Почему этот мужчина в очках так пристально смотрит на меня?
Интересно...
Ну, все ясно!
Я опять улыбаюсь.
Вот всегда так.
Вспомню о чем-то и улыбаюсь, а со стороны смотрят и думают, черт знает что...
Торжественная линейка в мою честь!..
Кто бы мог подумать?!
Простой, обычный преподаватель.
Вот и моя остановка.
Надо поспеть в магазин, вечером зайдет Валида.
Даже не верится, десять лет в школе...
Сразу после окончания института.
Сколько выпусков, сколько судеб.
Хороший у нас коллектив.
А директор сегодня просто сразил!
В иное время на глаза ему не попадайся, а сегодня при всей школе: "Спасибо вам, Малахет Оруджевна", "Вы наша гордость".
Приятно, конечно.
Но почему гордость!?
Просто учитель.
Преподаю и все тут.
Люблю школу, люблю учеников...
До сих пор помню свой первый выпуск.
Я стала их классным руководителем уже в десятом.
Страшно было.
Разница в возрасте между ними и мной была небольшая.
Сейчас, когда вижу их, даже странно.
Совсем взрослые...
- Пожалуйста, торт фруктовый и десять пирожных.
Как это прекрасно, когда есть любимое дело.
Первый день работы в школе и первый самостоятельный урок.
Вошла с директором в класс, он представил меня и ушел.
Дети стоят, и я стою.
Они молчат, и я молчу и насторожилась.
Вдруг ученик, которого директор, едва войдя в класс, жестом заставил перебраться с задней парты вперед, как бы про себя, но достаточно громко, чтобы услышали все, сказал: "Может, за доктором послать? Вам плохо? Вы никогда не видели сразу столько детей?!"
Класс вначале робко, а затем открыто рассмеялся.
Смеялась и я вместе с ними...
Ой! Я, кажется, опять улыбаюсь.
Теперь Ома, так звали того ученика, Омар Самедович, сам преподает.
Два года назад пригласил меня на свой первый урок и, надо сказать, провел его блестяще, без волнений.
Зато я, сидя за последней партой, волновалась больше, чем в тот далекий день своего первого урока...
Вот я и дома.
Опять соседский мальчик добросовестно играет на скрипке.
Родители возлагают на него большие надежды.
Безусловно, талантливый, как и все дети.
Конечно же, надо развивать способности. Помогать их развитию, но не таким же варварским способом. Ребенок лишен детства и всех детских радостей и шалостей. Родители упорно развивают его талант в области музыки, рисования, литературы, иностранного языка. Он едва успевает поесть между приходом преподавателей. А ему бы побегать с мальчишками, или на спорт пойти.
Ну да что там. Попыталась родителям что-то объяснить, но, увы...
Малахет открыла почтовый ящик.
- Боже, сколько писем, открыток. Спасибо вам, милые мои, спасибо, что помните, - сказала она, бережно прижимая их к себе.
Войдя в квартиру и красиво сервировав стол, Малахет села на диван и начала читать присланные ей поздравления.
В дверь постучали.
- Что ж ты так задержалась? - сказала Малахет, взглянув на часы.
- Извини, - весело перебирая свертки, сказала Валида. - Раньше не могла, искала тебе подарок, ведь у тебя сегодня такой день. Юбилей все-таки.
- Садись. Сейчас будем пить чай с тортом и пирожными. А подарок вовсе и не обязателен.
- Тебя в школе поздравили?
- Конечно. Перед всей школой рано утром. Столько теплых слов сказали. Я даже прослезилась. Вот и мои бывшие ученики прислали поздравительные открытки. Как странно, они уже такие взрослые, а их все еще своими учениками считаю. У многих дети уже в школу пошли.
- Молодцы, не забывают. Ты говоришь, много добрых слов сказали. Ты это заслужила. Честностью, добротой. Это не каждый так может. Говоришь, что я такого делаю.
Ты создаешь человека!
Его душу!
Брак в работе педагога - неисправимая вещь!
Мы сами не понимаем порой, что от нас, преподавателей, зависит будущее нашего общества.
И мы в ответе за то, каким оно будет.
Честным, правильным или убогим и меркантильным.
- Да, Валида, ты права. Семья - это одно, а школа - другое. Из нее они выносят многое.
- И надо работать с ними, не покладая рук, - увлеченно говорила Малахет.
- Их первая любовь, первые огорчения. Иногда выслушаешь, а потом мучаешься и не знаешь, чем помочь. А если сумела правильно подсказать, направить, то счастливее тебя нет, - она улыбнулась и мысли ушли к новым воспоминаниям.
- Прекрасно, когда тебе доверяют, - удовлетворительно качнув головой, сказала Малахет. - Я это очень ценю, и стараюсь не потерять их доверие.
- Хорошо, что тебя любят ученики. Плохо то, что ты не устроила свою жизнь, - сказала Валида.
- Да, мне все сочувствуют, что я не устроила свою жизнь. Умом понимаю: семья нужна. Но я, как ни странно, довольна своей судьбой и даже счастлива, понимаешь, счастлива.
- Слушай, а как у тебя с ним. Правда, вдовец, но...
- Никак. Мы расстались.
- Ну, ничего. Встретишь еще того самого нужного.
- Ты не возражаешь, если я уменьшу звук телевизора. Интересно, от его громкого звука у меня болит голова и в ушах гудит.
- У меня тоже. В школе на переменах в коридоре, в учительской так шумно бывает, и не устаешь, а дома громкий звук магнитофона или телевизора очень утомляет.
- Знаешь, в прошлом году я заболела и не смогла пойти на выпускной вечер. Сижу одна, смотрю телевизор, голова гудит, температура, а мысли и душа в школе. Вдруг слышу веселый смех, гвалт, стучат, звонят... Головную боль как рукой сняло, даже температура упала. Уговорили одеться и уйти с ними.
- Да,- сказала Валида. - Мы сердимся на них, радуемся, иногда откровенно огорчаемся, но когда настает пора расставания, всегда становится немного тоскливо. Очень хочется, чтобы они надолго сохранили в себе частичку нашего труда и нас самих.
- Потому что они дети. Наши дети! Мы для них как вторые родители. Во всяком случае, так должно быть. Это я тебе со всей ответственностью заявляю, - улыбаясь, сказала Малахет. - Что-то опять голова разболелась, пожалуй, выключу телевизор.
В дверь позвонили.
- Я открою, - сказала Валида.
Ребята с криком: "Сюрприз" вошли в комнату.
- Здравствуйте. Как хорошо, что вы пришли. Рассаживайтесь, - засуетилась Малахет.
В комнате стало шумно и весело.
- Мы не очень громко? - спросил кто-то из учеников.
- Говорите, родные, веселитесь. Это самый приятный шум для меня на свете.