Танк, который опоздал на войну.
  
  Ржавая крыша старого ангара с грохотом обвалилась, подняв тучи пыли. Солнечные 
лучи скользнули по выкрашенной защитной краской броне. Шерман проснулся, чихнул и 
попробовал покрутить башней. Всегда первым делом крутишь башней, когда ты - самый 
обыкновенный средний танк. И, как и любая машина, Шерман знал свою работу, как 
только сошел с конвейера.
  "Мне нужно на войну" - подумал он - "Я ведь танк и мое дело - сражаться! Может 
быть, где-то идет наступление и меня очень сильно не хватает?"
  Шерман представил, как под треск пулеметов бегут солдаты, но ряды колючей 
проволоки преграждают им путь. И нет надежды на помощь. Где танкисты? Нельзя же 
ехать без них!
   Но в ангаре никого не было. И когда очень долго стоишь среди ржавых железок, 
приходится действовать самому. Шерман зарычал мотором, сбил ворота и покатил по 
разбитому асфальту среди заброшенных казарм и складов. Он не удивился разрухе: во 
время войны так и должно быть. Главное - уничтожить грозного и опасного Врага. А все 
остальное не имеет значения.
  Где-то вдали гудели моторы. "Наверное, машины едут на войну!" - подумал Шерман и 
быстро, как мог, пошлепал гусеницами на шум.
  Но когда танк проломился сквозь лесопосадку, он встал, удивленно разглядывая зеленые 
кроны деревьев, многоэтажные дома и разноцветные автомобили, мчащиеся по 
ухоженным улицам. Зачем так покрасили машины? Они слишком заметные! Их легко 
уничтожат! Наверное, это тыловой город.
  - Ой, трактор! - услышал Шерман чей-то высокий голос. - Что ты здесь делаешь? Твое 
место на стройке!
  Маленькая лупоглазая машина остановилась возле здания с вывеской "Магазин" и 
удивленно таращилась на танк. 
  - Я не трактор. Я - танк Шерман. А как ваше имя?
  - Матиз, - представился "лупоглазик". -  По-моему, ты самый настоящий трактор. У 
тебя гусеницы вместо колес!
  - Нет, я танк! - заупрямился Шерман. Он привык отстаивать свое мнение. - Мне нужно 
на войну! Где она?
  Матиз ненадолго задумался.
  - Кажется, бульдозер, господин Коматсу говорил, будто стройка - самая настоящая 
война.
  Шерман удивился, как стройка может быть войной, но не подал вида. Он был очень 
воспитанным танком.
  - Вы не расскажете, как туда проехать?
  - Я даже покажу. Нам по пути.
  Шерман покатил, не поспевая за Матизом. Тому приходилось постоянно ждать.
  - Какой ты медлительный, - укорял Матиз. - Настоящий трактор. Ничем не лучше тех, 
со стройки.
  Наконец, Шерман увидел стройку. Изрытая гусеницами земля, котлованы и пустые, без 
стекол, окна недостроенных домов напомнили ему полигон, на котором когда-то 
испытывали его предков. От волнения у Шермана даже заскрежетала коробка передач. 
  - Господин Коматсу! - закричал Матиз. - Я вам помощника привел!
  Ярко-желтый бульдозер развернулся на месте:
  - Как интересно, - прорычал он. - Ножа нет, ковша тоже. А что у тебя вообще есть, 
приятель?
  - Длинноствольная пушка, - с гордостью сказал Шерман. - С дульным тормозом.
  - Мне это ни о чем не говорит. А что ты умеешь делать?
  - Могу стрелять. Давить машины. Крушить дома.
  Господин Коматсу оживился:
  - Видишь старый деревянный дом? На этом месте мы построим новый. Уничтожь его.
  Шерман повернул башню и... как он зарядил пушку без танкистов? Он и сам не знал, 
как. Только щелкнул затвор, и орудие выплюнуло фугасный снаряд. Дом разлетелся в 
щепки.  Кусок бревна едва не угодил прямо в господина Коматсу.
  - Не пойдет, - пробасил бульдозер. - Так ты всех покалечишь. Ты что, техники 
безопасности не знаешь?
  - Нет... - вздохнул Шерман. - Я же танк.
  - Нам такой работник не нужен, - господин Коматсу отвернулся и занялся своей работой.
  - Ой! - подал голос Матиз. - И зачем я сюда поехал? Я застрял!
  Его колеса угодили в яму с грязью и теперь бесполезно крутились. Брызги летели далеко 
во все стороны.
  - Сейчас помогу! - Шерман легонько, как ему казалось, подтолкнул приятеля. Захрустел 
металл, посыпались осколки стекла.
  - Ой-ой-ой! Больно! - закричал Матиз и кое-как выполз из ямы. - Ты мне багажник 
помял! Да как сильно, меня только в мастерской исправят! До свидания, а вернее, прощай! 
Нам с тобой не по пути, увалень!
  Матиз выбрался на шоссе и помчался на ремонт. Наверное, ему не стоило обзывать танк. 
Шерман смотрел через прицел и отчетливо видел разбитый фонарь и вмятины на 
окрашенном яркой краской кузове. Острие прицельной марки легло на маленькую 
машину, защелкал дальномер. Сейчас снаряд превратит беззащитный автомобиль в груду 
обломков...
  Но Шерман так и не выстрелил. Ведь на Матизе нет белых крестов - отметок Врага. А 
обижать мирную технику нельзя. За это могут отправить на переплавку.
  Шерман остановился в раздумьях. Он не знал, что делать дальше. Наверное, лучше было 
бы переночевать на стройке, но господин Коматсу настойчиво попросил не мешать 
работать. И Шерман отправился в город.
  Наступил вечер. Среди мирной жизни - огней, сияющей рекламы и лучей 
автомобильных фар танк чувствовал себя солдатом, который пришел на модную 
вечеринку.
  - Фу, невежа! - услышал он чей-то голосок. - Не видишь красный свет? Или тебя не 
учили, что надо ехать только на зеленый?
  - Танк плохо видит. Но это уже не его проблемы... - пошутил Шерман.
  - Нахал! - ответила желтая легковушка и скрылась за поворотом.
  Шерман проехал по улице к большой площади и увидел вывеску "Слава отважным 
солдатам! Товары для настоящих мужчин! Устрой свою войну!"
  От радости Шерман едва не закрутился вокруг гусеницы! Вот это мысль! Но с кем 
воевать? Кто Враг? Нельзя же крушить все подряд. А вдруг это свой город? Надо 
выяснить, прежде чем переводить снаряды!
  Улицы опустели. Наверное, все машины разъехались по гаражам. Шерман выбрался на 
дорогу среди одноэтажных домиков, заехал в какой-то переулок, как вдруг прямо в 
смотровые приборы ему полыхнули мощные фары.
  - Танк? - сказал хриплый голос. - Я даже не буду спрашивать, откуда ты взялся. Но 
задам вопрос: что ты здесь делаешь?
  - Мне нужно на войну, - сказал Шерман, смело глядя прямо в лицо Тягачу с прицепом-
платформой. - А я думал, здесь давно забыли о танках.
  - У нынешних автомобилей короткий век, - вздохнул Тягач. - Иные не живут и трех лет 
- откуда ж им что-то знать, кроме своей работы? Да, было время, когда машину берегли, 
передавали от отца к сыну... ну да что зря болтать? А война... война закончилась много 
лет назад. Ты опоздал, дружок.
  - Что же делать? - вырвалось у Шермана. - Может, мне устроить свое сражение?
  - Пожалуй, не стоит разрушать мирную жизнь. Не для того твои ровесники победили 
Врага.
  Тягач помолчал несколько минут, опустил рампу и добавил:
  - Даже если ты опоздал на войну, то всегда можешь найти себе занятие. Забирайся на 
платформу. Придется сделать крюк, но, надеюсь, это зачтется мне, когда я отправлюсь на 
переплавку.
  Шерман забрался на широкую спину, и Тягач помчался по ночному шоссе. Он ехал 
очень быстро: только мелькали огни деревень, поселков и придорожных кафе. Платформу 
покачивало, и Шерман задремал. Проснулся он от яркого света.
  Взошло солнце. Прямое, как орудийный ствол, шоссе шло среди полей, изрытых 
заросшими травой воронками. Когда-то здесь бушевала война. Свистели пули, рвались 
бомбы и снаряды. Горели разбитые автомобили. И танки с красными звездами стреляли 
по Врагу, отбивая в тяжелой битве родную землю. Шерман прибыл из-за океана им 
помочь, но схватка давно закончилась...
  Ехали долго. Наконец, там, где в сторону от шоссе уходила пыльная грунтовая дорога, 
Тягач остановился.
  - Видишь проселок? - прохрипел он. - Езжай по нему и не сворачивай. Увидишь 
высокий забор - за ним то, что тебе нужно.
  Шерман сказал спасибо и поехал, как ему сказал тягач. Он уже подъезжал к 
деревянному мостику через грязную речку, как вдруг его мотор взволнованно 
задребезжал. Наверное, тягач врал о победе, о том, что война давно закончилась... 
  По полю бежали солдаты в серой форме. Квадратный, словно коробка, танк с длинной 
пушкой разворачивался в атаку. И для Шермана не осталось ничего, кроме ненавистного 
белого креста в прицеле. Он рванулся вперед - надо взорвать вражеский танк, а потом 
уничтожить солдат! Такая его работа.
  Но когда Шерман зарядил в пушку бронебойный снаряд и влетел на мостик, старые 
опоры не выдержали и с треском сломались. Танк провалился мутную грязь почти по 
самую башню, заскреб гусеницами, стараясь выбраться, и увяз еще больше. Наконец, 
мотор заглох, Шерман остался без сил и замер.
  На башню забрался солдат Врага в серой форме.
  - Серега! Вот это находка! - крикнул он.
  Шерман разозлился. Его взяли в плен! Это самое страшное, что может произойти с 
машиной - идти воевать против своих. Но над обрывом появилась голова в пилотке с 
красной звездочкой.
  - Это же поздний "Шерман", Антоха! Откуда он здесь? Смотри-ка, будто с завода! Для 
реконструкций Западного фронта то, что нужно!
  Антоха открыл башенный люк и озадаченно сказал:
  - Пушка заряжена! Он что, собирался идти в бой? Сам? Вот чудеса!
  - Наверное, он принял все за настоящую войну, - ответил Серега. - Машины - они 
живые. Как и мы. Придется ему объяснить.
  Два гусеничных тягача вытащили Шермана на берег, отвезли в ангар и поставили рядом 
с выкрашенным в желтый цвет неуклюжим танком с фарами-глазами на лобовой броне. 
Шерману показалось, будто его сосед чему-то улыбается.
  - Ой, новенький, - тонким голосом сказал незнакомец. - Здравствуй. Познакомимся? 
Меня зовут Матильда.
  Шерман вежливо представился и спросил, что здесь происходит. Почему все - и свои, и 
Враги, мирно стоят в одном помещении, не причиняя друг другу вреда.
  - Война давно закончилась, - сказала Матильда. - И сейчас здесь музей. Но иногда мы 
играем в войну и надеемся, что наша работа больше никогда не понадобится.
  Шерман мало что понял и решил, что разберется позже. А пока он очень устал и быстро 
заснул. Впервые за много лет он почувствовал себя дома.