В приемной императрицы было тихо. Однако, когда Жрица и Дамиен вошли, то большие напольные часы пробили один раз. Стрелки показывали четверть первого. Хоррен чувствовала себя непривычно. Обычно их встречи с императрицей проходили в куда более непринужденной обстановке. Но сейчас Жрица вторглась в плотный будничный график Ее Величества, и ей пришлось проходить почти весь путь просителя.
Хоррен нервничала. Состояние совершенно непривычное для нее. Жрица внутренне торопила события, спеша выполнить свою миссию. Предостеречь. Остановить. Да, времени еще предостаточно, но решение нужно принимать уже сейчас. В сотый раз она прокрутила в голове слова, которые скажет императрице. Как отреагирует Грета? Поверит ли? Как решит все исправить? И что, если ничего не выйдет? Что тогда? Пока это было сокрыто от Жрицы. Всю дорогу Хоррен отмахивалась от настигающих ее видений. Страшные картины безлюдных улиц Эридана заставляли ее внутренне содрогаться. Дворец... Жрица видела, как ветер развевал красные плащи гвардейцев, стеной стоящих перед бушующей толпой. "Прикажи им не стрелять, прикажи никого не трогать" - кричала в видениях Хоррен молодая девушка. Хранительница Знаний прикрыла глаза и велела себе сосредоточиться на настоящем. Усилием воли она вернулась в текущий момент.
Приемная была обставлена довольно консервативно. Большие светло-серые кресла с высокими спинками располагались полукругом у проекционного изображения Эридана. Наверняка, по задумке организаторов, городские пейзажи должны были расслаблять посетителей перед встречей с Ее Величеством. Между двумя симметричными дверями, ведущими в зал аудиенций, находился камин. Букет ярко-лиловых крокусов на нем бросался в глаза, притягивая внимание. Он был единственным цветным пятном в бело-серых тонах интерьера. Вдоль стен, разделенные мраморными колоннами тянулись ряды книжных полок. Книг там было немного, зато ваз и статуэток предостаточно.
Хоррен уже знала, что приемные часы закончились, и Ее Величество специально задержалась ради встречи с Жрицей. Перед входом в зал аудиенций за массивным столом сидел сухонький старичок - секретарь императрицы господин Ирмхальд. Он посмотрел на Хоррен поверх очков и пробормотал под нос слова приветствия. Господин Ирмхальд явно был недоволен тем, что ему пришлось задержаться. Впрочем, за личное время императрицы он переживал так же ревностно. Жрица уже направилась к двери, но старик откашлялся и довольно приятным, но властным голосом проговорил:
- Вы не отметились, госпожа Хоррен. Еще раз вам хочу напомнить, что не стоит пренебрегать правилами посещения зала аудиенций. Иначе сработает ваш браслет и на сигнал сбежится вся дворцовая охрана.
Хоррен вздохнула и покорилась, подумав, что позиционирующая себя служительницей народа императрица, от этого самого народа хорошо охранялась. Жрица протянула руку с браслетом к светящейся настенной панели. Тут же возникло легкое покалывание, которое быстро поднималось от запястья вверх. Сканер системы подключился к браслету, и неприятная волна пробежала по всему телу. "Будто догола раздели" - сердито подумала Жрица, но вслух ничего не сказала.
Малый зал аудиенций был залит ослепительным светом полуденного солнца. После монохромной приемной он поражал обилием красок. В который раз у Хоррен мелькала мысль, что комната ожидания специально лишена всех цветов, создавая контраст и подчеркивая великолепие этого помещения. В ясную погоду императрица всегда вела прием именно здесь. Это было либо небольшим позерством со стороны Ее Величества, либо удивительная россыпь драгоценных лучиков от витражей просто ей нравилась. Нравилась она и Хоррен. Однажды Жрице посчастливилось побывать здесь на закате. Шкатулка со сверкающими самоцветами, пожалуй, так коротко и емко можно было бы охарактеризовать зал. Этот эффект давали огромные витражные окна. Множество лучей, красных, зеленых, золотых, фиолетовых, голубых преломлялись, отражались от зеркально отполированных стен. Они искрились на полу, играя со сложными геометрическими узорами цветной слюды в нем. Но вся эта световая композиция имела определенную цель и была сконструирована так, чтобы сверху, на стоящий на возвышении престол, лился поток золотых лучей, создавая впечатление, что фигура правителя окружена светящимся ореолом.
Посетителей в зале уже не было. Безмолвно стояли у дверей и позади трона гвардейцы, да собирали свои бумаги секретари, ведущие записи аудиенций. В дверях Жрице встретился имперский советник. На почтительном удалении от императрицы, уже готовый уйти ожидал обер-камергер. С другой стороны трона в молчании сидел за дубовым столом счетовод. Над рабочей поверхностью мерцали проекции графиков и таблиц. Он быстро-быстро набирал текст, на тактильной панели.
Хоррен была бы не Хоррен, если бы тут же не уловила волну ощущений величественности и надежности, идущую от сидящей на троне улыбчивой светловолосой женщины. Императрица... Жрица выдохнула. При виде повелительницы у Хоррен всегда на секунду замирало сердце. Не столько от волнения перед владычицей планеты, сколько от своих собственных эмоций, неизменно возникающих в присутствии Ее Величества. Хоррен чувствовала волну неторопливой, теплой энергии. И силы... Эта женщина казалась несокрушимой и вместе с тем удивительно нежной.
На вид императрице Маргарет Элиене Тораэль было не больше сорока, и она олицетворяла собой образ суровой северной красоты. Светловолосая, голубоглазая, высокая и стройная. Породистая, как говаривали про императрицу в народе. На ее чуть худощавом лице часто светилась искренняя улыбка. Взгляд внимательный, глубокий, лучистый. Будучи блондинкой, императрица, однако являлась обладательницей длинных темных ресниц. В строгом и идеально правильном лице Ее Величества можно было бы найти только один изъян. Грета сильно походила на своего покойного отца, императора Рамира, которого считали образцом мужественности. От него то ей и достались широкие скулы. Впрочем, они придавали ей волевой вид. Грета восседала на троне с поистине царской осанкой, чуть свысока взирая на находящихся в зале подданных. В ореоле солнечных лучей ее длинное красное платье сверкало золотом. В ушах поблескивали рубиновые серьги. Длинные тонкие пальцы украшали бриллиантовые кольца. Однако, вместе с роскошью в ее образе чувствовалась сдержанность. На императрице не было короны. Не было и других атрибутов власти, а волосы были аккуратно собраны в высокий пучок.
На ступенях трона, спиной к Жрице стояла девушка. Императрица с улыбкой слушала ее, нежно держа за руку. Беседа шла на эриданском. До Жрицы донеслись обрывки фраз и в очередной раз она подумала, что в этом языке слишком много гласных и звонких. Эриданский не был Хоррен родным, и она почти никогда на нем не разговаривала. При всей его красоте он был сложен и зачастую неоднозначен, потому только носители в полной мере понимали все его витиеватые обороты.
После очередной фразы девушки императрица звонко расхохоталась, но тут заметила вошедшую Жрицу, и по ее лицу скользнула тень тревоги.
- Хоррен! - Маргарет Тораэль приветственно кивнула и слегка улыбнулась, но насторожилась.
- Приветствую Вас, моя госпожа, - сказала Хранительница и поклонилась.
Девушка, стоящая спиной, обернулась, и Жрица встретилась с внимательным взглядом голубых глаз, удивительно похожих на глаза императрицы. Шагнувшая было вперед Хоррен остановилась. На нее смотрела худощавая девочка-подросток лет шестнадцати. Смотрела чуть надменно приподняв подбородок. Эта характерная манера держаться с неким вызовом, сразу обращала на себя внимание. Правда, розовый, обгоревший на солнце нос, и покрасневшие мочки ушей совсем не гармонировали с таким поведением. Да еще щеки ее пылали румянцем, выдавая волнение.
Большие глаза, несомненно гордость девушки, обрамляли длинные густые ресницы, но кончики их были светлые и делали взгляд каким-то по-детски милым. Во всем остальном девушка являлась эталоном той аристократичности, которую по-видимому и демонстрировала. Кожа светлая. Черты лица правильные, будто точеные. Прямой нос, высокий лоб. Губы чуть пухлые и чувственные. Она была высокой, с тонкой талией и прямой осанкой. Светлые волосы волнами спадали на плечи.
На ней был костюм для верховой езды. На вид простой, но элегантный. Обтягивающие черные брюки были заправлены в высокие лакированные сапоги до колена. Поверх белой рубашки одет приталенный жилет со стоячим воротником и двумя рядами пуговиц. Тонкие запястья перехватывали кожаные браслеты.
Перехватив взгляд Хранительницы, императрица удовлетворенно улыбнулась и Хоррен чуть склонила голову, выражая своё восхищение молодой особе.
- Хранительница! - просияла девушка. Взгляд ее тут же смягчился. Надменность улетучилась, и она весело помахала Жрице.
С момента их последней встречи Александра Рамона Тораэль, дочь императрицы, а это была именно она, казалось повзрослела и подтянулась. А еще она была той Александрой или Сашей, как звали ее близкие, которая забрала лошадь у родной сестры.
- Ваша Светлость, - Хоррен вновь поклонилась, теперь уже принцессе.
- Разумеется, - императрица согласно кивнула, не сводя внимательного взгляда с Жрицы.
Присутствие принцессы оттягивало столь ожидаемый для Хоррен разговор. Похоже императрица чувствовала тоже самое. Чуть позвякивая шпорами, Саша сбежала по ступенькам навстречу Хоррен и крепко обняв Хранительницу сказала:
- Мы ждали тебя только к празднику. Но я рада, что ты прилетела.
- И я рада, Ваша Светлость, - ответила Хранительница, принимая объятия Саши.
Про себя же Хоррен подумала, что не испытывает восторга от преждевременного визита во дворец. Все ее помыслы были обращены к императрице и произошедшему. Грета же в ответ на вопросительный взгляд Жрицы лишь улыбнулась и пожала плечами.
Саша, словно услышав мысли Хранительницы Знаний разжала объятия и отступила на шаг. Хоррен поразило внезапно изменившееся лицо девочки. Суровая решительность взрослой женщины появилась на нем. В следующий миг ее глаза побелели, совсем как в моменты видений Хоррен. Саша выставила вперед руку и ледяным тоном произнесла:
- Ты ничего не скажешь моей матери.
Краем глаза Хоррен заметила, как поднялась с трона императрица. Длинное платье зашуршало по ступеням.
- Саша? - удивленно окликнула Грета дочь.
Словно испугавшись матери, девушка похолодевшей ладонью схватила Хоррен за руку и мир вокруг них замер. В воздухе остановились даже пылинки, видимые в солнечном свете. Статуей замерла на ступенях трона императрица. Лишь Хоррен и принцесса остались неподвластны прекратившему бег времени. Чуть приблизившись принцесса начала говорить. Голос ее изменился, став сильным и глубоким:
- Не надо, Хоррен. Не смей менять ход событий. Не говори никому о том, что видела. Нельзя так поступать. Ты все уничтожишь.
- Я не дам никому погибнуть, - резко возразила Хоррен лихорадочно соображая, что происходит.
- Нет! - снова раздался твердый холодный голос. Жрица не поняла сказала ли это сама Саша или голос прозвучал у неё в голове. - Я сказала нет! - повторила все тем же ледяным тоном принцесса, когда Хоррен попыталась высвободится. - Я слишком долго ждала и не позволю тебе все испортить. Знаю, ты хочешь спасти людей. Но лучше от твоего поступка не станет. Платить по счетам все равно придется. И пленением на этот раз мы не отделаемся. Если сейчас не станет договора, то не станет и нас.
- Кто ты такая? - ошеломленно уставилась на девушку Хоррен. - И откуда ты знаешь про договор? - Она попыталась освободиться, но Саша не отпускала, крепко сжимая запястье Жрицы.
- Я принцесса... Сейчас... И я знаю и про договор, и про то, как вы ему служите, и как его пытаетесь разорвать. Но то, что случилось, это мой замысел и моя игра. Мешать я не дам. Не веришь, так смотри, что было и что будет, если ты не остановишься.
Хоррен почувствовала, как из холодной руки девчонки повеяло жаром. Зал аудиенций померк. Темными тенями остались на заднем фоне императрица, гвардейцы, секретари. Саша встала рядом с Жрицей и коснулась груди. С минуту ничего не происходило, а потом Хоррен увидела фигурку на холме. Молоденькую девушку с глазами умудренной годами женщины. Чем-то отдаленно она напоминала принцессу. Те же светлые волосы, то же сложение и выражение лица. Взгляд ее был поднят к небу. Жрица обернулась в ту сторону куда она смотрела, и увидела яркие всполохи. С ревом летели к земле осколки золотых кораблей, как факелы вспыхивая в атмосфере. Когда же Жрица вновь посмотрела на девушку, то увидела ужас в ее глазах и обомлела.
Всепожирающая стена пламени и дыма надвигалась на них. Земля задрожала. Поднялся невообразимый гул. Стало нечем дышать. Воздух накалился, обжигая легкие. Грудь разрывало от боли. "Беги" - хотела крикнуть девушке Жрица. Но это было бессмысленно. От гигантского пожара, охватившего планету нельзя было убежать. Девушка успела только закрыться руками, и стена огня охватила ее. Бестелесными сущностями они унеслись за пределы атмосферы. Хоррен видела, как расползается пожар, как огромные метеориты ударяют в землю, а чудовищной силы взрывные волны от них сметают на своем пути города. Заволновался и поднялся гигантской цунами океан. Две стихии, вода и огонь, схлестнулись друг с другом. А потом, сотрясаясь под чудовищными ударами, застонала от боли планета.
- Это мое прошлое, - с грустной улыбкой сказала принцесса. - Мы все сгорели там. Не торопись с вопросами. Узнать обо всем ты еще сможешь. Придет час, и я буду в твоем полном распоряжении. Уверена, что дополню твои знания. Но если ты будешь противиться, то мое прошлое вполне может стать нашим общим будущим. Дай мне сделать то, что я должна, прошу. Прошу о помощи.
Мир снова стал прежним. Принцесса, тронный зал, императрица. Все на своих местах. Гвардейцы подле трона. Видение? Прошлое какой планеты она увидела? Только не Талеона.
- Ты землянка? - пораженная внезапным озарением Жрица уставилась на девчонку.
- Я человек. Это ведь куда больше значит, правда? Сейчас ты знаешь меня Сашей. Я выбрала эту жизнь. Осознанно. Одну уникальную жизнь из тысяч, изменив, своим появлением судьбу моей матери и твою. Мы играем в одну игру. Только методы у нас разные. А теперь, позволь мне поделиться с тобой финалом, которого ты по-видимому не узрела. Тем, которого не станет, если ты расскажешь обо всем моей матери.
И снова Жрицу посетило видение. Затем принцесса улыбнулась и отпустила руку пораженной Хоррен.
- Ты ведь не будешь теперь вмешиваться, правда?
- Нет, - пообещала шокированная Жрица.
То, что Хоррен окрестила связью прервалось. Саша стояла перед ней бледная и испуганная. Она снова была той самой принцессой, которую Жрица знала все эти годы.
- Хоррен, - умоляюще пролепетала Саша. - Хоррен, так же нельзя. Нельзя. Столько людей.
Потом Саша пошатнулась. По лицу ее разлилась неестественная бледность. Глаза принцессы закатились, и она начала медленно оседать на пол. Хоррен едва успела подхватить ее и прижать к себе. На помощь Жрице тут же кинулись гвардейцы. Один из них бережно взял принцессу на руки и уложил на стол, смахнув бумаги, оставленные секретарем. Саша лежала не шевелясь. Руки ее похолодели. Глаза были закрыты. Мелкие капельки пота проступили на бледной коже.
- Что ты сделала? - раздался громовой голос императрицы. Впрочем, он тут же стал испуганным, когда она подбежала к дочери. - Саша! - Что произошло, Хоррен?
- Отойди, императрица. Дай мне ей помочь. - отстранила Грету от принцессы Хоррен. Она чуть расстегнула ворот рубашки, положила руки Саше на виски. Держала их так с минуту, одновременно гортанно произнося певучие звуки. Потом что-то тихо прошептала девушке на ухо. Через пару секунд наследница трона открыла глаза.
- Не надо, Хоррен, пожалуйста, - простонала Саша. - Мы не должны так поступать.
- Тихо, тихо девочка. Ты же видела, это самый лучший из всех возможных вариантов. Думаешь почему вы с матерью здесь и сейчас. Только давай потом, ты еще придешь, когда будет нужно, и я все расскажу. А теперь, забудь.
Она поцеловала Сашу в лоб, и провела ладонью над глазами.
Принцессу усадили на стул и дали воды, но бледность не сходила с ее лица. Она смотрела на Хоррен большими испуганными глазами, почти задыхаясь от непонятного ей самой ужаса. Императрица послала за врачом. Грета ничего не сказала Жрице, но желваки заходили на ее лице. Саша медленно, но верно снова становилось белой, как бумага. Включили проекцию ее браслета. Голограмма мерцала, отбрасывая разноцветные отблески на Ее Высочество. Пульс, дыхание, давление, все, казалось, было в норме.
- Грета, позволь мне помочь еще раз. Я знаю в чем дело, - наконец, не выдержав, попросила Хоррен.
- И в чем же? - сказала, как отрезала императрица. Резко, даже почти грубо. Но тут же взяла себя в руки и добавила - Хорошо. Позволяю.
Хоррен присела перед принцессой на корточки. Та постаралась ей улыбнуться, хотя Жрица представляла каких усилий это стоило девочке.
- Саша, слабость в ногах сильная?
Принцесса кивнула.
- Попробуй встать оперевшись о мою руку, надо выйти на свет. Помогите ей пожалуйста. Сейчас я тебя прокачаю и станет легче. Обещаю. Страшного ничего нет. Со мной такое тоже случается. Но у меня годы практики и масса знаний о самопомощи и правильном распределении энергии.
Жрица обняла усевшуюся на ступенях трона принцессу одной рукой, ладонь другой подставила под поток льющихся с потолка солнечных лучей, которые вскоре образовали у запястья Хоррен едва различимую полупрозрачную сферу. Под пальцами Хранительницы Знаний засияло белое свечение, и она почти впилась ими в позвонки на шее принцессы.
- Скажи, когда почувствуешь, что хватит. Хорошо?
Им никто не мешал. Саша опустила голову на плечо Жрицы и закрыла глаза. Хоррен, ощущая ровное дыхание принцессы, размышляла. Сашу она знала с самого рождения, а вернее сказать и до рождения, когда впервые узнала, что Грета в положении. За дочерью императрицы Хоррен никогда не замечала ничего странного. Впрочем, и судьбы ее целиком она тоже не видела. До сегодняшнего дня.
Саша нравилась Хоррен. Ее привлекала непосредственность девушки и живой, постоянно ищущий нового ум. Она как губка впитывала знания, преобразовывая их, примеряя к окружающей реальности. Ее легко было увлечь совершенно отчаянной идеей. Саша часто улыбалась, пылко рассказывая о своих открытиях и достижениях. Много шутила, смеялась. Любила объятия и вообще производила впечатление нежной и отзывчивой девушки. Однако, такой она представала не всегда. Бывали моменты, когда Саша казалась недоступной, отстраненной и даже холодноватой. Многие отмечали все чаще появляющуюся резкость и властность молодой принцессы. Качества, которые с возрастом обещали лишь усилиться. Природная недоверчивость, строгость и консервативность Греты похоже передались ей по наследству. С незнакомыми она была сдержанна и осторожна. Но у светского общества свои правила. Императрица всеми силами популяризировала монархию, и следуя данному курсу, подобно матери, принцесса одаривала подданных радушной улыбкой. Хотя, будучи прямолинейной, Саша не любила лукавства. Пока не любила.
Хоррен обнимала принцессу, чувствуя ее суть. Все мысли, все эмоции этой шестнадцатилетней девочки были сейчас перед ней как на ладони. Все то, что скрывалось от посторонних глаз. Жрица сравнивала ее с личностью, которая так внезапно перед ней предстала. Ведь прошлое я было в Саше всегда и, возможно, именно это заинтересовало Хоррен в девочке. Как бы там ни было, свою миссию Жрица поняла, и она ее воодушевила.
Саша молчала, уткнувшись в складки платья Хоррен. От Жрицы пахло маслами, корицей и апельсинами. Принцесса была растеряна. Почему-то хотелось плакать, но в чем причина она не помнила. Какие-то редкие всхлипы вдруг вырывались у нее сами собой, но Жрица принималась успокаивающе шептать непонятные слова, и Саша замолкала. От Хоррен шло тепло. Нет не простое тепло тела, а нечто другое. Будто в Сашу вливали потоки силы, которые начинали греть ее изнутри.
Терять сознание принцессе еще не доводилось и несмотря на слабость, ее живо интересовало происходящее как с ней, так и реакция окружающих. Саше хотелось к матери, хотелось сказать, что все хорошо, но сил на это совершенно не было. Будто у нее забрали всю способность двигаться, да и Хоррен не отпускала. Должно быть не так все хорошо, как казалось принцессе. Внутри сидело острое чувство потери, но откуда оно взялось девушка не понимала.
Императрица безмолвно наблюдала за этой сценой. Гамма чувств на ее лице говорила сама за себя. Гнев перетек в беспокойство. Потом появилось непонимание, и когда щеки Саши зарумянились, облегчение. Грета желала объяснений, но наделенная природной терпеливостью позволила участникам действа самим во всем разобраться. А ответы непременно будут, но потом. Тем более в объятиях Жрицы Грете и самой пришлось побывать, и она знала, что сейчас делает Хоррен, прижимая к себе ее дочь.
Спустя минут десять Саша неловко пробормотала, что хватит, и Хоррен осторожно отпустила ее.
- Встать можешь? Помочь? - заботливо спросила Хранительница, и тут же почувствовала смущение принцессы. Девушка не хотела выказывать слабости. И так многие видели, как беспомощна она была. Потерять сознание на глазах своих подданных, это был удар по ее самолюбию. И сейчас, почувствовав себя лучше, принцесса явно хотела продемонстрировать волю и независимость.
- Да, могу. Спасибо, Хоррен, - поблагодарила Саша. Но когда принцесса поднялась, ее тут же повело в сторону, и она судорожно схватилась за руку Хранительницы.
"Упрямая и гордая," - подумала и улыбнулась Хоррен.
- Дай я на тебя хотя бы посмотрю, - Жрица убрала со лба принцессы светлые прядки, вгляделась в ее лицо. Нахмурилась. Поморщилась. Затем выдала короткое: - Терпимо. Послушай меня, детка. Сейчас тебе надо поесть. Хочешь или не хочешь, но надо, и поплотнее. Лучше даже сладкого. Потом ляг и оставайся в постеле хотя бы до завтра. Минимум до завтра. А лучше и завтра там оставайся. Никаких книг, браслетов и прочих развлечений. То, что я тебе дала тратить сейчас нельзя. Будет великолепно, если ты уснешь. Поняла?
Саша внимательно выслушала Хоррен, с неким нежеланием подчиняться, но все же кивнула.
- И, Саша, напомни мне поговорить с тобой об энергиях, когда мы в следующий раз увидимся, хорошо? Возможно такого больше никогда не повторится, но знания все равно будут полезны.
- Хоррен, что я сделала? - спросила принцесса.
- Удивила меня. Поздравляю. В последнее время так поразить Великую Жрицу еще никому не удавалось. Но поговорим об этом позже. Иди отдыхай.
Саша заулыбалась. "Ну что ж, теперь она будет собой гордиться. - подумала Жрица. - Великие Боги, что ты заставляешь меня творить, девочка. Насколько мне придется отречься от своих взглядов, чтобы все получилось. И скольким мне придется пожертвовать".
Хоррен обернулась к Грете. Императрица поняла взгляд Хранительницы без слов, и тут же принялась отдавать распоряжения.
- Как полагаешь, мне стоит тебя за это казнить? - обратилась к Жрице Грета, когда ее поручения были исполнены и она проводила повеселевшую и смеющуюся над всеобщим испугом дочь. Впрочем, несмотря на угрозу, глаза повелительницы озорно блестели.
- Ну и шутки у тебя, императрица, - пробормотала Хоррен. - Убери всех, надо поговорить.
- Уж сподобься, - фыркнула Грета. - Надеюсь, ты подготовила разумное объяснение всему вот этому? Начиная от нервирующего меня с самого утра вызова, до кошмарной сцены с Сашей.
Гнев не до конца отпустил Ее Величество. В случае с дочерью она углядела вину Жрицы, и еще некоторое время собиралась сердиться. Императрица похлопала в ладоши и сделала повелительный жест рукой. Гвардейцы, которые еще оставались в зале, безмолвно удалились.
- Ваше Величество, ты как-будто отдала команду своим борзым, - прокомментировала Хоррен. - Надеюсь, ты все еще помнишь о том, что всевластие - это зло.
- Не завидуй, - съязвила Грета, усаживаясь на трон. - Ну, я вся во внимании. Сижу тут в божественном свете. Приступай.
Жрица улыбнулась самоиронии императрицы и вздохнула. Грета возвышалась над ней пристально сверля взглядом. Нарочно императрица снова села на трон или просто устала? Может быть дает понять, что здесь она госпожа.
Хоррен и императрицу давно связывали узы какой-то глубокой, искренней дружбы. Той дружбы, которая была возможна в положении этих двух женщин. Порой она напоминала симпатию, уважение и восхищение друг другом. Хоррен и Грета были даже похожи чем-то. Одна владела планетой, другая душами тех, кто чтил Богов. Но Жрица никогда не переступала черты, за которой Грета переставала быть для нее госпожой, ставя себя на ступень ниже.
- Это без сомнения покажется безумством, но Саша запретила мне рассказывать о цели визита, - стала рассказывать Хоррен. - Да ты и сама слышала начало нашего разговора. У меня было видение, очень важное, и я посчитала необходимым немедленно сообщить о нем.
- Погоди я тебя перебью, - вмешалась в рассказ Жрицы императрица. - Твое видение было не просто важным, а тревожным. Ты никогда не требовала внезапной аудиенции. И я никогда не видела тебя такой взволнованной. Я думала о нашей встрече все утро. Ты обеспокоила меня.
- Да, все так, но, когда я вошла в зал аудиенций и увидела Ее Высочество, все изменилось. Твоя дочь... не знаю, как сказать... Она вошла в некую трансовую связь со мной. И между нами случилась беседа. Но не обычная, а на другом уровне. Не на материальном. Никто кроме нас двоих ее не слышал и не видел. Саша заставила меня передумать и взглянуть на то, что осталось скрыто для меня. Отсюда ее обморок и эта слабость. Не будь меня рядом, все могло бы оказаться куда печальнее. Такого рода состояния способны опустошать до смерти в тех условиях, в которых находится Талеон. Особенно, если не знать, как этим управлять. В детстве у меня был подобный случай. Родные думали, что я умру. Местный служитель Рахсу уже собрался было предать меня в объятия Бога. Я ведь даже говорить не могла. И если бы меня не забрала в замок моя предшественница, Великая Жрица Алиера, то мы бы с тобой никогда не встретились.
- Ты не рассказывала, - императрица задумалась. - Но ведь Саша... Она же наследница, ей нельзя к тебе в Россен.
- Нет, что ты, в орден я ее не заберу, не волнуйся, - поспешила успокоить Грету Хоррен. - Саше там не место. Да и судьба у нее не такая как у меня. Алиера искала преемницу с необычными способностями. И нашла ее в моем лице. Иногда думаю, что я пришла в мир, чтобы стать Жрицей, а вот Саша родилась Тораэль. Это что-то да значит.
- Но почему Саша вмешалась? Она то тут причем?
- Скажи, Грета, ты все еще веришь в перерождение души? - внезапно спросила Хоррен.
- Когда перед тобой Великая Жрица и духовная наставница, сложно сказать ей нет. Я не верила до тех пор, пока не вошла в наш семейный архив. Вот уж место способное поколебать любые устои. Но я практична, Хоррен. Знаю, что сейчас жива, а там посмотрим. Моя должность, мои обязательства не оставляют времени для философских размышлений. Я знаю, как было раньше, до Их прихода. Теперь только Богам известно, что происходит с душами. Но почему ты спросила?
- Боюсь, что я имела разговор с душой твоей дочери. И все куда сложнее. Именно Саша причина нашего сближения и того, что за ним последовало. Вспомни, зачем ты пришла ко мне семнадцать лет назад.
- Хоррен, но моя Саша... Нет, чушь. В ней нет всей этой твоей силы, магии, света из пустоты, видений или чтения мыслей. Ничего, что ты находишь в своих послушницах. Я бы заметила.
- Даже я не заметила, - развела руками Хоррен. - Хотя три года преподавала ей.
- Тогда как она смогла? Ведь только подобные тебе способны на трансовые состояния. Ты же знаешь, как все заблокировано. И ведь она сделала это даже не в замке.
- Видимо, очень не хотела, чтобы ты знала. Императрица, не задавай больше вопросов ни мне, ни дочери. У меня нет на них ответов, а Саша ничего не помнит о произошедшем. Лучше если ты вообще забудешь о моем визите и позволишь всему течь своим чередом. Потому, простите меня Ваше Величество, но пусть незнание еще некоторое время вас понервирует.
- Чрезвычайно нервирует. Ты не объяснила мне ровным счетом ничего. Не люблю неизвестность. Пожалуй, стоит задуматься о смене провидицы. Сколько лет ты там сидишь во главе своего ордена? Двести? Не задумывалась о пенсии, Хоррен?
- Когда это ты успела обзавестись столь черным юмором, императрица, - расхохоталась Жрица. - То казнить, то сослать на покой. Давай мы как-нибудь обойдемся без кровавых жертв и репрессий.
- Я подумаю, - улыбнулась Грета. - Пожалуй, мои нервы будут стоить тебе хорошей задушевной беседы.
Они помолчали. Хоррен рассматривала переливы витражей. Грета воззрилась в пустоту.
- А она у тебя уже совсем взрослая стала, - словно размышляя сказала Жрица.
- Ты про Сашу? - отвлеклась от мыслей императрица. - Да, дети растут незаметно. Почти семнадцать уже. Для нее это юность, а мне неумолимое время дарит прожитые годы и новые морщинки.
- По тебе не скажешь, императрица. Ты все та же девчонка, какой я тебя помню в первую нашу встречу.
- Ты мне льстишь. Да и не хочу я быть девчонкой. Предпочитаю думать, что возраст мне к лицу. Хоррен, если бы ты захотела, то могла выглядеть юной?
- Как и ты, я предпочитаю зрелость, - уклончиво ответила Жрица - Она дает определенные преимущества в общении с людьми.
- И почему твои ответы никогда не имеют ничего общего с вопросом... - вздохнула императрица. - Боюсь, что я начала перенимать эту таинственность в беседах. А знаешь, что, пойдем ко мне. Там нам никто не помешает, и ты немного отдохнешь с дороги. - Грета встала и дотронулась до плеча Хранительницы, предлагая ей следовать за собой. Хоррен ощутила, как холодны пальцы императрицы. Она окинула взглядом правительницу. Все та же грациозность и уверенность скользила в каждом движении. Грета ничем не выдала своего волнения. Лишь тревожные мысли ее вращались вокруг дочери.
***
- Пожалуйста уберите из моего расписания визит в Совет, - попросила Грета господина Ирмхальда, когда они вышли в приемную. - После беседы с Хранительницей я хочу побыть с дочерью. Обновленный график внесите в программу браслета. И предупредите Диллу, пусть начинают заседание без меня. Все протоколы распорядитесь передать вам. Я посмотрю позже.
- Да, госпожа, - пожилой секретарь оставался на месте, не смея отлучиться без позволения императрицы.
- И еще. После обеда прилетит муж, - добавила Грета. - Пусть Сайфар зайдет ко мне.
Дворец дышал звуками. Где-то за окном позвякивали доспехи гвардейцев в такт стука подкованных каблуков по мостовой. Из распахнутой настежь двери слышались звуки рояля. Грета заглянула в зал.
- Саши сегодня не будет. Ей нездоровится, - сказала императрица милой девушке в светлом кажущемся воздушным платье, преподающей принцессе музыку. Ее наряд удивительно гармонично сочетался с белоснежным роялем, стоящим посреди залитого светом зала. - Но вы если хотите можете продолжать музицировать. Ваша игра восхитительна и ласкает слух.
Девушка привстала, поклонилась императрице и зарделась от похвалы. Грета же поспешила к любующейся мраморной коллонадой Жрице.
Хоррен шла за императрицей почтительно держась на полшага позади нее. Шлейф длинного платья Греты шуршал по полу. Легкий цветочный аромат знакомый со дня их первой встречи будто призывал восхищаться этой женщиной: немного молчаливой, немного строгой, но с такой открытой и лучезарной улыбкой.
Стук каблуков императрицы заглушил пушистый ковер в кабинете. Убранство его лишь подчеркивало характер Греты. Строгость и безупречный вкус. На небольшом кофейном столике было подано несколько блюд и стоял графин то ли с соком, то ли с вином.
- Попробуй. Это вкусно, - сказала Грета беря с подноса кусочек наколотого на шпажку сыра и подозрительного вида печенье. Она уселась на диван немного небрежно положив ногу на ногу. - Как мне сказали, рыбаки с островов брали с собой это в море. На удивление я смогла оценить вкус. Великие Боги, императрица которая пристрастилась к еде простолюдинов. Я и вправду инноватор.
- Благодарю, - ответила Жрица, пробуя угощение. Чуть склонив голову, она рассматривала скрытые до того под платьем рубиново-красные туфли императрицы. Садиться без позволения Хоррен не стала.
- Хоррен, прошу тебя. Ты же знаешь, что можешь общаться со мной на равных. Ни к чему все эти условности, - Грета заметила замешательство Жрицы и похлопала по дивану приглашая сесть рядом.
- Ты не часто позволяешь общаться с тобой на равных, и даже несмотря на наше давнее знакомство, ты в первую очередь моя госпожа. Потому я решила проявить уважение.
Хоррен села немного боком, чтобы видеть Грету.
- Да, ты права. Иногда я перестаю замечать, как веду себя, действуя по привычке. Даже с тобой и детьми. Я столько лет правлю империей, что почти разучилась быть кем-то другим кроме повелительницы и матери. Причем управлять людьми куда проще, чем воспитывать двух дочерей, особенно если перед тобой цель сделать из ребенка наследника трона.