ТЕПЕРЬ. МАЙ 2017 ГОДА. ТВЕРСКАЯ ОБЛАСТЬ, ОКРЕСТНОСТИ ЛИХОСЛАВЛЯ. ФЁДОР СРАМНОВ.
Пока добежали до бывшей ирригационной канавы, разделявшей местные колхозные поля и обильно поросшей кустами и осинником, вымокли до самых костей. Обувь хлюпала и чавкала, и бушлаты, в последнюю минуту вырванные из рук кого-то из паратовцев, оказались как мёртвому припарка. Покрывая на последнем издыхании оставшиеся несколько шагов до кустарника по пояс в мокрой траве, Фёдор всё-таки вознёс благодарность Небу за этот адский ливень, ниспосланный, как может ещё и статься, им во спасение. Прорвавшись сквозь колючую проволоку кустарника, все четверо прыгнули в канаву. Вот чёрт! Конечно, в ней тоже воды по колено - ливень-то который час как из ведра! Булькая и поминая по матушке всё вокруг пробрались по канаве вправо ещё метров на пять. В кустах была прогалина, и будь погода доброй, а ночь лунной - отсюда окраина городка была бы как на ладони. Поле, поросшее уже мелким осинником, берёзками и ёлочками практически не мешало обзору, но в кромешной тьме, за стеной непрекращающегося ливня, всё, что можно рассмотреть - пятна света от фар, рыщущие на границе видимости.
-Дай бинокль, Вань! - отплёвываясь от струек воды, старающихся затечь с отяжелнвшего от сырости шлема прямо в рот, протянул руку Срамнов.
-На. - передал прибор Иван. - Один хрен не видать ничего.
Оглянувшись назад, в сторону дороги, где находилась замершая, затаившаяся колонна, рассмотреть что-то было невозможно уже и отсюда. Всего-то какие-то двести метров, как прикинул Срамнов, а уже хоть глаз выколи. Заметили ли их неизвестные, или всё же пронесло?
-Как думаешь, успели нас зафиксировать, Степан Политыч? - задал он волнующий вопрос старику, пытаясь понять смысл происходящего на окраине.
-А кто знает, Федь? - буркнул старик, пытающийся немевшими уже от сырости. - Ясно тока, что не так просто оне тама, на закраине, толкуться. Чё-та заметили, а то и наблюдали за нами в городе.
-Это вряд-ли. - покачал головой Сева. - Если бы нас там прощупали - там бы и накрыли. Чего сиськи-то мять.
-Это смотря какими силами. - парировал Политыч. - Можа, смотреть смотрели, а поскоку только дозор там был, шкерились, да своих кликали. А пока те выдвигались, мы и сдристнули. Как тебе такой коленкор.
-Возможно. - согласился Сева.
-Если так, то попрут. - подытожил мозговой штурм своих бойцов Срамнов. - Раз заметили, пойдут. Если только не сидят в думках о том, куда мы двинули.
-Э, пусть сунутся. - подал голос Аслан, залёгший на пару метров ближе к дороге, накрывший снятым с себя плащом гранатомёт. Второй, и последний из имевшихся, лежал рядом, укутанный в целлофановую плёнку. Больше надеяться было не на что, и если те парни, про которых всего и известно-то, что они вроде как людоеды, всё-таки попрут по дороге, чтобы накрыть ускользнувшую из-под их носа колонну, все карты были на руках у единственного человека, который умел с гранатомётом обращаться. - Попрут, не попрут, не знаю. Они может и жрут людей, но не ишаки, чтоб в такую погоду в непонятную лезть. Дождут утро, и тогда.
-Хуле, обнадёжил. - сплюнул Иван. - Мы на этой дороге как мышь в клетке заперты. Грёбаный ливень все карты спутал. Уже дома бы были, задницы в бане парили.
-Если бы у бабушки был хер - она была бы дедушкой. - передёрнул Фёдор. - Вот сколько раз я кол на голове тесал всем - сканируйте диапазон, долдоны! И хуле? Если бы секли, может и поймали бы передачу.
На слова Срамнова ответом было общее молчание. Сказать было нечего никому - опять по делу старший припечатал.
-Не, не пойдут оне. - покрутил головой Политыч и откинулся от бровки, стараясь прикурить папиросу отыревшими спичками. - Точно вам говорю. Верно чечен говорит - заперли оне нас тута. Можа и не знают куды мы пошли - вона ливень какой поливает, никаких следов не осталось. Думать надо, Федька, как быть. Думать.
Фёдор снова прильнул к окулярам. Утверждать что-то наверняка при такой видимости сродни гаданию на кисее, но судя по количеству мерцающих огней фар, не меньше трёх единиц техники там присутсвует. Чего они там толкуться? Какой смысл в этом? Непонятно, а непонятное угнетает. И потом, кто сказал, что эти три подразумеваемых борта - всё, что наличествует у противника. У мнимого противника. Выводы пока следуют только со слов Михаила, а он и сам величина спорная и загадочная. Кто знает, что на уме у полуспятившего железнодорожника? Может, всё как раз наоборот, и они змею пригрели? Вот то же - голова! Как сразу на ум не пришло? А он-то: в Село его сразу! О чём думал? Эйфория от информации о составе с горючкой, замершим на путях за Лихославлем? Как можно доверять незнакомцу на слово, ни в чём не проверив? Ведь было что-то нестыкующиееся в его словах, точно. Была же чуйка. Что? Что именно? А вот, например. И не зафиксировал же никто! Когда он травил, как пацана того жрали. Всё бы ничего - но не снимая противогазов. Это же полновесная херь! Во-первых, это невозможно, а во-вторых, много кто видел, чтобы люди садились жрать в намордниках? И вообще: на кой они, намордники-то? Это ж ведь не фантастика про московское метро, где люди после ядерной войны через сколько-то там десятков лет всё в себя не могут прийти, и вместо того, чтобы тупо передислоцироваться в более-менее удалённую от очагов сельскую местность, ведут жизнь беспозвоночных в туннелях, которые должны быть уже залиты водой и дерьмом. Сколько по времени сохраняется стойкий радиационный фон? Вот то-то. В былые времена в той же Москве, в мирное-то время, фон местами шкалил в сотню раз. И ничего - мутанты не вылупились. Надо ж было такую херню обывателям втюхивать? Так всё к чему? Тут-то, слава Богу, никакого заражения не было - ни радиационного, ни биологического. Хотя, с последним, конечно же, вопросы... Так нахер ж противогазы?! Судя по описанию того же Миши, речь идёт о вояках, а уж они-то пустой лабудой заниматься не станут. Жрать людей - ну ещё туда-сюда, но в намордниках? Похоже на сюжет какого-то малобюджетного фильма ужасов родом годов этак из восьмидесятых...
Так что? Может, кто-то лично заинтересован в том, чтобы мы не сталкивались с этими парнями? А почему? У, тут вариантов до жопы.
-Эй, мужики. - сформулировав мысль, обратился к своим Срамнов. - Давайте-ка ещё раз пройдёмся по последним событиям. Какой-то пассажир, невзирая на то, что столкнулся с живыми, пытался тайком сдристнуть, но был стреножен. Долго молчал, вникая во что вляпался и корчил придурка. Так? Так. Потом нанёс более-менее внятной инфы и подцепил на нас на крюк с составом. Так, нет? Так. Потом припугнул нас людоедами на танках, которые хомячат людей не снимая намордников. В результате, эти людоеды тут как тут. Мы с вами сидим промокшие до тонкого кишечника в какой-то отстойной канаве, готовые открыть огонь не имея представления по кому. Вас ничего не удивляет, мужики?
Повисла недолгая пауза, во время которой каждый предстал лицом к лицу перед своим разумом. Первым подал голос Иван.
-А ведь в натуре, Федь. Хуйня какая-то.
-Тьфу ты. - повернулся к Срамнову Политыч. - А можа, ты и прав, Федя. Странно как-то всё. Ежели оне там такие жосткие, что мешает взять и растоптать нас тута не откладывая?
-А может этим они и занимаются, пока мы тут базарим в канаве. - отозвался Ким. - Малой кровью, так сказать. Мы тут лясы точим, а они ползут тихонько, лесом.
-Гадать будем - так нихера до правды и не доберёмся. - поднялся во весь рост Срамнов. - Какой там девиз у Войск Дяди Васи, которым сам Илья-Пророк покровительствует? Никто кроме нас?
-Ага, точно. - поднялся Ваня.
-Вот никто, кроме нас эту хрень и не разрешит. Рвём обратно, и Мишу этого - на цепь. До выяснения. Берём Папу, Парата и ещё кого-нибудь - и тихонько, без фар обратно. Поглядим - что это за людоеды такие в противогазах. Не фиг тут жопы замачивать - всё, пошли.
$$$
Развернув ЗиЛа с кунгом и оставив старшим над замершей во тьме на дороге колонной, лесные, рекрутировав в свои ряды Паратова и запихав в кунг упиравшегося и причитавшего человека, назвавшегося Михаилом, медленно возвращались в Лихославль. Ливень перемежился было; вот погода тоже - враг врагом, когда надо лить, не льёт, когда не надо - пожалуйста вам потоп. Время далеко за полночь - худой час. Время нежити. Люди молчат, молятся про себя, целуют нательные крестики. Оказаться в мёртвом городе в такой час - не приведи Господь. Мало ли насмотрелись за день? Ладно ещё лесные - они с таким чуть ли не каждый день, такая у них работа. А вот Киму с Паратом было не по себе в сокращающем каждую секунду расстояние между собой и ужасом, грузовике. Да ещё Михаил причитает, словно девка, пугая мужиков страстями ночными, да такие, гад, слова подбирает, да с такой интонацией выводит, что даже у Фёдора последние волосики на почти лысой голове дыбом встают.
-Слышь, земеля! Достал выть как нежить! - не выдержав, дёрнулся к трясущемуся на лавке Михаилу. - Заткнись, а?
-Вы с ума сошли, вы рехнулись!!! Вы не знаете, куда идёте! Это смерть, там смерть! Если людоеды не пожрут, так нежить пожрёт!! Это же Лихославль!!!
-Заткнись, блядь, я говорю! - стукнул по столу Папа, и его глаза бешено завращались в орбитах. - Разберёмся сейчас какие такие людоеды тут у вас.
-Все на выход! - вращая рукой, бросился к дверям Фёдор. - Парат! За этим следи. Чтоб не на шаг от него!
Осмотрелись. Аслан загнал грузовик между двумя тёмными рассыпающимися двухэтажными домами, дождь прекратился и на небе появилась Луна, выглядывающая между разбегавшимися тучами. Она тускло осветила пугающий пейзаж - тёмные глыбы домов таращатся мёртвыми провалами окон, кое-где сохранились стёкла, и теперь лунный свет, падая на них, бликовал. Отражался он и в лужах, и в грудах мусора, полных битых стёкол. Одно хорошо - хоть лбом в стену не влетишь, а со всех других сторон - плохо. В стороне, где находился неидентифицированный потенциальный враг - противогазники-каннибалы, отчётливо бормотали моторы. То и дело, темноту ощупывал прожектор. Если бы не эти тревожные звуки с окраины, расстояние до которой измерялось десятком минут внимательного движения, город хранил полную, мёртвую тишину. Может всё это сказки про мёртвые города? Тишина, как на кладбище. А если подумать, то кладбищем-то город и является. Одной большой братской могилой. Далеко ходить не надо, чтобы удостовериться в абсолютной правоте такого определения - вон костяки, прямо под ногами. А вон ещё...
Гуськом, шаря стволами во все стороны, вслед за Фёдором, отряд пробирался по дворам, мимо чернеющих провалов подъездов, гор мусора, нанесённых временем, брошенных машин, сквозь обжившуюся поросль кустов и деревьев. Туда, откуда нарастая слышалось бормотанье моторов. Фёдор, подняв руку, дал сигнал замереть, и присев, выглянул за угол дома. За ним лежала улица, заканчивающаяся тупиком, к котором нашёл свой последний приют вросший уже в землю, облезлый Икарус. Пригибаясь, один за другим, лесные перебежали к нему и отдуваясь, расселись, прижавшись к ржавому борту автобуса. Погода вволю поиздевалась на машиной, но остекление осталось нетронутым. Весь борт, под которым расселись мужики, был словно сито от пулевых пробоин. Кому пришло в голову тратить драгоценный боеприпас? Иван, погрозив пальцем, приподнялся и сложив руки домиком чтобы лучше рассмотреть, уставился через грязное стекло в чрево автобуса. И тут же из глубины истлевшего салона, прямо в лицо любопытному мужику, метнулся призрак! Раскрыв рот в предсмертном вопле, вытянув вперёд окровавленные руки, с округлёнными белёсыми глазами, на Ивана прыгнул призрак девочки. Успев лишь вскрикнуть, Ваня рухнул на спину, задрав ноги вверх, но при этом тишина взорвалась грохотом его падения. Призрак, атаковав Ивана, вился над вскочившими мужиками и закрывшим голову связанными руками их пленником. Вероятно, желая известить их о чём-то невероятно важным, призрак жестикулировал, открывал рот в безмолвных криках и поочерёдно бросался к каждому, но, словно натыкаясь на какую-то непроницаемую для него стену, бился об неё и отлетал, чтобы снова броситься к людям. Очухавшись, спохватился Политыч. Губы старика забормотали заговор, пальцы сами нашли, отвинтили горлошко фляги со Святой водой. Первые капли драгоценной влаги, брызнувшие на нежить, отбросили призрак на несколько метров, следующий взмах руки - и полупрозрачная тварь хлобыстнулась об землю, словно кто-то отвесил ей сокрушающий удар битой. Оправившись от подарка Политыча, призрак медленно и отвесно взмыл вверх, грозя людям пальцем, но сделать что-либо нежить была уже не в силах - выстроившись в ряд, с Политычем на шаг впереди, каждый, держась левой рукой за нательный крестик, крестился правой, монотонно читая правило против нематериалов. Зашипев, словно кошка, нежить вытянулась параллельно земле - словно дерижабль, прости Господи! - и быстро скрылась между домов. Проводив тварь взглядом, снова перекрестились, почитали положенное, дружно плюхнулись на асфальт.
-Не мудак ли ты, Вань? Какого лешего тебя понесло? - прошептал Фёдор, наклоняясь к другу.
-Чё мудак-то? - пробормотал тот, вытирая лицо и сняв шлем. - Каспер внутри сидел и так. Сунься я или нет - напал бы по-любому. Причём тут я? Я на пулевые пробоины повёлся - весь бок словно дуршлаг, а стёкла целые. Непонятка.
-Чё вы спорите? - повернул голову Политыч. - Прав Ванька. Не в ём дело. Так и так каспер напал бы. Кровяные, они лютые. Видали какова? Точно, кровяная. Весь мир ей враг таперича.
Политыч сплюнул и добавил:
-А ты, Ванька, завсегда башку свою тычешь куды не надо. Вроде опытный ужо, а всё то же - лезешь поперёд. Добро ещё, что я Святую стену сотворил как тока вылезли. А то быть бы тебе, паря, стойно Лизаветы Бобровой.
-А что с ней? - встрял в разговор Сева. Вместе с Папой они уселись на корточках перед разминающим в пальцах папиросу Политычем.
-А то не знаете! - зыркнул на них старик. - Ладно, слушайте. Всё одно надо посидеть тута, ежели ещё не спалилися мы с эдаким грохотом.
-У них там техника чадит. - подал голос Валера, присевший рядом с тихо бубнящим что-то себе под нос пленником. - Тихо, Миш. А то прям щас твоим каннибалам тебя спроворю.
-Летнево ведь знаете? - начал рассказ Политыч.
-Конечно! А чё было-то? - ответил Папа.
-Ты не перебивай, а слушай. Дык вот. Как только касперы появились - мало кто ещё их видал. Всё больше ходунов боялись. Первый год тогда был. И вот, ребятня не спросившись на лисапетах в Летнево рванула. Ну и нету их. День к ночи - где робята? Никто не знает. А было как? Оказывается, ещё был малец один, дружбан ихний, только с ними не поехал - то ли батька работу ему какую спроворил, то ли ещё что. Родители тех, что пропали - к нему. Рассказывай, обормот, что знаешь. И Лизавета с ними... Ну тот и вывалил им как на духу - в Летнево, мол, оне собирались. Сдал, короче, товарищев своех. Батьки в топоры, матки - в плач. А куды дёргаться-то - ужо ночь на дворе. Худое ить время-то было по первый год - ходунов везде стойно грибов в сентябре. Те, значит, к батюшке - благослови, мол, на поиски. А Батя ни в какую. Ждите утра, мол. Тады и группу снарядим. Разошлись по домам, чё ж делать-то. Все-то разошлись, а Лизавета - скок на лисапет да и в Летнево. А дальше что было - могём таперича тока догадываться. В общем, мальчонки по утру-то обратно прикатили, страху натерпелися, трясутся все, что вон этот вот. - показал пальцем старик на Михаила. - Ну, батьки-то, им сраки, понятно, надрали - как сидоровым козам. А Лизавета словно провалилась куды. Детки-то бают: мол, мы в доме прятались, да слышали ночью как кто-то кричал - "Сынок! Сынок!", да только ещё больше перепугались. А Лизавета только к следующей ночи вернулась - без лисапета, ободранная вся, обкровавленная, осунувшаяся вся - точно старуха столетняя. Спрашивают её: где была, Лизавета? А та всё молчком, молчком. Поперву-то вроде и ничего, а потом и оказалось... Призраки в ней были, короче. Трое - кроме её самой. То мужским голосом загомонит, а то детским. И ведёт себя стойно - то ли баба, а то ли мужик. Соседи всполошились - кому надоть такое непотребство на селе? - к батюшкам её. Те, как ни упирались, вселения того не пресекли. А других - тех, которые в неё проникли - разговорили. И оказалось, что один - мужик, помер в восемнадцатом году, конь копытом его убил, ещё баба одна - на реке утопла ещё в семидесятых, а третий паренёк-солдат, от ран помер в войну. Говорить-то говорят, а выходить - никак. "Жить хотим!" -воют. -"За гробом худо нам!". В итоге, упокоили Лизавету-то. Вот такая история.
-Ты-то, Федька, помнишь, а оне-то - нет. - изрёк поучительно Степан Политыч. - А надо бы. Вроде все учёные, скоко уж ходим вместе? А Стену чтоб поставить - никто и нечешется. Оглянитесь-ка: гдей-то мы? То-то. Помните, с чем работаем, мужики. Валятся-то самые опытные всегда - которые страх и внимательность похеривают. Ладно, вроде не всполошили мы их. Вроде, можно идтить.
Нырнули в стену кустов, и чертыхаясь, треща ими - тоже не подумали - выбрались уже минут через пять. Снова тупик, с другой стороны уже деревенские дома покосившиеся.
И что? Взять хоть ту же Тверь - центр и новые районы ещё город, да и в центре-то улочек, застроенных ещё в позапрошлом веке хватает. Много таких городков на Руси. На карте город, а приедешь - деревня. И уклад жизни в них был деревенский. Ни воды, ни канализации, ни газа, ни телефона. А ещё говорят: вот продолжалась бы Советская власть - не было бы такого кошмара, как в последние годы. Она семьдесят лет продолжалась - а что изменилось в таких вот городках за это время с девятнадцатого века? Мало чего. Только что электричество провели - да и то не везде. Как жили люди при царе - так и при коммунистах продолжили. Нет, другие всё же цели были у КПСС, рулившей страной долгие годы. Далеки они были от народа. Да и народ тот же не считал их своими плоть от плоти. Потому и сгинули в одночасье в небытие. Демократы тоже молодцы. Попустили возжи, люди торговать кинулись. А инфраструктурой в стране так никто и не занимался. Потому и жили, и не жили даже - выживали. Особенно ярко это наблюдали те люди, которые жили в Москве, а по делам колесили по стране, да не по городам- миллионникам, а по таким вот, как Лихославль, маленьким, забытым городишкам.
Неустановленные лица делали своё как раз за этой улицой. Боромотал мотор, были слышны обрывки фраз. Крайним по улице темнел высокий, видимо, трёхэтажный дом за высоким кирпичным забором, который, словно тросами, оплетал то ли хмель, то ли девичий виноград, то ли какое иное растение-паразит, подобное первым. Замерли в кустах; несколько минут присматриваясь и прислушиваясь. Луна уже поднялась высоко и хорошо освещала улицу, отражаясь в лужах, вокруг стрекотали цикады.
-Там оне, как раз за домами. - прошептал Политыч. - Видишь дом вон тот, Федя? - пальцем указал на крайний дом Степан Политыч. - Можа, через нево, а то и огородами?
-Если эти мужики не дураки, они в дом человека по-любому посадили. - ответил Фёдор.
-Это если им есть чего опасаться. - вставил Папа. - А по ним не скажешь. Даже не шифруются. Это тут-то, да в такое время.
-Может, в этом и дело. - ответил ему Сева. - Может, если вот так вот, с фарами и грохотом - оно и вернее будет. Нежить, она ведь не всесильна, мужики. Если вдуматься - очень даже уязвима она. Но получается так, что это мы боимся её, а не наоборот. Никогда не задумывались - почему?
-В жопу, Сева, сейчас философию. - оборвал корейца Срамнов. - Вот дело закончим, если Бог даст, тогда и покрутим твою теорию так да сяк. А пока... Аслан! Приготовься! Первыми идём мы с Вано - через дом напротив. Вторыми - ты с Папой. Сева, Парат с собакой - кивнул Федя на Михаила покорно стоящего на карачках - и ты, Степан Политыч. Входим в дом - я и Ваня, а ты, отец, прочти нам Стену ещё разок. На ходунов не рассчитываем, а касперы нам там совсем ни к чему. Всё, Вань, пошли.
Стрелой выскочив из кустов, друзья уже через пару вздохов были перед воротами дома напротив. Дом был старый, деревенский, окнами на улицу. Эти дома все одинаковы - внутри не заплутаешь. А вот забор был высокий - не меньше трёх метров. Сколочен из толстой, половой доски. И ворота такие же. Иван дёрнул калитку - заперто. Подпрыгнув, повис на заборе, смотрел десяток секунд, потом, подтянувшись, перевалился и спрыгнул внутрь. Спустя секунды изнутри что-то скрежетнуло и створка изогнулась наружу, не в состоянии открыться - годы сделали своё дело, столбы подгнили, ворота осели, да до кучи вросли в землю. Поэтому - влезать через щель, пока Ваня створку отгибает. Проникнув во двор, Фёдор мигнул пару раз фонариком, и вторая группа устремилась через улицу. Пока Ваня работал атлантом, отгибая створку ворот, чтобы мужики кое-как могли просочиться внутрь, Фёдор, закинув на спину автомат и зажав в руке секач, споро осмотрелся вокруг. Дёрнул дверь на мост, та скрипнув приоткрылась. Хорошо. Сквозь ворота, поминая шайтана, продирался Аслан - здоров мужик, ничего не скажешь, да и груз у него за плечами не больно удобен - гранатомёты. Участок был на удивление большим - соток двадцать, не меньше; дальний край забора не был виден. Его закрывал какой-то полуобвалившийся сарай, такая же догнивающая теплица, да и зарос он за эти годы здорово. Проникли все, засев у крыльца. Папа передал Фёдору длинный фонарь - настоящий "маглайт", подаренный ему на прошлую днюху Асланом. Откуда у моджахеда такой раритет оказался, так и осталось тайной. Федя кивнул, и приоткрыв дверь, осветил мост. Махнув Ивану, Фёдор исчез внутри.
Дом был пуст. Направо - дверь на террасу, остеклённая. Шуровать там с фонарём нельзя - эти, из-за огорода могут засечь. Тихо там. Фёдор указал Ване, крадущимся за ним с взведённым арбалетом, и тот направил его на дверь. Федя подошёл сбоку и резким движением распахнул её - пусто, кровать аккуратно застеленная сгнившим уже пледом, комод. Лишь пахнуло затхлостью. Слева дверь на двор, запирается отсюда, с моста, на крючок. Он скинут - надо поправить это дело. Приложив палец к губам, Срамнов, накинул крючок, отсекая появление нежданных гостей в спину. Сзади скрипнула дверь - на мост тихо вошёл Папа, наблюдавший за действиями друзей снаружи. Подняв ладонь, второй рукой он очертил круг, и махнул друзьям на дверь в хату - посмотрю здесь, мол, а вы идите. Вошли в дом - тоже пусто. Диванчик, запылённый телевизор, круглый стол. Блин, какое отсутствие воображения! В любой дом войди - везде одно и тоже. Та же русская печь, лежанка, божница с иконами, фотографии предков в тяжёлых рамках на стене. Глянули на кухоньку - пусто. Пятясь, вернулись на мост , прикрыв дверь - теперь очередь двора и сельника. Обычно со двора лестница ведёт на чердак, а именно на него и необходимо попасть. Во-первых, для того, чтобы через заднее, ветровое оконце, рассмотреть, что же там твориться. Во-вторых, чтобы обеспечить огневую точку снайперу. Скинув крючок, вышли на мост. В глубине двора - запылённый "форд", под светом фонаря и цвет не определишь. На двери в сельник - замок, это хорошо. А вот и лестница, ведущая на чердак. Фёдор пошевелил её - навроде крепкая и показал Ивану пальцем наверх. Пошли. Конечно, без типичного скрипа ступеней, которым американцы привыкли пугать досужих обывателей в фильмах, не обошлось. Но особо не тревожились - за рокотом мотора, заливающегося снаружи в окружающей ночной тишине, всё одно ничего не расслышишь больше. А то скрип. Фёдор, забравшись, присел. И обомлел...
На фоне освещенного лунным призрачным светом оконца, прильнув к нему, в воздухе висела фигура. Именно висела, а не стояла - успел отметить Фёдор. Время повисло в воздухе. Вот Иван забирается на чердак, и матюгнувшись, наводит арбалет. Вот существо, поздно почуявшее опасность, как в замедленном видеовоспроизведении, оборачивается к ним, раскинув руки. Сухой щелчок, глухой удар, словно болт ударил в мешок с песком. Вот существо с болтом в торсе по инерции движется на них, Фёдор встаёт, размахиваясь от плеча секачом. Медленно, вязко, словно жидкость для прочистки канализационных труб течёт время. Вот существо, вроде как пытаясь зацепиться за воздух, взмахивает руками, и падает. Падает, не долетев полутора метров до друзей. Исторгнув странный булькающий звук, голова, поросшая шевелящимися отростками, падает. Фёдор направляет фонарь на голову твари - в свете фонаря мелко подрагивает, еле шевелится мерзкий хобот. А в глаза ему глядят глаза странного чудовища - глубокие, словно у старика мудрые, человеческие глаза. Ещё мгновение - и вот по телу создания пробегает последняя, предсмертная судорога и оно навсегда затихает.
-Что это, брат??? - присел над поверженной тварью Ваня.
Оставив труп поверженной твари на изучение друга, Фёдор, встав сбоку от оконца так, чтобы снаружи его трудно было заметить, выглянул наружу. Там, за огородами начинался пустырь, на краю которого стояло длинное одноэтажное строение. Двери здания были выломаны и валялись рядом. Из здания несколько человек, одетых в стандартную полевую форму российской армии, в танковых шлемах и разгрузках, вытаскивали какие-то продолговатые ящики и грузили их в странного вида угловатый трёхосный грузовик. Ещё двое принимали груз изнутри и волокли его в недро странного транспортного средства. Рядом рычал, освещая пространство между огородами и зданием, БТР. Второй БТР, несколько отличающийся от первого, стоял заглушенным немного впереди. На броне, опираясь на башню, ощетинившуюся крупнокалиберным пулемётом и странными приборами с тремя трубами с каждой стороны, стоял боец в разгрузке и странном шлеме, наблюдавший в бинокль что-то в стороне, где осталась колонна. Несколько человек, скинувших амуницию, копали яму несколько в стороне от здания и техники. Рядом стояли, покуривая, четверо бойцов и наблюдали за процессом. Время от времени самый высокий из них говорил что-то, наклоняясь к яме, где уже по пояс углубившись работали их товарищи, и тогда все прыскали смехом. Через некоторое время один из тех, что копали яму, вылез из неё, что-то сказал высокому, и забрав из его рта дымящуюся сигарету, нагнувшись, поднял из травы пятилитровую канистру. Под дружный хохот товарищей, он принялся пить, а высокий, жестикулируя руками, начал снимать с себя оружие и разгрузку. Затем тот, что вылез, картинно засучил рукава и пошёл на высокого, а тот, со смехом поднял вверх руки, и ответив что-то, отчего все снова дружно прыснули, спрыгнул в яму и взяв лопату, принялся копать. Фёдор повел биноклем ближе к забору. А это-то что? Там в траве, накрытые брезентом, виднелись трупы. Штук шесть или семь - подсчитал Фёдор.
Отпрянув от окна, позвал Ивана.
-Глянь-ка.
Пока Иван рассматривал диспозицию, в голове Фёдора созрели ответы. Непохожи на людоедов-то. Больше на нормальных людей похожи. Скорее всего - военные. Но трупы под брезентом - это, конечно, невесело. Но трупами никого не удивишь - мало ли по какой причине они у них организовались...
-Ну что? - спросил он друга.
-Занятно. Одно точно - ни хрена это не людоеды никакие. Вояки по-моему.
-Те же мысли. Давай-ка сволочём этого, с хоботом, вниз, запустим сюда Политыча, а потом, наверное... пойду с ними пообщаюсь. Ну не вызывают они у меня стрёма, хоть режь. Склоняюсь к тому, что с Мишей этим мы прокололись.
-Ну, не знаю. - ответил Иван. - Пойти вот так вот... Прихвати-ка его за башку, а я за ноги... Федь! Так ведь ног-то у него нету!!!
Корячась и стараясь не наделать лишнего шума сволокли подстреленную тварь вниз. Она оказалась совсем не тяжёлой - килограмм на тридцать, не больше. Прихватив тельце за обрывки тряпья, которое было на него напялено, выволокли на мост, подняли и понесли наружу. Вышли...
... и замерли под лучами четырёх мощных фонарей, резко вспыхнувших прямо в лицо. Фёдор ещё отметил - Папы на мосту нет. Ну, ушёл - мелькнула мысль. А тут - крах.
Вся группа лесных стояла обезоруженной, в ряд, с руками за головой, кроме Аслана, которого в данный момент вязали двое дюжих бойцов, один из которых утирал разбитый нос. Аслану тоже перепало - на правой щеке набухал добротный синячище, изо рта сбегала кровяная струйка. Рядом с ним, уже повязанный, трепыхался Михаил. А этот-то что?!
Бросив труп твари, друзья благоразумно подняли вверх руки, пытаясь в то же время прикрыться ими от слепящего света фонарей.
-Опа. Ещё двое. -вышел из темноты рослый и подтянутый усатый мужик с погонами капитана. По лицу и акценту сразу угадывался кавказец. Отведя рукой в сторону фонарь, направленный в лица друзей другим бойцом, он присел перед телом твари, брошенной друзьями прямо на крыльце. -Что тут у нас? Гомордофил, наик. Как вы его, наик, добыли, войска?! Во дела.
-На чедаке и добыли. Вас он пас оттуда. -ответил Фёдор.
-Слышал, Гриневич?! - обернулся к плотному бойцу в шлеме с ПНВ с дружелюбным, простым лицом, капитан. - Ещё один минус тебе, наик.
-А вы там что забыли на чердаке, войска? - снова обратился он к Фёдору. - Ты у них старший? - Обвёл он выстроившихся под дулами автоматов лесных.
-Так точно.
-Хороший ответ, наик. Как зовут?
-Фёдор Срамнов.
-Так как гомордофила смогли завалить, Федя?
-Болтом из арбалета, тащ капитан. А можно вопрос?
-Вопросы тут, наик, задаю я. Вник?
-Так точно.
-Этот вот, - показал рукой на связанного Михаила капитан. - с вами?
-По факту - да. Реально - незнакомый, мутный пассажир. Сегодня днём тут, в городе, мы его взяли. Говорил много, но подозрения вызывает.
-Знаешь - кто это?
-Никак нет. Представился Михаилом, говорит - железнодорожник, машинист.
-Михаил, значит? Ну-ну. Пойдём-ка, Фёдор, с нами, покажу вам что, наик. И ваши непонятки наик развею. Я вижу, вы не из этих... - махнул рукой офицер в сторону Михаила.
-Так, войска. Договоримся так, наик. Никто из вас не пытается сдристнуть и не делает нехорошего. А мы, - обвёл он рукой своих бойцов, которых, к слову, оказалось семеро. - ни в кого, наик, без предупреждения не стреляем не жалея боезапас. Там, у нас, и потолкуем. Как вам?
- Обещаем быть тихими, тащ капитан. - ответил за всех Срамнов.
-Добро. Гриневич, веди. Сипаков, Стромынский - подхватите гомордофила, наик. Не каждый день такие трофеи...
Сложив руки на головах, вся команда направилась за бойцом с ПНВ, откликавшимся на фамилию Гриневич. Остальные вместе с капитаном шли сзади, таща на себе огрызавшегося Михаила и труп гомордофила. Последним из лесных шёл Аслан, бубнивший что-то себе под нос на своём, со связанными сзади руками. Толкнув в сторону доску в заборе, Гриневич полез в дыру, поманив идущего за ним Срамнова.
-Лезь за мной. Только без фокусов давай.
Все - и лесные, и сопровождающие их бойцы вышли к выротой яме, где собрались остальные бойцы капитана. Двадцать восемь человек - насчитал Фёдор. Под светом фар, направленных с бэтра, построились, вперёд вышел капитан.
-Меня зовут капитан Звиад Гамишвили. Без интерпретаций, наик - они уже порядком подъзаебали. Я теперь за них в лицо бью, сразу. Мы, - снова обвёл он рукой с вытянутым указательным пальцем. - кадровая часть российских вооружённых сил. Этой информации для вас пока достаточно, наик. Теперь давайте за мной. Сипаков! Ну-ка, волоки сюда Окулиста!! - показал он на спелёнутого верёвкой Михаила.
Фёдор глянул на капитана непонимающим взглядом.
-А ты что думал, наик? Знакомься, блин - Окулист это. А вот, земляки, его подельщики! - откинул брезент капитан.
На земле лежало шесть трупов. Одеты они были в камуфляж, изорванный пулями. Нагнувшись было к ним, мужики отшатнулись. Настолько ужасными были лица трупов! Шеи мертвецов были аккуратно надрезаны, чтобы избежать превращения, но головы-то, головы!!! Людьми то, что лежало под брезентом, можно было называть с большой натяжкой. Головы были деформированы, огромные надбровные дуги прикрывали маленькие глаза, рты - нет, всё же пасти - напоминали бульдожьи. Точно так же, как и у этих замечательных, добрейших псов, у трупов из этих пастей торчали длинные жёлтые, покрытые налётом клыки. Черепа тварей были лысые.
-"Сумерек" начитался, наик. - парировал капитан, и бойцы сгрудившиеся вокруг захохотали. - Вон этот, - ткнул он пальцев в длинный труп с суставчатыми, тонкими руками. - похож на Паттинсона. Похож?
-А кто это такой? - поднял глаза на капитана Фёдор.
-Да какая, наик, разница. - махнул рукой тот. - Никакие это, наик, не вампиры. Людоеды это голимые. За этим прайдом, - снова ткнул он пальцем в трупы. - мы уже неделю охотимся. Здорово пошуровали они... тут. А этот вот, - ткнул он в Михаила. - Окулист, наик. Расскажешь потом конкретно - как к вам эта тварь попала.
-Что за Окулист такой, тащ капитан?
-Ну как же? - удивляясь, воздел руки тот. - Ключевая у них, блять, фигура. Ты анекдот про грузин - гомосеков слышал? - на этих словах бойцы снова заржали.
-Тащ капитан... - попытался отбодаться Фёдор.
-Да ладно тебе! - заговорщицки подмигнул ему Гамишвили. - Садитесь, расскажу. Старый анекдот, с бородой. Приезжает, значит, русский в Грузию, наик. А слышал он, что все грузины - гомосеки. И вот идёт он по улице, а двое грузин ему навстречу. Что ты тут ходишь, дарагой, э? Беги скорее отсюда - там гомосеки идут. Беги скорее направо! Он в улочку - и бегом, а навстречу - ещё четверо грузин, тревожные такие. Он снова в улочку, ломится, как сайгак, наик. А навстречу - шестеро, ещё более лютые. Он через забор - шасть, а там дедок сидит, древний такой, благообразный, с седой бородой - чистый Мерлин. Ты что это, сынок, э, худое что задумал? Тот ему: Какое худое, отец! Гомосеки же кругом в вашем селе! Того и гляди - выебут! А старик встаёт такой, шаровары развязывать начинает и говорит: Э, сынок! Ебут не там. Ебут тут. Там только загоняют.
Все - и лесные, и бойцы дружно заржали. Капитан обвёл всех покругу серьёзным взглядам и продолжил:
-Я к чему вам это всё рассказал, наик? Чтобы поржали?! Вот к чему: так и с Окулистом - чтоб вы, наик, понимали. Он у них как те загонщики. Втирается в доверие, разводит на жалость. А потом эти вот являются...
-Ну нихера себе... - послышался сзади голос Севы.
-Ага. - ответил ему капитан. - Их тут, где-то, целая стая. Живут прайдами - подобно этим вот. Но вмиг собираются на плохое. Эй, Окулист! Ну что, тварь, поговорим по душам? Поговорим, сука. Всё мне расскажешь - кто, где, сколько. У меня жалость семь лет назад закончилась, у меня и мёртвые говорят. - радостно потёр рукой кулак, предвкушая допрос Гамишвили. - Ну а с вами, войска... Что он вам наплёл-то? Но сначала, наик, давайте вот что. Кто такие? Откуда? Какие цели?
-С Твери мы... - попытался начать Фёдор.
-Пизди, да поменьше. - зыркнул на него капитан. - С Твери они... А то мы не в курсе, что в Твери за дела. Говори конкретно, или моё благорасположение улетучится, наик.
-Хорошо. Мы деревенские. - ответил Срамнов. - Я вижу, капитан, что вы не изверги какие-то, а порядочные люди. Поэтому, понимая что за времена на дворе, поймёте, что так вот сразу выкладывать вам откуда конкретно мы, чуток стрёмно.
-Как же, понимаю. - кивнул тот. - Пойми и ты меня. Пока я чётко не определю, что вы за фрукты такие, наик, будете сидеть у меня на цепи. Лучше пербдеть, чем недобдеть. Гриневич вон - недобдел, а за нами гомордофил шоркался. Что знаешь о них?
-Да ничего. Впервые видим.
-Фокусник, наик. Акопян. Впервые видит - и сразу двухсотит.
-Не вижу удивительного, тащ капитан.
-Семчук! Ты слыхал, наик, что этот сталкер излагает, нет?
-Слышу! - ехидно посмеиваясь, ответил высокий боец - как раз тот, которого наблюдал Срамнов из окошечка на чердаке.
-И что думаешь? - осведомился у него капитан.
-Пиздит, однозначно. - на полном серьёзе заявил тот. - Я позавчера полбоезапаса башенного на гомордофила как в копеечку выпустил, слышь ты, клоун?!
-Хм. Ты где-то на мне шутовской колпак увидел? - зыркнул на него Фёдор.
-Поговори мне ещё тут, мля. - дёрнулся Семчук. - И колпак найдётся, и красный нос большой сделаю.
-Семчук! - оборвал его капитан. - Ну-ка, заканчивай это, наик.
Семчук, недовольно сплюнув, злобно зыркнул на Фёдора, но отступил назад.
-Тащ капитан. Не вижу смысла крутить жопой по этому вопросу. Как на духу: следили за вами, залезли на чердак, там этот... вуайерист. Иван его болтом упокоил. Сволокли вниз, где вы нас и повязали. Больше тут нечего добавить.
-Допустим. - кивнул капитан. - А какого, скажи мне, за нами следили-то? Что вам, наик, с нас?! Откуда вы вообще тут взялись? Тут отродясь кроме духов и этих вот, - кивнул он на трупы. - никого не было.
-Да мы вообще-то думали, что это вы нас пасёте. А в городок наведываемся не впервые уже. Вот и сегодня заглянули. Прибрать полезное, да и в целом, осмотреться. А вы, вроде как, за нами.
-Пешком, что ли, притопали?
-Ну зачем пешком. Колонной.
-Ого. - всплеснул руками капитан. - И где она, колонна-то?
-Да тут, неподалёку.
-Много вас? - посерьёзнев, спросил капитан.
-Под сотню.
-Блефуешь!
-Зачем. Договорились же - карты на стол.
-И где остальные?
-Нас ждут. Не дождутся - нагрянут.
-Пугаешь?
-Излагаю факты. Если у нас мир и делить нечего - надо бы на связь выйти кратко. Не возражаете?
-Постой.
-Стою.
-Давай на берегу сговоримся, Фёдор. Нам столкновения без повода не нужны...
-А повода-то и нет. Так, капитан? Давай порешаем. Твои бойцы сейчас опустят стволы, развяжут Аслана. Мы все познакомимся и подружимся. Я выйду на связь и колонна подтянется сюда. Она подтянется и так: как мы сюда пришли, тем путём уже не вернуться. Ливень был. Потом мы сядем вместе и обменяемся полезной информацией. В дружелюбном ключе. А там - кто знает. Может, будем сотрудничать?
-Красиво излагаешь. - ударил по коленям Гамишвили. - Рискнём. Но смотри: у меня два КПВТ с полным БК плюс Корнеты на восьмидесятом с ПНВ и наводкой по тепловизору. Будет нехорошее - кровью умоем.
-Я за своих отвечаю. Мы дружелюбные. Спроси хоть Окулиста.
-Кстати. Семчук! Окулиста упакуй надёжно в Тайфуне. И давайте уже, закапывайте этих. - и, возвращаясь к Срамнову, погрозил пальцем. - Связывайся. Но я предупредил.
Волчок откликнулся сразу.
-Срам! Ну слава Богу! Ну где вы там?! Всё в порядке? Приём!
-Просил тебя погоняло это забыть! Короче, Сань! Собирайтесь там по-быстрому - и все сюда, в город. Тут интересное кино получается. Как понял?
-Понял тебя! С чего такая спешка?
-Приедешь - сам поймёшь. На въезде кунга нашего подберёшь - мимо не проскочишь. Понял?
-Понял! Выдвигаемся!
Фединым мужикам уже вернули оружие и теперь они, смешавшись с бойцами Гамишвили, угощали тех сигаретами и общались.
-Смотри, капитан. - протянул Фёдор бинокль Звиаду. - Вон туда смотри.
Там, на дороге, загорались огни - колонна, следуя приказу Срамнова, оживала, разворачивалась, рычала моторами.
-Ого. Хитро вы спрятались, наик. - удивлённо глянул на Фёдора Звиад.
-Не то, чтоб спрятались. - ответил Федя. - Попали мы. С той дороги наш путь через леса, по лесовозке старой. Да сам видишь - пройти там теперь нереально. Вот мы и встали. Этого, Окулиста, взяли днём. Ну я и потащил его в кунг - опросить. Сначала он конченым прикидывался, и мы ещё подумали: чего бы ему от людей ломиться? Потом, вроде, обжился и вот что поведал: мол, он железнодорожник, машинист бывший. Мол, застала война в поезде, тут, под Лихославлем. В нём, типа, они и живут.
-Ну-ка, постой, Фёдор. - остановил его капитан. -Про поезд, говоришь, пел? Знаю такой. Был он тут, и люди там были. Только выжрали они их всех, твари эти. Этот, Окулист, прикинулся юродивым, его и приветили. Ну а дальше... короче, считай, сорок человек схарчили. Бабы, дети... У, тварь, ну ничего, наступит утро.
-Вот значит как. А мы и не подумали.
-Подумать мало. Надо знать, своими глазами посмотреть - что после них остаётся. Что ещё плёл?
-Плёл, что город посещают людоеды. Жрут детей не снимая противогазов, приезжают на броне. Меня это-то и напрягло. Не вяжется, Звиад, такое соседство.
-Хех, так это он нас имел ввиду. Ну, сказочник!
-Дальше - интереснее, капитан. Мы его давай угнетать: как жили в поезде, что жрали. А он нам выкладывает: мол, есть тут база - склады длительного хранения, вэвээсовская вроде. Неподалёку, в лесах. С неё, мол, и натащили всего.
-Купился? Решил разведать?
-Ну заинтересовался, чего греха таить.
-Эх вы, мародёры, наик! Нет тут рядом ни баз, ни складов никаких. Ближайшие - одна у нас, в Центре, в Торжке. Другая - в стороне Бежецка. А самые здоровенные склады, из тех что знаю - под Питером. Там в натуре они огромные. На поезде между них передвигаются. А под землёй что - ты бы видел!
-Стоп! Так вы что - вертолётчики?!
-А не похожи?
-Так-то нет.
-Ну и правильно. Мы - рота аэродромного обеспечения, безопасники. Когда война началась - весь Центр подняли. Вертушки куда-то на Урал ушли - поминай, как звали. А нас, безопасников, оставили матчасть охранять. Обещали борта прислать... Но сам видишь. Слава Богу, семьи по "Исходу" эвакуировались, а мы уж как-нибудь...
-Мои тоже под "Исход" попали.
-Чё, в органах служил?
-Да не, случайно. Я в тот день их на дачу из Москвы вывез, а сам, с чуваком одним с Петровки, вернулся. За Иваном вот. Он мой кореш со школы ещё. Ну, а когда обратно возвращались, мертвяки уже пёрли. А у нас в посёлке то ли генерал какой жил, то ли ещё кто крупный - короче, весь посёлок под "Исход" попал. Я эту хрень только на следующий день узнал. Куришь, капитан?
-А кто теперь не курит? Угощай - у нас с куревом худо.
Фёдор, достав пачку, протянул её Звиаду. Тот выщелкнул сигарету, прикурил, щедро затянулся.
-Ммм. "Мальборо". Жируете.
-У нас тоже не сахар. На пайках сидим. Мы вроде как разведка - нам полегче...
-Да ладно тебе. Мародёрите, небось, густо.
-Не без этого. Всё это - добро пропадает. Ну а вы что же, воздерживаетесь?
-Пытаемся. Отпусти возжи - и мигом бордель будет вместо подразделения. А нас и так не густо, наик. Семьдесят душ - это вместе с прибившимися... Ну ладно, Федь, мы с тобой ещё про Окулиста не закончили.
- Слушай. А почему его Окулистом погоняют-то?
-Э, Федя, это вообще таинственная история. Этот упырь раньше в Москве хирургом-офтальмологом работал. Ну, а после всего этого, - описал большой круг руками капитан. - спятил. Крышу сорвало. Семён Коган он на самом деле. Может слышал про такого, раз москвич?
-Неа, не приходилось. - покрутил башкой Срамнов.- Надобности как-то не возникало.
-А зря. Он целую диссертацию защитил. Глазные клетки, туда-сюда. Я мало в этом волоку... Ну вот. Каким-то образом сколотил вокруг себя шайку отщепенцев, и как уж - не знаю, подсадил их на людоедство. Ну, а результат того, что из этого выросло, ты сегодня сам видел. Сам при этом человечинку не жрал - врач всё же, понимает чё там где. А вот глазки - это да, это он полюбляет. Эти твари мяско трескают, а этот - глазками закусывает. Ну и, как ты сам уже понял, ботает у них загонщиком. Вроде как в том анекдоте.
-А откуда ты всё это выгреб-то, Звиад?
-А ты погоняйся за ними с моё. Не то ещё узнаешь. А это и не важно, да и рассказывать долго, наик. Поверь на слово.
-Да пипец.
-Во-во. Ну а чем он вас ещё лечил? Кроме базы несуществующей?
-Щас, Звиад. Ты, кстати, что-то про склады под Бежецком упоминал. Не расскажешь?
-Расскажу что знаю. Большие склады. Добро там ещё с сороковых лежит. Перед войной, знаю, их рвануть собирались, но вроде как не успели.
-Занятно.
-А то. Сядем с тобой, карты разложим и подумаем вместе. У вас людей-то много?
-Тыщи полторы на круг.
-Э, да у вас нехилый анклав. Я к чему спросил-то: своими силами нам бежецкие СДХ не потянуть. Мало нас. Дак что там дальше по Окулисту?
-Про состав с горючкой плёл. Даже на карте показывал.
-Не обманул. Есть такой. Только больно неудачно он растопырился. Насыпь - метра три, справа и слева - болото голимое. Не подберёшься. Да и ни к чему он нам - у нас топлива хоть залейся.
-А нам бы не помешал.
-Так в чём проблема? Отцепляй по вагону, да волоки до станции трактором - прямо по насыпи, а там перекачивай.
-А это мысль. Кстати, видел бэтр на площади перед вокзалом?
-Ну. Сняли БК с него сегодня.
-Эх... хотел я его к рукам прибрать.
-Дак прибирай, я не против. Нам он тоже ни к чему. Своей брони не искатать.
-Раз такой зажиточный - может поделишься чем?
-Может и поделюсь, наик. Но у нас твёрдо повелось - баш на баш.
-Здраво. В чём испытываете трудности?
-У нас одна проблема - люди. Катастрофически не хватает. Вот если бы... Вот скажи мне - сам у своих ты в каком статусе?
-В невеликом. Есть и повыше. Лесными командую - разведгруппой что-ли. Шарим по окрестностям, сечём - где какие ништяки. За нежитью следим. Семеро нас. А к чему спросил?
-Да есть разные мысли интересные. Скажи: ваш анклав сколько бойцов может выставить единовременно?
-Думаю, пару сотен легко. Только с вооружением у нас худо. И с боеприпасами.
-А ежели обеспечим вас всем? Готовы поработать в удалении от дома?
-Не я решаю эти вопросы, Звиад.
-А кто?
-Совет решает. Набиваешься в гости уже?
-Приглашаешь?
-Почему бы и нет. Не вижу причин отказывать. Вот только идти придётся теперь через Тверь.
-Смотри, Федя. Мы свою работу тут закончили, наик. Спасибо тебе за Окулиста отдельное. Нежданно-негаданно прямо в руки нам свалился. Завтра с утра выпотрошу его - и на ёлку. Кое-чего нужное мы отсюда прибрали уже, - кивнул он на странный угловатый грузовик, около которого Политыч, собрав вокруг себя толпу бойцов, что-то, жестикулируя, рассказывал. - Видал? Братание произошло.
-Ну я не против. Сейчас мои подтянутся - и можно пикник организовывать. Вешайся, нежить. Кстати, Звиад, что про Него можешь сказать?
-Про какого такого Него? - удивился капитан.
-Ну, огромная фигура... - начал объяснять Фёдор.
-А, Сборщик! - догадался Гамишвили. - А что про него сказать? Видали его: хрен догонишь, наик. Он, знаешь ли, духов вот в таких вот местах собирает. А что он, или кто - тьма кромешная...
-Не больше нашего, короче... - расстроился Федя.
-А про него тебе никто и не скажет. Свыше это. - ткнул он пальцем в небо.
-Веруете?- спросил Срамнов.
-А кто теперь не верует? - удивлённо глянул на него капитан. - Теперь все веруют. А этот с вами, нохча...
-Крещёный. - не дожидаясь вопроса, ответил Фёдор.
-А... Ну и хорошо. - махнул рукой Звиад. - Слушай, дай-ка ещё сигаретку. Не люблю я их, с первой войны ещё.
-Понимаю. Был там?
-Бывал... - прикуривая, ответил капитан. - Покойников давно видал?
-Минут десять назад. - сострил Фёдор.
-Не, я не про этих. - кивнул Звиад на горку, выросшую над ямой, в которую покидали трупы людоедов. Могилой назвать её не поворачивался язык. - Я про обычных, ходячих.
-Слушай... - почесал в голове Срамнов. - Да порядочно уж. Хотя... по дороге сюда, в пригороде замечали - бродят какие-то.
-И я тоже. - сказал Звиад, и придвинувшись к Федору, добавил. - А вот чтоб как раньше - толпами?
-Не, такого уже давно не припомню.
-Вот! - поднял вверх указательный палец капитан. - Как думаешь - куда они вдруг подевались? Были - и вдруг бах! - делись куда-то. Что думаешь, ну?
-Тенденция существует, однозначно. Мигрировать они стали, вот что я тебе скажу.
-Это я и без тебя знаю, наик. А вот почему?!
-Да и хер их, ходунов, знает. Нет их в округе - и то хлеб.
-Мелко мыслишь, сталкер! - изрёк капитан. -Если где-то их нет совсем, значит где-то - их выше ватерлинии. Думай! Где - я не знаю. Зато знаю, что заставляет их двигаться.
-И что же? - округлил глаза Срамнов.
-Эти вот. - кивнул на грузовик Гамишвили. - Гомордофилы. Точно тебе говорю. Они.
-Не ты первый об этом говоришь. - закуривая, сказал Фёдор. - Но то, что всё это преследует некую, непонятную пока, цель - очевидно. Вот только какую?
-Да. Это вопрос с большой буквы. Поэтому мы так и удивились, видя что вы гомордофила волочёте. Последнее время их что-то много развелось вдруг. Не к добру это. Мы, наример, пока ещё ни одного одвухсотить не умудрились, хотя пытались, и не раз. Прыткие они больно какие-то. И я вот что думаю - на нежить не сильно похожи. Ты их глаза видел?
-Да вот сегодня как раз. Человеские глаза у них. - выдохнул дым Фёдор.
-То-то и оно. Нежить ведь вся, вроде как, понятная. Покойники - понятные, про них раньше фильмы снимали. Духи - тоже. Лешие всякие, бугаи и мелочь - тоже. Вроде как кто-то сказок начитался и фильмов насмотрелся - а потом взял и оживил. А эти - другие. Слушай, Федь, я тут подумал было - может инопланетяне эти гомордофилы? По всем признакам подходят.
- Ну ты сказал тоже! Не - я думаю, от Бога это всё. Вся эта мерзость попущенная. Ну хорошо - а про бесов тогда что скажешь?
-Про каких таких бесов?! - подскочил Звиад. - Ты, Федь, это... давай сперва разберёмся с терминологией. А то мы эту дрянь, наик, по-разному всю кличем.
-Так-то да. - согласился Срамнов. - Вы вот призраков, гляжу, духами погоняете. А мы - касперами.
-Смешно.
-Не знаю. Тех, что вы покойниками кличете, мы - ходунами. Лешие вроде как одинаково именуются. Здоровые такие твари, которые в лесу, навроде полумедведей, полу-ещё-хер-знает-кого у нас гбырями зовутся.
-А, это ты, наверное, про бугаёв. Людей ещё которые тащут...
-Ага, эти. - кивнул Фёдор. - Ну, а бесы - они бесы и есть. Искушают людей, всякую срамоту и хулу внушают.