Она последняя. Наверное, поэтому я так устал. Полтора месяца жизни в гостинице, фастфуда и бесконечных сигарет. Когда я в деле, у меня вечно какой-то нервняк. Аппетита нет, хочется только бесконечно курить. Тело работает на повышенных передачах, энергия прет, сплю по четыре часа в сутки. Может, я чувствую азарт? Хотя работа не доставляет мне удовольствия, хочется побыстрей закончить. Не осталось никаких особых терзаний - жалости, самоедства, страха. Этого нет. Первые пару лет я был постоянно занят тем, что придумывал для себя картину мира, где я просто винтик системы, от которого ничего не зависит. Просто часть механизма. Так и было по сути, просто следовало себя в этом хорошенько убедить. Картинка эта получалась спокойной, но какой-то унылой. Ведь я же человек думающий, в какой-то мере даже творческий. Да-да, робко писал в юности стишки и даже целую поэму в голове сочинял, когда не спалось. Боже ж ты мой, "поэма"... сейчас это уже слово-архаизм, сто лет его не слышал. Наверное, звучит оно только в школьных классах...
Мне не понравилось быть винтиком, и я придумал себе новую роль. Патриота! Кто-то же должен выгребать навоз, чтобы Родина спала спокойно. Чтобы система продолжала работать. Чтобы мои мама с папой вставали по утрам, пили кофе и смотрели по телевизору хорошие новости. Не боялись спускаться в метро. Потом я купил папе машину, но нет-нет, конечно, моя работа - не ради денег, деньги это так, побочка. Бонус герою.
Помню в детстве я смотрел фильм про французскую революцию, который заканчивался казнью главного героя. И задумался - почему кто-то соглашался на работу палача?! На работу злодея!
Много лет спустя я, вспоминая тот фильм и те свои мысли, понял, что в нашей жизни есть место предчувствиям, моментальным озарениям, которые вроде бы проходят мимо, но остаются в памяти опорными точками. Много ли своих детских мыслей я запомнил? Нет. Однако эту, про палача, помню так отчётливо, будто она родилась только вчера.
Теперь я больше не создаю себе никаких картинок, куда пристраиваю себя. Зачем? Все банально и просто. Когда у тебя появляется семья, ребёнок, ты понимаешь, что остальное не имеет значения. Всему что ты делаешь, есть теперь священное оправдание. Ты больше не винтик, и ты больше не скромный герой, исполнительный служака. Ты отец, который должен позаботиться о своей дочери. Дать ей лучшее, что можно выжать из этого гнилого социума. И я за это цепляюсь. За эту мысль. Биологическое выживание собственных генов. Все остальное хрень собачья и шелуха. Господи, кому ещё это знать как не мне...
А сейчас я устал, просто как-то глубинно устал. Сели батарейки. Мне нужна тарелка куриного супа и тёплая постель. Если бы не Минаев, я бы весь месяц валялся на пляже, играл с дочерью, а сейчас, именно сейчас пил бы вино где-нибудь в кафешке возле моря и прислушивался-принюхивался к первым осенним знакам. После жаркого дня прохладный вечер. Лёгкая куртка, наброшенная на спинку стула. Специально же отказался от отпуска летом, чтобы кайфовать в бархатный сезон. И этот месяц Пан у меня жестоко выхватил из-под носа. Я гнал от себя мысли о том, куда же Минаев все-таки исчез. Хотя догадывался. Мы сильно напились на его дне рождения, и он озвучил то, о чем думал каждый из нас, но никогда не говорил вслух. "Братуха, - сказал он, - на нашей работе не уходят на пенсию, не уходят!" Я ответил ему, что мы не в кино. И, к примеру, Власевич спокойно на пенсии нянчит внучку и разводит собак в своём питомнике. Да и все наши ребята как на ладони. Живут, работают. Семьи у всех. Откуда ты этого бреда нахватался, сказал я ему. "Э-э нет, - не унимался Минаев. - А ты попробуй уйди! Попробуй! Разведчиков бывших не бывает..."
- Мы не разведчики.
- Вот именно! Так бы хоть... так бы хоть разведчиками были. Мы даже не высшая лига. Так, мелкие мусорщики...
Мне не нравилось, что он раскис. Это было недопустимо. У нас существовала определённая этика в общении. Пашу понесло не в те дебри. Я попытался перевести разговор, но его будто замкнуло.
- Надоело... Все это какая-то ошибка. Мне это надоело. Тебе нет? Скажи, нет?
- Можешь уйти на пенсию через пару лет, какие проблемы?
- Два года... много. Каждый раз сижу и трясусь, что мне придёт командировка.
- Ну, это в год пару раз максимум. Максимум! Сиди, протирай штаны. Что тебе тут осталось-то?
Потом он начал рассказывать какие-то сны, про каких-то пауков, которые пожирают его. Я делал вид что слушаю, а сам прикидывал, сказать ли о нем психологу. Может ему просто таблеточек попить каких-нибудь, как мне тогда. Я впервые видел, чтобы кто-то из наших говорил, как обычная размазанная пьянь. Может у кого-то и были всякие мыслишки, терзания, но никто этого не обсуждал. Глубоко личное. К нам в систему не попадают люди с улицы с хрупкой рефлексивной психикой. Это "порок породы", как любит говорить Власевич, мой бывший наставник, а теперь уже и тесть. Иногда я думал, что подобный "порок породы" имелся как раз у меня. Но даже Власевич не разглядел его во мне.
Теперь, когда Пашка Минаев растворился в воздухе, я радовался, что не рассказал о нем психологу. Если Минаев был прав и "на нашей работе не уходят на пенсию", то, по крайней мере, я был к его исчезновению не причастен. Но я думаю, он сбежал. Просто сбежал, получив очередную командировку. Что-то в нем сломалось. Ему нечего было терять, ни семьи, ни родственников. Собирал деньги на яхту, так что небольшой капиталец для автономного плавания у него имелся. Найдут его? Вряд ли. Я и сам знаю лазейки, как исчезнуть. Просто у меня семья, я связан.
В какой-то мере мне нравилась мысль о том, что Паныч сбежал. Не могу сказать, что я хорошо к нему относился. Мне не нравилось, как он работает, хотя я старался об этом не думать. Как уже говорил - у нас своя этика. Хотя, положа руку на сердце, таких как Пан вообще нельзя выпускать за пределы вольера (не могу отвязаться от собачьего сленга тестя). Радовало меня другое. Может и сам я хотел бы однажды сбежать. Ну так, в своих фантазиях. И когда видишь, что кто-то решился - в этом... есть какая-то надежда. Что-то волнующее. Запах свободы.
Вот только Пашкина командировка в результате досталась мне. Вместо отпуска. Жизнь не справедлива. За свободу всегда кто-то платит. Выпавший винтик сразу заменяется другим. И вот уже октябрь, октябрь... и какой теперь, к черту, отпуск. Заграницу не выпустят, секретка. А на местных морях уже не позагораешь. Я не смог сдержать усмешку - какая ирония, а ведь я сейчас совсем недалеко от моря. Если по прямой. И если бы я был птицей с крыльями. Взмахнул бы я ими, да и полетел. Буревестник над волною прям. Гордо реет? Или как там?
Ох как я устал... нет, сон здесь не поможет. По-хорошему, ещё сутки продержаться и все, я отстрелялся. Пять человек нужно было растянуть на полгода, но я предложил Власюку схему с "титаником", как мы это называем. Отработал оптом. Но все равно это было дикое напряжение. Собрать их всех в кучу, вертолёт найти. И шумно это всегда в результате. Власюк считает, что моя сильная сторона это творчество. Актёрство. Красивые изящные схемы. Если бы та секретарша не уволилась, я бы давно со всем управился. Ирония в том, что девка скорее всего вообще ни при чем. А возни с ней больше всего получается. Найти было не сложно, интернет наше все. Желательно по минимуму использовать официальные каналы, поэтому я вычислял ее по фотографиям в ее бложике. Сначала взялся перечитывать ее записи, уверенный, что она где-то оставит следы о том, куда переехала. Но ни слова не нашёл. Видимо, ее друзья по блогу и так знали местность, поэтому она не упоминала. Мелькнула мысль, что она знает, что ее могут искать, поэтому избегает упоминания о том, где живёт. Но это было бы глупо. Зачем тогда вообще пишет? Элементарно же все вычисляется по провайдеру. Опять же - фотографии. Виды природы. Признаться, я по картинкам вычислил ее за полчаса. Но хотя бы полчаса я ощущал себя настоящим охотником. Это было приятно. Даже немного волнующе. Неужели я стал получать удовольствие от своей работы?
Но вот и конец моей охоты. И никакой эйфории или волнения. Просто желание поскорее закончить.
Я свернул в лес, проехал километра два по грунтовке и остановился. Заглушил мотор. Уже стемнело. Открыл окно и вдохнул тревожный осенний запах леса. На секунду ощутил себя зверьком, которому пора зарыться в тёплую нору, подальше от грядущей зимы, надышать вокруг себя теплом. А лучше прижаться к горячей пушистой самке. И уснуть, уснуть на вечность, до самой весны. Но мы люди. Переживаем зиму с открытыми глазами. Я вздохнул, откинулся на сиденье и позволил себе пять минут подремать. Спина устала от долгой дороги. Но голова устала ещё больше. Черт, кончились сигареты... это вечная моя бесконечная попытка бросить курить. Я не покупаю новую пачку, обещая себе, что докуриваю последнюю, и новая мне просто не пригодится. Идиот. Каждый раз наступаю на один и те же грабли. В посёлке наверняка есть магазин, но мне нельзя там светиться. И когда я теперь покурю в следующий раз?!
Достал планшет, загрузил карту. Ее дом был в самом конце посёлка, это очень удобно. Если сделать небольшой крюк, то подъеду вообще минуя посёлок. И сигареты... да, да, господин Власюк, я знаю, что и мысли у меня не должно быть ради пачки сигарет засветить себя, это так непрофессионально, но... мысли у меня такие есть, да. Вы не все обо мне знаете. Я хорошо от вас скрывал свой "порок породы". Всю свою эту рефлексивность (любимое ругательное словечко Власевича) и слабость характера. И то что мне жалко девку я тоже скрываю хорошо. Даже от себя сейчас... стараюсь. Поэтому и хочется покурить.
Власевич много раз говорил, и был совершенно прав, что надо стараться не вступать с "объектом" в контакт. Рука может дрогнуть даже когда ты просто поздоровался, перекинулся парой фраз. Тебе будет в десять раз тяжелее. Иногда контакт неизбежен, но если возможно - надо все-таки решать вопрос максимально быстро, сразу. Пришёл, увидел... победил, в общем. Важно не видеть человека в человеке. А я читал эти девчачьи ее записи, пока искал где она живёт. Фотографии, улыбочки, кошечки какие-то. Кстати, собака! Я не видел на фото собаку, но кажется где-то в записи она упоминала о ней. Лайка? Не люблю собак... вроде лайки не агрессивные. Власевич часами мог рассказывать про собак, но я всегда пропускал эти его тексты мимо. Все-таки про лаек что-то смутно помню. Они не охранные. Почему у неё не было фотографий с собакой? Может я что-то перепутал? И все-таки она где-то писала вскользь... собаку тоже придётся забирать. Если решат, что девушка уехала, то странно будет, если собака останется. Я никогда не убивал животных. Неприятный момент...
Так, если сейчас не будет никаких накладок, можно обернуться за ночь. Я прикинул карту, которая хранилась в моей голове к карте на планшете. До ближайшего пункта утилизации можно доехать за три часа. Но два поста гаи. У меня, конечно, есть "проездной", но лучше меньше светиться. Итого... что ещё у нас есть поблизости? Ага... если поехать на запад, дорога чистая, но хорошо если за пять часов долетишь. А я не спал больше суток. Может просто оставить ее в доме? Боровицкий не одобрит... я с вертолётом уже нашумел. И придётся руками работать, имитировать уголовщину. Любимая Пашкина фишка. Я так не могу, нет. У меня чистые руки. Тем более девку.
Значит придётся взбодриться феном, динамики на полную и топить почти всю ночь до пункта утилизации. Сдать тело, утром - я свободен! Или домой, или где-нибудь на недельку зависнуть, отдохнуть, взять какую-нибудь девочку себе. Правда, от "скорости" всегда такой депрессняк у меня пару дней... ненавижу это дело.
Все, Темыч, поехали. Я повернул ключ зажигания, отрезая от себя звуки ночного леса. "Иногда по ночам я сажусь на подоконник. Обнимаю ладонями чашку чая. Прикрываю глаза и вдыхаю прохладные ароматы леса. Я чувствую осень. Пока только ее призрак. И мне хочется забраться в тёплую уютную норку, свернуться калачиком и уснуть до первых весенних дней". Ух ты, оказывается я это про "норку" и "животных" - запомнил из ее бложика! Ну надо же... Записки секретарши с претензиями на тонкую чувствующую творческую личность. В любой секретарше живёт маленький Есенин или Ахматова. Просто очень глубоко. Однажды я был с такой знаком. Она прискакала в кафе на свидание прямиком из офиса. С сумочкой луи виттон (может поддельной). Накладные ресницы, накладные ногти. Губки бантиком. Рассуждения о кино и книжных новинках, видимо, прочитанные в чьем-то бложике. Очередная глубокая творческая личность, закованная в офисные цепи. Для приличия сводил ее в кино, немножко подпоил шампанским и получил довольно унылый минет в машине. Ну и стандартное "обычно я так не делаю, но ты мне очень понравился".
Если бы звезды сложились иначе, так же и с этой Имани я мог посидеть в киношке, романтично держась за руки, а потом скучающе посматривать на часы, пока она старательно слюнявит мой член. Какая нахрен Имани... Ирина Манишина. Ирочка Манишина. И каким же ветром занесло ее в эти дебри? Для чего? Тяга к творческим понтам зашкаливает? Чтобы можно было писать в бложике, как она сидит на окне и пьёт чай? Прям печорин в юбке. Или кто там уставший от общества был?
Стоп, да почему я об этом думаю вообще?! Я едва не рассмеялся вслух. Обиделся на девчонку, что мысль про норку оказалась не моя. Признайся себе, Артём, ты такой же серый и пустой, как эти офисные поэтессы виртуального слога. Ты даже думаешь их мыслями.
Я свернул с дороги на едва заметную грунтовку, которая петляла по целине, среди редких кустарников. Вроде бы, если карта не врёт, по этой дороге я объеду посёлок и доберусь до ее дома на отшибе. Ей не страшно там вообще жить одной? Какая-то сумасшедшая девка. Может она не одна? С каким-нибудь мужиком? Эти блоггерши часто скрывают личную жизнь. Одна, одинокая такая, сижу на окне с чаем. Это более пафосно и возвышенно, чем "сварила Серёге борща, выпили водки, вот стою в окно курю, думаю какой бы хрени вам там понаписать, хомяки". Что вообще за тупое занятие строчить свои мелкие мыслишки во всемирную паутину. Захламлять все никчёмной информацией про дурацкие норки и подоконники?!
Я ехал в полном одиночестве, даже вдали не было света фар. Чуть в стороне светилось несколько домов посёлка. Не особо людные места. Впрочем, город в пяти километрах. Слева на фоне светлого от луны неба торчали зубья невысоких гор. Именно по ним я определил местность. Гора-Медведица, довольно известная в этих краях. У Имани была фотка на фоне этой горы. Хорошо здесь, наверное, жить. Но для этого надо состариться лет на двадцать. А так - скучно. Все эти красоты-природы для пенсионеров. Долго она здесь не продержится. Впрочем... да, долго она здесь не продержится.
Дорога вползла в небольшую сосновую рощицу, а потом вынырнула на окраине посёлка. В этом тупике должен быть дом этой девицы. Она писала, что живёт в конце посёлка, соседние дома давно пустуют, только летом изредка приезжают дачники. Дом ее деда. Благо фамилия у них одинаковая. Видимо, Ирочка наша ещё не была замужем. А сколько ей лет, кстати? Вот я умелец! Я же просматривал данные каждого из них! Что у меня с головой, а? Лет двадцать пять. Замуж девке пора, а она засела в деревне. В тридцать опомнится и поскачет клеить ногти и ресницы. И расталкивать более юных претенденток.
Дорога ни к черту, яма на яме! Ещё засыпано кое-где кирпичом или каким-то строительным мусором... Я покатился задом обратно в сосняк, спрятал машину в кустах, и дальше пошёл пешком. Хотя наверняка мотор было слышно. На улице четыре дома, крайний светится. Должен быть ее. Забор-штакетник, низкая калитка. Просто не дом, а мечта маньяка. Сбоку яблоня, свесившаяся в сторону дома. Да, ее дом, эту яблоню и забор я тоже на фотках встречал. Застеклённая веранда, дверь приоткрыта. Никаких машин поблизости нет. Надо войти, убедиться, что она одна в доме. Если не одна, не знаю... надо это как-то заканчивать, в любом случае. Из дома доносилась негромкая музыка. Может, она и не слышала мою машину. Ну что за беспечность, а?! У черта на куличках живёт, одна, дверь открыта, музыка играет. На дворе ночь. Идиотка! Все для тебя, родной, все для тебя.
Я тихо поднялся по ступенькам. На крыльце было темно, окно веранды занавешено, но за занавеской свет. Можно было просто войти, но я побоялся, что она испугается и начнёт орать. А если она не одна? Паника ни к чему. Поэтому постучал.
- Заходи! - Раздался женский голос.
Я медленно открыл дверь и вошёл. Уверенным движением достал из-за пазухи пистолет с глушителем, и не целясь выстрелил в сидящую на диване девушку. Она захрипела, схватилась за живот и сползла на пол. Я подошёл и сделал контрольный в голову. Вот и все.
Да нет, мы же не в кино. У меня нет пистолета с глушителем. Я открыл дверь, вошёл и уставился на Имани. Нет, не на неё, а на всю эту картину сразу, которая открылась моему взгляду. В первые секунды надо было принять решение как действовать дальше, но я завис. Старый диван, накрытый зелёным пледом. Девушка. Сжатые колени, на которых что-то лежит, в руке неё отвёртка. На полу у ее ног примостились две собаки. Море голубых глаз. У собак четыре, и у неё два. Платье такое же голубое как глаза. Дохрена голубого... Много времени спустя я вспоминал эту картину и размышлял, от чего же так растерялся. Поначалу думал, дело в собаках. Я не ожидал, что их будет две, и что все это будет сразу в одном месте с ней. Хотя ведь я подозревал, что у неё есть собака... никто не лаял, когда я подошёл к дому, вот я и расслабился. Если я выстрелю в неё нейтрализатором, собаки могут броситься на меня. Это будет не здорово. Нейтральник не делает несколько выстрелов подряд. Однако дело было не только в собаках. В первый момент мне показалось, что это не она. Я сомневался буквально несколько секунд, но они растянулись так, будто я спорил с собой вечность. "Это не она! Да нет, она... нет! Сестра? Перепутал дом? Но вроде похожа... не может быть, чтобы в соседних домах были похожие девушки. Она? Черт, что-то не так... " Девушка была похожа на фото, но одновременно не похожа. Я не мог понять чем. Взгляд был старше что ли. Моя ровесница? Не мог же я лажануться на десять лет! Впрочем, я сам нафантазировал ее возраст, я не помнил, какой стоял в ее досье. В сущности это было не важно, хотя не профессионально забыть такую деталь. Она была девушкой и женщиной одновременно. Может для фоток в бложик она красилась, прихорашивалась, делала специальное выражение лица. Поэтому я растерялся. В досье была фотка из паспорта, на таких вообще человека сложно узнать. Но что-то ещё было в ее внешности странное, чего не разглядишь на фото. Она была... живая. Другого слова я бы не смог подобрать. Живая! И я просто ничего не мог с этим поделать.
- Ты не Егор? - Удивлённо спросила она и убавила громкость на радиоприёмнике.
- А ты не... - Я чуть не сказал "Имани", но вовремя спохватился: - Нет. Я не Егор.
Разум начал возвращаться. Егор? Она кого-то ждёт?!
- Блин... - в сердцах бросила она и поникла. Но тут же вспомнила обо мне:
- А что вы хотели?
Очень хороший вопрос незнакомцу, который вламывается под покровом темноты в дом одинокой девушки. А что я хотел? Так... Черт, а что я хотел?!
- Я... кажется заблудился. Увидел свет.
- Куда вам надо?
Я назвал ближайший город.
- Я вам покажу как выехать. - Она стряхнула с колен на диван то, что у неё лежало, я разглядел, что это разобранная вилка от розетки, и поднялась. Маленькая, мне по плечо. Собаки тоже поднялись вместе с ней. Возможно, она так беспечно себя чувствует из-за собак. Я не смог понять, что это за порода. Светлые, с пронзительными голубыми глазами, довольно крупные.
- Хорошие у вас собачки, - заметил я. - Не кусаются?
- Нет. - Она улыбнулась, потрепала собаку по голове. - Это хаски, они очень дружелюбные.
Точно, хаски! Собаки с голубыми глазами. Лайки... хотя эти на лаек не похожи. Может просто окрас необычный.
- Вы любите собак? - Спросила она, надевая стоптанные босоножки.
- Не особо... у меня их никогда не было.
- Ну все, я готова, идём.
Она совсем другая, совсем не такая, как я себе ее представлял. Деревенская девочка... в смысле, девушка. Женщина. И девушка, и девочка, и женщина. Какая-то миражная. Лёгкое короткое платьишко на бретельках.
- Накинь что-нибудь, прохладно же. - Вырвалось у меня. И я просто обвалился от этой фразы... что за... мне стало так неловко, с чего это я ее на "ты"?! Но она не обратила внимания на мой конфуз. Послушно сняла с крючка у двери безразмерную кофту и надела.
Все складывалось отлично. Я убедился, что она в доме одна. Сейчас отъеду, потом вернусь, понаблюдаю. Если никто к ней не придёт, можно будет без суеты заканчивать. Заодно подумаю, как быть с собаками. Если она их на улице оставляет на ночь, можно будет спокойно заняться ими, а потом уже идти за ней. Сейчас при собаках все равно бесполезно что-то делать, я не знаю, как они среагируют. Не хочется быть покусанным. Надо бы выяснить, что за Егор и придёт ли он сегодня, но такие вопросы будут звучать подозрительно.
Мы вышли на улицу.
- У меня закончился бензин. Сейчас можно где-то здесь найти? - Спросил я. Голос в голове кричал "Идиот! Зачем?! Что ты несёшь??".
- В посёлке нет заправок. Только на шоссе, ближе к городу. Ну... не знаю, можно кого-то попросить съездить. Я почти никого из местных не знаю. - Неуверенно пробормотала она.
Я стоял и молчал. Ну, и что дальше? Зачем ты вообще это ляпнул, Артём?
- Меня зовут Артём. - Да я просто какая-то говорящая голова сегодня. Без мозгов.
- Меня Ирина.
Мы стояли на тёмном крыльце, в полуметре друг от друга. Я не хотел уезжать, и она не хотела, чтобы я уезжал. И мы оба это знали.
- Тебе здесь не страшно одной? - Спросил я.
- Не знаю... нет. - В ее голосе было что-то детское и покорное.
- У тебя вилка сломалась?
- Вилка?!
- Ну... что ты там крутила отвёрткой?
- А, розетка!
- Розетка? У тебя вилка была.
- Это вилка называется? - Она рассмеялась. - А я искала в интернете "как починить розетку".
- Идём, я быстро сделаю ее.
Она легко согласилась.
Мы вернулись в дом. Я сел на диван и собрал обломки от старой вилки, которые она раскидала по дивану.
- А к чему ее подсоединить? Провод где?
- Сейчас принесу! - Она убежала на улицу. Собаки остались сидеть на пороге. Впрочем, делали вид, что меня нет. Я спокойно рассматривал картину на стене. Видимо, мазня какого-то местного умельца. Горы, лес, охотничья собака. Спокойно рассматривал?! Внутри у меня была паника! Что за хрень происходит?! Что я тут делаю?! Почему я так разговариваю с ней?! Как выпутываться? Прикрутить вилку к проводу, потом достать нейтрализатор и выстрелить в девчонку?! Блядский личный контакт, вот об этом и предупреждал всегда Власюк... я поплыл...
Она вернулась, таща облезлый металлический механизм, в котором я с трудом угадал насос для воды.
- Сегодня звонила мастеру из деревни, прождала весь день. Эти алкаши местные обещают и тут же забывают...
- Это который Егор?
- Ага. Будешь чай? - Она бросила на диван эту ржавую железяку. - А хочешь суп? Я варила сегодня собакам куриный суп... ой... ну в смысле - он нормальный, просто я не ем супы, только для собак иногда варю.
Она села на стул возле стола и расхохоталась. Я прикусил губу, чтобы тоже не рассмеяться.
- Что я несу... извини. У меня ещё печенье есть. Будешь?
- Я буду собачий суп. - Согласился я.- Кстати, ты не куришь? У тебя сигарет нет?
- На подоконнике пачка и пепельница, можешь тут курить.
У меня внутри возрадовался никотиновый монстр. Да-а! Неужели?! Я отодвинул занавеску. Пачка "Парламента". Схватил сигарету, полез в карман за зажигалкой, нащупал нейтральник... нащупал зажигалку.
После первой затяжки ощутил, что такое счастье. Вторая уже пошла как обычно.
Имани достала из холодильника кастрюлю, налила суп в глубокую тарелку и поставила в микроволновку. Собаки по-прежнему безучастно лежали у входа, не обращая внимания на манипуляции с их законной едой. Какие умные собачки! Любимый пёс Власюка слюнями исходил и бился у стола в голодной агонии, если в доме начинали шевелить пищей.
Имани налила из кувшина-фильтра воду в электрический чайник, стала доставать из навесного шкафчика чашки, чай, сахар. Я наблюдал за ней, выпуская дым и думал, ну какая же она Ирина? Она же Имани! В ней слишком много жизни для обычного человека, которого можно называть Ириной. А этот ее никнейм из блога - это таинственное мягкое слово - она как раз и есть. Когда я говорю "жизнь", я не имею в виду, что она была активной, суетливой, энергичной, нет. Это что-то другое. Волны какого-то то ли света, то ли тепла вокруг неё. Боже, что же с ней такое?! Что же с ней не так?!... как мне себя вытащить из этого ее плена?! Я отложу все. Потом, потом. Мне некуда спешить. Один вечер ничего не изменит. Сейчас я чувствую, что отдыхаю. Мне это необходимо. Передышка. Тепло. Этот дом, она, собаки. Все это голубоглазое...
Я докурил и взялся за отвёртку. Мы не разговаривали с Имани, и почему-то это не казалось странным. Мне было хорошо. Спокойно. Так спокойно... моя голова опять сама произнесла:
- Закрой дверь, тянет с улицы.
Она что-то сказала собакам, они нехотя переместились к стене, освобождая проход, и закрыла дверь. Меня посетило необычное ощущение, что я уже давно живу здесь, в этом доме, с ней. И здесь моё место. Это ощущение было таким сильным, громким, что заполнило меня всего, вытеснив все другие мысли. И я ему отдался. Я возьму себя в руки. Вскоре. Через какое-то время. Но не сейчас. Однажды мне попалась книжка одного раскрученного психолога. Там он писал, что нужно уметь жить в настоящем моменте. Именно эта способность делает человека счастливым. Я не мог понять - как это. Но понял сейчас. Прошлого и будущего не существует. Ты просто здесь. В этой точке пространства и времени. Ни тревог, ни забот, ни размышлений. Ты растворен, перемешан с воздухом, которым дышишь. Одно целое со всем миром. У меня чуть не вырвалось: "Кажется, я понял, почему ты сюда переехала". Я же не должен ничего о ней знать! Эй, не расслабляться! Если она заподозрит...
И вдруг показалось, что можно ей все рассказать, как есть... вот тут я себя притормозил. Стоп! Это что вообще с моей башкой творится?! Ирина, ее зовут Ирина, запомни, не ляпни "Имани"! Ты ничего не знаешь про этот ее бложик!
- Ирина! - Произнёс я, чтобы приучить свой предательский язык к ее имени.
- Что?
- Я сделал вилку, все должно работать. Если, конечно, этот динозавр вообще ещё может работать.
- Завтра проверю, спасибо!
- Давай сейчас проверим включится или нет.
- Да оставь, потом... все готово, иди есть.
Она поставила на стол тарелку супом, налила чай. Мне было немного неловко, но я и правда с самого утра ничего не ел. Тем более забыл давно, что такое домашняя еда. Надо будет в благодарность купить ей шампанское и конфет каких-нибудь... Господи, Артём, вспомни зачем ты приехал, какое шампанское... Нет, ну зачем опять я об этом вспомнил, а?!
Имани схватила насос и понесла его на улицу. Я даже не успел сообразить, что нужно бы ей помочь, железяка довольно тяжёлая.
Ее долго не было. Я успел съесть суп, позавидовав ее собакам. Девочка умничка. Хотя мне с голодухи наверное любое варево показалось бы шедевром кулинарного искусства. Следовало бы побеспокоиться о том, почему ее так долго нет, все-таки я в стане врага, если так посудить. Но в голове моей была сплошная вата и клубился туман.
Она вернулась, радостная. Заявила, что насос работает. Сделала себе кофе и села на стул.
- Как зовут твоих собак? - Спросил я.
- Мальчик Дин, а сука Има.
- Има?
- Имани. Но как-то само собой сократилось до Имы.
Вот так номер. У неё ник в интернете как кличка ее собаки.
- Была ещё третья собака, Блейд. Но она погибла.
- С тремя собаками не страшно.
- Они совсем не охранники. Просто плюшевые мишки, игрушки. Я люблю кода рядом животные. Может быть весной заведу кроликов или козочку.
- Ты странная, -усмехнулся я.
Она принялась воодушевлённо рассказывать о том, какие умные козы, и как их можно легко обучить разным трюкам. Я слушал с блуждающей улыбкой. Курил, пил чай. И наслаждался картинкой. Голубые глаза, в которых плещется что-то тёплое, иногда согревая меня. Ее тихий голос, завитки волос, выбившиеся из-под заколки.
У чая был странный привкус. Но я бы не поверил, что она может мне навредить. Я стал совершенный дурак. Однако заставил себя спросить, как можно беспечней:
- Очень вкусный чай, что в нем?
- Приворотное зелье. - Она широко улыбнулась.
До сих пор в ней было что-то детское, наивное, это не давало мне думать о ней как о женщине. Ее близость держала меня в тонусе, изменённом состоянии, но это не было связано с сексом. У меня и в мыслях не проскальзывало ничего такого. Да, скоро ночь. И она не прогоняет меня. Если бы она оставила меня ночевать в своём доме, я бы не видел в этом сексуального подтекста. И не притронулся бы к ней. Пусть она говорит, смеётся, тонкой ручкой держит кофейную ложку. Я наслаждался тем, что смотрел на неё, я был растворен в этом. Но от фразы "приворотное зелье" меня почему-то бросило в жар. Как будто это зелёный свет? Я опустил глаза, смущённый как мальчишка. Она не заметила и как ни в чем не бывало продолжала ворковать:
- Это просто мускатный шалфей. Я выращиваю его в саду. Вернее... я просто нашла его там, он уже рос. А потом узнала что это шалфей. Знаешь, если внести охапку его цветов и положить в доме, аромат такой сильный, что становится отвратительным! Как будто... ну знаешь, как будто рота солдат зашла после пробежки и развесила повсюду свои носки! - Она расхохоталась. - Ты можешь себе это представить?!
- Чай с носками, - я тоже засмеялся, забыв свою минутную растерянность, - ты прям хозяюшка!
Имани бросила собакам печенье. Одна тут же схватила, другая недовольно зарычала на коллегу, но печенье не отняла. Мне показалось, что рычал кобель.
- Они не дерутся? - Спросил я.
- Кобели с нормальной психикой обычно не проявляют агрессии к сукам. - Сказала она и бросила ещё одно печенье. Снова сука успела перехватить первой. На этот раз кобель просто отвернулся. - Конечно, если кобель подчиняется командам хозяина, и хозяин прикажет ему напасть, он нападёт. Но ему придётся переступить через свои инстинкты. Мне кажется, очень жестоко заставлять собаку делать то, что против ее природы. Это ее разрушает...
Она смотрела на своих собак, а я на неё. Мне больше не было смешно.
- Почему ты не испугалась меня? - Спросил я. - Когда я вошёл. Почему ты не испугалась? Ты здесь одна, ночь...
- Мы тоже животные. Вероятность того, что мужчина с нормальной психикой нападёт на женщину близка к нулю. Маньяки встречаются очень редко.
- Вор, наркоман. Просто какой-нибудь маргинал. Ты слишком беспечна!
- Не больше, чем женщины в больших городах, которые возвращаются по вечерам с работы. Скорее даже меньше. Но мне нравится, что ты беспокоишься обо мне.
Она смотрела мне в глаза, внутрь меня. Было трудно, даже больно это выдержать, но я не отводил взгляд. Будто она видит меня голым, без масок. И это было как секс, только круче... Все это было круче. Все, что происходило со мной в последний час. Или два. Я больше не чувствовал времени.
- Это все странно, - пробормотал я. - То, что я здесь с тобой... то как мы говорим... мне незнакомцы. Но я будто всегда тебя знал.
- Тревожный признак, - по губам скользнула усмешка. Когда она успела так измениться? Глаза снова стали взрослыми. Девочка исчезла. Опять зелёный свет? Расстояние между нами стало каким-то слишком мучительным. Я прошептал:
- Сними платье.
Она поднялась, сняла платье и бросила его на стул. На ней больше ничего не было.
- Иди ко мне.
Подошла. Тихая и покорная. Иначе и быть не могло. Я обнял ее и прижался лицом к ее животу. Чувствовал, как подрагивает ее кожа.
Вспомнилось, как моя жена в первый раз испытала оргазм. И как изумлённо сказала: "Так вот зачем люди занимаются сексом...". Сейчас я целовал тело Имани, и в пустой моей одуревшей голове была только одна мысль: - "Так вот зачем люди занимаются сексом..." Все те душные жаркие ночи, яростная погоня за кратким всплеском наслаждения - это было не то, не то! Не так... Бессмысленно!
Руки Имани обняли мою голову, и я рассыпался на тысячи звёздочек от счастья. От ее ответа. Я притянул ее и посадил себе на колени. Прижал к себе так крепко, что, наверное, ей стало больно. Ее голова на моем плече. Я бы не шевельнулся, если бы она уснула. Убаюкивал ее всю ночь. Но она не хотела спать. Тёплые губы с запахом кофе... Она дрожала, но и от холода тоже. Я оторвался от неё, потянулся за платьем, помог ей надеть. Она прятала глаза, не смотрела на меня. Я целовал ее плечи, спуская бретельки только что надетого платья. Оно соскальзывало, я снова надевал, Има улыбалась, потом начала смеяться.
- В комнате теплее, - прошептала, обхватила моё лицо руками: - мне так нравится целовать тебя...
- Тревожный признак, - парировал я, нехотя увернулся от ее губ. - Ты же замёрзла, ну остановись...
- Тревожный признак... - согласилась она. И наконец-то посмотрела мне в глаза. Я убрал ей за ухо прядь волос. Так мы и сидели какое-то время, смотря друг на друга. И снова от ее взгляда мне стало почти больно. Слишком сильное чувство, оно во мне не помещалось.
- Ладно, идём. - Она поднялась, взяла меня за руку и повела за собой. Мы вошли в тёмную комнату. Там действительно было тепло. Пахло ромашкой и может полынью. Я ничего не видел, просто шёл за ней. Мы упали на кровать, зарылись в толстом одеяле. Я совсем забыл про одежду, пришлось снова распутывать руки Имани и вставать, чтобы раздеться. Когда я нырнул к ней обратно, она была уже тёплая, даже горячая.
- А я все-таки надеялся, ты дрожала от того, что хочешь меня, - хохотнул я.
- Стонала от того что ты едва не сломал мне ребра, - отозвалась Имани, снова уютно устраиваясь в моих объятиях.
- Я хочу тебя защитить... - вырвалось у меня.
- Я не такая беспомощная, как тебе показалось, - прошептала она. - Почему мы говорим сейчас, а? Ну что с тобой, целуй меня снова...
И мы перестали говорить.
На улице начало светать, когда мы заснули. У неё уже не было сил даже полностью сползти с меня. А может, я не дал ей. Я помню только, что держал ее за руку, когда засыпал. И боялся отпустить.
Утро было как тяжёлое похмелье. Будто всю ночь мой мозг ворошил ситуацию, вместо того чтобы отключиться и видеть сны. Первая же мысль, которая проснулась вместе со мной была "ещё не поздно все исправить". Ничего же не случилось! Я ничего не испортил. Просто отвлёкся от задания. Позволил себе отдохнуть и расслабиться. Так что все идёт по плану. Девушки рядом не было, но из соседней комнаты раздавался тихий звук радио и стук посуды.
Я вскочил, не давая себе опомниться, надел брюки. Куртка валялась рядом с кроватью, на моей стороне. Очень опрометчиво, ведь там нейтральник и девушка могла найти его, пока я спал. Я быстро нашёл себе оправдание и тут - вряд ли она видела когда-нибудь подобные штуки и могла понять, что это такое. Нет, ну ладно, согласен, я облажался. Сказывается усталость. Сомневаюсь, что кто-то безупречен. Просто помалкивают о таких проколах в своей практике.
Нейтрализатор был на месте. Просто не раздумывать, ни секунды себе больше не давать, пойти и сделать дело. Оденусь потом. Я засунул нейтрализатор в задний карман джинсов и босиком пошёл в прихожую, или кухню... В общем, туда, где мы вчера сидели. Открыл дверь. Комната была наполнена солнечным светом. Каким-то кружевным, радостным. Он пробивался сквозь листву яблони у окна. Все это уже было, было. В бабушкином деревенском доме я, пацаном, выбегал на террасу по утру и ловил руками такое же кружевное солнце. А потом пил тёплое ещё молоко из банки. Бабушка ругалась, не пей сырое молоко, мать запретила, но каждое утро все равно оставляла его на столе. Наш с ней маленький заговор против цивилизации и моих городских родителей.
Има что-то варит на маленькой плитке у окна. Кружевное солнце запуталось в прядке волос. Волосы небрежно собраны на затылке. Тонкая обнажённая шея. Слышала, как я вошёл, но не обернулась. Замерла. Я не могу пошевелить рукой. Не могу достать нейтрализатор. Она как мечта из туманной юности. Она как мать моих детей. Что-то архетипичное, древнее, не позволяет мне... что она там говорила про кобелей и сук? Инстинкты... сложно переступить через твои инстинкты. Ты целовал ее ночью и теперь она быть может мать твоих детей. Нельзя убить ее.
Она обернулась. Ну и все, я конечно не смог. Момент упущен. Я... просто отложу это. Отложу думать об этом.
Ее взгляд, уже знакомый - и сразу тоска по ней. Эти два метра между нами - так много. Я бы ее обнял - дотронулся до неё, снова почувствовать ее тепло. Но ее глаза меня остановили. Где та вчерашняя милая девочка?!
- Сделать кофе? - Спросила она. Мне показалось, она очень бледная.
- Ну... да. - Я растерялся от ее холодности. Не должно быть так, мы же всю ночь...
- Я варю собакам еду. Человеческая у меня кончилась, схожу попозже в магазин в посёлке.
- Я могу привезти что скажешь, у меня машина недалеко.
- А когда ты уезжаешь?
Взгляд ждущий и нетерпеливый. Какая-то нервозность во всем ее теле. Черт, да она хочет от меня избавиться... я почувствовал себя студенткой, которую любовными речами соблазнил опытный ловелас, а утром хочет поскорее выпроводить. Какое необычное ощущение! Я хохотнул.
- Что? - Недоуменно нахмурилась она.
- Ну... когда мне уехать?
- Я не знаю. Когда тебе надо?
- Что с тобой? - Мягко спросил я. Мне бы подойти и дотронуться до неё, все бы сразу вернулось, она бы стала прежней, но ее глаза не пускали меня ближе. И я не решался. - Ты жалеешь о том, что было?
- Нет. - Ровно ответила она.
- Мне бы хотелось побыть с тобой какое-то время. День или два.
Она молчала, будто раздумывая. Будто раздумывая чтобы мне такое сказать, чтобы я побыстрее свалил. Да что с ней стало-то?!
- Ладно. Я понял. У тебя, наверное, какая-то своя личная жизнь. А я вот так вторгся... прости. Я уеду. Хочешь, уеду сейчас.
Она молчала, отвела взгляд. Напряжена все так же. Я ее раздражаю. Вот черт, бред какой-то... я вернулся в комнату, оделся. Что я сделал не так? Может она узнала каким-то образом зачем я здесь? Но тогда она бы просто сбежала... Ладно, прочь отсюда.
Я вышел в кухню. Она неподвижно стояла, глядя куда-то вбок.
- Я тебя чем-то обидел? Ну посмотри на меня.
- Нет.
- Ты точно хочешь, чтобы я ушёл?
Она устало вздохнула.
Все понятно. Я обулся и вышел. Воздух пах лесом и свежестью. Я себя ощущал, как зомби. Просто переставлял ноги в сторону своей машины, а в голове пустота. Только ожидание - вдруг остановит? Догонит? Я ее ненавидел.
Только проехав лес и выезжая на шоссе, я стал приходить в себя. Что это было вообще? И почему я уехал? Мне все равно придётся возвращаться, я не могу ее оставить живой. Теперь, после этого ее закидона, будет конечно проще. Вот же сука! Может просто уехать? Сказать, что я не нашёл ее. Но тогда кто-то другой ее найдёт. Вдруг это будет больной на всю башку садист типа Минаева? О-о, Артём, да ты просто акт милосердия намерен свершить, как умело ты себя уговариваешь! А как мне ещё это сделать, как?!
Увидев знак с названием "Перепелицы", я вспомнил, что на карте так обозначался маленький городишко. Завернул туда. Остановился возле кафе с названием "Кафе". Сел у окна. Снова это кружевное солнце сквозь листья. Снова это томящее воспоминание о детстве, когда все было легко и просто. Жизнь была просто жизнью. И тут же воспоминание об этой девке. Она как символ чего-то утраченного, какой-то невинности или черт знает чего... почему так? Как это может быть связано? Я прикрыл глаза. И пришло чёткое понимание - это все, чего я хочу. Кружевное солнце, она, стоящая на кухне, жужжание шмеля в окне. Банка тёплого молока на столе. И жизнь просто жизнь... Тишина.
Господи, я схожу с ума. У меня есть жена и ребёнок. У меня есть моя жизнь. И это все... почему это все кажется теперь таким не настоящим?!
Неспешно подошла официантка. До меня донёсся тонкий аромат того, что она вчера пила. Наверное, вино. Или какую-нибудь фруктовую наливку. Но точно там был алкоголь.
Я попросил кофе и яичницу. И сигареты. Тут можно было курить, стояли пепельницы. Цивилизация ещё не дошла в это богом забытое место, какое наслаждение.
Аппетита не было, но я знал, что надо поесть. Иначе я войду в штопор, когда у меня не будет аппетита несколько дней, этот нервняк мне ни к чему. Ковырялся в тарелке, вяло запихивая в рот колбасу и яйца.
Пытался вернуть свои мысли в нормальное русло. Вспомнил жену и Анютку. Я давно их не видел. Я соскучился. Нет, черт... какое же все ненастоящее! Что со мной творится?! Моя дочь - настоящее. Самое настоящее, что есть в моей жизни. Это все - ради неё.
Где же я свернул не туда? В какой момент моя жизнь стала такой? Счастье больше не имеет значения. Только долг. Только ответственность. Только масса каких-то ложных лозунгов, на которые удобно опираться, чтобы хоть как-то оправдать ту мусорную кучу, в которую превратились мои мечты. Да это просто кризис среднего возраста, чувак.
Вдруг вспомнилась та мысль, что охватила меня, когда я сегодня увидел Имани. "Мать моих детей". Эту мысль вызвала какая-то странная иллюзия. Будто я совсем юный, и не было ещё ничего. Все впереди. Я только на пороге настоящей жизни! Имани девочка из мечты. Обещание счастья. Всего настоящего. Что это было вообще?! Я называю ее девчонкой, да ведь она примерно моя ровесница! Какая она девчонка?! Кажется, у неё есть ребёнок или дети, я что-то такое встречал в ее записках в интернете. Может муж есть. У нас уже ничего впереди нет, все уже было. Мы просто обломки... я точно. А она... у неё вообще больше нет будущего. Никакого. Так или иначе, с ней все решено. Не я, так другой. Мы просто фишки в игре. Силы намного более мощные чем наша личная воля управляют нашими жизнями. И... да, это акт милосердия. Это нужно сделать мне. Не хочу, чтобы кто-то мучил ее. Это все, что я могу для неё сделать.
Я рассчитался с официанткой, спросил где тут рынок или магазин. Здесь даже был небольшой супермаркет. Я заехал туда. Купил несколько пакетов собачьего корма и целую тележку человеческой еды. Загрузил все это в багажник, сел за руль и уставился в пустоту. Что дальше? Что мне нужно в городе? Включить телефон, позвонить жене. Я уже дней пять не выходил на связь. Нет. Нет-нет-нет, не сейчас. У меня были другие женщины, дело не в чувстве вины. Просто... пока я здесь - я здесь. Я позволю побыть себе немного плохим мужем. И отцом. И всем остальным. Ради себя. Я запутался, я все делаю сейчас не правильно, но почему-то внутри впервые за много лет - что-то типа... гармонии? Что-то типа жизни.
Ну, поехали, Артём.
Я остановил машину поближе к дому. Решимость моя утихла. Что если она прогонит меня? Может у неё кто-то есть? И она сейчас не одна.
Мне следовало думать о другом. Это всего лишь лёгкое развлечение. Одна ночь ничего не значит. Каждый час промедления будто уводил от моей привычной жизни. Пока я ещё не далеко, только свернул - один шаг и вернусь. Достану нейтрализатор и засуну сантименты куда подальше. И вот я снова прежний. Чем дольше я оттягиваю, тем тяжелее будет вернуться. Промедление разрушает мою жизнь. Я будто физически ощущал, как время тычет сквозь пальцы, как его становится все меньше. Есть некая точка невозврата. Это почему-то возбуждало. Иногда мне снились странные сны про время. Что-то простое. Например, я школьник, сижу за партой и спешу дописать контрольную. Учитель подходит, чтобы забрать тетрадь, мне остаётся совсем немного, я так спешу! Учитель все ближе... и вот это уходящее время, которое я судорожно пытаюсь ухватить, успеть! - оно почему-то приводило к возбуждению. Сексуальному. Я просыпался, ощущая толчки в животе.
Сейчас я чувствовал время точно так же. Время и расстояние это одно и то же. Ты движешься по дороге, но одновременно и по времени. Ты можешь идти быстрее или медленней - ты можешь управлять временем. Я свернул со своей дороги на тропу в тёмный лес. Я могу заблудиться. Но пока ещё - нет. Пока я могу вернуться. У меня ещё есть... время.
Я вышел из машины и пошёл к ее дому. Калитка открыта, но на входной двери навесной замок, какой-то старинный. Может это знак, что я везде опоздал. И к ней, и к своей прежней жизни. Может, это знак что закрыты уже все пути?
Да что с моей головой?!
Я сел на ступеньках. Вернётся же она когда-нибудь. День перевалил на вторую половину. Осеннее солнце все ещё грело. Я прикрыл глаза. Было так спокойно. Так спокойно, как может быть никогда и не было... как будто я умер.
- Просыпайся, - мягкий шёпот. Я открываю глаза. Она улыбается. Сидит рядом со мной.
- Ты вернулся.
Она больше не прогоняет меня. Она мне рада. Я тоже улыбаюсь.
- Я привёз тебе еду. И твоим собакам. В машине.
- Хорошо.
Собаки конечно же рядом с ней. Мне не нравится, как они смотрят на меня, но я почти не обращаю на это внимания. Просто странные голубые глаза, это необычно, да и только.
Мы идём к машине, выгружаем продукты, приносим домой. Я как в тумане. Я так счастлив, что она мне рада!
Может, я все ещё сплю. Но об этом тоже не хочу думать, чтобы не проснуться. Пусть это продолжается. Дома Имани разбирает продукты, кормит собак, заваривает нам чай в прозрачном чайничке. Я просто сижу на диване и с дурацкой улыбкой смотрю на неё. Иногда она тоже смотрит на меня. Ни следа утреннего холода. Мы не разговариваем, это лишнее. Она садится мне на колени, я обнимаю ее. Целую. Лишь бы не проснуться. Надо быть спокойным, чтобы не проснуться. В снах так бывает - стоит впустить в себя громкие эмоции - и вот ты уже лежишь с открытыми глазами и смотришь на фонарь в окне.
Я хочу ее, но все и так слишком хорошо. Просто целовать ее. Она идёт делать чай. Мне трудно ее отпускать, но пусть делает, что хочет. Она рядом - уже хорошо. Приносит мне чашку. Я отрицательно качаю головой.
- Я весь день собирала эти травы, ну выпей же. Это чермина, она цветёт всего лишь пару дней и только в эти дни ее можно собирать. - Просит она. - Понюхай, как он пахнет.
Я послушно нюхаю чашку. Пахнет полынью. Она ложится на диван, голову укладывает мне на колени. Что-то тихо рассказывает про травы, про своих собак. Я пробую чай, чтобы не огорчать ее. Он горьковатый на вкус, но к счастью, она не пожалела сахара. По мне так все эти травы одинаковые, вчера был точно такой же, просто без горечи. Выпью любую отраву из ее рук, лишь бы скорей целовать ее снова.
- Почему ты вернулся? - Ласково спрашивает она.
Я пью чай мелкими глотками, и не знаю, что ей ответить. Да и лень отвечать. По телу расползается какая-то нега. Сидел бы так вечно, ощущая тяжесть ее головы на своих коленях.
- Почему? - Не отстаёт она.
- А почему ты прогнала меня сегодня утром? Что с тобой было, откуда такие перемены?
Она вздохнула. Я думал, она промолчит, но через некоторое время ответила:
- Мне же было страшно, пойми.
- Чего это?
- Я же не железная. И не такая сильная, как кажусь.
- Я знаю, - ласково прошептал я. - Но не надо бояться того, что произошло.
- Да не это... Когда у тебя за спиной тот, кто хочет убить тебя - это... ну страшно, понимаешь? - Пробормотала она таким беспечным рассеянным тоном, что до меня не сразу дошло... а когда дошло, вся кровь прилила к лицу. Сердце бешено заколотилось. Чашка выскользнула из руки, ударилась о голову Имани, а потом упала на пол. Имани даже не вздрогнула. Только скривилась и вытерла рукой мокрый висок. А потом поднялась и посмотрела на меня. Совершенно спокойно. Просто леденяще спокойно!
Меня будто парализовало. Я думал, это от шока, неожиданности, но тело действительно стало каким-то ватным. Сердце, которое билось как бешеное секунду назад, стало замедляться, замедляться, замедляться... Смогу ли я пошевелиться?! Мне страшно было даже проверять.
- Что-то в чае... - Догадался я. Это онемение в теле расползлось и на мои чувства. Почему-то не было страшно. Даже какое-то облегчение. Будто это конец длинного трудного пути. Проще покориться...
- Ты меня отравила... зачем... - пробормотал я. Она осторожно уложила меня на диван. Голова стала меньше кружиться, но я понял, что подняться сам уже не смогу.
- Я не стал бы... тебя убивать. Не стал бы...
Она села на корточки и какое-то время бесстрастно разглядывала меня.
- Сердце постепенно перестанет биться, и ты умрёшь. - Сказала она. - Если сейчас заснёшь, умрёшь ещё быстрее.
- Ты ошиблась... я хочу тебя защитить. От того, кто придёт после... сделай что-нибудь. Ты ошиблась, Има... Хотя...
Нужно было найти слова, чтобы заставить ее помочь мне, но мне не хватало адреналина. Чего-то такого, что заставляет бороться за жизнь. Не хватало страха. Апатия, перерастающая в покой... Что за благословенный яд? Всем бы так умирать, когда придёт их время. Эй, ну надо же бояться, эй!...
Она смотрела на меня, а я думал о том, что теперь не надо беспокоиться о старости, и о болезнях, которые длятся годами. Я никогда не буду валяться парализованный и гадить под себя, как мой дед. Ну стану маразматиком, как прабабушка. Оказывается, где-то в глубине души я всегда боялся этого! С затаённым ужасом ожидал закат своей жизни и все что он несёт. Это будто ты едешь в поезде. А конечная станция - это боль, распад и тлен. Ты едешь туда по красивым долинам, мимо радостных поселков и городов, молодых улыбающихся лиц. Но всегда помнишь - куда ты едешь. Теперь мне не надо беспокоиться о конечной станции. И не надо ломать голову что же делать дальше. Не надо убивать ее. Я вспомнил о дочери и жене. Подумал, что уместно будет вспомнить о них на последок. Такие правила. Но не ощутил сожаления. Теперь не важно, что я плохой человек, предавший всех своих близких ради одной ночи с незнакомой женщиной. Ведь это искупление, не правда ли? То, что я сейчас умираю. Расплата за мою ошибку. И искупление за всех тех, кому я принёс смерть. Теперь я такой же как они. Меня тоже убили. И искупление за то, что несколько часов в своей жизни я был счастлив. Быть может, это самый большой мой грех. Получить дар, которого я не заслуживал.
- Ты на меня не злишься? - Спросила она. - Совсем не злишься?
- Нет...
- Почему? Ты умрёшь сейчас. Ты ещё не понял?
- Так даже лучше. Все бессмысленно. Я бы... без тебя все равно уже не смог.
- Как высокопарно... Но зря это ты, у меня нет противоядия. От этого вообще нет противоядия.
- Это точно...
Я прикрыл глаза. Интересно, что будет дальше. Почувствовал ее руку на своих волосах.
- Это хороший яд... - пробормотал я. - Хороший конец.
- Ты идиот... почему тебе не страшно? Сам себе яд...
Она коснулась пальцами моих век. Поцеловала меня в лоб. И прошептала:
- Спи.
2.
- Просыпайся!
Я открыл глаза. В первый момент решил, что все мне приснилось. И это первая ночь, что мы с ней провели, а остальное дурной сон.
Но я лежал на том же диване, в прихожей. И у меня крепко связаны руки и ноги.
Имани была в джинсах и чёрной майке. В руке чашка, из которой я пил чай. В окно снова смотрело кружевное солнце, значит утро.
- Что это было?! - Спросил я, пытаясь высвободиться. Руки отчаянно болели под верёвкой.
Имани поднесла чашку к моим губам.
- Пей.
Я отвернулся.
- Что, теперь боишься умирать? - Усмехнулась она. - Да пей же, это просто вода.
- Нет... - выдохнул я, пытаясь сесть, отползти от неё подальше. Однако во рту все пересохло и пить мне хотелось отчаянно.
- Прекрати, тебе надо попить. - Уговаривала она. - То была не отрава. От травы у тебя просто сильно упало давление, молодой здоровый мужчина не умер бы от этого. Я просто пошутила... ну и чтобы связать тебя. Ты выспался хорошенько, вот и все.
- Ты сумасшедшая! Черт...
- Но ты пережил такой важный опыт, разве нет?
- Идиотка!
- Попей, ну же!
Она поднесла чашку, и я стал жадно глотать воду. Так сильно хотелось пить, что я даже не остановился, чтобы вдохнуть, пока не выпил все до капли.
- Умничка. - Похвалила она.
- Теперь развяжи меня.
- Я не могу, боюсь, что ты убьёшь меня. Я забрала эту твою странную штуку, которой ты хотел меня застрелить, но ты же все равно сильнее меня.
- Это нейтрализатор. Он не убивает, просто отключает на несколько часов.