Кадана и Анахоя тофы приняли радушно, но скоро и до них дошла весть о разгроме кыркызов и их попросту выгнали из аала. Поселились они в старой охотничьей юрте. Нукера Кадана отпросились и уехали к своим семьям. Остался только младший сын Анахоя Киче. Жили тем, что ловили рыбу в горной реке и охотились. Одиночная охота отличалась от той, к которой они привыкли участвовать, когда в ней загоном охотилось много народу, и они, как все чайзаны, больше упражнялись в стрельбе по зверю, чем самой охотой. Она оказалась трудной, особенно старшим. Первую зиму Кадан не убил не одного зверя. Если на выстрел из лука к зверю он, всё-таки, в конце концов научился подходить, но попасть в него из-за больной руки никак не мог. Первое время он не мог попасть даже в сидящую на дереве белку, но к концу зимы уже попадал в козу за пятьдесят шагов. Рука его медленно, но разрабатывалась, скоро зашевелились пальцы. Кормил же их больше Киче. Он довольно быстро изучил все окрестные горы и прекрасно знал, где прячется зверь. Правда, пока не упал снег, они даже голодали, после чего весёлый и посредственный Киче убивал коз в количестве, достаточном, чтобы обеспечить пропитание трём человекам. К концу зимы приспособился к одиночной охоте и Анахой, который стал всё чаще приходить домой с добычей, излишки которой обменивали на просо и сушеные сыры. Боевых коней пришлось продать ещё осенью, так как убить их на мясо ни у кого не поднялась рука. Купили оленя и важенку, зимний чум для кочёвок.