Слуги Фемиды
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
СЛУГИ ФЕМИДЫ.
Часть 1. Перемены.
Морозным январским утром в жизни города Твердокаменска произошли большие перемены, но, как часто бывает, серьезность происходящего была оценена не сразу.
Ночью выпал свежий снег. Погода стояла безветренная. Неподвижные заснеженные березы были прекрасны, как на старинной гравюре. Сухой снег поскрипывал под валенками редких прохожих. Еще не совсем рассвело, и снег на дороге казался синеватым. От автобусной остановки в восемь утра из центра города в сторону райцентра отправился первый рейсовый автобус. Среди немногочисленных пассажиров в воротник теплой куртки прятал нос один из бывших городских судей товарищ Пушков. Перестроечник и вольнодумец, любитель пощеголять латынью и вообще показать свою эрудицию, он был не в ладах с городским начальством. Сверху была спущена четкая установка - бороться с преступностью, а он жил по другим правилам, все норовил соблюдать закон. Сразу видна была гнилая интеллигентская закваска.
По всей стране судейская коллегия отдавала предпочтение судям - бывшим прокурорам, и приговоры в массе своей носили обвинительный характер, а этот вышел из адвокатской среды и явно пришелся не ко двору. Все либеральничал. На него поступали сигналы не только из горсуда. Отдельно проявляла бдительность прокурор Гераськина, аккуратная брюнетка с круглым лицом, на котором были выщипаны и заново нанесены татуажем неестественно черные брови вразлет. Товарищ прокурор понимала важность своего положения и следила за своей внешностью ответственно и умело. Ее безупречная прокурорская форма, тщательно отутуженная, легкий макияж, оттеняющий благородную бледность лица, авторитетный и уверенный тон, всегда язвительный в отношении к подсудимым, очень нравились ей самой. Единственным недостатком своей внешности она считала слишком круглое лицо. Усилия дорогой массажистки сформировать овал лица и выделить на нем подбородок пока плодов не приносили.
Портрет ее следует завершить описанием больших глаз с тяжелыми совиными веками и носа, украшенного несколько хищным вырезом ноздрей.
Неотмытый от вчерашних брызг автобус покатил грязными шинами по дороге, отчего она теряла свою первозданную белизну. При выезде из города навстречу ему направлялась новенькая чистенькая Тойота. В ней сидел тоже новенький и чистенький сотрудник горпрокуратуры тов. Елисеев, интересный брюнет тридцати пяти лет.
Часть 2. Прокурор Гераськина.
Прокурор была чрезвычайно заинтересована в отставке либерала Пушкова, и здесь переплелись личные и общественные интересы. Во-первых, она была озабочена недостаточно быстрым ростом в Твердокаменске патриотических настроений, чему мешал лично судья. Одним из нашумевших решений Пушкова был обвинительный приговор восемнадцатилетнему старшекласснику Владимиру Гнилову, совершившему покушение на свою бабку, в прошлом узницу немецкого, а затем советского концлагерей. До того, как попасть в плен к немцам, старуха успела поработать военврачом, прославилась проведением сложнейших операций практически на передовой, за что была представлена к правительственным наградам, которые получила уже после реабилитации. Парень входил в патриотическую группировку. Бабку презирал за неарийское происхождение, а в деньгах группировка нуждалась. Решили бабку пришить, забрать ее ордена и продать, да и квартира единственного наследника была для них не лишней. Только бабка опять проявила свою хваленую стойкость и выжила.
Внука она воспитала одна. Родители давно уехали на север, там и обосновались. О матери и сыне вспоминали редко. Иногда слали деньги, но бабушка, известный в городе человек, на них не жаловалась. Внучка она приняла не как обузу, а как подарок судьбы. На суде она больше молчала, смотрела на внука пристально, как будто не узнавала в этом молодцеватом уроде малыша, которого она купала, водила за ручку в детский сад, а перед сном рассказывала ему сказки. В своем последнем слове она сказала:
- Уважаемый суд, прошу вас не судить его слишком строго. В этом деле много и моей вины. Это я не сумела сделать ему прививку нравственности. Иначе он не связался бы с подонками и сам бы не стал подонком. Вот за это я первая и поплатилась. Его преступление - это мое наказание.
Внук явно не оценил ее благородства, рисовался перед дружками, которые пришли не только поддержать его, но и проконтролировать его поведение.
Зато судья отнесся к парню сурово. Прокурор предложила квалифицировать его преступление как хулиганские действия, приведшие к тяжким телесным повреждениям, но судья переквалифицировал приговор и дал ему пять лет колонии строго режима за попытку преднамеренного убийства. Когда адвокат Стелькина, подруга Лилианы подала аппеляцию, Пушков написал дополнительную цидулю с предложением увеличить срок, поскольку, придя домой, бабушка легла на кровать лицом к стенке и в ту же ночь умерла. Судья посчитал, что судить парня надо уже по статье "преднамеренное убийство", но, слава богу, аппеляционный суд оставил предыдущее решение в силе. Посчитали, что бабушка сама умерла от старости и болезней. Скостить срок при таких обстоятельствах было уже невозможно. Единственное, что можно было сделать для Вовки, это обеспечить ему условно - досрочное освобождение, и через три года, как раз прошлым летом он вернулся в родной город героем, пострадавшим за русский народ. К сожалению, квартира ему не досталась, поскольку он был признан "недостойным наследником", и прокурор ничем не смогла ему помочь.
Зато проблемы начались у Пушкова. Его сын только что кончил школу. Возвращаясь с выпускного вечера, он был для начала хорошо избит, причем, его предупредили, что это только начало. Назавтра утром Пушков - младший из города исчез вместе со своей маманей. Папа Пушков объяснил соседям, что сын поехал поступать в Томский университет, а жена, как декабристка, уехала за ним, чтобы помочь ему обустроиться. Вовка с корешами на всякий случай тоже хотели съездить в Томск, но партия не выделила ему денег на такие большие расходы. Еще на него одного наскребли бы, но не ехать же ему одному разбираться с тем фраером. Опять же нужны свидетели справедливой расправы. Так того не нашли и больше не искали. Мало ли в каком городе он мог пристроиться. Велика Россия! А через полгода и сам Пушков ушел на пенсию или, точнее говоря, его ушли и назавтра из города уехал.
Никакими особенными талантами Лилиана Антиповна не выделялась за одним исключением: прокурор втайне была большой поклонницей Сталина и Гитлера, не делая между ними никакого различия. Оба завораживали ее коварством и умением манипулировать толпой, а эти свойства исключительно полезны в прокурорской практике.
Лилиана Антиповна сознательно упражнялась по этой части, манипулируя, по возможности, членами своей семьи и сотрудниками родной прокуратуры и достигла на этом поприще известного совершенства. Одной из первостатейных задач еще молодой Лилечки было очищение ее семейной жизни от присутствия в ней надоевшей свекрови. Старуха всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в сельской школе под Твердокаменском. Была она толстой и рыхлой, наивной старой дурой, смолоду влюбленной в декабристов. В село Кусково Анна Петровна попала до войны по распределению после окончания педвуза. Здесь она вышла замуж за бывшего ссыльного Юрия Волошина, который остался в сельсовете работать бухгалтером. Он тоже до заключения был школьным учителем, преподавал математику. Возвращаться ему было некуда. Так и осел в незаметном месте, женился на милой, восторженной девчушке и больше ничего от жизни не хотел. Сельсовет выделил им домик и даже помог его отремонтировать. Сынишку они, конечно, назвали Михаилом Юрьевичем, а родилась бы девочка, звали бы ее наверно Татьяной Юрьевной.
Никто в селе не подозревал, что в молодости Юрий слыл блестящим математиком, подавал большие надежды как талантливый педагог. Тюрьма, лагерь, безнадежность съели все его таланты, да и прожил он с семьей недолго. Здоровье его было совсем подорвано. В сорок пять он уже умер. Анюта больше замуж не пошла, растила сына и учила детей и все собирала материалы про декабристов, мечтая открыть при сельской школе небольшой музей. Вот ее-то и выбрала Лилиана своей первой жертвой.
С Мишей Волошиным она познакомилась на юрфаке в институте областного центра. Он тоже приехал из Твердокаменска и учился на два курса старше ее. Парень он был заметный, большой, сильный и добрый. Такой всю жизнь будет жену на руках носить, решила Лиля и однажды привела его к себе на съемную квартирку. Так он там и остался, а в Твердокаменск они вернулись вместе в квартиру Лилиных родителей и через год поженились. Вместе начали работать в прокуратуре, Лиля стала прокурором, а Миша следаком. Брать фамилию мужа Лиля не хотела, она казалась той обыденной, деревенской, а своя, Гераськина звучной и нестандартной. Миша послушно смотрел жене в рот, но, к сожалению, был излишне привязан к матери. Лиля принялась работать над этой ошибкой.
Пока они не поженились, по воскресеньям вместе регулярно ездили в это дурацкое село, в котором все было свежее, начиная от воздуха и кончая молоком. После свадьбы Лиля стала понемногу уклоняться от этой повинности, а уважительные причины всегда находились. Потом она начала несколько иронически отзываться об увлечении Анны Петровны декабристами, а заодно и о самих декабристах, боевых офицерах, так бездарно проигравших столкновение с монархией и ни за понюшку табаку сгубивших свое блестящее будущее. Послушный Миша стал чувствовать себя неловко от того, что у него мать со странностями. Дальше - больше. Энергичная, современная Лилечка, его обожаемая жена, всегда безупречно выглядела и так выигрывала по сравнению со стареющей матерью, что Миша постепенно начал стесняться старухи, как Лилечка уже откровенно ее называла. Он сам себе стал казаться смешон со своей привязанностью к прошлой серенькой жизни. К матери ездил все реже, сначала звонил регулярно, потом это тоже ему надоело.
Мать была просто убита такой переменой в своем Мишутке и никак не понимала, в чем ее вина. Лилечка облизывалась от удовольствия.
Собственно говоря, старая курица Лиле никак особенно не мешала. Она просто служила ей тренажером. Лилечка отрабатывала удар. Легкость победы со временем ей наскучила, захотелость добавить в ситуацию чего-нибудь остренького, на грани нарушения закона. Что бы еще у старухи отнять? Чем она дорожит? Ага, своим стареньким домишком. Лиля пошепталась с секретаршей, которая по глупости считала себя Лилиной подругой, как будто они ровня, и предложила той пошутить. Вместе они организовали повестку, в которой Волошиной А.П. предлагалось явиться для ознакомления с постановлением об ее незаконном проживании в ведомственном жилье, принадлежащем сельсовету, которое она была обязана освободить в связи с выходом на пенсию. На самом деле за давностью срока и в связи с распадом прежних административных структур домик принадлежал Волошиной на законных основаниях, но она-то законов не знала. Анна Петровна получила обширный инфаркт, от которого скончалась. Сын ничего не знал, пока с ним не связался милиционер из Кускова. Он сообщил Михаилу, что мать умерла и попросил его срочно приехать на похороны. Ошарашенный Михаил примчался домой. Там милиционер, с которым они вместе в детстве по деревьям лазили, а однажды крепко подрались, взял с него слово, что никто ничего не узнает и показал ему злополучную повестку:
- Вот, Мишаня, отчего Анна Петровна умерла -то. Ты же следователь, разберись, кто эту ерунду состряпал и зачем. Только,чур, молчок. Никому, даже жене. Неизвестно, к чему это тебя приведет.
- Что за бред! Почему мама со мной не поделилась?
- А вот об этом ты себя спроси. А еще лучше - свою дорогую женушку.
- Оставь ее в покое. Она тут вовсе не причем.
- Дурак ты, Мишка. Все село знает, как тебя жена против матери повернула. Так ты разберись там, что к чему. Очень Анну Петровну все жалеют.
.
Часть 3. Скелет в шкафу
.
Была вторая причина, по которой Пушков в роли судьи стал для Лилианы очень опасен, поскольку в последнее время над Гераськиной стали собираться тучи. Ей необходимо было принимать срочные меры. Говорят, в каждой семье есть свой скелет в шкафу, только обычно это ходячее выражение употребляется фигурально, а в этой семье существовал самый настоящий скелет, только не в шкафу, разумеется, и не дай бог, чтобы правда всплыла наружу.
История этого дела такова. Много лет назад жила - была семья с двумя девочками, Верой и Лилей. И была у них большая трехкомнатная отдельная квартира в доме сталинского типа, что по тем временам являлось привилегией, доступной только членам номенклатуры, к которой отец и принадлежал. Обе девочки получили хорошее образование. Вера стала искусствоведом, а Лиля кончила юридический.
Когда родители умерли, выяснилось, что по завещанию квартира должна быть поделена между наследницами, но не поровну. Одна треть принадлежала незамужней Лиле, а две трети - Вере с мужем и дочкой. Так они и продолжали жить одной семьей, хотя Лиля уже обзавелась постоянным кавалером Мишей, за которого вскоре вышла замуж. Отношения в семье стали напрягаться. А дальше события приняли неожиданный и трагический оборот.
Известно было, что муж Петро Никоненко обожал Веру и доверял ей безгранично. И вот однажды он стал свидетелем такой сцены: какой-то огромный мужик обхватил Веру возле подъезда и страстно целовал ее, а она не вырывалась. Муж растерялся, потом устроил скандал прямо на улице в присутствии соседок, наблюдавших за происходящим со скамеечки. Чужой мужик тут же убежал. Вера растерянно лепетала, что видит его в первый раз и понятия не имеет, кто он такой. Ну, кто же ей поверит! Через несколько дней те же соседки видели, как мужик подстерег мужа возле подъезда и честно признался ему, что они с Верой всегда были любовниками, и на самом деле он является настоящим отцом девочки, которую муж считал своей дочкой. Мужик очень настойчиво просил Петра отпустить свою любимую женщину и не мешать ее счастью, если он и правда ее любит. Дома был грандиозный скандал. Вера просила верить ей, но тот мужик выглядел более убедительно. А еще через несколько дней сестра нашла убитую Веру на полу кухни. Назавтра утром за углом дома в кустах был обнаружен труп любовника Веры. Петра обвинили в двойном убийстве и посадили на двадцать лет. Адвокат Уваров пытался доказать, что нет никаких доказательств вины Петра, поскольку на орудии убийства Веры - мраморной пепельнице не сохранилось отпечатков пальцев его подзащитного. Кроме того, неизвестно место захоронения и орудие убийства незадачливого любовника, и вообще, неясно, существовало ли убийство. Доводы адвоката не были приняты судьей во внимание. Он удовольствовался снятыми следствием фотографиями трупа, а пепельницу признал тщательно вытертой после преступления. Она действительно была вытерта тщательно, только кем? Сомнений в виновности мужа у суда не возникло. Слишком много было объективных свидетелей семейных скандалов.
Девочка осталась единственной наследницей всего имущества родителей, в том числе, части квартиры. Тетя Лиля была назначена опекуншей племянницы. Через короткое время квартиру родителей обменяли на другую, которая уже полностью была записана на Лилиану.
Злой мачехой Лилиана не была. Как только родилась ее собственная дочка, Марину отдали на пятидневку, затем в школу с продленкой, а в четвертом классе - в пансионат. На выходные девочку забирали домой. Особенно ее не угнетали, просто дома не держали. А девочка росла себе, росла и выросла красавицей. Рослая, статная, чернобровая, черноокая, с толстой косой, румяная безо всякой косметики она очень выделялась на фоне девиц, старавшихся изо всех сил походить друг на друга. Настоящая украинская дивчина, в отцовскую родню.
Как только Марине исполнилось восемнадцать, бывшая подруга ее мамы Инна Валентиновна, интеллигентная вдова сосватала девушку за своего сына. Марина поселилась у них в доме, и Лилиана выписала ее из квартиры. Все устроилось наилучшим образом, только с семьей Марины у Лилианы складывались не те отношения, на которые она рассчитывала. Она привыкла к тому, что в городе ее считают благодетельницей, которая не отдала ребенка в детский дом, а тут она почувствовала не то, чтобы отчуждение, а некую преграду, дальше которой ее не пускают. Марина называла свекровь мамой и обращалась к ней на "ты". Та звала ее дочкой. Оказалось, что Марина обрела в этом доме теплоту, которой ей давно нехватало. Зять Дима, рослый, под стать Марине молодой человек с небольшой бородкой, старался ни с Лилианой Антиповной, ни с ее дочкой Надюшей наедине в комнате не оставаться и ни в какие разговоры не вступать. Сама хозяйка дома обращалась к ней исключительно на "вы" и только по имени - отчеству, была неизменно любезна, но обычно уводила ее на кухню и там обсуждала кулинарные рецепты, как будто и поговорить с Лилианой больше было не о чем! Никаких доверительных разговоров, ни о чем, никогда, даже когда родился внук. И при том все так вежливо, что и придраться не к чему.
И Лилиана принялась действовать. Самым слабым звеном в этой цепи она посчитала Дмитрия. Для начала Надюше было поручено прозондировать парня, тем более, что она была девочкой сообразительной, да еще и несовершеннолетней. Можно было бы накинуть отличную узду на строптивую семейку.
И вот однажды во время одного из семейных визитов Надюша невзначай заглянула в кабинет Димы, примостилась за спинкой его стула и, мило болтая, нежно к нему прижалась. В ту же минуту в дверях возникла его мамаша и позвала Надюшу попробовать жареной картошечки с грибами. После этого эпизода, уединяясь в свою комнату в присутствии родни, Дима запирал за собой дверь. Надюша раз в нее подергалась. Подошла Марина с ребенком на руках и невинно удивилась, зачем Надюша мешает Диме работать? У них в семье так не принято. Догадались, что ли?
Тогда Лилиана решила действовать по другому. В городе Твердокаменске все знали друг друга из поколения в поколение. Особенно хорошей репутацией пользовалась семья Плетневых, в свое время сосланных из Москвы, да так и осевших, даже когда было снято ограничение на возвращение в большие города. Второе поколение семьи тоже выделялось на общем фоне широкой образованностью и служило своего рода интеллектуальным центром города. По субботам у них собиралась городская интеллигенция почесать языками, хотя угощение предлагалось не очень обильное. Быть своим в этом доме - значило иметь как бы знак качества. Лилиану Антиповну туда не приглашали, а вот Инна Валентиновна с покойным мужем были там завсегдатаями. Теперь мадам мало где бывала, все на внука наглядеться не могла, а Дима туда частенько захаживал, иногда без Марины. Прокурорша решила пошерстить слегка это осиное гнездо. Для этого дела тоже могла быть полезна молоденькая Надюша.
Однажды Лилиана высказала пожелание, чтобы Димочка ввел в дом Плетневых ее Надюшу, ибо девочке нужно общение, которое бы развивало и обогащало ее. Димочка мирно ответил, что ходит в гости либо один, либо с женой и больше ни с кем, такое у него правило, и вообще, приглашать кого бы то ни было можно только к себе домой. Понятно, что такое пустяковое препятствие Лилиану не остановило. Нашелся однокласcник, сын одного из завсегдатаев дома, больше, как и Надюша, любивший шум и угар дискотеки, чем скучную благонамеренность этого дома. Только родители за шиворот таскали его к Плетневым, чтобы набирался разумного, доброго, вечного. Юнец согласился пригласить Надюшу не без задней мысли, надеясь, что она устроит здесь свой обычный скандал. К его неудовольствию девица вела себя тихо и благовоспитанно, внимания к себе старалась не привлекать, а о том, что в кармане ее изящной курточки лежал диктофон, спутник не догадался.
Улов оказался богатым, но совершенно бесполезным. Кто бы мог подумать, чем в этот вечер были заняты все мысли, на чем сосредоточились все разговоры! Не угадали, на Христе и пришельцах из космоса. Обалдеть! Ну, других забот у них нет. И ничего экстремистского не найти, ничего криминального. Просто не к чему прицепиться. Лилиана с тоской в третий раз прослушивала запись этого трепа. Все галдели и перебивали друг друга:
- Да почитайте о Христе у Ренана. Он сам никогда ни в одном из Евангелий не называл себя Мессией.
- Подлинность сведений, которые мы черпаем из Евангелия, исследователям давно представляется сомнительной. Во всяком случае, очевидно, что его писали не те иудеи, которые называются участниками и свидетелями событий, и скорее всего, записано это было спустя довольно долгое время.
- Да с чего вы это взяли?
- Эта мысль не моя, и она совсем не нова. Нелепо, чтобы правоверный иудей, каковым считал себя Иисус, ни в каком страшном сне смог бы вообразить себя сыном божьим. На такое святотатство даже безумный был бы неспособен. Скорее всего, Иисус видел себя пророком, который "не отменить закон пришел, но исполнить".
- А я согласен с этим.
- Что же касается определения "сын божий, сын человеческий", то скорее всего, здесь произошла ошибка перевода. На иврите " сын человеческий" - это "бен адам", и означает просто "человек". А сыном божьим считал себя каждый еврей. У них молитва есть такая: "Авину, малкейну", то есть, "отец наш, царь наш", и так они обращаются к Богу.
- Да еще заметьте, что в древности иудаизм нес на себе отзвуки еще более древних языческих культов. Например, жертвоприношение, описанное в "Илиаде", до подробностей повторяет порядок жертвоприношений в Храме.
- И где этот порядок описан?
- Как где, в Торе, или Библии, если вам так угодно.
- Да-да, верно. И монотеизм существовал до иудаизма. В этих широтах существовал культ поклонников бога Митры, солнцепоклонников, тоже монотеистический. Точно не знаю, но мне сдается, что идея священной "красной коровы", очищающей грехи, унаследована от них. Во всяком случае корова была священным животным в этих широтах.
- Не потому, что она ассоциировалась с Солнцем, а потому, что ее рога напоминали Луну, и было все это связано с культом Луны.
- Ну, уж это вы нафантазировали насчет "красной коровы" и Солнца.
- Очень может быть. Во всяком случае, понятие о том, что надо верить во что-то без рассуждений, не близко еврейскому массовому сознанию. Наоборот. Как они учатся в своих ешивах? Собираются вместе и спорят, свои священные тексты обсуждают, во всем сомневаются. И такова многовековая традиция.
- А вот представьте себе ситуацию. На Землю прилетели инопланетяне и застали землян, едва вышедших из первобытного состояния. И вот представители высокоразвитой внеземной цивилизации сообщают неандертальцам некоторые сведения, которые те не понимают и понять не могут. " И не понимайте", - говорят им. - "Вы просто верьте, что это так, запомните и передайте своим потомкам." Разумеется, до потомков информация доходит в виде, искаженном до неузнаваемости, но что действительно сохраняется, так это понятие о сверхестественных небесных существах со сверхестественными возможностями. Заодно, утверждение о том, что надо верить, не рассуждая. Так родились мировые религии.
- Тогда, если верить Ситчину, пришельцы могли прилетать целыми командами. Вот вам и предпосылки к политеизму. И могли обещать вернуться, что, как известно, сгубило ацтеков.
- А меня очень занимает развитие философии у древних греков. Например, понятие об атоме, физически неделимом, но имеющем определенные размеры и движущемся в пустоте, представляется мне просто необъяснимым подвигом человеческого ума. Даже, если наука уточнила и видоизменила это понятие.
- Ну и что? А вы не думали, что в Древней Греции был широкий спектр философских воззрений, некоторая часть из которых совпала с данными современной науки и потому осталась в нашей памяти?
- Подождите, давайте вернемся к началу разговора. Шутки ради, предлагаю теорию. Во времена Моисея сверхцивилизация попыталась вступить в контакт с землянами и дала им нравственные заповеди на горе Синай. Через несколько веков возникла необходимость проверить, что же люди усвоили. Тогда был выбран новорожденный младенец в Вифлееме, и методами генной инженерии ему были приданы сверхестественные возможности.
- А чем таким была звезда над Вифлеемом?
- Не знаю, например, летающей тарелкой. Надо же было осуществлять контроль над задуманным.
- Ну, дальше?
- А дальше после распятия тело Иисуса дематерилизовалось через погребальную пелену. Это вполне совпадает с мнением специалистов, изучающих Туринскую плащаницу.
- С плащаницей тоже не все просто. Некоторые исследователи датируют ее одиннадцатым - двенадцатым веком нашей эры. Такая датировка совпадает с данными Фоменко, что события, связанные с Христом, происходили на тысячу лет позже, и непонятно, с какого момента отсчитывать начало нашей эры.
- Ой, слушайте, у вас такая каша в голове! Еще Фоменко нам нехватало.
- Да, нет. По последним данным считается, что плащаница датируется четырнадцатым веком нашей эры, но это ошибочное представление, потому что после пожара она обрабатывалась растительным маслом, и волокна ткани омолодились. Тогда дата Рождества Христова не подвергается сомнению.
На этом запись оборвалась. "Бедная девочка", - думала Лилиана. - "Какое же нужно терпение, чтобы выслушивать этот бред". Она уже знала, что ее смышленая дочка быстренько сбегала в туалет и поменяла кассету, но записать больше ничего не удалось. Гости стали расходиться. Дима уходил со своим другом Ильей Бородиным, программистом лет тридцати, который выступал по поводу неделимого атома. Надюша направилась за ними, чтобы подслушать их разговоры наедине, но за ней увязался тот обалдуй, который ее привел и стал ей высказывать, мол, чтой-то она, в натуре, как вела себя! От нее совсем другого ждали. И что мы плетемся за стариками? Ты, что, подслушиваешь?
Пришлось идти с ним на дискотеку и там отрываться по полной, а то донесет. А Илья в это время говорил любопытнейшие вещи, которые Надюша все равно не поняла бы:
- Ты знаешь, у меня возникла одна аналогия. Может быть, тебе будет интересно. Смотри, наш мыслящий мозг содержит в себе огромное количество нейронов. Каждый нейрон воспринимает свой сигнал и посылает его в соответствующий орган или другому нейрону. Получается, что нейроны связаны между собой сетью отношений, и каждый знает только того, с кем он связан. При этом отдельный нейрон не имеет представления об абстрактном, отвлеченном мышлении, на которое способен мозг в целом, который, в свою очередь, не интересуется деятельностью отдельного нейрона. Тебе не напоминает это сеть Интернета? Каждый отдельный пользователь либо общается с себе подобными, либо подключается к информации, хранящейся в Интернете. А что, если Интернет в целом существует на каком - то качественно ином уровне? Может быть, он не интересуется деятельностью отдельных пользователей, а мыслит самостоятельно, а может быть, и действует, а мы даже не можем об этом судить?
- Возражаю. Мне это напоминает так называемые "философские проблемы кибернетики" начала шестидесятых, когда боялись, что компьютеры со временем настолько усовершенствуются, что создадут систему самосовершенствования, а потом поработят или вовсе истребят человечество.
- А как же, читал, было что-то такое, но пока мы видим, что компьютеры программируются людьми и могут только то, что в них заложили их создатели.
- Ну, ты ж понимаешь, прогресс не остановить, как и человеческое любопытство. Все это хорошо, пока кто-нибудь не допер до системы самосовершенствования роботов.
- Но я тебе о другом. О том, что идея интернета может существовать сама по себе, вне человеческого сознания.
Так, мило беседуя, они дошли до дома Воронцовых, но расстаться никак не могли и, несмотря на поздний час, потихоньку, чтобы не разбудить женщин, поднялись в квартиру и уединились в кабинете. Там они еще пили кофе, долго о чем-то спорили и расстались далеко за полночь. Милая провинциальная интеллигенция! Прекрасные люди, такие сохранились только в российской глубинке.
Глава 4. Откровения от Матвея.
Прокурорша на этом не успокоилась, сделала еще одну попытку разузнать, что же происходит у Плетневых. Теперь они уже заинтересовали ее сами по себе, вне зависимости от семьи Воронцовых. Пахло от этого сборища чем-то чуждым духу советского человека, каковым Гераськина втайне продолжала себя ощущать. Надюша намекнула знакомому оболтусу, что в следующую субботу не прочь опять посетить Плетневых, но тот заюлил, мол, сам туда пока не собирается, а пойдет к байкерам. Тогда Надюша отправилась одна. Оболтус опять был там, оправдался, что родители за шкирку его сюда таскают, что было истинной правдой. То же, что Надюша стала вызывать подозрение, тоже было правдой.
Гвоздем программы в тот вечер оказался Матвей Горский, который на днях вернулся из Израиля и поносил сегодняшний Израиль, на чем свет стоит.
Чтобы правильно понять ситуацию, следует вначале поговорить о Матвее и о том, какая нелегкая понесла его туда. Дело в том, что в Москве еще до войны родились два друга: Боря Горский и Фима Грановский. Ходили они в один детский сад, расстались только на время эвакуации, а вернувшись в еще военную Москву, больше не расставались. В школе в младших классах оба бывали биты, но держались вместе и давали отпор нападавшим. Когда подросли, вместе пошли в секцию бокса, а окончив школу, тоже вместе поступили учиться на самую гуманную в мире профессию - детский врач. К несчастью, в конце сороковых началось мутное время. Пришлось всерьез задуматься над своим будущим. И вот сразу после выпускных экзаменов два друга женились на двух подружках и с согласия родителей уехали с молодыми женами по распределению в глубинку, в город Твердокаменск, подальше от официоза и бурных проявлений народного энтузиазма. Они оказались правы. Главный врач детской больницы, бывший фронтовик принял серьезных, хорошо образованных ребят с дорогой душой. Когда медсестра Юсупова что-то вякнула насчет "убийц в белых халатах", главврач пригрозил ей увольнением, и она заткнулась, а родители пациентов быстро оценили этих новичков. Те возились с больными детишками, не считаясь с собственным временем, кроме того, работали в районной поликлинике, потому что педиатров в городе катастрофически нехватало, и бежали по вызовам в любое время дня и ночи.
- Настоящие земские врачи растут!- говорил о них с гордостью старый фронтовой волк.
Когда многострадальная страна наконец избавилась от своего вождя - уголовника, ребята решили, что теперь можно рожать детей. В один 1955 год родились два мальчика, Мотька у Горских и Левка у Грановских. Излишне говорить, что они росли, как братья, оба с ясными головами и крепкими кулаками, поскольку отцы с самого детства учили их драться. Подростками они пошли в секцию самбо, а после окончания школы поступили в педагогический на отделение физики и математики, так что физически они были подготовлены во всех смыслах. И вдруг наступил сбой в налаженной системе. Левка без памяти влюбился в молодую балерину Беллочку Белинскую и на четвертом курсе женился, не дождавшись друга. У Мотьки же был неудачный роман, после чего он даже имени этой стервы всем запретил упоминать, так что и мы не станем этого делать. Это бы еще полдела, только холодным зимним вечером на пустой автобусной остановке Беллочка послужила объектом внимания фашистского отребья. Они стаей окружили ее и объяснили, что надо делать с молодыми жидовками. На счастье подъехал запоздавший переполненный автобус, и храбрецы немедленно смешались с толпой. Беллочка прибежала домой в боевом настроении и дрожащим голосом объяснила мужу, что в этой стране рожать ребенка она не станет. Через полгода Грановские укатили в Израиль.
Матвей остался один. Окончив институт, он тоже неожиданно уехал из города в неизвестном направлении. Через пять лет он вернулся с молодой женой и трехлетним сыном Ромкой. Оказалось, Матвей работал эти годы лесником в восточной Сибири, научился владеть винтовкой и имеет разрешение на пользование оружием, а кроме того, подружился с бурятами и освоил восточную психологию и восточные единоборства. Жена его Марьяна была крепкой сибирячкой, милой, разумной и очень спокойной. Имея педагогический диплом и звание мастера спорта, Матвей открыл школу восточных единоборств, куда рвались, о чем мечтали все городские пацаны, но отбор туда был очень строгим. Если шпану и принимали, то сначала в отдельную группу, где они должны были доказать свое духовное перерождение, и при первой же провинности, двойках или драке с применением полученных навыков выгоняли без сожаления. Не для того их Матвей Борисович учил, чтобы били слабых, а для того, чтобы в городе была нормальная обстановка и более высокий моральный уровень. Семья Горских была для его учеников вторым домом. Марьяна всех приветливо принимала, вкусно кормила, выслушивала, советовала, и еще с собой пирожки давала, маму угостить. Ромка рос в этой обстановке, как сын полка.
Никакого разрыва с Левкой, само собой не было, о чем речь в век высоких технологий. Компьютер у Горских появился давно, тоже объект уважения и зависти городских пацанов, связь с Израилем была непрерывной, а раз в несколько лет Матвей ездил к другу поговорить с глазу на глаз. Беллочка родила там девочку, так что подумывали о том, чтобы со временем породниться.
Из всего вышесказанного не следует, что фашистская шпана в городе совсем перевелась, благодаря деятельности Матвея, поскольку были весьма влиятельные силы, которые этот огонек подпитывали, а школу Горского пытались подмять под себя. В конце концов они скрестились в открытую, но об этом речь впереди.
Годы шли, Ромка рос, кончил школу, отслужил армию и поехал в Израиль в гости к Грановским. Там он попал в обьятия дяди Левки и тети Беллочки и увидел свою названную невесту с древним именем Юдит. Рома был потрясен. Перед ним стояла юная стройная солдатка с библейскими очами, и не его одного поражала в Израиле такая типичная картинка. Молодые люди смотрели друг на друга, и в глазах их читалось одно и то же:
- Ментальность разная, а душа родная.
Не поручусь, что они думали именно такими словами, тем более, что думали они на разных языках. Впрочем, Юдит говорила на очень приличном русском с очаровательным для Ромкиного уха акцентом.
Эта девушка стала для него воплощением Израиля с его древними традициями и современными понятиями.
Так-то вот, приехал Роман в гости и застрял навсегда. А дальше начались трудности с вживанием в новую реальность: с необходимостью процедуры перехода в еврейство, ибо без этого он не мог жениться, со столкновениями с пресловутой израильской бюрократией. Кроме того, Роман пошел послужить в израильской армии, и это помогло ему "вжиться в израильскую действительность", потом кончил Иерусалимский Университет. Молодые люди построили себе большой дом на каких-то там территориях, нарожали детишек. По ночам по очереди с другими жителями Роман дежурил в охране поселения от террористов. А опасность была отнюдь не надуманной, а очень даже реальной.
Легко понять, что теперь уже каждое лето Горские вместе летали к детям, и Матвей поневоле стал многое принимать близко к сердцу. В эту зиму он не выдержал, оставив школу на одного из своих выпусников прошлых лет, слетал проверить свои впечатления. Вернулся Матвей буквально в ярости. Вот что он говорил в доме Плетневых:
- Это какое - то массовое помрачение сознания! Страна летит к гибели на всех парусах. Одна половина населения не может остановить другую. Похоже на массовый выброс рыбы на океанское побережье. Психологию народа изменили настолько, что одни граждане страны винят других, что те мешают им проводить мирный процесс с палестинцами.
- Неужели они сами не видят того, что понял весь мир. Палестинцам не нужен никакой мир с Израилем. Им нужно, чтобы не было вообще никакого Израиля.
- Они рассуждают так, как рассуждала Европа, надеясь откупиться от Гитлера Чехословакией. Мировому сообществу нужна арабская нефть, и они готовы поступиться Израилем, чтобы была стабильность, а в самом Израиле некоторые думают, что если поступиться частью своей территории, то удастся сохранить хоть что-то, и лично для них наступит стабильность. Арафат в свое время открыто говорил, что мы возьмем у них миром то, что сумеем потребовать в переговорах, а то, что останется, просто прихлопнем.
- И что, евреи этого не услышали?
- Им левая пресса и собственные интеллектуалы вешали лапшу на уши, что Арафат - миротворец, Нобелевский лауреат мира, отменил хартию, в которой отрицалось право Израиля на существование. Ни фига он не отменял, это было вранье.
- Но ведь говорили тогда, что нет альтернативы мирному процессу.
- Была альтернатива: отсутствие мирного процесса. Сами разрушают совсем недавно монолитную страну.
- Как это? Кто разрушает и зачем?
- Мы с Левкой в каждый мой приезд об этом говорим. Впечатление такое, что делает это истеблишмент страны руками левых сил.
- Подождите, мы не понимаем, кто там правый, а кто левый.
- В современной политической жизни правые - те, кто признает историческое право евреев на Землю Израиля, а левые - те, кто это право отрицает.
- Какая нелепость! Сами евреи отрицают свое право на свою землю?
- Есть довольно мощные силы, которые не отождествляют свои интересы с интересами страны и своего народа.
- Как это может быть?
- Левка говорит такие вещи, что трудно в это поверить, но результаты налицо. Есть бизнесмены, которым всякие ограничения на поставку товаров мешают получать сверприбыли. Есть профессора, которые ездят читать лекции в университетах мира, а арабские студенты и другие антисемиты устраивают им обструкции. Есть артисты с мировым именем типа Баренбойма. Вот они и стараются доказать, что они отнюдь не еврейские националисты. Есть политиканы и журналисты, делающие карьеру на пропаганде левых идей. Есть целое поколение молодежи, которое воспитали в понятиях, что палестинцы несчастные и надо им все уступить, так называемое "поколение мира". Они воркуют палестинцам: "Ребята, давайте жить дружно!", а те в ответ взрывают детский автобус или дискотеку.
- Вонзил кинжал убийца нечестивый в грудь Деларю,
Тот, шляпу сняв, сказал ему учтиво: "Благодарю!"
Тут в левый бок ему кинжал ужасный злодей вогнал,
А Деларю сказал: "Какой прекрасный у вас кинжал!".
- Совершенно верно.
- Слушайте, мы верим, что вы читали Алексея Толстого. Не мешайте, пожалуйста. И извините за резкость.
- Ничего, ничего, это вы меня извините. Увлекся. Так вы продолжайте, Матвей.
- Подождите минутку, но ведь мирные палестинцы и их дети тоже гибнут от рук израильских солдат.
- Вот израильские солдаты в этом меньше всего виноваты. Виноваты те, кто использует мирных жителей в качестве живого щита. Как Израиль проигрывает последние войны, несмотря на большое военное превосходство? Очень просто. Арабы размещают ракетные установки в школьных дворах, на крышах жилых домов или больниц. Израильские солдаты по показаниям приборов фиксируют место запуска ракет и бомбят его. Мирные жители гибнут, а мировое сообщество дружно осуждает за это израильскую военщину. Израильская армия после этого вынуждена прекратить военные действия. Так сделали в Ливане, потом в секторе Газа. Арабы своих детей не жалеют. Из них с детства растят террористов - самоубийц.
- Ну, понятно. Но Вы не договорили про левые настроения.
- Да, продолжаю. Еще есть искренние и порядочные люди, которым внушили, что евреи не должны угнетать другой народ.
- Это кого евреи угнетают?
- Поскольку на территории Палестинской Автономии нет работы, палестинцы ищут работу у соседей. Только непонятно, зачем они ходят туда угнетаться. Еще во времена Арафата мировое сообщество стало забрасывать их деньгами. На них за эти десятилетия уже золотой дождь пролился. Можно было за это время сформировать инфраструктуру, создать рабочие места? Ничего этого не делалось и не делается. Деньги идут либо в карманы правящей верхушки, либо на террор против евреев, которые дают им заработок. Мировое сообщество кормит террор, не задумываясь о последствиях не только для евреев.
- А почему Израиль проигрывает информационную войну?
- Хороший вопрос. Причин тому несколько, и главная в том, что они сами не очень стараются ее выиграть. Или стараются, но очень неумело. А вот арабы не стесняются в средствах и постоянно подтасовывают информацию. Есть кадры, когда палестинцы на носилках скорбно несут хоронить убитого евреями героя, но тут над ними пролетает вертолет. Похоронная процессия в испуге бросает носилки на землю, а убитый герой вскакивает и убегает вместе со всеми. Или помните, какая была буря, когда лет десять тому назад показали запись палестинского мальчика, попавшего в перестрелку и, якобы, погибшего от рук израильтян. Как возмущалось мировое сообщество! А экспертиза показала, что пуля в мальчика попала палестинская. Кто об этом знает?
- Матвей, а почему Вы сейчас туда поехали среди зимы?
- Мне из Москвы привезли книгу израильского профессора, историка Шломо Занда "Кто и когда выдумал еврейский народ". Там он доказывает, что еврейского государства никогда не существовало, что евреи европейские не являются этническими евреями и не имеют исторического права на Землю Израиля. Но вы бы видели доводы этого с позволения сказать историка. Довод первый: евреи в Европе и даже Киевской Руси жили всегда. Что значит, всегда? До рассеяния, что ли жили? Глупость. Из того, что существовали немногочисленные еврейские колонии по побережью Средиземного и Черного морей, не следует, что не существовало в древности еврейского государства.
Довод второй: в 19-м веке еврейское население Европы сильно выросло, но, поскольку евреи в массе своей жили очень бедно, они не могли иметь много детей. Если уж ты историк, поинтересуйся фактами. А факты таковы, что даже в нищете черты оседлости семья с семью детьми не считалась многодетной. Тогда все евреи были очень религиозны, а заповедь "плодитесь и размножайтесь" - одна из основных в Торе. Предохраняться, извините, дамы, запрещено.
Довод третий: европейские евреи произошли от хазар, потому их и было так много. Какие хазары в 19-ом веке, господин профессор? Известно же, что иудаизм приняла только верхушка хазарского Каганата, а народ исповедовал какие -то свои религии. И была эта верхушка уже тысячу лет тому назад истреблена. Если остались немногочисленные потомки хазар, то это либо караимы, либо горские евреи, но никак не ашкеназы, то есть, европейское еврейство. Вот такой горе - историк этот уважаемый профессор. Но самое страшное, что его книга переведена на много языков и активно распространяется. Левка назвал мне имя русскоязычного интеллектуала, который подготовил к изданию этот опус на русском языке. Его зовут Александр Этерман. Каким местом думал этот господин?
Вред от этого безответственного бреда на сегодня не меньше, чем от пресловутых "Протоколов сионских мудрецов". Левка говорил, а потом я это читал в интернете, что генетики доказали единство генетического кода у евреев, выходцев из разных стран, стало быть, они расселялись из одного центра. Значит, было в древности место их компактного проживания. Беда в том, что все возражения, самые аргументированные забудутся. А эта фальшивка останется надолго.
- Не очень понятно постороннему человеку, зачем она нужна.
- Мне кажется, что в пику мнению, что никогда не существовало палестинского народа и палестинского государства. Там вообще не было никакого независимого государства.
- А что было?
- Была Османская Империя, затем Подмандатная Палестина, в смысле, территория под Британским мандатом на создание национального очага для еврейского народа. А дальше довольно успешно сработала арабская нефть. Поэтому изо всей территории по обе стороны реки Иордан, которая изначально предназначалась для еврейского государства, сначала создали для арабов государство Иордания, чтобы остальную территорию отдать евреям, но в конце концов им был выделен только маленький клочок земли вдоль побережья Средиземного моря. Англичане ушли, возник Израиль.
Диктофон в кармашке у Надюши продолжал работать, когда хозяин дома Александр Сергеевич вдруг встал и сказал, обращаясь к молодежи:
- На сегодня вы услышали достаточно.
И Надюше показалось, что он посмотрел именно на нее.
- Идите в другую комнату, накройте на стол, музыку послушайте.
Пришлось уйти вместе с остальными.
Глава 5. Охота.
В очередную субботу Надюшу явно не хотели видеть в доме Плетневых. Ей просто не открыли дверь. Она позвонила несколько раз, спустилась на улицу и стала поджидать очередного гостя, чтобы войти вместе с ним. И, надо же какая удача! Из-за поворота неспеша шел Дмитрий Воронцов, глядя под ноги. Видно, был погружен в свои мысли. Надюша шустренько подскочила и ухватила его за рукав.
- Что ты здесь делаешь? - Дима явно не испытывал восторга от встречи.
- Тебя жду, Димочка! Милый мой! Единственный мой!! Я так тебя люблю!! Зачем тебе эта корова, Маринка. Разве она умеет любить? Я лучше, я моложе. Я страстная, я так тебя любить буду!
И тогда Дима просто стряхнул ее с рукава и вошел в подъезд. Вот тут нашу Надюшу, что называется, заклинило. Она поняла, что давно влюбилась в этого мужчину, а все ее случайные связи с ровесниками ничего не стоят, и пацаны эти против Димы - просто барахло. И никогда ничего она от Димы не добьется, потому что она для него - такое же барахло. А рядом проходит какая-то другая жизнь, настоящая, но ей туда путь закрыт, и дороги она не узнает.Тогда -то она и зарыдала так горько и зло, что не заметила, как над ней склонился Илья Бородин. Она вдруг услышала его лукавый голос:
- Так вот почему ты сюда повадилась! Наша малышка вышла на охоту.
Но в надином реве было столько злости, что у него пропало желание защитить, утешить ее:
- Да ты вся в мать,- только сказал он и тоже ушел в дом. Надюша рывком сорвалась и помчалась к мамочке.
Дмитрий стоял у двери в квартиру, но не звонил. Илья нагнал его. Вошли молча. Молчанием встретили из хозяева и редкие гости. Хмурый Дмитрий постоял на пороге комнаты и на немой вопрос ответил:
- Не только.
И его поняли.
- Уехать бы вашей семье от греха подальше.
- Не можем. Сначала мы должны закончить одно дело.
Расспрашивать его не стали.
Потом он обвел взглядом потолок и стены:
- Давно ли вы чистили?
И его опять поняли. А потом заговорили про прошлогоднюю выставку орхидей. В следующую пятницу хозяин дома обзвонил обычных посетителей и предупредил, что супруга его Наталья Николаевна нездорова и просит их извинить. Когда поправится, они дадут всем знать и, как всегда, будут рады гостям. Оболтус рассказал об этом Надюше. Та надулась.
В прошлую субботу, когда она в слезах примчалась домой, мама утешала ее, пока она не упомянула странную реплику Ильи. Мать отскочила, как ужаленная, и отвернулась к окну.
- Мама, мамочка, что он хотел этим сказать?
И мать позволила себе откровенность, которой никогда и ни с кем не позволяла. Она повернула от окна бледный блин с бровями:
- Он намекал на Петра. Тот сам себя наказал. Предпочел дуру Верку, теперь сидит.
- Но у тебя же был папа?!
- Подумаешь! Делов-то...
На самом деле прокурорше в голову не приходило, что кто-то мог о чем-то догадаться. Оказывается, в городе за ее спиной ходили разговорчики. Илья сам заметить ничего не мог, был он в то время мальцом. Плохо, ох, как плохо...
В ту же субботу и в то самое время, когда Лилиана откровенничала с дочерью, позвонили в дверь квартиры Воронцовых. Инна Валентиновна сразу открыла. На пороге стоял седой, почти старый человек в телогрейке, ссутулившийся от непосильной работы. Оба молча застыли на пороге и одновременно бросились друг к другу. Потом Инна Валентиновна бережно ввела его в комнату:
- Мариночка, папа вернулся.
Глава 6. Темные силы.
Из Москвы приехал сам товарищ Нечаев. Он вышел из автобуса и, проверяясь, дошел до конспиративной квартиры. Хвоста не было. Встретили его с большими почестями. Вся группа в черных рубашках выстроилась вдоль стен большой комнаты и при его появлении вскинула руки в фашистском приветствии. Лидер твердокаменской группировки тов. Шакалин произвел на гостя хорошее впечатление моложавостью и военной выправкой.
В центре комнаты был богато накрыт длинный стол с двумя рядами стульев по обе стороны. В средствах группа не нуждалась. Нуждалась она в руководящих указаниях. Прозвучало короткое энергичное приветствие со стороны приезжего, и все сели за стол и основательно угостились. Затем товарищ Нечаев встал и повел речь. После зажигательной вступительной части о страданиях великого русского народа - богоносца от засилья инородцев он заговорил о насущных проблемах:
- Ваша боевая группа в свое время неплохо проявляла себя в борьбе за очищение родного города от всякой нечисти. Я имею ввиду, например, подвиг Владимира Гнилова, поднявшегося над бытовыми условностями во имя своих высоких убеждений.
Вовка приосанился от того, что его имя известно за пределами родного города, даже в столице.
- Знаю я, - продолжал оратор,- что в последние годы ваша благородная деятельность испытывает немалые трудности. Расширение сферы нашего влияния, привлечение новых членов, повышение уровня физической подготовки, все это встречает активное сопротивление со стороны, в сущности, всего одного человека. И кого, я вас спрашиваю? Какого - то жалкого жида, который забрал в свои руки весь ваш город. Он в неявной форме, но коварно и очень активно препятствует нашей работе в Твердокаменске. Из года в год молодежь вашего возраста предпочитает его спортивную школу вашим занятиям по пропаганде патриотических настроений. Конечно, я говорю о Горском. С ним уже была проведена товарищем Шакалиным разъяснительная работа, в ходе которой ему было приказано передать помещение и спортивный инвентарь в наше распоряжение. Самому ему было разрешено некоторое время поработать на этом месте, только не хозяином, а директором, чтобы передать дела нашему человеку, а затем мы не будем мешать ему убираться в свой Израиль.
Если вы думаете, что он повел себя покорно, понимая свое место в нашей стране, то вы очень ошибаетесь. Наглости этого жида нет предела. Мало того, что, используя свои спортивные навыки, он один выставил за дверь делегацию наших товарищей из трех человек, он еще подал на нас заявление в милицию. Хорошо, что правоохранительным органам вовремя удалось задержать продвижение этой бумаги по инстанциям, хотя ему совершенно незачем это знать. На днях к нам поступил сигнал, что он еще занимается сионистской пропагандой, открыто демонстрируя симпатии к Израилю и отрицая справедливые претензии палестинского народа.
- От кого известно? - засомневался один робкий голос. Дело в том, что среди присутствующих было несколько человек, в свое время отчисленных Матвеем, но обиду на него не затаивших.
- Из надежного источника, товарищи! Верьте мне.
- Нет, ну, все - таки. Столько лет его знаем, и жена у него русская.
- Точно, классная жена. Нет, Матвей не враг.
- Не верите?
Голос столичного гостя сорвался на визг.
- Сами слушайте. Вот запись его выступления на тайном собрании сионистов.
Запись была прокручена.
- Так, небось, это он у Плетневых говорил, а ни у каких не сионистов. И нет у нас в городе никаких сионистов.
- А может, это вообще подделка? Как она вам в руки попала?
- Сказано вам, из надежного источника,- поневоле вступил в дискуссию Шакалин.
- Нет, ну, а все-таки, откуда? - продолжали сомневаться слушатели. И тогда Шакалин назвал фамилию, способную заткнуть рот любому Фоме неверному:
- Пленка получена лично мной от прокурора Гераськиной из рук в руки.
И все уважительно замолчали.
- Я еще раз напоминаю, что очищение города от инородцев идет неактивно.
- Да у нас и инородцев - то почти нет.
- А тот же Горский? Разве не пора его просто убрать?
- Как его уберешь? Он мастер спорта.
- Вас учить надо? Соберитесь десять человек, возьмите железные прутья...
- А он тоже ходит не один.
И тут раздался голос Вани Иванова, который до тех пор молчал. Ваня вообще был парень основательный, неторопливый и не очень разговорчивый. Россию он любил, считал себя патриотом, но на убийства согласиться не мог. Причин к тому не видел, а беспричинной жестокости в его душе никакой не было.
- Мы тут Матвей Борисыча все знаем,- сказал Ваня приезжему. - Мужик он хороший. Убивать его не за что.
- Да ведь он жид!
- Так что, за это убивать? А если я в другую страну попаду, хоть в Киргизию какую - нибудь, так и меня надо убить за то, что я не киргиз?
- Ты что сравниваешь! Ты - русский человек! Ты гордиться этим должен всегда и везде.
- А киргиз гордится тем, что он киргиз, - уперся справедливый Ваня.
После этого собрание как-то незаметно закруглилось, и все стали расходиться. Нечаев подошел к Шакалину, показал глазами на Ваню и спросил:
- Донесет?
- Не думаю. Туповат для этого. Вообще - то он честный парень. Вы куда теперь?
- В гостиницу, - ответил Нечаев.
- Вовка, проводи гостя, тут недалеко, - окликнул Шакалин Гнилова. Вовка кивнул и открыл гостю двери. Спустились на улицу, но Нечаева обуревали подозрения насчет Вани.
- Как думаешь, куда он пошел?
- Кто, Ванька? Домой пошел. Хотя нет, домой ему в другую сторону. Не к Матвею ли он пошел?
- Надо проследить, - прошипел Нечаев.
Пошли следом за Ваней, а тот и вправду направлялся к Горскому. Решил его предупредить.
- Что делать будем? - испугался героический Вовка.
- Оружие есть?
- Нет ничего.
- У меня пистолет с глушителем. Сначала убедимся, что он к Горскому.
Следом за Ваней вошли в темный двор. Зимний вечер, темно, холодно, пустынно. Все сидят по домам за двойными рамами, смотрят телевизоры. Во дворе стоят темные пустые машины. Хозяева их давно дома, в тепле. Выстрела никто не услышит. Как только Ваня подошел к подъезду, сзади его настигли. Ваня упал в снег лицом к подъезду. Его перетащили так, будто он выходил из подъезда. Двор снова опустел.
Всего не предусмотришь. В одной из неосвещенных машин сидел человек. Он только что поссорился с женой, которая выгоняла его курить на лестничную клетку. Тогда он совсем ушел, сидел в машине и злился, что у себя в доме он уже не хозяин. Он-то все и видел и вызвал милицию. И хотя он описал две темные фигуры, которые настигли парня, через десять минут после приезда милиции из подъезда вывели Матвея Горского, арестованого по подозрению на убийство, так как у него единственного в доме было огнестрельное оружие - охотничье ружье. Ночью пошел снег, и наутро не было видно следов волочения тела.
Глава 7. Не ждали.
Надюша вертелась перед зеркалом. Отступать она не собиралась. Надо было только продумать линию поведения. Можно бы посоветоваться с матерью, она еще не очень старая и кое-что в жизни понимает, как выяснилось, да стыдно как-то. Ей было поручено захомутать Димку, а она сама втюрилась, как дура. А, собственно, почему втюрилась? И ничего такого нет, просто игра становится интереснее. Вон она какая, молодая. Свеженькая, пышноволосая, и очень даже сексуальная. Этот Димка еще у нее в ногах валяться будет. Только как к нему подступиться? Попробовать надо заставить ревновать, пусть попрыгает.
Сказано - сделано. Надюша часами крутилась у подъезда Воронцовых, целуясь с кем-нибудь из одноклассников. Видно, Дима уходил рано на работу и возвращался поздно. Интересно, чем таким он занят? Надо бы поискать его в городе. И тут Дима вышел из подъезда, но не один и Надюшу не заметил. С ним рядом шел пожилой мужчина, которого Надюша не знала. Очень дружески, но тихо беседуя, они дошли до угла, пожали друг другу руки и разошлись. Надюша помчалась домой с новой информацией.
Лилиана Антиповна решила, что пришло уже время для родственного визита и без предварительного звонка, как бы невзначай заглянула к Воронцовым. Увиденное лишило ее дара речи: на кухне, явно в домашнем, как у себя дома, сидел Петр и попивал чай с пирогами, а Инна, тоже в пеньюаре, хлопотала вокруг него. Когда дар речи снова вернулся к гостье, она завопила:
- Как, этот убийца моей сестры сидит здесь, как ни в чем не бывало? Почему его пускают в дом, где живет его дочь - сирота? Вы, что, подпускаете его к ребенку? Да как вы смеете, после всего, что он натворил?
- Не выпьете ли с нами чаю? - приветливо ответила ей хозяйка.
- Сесть за один стол с убийцей? Вы с ума сошли!
- Почему же, я вполне нормальна. В свой дом я имею право приглашать, кого захочу.
Тут Петр встал перед Лилианой во весь рост, но не испуганно, а презрительно глядя на нее. И Инна встала рядом с ним, плечом к плечу, и, клянусь, они даже за руки взялись. На шум вышла Марина и тоже встала рядом с другим плечом отца. Голос ее зазвенел:
- Вы, тетя Лиля, лучше всех знаете, что папа не убийца. Наверняка знаете и настоящего убийцу. А может, это вы сами? За что вы уничтожили нашу семью?
- Как ты смеешь, паршивка?
- Лилиана Антиповна, после всего того, что вы наговорили, вам лучше уйти отсюда, - твердо сказала Инна Валентиновна.
- Нет, скажите, почему он здесь? Его место в тюрьме.
- До свидания. Узнайте по вашим каналам, почему он здесь. Теперь он будет здесь жить, а мы - его семья.
Лилиана помчалась на работу и позвонила начальнику колонии, в которой Петр отбывал заключение. Услышанное выбило почву у нее из-под ног. Оказалось, что Петр Никоненко, осужденный на двадцать лет, отсидел уже пятнадцать и был отпущен по УДО за хорошую работу и примерное поведение. А она-то была уверена, что избавилась от Петра навсегда и перестала за ним следить. Для нее пятнадцать лет пролетели незаметно. Все эти годы его иногда навещали Воронцовы, сначала вместе, а когда муж скончался, Инна продолжала ездить одна. Не часто, примерно раз в год. Когда запахло свободой, Инна стала навещать его как невеста. Они подали документы на регистрацию брака, поэтому освободили его с разрешением проживать в Твердокаменске, тем более, что городок этот небольшой, неприметный, даже не областной центр. Так что он живет в квартире Воронцовых на законных основаниях, и свадьба будет через несколько дней.
Мало того, адвокат Петра Уваров не оставил его в беде, будучи уверенным в полной его невиновности.Через несколько лет он разыскал -таки того человека, за мнимое убийство которого осудили Петра, и уговорил его дать показания в письменной форме, а, чтобы обезопасить себя, копию послать на имя Генерального Прокурора России. В этих показаниях убиенный хорошим литературным языком изложил всю историю. Оказалось, что он работает артистом театра в другом провинциальном городке. Почти шестнадцать лет тому назад его пригласили сняться в фильме Твердокаменской киностудии. Нашли его через главного режиссера театра, и он ничего не заподозрил. Ему предложили три пробы, причем, для убедительности, их снимали на натуре. Показали ему фотографии женщины и мужчины, объяснили задачу, а снимали незаметно, скрытой камерой, чтобы публика на улице вообще ничего не поняла. Партнеры его играли прекрасно, оба держались очень органично. Третьим был эпизод после убийства. Его отсняли как бы с ножом в груди и в окровавленной рубашке. После проб его похвалили, но сдержанно, заплатили за проезд, только на съемки не пригласили.
Все переговоры с ним вела помощница режиссера, поскольку пробами занималась непосредственно она. Обладая хорошей зрительной памятью, тем более, что девушка с эффектной внешностью произвела тогда на него впечатление, артист сначала помог сделать ее фоторобот, а потом вообще карандашом написал портрет. С портрета на Лилиану смотрело ее лицо пятнадцатилетней давности. Документами по пересмотру дела занимался следователь Волошин М.Ю.
Глава 8. Активность.