Его позвали именно в тот день, когда Питер Сэндл, главный специалист по кадрам компании "Трэвис и сыновья", крупнейшей в области компьютерных технологий на всем северо-восточном побережье, прекратил игру в молчанку, длившуюся около трех месяцев, и, наконец, соизволил сообщить Анне, что из всех кандидатов на место его помощницы он видит в ней наилучший вариант.
- Спасибо, мистер Сэндл! Вы не ошиблись, сделав такой выбор! Вы увидите, что лучшей команды, чем мы, просто не может быть. Когда мне приступать? Завтра? Сегодня? Прямо сейчас? Ну что вы! Я уже, можно сказать, на передовой!
Уже через минуту после начала своей речи, которую она готовила целый вечер, давя перед большим зеркалом в гостиной натужную улыбку, Анна неслась по Ист-Лэйк-стрит, перепрыгивая через огромные заиндевевшие лужи, и молилась только о двух вещах: чтобы высокие "шпильки" на самых дорогих в ее жизни сапогах оправдали свою цену и не сломались и чтобы она успела до его ухода.
- Я куплю тебе тонну... нет, десять тысяч тонн мандаринов, ты... мерзкий ублюдок... только не уходи вот так... подожди меня хотя бы минуту... и дай мне попрощаться с тобой... - Правый бок разрывала адская боль, не позволяя сделать даже крохотный вдох, но Анна скорее умерла бы на месте, чем позволила себе остановиться и весь остаток жизни жалеть о том, что сдалась на милость слабого тщедушного тела, так много раз подводившего ее, и не обняла Вика на прощание.
Может быть, он уже ушел туда, где его ожидало забвение или, наоборот, слава, которую он честно заслужил, но не достиг здесь - в этом холодном, продрогшем до самых фундаментов домов городе.
Вероятно, двери в его мандариновый рай уже захлопнулись за ним, и он растворился в дурманящем аромате белоснежных душистых цветов, позабыв все на свете.
На этом свете, к которому он уже давно не принадлежал, бродя по улицам незримым призраком.
Только она держала его здесь. Та единственная, которая могла видеть его.
Та единственная, с которой мог говорить он.
- Ты обещал подождать... не уходить, пока мы не попрощаемся... врунишка... ты такой врунишка, Вик... ненавижу... тебя за это, - Анна задыхалась от боли, придерживаясь рукой за стену дома, и слезы текли по ее лицу, размазывая тушь от Кристиана Диора.
- А сказали, что водостойкая... - она усмехнулась. - И эти соврали. - Она вдыхала воздух мелкими глотками: так, казалось ей, было легче и боль уменьшалась. Самообман, конечно. Как и то, что она сможет поймать хоть какую-то задрипанную машину в этом пропитанном равнодушием городе и за считанные минуты добраться до самой его окраины.
Просто пока она двигалась, шла, бежала, ползла - да что угодно, лишь бы добраться до него, она верила - возможность прикоснуться к нему в последний раз у нее еще есть.
Вдруг он просто скажет ангелам подождать? Потерпеть пару минут? Или полчаса? Или сколько ей там еще понадобится?..
Он ведь ждал их гораздо дольше.
Что им стоит чуть помедлить? Минуту-две против вечности.
Ведь она даже не уверена, что они с ним увидятся потом.
Для него там, наверху - она была в этом точно уверена - найдут местечко получше.
- Просто попроси их подождать, - шептала она. - Ты меня слышишь, Вик? Я знаю, слышишь... Скажи им это... Пожалуйста...
***
- Сил моих смотреть больше нет.
- Ммм?
- Погляди, говорю, на это.
- В твоем голосе вся скорбь мира. - Откинувшись на спинку скамейки, он потянулся всем телом - сладко, как только что проснувшийся кот.
Вик, любитель следовать за Анной повсюду, словно заправский сталкер, в то промозглое утро впал в тяжелый липкий сон, что случалось с ним нечасто. Погрузившись в беспорядочные яркие картинки, казавшиеся ему обрывками собственных воспоминаний, Вик очнулся, когда блеклое ноябрьское солнце уже вознеслось над горизонтом.
Нашел он свою подругу за полдень, коротающей время после очередного скучного собеседования, в разбитом неподалеку от их дома парке - одном из немногих островков зелени в городе, щедро утыканном заводскими трубами, возвышавшимися над крышами дешевых кафешек, проржавевшими остовами детских качелей и скрипящими давно неухоженными механизмами каруселями.
Стаканчик с дрянным кофе, который девушка купила в местной забегаловке, давно остыл, а резюме, по-видимому, не пришедшееся по вкусу нанимателю, бумажным комком валялось на земле прямо под ее ногами.
- У меня на лице вся скорбь мира. Интересно, этот чертов менеджер мне позвонит, как ты думаешь?
- Никогда.
- Заткнись.
- Съешь мандаринку, - Вик склонил голову набок, отчего стал похож на потрепанного попугая.
- Не хочу, у меня скоро от твоих мандаринок сыпь пойдет по всем телу. Сам есть не можешь, а я должна. Я говорила, что все это напоминает какой-то дикий вуайеризм? Я ем - ты смотришь... Ужас.
Чистой воды правда - Вик мог часами таращиться на Анну, пережевывающую ароматно пахнущие дольки. Просто садился напротив и смотрел.
Поначалу это было странно, а потом она привыкла.
Со временем для них это стало своеобразным ритуалом, только вот Анна нешуточно рисковала передознуться витамином С.
Если у Вика и при жизни был такой аппетит к цитрусовым, то он был обладателем по-настоящему крепкого желудка, думала она.
- А! Смотри, прыщик!
- Где? - всполошилась девушка.
- Ха-ха-ха, я пошутил! - Вик рассмеялся с таким удовольствием, словно отпустил самую лучшую шутку в своей жизни.
- Идиот, - заключила Анна.
- Иногда, - согласился он.
- Бывает же такое. - Девушка наконец захлопнула пудреницу, в зеркальце которой пялилась на свое отражение уже десять минут и чем довела призрака до легкого исступления.
- Ты родилась с этим лицом добрых три десятка лет назад, - он пожал плечами. - Пора бы привыкнуть. Да и лицо, вроде, ничего такое.
- Я - красавица и знаю это.
- Что мне особенно в тебе нравится, так это просто фантастических размеров скромность, - Вик покачал головой.
- Такая уж я, любуйся.
- Любуюсь.
- И, кстати. Мой день рождения еще только через четыре с половиной месяца, малявка, поэтому если ты еще раз скажешь про "три десятка", я тебя...
- Что? Убьешь меня? Сорри, опоздала...
- Буду игнорировать. До конца твоего существования. Каким бы оно ни было, - с довольной физиономией Анна высунула язык, сопроводив гримасу звуками неясного происхождения.
- Браво, - усмехнулся Вик. - Язык у тебя в отличной форме, надо сказать.
- Знаю, - девушка отправила пудреницу в сумочку, защелкивая молнию. - Пойдем. На сегодня у меня еще пятнадцать звонков и пара десятков мест, куда надо отправить резюме.
- Мартышкин труд, - в голосе Вика был не было ни грамма уверенности, в отличие от его собеседницы.
- Опять ты за свое?
- Да, за свое. И буду повторять, пока это не уляжется в твоем мозгу, как книги на полке. Не твое это, забудь. Сидеть в душном офисе на сто человек? В этой коробке, воздух в которой больше похож на канализационный? Что ты творишь? У тебя есть то, чем ты можешь зарабатывать на жизнь и одновременно доставлять себе удовольствие. Энн! Прекращай!
- И ты прекращай. Сам отлично знаешь, что моими переводами на хлеб не заработаешь... Или нет, только на хлеб и заработаешь. А мне, в отличие от тебя, много чего еще нужно. Ты избавлен от необходимости есть, пить, в конце концов, даже мыться, не знаю... менять одежду... Ты, конечно, просто супермодник в этой своей вечной косухе, но, черт возьми, Вик... - Анна спохватилась, по-детски зажав рот ладонью. - Прости меня. Я не хотела, правда. Прости. Последние дни были такими идиотскими. Извини меня. Извини...
Парень мотнул головой, пряча глаза за длинной челкой:
- Ничего.
Они молчали некоторое время, наблюдая, как у их ног ветер играет давно опавшими замерзшими листьями.
- Интересно, когда я был жив, я курил? Почему-то до ужаса хочется курить.
- Черт тебя знает, - дернула плечом Анна.
- У тебя не будет сил на любимые книги, если увязнешь в этом болоте. - Вик сощурил глаза, наблюдая, как на старых скрипучих качелях в конце парка болтает ногами девочка лет пяти, одетая в кокетливое красное пальто. Высокая симпатичная девушка, слишком юная, чтобы быть ее матерью, болтая по телефону, толкала качели взад-вперед, но, видимо, недостаточно сильно, так как маленькая модница, недовольно скривив рот, дергала ногами, пытаясь раскачаться как можно сильнее. - Ты сама это знаешь не хуже меня. Тебя уже просто не будет. Офис сожрет тебя с потрохами.
- Я знаю, Викки, но у меня правда нет выбора. Может, позже повезет, - Анна слабо улыбнулась. - Не знаю...
- Не смей меня так называть! Словно собачонку или, еще хуже, девчонку какую-то, - закатил глаза призрак.
- Когда вспомнишь свое настоящее имя и скажешь его мне, тогда я перестану тебя так называть, а пока что терпи, мальчик.
- Еще лучше.
- Идем, - Анна встала, похлопав друга по колену. - Пора двигать. Или можешь остаться, покататься на качельках. Я смотрю, тебе просто глаз от них не оторвать, - девушка нахмурилась. - Или ты... может, ты вспомнил что-то?
- Что? - рассеянно переспросил Вик. - А, нет. Просто смотрю. - Он мягко, с кошачьей грацией, стек со скамейки. - Качельки, это же так круто! Ты так не считаешь?
- Идиот, - заключила Анна. Закинув сумку на плечо, она зашагала по скрипящей мелким гравием дорожке. - Догоняй!
- Качельки-качельки! Покатай меня на качельках! - Вик носился вокруг девушки, словно одуревший от долгого отсутствия хозяина щенок - того и гляди бросится на шею, пятная слюнявыми поцелуями лицо.
- Тихо!
- Меня все равно кроме тебя никто не слышит!
- Это не важно! Мне просто стыдно идти рядом с тобой.
- Я могу взлететь.
- Не смей.
Он появился перед ней почти год назад.
Возник из ниоткуда в ее маленькой квартирке, доставшейся от двоюродной бабки, и поприветствовал самой непозволительной из всех ослепительных улыбок на свете, которые она только видела за всю свою жизнь.
На то, чтобы понять, что парень - призрак и никто, кроме Анны, не способен его увидеть, ей понадобилось меньше часа.
Была ли она удивлена?
Весьма.
Шокирована?
Возможно.
Испугана?
Нет.
И это удивило ее больше всего - в самом деле, стоит ли бояться призрака, которого ты видишь впервые в жизни? Если бы встречи с привидениями были для нее обыденностью, она бы с легкостью ответила, но тут явно не тот случай.
Незнакомый мальчишка был крайне нагл.
Не успев обосноваться в крохотной квартирке Анны, он успел засунуть свой нос в каждый угол, даже в холодильник, который, как оказалось, был ему совершенно ни к чему, объявил о своей любви к мандаринам, посетовав, что их-то как раз он и не обнаружил, затем завалился на постель с ногами, обутыми в высокие, почти до колен, шнурованные ботинки, с вялым любопытством полистал журналы, посвященные управлению персоналом, и, громко рыгнув, во все глаза уставился на обомлевшую девушку.
- Здорово, - наконец сказал он, подняв руку в приветственном жесте.
- Что за фигня? - выдавила Анна.
- М? - парень непонимающе огляделся по сторонам, прежде чем до него дошло, что под фигней хозяйка облюбованного им пристанища подразумевает именно его. - А, - он ткнул себя в грудь пальцем, - это ты обо мне?
- Ты не оборзел ли часом, мальчик? Ты как сюда попал и что здесь забыл? Две секунды на ответ и еще две - на то, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову, пока я не вызвала полицию. - Короткого взгляда, брошенного на незнакомца, хватило, чтобы убедиться - оружия в руках у него нет.
- С чего это мне вдруг отсюда убираться? - наглец усмехнулся. - Мне здесь нравится. Если тебе нет, так я тебя не держу, - закинув руки за голову, парень откинулся на спину. - А потолок-то, кстати, пора ремонтировать, - заключил он. - Тебя соседи заливали?
- Да...
- Вот уроды! И ничего так и не оплатили?
- Нет... Там живет старуха в глубоком маразме, так что это совершенно... Какого черта?! - Вот так легко Анна поддалась на первую же из будущих многочисленных провокаций Вика. - Убирайся, пока я не вызвала...
- Повторяешься, - спокойно ответил незнакомец. - Мне здесь нравится, так с чего бы мне уходить? И потом, сейчас день, значит, все физически крепкие соседи в доме отсутствуют и на помощь звать бесполезно. Телефон твой лежит на кухонном столе, то есть за стеной, так что позвонить в полицию прямо сейчас тоже не получится, а та старушенция, которая устроила потоп, наверняка глуха настолько, что даже если ты заорешь, как павиан в брачный период, она ничего не услышит. - Наглец зевнул от всей души. - Я останусь тут - мне здесь нравится. Да не расстраивайся ты! Я спокойный... чаще всего. Объедать тебя не стану, приставать тоже - ты не в моем вкусе, извини, хотя и вполне ничего, если приглядеться... очень сильно приглядеться...
М-да.
- Все, - тихо оборвала его Анна.
"Два шага из комнаты, три по коридору, затем дверь на себя... телефон придется бросить и ключи от квартиры тоже... Дальше куда? Сразу в полицию или рискнуть постучать к этой глухопердии? Он, вроде, не выглядит очень опасным, но точно с приветом... может, обкололся? Точно, обкололся! Что он вообще здесь делает? Черт, вот повезло... Господи, неужели я дверь не закрыла? Вот балда, как я только умудрилась? И на старуху бывает проруха... Два шага, только два шага... два шага - и я выйду отсюда... так, собралась и поехали... врезать бы ему - с ногами на новое покрывало, скотина ... два шага... ну, что ты на меня так уставился... раз-два..."
- Боже! - сердце захлебнулось в собственном ритме, когда Анна, наконец решившись на бегство, одним резким движением повернулась на каблуках и увидела прямо перед собой того, кто должен был лежать, развалившись, как сытый кот, на ее постели.
Еще мгновенье назад она смотрела на незнакомца, несущего околесицу, а теперь он глядел на девушку, посерьезнев лицом, всего в паре сантиметров от нее. Страх липким комом застрял в горле, не позволяя выдавить хотя бы слово. Ей было безумно страшно просто сдвинуться с места - так страшно, как никогда еще в жизни, и Анна просто таращилась на незваного гостя и молчала, пока в голове бешеными молоточками стучала кровь.
Тук-тук.
Тук-тук.
Тук-тук.
Кто ты такой и что тебе надо?
Почему ты так смотришь на меня?
Почему молчишь?
Тук-тук.
Тук-тук.
Он мог выбросить руку вперед и просто сжать пальцы на ее горле, Анна это понимала, а затем отшвырнуть мертвую в сторону, и она даже не пискнула бы, так плотно ужас сковал тело. Незнакомец мог сделать так, и для нее все было бы кончено, но вместо этого он медленно, продолжая неотрывно смотреть ей в глаза, поднял свой подбородок, и вот тогда Анна увидела это.
Кровь.
Ярко-красную кровь, вытекающую из грубого, рваного пореза на его горле.
Наверное, он был сделан очень быстро.
Настолько быстро, что жертва даже не поняла, что с ней произошло - просто схватилась за горло от резкой жгучей боли, с удивлением заметив, как прерывается против воли дыхание, а между пальцев стекает теплая густая жидкость.
С подобным не то что говорить - жить невозможно. Считанные секунды - и человек затихает навсегда.
Рана была настоящей.
Анна сразу поняла это, как только взглянула на него.
Странная какая-то догадка, словно озарение, а ведь до того она в жизни своей не видела похожих травм, тем более смертельных.
- Больно было? - спросила она, не в силах оторвать взгляда от медленно затягивающегося на ее глазах пореза.
Нелепость какая-то, а не вопрос. Конечно, больно.
- Я не помню, - пожал плечами парень.
И вот тогда она почувствовала - словно удар, опрокидывающий все тело назад.
- Что... что это? - под коленями неприятно заныло.
- Извини, что пришлось показать, но иначе ты попала бы в очень глупое положение, вызвав копов. Они меня все равно не увидят, уже проверено, а тебя совершенно точно примут за двинутую. Оно же тебе не надо? - Путь к отступлению для Анны был отрезан раз и навсегда - голос парня был спокойным и тихим.
Слишком спокойный и тихий для живого.
- Зачем я тебе? - В ушах у нее стучала кровь, во рту словно побывала тысяча дохлых ящериц, а за стакан воды она продала бы душу, и все потому, что по-настоящему хотелось проблеваться от понимания увиденного, да и просто находиться рядом с ходячим трупом было противно.
- Не знаю. Извини.
- Угораздило тебя припереться именно ко мне... Господи, ну, неужели другого кого-нибудь нельзя было найти? - Комната закружилась, словно пустилась в дикий пляс, и сдержать рвотный позыв стало почти невозможно.
Что он такое - этот совсем еще юный мальчик с перерезанным горлом, стоящий рядом с ней?
Ни холодом замогильным от него не веяло, ни стука костей не слышалось, как в хэллоуинских страшилках рассказывают - просто глядел на нее спокойно и терпеливо, как собака, ожидающая возвращения хозяина.
- Это просто случайность.
- Да, случайность, - стараясь не смотреть на призрака, Анна зажала рот ладонью. - Кто... ты?
- Кто? - парень тяжелым шагом проследовал мимо нее до дивана, который ему так приглянулся. - Кто-то. Я просто кто-то, - он устало пожал плечами.
Анна замотала головой - уйди, просто уйди, скройся, сгинь куда-нибудь, оставь это место раз и навсегда, не марай его своим присутствием.
- Присядь, тебя, кажется, сейчас стошнит, - добавил призрак бесцветным голосом. - Тебе принести воды или сразу побежишь блевать?
Анна тряхнула головой, отгоняя воспоминания об их первой встрече.
- Как думаешь, почему только я тебя вижу?
Они сидели в ее любимой кофейне, маленькой и тихой, пустовавшей даже по вечерам уик-энда.
Можно было выбрать столик подальше от окон и входа и сидеть себе потягивать горький напиток со вкусом корицы, не боясь, что тебя примут за сумасшедшую, заметив, как ты что-то оживленно обсуждаешь с абсолютной пустотой вокруг себя.
- Ты уже спрашивала. Раз сто или двести. Понятия не имею.
- Может, я перевела в прошлой жизни через дорогу твою престарелую бабушку? Или ты был бродячим котом, а я тебя накормила? Или отдала последние пятнадцать центов, когда ты умолял купить кусок хлеба в душной деревеньке Вьетнама?
- Меня всегда поражала твоя безграничная фантазия, - с неподдельным любопытством посмотрел на девушку Вик. - Скажи, пожалуйста, что еще за кусок хлеба ты такой придумала? Который еще и пятнадцать центов стоит. Я о таком в жизни не слышал.
- Я тоже.
- Ты меня удивляешь неизменно.
- Давай, твои варианты.
- Еще кофе... с корицей? - предположил выскользнувший из-за барной стойки официант, чье выражение лица смахивало на карикатурно изображенную морду уставшей лошади - родители парня явно халтурили, пока его делали.
- Спасибо, нет.
- Попроси у него мандаринку.
- Отстань.
- Он считает тебя больной, - насмешливо фыркнул Вик, проводив официанта взглядом.
- Я иногда тоже о себе такого мнения. На чем мы остановились?
- В прошлой жизни ты переехала собаку, и теперь ее реинкарнация в виде меня преследует тебя. Так пойдет? - Вик подался вперед, принюхиваясь к тонкому аромату корицы.
- Невысокого ты о себе мнения, надо признать. Чувствуешь что-нибудь?
Вик задумался на секунду:
- Нет.
- Еще варианты.
- Не знаю, правда! Надоело, давай поиграем в какую-нибудь другую игру, - призрак, поморщившись, повел плечами. - Как думаешь, у меня может болеть спина? Даю слово, я чувствую, что иногда она просто разламывается.
- Может, - парень скучающим взглядом обвел помещение. Пара-тройка столиков с букетиками искусственных цветов в дешевых пластмассовых вазочках, унылый официант за стойкой, тихо стрекочущий телевизор и пара блеклых картин на стене - вот и весь интерьер. - Какое же убогое место.... Как они вообще что-то здесь зарабатывают? Такое ощущение, что кроме нас сюда вообще больше никто не ходит. А если подумать, что меня они не видят, то кафешка эта открывается только для тебя. Ты чувствуешь гордость за себя и свое существование?
- Каждый день, - Анна отодвинула чашку.
- Кофе-то хоть хороший?
- Хороший. Только уже остыл. Пошли, - она кинула на стол пару хрустящих новеньких банкнот. - Мне еще нужно зайти к Лиззи, забрать материал для перевода. Если успею до выходных, куплю себе новые сапоги, а тебе пару фильмов. Пойдешь со мной?
- Не-а, - Вик выскользнул из-за стола, покосившись на официанта, наблюдающего за Анной уже некоторое время. - Он определенно считает тебя больной.
- Может, так и есть.
- Он на тебя пялится, - недовольно заметил призрак, когда дверь кофейни закрылась за ними с тихим перезвоном колокольчика.
- Официант? Плевать.
- Мне не плевать. Раздражает. Закончились наши тихие вечера. Пойду устрою ему потоп в сортире - уборки хватит до вечера.
- Перестань.
- Дай развлечься! У тебя был отличный кофе с корицей, а я выберу для себя забитый унитаз. По-моему, все по-честному.
- Да бога ради - можешь побыть сегодня туалетным божеством.
- Сiao! - промяукал Вик.
- Допоздна не гуляй! - Анна помахала приятелю рукой, мысленно посочувствовав работникам кофейни - скучающий и впридачу к этому раздраженный, Вик фонтанировал неиссякаемым потоком дикого воображения, так что испорченный санузел был самой безобидной из всех его идей.
- Да-да! - на физиономии мальчишки уже цвела самодовольная улыбка.
За прошедший год они перебрали с ним все варианты.
Начали, конечно, с общих знакомых, однако таковых у них не оказалось.
Ни дальних родственников, ни покупок в одном магазине, ни случайной встречи, даже вкусы у них были разные, насколько Вик мог положиться на свои ощущения.
Память возвращаться к нему решительно отказывалась, что не мешало Вику прекрасно ориентироваться в городе и хитросплетениях его улиц, и Анна сделала вывод: либо парень гениальный врун, для чего не было ни одной видимой причины, либо родился и вырос здесь, что все-таки давало мизерный шанс узнать о его жизни.
Давало, но Энн так и не смогла отыскать никакой информации о нем, кроме самой очевидной: он был младше нее и имел раздражающую способность высмеять что угодно, даже самые трагичные вещи, необъяснимую любовь к мандаринам - фруктам, чей запах он больше не мог обонять, и характерный для их штата северный выговор.
Устав однажды обращаться к невыселяемому гостю "эй, ты!", "пацан" или "малявка", девушка предложила ему самому выбрать себе имя - любое, какое только в голову придет, пусть даже кличку соседского кота.
Призрак, зависающий уже второй час над украденным с газетного лотка музыкальным журналом, не задумываясь ткнул пальцем, украшенным здоровенным кольцом с драконом, в фото лучшей штатовской мужской модели прошлого года - Вика Хантерса, вследствие чего Анна решила - вкус у парня все же есть. Хантерс был что надо.
Вик - значит Вик.
Парень обрел имя, дом и слабую надежду, что его заберут позже, чем он вспомнит о себе и своей смерти хоть что-нибудь.
О том, что его ждет впереди, Вик не имел ни малейшего представления.
- Раз я этого не знаю, - рассуждал он, - значит, и волноваться не о чем. Наверное, я здесь для того, чтобы узнать что-то о себе, иначе на кой я тут болтаюсь? И ты должна приложить больше усилий, чтобы помочь мне! С чего-то же я выбрал тебя? Или ты просто вовремя подвернулась... такой вариант, в принципе, тоже возможен... Короче, хватит бить баклуши! - заявлял он, игнорируя кислое лицо Анны.
- Баклуши хватить бить? Это ты мне говоришь, ленивец? Может, мне все-таки сходить в полицию?
Целыми днями Вик пялился в телик, гоняя на повторе тупейшие музыкальные шоу, дразнил соседских котов, шипевших и выгибавших спины при его виде, и проваливался в прерывистый сон, а когда становилось совсем тошно - пропадал на несколько дней в городе, чтобы по возвращении погрузиться в мрачное молчание еще на неделю.
Где он был и что делал все это время - на эти вопросы Вик никогда не отвечал, сворачиваясь на диване клубком, словно уличный кот. Но проходило несколько часов, и он приходил в себя, начинал улыбаться, привычно таскаясь за Анной хвостом и продолжая уничтожать ее любимые чашки неловким прикосновением призрачных рук.
- Что ты им скажешь? Попросишь поработать с их лучшим художником, который рисует привидений по описанию? Поройся лучше в сети.
- Рылась.
- Плохо рылась.
- Нормально. Нет тебя там. Ни в списках пропавших, ни в списках умерших, - Анна неуверенно улыбнулась. - Разве это плохо?
- Теперь я совсем не знаю, что случилось и в какую сторону рыть.
- Что бы ни случилось, произошло это не так давно.
- Почему ты так решила?
- Ну, - девушка рассмеялась, - твой видок мне подсказывает.
- Что с ним не так? - Вик постарался придать физиономии возмущенный вид. - Я - красавчик!
Анна поперхнулась собственным дыханием - наглость призрака была очевидна. Впрочем, как и правдивость этого утверждения.
- С ним все нормально. Ты же можешь, как ни странно, видеть свое отражение в зеркале?
- Типа того.
- Ну?
- Что "ну"?
- Вот балбес... Твоя куртка!
- А с ней-то что?
- Эта модель стала модной только осенью прошлого года, да и то - в городах, которые будут покруче нашего. Не знаю, где ты ее достал и у кого, но вкус у тебя был.
- Она эксклюзивная?
- Не настолько, чтобы найти тебя как покупателя через магазины, но она хорошего качества и реально крутая.
- Давай дальше, - самодовольно отозвался Вик. - Может, мне ее подружка подарила?
- Дальше... - Анна задумалась на секунду, проигнорировав его последнее замечание. - Твои волосы.
- Не пойму что-то - в твоем голосе я слышу одобрение?
- Опять же, это касается того, что ты был парнем "в теме". Откуда ты только взялся? Ты же помнишь Лиззи? Ну, ту, о которой ты еще сказал, что у нее шикарная задница?
- Как я мог забыть красотку Лиззи и ее шикарную?.. - призрак расплылся в похотливой улыбочке.
- Заткнись, пожалуйста, по-хорошему пока прошу.
- Зачем ты о ней заговорила, если сама же мне рот и затыкаешь? - обиженно протянул призрак.
- Слушай меня, - оборвала его нытье девушка. - Так вот, Лиззи, как ты, надеюсь, помнишь... или нет... ладно, это все неважно... Лиззи работает в салоне красоты на Вест-роуд, а это, если ты не в курсе, - лучший салон в нашем городе. Так вот, я поспрашивала у нее кое-что и, по ее словам, такое вот мелирование, как у тебя, сделано по какой-то крутой технологии и считается высоким классом в клубах "Большого Яблока". До наших же ребят оно докатилось только пару месяцев назад, да и то - его жалкое подобие, на которое наши пенсионерки-парикмахерши способны, а, скажем... ммм... в том же NYC оно стало модной темой... - девушка замолчала.
- Что? Что не так? Мои волосы все-таки не настолько хороши, как ты пыталась мне тут втереть? - рассмеялся Вик.
- Кажется, с тобой что-то произошло год назад. И сразу после этого ты появился здесь. Не знаю, местный ли ты на самом деле, но ты так хорошо знаешь город, как будто это что-то вроде... - Анна замялась на секунду, подбирая нужное слово, - памяти тела. Ведь может такое быть? Или ты переехал отсюда в прошлом. Здесь недавно обновили пару кварталов, но ты их хорошо знаешь...
- Насчет пропавших без вести, - в голосе Вика не слышалось и следа недавнего смеха. - Вряд ли стоит меня там искать. Рану ты сама видела, так что не тешь себя напрасными надеждами.
- Может быть, ты впал в кому?
- Ну, в целом, это возможно, - парень задумался. - Сколько у нас в стране больниц?
- На всю мою жизнь искать хватит, - кисло ответила Анна.
- Я никуда не спешу, - Вик усмехнулся одним уголком рта. - Сделай погромче, - он кивнул в сторону экрана "Sony", который давно полагалось поменять на более новую модель. - Песня - класс.
- Для начала убери свои ноги с моей постели. - Энн нащупала на полу пульт, нажав кнопку громкости. - Что это?
По комнате разнесся рваный бит, а на экране показалась большегрудая темнокожая девица, до смешного неуверенно сидящая в седле здоровенного гнедого жеребца, тем не менее, пытающаяся выглядеть при этом заправской секс-бомбой - картинка, казавшаяся Анне до ужаса нелепой.
- B.o.B при участии Lil Wayne. "Straааnge Clouds", - промурлыкал Вик. - Нравится?
- Ничего так.
- Мне нравится.
Анне песня тоже пришлась по душе, несмотря на то, что стиль музыки изначально был не в ее вкусе. Скорее, в стиле Вика - сама она любила что-то попроще и попопсовее, но в "Strange Clouds" чувствовалось нечто притягательное, наравне с ее тяжелым, неровным битом.
Вик эту песню обожал.
Каждый раз, заслышав ее, он начинал пританцовывать в такт, но потом косился на подругу и, неловко улыбаясь, останавливался. Такое стеснение было для него необычным.
Анне это казалось забавным.
- Ты знаешь, что хореографию для "Strange Clouds" поставила женщина? Она - крутая, - говорил он. - Вы с ней почти тезки.
- Почти что?
- Да. Одной буквы "н" в имени не хватает.
- И правда - почти что.
Когда в морозном воздухе зазвучал знакомый припев, Анна, услышав его, улыбнулась - перед глазами промелькнул образ Вика, подмурлыкивающего тексту.
Музыка неслась из-за опущенного бокового стекла сильно потрепанного временем "Pontiac Firebird", за рулем которого восседал здоровый темнокожий детина в золотых цепях, каждая толщиной с руку пятилетнего ребенка, весивший как минимум килограмм двести.
Вот это было по-настоящему неприятно.
- Привет, - хозяин тачки перехватил взгляд Анны.
- Привет, - осторожно кивнула ему девушка. - "Вот черт. Выглядит не очень".
- Я тебя знаю, - неожиданно добродушно улыбнулся великан.
- Серьезно? - Анна бросила короткий взгляд на водителя и не смогла сдержать усмешки. Кто-то явно расщедрился, презентовав ему явную недостачу зубов, что нисколько не смущало ее обладателя - улыбался он широко и от души.
- Ты ходишь этой дорогой довольно часто. А еще разговариваешь сама с собой.
- Не знаю, что ты подумал, но это все равно не то, что тебе кажется, - закашлялась девушка.