Аннотация: Архив блога ivamtogozhe.livejournal.com за 2006 г., собранный в один файл для удобства чтения, за вычетом не-авторских и/или узкозлободневных постингов.
29.01.2006
Базаробоязнь
Необходимо ввести в русский язык термин "базаробоязнь" - как буквальный перевод "агорафобии". Сразу все коннотации высвечиваются.
28.03.2006
Культурно-депрессивное
Приходится констатировать что русская культура была, есть и будет переводной, за исключением, понятное дело, стихов. И это трагично, потому что со всей неизбежностью переводная культура является отстоем. Исключение составляет художественная проза, отчасти в силу наилучшей переводимости, в основном же - вследствие своей "гомологичности". В принципе, литераторы всех стран и народов пишут примерно об одном. Примем условно что переводится 1 текст из 1000, т. е. 0,1%. Эта маленькая выборка, но она обеспеспечивает репрезентативность. В общем и целом оставшиеся 999 текстов будут такими же.
Дискурсы, напротив, все разные. Невозможность точного перевода по причине расхождений в понятийных системах разных языков - это только малая часть беды. Главная беда в том что каждый самобытный дискурс - это непредсказуемое блуждание мысли. Каждое из них нуждается в переводе. Любой пробел - это потеря. А пробелов, как мы выяснили, 999 из 1000. При этом переводится самое мейнстримовое и шумное - а следовательно, как правило, самое дряное.
Русская культура - это прижизненный гроб для дискурсанта. Можно быть невъебенно умным и писать по этому поводу хоть по книжке в год. Но всё равно ты находишься вне дискурса. Ибо то что стряпается по мотивам лоскутных переводов из мейнстрима - это карикатура. А другого нет, и в обозримом не будет, даже если вбухать в культуру все доходы от нефти. Культура - такая штука плоды которой взрастают лет через триста, не раньше. Дискурс апеллирует к прошлому, которое отсутствует.
Выход - только вовне, в языковые пространства с богатой культурной традицией. И срать на патриотизм, но сама задача нечеловечески сложная.
28.05.2006
Возвразщаюсь после долгого перерыва к разбору классиков психологии. На очереди Адлер
В отличие от большинства позднейших представителей "душевспомогательной" психологии, Адлер был теоретиком крупным и самобытным. Его историческая роль определяется прежде всего созданием наиболее последовательной альтернативы фрейдистскому психоанализу, к тому же гораздо более внятной по сравнению с ортодоксией, а тем более юнгианством. Также надо иметь в виду что Адлер оппонировал (и наследовал) не только Фрейду, но и классической теории дегенерации, согласно которой душевная ущербность является наследственной и коррелирует с физической. Со старыми психиатрами Адлер воевал непримиримей чем с Фрейдом, идеи которого о психогенном (а следовательно не-наследственном) происхождении неврозов использовал в качестве оружия. Во всей истории психологического дискурса Адлер - один из радикальнейших борцов за nurture против nature. Его интерес к "неполноценности" относился изначально к физическим недостаткам, и уже позднее был расширен на душевные и социально-экономические. Теорию дегенерации Адлер опровергал с тех позиций что, по его наблюдениям, психические деформации отстающих детей являются результатом "накручивания" переживаний по поводу телесной неполноценности, которая обычно сама по себе незначительна. В частности им подвергались критике генетические истолкования интеллектуальных различий. Наконец, при всей однобокости адлеровских интерпретаций, ему не откажешь в умении выковыривать подноготный психологический материал.
Вместе с тем, все недостатки которые только могут быть присущи психологии душевспоможения, выражены у Адлера самым карикатурным образом. Столь энергичному и вдохновенному бичеванию невротиков какое практиковалось Адлером, особенно в "Menschenkenntnis" ("Познать природу человека". - СПб., 1997) позавидует любое средневековое живописание смертных грехов. Начать надо с того, что, подобно теории дегенерации, Адлер отрицает концепцию "малого", "парциального" невроза, затрагивающего только отдельные аспекты личности. Напротив, ставится жирный знак равенства между "нервозом" и "невротическим" характером. При этом список невротических черт оказывается столь обширным и многогранным, включающим сплошь и рядом противоположные особенности психотипа (например, агресивность и покорность, воздержание и распутство, феминность и маскулинность), что вряд ли на Земле можно найти хоть одного настолько святого человека которого Адлер не признал бы невротическим больным. Поразительна также способность Адлера находить в невротике десятки отрицательных черт и ни одной хорошей. Ну и само собой, предание геенне огненной честолюбия и амбиций не мешает Адлеру объявить целью своей деятельности ни много ни мало, а СПАСЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ("Наука жить", Киев, 1997, с. 196) средствами созданной им "индивидуальной психологии".
Вопреки тому абсолютно неадекватному образу, который дают энциклопедические статьи (на вскидку: БСЭ, философский словарь, английская и немецкая википедии) жажду превосходства и связанный с ней комплекс неполноценности, составляющие, согласно Адлеру, суть невротического характера, являются скорее патологическими, чем нормальными чертами, тогда как здоровому человеку присуще противоположное свойство характера - социальное чувство. Точнее говоря, высказывания Адлера по этому вопросу прямо противоречат друг другу. В одном месте читаем следующее: "Стремление к превосходству никогда не исчезает, именно оно формирует разум и психику человека. Как мы говорили, жизнь - это достижение цели или формы, а стремление к превосходству - это движущая сила для достижения формы." ("Наука жить", с. 58). В другом: "Однако не следует думать, что <...> стремление к превосходству является врождённым. Если бы это было так, тогда неизбежен был бы вывод, что человек <...> по своей природе является злым. Наши же наблюдения всегда показывают нам, что стремление к личной власти всегда основывается на каких-то ошибках в раннем детстве." (Там же, с. 264) Или же: "направление движения человеческого стремления проистекает прежде всего из сочетания чувства общности и жажды личного превосходства <...> первого как врождённого <...> второго как приобретённого." ("Теория и практика индивидуальной психологии", Москва, 1995, с. 17). Однако, по смыслу адлеровского дискурса, он отталкивается в подавляющем большинстве случаев от второго предположения.
Мощное впечатление производит адлеровская концепция психологической нормы и социального чувства. Адлер не стесняется прямым текстом заявлять что нормальное эквивалентно всеобщему и усреднённому. ("Наука жить", с. 232), что "каждое отступление от социального стандарта есть нарушение права" ("Воспитание детей", Ростов-на-Дону, 1998, с. 28), что норма определяется социальной успешностью ("Наука жить", с. 75), что разум означает согласие с социальным чувством, а следовательно с господствующим в обществе common sense, ибо то что "common" есть выражение позиции общества (там же, с. 242). Наоборот, наличие у индивидуума собственных мнений, целей и идеалов, не совпадающих с общепринятыми расценивается как невроз. (Воспитание детей, с. 292).
В частности, социальное чувство диктует обязанности в эротической сфере, к которой Адлеру известен единственно правильный подход. "Любое отступление от правильного подхода к проблеме любви и брака указывает на заблуждение, на отклонение в самой личности". ("Воспитание детей", с. 27) Заблуждениями и отклонениями (читай: извращениями) являются в частности мастурбация, гомосексуализм, добрачный и внебрачный секс, поскольку они, по мнению, Адлера нарушают социальное чувства. Среди прочего гомосексуалисты обвиняются в игнорировании противоположного пола ("Наука жить", с. 245), как будто гетеросексуалы не игнорируют таким же образом свой. При этом и к браку Адлер предъявляет множество этических требований. Например, интересы супругов он требует подчинить интересам человечества в целом.
По существу, несмотря на отдельные оговорки, Адлер видит в невротике не больного, а грешника. Добродетель же толкуется как безоговорочное принятие "общепринятых" социальных норм в поступках, мнениях и чувствах.
Но самое прискорбное у Адлера вовсе не это. Поучения с кем и когда ебаться тошнотворны, но в принципе безобидны, потому что всем на них насрать. А вот интерпретация жизненных трудностей исключительно в связи с невротическим характером реально может попутать с толку, ибо здесь мы умеем не откровенную чушь, а неплохо замаскированную полуправду. Любая психотерапия которая направлена на решение отдельных проблем, а не коррекцию характера в целом признаётся Адлером бесполезной. То же относится и к собственным усилиям пациента по исправлению ситуации. Эта идея иезуитски вредоносна, особенно будучи замаскированной и размытой по контексту дискурса.
07.07.2006
Гуево
В Курской области существует село с названием Гуево. Любопытно всегда ли оно так называлось или в какой-то момент первую букву поправили.
10.07.2006
Левая и правая идеи
Строго говоря, левая и правая идеи не являются логическими противоположностями. Левая идея состоит в том чтобы сделать счастливыми как можно больше людей (вмешиваясь, если нужно, в "естественный" ход событий). Правая идея состоит в том что счастье должно распределяться "естественным" образом, т. е. по закону джунглей, и вмешиваться в этот процесс не следует. Очевидно что во многих случаях естественное распределение благ совпадает с оптимальным, например каждый покупает те вещи которые ему нужны и слушает ту музыку которая ему нравится. В этой части между левой и правой идеями нет противоречий. Существуют также явления одинаково противные левым и правым, и это в первую очередь бюрократия, собирающая налоги с богатых, но не доносящяя их до бедных, а тратящая вместо этого на свои нужды, обкрадывая, по существу, тех и других, а также принимающая идиотические законы, мешающие жить всем, как то лицензирование всех мыслимых видов бизнеса, радение за так называемую "нравственность" и т. п. Борьба с зажравшимися и оборзевшими чиновниками, практикующими рвачество и самодурство - это объединительная идея для левых и правых.
11.07.2006
Раскрывая популярную тему
Словоупотребление типа "член" вместо "хуй" и "грудь" вместо "сиськи" - это издевательство над русским языком и его обворовывание. Потому что член - это член, а не хуй. А грудь - это грудь, а не сиська или две сиськи. Ещё раз. Член - это член, а хуй - это хуй. Грудь - это грудь, а сиська - это сиська.
С хуем ладно ещё, это понятие изжить из русского языка не так просто. А сисек почти и не осталось. Только грудь, плоская и бесполая. Казалось бы, насущное понятие, сложно обойтись. Но так ничего на смену сиськам и не придумали.
Поэтому наивно и опасно самоуспокоительное представление будто вербальная цензура обогащает язык за счёт расцвета эвфемизмов. Ни фига, как мы видим, не обогащает.
В принципе, со всем русским языком такая жопа. Потому что цензуре у нас подвергается не только мат, а любые слова которые не входят в словари (и это не гипербола, а повседневная практика редактирования). Советский филолог (а филологи у нас до сих пор сплошь советские) функционирует по "запрещено всё что не разрешено", хуже любого чиновника, вертухая или мента.
При этом советский филолог искренне уверен что полисемия свидетельствует о богатстве языка, а не о его бедности. Это, типа, продвинутое убеждение рафинированной филологической интеллигенции.
Один Эпштейн в американщине всё понимает и бьёт в набат. Только тщетно. Даже из тех кто на словах ему сочувствует - подавляющее большинство и близко не сечёт суть вопроса. Потому что понятийное мышление слаборазвито.
И ещё падонкам, кроме шуток, респект за тему сисек. Глядишь, потихоньку и вернутся в нормальный словооборот. Собственно, у сисек два несчастья. Во-первых, звучат просторечно, раздражая умников. Во-вторых, не нагружены таким многогранным смыслом как более интимные органы. Как бы проще без них обойтись чем без хуя или пизды.
Так и обходимся, подобно оленеводу Олигофренову из рассказа Голя.
11.07.2006
Перфекционизм
Из всех концептов невидимой рукой регламентирующих нашу жизнь наиболее губителен, вероятно, перфекционистский, поучающий нас выбирать совершенное, идеальное, безупречное. Не говоря уже о том что нет никакой общей шкалы совершенства, что таких шкал в действительности великое множество, совершенство ничтожно и убого в сравнении с разнообразием. Перфекционизм не только обедняет нашу жизнь, но и порождает множество бессмысленных конфликтов вокруг симулякров совершенного. Проблема в том что перфекционистская мотивация выглядит убедительно. Разве не естественно для человека стремиться к наилучшему? Разве отказ от совершенного не есть лузерство? К этому сложно прийти мозгами - что богатство мира гораздо шире совершенства. Потому что, во-первых, ажиотаж лишает нас разума. Во-вторых же, в нас прошито табу на плюрализм. Нам предлагается выбирать что-то одно и отказываться от остального. Под видом гедонизма (наслаждения лучшим) перфекционизм подсовывает нам аскезу, фрустрацию и вечный стресс.
Это, конечно, касается больше этики, но и эстетики тоже.
15.07.2006
Ликбез по копирайту
Многие ещё верят лживой пропаганде, утверждающей будто копирайт защищает интересы авторов. Будь это даже и так, копирайт и в этом случае являлся бы злом. В современных условиях себестоимость субстрата культурного продукта, существующего в электронной форме, практически равна нулю. Столько же стоит его транспортировка в любую точку мира, в которой имеется нормальный интернет. По природе своей, культурный продукт, будучи однажды создан, может быть потреблён каким угодно число людей без ущерба друг от друга. Если же мы вводим, искусственные ограничения на распространение культурного продукта, некоторые люди (а именно бедные и так называемый средний класс) будут вынуждены от него отказаться или ограничить его потребление. Копирайт делает таких людей беднее, но никого не делает богаче. Он только уменьшает и никогда не увеличивает количество благ в мире, а потому является безусловным злом.
На это, вероятно, возразят что, не получая денег за свой труд, многие авторы перестанут создавать культурный продукт. Это чудовищная ложь. 99,9% культурного продукта создаётся безвозмездно, за личный счёт и в личное время авторов, либо (гораздо реже) на подачки от государства или фондов (вокруг чего разрастается неимоверная грязь и коррупция, но это отдельная тема для разговора). В недавней статье в "Деловом Петербурге" говорилось, например, что в России живут на гонорары около двадцати авторов (типа Донцовой и Акунина). Мотивацией безвозмездного творчества служит самовыражение и интерес к предмету. Их вполне достаточно для того чтобы культурные продукты создавались в тысячекратных количествах по отношению к потребностям общества.
В таких условиях существует два способа заработать деньги на культурном продукте: коррупция и реклама. В первом случае некоторым книгам, например школьным учебникам, придаётся статус обязательных для чтения. Во втором организуется рекламная кампания для баранов, призывающая читать ту или иную книгу, слушать ту или иную группу, смотреть те или иные фильмы. Самый подлый аспект таких компаний состоит в следующем. Даже если лично вы бараном не являетесь, вам будет неудобно не ознакомиться с культурным продуктом который хавают все вокруг.
Но кто же получает выгоду от коррупции и рекламы? В первом случае это может быть и автор, если он близок к лицам которые принимают коррупционные решения, во втором же это только и исключительно издатель, причём издатель богатый, способный профинансировать массивную рекламную раскрутку. Более того, в тех условиях когда 99% авторов креативит бесплатно, издатель в состоянии навязать автору сколь угодно кабальные условия, что мы и видим, например, в системе литературных негров, лишённых даже права на авторское имя.
Разберём теперь к каким последствиям для культуры приводит массовое распространение раскрученных продуков. Мало того что они монополизируют культурное пространство, они забивают его барахлом наихудшего качества, что обусловлено слудующими двумя причинами. Во-первых, издержки на создание культурного продукта должны быть минимальны. Во-вторых, что существенней, коммерческий продукт создаётся под усреднённый вкус, что предполагает не только ориентацию на профанного потребителя, но нечто ещё худшее, а именно элиминацию всяких различий между индивидуальными вкусами.
Необходимо также указать что продажа культурного продукта - это всегда продажа кота в мешке, поскольку невозможно оценить культурный продукт его не потребив, и в то же время большинство культурных продуктов не потребляется более одного раза.
Наконец, копирайт на научные (в широком смысле слова) тексты вообще преступает все границы добра и зла. Во-первых, главнейшим условием прогресса науки является доступность для исследователя всего ранее накопленного материала. Запирание научных текстов под замок не только обворовывает культуру, но и тормозит технический прогресс, что грубейшим образом противоречит общественному благу. При этом, в отличие от произведений искусства (которые в принципе заменяемы), научные тексты содержат уникальную информацию (что и позволяет накручивать запредельные ценники на них). Во-вторых, в сложившейся системе научных публикаций копирайт на научные тексты принадлежит паразитическим структурам (в большинстве случаев коммерческим издательствам типа Эльзевира и Спрингера), которые ни цента не вкладывают ни в дорогостоящие научные исследования, ни в образование учёных. В последнее время они не тратятся даже на бумагу. Единственная функция этих вредителей - прятать научную информацию, вместо того чтобы её распространять. В-третьих, авторы научных текстов не только лишены копирайта на них, но отказ этот является принудительным, поскольку необходимым условием научной карьеры являются публикации в "рецензируемых" журналах. В-четвёртых, формат научной публикации требует обширного цитирования (а следовательно чтения) платных текстов даже в тех случаях когда объективная необходимость в этом отсутствует.
15.07.2006
Борцы с контрафактом Альтовы
Как сообщила 23.06.06 газета "Деловой Петербург", в Санкт-Петербурге основано некоммерческое партнёрство "ОКО", имеющее целью борьбу с контрафактной аудио- и видеопродукцией. Учредителями партнёрства выступили фонд общественных программ ФСБ и писатель-сатирик Семён Альтов, сын которого, Павел Альтов, стал генеральным директором "ОКО".
Полное, блять, оргастическое единство спецслужб с либеральными писателями-сатириками. И некоммерческое, главное.
Думаю, там ещё с советских времён завязки.
16.07.2006
О художественной критике
Художественную критику как медийный, обозревательский жанр следует признать занятием бесполезным и, более того, вредным, при всём уважении к отдельным талантливым людям которые этим занимаются. То есть нет ничего плохого, а только хорошее, в делёжке впечатлениями от произведений. Но смысл медийного дискурса совершенно в другом. По существу, сообщество экспертов отбирает из множества культурных продуктов и событий узкий круг "значимых", достойных внимания, даёт краткую информацию о них, а также оценивает их художественные достоинства, рекомендуя или не рекомендуя знакомиться с ними более подробно. (Характерно в этом смысле что медийно значимое произведение может быть признано недостойным и, наоборот, достойное не оказаться медийно значимым, что подразумевает огромное пространство для злоупотреблений).
Ни один, даже умнейший и опытнейший критик не способен решить ни одну из трёх задач которые перед ним стоят.
1. Целиком, без существенных лакун отслеживать поток культурных продуктов и событий. 2. Давать публике достаточно адекватное представление о рецензируемых произведениях. 3. Давать достаточно надёжные (с точки зрения читателя) рекомендации о достоинствах и недостатках культурных продуктов.
Какой же толк с критики? Что мы имеем кроме бесплодного умножения сущностей, когда нам предлагается тратить драгоценное время не только на сами произведения, но и на отзывы о них? Конечно, в этих отзывах могут содержаться собственные мысли критика по широкому кругу вопросов, но едва ли такая форма выражения является адекватной. Остаётся единственная функция - функция пиара. Но запиаривание сферы искусства неизбежно приводит к её порче и профанации.
Арт-ревьюинг - это скользкость в квадрате, переменожение двух явлений которые сами по себе скользкие: колумнистики с одной стороны и интеграции искусства в медийную сферу с другой. В газетную эпоху колумнистика имела смысл, поскольку не было другого способа делиться впечатлениями о событиях за пределами кухни и лавочки возле дома. То есть новостной и аналитический дискурс были вынужденым образом соединены на одной площадке. С появлением интернета ситуация кардинально изменилась. Аналитики теперь сколько угодно в блогах. Любое мало-мальски общезначимое событие накручивает вокруг себя такую лавину комментариев что утонуть в них проще чем в Марианской впадине. Наивысшей ценностью являются в новых условиях "чистые новости", свободные от оценочных накруток и болтовни по поводу. Колумнистика в этих условиях возможна только как синекура, за которую обычно приходится платить известно чем.
События же в сфере искусства по природе своей не являются общезначимыми. Искусство - это множество мелких группировок, живущих в своих мирках. Единое пространство искусства - это пиздёж, фикция, наёб. Никаких "новостей искусства" быть не может. Только пиар и промывка мозгов, вызывающие интуитивное неприятие у любого нормального человека.
Существует, впрочем, академическое искусствоведение, но это уже другой формат, мерилом которого является, по идее, не актуальность, а вечность. Формат этот лучше в тем что позволяет повествовать о любом культурном продукте который критик считает достойным, независимо от даты создания и медийного резонанса. Но, во-первых, академические публикации - это де-факто закрытый формат, в котором пишут свои и для своих. Влияние таких публикаций не выходит за пределы узкодисциплинарных гадюжников, тогда как геморрой по их подготовке и проталкиванию несоразмерен масштабу текстов. Во-вторых, оценочная функция художественной критики несовместима с объективным и беспристрастным (по крайней мере по форме) стандартом научности. Конфликт критико-оценочного и объективного подхода, помноженный на пир-ревьюинг и другие пороки институциональной системы, приводит к катастрофической порче дискурса.
Поэтому не очень понятно где и зачем критиковать.
16.07.2006
Ревьюинг и копирайт
По Рунету не так очевидно, а по англоязычной сети - со всей ясностью, что ревью - это, по существу, рекламная заставка к закопирайченному и залоченному продукту. То есть критика в наши дни - один из отростков уродливой системы копирайта.
В не менее интересных отношениях к копирайту находится пир-ревьюинг. Де-факто это единственное оправдание того почему паразитам в лице научных издательств должен принадлежать копирайт на статьи. Объективно же это пережиток бумажной эпохи, когда журналы, за недостатком места, вынуждены были фильтровать входящую информацию.
Всех сторонников пир-ревьюинга необходимо выгнать из научных учреждений. Где-то читал что таких 90%. Столько и прогнать. Потому что человек считающий оправданной какую угодно формы цензуры под какими угодно предлогами может принести науке только вред. А если он ещё и удовольствие получает от этого процесса, типа меня выебут, но и я выебу, это вообще в нормальной голове не укладывается. То есть хуй с ними, с сексуальными предпочтениями, может быть в мазохизме что-то и есть сладостное. Но тратить кучу времени на бессмысленный геморрой - неужели не жалко.
Также необходимо закрыть и законодательно запретить все научные журналы и издательства. Потому что они давно перестали распространять научную информацию и занимаются прямо противоположным - штампованием копирайтов и вешанием замков.
Это лучшее что можно сделать для расцвета науки. И сделать это совершенно необходимо.
16.07.2006
Копирайт, демократия и либерализм
О копирайте даже нельзя сказать что он существует в интересах буржуазии. Он существует в интересах шайки аферистов, находясь в противоречии с интересами общества в целом и подавляющего большинства его членов в частности. Следовательно, борьба с копирайтом - это даже не классовая борьба, а борьба с кодлой разбойников. Казалось бы, такая задача гораздо проще. Тем не менее, заметных успехов в борьбе не наблюдается. Наоборот, наблюдаются поражения. Разбойники успешно лоббируют свои интересы по всему миру, тогда как подавляющее большинство населения такой возможности лишено.
Можно ли назвать такой строй демократическим? Разумеется, нельзя. Это плутократия и бандитократия чистой воды. Можно ли назвать такой строй либеральным? Разумеется, нет. Свободное распространение информации - это неотъемлемое условие либерализма. Пока у нас нет такой свободы - это значит что у нас нет либеральных стран, а есть только пародия на либерализм.
Право на свободу слова - это право на свободную передачу информации. Иначе это право лишено всякого смысла.
Но вообще-то проблема гораздо шире копирайта. В мировом масштабе сложился такой общественный строй когда интересы одного лоббиста оказываются превыше интересов десятков и сотен тысяч членов общества. То есть декларируемая на словах демократия на практике не работает вообще.
17.07.2006
Существует всего один способ придать традиционализму положительный смысл в глазах нормального человека. Для этого необходимо изобрести карикатурный модернизм (неважно, с приставкой "пост" или без оной), который попирал бы все существующие ценности, принципы хорошего вкуса и здравого смысла - объявляя их примитивной, потерявшей актуальность архаикой. Этот трюк имплицитно отождествляет традиционное с нормальным, естественным и разумным. (Тогда как нетрадиционное - с патологическим, противоестественным и нелепым). Например, любые стихи в которых присутствуют рифма объявляются традиционалистскими. Передовой, модернистский поэт должен, конечно же, писать без рифм. Не будь модернистов, позитивный образ традиции посыпется в тартарары. Как только мы разоблачаем фокус - традиционализм сдувается как проколотый шарик.
22.07.2006
Блогосферный коммунизм
Блогосфера - это сфера состоявшегося коммунизма. Люди бескорыстно доставляют друг другу текстуальное удовольствие. На пиринговых началах они удовлетворяют свои потребности в культурном продукте. Торговля текстами в эпоху блогов - занятие бессмысленное и кощунственное.
Коммунизм - это, вообще говоря, естественное состояние культуры, поскольку культурный продукт имеет сам по себе невещественную природу. Однако он нуждается в материальном субстрате, дороговизна которого драматическим образом тормозила культурное развитие на протяжении многих веков. С изобретением интернета эта проблема была успешно разрешена. По существу дела, развитие технологий произвело революцию в сфере культуры, масштабы которой далеко превосходят гуттенбергову. Эти масштабы до сих пор не осознаны большинством из нас. Их очень трудно осознать, поскольку на нас давит многовековая инерция. Тому поколению которое вырастает сейчас и менталитет которого формируется интернетом и в частности блогами будет уже легче. Но инерция будет давить и на его представителей.
Коммунизм не оставляет места культурным паразитам. Но вряд ли они добровольно сдадут свои кормушки. Мы уже видим насколько успешно они лоббируют копирайтный бандитизм. В дополнение к этому нас, по всей вероятности, ожидают интенсивные пиар-компании в защиту "культурных традиций", т. е. всего устаревшего и вредного в культурной жизни. При этом паразитам даже не понадобится напрягатся самим. За них будут разглагольствовать бескорыстные клоуны, радеющие о "традиционных культурных ценностях" и истерично вопящие об их упадке.
В общих чертах это будет выглядеть примерно так. Свора благообразных учительниц литературы будет поддерживать перманентный хай на тему "как же так, дети читают всё меньше книг, а вместо этого шушукаются друг с другом в чатах и богах". Это ужасно - никто не читает великих писателей Иванова, Петрова, Сидорова и далее по списку (в котором девять авторов из десяти будут, разумеется, закопирайчены).
На другом фланге подадут голос "ведущие представители науки". Они будут говорить о том что в блогах распространяются дилетантские суждения и лженаучные теории, о том что научная текста может содержаться только в рецензированных текстах, написанных в соответствии со строгим форматом академической публикации.
С третьей стороны "профессиональные журналисты" будут вещать о недостоверности информации, распространяемой в блогах, о том что новости там сплошные утки, а аналитика - сплошной дыбр, в противоположность, конечно же, солидным газетам, журналам, теле- и радиоканалам.
Всё это - бессовестная пропаганда паразитов, желающих чесать деньги с культуры. В принципе, любые пиар-компании на ту тему что свободно публикуемые и потребляемые культурные продукты второсортны - это промывка мозгов говном. Любые дискурсивные площадки которые ограничивают круг авторов и/или читателей архаичны и вредны. Святое дело - подтолкнуть их падение в бездну.
Надо, впрочем, иметь в виду что формат блога сам по себе не обеспечивает коммунизм. Коммунизм обеспечивают пиринговые социальные связи, т. е. механизм френдования. Он не только обеспечивает взаимность авторства и читательства (которая в принципе не обязательна, ибо можно читать одних и быть автором для других), но, что более существенно, позволяет обновлять круг чтения "по цепочке". Я френжу автора Иванова не потому что он круто пропиарен, а потому что он написал умный комментарий в блоге у Петрова, при этом совершенно не обязательно чтобы Петров имел заметную популярность как автор. То есть существует эффективный механизм нахождения интересных тому или иному читателю авторов, без того чтобы последние были сколь-нибудь известными людьми. Более того, это оптимальнейший механизм поиска интересного чтения. Поисковые машины совершенно не способны с ним конкурировать, поскольку качество контента никак не связано с употребляемой лексикой, которую эти машины индексируют. Значение имеет только интеллектуальный уровень автора. Но именно поэтому так важно чтобы блоги были связаны системой френдования. И чрезвычайно необходимо чтобы эта система была автономна от контента блогов, чтобы в случае закрытия одного блога автор мог завести другой без потери социальных связей.
22.07.2006
Почему нам следует быть атеистами?
Противостояние религии и атеизма - прежде всего этическое. И смысл его состоит в следующем.
Любая религия - это традиция. А любая традиция - это варварство. Проповедует ли она отрезание клитора, или ношение паранджи, или отказ от презервативов - разница здесь только количественная. Несомненно, в конкретных случаях эта разница очень важна. По сравнению с отрезанием клитора отказ от презервативов является меньшим злом. Ни в коем случае атеисту не следует относиться к разным религиям одинаково. Одни религии (или их версии) предпочтительнее других. Моральный долг атеиста - поддерживать более человечные, менее варварские религии (или их интерпретации). Но это не меняет общей тенденции. Нет ничего хорошего в том чтобы жить по канонам царя Гороха.
То есть важна, конечно, не сама вера в Бога - которую я нахожу интеллектуально порочной, но в чистом виде пофигственной, никому особо не мешающей - а тот балласт псевдоморальных облигаций который неизбежно накручивается вокруг идеи Бога (и без которого эта идея никому нахер не нужна).
А что опиум и коллективная мастурбация - так на это вообще насрать. Что же в этом, скажите, плохого?
26.07.2006
К теории перевода
Понятие "хорошего", "правильного, "красивого" перевода предполагает что текст должен звучать максимально по-русски, гладко и без шершавостей. На практике это означает элиминацию или искажение всех "чужих", непривычных смыслов, всей "нерусской" мысли вместе с "нерусской" терминологией.
Только корявый перевод бывает адекватен переводимому. Корявости - суть те моменты в которых передаются чужие смыслы. Но нас всех учат (не только филологов, а вообще всех "грамотных", "интеллигентных", "образованных" людей) что коряво писать нельзя. Мы и не пишем, потому что рука не поднимается, да и засмеют.
Русский язык могут спасти только дуболомные переводчики, которым насрать не только на филологический факультет, но и на "хороший стиль", которые этот хренов "хороший стиль" просто не чувствуют. Но ещё лучше завезти в страну пару миллионов англоговорящих колонизаторов (из образованной, по возможности, среды). Чтобы они заставили русский язык обогащаться заимствованиями. Иначе пиздец, и никакие эпштейны от него не уберегут.
А филологические факультеты- это организованная система по убийству русского языка, использующая розенталя с ожеговым в качестве молотка и топора.
05.08.2006
Самая могучая творческая сила - это инерция. Сложнее всего раскочегариться, а потом креатив рожается сам собой, по накатанной (до момента когда одолевает усталость). Проще писать много чем мало.
05.08.2006
Трагедия авторской эмансипации
"Культурного" человека поджимают изнутри два императива. С одной стороны, ему следует иметь пассивное отношение к культуре (т. е. в простейшем случае что-то читать), а с другой активное (т. е. в простейшем случае что-то писать самому). Долгое время молчаливо предполагалось что одно другому не мешает, и это в значительной степени соответствовало действительности.
В самом деле, чтобы писать достаточно ручки и блокнота. А чтобы читать в оффлайновую эпоху нужны были книги. При этом не любые, а интересные культурному человеку, который в своих вкусах, разумеется, привередлив. В этом и была большая проблема. Во-первых, книги стоят денег. Особенно хорошие книги, ибо издаются малыми тиражами. И невозможно априори понять является ли книга хорошей, поэтому неизбежны неудачные траты, невзирая на многолетнее натаскивание нюха. Во-вторых, приличных книжных магазинов довольно мало (особенно с человеческими ценниками). В глубинке их просто нет, но и в крупном городе надо силы и время чтобы туда приехать. В-третьих, большинство интересных книг отсутствует даже в хороших магазинах. Их, как правило, можно прочесть только в крупнейших библиотеках типа РГБ/РНБ, а следовательно только в Москве и в Питере. И ездить в публичные библиотеки очень времязатратно.
Поэтому проще было писать самому. Интернет перевернул картину вещей. Теперь интересные тексты доступны в любое время в любой точке подключения к сети. И их во многие разы больше чем успеваешь прочесть. Читать креатив теперь проще чем креативить. В обоих случаях есть общая цель - постичь что-то новое. Это можно делать изнутри - размышляя и записывая. А можно извне - читая. Разумеется, в первом случае есть и другой мотив - потребность в самовыражении, авторская амбиция. Но в оффлайновую эпоху, ввиду фрустрированности Читателя, она не противоречила драматическим образом потребности в самообразовании, самоокультуривании. Ныне же, с наступлением онлайновой эры, эти потребности столкнулись. Читатель отвоевал позиции у Автора - парадоксальным образом благодаря тому что авторство предельно демократизировалось.
И это не единственное разочарование эмансипированного Автора. В оффлайновую пору была общим местом иллюзия будто на одного автора приходится много читателей. Иллюзия это существовала в силу того что большинство авторов не имело вообще никакой публичности. Когда, с появлением интернета, этот теневой пласт вскрылся - иллюзия полетела к чертям. Опять же драматически, потребность в авторском самоизлиянии столкнулась с потребностью в известности. К глубокому прискорбию выяснилась что вторая удовлетворяется исключительно самопиаром, а не креативом.
Далее, наряду с Читателем и Самопиарщиком, Автор поимел третьего врага - Ретранслятора. Довольно часто искушение запостить интересную ссылку пересиливает искушение опубликовать собственный креатив. Потому что текст по ссылке важнее, актуальнее, интересней. Блогосфера создала прекрасную возможность узнавать новости независимо от СМИ, через пиринговые каналы распространения информации. Но она породила императив участвовать в пиринге, тратить собственные силы и время на продвижение чужих сообщений. Другими словами, авторская амбиция столкнулась с моральным долгом участника социума.
Разумеется, чужой дискурс не может удовлетворять вполне. Существует потребность в формировании собственной позиции. Только она и спасает автора от окончательной капитуляции. Однако и здесь наблюдается нарастающая проблематичность.
Вообще-то любой дискурс развивается от противного, как критика, отрицание, исправление предшествующих (т. е. прочитанных) дискурсов. Казалось бы, чем больше мы читаем - тем больше должно быть стимулов к подобной переработке. Однако эту зависимость нарушают веские факторы. Прежде всего, в противоположность многостраничным оффлайновым книгам, основным форматом онлайновой публикации является лаконичный постинг. Затруднительно сформировать в его рамках достаточно целостную теорию, которая воспринималась бы как достойный объект критического чувства. И хотя постинги вовлечены в общий ход авторской мысли, реконструировать его гораздо сложнее чем в случае нормальной книги, даже если читать чей-то блог последовательно, с первой и до последней записи, поскольку хаотичное движение мысли -это имманентное свойство блоггинга. Более того, последовательное чтение практикуется редко. Обычно читается френд-лента, представляющая собой чересполосицу последних записей многих авторов. В таких условиях критическое чувство бессильно уловить мишень. Да и по природе своей лаконичные жанры менее располагают к написанию ерунды в сравнении с обширными трактатами. Играет роль и то обстоятельство что в интернете гораздо легче игнорировать оппонентов. Во-первых, авторов очень много. Во-вторых, механизм френдования позволяет эффективно отсеивать оппонентов. Более того, в условиях лавинообразного наплыва информации такой отсев является гигиенической необходимостью. Чтива столь много что нет возможности тратить нервы на неприятных авторов. Таким образом, размывание и ослабление критических мотиваций подрывает практику авторства с четвёртой стороны.
12.08.2006
О политкорректности
Что характерно, до изобретения политкорректности слово "nigger" было нормальным словом английского языка. Более того, сами негры до сих пор называют себя "ниггерами". Как известно, слово "ниггер" указывает на тёмный цвет кожи, подобно более политкорректному "black", а потому не содержит само по себе ничего унизительного.
Аналогичным образом, слово "жид" - универсальное восточноевропейское наименование еврея, до сих пор нормативное в польском, чешском, словацком, а в прошлом - также и в русском. Это еврейское по происхождению слово, разные формы которого употребляются для обозначения евреев в подавляющем большинстве европейских языков.
Другими словами, до появления политкорректоров никто и не подозревал что слово "ниггер" или слово "жид" являются ругательствами. Не было таких ругательств, а были этнонимы. Отождествления этнонима с оскорблением равносильно изобретению оскорбления для этнонима. По существу, как раз те вежливые, политкорректные люди которые решили что вместо "ниггера" нужно говорить "чёрный" или "афроамериканец, а вместо "жида" - "еврей", придумали ругательство для негров и евреев соответственно. Более того, поскольку все продолжают знать что "чёрные" = "ниггеры", а "евреи" = "жиды", политкорректоры имплицитно объявили всех чёрных - ниггерами, а всех евреев - жидами в худшем, ругательном смысле этого слова (который сами же и придумали).
Мы не сомневаемся, например, почему некоторые люди называют говно "экскрементами". Они считают говно чем-то плохим. Другие люди называют хуй "членом". Потому что они считают чем-то плохим хуй. Но чем отличается позиция людей которые именуют негров "афроамериканцами"? Должны ли мы верить что эти люди считают негров чем-то хорошим?
Политкорректность усугубляется ещё и вот чем. Все люди пытаются выглядеть лучше чем они есть. Поэтому скрываемому мы закономерно верим больше чем манифестируемому. Манифестируя социальную группу как "афроамериканцев" или "евреев" и скрывая её же как "ниггеров" или "жидов" - мы укрепляем глубинное убеждение что эта социальная группа состоит именно из последних. Также и на более абстрактном уровне манифестируемое ассоциируется с поверхностным, видимостным, тогда как скрываемое - с причинным, сущностным. Если же присовокупить к этой нормальной вероятностной логике минимальную порцию паранойи, антропоморфически объясняющей естественные события чьей-либо скрытой волей, мы получаем легко узнаваемые представления о коварстве ниггеров или жидов, притворяющихся безобидными афроамериканцами или евреями, но обладающими инфернальной внутренней природой. Естественно предположить (это уже снова нормальная вероятностная логика) что столь двуличные люди являются источником многих мировых зол, а потому в их отношении оправданы репрессивные меры. Это и есть финальная точка политкорректности в практической жизни.
12.08.2006
Вообще говоря, языковые табу выпукло отражают уродства общественной морали. "Ебать" - табуировано (т. е. плохо). "Убивать" - нормативно (т. е. хорошо). Справедливости ради, искушение выебать возникает чаще искушения убить. Но впечатление в любом случае некрасивое.
Евреи, кстати, табуировали имя своего божка, и не и только они. Вот это, я думаю, чрезвычайно разумно.
12.08.2006
Порочное влияние копирайта на культуру определяется не только легальным его аспектом, но и практикой нарушения копирайтного законодательства, т. е. пиратства. Мало того что качественный или хотя бы селективно заточенный культурный продукт оказывается дорог вследствие своей малотиражности, его доступность подрывается также и тем что он редко присутствует в контрафактных копиях.
13.08.2006
Культурный коммунизм
Во всякой бочке фекалий найдётся ложка мёда, даже и в копирайте. Беспрецедентная попытка установить проприетарные отношения в области культуры, по своей невещественной природе имеющей характер публичного блага, этот насилующий здравый смысл рэкет придаёт новый мощнейший импульс идеям коммунизма. Коммунизм стал возможен и актуален безотносительно споров о том какой должна быть структура собственности на средства производства. Коммунизм теперь начинается с более простых и очевидных вещей - вернуть в общую собственность культуру, распространение которой обогащает многих не обедняя никого.
Культурный коммунизм - это та мера коммунизма которую невозможно отрицать сохраняя порядочность. Кроме того, он позволяет освободиться от некоторых предубеждений по поводу коммунистической идеи.
Внутреннее отторжение понятия и самого слова "коммунизм" индивидуалистическим сознанием связано с двумя его негативными коннотациями. Во-первых, коммунизм понимают как унифицирование. Раз у всех всё общее, следовательно одно и то же, одинаковое. Во-вторых, коммунизм толкуют как коммунальный способ бытия, не оставляющий места свободе личности.
Опасения эти не беспочвенны. Они коренятся в неудачных попытках строительства коммунизма. Сам по себе коммунизм не предполагает униформизма, такое суждение вытекает из логической ошибки. Тот факт что нечто предполагается общим для определённой группы лиц не обязывает предполагать что общность пользования простирается на всё остальное человечество, включая тех кому это нечто совершенно не интересно. Коммунизм даже не обязательно является эгалитаризмом. Общность благ предполагает равный доступ к обладанию ими, но возможно допустить (хотя это и чревато злоупотреблениями) что благодаря субъективным качествам один может воспользоваться благами полнее чем другой. Нет резона навязывать тут равенство, а тем более унификацию. Но на практике борьба с социальной несправедливостью искушала пойти по самому простому пути - обеспечить равенство через унификацию - поскольку сложно вычислить эквивалентность разных благ. Неуспехи же в деле мировой революции побуждали уходить от мира в коммуны, секты, кибуцы и тому подобные замкнутые образования, легко и закономерно превращающиеся в ухудшенные копии избегаемого социума.
Между тем, униформизм и коммунализм характерны скорее для проприетарных нежели для коммунистических отношений. Общий принцип проприетарности в культуре состоит в том чтобы посредством рекламы втюхать один и тот же паршивый продукт самому широкому кругу потребителей. При отсутствии такого навязывания культура естественным образом возвращается к нормальному, плюралистическому состоянию. Также в организации быта и межличностных отношений проприетаризм искусственным образом разбивает общество на изолированные ячейки.
Таким образом, вместо ложно понимаемого униформистского коммунизма мы должны заявить о коммунизме плюралистическом, а вместо ложно понимаемого коммунального коммунизма провозгласить коммунизм пиринговый. И уже от этого переходить к более сложным экономическим вопросам.
14.08.2006
Понятие естественного
Проще всего отличить говнюка от порядочного человека по отношению к понятию "естественного". Для порядочного человека естественно то что определяется внутренним позывом. Для говнюка естественно так как делают "все" (что явно или неявно подразумевает как "положено" делать)
14.08.2006
Больше двух не собираться, или Перспективы пирингового общества
Любая группа (тусовка, коммуна, секта и т. п.) - это гадюжник. Наберите вы туда хоть отморозков, хоть нобелевских лауреатов, результат будет одинаковый. Образуются нагловатый пахан, несколько приблатнённых придурков-жополизов и в большей или меньшей степени бесправный плебс, грызущийся между собой за привилегию отодвинуться от параши. При этом все выёбываются друг перед другом, а самые говнюки ещё и специально перед паханами, вместо того чтобы делать что-то полезное и/или приятное. Об интеллектуальном уровне коммуникации говорить вообще не приходится. Он ниже самого дебильного участника группы. В принципе, любое собрание людей в количестве более двух является гадюжником. Особенно для небанальных занятий, тут зависимость вообще прямая: чем интересней люди - тем гаже тусовки.
Нужны титанические усилия чтобы превратить группу во что-то человеческое. При этом категорически противопоказано допускать так называемую "демократию", поскольку она, во-первых, скорейшим образом превращается в тиранию, во-вторых, сопряжена с такими накладными издержками которые, как правило, лишают смысла основную деятельность. Единственный способ поддерживать группу в человеческом состоянии - требовать строжайшего соблюдения эгалитарного и плюралистического регламента, который должен быть подробен как талмуд и свят как конституция.
Сплошь и рядом вполне достойные вне тусовочного контекста люди становятся полным говном попадая в оный, потому что это имманентное свойство тусовочного/группового/коммунального способа бытия. Лучше от него отказаться и строить социальные связи на пиринговой основе, благо технический прогресс значительно упростил эту задачу.
Пиринговые отношения - это такие в которых каждый субъект имеет индивидуальную сеть коммуникативных связей, в противоположность коммунальным, когда образуются изолированные группы лиц, замыкающие внутри себя львиную часть коммуникативных потоков, а также массмедийным, когда потоки имеют односторонний характер от привилегированной группы "знаменитых", "известных", "выдающихся" лиц к широким кругам плебса. Никаких "знаменитостей", "известностей", "выдающестей" и тому подобного говна в пиринговом обществе быть не может.
Преимущества пиринговых отношений над коммунальными очевидны. Они предотвращают формирование иерархических пирамид, минимизируют накладные издержки коммуникации и радикально улучшают содержательную сторону оной. Более того, только пиринговая система позволяет сформировать индивидуальную сеть коммуникативных связей. В любой тусовке, группе, комммуне большинство участников в лучшем случае безразлично, а в худшем противно друг другу, поскольку состав подобных сообществ мало зависит от индивидуальных пожеланий тусующихся. Он формируется стихийными социальными процессами, подобными броуновскому движению, а следовательно является случайным и неудовлетворительным с точки зрения каждого. Даже если предположить что группогенез утопическим образом оптимизирован, т. е. состав групп идеально отражает кластеризацию интересов, и в этом случае будет иметь место вынужденный компромисс, хотя и с минимальными потерями, тогда как пиринговая система сводит потери к нулю.
Фактически тусовки и так образуются по кластерному принципу, только величина потерь и компромиссов космически неэффективная. Кроме того, кластеризация сама по себе порочна. Она способствует банализации коммуникативного поля, поскольку выживают наиболее крупные кластеры, тогда как мелкие, пограничные, селективно заточенные имеют минимальную жизнеспособность. Это, между прочим, насущнейшая академическая проблема. Дисциплинарные рамки ограничивают границы исследований, для борьбы с чем учреждают новые, более специализированные кластеры, но они по определению оказываются хуже старых, потому что мельче, через какое-то время их снова надо преодолевать ради решения пограничных задач, в силу чего происходит очередное дробление - и так по экспоненте маразма. В идеальном дискурсе кластеров быть не должно. Поэтому с ними надо бороться всеми силами. Понятно что они неизбежны в меру бюрократического регулирования академической жизни, но ясно также что этому регулированию присущи чрезмерность, ригидность и систематические нелепости по недомыслию. Кластеризацию также усугубляют академические журналы, существование которых в интернет-эпоху вообще ничем не оправдано, а приносит только зло в лице копирайтного рэкета и рецензионной цензуры, не говоря уже о таких мелочах как многомесячные лаги между субмиссией и публикацией.
Далее, тусовочка - это информационное болото, в силу своей изоляции закономерно подверженное гниению и неспособное эффективно воспринимать внешнюю среду. Наоборот, пиринговая система обладает идеальной информационной проницаемостью. Если каждый участник пиринговый системы имеет в среднем 100 связей в обе стороны, и в этой системе отсутствуют клики, круг его "ближайших соседей" (френдов френдов) составляет 10 тысяч человек, "соседей второй очереди" - миллион, "соседей третьей очереди" - 100 миллионов, "соседей четвёртой очереди" - всё человечество. Фактически, конечно, пропорция хуже, т. к. клики всегда присутствуют в ощутимых количествах, но масштаб вполне сохраняется. Пиринговая система информационно самодостаточна. Она способна обходиться без СМИ, поскольку любая релевантная информация транслируется в пять ходов всем заинтересованным лицам.
Самое неприятное свойство тусовок, особенно претендующих на интеллектуальность - это групповое давление нацеленное на унификацию мировоззрений. Как это выглядит, например, у "либеральной интеллигенции" (без особого труда уместимой в поимённый список) метко охарактеризовано Ольшанским:
http://olshansky.livejournal.com/903224.html
При этом тусовка совершенно не понимает суть претензий, в искреннем убеждении что не разделять их взгляды могут только варвары, патриоты и прочие погромщики. Противоположным образом, в пиринговой системе групповое давление невозможено, поскольку группы не существует как таковой.