Аннотация: 23 место из 57 на патриотическом конкурсе Веры Камши. Считаю рассказ достаточно серьезной своей работой, несмотря на то, что сделана она была в чудовищном стиле.
Соленые грезы.
Ник осторожно повернул голову и посмотрел на Ринальди. "Senta, Ринальди, senta. Оба мы с тобой заключили сепаратный мир". Ринальди неподвижно лежал на солнце и тяжело дышал. "Мы стобой плохие патриоты". Ник осторожно отвернулся, силясь улыбнуться. Ринальди был безнадежным собеседником.
Э. Хемингуэй.
I.
Все прошлое, как картинка на проекторе.
Старая, прожженная и пожелтевшая видеопленка, бегущая от одной катушки к другой, бесконечный сон, рожденный одиночеством, болью и усталостью, который постоянно повторяется.
Михаил проснулся уже в четвертый раз.
Вокруг оранжевая пустыня с редкими порослями колючки и бесконечными горбами серых холмов до самого горизонта, радиоприемник передает звуки банджо и гитары, ритм музыки мешается с шипением статики и звуком работающего двигателя, пикап подскакивает на камнях, тряска убаюкивает.
Кабину снова тряхнуло, Михаил укрылся брезентом и попытался задремать под мерное гудение.
- ...Три сотни километров, и мы в гостях у генерала Талмеева, Миша. Что бы ты не думал, это лучше чем медленно умирать с тоски на Муэрсо. Вроде как разминка для предстоящей покерной партии...
Он проснулся снова, привычно подергал винтовку, прислонился лбом к её холодному стволу.
Пахло пылью. Евгеныч ковырялся куском проволоки между желтых зубов и с хитрецой смотрел на запечатанные рационы.
- Это "Бестия", сынок, сходи, глянь там, мне все равно нужно пополнить бак.
- Хорошо, Филимонов. Я не долго, - ответил Михаил.
Здание походило на слепленный из чего попало сарай придорожного заведения с пристройкой под конюшню, у которой валялось несколько ржавых бензиновых бочек. Михаил спрыгнул на растрескавшуюся от солнца землю, провел рукой по сальной шевелюре и направился в сторону висячих дверей салуна. Внутри почти никого не было, старик-негр негромко играл на фортепьяно что-то обычное для этих глухих мест. Михаил подошел к стойке и, прислонив к ней винтовку, поднял взгляд на владельца.
- На базу? - поинтересовался сухой мужчина лет сорока, с длинными черными усами. - Налить?
- Водку... Риджес.
- ОЄкей. Двадцать центов.
Он услышал отчетливый стук каблуков по деревянному полу и уже догадался, что произойдет дальше.
- А мистер с ружьем не нальёт даме в честь знакомства?
- Нет, - Михаил отсчитал четыре монеты, сделал глоток из граненой рюмки и только потом повернулся, чтобы увидеть не совсем то, что ожидал.
На ней не было корсетного платья, сетчатых колготок и чепца, на усмехающемся лице не было и следа косметики, красивые ноги девушки облегали потертые джинсы с кобурой, на плечах - кожаная безрукавка и накидка. Каблуки оказались просто высокими подошвами на элегантных сапожках для верховой езды.
- Видимо у мистера не так много денег, как ему бы хотелось, - Девушка тряхнула кудрявыми волосами.- Но это поправимо. Мне вермут, Василий
Михаил молча потягивал портвейн. Старик-музыкант играл не очень умело, но явно с душой.
- У меня лошадь сдохла, - сказала она, глядя в пустоту перед собой. - Я хочу сказать... Ты же не из конфедератов?
Михаил посмотрел на неё, кивнул.
- Здесь могут быть шпики, но это чертовски важно, - девушка, посмотрев по сторонам, положила на стойку толстый конверт, тут же убрала. - Это для дядюшки.
- Это не к нам. Мы везем рационы, - стрелок смотрел в пространство перед собой и какое-то время потягивал спиртное. - У тебя есть бумаги?
- Нет, черт побери. Их украл тот же урод, который угробил лошадь.
- Тогда прости, - Михаил пожал плечами, потом встал и медленно вышел из салуна, обошел конюшню и расстегнул пояс, чтобы помочиться.
Через несколько секунд он услышал шум выстрелов внутри помещения, так же медленно застегнул пояс и вернулся к дверям салуна.
В центре потертого и исплеванного пола лежала та самая девушка, на джинсовой ткани набухало алое пятно. Над ней стоял щетинистый итальянец в пончо и широкой шляпе, он скалился, поигрывая револьвером.
- Все ребята, вы ничего не видели, я ничего не видел. Эта шлюха должна была мне денег.
Хозяин невозмутимо протирал один из стаканов.
- Ты же знаешь, Сильве, что у меня не пройдут такие номера. Здесь будет кавалерия, и я расскажу лейтенанту, что ты её угрохал. Лучше не делай этого.
- Кавалерия?! Ха! Да много ты знаешь. - Сильве поднял револьвер и направил его в сторону хозяина. - Теперь здесь никого не будет. Ни шерифа, ни альянтов, ни кавалерии.
Только неприятности. Как ты думаешь, сколько будет стоить место на эвакуационном
шатле?
Михаил поднял ружье, красная точка запрыгала по темному помещению и остановилась на лбу итальянца. Выражение его лица немного изменилось, он успел бросить отчаянный взгляд на хозяина.
- Ты спекся, - сказал Михаил и выстрелил.
Сильве закричал, и ему вторило еще несколько голосов, посетители "Бестии" повскакивали с мест, стараясь прижаться поближе к стенам. Горящее тело сделало несколько шагов и упало, распадаясь на обугленные части.
II
- Это что ещё такое? - сказал Евгеныч, опуская на землю пустую канистру. - Только девок нам не хватало. Она что, местная?
Михаил молча положил девушку на подстил, заляпанный маслянистыми пятнами. Евгенич залез в кабину и вскоре вернулся с портативной аптечкой.
- У нас тут простреленное бедро. Жить будет, - старик стянул с неё джинсы, протер алые разводы ватой, быстро наложил жгут и перевязал рану. - И неплохо выглядит. Я имею в виду фигуру.
- Не в моем вкусе. Бензин залил? - Михаил снова поднял её на руки и уложил в заднюю часть пикапа, прикрыл девушку брезентом.
- Да, а как же. Хватить должно ровнехонько. Ты пока заводи.
Вывеска "Бестии" скрипела на ветру. Вскоре они тронулись, подняв за собой облако желтой пыли. Евгеныч сидел за рулем, напялив бейсболку цвета хаки, и курил дешевую сигару из синтетического табака, его слезящиеся глаза шарили по холмистому пространству впереди.
- Вот, посмотри. Она сказала, это что-то очень важное. - Михаил протянул ему конверт, водитель бегло взглянул и кивнул.
- Да, тут печать совета. Неплохо, хотя мож и подделка. - Сказал он невнятно. - Может нас наградят медалями. Эта девка то, похоже, из армейской почты, а послание секретное. Проверь-ка, есть ли у неё жетон.
Михаил приподнял брезент.
Девушка по-прежнему лежала без сознания, стрелок подумал, что она все-таки неплохо выглядит. И даже очень неплохо.
Черные кудрявые волосы пахли шампунем.
Он провел рукой по её талии, прикоснулся к коже, заметил карман на безрукавке, полез туда и неожиданно почувствовал резкую боль.
- Ну, уж нет, мистер, - сказала она возмущенно, приподнялась и сморщилась. - Проклятая нога.
- Я хотел проверить жетон, - Михаил потер горящую щеку.
- Я же сказала, что у меня все украли, - девушка помотала головой, разбросав кудри. -
Кроме денег, которые я спрятала особенно надежно.
- Это был тот идиот в пончо?
- Нет, его я вообще не знаю. Наверно шпик.
- Да у тебя мания преследования, женщина, - Михаил улыбнулся и быстро вернулся в скрипящее сидение.
- Я сейчас покажу тебе манию преследования! - она попыталась пнуть сидение здоровой ногой. - Кстати, меня зовут Катрина.
- Миша.
Евгеныч резко нажал на газ, и пикап бросился вниз по белому соляному склону. Ветер, ворвавшийся через приоткрытое стекло, заглушил радио.
- Йии-ха! - загорланил водитель. - Щас будет трясти!
Пикап трясло, двигатель мерно гудел.
III
Терраформинг. Изменение природы. Михаил вспомнил картинки на проекторе. Громоздкие гусеничные машины, роющие девятиметровые траншеи в красновато-серой почве, ямы соляных карьеров, впадины, уходящие глубоко внутрь коркового слоя, чтобы обнаружить в нем водные источники. Зыбкие оранжевые трубки - почти единственный продукт местной примитивной флоры, поглощенный быстрорастущими хлорофиловыми видами лабораторных растений. Ученые из Центра называли это прорывом, ходили цветущие, как свои волшебные растения с измененной генетикой. С таким уровнем технологий и колоссальным потенциалом планеты терраформинг на центральных территориях занял не больше года.
- Ты ведь знаешь, что такое сражаться в космосе? Я тебе не рассказывал? - Евгеныч ковырялся в зубах куском проволоки. - Это все равно, что отведать пересоленную тефтелю. Ты на борту ржавого куска металлолома, который обещает развалиться на части после каждого субпрохода, все время ждешь, что он таки развалиться, ан нет, продолжает летать и иногда даже дает жару этим недоделкам из Кор. Ты ведь слышал о Кор?
Михаил смотрел на дорогу. Песок был розовато-серый, как кожа на лице солдата, перед самым боем, любым боем, в котором он участвовал. Потом бой начинается, и приходиться наплевать на страх и то, как выглядит твое лицо.
- Это такая система в самом центре этой гребанной вселенной. Оттуда мы все родом и я, и ты, и самый продвинутый конфедератский киборг. Только теперь нам там не рады, сынок. - Водитель сделал глоток спиртного из пластмассовой бутыли. - Я ничего не упустил? Кажется, я про что-то забыл...
Дорога вела за горизонт, на периферии которого разгорался многоцветный закат Камиллы. Рев двигателя напоминал звук надвигающейся угрозы.
- Ах да, соль, ты только посмотри вокруг. Её здесь полно. - Сказал Евгеныч, и Михаил выглянул в окно пикапа. Там не было соли. Там была тишина.
Михаил спал.
Небо потемнело, показались силуэты двух небольших местных лун. Воздух сделался прохладным, насыщенным травянистым запахом. Пикап сбавил скорость, Евгеныч включил фары дальнего освещения.
- Интересная у тебя пушка, это что, лазер? - Катрина разбудила его тычком в сидение. - А, понимаю, термотрансмиттер. Вроде как импортный.
- Не лезь к моему оборудованию. - Михаил вырвал ружье у неё из рук и потер вспотевший лоб.
- Слушай, - крикнул Евгеныч через плечо. - Завтра утром мы доберемся до базы, если движок не подведет. Думаю, там будет тихо, потому, как я слышал, что разведка Луммера проигнорировала факт присутствия наших в этом секторе. Так что, что бы это не была за важная информация, думаю, она явно не стоит всей этой секретности.
Катрина молчала некоторое время.
- Ребята, вы давно слушали последние официальные новости Совета?
- Нет, Евгеныч считает, что музыка у них на канале дрянная, так что мы слушаем "свободный".
- Тогда могу вам сказать, что они немногочисленны и все больше походят на плохо поставленное представление для широкой публики. Но из Центра протекают какие-то слухи...
- Занятная ты дама, - водитель повернулся и хитро посмотрел на девушку, - если можешь так запросто болтать о том, что происходит в Центре. На Муэрсо мы ничего такого не слышали.
- Потому что Муэрсо - ближайший блок-пост к этому сектору, - ответила Катрина сморщившись.
- Тот бандито в салуне, которого я поджарил, что-то болтал на эту тему... - Михаил смотрел в окно пикапа.
Евгеныч внезапно вскрикнул и резко рванул руль в сторону.
Шины заскрипели, старые амортизаторы едва вынесли внезапно обрушившуюся на них нагрузку. Световые пятна фар выхватили что-то, стоявшее на дороге перед ними.
- Матерь божья!
Еагеныч выжал газ до предела, и быстро развернул пикап так, что стал виден темный силуэт исполина, стоящего в пятистах метрах от них. Огромное существо подняло в небо голову с горящей красноватой сферой на месте глаз и издало рык, от которого у Михаила заложило уши.
- Это бизон, черт, настоящий бизон! - водитель присвистнул.
- Больше похоже на гориллу. Я читала в библиотеке - Катрина приоткрыла окно и высунулась в него. - Их ведь считают разумными, ваших бизонов.
- Тем более непонятно, что он делает здесь, посреди территорий терраформинга. Когда мы высадились, эти твари ушли к побережью неизвестно почему, хотя им ничего бы не стоило смешать все колонии с гравием.
- Он как-то странно выглядит. - Михаил медленно расчехлил ружье и дернул девушку за рукав. - Надо бы передать на базу, что мы его обнаружили.
- Передатчик опять не работает, только приемник. - Евгеныч покрутил тумблер радио.
Стало слышно невнятное шипение помех.
- Ничего, как в воду канули.
Бизон, размахнув шеей, остановил взгляд на пикапе и медленно двинулся в его направлении. Евгеныч включил зажигание, но двигатель начал издавать хрипящий звук, означавший, что машина не заводится. Когда существо приблизилось достаточно, чтобы попасть в область освещения фар, на его пятиметровом безволосом теле обозначались блеском уродливые металлические элементы.
- Давай же!
Двигатель буксовал, бизон двигался размашистыми шагами, внезапно рядом с пикапом ухнула шаровая молния электро-пушки.
- Неожиданный скачек технологического развития? - Михаил выставил ружье в приоткрытое окно и дал несколько термических разрядов. Существо завыло и начало приближаться быстрее.
- Ну! - водитель ударил кулаком по приборной доске, снова дернул зажигание.
Машина завелась и бросилась в сторону как раз в том момент, когда бизон оказался рядом. Ещё одна шаровая молния опалила часть кузова пикапа, Михаил достал из бардачка огнетушитель и вылез из кабины. Было слышно, как он стрельнул ещё несколько раз, прежде чем начал тушить огонь.
В зеркале заднего вида маячила фигура медленно отстававшего чудовища.
- Я как раз хотела сказать, - произнесла Катрина, когда стрелок вернулся в кабину, - что те слухи были связаны с новой конфедератской технологией, которую они начали использовать. Это должно быть что-то действительно страшное.
- Ну, этот дружок как раз подходит под описание, - Михаил потер щетину. - Кстати, я его, похоже, едва поцарапал.
- Помолчите вы оба. Я тут чуть не обделался от страха. Надо курнуть, Миш, подай огоньку.
IV
- Где база, мать её? - Евгеныч пытался пристроить портативный радар к внутреннему аккумулятору машины. - Может, у них маскировка налажена?
- Постой, я вижу огонь. - Катрина открыла дверь и осторожно спустилась на землю.
Ночь тут же окутала её темнотой и пряным духом степных трав, среди которого можно было различить другой запах, гораздо менее приятный. Это был запах паленого пласта, навевавший тяжелое чувство запустения. Луны-близнецы находились высоко, их голубоватый свет резко очерчивал ломаные контуры каньонов на горизонте.
- Как твоя нога? Не боишься снова попасть в передрягу? - бросил Михаил, спрыгнувший из кабины. В руках он держал неизменное ружье, рацию и небольшой фонарик на ядерной батарее.
- Нога? Нога болит. Не включай свет, так мне лучше видно. Огонь там, на западе.
Стрелок пожал плечами и двинулся следом за прихрамывающей девушкой. Через пять минут ходьбы они наткнулись на первый труп в голубой форме альянтов. Он был мертв уже давно и скончался от точного выстрела в живот из простого железомета.
Они двинулись дальше, и вскоре нашли ещё несколько тел, лежавших у порушенной баррикады. Один из них был одет в эластичный маскировочный костюм.
- Конфедераты, я так и знала. - Катрина всплеснула руками.
- Только не надо истерик. Они рано или поздно должны были появиться. Двигаем.
Огонь, который увидела девушка, был на самом деле затухавшим отголоском пожара, обрушившегося на командный центр военной базы имени Федора Новикова, той самой, где Михаил ещё неделю назад дрался на ринге с кем-то из младших офицеров и едва не получил штрафную. Теперь командный центр представлял собой только груду бетонных обломков и оплывшего пласта, среди которых можно было рассмотреть погнувшиеся ребра каркаса здания.
- Значит, все-таки не проигнорировал... - Сказал Михаил и поймал на себе неуверенный взгляд Катрины. Он стоял и смотрел, как медленно догорает их последняя зыбкая надежда на передышку.
Радио зашипело, вырвав его из размышлений.
- Миша, что вы там заснули, у меня движение на радаре! Как база?
- Пускай пласт ей будет пухом. Движение, говоришь?
- Или моя фамилия не Филимонов! Черт, Миша...
Катрина резко присела, но тут же завыла от боли и упала на спину. Михаил успел заметить приближавшиеся тени и вскинул трансмиттер. Точка прицела остановилась на фигуре в бликующем маскировочном одеянии.
Выстрел.
Живой факел какое-то время продолжал бежать в их направлении, потом упал, отчаянно пытаясь сбить пламя.
По залитой бетоном земле затанцевали фонтаны, выбиваемые железометными залпами.
Михаил упал на землю, перекатился.
Рядом раздались выстрелы двух револьверов Катрины. Залпы из темноты поутихли.
- Быстрее. Помоги мне встать. - Девушка лежала, вывернувшись в неестественной позе, и продолжала целиться.
Михаил поднял её на руки и быстро рванулся под защиту развалин.
Сзади раздался взрыв кинетической гранаты, стрелок почувствовал, что еле устоял на ногах.
- Вероятно, здесь уцелело убежище, как ты думаешь, милая? - стрелок включил фонарик и начал двигаться вдоль перекошенной стены. - Кстати, где ты научилась так хорошо видеть в потемках?
- Это дурацкая история. Мне в детстве глаза прооперировали, - Катрина тяжело дышала. - Сейчас лучше не шуметь. И я тебе не милая!
Они продолжали обшаривать помещения с обвалившейся крышей, стараясь идти как можно быстрее, наконец, Михаил остановился и опустил девушку на землю.
- Евгеныч, ты как там? Филимонов? - рация молчала, и стрелок тихо и грязно выругался. - Лезь в эту дыру.
Катрина убрала с лица кудрявую прядь, осторожно встала на четвереньки и медленно двинулась в указанный лаз, сформированный двумя упавшими балками и обвалившейся частью стены.
Он двинулся следом, все время, оглядываясь назад и всерьёз опасаясь, что их могли выслеживать через приборы регистрирования движений.
- Ей, да тут какой-то люк, - голос девушки был несколько усилен эхом.
- Только ничего не трогай!
Михаил быстро протолкнулся вперед, чтобы перехватить её руку над небольшим кодовым интерфейсом рядом со сферическим входом убежища.
- Видишь проводок? - в его интонации чувствовалась нескрываемая злоба. - А теперь посмотри сюда - это осколочная бомба, оставленная специально, чтобы разорвать кого-нибудь неосторожного на части. Понятно?
- Да, я не кретинка. Ну и что же теперь делать?
- Ждать.
Они попытались расположиться в тесном проходе, вокруг было тихо в течение тридцати минут, и вскоре Михаил задремал, не выпуская из рук оружия.
V
Талмеев почувствовал, что очень устал.
Он смотрел в сторону проема, там, где должна была быть дверь, и представлял, как жужжит видеопленка старого проектора в учебной части. Он тогда много чего говорил, но уже не мог вспомнить слова в точности.
Картинки мелькали одна за другой, рассказывая о прошлом.
Камилла была планетой, обещавшей многое. Да, после высадки они только и делали, что поздравляли друг друга, говорили: "Наконец то все закончилось!". Но ничего не закончилось. Многие уже тогда знали это наперед.
Пять лет они бегали по космосу, прыгали из системы в систему на потрепанных лайнерах и буксирах, пытаясь оторваться от не прекращавшейся погони. Иногда они делали короткие остановки в "свободных мирах", где вербовали быстро таявшее в локальных стычках войско.
Не о каком контрнаступлении речь тогда и не шла, несмотря на вылазки добровольцев, которых прозвали "бешеными мстителями", во вражеские сектора и системы, несмотря на действия партизан, всем было ясно, что Альянс проигрывал эту войну.
Это было так же очевидно, как и то, что у них не было ни денег, ни оружия, ни сил. У них не было ничего. Но потом у них появилась Камилла. Что может быть на безжизненном куске соли?
Но эта планета была идеальным местом между торговыми путями, богатая ресурсами, и пользовавшаяся дурной славой после двух погибших экспедиций первопроходцев она обеспечивала прекрасное прикрытие. Уже спустя год у них был Лонд, и Муэрсо, основанный космическими бродягами-итальянцами, и Бом-конг, и двенадцать отлично работающих шахт-заводов, собиравших новые корабли для флотилии, скрытой на планетарной орбите.
Пять раз они отметили Маэстарду, праздник, принесенный с одной из культур переселенцев и подходивший для двойного года Камиллы.
Они как раз отмечали Маэстарду, уже в шестой раз после бегства, как Совет передал по секретным каналам спутника, что на орбите замечены неопознанные транспортные корабли типа "крейсер".
Как же, неопознанные! Он уже тогда знал, что кибернетический интеллект Луммера найдет их.
И вскоре все пошло прахом.
После того как спутниковая связь пропала, многие командующие оказались в такой же ситуации, как Талмеев, лишенные связи с командным центром, брошенные на волю судьбы и зависящие от информации, приносимой курьерами. А её было мало.
Разведка не приносила ничего, кроме странных слухов о том, что происходило в городах. Совет присылал на удивление краткие приказы, было похоже, что старики и сам не знали, что теперь делать. Но самым дрянным во всей этой истории было то, что Космопорт был уничтожен, а весь сектор оккупирован противником и теперь они не могли бежать, как делали это раньше.
- Мало кто знает о том, что происходило на самом деле, - сказал Талмеев и помотал головой. - Лучше не разговаривать самому с собой.
Он посмотрел на посеревшие отпечатки топографии местности, сделал несколько пометок красным маркером.
- Лучше не подрывать моральный дух.
Генерал заглотал очередную порцию кофеинового стимулятора и приподнялся на ломящихся от усталости ногах. Вскоре он вышел из убежища пещеры.
Вокруг была тихая теплая ночь, обычная для экваториальных широт континента. Горели костры. Солдаты спали, раненные в лазарете спали под снотворным, а дозорные несли службу, скрытые термо-плащами, и все было почти как всегда, если не считать того, что за восемь часов до этого они пробирались через ущелья, стараясь подняться как можно выше.
- Если что-то будет не так, нужно уходить в горы, там есть, где спрятаться. Кроме того, местность будет глушить радары сканеров...
Горы выглядели величественно.
VI
- Проснись. Эй, проснись, ты...
Михаил открыл глаза и тут же вскочил, рефлекторно сжавшись в комок и приготовившись действовать. Перед глазами все ещё плясали обрывки сна.
Катрина сидела перед открытым люком, за которым виднелся лестничный спуск в подземное убежище.
- Оно открылось. Само.
- Прекрасно, - Михаил присел на корточки и покрутил настройку рации. - Но мне не хочется спускаться туда, зная о том, что нас в любой момент может разорвать охранная система.
Девушка устало смотрела на него.
- Как хочешь. Тогда я пойду одна, - она, прихрамывая, подошла к лестнице, сделала первый шаг вниз, второй и вскоре исчезла в темноте.
Михаил ударил кулаком в бетонную стену, поднялся и двинулся за девушкой.
Когда лестница закончилась, они оказались внутри туннеля.
- Твоя охранная система молчит, - сказала Катрина, подходя к ещё одному люку и нажимая что-то на ключевой панели.
Над входом заморгал зеленоватый луч сканера.
- Катя, тебя сейчас может изжарить. Это же сканер сетчатки.
Люк открылся. Девушка пожала плечами.
Они вошли в пустующий командный центр, освещенный единственной лампой на потолке. Здесь царило ощущение того, что это место покидали в большой спешке. Пахло паленой проводкой и сыростью. Большая часть электроники и мониторов было выключено, несколько узких проходов вели в оружейные и продовольственные склады, подземные ангары и комнаты персонала. В центре комнаты стояло кресло, на котором валялась помятая синяя форма.
Катрина стояла, озираясь по сторонам.
- Это и есть подземное убежище. Нужно проверить их файлы.
Михаил подошел к одному из компьютеров и включил питание. На мониторе загорелся зеленоватый хоровод, отображавший ход основных процессов. Появилось сообщение: "Введите коды доступа".
- Знаешь, мой папа был математиком и любил подсчитывать вероятности. - Михаил усмехнулся и пошарил в карманах одежды, лежавшей на кресле. - В данном случае у нас очень маленькая вероятность отгадать нужную комбинацию.
- И что ты предлагаешь, - девушка следила за ним со скептической ухмылкой.
- Воспользоваться подсказкой, - Стрелок, наконец, нашел то, что искал и вытащил на свет помятый жетон с идентификационным номером. Перевернув жетон на обратную сторону, он прочел малоразборчивую надпись, затем начал вводить последовательность цифр на автоклавы.
- У здешних ребят память слишком коротка, чтобы запоминать эти десятизначные коды. Кстати, мне все же не понятно, как ты обманула сканер?
Компьютер утвердительно пикнул и загудел, отображая списки баз данных.
- Я же говорю, мне в детстве заменили глаза. И встроили активную сетчатку, очень удобно.
Михаил хмуро рассматривал монитор. Внезапно его словно дернуло током.
- Постой, это же значит...
- Что я родилась на Кор, "милый".
Михаил почувствовал резкую боль в затылке, и перед его глазами затанцевала темнота.
VII
Он очнулся, как показалось, спустя минуту или две. Голова болела.
Катрине хватило этого времени, чтобы связать его кусками какого-то провода. Девушка устроилась за компьютером и изучала файлы архива. Михаил посмотрел на неё тяжелым взглядом.
- Чертова конфедератка! Я так и знал, что ты хочешь что-то вынюхать. Ты слишком много болтала и слишком многое знала, поэтому я сразу тебе не поверил.
- Да хватит. Теперь я знаю, все, что мне нужно, Миша. - Катрина кисло улыбнулась. - Без вашей помощи, потому что я прекрасно понимала с самого начала, что не вызываю особого доверия. Я слишком откровенна для того, чтобы играть в шпионов.
- Какая теперь разница... Ты все испортила. Все!
- Ваши попытки что-то изменить были нерациональны. После того, как мы научились делать Абоминатов, у вас уже не было никаких альтернатив.
Михаил дернулся.
- А, я понимаю, ты говоришь о бизонах, правда?
- Да, местные аборигены. Понимаешь ли, у них довольно интересно развита нервная система, идеальный материал для экспериментов по совмещению металл-органики, и при этом аналитикам из Объединения все же не удалось изучить зачатки их странной культуры, их ксенопсихологию. Но мы пришли к взаимопониманию, им не нравился ваш терраформинг, мы показали им, как можно сделать так, чтобы он прекратился. Я не знаю подробностей, но они каким-то образом пошли на контакт, и тогда мы сделали из них Абоминатов.
- Не мудри. Если начала рассказывать мне эту дрянь, значит тебе это зачем-то нужно... - Михаил убедился, что все его попытки ослабить путы ни к чему не приведут. - Кать, я тебе ведь жизнь спас, или это тоже было подстроено?
Она внимательно изучала текст на мониторе.
- Нет, не подстроено. И я не собираюсь убивать тебя. Просто зная вас, бравых вояк, которые привыкли заменять склонность к размышлениям быстрыми и зачастую радикальными действиями, я проявила предосторожность. Дала тебе по башке, чтобы пресечь ненужные споры. Итак, я хочу помочь вам.
- Что ты сказала? У меня, кажется, уши заложило.
- Я хочу попробовать уровнять шансы, поэтому мы должны доставить послание - там нечто очень важное. Я украла эту важное нечто, когда начала понимать, с чем мы имеем дело. Подумай хорошенько, веришь ты мне или нет и скажи мне, тогда я либо убью тебя, либо освобожу, в зависимости от решения. И не пытайся врать, у меня чутьё на это.
Катрина продолжала изучать текст.
Михаил смотрел ей в спину, мысли мешались и путались. Впервые за долгое время он не знал, что делать. Обычно решения принимались за него, а он был просто исполнителем чужой воли, действовал, как машина, команда - действие. А теперь нужно было что-то взвешивать и анализировать. Тогда он пришел к выводу, что анализ - это глупо, и что в данной ситуации ничего не было ясно, кроме того факта, что эта девушка ему нравилась.
Радио, лежавшее в стороне, рядом с его ружьем, зашипело. Через статику прорезался злой голос Евгеныча.
- Я починил треклятый передатчик. Сынок, ты где...? Миша, прием? Если вы в убежище, откройте двери шестого ангара, быстрее!
Катрина никак не прореагировала.
- Слушай, он же там может умереть! Или в тебе нет ничего человеческого?
- Так ты мне веришь? Вера это очень тяжелая вещь. Опасное оружие.
- Да, верю, черт тебя подери, открой ангар!
- Уже сделано.
Вскоре она освободила ему руки, перерезав проволоку небольшим лазерным ножом, который достала из нагрудного кармана. В комнате сразу запахло озоном.
- Пойдем. Я знаю, где здесь шестой ангар.
VIII
Евгеныч матерился. Долго и смачно. Потом полез в бардачок, достал флягу с крепким и минуту глотал, не переводя дыхания. На крыше пикапа теперь возвышалась грозного вида портативная турель с обгоревшим дулом.
- Засранцы! Решили со мной шутки шутить. Нутром чуял, что они там мне ловушку устроили, но я тоже не промах. Поставил пушку и полчаса палил во все, что выглядело подозрительным, а потом появился этот бизон, и пришлось уносить ноги. Хорошо, хоть с радио повезло.
Михаил мрачно смотрел на Катрину.
- Эти штуки - это не бизоны. То есть они раньше были бизонами, а теперь Абоминаты - киборги вроде.
- А мне, не фиг ли, какая разница, - Евгеныч присел на подставку для ног у кабины, убрал флягу и закурил. - Они всегда мне казались чудовищами, но и не таких видывал... на других планетах. А, кстати, откуда ты так ума набрался?
Катрина стояла в стороне и занималась тем, что готовила свежеоткрытые рационы на керогазовой плитке. Михаил придал своему лицу как можно более естественное выражение.
- Она сказала.
Евгеныч рассмеялся.
- Говорил же тебе - занятная дама. Из разведки, наверное.
- Видимо.
Катрина подняла котелок с плитки и сняла крышку. Запахло тушеным мясом.