Если еще в прошлом году недовольство рабочих компании "ДОН-Строй" не перерастало в забастовки (рабочих останавливало то, что многие из них - жители соседних с Россией государств, у которых нет надлежаще оформленных документов), то теперь руководители компании наконец узнали, что такое - борьба рабочих за свои права.
Решение о забастовке приняли водители управления механизации, то есть те, кто не только перевозит на стройки компании строительные материалы (которых на каждом объекте имеется определенный запас), но и возит рабочих (которых заменить некем) из общежитий на смену. Таким образом, забастовка почти полутора тысячи человек, преимущественно жителей центральной России, практически парализовала всю работу одной из крупнейших компаний в России, специализирующейся на строительстве элитного жилья в Москве.
Забастовка началась в понедельник 28 февраля. В 8:00 водители не вышли на работу. Они приехали на автобазу, но за баранку ни кто из них не сел. Водители объявили забастовку. Причинами стали: шестимесячная задолженность по зарплате, адские условия труда, 14-ти часовой рабочий день. В 10.00 водители перекрыли лыковское шоссе. Стачка продолжалась три дня. Был избран стачком, который приступил к переговорам с администрацией. Эти переговоры велись не в цехе, не в присутствии других рабочих.
Улыбка Николая Петухова, председателя стачкома, возвращающегося после переговоров, видимо показалась рабочим добрым знаком. С участием депутатов ("коммунистов") Госдумы Виктора Тюлькина и Олега Шеина, представителя профсоюза ВКТ Василия Мохова, призванных на предприятие троцкистской группой РРП (С.Бийца), подписано соглашение, которое, как казалось, закрепляет полную победу забастовщиков. Во-первых рабочим было сказано, что оно предусматривает безусловную выплату всей задолженности по зарплате в срок до 8 марта (в противном случае - уголовное преследование первых лиц "ДОН-Строя" московской прокуратурой). Во-вторых, до 5 марта все рабочие должны были получить на руки копии собственных трудовых соглашений (до сих пор они работали как бы по собственной инициативе, а факт трудоустройства доказать было невозможно, так же, как и факт уплаты социальных и пенсионных отчислений, а это только по управлению механизации более миллиона долларов в год). В-третьих, до 5 марта они должны были получить страховые медицинские полисы - до сих пор пользоваться медицинскими услугами в Москве рабочие не могли. В-четвертых, рабочим пообещали, что никто из принявших участие в акции протеста не будет подвергаться преследованиям, а вынужденный простой не будет считаться прогулом.
На таких условиях стачком согласился прекратить забастовку и взял на себя ответственность за выполнение администрацией соглашения. Глубокий выдох "прошел" по толпе после сообщения об итогах переговоров. "Получилось!" - восторженно говорили водители. А стачком, тем временем, заявляет о создании профсоюза, который намерен вести легальную борьбу за экономические права трудящихся. Стачком превращается в профком. Благо, народные депутаты-коммунисты, Тюльки и Шеин, да представители официального российского профсоюза ВКТ, обещали поддержать. Рабочие верят. Да и сам Петухов, председатель стачкома говорит, что партбилет родной коммунистической партии, КПСС, никуда не выбросил, до сих пор хранит.
Но вот уже 6 число. Дальше выходные, а зарплату выдавать и не начинали. Надо бастовать, но когда? Логично начинать сразу после праздников, 10-11 марта. Пока настрой у коллектива боевой и администрация не успела "проработать" колеблющихся. Однако, многие рабочие на праздники отпущены по домам. Протест может обернуться пшиком. Позже, числа с 16? Не получится. Начальство штрейкбрехеров наберёт. А что делать со штрейкбрехерами? Вопросов много.
В этот момент Николай Петухов - избранный председатель профкома - показывает график погашения задолженности по зарплате. По графику выходит, что ждать до конца марта. Этот график Петухов, оказывается, подписал на пару со всесильным Лумповым - начальником управления механизации. Парадокс в том, что подписанный им документ прямо противоречит предыдущему соглашению с администрацией, куда более выгодному рабочим. Удивление последних ("Что же он творит?"). быстро сменяется гневом. "Продался!" - кричат из зала, - "Купленный!", "Почему коллектив не спросил?!" Молодые рабочие требуют переизбрать профком. Выступают один за другим члены профкома, просят "не горячиться". В кулуарах ведут свою работу троцкисты из РРП, приглашенные на собрание: они тоже убеждают водителей не переизбирать профком. Лумпов, говорят они, "уболтал Петухова". Троцкистам переизбрание не выгодно: со старым профкомом налажены связи, а получится ли с новым? В конце концов, большинством голосов на собрании решено сохранить старый состав профкома. Решено, что если до 10 го числа всю зарплату не выплатят, то 10, максимум 11 снова забастовка.
Но 10, 11, 12, 13, 14 го ничего не происходит: нет ни зарплаты, ни забастовки. Люди выходят на работу как прежде. Зато начальство предложило рабочим написать заявление об уходе, мол, после этого выдадут зарплату. Некоторые рабочие согласились, нашлись и в стачкоме сторонники такой позиции, но, к счастью не в большинстве. Стачком-профком между тем все совещается: бастовать или нет. Приходят сообщения о том, что у прокуратуры накопилось много вопросов к руководству компании ДОН-Строй, невыплата зарплаты - уголовное преступление. Может деньги все-таки вернут и без всякой новой забастовки? Профком совещается. Подходит 15е число, выдали зарплату отдельным людям, профком совещается. 16 го начинают выдавать зарплату за... октябрь. Профком опять совещается. Наконец, решает (за всех) - дело сделано! Можно не бастовать! Работаем, дорогие товарищи.
ЧТО ЖЕ СЛУЧИЛОСЬ?
Только борьба может принести успехи. Кто борется, тот может выиграть, кто не борется, тот уже проиграл. Все же людям заплатили какие-то деньги, и это, конечно, результат забастовки. До забастовки никакая прокуратура не собиралась ничего предпринимать. До забастовки господам народным депутатам было наплевать на рабочих. А теперь не только руководство компании, сама власть российская испугалась! Засуетились, забегали депутаты, заволновались прокуроры, выдала два репортажа о ДОН-Строе четвертая власть - телевиденье (компания НТВ), руководство ДОН-Строя начало платить деньги. Испугались перекрытия дорог, испугались бунта рабов-нелегалов, которых в Москве 3 миллиона... Но ведь, с другой стороны, нет его, бунта. Даже из всех 40.000 рабочих ДОН-Строя только 1.500 бастовало и только три дня, да перекрывало раз одну дорогу. Вот поэтому и возвращают деньги со скрипом, в час по чайной ложке. Без повторных забастовок и перекрытий дорог, нечего и думать о полном погашении долгов.
Акция, в которой приняли участие 1500 человек, и которая в первый момент привела начальство в замешательство, не достигла своей задачи. Выдают зарплату за октябрь, да не всем, а только отдельным группам рабочих. А сначала ведь рабочие как говорили: всю зарплату выдать, всю задолженность до мартовских праздников, иначе бастуем. На какое время начальство растянет теперь выплаты? На месяцы? А за это время скольких рабочих уволит и скольких запугает увольнениями? Сколько наберут новых молодых, да неопытных, перед которыми еще нет задолженности, которым и бастовать нет резона, которые и про забастовку ничего не знают? Почему же все так вышло?
Прежде всего, если кто-то думает, что у компании ДОН-Строй и ей подобных, нет денег на зарплату, и бедным буржуям не из чего платить долги, то он сильно ошибается. Цены на недвижимость в Москве постоянно растут, строительство в столице сегодня - самый прибыльный бизнес. Почему и вкладываются в эту отрасль сумасшедшие деньги, почему и завезены в Москву 3 миллиона рабочих-строителей со всего СНГ, да еще из Турции, Китая и Вьетнама. И еще, для справки. В США затраты предпринимателя на зарплату составляют в среднем 40-50% от себестоимости продукции, так и в Европе, а в России всего 7%. Но в строительных компаниях, где большинство занятых - бесправные нелегалы, люди без московской регистрации, зарплата гораздо ниже среднего по стране показателя. То есть где-то несколько процентов от себестоимости. И вот эти-то жалкие несколько процентов владельцы самого прибыльного в Москве производства отказываются платить! Почему? А все просто. Бизнес работает по принципу: "зачем платить, если можно не платить". Новые русские рабочих считают лохами, быдлом, потому и не платят им. Где это видано, чтобы лохам платили? Их кидают... Рабочие строительной отрасли, вложившие свой труд в стройки века, сегодня почти в таком же положении, как те, кто вчера вкладывал деньги в финансовые пирамиды. И вообще, пока рабочие будут вести себя как лохи, их будут обувать. Не в том суть, что у бизнесменов нет денег, а в том, что бизнесмены хотят всех обуть. Они ведь из чего исходят: покрутится рабочий на стройке 4-5 месяцев, без зарплаты (за кормежку и место в общаге), а потом плюнет на все и уедет, или его уволят. Приедут новые, их примут на работу и так далее. Крутись, лохотрон. Всего-то и делов. Конечно, кому-то компания время от времени все же платит, и таких немало. Но с другой стороны громадная часть трудящихся работает бесплатно.
Но вернемся к забастовке. Бросается в глаза вот какой удивительный факт: рабочие-строители в нескольких метрах от автобазы ДОН-Строя, не знали о забастовке. "Простой, непорядок, не можем выйти на работу" - жалуются строители - так мы ничего не заработаем". "Так ведь забастовка на автобазе!". "Да??? Но... мы ничего не знаем... " А между тем, рядом с автобазой находится общежитие, в котором тысячи рабочих, не получавших зарплату несколько месяцев. Казалось бы, самый естественный шаг для забастовщиков - пойти в общежитие, поднять там всех и идти маршем на Москву, или привлечь людей к перекрытию дороги. А вот другой возможный шаг: отправить делегации на другие объекты ДОН-Строя, попробовать поднять их - ведь большинству и там не платят. А всего в компании 40.000 рабочих! Могла начаться грандиозная стачка с последующим перекрытием ключевых трасс Москвы. Так можно было взять за горло буржуев. Но ничего этого не было сделано. Очевидно, организаторы акции решили, что добиться зарплаты только для себя намного проще, мол, начальство на это скорее согласится. А в действительности все как раз наоборот. Стачку в одном подразделении задавить намного легче, чем во всей компании. Так вот, либо мы все станем жить по принципу "Я помогу тебе сегодня, а ты мне завтра", либо всем крышка. Это надо запомнить, как таблицу умножения. Конечно, никто не обязан костьми ложиться за другие подразделения, если те не хотят бастовать. Но важно попробовать их поднять, особенно когда есть шанс вовлечь их в забастовку. Их поддержка может стать бесценной, а без нее будет тяжело.
Далее. Подняться на забастовку и на перекрытие дороги очень трудно. На это нужна решимость, а ее часто не хватает. Поэтому, если уж люди поднялись на стачку, надо понимать, что новой может и не быть. Если к каждой забастовке относиться, как к последней возможности вернуть свои деньги, тогда можно добиться результата. Если держаться за забастовку руками и ногами, не приступать к работе, не прекращать систематические перекрытия дорог, до тех пор, пока не вернут все деньги - тогда можно добиться результата. Если же делать по-другому, как случилось на ДОН-Строе, т.е. прекратить активные действия в обмен лишь на обещания начальства заплатить, то можно проиграть. Если мы не проявим решимость сегодня, то, скорее всего, не проявим ее никогда. Опять обуют, а снова подняться на стачку может и не получится. А уж если, как стачком-профком автобазы, изо дня в день играть на нервах по принципу бастуем - не бастуем, то рабочие просто обломаются. "Ну вас к черту с вашими забастовками, - скажут, - задолбали!"
Кроме того, весь ход стачки должен контролироваться собранием рабочих - участников забастовки. Нельзя допускать никаких переговоров стачкома и начальства вне цеха, вне рабочего собрания. Если такие переговоры все же велись, они не должны иметь силы в глазах рабочих. Все наиболее важные решения должно принимать только общее собрание. Нужно выбрать стачком (совет), чтобы он координировал ход забастовки. Но собрание никогда не должно выпускать из своих рук право принимать решения по всем основным вопросам. Вместе рабочие - сила, порознь - пыль. Отдельных рабочих - делегатов стачкома - легко запугать, им могут пригрозить увольнением, или подкупить, поэтому они могут принять решения в пользу начальства. А это невыгодно всем остальным. Ну а если члены стачкома не выполняют указания собрания, надо заменить их на других. Надо действовать без колебаний. И всегда помнить: другого шанса может не быть.
Еще одна опасность, которая угрожает забастовщикам - ложные надежды. Например, надежда на то, что депутаты Думы, партии, политики со всем разберутся, решат проблемы рабочих. Во время или после забастовки могут приехать представители различных политических партий, депутаты Думы, государственные чиновники. Они пообещают помощь, начнут уговаривать рабочих проявить гибкость на переговорах, или даже предложат вступить в свои партии. Потом на ТВ или на Радио они будут представлять дело так, как будто движение организовано ими. Никогда нельзя верить политикам, что бы они не говорили. Все политические партии, депутаты, чиновники и т.д. - начальники, или хотят стать большими начальниками. Для них бастующие рабочие - средство для захвата власти, таран, пушечное мясо или повод для саморекламы, средство для ведения избирательной компании и т.д. Все начальники - сволочи! Уже сегодня "коммунисты" пишут, что они контролировали ход стачки на ДОН-Строе и руководили ей. Если они так лгут сегодня, что же будет завтра? Они так же пишут, что они не против того, чтобы руководить всем рабочим классом. Они хотят, чтобы снова наступило советское время, когда миллионы рабов трудились за копейки, а партийные чиновники жрали икру на благоустроенных партийных дачах. У "коммунистов" уже был шанс и они довели страну до ручки, до голода и межнациональных конфликтов в конце 80 х. Конечно, сегодня рабочим не лучше. Большинство людей живет бедно, и есть другие хозяева теперь - новые русские (многие из которых, между прочим, бывшие "коммунисты"). Но зачем выбирать между хозяевами - новыми и старыми? Все начальники - сволочи!
Насчет прокуратуры и надежды на блюстителей закона. Ну, наехала она, прокуратура, после стачки на начальство ДОН-Строя. Ну, обратила внимание на задолженность по зарплате. Не из любви к рабочим, просто боится власть выступлений в Москве. Но у нас в стране чуть ли не половина бизнесменов ходит под следствием. Тот же начальник автобазы ДОН-Строя Мюрат Кедиа кричал рабочим во время стачки: "Я уже 20 лет отсидел - мне ничего не страшно!" Положим, кое-чего он все-таки боится... но отнюдь не прокуратуры, нет. Что прокуратура, не страшно им это, из них многие - бывшие уголовники, другие не боятся потому, что имеют связи, адвокатов. Подумаешь, задолженность по зарплате. Ну, скажут они следователю, что испытывали финансовые трудности, сами не могли получить деньги с должников (и документы имеются), но компания уже выплачивает долг по зарплате... в час по чайной ложке, да. А кому теперь легко?
Другая ложная надежда - надежда на профсоюз, который мы зарегистрируем и колдоговор, который мы после этого заключим. Мол, подпишем бумажки официальные и станем по закону получать зарплату, а если не заплатят, так потащим начальство в суд. Но, на самом деле легально, через суд или иные административные органы в большинстве случаев ничего добиться нельзя. Все действующие законы написаны буржуями и начальниками, и служат, главным образом, их интересам. Потом, любая крупная компания имеет достаточный административный ресурс, чтобы выиграть судебный процесс. Взятки судьям, хорошие адвокаты опять-таки... Но даже если проиграет, то все равно может ничего не заплатить. Как, спросите вы? А вот так. По беспределу. Были такие случаи. И куда пойдете, в Европейский суд? Всей жизни не хватит, чтобы по закону у них отсудить деньги.
Нас не защищают бумажки, колдоговора, суды. Если бы в суде можно было доказать рабочую правду, если бы работников защищали колдоговора, все бы в стране уже давно жили как в раю. Наша общественная система построена под интересы бизнеса, а не под интересы рабочих. Бизнес имеет власть, связи. Он понимает только один язык, язык силы. А сила в наших руках до тех пор, пока начальники не вычислили и не уволили наиболее активных людей. Между тем, люди, которые имели глупость заявить о себе, как о "представителях рабочих", "профкоме" и т.д. - первые кандидаты на увольнение, если только эти люди не будут послушны и покорны начальству (почему, кстати, переговоры с начальством должно вести собрание рабочих, а не стачком - нельзя подставляться, нельзя показывать начальству наиболее активных рабочих). Кроме того, в профсоюз не все сразу вступят. Те, кто вступит туда первым - тоже кандидаты на увольнение. Поэтому лучше не регистрировать никаких профсоюзов. Просто вернуться на работу, в случае, если начальство выполнит все требования, и ждать удобного момента для новой забастовки, чтобы выбить из начальства побольше. Это называется "боевое соглашение", или "временное перемирие". Поэтому, пусть группа, подготовившая стачку, и те, кто захочет к этой группе присоединиться, действуют тайно от начальства и готовят почву для будущих решительных действий. Надо сохранять и расширять связи в трудовом коллективе, искать людей, на которых можно положиться. Стачка может быть успешной лишь тогда, когда она неожиданна для начальства. Тогда группа активистов созовет собрание, на котором рабочие выберут новый стачком.