"Ну вот, почти приехал", - Арсений вставил наушники в уши, включил музыку и подошел к дверям вагона в ожидании остановки. Как только двери открылись, он поспешил покинуть душный вестибюль станции метро, чтобы поскорее оказаться на улице. Арсений давно завел себе привычку ходить пешком от метро до работы: во-первых, это была прекрасная возможность побыть наедине с собой, со своими мыслями, а во-вторых, от сидячей работы он заметно начал набирать в весе, и пешая получасовая прогулка на три километра была неплохой альтернативой занятиям спортом, на которые никогда не было времени.
Путь пролегал вдоль дороги с оживленным транспортным потоком, но за громкой музыкой, доносящейся из наушников, шума машин практически слышно не было. Вдоль дороги располагались жилые дома, различные магазины, административные здания. Еще было очень рано, но несмотря на это свет горел уже во многих окнах. Арсений любил в них заглядывать - нет, не подглядывать, а, скажем, наблюдать за людьми, за обстановкой. Вон в офисе одного из учреждений уже горит свет, хотя до начала работы еще не меньше часа, и один из работников, возможно охранник, сделав себе чай или кофе, сидит за компьютером. А вон магазин, торгующий плиткой и другими керамическими изделиями - до открытия еще тоже много времени, но девушка в фирменной одежде уже во всю работает: протирает пыль с продукции, поправляет ценники. За магазином дом жилой находится. В одной из кухонь на первом этаже тоже горит свет - там никого нет, однако Арсения заинтересовал интерьер, точнее навесные шкафчики на стенах. Он и у себя планировал сделать что-то подобное, однако никак не мог придумать, как их разместить.
Арсений шел, озираясь по сторонам, наблюдая за происходящим. Здания следовали друг за другом, открывая взору все новые виды, песни в плеере сменялись одна за одной, даря ему отличное настроение. Он любил музыку десяти-двадцатилетней давности, в особенности ту, которую принято называть дворовой, ту, которую они в компании на гитаре играли. Да... Вот это было время... Зимой, да и в ненастную погоду, они в основном собирались на лестничной площадке на его этаже, пели под гитару, никогда не буянили, даже когда спиртное рекой лилось, ну а в теплые дни уходили в лес. Лес этот находился в пяти минутах ходьбы от дома и в пределах кольцевой дороги имел достаточно мест, где можно было отдохнуть. Среди этих мест была и большая поляна, где друзья любили собираться: пели песни, жгли костры, в общем отлично проводили время.
Со временем компания обзаводилась новыми людьми, ну а потом начала распадаться - появились другие дела, обязанности, кто-то переехал в другой город, кто-то семьей обзавелся, кто-то... умер. Да, сначала умерла Нина - девушка с очень красивым голосом, бывшая в компании с самого основания, немногим позже Виталик - самый веселый и жизнерадостный парень из всех, кого Арсений когда-либо знал...
Вдруг, словно вдогонку его мыслям, из наушников раздалась его самая любимая песня, та, которую, по обоюдному мнению всей компании, Арсений исполнял лучше всех, к которой он весь вечер подбирал аккорды, которую помнил наизусть спустя столько времени. Его левая рука автоматически сжалась так, словно в ней находился гриф гитары. Мысленно представляя расположение струн, он прижимал их пальцами в том самом порядке, как сам когда-то подобрал. Пальцы правой руки, в то же время, перебирали несуществующие струны сложным перебором: четвертая струна - третья - вторая - третья - первая - вторая - третья... От нахлынувших чувств Арсений закрыл глаза. Он шел, представляя ту поляну, своих друзей, словно они сейчас сидят вместе у костра, пуская по кругу стакан с выпивкой, представил, как у него просят сыграть эту песню и он, словно нехотя, берет гитару и начинает петь. Эх, какие были времена...
Услышав какой-то шум, Арсений открыл глаза и не смог поверить тому, что увидел: он находился там, в том самом лесу, на той самой поляне, что только что представлял в своих воспоминаниях. Небо вдруг стало безоблачным, ласково засветило яркое солнце, легкий ветерок зашуршал в листьях, воздух наполнился пением птиц и ароматом трав и цветов. Арсений был счастлив. Он стоял, задрав голову к небу, подняв руки вверх, словно старался как можно больше насладиться этим солнцем, этим воздухом, этими звуками...
"Изгиб гитары жёлтый ты обнимаешь нежно,
Струна осколком эха пронзит тугую высь.
Качнётся купол неба, большой и звёздно-снежный...
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!"
Арсений обернулся - эту песню они часто пели, собираясь вместе. Но не слова и не музыка привлекли его внимание - в самом центре поляны сидели Нина и Виталик. Нина играла на гитаре и пела, прикрыв глаза, своим божественным, неповторимым голосом, а Виталик лежал на земле, положив голову Нине на колени, жевал травинку и подпевал ей в пол голоса. Он первым увидел Арсения.
- Арсэн, братан, давай к нам! Чего стоишь там?
Арсений спустился с пригорка и подошел к своим друзьям. Нина перестала играть, отложила гитару и поднялась ему на встречу. Она обняла его и похлопала по спине.
- Ну здравствуй! Не скажу, что рада видеть, но... Да ладно, однажды мы снова все вместе соберемся, хоть и не скоро, но все же... Ты присядь, расскажи, как там дела, что интересного, как наши?
***
Вокруг места ДТП уже собралась толпа зевак. Кто-то снимал на телефон, кто-то высказал свои версии произошедшего, а кто-то просто смотрел, стараясь запомнить все детали, чтобы, придя на работу, рассказать коллегам.
На самом пешеходном переходе стояла черная Ауди, на переднем бампере которой виднелась свежая вмятина, а в нескольких метрах от машины, на асфальте, лежал, в неестественной позе, молодой парень. Судя по тому, что его кроссовки были не на ногах, а лежали поодаль, согласно поверьям, наезд был смертельным, что вскоре и констатировала бригада медиков, прибывших вместе с сотрудниками ГИБДД.
- Я как-то сразу обратила на него внимание, - из толпы зевак вышла девушка и подошла к сотрудникам ГИБДД, выясняющим подробности у водителя, сбившего парня. - Я сначала подумала, что он то ли пьяный, то ли обкурился: красный свет горит, а он идет такой, глаза закрыты, руками будто на гитаре играет, губами шевелит, словно поет что-то...