Чи Майя : другие произведения.

Я всё ещё Дышу!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    После смерти мужа двадцатилетняя девушка, Людмила, теряет смысл жизни, всё больше утопая в собственном горе. В день похорон к ней подходит старик, задающий неудобные вопросы, а в последствии - преследующий её. Вскоре он сообщает о своём уходе, но при этом настойчиво выпрашивает у молодой вдовы одно желание. Только... благоразумно ли было его называть?
  Глава 1. Больно.
  Чернь пузатых туч неспеша плыла по небу. Солнце, с утра ещё такое холодное и далёкое, отчаянно пыталось вырваться из плена грозной стихии и урвать себе право освещать, казалось бы, остывшую землю. Тревожно шумели листья клёна,суетливо прыгали и чирикали воробьи, а по моим пыльным чёрным туфелькам рассеянно бегал муравей, ища возможность ухватится за сухую траву. Порой картина у моих ног двоилась или расплывалась от слёз, а после дополнялась ещё одной солёной капелькой, едва не упавшей на насекомое.
  Я до сих пор не верила в то, что произошло и убеждала себя раз за разом, что всё это не со мной. Но, увы, это был самообман. Священник, отпевавший в данный момент тело моего мужа; люди, которые всегда были мне чужими; отчим, чья рука, словно инородное тело, металлическим грузом лежала у меня на плече; яма, в которую скоро опустят обитый красным бархатом гроб; и даже я сама - всё это чёртова реальность! И мне некуда было бежать от неё и не у кого спрятаться. Теперь я была одинокой вдовой.
  А воспоминания меж тем упрямо лезли в голову, лишая всяких сил и образуя всё большую дыру внутри меня. Мне думалось, что теперь я во всём буду видеть его лицо. Не безжиненно бледное со множеством ссадин и почерневшей раной у виска, а румяное, вечно улыбающееся с ямочкой на левой щеке и горящими жизнью карими глазами. Он снова мне загадочно подмигнёт или расскажет старую военную байку, а прохладным вечером зажжёт в гостинной камин, укутает нас пледом и будет много о чём-нибудь говорить, а может предложит фильм или книгу. И всё это "может"...
  Вновь глаза заволокло мутной пеленой слёз. Мелодичное "Аминь" набатом завенело в глубине сознания и отразилось болью в ушах. Я отрывисто заморгала, хлопая слипшимися ресницами, и посмотрела на гроб, который с минуту на минуту закроют и на вечно забьют длинными железными гвоздями. Последние заблестели в руках худого пожилого мужчины с острыми чертами лица, очень тонкими губами, и выглядывающими промеж них кривыми жёлтыми зубами. Он, в отличие от всех присутствующих, не разделял моего горя, не держал поникшей голову, а мечтательным взглядом ласкал беспокойное небо. Морщинистое лицо, слегка загорелое, покрытое короткой жесткой щетиной, словно вторило взгляду и обволакивало ясные карие глаза. "Такие же, как у Яшки...были" - подумалось мне.
  От мыслей отвлёк отчим:
  - Люда, пора.
  Я подошла к гробу, в последний раз взглянула на мужа и спешно отвернулась. Мне не хотелось видеть то, как вновь закроют крышку, как мужчины опустят гроб, как будут кидать люди землю и самой мне ужасно не хотелось во всём этом учавствовать. Как мантру, как молитву я повторяла "Не со мной. Не со мной. Всё происходит не со мной.", но резкий звон удара молотка о гвозди, заставил дёрнутся и словно ожить с пониманием неминуемого расставания. Навсегда. Вновь удар и сил уже нет. Я упала на колени, и горько зарыдала. Который раз уже? Не знаю. Но мне казалось, что слёзы - это спасение от боли, от пустоты, от потери самого важного в жизни. Я плакала, а кто-то гладил меня по спине, нашёптывая глупости о том, что всё образуется, что время лечит, что Яшка не хотел бы моих слёз, но я не могла разобрать весь смысл этого потока слов. Только звон. Только молоток и гвозди. Когда эта пытка прекратилась, меня подхватили за руки и, словно пустой мешок, я взлетела на ноги: ватные и одновременно ужасно тяжёлые. Мне в руки насыпали влажной земли и велели кидать. Что за ужасное действо? Как можно кидать землю, в которой скоро сгниёт твой любимый человек, прямо на него? И почему я должна это делать?
  Вокруг меня были люди, в чьих руках зерна почвы, слипшиеся в твёрдые комки земли, ожидали скорейшего приземления, а лица некоторых уже недовольно кривились. И почему я замечаю все эти мелочи? Какое мне дело до других?
  Заставлять их ждать не хотелось, поэтому быстро выполнив свой долг, я сделала два шага назад и беспристрастно наблюдала. Спустя минуты две-три, земля уже споро скользила по ржавой лопате и хлопками падала в яму. Люди же расходились. Немногие подошли ко мне с ободрением, но всё же я была благодарна всем. Хоть и знала, что у большинства скорбь на лице была показушной.
  Все ушли. А я всё ещё стояла. Четверо мужчин, завершивших свою работу, спорили в стороне с отчимом и размахивали руками, показывая деньги. А я смотрела на свежий холмик, усеянный венками и думала лишь о том, что нас с мужем разделяют всего два метра и... наверное, грань. Граница между жизнью и смертью, которую можно перейти добровольно или ждать своей участи. От первого мне стало не по себе. Жизнь я любила. А от второго - тягостно. Ожидание всегда меня напрягало.
  - Не плачь, дитя. Твой муж ушёл в мир лучший, разве можно по этому поводу лить слёзы?
  Я взглянула на говорившего и узнала в нём старика с гвоздями. Он всё так же был совершенно спокойным и с любопытством разглядывал место захоронения.
  - Забавный обряд у вас. Правда жестокий. А зачем кресты над могилами? - снова эти тёплые, как майское солнце, глаза...
  - Как же? - с непониманием отозвалась я. - Символ веры ведь.
  - Крест? - Удивленным его лицо выглядело длиннее и суше. Как будто все морщины натянулись и застыли.
  - Ну, да. - коротко ответила и в замешательстве уставилась на один из венков.
  "Помним. Скорбим. Любим. От рабочего коллектива."
  - Тебе больно, дитя? - снова спросил мужчина. Про глупость этого вопроса мне даже не хотелось думать. Но раздражение, поселившееся в груди, унять не удалось. Не нравилось мне то, что совершенно незнакомый мне человек лезет в душу, да ещё и вот так. Будто по-незнанию.
  - А разве не видно? - буркнула я.
  - Душу человека не видно... - философски заметил он.
  - Послушайте, что вам нужно?
  Старик вновь улыбнулся.
  - Хочу помочь.
  -Чем? - поток слёз снова вырвался наружу и мокрыми дорожками потёк по щекам. - Я только что похоронила мужа! - закричала, уже не понимая, что нападаю на незнакомца просто потому что мне и вправду больно. - Я прожила с ним больше половины своей жизни. Мы вместе росли, вместе учились, вместе переживали неразделенные чувства к другим и потом провели два самых прекрасных в моей жизни года. По-вашему, мне совсем не о чём скорбеть?
  - А разве есть? - его лицо ещё больше вытянулось.
  - Вы издеваетесь надо мной, ведь так? - уже привычно всё поплыло перед глазами и я,сдувшись, опустила голову.
  - Видимо, этот мужчина окружил тебя любовью, подарив и время своё, и душу. Лучше бы поблагодарила богов за щедрость. Не каждому выпадает подобное счастье.
  - Какое счастье?- в горле пересохло и я хрипло закашляла. - Шли бы вы отсюда, дядя. Мне и без вас тошно.
  - Встретить свою половинку и разделить с ним самые счастливые мгновения. Не хотелось бы повторить?
  В тот момент, мне показалось, что я ослышалась. Недоумение от его вопроса ввело меня меня в ступор. Я умоляющим взглядом просила его уйти. Хотелось просто побыть ещё чуток над могилой и уйти домой. Пусть пустой, пусть холодный - но всё же домой. Там я бы спокойно проводила вечера после работы в одиночестве. Первое время - рыдая, а дальше - уже привыкшая и безэмоциональная. То, что у меня будет сильная депрессия, я не сомневалась. Но это потом. А сейчас: хоть ещё одну минуту рядом с ним, навсегда уснувшим Яшкой.
  - Я уверен, что ты услышала мой вопрос. - не унимался старик.
  - Вернуть время невозможно.
  - Тогда чего бы ты хотела?
  - Ничего. Просто оставьте меня в покое. - тихо ответила я, в надежде, что меня всё же услышат.
  - Как пожелаешь.
  Я смотрела вслед ударяющейся фигуре и думала о том, что хотела бы другую жизнь. Где все, кого я любила здесь, были бы со мной. Но при этом они не уходили от меня так быстро. Оказывается, счастье такое быстротечное. Только никаких богов за него я благодарить не смогу. Потому что мне нестерпимо больно...
  Глава 2. Странно.
  Прошло десять дней. Вчера снова приходили люди. Просто посидеть и выпить за моего мужа. Снова помянуть. Они часами говорили о том, каким Яков был хорошим, ответственным и заботливым человеком, а также вспоминали истории из его жизни. Некоторые я уже знала, другие же были мне в новинку.
  В гостиной, где я и принимала всех, было просторно. Люди, самые близкие по сути, сидели вокруг круглого стола, ломившегося от еды, и уже прилично охмелели. Я же наблюдала из окна за прохожими, прислонившись лбом к холодному стеклу. Наша квартира была на втором этаже и выходила во двор, окружённый яркими домами - новостроями. В центре была детская площадка, где словно желторотые птенчики, весело щебетала детвора, а вокруг них грозно расхаживали мамочки, боясь за то, чтоб с дитём не случилось чего. Унылое серое небо, затянутое тучами, всё ещё навевало тоску и вводило в депрессию, но мне нравилось смотреть на эту заунывную картину, вторящую моей грусти. В какой-то момент, моего взгляда коснулась фигура, смутно знакомая. Седая макушка с минуту помаячила под моими окнами, а затем сменилась лицом - тот самый старик, который подходил ко мне на похоронах. Кажется всё это время мы наблюдали друг за другом. В одно и то же время, он ходил по двору моего дома, а я успевала увидеть лишь его уходящего. Вот и сейчас, он развернулся и быстрым шагом ушёл.
  Чтобы избежать глупых параноидальных мыслей и окончательно не уйти в себя, я повернулась к гостям. Отчим о чём-то увлечённо рассказывал, попутно доливая всем водки, а остальные в унисон ему кивали, соглашаясь с каждым словом. Какую по счёту рюмку они вливали в себя, даже не хотелось гадать. Но судя по раскрасневшимся лицам, глупым выражениям лица, плавным движениям и откровенно пьяному взгляду - поминки стали банальной посиделкой.
  Мне ужасно не хотелось учавствовать во всём этом безобразии. Было противно от всего. Поэтому я ушла к себе и до сегодняшнего утра просто лежала бездумно в своей постели. Сон меня не морил, мыслей не было и смысла в жизни, пожалуй, тоже не осталось.
  Я взглянула на часы, показывавшие шесть часов и решила, что выйду на работу раньше, чем планировала. Двухнедельный отпуск - это слишком сложно для меня. Нужно было отвлечься.
  Лёгкий моросящий дождик приятной прохладой коснулся лица. Раскрыв зонт, я неспешно направилась на автобусную остановку, зная, что мой транспорт будет только через пол часа. Всё те же чёрные туфельки глухо шлёпали по тротуару, а низ чёрного платья слегка промок и прилип к ногам. На серой лакированной сумке также блестели редкие капельки, стекающие вниз по гладкой поверхности.
  На удивление было безлюдно. Обычно, в будние дни люди спешили на работу, а этим утром никого не было. Чтобы потянуть время, я решила пройтись по детской площадке. Зачем мне это нужно было, не понятно. Но подойдя к одной из качелей, я загрустила ещё больше. За свои двадцать лет, я ещё ни разу не думала о детях. Мы с Яковом хотели прожить пару лет для себя, немного подняться на ноги и, накопив некий капитал, стать родителями. Теперь же всё это казалось бессмысленным и несбыточным. Наверное...
  - Всё ещё печалишься, дитя? - я вздрогнула от неожиданности и оглянулась в поисках того, кто ко мне обратился. Давешний желтозубый старик, который приставал со странными вопросами на похоронах, стоял в пяти шагах от меня и задумчиво теребил в руках крупные бусы, чем-то напоминающие арабские чётки.
  - Наверное. Вы ведь следили за мной, не так ли? - с осторожностью поинтересовалась я.
  - Может следил, а может и нет... - он зевнул, прикрывая рот морщинистой ладонью, на которой выделялись вздутые синие вены.
  - Что вам от меня нужно?
  - Спросить хотел.
  - О чём? - непривычное чувство страха стало грызть меня изнутри, словно червячок, извиваясь в пространстве между сердцем и желудком.
  - Всё о том же... - неопределённо отозвался он.
  - Послушайте, - раздражённо начала я, на что старик отреагировал ленивым интересом и неожиданно улыбнулся. - Не надо на меня так смотреть! Говорите прямо, что вам нужно и, будьте добры, уходите. Ваше хождение вокруг да около мне совершенно не нравится!
  - Важно не то что нужно мне, а то, чего так нестерпимо хотелось бы тебе. - Он снова задумчиво затеребил бусы и словно выпал из реальности. На мгновение показалось, будто его глаза засветились и, посчитав себя откровенной сумасшедшей, я круто развернулась и поспешила на остановку. Спиной же ощущала на себе тяжёлый взгляд.
  "Не хватало мне ещё на маньяка натолкнутся." - со злостью и с потаённой тревогой подумала я.
  ------
  Коллеги по работе встретили меня со скорбными лицами. Хотя облегчение скрыть им не удалось. В рекламной компании, где я начала работать пол года назад, дела стремительно пошли в гору, поэтому работы навалилось много. На моём столе приличной стопочкой лежали бумаги. В том, что там полно недочётов, которые нужно исправлять, я не сомневалась. Новичкам всегда дают самую скучную и неинтересную работу. Но рутина мне сейчас была необходима, поэтому заварив себе чашку кофе я полностью погрузилась в работу, даже не заметив, как наступило время обеда.
  - Людочка, ты кушать идёшь? - Алефтина Николаевна, наш главный бухгалтер, участливо дотронулась пышной маленькой ручкой до моего плеча. Ей было давно за пятьдесят, но она до сих пор одевалась как восемнадцатилетняя девочка, в платья и сарафаны, и заплетала пышную рыжую косу, которая конкретно сейчас ободочком увивала её голову.
  - Нет, спасибо. Я сыта. - улыбнулась её заботе в ответ.
  - Девочка, ты же так совсем изведёшься. Морить себя голодом - это не выход.
  - Всё хорошо, Алефтина Николаевна. Я обязательно поем.
  Женщина недовольно покачала головой и, погладив меня по плечу, вышла. Я вдохнула поглубже, чтобы избавится от очередного наваждения. Снова слёзы подступили к глазам. Казалось, чужие жалость и участие, служили мне зелёным светом. Но я сдерживалась из последних сил.
  - Тебе и правда лучше поесть, дитя.
  Он снова застал меня врасплох. Я вскочила на ноги, и во все глаза уставилась на сидящего передо мной... даже язык не поворачивался назвать его нехорошим словом. Слишком грустным он был. Снова задумчиво глядел перед собой и на этот раз вертел в руках мою авторучку.
  - Кто вас сюда пустил?
  - Никто.Я сам появился. - тихо произнёс он.
  - Это как же?
  - Молча. - флегматично заметил старик и положил ручку на край стола.
  Я опустилась обратно в своё кресло и уставилась на него. Седые прилизанные волосы неряшливо прикрывали уши и лезли в глаза, густые брови с редкими рыжими волосками навесом прикрывали веки, длинный нос с горбинкой, тонкие губы и множество глубоких морщин указывали на весьма преклонный возраст. Сколько ему? Семьдесят? Восемьдесят? Серая рубашка только добавляла его бесцветному лицу года.
  - Дедушка, - Я заговорила с ним мягко, пытаясь донести нужную мысль. - Зачем вы за мной ходите? Я могу вам чем-то помочь? Если нет, то уходите. Или вам некуда идти?
  Мысль о том, что он бездомный или ужасно одинок мне совершенно не нравилась, но ведь разное с людьми случается. В ответ я удостоилась вновь ленивого взгляда и полного отсутствия энтузиазма. Говорить со мной явно не хотели.
  - Отвечайте, когда вас спрашивают. - Добавила твёрдости голосу.
  - Знаешь, я впервые в жизни видел, чтобы женщина так убивалась по мужчине. - Весьма неожиданно ответил мне он. - Там, откуда я родом, жена устраивает пир по случаю смерти мужа, а мужчина собирает друзей, зовёт шлюх и дарит энергию страсти Эльгаду. А слёзы... Они считаются слабостью, которую скрывают даже от самых близких. Никогда не знаешь, кто окажется твоим врагом. Так почему же ты плакала перед теми, в чьих сердцах горели зависть, ненависть, торжество и радость твоему горю. Почему ты показала свою слабость? Ты ведь не глупая.
  "Господи, - простонала я мысленно, - только свихнутого на всю голову старикана мне сейчас не хватало. Чего ему неймётся - то? Только не говорите мне, что он из психиатрической лечебницы сбежал."
  - Я плакала, потому что мне было больно! - как маленькому ребёнку я стала объяснять ему простые истины, - Людям свойственно грустить, если кто-то уходит из их жизни. Скрывать эту тяжесть в силах не все. Мужчины, к примеру, сдерживаются. Да, и вообще, дедушка, вы сами должны всё это знать. Не первый год живёте. А теперь простите, мне пора работать.
  Уткнувшись в бумаги, я и не заметила, как он ушёл.
  Вечером, в сумерках, когда зажглись городские фонари, я медленно шла по двору, вдыхая аромат свежеиспечённого хлеба. Кто во дворе был пекарем от бога, мне не известно, но судя по тому, откуда доносился запах, жил этот человек в соседнем доме.
  Я подошла к двери в подъезде и заглянула в сумку в поисках ключа. В привычном кармане его не нашлось, и я, забеспокоившись, продолжила поиски. Поняв, что результата не добьюсь, присела на корточки и стала доставать всё содержимое.
  - И всё-таки... - На этот раз я подпрыгнула так, что все предметы, лежащие у меня на коленях, рассыпались. - Зачем так остро реагировать на такого безобидного меня? - засмеялся старикан, - Я всего лишь хотел задать последний вопрос перед уходом.
  Куда он собрался уходить, меня не особо волновало. Гораздо важнее было то, что ключей я так и не нашла, из ежедневника вылетели некоторые листочки и испачкались, а моя пудра раскрошилась. Я опустилась вновь на корточки и оперативно всё закидала обратно, замечая, что он всё ещё стоит! От подобного преследования и напора, я чувствовала себя, мягко говоря, неуютно.
  - Просто ответь: чего бы ты хотела? Чем я могу тебе помочь? - настойчиво спросил он, выделив ударением слова "ты" и "тебе".
  - Послушайте... - решила я всё же достучаться до надоеды.
  - Я это всё уже слышал, дитя! - нетерпеливо перебил он, - Ты хочешь, чтобы я ушёл и больше не беспокоил тебя. И твоё желание сегодня же исполнится! Но помимо этого, что? - закричал уже.
  Я испугалась, а рука активнее стала перебирать мелкие предметы уже во внутренних карманах сумочки. Мысли в этот момент отсутствовали, но я знала чего, точнее кого хотела. Яшку! Но его не вернуть. Ещё, чтобы этот сумасшедший отстал от меня! И, что греха таить - избавиться от боли, от тоски, от одиночества, от всего! Мне было страшно чувствовать себя никому не нужной! Мать сбежала с каким-то хахалем, отчиму на меня плевать - не маленькая же я, в самом деле, сама со всем справлюсь, а муж и вовсе погиб. Но всего этого я бы не решилась сказать вслух. Потому тихо попросила:
  - Дедушка, пожалуйста, идите домой. Любой человек хочет счастья, и я не исключенье. А вы не волшебный джинн, чтоб исполнять желания. Идите уже.
  Наконец, нащупала ключи, приложила "таблетку" к домофону и стрелой влетела в подъезд.
  В тот вечер я долго не могла уснуть.Ближе к полуночи не выдержала и включила камин. Когда-то Яков очень гордился тем, что хотя бы электрический камин в доме есть. Забавный такой был - каждый вечер включал и завороженно смотрел на огонь. Я же устраивалась где-нибудь рядом и наблюдала за ним, изучала его профиль, запоминала каждую чёрточку.
  Вскоре сон начал меня одолевать и я полностью расслабилась. А уже в полусне почувствовала себя до не обыкновения странно.
  Глава 3. Неожиданно.
  Мне снилось будто я лечу. Вначале парю в облаках, затем смотрю с космоса на Землю, вижу наше Солнце, которое не больше, чем размер обычной лампочки. Я плыву в темноте, абсолютной невесомости, теряя дыхание жизни, но при этом ужасно счастливая тем, что мириады звёзд светят ярко, что Млечный путь, словно вытекает из ниоткуда и россыпью миллионов драгоценных камней окутывает всё пространство вокруг меня. А потом сталкиваюсь с дырой, в которой бушует тьма. Моё тело сковывает страх и понимание, что эта встреча может стоить мне жизни. Я пытаюсь повернуть назад, но меня затягивает! С такой силой, что кажется внутренности летят впереди меня, а волосы, прежде такие невесомые, тяжестью опрокидывают мою голову куда-то назад. И это тянется целую вечность, словно повторяясь раз разом, и оглушая меня могильной тишиной. Настолько безгласной и протяжной, что кажется, если бы кто-то закричал, я бы всё равно не услышала.
  Неожиданно всё прекращается. Я оказываюсь сидящей на чёрном шаре. Тяжесть внутри улетучивается и мои пальцы неуверенно прикасаются к поверхности, на которой сижу. Тепло... "Это тёплый камень! Он живой!" - кричу я в изумлении самой себе и затем спрашиваю кого-то неизвестного:
  - Ты ведь живой?
  В ответ шар подо мной нагревается ещё больше, а тонкие нити трещин сияют слабым голубоватым светом. Пустота кругом словно наполняется жизнью и вскоре кадры чей-то жизни мелькают передо мной бегущей строкой, тянутся словно кинолента, показывая нечто совершенно фантастическое, непостижимое уму, поэтому я не успеваю даже запомнить...
  Внезапно калейдоскоп прекращается, застывая на счастливых моментах моей собственной жизни. Я вижу лицо своего мужа: такое родное, такое любимое. Но протягивая руки, оно исчезает.
  - Зачем? - вновь спрашиваю у кого-то, кто, я точно знаю, меня слышит.
  "Не там твоё счастье..." - отвечает мне собственный голос в глубине сознания.
  - Тогда где? - отчаянно жду ответа, но вместо этого передо мной появляется тропа и неведомая сила толкает меня в спину, вынуждая почти бежать вперёд, в неизвестность, в голубое зарево. Я зажмуриваю глаза и бегу изо всех сил, пока всё вокруг вновь не проваливается в темноту. В том числе и я сама.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"