Аннотация: Любовь не терпит лицемерия. Можно лишь любить или не любить, она не приемлет других состояний. Интрепретации на тему силы чувств всего лишь игры в слова.
МАРИНА МУРСАЛОВА
Подарок от Деда Мороза
-Ты обратила внимание, как этот так называемый дед Мороз смотрел на нашу дочь?
Муж мерил комнату беспокойными шагами. Внезапно он остановился и посмотрел на жену. Та, не замечая устремленного на нее строгого взгляда, была занята своими мыслями. Неторопливо перебирая тонкими пальцами матовые бусины жемчужного ожерелья, задумчиво уставилась в одну точку, лёгкая полуулыбка загадочно играла на её красивых губах.
-Ты меня слышишь? - окликнул он жену.
Спрятав улыбку, та недовольно посмотрела на мужа и опять отвернулась.
- Ну, конечно, ты всегда и везде видишь и слышишь только себя, до остальных тебе нет дела. А до моих проблем тем более. - Ее безразличие к происходящему его разозлило. - Кстати, я не забыл, как ты отреагировала, когда под моим сидением в мерсе нашли взрывчатку.- Она насмешливо посмотрела в его сторону. - Вот-вот, - он погрозил жене пальцем,- именно так, с нескрываемой радостью! Ты, наверное, только и ждёшь случая избавиться от меня? Только что ты тогда будешь делать?
Она ничего не сказала в ответ, так как знала, что любое ее возражение послужит предтечей грандиозного скандала. К тому же она уже привыкла к его внезапным вспышкам гнева и беспричинным нападкам и не боялась как в первое время. Главное было настроиться, вернее, подстроиться. Но для этого необходимо было пустить в ход самый отвратительный в ее понимании инструмент - лицемерие: вовремя состроить хорошую мину при самой плохой игре, научиться пропускать мимо ушей целые тексты и пользоваться своей природной красотой по назначению, но, не злоупотребляя, дозированно. Чтобы он понимал, чем (или кем) его одарил бог и кому он обязан своим счастьем, которое для него заключалось в редких моментах снисхождения. Лицемерие порой разрывало ее изнутри, но она усердно занималась самолечением - читала часами вслух по совету подруги аффирмации и прекрасно осознавала, что плата всегда соразмерна тому, что получаешь...
Учиться быть другой было не сложно - она ведь не любила его. В процессе познания премудростей житейской нивы она нашла ту самую "красную кнопку", которая срабатывала безотказно в случае надвигающейся войны - она в срочном порядке гасила вспыхнувшую агрессию, ловко переместив действия в зону спальни, которая в его иерархии занимала почетное второе место после офисного кабинета. Конечно же, ей претил сам способ борьбы, но прием всегда срабатывал безотказно и даже с выгодой для неё. Придя в себя, он не просто просил прощения буквально на коленях - в течение самое позднее последующего дня она становилась обладательницей очередного золотого "утешительного приза". Хотя в последнее время и золотые безделушки уже не радовали её как прежде. А мысли и желания отлетали всё дальше от этого постылого, набитого всевозможным добром, обиталища двух несовместимых сущностей, так и не сумевших построить храм любви на осколках былых иллюзий. Как сказал поэт, "все есть для счастья - счастья только нет". С каждым годом всё острее ощущала она, как её отношение к мужу неуклонно трансформируется в устойчивое чувство ненависти, и ей всё сложнее удавалось скрывать это. И хотя выходила замуж безо всякого принуждения, она по-прежнему считала себя его наложницей, рабыней и не могла простить ему этого.
А он в свою очередь никак не мог понять её немилостивого к себе отношения, учитывая всё, что он для неё сделал. Но, несмотря на некоторую холодность со стороны жены, всё равно считал, что у них вполне счастливая, дружная семья, каких тысячи. Наверное, так оно и было. Ведь большей частью она относилась к нему ровно и дружелюбно - в знак благодарности за образ жизни, который он ей создал, а он любил ее очень сильно и по-настоящему - что порой тяготило его и в то же время все время двигало вперед.
Она на корню зарубила идею сближения с жёнами его друзей и, отстояв себе свободу выбора, продолжала общаться со своими двумя-тремя старыми школьными подругами. Кстати, со временем он оценил ее дальновидность - в кругу передружившихся жён бизнесменов, как правило, царили лицемерие, зависть и бесконечные интриги. А она была прекрасной заботливой матерью, и это тоже выгодно отличало её от других знакомых женщин.
- Ты так равнодушно относишься ко всем моим проблемам, - своим обычным менторским тоном, который ей так претил, продолжил великовозрастный муж, - но, родная моя, на сей раз это касается нашей дочери. Подумай о дочери, в конце концов! Я хочу знать об этом так называемом Дедушке Морозе все! Откуда он взялся, где работает, по чьей рекомендации оказался у нас дома. Не нравится он мне, хоть убей! Но ничего, мои ребята все проверят. Стоит мне раз доверить что-то ответственное тебе, как у меня начинаются проблемы!
Судя по интонации, он все больше распалялся - то ли от ее безответности, то ли и впрямь внутренним чутьем уловив угрозу, исходящую от "странного", или скорее, слишком молодого, улыбчивого и не в меру щедрого альфа-самца в облике Деда Мороза. А его интуиция еще никогда его не подводила, благодаря ей он упорно удерживался в первой половине рейтинга Forbes, да и в прямом смысле - продолжал жить.
"Пора усмирять, - подумала она, глядя на его выпученные от возбуждения глаза, - а то и вправду напридумает какие-нибудь "крайние меры" и пошлет по следу ищеек. Ей и так пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы сегодня их дочь поздравил именно этот Дед Мороз, история была сродни детективной...
- Ты думаешь, что этот массовик-затейник представляет для нас какую-то опасность?
Она встала и, не обращая внимания на его тон, сладко потянулась.
- А подарок от фирмы, стоимостью больше чем все его услуги? Лично я ничего не заказывал, - муж продолжал расхаживать по комнате. - Ему нужно было только поздравить ребёнка с Новым годом, вручить упакованную коробку и убраться восвояси. А он что? Целый час забавлял её какими-то дурацкими шутками, потом подарил медведя.
Он остановился и подозрительно посмотрел на жену.
- Итак, я спрашиваю: где ты нашла этого юнца? В стриптиз-баре, что ли?
- Ну, начнем с того, что не такой уж он и юнец,- как можно безразличнее ответила она. - Где взяла? Подруга школьная посоветовала. А что? Он и её детей поздравлял. Правда, ее муж тоже слегка приревновал, - она подошла и обняла его за шею. - Ну почему наша дочь должна общаться с какими-то старцами? Сам говорил, что ее должно окружать все самое красивое! Даже Дед Морозы!
- "Старцами", - покачал он головой, но не стал заострять внимание на возрасте. Не глядя на нее, задумчиво покопался в кармане, вытащил золотую именную зажигалку, сигареты. Затем глазами начал искать телефон. - Надо все проверить.
- Ну, перестань, - скрывая внутреннее раздражение, она игриво отобрала зажигалку, бросила через плечо на диван, затем туда же полетели сигареты.- Я не могу спокойно смотреть, как мой муж постепенно превращается в параноика. Ты во всех видишь врагов, это просто смешно! Даже в невинном дедушке.
"Дедушке?! - мысленно усмехнулся он. - Небось, уже рисовала себя в мечтах в роли его Снегурки!"
- Что ты знаешь о жизни, - произнес он свою дежурную сакраментальную фразу с неким презрением в голосе.- У тебя ж голова о другом болит: тряпки, побрякушки, модные показы...
- Ну что тебя так насторожило?! - капризно произнесла она, пропуская мимо ушей сказанное, хотя в этот момент у нее зачесалась ладонь, так захотелось влепить ему звонкую оплеуху за то, что делает из нее какую-то безмозглую дуру. А ничего, что она собрала в их доме приличную библиотеку из редких книг? А кому он обязан новым имиджем, что сказалось на укреплении его авторитета в глазах партнеров? А с кем он советуется по самым важным своим проектам?
-- Не пойму, что не так? Что тебя так заводит? Плюшевый медведь? Так его заказала я. Всего лишь одним подарком стало больше! А как она радовалась, когда с ней дурачился, прыгал и пел настоящий Дед Мороз?! Сколько было восторга у твоей, между прочим, дочери! - с нажимом произнесла она - Что опять я не так сделала? Я что, уже не имею права купить дочери понравившуюся игрушку? Это я купила медведя!
Он недоверчиво покосился на жену.
-Ты?!
-Можешь проверить. У меня и чек сохранился.
"В крайнем случае скажу, что потеряла", - подумала она.
-- Да?! - неуверенно протянул муж. - А чего сразу не сказала?
- А ты что, даёшь вставить хоть слово? И такая я, и сякая, - она обиженно поджала губы.
- Извини... - он заметно сбавил тон. - В последнее время у меня действительно нервы стали ни к чёрту. Я не думал ссориться с тобой...
- Я тоже хотела провести этот вечер несколько иначе. Как-никак Новый год на носу, настроение у меня романтическое! Но мне нравится, что ты меня ревнуешь... она многозначительно посмотрела на мужа, взгляд был отработан до виртуозности. Тот невольно потянулся к ней, так мастерски играла она роль обиженной влюбленной женщины. Она остановила его жестом, хотя и продолжала улыбаться. - Разве когда-нибудь, хоть раз я дала тебе повод усомниться в моей верности или любви?
- Ну-у...- ему и впрямь аргументировать было нечем. Только почему-то ныло под ложечкой - легкое недоверие отравляло вроде бы приятную минуту - проклятое чутье не оставляло в покое...
Не сводя с него зовущих глаз, она начала медленно стягивать с себя платье. Носком туфли отбросила упавший к ногам серебристый шёлк. Он обалденно оглядел её с головы до ног: давненько не устраивала она ему подобных шоу. На мгновение даже позабыл, о чём шла речь.
- Нужно будет усилить охрану,- он оторопело наблюдал, как её рука скользит по ноге, скатывая ажурный чулок. Наконец мужчина решительно развязал галстук - на этом разговор был закончен.
... Закутавшись в белый банный халат, она стояла у детской кроватки и с нежностью смотрела на спящую дочь. Малышка улыбалась во сне, прижимаясь к симпатичному медвежонку с неё ростом, подаренному добрым Дедушкой Морозом.
Вглядываясь в успокоенные сладким сном озорные черты дочери, она старалась разглядеть в них знакомые линии. Тот же овал лица и нежная ямочка на одной щеке. Она не удержалась и, склонившись над ребёнком, поцеловала розовую щёчку. Дочь, недовольно посопев, отвернулась к стене.
Вот и ещё один год миновал, и ничего не изменилось. А может, никогда и не изменится. Несмотря на растущую армию врагов, муж по-прежнему прекрасно лавирует и остается на плаву. Да и правила бизнеса все более выравниваются в сторону цивилизованного... Бог знает, стоит ли ждать?... Она уже спокойнее, как обречённую неизбежность, воспринимала сложившийся уклад своей жизни, замешанный на лицемерии.
...Они всё также будут жить вдалеке друг от друга, и только общая тайна, навсегда соединившая их сердца, будет настойчиво напоминать друг о друге. Порой ей казалось, что она обитает в каком-то призрачном безжизненном дворце, и проживает черновик своей жизни - все лучшее впереди. Оказывается, жить богато не так уж и просто, к хорошему вообще привыкаешь значительно раньше, чем можно представить - вскоре эту "манну небесную" принимаешь как должное. Наверное, так уж устроен человек - он всегда в поиске острых ощущений и к чему-то стремится. Роскошь большинство делает инертными, скорее всего пропадает предвкушение праздника -- само ожидание исполнения желания зачастую гораздо слаще исполнения.
"Но бедно жить еще хуже, - она тряхнула головой, прогоняя не в меру разгулявшиеся мысли. Как там в аффирмации: "Я живу в прекрасном доме, я люблю этот дом и всех, кто со мною рядом...люблю! ...люблю.... люблю ли?..."
Мало кто мог ее понять, а иной этой ситуации дал бы одно определение: дама с жиру бесится, кто-то спокойно выдохнул бы и внутренне порадовался, узнав, что богатые тоже плачут... да, мало кто мог ее понять, возможно, даже она сама себя не до конца понимала. В любом случае, кто бы что бы ни говорил, проживать эту ситуацию приходилось ей, и это были ее чувства и ощущения, ее жизнь.
Но как же она стосковалась по любимым рукам? Она зажмурила глаза и обняла себя за плечи. С омерзением ощутила, что, несмотря на душ, кожа всё ещё хранила запах одеколона мужа. Она опять подумала о том, другом, даже не мечтающем о таком дорогом парфюме.
Закусив губу, подняла вверх наполненные слезами глаза. В темноте на потолке загадочно мерцали фосфорные звёздочки, создающие эффект бескрайнего ночного неба.
Она достала из кроватки плюшевого медведя и крепко прижала к себе. "В конце концов, - подумала женщина с некоторой долей злорадства, - этот "так называемый Дед Мороз" является настоящим отцом и имеет право вручить дочери подарок хоть раз в году".