Мануйлов Алексей Николаевич : другие произведения.

Титан начала века

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С момента последнего столкновения с нечистью прошло уже несколько лет. Теперь мистер Прескотт - преуспевающий писатель-фантаст. Однако, получив приглашение на грандиозный писательский слёт, он даже не подозревает, чем это всё может окончится для него...
  Когда они выезжали из города, часы на здании ратуши пробили половину пятого утра. С чёрного неба, переплетаясь между собой в безумной ветреной пляске, холодным ковром падали на грязную после недавней оттепели землю густые снежные хлопья. Ночь была тёмная, беззвёздная, тяжёлые свинцовые тучи заволокли собой всё небо, и подобно гигантской каменной плите, закрыли от всего мира манящее сияние далёких жемчужно-белых холодных огоньков с другого края Вселенной.
  Накормленные и отдохнувшие лошади бодро тащили за собой небольшую двуколку, защищённую с трёх сторон от завывавшего ветра и снежного вихря кожаным навесом. Под навесом на узкой деревянной скамье сидело двое закутанных в плащи и тёплые меховые одеяла мужчин. Один из них дремал, запрокинув укрытую одеялом голову чуть назад, а второй, усердно сжимая в руках поводья, полусонным взглядом буравил расстилающуюся впереди него темноту. Изношенный за почти полтора столетия, местами покрывшийся слоем густой липкой грязи щебневый тракт тянулся перед спешащими вперёд лошадьми тонкой изогнутой лентой, не имеющий, казалось, ни начала, ни конца. Мир вокруг спал беспробудным сном, и только глухой мерный стук лошадиных копыт по мелкому камню и едва слышный скрип деревянных колёс нарушали царившую вокруг тишину.
  Держащий в руках поводья всеми силами силился не уснуть, однако это давалось ему всё сложнее и сложнее, почти бессонная ночь и ранний подъём могут сморить кого угодно. На секунду он закрывал слезящиеся на морозе глаза, сразу же проваливаясь в полудрёму, затем вдруг неожиданно резко дёргался, и, распахивая веки, с силой тряс головой, силясь согнать с себя навалившуюся дремоту. Однако все его попытки были тщетны, отступавшая на время, она возвращалась и с ещё большей силой начинала одолевать его.
  И вот, наконец, когда он уже не смог больше бороться и в который раз сомкнул потемневшие веки, откуда-то со стороны неспешно проходившей справа гряды гор неожиданно раздался оглушительный грохот. Оба мужчины вскочили как подкошенные, перепуганные лошади с диким ржанием бросились вперёд.
  - Успокой лошадей! - закричал сидящий на скамье, обеими руками хватаясь за кожаные стены ходившей ходуном двуколки. - Успокой, или мы сейчас перевернёмся!
  Второй мужчина резко натянул поводья с такой силой, что лошади невольно заржали от боли. Но всё же постепенно они всё больше замедлялись, пока, наконец, не остановились посреди тракта.
  - Дьявол, Джеймс, что это было!? - воскликнул сидящий, то и дело с шумом выдыхая и держась одной рукой за сердце. Шерстяное одеяло сползло с его головы, провалилось ему куда-то под спину.
  - Я не знаю! - взволнованно ответил ему тот, кого назвали Джеймсом, то и дело оглядываясь. - Я ничего не видел!
  - Что это был за грохот? - уже более спокойно спросил второй мужчина и высунул голову из-под навеса. - Неужели лавина?
  Джеймс дёрнул плечами.
  - Не знаю, может быть и лавина. Но разве они сходят с таким грохотом? Да и тем более должна была подняться целая туча снежной пыли, а её нет.
  Второй мужчина хотел было что-то ответить, когда неожиданно раздался глухой хлопок и оба сидящих почувствовали, как содрогнулась под их двуколкой земля. Появившийся мгновенно, давящий страх сковал их обоих по рукам и ногам, не давая пошевелиться. Воцарилась мёртвая тишина. Перепуганные до полусмерти, оба они сидели на деревянной скамье и смотрели друг на друга. И в этот момент снова раздался хлопок и лёгкая дрожь тряхнула сиденье. Волнение обоих перекинулось и на лошадей, которые, высоко задрав головы, подозрительно принюхивались.
  Наконец оцепенение прошло, и один из мужчин, медленно высунув голову из-под навеса, окинул взглядом заснеженную равнину.
  И тут он увидел его.
  Огромное, высотой не менее тридцати ярдов каменное тело, длинные, сжатые в кулаки руки, массивные ноги, каждая не менее пятнадцати футов в длину, тонущая в ночной тьме и густом снегопаде голова... Исполин медленно спускался с холма, и каждый его шаг заставлял покрытую снегом сырую землю содрогаться. Как заворожённый, они смотрели на идущего в их сторону гиганта. Джеймс уже хотел было окликнуть его, но тут произошло непредвиденное.
  Неожиданно обе лошади, громко заржав, встали на дыбы, а через мгновение бросились вперёд, увлекая за собой двуколку. Сидящие внутри вздрогнули, вжались в деревянную спинку скамьи. Животные неслись с невероятной быстротой, толкаемые вперёд слепым чувством страха перед спускавшейся с гор неизведанной опасностью. Джеймс слышал, как кричал его друг, умоляя остановить взбесившихся лошадей, когда неожиданно грунтовый тракт резко свернул направо. Не разбирая дороги, животные вылетели в кювет и, не удержавшись на земле, повалились в припорошённую лёгким слоем снега липкую грязь. Слетев с петель, переломились удерживающие лошадей палки и на бешенной скорости двуколка проехалась по упавшим на землю животным. Всё произошло так быстро, что сидящие внутри неё не успели даже опомниться. Потеряв управление, повозка покатилась вперёд, и тут неожиданно резко рванулась и в следующее мгновение с шумом перевернулась вверх дном. Не удержавшиеся внутри пассажиры выпали из сидений, падая, Джеймс успел расслышать приглушённый хруст человеческих костей...
  Он не знал, сколько времени пролежал без сознания. Он помнил только, что когда очнулся, вокруг по-прежнему стояла тьма и только снежный буран, казалось, усилился ещё сильнее и пробирал практически незащищённое тело до костей. Его взгляд упал на лежащего рядом мужчину - у того оказалась поломана шея, лицо уже успело покрыться слоем инея. Холод проникал всё глубже в тело, железными иглами колол спину и плечи. Оставаться здесь нельзя было ни в коем случае.
  Медленно перебирая руками, он выполз из-под деревянного корпуса двуколки, преодолевая боль заставил себя подняться на ноги. Брюки оказались полностью испачканными в грязи, ужасно болело плечо, похоже, оно было сломано. Медленно перебирая ногами, он двинулся вперёд, не разбирая дороги. На этой огромной заснеженной равнине он рисковал потерять следы щебневого тракта и погибнуть от холода, но стоять на месте и взглядом искать хоть какие-то ориентиры было ещё более невыносимо, чем хоть как-то пытаться согреть себя в движении.
  Сделав несколько десятков шагов, он остановился передохнуть. Ногу свело судорогой, плечо, казалось, медленно отделялось от всего остального тела, разрывая кожу и вскрывая кровеносные сосуды. Он дотронулся до него рукой и едва не потерял сознание от боли. Невероятным усилием воли он заставил себя двинуться дальше, но вскоре израненное тело снова потребовало отдыха. Окинув взглядом пустынную снежную пустошь, он неожиданно разглядел далеко впереди едва видную чёрную полоску. Тракт! Его единственное спасение! Оно уже близко!
  Эта мысль приободрила его, и он на удивление быстро двинулся вперёд. Но постепенно силы снова стали оставлять его, а до намеченной цели оставалось по-прежнему далеко. Медленно глаза застилало чёрной пеленой, и он с ужасом понял, что сейчас потеряет сознание. Нет, я не могу позволить себе лишиться чувств, если я это сделаю, то я умру, раздалось где-то в глубине его сознания, и на миг слепота отступила. Он сделал шаг, другой, третий... а потом двинулся вперёд, медленно передвигая ноги. Взгляд окончательно погрузился во тьму, но он упрямо шёл вперёд, подставляя завывающей стуже своё посиневшее от мороза лицо. Ему казалось, что прошла целая вечность, пока он не ощутил под ногами покалывающее касание камней тракта и, глубоко выдохнув, с шумом упал на землю, лишившись чувств.
  
  
  
***
  
  Закаты здесь, в горах, особенно красивы. Причём это абсолютно не зависит от того, насколько они, эти самые горы высоки, я убеждён, что здесь, в Сноудонии, это не менее красивое зрелище, чем в Гималаях или в Андах. Особенно приятно наблюдать всё это из медленно передвигающегося экипажа, настолько завораживает молчаливое величие каменных исполинов, и кажется, что всё это нечто неземное, не может существовать здесь, в нашем мире, и много тысячелетий назад, буравя под собой землю, появилось из некоего другого измерениягде всё не похоже на нас и наш привычный образ жизни.
  Очарованный красотами этого дивного края, я невольно позабыл обо всём, позволяя моему воображению отделиться от тела и блуждать где-то среди этих серых и чёрных гигантов, тонущих в кроваво-красном зареве вечернего солнца. То и дело экипаж резко вздрагивал, попадая колесом в очередную неглубокую яму. Ничего не поделаешь, в эти места ещё не была проведена полноценная шоссейная дорога, чтобы можно было с комфортом передвигаться по ней на автомобиле, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть.
  Мой путь пролегал по щебневому тракту, прямиком в жерло Сноудонского массива. Где-то там, в узкой долине лежит небольшой город Стокфорд, с населением, едва ли превышающим полторы тысячи человек. Над ним возвышается пологий живописный холм, с которого, как было сказано в полученном мною письме, открывается великолепный вид на всю долину. Возможно, именно по этой причине это место было выбрано правительством пятнадцать лет назад для того, чтобы построить здесь одну из своих многочисленных резиденций. Массивное трёхэтажное здание было выдержано в стиле строгого палладианства и, по отзывам очевидцев, этим самым создавало ощущение того, что было построено не пятнадцать, а все сто пятнадцать лет назад. Впрочем, это не помешало зданию обзавестись электрическим освещением, и прочими благами наступающей на пятки консервативному сельскому образу жизни цивилизации. И именно в этом здании должен был пройти первый конгресс Британской Ассоциации писателей - фантастов.
  Слово это, непривычное для нашего слуха, появилось в обиходе совсем недавно, и было связано с именем мистера Герберта Уэллса. Именно он первый стал писать подобные, как он сам их называл, научно-фантастические рассказы и романы, что вызвало невероятный интерес в обществе. За последнее время тиражи изданий подобного жанра выросли невероятно, новым направлением стало увлекаться всё больше и больше писателей, и так уж получилось, что увлечение этим дошло и до королевского двора...
  В своём письме к Уэллсу королевские сановники уведомляли его о том, что некое видное лицо из королевской семьи заинтересовано в том, чтобы собрать всех известных писателей, как они выразились, 'его' жанра для того, чтобы в торжественной обстановке объявить им о том, что теперь они будут пользоваться особым расположением правящих кругов на правах общественной организации. Идея известному писателю показалась интересной, и он согласился участвовать в отборе участников этого самого собрания, узнавая через издателей адреса и отправляя им приглашения. Местом проведения, как я уже сказал, была выбрана стокфордская правительственная резиденция.
  В число приглашённых было суждено войти и мне. Тут я невольно сделаю небольшую паузу и расскажу моим читателям о том, как же так получилось, чтобы не вводить их в заблуждение. Пять лет прошло с того дня, когда мы попытались уничтожить орудовавшего в Тэнбридже монстра с кабаньей головой. И когда мне казалось, что у нас это получилось, таинственное чудовище бесследно исчезло. После этого в городке меня уже больше ничего не держало, и, с должным почётом похоронив Самуэля Стаута, человека, успевшего за столь короткое время стать мне настоящим другом, я вернулся в столицу. В первую очередь я взялся за написание отчёта о поездке для моего патрона, мистера Берка, главного редактора газеты 'Лондонский вестник'. Закончив с этим и отправив в издательство через курьера рукопись, я на следующий же день явился туда самостоятельно и невероятно огорошил патрона своей просьбой отправить меня в отставку и дать мне расчёт.
  - Но ведь твой очерк пользуется невероятной популярностью, Прескотт! Номера с твоими статьями сразу же расхватываются читателями, и что же мне придётся делать, когда ты покинешь нашу газету? Неужели тебя что-то не устраивает в условиях твоей работы?
  - Нет нет, мистер Берк, меня всё абсолютно устраивает, но... есть другие причины. Вам может показаться, что я пытаюсь вас обмануть, но поверьте мне, будет лучше, если я уйду.
  - Но я не понимаю...
  - Мистер Берк, - я положил на стол написанное мною этим утром прошение об увольнении, пододвинул его ближе к сидящему за столом патрону. - прошу вас, просто подпишите, и я вам обещаю, что когда-нибудь обязательно расскажу о том, что побудило меня на этот шаг.
  С минуту он смотрел то на меня, то на лежащую перед ним бумагу, а потом глубоко вздохнул, и, вынув самопищущее перо, одним росчерком поставил свою подпись. Поблагодарив его, я взял прошение, и уже хотел было выйти из кабинета, но в дверях меня догнал его голос.
  - Обещай, что не дашь им убить себя. Никогда.
  Я оглянулся. Патрон откинулся на спинку кресла и глядел на меня, скрывая на своём лице следы невольно подступавшего волнения.
  - Обещаю. - сказал я, и на этом мы с ним расстались.
  Полученного расчёта хватило мне на то, чтобы относительно безбедно прожить почти два месяца, однако уже вскоре сбережения мои подошли к концу. Однако я это предвидел, и как раз в этот самый момент в книжных магазинах города появился мой первый роман. Когда я его писал, то пользовался материалами своих же записок из архива, придумывая героев и места действия. Получилась своеобразная мистическая повесть, которая была встречена на ура. За несколько месяцев книги были доставлены и распроданы во всех книжных магазинах крупных городов страны, а к концу года первые экземпляры прибыли в Австралию и Канаду... одним словом, недостатка в средствах я не испытывал.
  Следующие два года я посвятил написанию второго романа, ещё более мрачного и мистического, чем первый, и снова успех повторился, на этот раз моей работой заинтересовались даже по ту сторону Ла-Манша. Воодушевлённый успехом, я сумел, наконец, исполнить свою давнишнюю мечту и отправиться в путешествие. Весь 1898 год я пробыл в разъездах, посетил страны Южной Америки и Африку, побывал в Австралии и Новой Зеландии, а оттуда пароходом выехал в Соединённые Штаты. Высадившись в Сан-Франциско, я пересёк на поезде всю страну с запада на восток. Поездка оказалась на радость спокойной, подобно героям произведения Жюля Верна, нам не пришлось сражаться с индейцами, пробираясь через их территорию. С другой стороны, я был шокирован рассказами своего случайного попутчика об уничтожении целых племён, происходившем в этой стране в последние пятнадцать лет. Остатки коренного населения либо бежали, либо были загнаны в резервации, что лишь ещё больше озлобило их. Впрочем, я не буду тратить время на то, чтобы описывать все зверства пришедших с востока переселенцев, всё это любой желающий может прочесть в многочисленных воспоминаниях участников этих ужасных событий.
  А тем временем я прибыл в Нью-Йорк, где после небольшой остановки отправился на корабле домой. По возвращении в Лондон издательством была получена толстая пачка очерков о моём кругосветном путешествии. Однако они не привлекли к себе большого внимания и распродавались крайне медленно.
  - Люди устали от путешествий, - сказал мне мой издатель, когда я пришёл к нему за гонораром. - им нужно что-то, что заставит их боятся, им нужен прежний Прескотт. Дайте им то, что им нужно, и я гарантирую вам, что в обиде не останется никто.
  Приглашение принять участие в конгрессе застало меня за работой над третьим романом. Сначала я очень удивился, так как считал, что не имею никакого отношение к жанру фантастики, однако мой литературный агент, заехавший через несколько дней ко мне в гости, был совершенно иного мнения.
  - Теоретически вы являетесь автором самой что ни на есть фантастической литературы, ведь всего того, о чём вы пишете, не может происходить на самом деле.
  - Вы в этом уверены? - невольно выпалил я, но, увидев, как в этот момент он взглянул на меня, поспешил сменить тему. - Я склонен считать свои произведения выдержанными в мистическом жанре, ведь...
  - Не существует такого жанра - мистическая литература, мистер Прескотт, не существует, и никогда не будет существовать. Случаи единичного выхода подобных книг являются скорее исключением, чем нормой, что только подтверждает правило. Будущее литературы за научной фантастикой, поэтому спокойно поезжайте на этот конгресс, а ещё лучше напишите по итогам его коротенький очерк и отправьте его вашему бывшему патрону, наверняка он не против будет опубликовать его у себя в газете.
  Его слова не убедили меня окончательно, однако я решил, что если есть возможность, то почему бы ей не воспользоваться. К тому же, не каждый раз возникает шанс пообщаться с членами королевской семьи...
  Шёл холодный январь 1901 года, я как ни в чём не бывало занимался подготовкой к отъезду, когда неожиданно для всех скропостижно скончалась Её Величество королева Виктория. Я не преувеличу, если скажу, что смерть этой великой женщины стала шоком для всех нас, ведь она олицетворяла собой целую эпоху в жизни страны, которая навсегда останется символом могущества и величия Британии. Скоро состоялась коронация нового короля, Его Величества Эдуарда VII-го, а все делегаты получили извещения о том, что связи с трауром, которое приняло августейшее семейство, представлять его на конгрессе будет достопочтенный Альфред Болдуин, один из виднейших деятелей двора. Саму же дату мероприятия решили не изменять.
  - Минут через двадцать уже будем в Стокфорде, милорд. - послышался басистый голос кучера.
  - Очень хорошо, огромное вам спасибо. - сказал я, застёгивая верхние пуговицы плаща - солнце опускалось всё ниже, и холодный ветер, усиливаясь, гнал по дороге тонкую пелену редкого февральского снега.
  
  
  
***
  
  Узкие, мощённые камнем улицы Стокфорда вызывали умиление. Аккуратные каменные домики, каждый не больше одного-двух этажей, с черепичной крышей и квадратными разрезами окон, в которых кроваво-красным огнём отражалось яркое закатное солнце. Ближе к центру дома становились всё более роскошными, то и дело в витринах первых этажей мелькали всевозможные выставленные на показ сердобольными хозяевами товары. Всё здесь словно дышало какой-то необычной, праздничной атмосферой, а, когда я проезжал городскую площадь, то невольно почувствовал себя свидетелем некоего большого торжества. У самого здания ратуши, возле небольшого памятника, был залит самый настоящий каток, и счастливые горожане носились по нему, в безумном вихре пролетая друг перед другом. Занесённые снегом тропинки в городском парке были протоптаны гуляющими почти до самой земли. То и дело через дорогу с весёлым смехом перебегала бесящаяся детвора, уклоняясь от бегущих за ними родителей, их звонкий смех разносился по округе. И над всем этим, на высоком пологом холме, возвышалась величественная трёхэтажная правительственная резиденция.
  Подъём на холм не занял у нас много времени, так как из города прямиком к воротам особняка была проложенная великолепная мощённая камнем дорога. Остановившись во дворе у главного входа, я вышел из экипажа, кучер хлестнул лошадей и погнал их в сторону конюшен, расположенных на заднем дворе. Вблизи резиденция казалось ещё более роскошной, чем издалека, великолепные кремового цвета колонны подпирали массивный каскад сложенной из узорчатой черепицы крыши, внешние оконные рамы украшены каменными вставками. Центральный вход представлял собой широкий портик, сделанный на манер античных образцов. С обеих сторон гравиевой дорожки, ведущей к дому, был разбит парк со скамейками, фонтанами и низким декоративным кустарником. Впрочем, фонтаны сейчас были выключены, кустарники изрядно поредели, а скамейки с газоном обильно занесло снегом, что создавало перед глазами ощущение серебристо-холодной волшебной зимней сказки.
  Когда я приблизился к входу, массивные деревянные двери с шумом раскрылись. Навстречу мне вышел облачённый в великолепный чёрный фрак человек преклонных лет, с пышными усами и коротко подстриженной бородкой. Натёртые до блеска лакированные ботинки сверкали при каждом шаге, на руках его похрустывали кожаные перчатки.
  - Добро пожаловать, сэр, рады приветствовать вас на первом Конгрессе писателей-фантастов. Не могли бы вы представиться, чтобы я смог отвести вас в приготовленную вам комнату?
  - Добрый вечер, - сказал я, согнувшись в неловком полупоклоне. Всё-таки аристократические манеры - это не про меня. - моя фамилия Прескотт.
  - Прошу вас следовать за мной, мистер Прескотт, ваша комната ждёт вас на втором этаже.
  Внутреннее убранство резиденции поражало воображение. По-видимому, с самого начала перед её создателями была поставлена чёткая задача объединить в едином ансамбле прошлое и настоящее. Всё здесь идеально дополняло друг - друга - роскошный декор, стилилизованный под начало прошлого столетия, и электрическое освещение, словно переместившаяся сюда прямиком из восемнадцатого века мебель и позолоченный граммофон на массивной дубовой тумбе, расположившийся в самом углу огромной гостиной. Не было никаких сомнений, что воспроизводимый им звук будет отчётливо слышан в любом её уголке. Не брезговала столь дивным контрастом и моя комната, расположенная в самом конце широкого холла второго этажа. Всё та же старинная, или умело подделанная под неё, мебель, небольшая электрическая лампочка под потолком, позолоченный, правда, не такой большой, граммофон с лакированной ручкой, живописные занавески, скрывавшие широкое в деревянной раме окно. Подойдя к нему и распахнув занавески, я невольно залюбовался открывшейся передо мной картиной. Окно выходило прямиком на долину, где-то внизу загорался первыми своими огоньками крошечный Стокфорд, а далеко впереди, за горами, почти исчезнувшее с небосклона солнце играло своими последними лучами.
  - До семи часов у вас свободное время, в семь начинается официальная программа и будет подан ужин. - раздался за моей спиной голос дворецкого. Я обернулся, не стараясь скрыть игравшую на лице улыбку.
  - Благодарю вас, можете быть свободны.
  Седовласый джентльмен поклонился, и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты. Я взглянул на часы. Четверть седьмого. Очень хорошо, успею принять душ перед началом...
  
  Столовая комната была освещена так ярко, что, казалось, свет здесь не был заточён в небольшие стеклянные шарики, висящие под самым потолком, а струился с небес потоком солнечного света. Фантастическое зрелище. В самом центре комнаты стоял громадный дубовый стол, и прислуга как раз занималась сервировкой на нём всевозможных кушаний. Уже совсем скоро распорядитель должен будет объявить о том, что ужин готов, и тогда успевшие изголодаться гости засядут за подготовленный для них пир...
  А пока все терпеливо ожидали приглашения к столу в огромной гостиной, рассевшись по креслам возле ярко пылающего камина или разбредясь по углам, тихо переговариваясь, собираясь в небольшие группы. Дабы скрасить время ожидания слуги вынесли и поставили на стол подносы с шампанским. Так как я тут никого не знал, то в первое время чувствовал себя немного сковано, но когда ко мне подошёл один из гостей, солидного вида мужчина средних лет с первыми признаками проседи в волосах и завёл со мной разговор, мне сразу же стало немного полегче.
  - Позвольте мне представиться, - начал он, склонившись в галантном поклоне. - меня зовут Габриэль Хоггарт, имею честь узнать ваше имя?
  - Зовите меня Прескотт. - сказал я, невольно от волнения переходя на шёпот и склонился в поклоне. Габриэль Мартин Хоггарт был одним из самых известных в Британии писателей, творивших в жанре фантастики, его книги о невероятной жизни вышедших в космос людях будоражили воображение обывателей последний десяток лет.
  - Очень приятно. - выходец из аристократической среды, Хоггарт снова отвесил поклон, и, приблизившись ко мне, прошептал у самого уха. - Мне кажется, что сегодня здесь, среди нас, находятся те, кто явно не получал приглашения не только в этот дом, но и на нашу с вами планету. Смотрите в оба, мистер Прескотт, и если что, сразу сообщайте мне.
  С этими словами он резко выпрямился, и, перехватив трость, быстрыми шагами направился в другой конец комнаты. Я проводил его ошарашенным взглядом.
  - Не обращайте внимания, сэр. - послышалось откуда-то из-за спины. Я оглянулся. Передо мной стоял неказистый, сутулый молодой человек с густой копной чёрных волос и выразительными голубыми глазами. В руках он держал наполовину пустой бокал с шампанским. - мистер Хоггарт немного не от мира сего, не стоит в буквальном смысле воспринимать то, что он говорит. Что поделать, у всех людей, подобных ему, не всегда всё в порядке с головой. Могу я узнать ваше имя?
  - Прескотт. - ответил я, сосредоточенно разглядывая собеседника. Было в нём что-то такое... притягивающее и располагающее, но я никак не мог понять, что.
  - О, мистер Прескотт, как я рад встрече! - воскликнул молодой человек, протягивая вперёд руку. - Я прочёл оба ваших романа, великолепные книги, а герои как живые, честное слово! Будто вы сами, своими глазами видели то, о чём пишете! Скажите, вы планируете писать и дальше в этом жанре?
  - Я работаю над третьим романом, - сказал я, смущённый столь резким потоком хвалебных слов. - думаю, через полгода он будет готов. Могу ли я...
  - О, что же это я! - воскликнул юноша, хватаясь за голову. - Разволновался так, что совсем забыл представиться. Меня зовут Роберт Эванс, наверное, вам попадались мои рассказы на страницах фантастических журналов...
  - Я знаком с вашим творчеством, мистер Эванс. Газеты называют вас, если я не ошибаюсь, 'Принцем Уэльским британской фантастики'. Вам пророчат большое будущее, ваши сатирические выпады в сторону правительства и крупных промышленников, облачённые в декорации космических кораблей и неведомых планет сконцентрировали на вас внимание всей империи.
  - Ну, я склонен считать, что мой вклад в литературу уж слишком переоценён, - молодой писатель, казалось, был смущён не меньше меня, однако мне удалось уловить крохотную искорку удовольствия, мгновение промелькнувшую в его взгляде. - впрочем, не будем об этом. Вы, я так понимаю, ещё не успели ни с кем познакомиться, ведь так?
  Я кивнул.
  - Ну что ж, в таком случае вы не будете возражать, если я помогу вам в этом деле и представлю вам наиболее колоритных людей на этом вечере? - спросил мистер Эванс и не дожидаясь моего ответа перехватил меня за руку и отвёл чуть в сторону.
  - Вон там у самого окна, видите, того седовласого, что беседует со слугами? Это Дитрих Штейн, его дед ещё во времена Семилетней войны сбежал в Британию, спасаясь от русских войск. Своего сына, отца мистера Штейна, он воспитывал уже в английских традициях. Так и повелось у них в роду, имена немецкие, а всё остальное - наше. О, а вот это Теодор Сеймур, выходец из торговцев. Прибыл сюда из самой Австралии, где владеет небольшим ранчо, кстати говоря, вместе с другом, ирландцем Стефани Дейлом, тоже весьма неплохим фантастом. Вон он там, о чём-то спорит с дворецким. Бурный нрав, что поделаешь... Справа от камина, вон там, в кресле - Фрэнсис Коннор, шотландец. Потомственный юрист и мастер пера. А тот, кто сейчас подошёл к нему - Аустер Криви, тоже ирландец, но уже из Дублина. Его отец был простым пивоваром, а сын прославился на всю страну. Вот как иногда бывает. Но что-то я не вижу среди гостей Джулиана Уэста, вот уж о ком стоит рассказать отдельно, так это о нём, с ранних лет он был матросом, плавал на торговых кораблях по всей империи, и...
  Молодой писатель, весь сияя от восторга, поочерёдно представил мне всех гостей, находящихся в комнате. Многих из них я знал, их фамилии часто мелькали в передовицах литературных газет, которые я стал выписывать в последнее время, другие были мне не знакомы, но судя по рассказам моего собеседника, все они были талантливыми и достойными мастерами своего дела.
  -...вот только я нигде не вижу мистера Уэллса и достопочтенного графа Болдуина, по-видимому, они присоединятся к нам уже непосредственно за ужином. Кстати, интересно, когда же он наконец будет подан...
  И тут, словно читая его мысли, высокие деревянные двери, ведущие в столовую, распахнулись, и вышедший из них распорядитель объявил о том, что ужин подан. Обрадованные, уставшие от ожидания гости стали спешно вставать со своих кресел, неровной вереницей потянулись навстречу вкусным запахам, доносившимся из соседней комнаты. Мы с мистером Эвансом не сговариваясь проскользнули одними из первых. Роскошь уставленного блюдами стола воистину поражала. Видимо, корона во что бы то не стало хотела максимально расположить к себе своих новых фаворитов, и потому не поскупилась в средствах. Здесь были все мыслимые и немыслимые блюда, огромный выбор закусок и спиртного, а самую середину стола украшало роскошное блюдо с возлежащим на ней жаренным боровом с яблоком во рту.
  Гости стали спешно рассаживаться, некоторые уже успели занять свои места и теперь активно наполняли свои тарелки говяжьими стейками с тонко нарезанными ломтиками картофеля, посыпанной специями ветчиной и печёной курицей, наполняли свои бокалы кто вином, кто ромом, кто портвейном... Мы заняли места практически в самом конце стола, поближе к луковому супу, мясу индейки и отбивным из баранины.
  - Не знаю как вы, мистер Прескотт, а я не очень люблю крепкие напитки. Предпочитаю пиво, но особенно люблю эль. А вы что будете пить?
  - Пожалуй, присоединюсь к вам. - сказал я, протягиваясь за блюдом со свиными отбивными. Следующие несколько минут молчали, наслаждаясь изысканными горячими блюдами, и запивая их добротным ирландским элем. Неожиданно в комнату вошёл распорядитель и объявил:
  - Достопочтенный мистер Уэллс и мистер Альфред Болдуин.
  В комнату под бурные аплодисменты вошли самые именитые гости этого вечера. Герберт Уэллс был одет в свой неизменный бежевый костюм, с галстуком, элегантно расчёсанные волосы разделяла белая полоса пробора, неизменные густые усы красовались на верхней губе. Граф Альфред Болдуин, официальный представитель двора, был одет подчёркивающе покровительственно. Его седые волосы были аккуратно зачёсаны назад и напомажены, густая белая борода убрана в тугую косичку. Костюм, нарочито изысканный, казалось, был куплен специально для этого вечера, и только для него. Красный шёлк, золотые пуговицы, высокий воротник накрахмаленной рубашки. По сравнению с ним известный писатель выглядел случайно попавшим в эту роскошную комнату бедняком. Подойдя к своему месту, граф позволил расторопному слуге отодвинуть стул, откинул подол своего излишне длинного костюма, чинно устроился на деревянном седалище.
  - Вот ведь павлин. - шёпотом сказал мне Эванс, и я не удержавшись едва слышно прыснул от смеха.
  - Господа, - мягко, но вместе с тем достаточно громко обратился почётный гость к сидящим, когда мистер Уэллс занял своё место около него. - я рад поприветствовать вас всех здесь, на этом славном торжестве. Как вам всем наверняка известно, королевский двор направил меня сюда для того, чтобы я от имени правящей фамилии присутствовал на первом Конгрессе писателей-фантастов. Несказанно горд присутствовать на подобном мероприятии, и от имени всего королевского двора выражаю особую благодарность всем присутствовавшим здесь. И посему предлагаю всем поднять свои бокалы за то, что всех нас объединяет и, надеюсь, будет объединять и дальше - за научную фантастику, господа.
  - За научную фантастику! - громогласно повторил за ним многоголосный хор, а в следующее мгновение звон множества сталкивающихся друг с другом бокалов наполнил комнату.
  
  - Как вам вид, мистер Прескотт? - раздался у меня за спиной голос Эванса. Я оторвал взгляд от чёрного горного хребта на горизонте, посмотрел на своего молодого собеседника. Тот облокотился руками о каменные перила террасы, тоскливо взглянул куда-то вдаль. Живописная равнина утопала во тьме, где-то внизу затаился спящий малолюдный городок Стокфорд, лишь далёкие звёзды и золотой остроконечный полумесяц освещали отливающую снежным серебром землю. Удивительно ясная, безоблачная ночь. - Завтра пойдёт снег, я это чувствую.
  - Почему вы не со всеми? - спросил я, оглядываясь на ярко освещённые окна гостиной. Оттуда чуть слышно доносилась музыка и приглушённый звук голосов.
  - Не знаю. У меня нет особого желания общаться со всеми этими людьми, хотя среди них есть очень интересные лица. Но в большинстве своём это ослеплённые собственным величием индюки, которые даже и не подозревают, как трагично это может обернуться для их таланта, единственного стоящего, что есть у них у всех. Но думаю, придётся всё-таки на время вспомнить элементарные правила вежливости и пойти пообщаться с этими гордецами. Вы со мной?
  -Да. Думаю да. - сказал я, несказанно удивлённый столь резкой сменой настроения моего собеседника, ещё недавно так лестно отзывавшегося обо всех этих людях, и, повернувшись, двинулся за Эвансом в сторону дверей, попутно бросив последний взгляд на возвышающиеся во тьме долины горы.
  
  
  
***
  
  Вечер продолжался в непринуждённой обстановке. Изрядно повеселевшие от выпитого за ужином, многие гости уже вовсю расхваливали перед другими свои вышедшие, готовящиеся к изданию, а иногда - и просто задуманные произведения. Больше всех старался ирландец Стефани Дейл. Стараясь говорить как можно громче, силясь перекричать граммофон, он забрался на один из декоративных столиков, предварительно спихнув оттуда поднос с опустевшим блюдом для бутербродов, и как только не пытались остальные его остановить, упрямился во всю и ни в какую не хотел слезать. Краем глаза я успел заметить, как практически одновременно промелькнула на лицах собравшихся у камина гримаса раздражения. То были в большинстве своём представители старшего поколения, которым чужды были попытки этого вспыльчивого юнца показать себя на публике.
  Сжимая в руках бокал с шампанским, я прошёлся по комнате и окончательно убедился в том, что завести новые знакомства в этом обществе у меня навряд ли получится - уж слишком все они были поглощены самими собой и тратили излишне много сил на презрение друг - друга. Подумать только, как может измениться человек, если его талант будет признан обществом. Причём он может жить вполне себе обычной жизнью, но осознание того, что им восторгаются огромные толпы, в конце концов может взять верх. Но самое ужасное - это то, что, околдованный этим чувством, наивный гордец перестаёт считать других ровней себе, а это верная дорога к тому, что в конце концов ещё вчера возносившее его общество, сегодня с абсолютным равнодушием низвергает гордеца на самое дно.
  Остановившись у камина, я ещё раз окинул взглядом комнату. За маленьким столиком сидело несколько человек, и, покуривая сигары, оживлённо о чём-то беседовали. В самом центре комнаты шумная толпа обступила мистера Уэллса, и судя по его выражению лица, он бы с удовольствием провалился бы сейчас сквозь землю. Отовсюду слышались звонкие, полные радости голоса и заливистый смех, лилась из огромного граммофона музыка. Так мало нужно людям для счастья...
  Однако, сколько я не искал, никак не мог найти взглядом молодого Эванса. Мы разошлись, едва оказавшись в гостиной, и теперь, когда я ощутил всю полноту разъедавшей меня тоски, внутри меня появилась неутихающая потребность разделить с кем-нибудь своё одиночество. И тут на моё счастье я разглядел знакомый силуэт молодого писателя. Он направлялся к выходу. Я поспешил за ним и нагнал его у выхода в коридор. Эванс оглянулся, и блаженная улыбка пробежала по его лицу.
  - Я думал, что вы уже ушли, мистер Прескотт, хотел подняться к вам и предложить прогуляться, раз все остальные увлечения настолько безрадостны.
  - С удовольствием, - ответил я, улыбаясь. - надоело сидеть в этой душной и шумной гостиной.
  Вдвоём мы поднялись на второй этаж, накинули плащи и вышли из главного входа в занесённый снегом, утопающий во тьме двор. Из гостиной по-прежнему доносились голоса, ни на секунду не умолкал граммофон.
  - Как здесь красиво. - сказал мистер Эванс, едва мы закрыли двери и посторонние звуки перестали тревожить слух. - Ещё бы не было всей этой делегации, то и вообще можно было бы считать это место раем.
  Я утвердительно кивнул в ответ. Мы неспешно двинулиь по гравиевой дорожке, поплотнее запахнув плащи. Чёрное небо щедро орошало землю снежным дождём, холодные липкие комочки сплошной стеной валили перед нами, застревая в складках одежды, летя прямиком в лицо. Тишина и спокойствие ночи завораживали.
  - Как давно вы решили стать писателем, мистер Прескотт? - решился, наконец, нарушить тишину мистер Эванс.
  - Я? Ну... ну, это решение было практически спонтанным. - честно признался я. - Я работал журналистом, может быть слышали когда-нибудь про журнал 'Лондонский вестник'...
  - Слышал конечно. Ох, и изрядно он попортил кровь народу тогда, шесть лет назад, когда в нём напечатали статью про тот проклятый дом... Помню, вся столица на ушах стояла, несколько моих знакомых даже ездили туда, где якобы всё это произошло, но так ничего дельного и не нашли. Но зато книга вышла отменной, уж не знаю, кто её тогда написал, но зачитывался я ей невероятно много раз.
  - Я был её автором. - сказал я и невольно румянец заиграл у меня на щеках.
  - В таком случае примите мои поздравления, мистер Прескотт, ибо уже тогда вы проявили себя как невероятно талантливый писатель. Вам надо было сразу уходить из журналистики, зачем терзать себя этой неблагодарной работой, не понимаю?
  -Ну, тогда мне это нравилось... - ответил я, потупив взор. Уже тогда подобные мысли посещали меня, но всё напрочь изменилось, когда мне довелось услышать историю мистера Шермана. Всё последующее время я занимался тем, что активно собирал материал, изучая данные по всем загадочным явлениям, происходившим в Англии в последние несколько лет. И когда с того злополучного случая прошёл год и я был направлен патроном в Клейдон, у меня уже успела собраться изрядная картотека по всему странному и мистическому, до чего я только мог дотянуться. Всевозможные документы и книги, сборники старинных преданий и описаний колдовских обрядов, зазывающие нечистую силу песни и заклинания - всё это будоражило моё воображение уже тогда, шесть лет назад. И потому я посчитал, что, работая журналистом, у меня будет наиболее удачная среда для изучения всего этого. Но большинство подобных дел, на которые меня направлял по моей же просьбе немного озадаченный моим поведением патрон, оказывалось при ближайшем рассмотрением обычной пустышкой, не стоящей даже внимания. И вот подвернулся великолепный случай - поездка в Клейдон. И началось...
  - В любом случае, что-то заставило вас бросить это занятие и взяться за перо. Что же это, если не секрет?
  Я взглянул на своего собеседника. Его взгляд выражал крайнюю заинтересованность.
  - Я давно хотел попробовать себя в литературе, - осторожно начал я. - а работая журналистом невольно напридумываешь многое. Вот так и получилось у меня с моими сюжетами.
  Мы оба рассмеялись. После этого беседа пошла гораздо легче, да так, что через некоторое время мне даже стало казаться, что я знаю молодого Эванса всю его жизнь. И это несмотря на то, что наша разница в возрасте составляла всего лишь лет пять-шесть, вряд ли больше!
  - Сколько вам лет, мистер Эванс? - спросил я, когда мы в очередной раз замкнули круг вокруг двора, и теперь стояли у парадной двери, готовые начать новый.
  - Двадцать три, а вам?
  - Двадцать шесть.
  - И со скольки лет вы работаете в журналистике?
  - С двадцати. До этого окончил школу, пробовал себя в университете, учился на юриста, но всё бес толку.
  - Тогда и решили податься в писаки?
  - Да, чтобы иметь хотя бы какой-то заработок. Тогда мы с братом испытывали крайнюю нужду, мать умерла, когда мне было пять лет. Брату тогда уже было десять, а отец не мог содержать нас обоих, поэтому приходилось с самых ранних лет работать, чтобы хоть как-то удержаться на плаву. Сначала было трудно, но постепенно привыкли, даже удалось скопить немного денег. Однако когда мне исполнилось девятнадцать, отец неожиданно умер, и нам с братом перешла наша старая квартира на Букмер-роуд. Мы поспешили её продать, а на вырученные деньги купили себе по квартире поменьше. Так и живём теперь.
  - И как, часто видитесь с братом?
  - Не особо много, он работает в полиции, занимается сыскным делом, из него вышел отличный сыщик.
  - Полагаю, - сказал Эванс, усмехаясь. - что в подростковые годы он очень любил читать мистера Конан-Дойля, я ведь прав?
  - Мы оба увлекались приключениями Холмса, но ему они нравились гораздо больше, нежели мне. Наверное, это связано с тем, что меня всегда тянуло на что-то ещё более таинственное и неизвестное. В тех рассказах тайна была лишь в том, кто виноват, а мне всегда было интересно другое. Я хотел знать, если ли что-то такое, что обычный человек никак не может видеть, а может только ощущать? Ведь преступник - это вполне себе видимый субъект. А если это что-то нематериальное... нет, даже больше - что-то не из этого мира?
  - Вот поэтому вы и пишете мистику, мистер Прескотт. - с улыбкой ответил мне молодой Эванс.
  И тут безмятежную тишину разорвал оглушительный грохот, такой сильный, что на секунду мне показалось, что моя голова сейчас разорвётся от обилия звука. По всему телу пробежал холодок, ужасающий шум порождал в воображении ужасные картины. Не в силах больше держаться, я закрыл глаза, с силой зажал уши обеими руками, но и так звук находил обходные пути для того, чтобы проникнуть в моё сознание... Я не помню, что я тогда силился сказать, одержимый безумной мыслью о том, что при таком шуме мой собеседник меня услышит, помню только то, что какие-то слова вылетали из моего рта и тут же растворялись в пространстве...
  И тут неожиданно всё стихло.
  Я открыл глаза, с непривычки по прежнему ощущая где-то глубоко в мозгу ужасающий грохот. Всё моё тело била дрожь, ноги подкашивались, на лбу выступил холодный пот. Убрав руки с ушей, я выпрямился и увидел, что молодой Эванс прибывал не в лучшем виде, нежели я - он был бледен, волосы его встали дыбом, неуклюже вытянутое тело била дрожь.
   - Что это было? - прошептал он, с боязнью оглядываясь по сторонам. В первую секунду я будто не понял смысл сказанного, голова по-прежнему трещала и будто раскалывалась на части.
  - Не знаю. - таким же тихим голосом ответил я.
  И тут растворились входные двери, и во двор с шумом высыпалась толпа делегатов. Судя по их лицам, они были напуганы и озадачены никак не меньше нас.
  - Чёрт побери, что это было!? Откуда грохотало!? Что здесь вообще происходит!!? - то и дело доносилось из толпы. Краем глаза мне удалось опознать в общей толчее чуть согнутую фигуру мистера Уэллса. Тот стоял с озадаченным выражением лица, и, похоже, был напуган не меньше, чем остальные.
  
  
  
***
  
  На следующее утро за завтраком все были на удивление тихими и сдержанными. Официанты молча разносили еду, тишину нарушало лишь звяканье тарелок и приглушённое чавканье, несомненный атрибут любого массового принятия пищи. На лицах сидящих за столом пропечатался тяжёлый осадок бессонной ночи, некоторые были настолько бледны, что даже издалека под их глазами можно было разглядеть характерные мешки. Во главе стола неизменно сидели мистер Уэллс и достопочтенный граф Болдуин, первый выглядел изрядно уставшим и почти не притронулся к еде, второй, на вид не менее утомлённый, ел, однако, с большим аппетитом, чуть слышно мыча от удовольствия.
  Все ждали возвращения отправившейся ранним утром на обследование близлежащего горного хребта группы добровольцев, в число которых выразились войти двое из числа наших гостей. Группа отправилась с первыми лучами солнца, вооружённая револьверами и парой винтовок, и до сих пор не вернулась. С каждым часом обстановка в резиденции всё больше накалялась, некоторые из гостей решили вернуться в свои комнаты так и не закончив завтрак. Удивительно, как может порой действовать на человека страх...
  Я сидел в дальнем конце стола и пытался сосредоточиться на чае и яичнице, однако все мои попытки оказались тщетны. Отпустив чашку и подняв руку, я с удивлением уловил едва заметную дрожь - независимо от меня моё тело умело проецировало скрытый в подсознании страх.
  Решив, что делать здесь мне больше нечего, я вышел из столовой и отправился в свою комнату за плащом - почему-то захотелось выйти во двор и немного пройтись. Молодого Эванса я не видел с ночи, после всех этих событий мы хотели было пойти в гостиную и там обсудить произошедшее, однако почти сразу она оказалась забита людьми. Поэтому мы поднялись на второй этаж в его комнату и ещё долго разговаривали, делясь своими догадками о том, что бы это могло быть. Уже под утро мы узнали о том, что в горы был послан поисковой отряд, что немало огорчило моего молодого друга, так как тот явно горел желанием отправиться вместе с ними. Что касается меня, то с одной стороны мне хоть и было интересно, что там в горах всё-таки произошло, но с другой меня отпугивала таившаяся над всем произошедшем неизвестность, поэтому я предпочёл остаться в резиденции, да и к тому же после бессонной ночи особого желания куда-то ходить не прибавилось.
  Измученный дальней дорогой и произошедшими за последние часы событиями, я буквально свалился в постель и проспал почти до полудня, пока не был разбужен постучавшимся в комнату дворецким, пришедшим уведомить меня о том, что завтрак подан. Поблагодарив его, я принял ванну, оделся и хотел было позвать мистера Эванса присоединиться ко мне в столовой, однако тот сказал, что слишком измотался и скорее всего на завтрак не пойдёт, поэтому мне пришлось идти одному.
  На улице завывал холодный февральский ветер. Солнце скрылось за густыми облаками, вершины гор покрылись белой пеленой снега. Я снова двинулся по той же дорожке, по которой мы с молодым Эвансом бродили несколько часов назад, предоставив ветру возможность обдувать лицо и ворошить волосы на голове. Побродив несколько минут, я вдруг понял, что начинаю медленно успокаиваться, и что дремлющий внутри меня страх исчезает, отступает, сдаёт свои позиции понемногу возвращающейся способности трезво мыслить и оценивать ситуацию.
  И тут в ворота резиденции въехал экипаж. Остановившись посреди двора, кучер слез со своего места и распахнул двери пассажирского салона, склонившись в полупоклоне. Из экипажа вышли двое мужчин, в которых я почти сразу узнал наших гостей. Волосы на их головах были взъерошены, полы плаща покрывал слой грязи. Но на запотевших лицах мелькали тени улыбок. Я поспешил к ним, поздоровался с каждым за руку и спросил, что им удалось узнать.
  - Оползень это был обычный. Обыкновенный обвал в горах, один камень задел другой - и понеслось... - сказал один из приехавших, в котором я узнал ирландца Стефани Дейла.
  - Ну слава богу, а то мы тут места себе не находим. - сказал я, с облегчением выдыхая и чувствуя, как всё больше ослабевает на моём сердце стальная хватка страха.
  - И зря. Ну ничего, сейчас мы ещё к тому же всем расскажем о том сумасшедшем, вообще животики от смеху надорвёте.
  - Каком сумасшедшем? - спросил я, настораживаясь.
  - Да был тут подобный случай, оказывается, лет сто назад, тогда пострадали двое - взбесившаяся лошадь повалила двуколку... Один погиб, другой сошёл с ума, на допросе нёс какую-то несуразицу про огромного монстра, спускающегося с гор - вздор да и только. В общем, всё хорошо, а теперь с вашего позволения я отправлюсь в дом, ужасно замёрз и проголодался. - ответил ирландец и вместе со вторым прибывшим двинулся в сторону главного входа, на ходу перекидываясь каким-то фразами и громко посмеиваясь. Я так и остался стоять посреди двора, снова ощущая, как медленно возвращается в меня столь знакомое гнетущее чувство. Неужели опять, после стольких лет я снова столкнулся с чем-то не из этого мира? Неужели здесь, в этих горах, обитает нечто, таящее в себе угрозу и...смерть?..
  В любом случае необходимо всё это поподробнее изучить, а для этого мне необходимы материалы. В Стокфорде наверняка есть архив, надо ознакомиться с документами. Я развернулся на каблуках и двинулся в сторону конюшни, находящейся на заднем дворе. Мне невероятно повезло - один из кучеров как раз собирался отправляться в город и любезно согласился подвезти меня. Сказав, что подойду через десять минут, и, попросив подождать меня у ворот, я пошёл к себе в комнату, чтобы взять кое-какие необходимые мне вещи. В гостиной творилось невероятное оживление, все столпились вокруг Дейла и его напарника, которые с невероятным воодушевлением рассказывали о результатах экспедиции. В дверях, облокотившись спиной о деревянный проём, стоял молодой Эванс, едва заметно улыбаясь. Я поспешил к нему.
  - Вещают о своих подвигах в горах. - сказал он мне, не отводя взгляда от стоящих в центре комнаты. - Гордецы. Могу быть чем-нибудь полезен, мистер Прескотт?
  - Мне надо выехать в город на пару часов. Если будут спрашивать, скажите...
  - Пренепременно. Спокойно поезжайте, я думаю, что ничего особо важного вы не пропустите, но если что я вам всё потом передам. - ответил он мне с лёгкой ухмылкой. Я поблагодарил его, пожал ему руку и отправился в свою комнату.
  Сборы не заняли у меня много времени, и уже через пять минут я вышел из главного входа и двинулся к ожидавшему меня экипажу. Дорогу успело основательно замести за ночь, однако привыкшие к подобной погоде лошади ступали очень осторожно, а сам кучер мастерски правил, поэтому до города мы добрались без происшествий. Часы на ратуше показывали два часа дня, когда я вышел из экипажа, и, поблагодарив кучера, двинулся в сторону архива. Переживший немало страха за эту ночь Стокфорд медленно возвращался к нормальной жизни, однако улицы по-прежнему были полупустыми. Утешительная весть о том, что таинственный грохот - всего лишь небольшой оползень в горах, по-видимому, ещё не успела разнестись по всем, поэтому горожане предпочитали сидеть в своих домах и не выходить на улицу, опасаясь того неизвестного, о существовании и природе которого мне как раз и предстояло узнать.
  Дежурный работник архива проверил у меня документы и попросил заполнить специальную форму, обязательную для всех посетителей. Подписав очередную бумагу о том, что я беру на себя полную ответственность за используемые мною документы, я, наконец, получил доступ к архивным фондам. В одном из них мне удалось найти интересующие меня бумаги. Протокол допроса некоего мистера Джеймса Вудса, обнаруженного в бессознательном состоянии на обочине возле тракта, ведущего из Стокфорда, датированный январём 1801 года, напоминал скорее готический роман, нежели сухой канцелярский отчёт. Допрашиваемый всеми силами старался доказать, что видел на склоне горы огромное чёрное чудовище, спускающееся куда-то в сторону города. Однако, когда ему предоставили письменные подтверждения того, что в ту ночь кроме ужасного грохота никто ничего больше не видел и не слышал, то он, судя по сообщениям секретаря, пришёл в замешательство, а затем в ярость и, окончательно потеряв контроль над собой, начал орать какую-то несуразицу. В конечном итоге допрос был завершён, и дальнейшая судьба мистера Вудса осталась неизвестной. К протоколу также прилагалось заключение следственной группы, побывавшей на месте предполагаемого появления этого существа. По итогам проверки никаких подозрительных следов обнаружено не было, и группа вернулась домой. Внимательно изучив испещрённую пометками карту-приложение, я пришёл к выводу, что место первого появления существа находится примерно в полутора миле от резиденции, и что отправленная сегодняшним утром экспедиция исследовала местность значительно южнее, ссылаясь на то, что подозрительный грохот был слышен именно оттуда.
  Ужасная догадка пришла ко мне и заставила моё сердце снова сжаться с железных объятях подступающего ужаса. Необходимо срочно передать эту информацию в полицию, предупредить их об опасности, а ещё лучше - мобилизовать все доступные силы и отправиться туда, где сто лет назад произошла эта ужасная трагедия, ещё раз всё подробнейшим образом изучить...
  Вернув документы на место и попрощавшись с архивариусом, я вышел из здания. Заблаговременно предупреждённый мною кучер уже ждал меня на выходе.
  - В полицейский участок, и побыстрее. - сказал я, стремительно захлопывая за собой дверь. Кучер хлестнул лошадей, и экипаж двинулся вверх по улице, набирая скорость. Через пять минут мы были на месте. Однако тут меня ждали неожиданные новости. Как оказалось, начальник местной полиции отсутствовал на месте.
  - Он отправился в правительственную резиденцию на торжественный приём. - сказал мне дежурный полисмен.
  - Что? Разве он не должен быть завтра? - спросил я озадаченный услышанным.
  - Его перенесли на сегодня, два часа назад получили телеграмму. - сухо ответил мне дежурный. - Я могу вам ещё чем-нибудь помочь, сэр?
  - Н-нет, спасибо. До свидания. - сказал я и вышел из здания. Вот так сюрприз, неужели гости так быстро успели отойти от вчерашнего?..
  Велев кучеру ехать в резиденцию, я откинулся на спинку сидения и весь ушёл в свои невесёлые размышления. Что будет, если начальник полиции мне не поверит? В лучшем случае я стану посмешищем, а в худшем - сочтут за душевнобольного и начнут допрашивать. Нет, этого нельзя допустить ни при каких обстоятельствах!
  Размышляя таким образом, я и не заметил, как быстро мы прибыли на место. Выскочив из экипажа, я опрометью бросился в дом, из которого доносились приглушённые звуки музыки, очевидно праздник был в самом разгаре. Вбежав в прихожую, я обнаружил стоящего там молодого мистера Эванса, набрасывающего на себя плащ.
  - Что-то вы припозднились, мистер Прескотт. Без вас уже успели провести Конгресс, провозгласить создание Британской Ассоциации писателей-фантастов и избрать мистера Уэллса её председателем. Ну хоть в чём-то эти павлины были солидарны...
  - Скажите, а начальник полиции здесь? - спросил я, проводя рукой по мокрому от пота лбу.
  - Да, он как раз только что объявил, что закрывает сегодняшнее дело связи с тем, что причина этого странного грохота найдена.
  - Что!? - воскликнул я, не веря своим ушам.
  - Именно так, мистер Прескотт. А что, вам удалось узнать?.. - начал было молодой Эванс, но я движением руки остановил его.
  - Ждите меня здесь, я сейчас вернусь. - сказал я и быстрыми шагами двинулся в сторону своей комнаты. Прошёл мимо переполненной гостиной, в которой помимо официальных гостей собрался весь высший свет Стокфорда. Там было светло и тепло, там вели оживлённые беседы и разливали в бокалы шампанское, и никто из присутствовавших не обратил на меня ни малейшего внимания. Но мне было всё равно, в моей голове уже полностью созрел план, я уже знал, что мне надо делать.
  
  
  
***
  
  Я уже знал, что мне надо делать. Поднявшись наверх и войдя в свою комнату, я скинул лёгкий плащ, вынул из шкафа тёплое пальто. Обмотался шерстяным шарфом, взял одиноко стоявшую возле стула трость, достал из чемодана револьвер. Молодой Эванс по-прежнему ждал меня у дверей гостиной.
  - Куда вы собрались? Скоро начнётся буран, все дороги заме...
  - Они искали не там, где надо, мне надо срочно осмотреть северный хребет, сто лет назад подобное уже здесь происходило. - сказал я, не сбавляя шага, но, поравнявшись с дверями и уже протягивая руку, чтобы открыть их, услышал сзади себя:
  - Подождите меня, я с вами. - сказав это, Эванс пулей взбежал по лестнице и исчез в своей комнате.
  Выйдя на улицу, я первым делом взглянул на небо. Заволочённое свинцовыми тучами, оно не сулило ничего хорошего, похоже, мой юный друг оказался прав. Позади тяжело растворилась парадная дверь, через неё просочился молодой Эванс, подошёл ко мне. На нём также было зимнее пальто и меховые перчатки, миниатюрный револьвер медленно исчезал в одном из карманов.
  - Куда мы пойдём? - спросил он, подойдя поближе и взглянув на меня.
  - Туда. - сказал я, указывая на высокий хребет, возвышавшийся на севере. - вчера ночью звук шёл именно оттуда, однако из-за эха нам казалось, что он напирает со всех сторон. Я изучил документы в городском архиве, сто лет назад подобное уже происходило, одному удалось всё это увидеть, но ему никто не поверил. Надо пойти туда и всё там осмотреть.
  - Вы так уверены, что найдёте там то, что ищете? - спросил меня Эванс, когда мы вышли из ворот резиденции и двинулись по узкой тропинке к подножию хребта.
  - Почти что уверен, однако всем сердцем не хотел бы, чтобы эта встреча состоялась.
  - А что это вообще такое? Это что, какой-то дикий зверь?
  - Не думаю, во всяком случае, судя по описанию, нет.
  - Ну так что же это? - продолжал допытываться любознательный Эванс.
  - Боюсь... я боюсь... боюсь, что мы столкнулись с чем-то, что пришло сюда не из нашего мира...
  - В смысле пришелец, да? - Эванс прибавил шаг, поравнялся со мной, взглянул мне в глаза.
  - Кто знает, всё может быть. Не хочу делать каких-либо догадок. Во всяком случае, это явно не дикий зверь.
  - Тогда мы, получается... получается, что мы... охотимся на призраков, я вас правильно понимаю?
  Этот вопрос прозвучал так неожиданно, что я даже замер на месте от удивления. Посмотрел на моего спутника. Тот стоял в двух шагах от меня и буравил меня сосредоточенным взглядом.
  - Мистер Эванс... - сказал я, путаясь в своих мыслях и не зная, как продолжать разговор. - Мне казалось, что... что вы верите в идею того, что то, что там творится - я указал на гору. - не имеет никакого отношения к нашему миру. Помните, мы с вами тогда говорили...
  - Я помню, но говорить и делать предположения - это одно, а верить в них - совсем другое. Я всё понимаю, нам с вами это даётся гораздо проще, как-никак, мы оба пишем фантастическую литературу, но...
  - Причём здесь фантастическая литература? То, что здесь происходит, не имеет к фантастике абсолютно никакого отношения!
  - При том, что вопреки распространённому мнению, среди пишущих в жанре научной фантастики очень много тех, кто и вовсе не верит в то, о чём рассказывает, вы не знаете, но среди не приглашённых сюда писателей очень много даже тех, кто искренне верит в то, что бог создал всё сущее и мы одни во всей Вселенной. Тут дело в воображении, а не вере в то, о чём пишешь, мистер Прескотт.
  - Получается, что и вы не верите в то, о чём пишете? Не видите будущее человечества в тех картинах, которые создаёте? - спросил я, весьма озадаченный сказанным моим товарищем. Мне казалось, что ему, как человеку, полностью разочаровавшемуся в современном мироустройстве, как никому иному присущи мечты о том, чтобы создать идеальное общество, в котором не будет неравенства и пороков, которое сможет максимально реализовывать весь свой потенциал, которое сможет выйти в космос и отправиться в экспедиции к далёким звёздным системам, основывая колонии и воздвигая города...
  - Я? Нет, не верю. Я склонен считать, что совсем скоро произойдёт то, что положит конец всему человечеству. Мы достигли пика того, что принято называть агонией, и выдержим ещё максимум десяток лет. Конец неизбежен, мистер Прескотт, когда-нибудь кто-то наверняка издаст книгу о закате европейской цивилизации. Впрочем, мы слишком далеко зашли от темы нашего с вами разговора. Вы действительно уверены, что увидите там, на хребте, то, что себе сейчас представляете?
  - Да, я убеждён в этом, как и в том, что вы наконец-то мне поверите, когда увидите всё это своими глазами.
  - Трудно сказать об этом сейчас... - сказал молодой Эванс и едва заметно улыбнулся. Мы продолжали восхождение на гору, выбирая места поровнее, чтобы проще было преодолевать неизбежно возникающие при подъёме трудности. Укрытое за облаками солнце медленно опускалось за горизонт, темнота подступала медленно и почти незаметно. Первые снежинки, предвестники бурана, начали падать на твёрдую чёрную землю, постепенно их становилось всё больше и больше.
  Несмотря на то, что этот пик не был особо высоким, подъём занял у нас порядочно времени, и, когда мы вышли на едва заметную тянущуюся среди массивных каменных глыб тропинку, отдельные снежинки превратились в самый настоящий снегопад. Я подошёл к краю обрыва, взглянул вниз. Где-то там, в широкой долине, затерялся тихий и мирный городок Стокфорд, который сейчас медленно готовится отходить ко сну. Вон он там, яркое зарево огней, далеко внизу. А где же правительственная резиденция, где как раз сейчас в самом разгаре шумный праздник? Её отсюда почти не видно, но вон она, маленькая точка чуть севернее города. Как же мы умудрились забраться так высоко...
  И тут раздавшийся словно из ниоткуда грохот прогнал блаженную тишину. И снова я прижал руки к ушам, падая на землю, не в силах слышать эти ужасные звуки. Здесь, почти что на самой вершине, они разносились ещё громче и, казалось, проникали в самую глубь, разрывая сознание и тело на части, не щадя никого и ничего. И снова всё резко стихло, так же неожиданно, как и появилось. Я поднялся на ноги, отряхнул пальто. Взглянул на молодого Эванса, на нём не было лица, лишь непроницаемая белая маска, сквозь которую смотрят две чёрные точки зрачков.
  - Мы почти добрались, - сказал я, медленно вынимая из кармана револьвер, другой рукой перехватывая трость. - оно где-то рядом.
  - И это пугает меня всё больше и больше. - ответил мне мистер Эванс по моему примеру извлекая из складок одежды оружие.
  Мы медленно двинулись по тропинке, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху. На семисотярдовой высоте властвовал ветер. Протяжно завывая, он носился среди камней, пронизывая до костей и заставляя зубы едва слышно пощёлкивать. Преодолев очередной поворот, я с удивлением обнаружил, что в этом месте откос образует широкую выемку, а в скале зияет огромный проход, высотой никак не меньше десяти ярдов.
  - Глядите. - сказал я, отходя чуть назад и представляя молодому Эвансу возможность взглянуть на проём. Тот заворожёно вгляделся в темноту пещеры.
  - Что это такое? - нарушил он, наконец, тишину.
  - Не знаю, но уверен, что звук шёл именно оттуда. Нужно пойти и взглянуть.
  Перехватив поудобней револьвер, я медленно двинулся вперёд, краем уха различая, как похрустывает снег под ногами. Мой спутник не заставил себя долго ждать и едва слышно двинулся за мной. Мы медленно пробирались по широкой площадке к огромному каменному проёму. Вокруг стояла мёртвая тишина, лишь ветер завывал среди острых скал.
  И тут моя нога резко провалилась вниз, не почувстовав под собой опоры, издав громкий крик, я повалился на землю, прямиком в высокий сугроб. В лицо ударило холодным и мокрым, ком снега проник под воротник и теперь медленно катился по спине. Отфыркиваясь, я встал на ноги, отряхиваясь и выплёвывая попавший в рот снег. Мокрая спина давала о себе знать неприятным холодком.
  - Проклятая впадина. - сказал я, поворачиваясь к стоящему за моей спиной Эвансу. На секунду мне показалось, что он спешно прячет на своём лице едва заметные следы улыбки.
  - Теперь надо прощупывать все места, куда будем ступать. Я буду идти по вашим следам.
  - Хорошо, идёмте. - сказал я и мы снова двинулись вперёд. Теперь, наученный горьким опытом, я сначала прощупывал краем ступни впереди себя запорошённую снегом землю, и только потом ставил ногу. Подобных впадин здесь оказалось на удивление много, но ещё больше мы были удивлены, когда оказались, наконец, под сводами пещеры. Во-первых, внутри они казались ещё больше, нежели сам проход, превосходя его примерно в два раза точно, а во-вторых, весь каменный пол был усеян впадинами. В глубину они были никак не меньше двух футов, и представляли собой некое подобие...
  - Следы?.. - едва слышно спросил изумлённый Эванс, подходя поближе и вглядываясь в углубление в камне.
  Но ещё больше нас поразило то, что широкие коридоры пещеры были ярко освещены... факелами! Они висели на стенах, параллельно друг - другу, уходя куда-то вдаль и скрываясь за поворотом.
  - Нам придётся пойти дальше, чтобы узнать, что здесь всё-таки происходит. - сказал я стоящему около меня Эвансу. Тот промолчал, видимо, внутренне соглашаясь со сказанным, и мы не сговариваясь одновременно двинулись вперёд. Массивные своды пещеры, округляясь к потолку, исчезали где-то в темноте, света факелов было явно не достаточно, чтобы охватить всю высоту коридора. То и дело нам приходилось обходить очередное углубление, прижимаясь к холодным стенам. Револьверы были наготове, однако пока никто по пути не попадался. Наконец мы оказались на развилке. Один коридор, извиваясь, уходил куда-то влево, второй, гораздо шире и выше, вёл вниз и терялся во тьме.
  - Куда теперь идти? - спросил шёпотом молодой Эванс, но не успел я ответить, как из правого проёма раздался грохочущий звук, намного тише предыдущего, но в этом огромном коридоре, эхом отражаясь от массивных стен, он всё равно заставил нас обоих содрогнуться. Вслед за ним послышались едва слышный, приглушённый звук, напоминающий...
  - Дыхание. - прошептал Эванс, белея на глазах. - Я слышу чьё-то дыхание!
  
  
  
***
  
  - Дыхание. Я слышу чьё-то дыхание!
  И тут из левого коридора раздался приглушённый человеческий голос:
  - Тихо, тихо, мой маленький, я уже иду, я уже иду. Сейчас я приду, и всё будет хорошо. Сейчас я...
  Из проёма вышел сгорбленный человек с длинной бородой. В одной руке он держал зажженный факел, а другая сжимала массивную связку ключей. Увидев нас, он встал как вкопанный, с громким бренчанием повалились на пол ключи.
  - Кто вы такие? Что вам здесь надо? - спросил он, отступая в темноту коридорного проёма. - Зачем вы сюда пришли?
  - Мы слышали странные звуки, доносящиеся из этой пещеры, и...
  - Нет! Этого не может быть! Не может, вас здесь быть не должно! Уходите отсюда! Уходите!
  Старик, казалось, сошёл с ума, руки его тряслись от набежавшего возбуждения, на лбу выступил холодный пот.
  - Уходите немедленно! Нет, они не могут уйти, они видели слишком много! Уходите! Нет, нет, нельзя... Нет! Уходите! Он ещё слишком мал, он ещё не может... Они видели... Они слышали... Уходите! Нет! Да! Нет, их нельзя отпускать!
  И тут произошло неожиданное. С диким воплем старик бросился на нас. Растерявшись, мы не успели даже вскинуть револьверы, как он уже был между нами. Толкнув меня, безумец бросился на Эванса, отбрасывая в сторону зажжённый факел. Я повалился на пол, револьвер вылетел у меня из рук и улетел в темноту, крепко сжимая в руках трость, я растянулся на полу. Откуда-то спереди донёсся крик Эванса, а затем звук падающего на камни тела, очевидно, старик повалил и его.
  В темноте раздавалось чьё-то хриплое дыхание, звуки борьбы становились всё тише. Я поднялся на ноги, перехватывая трость, огляделся. Вокруг сгустилась тьма, откуда-то сзади раздавались приглушённые звуки, очевидно, там начинался спуск во второй коридор. И тут где-то в дальнем углу мелькнул чей-то неразборчивый силуэт. Я приблизился, вгляделся вперёд, напрягая всю свою силу. И тут я пришёл в ужас. На поверженном, распластавшемся на камнях Эвансе сидел старик и, сгорбившись, всё ближе подносил к его горлу острый нож. Мой юный друг отчаянно сопротивлялся, однако лезвие неукротимо приближалось... Я бросился к ним, на ходу замахиваясь тростью. Поравнявшись со сражающимися, я со всей силы опустил тяжёлую свинцовую трубу на спину старика. Раздался громкий крик, а через секунду я снова оказался на земле. Едва различимая тень пронеслась по проёму и скрылась в левом коридоре.
  - Вы в порядке? - спросил я, подойдя к распластавшемуся на земле Эвансу и протягивая тому руку. Тот крепко ухватился за неё, поднялся на ноги.
  - Да, всё хорошо. Спасибо, вы спасли мне жизнь, я уж думал, ещё бы секунда, и...
  - Рано благодарить, я видел, как он скрылся в коридоре. Надо последовать за ним и узнать, что он собирается делать. - сказал я, вглядываясь в бледное лицо своего товарища.
  - Что? - недоумевающее воскликнул тот. - Зачем это делать? Зачем идти за ним, это верная смерть! Бежать надо отсюда, бежать, пока не...
   И тут тишину снова вспорол глухой грохочущий раскат, доносящийся из правого коридора. Я снова взглянул на Эванса.
  - Надо положить этому конец, старик явно замешан в этом деле, и я боюсь, что если мы сейчас не разберёмся в этом, то последствия могут быть ужасными. Вы со мной?
  Мгновение Эванс колебался, я почти почувствовал, как хочет он поскорее убраться отсюда.
  - Да, я с вами.
  - Отлично. Ваш револьвер всё ещё при вас?
  - Да, а ваш?
  - Я его потерял, но у меня есть свинцовая трость, я смогу сражаться ею. Идёмте.
  Вдвоём мы вошли в левый коридор. За первым же поворотом мы снова попали в освещённое факелом пространство. Шли быстро, держа оружие наготове. Миновали ещё два поворота, то и дело оглядываясь.
  Наконец следующий поворот вывел нас в широкую, ярко освещённую пещеру. Очевидно, она были приспособлена для жилья, в ней даже присутствовала грубо вытесанная из дерева мебель. В дальнем углу стояла небольшая кровать, в другом была навалена груда старых потрёпанных книг. В самом центре пещеры горел небольшой костёр, около которого стоял старик, сжимая в руках какую-то книгу. Когда мы вошли, он что-то монотонно бубнил себе под нос, то и дело подбрасывая в пламя какой-то порошок. Увидев нас, он стал читать ещё быстрее.
  - Что здесь происходит? - спросил я, выходя вперёд. - Кто вы такой?
  - Он ещё слишком слаб, чтобы... нет, этого уже достаточно... но он не может... нет, он может... - тихо сказал старик, подбрасывая очередную горсть порошка в огонь.
  - Что вы делаете? - спросил я, подходя ещё ближе к костру. Это оказалось для меня роковым поступком. Старик резко захлопнул книгу, швырнул её в угол и с диким рёвом бросился на меня, сжимая в руках нож. Я хотел было отступить, но было уже поздно - в следующее мгновение он повалил меня на пол и поднёс нож к моему горлу. Кое-как перехватив трость, я со всего размаху ударил его по руке, но тот, казалось, даже не заметил боли. Лезвие приближалось всё ближе, старик повис на мне тяжёлым грузом, не давая не встать, ни даже пошевельнуться, чтобы хоть как-то оказать сопротивление. И тут раздался выстрел. Старик потупился, выпрямляясь, из простреленной головы потоками потекла кровь. Я отбросил его от себя, встал на ноги, выпрямился. Но тот вдруг резко вскочил и бросился, на этот раз уже на Эванса. Я оказался проворней, и в одно мгновение оказался между ними, замахиваясь тростью. Удар отбросил его далеко вперёд, но каким-то чудом старик сумел удержаться на ногах.
  - Стреляй! - закричал я, занося трость для нового удара. Два глухих звука выстрела пронеслись под высокими сводами, останавливая напиравшего старика, как раз когда я вторым ударом повалил его прямиком в костёр. Раздался дикий крик, пещеру тут же наполнил запах горящей плоти. Эванс приблизился к огню и разрядил в кричащего старика всю оставшуюся обойму. И только тогда он прекратил кричать.
  - Мёртв? - спросил Эванс, подходя поближе.
  - Видимо да. Слава богу. - сказал я и провёл рукой по мокрому от пота лбу.
  И тут это случилось. Сначала тихо, едва различимо, а затем всё громче и громче до нас донёсся тот самый грохот, который мы слышали ещё внизу, в парке резиденции. Своды затряслись, небольшие камешки посыпались с потолка.
  - Что это? - встревожено воскликнул молодой Эванс оглядываясь.
  - Похоже, что старик разбудил его...- тихо сказал я, наблюдая за тем, как дрожит каменный пол. А в следующее мгновение раздался чуть слышный хлопок, и своды пещеры наполнились чудовищным грохотом. Мы увидели его - огромное каменное тело, широкие руки, скривившаяся физиономия, с едва заметно поблёскивающими бусинами глаз...
  - Титан! Что будем делать!? - выпалил встревоженный Эванс, глядя на меня.
  - Быстро хватай книгу! Надо её сжечь! - закричал я, схватив с земли небольшой камень. - Я его отвлеку!
  Эванс бросился к валявшимся в углу книгам, а я, перехватив камень поудобнее, со всего размаху метнул его в каменного титана. Почувствовав удар, тот повернулся ко мне, издал грохочущий рык и медленно двинулся в мою сторону. Я отступил назад, перехватил с земли другой камень, приготовился к броску.
  - Эванс, книга!
  - Сейчас! Он бросил её к остальным, я не могу найти е ё!
  - Ищи в красном переплёте, она была полураскрыта!
  - Задержи его ещё на минуту! - услышал я из-за спины монстра. Однако сказать было одно, а сделать - совсем другое. Я продолжал отступать, кидая камни, однако в какой-то момент ощутил за спиной холодное прикосновение каменной стены. Всё, конец, уходить больше некуда. И титан, похоже, это понял. Сжав руку в кулак, он замахнулся для последнего удара. Я закрыл глаза, в ужасе ожидая своего конца.
  Но вместо этого под сводами неожиданно громыхнуло с такой силой, что если бы я не зажмурился и не закрыл руками уши, то моя голова точно раскололась бы на части. В глазах потемнело, руки и ноги, казалось, перестали слушаться тело. Взвывая от боли, кольцом охватившей голову, я повалился на землю и в следующий момент потерял сознание.
  
  Ярко горел костёр, огромная пещера была наполнена приятным теплом. Я открыл глаза, огляделся по сторонам. У самого огня сидел молодой Эванс, то и дело подбрасывая в него свежие сухие поленья. Обгоревший труп старика лежал в дальнем углу, рядом с огромной грудой камней.
  - Эванс? - чуть слышано прошептал я. Тот оглянулся. Блаженная улыбка пронеслась по его лицу.
  - Я уж боялся, что не увижу вас среди живых. - сказал он, приподнимаясь на ноги.
  - Что произошло? - спросил я, вставая с кровати и снова оглядываясь. - Где титан?
  - Там. - безразлично бросил Эванс, махнув рукой в сторону груды камней. - Когда я бросил книгу в огонь, он весь затрясся, завыл, потом отступил в тот угол и развалился по частям. Пыли было! Но мне было не до этого, вы лежали на полу без чувств. Я положил вас на кровать, развёл почти затухший костёр, и вот с тех пор сижу здесь, поддерживаю его.
  - Сколько времени прошло? - спросил я, ощущая лёгкий холодок, прошедший по спине.
  - Сейчас уже утро, я ходил к выемке. - ответил Эванс, бросив взгляд на часы.
  - Значит, выход не завалило камнями? - удивлённо спросил я, не веря своим ушам. - Просто я думал...
  - Слава богу нет, выход не завалило и мы можем спокойной уходить. Я тут немного их изучил, - он кивнул в сторону валявшейся в углу кучи книг. - жуткие вещи. Некромантия, чёрная магия, призыв тварей из других миров... По виду им лет пятьсот-шестьсот, не меньше. Желаете с ними ознакомиться?
  - Думаю возьму с собой парочку. - сказал я, склоняясь над книгами. Взял несколько потрёпанных томиков. - Всё, можем идти.
  Мы миновали тёмный коридор, прошли под высокими сводами главного прохода, ощетинившегося рядами потухших факелов, вышли к широкой выемке. Над горами медленно восходило яркое золотистое солнце, знаменуя собой начало очередного дня.
  - Это ведь не первый случай, когда вы сталкиваетесь с подобным? - спросил меня мой друг, оглядываясь. - Расскажете мне о прошлых случаях? - Всему своё время, Эванс, - сказал я, улыбаясь. - всему своё время.

2015

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"