От такого музыкального сопровождения собственного сна, Вэн едва не пробил головой верхний полог палатки. Вскочив, он начал ошалело оглядываться, в поисках грозящей опасности. Мне показалось, или в его руках действительно блеснул нож? Найдя, наконец, причину моего незапланированного сольного выступления, Эвенс зашипел не хуже кота, которому наступили на хвост, и вскинул перед собой руки, громко что-то выкрикнул (типа "крибли-крабли-бумс!") и с его рук сорвался целый фейерверк (и это в палатке! сумасшедший!!!) разноцветных искр, которые обрушились на виновника моего удушья и круто прорезавшегося голоса.
Нарушитель спокойствия выглядел весьма странно: это было нечто змееобразное, но с головой, больше всего напоминающей кота, и маленькими лапками. Туловище страшилища завивалось кольцами, как у змеи и от него исходила слабосветящаяся дымка, из-за которой я видела все как в тумане. Когда Вэн открыл прицельный огонь, злоумышленник понял, что его обнаружили, и не пожелал являться объектом артобстрела, вильнув хвостом, удалился, растаяв в воздухе, как будто его и не было.
- Ч-что, что это было? - слегка заикаясь, проговорила я.
- Мэнве, - произнес Эвенс и замолчал.
- О, да - исчерпывающий ответ, - попыталась съязвить я. - Что он или она делал в нашей палатке? Что это за сияние, от которого у меня голова болит? И...
Договорить мне не дали - на меня обрушился целый водопад, по крайней мере, вода в объеме нашего котла, оказалась на мне - это Алл пытался тушить палатку, и не глядя поливал снаружи, не думая, что под дыркой может кто-то находиться. Эвенс все таки ее поджег и проделал еще одно вентиляционное отверстие.
- Помолчи! - Вэн был сама серьезность.
- Вэн! Объясни, наконец, что это было? - мне было, мягко говоря, слегка не по себе.
- Алл, проверь внутренний круг защиты, а я попытаюсь восстановить внешний, - выбираясь из палатки, проговорил Эвенс, не обращая на меня никакого внимания, - если получится...
- Это твой несостоявшийся друг Солиан, прислал к нам эту зверюшку, так сказать, на разведку, - задумчиво пояснил Вэн, чертя руками в воздухе какие-то фигуры. - Одного не пойму, как он нас так быстро вычислил? Ложись!
На нас налетел огненный вихрь, и на ум не пришло ни одного приличного слова, только предлоги. Однако, огонь, грозивший испепелить нас дотла, остановился буквально в полуметре от участников осложнения нашего путешествия, и не смог продвинуться дальше. Вы когда-нибудь стояли в самом центре лесного пожара, так чтобы огонь был со всех сторон? Нет? Вам повезло! Этому приключению я обязана столькими пробуждениями в холодном поту, что и сосчитать уже не возможно. А пока, я еще не успела достаточно испугаться и потому наблюдала это действительно чарующее зрелище. Почему-то было абсолютно тихо, и картина представлялась абсолютно нереалистичной - стена пламени обтекала нашу стоянку по кругу и устремлялась вверх и все это в полной тишине, прерываемой только нашим дыханием.
Пока я таращилась на огонь, мужчины справились с собой быстрее и начали принимать контрмеры, чтобы откланиваться с этого мероприятия с минимальными потерями с нашей стороны. За стеной пламени мелькали какие-то люди, в наш щит ударялись молнии. Но завеса держала пока крепко и не позволяла проникнуть внутрь круга ничему и никому.
- Как долго ты намерен сидеть в этой мышеловке? - раздалось из-за огня. - Сколько сможешь поддерживать защиту?
- Столько - сколько нужно! - прохрипел Вэн.
- Отдай девчонку, и разойдемся миром!
- Ни за что!
- Так, Алл, ты чувствуешь завесу? - голос Эвенса был уставший.
- Д-да, - голос юноши дрогнул.
- Точно? Хорошо, - кивнул в ответ Вэн, дождавшись, когда Алл утвердительно мотнет головой, - я ее отпускаю.
- Теперь ты Лери. Я хочу, чтобы ты отвлеклась от того, что нас окружает, и вспомнила тот мир, что тебе снился.
- Я не могу, я видела его всего один раз! - я отчаянно замотала головой.
- Постарайся, ну хотя бы попробуй! Закрой глаза и вспомни, просто вспомни... Ну же!?
Я честно старалась припомнить все, что мне показывали в моем личном кинотеатре. Вэн, наверное, для усиления моих жалких потуг, положил руки мне на голову. Через некоторое время мне удалось не думать об огненной стене и о той участи, что нас ожидает, если Алл не справится с завесой. Отрешившись от всего, я "полетела" в небе над незнакомым мне миром. Через какое-то время на краю сознания, я услышала тихий шепот: "Снижайся!" и, повинуясь этому тихому голосу, земля стала приближаться.
Я "влетела" в комнату, где сидел очень древний старик. Он поднял голову и улыбнулся мне.
- Все хорошо, ты молодец, дай мне руку, - проговорил он глубоким голосом и протянул мне ладонь.
Я потянулась к раскрытой ладони и почти ухватилась за нее, но тут резкий звук, похожий на хлопок, заставил меня открыть глаза, и видение исчезло. У меня на пальце оказалось маленькое колечко, которое я протянула Вэну.
Но моего генератора напряжения в данный момент мало интересовали кольца, даже полученные при столь странных обстоятельствах. Хлопок, что я слышала, оказался лопнувшей завесой. Алл все-таки не выдержал напора, и Эвенс пытался что-то с этим сделать, хоть как-то защититься от огня, но у него это не очень получалось, т.к. за то время, что я прибывала в астрале, стена пламени только выросла и увеличилась в объеме.
Огонь надвигался очень медленно, еще не веря, что он победил и можно приступать к ужину. Алл исчез за огненным занавесом первым, все происходило по-прежнему в полной тишине, и когда пламя подобралось к Вэну, почему-то лежащему без сознания, я не отдавая себе отчета в свои действиях, бросилась к нему и стала оттаскивать его от края. Огонь оказался очень не доволен моим поведением и начал наступать быстрее, я попыталась тащить тоже с удвоенной скоростью. Так продолжалось несколько секунд, наконец, пламя выиграло эту гонку и вознамерилось поглотить нас двоих. Я зажмурилась и инстинктивно выставила вперед руки, пытаясь так закрыться от надвигающейся опасности. Я ощутила, как мои кисти проваливаются во что-то горячее и... все, дальше ничего не произошло.
Вот так и выглядит смерть? Раз и все, тебя нет, и ты ничего не чувствуешь. Если это так, то страх смерти весьма надуман, и не стоит и выеденного яйца. Столь краткий переход из бытия в небытие, отозвался во мне разочарованием и детской обидой. Когда вокруг какого-то события создают шумиху, и ты ожидаешь чего-то из ряда вон выходящего, а тебе подсовывают пустышку - есть на что обижаться. Я попыталась пошевелить рукой и, как не странно, это мне удалось. От осознания того, что в загробном мире у меня есть руки я, окончательно осмелев, открыла глаза и, оглянувшись по сторонам, увидела, что никуда моя душа не отлетела, а находится на грешной земле в компании двух весьма помятых мужчин, не подающих признаков жизни.
Схватив котелок я побежала к ручью за водой и, поделив по-братски оную между трупообразными мужчинами, вылила ее на них. От такого обращения Вэн очнулся первым и непонимающе, и удивленно уставился на меня. В ответ на его немой вопрос я пожала плечами и молча указала на Алла, который гораздо больше смахивал на жителя загробного мира, чем на живого человека. Эвенс тут же подбежал к нему и начал "творить свое колдовство", от которого нашему новопреставленному стало гораздо лучше, и он смог открыть глаза, и убедиться в красоте этого мира.
Приведя Алла в более-менее приличное состояние, Вэн стал изучающее коситься в мою сторону.
- Что случилось после того, как Мелгвин протянул тебе руку? - наконец, спросил он.
- Кто? - не поняла я.
- Старик, - нетерпеливо пояснил Эвенс.
- Ничего, - я пожала плечами, - услышав хлопок, я открыла глаза, и все пропало. Только у меня на пальце оказалось это колечко.
Вэн протянул руку за упомянутой безделушкой, и я послушно отдала ее на экспертизу. Мужчина долго вертел кольцо, смотрел на него и так и эдак, наконец, отдал его мне.
- Занятная штучка, ни капли магии я в ней не вижу. Однако голову даю в заклад, что это она помогла нам избавиться от Солиана и выжить в пламени. Других объяснений этому я не вижу. Я, при всем желании, не успевал, про Алла, я вообще молчу. Хороший подарок сделал тебе маг, а главное своевременный.
Я с большим интересом уставилась на возвращенный мне перстень и рассмотрела его уже внимательнее - ничего особенного я не обнаружила, кольцо, как кольцо с зеленым камушком. Вроде бы на изумруд не тянет, хотя из меня такой же ювелир, как из нашего увальня соседа - балерина. А ведь мама всегда говорила, что настоящая женщина должна разбираться в украшениях, чтобы знать в каких случаях, сразу указывать на дверь скупым кавалерам, и не тратить на них своего обаяния.
Вздохнув в ответ на эти мысли и уверившись, что из меня никогда не выйдет настоящей женщины, я надела колечко на палец и забыла о нем, проблем было достаточно и без него. Алл сильно обгорел, и даже все магическое искусство Вэна, не смогло поставить его на ноги. Поэтому нам нужно либо возвращаться назад, либо сильно отклониться от намеченного маршрута, чтобы доставить юношу к людям. Соорудив носилки- волокуши из подручных материалов и уложив туда Алла, Вэн впрягся и потащил. Мне же достался весь наш скарб и, не смотря на все усилия Эвенса, пытавшегося максимально уменьшить вес предстоящего мне груза, он все равно был довольно-таки тяжел. Я перестала уже удивляться всем чудесам, происходящим со мной с тех пор, как я познакомилась с Вэном, поэтому абсолютно не поразилась заметно полегчавшим сумкам.
Мы представляли весьма живописное зрелище - девушка с навьюченными на нее двумя рюкзаками, один на одном плече, другой на другом, прокладывала дорогу, а за ней мужчина, волокущий носилки.
Через какое-то время мы вышли на дорогу и решили доверить ей свою судьбу, ибо где дорога - там люди, а именно к людям нам и надо. Прошло не знаю, сколько времени, но солнце уже стояло высоко и лес полнился веселым щебетом птиц, и плечи уже отваливались, когда я едва не врезалась в стоящего прямо на дороге мужчину и наблюдавшего нашу процессию. Мужчина был небольшого роста, коренастым с рыжими волосами, торчащими из-под кепки. Глаза напоминали два уголька, до того они были черны, что зрачок был не отличим от радужки. Рот его кривила усмешка, весьма не уместная в данной ситуации, от чего усы стояли торчком, и вид у него был весьма не добрый. Мужчина словно вырос из-под земли, до того неожиданным было его появление, что я даже вскрикнула. На что Вэн отреагировал молниеносно - возникнув впереди меня, как будто всегда там был.
- День добрый, уважаемые! Помощь требуется? - прищурившись, спросил мужичок.
- И вам добрый день, - осторожно проговорил Эвенс, - от помощи не откажемся, коль действительно ее предлагаете.
- Ай, ай, - запричитал мужчина, подойдя к носилкам, - где ж так мальчика покалечило? Где он так смог обгореть-то?
- Мы палатку ночью близко к костру поставили, - нашелся Вэн, - а ветер, ведать, переменился, и искра, попала на нее, она и загорелась. Мы успели выскочить, а ему не повезло.
- Да-да, молодые люди, с огнем надо быть очень осторожными, - покивал мужичок. - Давай я возьму другой конец носилок и провожу до моего домика - здесь, не далеко.
Мужчина представился Петром, сказал, что живет один. Дескать, устал от суеты города и решил немного пожить в тиши леса, подышать воздухом, собраться с мыслями.
- А девочка у тебя, что тяжелой атлетикой занимается? - через некоторое время спросил Петр. - А по ней и не скажешь!
- Что, простите? - не понял Эвенс.
- Говорю, спутница твоя, два рюкзака не маленьких тащит. Может, один мешок я себе возьму?
- Не, справится, - проговорил Вэн, оглянувшись и посмотрев на мою просветлевшую при предложении Петра физиономию, и отрицательно покачал головой, - нам ведь не далеко осталось.
- Как знаешь, - пожал плечами мужичок, - мое дело предложить, а там сами - как знаете.
Вот ведь - собака неприятная! - это я про Вэна. Что ему стоило согласиться и забрать у меня один рюкзак. Он точно боится, что абориген стащит его у нас. Да и что там брать, а если и умыкнет, то нести будет в два раза меньше. Я любовно вспомнила всю родню моего спутника, еще никогда не виденную, но уже горячо любимую. Досталось всем до пятого колена, я и представить не могла, что знаю столько разнообразных слов - мерзавец, из которых было самым приличным. Однако, моего словарного запаса не хватило до места проживания нашего добровольного носильщика и проводника, и пришлось повторить все по второму кругу. Когда я почти заканчивала это увлекательное времяпровождение, мы увидели маленькую избушку.
Сравнение, пришедшее мне в голову, было одно - избушка бабы Яги. Покосившееся крыльцо со скрипящими и, грозящими проломиться под нашими шагами, ступенями, дверь державшаяся на одной петле - все это не внушало ровным счетом никакого доверия. Внутри домик состоял всего из одной комнаты, которая так же не отличалась опрятностью и чистотой. Посередине стоял стол, на котором громоздились грязные тарелки и недопитые чашки. Похоже хозяин не часто утруждал себя заботами по хозяйству, а действовал по принципу - пока есть в наличии чистая посуда - зачем мыть грязную. По всему видать, человек усиленно собирается с мыслями и не обращает внимания на окружающую действительность.
- Уважаемый, а дрова у вас найдутся - воду вскипятить? - с некоторой опаской спросил Вэн.
- Да, конечно, там, во дворе - береза, - кивнул хозяин. - Только ее наколоть надо.
- Угу, - мотнул головой Эвенс и вышел.
Устроив Алла на кровати, я повернулась к владельцу однокомнатной халупы на окраине леса, и поинтересовалась наличием в его хозяйстве тряпок для стола и пола. В душе надеясь, что мне выдадут все-таки две тряпки, а не одну. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Петр полез куда-то за печь и вытащил оттуда весьма неприглядного вида ветошь и протянул мне.
- А для стола? - напомнила я.
- Так ведь она большая - везде хватит, - удивился хозяин.
Вздохнув, я полезла в рюкзак за новеньким носовым платком, который и приспособила для вытирания со стола. Составив всю грязную посуду в корыто и отослав ее владельца за водой, я стала приводить в порядок место нашего вынужденного пребывания. Мое воспитание не позволяло мне сесть за грязный стол, поэтому пришлось наводить порядок, и надеяться что хозяин этого "приюта убогого чухонца" не зарастет грязью окончательно, пока Алл будет у него.
Спустя примерно час, а может и больше, комната весьма преобразилась - пол блестел чистотой, вымытые тарелки довольные сияли стопкой возле умывальника, и наш хозяин поинтересовался - а не желаем ли мы подождать помощь для нашего приятеля у него в доме. Погостить, так сказать, помочь по-хозяйству. На что Вэн вежливо, но твердо ответил отказом, мол, мы очень спешим и потому не можем дожидаться помощи, но за беспокойство мы, конечно же, отблагодарим и все расходы за наш счет. На столе возник весьма внушительного вида кошелек, который исчез в руках мужичка почти с волшебной скоростью.
Пообедав, чем Бог послал, а послал он немного, мы откланялись и, выслушав заверения, что наш друг будет в лучшем виде и как можно быстрее доставлен в город, поспешили продолжить наше путешествие.
Солнце стояло высоко и Вэн, постоянно подгонял меня. Хорошо, хоть не снял заклятья с моего рюкзака, и я чувствовала себя, как на лесной прогулке.
- Вэн, тебе не страшно оставлять Алла у этого аборигена? - озвучила я вопрос, мучивший меня уже часа два.
- Нет, - мой спутник покачал головой, - я успею вернуться за ним раньше, чем этот неряха вызовет помощь. Состояние Алла не такое тяжелое и не требует экстренного вмешательства. Все что нужно было, я сделал, теперь ему только отлежаться и все. Мы не можем ждать, пока он встанет на ноги - это для тебя слишком опасно. Завтра начнется охота местными охотниками, но меня больше беспокоят поползновения Солиана и то, откуда он знает наш маршрут.
- Ты хочешь сказать, что оставил Алла еще и поэтому? - я была шокирована, в груди появился холодок и начал заполнять все пространство грудной клетки, вымораживая все на своем пути.
- А на кого мне еще грешить? Я провалами в памяти не страдаю, а тебе это и подавно не надо, - проговорил Эвенс и замолчал.
Весь дальнейший путь мы играли в молчанку, каждый думал о своем. Не знаю, о чем размышлял Вэн, а я начинала понимать, что мир не выкрашен в розовый цвет и не полнится людьми, мечтающими мне помочь, а как раз наоборот. Осознание этого далось мне нелегко, и холодок в груди не желал исчезать.
- Привал! - голос моего спутника оборвал мои из невеселые мысли, и заставил обратиться к более насущным проблемам. Сбросив рюкзак наземь, я потянулась и захрустела суставами.
- Собери хворосту, - распорядился Вэн, - перекусим и двинемся дальше. Хорошо бы сегодня ближе к реке подойти.
Когда вода в канне весело бурлила и с поглощаемой пищей мои невеселые мысли сами собой исчезали в дыму костра, Вэн вдруг вскочил и начал что-то кричать на незнакомом языке. Не надо быть полиглотом, чтобы понять, когда человек ругается. Эвенс потрясал чем-то зажатым в его руке и периодически ударял себя полбу. Немного успокоившись и сев на место, Вэн бросил это что-то в костер, где эта непонятная штуковина ярко вспыхнула, подобно бенгальскому огню, и приказала долго жить.
- Что это было? - поинтересовалась я.
- Маяк! Который эта с... нехороший человек, засунул мне в карман. А я-то все недоумевал, как он нас так быстро нашел. Зря я подозревал Алла, как только вернемся, обязательно извинюсь перед ним.
- Но теперь-то все хорошо? Ты маячок уничтожил. И нас не найдут, так? - с надеждой спросила я.
- Теперь это бесполезно, дорога у нас одна - к Земляной горе и Солиан это прекрасно знает, и будет там нас ждать, для этого ему не нужен уже маяк.
- А другого пути нет? - у надежды начались предсмертные судороги, но она была еще жива.
- Нет, слишком далеко и нам не успеть, - устало покачал головой мой спутник. - Придется закончить начатое, и раз и навсегда очистить миры от этой гадины.
Лицо Вэна приобрело сходство с каменным истуканом, и отблеск костра придавал глазам демоническое выражение, мне стало страшновато находиться с ним одной в огромном лесу. Но тут Эвенс моргнул, улыбнулся, и наваждение рассеялось, он стал вновь добрым и милым, а большего мне и не надо.
Собрались мы быстро и продолжили наше путешествие. Толи я привыкла к постоянным спускам подъемам, толи свою роль сыграло заклинание облегчения, наложенное Вэном, но я почти не замечала дороги и думала о том, как же мало мы знаем о наших близких, друзьях. Что предстают они перед нами в определенных ролях, а как они ведут себя с другими нам неведомо. А зачастую мы и не желаем этого знать, довольствуясь тем, что нам хорошо рядом с человеком, а остальное нас не касается. А может быть стоит изучить человека лучше, чтобы не удивляться и не быть шокированным каким-то поступком, чтобы не было это громом среди ясного неба. Я не скажу, что желание Вэна избавить мир от Солиана, так уж меня шокирует, скорее наоборот, принцип зуб за зуб я приняла очень легко, просто в это мгновение Эвенс стал чужим и пугающим, и мне стало неуютно рядом с ним. Быть его врагом весьма неперспективное занятие, вредное для здоровья. Надеюсь, он никогда не обратит свою разрушительную силу на меня.
Незаметно на лес спустился вечер, и мы, найдя ручеек, расположились на его берегу. Разожгли костер и, поужинав, не сговариваясь, уставились на звездное небо, улегшись на одеялах. На этот раз звезды не падали с небес, но их очарование от этого не стало меньше. И я не заметила, как уснула. Ночью я проснулась от того, что мне было тепло, почти жарко и, обнаружив себя в объятьях моего спутника, я не стала отодвигаться, а просто устроилась поудобнее, закрыв глаза, и мгновенно заснула.
Утром Вэн грубо растолкал меня и, вручив бутерброды с дымящейся чашкой, велел поторапливаться, иначе нас могут поймать прямо здесь. Сделав вид, что его слова меня напугали, я с энтузиазмом поглотила выданную мне провизию и потребовала добавки, объяснив это тем, что обед еще не скоро, а идти нам надо быстро. Поев и собравшись, мы выступили.
День шел своим чередом, солнце бежало по небу, мы подходили к реке. Шум бегущей воды был слышен на большом расстоянии.
- Небо чистое, а гром гремит, - проговорила я.
- Это не гром, это шум реки на порогах, - ответил Вэн, - толи еще будет, когда подойдем ближе.
Мы подходили все ближе и голос реки становился громче, наконец, деревья расступились и мы оказались на краю обрыва и, посмотрев вниз у меня закружилась голова. Внизу свирепствовала вода, заворачивая и кружа в своих водах кусок дерева, попавший в ее объятья. Обломок, когда-то гордого древа, тянущего ветви к солнцу, ныне был покорен стихией, и его то тянуло на дно, то заставляло взмывать над волнами, бросая из стороны в сторону. И через это бурлящее неистовство нам надо пройти и постараться не разделить судьбу пронесшегося баобаба!?
Вэн махнул рукой и мы начали спуск, а вернее съезд по склону. Из-под наших ног вылетело столько камней, что будь река немного меньше, мы соорудили бы брод, а то и плотину. Но ни того, ни другого не случилось, поэтому, подойдя вплотную к несущей свои воды реке, мы стали осматривать берег в поисках подходящего места переправы, т.к. тащиться двадцать километров вдоль ее устья к мосту не было никакого желания. Это я громко выразилась, что МЫ стали осматривать берег, я, конечно, смотрела и вправо, и влево, но отличить подходящее место от неподходящего, я была не в состоянии. Поэтому всецело доверила это ответственное дело моему провожатому.
Вэн же не терял времени даром и сбросив рюкзак наземь уже увлеченно в нем рылся, доставая оттуда длиннющую и толстущую веревку. Перед тем как броситься на штурм реки мы собрали хворосту и разожгли костер, чтобы можно было обсохнуть и погреться после купания в Тихой речке. И кому это пришло на ум назвать эту бушующую тигрицу Тихой, ума не приложу.
Один конец веревки Вэн привязал к растущей неподалеку березе, а другой обвязал вокруг талии. Мне были даны следующие инструкции: держать веревку через дерево крепко, но свободно, травить помалу, чтобы в случае соскальзывания Вэна в воду, вытащить его оттуда.
Эвенс для примера походил вперед-назад по берегу, чтобы я приноровилась к подаче веревки, и приступил к штурму реки, которая как будто поняла, что ее хотят перейти в неположенном месте и, казалось, увеличила скорость бегущей воды. Вэн шел медленно, тщательно выбирая куда поставить ногу, широко раскинув руки. Пару раз его чуть не сбивало течением, но он всякий раз удерживался от падения, зато у меня в эти секунды сердце срывалось с насиженного места и с криками "гип-гип, ура!" неслось в пятки. И вот когда до заветного берега оставалось каких-нибудь пять метров, Вэн все-таки потерял равновесие и рухнул в бурлящий поток. Река радостно взвыла и закружила попавшего в ее объятья человека.
Попыталась закружить, для того я и находилась на берегу, чтобы не дать непокорной реке забрать себе сего достойного мужа. Я со всей дури стала тянуть веревку на себя, не думая о том, что дно этой треклятой реки каменное и об эти камни можно легко пораниться. Немного успокоившись и сообразив, что тонуть никто не собирается, я ослабила натиск, и Вэн попытался встать, но у него это не вышло. Потом сорвалась еще одна попытка и еще одна, так продолжалось минут пятнадцать, наконец, Эвенс изобразил над головой круг или спираль, что означало "вертай назад" и я аккуратно потянула веревку.
Вэн выбрался из реки весь синий, ободранный в порванной одежде, которую моментально сбросил и переоделся во все сухое, но все равно продолжал стучать зубами. Вода вскипела быстро и в негнущиеся пальцы я еле вставила чашку горячего чая с коньяком. С каким наслаждением, обжигаясь, он выпил этот божественный напиток и потребовал добавки. Укутавшись в два одеяла, Вэн с укором уставился на реку, которая ему не покорилась.
- Попытка номер два будет? - опасливо спросила я.
- Да, - упрямо вздернув подбородок, ответил Эвенс, украдкой посмотрев на солнце, уже почти спрятавшееся за деревьями.
- А может, завтра сутра, - робко попыталась возразить я, - свету будет больше. Давай завтра - ты отдохнешь, одежда высохнет. А то во что переодеваться будешь, когда вылезешь из воды? Вон до сих пор зубами клацаешь, мне даже сидеть рядом страшно.
Вэн улыбнулся, признавая верность моих доводов, но его взор все время возвращался к реке.
- Давай завтра пройдем чуть выше по течению, может быть там будет получше, - предложил он спустя какое-то время. И я с радостью согласилась.
Поужинав и согревшись Вэн начал рассказывать о своем мире, и чем дольше он говорил, тем сильнее мне захотелось там оказаться и уже не покидать его никогда в жизни. Стать его частью, его историей, срастись с ним, чтобы никто и никогда не указал бы мне на мою чужеродность. Я уже любила этот мир, виденный мною несколько раз, да и то мельком. Любила, несмотря на то, что его населяют такие люди как Солиан и ему подобные, любила за то, что он подарил мне Эвенса герцога Лоридина. Ведь не открой я дверь в его мир, мы бы не встретились, никогда. Этой ночью я вновь заснула в крепких объятьях Вэна, и мне было так хорошо и спокойно, как никогда раньше.