Marco (Марко Хена) : другие произведения.

Беспризорные прогулки. Швабры и джентльмены

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Марк Хена
  Сквозь потеки налипшей за лето пыли открывается вид на буйно пожелтевшие, облетающие кроны деревьев бульвара. На редких в этот обеденный час прохожих на нем. На мокрые машины, нервно толпящиеся у перекрестка...
  Стою на ватных - после внезапных занятий любовью ногах, смотрю на бульвар, и не знаю, что дальше будет...
  
  ***
  Еще с утра ощущался вкус грядущих днем неприятностей.
  
  И, в общем, они начались сразу, как только я приехал на работу и увидел при входе некролог.
  Симпатичная девушка, лет тридцать, улыбчивая, в легком летнем платье. Совсем свежий, отпускной, очевидно, снимок.
  И в черной рамке...
  
  Я знал ее только в лицо, и здоровался с ней, не имея понятия даже, как ее зовут.
  
  А в пятницу, вечером, возвращаясь работы на своей десятке, она въехала в металлическую дробилку крушения - сразу из шести машин. На нерегулируемом перекрестке в районе Очакова.
  
  Кто-то куда-то несся, кто-то куда-то неправильно поворачивал, кто-то кого-то не пропустил...
  Какое теперь это имеет значение для нее, кто, кого и куда не пропустил? Ровным счетом - уже никакого.
  ***
  Стою на ватных ногах на лестнице у окна, курю, и, глядя на хищные машины, толпящиеся внизу, вдруг понимаю, что эта моя - кем-то на голову обиженная родина - быстро и напрочь развращает людей. Всех. Поголовно.
  
  Увидав с утра некролог, поймал себя на том, что уже давно езжу по городу непристегнутым.
  А с какой такой радости - вдруг? Из-за того, что все вокруг тебя несутся без ремней безопасности, и всем наплевать, пристегнут ты, или нет?
  Стадный инстинкт?
  
  А - если копнуть чуть глубже, - может быть, потому, что здесь чья-то отдельная жизнь особого значении и не имеет? Как не имела никогда, так и не имеет?
  ***
  Раньше, еще не так давно, у меня прямо хватательный инстинкт развит был. Только за руль садишься - и сразу за ремень хватаешься.
  Очевидно, штрафом в несколько сотен евро, - не меньше, воспитанный. Если тебя дорожный полицейский останавливает.
  
  Полицейские в дискуссию по данному вопросу даже вступить с собой не дают. Молча и серьезно со штрафной квитанции разговоры начинают.
  Что удивительно - едешь по дороге, и ни одного полицейского не видно, как головой не крути.
  
  Но только что-нибудь нарушить соберешься, посмотришь в боковое зеркало - вон он, мотоцикл, обвешанный багажниками, мощный, как танк, - за тобой неспеша и беззаботно идет. Готовый моментально вдруг наддать ходу, включить сирену, и засверкать, как рождественская елка...
  
  Но это все - за границей горячо любимой отчизны, откуда я не так уж давно и вернулся, после трехлетнего отсутствия.
  ***
  И обнаружил, что тут у нас, оказывается - одни фаталисты собрались. Ремни, не ремни, однова! - кому суждено быть повешенным, тот не утонет. И даже в сплющенной консервной банке разбитого автомобиля выживет.
  Или - не выживет?
  Да чего там! Что на роду написано - то и будет.
  
  А дома вечером в пятницу ее не дождались маленький ребенок, и мать - одинокая пенсионерка...
  
  Такие вот мысли текут.
  ***
  А всего десять минут назад мы с Алиной, помощницей нашего большого босса, одного из учредителей, занимались любовью. Как школьники, сбежавшие с уроков, и уединившиеся в каптерке уборщицы. Среди полок с резкими химическими запахами моющих и чистящих средств, среди ведер, накрытых сохнущими тряпками, среди швабр и щеток, расставленных у стены - точно автоматы в оружейной комнате.
  
  И вот теперь стою, прихожу в себя, и смотрю сквозь окно, и чувствую, как мое тело от пережитого напряжения все еще немного ватное. И руки не отошли от напряжения. И ноги как-то не очень твердо стоят.
  ***
  Заниматься любовью на весу - довольно тяжелое околоспортивное мероприятие. Особенно, если ты не атлет, а на весу надо поддерживать, методично поднимая и опуская, килограммов шестьдесят живого и разгоряченного веса.
  
  Правда, тебе даже помогают немного, крепко обхватив гладкими ногами твою талию, и сдерживая стоны радости.
  Однако моментами эти ноги сжимаются так, что не хватает воздуха, и перехватывает дыхание. Может быть, она занималась в детстве балетом?
  
  В кино это выглядит легко и просто. И даже страстно.
  На практике - это совсем не так легко, как хотелось бы.
  Хорошо еще, что почему-то нет проблем с потенцией, что было бы понятно, учитывая сложившиеся сегодня обстоятельства. И эта своенравная женщина тебя достаточно возбуждает, чтобы не пускать в голову посторонние мысли: а не начнет ли сейчас вот сюда ломиться уборщица?
  И отгонять совестливое чувство - все на похороны поехали, а ты тут... в каптерке... с секретаршей.
  
  Напоследок она, увидав, что я весь в мыле, но так и не кончил, встает передо мной на колени, и заставляет меня таки завершить этот наш раунд, начавшийся с большой ссоры, - глубоко и быстро затягиваясь мной, смакуя меня до самого конца, и долго не выпуская из горячего влажного плена своего маленького рта.
  
  - Аперитив перед обедом, - говорит она, вытирая тыльной стороной ладони ярко красные - даже в полутьме каптерки - губы, и поднимая с пола ажурные шатанишки-трусики.
  
  Я отмечаю про себя, что колготки она предусмотрительно сняла заранее, в туалете. Потому что, когда мы попали в эту комнатушку, мне не пришлось их с нее стаскивать, и я не заметил, чтобы и она их снимала.
  
  Надевая трусики, стоя на одной ноге и ловя равновесие, Алина опирается о стенку, и цепляет швабру. И все щетки едут вдруг по стенке, и грохаются одна на одну - с пугающим шумом.
  - Страшно? - спрашивает она.
  - Нет, - говорю я. - Не очень. - И берусь за щеколду двери. - Неловко как-то все это.
  - Плюнь на сантименты. Подожди-ка секунду, - говорит она, и оглаживает немного смятое на бедрах платье. - А вот теперь можешь открывать. Выходи первым, пожалуйста. Как джентльмен. В общем и целом - четыре с минусом. С учетом всех обстоятельств.
  Выхожу первым, и мы расходимся, как подпольщики с явки.
  
  Она идет налево, в секретариат большого босса, а я направо - к туалетам и курилке на лестнице.
  В конце коридора я оглядываюсь - у каптерки стоит ни весть, откуда взявшаяся уборщица и, выпучив глаза, смотрит мне вслед.
  Очень вовремя. Ну, очень.
  ***
  Да... А вкус неприятностей действительно чувствуется еще с утра.
  Мой маленький непосредственный шеф уже с утра глядел на меня волком. Угрюмым, тамбовским.
  Хотя - разве бывают волки веселыми?
  Особенно, тамбовские?
  
  - Ваша самоирония - не очень тут уместна, - говорит он. Он явно недоволен цифрами. - Совершенно сегодня неуместна - ваша самоирония. Не по делу она. Нам не до шуток! Тем более, в такой печальный день.
  
  Самоирония - обезоруживает умных. И - льстит дуракам. Прием такой. Моего шефа нельзя охарактеризовать - ни как очень умного, ни как большого дурака. Поэтому - мой прием потрачен даром.
  
  - Кроме того, я тебе сколько раз говорил - проверяй материалы, которые сдаешь, с помощью вордовского редактора, переходит он на 'ты'.
  
  Как будто у него самого в компе этого редактора нет. Мог бы тоже немного потрудиться.
  
  - И во время приезжай. Хоть такую-то малость - можно сделать? За такие-то деньги.
  - За какие - 'такие-то'? Место для офиса надо было выбирать получше. Я каждое утро подъехать близко не могу. И встать не могу. И во двор не пускают.
  
  - Ну вот еще, тебя во двор пускать... Грейд у тебя не тот. А если будешь приезжать раньше - всегда найдешь место для парковки. Я же - нахожу. Зато и налоговая к нам тоже подъехать не может. И это хорошо.
  
  Хоть грейд у него значительно выше моего, а его тоже во двор на VIP-стоянку не пускают, думаю я злорадно.
  ***
  У нас затеяли оптимизацию управления. Попросту, сокращение. Задача - сократить почти треть сотрудников, уменьшив накладные расходы. Но при том - увеличив продажи. Такой вот занятный план. Который заказали у консалтингового агентства.
  
  Тоже - очень умное решение. Появляется тот, на кого потом можно свалить всю вину за результаты.
  
  Или - на исполнителей плана. В их числе - и мой маленький шеф, и я.
  
  Приезжали сытые, вальяжные консультанты с ноутбуками. Исследовали бизнес-процессы. Чертили схемы и графики. Пили много-много кофе и чая, бесплатно обедали, и делали мозговые штурмы. Созывали рабочие группы.
  
  Жизнь кипела - и заниматься работой было просто некогда. И ни к чему. Зачем ей заниматься - когда великие умы заглядывают в наше будущее? И еще не очень понятно, как и что дальше? Возможно, оно, это будущее - совсем не такое светлое, как рисуется?
  
  И вот уже третий месяц этих претворений везде царят анархия и упадок. Кого-то уже выгнали. Кто-то откровенно не работает, и ждет увольнения. Кто-то делает вид, что работает. Размахивает руками. И втихомолку пишет резюме.
  ***
  Я тоже на всякий случай написал резюме. И повесил его в Интернете, в разделе - предложение рабочей силы.
  
  Висит уже с неделю, и хлеба не просит. Но что-то - никто и не пишет мне в ответ. Только спам в ответ приходит. И переписка с дамочками завязывается. Совершенно никчемная.
  
  И жаль, и неприятно.
  Лишнее доказательство - не котируюсь я особенно уже на рынке труда. Хотя, собственно, я и не очень-то рассчитываю на быструю реакцию рынка. И вообще - не очень-то рассчитываю на реакцию. Любую.
  Надо все-таки хоть иногда смотреть правде в глаза.
  
  Поскольку в жизни я отвечаю только сам за себя - я уже готов спокойно пересесть из моего не очень удобного кресла на более удобное сидение автомобиля. И заняться любимым делом - извозом.
  Несколько раз в жизни уже были такие периоды - когда я крутил руль - и в московских, и в немосковских пробках.
  
  Честное слово - я чувствовал себя отлично. Именно - в своей тарелке. Где-то, наверное, ошибся в выборе профессии. Если не летчиком - так хотя бы таксистом надо было становиться.
  Поэтому - такая перспектива меня не слишком пугает. Привычный.
  
  ***
  - Так что же мы будем делать? - говорит шеф. Плохо с такими цифрами идти на ковер... - и смотрит вверх, в потолок. Где, в кабинете выше на этаж, приблизительно, раз в неделю, появляются учредители. Они же и хозяева. Иногда по очереди. Иногда - все разом. Оба два. Приезжают, контролируют бизнес. Подписывают важные документы. Собирают совещания начальников отделов. А потом исчезают, оставляя запахи хорошего дорогого парфума.
  
  Разговоры там происходят всегда в очень однообразно-спокойных, даже, сказал бы - дружеских тонах. Только вот последствия этих разговоров бывают разнообразными. И чаще всего - неприятными.
  
  А бизнес с началом оптимизации идти перестал - определенно. По моим цифрам выходит - расходы те же, и даже увеличились, а продажи падают. Как самолет, проваливающийся в воздушную яму - даже дух немного захватывает.
  
  Я не бухгалтер, просто управляющий сбытовой сетью, менеджер. Но и без специального бухгалтерского образования понятно - когда начинают поджаривать живую и неощипанную курицу, палеными перьями пахнет крайне неприятно. Кудахтанья - много.
  А яиц ждать уже не приходится.
  
  Авторам идеи оптимизации - самим учредителям - все это вряд ли может понравиться. Обижают любимое дитя! Поэтому - шеф и нервничает. Зацепить могут и его, шефа. Гонца с плохой вестью некогда казнили. Не отходя, как говорится, от кассы.
  ***
  А у него, ведь, - жена, дети. И любовница - юная наглая особа. Которую интересует, конечно же, не этот сухой, и какой-то всегда ужасно пресный господин. А нечто - более материальное. Иначе бы она не строила глазки окружающим - в том числе и мне.
  
  Она иногда заваливается сюда посредине рабочего дня. В открытую, никого не стесняясь, не спрашивая разрешений. В новой шубке и сапожках выше колен, сверкая лакированными стройными ножками - и мимо обалдевшей от такой фамильярности секретарши маленького шефа Любы.
  Заваливается прямо в кабинет.
  Вся контора от души развлекается в такие моменты.
  ***
  У нее свои - и вполне явно написанные на белом фарфоровом личике, интересы. Удивительно - как мужская слепота может достигать таких размеров?
  
  Шеф просит свою секретаршу с полчасика его не беспокоить. Никакого доступа, никаких звонков. Похоже на то, что стремительная любовь у них происходит прямо на рабочем столе. Там, где у него стоит фото жены с детьми. Интересно - в такие моменты он кладет это фото вниз лицом? Или нет?
  
  Мне как-то даже трудно представить себе, как он занимается сексом. Настолько он, с моей точки зрения, выглядит не сексуально. Он смахивает на какую-то складывающуюся не к месту и не вовремя марионетку. Шарниры как-то не очень синхронно работают. Секс, судя по всему, происходит судорожный. Отрывистый. Будто маньяк дорвался до малолетки.
  
  А, собственно, кроме стола, больше тут и негде заняться подобным отдыхом. Если только в кресле - оральным сексом. Хотя, думаю, это у них на сладкое. Когда уж очень он ей угодит с каким-нибудь подарком.
  
  В такие минуты - если заглянуть в приемную - можно вполне пораниться о совершенно бешеные глаза секретарши Любы.
  
  У нее, очевидно, свои взгляды на вопрос о привязанностях шефа. Она досталась ему по наследству, от предыдущего руководителя, и кажется, из-за этого он несколько брезглив - приближать ее к себе. Согласно местным обычаям. И, в то же время - всё руки у него не доходят ее заменить. На кого-нибудь более свежего.
  А я бы - заменил. На второй же день бы - и заменил.
  Зачем тащить в новую жизнь старые хвосты?
  ***
  От своей пассии шеф просто тащится. Разница лет в двадцать - дает о себе знать. Могу даже предположить, он ведет с ней постельные разговоры о том, что вот еще чуть-чуть, и бросит он все к чертовой матери. Надоевшую до полусмерти жену, весь этот налаженный и заевший его быт, и уйдет к ней. Начинать новую жизнь.
  А она, лаская его при этом - криво усмехается в темноте. Пока ее лица не видно.
  
  Думаю, она была бы не очень рада такому повороту событий. Но пусть - тешится. Главное - чтобы исправно платил по счетам.
  
  Еще у шефа - приличная квартира в неплохом месте - в Сокольниках, у самого парка.
  И еще одна, маленькая, однокомнатная, где-то в Дегунино, съемная. Чтобы было, куда возить эту особу. Которая - явно пилит его за это Дегунино. Мог бы снять что-нибудь и в Центре. Не бедный же, в конце концов. Ездит же, хоть и на подержанном, но еще вполне приличном 'лексусе'.
  
  И вообще, что это за идея - ей "матиз" подарить? Все равно - что "запорожец", только корейский. Или - узбекский.
  Клянчит у него, по слухам, хотя бы "пежо" какой, завалящий...
  
  Да... всех разом, всю эту капеллу - жену, детей, любовницу, квартиры и машины - не прокормишь. Если вдруг выгонят.
  
  Я смотрю на него - и у меня в голове витает образ болида, входящего из мирного спокойного космоса сытого бизнеса в бурлящую атмосферу неопределенностей и сплошных проблем. Небесный огонь, искры, брызги, сизый дым... А в итоге - удар о землю, и бесславный взрыв.
  
  Есть у меня такое ощущение, что он доживает здесь свои последние дни. Такое ведь может произойти... Вполне может. Если сегодня учредители будут не в настроении. Оба. Или, хотя бы, один. Иностранный. Более главный.
  Но если выгонят его - выгонят и меня.
  ***
  - У меня нет идей, - говорю я. - Цифры отражают объективную реальность.
  - Вы что, тоже - за борт собрались - с таким отчетом? О вас же пока речи не идет. Такой пессимизм...
  
  Я думаю, это лишнее - то, что он сейчас говорит. Тут не ты, обычно, собираешься. Тебя собирают. И отправляют. И ничего не говорят при этом - до последнего момента.
  
  - Мне кажется, вы просто не очень правильно понимаете смысл нашей оптимизации бизнеса... Она направлена на повышение эффективности... - его прерывает зуммер громкоговорящей связи, и вклинивается Люба из предбанника:
  - Автобус на кладбище ехать - прибыл. Нужно счет подписать. И деньги водителю... И венки привезли...
  - Ах, черт, как не к месту эти похороны сегодня..., - говорит шеф и лезет в шкаф, где у него стоит сейф.
  
  Слишком пафоса много в его словах, перебор, пожалуй. От страха - что ли?
  Уже в ход пошла и 'наша оптимизация'.
  Но на презентации наверху - это, по-моему, не пройдет. Наша-то, наша. Но не ваша...
  
  - Возможно, - говорю я, - вы и правы. И цифры не очень-то... Однако - не знаю, что тут можно подправить? Вы - руководитель. Вам и презентацию делать. Преподносить все - как надо. Успехи оптимизации...
  
  Он открывает рот, но теперь звонит его мобильник. Он смотрит на определившийся номер, и показывает мне жестами - выйди, выйди, пожалуйста. Разговор - не для твоих ушей.
  ***
  Я выхожу в приемную, и закрываю дверь. Вижу двор, куда за шлагбаум простым смертным с маленьким грейдом - вроде моего, - доступа нет.
  В пустой VIP проем, огороженный оранжевыми фишками, обогнув похоронный автобус, медленно втягивается лимузин одного из учредителей. Главного. Ну вот, беда и приехала. Не она ли звонит из машины шефу?
  
  - Ну и как - спрашивает меня секретарша Люба. - Хорошие новости?
  Я пожимаю плечами. Какие могут быть хорошие новости в такую дождливую погоду?
  Но чтобы подразнить ее - говорю:
  - Я забыл - я вас еще не спрашивал? Что вы сегодня делаете вечером, Люба?
  - Не смешно, говорит она. Совсем не смешно. Я занята. И сегодня вечером, и завтра тоже. И так - до конца недели... Просто занята. Ничего личного - как вы понимаете...
  - И это хорошо, - говорю я. - Когда нет ничего личного... Мы ж пока еще на работе...
  ***
  Он выскакивает из кабинета:
  - Очень хорошо, что не ушел. Ну-ка, зайди обратно! - опять переходя на 'ты'.
  
  Иду за ним следом, - и захожу. Он плотно прикрывает за мной дверь.
  
  - Скажи мне - начинает он без предисловий, - что у тебя с помощницей босса? С этой... С Алиной? И давно ли?
  - Что - давно ли? Ничего, - говорю, - серьезного. Абсолютно ничего. И несерьезного - тоже.
  - А почему она всем рассказывает, что ты на вечеринке к ней, по пьяни, опять приставал?
  - Я ж не пьющий - это все знают. И думают, почему-то, что я из ФСБ.
  - Я тоже так думаю. Иначе тебя давно бы уже выгнали.
  - Что же еще обо мне думают?
  - А еще думают, что у нее ребенок будет. Твой, кстати.
  - И давно думают? - спрашиваю. - Вечеринка-то была в среду. Как-то очень скоро все выходит. Когда рожать будем? Сегодня? Так сегодня похороны, неудобно... Может, завтра? Или, все-таки, послезавтра? А потом - кажется, у нее все в порядке. С директором нашим.
  
  - Так вот ему и не нравится, что ты к ней не первый же раз подкатываешься. А девка она хорошая. Лошадка этакая....И ты у нас, кажется, - не женат. Хотя давно бы пора уже остепениться.
  
  - Слушайте, - говорю, - я, конечно, не ангел. И работник может быть не лучший. Но у меня все-таки принципы есть. Определенные. На работе не подкатываться - как вы выражаетесь. И остепеняться больше не собираюсь. И вообще - это все - мое личное дело. Мы ж не на парткоме, и вы не партсекретарь - правда?
  
  - Не правда. Я тебе по дружески советую - от нее отстать. Хоть ты, наверное, и из ФСБ, но директор тебе за нее - не простит. Дедушка он у нас совсем пожилой..... Может быть, это у него последнее увлечение. Поставь себя на его место.
  
  - Не приставал я к ней! Мы с Таней и Валей из бухгалтерии весь вечер в среду отрывались. И уехали вместе - я их подвозил по причине моей перманентной трезвости. Врет она все - эта ваша Алина.
  - Иди, я все сказал. Переделывай срочно отчет. Мы с боссом вернемся с похорон, и он захочет увидеть этот отчет. Иди-иди, дел много. Да, кстати, давай двести, на похороны.
  - А мне что, не надо на кладбище ехать?
  - Сдай деньги, и садись переделывать отчет.
  ***
  Я поднимаюсь этажом выше, захожу в секретариат учредителей.
  - Босс Джонс у себя?
  - Нет его пока. Звонил, поднимается снизу и зашел по дороге куда-то. Пописать, наверное. С пожилыми людьми это часто случается...
  - Скажи, зачем ты какие-то глупости рассказываешь? Разве я к тебе приставал? Да еще пьяный? Когда-нибудь вообще - приставал?
  - Нет. Но ты ж с этими, из бухгалтерии, все крутил. А мне обидно было.
  
  - Постой, Алина Владимировна. Постой. Я-то тут причем? С кем хочу, с тем и кручу. Как ты метко выражаешься. У нас, по-моему, с тобой никаких отношений, кроме рабочих, и нет.
  - А жаль, что нет. Но ты ж на меня все время так смотришь, так смотришь.... Что я, дура, что ли?
  - Да мало ли, на кого я и как смотрю! Я вот смотрю на тебя сейчас - у тебя помада смазалась.
  Алина берет зеркальце:
  - Врешь ты все. Ничего не смазалось.
  - А про ребенка - это что за новости? Кроме того, у тебя твой босс вполне еще способен за себя постоять. Или я не прав?
  - Да ну, старый он козел. Английский. Ты все-таки, перестань с этими, из бухгалтерии. Мне это очень неприятно. И даже обидно. Ты такой сексуальный, как это тебя кому-то другому так просто отдать? Смотри, а то ребенка действительно придется родить....
  - Слушай, Алина, ты что - спятила совсем? На почве недотраха? А?....
  ***
  И тут дверь открывается, и вплывает босс, главный учредитель, собственной персоной:
  - Хэллоу, ладис! Энд - мистер Алэкс, хэллоу! Как хорошо, что вы уже зашел в мой огород, я вас собирался вызывать. Пройдите ко мне в апартмент. Алина, два кофе, пожалста. Please...
  ***
  - Слушайте, Алэкс, какой сегодня печальни день, а? Как это все грустно. Надо обязательно ездить по городу с водительем-профи.
  - Да сэр. Если на это есть деньги.
  - Тоже, правильно. У меня имеется две новости для вас - очень хороший, и просто замечательный.
  - No news - best news. Sir! - говорю я, не совсем понимая, надо ли уже сразу заявление писать садиться, или стоит еще чуть подождать, и узнать, чем вся эта история с Алиной закончится.
  
  - Тогда начинаем - с хороший. Мне нужен отчет о вашей деятельности в компании за последние полгода. Мистер э... Ну мистер... эээ... этот, твой начальник - вам говорил?
  - Да, говорил. Я уже все подготовил.
  - Сегодня. До трех пи эм. Мы вернемся с похорон, и я хочу это видеть. Я подозреваю, что вы много полезного принес фирме. И может быть, на основании этого отчета, я рассмотрю вопрос о твоем повышении по службе. У тебя есть хорошая заколка работать за границей of Russia, не так ли?
  - Закалка, - поправляю я его машинально. - Так ли, сэр, так ли.
  - Да, вот именно, закалка. Это - вторая новость. Очень замечательный, как думаю. И не называй меня - 'сэр'. Что-нибудь еще? Как мой русски?
  - Нет, sir, ничего больше! Ваш русский - нет слов передать...
  
  - Мы учим его вместе с Алина Владимировна. Она хороший профессор. По русски. Ожидаю отчет к трем пи эм. Не разочаруйте меня.... В противном случае придется ваш зарплат сократить и снизить коммишн. Он очень великий - ваш коммишн. И зарботный плат - тоже высокий. Бай энд вэллкам ту сри пи. эм. Алина, где мой кофе, пожалста? Или есть вопрос?
  - Нет, sir, вопрос нет.
  - Возьмите ваш кофе с собой, Алэкс. Чтобы не теряйт времени.
  
  ***
  - Будешь себя умно вести, все будет ok! - шепчет Алина мне вслед. - Вот только попробуй еще раз с этими. Бухгалтерскими щуками!... Я к тебе зайду - как они все на кладбище уедут. Продолжим разговор.
  ***
  Перед обедом она звонит:
  - Тебя тут вызывают, - говорит с каким-то странным смешком.
  - Кто бы это? - думаю я.
  А когда поднимаюсь на этаж выше - вижу, что Алина стоит в коридоре, возле уборщицкой комнатушки:
  - Ну вот, никого нет, а ты все не заходишь. Давай сюда заглянем. Поговорим серьезно.
  И открывает обычно запертую дверь каптерки:
  - Заходи, не смущайся. У меня все схвачено. Тут ничего даже, уютно. Да заходи, заходи, я ж не кусаюсь.
  И едва мы оказываемся в каптерке, прижимается ко мне, и я чувствую, как ее руки дергают за замочек молнии на брюках.
  - Что ты, как теленок, а? А чья-то смерть - возбуждает, заметил? Мы-то ведь с тобой - еще живы, правда? Так надо жить! Не тянуть!
  ***
  ...Сквозь потеки накопившейся на стеклах летней пыли, размазываемой дождем, открывается вид на буйно пожелтевшие, облетающие кроны деревьев бульвара. На редких в этот обеденный час прохожих на нем. На мокрые машины, нервно толпящиеся у перекрестка...
  
  Разгоревшаяся из желтых искр августа, и как-то совершенно внезапно превратившаяся в настоящий желто-красный пожар осень, наводит на разные размышления.
  
  Не скажу, что мысли эти какие-то очень невеселые или совсем уже унылые.
  Или наоборот - очень радостные и возвышенно-приятные.
  Никакие, на самом-то деле, это мысли. Безотносительные. Не портящие, но и не улучшающие настроение. Ни хорошие, ни плохие. Просто - мысли, и все.
  
  Думаю о погибшей девушке. О ремнях безопасности. О том, что вся наша жизнь - одна большая глупость. И что, видимо, моя карьера тут закончилась, так и не начавшись.
  А также о том, какие женщины, все-таки... Какие удивительные существа... И что у меня верно - не все дома.
  
  ***
  Алина играющей бедрами походкой идет мимо. Колготки уже на ней.
  Фамильярно легонько шлепает меня ниже спины:
  - Пойдем обедать. А то они сейчас уже вернуться. И будет не до этого. 'Сри пи. эм.' Я думаю, он тебя уволит. Особенно, после того, как я на тебя пожалуюсь. Что ты ко мне приставал и даже домогался. Старик этого не любит. И уборщица подтвердит... Да еще в такой день. Скорбный. Ну что, аппетит не пропал? Пойдем обедать, герой!
  
  Март-сентябрь 2006
  
  
  
  ? Copyright: Марк Хена, 2006
  Свидетельство о публикации ?2610120066 http://proza.ru/texts/2006/10/12-66.html
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"