Шел пятый день работы Сергея в следственном комитете прокуратуры. Первые дни прошли в хаотичном беге по инстанциям, краткими знакомствами и постоянными советами сослуживцев. Записная книжка Сергея пополнилась рядом записей о том, что надо делать и чего нельзя ни в коем случае. От этих премудростей жизни и работы, которые не были описаны ни в одном учебнике по юриспруденции, голова шла кругом. Одни встречи были довольно приятными, как встреча с начальником инспекторов по делам несовершеннолетних Федосеевой - приятной и интеллигентной женщиной лет сорока в погонах майора. Другие - не очень. Например, начальник участковых Степанов на третьей минуте разговора заявил, что "людей у него не хватает, и что реальную помощь они будут оказывать только периодически, да и то в случае совершения тяжкого преступления". Для Сергея стало откровением, что участковый, выполняя колоссальный объем работы, получает всего 10000 рублей при ненормированном рабочем дне почти без выходных. А факт выдачи бензина для автомобилей милиции по лимитным карточкам номиналом 10 и 20 литров вызвал у него недоумение, так как он думал, что бензин для правоохранительных органов всегда есть. Поэтому Степанов и сказал, что если у Сергея есть автомобиль, то лучше ездить на собственном - будет значительно меньше мороки при выполнении следственных действий.
Как-то раз начальник отдела Алексей Леонидович заявил Сергею, что ему необходимо изучить основное место битвы между следователем и преступником. Увидев недоумение в глазах Сергея, он пояснил:
- Отнесите требование о конвоировании трех подследственных в изолятор временного содержания, Роман вас проводит.
Постояв на крыльце и выкурив по сигарете, Сергей и Рома пошли в сторону изолятора. Молодой следователь представлял себе здание изолятора так, как его обычно описывали в книгах, то есть серое и мрачное здание, огороженное стеной с колючей проволокой, по периметру которой бегали злобные псы, и был удивлен, узнав, что помещение изолятора находится в здании дежурной части, до которой они с Романом дошли всего за несколько минут, проходя сквозь дворы по короткому пути.
Не доходя до изолятора метров десять, Роман свернул в сторону, сказав, что у него важная встреча в морге. Пока Сергей соображал, с кем у него там может быть встреча, да еще и важная, Романа и след простыл.
Дорогой Читатель вам, наверное, не знакома аббревиатура ИВС - изолятор временного содержания, но вы, наверное, знаете термин КПЗ - камера предварительного заключения, поэтому поясняю, что в изоляторе есть несколько, иногда свыше десяти камер, где находятся люди, совершившие преступление, или (отдаем дань уважения адвокатам и судьям) подозреваемые, или невиновные. По телевизору и в газетах периодически рассказывают о несчастном быте подозреваемых или обвиняемых и об их нравственных и физических страданиях. При этом далеко не всегда подробно рассказывают о том, что совершили эти люди. Совершили не где-нибудь на Марсе, а здесь на Земле...
Сергей, еще не веря, что он один, в нерешительности топтался около дверей дежурной части, когда, толкнув железную дверь, на улицу вышел молодой человек с автоматом наперевес и молча стал рассматривать Сергея. Отчего-то молодому следователю стало не по себе. Неизвестно, что смутило Сергея больше всего - то ли внушительные габариты богатыря с автоматом, то ли его агрессивный и неприязненный взгляд, которым он одарил незнакомца, а может автомат, который был почему-то направлен ему прямо в живот. Кстати о животе. Внезапно Сергей почувствовал слабость внутри живота, и резко захотелось в туалет. В голове промелькнула глупая мысль - так, наверное, чувствует себя заяц, встретившись с волком. Захотелось быстро-быстро спуститься с крыльца, и убежать, как маленький мальчик убегает от большой напугавшей его собаки. Собака обычно догоняла и кусала, а этот автоматчик может и выстрелить. Поэтому растерявшийся новичок продолжал стоять и не предпринимал никаких действий. После двухминутной игры в гляделки раздался хрип рации, богатырь в форме милиционера ответил по ней, и, взяв автомат на изготовку, направился к Сергею. Молодой следователь замер и лихорадочно стал вспоминать, есть ли у него в кармане удостоверение и как необходимо вести себя в этой ситуации. Рука потянулась к наружному карману за удостоверением, на лбу выступила испарина, а в голове пульсировала мысль: "Вот это финал так и не успевшей начаться карьеры следователя - сейчас он просто пристрелит меня на крыльце дежурной части". Спасение пришло внезапно. Позади раздался женский голос:
Сергей, ты что здесь делаешь? А ты, Виталик, зачем автоматом балуешь?
Услышав вопрос, милиционер поставил автомат на предохранитель, повесил его через плечо и, улыбаясь, сказал:
- Привет, Люда. Капитан попросил проверить, кто на крыльце стоит, подозрительный он больно, никто его из смены раньше не видел. Я и вышел, чтобы проверить, а он стоит и молчит, и ведет себя странно. Внутрь не заходит, а только на пороге маячит. Людмила рассмеялась:
- Познакомься, это Сергей, новенький следователь прокуратуры, молодой еще, ты его не пугай, нам с ним работать.
В момент, когда произносились эти слова, Сергей испытал радость и облегчение. Совладав с собой, он протянул открытое удостоверение Виталику и открыто улыбнулся Людмиле. Спасительница была инспектором по делам несовершеннолетних, и каждый день ездила на работу в одном автобусе с Сергеем. Между ними сложились добрые приятельские отношения, в трудные минуты она его часто подбадривала: "Если столкнешься с трудноразрешимой проблемой, не паникуй, а соберись с мыслями, вдохни и выдохни, обдумай свои действия в течение 10 минут, отбрось эмоции и всегда найдешь правильное решение". Сергей был ей за это благодарен. Обменявшись парой фраз, Людмила пошла дальше, а Сергей, поняв, что стоять на крыльце дежурной части небезопасно, проследовал за Виталиком. В холле располагались два ряда стульев, а за бронированным стеклом находился дежурный офицер в звании майора. Подойдя к телефону, закрепленному на стене, Виталик сообщил майору, что прибыл новый следователь и передал трубку Сергею. Назвав свою фамилию, имя и отчество, цель прибытия Сергей был пропущен вовнутрь.
Узнав о цели его визита и проверив удостоверение, внимательно сверив фотографию с оригиналом и печати, майор Мальцев сказал:
- Приветствую прокуратуру. Пройди направо до конца коридора, там кнопка звонка и железная дверь.
В помещении изолятора Сергей увидел пожилого мужчину среднего роста с погонами подполковника. Он стоял возле окна и задумчиво глядел на то, как муха безуспешно пытается пробить головой стекло, "Наверное, муха очень хочет вырваться на свободу", - подумал Сергей. Возможно, подполковник думал также, потому что через некоторое время он со вздохом открыл окно и выпустил муху на волю. Только после этого он повернулся к Сергею и окинул его внимательным и цепким взглядом. Наконец, улыбнувшись, он произнес: "Рад знакомству. - И, назвав свою фамилию сказал, - можно просто Сан Саныч".
Получив требования о вызове подследственных и записав их в журнал, он поинтересовался намерением Сергея, а, узнав о его желании посетить комнату для допросов, сказал:
- Пойдем, я тебе ее сам покажу. Завтра у тебя первый допрос и я хочу, чтобы ты привык к этой обстановке. У тебя должно быть психологическое преимущество перед подследственными.
Через две минуты Сергей и Сан Саныч были в комнате для допросов. Она была размером 4 на 4 метра, с бетонными стенами. Напротив зарешеченной входной двери было расположено окно, закрытое вмонтированными в него решетками. На стене, вправо от окна висел плакат Памелы Андерсен трехлетней давности, где она была изображена в купальнике на фоне моря, а в углу вмонтирован глаз видеокамеры. В центре стоял деревянный, видавший виды стол и два вмонтированных в пол табурета. А справа от входа закрепленная железными скобами скамейка. Сергей сел за стол и обнаружил с правого боку кнопку вызова охраны. Посреди стола стояла пепельница в виде пустой банки кофе "Пеле". Сергей мысленно представил завтрашний допрос. Посидев несколько минут, он встал из-за стола, подошел к окну и, провожая взглядом проходящих по улице людей, погрузился в размышления. Завтра ему предстоит первый поединок с неизвестным ему человеком, который был задержан по подозрению в совершении убийства. Сергею было необходимо найти с ним общий язык, расположить его к себе, выяснить все обстоятельства произошедшего преступления, понять его мотивы и цели, расспросить о том, как, каким образом, почему, чем он совершил это тяжкое преступление. Составить психологический портрет подозреваемого, выявить его сильные и слабые стороны. Осматривая комнату, Сергей думал: "Это место должно мне помогать, и быть моим союзником в битве характеров, интересов, интеллекта и воли. Это мое главное рабочее место, мой инструмент, а иногда и дом, где, как говорится, и стены помогают. От моих действий и принятых мной решений зависит судьба людей в настоящем и будущем".
Вернувшись на работу и занявшись текущими рабочими делами, Сергей не раз возвращался к мысли о предстоящем завтра допросе и периодически брал в руки книгу "Тактика допроса" и учебник по криминологии. Он готовился к завтрашнему поединку. Естественно, что занятый этим он не заметил спрятанных улыбок и хитрых взглядов, которые бросали на него коллеги, которые о чем-то оживленно говорили, когда выходили на крыльцо.
Этой ночью Сергей долго не мог заснуть, общее его состояние можно выразить в словах - ожидание битвы с преступником. Сергей несколько раз вставал и выходил на балкон покурить, но, тем не менее, рано утром был собран и спокоен. Помахав перед выходом рукой маме, которая смотрела ему в след, он поехал на работу.
Пройдя в изолятор в комнату для допросов, он принялся еще раз листать страницы начатого уголовного дела по обвинению Иванова в убийстве Соколова, Ч.1 ст. 105 УК РФ. Достал протокол допроса, и принялся изучать рапорта, протоколы осмотров и допросов свидетелей и потерпевших.
Вскоре раздались шаги по коридору, и в комнату вошел высокий мужчина с короткой стрижкой и угрюмым взглядом. Его сопровождали два конвоира, на руках у мужчины были застегнуты наручники, и тут Сергей вспомнил о карандашной пометке "склонен к побегу" написанной в уголке уголовного дела. Это был Иванов. Захлопнув дверь, конвоиры оставили их одних. В комнате для допросов повисло молчание. Иванов производил впечатление сильного зверя, опасного и стремительного. Его хищный взгляд и хмурое лицо не несли ни малейшего оттенка добродушия, а звериный оскал желтых прокуренных зубов и фикс производил довольно жутковатое впечатление. На пальцах его крепких, больших и волосатых рук, сверкали четыре татуировки в виде перстней. Желая наладить диалог, Сергей предложил подозреваемому сигарету и внимательно заглянул в его глаза. Они напоминали взгляд волка, приготовившегося к прыжку, и Сергей, не ослабляя внимание начал допрос. Все сначала шло хорошо. Радуясь ответам подозреваемого, следователь немного расслабился, закурил и, дав прикурить Иванову, неосторожно приблизился к нему и .. ощутил сильный удар по уху. Банка из под кофе, служившая пепельницей поплыла перед глазами. Иванов уже стоял на ногах и, судя по всему, готовился продолжить. Отшатнувшись и подавшись вправо, Сергей вдавил кнопку экстренного вызова охраны, и метнулся к окну, громко крича: "Нападение, охрана, на помощь". В голове пульсировала мысль: "Надо продержатся до прихода охраны и хорошо, что я не приказал расстегнуть этому козлу наручники". Вся первоначальная симпатия, вызванная ответами подследственного, у Сергея исчезла напрочь и, прижимая к животу уголовное дело и бланк допроса Сергей собрался подороже продать свою жизнь, если помощь не подоспеет. "Почему не идет охрана, где же помощь, они там уснули что ли, сволочи," - пульсировало в мозгу. Иванов ничего не делал, и, ухмыляясь, махал руками в наручниках, как бы приглашая Сергея приблизиться. И с презрением и превосходством в голосе рычал:
Иди и дерись, желторотик, я тебя порву, как тузик грелку".
Сергей, хотя и по-прежнему боялся до смерти, все же набрался смелости и сделал шаг вперед, с вызовом глядя на жулика. В этот момент в комнату вбежали прапорщик и начальник изолятора Сан Саныч. Сергей обрадовался их появлению, как родным братьям. С радостью он наблюдал за тем, как опытные сотрудники СИЗО моментально скрутили уголовника.
Оставшись в комнате для допросов и положив документы уголовного дела на стол, Сергей попытался успокоиться. Его била дрожь. Три выкуренные подряд сигареты вернули к жизни. В этот момент в комнату вошел начальник Максимов, прапорщик и дежурный сержант наряда. Внимательным взглядом посмотрев на Сергея, подполковник произнес: "С боевым тебя крещением. Ухо сильно болит? - И, улыбнувшись, хлопнул Сергея по плечу. - Иди на работу, о тебе уже твое руководство спрашивало". Услышав это, Сергей, попрощавшись, вышел из изолятора, и, пройдя через дежурную часть, пошел в прокуратуру. Время было обеденное, но все сотрудники не расходились, словно ждали Сергея. Увидев входящего новичка и приглядевшись к его лицу, ребята заулыбались, а Рома и Илья произнесли почти синхронно:
- Вот он наш герой, получивший боевое ранение в борьбе с преступностью. Иди тебя руководство ждет, оно уже все знает. Произнося им в след: "Волки позорные, предупредить об этом уроде не могли", и, не отвечая на их ответные реплики, Сергей пошел к руководству.
В кабинете он застал и Дениса Олеговича и Алексея Леонидовича, которым сообщил о произошедшем. На лицах непосредственных руководителей он увидел улыбки. Сергею стало обидно. Руководитель, видимо угадав его состояние, сказал:
- Сергей, все в порядке, теперь я уверен, что со следственной работой ты справишься, а произошедшее - это была одна из проверок, на твою внимательность и поведение в экстренной ситуации, которую ты успешно прошел. - И став серьезным, добавил, - То, что ты не приказал снять с него наручники - это правильно, а то, что позволил себе расслабиться - это плохо, запомни, что инструкции по поведению в изоляторе написаны кровью наших с тобой товарищей, которые или погибли, или получили ранения. А что касается Иванова, то все наши следователи знают его, как облупленного, могу сказать однозначно, ты нашел к нему свой подход, молодец. А сейчас иди, обедай.
Сходив на обед вместе с Ромой и Денисом и слушая их добродушные и ироничные комментарии произошедшего, Сергей смеялся вместе с ними, вспоминая обо всем пережитом уже с юмором.