Тихо-тихо, словно на цыпочках приходит осень. Она еще осматривается, неторопливо смывает дождями летнюю жару и пыль, трогает пробными мазками желтой краски листья, зажигает первые костры, от которых тянет горьковато-терпким дымом. И все чаще в наших днях появляются странные тревожно-тоскливые минуты, как - будто ждешь чего-то...
И хочется остановиться, прислушаться... Словом, на границе уже не лета, но еще и не осени ждешь сказки...
Сказки? А почему бы и нет? Что стоит нам, побродив между клумбами с еще не увядшими астрами, не тронутыми первым заморозками великолепными георгинами; полюбовавшись на голубые шарики агератума, на черно-бордовые велюровые корзиночки скабиозы, восхитившись пестрым ковром из бархатцев и поахав над разнообразием начинающих свое цветение хризантем, устроится, накинув кружевную шаль, в беседке, увитой уже багровеющими лозами девичьего винограда, с чашкой ароматного чая и отпустить фантазию в полет?
Сказка... О чем? Конечно, о любви. Когда? В какие-то далекие времена... Где? Разве так важна география? Где-то там, в теплых краях...
Высоко в горах, которые здесь называют Домами Небесных Драконов, берет свое начало река Джамсати. Спускаясь каскадами водопадов, несет она свои бурлящие воды по узким ущельям. Стремительно вырывается на равнину, но постепенно успокаивает течение, становится широкой и полноводной. Только в сезон дождей вспоминает она свою силу и разливается, затопляя степь.
Долина реки, каменистые предгорья, глубокие ущелья и широкие степи - это Монакир. Страна богатая. Поколения правителей были людьми державными. Заботились о своем народе, укрепляли границы, множили казну. Конечно, случались в истории Монакира войны и потрясения, но больше было счастливых времен. Недаром предки нынешнего правителя носили гордые прозвища: прапрапрадед - Собирающий Земли, прапрадед - Великий Воин, прадед - Строитель Городов, дед - Хранящий Мудрецов, отец - Страж Границ.
Народ уважал своих правителей за то, что благодаря их мудрому правлению Монакир встречал невзгоды подготовленным и переживал тяжелые времена с наименьшими потерями. За то, что думали о казне государства больше, чем об удовольствиях и не заставляли народ платить огромные налоги. За то, что законы страны не нарушались в угоду богатым и знатным.
Нынешний правитель Амраф еще не носил гордое прозвище. Но был любим народом. Продолжая традиции предков, правил справедливо и мудро, был храбрым воином и держал границы государства под контролем, уважал ученых мужей: богословов, звездочетов, математиков и медиков.
Сегодня большой праздник. Дворец украшен флагами и гирляндами цветов. Переходы и галереи освещены факелами. Стражники на стенах надели парадные доспехи. В Главном Зале собрались Советники, знатные люди страны, славные воины, первые красавицы гарема. Музыканты и певцы радовали слух прекрасными мелодиями. Танцовщицы завораживали великолепными танцами. Акробаты, жонглеры и фокусники дарили свое искусство. Придворные повара расстарались на славу - каких только кушаний не наготовили.
На Дворцовой площади боролись известные всей стране пехлеваны, пищали зурны, били барабаны, на отгороженных местах проводили петушиные бои, народу раздавали монеты и сладости.
Но когда Луна заглянула в резные решетки дворцовых окон, Правителю наскучили и фокусы, и танцы. Но он не хотел обидеть ни Советников, ни придворных - все так старались, так веселились. Поэтому притворился он опьяневшим от заморского вина и с помощью слуг отправился в свои покои.
Конечно, он знал, что они не пусты - очередная красавица была заперта там, и Амраф даже загадал, что если будет она черноволоса- то завтра отправится на охоту. Пока шел, он думал: "Какой будет девушка? Готовой на все, что бы завоевать его? Испуганной и плачущей? Равнодушной? Покорной? Будет обороняться как дикий зверек?" Его забавляли эти игры - он находил подход, и девушка покорялась ему. Женщины и должны подчиняться!
Правитель открыл резную дверь и застыл от удивления. Это шутка к празднику? Нет, волосы у нее шикарные - тяжелые локоны на всю спину, редкого пепельного цвета. Но... красавица??? Маленького роста, худенькая, такая бледная, что казалась прозрачной.
И тут девушка подняла на него глаза - большие, необычные серо-зеленые и
удивительно спокойные.
- А твой слуга не соврал. Ты действительно красив, Правитель!
Амраф не сразу понял, о чем говорит девушка.
Звонкий смех наполнил комнату.
- Вот уж не думала, что ты так удивишься...
Язык саматов? Шайтан! Братец совсем обнаглел?
- Ты из племени "детей степи"? - он презрительно прищурился.
Почему она опять смеется?
Она - странная... Впервые Амраф растерялся. В этих покоях девушки так искренне не смеялись.
Она - странная... Почему от этих глаз, этого смеха стало трудно дышать?
- Нет. Я просто учила их язык. Хорошо, что его понимают во многих странах.
Она - странная... так смешно выговаривает слова.
- Эй! Может я перепутала, и ты - не Правитель? Так и будешь стоять там, в дверях, с таким глупым выражением лица?
Она - странная... разве можно говорить Правителю, что он выглядит, как погонщик ослов!??
- Ты ведешь себя непозволительно, женщина! - за грозным окриком Амраф спрятал растерянность.
- А теперь ты похож на разгневанного Бога Северного моря!
- На севере есть море?
Ее смех снова застал Правителя врасплох.
- Мне все твердили, что Монакир - просвещенная страна! А тут ничего не знают о северных странах.
Амраф устроился на диване и, скрывая любопытство, позволил рассказывать.
Дворец правителя еще спит. Только стражники на внешних стенах перекликаются: "Слушайте и смотрите!". Медленно гаснут звезды, неохотно светлеют тени, первые робкие лучи зари только-только начинают осветлять небо. Тихо... Этой ночью долго праздновали, теперь отдыхают. Легкий ветерок касается флюгеров на шпилях высоких башен.
Становится все светлее. Ночная стража гасит фонари, в казармах чувствуется движение - готовится к выходу дневная смена. Просыпается хозяйственный двор: кухни, водоносы, уборщики... Дворец словно потягивается, оживает...
Амраф сидел на широком подоконнике и наблюдал за этой утренней жизнью. Ему совершенно не хотелось спать, он посмотрел на уснувшую на его постели девушку, и
улыбнулся. Она все-таки странная... Первый раз он не знал как себя вести, первый раз не овладел женщиной в ночь знакомства, а был доволен. Правитель чувствовал необычное оцепенение...
Все. Нужно встряхнуться. Он открыл дверь, черный раб Музлум сразу вскочил со своей подстилки.
- Оседлать Красавчика! И не надо много охраны, хватит и пяти человек. Да, и позови Орбея! Быстро!!
Главный евнух Орбей за долгую жизнь привык ничему не удивляться, быстро и точно исполнять приказы, а свои мысли держать при себе. Он лично присутствовал при уборке, указывал, торопил - к возвращению господина все должно быть сделано. После двух часов немыслимой спешки Главный евнух одобрил результат. Теперь можно позволить себе и чашечку кофе. Сделав несколько глотков, Орбей прикрыл глаза. Дааа... Неожиданно... Правитель никогда никого не выделял... У него не было фавориток. Евнух не помнил, что бы кто-то побывал у Господина дважды. Одна ночь - и девушка отправлялась в Верхний или Нижний гарем. А бывало, что сразу на невольничий рынок... Что же такое в этой? Орбей покачал головой. Не красавица, вот только глаза необычные. Общается на языке " детей степи", но не из их племени. Говорит - из далекой северной страны.
Ее привез недавно друг правителя - Исхан. И сам парень, и его люди были измотаны, а девушка, казалось, вообще не доживет до утра.
- Я так хотел порадовать Амрафа новой игрушкой! - Исхан умоляюще сложил руки, - пригласи к ней лекаря Матери! Прошу тебя, Орбей!
Для кого-то другого евнух может и не стал бы стараться, но Исхан не просто лучший друг Правителя, он его двоюродный брат! Поэтому врача позвали. Она оказалось просто сильно утомленной, спокойный сон, хорошая еда, и, конечно же, секретное снадобье целителя восстановили силы. Брат правителя долго уговаривал Главного евнуха отвести девушку в покои.
Теперь она будет жить в Маленькой Башне. Не в Верхнем гареме, а в отдельных покоях - столько чести для дикарки. Даже жены правителей, даже Мать господина не жили отдельно. Это что-то новое, посмотрим, чем закончится прихоть Правителя Амрафа. Нет-нет, вы не подумайте, Главный евнух искренне любил своего господина, и был ему всецело предан, но он прожил нелегкую жизнь и стал скептиком.
Как здорово! Свежий ветер остужает разгоряченное лицо. У Красавчика всегда стремительный галоп.
- Почему я раньше не выезжал так рано утром? Дорожная пыль еще тяжелая от росы, нежаркое солнце ласково обнимает за плечи.
Всадники вылетели на речной берег. Как тихо... Амраф вспоминал ночной разговор.
Девушка неторопливо, подбирая слова, рассказывала о Северном Море. О высоких волнах прибоя, разбивающихся о скалы. О сверкающих в лучах восходящего солнца тысячах мельчайших капель, составляющих радугу, о резком соленом ветре, о белых чайках и черных, с алой грудью фрегатах, гнездящихся в расщелинах высоких утесов, об огромных китах, выпускающих белые фонтаны, об игривых дельфинах. О бескрайних хвойных лесах с вековыми елями, корабельными соснами и прекрасными кедрами. О могучем звере - медведе, спящем в своей берлоге. О хитрой и опасной рыси, о гордых красавцах оленях. О темных лесных озерах, медлительных реках, богатых рыбой. О суровых, честных и свободных людях своей страны.
Я ведь уже давно не ребенок, а слушал ее рассказ, как дивную сказку. Дара - в ее стране это имя означает - Подарок богов.
Амраф улыбнулся, глаза его заискрились.
Она обозвала Исхана слугой. А еще сняла все ножные украшения - "не хочу звенеть как стадо коз!" Стадо коз. Надо же! Интересно, если заставить всех одалисок в ножных
браслетах пробежаться по галерее, на что будет похоже? Что за мысли лезут в голову?
Дара... Она странная, нет, она - другая... Дочь Северной страны. Хорошо он придумал - поселить ее в Маленькой Башне. Никто не должен знать, что между ними ничего не было! Гарем должен быть уверен в его мужской силе. Главное - Честь Правителя! Амраф медленно шел вдоль берега. Дара... Такая забавная... Замечательную игрушку привез ты мне, Исхан! Да, пусть поживет отдельно от всех.
Матушка напросится на завтрак (конечно, уже знает о моем распоряжении), будет выпытывать и воспитывать. О, я люблю свою мать, она - замечательная, но даже ей придется подождать объяснений.
Красавчик фыркал, легонько толкал головой в плечо - хитрец, знает о куске сахара! Нужно будет расспросить Дару, какие лошади в ее стране.
Как не хочется возвращаться! Провести бы у реки целый день! А, может, послать за братом? Вспомнить детство: поплавать наперегонки, пускать "лягушек " по воде, развести костер и жарить речных устриц и улиток... Ох, и попадало нам от матери, когда сбегали на реку.
А, государственные дела подождут!
- Эй, Музлум!
Правитель смотрел в небо. Высоко-высоко парил орел. Увидеть орла на рассвете - хороший знак.
- Ну, умоляю тебя, Великая Мать Правителя, не сердись на нас! Это был замечательный день! Мы дурачились, как мальчишки! Матушка, я давно так не веселился! Мы плавали нагишом! Наперегонки, ловили друг друга, ныряли, набрали речных устриц (Музлум здорово их жарит). А потом мы купали коней. Даже не заметили, как прошло столько времени. О, прошу тебя, я не хотел никого беспокоить, не сердись! Ты, конечно права - пять человек охраны - это не по правилам. Но по правилам так не отдохнешь... Ну, маааа, улыбнись! Все так замечательно!
Матушка Малика безгранично любила своего сына. Конечно, она сразу простила своего ребенка за причиненное волнение, как только увидела его глаза, светящиеся счастьем!
- А у меня есть кое-что,- Амраф развернул платок - смотри, сколько. Я устрою праздник и для тебя! Давай, накинь покрывало Ридхимы, мы сбежим на крышу конюшни, Музлум будет их жарить, а мы - есть. Горячими. Исхан уже стащил на кухне лимоны и лепешки!
Разве может мать испортить такой день ворчаниями и нотациями!! Отругает она Правителя завтра. А сегодня - такой редкий случай побыть с сыном без всех этих церемоний! Да и жаренные речные устрицы... В молодости матушка тоже любила тайные вылазки...
Они втроем просидели на крыше до сумерек. Вспоминали детство, смешные истории, пели, все перемазались сажей. Потом, когда умывались у большой бочки в конюшне, Амраф сказал матери:
- Могу тебя успокоить, матушка! Я понял, что люди знают кто я - только когда видят на праздниках, в богатых одеждах, окруженного стражей. А женщины, которые пришли стирать белье, меня не узнали, даже выругали и прогнали от мостков. Глаза правительницы стали огромными.
- Они... видели... вас обоих... нагими?
Амраф смешно сморщил нос и скосил глаза:
- Нууу... не совсем.
- О, Великий Бог! - мать схватилась за голову. - Мой сын - развратник и бесстыдник!
На дружный хохот мужчин звонким ржанием отозвался Красавчик.
Глава 2
На шикарном ковре, закрывавшем практически весь пол, среди живописно разбросанных цветных подушек, лежала Дара. Разбросаннось подушек - ее творение, правда, она не заботилась о живописности. Девушка была не в духе. Но сколько не швыряй подушки - ничего не исправишь! Сама виновата! И что у нее за характер? Дара закусила губу, чтобы не расплакаться и закрыла глаза.
Отец утром предупредил всех: в лесах у поселка появилась шайка лесных разбойников. Патрули усилены, за ограду поселка не выходить. Лошадей держать в конюшнях, склады и погреба без надобности не открывать.
Конечно, у нее нашлось неотложное дело на озере! Она и ста шагов по лесу не сделала... Ее просто ударили сзади. Связали. Завернули в жутко воняющую конским потом попону и унесли. В разбойничьем лагере девушку втолкнули в низкую кованую клетку, поставленную на повозку. Соседки по тюрьме были Даре не знакомы. Весь день небольшие группки разбойников возвращались в лагерь. Кто с добычей, кто нет. Вечером пленницам просунули сквозь прутья немного хлеба и сырой моркови. Девушки все время плакали, жались друг к другу. Дара сначала тоже всплакнула, но больше от злости на себя. Потом успокоилась и стала думать о побеге. Всю ночь она строила планы. Но рано утром разбойники снялись с места. Клетку плотно укрыли шкурами. Ехали целый день до самой темноты. Новый лагерь устроили в глубоком овраге. Развели костры. Девушкам снова дали хлеб и немного вяленого мяса. Дара ждала, что мужчины перепьют хмельного и уснут. Тогда можно попробовать бежать. Но к ее огорчению все были трезвыми. По обрывкам разговоров девушка поняла, что банда спешит на встречу с кем-то. С первыми лучами солнца снова тронулись в путь. Ехать в низкой клетке можно было только сидя, повозку немилосердно трясло, на пол не настелили даже соломы, тесно и душно. Неожиданно они остановились. Клетку раскрыли. Какие-то люди в пестрых одеждах говорили с атаманом разбойников. Девушек связали попарно и пересадили в крытую повозку. Дара даже не успела толком оглядеться. В повозке ехать оказалось мягче. Не останавливаясь, ехали даже ночью. Вечером следующего дня пленниц выпустили из повозки. Дали умыться. Накормили горячей похлебкой. Разомлев от еды, девушки уснули. Утром опять в дорогу. Вечером на привале Дара хотела убежать, но ей помешали собаки. Большие, черные. Наверное, они были научены стеречь пленников. Их везли все дальше. Судя по солнцу - на юг. Леса постепенно редеют, переходят в степь. Переправились через небольшую речку. Девушка подсчитала: едут уже десять дней. Поздно вечером на стоянку приехали какие-то люди. Нескольких девушек забрали. А еще через день пути их обоз въехал в степной поселок. Два дня Дара наблюдала. На третью ночь, прихватив немного лепешек и тыквенную бутыль с водой, она убежала. Ей казалось, она шла на север. Днем пересидела в зарослях колючего кустарника. Снова шла ночью. Она случайно разбила бутыль. Воды не было. Лепешки то же закончились. Девушка ждала, что вот-вот выйдет к реке. На пятый день стало ясно, что она заблудилась. Еще день Дара брела, опираясь на толстую палку. На закате присела отдохнуть у большого камня. Она очнулась от того, что кто-то тряс ее за плечо. Какой-то человек говорил с ней. Он повторял один и тот же вопрос на разных языках. Дара заговорила на языке саматов - это единственный язык южных стран, который она знает. Ее поняли! Напившись и поев, девушка выяснила, что встретила караван. Караванщик нашел ей место в одной из повозок. Хитрый торговец промолчал, что делает это не бесплатно. Через несколько дней он продал девушку своему хорошему знакомому - Исхану. Он и привез ее в этот дворец.
Она уже немного смирилась с тем, что придется жить в новом для нее мире, но Дару угнетала бездействие. Сейчас она рассеянно следила за солнечными бликами на богато расписанных стенах. Внизу у большого бассейна с фонтанами одалиски занимались танцами. Голос учителя, ритмичный счет, звон браслетов - все это Дара слышит каждый день. Но сейчас привычные уже звуки раздражают. Вчера, чтобы хоть чем-то заняться, она вышла погулять в розарий. Удовольствия не получилось. Служанка предупредила ее, сейчас для роз не сезон, и они уже не так прекрасны, но северянку восхитили даже эти "жалкие остатки великолепия", а что же будет в сезон... Дара сразу поняла, что ее выхода ждали. "Ооо, наша маленькая госпожа осчастливила нас своим появлением... Ах, милая, теперь тебе нужно больше есть, бедра женщины должны быть как тяжелые горы песка... Стан должен изгибаться лозой, а ты похожа на молоденького евнуха... Глаза нужно подводить гуще... А что, Правитель не подарил тебе украшения?... И за что этой такая милость..." Женщины были похожи на стаю галдящих ворон. Дара холодно смотрела на них, в душе медленно закипала ярость. Конечно, она не смогла сдержаться: "Правителю наскучили ваши песчаные горы... Вы напоминаете стадо тюленей на берегу..."
Зависть - страшная сила! Хотя чему завидовать? Заточению в этой башне? А вообще - жалко их. Ну что за жизнь в этом гареме? День за днем, нарядившись, лежать на подушках и ждать: вдруг Господин пожелает развлечений! Самое высшее счастье! И ничего нельзя делать, как можно, что бы Правитель застал тебя за каким-то делом! Периодически можно заниматься танцами, плести интриги, сплетничать, устраивать истерики... И все время жевать что-нибудь сладкое. " Госпожа, съешьте кусочек варенной в меду груши - ваше настроение сразу станет слаще... Госпожа, попробуйте эти финики, копченные на рисовой соломе... Ах, госпожа, эти орехи, жаренные с тростниковым сахаром - просто великолепны... Вяленые персики, маринованная в меду с ароматным уксусом дыня..." Дара чувствовала себя попавшей в мед мухой. Девушка с силой швырнула подушку. Ее никто не спросил! Тут вообще не принято интересоваться хочет ли она кого-нибудь развлекать! Еще одна подушка шмякнулась о стену. Почему она должна ждать? Сидеть в этой башне, дуреть от безделия, жевать и превращаться в откормленную гусыню! Подушка ударилась о стену в опасной близости от раскрытого окна. Это не жизнь! "Госпожа, как можно, ваши руки загрубеют от воды... госпожа, шитье - работа для слуг... вы устанете и будете не так свежи ..." О, Боги! Еще одна подушка - в углу что-то зазвенело. Служанка заглянула в комнату, огорченно покачала головой. Разнести бы это все! И уехать домой! Домой... К родителям, сестре. К морю, лесу, к любимым книгам...
Дара вдруг вскочила.
- Фарида!
Служанка с удовольствием и гордостью рассказывала:
- Правитель Монакира - Амраф - самый просвещенный среди правителей соседних стран. Он всегда любил науку, построил две обсерватории в разных частях страны. Не только в больших, но и в маленьких городах поддерживает школы для мальчиков, а в столице планирует открыть школу для девочек; в столице и на самых больших стоянках караванов он содержит лечебницы; содействует художникам и музыкантам, и продолжает собирать библиотеку, оставленную еще его дедом.
Би-бли-о- те- ка! Урра!
- Арек! - евнух неслышно стал на пороге. - Отведи меня в библиотеку!
- Но, госпожа, это...
Голос Дары был так холоден и спокоен, что евнух съежился.
- Я прошу о чем-то недостойном? Если ты не отведешь меня, я пойду сама. Поверь, никто не сможет меня задержать. И я буду спрашивать дорогу у каждого встречного.
Главный евнух смущенно и растерянно развел руками:
- Поверьте, Господин, она так и сделала бы. Ареку только удалось уговорить ее накинуть покрывало...
Амраф покосился на Исхана, уткнувшегося в подушку и стонавшего от смеха.
- Подожди в малом зале, Орбей.
Несколько минут Правитель смотрел в окно, затем хмуро глянул на друга:
- Какой ифрит дернул тебя привести ее?
Но Исхан видел, как блестели глаза под насупленными бровями и скорчил в ответ рожицу:
- Теперь тебе не придется скучать! Я молодец, да? А она удивила всех! А в твоей библиотеке есть книги на языках северных стран? Может сразу снарядить караван?
Амраф хмыкнул, покачал головой.
- Не придется скучать...
Вот это дааа! Сколько томов! Действительно прекрасная библиотека! Он молодец. Дара нашла несколько книг на знакомом языке, а старик, хранитель Азиз, обещал искать еще.
Та-ра-ра-ру-ру
Та-ра-ра-ра-ра
Та-ра
Та-ра!
Дара кружилась по комнате с книгой в обнимку.
- Фарида! Так и быть, тащи свои орехи!
Служанка, обрадованная хорошим настроением девушки, быстро принесла большую тарелку, добавив туда еще и курагу.
Вошел Орбей.
- Госпожа Дара, вам больше не стоит утруждать себя походами в библиотеку. Правитель Амраф велел служителям приносить книги по вашему желанию.
- Передайте правителю мою благодарность за заботу.
Амраф никак не мог сосредоточиться. Вот уже который раз пытался прочесть доклад наместника Северной провинции, но дальше первых строк не продвинулся. Он сердился, вздыхал. Это Орбей виноват! Поломал все планы. Шайтан! Правитель не должен решать такие мелкие проблемы в гареме. Да еще и братец... И что он до сих пор тут делает?
В соседнем зале Исхан кормил попугая кусочками сочной груши и учил говорить "Амраф - хороший". Он терпеливо повторял фразу, как только птица брала лакомство. "Амраф - хороший, Амраф - хороший"... Повторял слова на разный манер, посвистывал, цокал языком, наклонял голову вместе с пернатым учеником. Но пока добился только протяжного " Кра-а-а-а". Но парень был упрям. Еще один кусочек. "Амраф - хороший"...
- Если бы это был верблюд, он уже заплевал бы тебя.
Амраф стоял, прислонившись к дверному косяку.
- Что за глупость...
Исхан, копируя кого-то из женщин, ахнул, прижал руки к груди, сделал невинные глазки и тоненьким голоском стал объяснять:
- О, мой Господин! Самый Великий из Великих правителей! Я учу птицу этим правдивым словам, для того, чтобы услышав их в добром расположении духа, ты возрадовался. А если во гневе - то чтобы они помогли усмирить его.
Затем сложил губы бантиком и кокетливо похлопал ресницами.
- Презренный! - Амраф горделиво выпрямился, грозно нахмурил брови.- За неслыханную дерзость ты будешь наказан!
Правитель схватил курительную трубку и, размахивая нею, как мечем, направился к брату.
- Трепещи, несчастный!
Исхан пятился, кланяясь и причитая:
- О, Великий господин! Прости недостойного!
Амраф сделал выпад, намереваясь ткнуть брата под ребра. Но тот уклонился, схватил подушку и прикрылся как щитом.
- Подлый шакал!
Мужчины кружили по залу. Опрокинули несколько скамеек, разбили большую вазу. Попугай кричал и хлопал крыльями. Музлум с улыбкой наблюдал за поединком. Он отправил назад прибежавшую на шум стражу. Наконец, Правитель, подловив брата обманным движением, нанес ему хлесткий удар в область чуть ниже спины. Исхан по- женски взвизгнул, упал на колени, обхватил ногу противника и, жалобно подвывая, бормоча отрывки молитв, запросил пощады.
- Я - милостивый правитель. Поэтому оставляю тебе жизнь, презреннейший из презренных!
"Презренный", бормоча молитвы и благословения, потянулся, чтобы поцеловать полу одежды, но не выдержал и расхохотался. Смеялись и Амраф с Музлумом.
Брат ушел. Правитель наблюдал, как горделиво подняв голову, он медленно и важно идет по террасе, едва заметным кивком отвечая на приветствия.
- Вот обезьяна... А ведь никто не знает, на сколько он серьезен, на самом деле...
А Исхан вовсе и не важничал. Просто задумался. " Последняя поездка была тяжелой. Но какие сведения собраны! Вот только почему не покидает смутное чувство тревоги? Что же я упустил? Так, посланник Кушадасата приедет завтра. Мы уже все обсудили, когда пришел Орбей. Ха-ха! Хорошо, что купил ее тогда..."
Степь просыпается с первыми лучами солнца. Под звонкие песни жаворонков медленно потягивается, умывается росой, нежится, раскрывая свои просторы легкому ветру. Время света и прохлады. Время движения, громких звуков, сочных цветов и запахов. Солнце поднимается выше. В его ярких лучах блекнут краски, стихают звуки. Степь словно замирает и ждет. Полдень. Тонкие жаркие фонтанчики поднимаются вверх, запахи трав смешиваются. Струйки жара постепенно сливаются в сплошную стену. Горизонт за ней кажется неясным и зыбким. Воздух густой и терпкий. Под натиском горячего дрожащего марева степь начинает плавиться, становиться вязкой, как мед. Медленно, обволакивая камни, окутывая стволы редких деревьев, течет в неясную даль.
Всадники в серых одеждах гнали лошадей легким галопом, только в самые жаркие часы переходили на рысь. Ехали до темноты, на привалах не ставили шатров, не жгли костры. Даже на родных землях Монакира. В один из дней ветер донес звон бубенчиков и рев верблюдов. Караван...
Рыжий Кабир - опытный караванщик. За свою жизнь исходил много дорог, немало повидал. Как молитву повторял он: " Жизнь сохранит осторожный ". Поэтому, заметив приближающихся всадников, сразу занял оборону. Кто знает, что за люди? На разбойников не похожи... Но, может, отвлекающий отряд? Повозок нет... Странные путешественники... Кабир напряженно всматривается. И вдруг широко улыбается.
- Эй! Кабир! Так ты встречаешь друзей?
- Ай! Брат Газир! Старые глаза подвели Кабира. Не сразу узнал твоих лошадей.
Караванщик отправляет людей охотиться. Совсем рядом стадо сайгаков.
На закате подошли к источнику. Расположились большим лагерем. Поставлены шатры, от костров тянет дымом и запахом жареного мяса. Кабир в честь встречи с другом принес курдюк с вином. По своим шатрам приятели разошлись поздно. Лежа на теплой подстилке, молодой человек считал дни. Хорошо, что торопил людей... Они будут дома намного раньше срока... Как удачно им встретился караван. Кабир будет стоять здесь долго, можно дать своим людям день на отдых... "Газир" - смешное имя ... " Газир"... Исхан устало закрыл глаза. Спааать....
Утром брат Газир проснулся поздно. Он жадно пил шубат и только махнул рукой на все шутки Кабира.
Конечно, караванщик не удержался и стал хвастаться товарами. Он водил друга между тюками, открывал их, показывал, хвалил вещи, торговался, поздравлял с удачной покупкой, подарил несколько безделушек. Наконец они подошли к двум крытым повозкам. Рыжий торговец нарочно приберег этот товар "на сладкое". Девушки... Светло-карие глаза Газира забегали.
- Уууу, Старый Лис! Смейся! Побить бы тебя. Нарочно прятал!
Кабир считал делом чести торговать качественным товаром. Он даже готов был нести убытки, но не запятнать репутацию. В отличие от многих других, о рабынях заботился. В повозках были тюфяки и теплые покрывала, девушек хорошо кормили, на долгих стоянках для них грели воду, давали чистую одежду.
Молодой человек с удивлением рассматривал девушку в странном тряпье. Какая светлая кожа... И волосы... Вот только слишком худая.
- Ты так наказываешь? За что?
- Ааа, нет. Я подобрал ее три дня назад. Полуживую от голода и жажды. Видно сбежала... Дикая она. Говорит на языке самитов, но как-то странно. Никого не подпускает. Шипит как степная гадюка, дерется.
Девушка стояла, прислонившись спиной к повозке. Слуга хотел подвести ее к остальным. Кабир тронул друга за локоть:
- Смотри.
Рабыня спокойно посмотрела на охранника, и покачала головой. Слуга взял ее за плечо и хотел подтолкнуть. Девушка вырвалась и с презрением посмотрела на него.
Газир хитро прищурился.
- Да! Она с характером. Но, ты видел ее глаза...
Кабир торговался:
- Я кормил ее лучшей едой.
- Сама девушка тебе ничего не стоила.
- А новая одежда!
- Хорошо. Еще пять монет. И добавь теплое покрывало.
На следующее утро, глядя в след уехавшему другу, Кабир думал: " Я, конечно, люблю его. Газир - хороший друг, у него доброе сердце, щедрая душа. Но в таком возрасте нужно быть серьезней. То он решил путешествовать, то торговать. Потом увлекся историей и поехал смотреть развалины. А потом решил "познать вершины философии" и целый год просидел в монастыре. Был и наемником и отшельником, и бродячим артистом... Теперь изучает рудники! Его мать - несчастная женщина! Ах-ах, зачем боги так рано забрали у мальчика отца? Дикарку эту купил! Легко тратить деньги, когда сам не работаешь!"
Глава 3
- Простите, мой Господин, ваша мать, Правительница Малика, просит осчастливить ее вашим посещением.
"Властелин Монакира, Благороднейший Правитель Амраф вошел в галереи гарема!"
Мать ждала его в своем любимом бело-зеленом зале. К его удовольствию - одна.
- Как прошел твой день, сын мой? Ты не слишком устал?
- Ты звала меня...
- Ах, сынок, любопытство - такой невинный женский каприз, что не грех ему потакать...
- Одно твое слово, и любопытство будет удовлетворено.
- Весь дворец говорит о твоей новой забаве - Северянке, а от матери ты ее спрятал.
- Я с удовольствием доставлю вам развлечение, матушка.
Дара спокойно вошла в зал, поклонилась.
- Поди сюда, дитя. Сядь. Мой дорогой племянник Исхан - неутомимый путешественник, но даже он не забирался в твои края. Расскажи немного.
- Ах, Правительница, вы задали мне трудную задачу, но я попробую.
Дара говорила, ее голос наполнял комнату теплыми волнами покоя. Амраф слушал, и ему казалось, что он видит зеленые сосны и ели, слышит завывание метели, его руки стали холодными от мороза. Малика украдкой наблюдала за сыном. Кажется, ему нравиться такое развлечение.
- Не устала говорить, милая?
Повелительница хлопнула в ладоши. Тотчас служанки внесли блюда с едой и кувшины со щербетом.
- Ты - замечательный рассказчик. Мне очень понравилось. Что хочешь в награду за удовольствие?
- Мне нужен учитель вашего языка. Хочу прочесть много книг из библиотеки Правителя.
Малика засмеялась:
- Вот уж неожиданно!! Ты действительно необычная девушка!..
День, полный забот, неспешно покидал столицу. В ее восточные ворота тихо и торжественно входил вечер. Солнце еще золотило верхушки башен дворца, высокие купола храмов, поблескивало в цветных витражах окон. Мягкий розовый свет еще дрожал на белых стенах, но вечер уже удлинял тени, сиреневой дымкой окутывал мостовые, собирался в подворотнях, тонкой голубоватой вуалью накрывал цветы, усиливая их аромат. Легкий ветерок подхватывал краски и запахи, поднимал их выше городских стен, смешивал, создавая удивительные сочетания и оттенки. Со стороны потемневшей, и, ставшей от этого непривычно-загадочной, реки в город входила прохлада. Вечер неспешно добавлял фиолетовую краску в ясную синеву неба. День прощально выстрелил салютом золотисто-красных лучей и ушел за горизонт. Город, поддавшись магии вечера, украшал себя зажженными фонарями, освещенными мягким светом окнами, мерцающими огнями факелов. Становилось темнее, на густо-синем небе все ярче сияли звезды. Тонкий серп Луны расправил рожки. На столицу тихо спускалась ночь. Она добавила в воздух пряных специй и прохлады, разлила по улицам таинственность и тишину, и медленно полетела над крышами. Ночь несла магию и, смешав ее с мягким светом молодой Луны, отблесками огней, ароматами цветов, творила любовь. Занятая этим важным делом, она не заметила, как зацепилась краем плаща за флюгер. Рассердившись, бросила свое творение прямо на голову человеку, стоящему на балконе отцепила плащ, опустилась ниже и рассыпалась по темным улицам.
Этой ночью Амраф спал тревожно, часто просыпался, ворочался, вздыхал. Верный Музлум тихонько заглядывал в комнату и тоже вздыхал...
Утром первым желанием правителя было - увидеть Дару. Он даже совсем уж было собрался так и сделать, но зацепился взглядом за развешенное на стене оружие. В его памяти всплыло строгое лицо отца, твердая рука, лежащая на плече десятилетнего мальчишки и его слова: "Амраф, сын мой, помни - тебе суждено стать правителем этой страны. Правитель должен быть мудр, справедлив, милосерден, силен. Правитель не имеет права на слабость, прихоти и капризы, он должен быть образцом для подданных. "
Амраф подошел окну, постоял несколько минут, вдыхая свежий ветер. Да, отец, никаких слабостей!
- Музлум! Пришли Гамбо на площадку мечников!
Это именно то, что нужно! Немного боевых занятий поможет привести голову в порядок!
Через два часа, спокойный и уверенный, Правитель принимал послов из Кушадасата. После приема он отправился на строительство новой дамбы, а оттуда - осматривать лечебницу в портовом поселке. Вернулся на закате. Красноватый свет лежал на оружии. Амраф тронул рукоять отцовского кинжала...
До поздней ночи Дара боролась с книгой. Соперницы стоили друг друга. Одна была упряма и любопытна, другая - интересной, и написана на одном из старых диалектов, который уже почти не использовали. Когда во всем дворце освещенным осталось только одно окно в Маленькой Башне, Фарида чуть ли не силой уложила свою госпожу спать. К удивлению служанки Дара встала рано. Быстренько умылась и схватила книгу.
- Госпожа, дайте вашим глазам отдохнуть. Сады гарема так красивы в это время дня.
Девушка сначала хотела возразить, но потом согласилась.
Солнце еще не успело высушить росу, нагреть мозаичные дорожки. Дара медленно шла, рассматривала неизвестные цветы и растения, расспрашивала Арека.
Садовник создал великолепные композиции, где каждое растение подчеркивало красоту своих соседей. Листья, стволы, цветы - от пестрого к однотонному, от матового к блестящему. Цветники то узкими лентами окаймляли дорожки, то составляли ковры на зеленых лужайках, то яркими пятнами играли в тени деревьев. Скамьи на изящных резных ножках, беседки, увитые цветущими лианами, бассейны с золотыми рыбками, фонтаны. Девушка поняла: за один день всего не осмотреть.
- Мяяга!
Дара вздрогнула от резкого крика и, обернувшись, застыла.
- Это павлины, Госпожа.
До этого дня она считала, что самые красивые птицы - лебеди. Но это! Кааакооой хвост! Такие переливы цвета! Девушка засмотрелась и не заметила, что кто-то подошел.
- Хочешь их покормить?
Дара чуть не подпрыгнула от неожиданности. Арек склонился в низком поклоне и прошептал:
- Госпожа Неджмие. Сестра Правителя.
Девушки рассматривали друг друга.
- Я все думала, что за кошка так странно кричит, а это - птица...
Сестра правителя была выше Дары. Черные прямые волосы, высокие скулы... Не очень на брата похожа...
- Ты - Дара. Как тебе понравились сады?
Они разговорились. Неджмие с улыбкой слушала восторги северянки.
- Я так привыкла ко всему этому, что не замечаю красоты. Павлины почти ручные. Мой любимый - вон тот - белый. А хочешь, я покажу тебе самую большую птицу?
Этот уголок сада был отдан птицам. Возле каждой клетки Дара застывала, ахала от восхищения. Большие и совсем крошечные, пестрые, с удивительными хвостами, смешными клювами. Евнухи переглядывались и улыбались. Северянка так искренне и шумно выражала восторг, что и сама напоминала диковинную птицу.
- Правитель собирает их, как книги?
- А, нет. Это - мамины. Брат любит охотничьи. Только теперь он редко выезжает со своим любимым беркутом. Все из-за диких кочевников.
Ловчие птицы! Дара сама добывала перепелов на соколиной охоте, а отец ходил на гусей и уток. Монакирские соколы были крупнее и почти черные. Оценила она и беркутов. Великолепные птицы. Вот бы увидеть их в деле! Из таких когтей не вырвется крупная дичь. И вот они перед большой загородкой. Неджмие не выдержала и рассмеялась, увидев гримасы новой подруги.
- Разве это птица? Это половина лошади!
- Это - страус. Он не летает, но бегать может очень быстро.
- Я сегодня столько увидела! Даже голова кружится. А в первый раз и розы толком не рассмотрела...
На обратном пути девушки задержались у небольшого фонтана. Здесь их нашел слуга Матери. Дара удостоилась чести быть приглашенной на завтрак к Правительнице.
Какое веселое утро! Неджмие удачно повторяла гримасы Дары, ее ахи-охи. Матушка, насмеявшись, расспрашивала о северных птицах. Конечно, девушка постаралась как можно ярче описать самых красивых птиц севера - лебедей. И белых, и очень редких - черных. Рассказала о танцах журавлей, о токующих тетеревах, о совах. Говорила и о морских птицах: чайках, олушах, фрегатах, буревестниках. Не забыла и забавных синиц, щеглов, воробьев.
Малике нравилась эта девушка. Такая живая, непосредственная, искренняя. И держится с достоинством.
- Жалко, что мне не хватает слов в этом языке, что бы описать всю красоту птиц моей страны.
- Я нашла тебе учителя, милое дитя. Смотритель библиотеки Азиз будет заниматься с тобой. Можешь начать завтра.
Дара подпрыгнула от радости, прижала руки к груди и медленно, старательно выговаривая звуки, произнесла фразу на языке Монакира. Неджмие чуть не подавилась персиком. Малика удивленно подняла бровь, а потом хмыкнула. Девушка поняла, что сказала что-то не то, растерялась, смутилась.
- Кто научил тебя говорить это?
Дара покраснела, на глаза навернулись слезы. Она злилась на свою доверчивость.
- Тот парень, что привез меня. Он сказал - так благодарят...
- Это не Исхан, а дикий кочевник! Вот он появится!
Неджмие шепотом объяснила, что слова эти ну очень неприличные. Бедная северянка готова была провалиться от стыда. Она закрыла лицо руками. Вот опозорилась! Малика успокаивающе погладила ее по плечу.
- Не огорчайся.
- А ведь он советовал так поблагодарить Правителя утром... Хорошо, что я забыла...