Аннотация: Как часто нам хочется выговориться о наболевшем, или же просто поговорить, но как мало тех, кто способен хотя бы выслушать...
Яркий свет молнии осветил на мгновенье кухню, выхватив из темноты силуэт человека, сидящего у окна, с сигаретой в одной руке и полной рюмкой в другой. Судя по почти полной, только початой бутылке из-под водки и только что открытой пачке сигарет, сидел он тут не так давно. Часы на стене показывали половину первого ночи, но, судя по сервировке на столе, спать никто не собирался.
-- Вот скажи мне, Паша, что это за время такое настало, -- Игорь опрокинул в себя целую рюмку и сделал глубокую затяжку. - Люди какие-то черствые, что ли, стали, необщительные. В банке был - карточку новую заказывал, так она мне: "Карточка будет готова завтра после обеда. Как Вам будет удобно ее забрать?" Я ей, мол, в понедельник приду к девяти, а она, такая: "У нас меняется график работы, мы в десять открываемся". Ты же знаешь, мне к десяти совсем неудобно, так я ей: "А Вы карточку положите вот здесь, на верхнюю полку, а ключ от банка ко дну урны, что у входа на улице, скотчем прилепите. Я зайду, карточку заберу, а ключ назад положу". Тебе смешно, а ты бы ее лицо видел - на меня, как на дурачка какого-то смотрела.
Затянувшись еще пару раз и выпустив вверх густую струю табачного дыма, Игорь затушил окурок и подсел поближе к столу. Выудив из банки лежащий на дне маринованный огурец, он, смачно похрустывая, налил еще рюмку и тут же опрокинул ее в себя.
-- Нет, конечно, может я и ляпнул чего лишнего, но ты сам посуди..., -- Игорь достал из пачки еще одну сигарету и снова обратился к своему собеседнику в дальнем углу кухни. - Вот зайди в магазин - продуктовый, бытовой техники - не важно, или в салон сотовой связи, и попробуй с кем-нибудь пошутить, или же просто заговорить о чем-то отдаленном. Будут смотреть на тебя непонимающим взглядом, словно ты чушь какую-то несешь. Да, я конечно понимаю, что у них стандарты, там, разные, где прописано, как с кем говорить надо, но давайте как-то по-людски, что ли, а то словно с роботом говоришь. Сидят, такие, с каменными лицами: "Да! Нет! Не знаю! Решение данного вопроса находится вне моей компетенции!" Бесит, правда... Помнишь, даже кто-то из знаменитых, вроде, говорил: "Будьте проще и люди к вам сами потянутся.
Игорь крутил в руках незажженную, до сих пор, сигарету, глядя куда-то под ноги. Сидя в тишине темной кухни, подобного рода мысли возникали сами по себе, а уж тем более под рюмку-другую. Да и собеседник хороший - двоюродный брат, Пашка. Паша не пьет - нельзя ему, лишь сидит в углу на табуретке, да слушает, как Игорь душу изливает. Ну а тому только это и надо.
-- Тяжело как-то в последнее время... На работе словно собаки все стали - только и смотрят, как кусок пожирнее выхватить. Раньше же командой были, все проблемы сообща решали, да и не было их - проблем этих. А сейчас что - тех, кто давно работал, кто слово поперек начальственному сказать мог, поувольняли, своих набрали... А что свои - они только за себя, только свои интересы защищают, да еще словно ждут, когда ты ошибешься, чтобы прилюдно ткнуть тебя лицом в твою ошибку, словно щенка нашкодившего. А попробуй против них что-то сказать - нельзя, они же неприкосновенные! Сейчас же как все происходит: что-то делаешь, стараешься и не потому, что просят, а сам, причем не свою совсем работу. Не кидаешь людей, как коллеги твои некоторые, мол, это не моя работа, а выясняешь все до конца, сам, ведь к тебе за помощью обратились. Причем занимаешься этим как в рабочее, так и в нерабочее время тоже. Но этого не видит никто, однако стоит тебе только раз сказать, своим же, что ты занят, что у тебя работы много, так тебе кучу доводов приведут, что ты ничем не занят, а если ты при этом еще и скажешь, что это не твоя работа, так сразу к начальнику бегут. И знаешь, кто в этой ситуации будет прав? Конечно -- тот, кто побежал жаловаться. А тебя опять носом тыкать будут.
Игорь налил себе снова целую рюмку, выпил, закусил, после чего зажег, слегка помятую уже, сигарету. Молча выкурив ее, он встал, подошел к окну, открыл его и, постояв немного, снова вернулся к столу. Было невыносимо грустно от всего того, что происходит, да еще и жена с сыном уехали в деревню, оставив его одного на неделю - надо было ремонт закончить. С отъездом супруги разговаривать вообще стало не с кем: дома никого больше нет, телефонные разговоры Игорь не очень-то приветствовал, предпочитая живое общение.
-- Ты же меня, Паша, как никто, знаешь. Для меня общение - это неотъемлемая часть жизни. Меня хлебом не корми - дай за жизнь с кем-нибудь поговорить. При чем совсем не важно с кем - с парнем, с девушкой, хотя с девушкой-то предпочтительнее. Мне, как человеку творческому, больше приятно о творческом же и говорить, а не о машинах, мотоциклах, деньгах и политике -- мне душевные разговоры интересней. А с девушкой только заговори, так она, как кольцо увидит, как от прокаженного бежит. Что это, скажи мне, за понятия такие: у тебя есть жена, вот с ней и разговаривай. Ну а если ты на работе с кем-то из женщин заговорил о чем-то, кроме работы или, не дай Бог, комплимент сделал, так все - хоть увольняйся: таких ярлыков на тебя навешают - не отмоешься.
-- Не знаю почему, просто в голову пришло: помнишь -- я мастером на фирме работал? - Игорь зажег зажигалку, поднес ее к бутылке, чтобы посмотреть, сколько еще осталось и, удовлетворенно кивнув, налил еще рюмку. -- Была у нас девушка одна -- Лена, диспетчер. Пашка, ты не представляешь, какой это замечательный человек: добрая, отзывчивая, всегда помочь была готова. А как-то прихожу после отпуска, а ее нет -- уволилась, говорят. Как, почему -- толку так и не добился, ну да и ладно. С тех пор уже много времени прошло, а на днях случайно встретил ее. Поговорили, повспоминали прошлое, так она мне и рассказала, почему уволилась.
Игорь соорудил себе нехитрый бутерброд из того, что на столе было, да налил еще рюмку, но не выпил, а так на столе и оставил.
-- Работал с нами тогда парнишка один -- грузчик -- они с Леной в соседних домах жили. Так они вместе домой ехали часто - он ее ждал после работы, ну и вместе шли на остановку. Казалось бы -- что здесь такого? Но это для нас с тобой, например, обычная ситуация, а наши женщины из бухгалтерии решили все иначе. Кто-то их увидел вместе -- и тут началось: "Игорь, -- она мне говорит. -- Мне не давали прохода: а что у тебя с ним, а муж знает, а как долго вы вместе? И причем обсуждают это при всех. На меня накинулись, как стая голодных собак. Ты не представляешь, что мне пришлось выслушать..."
Игорь опустошил рюмку и продолжил:
-- Понимаешь, Паша, люди просто вместе домой ехали, а какие-то клуши, не найдя больше, о чем поговорить, чуть им жизнь не сломали. Одна добродетельница, мать ее, так вообще учудила -- встретила Ленкиного мужа и прямым текстом посоветовала следить за своей женой. И такое сплошь и рядом: никто не хочет разбираться, что на самом деле произошло, гораздо удобнее придумать свою собственную версию и придерживаться ее -- так ведь намного интереснее. А то, что это судьбы других людей ломает, так это же никому не важно, зато будет о чем в другой раз поговорить.
Он снова встал и подошел к окну. Все то, что терзало долгое время, наконец нашло способ выбраться наружу. Игорь все говорил и говорил, опасаясь лишь, что брату это надоест и он уйдет.
-- А может это не люди -- может, это я такой... требовательный, что ли, правильный..., -- Игорь повернулся лицом к собеседнику. -- Возомнил себе невесть чего, да и требую этого от других. Но я не могу по-другому, понимаешь, не могу! Но придется, по ходу -- ты же сам видишь, что никому ничего, кроме самих же себя, не интересно, ни тебя никто не поддержит, ни твоя поддержка никому не нужна. А иногда, ты не представляешь, как хочется выговориться, но... Страшно стало, знаешь, людям открываться - никогда не знаешь, как твоя открытость и доверчивость против тебя обернутся.
Игорь достал из пачки еще одну сигарету, прикурил и снова налил целую рюмку. Выпив, он молча докурил, снова налил, выпил, опять закурил.
-- А помнишь, как мы раньше с тобой сидели? Сколько выпито было, сколько всего сказано... Ты же всегда был единственным человеком, кому я довериться мог, не опасаясь за сказанное. Эх, Пашка... Как же так случилось? Почему не уберег себя?
Свет от молнии снова озарил кухню, осветив стол, Игоря, стоящего у окна с сигаретой, стул в дальнем углу, полную рюмку водки на нем и... фотографию парня, с черной ленточкой по диагонали. Глаза уже привыкли к темноте; Игорь подошел к календарю и оторвал листок со вчерашней датой - днем, когда ровно десять лет назад не стало его двоюродного брата -- человека, всегда бывшего для него опорой, поддержкой, того, к кому всегда можно было обратиться за помощью, того, кто так нелепо погиб от удара ножом... в спину...