ё : другие произведения.

Скрипофон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    рассказ

  
  Скрипофон
  
   Был вечер вторника. Ваня Белкин возвращался домой из школы. На заднем дворе за гаражами сидел директор школы Семён Семёныч. Перед ним на тонких изогнутых ножках стояла чугунная батарея водяного отопления. С одной стороны из неё торчал граммофонный раструб, с другой - ручка, как у кофемолки.
   - Из школы? Домой? - заметив Ваню, грустно поинтересовался директор.
   - Угу, - подтвердил тот. И на всякий случай добавил. - Здравствуйте.
   - Здравствуй, Таня, - приветливо кивнул Семён Семёныч, поглаживая ребро батареи. - А это скрипофон.
   Белкин немного удивился и поправил директора:
   - Я не Таня, я Ваня.
   Директор улыбнулся ещё шире и повернул ручку кофемолки. Раздался резкий скрип.
   - Скрипофон скрипит, - подмигнул он Ване.
   - Угу.
   - Что угу? - сурово переспросил Семён Семёныч.
   Белкин растерялся.
   - Отвечай: что угу?
   - Мне пора вообще-то, - Ваня заторопился, но Семён Семёныч вскочил на ноги и преградил ему дорогу. Что-то в облике Семён Семёныча было не так.
   - Что - чётко, хорошо поставленным голосом произнёс Семён Семёныч, - ты изучаешь?
   - Физию, - робко ответил Белкин. - И химику.
   - Хорошо, - одобрил директор. - Тогда ответь мне, отчего скрипит скрипофон?
   Ваня потупился и честно сказал:
   - Не знаю.
   - Правильно! - воскликнул Семён Семёныч. - Вот именно! Совершенно верно! Молодец! - он потрепал Белкина по щеке. - Скрипение, то есть, верно говоря, скрип скрипофона на настояшем этапе развития науки является пока загадкой неразрешимой!
   Семён Семёныч широко улыбнулся, помахал рукой и вернулся к своей батарее. Завертелась ручка, поплыл протяжный скрип. Ваня Белкин подобрал пакет со сменкой и зашагал по направлению к дому.
   - Постой! - догнал его голос Семён Семёныча. - Возьми скрипофон! Дарю.
   Ваня остановился, помедлил, раздумывая, и повернул назад.
  - А он на гарантии?
  - Конечно!
   - Тогда возьму.
   - Не забывай кормить. Это важно, - предупредил директор, ласково поглаживая рёбра радиатора. - Перед вторником. Три ложки чернозёма, одно яйцо. Перепелиное. В горлышко, - он ткнул пальцем в раструб.
   - Угу, - пообещал Белкин, взваливая скрипофон на плечи.
   - Давай, - напутствовал Семён Семёныч. - Все Маши будут наши.
   Резко подтянувшись на руках, он легко вспрыгнул на крышу гаража, точным взмахом головы расправил уши и побежал. Металл звучно грохотал в такт. Директор набирал скорость, металл резонировал. Большие красивые уши вздымались и опадали. Миновав последнюю крышу, Семён Семёныч ступил в пустоту, сложил руки вдоль тела, ровно взмахивая ушами, пролетел десяток метров и с треском врезался в щит "От подарка не убежишь".
   "Уже вторник", - подумал Ваня Белкин, глядя, как директор, неуклюже поднимаясь, топчется по ушам.
  
  
  Кварки
  
   Первым уроком была физия. Нина Петровна за опоздания не ругала, всё дело было в её любимце скрипофоне. Пока Белкин усаживался, скрипофон успел слопать мел и повилять перед учительницей ручкой от кофемолки.
   - Итак, дети, сегодня мы поговорим о кварках, - похлопав ладонью по медному раструбу, объявила Нина Петровна.
   Белкин зевнул, прикрыв рот ладонью. Соседка по парте, Лисакевич, раскрыла тетрадь и уставилась на учительницу.
   - Белкин, раздай классу методический материал... Белкин!
   Ваня вздрогнул: он как раз наблюдал в окно за попытками директора перелететь через рекламный щит.
   - ... возьми модели кварков и раздай их классу!
   Ваня взял коробку с металлическими шариками и побрёл вдоль рядов парт.
  - А вы, дети, возьмите линейки. У всех есть линейки?
   Неровный гул голосов возвестил о том, что линейки есть у всех.
   - Вот и замечательно. Представим, что шарики у нас - это кварки. Представим, что линейки - это... это... это... - она подняла глаза на потолок. - Линейки у нас будут сверхсовременными атомными резаками.
   - ...Возьмите линейки и попробуйте разрезать ими свои шарики, - донёсся до Белкина голос Нины Петровны.
   - Пилите, не бойтесь, - воодушевляла она, и Ваня, послушно достав из ранца пластмассовую линейку, принялся елозить ею по своему шарику.
   - Ну что? Кому-нибудь удалось распилить модель кварка? - полюбопытствовала Нина Петровна.
   Класс ответил отрицательным гудением.
   - Какой мы делаем вывод?
   Лисакевич затрясла рукой, подпрыгивая на стуле. Нина Петровна благосклонно кивнула.
   - Мы делм вывд, что кварки являтс неделимым частицм!
   - Верно, - подтвердила Нина Петровна. - Садись, пять! - она взглянула на часы. - До конца урока вы как раз успеете зарисовать модель кварка. Достаньте фломастеры и краски. Белкин, когда прозвенит звонок, ты соберёшь все методические пособия. А Скрипофончику не хватает кальция, дай ему дома мел.
   - Угу.
   Семён Семёныч, мелькавший в окне, был уже на волосок от победы. Ваня Белкин обмакнул кисточку в краску и принялся старательно раскрашивать кварк. До среды была ещё куча времени.
  
  
   Повести Белкина
  
   Редкий вторник обходился без литератуи. Литератую вела Елизавета Егоровна, весьма нарядная и почти красивая. Скрипы она недолюбливала, поэтому скрипофон скучал за дверью.
   Сев у окна, Белкин привычно глянул, как успехи у Семён Семёныча - в щите красовалась круглая дырка. Ваня подумал о том, как здорово уметь летать, но Елизавета Егоровна, незаметно подкравшись, постучала сухими пальцами по его макушке:
   - Смотри на доску, у нас урок!
   Ваня послушно сфокусировался на пустой доске.
   - Было задано сочинение на свободную тему. - Елизавета Егоровна поправила на голове кокошник и с вызовом оглядела класс. - Сейчас проверим! Лисакевич!
   Лисакевич, начавшая тянуть руку ещё на перемене, затараторила:
   - Прынзень, онж прынзитльн прзрень с лементм озарень...
   Елизавета Егоровна мягко её перебила:
   - Медленнее и с выражением.
   Лисакевич, порозовев, тоненько прокашлялась.
   - Пронзение. Оно же пронзительное прозрение с элементами озарения.
   Белкин зевнул и улёгся на сложенные руки.
   Лисакевич звенела:
   - Пронзена. Зрю незримо, зрею зарёю зарниц.
   Прозрение в зерне. О, зарево!
   Зеркало разрезано, озарено. О, зверь!
   О, разорение! О, презренная звериная прозелень!
   Грозно зыришь!
   Грызи меня, зверь!
   Я роза!
   - Звёздочка! - всхлипнула Елизавета Егоровна. - Звёздочка!
   Лисакевич скромно потупилась.
   - Пять! Нет, пять с плюсом!
   - О, зверь, загрызи звёздочку, - шёпотом пошутил Ваня.
   Елизавета Егоровна недобро улыбнулась:
   - А ты что нам приготовил, Белкин?
   - Выстрел. Повесть.
   Елизавета Егоровна зевнула. Ваня, запинаясь, начал читать:
   - Мы стояли в местечке N. Жизнь армейского офицера известна. Утром
   ученье, манеж; обед у полкового командира...
   Елизавета Егоровна упала и заснула.
  
  
   Химики не будет
  
   - Здравствуйте, дети, - бас Аллы Альбертовны раздался ещё из коридора.
   Дверь с шумом распахнулась, и вошла она: с бритой головой, в зелёной юбке до пола и с железными набойками на квадратных каблуках. Алла Альбертовна пристально оглядела пустую доску, учительский стол, трёхлитровую банку с торчащими из неё вялыми гладиолусами, жестянку с мелом и подпирающий стену скрипофон.
   - Химики не будет. Сегодня вторник, поэтому я заболела и урок вести не буду.
   Класс радостно зашумел.
   - Вместо этого просто с вами посижу, - Алла Альбертовна звонко взвела курок и, чеканя шаг, прошла за последнюю парту.
   Скрипофон, тревожно молчавший уже который день, накренился на бок и с грохотом рухнул на пол. Белкин привстал со стула и вытянул шею. Дверь распахнулась снова, и к доске просеменила Нина Петровна.
  - Белкин! Давал ему мел?
  - Угу.
  Нина Петровна недоверчиво покачала головой и обратилась к классу.
   - Алла Альбертовна заболела. Вместо её урока я проведу у вас физию.
   Белкин подавил вздох и отвернулся к окну. Семён Семёныча на гаражах не было. На обломках фанерного щита трепетала на ветру какая-то тряпка.
   - Сегодня мы будем изучать свойства материалов при низких температурах. Белкин...
   Дверь медленно, со скрипом приоткрылась, и на пороге нарисовался Семён Семёныч.
   - ...принеси из моего кабинета методический материал.
   Ваня встал и поплёлся к выходу.
   - Я тут у вас немного посижу, - застенчиво улыбнулся Семён Семёныч, поправляя повязку на глазу.
   Что-то в облике Семён Семёныча было не так.
   Директор потянул проходившего Белкина за рукав и шёпотом произнёс:
   - Таня, принеси мне, пожалуйста, ухо.
   Ваня присмотрелся. И точно: одного уха у директора не хватало.
  - Я вообще-то не Таня, я Ваня.
   Семён Семёныч указал на окно. Белкин проследил взглядом до болтавшейся на обломках фанеры тряпочки.
   - Ухо? На щите?
   - Или со щитом. Помни: я жду.
   - Я прослежу за ним, - громко вызвалась Алла Альбертовна.
   - Все Маши будут наши, - добавил Семён Семёныч, устраиваясь на полу.
   Алла Альбертовна шумно отодвинула парту и, держа палец на спусковом крючке, направилась к Белкину. Набойки звонко клацали по цементному полу.
   Ваня выскочил за дверь. Алла Альбертовна за ним. Из коридора донёсся треск выстрела. Нина Петровна перекрестилась.
   Спустя минуту дверь снова распахнулась: Белкин, тяжело дыша, вытирал пот со лба, Алла Альбертовна невозмутимо перезаряжала пистолет.
   - Так быстро? - удивилась Нина Петровна.
   Белкин, хватая ртом воздух, протянул Семён Семёнычу ухо.
   - Молодец, - директор потрепал Ваню по щеке.
   - Простите, Семён Семёныч, но я первая послала Белкина за методическим материалом, - оттеснила его Нина Петровна, забирая ухо. - Садись, Белкин. И вам спасибо, Алла Альбертовна.
   - Мне было приятно, - отмахнулась Алла Альбертовна, садясь за последнюю парту.
   - Тема урока: свойства материалов при низких температурах, - объявила Нина Петровна, выбросив из банки вялые гладиолусы. По классу пополз запах тины.
   - Вот это, - Нина Петровна указала на плескавшуюся в банке зеленоватую жидкость, - будет у нас жидкий кислород. Кто мне скажет, при какой температуре кислород становится жидким? Лисакевич?
   - Кислорд становитс жидкм при температур минс сто восемьсд два и девт десятх по Цельс.
   - Умница! Значит, температура нашего кислорода... - Нина Петровна покачала банку, усиливая вонь, - ...минус сто восемьдесят три градуса по Цельсию. Лучше минус сто восемьдесят пять. А теперь... - она потрясла ухом Семён Семёныча. - ...это у нас будет кусок резины... помещаем в жидкий кислород, - Нина Петровна принялась увлечённо пропихивать ухо в горлышко банки.
   Класс, включая Семён Семёныча, с интересом наблюдал. Наконец, ухо со чпокающим звуком преодолело горлышко и плюхнулось в зелёную жижу. Нина Петровна удовлетворённо улыбнулась.
   - Кто мне скажет, что случится с куском резины, когда я выну его из жидкого кислорода? Лисакевич?
   - Резин стант хрупкй как стекло!
   - Умница! Сейчас я вам это продемонстрирую.
   Нина Петровна сунула руку в банку, ловко ухватила ухо и с размаху швырнула об пол. Семён Семёныч зааплодировал. Лисакевич ахнув, прижала ладонь ко рту. Нина Петровна с упрёком посмотрела на Белкина. Алла Альбертовна выбежала из класса, громыхнул выстрел.
   - Белкин, - медленно произнесла Нина Петровна, - ты принёс не тот методический материал. Пойди в мой кабинет и возьми со стола жёлтую коробку.
   Ваня послушно поплёлся к двери, из коридора тянуло порохом. Семён Семёныч, подняв ухо с пола, смазывал оборванный край клеем.
   Когда Белкин вернулся к кабинету химики, путь ему преградила хмурая Алла Альбертовна.
   - Осечка, - сказала она сиплым басом.
   - Жалко, - искренне посочувствовал Ваня.
   Алла Альбертовна отошла в сторону. Белкин отворил дверь и осторожно просунул голову. Семён Семёныч уже завершил ремонт, Нина Петровна обмахивалась гладиолусами.
   - Наконец-то! - она забрала у Вани из рук коробку.
   Белкин поплёлся за парту.
   Нина Петровна вынула из коробки стеклянную пробирку.
   - Это у нас будет резина, - она погрузила пробирку в банку с зеленью. - Итак: помещаем в жидкий кислород, вынимаем, бросаем.
   Пробирка полетела на пол. Нина Петровна с умилением окинула взглядом стеклянные брызги.
   - Что мы видим, Белкин?
   - Пробирка раскололась.
   - Неверно! Не пробирка, Белкин, а кусок резины! Запомни, Белкин: в неестественных науках главное - абстрактное мышление.
  - Угу.
  Семён Семёныч крутанул ручку скрипофона. Прозвенел звонок.
  
  
   Больше никакого мела
  
  Ваня растерянно огляделся. На крыше гаражей директора не было, пусты были обломки рекламного щита, не было Семён Семёныча и на заднем дворе. Удивлённый, он вернулся в школу и заглянул в кабинет директора.
   - А-а! - обрадовался Семён Семёныч. - Ваня, заходи.
   - Я не Ваня, я Таня, - привычно поправил Белкин.- Семён Семёныч, я к вам по делу.
   - По важному?
   Белкин замялся:
  - По поводу гарантии на скрипофон. Поломался.
   - А-а... - Семён Семёныч потрепал Белкина по щеке. - Молодец.
   - Так талон-то дайте.
   - Какой талон?
   - Гарантийный.
   - А нет талона.
   - Как нет?
   Директор развёл руками:
   - А и не было никогда.
   Семён Семёныч порылся в карманах:
   - Зато вот что есть.
   Он протянул ладонь: там лежал жёлтый пластмассовый свисток. Семён Семёныч перехватил Ванин взгляд и снова полез в карман. На этот раз в улове оказалась помятая визитная карточка: "ЧП КУЛИБИН".
   - Вот! - обрадовался директор, суя Белкину визитку. - Беги прямо сразу же!
   - У меня физия.
  - Никаких отговорок по вторникам, - строгим голосом отрезал Семён Семёныч. Ваня притворился пристыженным.
   Директор потрепал Белкина по щекам:
  - На физию схожу вместо тебя. Ступай. Все Маши..
   Спустя час, потный и запыхавшийся Ваня Белкин, сгрузив с закорок скрипофон, стоял перед деревянными воротами и сверял по карточке адрес. На воротах значилось "туп. Ик, -1 Надпись на визитке тоже гласила "туп. Ик, -1 Проблема заключалась в том, что были только ворота, домов поблизости не было вообще.
   Ваня вытер рукавом лоб, набрал полную грудь воздуха и нажал звонок.
   Ничего не произошло, только позади со скрежетом сдвинулась крышка канализационного люка.
   - Да-да? - поинтересовался бодрый мужской голос.
   Белкин обернулся, на крышке было выдавлено 'Добро пожаловать', а из люка на него смотрела очкастая голова.
   - Вот, - Ваня протянул очкастому визитку. - "ЧП КУЛИБИН". Ищу.
  - Дайте-ка, дайте-ка... Да здесь же ошибка! - очкастый ткнул пухлым пальцем в картонку. - Не "Либин", а "Либен". Карл Ульрихович Либен - это я! Собственной персоной! А в чём ваша проблема, молодой человек?
   Белкин подтолкнул скрипофон к люку.
   - Вот. Не скрипит.
   - Моё лучшее изобретение! - Карл Ульрихович ласково коснулся радиатора. - Говорите: не скрипит? А почему он должен скрипеть?
   - А что он тогда должен? - удивился Ваня. - Это же скрипофон.
   - Вы, молодой человек, в школе обучаетесь? - откуда-то издалека начал Карл Ульрихович.
   Белкин кивнул.
   - Лытянь, грецкий изучаете?
   - Не, - замотал головой Ваня, - только физию.
   - И тем не менее, тем не менее! Этимология слова "скриптофон" не должна представлять для вас сложности, - Карл Ульрихович замолчал и неподвижно уставился на Белкина. Тот сморгнул.
   - "Sсriрtor" означает "автор, писатель", - продолжил Карл Ульрихович. Второй же корень "фон", присутствующий в таких словах как "граммофон", "магнитофон", не должен вызывать у вас затруднений, - он дыхнул на раструб и протёр его рукавом. - Видите ли, молодой человек, я придумал скриптофон, а скриптофон придумал всё остальное. В том числе и вас. Вы меня слушаете?
   - Угу. Так вы мне его почините?
   Карл Ульрихович почесал лысину и вылез из люка целиком. Обойдя скрипофон по кругу, заглянул в раструб, покрутил ручку, постучал по радиатору, снова заглянул в раструб и строго поинтересовался:
   - Чем кормите?
   - Три ложки чернозёма, яйцо перепелиное, перед вторником.
   - Всё верно, всё верно. Сытый по вторникам веселье устраивает? - подмигнул Карл Ульрихович.
   - Угу.
   - Не меняйте питание, это важно. Тёмная, но неоднородная по своей структуре земля и светлая, покрытая пёстрыми крапинами скорлупа символизируют баланс добра и зла в создаваемой реальности, а также её сложность и неоднозначность. Прозрачный белок говорит о чистоте и ясности намерений, солнечная яркость желтка...
   Белкин громко зевнул, спугнув с одиноких ворот жирного голубя. Карл Ульрихович застыл с открытым ртом, беспомощно шевеля перед лицом пухлыми пальцами, словно пытаясь ими что-то схватить.
   - Ещё он мел любит. Мел даю, - вспомнил Ваня.
   - То-то и оно! То-то и оно! - запричитал Карл Ульрихович. - Горлышко забилось от вашего мела! Хотя с другой стороны... - профессор почесал лысину, - это хорошо, что его на светлое тянет. Значит скоро в вашей жизни, молодой человек, что-то светлое произойдёт.
   Белкин зевнул.
   - Вот что, - Карл Ульрихович вынул из-за голенища сапога ёршик, опустился на колени и принялся прочищать скрипофону горлышко, - мел продолжайте давать, но не кусками, а толчёный.
   Ваня кивнул.
   - ...Готово.
   Карл Ульрихович выпрямился, спрятал ёршик и, радушно улыбаясь, пожал Белкину руку.
   - Не беру деньгами, деньгами не беру, - отмахнулся он от Ваниной сотки. - Будете в наших краях, занесите мела.
   Белкин взвалил скрипофон на плечи и зашагал к автобусной остановке. За спиной скрежетнула крышка люка. До остановки оставалось ещё шесть кварталов.
   - ...Ваня?
   От неожиданности Белкин чуть не упал. Перед ним стояла Лисакевич. Взгляд её упирался Ване в коленку, одной рукой она теребила лямку сарафана, другой дёргала себя за косичку.
   - Озарена... - пролепетала Лисакевич, - ...зарёй любви. Молю: узри меня, узри!
   "Вот оно - светлое", - пронеслось в голове у Белкина. - "Больше никакого мела".
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"