Аннотация: Посвящается моему кровному брату... Ллит, спасибо, что ты есть...
Ох, как же хреново... Тоска опять жрёт, настроение поганое. Куда бы забиться?
Закатываю глаза, повисая в пустоте и отдавшись плавно ласкающим тело волнам тумана. Струны скользят по мышцам, пульсируя в точках перехлёста и порождают маленькие вихрики почти ощутимой боли.
Хочу воду. Много воды и, желательно, проточной. Чтобы слёз не видеть. И не смывать..
Варьирую модульный блок заглушки дара, заставляя левую руку болезненно скрючиться под гнётом ограничивающих печатей, поворачиваю "песочные часы" в грудине и с подавленным стоном и скрежетом зубов гашу вспышку боли на дне разума. После чего по размытым в определении координатам шагаю прамо в пустоту.
Так, и куда меня занесло? В квадратной арке входа большого колонного зала "беседки" смутно сияет мягкий на вид, белоснежный мрамор. За спиной шелестят мелкими белёсыми листочками ивгрисы - эльфийские серебристые тополя. Тихий шелест-звон доносит на грани слуха звенящую, тоскливую мелодию и тут же осыпается бездной "осколков", сменяя "голос" на какой-то уродливо - бравурный марш. Сигналку потревожила... да и Вечность с ней. В гробу я вас всех видела. В гробу и белых тапочках.
Прислушиваюсь к чужой душе и молча прошу мир о снисхождении. Кале молчит в пустоте, но всё же смыкает над флёром беседки мутноватую пелену отчуждения.
Спасибо, Мать.
Судорожно вздыхаю, давя у горла непрошенные слёзы и медленно опускаюсь на бортик бассейна. Каскадные эльфийские купальни... качественно меня занесло на этот раз.
Оглядываюсь по сторонам с вялым интересом изучая яркие, абсолютно в этом месте бессмысленные, фрески - можно было и поприличней что-то повесить, чем бесполезный набор мелких цветных капелек, общими размерами 16 на 8,5...
Глубоко вдыхаю, отсчитывая про себя такты медитативного транса и, закрыв глаза, без всплеска ухожу в вяло текущую воду.
Я так давно родился, что слышу иногда...
Как надо мной проходит, зелёная вода...
А я лежу на дне морском и вижу из воды...
Далёкий свет... высокий дом... и первый луч звезды...
Выдох...
Когти тоски начинают понемногу разжиматься, медленно отпуская сведённую судорогой душу. Спокойно открываю глаза прямо под водой лёжа на спине и обнаруживаю себя уже в четвёртом бассейне сверху. Глубокий, метра три до дна и... живой?
Душа замирает в невольном тихом ужасе. Том, что таится на самой грани восхищения, вызванного чем-то божественно прекрасным. По потолку сквозь толщу воды медленно плывут фрески, мерцая радужными бликами и плавно меняя картины. Перетекая из одного рисунка в другой как в очень медленной, но невыразимо качественной мультипликации... Какая графика... Какое Небо... Творец, это даже не потрясающий шедевр... Это что-то за гранью невероятного...
А перед глазами вырастают легенды:
Тысячи лет хроник... Эоны ветров и бурь... Множества миров и событий... Эпохи битв... И одно самое древнее, единственное, очень маленькое рождение.
И в этот сказочный момент я сходу втыкаюсь в чьё-то, напоминающее качеством литой нагрудник тело, и, теряя концентрацию, булькаюсь на дно. Вода фонтаном взрывается под взмахом крыльев восемью бассейнами ниже от начала сплава, и я едва не впечатываю в полубезумном припадке раздражения когти в грудь стоящего по бёдра в воде мужчины.
- Как ты меня задрал... Ты кто вообще такой?
Длинноволосый, поджарый и непривычно "тяжело" сложенный хоуг при виде моей пылающей жаждой мести и гневно рычащей физиономии лихо заламывает бровь с кирпично-недоумённым выражением лица.
- Это был мой вопрос.
Расстроенно шиплю, спуская волнами по воде поток бесполезной ярости, рефлекторно обвиваю лодыжки хвостом и недовольно фыркаю. И коротко отмахиваюсь от него рукой, в зеркальной гротескной иронии задирая кверху собственную рыжую бровь:
- Я надеюсь этот вопрос был риторическим?
Ушастый игры не принимает, медленно - на показ - складывая руки на груди, и начинает спокойно "раздевать" меня взглядом. Приплыли... проймёшь ты меня, как же... мне давно уже не триста лет, чтобы с визгом стартовать от первого же мужика, обнажённого по самое не могу...
Тут же в голове всплывает первый подобный опыт, и улыбочка становится отчётливо гаденькой, вызывая изнутри очередной навязчивый, но тут же задушенный ещё на подходе к подкорке всплеск бешенства. Э, нет. Нельзя. Не хватало ещё, чтобы он учуял. Там и без моих истерик проблем хватает...
- Проблемы?
Удивлённо смаргиваю, пытаясь прощупать слегка расслабившегося и начинающего потихоньку улыбаться мужчину, по-звериному рефлекторно сворачивая голову набок.
- Это имеет значение?
Он красиво, располагающе улыбается, всем своим существом начиная излучать радушие, тепло и негу, и плавно обтекает меня со спины, укладывая на мои напряжённые плечи тонкие, но очень сильные ладони. Тренировками и тяжёлом оружием тут кто-то явно не пренебрегает...
- У меня есть хороший способ тебя от них избавить... Хотя бы временно.
Ох, какой шёпот... Ох, какая трагедия... Будь я чуть менее упрямой или чуть иначе замужней, может быть и поддалась бы на эту бездну очарования исключительно из спортивного интереса... да не судьба!
- Душа моя, а ты уверен что это точно хорошая идея?
Растекаюсь по пространству лёгкой поволокой ненавязчивого флёра, углубляя голос и дыхание. Плавно, почти трепетно оборачиваюсь назад, и кротко взмахиваю ресницами, начисто разбивая поволоку его концентрации. Тонкие брови до боли знакомым жестом аккуратно сходятся на переносице, образуя справа едва заметную, но очень характерную ямочку. Ба-а-а, какие знакомые-то все лица... чтоб тебя, упырь ушастый.
- Почему нет?
Скептически вздёргиваю губу, стараясь не заржать от открывшейся мне перспективы, прищуриваю левый глаз и для начала грандиозного облома сую ему под нос тяжеленный, витой брачный наруч.
Худые, очень красивые, фактурные пальцы мёртвым капканом смыкаются на правом запястье, заставляя меня болезненно поморщиться. Секунды две это алебастровое совершенство молчит, роняя в бассейн с мокрых волос мелкие капельки и считывая браслет, чтобы невыразимо мягко с тяжёлым вздохом отпустить мою руку.
- Ты могла сказать сразу.
О, Творец! Да, я маман! Та самая, блин, что внаглую спёрла себе твоего любимого сына и нихрена ни разу об этом не жалею. И ты знаешь, что здесь он бы просто сдох с тоски, как собака под забором. Да, я жена того, кто триста с гаком лет вырезал твоих хоугов, имея на то полное право, и ты знаешь почему! И, да, ты благодарен мне за это, хоть и упорно пытаешься доказать себе, что ты в этой благодарности не прав. И не нужна мне тут эта немая эпитафия всей скорби и укору мира... Аж дрожу и трепещу всеми фибрами души, ага... сейчас...
Оскаливаю верхние клыки в хищной усмешке и в два гребка добираюсь до бортика, чтобы сразу же поднять и посадить на него свою усталую и мокрую пятую точку. И отжать спутанные до измочаленного состояния артефакторными нитями волосы. Ну и что тебе ещё сказать? О том, что сожалею и мне теперь просто больно видеть крушение этого внутреннего мира? Его надежд и планов? А не видеть я не могу... и не хочу...
- И сломать тебе игру? Зачем? - мягко и нежно улыбаюсь застывшему в глубокой задумчивости предтече эльфов всей сутью, проецируя вовне тепло маленького восторженного ребёнка, - Ты сюда пришёл отдыхать. Как и я. Зачем тебе мои страдания?
Он коротко усмехается, оценивающе оглядывая меня с ног до головы и подходит ближе. Безцеремонно забирает из моих рук длинные, волнистые рыжие пряди, бросая исподтишка ехидный подначивающий взгляд, и начинает перебирать и распутывать мою лохматую шевелюру чуть ли не по каждому отдельному волоску.
- Я могу выслушать. И понять. Тебе же нужна помощь... и поддержка.
Я глубоко вздыхаю, матерясь про себя и нагибаюсь к самой воде, позволяя своему лицу всё таки расплыться в болезненной гримассе усталости, безразличия и отчаяния. Чего таить? Он итак всё видел и знает... одной болью, может быть, станет меньше...
- Всё-то ты знаешь и видишь... Настолько всё плохо?
Покатые плечи медленно поднимаются и опадают в ответ, а кривоватая понимающая улыбка становится тёплой.
- Ты же не скажешь. Почему, кстати, не ему?
Резко рыкаю от неожиданности и презрительно дёргаюсь в сторону, поджимая к клыкам до боли нижнюю губу, плотно прижимая к волосам уши и подтягивая под себя ноги, до красноватых следов обёрнутые хвостом.
- Ещё чего не хватало. У него ненависти и ярости итак в потолок, а я ещё своего туда добавлю... И, Вечность, снесёт его ко всем чертям...
Хоуг ненадолго замирает в раздумье и бережно опускает на мою спину доплетённую до пояса косу, чтобы тут же со вздохом начать заплетать вторую.
- Он настолько мёртвый?
Недоумённо не то хмыкаю, не то хрюкаю в совершенно идиотской усмешке и оборачиваюсь, пытаясь понять не лгут ли ещё мои уши - в каком смысле мёртвый, мужик? Ты ж сам его видел недели полторы назад?
- Вот уж не знаю, кто наплёл тебе что он мёртвый... Этот старый упырь перекосит всех живых и тогда ещё неизменным останется, - ласково улыбаюсь, вспоминая ледяные, колючие волны его силы и мечтательно закатываю глаза под потолок, нежась в памяти о тепле его Неба, - Кстати. А кто эту мозаику делал?
- Какую?
Внимательно прислушиваюсь к слегка заледеневшему эмоциями хоугу, но ни малейшего ответного всплеска до меня не доходит. Только тишина и полный самоконтроль - странно.
- Вот эту, на потолке.
Эльф картинно запрокидывает голову, недолго щурится на льющийся вдоль мозаик на потолке свет и с сожалением отпускает мне за спину вторую косу. Коротко вздыхает и неприятно трёт пальцами где-то слева у себя под рёбрами:
- Я познакомлю тебя с мастером, если захочешь, - предтеча ловит мой многозначительный взгляд и тяжело вздыхает, - Клянусь.
С самой тёплой и радостной улыбкой, едва ли не с восторженным визгом, кидаюсь ему на шею, немного притапливая и заставляя поймать моё тело за талию обеими руками:
- Да ты просто сокровище, Ллит!
Он коротко смеётся, забавно передёргивая ушами и поводя головой чуточку набок:
- Для тебя всё что угодно, mai'er'ssheirei.
Резко застываю и смотрю на него с вязким, закономерным укором. Тьфу, поганец.
Молча отпускаю эльфа и одним коротким рывком схлопываю щиты, заставляя его мгновенно отдёрнуть руки, и сразу же напоказ надуваюсь как мышь на крупу. На изящно выточенном лице расплывается радостный оскал, который только с очень большой натяжкой можно назвать улыбкой.
- Козёл. Я же назвала тебя по имени...
Он легко и безразлично пожимает плечами, плавным движением руки стряхивая с себя немногочисленные оставшиеся капельки, и печально смотрит куда-то сквозь вход в "беседку".
- Я не делю своё имя и положение статуса...
Ох, ё... Едва не хватаюсь за голову, стараясь не материться даже про себя: это ж сколько он уже на троне сидит как Владетель?
- Давно?
- Последние лет тридцать, - голос спокоен, но я слышу этот тянущий душу надлом... вот и поговорили, два недобитка...
Упрямо свожу брови к переносице и быстро заваливаюсь в транс, нащупывая в глубине потоков прямую развёртку Древа Вероятностей. Не то, не то, не здесь... а... опять не то... и этот мимо... да чтоб тебя... вот! Вот оно! Оно... ой, Ммать моя Вечность... Кажется, светит нам много долгих и весёлых лет, идущих бок о бок...
- Я могу помочь, - эльф вскидывает на меня не слишком верящий хоть во что-то взгляд и слегка приподнимает брови, - надлом скоро треснет. Это ни тебе, никому не надо. Есть решение, но придётся поиграть, перетягивая совет, как резиновый мячик...
В душе эльфа лёгкое удивление плавно сменяется острым чувством предвкушения. Скинутый мною отпечаток бодрит, мешается с лёгкой дозой адреналина. Гормоны от выплеснутой наружу чудовищной прорвы энергии бьют по голове уже нам обоим, резко прочищая мозги и наполняя тела колоссальной по уровню мощью. Мы смотрим друг другу в глаза, читаем души и видим лишь одно желание на двоих - идти. Вперёд, до конца, во что бы ни стало.
- Игра?
Отзываюсь на его чудовищную, искажённую яростью и предвкушением улыбку такой же безумной улыбкой:
- Игра, мой "король".
P\S: вот так я и познакомилась с единственным и неповторимым старым Владетелем нашего Первого "эльфятника"... Весёлые это были времена... Я была маленькой, наивной, восторженной и глупой. И действительно верила, что быть Старшей Матерью Вечных гораздо проще, чем эльфийской богиней...