Проснулся Харальд раньше всех - когда ещё не было и семи, если верить наручным часам. А не верить им Поттер основания не видел - его отец знал толк не только в оружии, но и в хороших часах. Естественно, механических, потому как другие в Хогвартсе просто не работали бы.
Хотелось подольше поваляться в постели, но мальчик привычно подавил вредный и слюнтяйский позыв. Первым делом немного размявшись и сделав традиционную зарядку, Поттер достал из одной из своих сумок элементы личной гигиены и начал обследовать территорию на предмет нахождения умывальной комнаты.
Такая вскоре нашлась, а наличие привычного вида раковин, душевой кабинки и клозетов искренне обрадовали Харальда, потому как он был в курсе, как с этим обстояли дела в обычных замках...
Как узнал мальчик ещё с вечера, начало занятий было в девять часов, за полчаса до этого - общий завтрак в Большом зале, но в восемь ноль-ноль был назначен общий сбор для первокурсников в гостиной Гриффиндор для вводного инструктажа.
Короче, у Харальда в запасе были ещё целых полчаса, потому как все он все элементы утреннего моциона уже сделал, а вот все остальные обитатели спальни только начали шевелиться.
Свободное время мальчик посвятил первичному разбору вещей, дабы с самого начала отобрать самое необходимое. Так, тетради и учебники в одну сторону, художественную литературу и внеклассное чтение - в другую, благо прямо около кровати имеется вполне себе книжная полка. Ящик с пистолетом затолкаем поглубже в сумку с одеждой - на самый чёрный день... А вот метательные ножи можно особо и не прятать - может это ножики такие перочинные, ага?
Кстати, о перьях.
Так как и сам Виктор Норд так и не научился нормально писать с помощью настоящих перьев и чернил, то и своего приёмного сына этому искусству научить не смог. Поэтому злорадно усмехаясь, Харальд запихнул в перо подрезанный по размеру стержень от шариковой ручки. Что бы ещё с собой взять в первый учебный день? Раскладной нож прицепим на пояс - мало ли вдруг пригодится, швейцарский многофункциональных - в карман брюк, надетых под мантию. Палочку - во внутренний карман мантии, запасную - прицепить к голени. Сумку с учебниками и тетрадями для уроков соберём позже - когда будет расписание занятий...
Всё взял? Вроде бы всё. Сегодня проведём рекогносцировку, а там дальше видно будет - чем ещё удастся развлечься...
Тем временем потихоньку начали просыпаться соседи Поттера, с руганью вырубая заботливо взведённые с вечера механические будильники. А были это Рональд Уизли, Невилл Лонгботтом, Симус Финиган и Дин Томас. На большее, чем назвать свои имена у них сил вчера элементарно не хватило.
- Аааоооууу... - сонно зевая, поприветствовал Поттера продравший глаза Рон и добавил уже более членораздельно. - Доброе утро, Харальд. А ты чего так рано проснулся-то?
- Привычка, - пожал плечами мальчик. - Да я и так сегодня что-то слишком увлёкся и на полчаса позже обычного встал.
- Сурово. Это из-за твоего приёмного отца?
- Ага. Он сам спит мало и другим не даёт. Ты бы одевался, кстати, а то нам уже через двадцать минут надо быть в Гостиной.
- Точно! Один момент...
* * *
Соседи Хараальда так и норовили затупить на ровном месте и пропустить сбор, так что мальчику пришлось чуть ли не пинать остальных, дабы все и всё успели.
Так или иначе, но к восьми часам первокурсники-таки собрались в Гостиной, где Перси коротко проинструктировал их относительно поведения в школе, некоторых хитростях и особенностях жизни в ней, ну и немного относительно распорядка дня.
Итак, каждый день в 8:30 все обычно собираются в Большом зале на общий завтрак - кто не пришёл, может с чистой совестью устраивать спящие голодовки. С девяти до двенадцати - три урока с переменами по десять минут, чтобы успеть перейти из класса в класс. С двенадцати до часа - обед, затем до пяти вечера - опять занятия. В семь часов общий ужин, и, в принципе, ложись спать, когда захочешь. Но после девяти лучше из Гостиной выходить не рекомендуется, дабы не быть сцапанным школьным завхозом Филчем. Что ещё? Первую неделю новобранцев по кабинетам будет водить или сам Перси, или кто-нибудь из старшекурсников, дабы никто не заблудился, ибо в совершенно безумной планировке Хогвартса это было легче лёгкого. На уроках вести себя тихо, на переменах - в принципе, тоже. Не орать, не бегать без толку, НЕ ДРАТЬСЯ, НЕ УСТРАИВАТЬ МАГИЧЕСКИЕ ДУЭЛИ.
- Ходить строем, взгляда не поднимать, - прокомментировал Харальд. - Шаг влево, шаг вправо приравнивается к побегу. Прыжок на месте - попытка улететь.
- Всё сказал, Поттер? - нахмурился Перси. - Тогда ещё немного послушай меня - за все ваши проступки отвечать будет весь факультет. Между факультетами идёт официальное соревнование - за хорошие знания и дисциплину баллы начисляются, за нарушения - снимаются. Каждое ваше баловство будет отражаться не только на вас одном, но и на ваших товарищах. Понятно? И ещё - никаких конфликтов между собой. Гриффиндор - одна большая дружная семья. Если у кого-то возникнут проблемы - будем решать все вместе. Ах да... И постарайтесь лишний раз не задевать слизеринцев - у нас тут с ними маленькая война уже который год идёт... Но пока что вроде бы удалось установить нейтралитет.
"Который вряд ли продержится с моим приходом", - мрачно подумал Харальд. - "Учитывая, как здорово я вчера врезал Малфою и компании противостояние выходит на новый виток..."
Несмотря ни на что, Поттер был всё-таки очень неконфликтным ребёнком... Хотя и порой крайне неспокойным. Особенно, если он испытывал своё очередное изобретение минно-взрывного характера.
* * *
В первый день первокурсникам повезло - им давали время на адаптацию и особо не напрягали занятиями. Состоялись только вводные лекции по герболгии, заклинаниям и истории магии. Отец вновь оказался прав, и последний предмет был самым занудным и тоскливым, наверное, из-за того, что его вёл совершенно индифферентный ко всему происходящему профессор Катберт Бинс - тощий маленький старичок с лысиной, козлиной бородкой и старомодных очках.
Между прочим, призрак.
Первое его появление прямо сквозь школьную доску сопровождалось истошным визгом представительниц прекрасной половины первого курса факультетов Гриффиндор и Хаффлпафф, всё ещё слишком остро реагирующих на приведения. А Харальд Поттер лишь чудом успел не выстрелить из верной "протонной" рогатки, с которой теперь не расставался.
Впрочем, Бинс на это никак не отреагировал на всеобщее возбуждение, а монотонно забубнил что-то из курса общей истории магии. Что конкретно он там бубнил, Харальд так и не понял, да и не особо пытался - уж что-то, а историю - и магическую, и обычных людей - он знал на отлично. Конечно, не так глубоко, как его отец, но вполне достаточно для школьного курса.
Подавляющая часть мужского населения очень скоро начала клевать носом или внаглую посапывать на партах, конспектировали лекцию лишь несколько самых упёртых личностей, несомненной предводительницей которой была мисс Грейнджер. Бросив на лихорадочно строчащую девочку, перо которой так и брызгало кляксами, Поттер достал из сумки учебник зельеварения за второй курс и углубился в чтение - ему хотелось отыскать более эффективный состав самовоспламеняющегося эликсира...
Следующим уроком была гербология, где приятная добродушная леди, представившаяся профессором Спраут, рассказала кое-что интересное о магических растениях. Никогда раньше особо не интересовавшийся данной темой Харальд слушал лекцию крайне внимательно и сделал вывод, что в отличие от истории этот предмет ему, в принципе, нравится. Особо заинтересовало мальчика упоминание о хищных растениях, некоторые из которых были опасны даже для опытных магов.
- А вот это - дракена канадская, - предъявила первокурсникам Спраут жутковатого вида маленький кустик в цветочном горшочке. Усики, маленькие лианы, мечевидные листья, листья, как у венериной мухоловки и метёлка небольших сиреневых цветочков. - Полуразумное хищное растение. Исключительно опасное... при достижении взрослого состояния. Но это, по сути, ещё детёныш и его вы можете не бояться - главное обращайтесь с ним аккуратно. В принципе, при умелом подходе может быть не только отличным домашним питомцем, но и даже защитником. У него есть ловчие лианы, листья-ловушки, выделяющие кислоту, острые как бритва рубящие листья, а цветы выделяют усыпляющий дурман... Причём в случае чего, дракена может спокойно выкопаться из земли и переместиться на некоторое расстояние.
Харальд мысленно представил живую изгородь из таких милашек в качестве первой линии обороны охраняемого объекта... Картина была просто великолепная.
- Какая прелесть, - заявил Поттер, глядя влюблённым взглядом на хищный сорняк, отчего окружающие посмотрели на него как на ненормального. - Хочу.
...Последним занятием в первый день оказались заклинания.
Ну, с этим у Харальда проблем не возникло - на первом уроке проходили простейшее заклинание левитации, которое у него иногда выходило даже в невербальной форме. Впрочем, со скучающим видом взмахнувший палочкой Поттер, поднявший перо в воздух с первого же раза вызвал лютую зависть у доброй половины гриффиндорцев и рэйвенкловцев, вместе с которыми проходили чары.
Не сумевшая проделать то же самое Грейнджер едва не впала в отчаянье, но попытки с пятой у неё всё получилось, просто девочка слишком уж волновалась. Ещё одна потенциальная жертва психоаналитика - Симус Финиган, расстроенный неудачей умудрился доколдоваться до того, что его перо просто вспыхнуло и взорвалось. Если бы Харальд не знал простенького воспламеняющего заклинания - обязательно попробовал бы воспроизвести действия ирландца...
* * *
Второй день оказался немного потруднее - кроме очередной бессмысленной и беспощадной истории магии, вместе с хаффлпаффовцами прошла сдвоенная трансфигурация.
Без шуток сложный, но крайне важный предмет. да и преподаватель соответствующий - такого лучше не злить, даже учитывая, что МакГонагалл - декан Гриффиндора. К сожалению (или к счастью?) заместитель директора обладала обострённым чувством справедливости, так что в случае проступков со стороны гриффиндорцев кары были даже страшнее, чем для остальных. С такой лучше не связываться.
Умная, но строгая, МакГонагалл произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам.
- Трансфигурация - один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, - заявила она. - Любое нарушение дисциплины на моих уроках - и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.
После такой речи большинству стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Большая часть первокурсников впечатлилась и начала изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим... Правда, все вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.
Попытка Харальда проделать такой трюк полгода назад стоила ему разодранных брюк, поцарапанной задницы, прокушенного ботинка и пятикилометрового кросса по пересечённой местности, когда он попытался трансфигурировать журнальный столик в мышь. Увы, но закон сохранения массы никто не отменял, так что скоро за Поттером гонялась мегамышь размером с упитанного поросёнка. А так как колдовал юный волшебник ещё весьма хреново, то и превращение получилось неидеальным. Ладно бы ещё столик был деревянный, так нет же - Виктор Норд любит всё высокотехнологичное и современное, поэтому мышь была с изрядной долей металла и небьющегося силикатного стекла в организме...
МакГонагал, похоже, вполне представляла способности своих новых учеников и издеваться не стала, дав в качестве задания превращение спички в иголку. К концу первого урока, кроме как у Харальда, спичка изменилась только у Грейнджер - слегка заострилась и стала серебристого цвета, за что девочка заработала десять баллов в актив факультета.
Поттер же, превративший спичку в иголку полностью, на втором уроке откровенно заскучал, и, изрядно попотев, от нечего делать трансфигурировал в иголки весь коробок "учебных" спичек, которые им выдали на уроке. А затем попытался увеличить одну из иголок до размером метательной стрелки...
Так как он сидел на самом заднем ряду и забарикадировался от остального мира учебниками, тетрадями и свитками, его работы поначалу никто не видел. А всё внимание МакГонагалл было уделено усердно пыхтящей над спичкой Грейнджер.
- Слушай, Харальд, а у тебя что-нибудь по...
Один из поставленных стоймя учебников с грохотом упал на парту, открывая обалдевшему Уизли, которые сидел впереди, беспорядочно воткнутые в столешницу толстые иголки и сосредоточенно колдующего Поттера, который был полностью сосредоточен на изготовлении вожделенно метательной стрелки... Толку с этого было, правда, мало, потому как слабые знания транфигурации не позволяли Харальду держать предмет в изменённом состоянии дольше тридцати минут, но если уж он загорался какой-нибудь, пусть даже и совершенно идиотской идеей, его было уже не остановить...
- Что там у вас за шум, Поттер?
Рядом с мальчиком словно бы из-под земли появилась МакГонагалл. Правда, уже через секунду строгость на её лице сменилась искренним удивлением.
- Что вы делаете, Поттер?
Хараальд моментально подскочил, на ходу соображая, что же отвечать.
"Тренируюсь в создании холодного оружия, профессор".
Нет, так не пойдёт... Ещё спросит зачем это нужно и придётся отвечать, что для совершенствования навыков убийцы...
- Закрепляю изученный материал, профессор.
- Очень похвально, Поттер. Для первокурсника вы справились с заданием просто отлично.
Харальд ощутил на себе испепеляющий взгляд Грейнджер и незаметно для преподавательницы подмигнул Гермионе.
- Мне просто нравится транфигурация, - скромно соврал Поттер.
- В таком случае буду рада видеть вас по средам и пятницам на дополнительных занятиях.
Упс... Харальд понял, что сказал лишнего - дополнительные занятия его вовсе не радовали.
А впрочем...
- Почту за честь, профессор, - слегка поклонился мальчик.
- Садитесь, Поттер. Двадцать баллов за отлично выполненную работу.
* * *
К концу недели стало ясно, что на первом курсе Гриффиндора установился своеобразный статус-кво.
Двумя лучшими учениками по общему мнению были признаны Поттер и Грейнджер, только Харальд в отличие от Гермионы принципиально ничего не учил, а просто обладал хорошей памятью и форой в обучении, многое изучив ещё до прихода в школу. Плюс к тому вокруг него уже потихоньку начал складываться ореол умного, но ленивого раздолбая с мрачноватым юмором. Правда, всё дело было в том, что Харальд элементарно присматривался и обживался... И иногда от скуки чем-нибудь развлекал себя на уроках, вроде заклинаний и формул трансфигурации другим пока что недоступных.
Впрочем делалось всё это без задней мысли и абсолютно непреднамеренно. Да и в отличие от Грейнджер на вопросы учителей, не заданных напрямую ему, Харальд предпочитал отмалчиваться и не рваться вперёд.
"Тех, кто идёт впереди, в бою убьют первыми. Но если больше некому, иногда приходится идти первым".
Правда, Грейнджер явно воспринимало всё это как покушение на её титул единственной и неповторимой королевы знаний. Но, если честно, на это Харальду уже было начхать - манера девочки чуть что сразу командовать и лезть со своими знаниями куда её не просят иногда раздражала Поттера.
А в остальном всё было нормально.
Многие с нетерпением ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако его занятия скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, прояессор покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. И даже спал в том, в чем ходил по школе, - чтобы вампир не застал его врасплох, и поэтому был столь мят и неряшлив...
Разумеется, Харальд знал истинную причину всего этого балагана, о чём недвусмысленно напоминала дикая головная боль, появляющаяся при приближении к Квиреллу.
Так что пока все остальные упражнялись в остроумии в увлекательном соревновании "осмей тюрбаноголового", Харальд глядя на Квирелла с некой отстранённо ненавистью придумывал ему разнообразные казни - от магических до обычных. Фантазия у Поттера была богатая, а нервы крепкие, поэтому его мыслям позавидовал бы любой серийный убийца.
А как прикажете ещё относиться к тому, кто носит в себе частичку души Волдеморта? Маньяк, садист и неудачник, как самое главное пугало магической Британии за последние полвека - просто великолепно... Нет, если уж и менять что-то в обществе, то явно не террором... Точнее, не таким террором. Впрочем, об этом можно будет задуматься, когда будет уничтожен последний хоркрукс Тёмного Лорда...
Если магическим террористом номер один в Британии был Волдеморт, то в Хогвартсе все лавры пожинал гадёныш Пивз, действующий своими мелкими подлянками на нервы Поттеру. Что, с учётом небывалого унижения полтергейста перед молодняком в день приезда, вылилось в небольшую войну между Харальдом и Пивзом. Привыкший постоянно доставать всех подряд полтергейст решил взяться за Поттера всерьёз...
На стороне привидения были бессмертие, неуязвимость для большинства видов оружия и магии, и невероятно мерзкий характер. Харальд мог противопоставить ему неплохие бойцовские навыки (по меркам подростка), хорошие знания и богатую фантазию.
Война велась с переменным успехом - не всегда Поттер успевал увернуться от какой-нибудь брошенной вещи и не всегда Пивзу удавалось избежать метко пущенного снаряда. Проявив творческое мышление, мальчик постоянно экспериментировал с набором рун на снарядах, добиваясь максимального результата. Последней разработкой британского военно-магического комплекса считалась партия снарядов, собранных Харальдом буквально на коленке из всякого хлама вроде скорлупы от грецкого ореха, скотча и жвачки. Жевательная резина переводилась в полужидкое состояние, заливалась в скорлупу, который заклеивался скотчем.
Первые два ореха, гордо поименованные Харальдом снарядами "рапира" класса земля-воздух, протекли в кармане брюк, заставив с матами сразу на трёх языках искать в книгах наиболее эффективные чистящие заклинания. Но зато всего один такой снаряд, попавший в Пивза, уделал полтергейста от макушки до пяток.
Пока призрак улетал прочь, Поттер успел узнать от него пару новых непечатных выражений.
Вечером того же дня Харальд не удержался и на одной из лестниц запулил "рапирой" по идущему снизу Крэббу. Наблюдение из уютной ниши в стене и вопли, напоминающие вопли раненого лося, доказали, что ореховое оружие эффективно и против живых.
Всё это вызвало у гриффиндорцев-старшекурсников неподдельное веселье, у однокурсников - уважение, потому что мало кто мог потягать с Пивзом на равных, ну и, разумеется, зубовный скрежет у Мисс Идеальное Соблюдение Школьных Правил.
Харальд, конечно, признавал, что всё это просто ребячество, но на полноценное заклинание, способное разрушать эктоплазматическую сущность приведений, у него пока что не хватало ни сил, ни знаний. Зато очень любопытным было то, что против нематериальных призраков неплохо работал даже обычный "стиморол", несколько упаковок которого Поттер взял с собой в школу. Он прилипал и доставлял неудобство, что уже было само по себе крайне занятно...
Следующим по степени вредности для учеников после Пивза в коридорах Хогвартса был завхоз Филч. Старик с вредным характером и любимой кошкой, связанной со своим хозяином чуть ли не мистической силой, был одним из главных ужасов первокурсников. Появляющийся из ниоткуда и возникающий на местах разнообразных правонарушений он немедленно хватала провинившихся и тащил их к деканам или преподавателям. И постоянно сетовал на то, что ему запретили заковывать первокурсников в кандалы и запирать в подвалы. Причём Филча не удавалось ни разжалобить, ни уговорить, ни запугать - он был совершенно непреклонен и непрошибаем.
Естественно, его за это почти все сразу же невзлюбили, как и его серую кошку с хитрой острой мордочкой - миссис Норрис. Закон был просто железный - если при кошке совершалось правонарушение, через пару минут на этом месте появлялся и сам Филч.
Одним из немногих, кто не испытывал к завхозу ненависти, был Харальд. Работа отца приучила его к тому, что стражей порядка редко когда любят. Поэтому Поттер старался просто лишний раз не попадаться на глаза Филчу, дабы лишний раз не нарываться.
Впрочем, один раз Харальд ему всё же попался.
В тот раз гриффиндорцы отчего-то так и не дождались никого из старшекурсников и вынуждены были выдвинуться самостоятельно. Увы, но в замке все они ещё ориентировались крайне отвратительно, даже Поттер, всегда плохо сдававший отцу ориентирование на местности. Вела всех, естественно, Грейнджер... Точнее пыталась вести, а не просто возглавлять толпу. Харальд же занимал привычное место в авангарде, готовясь в случае чего как всегда отогнать Пивза или первым принять на себя удар. Увы, но его грызла совесть, что первым может нарваться на неприятности кто-нибудь из его неопытных товарищей. Да и отсиживаться было элементарно стыдно.
До Харальда не сразу дошло, что они зашли в тот самый запретный для всех коридор, о котором в своё время говорил Дамблдор, а когда дошло, то уже было несколько поздно...
Появившийся из-за угла Филч буквально просиял, увидев такое количество нарушителей, и радостно рявкнул:
- Студентам находиться здесь запрещено!
Затем он попытался схватить первых попавшихся школьников, видимо, заключив, что всех не поймает, но и парочка - тоже неплохо. Как и говорил Виктор Норд, под удар попал авангард, но если Поттер от захвата увернулся, то Грейнджер и Лонгботтому не повезло, и они оказались в цепких лапах завхоза. Остальные храбрые гриффиндорцы резво сделали ноги, бросившись в рассыпную.
- Ну, всё, сейчас я вас отведу к МакГонагалл,и вы у меня попляшете... - с кривой усмешкой произнёс Филч.
Впрочем, Поттер думал на этот счёт совершенно иное и решил соответствовать менталитету своего нового факультета.
- Насилуют!!!
Истошный вопль в исполнении Харальда заставил оцепенеть как завхоза, так и Грейнджер с Невиллом. Чем Поттер не замедлил воспользоваться, схватив своих товарищей за руки и развив максимальную скорость, отрываясь от возможного преследования.
Спустя пару минут они переводили дух уже достаточно далеко от места происшествия. И если Лонгботтом Харальда смущённо, но горячо поблагодарил, то от Гермионы мальчик выслушал очередную отповедь:
- Поттер, тебе должно быть стыдно! - с ходу заявила отличница. - Разве так можно себя вести? Ты ещё и недели не проучился, а уже стал законченным хулиганом!
- Извини, Пай-девочка, - ухмыльнулся в ответ Харальд. - Мне очень стыдно, что я избавил тебя от визита в кабинет мисс МакГи в качестве нарушителя.
Грейнджер слегка порозовела, но воинственного настроя не потеряла.
- Я - невиновна, так что мне бояться было нечего!
- Это ты перед МакГи так бы оправдывалась. Только вряд ли бы у тебя чего получилось...
- Профессор МакГонагалл - умна и справедлива, и разобралась бы с этим недоразумением! И прекратить называть её МакГи!
- У меня аллергия на длинные слова, - безмятежно почесал кончик носа Харальд. - Словосочетание дезоксирибонуклеиновая кислота три года учил, например...
- Лучше бы ты три лишних года поучился хорошим манерам! - рявкнула Гермиона и с гордо поднятой головой удалилась прочь.
- А...почему она так рассердилась? - неуверенно произнёс Невилл. - Ты же действительно нас спас...
- Пай-девочка, просто не в духе от того, что её достали за нарушением школьных правил, - ухмыльнулся Харальд. - Какой стыд, а?
* * *
Вскоре единственным, что мог прочитать Харальд во взгляде Грейнджер, когда она бросала на него взгляды была НЕНАВИСТЬ. Много ненависти, буквально тонны её. Наверное, во многом из-за того, что хлёсткое "Пай-девочка" накрепко приклеилось к Гермионе.
Впрочем, Поттер и в ус не дул, во-первых потому что у него не было усов, а во-вторых, потому что с головой погрузился в изучение замка, как места проживания в будущие семь лет. В этом его всячески поддерживали его соседи по комнате, как и все мальчишки обожающие где-нибудь лазить и что-нибудь делать.
Это был уже небезывестный уже Рональд Уизли, который оказался вполне неплохим парнем. Хоть он и показал себя не слишком успешным учеником, но мозги у него определённо имелись, если судить по жесточайшим битвам в шахматы между ним и Поттеров, где общий счёт был с небольшим перевесом почти в пользу Уизли. Главным же недостатком Рона была просто-таки чудовищная лень, нелюбовь к чтению и физкультуре, что Харальд надеялся со временем исправить.
Вторым был Дин Томас - темнокожий паренёк-полукровка, до этого лета не подозревавший о своём магическом происхождении. В нём Харальд чувствовал некоторое родство, потому как и Поттер вырос в отрыве от магического общества и с ним можно было поговорить о знакомых книгах и фильмах.
Третьим оказался ещё один полукровка - русоволосый ирландец Симус Финиган. Он тоже сошёлся с Поттером на почве интереса ко всему немагическому, так как хоть его мать и была чистокровной ведьмой, отец был обычным полицейским. Правда он категорически не разделял прохлады Харальда к квиддичу и мог часами болтать с Роном на тему магического спорта.
Последним в команде оказался уже успевший прославиться своей робостью и неуклюжестью Невилл Лонгботтом. Из-за своей стеснительности он плохо сходился с людьми, поэтому был взят под опеку лично Харальдом, крайне возмущённый тем, что у таких героических родителей вырос такой сын. Впрочем, своего знания Поттер старался лишний раз не афишировать.
Шефство над первокурсниками, естественно, взяли близнецы-Уизли, потому как моментально почуяли родственные деструктивные души. Персивальд долго расписался и увещевал, что Фред и Джордж - плохая компания для прилежный и дисциплинированных учеников, чем добился совершенно нулевого результата. Увы, но гриффиндорский староста особого уважения не вызывал. Что неявно показывал и Харальд, на кого первокурсники и ориентировались.
Перси чуял, кто может изменить ситуацию, до Поттер был абсолютно неуправляем. А то, что лёгкое презрение к школьным правилам и пренебрежение дисциплиной компенсировалось отличными знаниями и успеваемостью снимало с Харальда большинство вопросов.
В первые же дни Харальду стала видна причина по которой многие чистокровные волшебники презирали тех, кто родился в семьях обычных людей. Те, чьими родителями были маги к моменту поступления в школу уже немного умели обращаться с волшебными палочками и знали пару-тройку простеньких заклинаний, поэтому они превосходили на начальном этапе маглорождённых. А в будущем этот же стереотип, основанный на детских впечатлениях только рос и креп, укрепляя фундамент вражды между ними и чистокровными чародеями.
Такой магический нацизм всегда искренне возмущал и Поттера, и его приёмного отца.
"Чёртовы аристократы слишком зарвались. Если бы эти имбецилы учили магловскую историю, то знали бы, что обычно это кончается крестьянскими бунтами, сожженными поместьями и развешенными по уличным фонарям дворянам".
Слава Мерлину, что пока что яркие появления магонацизма обходили Поттера стороной, а то он явно бы не удержался от хлёсткого и эмоционального ответа. Его, как полукровку, это особенно задевало. Да ещё и сказывалась бешеная нетерпимость Виктора Норда к любым проявлениям расовой или классовой сегрегации, которая передалась и его подопечному.
"Террор Тёмного Лорда был агрессией вырождающейся аристократии по отношению ко всем остальным. Но они повели себя, как самое настоящее стадо и стерпели первые удары, затем оказавшись в плену своего страха. Эти кретины не поняли, что светлая магия и христианские ценности неприменимы на войне за выживание. Им надо было утопить мятеж в крови - ответить Упивающимся таким террором, чтобы они ссались и пищали по углам своих замков".
Харальд с отцом всегда соглашался, потому как тот говорил разумные, хотя иногда и жестокие вещи. И хоть Виктор и был аврором, он предпочитал вольную охоту и приучил Поттера в первую очередь полагаться только на себя и не прощать чужих ударов.
"Помяни моё слово, сын. Тёмный Лорд возродится ещё более сильным и ужасным, чем раньше. А эти овцы снова будут жалобно блеять и добровольно идти на бойню, плача от жалости к самим себе. Я, наверное, один из многих, кто мог бы задавить возвращение этого фундаменталиста ещё в зародыше... Но не хочу этого делать. Нарыв надо вскрывать, а не пытаться излечить бесполезными мазями и припарками. Волдеморт вернётся и захватит власть, сокрушив Министерство. И тогда ты покажешь этому змеелюбу, что такое настоящий мятеж и террор".
* * *
С волнением Харальд ждал предмета, который по словам отца был одним из самых важных. Да и преподаватель у него будет своеобразный...
"Северус Снейп... Это я тебе скажу - личность. Упивающийся Смертью и одновременно один из самых преданных Дамблдору людей. Великолепный зельевар с отвратительным характером и тяжёлой жизнью. Циничен и беспощаден ко всем и даже к себе, но... Чёрт, как сложно-то... Он непростой человек, сын - во всех отношениях непростой. И он тебя уже изначально почти ненавидит, потому что ты - сын Джеймса Поттера, его школьного врага. Но одновременно ты - сын Лили Эванс, женщины, которую он любил всю свою жизнь, поэтому он будет тебя защищать. Ненавидеть, но защищать. И знаешь... Я опять не смогу дать тебе совет, как себя с ним вести... Потому что просто не знаю. В этом наша с тобой сила и наша с тобой слабость, сын - мы заперлись в Годрикс Холлоу, долгие одиннадцать лет собирая информацию и знания. Но мы плохо представляем, как ими распорядиться, потому что ты - ещё почти ребёнок, а я всего лишь тупорылый штурмовик".
Харальд во многом был умнее своих сверстников. Наверное, из-за воспитания и того, что отец с самого рождения готовил его к чему-то значимому и великому. Не просто причитая, что Поттер - Избранный, а заставляя в первую очередь взрослеть.
Наверное, это получилось.
Харальд шёл на первый свой урок у профессора Снейпа словно на тяжёлую битву, зная, что это будет так же трудно. Но у него была цель сделать этого человека своим союзником, и ради этого он был готов на многое. Снейп ненавидит Джеймса Поттера? Что ж, придётся ему в этом не перечить, благо что особого пиетета к своему биологическому отцу мальчик не испытывал. Снейп требователен и погружён в свою науку? Отлично, ведь Харальд и сам любил готовить эликсиры.
Мальчик, знал, что первое и даже двадцать первое впечатление о мрачном зельеваре будет ошибочно. И то, что это будет очень тяжёлый в общении человек. Но слова отца и его искренне уважение к Снейпу значили гораздо больше, чем личные впечатления Харальда.
* * *
Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно - куда холоднее, чем в самом замке, и, наверное, несколько жутковато. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные, да и сама лаборатория больше напоминала пыточные застенки, чем учебную аудиторию.
Впрочем, такие мелочи мало волновали Харальда. Его с самого детства учили уничтожать ничтожные страхи и преодолевать значимые, смело глядя им в лицо. Темноты и таящихся под кроватью монстров мальчик перестал бояться в три года. Высоты - в четыре. А ещё через три года понял, что смерть - не самое ужасное, что может приключиться с человеком.
...Снейп, как и все учителя, начал занятие с того, что открыл журнал и начал проводить перекличку. И, как и почти все, остановился, дойдя до фамилии Поттер.
- О, да, - негромко произнес он. - Гарольд Поттер. Наша новая знаменитость.
Малфой и его друзья - Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. Зельеварение сегодня проходили совместно со слизеринцами.
Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Его глаза были черны, холодны и пусты, и почему-то напоминали оружейные дула.
- Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку.
Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово, и Харальд мысленно это одобрил. Он знал, что для того, чтобы тебя слушали нельзя кричать - нужно было сделать так, чтобы тебя действительно слушали. А Снейпэто делать явно умел - как и профессор МакГонагалл, он обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. И как и на уроках трансфигурации, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.
- Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, - продолжил Снейп. - Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... О, да... Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой сам смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.
После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Грейнджер нетерпеливо заерзала на стуле - судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов. харальд начал мысленно перебирать всё, что он знал о изготовлении зелий...
- Поттер! - неожиданно произнес Снегг.
- Я, сэр! - с готовностью подскочил с места мальчик, вытягиваясь по струнке и преданно поедая глазами профессора.
- Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?
В воздух немедленно взвилась рука Грейнджер.
- Получится эликсир живой смерти, сэр! - без запинки ответил Харальд. - Одно из самых простых и сильных усыпляющих зелий, сэр!
Лицо Снейпа было непроницаемо.
Харальд заставил себя не отводить взгляд и смотреть прямо в эти холодные глаза, взирающие на него с равнодушной беспощадностью двухорудийной корабельной башни
- А если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?
- В вашем хранилище, сэр! - по классу пронеслись неуверенные смешки. - Но изначально безоаровый камень - это образование из плотно свалянных волос или волокон растений в желудке или кишечнике жвачных животных, лошадей, кошек, реже свиней и собак, иногда человека. Но чаще всего для алхимических целей используются камни из желудков крупного и мелкого рогатого скота.
Профессор выслушал эту мини-лекцию с совершенно равнодушным видом. Харальд начал беспокоиться.
- Ясно, - саркастическим тоном произнёс Снейп. - Тогда... В чём разница между волчьей отравой и... Впрочем, я уже убедился, что мистер Поттер добросовестно прочитал "Тысячу волшебных растений и минералов". Вот только если он или кто-то ещёдумает, что книги - это всё, то глубоко заблуждается. Особенно, если он прочитал всего лишь одну книгу. Верно, Поттер?
Смешки в классе чуть громче, но теперь их источник сместился в сторону слизеринцев.
- Сэр, так точно, сэр! - бодро ответил Харальд.
"Иногда полезно косить под идиота или безумца - Даблдор наглядный тому пример..."
- Вам нравится паясничать, Поттер? - раздражённо произнёс профессор. - Или вам настолько хочется блеснуть своими куцыми знаниями? Что ж, я тогда дам вам шанс отличиться, Поттер. Назовите мне перечень ингредиентов для приготовления "Слёз чёрного лебедя".
Снейп торжествующе посмотрел на притихшего мальчика.
- То-то же, По...
- "Слёзы чёрного лебедя" - один из самых сильных и опасных лечебных эликсиров, но в то же время и один из самых простых в приготовлении, - глухим голосом начал Харальд. - В его состав входят...
Профессор выслушал перечень из двух дюжин пунктов с абсолютно каменным лицом.
- Можете садиться, Поттер.
И всё. Ни похвалы, ни баллов в награду.
Грейнджер с искренним негодованием и громадным изумлением обернулась на наглого выскочку-Поттера, который откуда-то знал то, о чём она даже не слышала. Но неожиданно весь её детский гнев улетучился когда она встретилась взглядом с мальчиком - в зелёных глазах царили жуткая и безбрежная пустота и холод, которого не бывает во взглядах детей.
Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Время от времени он останавливал свой взгляд на нечеловечески-спокойном Поттере, который работал в паре Уизли.
За два урока Снейп раскритиковал всех, кроме него и Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. В тот момент, когда профессор призвал всех полюбоваться, как Драко варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и шипением, почти сразу же перекрытым истошным воплем.
Неввил каким-то образом умудрился растопить котел Симуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, начало с разъедать каменный пол. Лонгботтом, которого самую малость окатило брызгами выплеснувшего зелья, громко стонал - закатанные по локоть рукава мантии открывали покрытые чудовищными ожогами.
- Идиот! - прорычал Снейп.
Профессор в мгновении ока оказался рядом с пострадавшим, а в его руке словно бы из ниоткуда материализовалась волшебная палочка, которой он начал в ураганном темпе выписывать какие-то замысловатые пассы. После того, как кровотечения остановились, а ожоги были немного подлечены, Снейп одним движением палочки убрал ставшим смертельно опасным зелье.
- Ты что добавил в зелье иглы дикообраза? - угрожающе произнёс профессор.
Лонгботтом слабо кивнул.
- Кретин! Их же даже не было в рецепте! Минус десять очков Гриффиндору! И уведите его с глаз моих долой... в больничное крыло.
Проводить Невилла вызвалась неугомонная Грейнджер. Харальд меланхолично достал из кармана небольшую книжечку и быстро чиркнул пару строк: "Зелье от фурункулов. На первом часу варки добавить иглы дикообраза. Получим неплохое ОВ кожно-нарывного характера".
Ещё через час, когда все приготовили и сдали свои зелья и получили внушающее ужас по объёму задание на дом, ученики начали покидать столь негостеприимную и опасную лабораторию.
- Поттер, останьтесь, - безэмоционально произнёс Снейп, когда Харальд уже подходил к выходу. - На два слова.
- Я, сэр, - мальчик подошёл к сидящему за учительским столом профессору, который внимательно смотрел на него.
- "Слёзы чёрного лебедя", Поттер. Откуда вы знаете его состав? Его нет ни в одном из школьных учебниках... Да и в открытой литературе - тоже.
Харальд на мгновение закрыл глаза.
- Да, сэр, это специальный, так называемый боевой эликсир, используемый Авроратом. Я узнал его от своего отца.
- Ваш отец мёртв, Поттер, - проскрежетал Снейп.
- От своего приёмного отца, - уточнил Харальд и добавил. - Он - аврор.
- Нда? - саркастически приподнял бровь зельевар. - И что же побудило вас запомнить не слишком простой рецепт? Только не врите мне, что из сугубо академического интереса.
Поттер вновь прикрыл глаза, мысленно возвращаясь к одному из самых страшных воспоминаний детства.
- Состав непросто, но эликсир быстро готовится - всего десять минут...
- А причём тут время, Поттер?
- Четыре года назад мне пришлось собственноручно приготовить его, - ровным тоном произнёс Харальд. - Когда мой отец аппарировал к нам домой с разрубленной грудью и истекающий кровью, я вылил на рану весь запас лечебный запас эликсиров... Но она была нанесена каким-то магическим оружием. И я не смог ни с кем связаться, чтобы запросить помощь. Поэтому сделал всё сам. Сэр.
Тогда мальчик в последний раз плакал. Над телом умирающего отца он тогда понял, что есть вещи гораздо хуже собственной смерти... Например, смерть самого дорого тебе человека. Спасение нашлось в тоненьком блокноте, который был в числе прочих учебных пособий Харальда, где кривоватым подчерком Виктора были записаны некоторые редкие заклинания и эликсиры. В числе которых были и "слёзы", способные при оперативном вмешательстве залечить даже почти смертельную рану, но без должного ритуала превращающиеся в опаснейший яд.
Конечно потом личный запас самых убойных эликсиров Виктора, был перемещён в место, доступное его приёмному сын и в следующие разы, когда аврор приползал домой, истекая кровью, паники у Харальда уже почти не было. Зато каждый такой раз он словно бы старел лет на пять, понимая, что такое жизнь на грани.
- Я вас больше не задерживаю, Поттер, - Снейп пару минут вглядывался в непроницаемое лицо первокурсника, а затем отвернулся, открывая классный журнал.
- Разрешите идти, сэр?
Да-да, идите уже, Поттер... - раздражённо отмахнулся профессор.
И уже в дверях его догнало ещё более раздражённое ворчание Снейпа: