Участник конкурса "Моя планета" в номинации "Этно".
Когда я пытаюсь вспомнить тот день, образы выстраиваются, как кадры из мелодрамы.
Сначала он и она бурно выясняют отношения. Она: рыжеватая блондинка под тридцать в деловом костюме, при разговоре откидывает тугую косу назад. Он: высокий, худощавый, старше её.
- Ты опять! - кричит она, хватает ноутбук и выбегает из квартиры.
- Мика, подожди! - он набрасывает пиджак и пытается её догнать, но Мика уже почти на перекрёстке.
Машина появляется неожиданно и, подрезав бегущую Мику, исчезает. Молодая женщина отлетает на тротуар в одну сторону, ноутбук - в другую. Её тугая коса немного смягчила удар. Собирается толпа зевак. Кто -то вызывает скорую. Её муж прибегает последним и больше всех суетится по законам жанра.
Воет сирена 'Скорой помощи'.
Следующую сцену в больнице я могу представить со слов моей матери.
- Нас долго не пускали к тебе, говорили, что состояние критическое. Когда немного стабилизировалось, нейрохирург пригласил в кабинет, - мама казалась внешне спокойной, но её руки теребили носовой платок. - Он сказал, что ты в коме. Что трудно предсказать, когда ты выйдешь... выйдешь ли из комы вообще. Ты видела их аппаратуру? Твой мозг, как темный грецкий орех, высвечивался в трёх проекциях. Но 'высвечивался' не то слово, он был тогда совсем тёмный, светились небольшие участки. Врач объяснял, почему мозг не может функционировать нормально. Мне стало плохо и я вышла, потом вернулась. Мы с Костей стояли так, что оба могли видеть в этот момент мониторы, но твой муж смотрел всё время на врача. И в этот момент...
Платочек в руках мамы задергался.
- В этот момент тонкие золотые и радужные нити стали обволакивать темные участки мозга. Это продолжалось всего несколько секунд.
- Пациентка открыла глаза, - констатировал металлический голос по селектору.
Нейрохирург обернулся к мониторам и вытер пот на лбу.
- Она просыпается, - прошептал он. - Но кома - непредсказуемая вещь. Я не гарантирую, что вас встретит ваша прежняя Мика.
***
Я опять заблудилась в Карпатах. Только что рядом были мои подруги, но я попала в какой -то туман. Очень холодно, так быстро потемнело. Я стою на берегу лесного ручья, через который переправляются люди. Я не вижу, куда идти, а назад вернуться не могу - кромешная тьма. Вернее, и тьма, и туман вместе.
Я стою на берегу, а новые люди появляются из ниоткуда, движется молчаливая очередь и от этого ещё страшнее...
- Девчонки! - пытаюсь позвать я. - Где я? Мама!
Люди увлекают меня за собой и я почти вхожу в ледяную воду.
Металлический голос где -то далеко произносит: 'Ещё рано'.
Где-то совсем рядом завыла собака, потом сильная рука подхватывает меня и тащит прочь от ручья, наружу. Наружу? Я была в лесу или в каком -то другом мире?
Теперь я лежу в кровати, голова тяжёлая, правая рука в гипсе. Проклятый туман не совсем улетучился, всё плывёт. Впереди экран, на котором двигаются пятна. Навожу глаза на резкость - это человеческие лица.
Вот моя мама, глаза красные, но улыбается. Рядом с ней один из Белых Халатов и мой муж. Белый Халат что -то говорит, я не слышу. Пытаюсь улыбнуться маме в ответ. Мама и муж машут мне.
Что случилось со мной? Как долго я здесь? Вопросы жужжат, как пчёлы, моя голова набита пчёлами, как улей на пасеке. Спать, спать.
Через пару дней стало ясно, что на этот раз я выкарабкалась.
***
В этот день первым пожаловал Константин. Он выглядел почти элегантно, но длинные руки торчали по локоть из больничного халата.
Костя присел на край кровати. Сейчас он напоминал виноватого пса - не уберёг сокровище:
- Хирург три часа собирал твой правый локоть.
- Всё нормально, только гипс давит на живот.
- Гипс скоро снимут, будешь ходить с лонгетом, а рисовать пока не сможешь. Повреждены двигательные нервы.
'Don't like,- по
думала я.- Рисовать ещё долго не смогу - очень большой don't like...' Я попыталась пошевелить пальцами - большой и указательный вяло двигались, средний, безымянный и мизинец как бы не существовали.
- Я принес тебе сок, который ты любишь.
- Гранатовый?
- Да.
Гранат - символ верности. Держи меня на этом свете, мой друг, мой ангел, держи крепче.
***
Когда мне наконец сняли гипс, утром явилась целая компания белых халатов во главе с нейрохирургом, кололи руку иголками от локтя до кисти.
Костя зашёл сразу после обхода, присел на кровать.
- Привет, малыш. Ну, что они с тобой сегодня делали?
- Издевались, - вяло буркнула я. - У них в первый раз не получилось меня прикончить. Приглашённое светило настаивает на повторной операции локтевого сустава. Разработка пойдёт, как по маслу.
- Нет, - он посерьёзнел. - Второй операции не будет.
Он поцеловал меня в лоб и ушёл, ссутулившись.
В воскресенье белые халаты не приходят, поэтому Костя появился сразу после завтрака с большой плоской коробкой.
- Хандришь?
- Не больше, чем обычно.
- Теперь закрой глаза.
Я послушно, как в детстве, закрыла глаза. Наверно, купил какую-нибудь ерунду, но приятно.
- Раз, два, три... Открывай.
Передо мной загружался новый лаптоп. Я не ожидала увидеть такое великолепие и потянулась к экрану, как мышонок из мультфильма за сыром.
- Твой старый ноутбук оказался - увы! - невосстановим. Я перебросил файлы с того диска, - Костя улыбнулся.
- Какое разрешение, супер!
-Экран сенсорный, тебе не придётся всё время кликать, - он подключил мышь. - Когда перетаскиваешь объекты на сенсорном, работает кисть. Смотри, раз -два!
На раз-два хорошо, просто здорово, но я хочу прочувствовать настоящую кисть.
***
Когда я вернулась домой, то заново осваивала лестницы, боролась с ножами и вилками, пыталась восстановить простейшую технику рисования.
По утрам семья - мама и мы с Костей - пару часов расслабляемся на веранде. Наше любимое время - до полудня, когда солнце ещё не забралось высоко на небо. Мама перечитывает Дафну Дюморье, кажется, в сотый раз. Костя делает вид, что его увлекают мемуары де Голля. Я уже делаю наброски, но работаю на мусорную корзину. Опять роняю палочку древесного угля и она катится под соседний шезлонг.
Костя одним движением перехватывает беглянку и аккуратно вкладывает в мои пальцы.
- Повторяй до тех пор, пока не перестанешь прерывать линию, - он наблюдает за моими экзерсисами.
- Прерывают беременность. Линия и верёвка рвутся.
Моим пальцам далеко до совершенства, но саркастическая мысль работает безотказно. Он пропускает мимо ушей.
- Движения кисти должны быть более плавными.
- Не могу больше, - я раздражённо отбрасываю уголь и поворачиваюсь к маме:
- Я хотела бы посмотреть картины.
- Какую из стихий?
- 'Воду'.
Ещё в Академии живописи я начала работать над серией картин 'Квадроцикл или Четыре стихии'.
Костя принёс репродукции, от мелькания картинок на мониторе у меня болит голова. Я выбрала альбомы 'Вода' и 'Огонь'. В детстве я не умела плавать и боялась воды. Меня мучили сны, в которых вода поднимается всё выше и выше, пока я не просыпалась.
- Тонущие корабли, ночь и равнодушный глаз Луны почти на всех картинах. Наверно, я хотела изобразить свои детские страхи?
- В детстве ты справлялась со страхами. Смотри в глаза своей болезни и борись.
Я погладила вторую папку, 'Огонь':
- На первой картине оранжевая спиралевидная раковина, на другой красные чемоданы. Вот парень и девушка целуются на фоне красного огнетушителя. Мне кажется, что я посвятила эту серию картин жизни,- подумала я вслух.
Костя задумчиво кивнул.
- Спираль - это развитие, развитие - это жизнь. Чемоданы - путешествие, движение - это жизнь.
- А красный огнетушитель вот - вот взорвётся, - фыркнула я.
- Возможно, тебе пора в комнату,- лицо Кости ничего не выражало. - Солнце начинает припекать.
- Не рисовать для меня значит не жить вообще,- ответила я. - А я уголёк в пальцах не удержу. Не говоря уж об огнетушителе.
Зато хлопнуть дверью у него перед носом смогла. Закрылась и не выходила до самого обеда.
Мама поднялась ко мне уже после обеда и казалась вполне серьёзной.
- Я должна рассказать тебе кое о чём. Ты помнишь свою бабушку?
- Которую?
- Бабушку Михалину. Знаешь, как её называли? Михася - Песьеглавица.
- Не помню. Я тогда была совсем маленькая. Расскажи.
Мама задумчиво откинулась на стуле.
- Мы из древнего карпатского рода, который когда-то правил Хустской крепостью. Летопись рассказывает, что в 1594 году крепость осадило турецкое войско. Силы были неравны. Предчувствуя гибель защитников крепости, наш предок заключил договор с существом, которое называют Песьеглавец. Турки отошли, но Песьеглавец получил власть над потомками дочерей правителя по женской линии. Правитель вовсе не продал своих девочек. По обычаям средневековья их отдали под покровительство Хранителю Карпат, он наш сюзерен и Пастырь. В противном случае город был бы разрушен, а жители вырезаны турками.
'Дафна Дюморье нервно курит в коридоре', - подумала я, но слушать было и страшно, и сладко одновременно. Мама продолжала:
- Он не злое или доброе божество, он один из Древних Владык. Обращайся к нему только в серьёзных случаях, может помочь, а может и не откликнуться на твою просьбу... До сих пор неизвестно, где находится его мир, только переход требует большого количества энергии. Поэтому, если мы призываем его, то обязательно расплачиваемся. Обычно достаточно пустить себе немного крови, чтобы она впиталась в землю. Иначе он может забрать часть твоей силы. Раньше писали о глубоких обмороках людей во время обряда вызывания Хранителя или после. Твоя бабушка обратилась к Хранителю, когда в сорок втором году её и других девушек и парней из села хотели угнать в Германию. Им велели собраться с вещами и солдаты заперли всех на ночь в старом польском имении.
- Это ты про 'дом Домбровских'? - в памяти всплыли развалины стен в предместье Хуста. - В детстве нас пугали беглыми уголовниками, которые вроде бы там прятались. Правда, девчонки видели только бродягу со спущенными штанами.
- Да, про давно разрушенное имение Домбровских. Там построили склады, ты уже не помнишь. Утром девушек должны были отправить поездом в распределительный лагерь. Бабушка нам в детстве рассказывала, какие были в старом доме чугунные решётки, а цветные витражные окна давно повыбивали. В ту ночь она нашла острый кусок стекла, надрезала себе руку и обратилась к Хранителю.
- И это существо откликнулось?
- Она вспомнила, что очнулась на берегу реки, потом повторяла что - то вроде 'мы прошли под горой'. Девушки, которые были вместе с ней, рассказывали про тайный ход из дома. Что якобы пол на складе провалился. Что Михася двигалась как сомнабула, но вывела всех. Она говорила, что никогда до этого не была в имении и ведать не ведала ни про какие переходы. А как в ту ночь выли собаки, как будто кого-то почуяли!
- Я слышала, дом пользовался дурной славой и там долго никто не жил.
- Бабушке показалось, как будто её взяли за руку и повели. Стены не рухнули, полы не разверзлись, а Михася уверенно подошла к стене и начала расшатывать кирпичи. За первой кладкой была полусгнившая дверь. Когда Михася толкнула её, дерево рассыпалось и они вышли через подземный ход прямо к берегу Тисы. Интересно, до этого осматривали стены и простукивали, но ничего подозрительного не нашли. Городок, где находился дом Домбровских, несколько раз переходил из рук в руки, заниматься подвалами было некогда. При очередном налёте 'Люфтваффе' в дом попала бомба, всё завалило и никто уже не помнил ни расположения комнат, ни где был подземный ход. После войны местные разобрали почти все стены и печи на постройки. Бабушка рассказывала, кирпич был отменный, с клеймом.
- Мама, - я посмотрела ей в глаза. - А чем ты порезала себе руку тогда в больнице?
- Ножницами. Хирург сказал про кому и я вышла во двор вроде бы покурить. Когда ты догадалась, что я это сделала?
- Ты сказала, что Михасю кто -то взял за руку и повёл. Меня тоже как будто выхватили 'оттуда' за руку. Ты дала мне имя в честь бабушки, говорят, как назовёшь корабль, так он и поплывёт... А о чём ещё она рассказывала?
- Много позже бабушка оказалась в Арденнах и в первом же храме она увидела статую святого Христофора - песьеглавца. И бабушка молилась Хранителю и святому Христофору в одном лице...
Мама помолчала, а потом добавила:
- После войны бабушка Михалина поступила в медицинский институт, односельчане говорили, что у неё рука лёгкая. А сами за глаза называли Михасей - Песьеглавицей.
Я обдумывала, что рассказала мне мама. Какие бабкины сказки в наш двадцать первый век? Это в детстве мы на турбазе любили пугать друг друга. Но я ещё помнила ледяной холод на берегу того ручья. И тоскливый собачий вой, и как я потом очнулась в палате. Уснула с тяжёлой головой и сны были тревожные.
Волки, наши братья.
Я отчётливо увидела во сне карпатскую полонину, утренний туман и тёмную фигуру с пастушьим посохом. Вокруг пастуха кружился хоровод теней, но их лица были скрыты.
Песьеглавец смотрел прямо на меня. Как он выглядел - трудно описать. Запомнились мудрые человеческие глаза на звериной морде. Это мог быть медведь, мог быть и чёрный волк с высоким лбом.
- Спасибо, что ты меня спас.
Песьеглавец сложил руки на посохе. У него были вполне человеческие пальцы, только с когтями. Глухо прозвучал низкий голос:
-Как назовёшь корабль, так и поплывёт.
Меня называли Михалиной, Михасей, Микой...
Было ощущение, что ему трудно говорить. Хранитель как будто проталкивал слова в моё сознание.
- Пройди под горой. Замкни круг.
Самый простой и наглядный круг - календарно - годичный цикл, потом идут жизненный и событийный, подумала я. Это значит, что событие должно завершиться так же, при схожих обстоятельствах или там, где оно когда-то началось. Тогда, конечно же, это дом Домбровских. Он имеет в виду, что я должна пройти через подземный ход, как та Михася в 1942?
- Поторопись. Я не могу долго оставаться в Вашем мире.
- Хранитель, - начала я, но Песьеглавец и тени отступили в туман.
***
- Господи, - я буквально подскочила на постели. - Я схожу с ума.
На следующее утро мы устроили экстренное совещание с Костей. Он выслушал и страшно обозлился на маму:
- После следующей... хм... нелепости я попрошу её уехать из моего дома.
- Но ты сам был против повторной операции. Я не могу рисовать, но вполне восстановилась за три месяца, чтобы ходить. Ты подарил мне новый ноутбук - я перечитала за эти месяцы всё, что можно, в Сети. Я должна повторить light version прошлого сценария и выйти наружу, чтобы рисовать. За жизнь заплатила мама, но художественные способности уже моя личная проблема. Я выполню условие Хранителя как можно быстрее. А кто всегда мне говорил - сражайся и побеждай?!
- Вы обе ненормальные, - констатировал мой муж и выскочил из комнаты.
- Я хочу рисовать и буду-у-у! - орала я вслед.
***
Тем не менее билеты были заказаны и места в гостинице забронированы.
Я попала в аварию в мае, сейчас только начинался сентябрь, пора золотой осени в Карпатах. Ещё немного и пойдут проливные дожди.
Город моего детства был так же божественно прекрасен, но нам ещё поездом ехать до Хуста...
Нас встретил мрачный бывший Костин однокурсник, не в духе, не выспался, что ли? Я спросила, есть проблемы с посещением разрушенного дома? Он ответил: 'Не суть' и махнул - чего уж, поехали.
Когда добрались до развалин, то пару часов расчищали обломки кирпичей и гнилые доски. Однокурсник достал металлоискатель, тот пищал как бешеный.
- Дверь была деревянная, - напомнила я. Мрачный помрачнел еще больше. Мы ещё немного покопались.
Наконец показалось что-то похожее на дыру в земле.
- Погоди, я посмотрю, - Костя взял фонарик и спустился вниз.
Через четверть часа он появился грязный, но довольный.
- Похоже, что мы действительно нашли подземный ход. Начало лестницы разобрали, но дальше остатки каменных ступенек. И летучих мышей полно. Не боишься?
'Снявши голову, по волосам не плачут', - подумала я.
- Не больше, чем Песьеглавца.
- Прости за глупый вопрос, - согласился Костя. - Может, мне всё-таки пойти с тобой?
- Нет, я должна справиться сама. Как рассказала мама, Михася и девушки вышли из холма прямо к реке. Если в сорок втором году через этот ход вышла целая группа людей, значит, я тоже смогу.
- Сейчас я тебя опущу прямо на земляную площадку, лестница начинается дальше.
Эх, как говорится, вспомни молодость. Я сняла кроссовки и переобулась в резиновые сапоги. Константин надел на меня страховку и отдал фонарик и фляжку... Лезть было нетрудно, холм пророс корнями.
- Ты, главное, не торопись.
Ну, вот и спустилась. Я расстегнула страховочный ремень и посмотрела наверх:
- Ага. Вспомни про медовый месяц в Альпах!
- Есть о чём вспомнить.
Пять лет назад я скакала по подъёмам и спускам, как горная коза, ещё и с мольбертом.
- Ну... Долгие проводы - лишние слёзы, - отворачиваюсь я и включаю фонарик.
Интересно, хозяева дома были контрабандистами? Здесь бы прошла небольшая бочка. Подземный ход первоначально был выложен плитами, но их вытащили, я могу судить по обломкам на полу. Стены когда -то подпирались брёвнами, но дерево давно раскрошилось.
Я настроилась на мажорный лад, но через некоторое время подземный коридор начал сужаться. Если в первом отсеке ещё можно было выстроить небольшие бочки, то после поворота я иду 'правое плечо вперёд'. Может быть, первоначальный ход обрушился? Девушки прошли здесь семьдесят лет назад, за столько времени земля могла обвалиться и провалиться, да мало ли что.
Потолок становится всё ниже, я иду на полусогнутых, почти на четвереньках. Они вышли к реке. А если там решётка на выходе?
Последнее раньше не приходило мне в голову. Если у второго выхода поставили решетку, мне придётся ползти обратно? Почему -то становится жарко, пот по лбу катится.
Я делаю остановку, достаю мобильник. Я в пути всего двадцать минут. Поговорить с Костей не смогу, сеть не ловится. Ребята должны отыскать выход у реки.
А вдруг здесь колодец и я провалюсь куда - нибудь? Ведь я даже позвать Костю на помощь не смогу, так и буду тут лежать, пока меня не найдут. И что мне тогда делать? Опять вызывать Песьеглавца?
Костя, Костенька... Почему ты меня отпустил, почему не запер, как ненормальную, в гараже?
Я села на корточки, достала фляжку и сделала глоток. Я должна пройти этот путь одна, но чтобы не пить и не есть - не договаривались. Спокойно. Вдох - выдох.
Я должна победить свой страх. Шестнадцатилетняя Михася с подругами прошли под горой семьдесят лет назад, значит, я тоже могу пройти... если за семьдесят лет ход не обвалился... что-то падает на меня сверху, это летучая мышь, я же их боюсь! Нет, это всего лишь мертвые корни деревьев. Становится очень душно, я с трудом хватаю воздух. Когда мы с Костей ездили в Альпы, друзья водили нас посмотреть старые шахты. Рассказывали про рудничный газ... нет, откуда здесь рудничный газ, просто рядом мышка сдохла.
Я достаю из кармана зажигалку. Не курю, но Костя настоял, чтобы я её взяла. Огонёк заметно клонится в сторону гипотетического выхода - по коридору гуляет сквозняк.
Стоп. Выход есть всегда, только не надо паниковать.
Есть такая болезнь - клаустрофобия, когда люди боятся замкнутого пространства. Кажется, что стены вокруг тебя сдвигаются. Батарейка фонарика начинает садиться или мне кажется? Мы зарядили его перед выходом. В углу кто-то ворочается и пищит - здесь полно мышей, они почти касаются твоего лица крыльями. Нет, это паутина.
Я дотронулась рукой до стены - глина была влажной. Значит, река близко.
Странно, мне казалось, что я выбиралась часа два, но мобильник подсказывал, что я здесь полдня.
Наконец, впереди забрезжил свет. Я стояла у самого выхода из подземного коридора. Решётки не было. Наступили сумерки и от Тисы поднимался туман.
Где -то ниже по реке завыла собака. Пахло костром.
- Vicem pro vice.
Я чувствовала его дыхание рядом. Потом тёплая лапа коснулась моего лба. Я уже не боялась Хранителя. Это было, как в детстве, когда зарываешься лицом в мягкую шерсть любимого щенка.
'Твоя, твоя...', - подумала я и отключилась.
***
- Мика, очнись! - мой муж тёр мне виски, а Мрачный подсунул под нос пузырёк нашатыря.
- Тьфу, какая гадость, - скривилась я.
- Ты меня напугала. Ты вышла из этой дыры, как лунатик, споткнулась и упала... Мы тут костёр разожгли, сейчас чай организуем!
Потом мы пили душистый чай. Какая всё-таки в Тисе мягкая вода...
- Всё нормально, - я чувствовала себя хорошо. Сознание воспринимало чётко, как никогда. - У меня просто закружилась голова. Скажи, а что такое 'Vicem pro vice'?
- Это латинское выражение 'Vicem pro vice reddo tibi, amice', означает мера за меру. А почему ты спрашиваешь?
-Да так. Вроде 'какой мерой мерите, такой вам отмерено будет'.
Вечер был тихий и спокойный. Костя с Мрачным вспоминали университет, преподавателей, однокурсников. Мне не хотелось им мешать и я отошла к реке.
Туман сгущался и как будто вокруг меня скользили лёгкие тени... Вот из сорок второго приветливо машет Михася, красивые женщины в средневековых костюмах улыбаются мне, они пришли за водой для защитников Хуста... и многие другие, вечный хоровод женщин, в котором все мы обречены кружиться.
![[]](/img/m/marina_maleshewich/dog_headed/oldwoma1n.jpg)
![[]](/img/m/marina_maleshewich/dog_headed/art-awesome-beautiful-drawing-dream-favim_com-424629.jpg)
![Уроборос: змея, кусающая себя за хвост. Вечность и Возвращение. []](/img/m/marina_maleshewich/dog_headed/uroboros.jpg)
