Свежей дыхания новорожденного, ласковей языка собаки, уютнее кошачьего мурр, сильнее апрельского ростка - иногда такою окутывала меня любовь.

Но как же часто содрогалась я от пинков и криков, пока разъедало мои глаза от ядовитых ее слез, когда прижималась она ко мне перекошенным тревогой и гневом наждачным ликом и сотни ее пальцев-крючьев впивались мне в загривок.