любовью - тоже не хочет. Постится. Жесткий пост у нее - так это теперь называется.
  
  Не очень мне понятно, зачем она вдруг приехала? Позвонила, и вот - не запылилась. Только глаза продрал, она уже здесь.
  Я раньше как-то и не замечал за ней излишней набожности. И вдруг - такое рвение. И крестик надела. На свою чудесную грудь... Видимо, чтобы я руки за спину убирал, подальше от груди, вооруженной крестиком. Против меня, очевидно, направленного - человека с широкими взглядами. Когда я на ее красивую, не затасканную грудь смотрю, и глазами прямо обцеловываю.
  
  Не понимаю, зачем ей себя так мучить? Хоть убей - не понимаю.
  
  Если просто хочется похудеть - столько для этого способов существует... Хоть ими залейся - огромное количество способов. Включая, кстати, интенсивные занятия любовью. До изнеможения, и до полного расслабления. Весь лишний вес - как рукой снимает, проверено.
  И от излишнего, или пониженного давления - тоже помогает. Гипертоникам давление снижает, гипотоникам - добавляет. Приятное - с полезным.
  Умная все-таки у нас мать - природа...
  Но в пост - боже упаси... Даже и не мечтай. Поцеловаться по-пионэрски - можно, а по-комсомольски - уже нельзя.
  
  Если уж мне так захочется поцеловаться по-комсомольски, или по-французски, или еще как-нибудь покруче, - говорит она, - я могу это в другом месте сделать. Богатая у меня телефонная книжка в мобильнике, можно подобрать себе из нее что-нибудь более атеистическое. И по вкусу более подходящее, говорит.
  
  Чувствуется - напрягается. Виду не подает - а самой обидно. Хочется ей, и не по-комсомольски даже... да Заратустра не позволяет. Как с бутербродами.
  Которые я уже на завтрак и доел.
  
  Ладно, я не в претензии. Уважаю чужие чувства.
  Но, по дурацкой своей привычке, не удерживаюсь.
  И советую - сзади, там, где у нее две очаровательные ямочки над попкой, - как раз между ними - какую-нибудь татуировочку защитную сделать.
  Туда же крестик, как на грудь, не привесишь - и нехорошо, и не удержится. От меня, - злодея, уберечься.
  Одни девушки там змей, скорпионов и прочую китайскую или готическую муру татуируют, а она пусть что-нибудь охранное такое сделает. Вроде сигнализации. Вместо бабочки - на упругой половинке ее попки. Которая у нее справа на попке сидит, и мне очень нравится.
  
  Бабочку можно закрасить как-нибудь, а вот охранное что-нибудь такое - сделать.
  А можно и бабочку оставить - не думаю, что это какое-нибудь сатанинское создание, и лишним будет.
  
  - Что ты все ехидничаешь? - говорит она. - Что ты все издеваешься?
  - Я не издеваюсь. Просто не понимаю - зачем ты приехала? Меня подразнить? Я, конечно, рад...
  - А тебе что, просто так меня увидеть не хочется?
  
  Что на это скажешь? Ровным счетом - ничего хорошего, и ничего для нее утешительного не скажешь.
  Я то подумал сначала, что мы тут маленькую оргию устроим... Что-нибудь замечательное придумаем. С утра это всегда приятно. Со свежими силами, так сказать.
  А она, видишь ли, - вон как ко мне... поворачивается...
  
  Поедем, говорит, сейчас на рынок, вербу достанем. Прогуляемся.
  В общем - совершенно не вписывался такой распорядок в мои планы - на рынок за вербой ехать.
  Если бы сразу по телефону сказала - я бы что-нибудь оправдательное придумал. Нездоровым бы сказался.
  В конце-то концов, действительно - и записной книжкой можно было бы как-нибудь приятно распорядиться. Выходной, все же...
  А теперь - выпутывайся, когда она уже здесь, сидит напротив меня, и смотрит, как я кофе пью. А сама даже от чая отказывается.
  
  Так что, лучше промолчать. Язык в карман убрать. Тем более, что со мной - действительно трудно бывает. Уж больно я не сдержанный. На язык - совсем не сдержан. На другие части тела - тоже. Иногда.
  
  Нельзя, например, со мной на свадьбы ходить. Свадьба из-за просто расстроиться может. Ляпну что-нибудь, неподходящее...
  И на похороны тоже - не стоит.
  Однажды, вспоминаю, на одних похоронах... Эх, лучше и не вспоминать - как я присутствующих невольно рассмешил.
  Неловко вышло. Очень даже - неловко. Но смешно.
  
  Хотя, думаю, если бы я на месте покойника оказался, я бы все это одобрил. Лучше пусть смеются и развлекаются, чем горюют безутешно и бесперспективно.
  Наследства - никакого, одни долги. Так что и рыдать-то особенно не стоит - не из-за чего. Да и сам покойный при жизни не подарком был. Почему бы не развлечься на радостях, что от такого подарка избавились? Даже потанцевать можно. Ну, под негромкую музыку, конечно. Такую, не вызывающую...
  
  Честное слово - не понимаю я людей. Совершенно не понимаю.
  
  - А ты хоть что-нибудь на веру можешь принять? - спрашивает она меня. - Так, чтобы без критики? Это же все же - вера...
  
  Я понимаю - что вера. Тут не до смеха.
  Хотя, некоторые вещи мне кажутся странными, нелогичными - но если веришь, все логично объясняется. И в правильную мозаику складывается.
  
  А если не веришь?
  Да что там попусту обсуждать, в теологические споры вклиниваться? Беду накликивать?
  Нынче ведь, чего не скажешь, - оскорблением посчитать могут. В нашем - очень светском и просвещенном государстве.
  
  И пойдешь под суд, как миленький. На потребу смеющейся в кулачок публике.
  А под суд - это тебе уже не в постели с девушкой развлекаться, или на кухне теологически пикироваться. Это уже совсем другая песня.
  
  Вон, ведь, недавно скандал-то, - какой был! Наши свободомыслы взяли, да и перепечатали известные карикатуры на пророка.
  Их тут же, свободомыслов-то, взяли, да и прокурором прикрыли. Хотя карикатуры - не про нашего пророка, вроде, не про православного. И действительно, говорят, смешные.
  
  А, скалитесь - так вот вам! Чтобы не повадно было смеяться. На страх остальным свободомыслам. Знай, как говорится - свое место!
  
  Честное слово, раньше - даже в советское время - с этим вопросом полегче было.
  Мы тут все - атеисты, и всё, без обсуждений, вопрос закрыт.
  А не согласен - на партсобрание изволь. Или еще куда-нибудь изволь. Откуда порой обратно домой - долго-долго не возвращаются...
  
  Хочешь верить - молись себе там где-нибудь, в укромном месте.
  И ни с кем, ни-ни... Тем более - в пост! Да и не в пост - тоже, там, поаккуратнее, не привлекая внимания широкой общественности к своим скромным занятиям.
  
  А теперь - что?
  Главный ихний коммунистический пастырь, атеист по определению - просто и не мыслит себя без стояния в церкви по праздникам. Перед телекамерами.
  Скажи об этом кому-нибудь лет двадцать назад - не просто бы не поверили, а сразу бы куда-нибудь, да и вызвали. Да еще и срок припаяли бы - за клевету на идеологию. И на идеологов.
  
  Да и не только он там стоит... Их там много - из прошлых, атеистов убежденных... Кто не верит - телевизор почаще смотреть рекомендую. По праздникам.
  А лица-то какие - смиренно-грустные, почти скорбные... Будто что-то нехорошее съели. Или с женами поругались.
  
  Мне-то, лично, - все понятно. И я их не осуждаю, и не в претензии. Это у них бизнес теперь такой. Зачем же клиентов так просто терять? Часик, другой, помучался - и паства в восторге.
  
  - У нас же свобода совести, - продолжает подружка вести со мной беседы. Немного повеселев, так как бутерброды съедены, и ничто ее уже не смущает. - Между прочим, я себя так легко чувствую. Диета просто классная. Еще недельку -и вообще будет супер. Люди ж не случайно пост придумали. Перетерплю еще недельку... И тебе надо над этим подумать. Пора уже... Уже совсем взрослый. Пора скепсис оставить и поверить...
  
  - Ну да, - говорю, - ты совершенно права. - Пора и мне задуматься. Действительно - взрослый, да еще какой - взрослый. Пока не поздно... А то, так и буду там вечно гореть, внизу. В гигиене огненной.
  - В геенне... - поправляет она меня.
  
  Странно это как-то - вечно гореть. Даже солнце - и то не вечно. Водород весь выгорит, и оно погаснет.
  Как тут просто так - взять и поверить? Если житейский опыт прямо противоположное подсказывает?
  
  А у них ведь так - либо веришь безоговорочно, либо нет. Третьего не дано. Либо веришь, либо относишь все в жанр фэнтази. И если второе - просто не наш человек.
  А быть не нашим человеком - всегда не самая приятная вещь на свете. Вот сегодня я здесь не наш, кажется. Хотя за своим собственным кухонным столом сижу, и на подружку пялюсь. Медленно, но верно, раздражаясь.
  
  - Значит, говоришь, за вербой?
  - Да, а потом прогуляемся. Смотри, погода какая чудесная... А потом - в кино можем.
  - У меня колесо проколото. И я сейчас хочу до сервиса добраться, шину отремонтировать.
  - Почему же ты мне сразу не сказал об этом?
  - Так ты же и не спрашивала... Давай, я сейчас на сервис отправлюсь, а ты - за вербой. А потом вечером созвонимся - и, может быть, в кино смотаемся...
  - Хорошо ты умеешь... врать на ходу, - говорит моя подружка и начинает собираться. - Я найду, с кем мне вечером в кино. У кого - колеса целые. И ты, наверняка, тут не пропадешь. Со своей колбасой.
  
  Вот и хорошо, думаю я, закрывая за ней дверь. Почему же я тут должен пропасть-то, да еще со своей колбасой? Колбаса хорошая, свежая. Вкусная, я бы сказал. Я ж не видел, как ее делают... И желания такого нет - за технологическим процессом подсматривать. Очень неаппетитное зрелище говорят те, кто видел этот самый технологический процесс приготовления колбасы. До безобразия - неаппетитное.
  Так что. лучше помереть в неведении на этот счет.
  
  И до геенны, думается, еще далеко. А даже - если и не очень далеко - чему быть, того не миновать. И целая вечность впереди. Трёхнуться можно от таких мыслей, да еще с утра, в воскресенье.
  Принесла ее нелегкая, только завтрак испортила.
  Надо еще один бутер съесть - для поднятия настроения.
  Мы ж - не на диете.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604160279
  
  _____________________________________________
  
  Книга о вкусном и здоровом сексе
  Марко
  Весна во всей своей красе.
  И полнолуние.
  И грачи прилетели. Как на известной картине.
  Посидели у деревенских помоек, - и обратно улетели. Не понравилась. Скучно тут, грязно.
  И с неба льет, и колено ноет, и голова будто тряпками набита. Не болит, но и не соображает. Будто накануне - литр деревянного самогона заглотал. А ведь я - трезвенник, и ничего такого не глотал. Уж лет десять, как не глотал, и даже не дегустировал. Не нравится.
  И - кому это все понравится - такой расклад воскресного дня?
  ***
  Ляля нежно, как умеет, гладит меня по руке, лежащей на рычаге переключения передач, заглядывает в глаза, заслоняя дорогу:
  - Ну, что ты? Что ты такой сонный, а? Встряхнись... Есть не хочешь ли, случайно? Говорят, когда мужчина голодный, с ним лучше не разговаривать. Или, может быть, еще чего-нибудь хочешь? Нет настроения? Ты как, вообще-то?
  ***
  Как я? Да - отлично. Лучше всех. Как всегда.
  Только от этого голова легче не становится.
  Угробил почти половину выходного дня, чтобы помочь Ляле выбрать машину. Женский каприз, обращенный к старому другу, которым считаюсь.
  И машину не подобрали, и приятеля расстроили, и настроения - никакого.
  ***
  И что это она вбила в голову, что ей вот салатовый цвет нравится? А другую вот машину не хочет. А салатового нет, и не предвидится в ближайшем квартале. Ну, нет в поставке этого цвета. Ну, не покрасили французы машинки в салатовый цвет! Ну, в голову им не пришло, что Ляля этим цветом заинтересуется. Французы же, что с них взять! Про Лялю забыли, легкомысленные.
  ***
  Моего приятеля почти до истерики довела. А это надо уметь. Он - вообще-то малый с крепкими нервами. В отличие от меня. Много чего он повидал. Даже в Чечне пострелять довелось. Он ей про ходовые качества и удобства... Она ему - про салатовый.
  Он ей про экономичность и длительность междусервисных пробегов, а она ему - про салатовый...
  Он ей про разумное сочетание цены и качества... А она ему - опять про салатовый.
  Он ей про опции - да еще за такую-то цену, про гарантию продленную, про сервис расчудесный...
  А она ему опять... Чтобы ее машинка салатового цвета была, договорились?!
  И еще - что это он про ремонт с сервисом ей все?... Машинка-то - новая, зачем ей ремонт? Плохая, что ли? Бракованная?
  А я - молча отошел, и стал делать вид, что проспектами интересуюсь, и к их беседе не прислушиваюсь.
  ***
  Потом она пошла носик припудрить, а он меня спрашивает:
  - Слушай, где ты ее откопал, а?
  - Там же, - говорю, где и ты - свою жену.
  - Еще скажи, что ты ее трахаешь...
  - А как же, - говорю, - не без этого... Иногда. По-моему, очень мила.
  - Угу, - говорит. - Как моя жена - в точности, мила. Только мне ее трахать - приходится, а ты - добровольно... Иногда... Эх, герой!
  ***
  На том и замолчали - пока Ляля не вернулась. А вернулась она подозрительно быстро.
  - Слушайте, - говорит она, - Вадик, у вас тут в салоне такой туалет отвратительный... Такой грязный... Вы тут себе дорогими машинками торгуете, а на уборщицу денег нет? Я даже не могу туда зайти... носик попудрить,... не говоря уже обо всем остальном... вонь страшная.
  Нет, определенно, все-таки у Вадика крепкие нервы.
  ***
  - Ляля, - говорю, - милая, нам пора. Посоветуемся еще, подумаем. Правда? Ведь не горит же... И у тебя еще впереди сдача вождения, время есть... И французы одумаются... А не одумаются - так мы с тобой сами перекрасим любую - хоть вот ту, синюю... Я тебе помогу...
  - Как это - перекрасите? - вмешивается мой приятель. И смотрит на меня, как на полного идиота.
  - Как перекрасим? Легко! Кисточки возьмем, и перекрасим...
  - А ты считаешь, что я вождение не сдам? - говорит вдруг Ляля.
  - Что ты, что ты... Конечно сдашь. Пойдем лучше где-нибудь другой туалет поищем.
  ***
  - Ну, так как ты? - спрашивает Ляля уже дорогой. - Есть настроение? Давай, а? - и гладит меня по руке. - Чтобы отдых полноценным вышел.
  - Давай, - говорю я. - Конечно, давай. Камасутру освежим. Книгу о вкусном и здоровом сексе. Что-то мы давно с тобой сексом не занимались...
  - Не сердись, пожалуйста... И не люблю я это называть сексом. Давай просто позанимаемся любовью. Без всякой камасутры. Мы ж с тобой - влюбленная пара? Или - не влюбленная?
  Влюбленная пара... Женщине виднее. Будешь с ней спорить? Стоит ли? Если, к тому же, ее иногда трахаешь?
  - Конечно, влюбленная.
  ***
  У женщины, говорят, самый хороший любовник - последний. Впрочем, думаю, у Ляли я - совсем не последний любовник. Столько уже времени знаемся, не один год.
  А вот у мужчины - какая любовница - самая хорошая?
  Черт его разберет.
  ***
  - А твой Вадик - неприятный тип... Он женат, да? Как это с ним жена живет? Какой-то несговорчивый, упрямый... Все время спорит по пустякам. В конце концов, цвет - не главное в машине. Важно, чтобы комфортно было, чтобы сервис поблизости, и чтобы педалей только две, а не три, как на советских...
  ***
  Серебряная птичка аэробуса почти висит над МКАДом, летит прямо нам навстречу. Вот она разворачивается, и уходит, продолжая снижаться, вправо, в Домодедово, что ли? В отличие от грачей, которые, захотели - улетели, у нее одна дорога. В аэропорт. Нравится аэропорт тебе, не нравится - а садиться надо. Пора, топливо кончается, и пассажиры, несколько нервно подобравшись, ждут волнующего момента встречи с землей.
  Нельзя обмануть их ожидания.
  ***
  И вообще, что ты действительно кукситься надумал? Сидит рядом с тобой красивая женщина, предлагает тебе сексом заняться, а ты - будто чмо болотное себя ведешь... Ну, подумаешь, цвет, ей в душу запал... Это что - повод, что ли, ругаться? Или - про педали объяснять будущему Шумахеру в юбке?
  Маневрируя между злобными фурами, съезжаю под эстакаду - на разворот в город.
  ***
  - Все-таки, ты, наверное, голоден, - говорит Ляля. - Ты ж не кончил даже. Совсем от рук отбился... Наверное, у тебя давно женщины не было.
  - Да, - говорю я. - Давным-давно не было...
  ***
  Мы лежим с ней на моем диванчике, и я прикидываю, что будет, если сейчас она захочет продолжения этого скромного фуршета. Скорее всего - нет, ни черта не будет. Как не старайся - не будет. Даже и пробовать не стоит.
  ***
  - С нашей с тобой последней встречи и не было. Да это не так уж и важно - кончать. Главное, чтобы тебе было хорошо. - И я, провожу легонько ладонью по ее груди.
  - Ой, очень сильно... - говорит Ляля и отстраняет мою руку. - Дело к менцу. Очень чувствительное все. Прямо невозможно даже в лифчике ходить. А без него - так пялятся, проходу не дают. Твой Вадик вон сегодня - как пялился! А я ведь в лифчике была.
  - Он продавец, обучен смотреть клиенту в глаза. Чтобы доверие вызывать...
  - А смотрел все время на мою грудь... Значит, не доучили как следует. Доверия он не вызывал. Определенно. Наверное - бабник. Лучше бы он так на свою жену смотрел, а не на чужую женщину. Я бы на твоем месте ему бы замечание сделала. Терпеть не могу бабников.
  ***
  А черт его знает, бабник Вадик - или нет. Никогда на эту тему не думал.
  - Я ему скажу, при случае.
  - Вот-вот, скажи, не забудь. А то прямо - проходу не давал. Нельзя же так, при живой жене-то...
  - Жены-то там не было. Я ее там не видел.
  - Тем более. Да и ты мог бы вмешаться. А то делал вид, что ничего не замечаешь.
  - Это удел красивых женщин, Ляля. И некоторым женщинам нравится.
  - Нет, приятно, конечно,не спорю, но мы же по делу пришли.
  - Да, жаль, что не было салатовых... С двумя педалями.
  ***
  - Ладно, - говорит Ляля, - не начинай, пожалуйста, я устала. - И кладет мою руку себе на животик. И потом медленно сдвигает ее ниже, ниже. - Ты ведь тоже устал... С непривычки? Можешь так, легонечко, просто погладить меня - и все. И будем собираться. Через пять минут будем уже собираться. А то поздно.
  А жаль, что не было. Я бы сразу в банк побежала, кредит получать... Ты бы меня отвез... Вот бы классная суббота получилась...
  Ну, давай же, что ты какой-то сонный... Погладь легонечко...Поласкай потихоньку. Пальчиком...
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604150026
  __________________________________________________
  
  Измочаленная радость
  Марко
  Иногда утром бывает ощущение, что мы с моим приятелем, тем, что за стеклянной гранью зеркала живет - никак, особенно, и не связаны.
  
  Здороваемся глазами, встречаясь во время утреннего бритья взглядами, и расходимся.
  Он в ванной остается, я на работу двигаться начинаю.
  
  Не скучно ли ему там одному жить, когда я свет в ванной гашу?
  О чем он там думает, в одиночестве и влажной темноте - под шум водопроводных труб?
  
  При таком обилии свободного времени - он уже давно, думаю, философом стал. Мыслит себе на просторе, в темноте, никем и ничем не отвлекаемый. Свет выключили - и нет ничего, кроме его одинокого сознания.
  
  Зато, о чем я думаю, заводя автомобиль, выдвигаясь из гаража, и отпугивая китайских студентов, движущихся мимо ворот неуправляемыми стаями - знаю точно. Из - первоисточника.
  
  Жалко, что они, китайские студенты и студентки из общежития неподалеку, мысли читать не умеют. Мне кажется, легкомысленные они какие-то немного. Не тонкие. Хоть и представители народов Востока. Где тонкость мысли - многовековая традиция. Тысячелетняя. Даром, что высшую школу здесь, у нас, посещают.
  От недостаточного знания русского языка, может быть, это происходит? Их такая нетонкость?
  
  Видят же, что машина задом подает, медленно (не задавить бы кого ненароком!), а им на это наплевать. Идут прямо под колеса, руками машут, хихикают. Как будто эта дорога - исключительно для них здесь проложена.
  
  А я точно знаю, что не для них. Или - не совсем для них.
  Хотя, конечно, гостям нашей страны всегда рад. Чем богаты, тем и рады, как говорится...
  Даже и такой ухабистой дорогой - с лужами там и сям, тоже рад и богат.
  Это у нас - национальное богатство, раздолбанное и радостное. За наши же, деньги выстроенное.
  
  Пользуйтесь, наслаждайтесь, и не взыщите, если что не совсем так. Или - совсем не так. Денег у нас не густо, а и те, не густые, на половину скрадены.
  Зато - очень эта дорога гибкость, ловкость и прыгучесть развивает. Не хуже фитнесса.
  
  Но если бы они моим родным языком в достаточной степени владели, или мысли читать научились - точно остановились бы, и пропустили бы машину.
  Да еще бы и смутились. От содержания моих мыслей.
  Может быть, может быть...
  А может быть - и нет. Не смутились бы. Кто их знает?...
  Я ведь по-китайски совсем не говорю. Даже - во сне. Не понимаю, что они там, в ответ, мне приготовили.
  
  А он, мой друг, значит, мыслит себе дома, в ванной. До вечера времени - много. Может быть, нашел, где там можно даже и прилечь поудобней - за гранью зеркала. Стоя-то - ничего путного в голову и не полезет. Проверено на себе.
  Прилег, и мыслит неспешно. В отличие от меня - горемычного.
  Я бы там просто прилег - и выспался бы как следует.
  
  Он же - нет. Размышляет, думаю, о тех, с кем иногда в этом, зазеркальном мире встречается и знакомится - иногда вечером, иногда среди ночи, или по утру иногда... Какие они, все-таки, хорошие, ласковые, нежные, неповторимые... Как здорово выглядят, когда к нему заглядывают, и все с себя снимают. На него внимания не обращая.
  Он особого внимания к себе и не требует.
  Главное, чтобы мне тут - по эту сторону зеркала, неплохо было.
  
  Вот, последняя, например... знакомая - так можно теперь сказать. Почти уже близкая. Как она его порадовала!
  
  'Она была пастушкой, но, боги, как прелестна...' - вот просится на язык классика, чуть перевранная для удобства чтения.
  Перевести?
  Пожалуйста: чума! Просто чума безо всяких кавычек! Если по-немецки, так просто - штурм унд дранг какой-то! Буря и натиск.Или даже наоборот - сначала натиск, потом - буря!
  
  Сорок второй размер ноги. Пятьдесят первый - бедер. Или - пятьдесят третий. Сантиметра не было - на глазок все, на глазок. На ощупь. До сих пор в ладонях ощущение этой волнующей силы. Неутомимой и горячей.
  
  А грудь! Вы бы только видели...
  Гранит - четвертый номер. Не знающий любовных неудач. Ни грамма силикона! Ни мгновенья сомнений. Один сплошной восторг!
  
  И ослепшие пляжные жертвы летом... А также их обескураженные и разъяренные жены.
  
  А карий взгляд на жизнь? Бездонный, как у удава. Съевшего кролика, но явно не наевшегося, и собирающегося полакомиться следующим. Натянуться на него перчаткой, и заглотить - тепленького, покорного. И осмотреться - а еще одного не припасено ли где поблизости? Для полного удовлетворения?
  
  И понеслась эта картина маслом неизвестного мариниста. Сбрендившего на почве хронического сексуального голода. Изобразившего нападение морского змия на мирное торговое судно, и поедание этого самого судна вместе с командой. Со всеми, вытекающими из этого обстоятельства, разнообразными последствиями.
  
  Всю грудь пастушка жертве искусала, и она, жертва, теперь мчит на работу со скоростью пять километров в час - по причине обильных пробок, и почесывает синяки сквозь рубашку. Знатные синяки - надо должное ей отдать. Умелые. Памятные.
  Как сбитые самолетики на борту истребителя.
  
  И всю спину исцарапала - накладными ногтями. Тоже чешется. Но вот до спины и поясницы - на ходу - любовно покусанный не достает. Даже с пробками, на малой скорости - нельзя же руль так вот взять, да бросить. Безнаказанно. И спину чесать начать - с поясницей. И даже немножко ниже.
  Не поймут.
  
  А один накладной ноготь - в подушке застрял. Похожий на зуб акулы-убийцы, засевший в борту разбитой шлюпки, выброшенной на берег. На радость аборигенам.
  
  И живот весь в синяках, и еще что-то там, внизу, до потеков натерто, накусано. Приятно ноет. А если приятно ноет, значит еще, что-то осталось. Будущим поколениям.
  
  А ведь такая поначалу была скромная. Почти, жеманная.
  Заманивала, очевидно:
  Кофе - цвет лица портит. И сердцебиение вызывает. И сон прочь гонит - совсем не к месту.
  Пирожное - полнит. Мороженое - тоже. И кожу жирной делает чересчур.
  Коньяк - слишком крепко, вино - очень вяло.
  А шампанское - так просто совсем не к месту. Даже - с фруктами и шоколадом. Газы одни, и голова как не родная.
  Про пиво - и слышать не хочу. Гадость мочегонная.
  Сукразит к чаю - для печени яд. И для почек - яд. И для всего остального - тоже яд.
  А сахар - и подавно, белая смерть. Вкус чая портит.
  А уж от лимона - так и вообще все, как от уксуса, скукоживается. И на лице, и в других местах, не менее интимных.
  Витамин С лучше в виде смородинового варенья потреблять...
  
  Ну, вот тебе и смородиновое варенье. С витамином С...
  Ка-ак вдруг набросилась без объявления войны - пуговицы с рубашки россыпью!
  Ка-ак рванула - чуть ремень турецкий, кожаный, довольно прочный, пополам не разорвался!...
  Ка-ак впилась - только глаза на лоб у кролика. От такой бури и штурма - посредине вполне мирного пейзажа вечернего чаепития.
  А звуки какие - при этом!
  
  Какое там смородиновое варенье...
  
  Отдаться, и ни в чем себе не отказывать!
  И умереть - среди руин. На руках у победителя, не знающего снисхожденья.
  
  Что, в конце концов, и произошло... Часа через три. Когда уже синяки некуда ставить было.
  
  Так вот мы и размышляем с моим приятелем. С тем, что в ванной остался.
  
  Он там тихонько скучает, и ожидает, что вечером еще с кем-нибудь познакомиться - чтобы новая пища для размышлений нашлась.
  
  Я смотрю на забитую стоянку перед офисом. И думаю, как бы этот день поскорее закончился. Чтобы вернуться, поздороваться с ним глазами, пожелать ему спокойной ночи, и завалиться спать пораньше.
  
  К его одинокому огорчению.
  К моей измочаленной радости.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604100345
  _______________________________________________
  Итальянский десерт
  Марко
  К обеду небо как-то затянуло мглой, и от легкого весеннего денька, наобещавшегося с утра, не осталось и следа. Сквозь витраж кафе - весьма по-осеннему выглядит. Серо и зябко. И дождь накрапывать начал. Сначала потихоньку, а потом уже и в полную силу пустился.
  ***
  А ведь я с утра помыл машину... Как всегда - Фома неверующий. В прогнозы и в приметы - не верю. И - по простому, сто пятьдесят рублей - и коту под хвост... Обещали ведь дождь, он и состоялся. Неприятный, холодный. Но - чего еще от такой весны требовать?
  ***
  Сижу и жду. Непонятно - чего жду. Совершенно ясно, что она уже не придет. Почти часовое опоздание. Жаль, конечно, но все это - давно и вполне предсказуемо.
  И довольно утомительно теперь уже. Пора сию оперу заканчивать. Ставить точку в конце предложения. Вместо затянувшегося многоточия. Давно пора было, да все рука не поднималась. Но - пора пришла.
  ***
  Так чего же я сижу? Разве мало у меня других дел?
  В конце концов, как говорят мудрые люди, человек - это то, что он ест. А также - то, что он пьет. С кем спит, кого любит, а кого - нет. Не пора ли мне перестать питаться всем этим? Перейти на другой рацион? Более подходящий данному организму.
  ***
  Официантка 'Кофе-Хауса' в длинном бордовом фартуке, несколько скрывающем фигуру, вопросительно смотрит на меня. Посчитать или еще чего-нибудь принести?
  - Давайте еще кофе, - говорю. - И посчитайте, пожалуйста...
  Она накрывает пепельницу с окурками чистой, чтобы ее заменить, и не рассыпать при этом пепел по столу:
  - Может быть, попробуете наш десерт? Очень вкусный. Итальянский, фирменный...
  ***
  Конечно, можно еще и десертом напитаться. Вкусным, итальянским, фирменным... Заесть, так сказать, горькую пилюлю одинокого кофейного сидения. Хоть и ждал, что к этому придет, а все равно - неприятно. Как прокол колеса на дороге. Всегда его ждешь, и всегда приходит внезапно. Потому что от постоянного ожидания к этой мысли привыкаешь, она уже не пугает сильно, не напрягает особенно. До тех пор, пока тебе сзади кто-нибудь не посигналит фарами: 'Смотри, что у тебя с колесом творится, парень... Резину угробишь...'.
  Дошлепаешь до обочины, вытряхнешь все из багажника на общее обозрение - чтобы запаску вынуть. Грязные варежки наденешь, и гайки крутишь, согнувшись в три погибели. А мимо машины все летят и летят, невесомыми брызгами обдают. А на тебя седоки палятся, на твое барахло на обочине. Вот интересно-то...
  Не самое приятное мероприятие на свете - замена колес в дороге.
  ***
  А мы здесь, в этом 'Кофе-Хаусе' частенько кофе пили. Прежде чем ко мне отправиться. Программа выходного дня, так сказать. Или - в кино, если что-нибудь интересное идет. Или пиццу поесть, пообедать, - а потом уже ко мне. Даже уже и не договаривались заранее. Суббота, в два часа, в 'Кофе-Хаусе', нечто вроде семейного обеда. С непременным фисташковым мороженым.Его здесь очень неплохо делают. И не созванивались даже предварительно. Так прямо подъезжали.
  ***
  Можно было бы, конечно, и сейчас еще позвонить. Но я никогда не звоню в такой ситуации. Даже и мысли не возникает. Наверное, что-то в этом есть не совсем правильное. Вроде болезненного самолюбия. Но - уж так сделан. Рука не поднимается номер набрать. Какое-нибудь вранье слушать. Или уткнуться в отключенный номер: 'Аппарат абонента выключен или временно недоступен'. Как пропущенный прямой удар в челюсть. Унизительный и болезненный. Отправляющий в нокаут.
  ***
  Не переделаешь человека, пока он сам не захочет, чтобы его переделывали.
  Обойдемся без звонков и вранья. Пусть ее кто-нибудь другой переделывает. Если большое желание есть.
  ***
  Просто - потерян интерес, и чего мартышкой теперь прыгать? Мы ж, слава богу, не в Африке живем. Посредине родной, среднерусской... У нас все по родному. По свойски. Мартышки только по зоопаркам свои сроки отсиживают. Публику веселят, бананы или другую дрянь выпрашивают. Там и умирают, в неволе, за сеткой. А нам еще - рановато, пожалуй. Мы ведь - не за сеткой пока, слава богу.
  ***
  Нравится мне именно этот 'Кофе-Хаус'. Вроде бы, все одинаковые кофейни, по одним корпоративным стандартам. Один фрэнчайзинг, надо думать. Но тут, и кофе повкусней, на итальянский похож, и официантки поприветливей. Поулыбчивей. И лица уже знакомые. Немного даже родные уже лица, различимые.
  ***
  Да и они, надо думать, посетителей запоминают, с той стороны стойки изучают. Истории завсегдатаев у них перед глазами проходят. Знать бы еще только, что они про себя при этом думают?
  Хотя, в общем-то, понятно, что думают.
  ***
  - Юля..., - говорю, глядя на ее бэйджик с именем, - десерт попробую - только, если вы со мной за компанию.
  - Спасибо, мне нельзя. Я на работе.
  Другого ответа и быть не могло.
  - А после работы? Вы сладкое - любите? Фисташковое мороженое?
  - Нам запрещено с посетителями знакомиться, - улыбается.
  Очень милая улыбка. С ямочками на щечках. Веснушки. Соломенные волосы, собранные сзади в хвостик-косичку.
  - И сладкое я не очень люблю.
  - А мы с вами заочно уже давно знакомы. Так что - никаких нарушений правил.
  - Да, вы часто у нас бываете.
  ***
  Я давно ее приметил уже, эту Юлю. Самая из них симпатичная. И мне кажется, на меня она тоже с интересом поглядывает. Сколько ей - двадцать семь, двадцать восемь? При этом свете - и не разберешь.
  И, кажется, действительно уже давным-давно знакомы. Или - так только кажется? Льщу себе? Я ведь тоже только сейчас бэйджик прочел с ее именем. Видимо, раньше и ни к чему было ее имя знать. Но что-то на ней все время, и раньше - взгляд останавливало. А когда не работала - как-то тут пусто было. Как будто - чего-то не хватало. Или я только так сам себе сейчас фантазирую? Из-за непонятного моего настроения?
  ***
  - Ну, так как? Никто ведь и не узнает. Не мороженое - так чего-нибудь кислого возьмем. Или - соленого. Селедку, например, если нравится. Хотите?
  - У вас свидание не состоялось?
  - Да. Деловое.
  Она улыбается - понимающе. Не улыбаются только глаза. Внимательно и недоверчиво смотрит на меня. Красивые глаза у нее. С длинными ресницами. Теплые и грустные, зеленые.
  - Буду вас вечером там ждать, - я показываю сквозь витрину на стоянку супермаркета. - Вон моя машина, крайняя в ряду, номер 180. Легко запомнить. Там же и припаркуюсь.
  - Я подумаю... Так десерт будете?
  - Буду. Если обещаете, что придете.
  - Не могу обещать. Не хочу обещать. Подумаю...
  ***
  Вечером бреюсь, что мне по вечерам не свойственно, а сам - в нерешительности. Поехать? Подождать на стоянке официантку?
  Или это глупо?
  Или - все равно уже бритье затеял, значит уже, про себя, решил - поехать?
  И не еду.
  ***
  Расхаживаю после душа с бритой физиономией, сам собой даже слегка довольный. Правда, не очень понятно - чем, конкретно, доволен.
  Суббота, вечер, и что? Сладкий сон в обнимку с телевизором? С бритой на ночь глядя физиономией?
  Чудесные перспективы. Лучше не бывает.
  Хотя... она, официантка Юля - сто раз про тебя уже забыла, думаю. Так и будешь сидеть в машине. На те же грабли наступив. Даже телефон не взял, идиот. Даже свою карточку с телефоном не сунул.
  От уверенности в своей неотразимости? В зеркало себя давно не видел?
  А глазки-то у нее - очень красивые ... Зеленые... внимательные... И вообще - спортивная такая. Не худая, но гибкая, что тоже приятно.
  Ну, да ладно, чего жалеть об убежавшем молоке.
  Чувства ведь тебе подавай, без этого - с трудом. С натугой. Глазки зеленые ... Что за самокопание? Проще будь, как дерево. Живи - как живется. Сейчас живи. Чем-нибудь по дому займись, если руки некуда девать.
  ***
  Звонит мобильник:
  - Ах, ты извини, пожалуйста, что я так тебя продинамировала. А почему ты мне не позвонил?..
  И дальше - целый набор какой-то чуши. Не то, что отвечать, слушать даже не хочется, тошнит.
  - Ладно тебе врать-то, - говорю. - Устал я от твоего вранья.
  И выключаю телефон.
  Кажется, этот звонок, это - и есть соломинка, переломившая верблюда пополам.
  ***
  Смотрю на часы - а ведь еще вполне успею. Даже - не очень торопясь. К одиннадцати.
  И еду на стоянку супермаркета.
  ***
  Дождь, зараза, и не думает прекращаться. Стекла заливает, они потеют, и ни черта сквозь них не разглядеть. Только силуэты и видны служащих, которые, покидают огромный магазин, перебегают лужи на пути - к служебному автобусу.
  Что-то никто из них на мою официантку Юлю и не похож.
  Запускаю двигатель - кондиционер быстро сушит стекла. Почти половина двенадцатого, надо было, дураку, дома остаться. Ты ж уже давно не мастер по сексуальным многоборьям. В любители перешел.
  ***
  Опять звонит мобильник:
  - Ты уже спишь? Нет? А где же ты?... Едешь куда-то так поздно? Зачем ты телефон выключаешь?
  Дверь машины открывается:
  - Это вы? Я не перепутала?
  - Извини, - говорю в трубку, - не могу с тобой сейчас разговаривать. - У меня тут гости.
  - Прямо на ходу в машину садятся?
  Я нажимаю на красную трубочку и опять выключаю телефон.
  ***
  В слабом свете нарождающегося дня, падающего сквозь маленькие окошки загородного домика, постепенно проступают очертания предметов. Дождь закончился, но только что-то все еще тренькает за стенками - капли, падающие в бочки, поставленные по углам домика - для будущего полива огорода. Который, судя по всему, будет еще очень и очень не скоро. Воды уже столько вылилось, и продолжает выливаться столько, что на два лета хватит. И еще останется. Еще на одно лето.
  ***
  Юля спит беззвучно и сладко, свернувшись калачиком, положив ладонь под щеку. Очень жалко ее будить, а мне, в общем-то, наверное, пора. Не хорошо, если кто-нибудь машину по утру увидит незнакомую - мокнущую у палисадника. Зачем так девушку компрометировать - живущую одну в крохотной умирающей деревеньке под Звенигородом. Куда почему-то, не добрались риэлтеры.
  Начинаю потихоньку выбираться из скрипучей постели, и вижу, что она уже не спит, лежит все в той же позе, и наблюдает за мной.
  - Рано еще... Ложись. Пожалуйста, ложись. Или ты - на один раз? Как все?
  ***
  Ах, Юля-Юля... Глазки мои зеленые...
  Что же тебе на это ответить?
  И я опять, как в легкий, сладко летящий сон, погружаюсь в ее горячие нежные объятия. Как будто внутри сорвало стоп-кран. Все летит и несется без тормозов. Под бульканье воды в желобах, жесткий скрип пружин старинной железной кровати, и наше тяжелое дыхание.
  ***
  Мы едем по Минскому шоссе. Воскресенье, машин мало, если бы не ДПС, можно было и понестись. Но нет особого настроения - нестись.
  У Юли с утра - смена, но по такому движению мы и к девяти успеем спокойно, не очень разгоняясь.
  - Мы созвонимся вечером? Увидимся? - спрашиваю я.
  - А ты там уже закончил? Все дела закончил? - Юля показывает на мой, лежащей внизу, у рычага переключения передач мобильник. Так и выключенный - со вчерашнего вечера. Боковым зрением я вижу, что щеки и носик в легких веснушках подозрительно порозовели.
  ***
  В половине десятого вечера, перед закрытием, сижу на том же месте в 'Кофе-Хаусе'. Меня обслуживает другая официантка. А Юли что-то не видно.
  Пью кофе, ем этот итальянский десерт, план кафе делаю. Жду.
  - Не хотели бы рассчитаться? - спрашивает меня официантка. - Мы скоро закрываемся. Если вы в кино - там тоже есть бар. Можно поп-корн купить. С пивом.
  Хорошо, говорю я, рассчитаемся. Сколько с меня? Пиво не пью - за рулем. И вам не советую - фигуру испортите.
  Девушка улыбается, кладет передо мной маленькую папочку из кожзаменителя с вложенным внутрь чеком.
  Отсчитываю рубли. Кладу в папочку.
  - Приходите еще! - говорит она мне вслед.
  - Непременно... Как нибудь...
  ***
  На огромной афише кинотеатра, парящей над галереями супермаркета - счастливые лица киногероев. Еду, пересаживаясь с эскалатора на эскалатор, вниз, провожаемый их взглядами в спину.
  На стоянке полно машин - это как раз посетители кинотеатра. Приехали на последние сеансы.
  Открываю заднюю дверь, и с сидения беру припасенную розу. Красивая, выбросить -вроде даже и жалко. Втыкаю ее в мягкий, оттаявший болотистый газончик перед капотом.
  Цвети, детка, на радость уборщикам. Цвети - сколько сможешь.
  Завожу двигатель, и медленно выезжаю со стоянки на темный проулок, ведущий к главной дороге.
  Домой пора, завтра - рабочий день.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604090169
  _____________________________________________
  Открытие сезона
  Марко
  У моего соседа по гаражу - открытие сезона. Он - настоящий автомобилист. Зимой не ездит, машину бережет. Весь в мечтах о тепле...
  А сегодня, как раз, солнечно, тепло, снег сходит и исчезает.
  Самое время - выезжать.
  И его девятка сегодня готовится к бою. Или он так думает - что она готовится поехать.
  А у меня ощущение - она действительно готовится к последнему, и решительному, не на жизнь, а насмерть бою.
  К бою с ржавчиной.
  
  Летом, когда мы сталкиваемся с ним у гаража, я его иногда спрашиваю - почему у него двигатель орет, как резанный? Он отвечает, что у него машина инжекторная. Сама обороты регулирует. Инжектором.
  Но - что-то не очень-то похоже на инжектор.
  И обороты - все не падают, и не падают... А на слух, так даже - возрастают и возрастают...
  Просто рычаг подсоса, о существовании которого он, судя по всему, и не подозревает, явно выдвинут на полную катушку. И машина лопает чистый бензин. Который тут же и выбрасывает полусгоревшим - в смеси с горящим маслом. Если его поставить на место, в правильную позицию, машина попросту заглохнет.
  И больше не заведется. Поэтому рычаг и выдвинут.
  Так думаю я.
  - А расход топлива - ничего, в норме? Двигатель не перегревается? - спрашиваю.
  - Он и должен греться, - смотрит сосед на меня, как на профана. - Что же это за двигатель такой - холодный... Покойник вам это, что ли? И расход - тоже в норме, экономичный расход. Литров десять - на сто километров.
  Заметно, думаю я про себя. Литров двадцать.
  
  В общем, у него сегодня - открытие автосезона.
  Так и говорит мне приветственно:
  - Открываю весенний сезон! Ох, соскучился по дороге...
  И скрывается внутри гаража.
  Хочется добавить - ребята, поберегись! Кто может - отойдите, пожалуйста. Еще один, соскучившийся по дороге, сейчас появится. Если заведет ее, конечно. Не дай-то бог. Но, кажется, не заведет...
  Его нет и нет, а я стою и стою, наблюдаю. Рядом с его женой. Которая тоже наблюдает, прислонив тяжелые сумки к воротам моего гаража.
  А из его гаража - сиплый, постепенно гаснущий скрежет стартера, и сизая гарь из ворот.
  Потом и так уже давно севший за зиму аккумулятор окончательно сдыхает, и перестает даже ворчать, и наступает пропахшая сизой гарью тишина.
  Сосед появляется - несколько озадаченный. Решительный бой, что-то, откладывается.
  - Ну и как? Сезон открылся?
  Мог бы и не говорить ничего мне в ответ.
  А я мог бы и промолчать, не спрашивать.
  Тем более, при его жене.
  Наверное, во мне все-таки имеются и садистские наклонности. Чего унижать человека?
  
  Когда на этом месте строились гаражи - то есть, один сплошной металлический навес из секций с отдельными воротами на каждой, у него здесь стояла ракушка. Мятая, ржавая. Не обойти ее, не объехать.
  Только - пообещав тут же одну из секций отдать ему, кооператив смог заставить его убрать сей металлолом.
  Я думал, он сдал ракушку в утиль.
  И вот, что он сделал - когда тент установили и понаприваривали ворота - откуда-то опять притащил и поставил ракушку. Внутрь своей секции. И запер ее на замок. Вместе с еле втиснувшейся машиной.
  Так и жила ракушка в гараже - некоторое время.
  Пока однажды по утру, собираясь на работу и подходя к гаражу, я не увидел, как ракушку грузят на самосвал.
  - Продал, - поделился он со мной своим горем, грустно потирая озябшие, измазанные ржавчиной руки. - За двести баксов всего! Даром отдал... Жена допилила. Так жалко... Так жалко, милую...
  - Жену? - спросил я.
  Он только посмотрел на меня печально: тут такая разлука... А я вот зубоскалю - совершенно неуместно... Очень нехорошо...
  
  А у него очень симпатичная жена, и мне совершенно непонятно, что же их свело вместе. Совершенно разные типы людей.
  Вот она сейчас наблюдает за всеми его действиями, и на лице у нее гримаса - будто она мучается зубной болью.
  - Может быть, помочь? - спрашиваю я ее.
  - Не надо, пожалуйста. Это - на целый день канитель.
  - Да, не стоит, - говорит сосед. - Сейчас я ее выкачу, и займусь вплотную. Инжекторные машины - они капризные.Но она у меня поедет!
  - А я - на метро тогда поеду, - говорит его жена и смотрит на меня просительно.
  Нехорошо, конечно, пользоваться чужими слабостями. Но, но если человек такой...
  - Куда вам надо? Могу подбросить ...
  Этот дуралей тут же вмешивается:
  - Ох, если вас не затруднит... Вы не очень спешите? Сегодня выходной... Вы в центр?
  - Да, - говорю, - я еду в центр.
  - Ну, так, по Ленинградке, до Белорусского... - он с облегчением смотрит на меня и в его глазах мольба - увези ее, пожалуйста, а то она мне сейчас устроит открытие сезона.
  - Садитесь, конечно, довезу до Белорусского...
  
  Катим по Ленинградке и молчим. Какое-то напряжение создалось в салоне. Непонятно - отчего. Какое-то смущение.
  - Как ваши девочки? - спрашиваю, чтобы немного разрядить обстановку. У них двое детей, две маленькие девочки, одна чуть постарше.
  - Единственная радость в жизни, - говорит она. - Как на все это посмотришь - закурить хочется. У вас тут можно курить? Я дома не курю, при детях, да и он ругается. А сигареты всегда в сумочке. Можно, да?
  - Можно. Ну, не так уж все и плохо... - говорю я. - Сейчас заведет машину. Будете кататься. Все будет здорово!
  - Да я не об этом. Я и ездить с ним боюсь. Вбил себе в голову, что автомобилист... Много, чего еще себе в голову вбил...
  Я молчу. Я размышляю над тем, стоит ли пользоваться чужой глупостью.
  - А у вас - есть жена? - спрашивает она.
  - Нет, слава богу.
  - А почему - слава богу?
  - Да я такой же, как ваш муж, сколько бы неприятностей ей доставлял...
  - И что - так женаты и не были?
  - Почему же... Был... А вам куда - прямо на Белорусский?
  - На Лесную, там надо цветы полить, привести все в божеский вид, убраться. Мы туда его родителей перевезти хотим. Одно время сдавали квартиру знакомым, теперь решили - пусть родители мужа поближе будут. Пожилые люди, как им за городом в одиночку-то... Но вам не удобно, там разворачиваться надо...
  - Пустяки... Я действительно - не спешу. И сумки у вас тяжелые.
  На Лесной выгружаем ее сумки.
  - Хотите, поднимемся, чая попьем... А то как-то неудобно вас эксплуатировать...
  - Я вам помогу донести сумки. И поеду.
  И мы поднимаемся на старинном, открытом со всех сторон, лифте в сумраке гулкого подъезда.
  - Нет, - говорит она решительно, - без чая я вас не отпущу.
  
  А за замызганными окнами подъезда по Лесной катится первый, по-настоящему весенний солнечный день.
  И торопиться мне совершенно некуда.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604070296
  
  ____________________________________________________
  Пластмассовый рудимент
  Марко
  Ночью проснулся от криков сигнализации под окнами. Орет и орет себе - чья-то осипшая стерва.
  Это в нашей привычке, отечественной. Втиснуть свою полуразвалившуюся помойку под окна, да так, чтобы другим проезда не было. А потом наслаждаться всю ночь севшим аккумулятором.
  Но заснуть не дает. Несмотря на усталость - перебила сон напрочь.
  
  Ладно, коли, уж так складывается ночь - лежу, листаю телеканалы.
  Чушь, реклама, и подцензурная эротика. То ли трахаются, то ли цензоров ублажают. Дышат, дышат, будто во время гонок с препятствиями - да и только.
  Наверное - кому-нибудь и так нравится. Цензорам. Фантазии раскочегаривает - за неимением предмета обожания поблизости.
  А мне - лично - нет, не раскочегаривает. Практик, в общем-то. Фантазия, очевидно, недоразвита. Не дотягивает она до телевизионных сексуальных пиршеств.
  
  От подушки - аромат хорошего шампуня. Красивые у нее волосы... шелковые.Но мало ли на свете других красивых волос?
  С другой стороны, можно было бы и без этого обойтись сегодня. Запросто. Без особых сожалений.
  
  Хотя, в целом, не плохо провели вечер. С пользой. Пообщались, что-то - за жизнь, что-то за любовь. И любовью позанимались.
  Ну, может быть, не лучший вариант, вяловатый. Слегка - через силу.
  Однако - лучше, чем ничего.
  В общем, что-то я сам себя не пойму. Сам себе сильно противоречу. Как барышня, честное слово.
  
  А она, оказывается, замуж собралась. По второму заходу.
  Тридцать два - самое оно. Для второго захода.
  Ребенку мужчина в доме нужен. Да и чем-нибудь подпереться тоже - пора. Одиноко, говорит. Ночью просыпаешься, говорит - ничего теплого рядом. Только вторая подушка - несмятая. Холодная.
  И завтрак приготовить - некому. Ребенок - тот не в счет. Ему сам бог велел завтраки готовить и носик вытирать.
  
  - Может быть, ты еще и ботинки мужские чистить любишь? Я могу это устроить - вон у меня в ящике - сколько пар не обласканных..., - шучу не очень удачно.
  
  На самом деле, даже рубашки по утру люблю сам себе гладить. Привычка - вторая натура, видимо, тут уже вряд ли что-нибудь исправить можно будет. Да и ни к чему исправлять-то уже. И некому.
  
  - Тебе этого не понять, - отвечает. - У тебя настоящего сердца нет. Рудимент какой-то... Пластмассовый...
  
  Возможно, и так. Хотя, насчет пластмассового... Это она - чтобы меня уколоть.
  Уколола. Правда, не сильно, по касательной. Не смертельны эти уколы. Броня отличная, нервы хорошие. Да и эмоции в карман спрятаны.
  Кому они интересны, в общем-то, - эти мои эмоции? Кроме меня самого, любимого?
  
  - Если пластмассовый, чего ж ты себе живой рудимент не найдешь? Или новый - не очень подходит?
  - А я рудиментами не увлекаюсь, - говорит. - Это не по моей части.
  - Тем не менее - ты здесь. А не у своего нового суженного.
  - Вот это-то и обидно, - отвечает.- Очень, даже, обидно.
  
  Так вот - слово за слово...
  Но, в общем-то, я ведь не сам напросился на рандеву.Чего тут обижаться?
  Я вообще терпеть не могу - навязывать свое общество. Хуже нет - кому-то надоедать.
  
  - Давай, - говорю, - я тебя домой отвезу. - Дочка с бабушкой, наверное, заждались, куда это наша мама делась?
  - Отвезешь, конечно. Как договаривались. Только попозже, часика через два... Или ты уже и для этого не пригоден?
  - Если у тебя такие сомнения - что же ты, милая, своего будущего благодетеля использовать не хочешь? По прямому назначению?
  - А муж - вовсе не для этого. Тем более, второй. Я на него и не рассчитываю очень-то... В этом плане... Он у меня - романтик. Вздохи. Подарки. Благодать! Катюшка ему нравится. Все здорово,... но как-то попробовали - что-то не идет... Чего-то, явно, не хватает.
  - Ну, да, не все же сразу... и вместе... В одном флаконе. Притретесь. А не умеет - научишь! Ты ж умелая девушка...
  - У тебя характер портится. К старости, видимо. Я пошла в ванную.
  
  Да, неплохо вечер провели.
  Единственное неудобство - пришлось ее домой доставлять. Тяжеловато после довольно полнометражных занятий любовью за руль садиться. Ногам не очень-то ходить нравится, тем более - педали нажимать.
  Но любовь требует жертв. А подружка предпочитает только в своей постельке спать девичьей, дома. Теперь уже предпочитала - думаю.
  
  Уважаю - я и сам такой. В чужой кровати - сон и у меня почему-то не идет. Уехать - обидишь. Еще раз любовью заняться - лень, перебор. Поговорить - так о чем с сонным человеком разговаривать?
  Так и мучаешься, спать кому-то мешаешь - своими ворочаниями.
  
  - Ты только не усни за рулем. Пожалуйста. Меня все-таки дома ждут. Хочешь, я петь буду?
  - А вот этого - не надо! От твоего ангельского голоса я вообще тут же сморюсь.
  - По-моему, ты давным-давно сморился. Так теперь хоть проснись.
  
  Опять мимо.
  
  А странный взгляд на жизнь - муж не для занятий любовью. Очень прагматичный, пожалуй. Чересчур, даже, я бы сказал, прагматичный. Возможно, она сама что-то в постели с ним не так делает - он и не откликается. Так, как бы ей хотелось. Или - не очень хочет делать.
  
  - Я больше тебя эксплуатировать так не буду. Захочешь - сам позвонишь.
  - Не думаю, что это твоему суженному очень понравится. Да и мне как-то не с руки.
  - Я уже почувствовала. Сегодня.
  - Значит, само собой все и разрешилось. Извини, если что не так было. Могла бы и раньше сказать. Там еще, в постели.
  - Давай, ты будешь на дорогу смотреть, ладно?
  
  Читал тут какую-то чушь на днях. Серьезные ученые много лет исследовали, исследовали, и пришли к выводу, люди напрасно боятся одиночества. Оно, оказывается, очень даже полезная штука. Лечит и укрепляет. Нужно было столько денег и времени потратить, чтобы к таким простым выводам придти...
  Конечно лечит. Конечно - укрепляет. Сон - вообще укрепляющая штука.
  Если бы ни эта дурацкая сигнализация под окнами, дрых бы себе уже давно без задних ног. Со своим пластмассовым рудиментом.
  Так вот, нет же, на тебе. Орет, как оглашенная.
  Хоть прямо взять, да с лоджии чего-нибудь кинуть - тяжелым. Впрочем, не поможет, одной вмятиной больше, одной меньше - этому уроду все пофигу. Машина-то давно на свалке должна бы быть.
  Один приятель интересный способ мести посоветовал. Если холодно, размочить хлеб, и этот мякиш прилепить посредине крыши автомобиля. И на капоте тоже. Мякиш быстро замерзнет, а ворон кругом на помойках - полным-полно.
  Быстро они это расчухают, всю крышу и капот раздолбают своими стальными клювами.
  
  Но сейчас уже тепло. Не замерзнет, пожалуй, даже.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604040194
  _____________________________________________
  Негромкое московское танго
  Марко
  - Да и хрен бы с ней, - говорит мне мой хороший приятель. - Сбежала - лечи подобное подобным. Или - бесподобным... - и смеется. - Как древние говорили, не помню кто. И не дергайся особенно. Либо само наладится, либо вообще - не стоит на эту тему и думать. Разве мало вокруг тем, о которых стоит думать? Вот, например..., - и он показывает глазами на целый выводок из тем - сидящих за соседним столиком.- Что ты дергаешься...
  ***
  В общем, а я и не собираюсь дергаться особенно. И не собирался. Вокруг - действительно достаточно подручных лекарств. Чем можно дезинфицировать душевные царапины и синяки.
  И действительно, за соседним столиком сидят аж четыре штучки, на любой вкус. Любая из них годиться, чтобы о них подумать. Приглядеться, подумать, и заняться ими - поактивнее.
  - Видишь, стреляют... Пора и нам ответный огонь открывать. Чтобы - не застаивались. В стоиле... - И приятель поднимается из-за столика.
  Ну что же, лечиться - так лечиться. Коли, доктор прописал.
  ***
  Лечусь тем же поздним вечером. Лечусь, как прописано, - подобным, точнее - бесподобным. Пьем кофе - у меня с одной из девушек. Из кафе. Где мы сидели с приятелем и обсуждали деловые вопросы. А, попутно, и его приватную жизнь.
  А потом, он уехал с одной из них - за какими-то семенами из его зимнего сада, которыми одна барышня очень заинтересовалась. У приятеля - никогда никакого зимнего сада не было и в помине - насколько мне известно. И куда же это они, хотелось бы узнать, направились? Думаю - на его съемную квартиру, без мебели - кровать, телевизор и чайник электрический. Чайник - в разговоре был предметом его особой гордости. Правда, посуды нет. Да и чай вряд ли найдется. Вместо семян из зимнего сада. Но это уже такие мелочи, такие мелочи...
  Главное - что электрический чайник наличествует.
  ***
  Эта, снятая на днях квартира, у приятеля в его программе максимум уже несколько раз в разговоре фигурировала. В качестве альтернативы угнетающей его обыденной жизни. В которой - непутевая дочь, и жена, которая эту дочь терпеть не может. Впрочем, ее тоже можно понять. Жену его.
  Милейшая дама. Как только она с моим приятелем уживается? Особенно в периоды, когда он не совсем в адекватном к окружающей его действительности состоянии находится? Я - и то несколько напрягаюсь в его обществе. Хотя не вижу его каждый вечер и всю ночь. Да еще и утром - в придачу.
  А она - видит.
  ***
  И я уехал - с другой барышней, Дашей. В кино. На последний сеанс, на комедию.
  Последний сеанс был в десять. А мы, естественно, подъехали к половине одиннадцатого вечера. Как и было задумано.
  Делать нечего, поехали ко мне пить кофе. Не по улице же шляться.
  Кофе, почему-то, решили выпить прямо в постели. Без сахара. Не заваривая. И без кофейных чашечек. Опять - моя инициатива.
  А тоже ничего - крепко получается. И от разных дергающих мыслей отвлекает. Или,почти - отвлекает.
  Мало этого, что-то мне моя свинтившая вчера подруга даже и не вспоминается особенно. Хотя, сначала, после того, как сказала, - что больше меня видеть не хочет - не по себе немного стало. Пустовато как-то. Неуютно, что ли?
  Сказала на прощание - староват я для нее. Говорит, поинтереснее варианты есть. И жениться на ней я явно не собираюсь. А ей бы хотелось. Но - на нет, и суда нет. Могу в одиночестве погибать. Среди простых мужских радостей со шлюхами и разрухи в доме. А с нее - хватит. Ее другие берега ждут.
  ***
  Вот я и погибаю. Среди простых мужских радостей. Как ты и заказывала, деточка.
  И чего я так поначалу огорчился? Чего это закручинился и раскурился? Ну, действительно - не жениться же на ней? Нрав у нее - хороший, вроде. Но вот мелочи, мелочи - достают порой. Да так, что хоть без оглядки беги. Так что, даже и слава богу, что сама сбежала.
  И потом - как волка не корми - он все в лес глядит. Женская натура, видимо, такая. Либо все, либо ничего. А посредине - не получается.
  Ну и пусть себе к другим берегам плывет. В темпе танго. Которое звучит в ночи негромко из приемника. Негромко и очень к месту. Пока мы с Дашей дышим тяжело и удовлетворенно.
  Свои натуры проявляем.
  ***
  А, в целом - так нравилась мне очень, подруга моя прошлая.
  Привязался здорово. Разоткровенничался. Слишком, видимо, границы открыл. А этого с женщинами никогда делать не стоит. Любое, сказанное слово, может быть в итоге обращено против вас.
  Я ведь ей тоже сказал - катись, вокруг получше есть. Как в воду глядел в сегодняшнюю ночь...
  Но урок - совершенно очевидно - нельзя так сближаться с женщинами. Что бы потом так не по себе не было. особенно - в первый момент неприятного открытия. Нельзя, чтобы человек так тебе нравился. Лишнее это - совершенно!
  
  Или только мне казалось - что нравится? Наверное - второе, казалось только. Если все так сейчас легко далее течет и разливается.
  ***
  А мы даже хотели прихватить с собой и двух оставшихся барышень из кафе.
  Но - у одной что-то там дома было не в порядке. С мужем, кажется. Проблемы какие-то. Не любит, оказывается, когда жена домой поздно приходит. Даже как-то странно... Разве такие мужья еще встречаются? Не все - повымерли еще?
  Оказывается, нет - не все. Ну, да ладно, пусть себе живут на здоровье. Пасут свое стадо.
  Стадо, думаю. такими методами вряд ли упасти можно: не позже девяти чтобы дома! Стаду это надоесть может. Свобода личности - самое важное, что есть у человека. Все можно отнять - а вот этого отнимать не стоит. Этого не прощают.
  
  Не позже девяти? Ладно, не позже девяти... Мы и до девяти - все, что надо успеть можем. И в ладошку усмехаться будем потом. Над пастырем - дураком ревнивым.
  'Декамерон'-то ведь не зря уже давным-давно написан. Не на пустом месте - просто из фантазий мастера Бокаччио. С натуры списывал, маэстро, с натуры.
  ***
  Другая барышня вообще - несколько нерешительной оказалась. И в кино ей хотелось, и за семенами. Сразу в два места. И туда интересно, и сюда - заманчиво. Куда поехать? Что выбрать? Так и не решила - куда больше тянет. Потом, как выяснилось - домой, к маме с папой тянет.
  Если тянет - тянись. К маме с папой. Так что, обе оставшиеся сами по себе разбежались.
  ***
  Когда в кафе обсуждали его приватную жизнь, приятель изложил свою программу максимум, подведя итоги выполнения программы минимум.
  Итоги выполненного в жизни - прямо, скажем, были удивительные, не очень радостные. По нему внешне судя - никогда не скажешь. Успешный человек. А вот - на тебе... Вот уж - где, по-моему, дергаться можно...
  Не то, что мне - с моей убежавшей в лес, то есть, к другим берегам, волчицей.
  Все просто и не очень хорошо в его уже выполненной жизненной программе минимум: жена - есть. Вторая. Дети есть. Дочь от первого брака. Но...
  Дочь не очень путевой вышла, живет с наркоманом. И, кажется, сама периодически употребляет.
  Институт бросила, несмотря на деньги, заплаченные за обучение. И взятки преподавателям - чтобы сессии сдавала. И декану - чтобы не отчислили раньше, еще до очередной сессии. За полную неуспешность и дерзкий характер. И даже в Англию учиться не поехала - хоть и предлагали. Наркоман - дороже английских газонов.
  Появляется она на горизонте, как зыбкий неубедительный мираж - периодически. Когда деньги нужны.
  Если жить с наркоманом, по-моему, деньги будут нужны довольно часто. Чуть ли не каждый день будут нужны. И можно еще вполне залететь, и родить совершеннейшего дебила. А под кайфом залететь легче легкого, говорит мой приятель.
  Не знаю, не пробовал, но охотно этому верю.
  Ну - а дебилы выходят уже сами собой. По определению. В любой детский интернат заглянуть и на них полюбоваться можно... Эх, беда...
  Или - также легко заразиться какой-нибудь дрянью - вроде СПИДа. Или гепатита. Подозрительно напоминающего тот же иммунодефицит.
  Что на это скажешь? Все верно он говорит...
  ***
  С неделю после таких появлений юного, подпорченного жизнью, миража, приятель ходит сам не свой. Болеет. И дома - скандал. И жена - тоже в транс впадает. В довольно агрессивный транс. Хоть и приятная во всех отношениях дама. Но ситуация кого угодно достанет, даже и милейшего человека.
  Все у приятеля в такие дни из рук валится. Дела делать - он совершенно не годен. Вот и программа максимум - как-то ситуацию и разряжать. Тоже - с помощью подручных средств. Для этого он и квартиру снял. С некоторым финансовым, напряжением. Но - за спокойствие души никаких денег не жалко, думаю.
  По большому счету - это не выход. Квартиру, конечно, всегда не лишнее иметь запасную, если в семье живешь. Но вот ситуация от этого никак не разрядиться, а только еще ухудшиться может. Если вдруг его жена пронюхает об этом.
  - Я думаю, она уже давно пронюхала. Молчит - очень умная попалась. Куда ей деваться в случае чего? Некуда.
  ***
  В общем, я его понимаю, даже и не осуждаю за некоторую рассеянность, и не злюсь.
  В девятнадцать лет - это самое оно - подхватить такую дрянь, как синдром иммунодефицита, - размышляю я, размеренно и плавно занимаясь тем временем любовью с Дашей. Которой, судя по всему, процесс и приятен, и не надоедает - судя по ее одобрительному дыханию. Хотя мы занимаемся с ней любовью уже, как минимум, часа полтора.
  Конечно, медицина сейчас творит чудеса, - так говаривали в мое юное, советское время. Скоро, может быть, она, медицина, вообще, нанесет смертельный удар по вирусу.
  Правда, когда она нанесет этот удар, почему-то, не сообщают. Видимо, все же не так скоро, как хотелось бы. Надо потерпеть.
  А пока в арсенале медицинских чудес - удлинение срока жизни заболевшим беднягам. Но - стоит это удлинение жизни денег, и немалых. Не у каждого бедняги они есть. А сколько неудобств при этом возникает!.. И особенно - для окружающих. Просто, не сосчитать, не передать, словами не сформулировать... Чего об этом не скажешь - все мало будет.
  Поневоле задумаешься, что выбрать - если вдруг в такую ситуацию попадешь.
  Может быть, лучше - с балкона и за борт? С десятого этажа... Чтобы медицину не ждать - неторопливую. Особенно, когда об окружающих подумаешь - терпеливых.
  А терпеть им, этим окружающим, большие неудобства - лет пять-десять. Может быть даже больше - благодаря медицине, или, даже, вопреки ей. Пока любимое существо не загнется, наконец, - от обычной простуды. Или от чего-нибудь в этом же роде, от какой-нибудь ангины тривиальной...
  ***
  Или, правда, - с балкона, за борт? Или - голову в духовку? Или - веревку прикупить покрепче?...
  ***
  - Как тебе, ничего? - спрашивает Даша, тыльной стороной ладони вытирая нежные губки, и садясь на мое, разбитое некогда футболом, колено.
  - Очень даже..., - отвечаю я, и нежно глажу ее по коротким волнистым волосам. Даже в полутьме комнаты видно, как раскраснелись ее щеки, как блестят ее глаза.
  Хотя, через презерватив никаких особо непередаваемых ощущений от ее стараний губками, зубками и язычком я не испытываю. Чтобы так кончить через резину - тут надо еще с полчаса потрудиться.
  А мне не хочется Дашу напрягать так для первого раза - она, собственно, неплохая девочка. Очень меня обезболивает... Если бы еще и мысли, ни к месту лезущие, куда-нибудь заземляла...
  И давление в трубопроводе не падает - это уже хорошо. И разбитое колено, что ныло с утра из-за дождя, в общем, не очень-то болезненно реагирует на ее приятную горячую влажную тяжесть, которой она нежно трется по колену.
  Даже наоборот - вполне правильно колено реагирует - мурашки удовольствия бегут вверх по ноге.
  Сейчас мы наше давление в трубопроводах поддержим и упрочим. Доступными нам методами:
  - Ну-ка, ложись на спинку, - я сейчас тоже кое-что поисследую. На предмет сладких ощущений...
  - Только нежно... Я очень чувствительна... Не царапайся..., - Даша проводит рукой по моей щеке, по верхней губе, - нет, ничего, вроде, не очень в ночи шершавая. - Но все равно - понежнее... Умеешь?
  Эх, нравится мне эта грамотная юная поросль. Лет двадцать пять - двадцать семьей, а все уже понимает.
  - Умею. Можешь не сомневаться. Сейчас продемонстрирую.
  ***
  Может быть, медицине стоило бы подумать как раз не над удлинением, а над сокращением сроков жизни заразившихся бедолаг? - продолжаю я свои размышления, опускаясь к Дашины нежным глубинам. Над безболезненным, и даже радостным укорачиванием срока жизни?
  Впрочем, это явно негуманно. Попробуй такое вслух скажи - мизантропом прослывешь. Человеконенавистником. Или, что еще хуже - настоящим нацистом. Которые - за чистоту расы и особей очень ратовали, и практические шаги в этом направлении предпринимали. Правда, весьма неудачно закончившиеся - и для них. И для окружающих.
  Не хотелось бы. Определенно, не хотелось бы. Я лично - вообще большой гуманист. Кошечек, собачек, детишек - люблю, и даже очень. Правда, только - не у себя дома. А вот гостях - очень даже люблю.Жизнь без них какая-то пустынная выходит.
  А это, насчет сокращения сроков, так, - оно ж само по себе в воздухе не одно столетие крутится. Без всяких нацистов. Разве нужно его лишний раз озвучивать?
  Особенно - близким людям, вроде моего приятеля. Оно у них у самих в голове сидит. Только они тоже редко эту идею вслух высказывают. Тоже боятся, что их не правильно поймут.
  К счастью, кажется, пока таких проблем у его дочери нет. И, постучим по собственной голове, - и не будет!
  ***
  - Что-то не так, - спрашивает Даша, приподнимаясь на локтях.
  Я отрываюсь от нее:
  - Нет, это я так... Так вкусно, что за голову хотелось схватиться. Вот я и схватился...
  - Ах... Еще, пожалуйста!... Еще...
  ***
  Но что ему, моему приятелю, с дочерью делать-то?
  Пороть - бессмысленно. Денег не давать - тоже не лучший метод.
  Если денег не давать - воровать начнут со своим наркоманом напару, или сделаются мелкими распространителями. Их - с ее дорогим сожителем, которому тоже лет двадцать, - конечно, быстро поймают. Потому что ловят обычно мелких рыбешек. И - понятно, почему. Откупиться не могут.
  А продадут их свои же, такие же. В качестве мзды. Чтобы конкурентов на корню извести.
  
  И далее - тоже все понятно. Либо большие деньги, чтобы отпустили. Хоть - на какое-то время. Либо колония, где они уже станут дилерами настоящими - если выживут, конечно.
  А если и не поймают сразу - большой риск что свои же, мелкие, и заклюют. До смерти.
  И найдут их зарезанными в каком-нибудь вонючем, кошками и бомжами загаженном подъезде. Или - на помойке. В мусорных черных мешка. Какой-нибудь бомж и найдет - по радостному оживлению бездомных собак, кошек и деловитых крыс.
  Как девушку из утреннего телесюжета. Который, почему-то, вот запал в голову, и с утра все крутиться. Даже сейчас, пока я с Дашей занимаюсь любимым делом.
  Но я об этом сюжете приятелю рассказывать не стал. Зачем ему настроение опускать? И так - опущено, дальше, вроде, некуда.
  ***
  А Даша, в постели - вполне ничего. Вполне соответствует ожиданиям. И даже - несколько их превосходит. Как в известной рекламе. Несмотря на презервативы даже. Очень неожиданно - так вот, с ходу, попасть на такую замечательную девушку. Которая - однозначно лучше, чем ушедшая подруга. Точно - лучше!
  ***
  У меня проблемы всегда возникают, когда презервативы дома искать надо. То ли они есть, то ли нет. То ли - что? Не запасливый я какой-то.
  Ну, не бежать же в этот ответственный момент в аптеку или палатку. А с другими средствами - нет никакой твердой уверенности в завтрашнем дне. Впрочем, и с презервативами - тоже нет. Хотя. я думаю. все же ее больше, чем с другими средствами.
  Слава богу, нынешнее поколение, обычно, само тяжело вооружено бывает. В сумочке, помимо баллончика с нервнопаралитическим газом - хоть один презерватив - да наверняка есть. Правда - сомнительного качества, как правило. Черт его знает, держит эта резина - или нет? Кто и где ее сделал?
  И газ - если попробовать на ком-нибудь - тоже просто дезодорантом окажется. Глаза пощиплет - да и только.
  И - с одним презервативом далеко не уедешь, одни мучения. Очень уж они гнуться, презервативы. Пока раскочегаришься, нужно уже другой надевать. А его -нету. И что делать?
  Губками с язычком не каждая так, как Даша, сразу, с первого раза, потрудиться захочет.
  Но если не рисковать - нужно тогда просто правильный образ жизни вести. Аскетическо-проницательный. Вот здесь - можно, а здесь - не стоит. Нарвешься.
  Мне ведь тоже далеко не каждую барышню так запросто поцеловать захочется. Не к каждой - душа лежит. Не каждая, ведь, достаточно гигиенично себя ведет.
  А некоторые - просто доверия не вызывают.
  А некоторые - принципиально не бреются и даже, судя по всему, не слишком себя мытьем утруждают. К натуре, как говорится, поближе хотят быть.
  ***
  Наверное - и мужчины такие же существуют, возбуждаются от потных или небритых дам. И, слава богу. Нравится - да хоть залейся.Может быть им также и водка горячая нравится. Так - на здоровье.
  Только со своим уставом в чужой монастырь не ходи. Могут попросить. Вежливо. Или даже - не очень вежливо. На порог поставить могут - вот бог, а вот порог. И напрасно - обиды, упреки. Постель - дело тонкое.
  Если, конечно, обе стороны это понимают.
  ***
  Но с Дашей все в порядке. С точки зрения гигиены. Губки - нежнейшие, сладкие, горячие и влажные, с легким цветочным ароматом. Правильно мое колено отзывалось. Безошибочно. И я чувствую, как ее бедро, прикасающееся к моей щеке, начинает дрожать.
  ***
  Вообще, это классный способ - зализывать душевные раны. Ну, сбежала от меня моя пассия - да и хрен бы с ней, как сказал уже мой приятель. Когда вокруг такие девушки водятся - пусть бежит, куда хочет. На все четыре стороны. Обратно тут не принимают. И по субботам - не подают.
  ***
  Я чувствую. Как Даша кончает, и еще раз кончает - буквально через минуту. Пора завершать это замечательный процесс. Кажется, уже в районе четырех утра... Хорошо хоть, что завтра - суббота.
  Я поворачиваю ее, разгоряченную, очаровательной попкой к себе и вхожу со всей, оставшейся во мне энергией.
  - А он уцелел? - только и спрашивает она прерывающимся голосом.
  - Думаю, да. Если это так важно...
  - Конечно, важно... Мы ведь так мало знаем друг друга...
  
  И под звуки негромкого танго, льющегося из приемника, ночь отступает.
  
  А уже подступает ранее-ранее московское субботнее утро.
  
  Џ Copyright: Марко, 2006
  Свидетельство о публикации ?2604010219
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"